— Меня зовут Марилин Кейт, но, пожалуйста, больше ни о чем не спрашивайте.
— Вы можете сказать, в каких вы отношениях с Миртл Анной Хейли?
— Послушайте, мистер Мейсон, не надо подвергать меня перекрестному допросу. Я планировала совсем не это. Мне требуется от вас определенная информация и я приложила массу усилий, чтобы вы не выяснили, кто я.
— Почему?
— Это не относится к делу.
— Раз вы здесь, значит относится. Так почему же, все-таки, вы ко мне обратились?
— Мне просто необходимо знать правду. А это возвращает нас к показаниям Миртл Анны Хейли.
— Вы были знакомы с убитым?
— Нет.
— Однако, вы расстались с сотней долларов, которые, насколько я понимаю, взяты из оставленного на черный день, ради того, чтобы я посидел в суде, а потом сказал вам, что думаю о показаниях Миртл Анны Хейли?
— Все правильно. Только деньги… я оставляла их себе на отпуск.
— На отпуск?
— Да, я иду в отпуск в следующем месяце, — сообщила она. — Другие девушки отдохнули летом. Я собираюсь в Акапулько… Я, конечно, поеду, но… Естественно, мне не хотелось тратить деньги, отложенные для этого. Однако, все уже в прошлом.
— Квитанция у вас с собой? — спросил Мейсон.
Она открыла сумочку, достала оттуда квитанцию, в которой расписывалась Делла Стрит, и протянула адвокату.
Мейсон посмотрел прямо в глаза молодой женщине.
— Я думаю, что Миртл Анна Хейли врала, — сказал он.
На мгновение на ее лице что-то промелькнуло, потом она снова взяла себя в руки.
— Специально врала?
Мейсон кивнул.
— Только, пожалуйста, никому не повторяйте мое мнение, — попросил адвокат. — Для вас это — конфиденциальное сообщение, сделанное адвокатом своему клиенту. Однако, если вы повторите мои слова кому-то еще, у вас, скорее всего, возникнут проблемы.
— Не могли бы вы… не могли бы вы, мистер Мейсон, объяснить мне, как вы пришли к подобному выводу?
— Она записала номер машины, идущей впереди… Она внесла его в блокнот точно в том месте, где…
— Да, конечно, — перебила Марилин Кейт. — Я слышала доводы адвоката защиты. Они звучат логично. Но, с другой стороны, предположим, Миртл, все-таки, перестала смотреть на дорогу? Ведь на это потребовалось бы какое-то мгновение. Она ведь отводила глаза не на все то время, что писала. Она просто взглянула в блокнот, чтобы убедиться, что пишет туда, куда надо, и…
Мейсон взял со стола карандаш и лист бумаги и протянул Марилин.
— Напишите цифру шесть, — попросил он.
Она выполнила его указания.
— Теперь встаньте, пройдите круг по комнате и напишите еще одну шестерку, пока вы идете.
Она сделала, что он велел.
— Сравните две цифры.
— Я не вижу никакой разницы.
— Несите листок сюда и я вам ее продемонстрирую.
Она направилась назад к столу.
— Секундочку, остановил ее Мейсон. — Пока идете, еще раз напишите шестерку.
Она протянула ему лист с тремя цифрами шесть.
— Вот шестерка, которую вы написали, сидя за столом, — показал Мейсон. — Обратите внимание, что в конце петля соединяется с линией, идущей сверху. А теперь взгляните на цифры, написанные на ходу. В одной из них петля не доходит до идущей сверху линии на тридцать вторую часть дюйма, в другой кончик петли пересекает эту линию и на тридцать вторую часть дюйма выходит за нее. Если вы пишете цифру шесть в движущейся машине, вы сделаете одно из двух: или петля закончится, не дойдя сколько-то до идущей сверху линии, или вы эту линию пересечете. Они могут точно совпасть только тогда, когда вы сидите неподвижно и убираете руку, как только петля достигнет линии. Если посмотреть на номер GMB шестьсот шестьдесят пять, написанный, как утверждает Миртл Анна Хейли, в движущемся автомобиле, когда одна ее рука оставалась на руле, другой она держала авторучку, а блокнот лежал на коленях, то вы обратите внимание, что обе шестерки выведены аккуратно и точно. Петли в обоих случаях только соединяются с идущими сверху вниз линиями. Я определил бы шанс, что такое возможно — два раза подряд, в машине, на скорости с которой, предположительно, ехала миртл Анна Хейли — как один из миллиона.
— Тогда почему адвокат защиты не представил в суде эти аргументы?
— Возможно, это просто не пришло ему в голову. Не исключено, что он считал, что в подобном нет необходимости.
Марилин Кейт молчала несколько секунд, а потом спросила:
— Что-нибудь еще?
— Полно всего, — ответил Мейсон, — в дополнение к шестому чувству адвоката, благодаря которому он обычно знает, что свидетель врет. Например, расстояние между машинами. Если миссис Хейли обогнала вторую автомашину в той точке, что она утверждает, а затем посмотрела в зеркало заднего обзора, как она говорила, то она должна была увидеть, как гаснет фара, как раз в тот момент, когда ее автомобиль пересекал Главную автомагистраль. Навряд ли она смотрела бы в зеркало заднего обзора, пересекая Главную автомагистраль.
— О, понятно. То есть теперь понятно, после того, как вы это объяснили.
— Что-то заставило вас с подозрением отнестись к показаниям Миртл Анны Хейли с самого начала, — заметил Мейсон. — Хотите рассказать мне об этом?
— Я не могу, — покачала головой девушка.
— Ладно. Вы спрашивали меня о моем мнении. Вы заплатили мне сто долларов, чтобы я провел день в суде и сформулировал это мнение. Теперь я его вам высказал.
Она с минуту обдумывала слова адвоката, затем внезапно вскочила с кресла и протянула ему руку.
— Спасибо, мистер Мейсон. Вы… вы оказались таким, как я рассчитывала.
— Вы не думаете, что теперь вам лучше оставить нам свой адрес? Тот, который мы внесем в отчетные документы?
— Мистер Мейсон, я не могу! Если кто-то узнает о том, что я к вам обращалась, то мне конец. Поверьте мне, в это дело вовлечены большие деньги. Игроки сильны и безжалостны. Я только надеюсь, что не втянула вас в беду.
Мейсон внимательно посмотрел на ее обеспокоенное лицо.
— Есть ли какая-то причина, касающаяся вас, которая может остановить меня от заинтересованности на какой-либо стадии дела?
— Почему вы задали мне этот вопрос? — насторожилась Марилин Кейт.
— Возможно, со мной связался еще один потенциальный клиент.
— Это, случайно, не Миртл Хейли?
— Нет. Я, в любом случае, не мог бы представлять ее интересы, потому что меня нанимали вы.
Девушка обдумала ситуацию.
— И кто этот клиент? — наконец, спросила она.
— Я не имею права открывать вам его имя. Однако, если есть хоть какая-то причина, по которой мне не следует представлять кого-либо, связанного с этим делом каким-либо образом, пожалуйста, сообщите мне.
— Мне хотелось бы узнать правду, — призналась она. — Если вы возьметесь за это дело, вы ее раскопаете… Для меня неважно, кто вас нанимает. Что касается меня, вы свободны продолжать по нему работать, мистер Мейсон.
Она быстрым шагом пересекла кабинет и остановилась у двери.
— Спокойной ночи, — попрощалась Марилин Кейт.
Дверь за девушкой тихо закрылась.
Мейсон повернулся к Делле Стрит.
— Ну? — спросил адвокат.
— Она не привыкла лгать, — высказала свое мнение секретарша.
— Что ты имеешь в виду?
— Она не тратила деньги, отложенные на отпуск, только для того, чтобы послушать твое мнение о показаниях Миртл Анны Хейли.
— Тогда почему она ко мне обратилась?
— Я думаю, что она влюблена. И я знаю, что она напугана, — ответила Делла Стрит.
— Вы можете сказать, в каких вы отношениях с Миртл Анной Хейли?
— Послушайте, мистер Мейсон, не надо подвергать меня перекрестному допросу. Я планировала совсем не это. Мне требуется от вас определенная информация и я приложила массу усилий, чтобы вы не выяснили, кто я.
— Почему?
— Это не относится к делу.
— Раз вы здесь, значит относится. Так почему же, все-таки, вы ко мне обратились?
— Мне просто необходимо знать правду. А это возвращает нас к показаниям Миртл Анны Хейли.
— Вы были знакомы с убитым?
— Нет.
— Однако, вы расстались с сотней долларов, которые, насколько я понимаю, взяты из оставленного на черный день, ради того, чтобы я посидел в суде, а потом сказал вам, что думаю о показаниях Миртл Анны Хейли?
— Все правильно. Только деньги… я оставляла их себе на отпуск.
— На отпуск?
— Да, я иду в отпуск в следующем месяце, — сообщила она. — Другие девушки отдохнули летом. Я собираюсь в Акапулько… Я, конечно, поеду, но… Естественно, мне не хотелось тратить деньги, отложенные для этого. Однако, все уже в прошлом.
— Квитанция у вас с собой? — спросил Мейсон.
Она открыла сумочку, достала оттуда квитанцию, в которой расписывалась Делла Стрит, и протянула адвокату.
Мейсон посмотрел прямо в глаза молодой женщине.
— Я думаю, что Миртл Анна Хейли врала, — сказал он.
На мгновение на ее лице что-то промелькнуло, потом она снова взяла себя в руки.
— Специально врала?
Мейсон кивнул.
— Только, пожалуйста, никому не повторяйте мое мнение, — попросил адвокат. — Для вас это — конфиденциальное сообщение, сделанное адвокатом своему клиенту. Однако, если вы повторите мои слова кому-то еще, у вас, скорее всего, возникнут проблемы.
— Не могли бы вы… не могли бы вы, мистер Мейсон, объяснить мне, как вы пришли к подобному выводу?
— Она записала номер машины, идущей впереди… Она внесла его в блокнот точно в том месте, где…
— Да, конечно, — перебила Марилин Кейт. — Я слышала доводы адвоката защиты. Они звучат логично. Но, с другой стороны, предположим, Миртл, все-таки, перестала смотреть на дорогу? Ведь на это потребовалось бы какое-то мгновение. Она ведь отводила глаза не на все то время, что писала. Она просто взглянула в блокнот, чтобы убедиться, что пишет туда, куда надо, и…
Мейсон взял со стола карандаш и лист бумаги и протянул Марилин.
— Напишите цифру шесть, — попросил он.
Она выполнила его указания.
— Теперь встаньте, пройдите круг по комнате и напишите еще одну шестерку, пока вы идете.
Она сделала, что он велел.
— Сравните две цифры.
— Я не вижу никакой разницы.
— Несите листок сюда и я вам ее продемонстрирую.
Она направилась назад к столу.
— Секундочку, остановил ее Мейсон. — Пока идете, еще раз напишите шестерку.
Она протянула ему лист с тремя цифрами шесть.
— Вот шестерка, которую вы написали, сидя за столом, — показал Мейсон. — Обратите внимание, что в конце петля соединяется с линией, идущей сверху. А теперь взгляните на цифры, написанные на ходу. В одной из них петля не доходит до идущей сверху линии на тридцать вторую часть дюйма, в другой кончик петли пересекает эту линию и на тридцать вторую часть дюйма выходит за нее. Если вы пишете цифру шесть в движущейся машине, вы сделаете одно из двух: или петля закончится, не дойдя сколько-то до идущей сверху линии, или вы эту линию пересечете. Они могут точно совпасть только тогда, когда вы сидите неподвижно и убираете руку, как только петля достигнет линии. Если посмотреть на номер GMB шестьсот шестьдесят пять, написанный, как утверждает Миртл Анна Хейли, в движущемся автомобиле, когда одна ее рука оставалась на руле, другой она держала авторучку, а блокнот лежал на коленях, то вы обратите внимание, что обе шестерки выведены аккуратно и точно. Петли в обоих случаях только соединяются с идущими сверху вниз линиями. Я определил бы шанс, что такое возможно — два раза подряд, в машине, на скорости с которой, предположительно, ехала миртл Анна Хейли — как один из миллиона.
— Тогда почему адвокат защиты не представил в суде эти аргументы?
— Возможно, это просто не пришло ему в голову. Не исключено, что он считал, что в подобном нет необходимости.
Марилин Кейт молчала несколько секунд, а потом спросила:
— Что-нибудь еще?
— Полно всего, — ответил Мейсон, — в дополнение к шестому чувству адвоката, благодаря которому он обычно знает, что свидетель врет. Например, расстояние между машинами. Если миссис Хейли обогнала вторую автомашину в той точке, что она утверждает, а затем посмотрела в зеркало заднего обзора, как она говорила, то она должна была увидеть, как гаснет фара, как раз в тот момент, когда ее автомобиль пересекал Главную автомагистраль. Навряд ли она смотрела бы в зеркало заднего обзора, пересекая Главную автомагистраль.
— О, понятно. То есть теперь понятно, после того, как вы это объяснили.
— Что-то заставило вас с подозрением отнестись к показаниям Миртл Анны Хейли с самого начала, — заметил Мейсон. — Хотите рассказать мне об этом?
— Я не могу, — покачала головой девушка.
— Ладно. Вы спрашивали меня о моем мнении. Вы заплатили мне сто долларов, чтобы я провел день в суде и сформулировал это мнение. Теперь я его вам высказал.
Она с минуту обдумывала слова адвоката, затем внезапно вскочила с кресла и протянула ему руку.
— Спасибо, мистер Мейсон. Вы… вы оказались таким, как я рассчитывала.
— Вы не думаете, что теперь вам лучше оставить нам свой адрес? Тот, который мы внесем в отчетные документы?
— Мистер Мейсон, я не могу! Если кто-то узнает о том, что я к вам обращалась, то мне конец. Поверьте мне, в это дело вовлечены большие деньги. Игроки сильны и безжалостны. Я только надеюсь, что не втянула вас в беду.
Мейсон внимательно посмотрел на ее обеспокоенное лицо.
— Есть ли какая-то причина, касающаяся вас, которая может остановить меня от заинтересованности на какой-либо стадии дела?
— Почему вы задали мне этот вопрос? — насторожилась Марилин Кейт.
— Возможно, со мной связался еще один потенциальный клиент.
— Это, случайно, не Миртл Хейли?
— Нет. Я, в любом случае, не мог бы представлять ее интересы, потому что меня нанимали вы.
Девушка обдумала ситуацию.
— И кто этот клиент? — наконец, спросила она.
— Я не имею права открывать вам его имя. Однако, если есть хоть какая-то причина, по которой мне не следует представлять кого-либо, связанного с этим делом каким-либо образом, пожалуйста, сообщите мне.
— Мне хотелось бы узнать правду, — призналась она. — Если вы возьметесь за это дело, вы ее раскопаете… Для меня неважно, кто вас нанимает. Что касается меня, вы свободны продолжать по нему работать, мистер Мейсон.
Она быстрым шагом пересекла кабинет и остановилась у двери.
— Спокойной ночи, — попрощалась Марилин Кейт.
Дверь за девушкой тихо закрылась.
Мейсон повернулся к Делле Стрит.
— Ну? — спросил адвокат.
— Она не привыкла лгать, — высказала свое мнение секретарша.
— Что ты имеешь в виду?
— Она не тратила деньги, отложенные на отпуск, только для того, чтобы послушать твое мнение о показаниях Миртл Анны Хейли.
— Тогда почему она ко мне обратилась?
— Я думаю, что она влюблена. И я знаю, что она напугана, — ответила Делла Стрит.
6
Мейсон открыл ключом дверь в свой кабинет и повесил шляпу.
Делла Стрит, которая пришла раньше него, поинтересовалась:
— Ты читал утренние газеты?
Она показала на свежие издания, разложенные на столе у адвоката.
— Ты оказался прав. Присяжные не пришли к единому мнению в деле по обвинению Теда Балфура. Они разделились поровну — шесть человек за оправдание, шесть — за признание виновным.
— Так что произошло? — спросил адвокат.
— Очевидно, Хоуланд договорился с обвинителем. Суд распустил присяжных и велел представителям защиты и обвинения установить новую дату слушания дела. Тогда со своего места поднялся Хоуланд и заявил, что считает, что этот судебный процесс уже и так дорого обошелся государству, особенно если учитывать обсуждаемые вопросы. Он сказал, что готов передать дело на рассмотрение лично судьи Кадвелла, без участия присяжных, с тем количеством доказательств, которые были представлены. Обвинитель полностью согласился с этим. Судья Кадвелл сразу же объявил, что при сложившихся обстоятельствах он признает Теда Балфура виновным. Хоуланд попросил приговора с отсрочкой исполнения. Обвинитель сказал, что в виду того, что обвиняемый помог государству сберечь немалую сумму денег, он не против подобного решения, при условии, что обвиняемый заплатит штраф. Он хотел, чтобы вопрос был закрыт немедленно. Судья Кадвелл постановил, в соответствии с соглашением между сторонами обвинения и защиты, что обвиняемому выносится приговор с отсрочкой исполнения и на него налагается штраф в размере пятисот долларов.
— Интересно, — заметил Мейсон. — Быстро они разделались с Балфуром. От нашей вчерашней клиентки ничего не слышно, Делла?
— Нет, но сегодняшняя ждет в приемной.
— Ты имеешь в виду миссис Балфур?
— Да.
— Расскажи мне о твоих впечатлениях, Делла, — попросил Мейсон. — Похоже, что она провела бессонную ночь?
Делла Стрит покачала головой.
— Свежа, как огурчик. Холеный вид. Одета со вкусом. Дорогие вещи, определенно не только что вынутые из чемодана. Специально подготовилась, чтобы произвести впечатление на мистера Перри Мейсона. Очевидно, она арендовала самолет в Тихуане, добралась до Эль-Пасо как раз вовремя, чтобы пересесть на самолет, направляющийся сюда, вернулась домой, немного вздремнула, а сегодня утром принялась за работу, чтобы появиться у нас в наилучшем виде.
— Симпатичная?
— Просто куколка.
— Сколько лет?
— Находится в смертельно опасном для мужчин возрасте между двадцатью семью и тридцатью двумя. Nочнее не могу определить.
— Черты лица?
— Большие, выразительные карие глаза, улыбка открывает ровные перламутровые зубы. Короче, обычная вторая жена миллионера, дорогая игрушка. И, тем не менее, мистер Гатри Балфур, долго ходил по магазинам перед тем, как выбрать этот подарок.
— Преданная жена? — улыбнулся Мейсон.
— Очень-очень преданная, — ответила Делла Стрит. — Но не мистеру Гатри Балфуру, а миссис Гатри Балфур. Только сама себе.
— Приглашай ее, — попросил Мейсон. — Надо на нее посмотреть. Раз она вторая жена, значит, она не является родственницей Теду Балфуру.
— Правильно. Ты подумаешь, что я — язва, но я хочу тебе кое-что сказать, мистер Перри Мейсон.
— Что?
— Ты поддашься ее чарам. Это как раз тот тип женщины, что производит на тебя впечатление.
— Но не на тебя?
Одного взгляда Деллы Стрит было достаточно, чтобы никакого ответа не потребовалось.
— Ладно, приглашай ее, — улыбнулся адвокат. — После такой подготовки я должен быть разочарован.
— Не будешь, — заверила его Делла.
Секретарша проводила миссис Гатри Балфур в личный кабинет Мейсона.
— Доброе утро, миссис Балфур. Боюсь, что на вашу долю выпало трудное путешествие.
Она ослепительно улыбнулась.
— Совсем нет, мистер Мейсон. Во-первых, в половине второго утра я уже была дома. Во-вторых, путешествие в самолете, снабженном кондиционерами, в удобном откидном кресле, с полным комфортом, далеко от того, с чем приходится сталкиваться жене археолога.
— Садитесь, пожалуйста, — предложил Мейсон. — Вашего мужа очень волнует дело, возбужденное против его племянника?
— Это еще мягко сказано.
— Очевидно, адвокат молодого человека заключил сделку с обвинителем. Вы читали утренние газеты?
— Боже, нет! В них написано о судебном процессе?
— Да, — кивнул адвокат. — Возможно, вам лучше самой ознакомиться.
Он протянул ей газету.
Пока она читала статью, Мейсон внимательно изучал ее.
Внезапно миссис Балфур раздраженно вскрикнула, скомкала газету, бросила ее на пол, вскочила с кресла и стукнула высоким каблуком по бумаге. Затем она мгновенно взяла себя в руки.
— О, простите! — извинилась она.
Миссис Балфур аккуратно освободила каблук от газеты, приподняв юбку таким образом, чтобы перед Мейсоном мелькнула красивая пара ног. Потом она опустилась на колени и принялась разглаживать бумагу.
— Простите, мистер Мейсон, — повторила она с видом кающейся грешницы. — Это мой характер… мой ужасный характер.
— Не беспокойтесь насчет газеты, — сказал Мейсон, встретившись взглядом с Деллой Стрит. — В киоске внизу есть еще. Пожалуйста, выбросите из головы.
— Нет, нет, простите. Я… Дайте мне исполнить епитимью, пожалуйста, мистер Мейсон.
Она аккуратно разгладила газету, затем грациозно поднялась.
— Что в статье привело вас в такое раздражение? — поинтересовался Мейсон.
— Идиот! — воскликнула она. — Полный кретин! Они не должны были допустить, чтобы этот хвастливый, громогласный эгоист вел дело. Его даже близко нельзя было подпускать!
— Мортимера Дина Хоуланда?
— Мортимера Дина Хоуланда, — с презрением повторила она. — Посмотрите, что он наделал.
— Очевидно, заключил неплохую сделку, — заметил Мейсон. — Наверное, миссис Балфур, он подошел к обвинителю, пока присяжные совещались, высказал предположение, что, скорее всего, они не придут к единому мнению. Обвинителю не хотелось снова проводить слушания по этому делу. Таким образом, они достигли соглашения, что в случае, если присяжные не придут к единому мнению, дело передается на рассмотрение лично судье Кадвеллу, чтобы судья принял решение на основании уже представленных доказательств. Конечно, это, в общем и целом, эквивалентно заявлению подсудимого о признании своей вины. Но только таким образом, обвиняемому удается уберечь себя от клейма позора. Обвинитель, со своей стороны, согласился на приговор с отсрочкой исполнения и на закрытие дела. Конечно, при заключении подобных сделок иногда возникают проблемы, в случае, если судья вдруг решит показать зубы и объявит приговор, в результате которого подсудимого ждет тюрьма. Однако, судья Кадвелл известен тем, что принимает во внимание практические проблемы, с которыми сталкиваются юристы. Он всегда идет навстречу, если достигается подобная договоренность.
Миссис Балфур внимательно выслушала объяснения Мейсона. В ее огромных карих глазах отражалась сосредоточенность.
Когда адвокат закончил, она сказала ровным тоном:
— Есть вещи, о которых Тед Балфур не имеет ни малейшего понятия, следовательно, и от его адвоката нельзя ожидать, что он примет их во внимание. Но они жизненно важны.
— Что, например? — спросил Мейсон.
— Аддисон Балфур.
— И что с ним?
— Он самый богатый член семьи, но обычно имеет пристрастное, предвзятое мнение.
— Мне казалось, что богач в семье — это ваш муж, — признался Мейсон.
— Нет. Насколько я понимаю, Гатри прекрасно обеспечен. Я никогда не интересовалась его финансовым положением. При сложившейся ситуации, мои мотивы могли бы быть истолкованы неправильно.
Она нервно рассмеялась.
— Продолжайте, — попросил Мейсон.
— Аддисон Балфур умирает и знает это. Полтора года назад врачи предрекали, что ему осталось жить шесть месяцев. Аддисон в самом деле выдающаяся личность. Он богат, эксцентричен, упрям, полностью непредсказуем и решителен. В одном я уверена — если Аддисон когда-либо узнает, что Теда Балфура осудили за убийство человека, совершенное, когда Тед находился за рулем, то он немедленно лишит Теда наследства.
— Тед упоминается в его завещании?
— У меня есть основания так считать. Тед должен получить большую часть имущества, но Аддисон имеет предвзятое мнение о том, что он называет «легкомысленным отношением молодого поколения». Понимаете, Тед отслужил в армии. Он закончил колледж, а в настоящий момент отдыхает шесть месяцев перед тем, как окунуться с головой в семейное дело Балфуров. У Теда есть деньги, оставленные ему его отцом — без каких-либо условий, включаемых иногда в завещание. Аддисон это совсем не одобрил. Также в пользу Теда был учрежден траст, которым управляет доверенное лицо — там целое состояние. Тед купил мощную спортивную машину, развивающую на автостраде скорость до ста пятидесяти миль в час. Аддисона чуть удар не хватил, когда он услышал об этом. Понимаете, у моего мужа нет детей. У Аддисона тоже детей нет. Тед — единственный, кто может продолжить дело Балфуров, сохранить традиции Балфуров и продолжить род Балфуров. Поэтому, он является важным членом семьи.
— Но в ночь убийства Тед ехал не на своей спортивной машине? — спросил Мейсон.
— Нет, на одной из больших машин.
— Их несколько?
— Да.
— Одной марки?
— Нет. Мой муж — беспокойный человек. У него мятущаяся душа, он неугомонный физически. Большинство людей покупают машины одной марки. Если она их удовлетворяет, то они в дальнейшем будут покупать машины только этой марки. Гатри совсем не такой, даже, можно сказать, полная противоположность. Сегодня он приобретает «кадиллак», завтра «бьюик», а послезавтра «линкольн» и так далее. Мы женаты с ним только два года, но за это время я успела уже поездить на машинах, наверное, полдюжины различных марок.
— Ясно, — сказал Мейсон. — А что, конкретно, вы хотите от меня?
— Во-первых, от Хоуланда мы избавляемся. Вы случайно не в курсе, как так получилось, что Тед обратился к нему?
Мейсон покачал головой.
— Мы вместе с мужем отправились в Мексику в день того несчастного случая. Он произошел вечером того дня, когда мы уехали. Тед постарался, чтобы мы о нем ничего не узнали. Мы находились в дикой местности, изрезанной оврагами и сухими речными руслами с крутыми берегами. Мы вернулись в Тихуану за почтой и провиантом, потому что наши запасы подошли к концу. Нас ждало письмо от доверенного лица, управляющего траст-фондом, учрежденным в пользу Теда. Гатри позвонил вам сразу же, как прочитал письмо. Ему было просто необходимо вернуться в базовый лагерь, а оттуда он собирается в опасную, но страшно интересную экспедицию исследовать первобытную культуру.
— Вы ехали поездом?
— Да. Мой муж не любит самолеты. Он считает, что это автобусы с крыльями. Он предпочитает поезда с кондиционерами, обычно один занимает целое купе, вытягивается на полке, расслабляется и думает. Он признавался мне, что лучшие мысли приходят к нему в поездах, и он высыпается там, как нигде.
— Дело закончено, — сообщил Мейсон. — Теперь ни я, и ни кто другой ничего сделать не в состоянии.
— Мой муж так не думает. Несмотря на решение суда, ему хотелось бы, чтобы вы проверили показания, представленные свидетелями, проходившими по делу.
— А как это поможет?
— Вы потребуете отмены решения суда и назначения нового слушания дела.
— Это окажется очень сложным.
— Но разве вы не способны этого добиться, если докажете, что кто-то из главных свидетелей врал?
— Не исключено. А вы считаете, что кто-то из главных свидетелей врал?
— Мне хотелось бы, чтобы вы провели расследование и сообщили мне.
— Я не имею права ничего предпринимать, пока Теда представляет Хоуланд.
— С ним теперь покончено.
— А сам он об этом знает?
— Узнает.
— Я должен поставить вас в известность еще об одном факте, — сказал Мейсон.
— Каком?
— Я не стану обсуждать детали, но вчера меня нанимали для того, чтобы я весь день провел в зале суда и слушал представление доказательств по этому делу.
— Кто вас нанимал?
— Я не имею права открывать имя того человека. И я не представляю, кто тот человек.
— Боже мой, но зачем кому-то требовалось нанимать вас, чтобы вы просто сидели в зале суда и слушали, как идет процесс?
— Я сам не перестаю задавать себе этот вопрос, — признался Мейсон. — Но дело в том, что я находился в суде. Я не хочу, чтобы между нами оставалось какое-то недопонимание. У меня по этому делу уже был один клиент, который просил меня сходить в зал суда и послушать, как идет процесс.
— И вы сидели там и слушали?
— Да.
— Что вы думаете о деле?
— При ответе на этот вопрос мне тоже следует быть очень осторожным. Я пришел к выводу, что один из свидетелей, возможно, врал.
— Свидетель со стороны обвинения?
— Да. Защита не представляла своей версии.
— И это лишает вас права сделать то, что мы просим? — спросила миссис Балфур.
— Только если вы сами так считаете. Ситуация осложняется еще тем, что Хоуланд решит, что я специально присутствовал на слушании, чтобы украсть у него клиента.
— А вас волнует, что решит Хоуланд?
— В какой-то степени, да.
— Но это не очень важно.
— Не очень важно. Мне хотелось бы, чтобы вопрос был утрясен таким образом, чтобы Хоуланд понимал ситуацию.
— Оставьте Хоуланда мне, — заявила миссис Балфур. — Я с ним переговорю, а после того, как я ему сообщу кое-какие вещи, он поймет, что по этому поводу думаем мы с мужем.
— Кстати, скорее всего, его нанимал Тед, — заметил Мейсон. — Теду уже исполнился двадцать один год, а, следовательно, он может делать то, что захочет.
— С Тедом я тоже переговорю, — пообещала миссис Балфур.
— Пожалуйста, — попросил Мейсон. — Свяжитесь со мной после того, как ситуация прояснится. Я воздержусь браться за это дело, пока официальным адвокатом является Хоуланд.
Миссис Балфур достала чековую книжку.
— Я нанимаю вас прямо сейчас, — заявила она.
Женщина вынула авторучку и выписала чек на тысячу долларов, подписав его: «Дорла Балфур от имени Гатри Балфура». Миссис Балфур вручила чек Мейсону.
— Я чего-то не понимаю, — сказал Мейсон. — Слушание по делу закончилось, решение принято — и тут появляетесь вы с авансом.
— Ваша работа заключается в том, чтобы убедить Аддисона, что Тед на самом деле не имеет к убийству никакого отношения, — объяснила она. — И не думайте, что у вас будет недостаточно работы. Да и ответственность немалую придется взвалить на плечи. Вам потребуется заново открыть дело. Если честно, мистер Мейсон, хотя Аддисон и станет обвинять Теда, он просто придет в ярость от того, что Гатри допустил подобное развитие событий. Аддисон считает, что Гатри проводит слишком много времени в экспедициях. Подождите, пока полностью не уясните, с чем вам придется столкнуться — тогда вы точно поймете, что я имела в виду. А теперь мне нужно идти к Теду, дать Хоуланду знать, что он отстранен. С Аддисоном разбираться вам. Когда вы с ним встретитесь, не забывайте, что мы наняли вас, чтобы защищать интересы Теда. Я могу зайти к вам сегодня во второй половине дня? Вы меня примите?
Мейсон кивнул.
— Мы еще увидимся сегодня, — пообещала миссис Балфур и вышла из кабинета.
Когда дверь за ней захлопнулась, Мейсон повернулся к Делле Стрит.
— Итак? — спросил адвокат.
— Импульсивная женщина, — ответила секретарша, кивая на скомканную газету.
— Очень интересная женщина, — заметил Мейсон. — Постоянно напряженно думает. Ты заметила, как она вся сконцентрировалась, когда я объяснял ситуацию по делу?
— Я обратила внимание на то, как она смотрела на тебя, пока ты говорил, — ответила Делла Стрит.
— Внутренняя собранность отражалась у нее на лице. Она постоянно работает головой.
— Я также заметила, как она шла по кабинету к двери, — продолжала Делла. — Возможно, когда она смотрела на тебя, работал ее ум, но, когда она точно знала, что ты смотришь на нее, работали ее бедра.
— Да ведь и ты тоже смотрела, — заметил Мейсон.
— И она это знала, но действие производилось исключительно для тебя.
Делла Стрит, которая пришла раньше него, поинтересовалась:
— Ты читал утренние газеты?
Она показала на свежие издания, разложенные на столе у адвоката.
— Ты оказался прав. Присяжные не пришли к единому мнению в деле по обвинению Теда Балфура. Они разделились поровну — шесть человек за оправдание, шесть — за признание виновным.
— Так что произошло? — спросил адвокат.
— Очевидно, Хоуланд договорился с обвинителем. Суд распустил присяжных и велел представителям защиты и обвинения установить новую дату слушания дела. Тогда со своего места поднялся Хоуланд и заявил, что считает, что этот судебный процесс уже и так дорого обошелся государству, особенно если учитывать обсуждаемые вопросы. Он сказал, что готов передать дело на рассмотрение лично судьи Кадвелла, без участия присяжных, с тем количеством доказательств, которые были представлены. Обвинитель полностью согласился с этим. Судья Кадвелл сразу же объявил, что при сложившихся обстоятельствах он признает Теда Балфура виновным. Хоуланд попросил приговора с отсрочкой исполнения. Обвинитель сказал, что в виду того, что обвиняемый помог государству сберечь немалую сумму денег, он не против подобного решения, при условии, что обвиняемый заплатит штраф. Он хотел, чтобы вопрос был закрыт немедленно. Судья Кадвелл постановил, в соответствии с соглашением между сторонами обвинения и защиты, что обвиняемому выносится приговор с отсрочкой исполнения и на него налагается штраф в размере пятисот долларов.
— Интересно, — заметил Мейсон. — Быстро они разделались с Балфуром. От нашей вчерашней клиентки ничего не слышно, Делла?
— Нет, но сегодняшняя ждет в приемной.
— Ты имеешь в виду миссис Балфур?
— Да.
— Расскажи мне о твоих впечатлениях, Делла, — попросил Мейсон. — Похоже, что она провела бессонную ночь?
Делла Стрит покачала головой.
— Свежа, как огурчик. Холеный вид. Одета со вкусом. Дорогие вещи, определенно не только что вынутые из чемодана. Специально подготовилась, чтобы произвести впечатление на мистера Перри Мейсона. Очевидно, она арендовала самолет в Тихуане, добралась до Эль-Пасо как раз вовремя, чтобы пересесть на самолет, направляющийся сюда, вернулась домой, немного вздремнула, а сегодня утром принялась за работу, чтобы появиться у нас в наилучшем виде.
— Симпатичная?
— Просто куколка.
— Сколько лет?
— Находится в смертельно опасном для мужчин возрасте между двадцатью семью и тридцатью двумя. Nочнее не могу определить.
— Черты лица?
— Большие, выразительные карие глаза, улыбка открывает ровные перламутровые зубы. Короче, обычная вторая жена миллионера, дорогая игрушка. И, тем не менее, мистер Гатри Балфур, долго ходил по магазинам перед тем, как выбрать этот подарок.
— Преданная жена? — улыбнулся Мейсон.
— Очень-очень преданная, — ответила Делла Стрит. — Но не мистеру Гатри Балфуру, а миссис Гатри Балфур. Только сама себе.
— Приглашай ее, — попросил Мейсон. — Надо на нее посмотреть. Раз она вторая жена, значит, она не является родственницей Теду Балфуру.
— Правильно. Ты подумаешь, что я — язва, но я хочу тебе кое-что сказать, мистер Перри Мейсон.
— Что?
— Ты поддашься ее чарам. Это как раз тот тип женщины, что производит на тебя впечатление.
— Но не на тебя?
Одного взгляда Деллы Стрит было достаточно, чтобы никакого ответа не потребовалось.
— Ладно, приглашай ее, — улыбнулся адвокат. — После такой подготовки я должен быть разочарован.
— Не будешь, — заверила его Делла.
Секретарша проводила миссис Гатри Балфур в личный кабинет Мейсона.
— Доброе утро, миссис Балфур. Боюсь, что на вашу долю выпало трудное путешествие.
Она ослепительно улыбнулась.
— Совсем нет, мистер Мейсон. Во-первых, в половине второго утра я уже была дома. Во-вторых, путешествие в самолете, снабженном кондиционерами, в удобном откидном кресле, с полным комфортом, далеко от того, с чем приходится сталкиваться жене археолога.
— Садитесь, пожалуйста, — предложил Мейсон. — Вашего мужа очень волнует дело, возбужденное против его племянника?
— Это еще мягко сказано.
— Очевидно, адвокат молодого человека заключил сделку с обвинителем. Вы читали утренние газеты?
— Боже, нет! В них написано о судебном процессе?
— Да, — кивнул адвокат. — Возможно, вам лучше самой ознакомиться.
Он протянул ей газету.
Пока она читала статью, Мейсон внимательно изучал ее.
Внезапно миссис Балфур раздраженно вскрикнула, скомкала газету, бросила ее на пол, вскочила с кресла и стукнула высоким каблуком по бумаге. Затем она мгновенно взяла себя в руки.
— О, простите! — извинилась она.
Миссис Балфур аккуратно освободила каблук от газеты, приподняв юбку таким образом, чтобы перед Мейсоном мелькнула красивая пара ног. Потом она опустилась на колени и принялась разглаживать бумагу.
— Простите, мистер Мейсон, — повторила она с видом кающейся грешницы. — Это мой характер… мой ужасный характер.
— Не беспокойтесь насчет газеты, — сказал Мейсон, встретившись взглядом с Деллой Стрит. — В киоске внизу есть еще. Пожалуйста, выбросите из головы.
— Нет, нет, простите. Я… Дайте мне исполнить епитимью, пожалуйста, мистер Мейсон.
Она аккуратно разгладила газету, затем грациозно поднялась.
— Что в статье привело вас в такое раздражение? — поинтересовался Мейсон.
— Идиот! — воскликнула она. — Полный кретин! Они не должны были допустить, чтобы этот хвастливый, громогласный эгоист вел дело. Его даже близко нельзя было подпускать!
— Мортимера Дина Хоуланда?
— Мортимера Дина Хоуланда, — с презрением повторила она. — Посмотрите, что он наделал.
— Очевидно, заключил неплохую сделку, — заметил Мейсон. — Наверное, миссис Балфур, он подошел к обвинителю, пока присяжные совещались, высказал предположение, что, скорее всего, они не придут к единому мнению. Обвинителю не хотелось снова проводить слушания по этому делу. Таким образом, они достигли соглашения, что в случае, если присяжные не придут к единому мнению, дело передается на рассмотрение лично судье Кадвеллу, чтобы судья принял решение на основании уже представленных доказательств. Конечно, это, в общем и целом, эквивалентно заявлению подсудимого о признании своей вины. Но только таким образом, обвиняемому удается уберечь себя от клейма позора. Обвинитель, со своей стороны, согласился на приговор с отсрочкой исполнения и на закрытие дела. Конечно, при заключении подобных сделок иногда возникают проблемы, в случае, если судья вдруг решит показать зубы и объявит приговор, в результате которого подсудимого ждет тюрьма. Однако, судья Кадвелл известен тем, что принимает во внимание практические проблемы, с которыми сталкиваются юристы. Он всегда идет навстречу, если достигается подобная договоренность.
Миссис Балфур внимательно выслушала объяснения Мейсона. В ее огромных карих глазах отражалась сосредоточенность.
Когда адвокат закончил, она сказала ровным тоном:
— Есть вещи, о которых Тед Балфур не имеет ни малейшего понятия, следовательно, и от его адвоката нельзя ожидать, что он примет их во внимание. Но они жизненно важны.
— Что, например? — спросил Мейсон.
— Аддисон Балфур.
— И что с ним?
— Он самый богатый член семьи, но обычно имеет пристрастное, предвзятое мнение.
— Мне казалось, что богач в семье — это ваш муж, — признался Мейсон.
— Нет. Насколько я понимаю, Гатри прекрасно обеспечен. Я никогда не интересовалась его финансовым положением. При сложившейся ситуации, мои мотивы могли бы быть истолкованы неправильно.
Она нервно рассмеялась.
— Продолжайте, — попросил Мейсон.
— Аддисон Балфур умирает и знает это. Полтора года назад врачи предрекали, что ему осталось жить шесть месяцев. Аддисон в самом деле выдающаяся личность. Он богат, эксцентричен, упрям, полностью непредсказуем и решителен. В одном я уверена — если Аддисон когда-либо узнает, что Теда Балфура осудили за убийство человека, совершенное, когда Тед находился за рулем, то он немедленно лишит Теда наследства.
— Тед упоминается в его завещании?
— У меня есть основания так считать. Тед должен получить большую часть имущества, но Аддисон имеет предвзятое мнение о том, что он называет «легкомысленным отношением молодого поколения». Понимаете, Тед отслужил в армии. Он закончил колледж, а в настоящий момент отдыхает шесть месяцев перед тем, как окунуться с головой в семейное дело Балфуров. У Теда есть деньги, оставленные ему его отцом — без каких-либо условий, включаемых иногда в завещание. Аддисон это совсем не одобрил. Также в пользу Теда был учрежден траст, которым управляет доверенное лицо — там целое состояние. Тед купил мощную спортивную машину, развивающую на автостраде скорость до ста пятидесяти миль в час. Аддисона чуть удар не хватил, когда он услышал об этом. Понимаете, у моего мужа нет детей. У Аддисона тоже детей нет. Тед — единственный, кто может продолжить дело Балфуров, сохранить традиции Балфуров и продолжить род Балфуров. Поэтому, он является важным членом семьи.
— Но в ночь убийства Тед ехал не на своей спортивной машине? — спросил Мейсон.
— Нет, на одной из больших машин.
— Их несколько?
— Да.
— Одной марки?
— Нет. Мой муж — беспокойный человек. У него мятущаяся душа, он неугомонный физически. Большинство людей покупают машины одной марки. Если она их удовлетворяет, то они в дальнейшем будут покупать машины только этой марки. Гатри совсем не такой, даже, можно сказать, полная противоположность. Сегодня он приобретает «кадиллак», завтра «бьюик», а послезавтра «линкольн» и так далее. Мы женаты с ним только два года, но за это время я успела уже поездить на машинах, наверное, полдюжины различных марок.
— Ясно, — сказал Мейсон. — А что, конкретно, вы хотите от меня?
— Во-первых, от Хоуланда мы избавляемся. Вы случайно не в курсе, как так получилось, что Тед обратился к нему?
Мейсон покачал головой.
— Мы вместе с мужем отправились в Мексику в день того несчастного случая. Он произошел вечером того дня, когда мы уехали. Тед постарался, чтобы мы о нем ничего не узнали. Мы находились в дикой местности, изрезанной оврагами и сухими речными руслами с крутыми берегами. Мы вернулись в Тихуану за почтой и провиантом, потому что наши запасы подошли к концу. Нас ждало письмо от доверенного лица, управляющего траст-фондом, учрежденным в пользу Теда. Гатри позвонил вам сразу же, как прочитал письмо. Ему было просто необходимо вернуться в базовый лагерь, а оттуда он собирается в опасную, но страшно интересную экспедицию исследовать первобытную культуру.
— Вы ехали поездом?
— Да. Мой муж не любит самолеты. Он считает, что это автобусы с крыльями. Он предпочитает поезда с кондиционерами, обычно один занимает целое купе, вытягивается на полке, расслабляется и думает. Он признавался мне, что лучшие мысли приходят к нему в поездах, и он высыпается там, как нигде.
— Дело закончено, — сообщил Мейсон. — Теперь ни я, и ни кто другой ничего сделать не в состоянии.
— Мой муж так не думает. Несмотря на решение суда, ему хотелось бы, чтобы вы проверили показания, представленные свидетелями, проходившими по делу.
— А как это поможет?
— Вы потребуете отмены решения суда и назначения нового слушания дела.
— Это окажется очень сложным.
— Но разве вы не способны этого добиться, если докажете, что кто-то из главных свидетелей врал?
— Не исключено. А вы считаете, что кто-то из главных свидетелей врал?
— Мне хотелось бы, чтобы вы провели расследование и сообщили мне.
— Я не имею права ничего предпринимать, пока Теда представляет Хоуланд.
— С ним теперь покончено.
— А сам он об этом знает?
— Узнает.
— Я должен поставить вас в известность еще об одном факте, — сказал Мейсон.
— Каком?
— Я не стану обсуждать детали, но вчера меня нанимали для того, чтобы я весь день провел в зале суда и слушал представление доказательств по этому делу.
— Кто вас нанимал?
— Я не имею права открывать имя того человека. И я не представляю, кто тот человек.
— Боже мой, но зачем кому-то требовалось нанимать вас, чтобы вы просто сидели в зале суда и слушали, как идет процесс?
— Я сам не перестаю задавать себе этот вопрос, — признался Мейсон. — Но дело в том, что я находился в суде. Я не хочу, чтобы между нами оставалось какое-то недопонимание. У меня по этому делу уже был один клиент, который просил меня сходить в зал суда и послушать, как идет процесс.
— И вы сидели там и слушали?
— Да.
— Что вы думаете о деле?
— При ответе на этот вопрос мне тоже следует быть очень осторожным. Я пришел к выводу, что один из свидетелей, возможно, врал.
— Свидетель со стороны обвинения?
— Да. Защита не представляла своей версии.
— И это лишает вас права сделать то, что мы просим? — спросила миссис Балфур.
— Только если вы сами так считаете. Ситуация осложняется еще тем, что Хоуланд решит, что я специально присутствовал на слушании, чтобы украсть у него клиента.
— А вас волнует, что решит Хоуланд?
— В какой-то степени, да.
— Но это не очень важно.
— Не очень важно. Мне хотелось бы, чтобы вопрос был утрясен таким образом, чтобы Хоуланд понимал ситуацию.
— Оставьте Хоуланда мне, — заявила миссис Балфур. — Я с ним переговорю, а после того, как я ему сообщу кое-какие вещи, он поймет, что по этому поводу думаем мы с мужем.
— Кстати, скорее всего, его нанимал Тед, — заметил Мейсон. — Теду уже исполнился двадцать один год, а, следовательно, он может делать то, что захочет.
— С Тедом я тоже переговорю, — пообещала миссис Балфур.
— Пожалуйста, — попросил Мейсон. — Свяжитесь со мной после того, как ситуация прояснится. Я воздержусь браться за это дело, пока официальным адвокатом является Хоуланд.
Миссис Балфур достала чековую книжку.
— Я нанимаю вас прямо сейчас, — заявила она.
Женщина вынула авторучку и выписала чек на тысячу долларов, подписав его: «Дорла Балфур от имени Гатри Балфура». Миссис Балфур вручила чек Мейсону.
— Я чего-то не понимаю, — сказал Мейсон. — Слушание по делу закончилось, решение принято — и тут появляетесь вы с авансом.
— Ваша работа заключается в том, чтобы убедить Аддисона, что Тед на самом деле не имеет к убийству никакого отношения, — объяснила она. — И не думайте, что у вас будет недостаточно работы. Да и ответственность немалую придется взвалить на плечи. Вам потребуется заново открыть дело. Если честно, мистер Мейсон, хотя Аддисон и станет обвинять Теда, он просто придет в ярость от того, что Гатри допустил подобное развитие событий. Аддисон считает, что Гатри проводит слишком много времени в экспедициях. Подождите, пока полностью не уясните, с чем вам придется столкнуться — тогда вы точно поймете, что я имела в виду. А теперь мне нужно идти к Теду, дать Хоуланду знать, что он отстранен. С Аддисоном разбираться вам. Когда вы с ним встретитесь, не забывайте, что мы наняли вас, чтобы защищать интересы Теда. Я могу зайти к вам сегодня во второй половине дня? Вы меня примите?
Мейсон кивнул.
— Мы еще увидимся сегодня, — пообещала миссис Балфур и вышла из кабинета.
Когда дверь за ней захлопнулась, Мейсон повернулся к Делле Стрит.
— Итак? — спросил адвокат.
— Импульсивная женщина, — ответила секретарша, кивая на скомканную газету.
— Очень интересная женщина, — заметил Мейсон. — Постоянно напряженно думает. Ты заметила, как она вся сконцентрировалась, когда я объяснял ситуацию по делу?
— Я обратила внимание на то, как она смотрела на тебя, пока ты говорил, — ответила Делла Стрит.
— Внутренняя собранность отражалась у нее на лице. Она постоянно работает головой.
— Я также заметила, как она шла по кабинету к двери, — продолжала Делла. — Возможно, когда она смотрела на тебя, работал ее ум, но, когда она точно знала, что ты смотришь на нее, работали ее бедра.
— Да ведь и ты тоже смотрела, — заметил Мейсон.
— И она это знала, но действие производилось исключительно для тебя.
7
Не фигурирующий ни в каких справочниках телефон Перри Мейсона зазвонил в половине одиннадцатого. Так как этот номер знали только Делла Стрит и Пол Дрейк, глава «Детективного агентства Дрейка», Мейсон протянул руку к аппарату и сказал:
— Я сам возьму трубку, Делла.
Адвокат поднял трубку и поздоровался:
— Привет, Пол!
Голос Дрейка на другом конце провода звучал бесстрастно, словно у диктора, сообщающего статистические данные о результатах голосования в день выборов.
— Ты заинтересован в деле по обвинению Теда Балфура, Перри? — начал детектив. — Произошло определенное развитие событий, о котором тебе следует знать.
— Во-первых, откуда ты узнал, что я заинтересован? — решил выяснить Мейсон.
— Вчера ты сидел в зале суда и наблюдал за тем, как проходит слушание.
— Кто тебе сказал?
— Не теряю бдительности, — усмехнулся детектив. — Так вот. В этом деле много странного. Возможно, оно полностью сфабриковано.
— Правда? А почему ты так решил?
— Труп идентифицировали, — сообщил Дрейк.
— А это имеет отношение к делу?
— Огромное.
— Давай факты. Кто этот человек?
— Некий Джексон Эган. По крайней мере, он так зарегистрировался в мотеле «Берлога». Также под этим именем он в тот день взял напрокат машину.
— Продолжай.
— Служащие того агентства, где он брал машину, нашли ее через день или два. Ее оставили перед мотелем. Администрация мотеля связалась с ними. В агентстве не обратили на это особого внимания: обычное дело. Такое случается довольно часто — человек берет машину, затем у него меняются планы или он просто уезжает, не поставив в известность агентство. Он заплатил им аванс в размере пятидесяти долларов. Они вычли из этой суммы стоимость аренды на три дня, зафиксировали остаток и никуда не стали ни о чем сообщать. Поэтому, полиция не знала, что Джексон Эган пропал. В мотеле всем было наплевать, потому что он расплатился заранее. Так что, если бы не счастливая случайность, полиции никогда бы не идентифицировать труп. Черты лица, если ты помнишь, искажены до неузнаваемости.
— Я сам возьму трубку, Делла.
Адвокат поднял трубку и поздоровался:
— Привет, Пол!
Голос Дрейка на другом конце провода звучал бесстрастно, словно у диктора, сообщающего статистические данные о результатах голосования в день выборов.
— Ты заинтересован в деле по обвинению Теда Балфура, Перри? — начал детектив. — Произошло определенное развитие событий, о котором тебе следует знать.
— Во-первых, откуда ты узнал, что я заинтересован? — решил выяснить Мейсон.
— Вчера ты сидел в зале суда и наблюдал за тем, как проходит слушание.
— Кто тебе сказал?
— Не теряю бдительности, — усмехнулся детектив. — Так вот. В этом деле много странного. Возможно, оно полностью сфабриковано.
— Правда? А почему ты так решил?
— Труп идентифицировали, — сообщил Дрейк.
— А это имеет отношение к делу?
— Огромное.
— Давай факты. Кто этот человек?
— Некий Джексон Эган. По крайней мере, он так зарегистрировался в мотеле «Берлога». Также под этим именем он в тот день взял напрокат машину.
— Продолжай.
— Служащие того агентства, где он брал машину, нашли ее через день или два. Ее оставили перед мотелем. Администрация мотеля связалась с ними. В агентстве не обратили на это особого внимания: обычное дело. Такое случается довольно часто — человек берет машину, затем у него меняются планы или он просто уезжает, не поставив в известность агентство. Он заплатил им аванс в размере пятидесяти долларов. Они вычли из этой суммы стоимость аренды на три дня, зафиксировали остаток и никуда не стали ни о чем сообщать. Поэтому, полиция не знала, что Джексон Эган пропал. В мотеле всем было наплевать, потому что он расплатился заранее. Так что, если бы не счастливая случайность, полиции никогда бы не идентифицировать труп. Черты лица, если ты помнишь, искажены до неузнаваемости.