Хоман плотно сжал губы, нахмурился и с решительным видом несколько секунд разглядывал рисунок ковра на полу. Потом заговорил:
- В последнее время у меня появились подозрения, что мой шофер ведет с моего аппарата какие-то междугородные разговоры по своим личным делам. Я буду крайне признателен, если вы предоставите факты, подтверждающие мои подозрения. Я уже предупреждал его, но мне хотелось бы выяснить все это до конца.
- Как зовут вашего шофера? - спросил Мейсон.
- Тэннер, Эрнест А.Тэннер.
- Он находится в суде?
В зале послышался шум. Затем поднялся какой-то человек.
- Я здесь, но я не... - медленно произнес он.
- Сядьте, - бросил судья Кортрайт. - Присутствующие в зале не должны прерывать ход судебного разбирательства.
Хоман гневно сверкнул глазами в сторону широкоплечего молодого человека, который, казалось, был настроен весьма решительно, но под суровым взглядом судьи сразу же сник и медленно сел на место.
- Вы не знаете никакого Л.К. Спинни?
- Нет, сэр, не знаю. И если с моего телефонного аппарата восемнадцатого или девятнадцатого числа велись какие-то междугородные разговоры, то это сделано без моего ведома человеком, который не имел права этого делать.
- Разве вы не проверяете ежемесячно свои счета за междугородные разговоры?
Хоман нетерпеливо затряс головой.
- Нет. У меня нет времени на подобные пустяки. Я просто даю распоряжение секретарю оплатить все текущие расходы. В последние несколько месяцев я, случалось, замечал, что в моих телефонных счетах есть номера, о которых я решительно ничего не знаю. Ну, я принял это как должное по-видимому, решил я, это названивает своим приятелям мой младший братец. На днях, к случаю, я сказал ему об этом. Полагаю, мне не нужно сейчас пересказывать наш разговор... Ну, если вы уже закончили со мной, то меня ждут неотложные дела... фактически я должен...
Заговорил судья Кортрайт:
- Джентльмены, приближается время перерыва. Если опрос может быть завершен в ближайшие несколько минут, суд продлит заседание. В противном случае разбирательство будет возобновлено завтра.
- Ваша честь, - сказал Хоман, - я просто не могу приехать завтра. Сегодня я здесь только потому, что меня заставили прийти. У меня неотложное дело и...
- Мне бы очень хотелось задать вам еще парочку вопросов, мистер Хоман, - прервал его Мейсон. - Об этом телефоне. Вы сказали, что отпустили и филиппинца, и шофера...
- У них свои комнаты в доме. Они приходят и уходят по собственному желанию. Я имел в виду, что освободил их от выполнения обязанностей.
- Где спит шофер?
- Над гаражом.
- А филиппинец?
- В комнате первого этажа.
- Они приходят и уходят через парадный вход?
- Нет, сэр. Шофер пользуется лестницей, которая выходит на боковую улицу. А филиппинец дверью цокольного этажа, тоже ведущей на боковую улицу. Мой дом - угловой. Он занимает несколько участков, но тем не менее дом угловой.
- Теперь, возвращаясь к вопросу о доступности телефона: чтобы поговорить по телефону, им приходилось ходить в главную часть здания?
- Нет, сэр. В их комнатах имеются телефонные аппараты, так же как и во многих других комнатах. Дом оборудован системой внутренней связи, поэтому я из своего кабинета могу позвонить в любое помещение. Они тоже могут звонить от себя по любому телефону.
- Когда вы разговариваете по телефону, другие могут слышать вашу беседу?
Нахмурившись, Хоман ответил:
- Не думаю, мистер Мейсон. Но вы задаете вопросы, на которые я не в силах ответить. Я практически ничего не смыслю в домашних делах, в том числе и в телефонах. Дом для меня - место отдыха, место, где можно расслабиться, повеселиться и... спокойно поработать. Остальными делами в доме занимаюсь не я. - Улыбнувшись, он добавил: - В Голливуде на эту тему наверняка полно сплетен и разговоров. Продюсер, который... Думаю, вы понимаете.
Мейсон тоже улыбнулся:
- Думаю, что понимаю.
Судья Кортрайт нетерпеливо произнес:
- Полагаю, мистер Мейсон, вы захотите продолжить свой перекрестный допрос. Слушание откладывается до десяти часов завтрашнего дня. Вам придется вернуться к этому времени, мистер Хоман.
Хоман вскочил с места.
- Я не могу. Просто не могу! Если я еще и завтра не буду работать, мне это обойдется в тысячи долларов. Я...
- Завтра в десять часов утра, - повторил судья Кортрайт, поджимая губы, повернулся и прошел в свой кабинет.
Широкоплечий шофер, расталкивая всех на своем пути, протиснулся сквозь турникет, подошел к Хоману и презрительно посмотрел на него сверху вниз.
- Что это за идея? Пытаетесь превратить меня в козла отпущения, чтобы самому выйти сухим из воды?
Хоман загремел:
- Мне не нравится ваш тон!
- В дальнейшем он будет вам нравиться еще меньше, - пообещал шофер. Если вы хотите, чтобы я сказал, где вы...
Хоман быстро повернулся и двинулся к проходу в загородке из красного дерева, отгораживающего столы адвокатов и судейских должностных лиц от людей в зале.
Тэннер протянул левую руку и схватил Хомана за воротник.
- Минуточку, приятель, - прошипел он, - всего одну минуточку!
Хоман быстро повернулся и крикнул хриплым от ярости голосом:
- Убери прочь свои грязные лапы! Привлеченный шумом, Хэнли быстро выступил вперед.
- Послушайте, давайте без глупостей. Уходите отсюда! Что это вы делаете?
- Хоман-то знает, что я делаю, - ответил Тэннер. Хэнли чуть прищурил глаза.
- Вы Тэннер?
- Да.
- Ол-райт. Я представляю окружную прокуратуру. Предупреждаю: немедленно прекратите безобразничать.
Тэннер ответил без тени волнения, презрительно растягивая слова:
- Послушайте, этот парень привык работать на публику. Он великолепный шоумен, известная личность к тому же. А я никто. Но это не значит, что можно безнаказанно порочить мою репутацию. Либо он возьмет назад то, что сейчас наговорил, либо я покажу его во всей красе. Он прекрасно понимает: если я заговорю...
Хэнли повысил голос:
- Мистер Хоман - свидетель. Я считаю его показания крайне важными и необходимыми. Возможно, вы этого не понимаете, но то, что вы сейчас делаете, можно расценивать как попытку запугать свидетеля. У вас могут быть крупные неприятности.
Чушь собачья, - огрызнулся Тэннер. - Никакого свидетеля я не запугиваю.
Вы пытаетесь заставить его изменить показания.
- Я пытаюсь заставить эту крысу сказать правду. Хоман побагровел.
- С меня достаточно! Что за глупости он несет? Этот человек...
- Сейчас не время и не место для подобных перебранок, мистер Хоман. Если вы пройдете со мной, я задам вам еще несколько вопросов. Вам же, мистер Тэннер, лучше выйти отсюда. И прямо сейчас.
Тэннер внимательно посмотрел на помощника прокурора. Какое-то мгновение казалось, что он даст выход обуревающим его чувствам и стукнет Хэнли по носу. Но все же благоразумие взяло верх, и Тэннер повернулся на каблуках.
Откуда-то из задних рядов появилась Хортенс Житковски, подошла к Стефани Клэр и положила руку ей на плечо.
- Выше голову, дорогая. Все будет в порядке! Стефани ответила ей благодарной улыбкой. Хортенс тихонько обратилась к Мейсону:
- Этот шофер не спускал с меня глаз. Как считаете, не стоит ли...
- Да, - сказал Мейсон, - только не надо, чтобы вас видели с нами.
Хортенс, не замедляя шага, прошла мимо, Мейсон же стал укладывать бумаги в свой объемистый портфель.
Проталкиваясь между отдельными группами шушукающихся завсегдатаев судебных заседаний, которые не спешили покинуть зал, Макс Олджер устремился к Мейсону и схватил его за руку. Умные блестящие глаза, казавшиеся огромными сквозь толстые стекла очков, одобрительно смотрели на адвоката.
- Высший класс! - воскликнул Олджер. - Великолепно! Вы показали абсурдность заявлений этой девочки Лайонз. Потрясающий перекрестный допрос. Я очень доволен и искренне вам благодарен!
- Я тоже считаю, что вы проделали все это просто восхитительно, сказала Стефани Клэр.
Мейсон задумчиво произнес:
- У нас появился кое-какой шанс. Из показаний миссис Грили явствует, что ее муж мог отправиться в Сан-Франциско по делам Хомана. Только вот едва ли возможно, чтобы человек в пять пятнадцать был в Сан-Франциско, а в десять уже очутился в Бейкерсфилде. Как-никак двести девяносто три мили. Возможно, он летел самолетом. Придется сделать небольшую проверочку. Может быть, что-то и обнаружится.
- Не могли бы вы проделать это за сегодняшний вечер и представить к завтрашнему утру какие-нибудь сногсшибательные доказательства? - спросил Макс Олджер.
Мейсон усмехнулся:
- А чего ради, по-вашему, я тянул с допросом?
- Где Джеке? - спросила Стефани у дядюшки.
- Он был на суде, а сейчас ожидает на улице. Подумал, что, возможно, тебе лучше выйти из зала заседаний незаметно и подальше от толпы.
- Хороший малый, всегда обо мне думает, - задумчиво сказала Стефани. Порой мне кажется, что для разнообразия ему следовало бы иногда подумать и о себе.
- Весьма порядочный молодой человек, - заявил Олджер. - Ну, мистер Мейсон, на случай, если мы понадобимся, мы в отеле "Адирондак".
- Самое главное, будьте на месте завтра в десять утра, - предупредил Мейсон, - помните, если вы не явитесь, ваш залог пропадет.
Стефани плутовато улыбнулась:
- Вы со всеми клиентами так предупредительны, мистер Мейсон, или опасаетесь, что я могу исчезнуть?
- Это для порядка, - усмехнулся Мейсон.
- Как я выглядела на свидетельском месте?
- Очень хорошо. Даже великолепно.
- Почему он не вцепился в меня при перекрестном допросе? Я этого не ожидала.
- Подождите, когда он поставит вас перед присяжными, - сказал Мейсон. - Это всего лишь предварительное слушание. Я совершенно не уверен, что судья Кортрайт отпустит вас с миром, но вообще-то вы произвели хорошее впечатление.
Глава 15
Хортенс Житковски стояла в дверях дамской туалетной комнаты, пока не услышала звук быстрых шагов в коридоре. Она вышла из бокового прохода как раз тогда, когда появился Эрнест А.Тэннер. Он бросил на нее мимолетный взгляд и продолжал быстро идти к лифту. Казалось, он был погружен в свои мысли и настроен весьма решительно.
Хортенс спустилась с ним в одной кабине. Тэннер по-прежнему не делал попыток с ней заговорить, скорее всего он просто не замечал ее присутствия.
Когда кабина оказалась внизу, он замешкался у лифта. Хортенс дошла до выхода, повернулась, прошла назад и неожиданно дотронулась до локтя Тэннера. Тот резко повернулся. Его глаза, холодные и решительные, почти враждебно взглянули на жизнерадостную молодую женщину, которая, очевидно, извлекала из жизни массу удовольствий.
- Не делайте этого, - произнесла она. - Он этого не стоит.
Взгляд Тэннера смягчился.
- Он сам на это напросился.
- Ох, пожалуйста, не надо! Ничего удивительного, что вы так обозлились, но я определенно не стала бы ему подыгрывать.
- Я ему вовсе не подыгрываю. Но, согласитесь, хорошей оплеухи он заслуживает.
Она заразительно засмеялась:
- Забудьте об этом и думать. Пощечина вам дорого обойдется. Я работаю у адвоката и знаю, что они могут с вами сделать.
- Со мной?
- Вы недооцениваете Хомана. Как вы думаете, почему он задержался? Ему понадобились защита и телохранитель.
- Я отколочу десяток телохранителей моего веса.
- Ну и какой смысл? Ладно. Давайте уйдем отсюда.
- А вы-то как связаны с этим делом? - подозрительно спросил он.
- Я знала Стефани Клэр еще в Сан-Франциско. Прочитала обо всем этом в газете и подумала: а вдруг это та девушка, с которой я дружила? Вот и приехала сюда удостовериться.
- Это она?
Хорти постаралась уклониться от ответа:
- У меня сегодня выходной день, вот я подумала - чего ради я буду возвращаться обратно? Чтобы стучать на машинке? Работа не волк, в лес не убежит. Ну, и потом, меня заинтересовало это дело. Пошли. Будьте умницей, отправляйтесь домой. Я тоже пойду по своим делам и забуду про вас.
- Разве вам не все равно, что со мной случится? Она на секунду задумалась, затем улыбнулась и ответила:
- Будь я неладна, если знаю. Видимо, все равно. Возможно, это материнский инстинкт.
- Материнский? - удивился он. Теперь его глаза смотрели на нее с большим интересом. - Вот что я предлагаю. Пойдемте пообедаем вместе, и я выброшу все из головы.
- Ох-ох, даже так?
- Договорились?
- Выйдем на улицу и все обговорим.
- Вы стараетесь выманить меня отсюда, чтобы... Вниз пришла кабина лифта, большая дверь бесшумно открылась, и в холл вышел Хоман. С ним были двое широкоплечих мужчин.
Хортенс Житковски шагнула вбок, чтобы оказаться между Тэннером и лифтом, слегка повысила голос и затараторила:
- И я говорю ей: "Возможно, ты привыкла таким образом обделывать свои делишки, но не я". Ну, вы же знаете Герти и знаете, как ей нравятся подобные заявления. Она...
Один из мужчин проводил Хомана до выхода. Второй остановился и с воинственным видом уставился на Тэннера. Тот попытался было обойти Хортенс, но девушка принялась что-то выводить пальчиком на лацкане его пальто, ни на секунду не замолкая:
- ...и это ее доконало. Герти сидела и молча смотрела на меня.
Офицер секунду помедлил, затем поспешил следом за Хоманом и своим напарником в штатском. Тэннер с шумом выпустил воздух.
- Полагаю, я должен поблагодарить вас за ваше участие.
- Теперь вы видите? Они бы разделались с вами - и все. Тут уж ничего не поделаешь... Теперь можно идти. Забудьте про это. А уж коли вы действительно хотите что-то сделать, почему бы вам не обратиться к адвокату девушки?
- Это не для меня. Я не трус, - возразил Тэннер.
- Но при чем здесь трусость?
- Хоман лжец, - коротко сказал он. - Мне - наплевать. Я не собираюсь на него доносить. Но и козлом отпущения быть не желаю!
- Забудьте о нем. Он просто надутый индюк. Напыщенное ничтожество.
- Я вам скажу, кто он такой. Он - один из тех парней, что попали из грязи в князи и раздулись от важности, как воздушные шары. В один прекрасный день кто-нибудь проткнет его булавкой, и от него останется клочок сморщенной резины.
- Когда-то я работала у одного такого голливудского писателя, беспечно заговорила Хортенс Житковски. - Господи, какого он был мнения о собственной персоне! И как обращался с подчиненными! Скажем, когда он работал, его ни за что нельзя было тревожить, кофе должен был быть определенной температуры, на столе у локтя целая упаковка каких-то сигарет, пепельницы и спички. Можно было подумать, что он сотворит мировой шедевр, но когда его фильм вышел на экран, оказалось, что это бред сумасшедшего. На просмотре зрители не разбежались только потому, что там было даровое угощение.
Тэннер засмеялся:
- Нельзя винить одного писателя. Возможно, это была одна из картин Хомана. Когда картина была наполовину отснята, он выбросил сценарий из окна и тут же скопировал последнюю работу "Метро-Голдвин-Мейер", которая имела большой успех.
- Так он такой? - спросила Хортенс.
- Вот именно. Пойдемте поедим. Как мне вас называть, кроме "Послушайте"?
Она рассмеялась:
- Мое имя Хортенс, друзья зовут меня Хорти. А правда, почему бы и не поесть? Постойте, вы ведь только что потеряли работу. Скорее всего ваш бумажник не лопается от денег, но даже если я ошибаюсь, то с какой стати вам тратиться на меня? Так что пойдем в какое-нибудь дешевое местечко.
- Ну нет, я отведу вас в самое шикарное заведение. И плевать на деньги!
- Нет. Я работающая девушка, и мне противно смотреть, как мужчина швыряет свой часовой заработок за чашечку мерзкого кофе, а нахальный официант еще и требует с него чаевых. Пошли. Я знаю одно замечательное местечко.
- Ничего подобного, - с улыбкой перебил ее Тэннер. - Хоман меня выставил, но мне и не нужна его работа. Денежки я получил и знаю, где смогу получить еще.
- Потом не жалуйтесь, что я вас не предупредила.
- Договорились. Пошли. Возьмем такси.
- Зачем? Поехали автобусом.
- На такси.
- Послушай, может, ты переодетый сын Рокфеллера? Или международный шпион и получаешь плату за организацию саботажа в кинобизнесе?
- Идем же, Хорти. И перестань волноваться. Все о'кей.
- Недалеко отсюда, вниз по улице, есть замечательный китайский ресторанчик. Туда можно дойти пешком.
- Там мы не сможем потанцевать. А я люблю танцы.
- Я тоже.
- В таком случае я тебя приглашаю. Такси, эй, такси! Машина затормозила и прижалась к обочине. Тэннер распорядился:
- Прямо по улице. Через некоторое время я скажу, куда свернуть. - Он помог Хортенс сесть в машину.- Знаешь, Хорти, у меня сегодня было отвратительное настроение. Но ты меня развеселила. В тебе есть что-то уютное и домашнее. Что, если мы сначала разопьем бутылочку пива, съедим по сандвичу и сходим на шоу?
- Мне завтра на работу.
- Забудь про завтра. Я доставлю тебя домой не очень поздно, так что успеешь немного вздремнуть.
- Идет.
- Я знаю прекрасный ресторанчик, который специализируется на сандвичах с ливерной колбасой на ржаном хлебе. И у них подают самое вкусное пиво в городе.
Хортенс откинулась на сиденье.
- Очевидно,- заметила она, - ты умеешь жить! Тэннер рассмеялся типичным для мужчин тщеславным смешком.
- Если как-нибудь вечерком ты захочешь увидеть город, пусть это будет суббота, когда не надо спешить домой. Договорились?
- Посмотрим. Только обещай мне больше не задирать Хомана. Не хочу идти рядом с мужчиной, у которого подбит глаз.
- Хоману лучше самому оставить меня в покое, - ответил Тэннер. - Будь у меня возможность потолковать с ним один на один, он бы запел по-другому.
- Только не он, - сказала Хортенс с уверенностью человека, у которого есть определенный жизненный опыт. - Такой пустозвон, как он, так и будет чесать языком. Что бы ты ему ни говорил, его не переделаешь.
- Ты же не знаешь, что я мог бы ему сказать.
- Нет, конечно. Зато я знаю типов, подобных Хоману. Когда-то я работала на одного такого. И вот что я тебе скажу: Хоману ни в чем нельзя верить. Этот человек привык работать на публику... Нет, я бы ему не доверяла.
- Да нет, Хоман ничего. Только врет насчет машины. Она изобразила на лице удивление.
- Почему ты так думаешь?
- Я не думаю. Я знаю... Вот послушай. - Тэннер вытащил из кармана записную книжечку в кожаном переплете, открыл ее и принялся листать страницы.- Пожалуйста! - воскликнул он. - Хоман позвал меня утром восемнадцатого, сказал, что ему нужно сделать важную работу и он не хочет, чтобы его беспокоили, поэтому я могу быть свободен. А перед этим я только что привел машину в порядок, наполнил бак горючим, записал показания спидометра - я всегда так делаю. Тринадцать тысяч четыреста двадцать шесть миль. Потом я записал километраж после того, как машину доставили обратно. Ее притащили на буксире. Хоман собирался отправить ее на свалку и велел мне забрать из нее инструменты. И вот, пожалуйста: четырнадцать тысяч сто пятьдесят миль. Представляешь? С утра восемнадцатого до вечера девятнадцатого накручено семьсот тридцать две мили. Так что я могу доказать, что Хоман врет.
- Да? - спросила Хортенс, демонстрируя полнейшее недоумение. Ну а что тут не так? Ведь это не очень много, верно? В день можно свободно проехать пятьсот или шестьсот миль.
- Я тебе объясню, что здесь не так. Все здесь неверно. Конечно, на такой машине можно проехать за день и семьсот, и даже восемьсот миль, но не забудь: Хоман говорит, что машина до полудня девятнадцатого была на месте. Ну а от полудня до десяти часов вечера ты при всем своем желании не накатаешь семьсот тридцать две мили!
- Господи Боже мой! - воскликнула Хорти. - Ну и как ты это объясняешь, Эрнест?
- Пока что я никак не объясняю, во всяком случае, не здесь и не сейчас, но поверь мне, сестренка, я заставлю Хомана кое-что объяснить мне с глазу на глаз. И я знаю, что он ответит.
- Послушай, - восторженно сказала она, - дай мне знать, чем все это кончится. Этот тип очень напоминает одного малого, на которого я когда-то работала. Интересно, как ты утрешь ему нос.
- Непременно, - пообещал Тэннер, обнимая ее за талию и придвигаясь поближе. - А пока давай забудем про Хомана. Ты заметила, за нами увязалась какая-то машина? Ну да пусть следят. Эй, шеф, на этом углу сверни направо и остановись у кафе в середине квартала.
Тэннер расплатился с шофером, дал ему полдоллара на чай и повел Хортенс в небольшой, действительно уютный ресторанчик. Они заказали сандвичи и пиво. Тэннер щедро бросал монеты в музыкальный автомат, на котором стояли самые последние пластинки, и они с Хортенс танцевали под музыку. Через час он повел ее в один из лучших кинотеатров, купил билеты в ложу и уселся рядом, перебирая пальцы девушки.
- Я должен быть тебе благодарен, - прошептал он. - Если бы не ты, меня вполне могли бы упрятать за решетку. А я вот тут отдыхаю и радуюсь жизни.
На мерцающем экране под звуки выразительной музыки появились имена действующих лиц и исполнителей. Затем потянулись имена сценаристов, технических работников - вплоть до костюмерш и гримеров.
- В Голливуде идут настоящие бои, - со смешком заметил Тэннер. Маникюрши всех кинозвезд требуют, чтобы их фамилии тоже мелькнули на экране.
Хортенс хихикнула.
Экран залил золотистый свет. Появились огромные синие буквы: "Продюсер Жюль Хоман".
- Вот дьявол! - воскликнул Тэннер, хватая Хортенс за руку. - Только этого не хватало! Пошли отсюда к чертовой матери!
Глава 16
Мейсон мерил большими шагами кабинет, засунув руки под мышки и выбросив голову вперед.
Пол Дрейк, раскинувшись поперек большого кресла, молча курил.
- Черт возьми, Пол! Все уже было чуть ли не доказано, и вдруг рассыпалось на мелкие части. Как одна из тех головоломок, где решение вроде бы лежит на поверхности, а на поверку оказывается, что ты взял ложный след. И начинаются неприятности.
- Понимаю, - усмехнулся Дрейк, - ты полагаешь, что тебя специально водили за нос, чтобы... Но это с их стороны было непростительной ошибкой.
- Видишь ли, Пол, я сомневаюсь, что ловушка была сделана для меня.
Из секретарского офиса появилась Делла Стрит.
- Господи, Делла! - закричал Мейсон. - Разве ты еще не ушла домой?
Она покачала головой:
- Я надеялась, что кто-нибудь пригласит меня пообедать.
- Великолепная идея, - похвалил Дрейк. - Кстати, если уж кого-то будут кормить, можно накормить и меня.
- Новости с поля сражения, - обратилась Делла к Мейсону. - Последняя сводка, принятая по телефону.
- Да?
- Хортенс Житковски. Умница, скажу я вам!
- Мне тоже так показалось, - согласился Мейсон. - Ну и что насчет нее?
- Судя по голосу, она немного выпила. Говорит, что никак не удавалось подойти к телефону. Она веселится где-то с шофером.
- Так-так. Ну и что ей удалось узнать?
- Шофера совершенно не волнуют деньги. Хоман его уволил, но он швыряется купюрами, как пьяный матрос. С утра восемнадцатого числа и до времени аварии девятнадцатого автомобиль Хомана прошел семьсот тридцать две мили.
- Откуда он знает? - живо спросил Мейсон.
- Он аккуратно записывает показания спидометра, поскольку в его обязанности входит обслуживание машины.
Дрейк негромко присвистнул.
- Это все, что она выяснила? - спросил Мейсон.
- Пока да. Она просила передать, что не только завоевала расположение шофера, но и готовится продвинуться дальше. Сейчас она пытается выяснить, почему его не волнует вопрос о деньгах. И ей кажется, у него есть кое-что о Хомане.
- Надеюсь, у нее хватит сообразительности попытаться узнать что-нибудь и о Спинни. Возможно, Хоман сказал правду. Уж не шофер ли перезванивался со Спинни? Делла, ты никого не знаешь из Голливуда?
- Вы имеете в виду из киномира?
- Да.
- Пару писателей и одного агента.
- Займись-ка агентом. Мне бы хотелось выяснить что-нибудь о Хомане. Откуда такой феерический взлет? Наверняка о нем ходят всякие сплетни. Я хочу знать - какие. И еще меня интересуют подробности его амурных дел. Такая информация всегда полезна.
- Я могу бросить на это дело своих ребят, - сказал Дрейк.
Мейсон покачал головой:
- Частный детектив в той среде - это как нарыв на пальце официанта, разливающего по тарелкам суп: каждому бросается в глаза. Меня интересуют разговоры, которые ходят в близких к нему кругах.
Делла кивнула.
- Тогда начнем с агента.
- Мужчина или женщина?
- Женщина. Работала секретарем, затем что-то написала и принялась рекламировать сюжеты для сценариев.
- Всякие рассказы или таланты?
- Рассказы.
- Свяжись с ней. Посмотрим, что тебе удастся узнать. Действуй как бы между прочим. Ты это умеешь.
- Не умею.
- Тогда сиди тихо и пусть она выкладывает тебе все сплетни. Как насчет того, чтобы встретиться через пару часов? К этому времени у тебя должно быть то, что нас интересует.
- Ладно. Сейчас сяду на телефон и посмотрю, что можно сделать.
- Ну и ну! - засмеялся Дрейк. - Вот и мой обед. Делла Стрит улыбнулась:
- Сейчас кавалер из тебя никакой. Ты чертовски обеспокоен. Наводишь на всех уныние. Бери пример с шофера Хомана.
- Я как-то привык беспокоиться о своей работе,- признался Дрейк. Сейчас, например, я беспокоюсь, что по милости Перри потеряю свою лицензию. Будь у меня столько же забот, сколько у этого шофера, я бы тоже приглашал девушек на танцы и швырялся деньгами, как пьяный матрос.
Мейсон подмигнул Делле Стрит:
- По-видимому, нам придется постараться, чтобы эта девушка, Хорти, пригласила его провести с ним вечерок. Возможно, это его вылечит.
- Вы хотите сказать, что мне нужна именно такая компания? поинтересовался Дрейк.
- В последнее время у меня появились подозрения, что мой шофер ведет с моего аппарата какие-то междугородные разговоры по своим личным делам. Я буду крайне признателен, если вы предоставите факты, подтверждающие мои подозрения. Я уже предупреждал его, но мне хотелось бы выяснить все это до конца.
- Как зовут вашего шофера? - спросил Мейсон.
- Тэннер, Эрнест А.Тэннер.
- Он находится в суде?
В зале послышался шум. Затем поднялся какой-то человек.
- Я здесь, но я не... - медленно произнес он.
- Сядьте, - бросил судья Кортрайт. - Присутствующие в зале не должны прерывать ход судебного разбирательства.
Хоман гневно сверкнул глазами в сторону широкоплечего молодого человека, который, казалось, был настроен весьма решительно, но под суровым взглядом судьи сразу же сник и медленно сел на место.
- Вы не знаете никакого Л.К. Спинни?
- Нет, сэр, не знаю. И если с моего телефонного аппарата восемнадцатого или девятнадцатого числа велись какие-то междугородные разговоры, то это сделано без моего ведома человеком, который не имел права этого делать.
- Разве вы не проверяете ежемесячно свои счета за междугородные разговоры?
Хоман нетерпеливо затряс головой.
- Нет. У меня нет времени на подобные пустяки. Я просто даю распоряжение секретарю оплатить все текущие расходы. В последние несколько месяцев я, случалось, замечал, что в моих телефонных счетах есть номера, о которых я решительно ничего не знаю. Ну, я принял это как должное по-видимому, решил я, это названивает своим приятелям мой младший братец. На днях, к случаю, я сказал ему об этом. Полагаю, мне не нужно сейчас пересказывать наш разговор... Ну, если вы уже закончили со мной, то меня ждут неотложные дела... фактически я должен...
Заговорил судья Кортрайт:
- Джентльмены, приближается время перерыва. Если опрос может быть завершен в ближайшие несколько минут, суд продлит заседание. В противном случае разбирательство будет возобновлено завтра.
- Ваша честь, - сказал Хоман, - я просто не могу приехать завтра. Сегодня я здесь только потому, что меня заставили прийти. У меня неотложное дело и...
- Мне бы очень хотелось задать вам еще парочку вопросов, мистер Хоман, - прервал его Мейсон. - Об этом телефоне. Вы сказали, что отпустили и филиппинца, и шофера...
- У них свои комнаты в доме. Они приходят и уходят по собственному желанию. Я имел в виду, что освободил их от выполнения обязанностей.
- Где спит шофер?
- Над гаражом.
- А филиппинец?
- В комнате первого этажа.
- Они приходят и уходят через парадный вход?
- Нет, сэр. Шофер пользуется лестницей, которая выходит на боковую улицу. А филиппинец дверью цокольного этажа, тоже ведущей на боковую улицу. Мой дом - угловой. Он занимает несколько участков, но тем не менее дом угловой.
- Теперь, возвращаясь к вопросу о доступности телефона: чтобы поговорить по телефону, им приходилось ходить в главную часть здания?
- Нет, сэр. В их комнатах имеются телефонные аппараты, так же как и во многих других комнатах. Дом оборудован системой внутренней связи, поэтому я из своего кабинета могу позвонить в любое помещение. Они тоже могут звонить от себя по любому телефону.
- Когда вы разговариваете по телефону, другие могут слышать вашу беседу?
Нахмурившись, Хоман ответил:
- Не думаю, мистер Мейсон. Но вы задаете вопросы, на которые я не в силах ответить. Я практически ничего не смыслю в домашних делах, в том числе и в телефонах. Дом для меня - место отдыха, место, где можно расслабиться, повеселиться и... спокойно поработать. Остальными делами в доме занимаюсь не я. - Улыбнувшись, он добавил: - В Голливуде на эту тему наверняка полно сплетен и разговоров. Продюсер, который... Думаю, вы понимаете.
Мейсон тоже улыбнулся:
- Думаю, что понимаю.
Судья Кортрайт нетерпеливо произнес:
- Полагаю, мистер Мейсон, вы захотите продолжить свой перекрестный допрос. Слушание откладывается до десяти часов завтрашнего дня. Вам придется вернуться к этому времени, мистер Хоман.
Хоман вскочил с места.
- Я не могу. Просто не могу! Если я еще и завтра не буду работать, мне это обойдется в тысячи долларов. Я...
- Завтра в десять часов утра, - повторил судья Кортрайт, поджимая губы, повернулся и прошел в свой кабинет.
Широкоплечий шофер, расталкивая всех на своем пути, протиснулся сквозь турникет, подошел к Хоману и презрительно посмотрел на него сверху вниз.
- Что это за идея? Пытаетесь превратить меня в козла отпущения, чтобы самому выйти сухим из воды?
Хоман загремел:
- Мне не нравится ваш тон!
- В дальнейшем он будет вам нравиться еще меньше, - пообещал шофер. Если вы хотите, чтобы я сказал, где вы...
Хоман быстро повернулся и двинулся к проходу в загородке из красного дерева, отгораживающего столы адвокатов и судейских должностных лиц от людей в зале.
Тэннер протянул левую руку и схватил Хомана за воротник.
- Минуточку, приятель, - прошипел он, - всего одну минуточку!
Хоман быстро повернулся и крикнул хриплым от ярости голосом:
- Убери прочь свои грязные лапы! Привлеченный шумом, Хэнли быстро выступил вперед.
- Послушайте, давайте без глупостей. Уходите отсюда! Что это вы делаете?
- Хоман-то знает, что я делаю, - ответил Тэннер. Хэнли чуть прищурил глаза.
- Вы Тэннер?
- Да.
- Ол-райт. Я представляю окружную прокуратуру. Предупреждаю: немедленно прекратите безобразничать.
Тэннер ответил без тени волнения, презрительно растягивая слова:
- Послушайте, этот парень привык работать на публику. Он великолепный шоумен, известная личность к тому же. А я никто. Но это не значит, что можно безнаказанно порочить мою репутацию. Либо он возьмет назад то, что сейчас наговорил, либо я покажу его во всей красе. Он прекрасно понимает: если я заговорю...
Хэнли повысил голос:
- Мистер Хоман - свидетель. Я считаю его показания крайне важными и необходимыми. Возможно, вы этого не понимаете, но то, что вы сейчас делаете, можно расценивать как попытку запугать свидетеля. У вас могут быть крупные неприятности.
Чушь собачья, - огрызнулся Тэннер. - Никакого свидетеля я не запугиваю.
Вы пытаетесь заставить его изменить показания.
- Я пытаюсь заставить эту крысу сказать правду. Хоман побагровел.
- С меня достаточно! Что за глупости он несет? Этот человек...
- Сейчас не время и не место для подобных перебранок, мистер Хоман. Если вы пройдете со мной, я задам вам еще несколько вопросов. Вам же, мистер Тэннер, лучше выйти отсюда. И прямо сейчас.
Тэннер внимательно посмотрел на помощника прокурора. Какое-то мгновение казалось, что он даст выход обуревающим его чувствам и стукнет Хэнли по носу. Но все же благоразумие взяло верх, и Тэннер повернулся на каблуках.
Откуда-то из задних рядов появилась Хортенс Житковски, подошла к Стефани Клэр и положила руку ей на плечо.
- Выше голову, дорогая. Все будет в порядке! Стефани ответила ей благодарной улыбкой. Хортенс тихонько обратилась к Мейсону:
- Этот шофер не спускал с меня глаз. Как считаете, не стоит ли...
- Да, - сказал Мейсон, - только не надо, чтобы вас видели с нами.
Хортенс, не замедляя шага, прошла мимо, Мейсон же стал укладывать бумаги в свой объемистый портфель.
Проталкиваясь между отдельными группами шушукающихся завсегдатаев судебных заседаний, которые не спешили покинуть зал, Макс Олджер устремился к Мейсону и схватил его за руку. Умные блестящие глаза, казавшиеся огромными сквозь толстые стекла очков, одобрительно смотрели на адвоката.
- Высший класс! - воскликнул Олджер. - Великолепно! Вы показали абсурдность заявлений этой девочки Лайонз. Потрясающий перекрестный допрос. Я очень доволен и искренне вам благодарен!
- Я тоже считаю, что вы проделали все это просто восхитительно, сказала Стефани Клэр.
Мейсон задумчиво произнес:
- У нас появился кое-какой шанс. Из показаний миссис Грили явствует, что ее муж мог отправиться в Сан-Франциско по делам Хомана. Только вот едва ли возможно, чтобы человек в пять пятнадцать был в Сан-Франциско, а в десять уже очутился в Бейкерсфилде. Как-никак двести девяносто три мили. Возможно, он летел самолетом. Придется сделать небольшую проверочку. Может быть, что-то и обнаружится.
- Не могли бы вы проделать это за сегодняшний вечер и представить к завтрашнему утру какие-нибудь сногсшибательные доказательства? - спросил Макс Олджер.
Мейсон усмехнулся:
- А чего ради, по-вашему, я тянул с допросом?
- Где Джеке? - спросила Стефани у дядюшки.
- Он был на суде, а сейчас ожидает на улице. Подумал, что, возможно, тебе лучше выйти из зала заседаний незаметно и подальше от толпы.
- Хороший малый, всегда обо мне думает, - задумчиво сказала Стефани. Порой мне кажется, что для разнообразия ему следовало бы иногда подумать и о себе.
- Весьма порядочный молодой человек, - заявил Олджер. - Ну, мистер Мейсон, на случай, если мы понадобимся, мы в отеле "Адирондак".
- Самое главное, будьте на месте завтра в десять утра, - предупредил Мейсон, - помните, если вы не явитесь, ваш залог пропадет.
Стефани плутовато улыбнулась:
- Вы со всеми клиентами так предупредительны, мистер Мейсон, или опасаетесь, что я могу исчезнуть?
- Это для порядка, - усмехнулся Мейсон.
- Как я выглядела на свидетельском месте?
- Очень хорошо. Даже великолепно.
- Почему он не вцепился в меня при перекрестном допросе? Я этого не ожидала.
- Подождите, когда он поставит вас перед присяжными, - сказал Мейсон. - Это всего лишь предварительное слушание. Я совершенно не уверен, что судья Кортрайт отпустит вас с миром, но вообще-то вы произвели хорошее впечатление.
Глава 15
Хортенс Житковски стояла в дверях дамской туалетной комнаты, пока не услышала звук быстрых шагов в коридоре. Она вышла из бокового прохода как раз тогда, когда появился Эрнест А.Тэннер. Он бросил на нее мимолетный взгляд и продолжал быстро идти к лифту. Казалось, он был погружен в свои мысли и настроен весьма решительно.
Хортенс спустилась с ним в одной кабине. Тэннер по-прежнему не делал попыток с ней заговорить, скорее всего он просто не замечал ее присутствия.
Когда кабина оказалась внизу, он замешкался у лифта. Хортенс дошла до выхода, повернулась, прошла назад и неожиданно дотронулась до локтя Тэннера. Тот резко повернулся. Его глаза, холодные и решительные, почти враждебно взглянули на жизнерадостную молодую женщину, которая, очевидно, извлекала из жизни массу удовольствий.
- Не делайте этого, - произнесла она. - Он этого не стоит.
Взгляд Тэннера смягчился.
- Он сам на это напросился.
- Ох, пожалуйста, не надо! Ничего удивительного, что вы так обозлились, но я определенно не стала бы ему подыгрывать.
- Я ему вовсе не подыгрываю. Но, согласитесь, хорошей оплеухи он заслуживает.
Она заразительно засмеялась:
- Забудьте об этом и думать. Пощечина вам дорого обойдется. Я работаю у адвоката и знаю, что они могут с вами сделать.
- Со мной?
- Вы недооцениваете Хомана. Как вы думаете, почему он задержался? Ему понадобились защита и телохранитель.
- Я отколочу десяток телохранителей моего веса.
- Ну и какой смысл? Ладно. Давайте уйдем отсюда.
- А вы-то как связаны с этим делом? - подозрительно спросил он.
- Я знала Стефани Клэр еще в Сан-Франциско. Прочитала обо всем этом в газете и подумала: а вдруг это та девушка, с которой я дружила? Вот и приехала сюда удостовериться.
- Это она?
Хорти постаралась уклониться от ответа:
- У меня сегодня выходной день, вот я подумала - чего ради я буду возвращаться обратно? Чтобы стучать на машинке? Работа не волк, в лес не убежит. Ну, и потом, меня заинтересовало это дело. Пошли. Будьте умницей, отправляйтесь домой. Я тоже пойду по своим делам и забуду про вас.
- Разве вам не все равно, что со мной случится? Она на секунду задумалась, затем улыбнулась и ответила:
- Будь я неладна, если знаю. Видимо, все равно. Возможно, это материнский инстинкт.
- Материнский? - удивился он. Теперь его глаза смотрели на нее с большим интересом. - Вот что я предлагаю. Пойдемте пообедаем вместе, и я выброшу все из головы.
- Ох-ох, даже так?
- Договорились?
- Выйдем на улицу и все обговорим.
- Вы стараетесь выманить меня отсюда, чтобы... Вниз пришла кабина лифта, большая дверь бесшумно открылась, и в холл вышел Хоман. С ним были двое широкоплечих мужчин.
Хортенс Житковски шагнула вбок, чтобы оказаться между Тэннером и лифтом, слегка повысила голос и затараторила:
- И я говорю ей: "Возможно, ты привыкла таким образом обделывать свои делишки, но не я". Ну, вы же знаете Герти и знаете, как ей нравятся подобные заявления. Она...
Один из мужчин проводил Хомана до выхода. Второй остановился и с воинственным видом уставился на Тэннера. Тот попытался было обойти Хортенс, но девушка принялась что-то выводить пальчиком на лацкане его пальто, ни на секунду не замолкая:
- ...и это ее доконало. Герти сидела и молча смотрела на меня.
Офицер секунду помедлил, затем поспешил следом за Хоманом и своим напарником в штатском. Тэннер с шумом выпустил воздух.
- Полагаю, я должен поблагодарить вас за ваше участие.
- Теперь вы видите? Они бы разделались с вами - и все. Тут уж ничего не поделаешь... Теперь можно идти. Забудьте про это. А уж коли вы действительно хотите что-то сделать, почему бы вам не обратиться к адвокату девушки?
- Это не для меня. Я не трус, - возразил Тэннер.
- Но при чем здесь трусость?
- Хоман лжец, - коротко сказал он. - Мне - наплевать. Я не собираюсь на него доносить. Но и козлом отпущения быть не желаю!
- Забудьте о нем. Он просто надутый индюк. Напыщенное ничтожество.
- Я вам скажу, кто он такой. Он - один из тех парней, что попали из грязи в князи и раздулись от важности, как воздушные шары. В один прекрасный день кто-нибудь проткнет его булавкой, и от него останется клочок сморщенной резины.
- Когда-то я работала у одного такого голливудского писателя, беспечно заговорила Хортенс Житковски. - Господи, какого он был мнения о собственной персоне! И как обращался с подчиненными! Скажем, когда он работал, его ни за что нельзя было тревожить, кофе должен был быть определенной температуры, на столе у локтя целая упаковка каких-то сигарет, пепельницы и спички. Можно было подумать, что он сотворит мировой шедевр, но когда его фильм вышел на экран, оказалось, что это бред сумасшедшего. На просмотре зрители не разбежались только потому, что там было даровое угощение.
Тэннер засмеялся:
- Нельзя винить одного писателя. Возможно, это была одна из картин Хомана. Когда картина была наполовину отснята, он выбросил сценарий из окна и тут же скопировал последнюю работу "Метро-Голдвин-Мейер", которая имела большой успех.
- Так он такой? - спросила Хортенс.
- Вот именно. Пойдемте поедим. Как мне вас называть, кроме "Послушайте"?
Она рассмеялась:
- Мое имя Хортенс, друзья зовут меня Хорти. А правда, почему бы и не поесть? Постойте, вы ведь только что потеряли работу. Скорее всего ваш бумажник не лопается от денег, но даже если я ошибаюсь, то с какой стати вам тратиться на меня? Так что пойдем в какое-нибудь дешевое местечко.
- Ну нет, я отведу вас в самое шикарное заведение. И плевать на деньги!
- Нет. Я работающая девушка, и мне противно смотреть, как мужчина швыряет свой часовой заработок за чашечку мерзкого кофе, а нахальный официант еще и требует с него чаевых. Пошли. Я знаю одно замечательное местечко.
- Ничего подобного, - с улыбкой перебил ее Тэннер. - Хоман меня выставил, но мне и не нужна его работа. Денежки я получил и знаю, где смогу получить еще.
- Потом не жалуйтесь, что я вас не предупредила.
- Договорились. Пошли. Возьмем такси.
- Зачем? Поехали автобусом.
- На такси.
- Послушай, может, ты переодетый сын Рокфеллера? Или международный шпион и получаешь плату за организацию саботажа в кинобизнесе?
- Идем же, Хорти. И перестань волноваться. Все о'кей.
- Недалеко отсюда, вниз по улице, есть замечательный китайский ресторанчик. Туда можно дойти пешком.
- Там мы не сможем потанцевать. А я люблю танцы.
- Я тоже.
- В таком случае я тебя приглашаю. Такси, эй, такси! Машина затормозила и прижалась к обочине. Тэннер распорядился:
- Прямо по улице. Через некоторое время я скажу, куда свернуть. - Он помог Хортенс сесть в машину.- Знаешь, Хорти, у меня сегодня было отвратительное настроение. Но ты меня развеселила. В тебе есть что-то уютное и домашнее. Что, если мы сначала разопьем бутылочку пива, съедим по сандвичу и сходим на шоу?
- Мне завтра на работу.
- Забудь про завтра. Я доставлю тебя домой не очень поздно, так что успеешь немного вздремнуть.
- Идет.
- Я знаю прекрасный ресторанчик, который специализируется на сандвичах с ливерной колбасой на ржаном хлебе. И у них подают самое вкусное пиво в городе.
Хортенс откинулась на сиденье.
- Очевидно,- заметила она, - ты умеешь жить! Тэннер рассмеялся типичным для мужчин тщеславным смешком.
- Если как-нибудь вечерком ты захочешь увидеть город, пусть это будет суббота, когда не надо спешить домой. Договорились?
- Посмотрим. Только обещай мне больше не задирать Хомана. Не хочу идти рядом с мужчиной, у которого подбит глаз.
- Хоману лучше самому оставить меня в покое, - ответил Тэннер. - Будь у меня возможность потолковать с ним один на один, он бы запел по-другому.
- Только не он, - сказала Хортенс с уверенностью человека, у которого есть определенный жизненный опыт. - Такой пустозвон, как он, так и будет чесать языком. Что бы ты ему ни говорил, его не переделаешь.
- Ты же не знаешь, что я мог бы ему сказать.
- Нет, конечно. Зато я знаю типов, подобных Хоману. Когда-то я работала на одного такого. И вот что я тебе скажу: Хоману ни в чем нельзя верить. Этот человек привык работать на публику... Нет, я бы ему не доверяла.
- Да нет, Хоман ничего. Только врет насчет машины. Она изобразила на лице удивление.
- Почему ты так думаешь?
- Я не думаю. Я знаю... Вот послушай. - Тэннер вытащил из кармана записную книжечку в кожаном переплете, открыл ее и принялся листать страницы.- Пожалуйста! - воскликнул он. - Хоман позвал меня утром восемнадцатого, сказал, что ему нужно сделать важную работу и он не хочет, чтобы его беспокоили, поэтому я могу быть свободен. А перед этим я только что привел машину в порядок, наполнил бак горючим, записал показания спидометра - я всегда так делаю. Тринадцать тысяч четыреста двадцать шесть миль. Потом я записал километраж после того, как машину доставили обратно. Ее притащили на буксире. Хоман собирался отправить ее на свалку и велел мне забрать из нее инструменты. И вот, пожалуйста: четырнадцать тысяч сто пятьдесят миль. Представляешь? С утра восемнадцатого до вечера девятнадцатого накручено семьсот тридцать две мили. Так что я могу доказать, что Хоман врет.
- Да? - спросила Хортенс, демонстрируя полнейшее недоумение. Ну а что тут не так? Ведь это не очень много, верно? В день можно свободно проехать пятьсот или шестьсот миль.
- Я тебе объясню, что здесь не так. Все здесь неверно. Конечно, на такой машине можно проехать за день и семьсот, и даже восемьсот миль, но не забудь: Хоман говорит, что машина до полудня девятнадцатого была на месте. Ну а от полудня до десяти часов вечера ты при всем своем желании не накатаешь семьсот тридцать две мили!
- Господи Боже мой! - воскликнула Хорти. - Ну и как ты это объясняешь, Эрнест?
- Пока что я никак не объясняю, во всяком случае, не здесь и не сейчас, но поверь мне, сестренка, я заставлю Хомана кое-что объяснить мне с глазу на глаз. И я знаю, что он ответит.
- Послушай, - восторженно сказала она, - дай мне знать, чем все это кончится. Этот тип очень напоминает одного малого, на которого я когда-то работала. Интересно, как ты утрешь ему нос.
- Непременно, - пообещал Тэннер, обнимая ее за талию и придвигаясь поближе. - А пока давай забудем про Хомана. Ты заметила, за нами увязалась какая-то машина? Ну да пусть следят. Эй, шеф, на этом углу сверни направо и остановись у кафе в середине квартала.
Тэннер расплатился с шофером, дал ему полдоллара на чай и повел Хортенс в небольшой, действительно уютный ресторанчик. Они заказали сандвичи и пиво. Тэннер щедро бросал монеты в музыкальный автомат, на котором стояли самые последние пластинки, и они с Хортенс танцевали под музыку. Через час он повел ее в один из лучших кинотеатров, купил билеты в ложу и уселся рядом, перебирая пальцы девушки.
- Я должен быть тебе благодарен, - прошептал он. - Если бы не ты, меня вполне могли бы упрятать за решетку. А я вот тут отдыхаю и радуюсь жизни.
На мерцающем экране под звуки выразительной музыки появились имена действующих лиц и исполнителей. Затем потянулись имена сценаристов, технических работников - вплоть до костюмерш и гримеров.
- В Голливуде идут настоящие бои, - со смешком заметил Тэннер. Маникюрши всех кинозвезд требуют, чтобы их фамилии тоже мелькнули на экране.
Хортенс хихикнула.
Экран залил золотистый свет. Появились огромные синие буквы: "Продюсер Жюль Хоман".
- Вот дьявол! - воскликнул Тэннер, хватая Хортенс за руку. - Только этого не хватало! Пошли отсюда к чертовой матери!
Глава 16
Мейсон мерил большими шагами кабинет, засунув руки под мышки и выбросив голову вперед.
Пол Дрейк, раскинувшись поперек большого кресла, молча курил.
- Черт возьми, Пол! Все уже было чуть ли не доказано, и вдруг рассыпалось на мелкие части. Как одна из тех головоломок, где решение вроде бы лежит на поверхности, а на поверку оказывается, что ты взял ложный след. И начинаются неприятности.
- Понимаю, - усмехнулся Дрейк, - ты полагаешь, что тебя специально водили за нос, чтобы... Но это с их стороны было непростительной ошибкой.
- Видишь ли, Пол, я сомневаюсь, что ловушка была сделана для меня.
Из секретарского офиса появилась Делла Стрит.
- Господи, Делла! - закричал Мейсон. - Разве ты еще не ушла домой?
Она покачала головой:
- Я надеялась, что кто-нибудь пригласит меня пообедать.
- Великолепная идея, - похвалил Дрейк. - Кстати, если уж кого-то будут кормить, можно накормить и меня.
- Новости с поля сражения, - обратилась Делла к Мейсону. - Последняя сводка, принятая по телефону.
- Да?
- Хортенс Житковски. Умница, скажу я вам!
- Мне тоже так показалось, - согласился Мейсон. - Ну и что насчет нее?
- Судя по голосу, она немного выпила. Говорит, что никак не удавалось подойти к телефону. Она веселится где-то с шофером.
- Так-так. Ну и что ей удалось узнать?
- Шофера совершенно не волнуют деньги. Хоман его уволил, но он швыряется купюрами, как пьяный матрос. С утра восемнадцатого числа и до времени аварии девятнадцатого автомобиль Хомана прошел семьсот тридцать две мили.
- Откуда он знает? - живо спросил Мейсон.
- Он аккуратно записывает показания спидометра, поскольку в его обязанности входит обслуживание машины.
Дрейк негромко присвистнул.
- Это все, что она выяснила? - спросил Мейсон.
- Пока да. Она просила передать, что не только завоевала расположение шофера, но и готовится продвинуться дальше. Сейчас она пытается выяснить, почему его не волнует вопрос о деньгах. И ей кажется, у него есть кое-что о Хомане.
- Надеюсь, у нее хватит сообразительности попытаться узнать что-нибудь и о Спинни. Возможно, Хоман сказал правду. Уж не шофер ли перезванивался со Спинни? Делла, ты никого не знаешь из Голливуда?
- Вы имеете в виду из киномира?
- Да.
- Пару писателей и одного агента.
- Займись-ка агентом. Мне бы хотелось выяснить что-нибудь о Хомане. Откуда такой феерический взлет? Наверняка о нем ходят всякие сплетни. Я хочу знать - какие. И еще меня интересуют подробности его амурных дел. Такая информация всегда полезна.
- Я могу бросить на это дело своих ребят, - сказал Дрейк.
Мейсон покачал головой:
- Частный детектив в той среде - это как нарыв на пальце официанта, разливающего по тарелкам суп: каждому бросается в глаза. Меня интересуют разговоры, которые ходят в близких к нему кругах.
Делла кивнула.
- Тогда начнем с агента.
- Мужчина или женщина?
- Женщина. Работала секретарем, затем что-то написала и принялась рекламировать сюжеты для сценариев.
- Всякие рассказы или таланты?
- Рассказы.
- Свяжись с ней. Посмотрим, что тебе удастся узнать. Действуй как бы между прочим. Ты это умеешь.
- Не умею.
- Тогда сиди тихо и пусть она выкладывает тебе все сплетни. Как насчет того, чтобы встретиться через пару часов? К этому времени у тебя должно быть то, что нас интересует.
- Ладно. Сейчас сяду на телефон и посмотрю, что можно сделать.
- Ну и ну! - засмеялся Дрейк. - Вот и мой обед. Делла Стрит улыбнулась:
- Сейчас кавалер из тебя никакой. Ты чертовски обеспокоен. Наводишь на всех уныние. Бери пример с шофера Хомана.
- Я как-то привык беспокоиться о своей работе,- признался Дрейк. Сейчас, например, я беспокоюсь, что по милости Перри потеряю свою лицензию. Будь у меня столько же забот, сколько у этого шофера, я бы тоже приглашал девушек на танцы и швырялся деньгами, как пьяный матрос.
Мейсон подмигнул Делле Стрит:
- По-видимому, нам придется постараться, чтобы эта девушка, Хорти, пригласила его провести с ним вечерок. Возможно, это его вылечит.
- Вы хотите сказать, что мне нужна именно такая компания? поинтересовался Дрейк.