вам, что терпеть вас не могу. Я вас ненавижу до мозга костей.
- Вы только раз взглянули на револьвер и дали показания, что это
именно тот револьвер, который вы подарили Хелману Эллису, - продолжил
Мейсон.
- Все правильно.
- Вы не смотрели на номер оружия?
- Мне это не требуется. Я знаю этот револьвер.
- Что вы о нем знаете?
- Мой партнер купил четыре револьвера, - объяснил Джордж Анклитас. -
Все сразу. В магазине "Охота и рыболовство" в Ровене. Он принес их в наш
ночной клуб и передал мне.
- Вы знаете их номера?
- Зачем мне их номера? - высокомерно спросил Анклитас. - Еще не
хватало, чтобы я держал в голове их номера.
- Все револьверы одинаковые?
- Да. Мы сделали специальный заказ.
- А ваш партнер отправился в магазин и забрал их?
- Я сделал заказ, потом мне позвонил владелец магазина и сообщил, что
револьверы присланы. Я послал за ними Хитреца Маркуса.
- Все четыре револьвера выглядят одинаково?
- Да.
- Тогда как вы можете утверждать, что это тот револьвер, который вы
передали Хелману Эллису? Каким образом вы отличаете его от трех остальных,
не взглянув на номер?
- Потому что я знаю этот револьвер.
- Что вы о нем знаете? Какие у него отличительные черты? Что именно
отличает его от других револьверов? - настаивал Мейсон.
- Например, у этого револьвера у дула имеется небольшая царапина.
- Что-то еще?
- Не думаю.
- Где находятся еще три револьвера?
- У меня.
- Где у вас?
- Естественно, там, где я работаю. Я не ношу их с собой - один в
кармане брюк, другой - в кармане пиджака, - саркастически заметил
Анклитас.
- Как я вижу, приближается время окончания слушаний дел в суде, -
заметил Мейсон, обращаясь к судье Кейзеру. - Я хотел бы попросить этого
свидетеля вернуться для дачи показаний завтра утром и принести с собой те
револьверы.
Разгневанный Гамильтон Бергер вскочил на ноги.
- Перри Мейсон опять начинает выкидывать свои штучки, Ваша Честь.
Установленным фактом является то, что, как только обвиняемого представляет
мистер Мейсон, адвокат начинает неизвестно откуда доставать все новые и
новые револьверы. Они оказываются замешанными в дело, он играет ими,
словно фокусник, и путает всех и вся. Те три револьвера Джорджа Анклитаса
имеют не больше отношения к делу, чем револьверы, выставленные на продажу
в магазине "Охота и рыболовство" в Ровене.
- Я склонен согласиться с господином окружным прокурором, - объявил
судья Кейзер. - Я не понимаю, какое отношение они имеют к слушанию дела.
- Свидетель идентифицировал револьвер, переданный им Хелману Эллису,
заявив, что у того револьвера имеется царапина дула, - объяснил Мейсон. -
Других отличительных черт у него нет.
- При сложившихся обстоятельствах этого достаточно, - возразил
Гамильтон Бергер.
Мейсон взял револьвер и сразу же сунул его в руки окружного
прокурора.
- Если вы так считаете, то, пожалуйста, покажите Суду, где здесь
царапина у дула, - обратился адвокат к Гамильтону Бергеру.
- Сами показывайте! - заорал окружной прокурор. - Я не позволю вам
отдавать мне приказы!
- Тогда, возможно, нам следует попросить об этом свидетеля, - решил
Мейсон. - Я предложил вам сделать это только потому, что вы абсолютно
уверены, что одной этой метки хватит для идентификации. Сейчас я передам
револьвер мистеру Анклитасу и попрошу его указать на царапину. - Мейсон
повернулся к свидетелю. - Мистер Анклитас, пожалуйста, покиньте
свидетельскую ложу, подойдите сюда и покажите Суду и окружному прокурору,
где находится царапина, о которой вы говорили, - попросил адвокат.
- Достаточно, если он покажет метку Суду, - заявил Гамильтон Бергер.
- Окружному прокурору не надо ничего показывать. Окружной прокурор и так
знает, что это за револьвер. Однако, окружной прокурор хотел бы обратить
внимание Высокого Суда на то, что следует проявлять максимум осторожности
и не упускать из виду эти револьверы, чтобы бирки, указывающие какие это
вещественные доказательства, не поменяли местами. В настоящий момент в
дело вовлечены два револьвера, и если предоставить адвокату защиты
малейшую возможность...
- Замолчите, - холодным тоном перебил судья Кейзер. - У вас нет
повода для подобных заявлений, мистер Бергер. Свидетель, пройдите вперед и
покажите Суду ту царапину, о которой вы говорили.
Анклитас покинул свидетельскую ложу и направился к судье.
- У дула есть место, где поцарапан металл, - начал он. - У нас возник
спор, достаточно ли крепка пилка для ногтей, чтобы порезать металл, и я
провел пилкой по стволу. Я...
Джордж Анклитас внезапно замолчал, еще раз посмотрел на револьвер,
перевернул его, поднес поближе к свету и заявил:
- Наверное, она стерлась. Это была неглубокая царапина на стали.
Судья Кейзер склонился вперед.
- Но я не вижу ни одного места, где вообще могла быть хоть какая-то
царапина, - заметил судья.
- И я тоже, - признался Анклитас.
- И тем не менее, это единственная метка, на которую вы ссылались для
идентификации револьвера. Вы поклялись под присягой, что это тот
револьвер, который вы передали Хелману Эллису, - сказал Мейсон.
- Но его нашли на "Гладиаторе", не так ли? - воскликнул Джордж
Анклитас.
- Вопрос в том, как _в_ы_ можете быть уверены в том, что это и есть
тот револьвер, - заметил Мейсон.
Анклитас еще и еще раз поворачивал револьвер разными сторонами.
- Ну, я просто уверен, что это он, - наконец сказал свидетель. - Я
знаю, что это тот револьвер, но... Я не вижу метку, оставленную пилкой для
ногтей на стволе.
- Если я правильно вас понял, мистер Анклитас, вы одновременно купили
четыре револьвера, не так ли? - обратился Мейсон к свидетелю.
- Да.
- И один из них передали Хелману Эллису?
- Я это уже говорил полдюжины раз.
- И имел место спор, оставит ли обычная пилка для ногтей метку на
стали?
- Да, сэр.
- И заключалось пари?
- Да, сэр.
- С кем?
- С моим партнером, Хитрецом Маркусом.
- На какую сумму?
- Пятьдесят долларов.
- Вы помните, как вообще возник этот вопрос?
- О, Ваша Честь, - перебил Гамильтон Бергер, - это несущественно, не
допустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу.
Перекрестный допрос ведется не должным образом. Адвокат явно пытается
растянуть слушание, надеясь, что за вечер ему удастся придумать еще
какие-нибудь вопросы мистеру Анклитасу. Я уже обращал внимание Высокого
Суда на то, что мистеру Анклитасу неудобно...
- У нас есть еще несколько минут, господин окружной прокурор, -
перебил судья Кейзер. - Поставлен вопрос идентификации оружия. Этот
свидетель заявил, что может опознать его только по метке, оставленной на
стволе пилкой для ногтей. Я считаю, что адвокат защиты действует в рамках
допустимого. Возражение отклоняется. Отвечайте на вопрос, мистер Анклитас.
- Ну, мы разговорились о различных типах оружия и коснулись наших
четырех револьверов. Я предложил поставить на них какие-нибудь метки,
чтобы можно было отличать их друг от друга не только по номерам. И я
подумал, что неплохо сделать царапины на каждом из них: одну на одном, две
на втором, три на третьем и четыре на четвертом. Хитрец Маркус, мой
партнер, согласился, что это неплохая идея, однако, у нас под рукой не
было никакого инструмента, которым можно было бы нанести метки. Тогда я
сказал, что надо сходить в парикмахерскую и попросить у них пилку для
ногтей. Маркус ответил, что она недостаточно твердая, чтобы оставлять
метки на стали. Мы с ним поспорили на пятьдесят долларов.
- И что дальше?
- Мы взяли один из револьверов и отправились с ним в парикмахерскую.
Там нам дали пилку. Я сделал царапину у дула и получил у Хитреца пятьдесят
баксов.
- А вы нанесли метки на все четыре револьвера? - уточнил Мейсон.
- Нет. Маркус страшно разозлился, проиграв пари, и обвинил меня в
том, что я предварительно сам экспериментировал с пилкой, а только после
этого поспорил с ним.
- Вы заявили, что передали Хелману Эллису револьвер, на котором
имеется царапина, не так ли?
- Я думал, что это тот.
- При каких обстоятельствах вы передали ему револьвер?
- Получив пятьдесят долларов, я понес револьвер обратно к стойке
бара. Он обычно хранится там, рядом с кассой, чтобы в случае, если
ворвутся грабители, мы могли бы защититься. Хелман Эллис стоял у бара и
увидел меня с револьвером. Он решил выяснить, не стараюсь ли я таким
образом получить деньги с какого-нибудь клиента, отказывающегося платить,
или что-то в этом роде. Он пошутил на эту тему, потом мы поговорили о том,
о сем, он сказал, что револьвер ему очень понравился, ну и, в конце
концов, я его ему подарил. Я посчитал, что мне следует это сделать, потому
что Хелман Эллис стал постоянным клиентом и... я не скрываю, что хотел его
как-то ублажить.
- Почему? - поинтересовался Мейсон.
- Потому что я получаю прибыль от посетителей, - злобно ответил
Анклитас.
- Значит, вы уверены, что передали Хелману Эллису именно тот
револьвер, на котором пилкой для ногтей оставлена царапина?
- Да, уверен.
- Однако, вы не нашли никакой метки на стволе револьвера, сейчас
находящегося в суде. Поэтому вы, вероятно, желаете изменить свои показания
касательно револьвера, переданного Хелману Эллису?
- Я ничего не меняю, - угрюмо заявил Джордж Анклитас. - Этот
револьвер нашли на яхте Эллиса, а, следовательно, это тот револьвер, что я
дал Эллису.
- Но на стволе нет отличительной метки.
- Она могла стереться.
- Больше вы ни по чему не в состоянии идентифицировать оружие?
- Только по внешнему виду.
- Когда вы давали показания, вашим единственным обоснованием...
- Ваша Честь, - перебил Гамильтон Бергер, - этот вопрос уже задавался
дюжину раз. На него получен ответ. Свидетель высказал свое мнение. Теперь
нам известны факты. Мы ничего не добьемся, если позволим адвокату защиты
продолжать этот спор с мистером Анклитасом. Я...
В зал суда быстрым шагом вошел один из помощников Гамильтона Бергера,
подошел сзади к окружному прокурору и потянул его за рукав.
Бергер повернулся с раздраженным видом, заметил выражение лица
помощника и обратился к судье Кейзеру:
- Прошу прощения, Ваша Честь. Разрешите мне переговорить со своим
человеком. Явно произошло что-то важное.
Гамильтон Бергер начал шепотом совещаться с помощником. Вначале на
лице окружного прокурора появилось недоверие, потом удивление и, наконец,
начала медленно расплываться улыбка.
Он кивнул помощнику и снова обратился к Суду:
- Имело место чрезвычайно важное развитие событий в слушаемом деле. Я
намерен пригласить мистера Мейсона в качестве своего следующего свидетеля.
- Вы не можете этого сделать, - возразил судья Кейзер, однако, увидев
выражение лица Гамильтона Бергера, добавил: - Если только не требуется
прояснения какого-то факта адвокатом защиты. Но, определенно, для адвоката
защиты вряд ли подходит роль свидетеля, дающего показания против своей
клиентки.
- Я объясню свое пожелание, Ваша Честь. Какое-то время тому назад
представитель мистера Мейсона передал один револьвер Морису Халстеду,
очень компетентному специалисту по баллистике. Его попросили сделать
несколько пробных выстрелов из этого револьвера. Когда встал вопрос о том,
что две пули, извлеченные из тела Надин Эллис, выпущены из разных
револьверов, мистер Халстед связался с окружной прокуратурой и заявил,
что, хотя он не желает портить отношения со своими клиентами, тем не
менее, он не может скрывать доказательства. Он обратился к мистеру
Редфилду, который уже выступал как свидетель по слушаемому делу, чтобы
проверить пули, выпущенные во время того эксперимента, провести который
мистера Халстеда просил представитель мистера Мейсона. Мистер Халстед не
хотел, чтобы мистер Редфилд предавал дело огласке, если окажется, что
пули, выпущенные мистером Халстедом во время эксперимента, не имеют
никакого отношения к убийству. Если же, наоборот, они совпадут с одной из
пуль, послуживших причиной смерти, а, следовательно, являются
доказательствами, Морис Халстед не желает ставить себя в уязвимое
положение, укрывая улики в деле об убийстве. - Бергер повернулся к Мейсону
и многозначительно добавил: - К сожалению, не все придерживаются подобных
норм поведения.
Заинтересовавшийся судья Кейзер склонился вперед.
- Пожалуйста, продолжайте, господин окружной прокурор, - попросил он.
- Только не переходите на личности. Обращайтесь со всеми заявлениями к
Суду, поскольку процесс ведется в отсутствие присяжных.
- Пули, выпущенные во время эксперимента Морисом Халстедом из
револьвера, переданного ему Перри Мейсоном, безоговорочно совпадают с
пулей, которую мы называем "пуля номер два" и которую мы ранее не могли
идентифицировать, - продолжал Гамильтон Бергер. - У нас сложилась
следующая ситуация, Ваша Честь. Похоже, что одну из пуль, послуживших
причиной смерти, выпустили из револьвера, находившегося у Перри Мейсона.
Вторая пуля, которая могла быть выпущена после наступления смерти,
вылетела из револьвера, также находившегося у мистера Мейсона. Вывод
очевиден. Обвиняемая пришла к мистеру Мейсону с револьвером, из которого
она застрелила Надин Эллис. Я не буду в настоящий момент выступать ни с
какими обвинениями, однако, револьвер таинственным образом куда-то
перекочевал от обвиняемой, а у нее оказался другой револьвер, который ей
мог вручить только ее адвокат. И он, не исключено, посоветовал мисс Робб
вернуться на место преступления и выстрелить во второй раз в тело жертвы.
Это произошло после того, как адвокат так тщательно изучил закон о двух
лицах, выпускающих в тело жертвы по пуле, обе из которых наносят
смертельное ранение. Одно дело, если адвокат советует, что предпринять
лицу, обвиненному в совершении преступления, и пытается защитить интересы
этого клиента, однако, совсем другое дело, если адвокат становится
соучастником убийства. На мистера Мейсона и раньше падало подозрение, но
на этот раз обстоятельства сложились таким образом, что доказательства...
- Достаточно, господин окружной прокурор, - перебил судья Кейзер. -
Не смейте делать никаких заявлений относительно адвоката защиты. Если вам
есть что показать конфликтной комиссии Ассоциации адвокатов, сделайте это.
Если вы желаете вручить мистеру Мейсону повестку о явке в суд, чтобы он
предстал перед Большим Жюри и Большое Жюри расследовало, является ли
адвокат соучастником после события преступления, у вас также имеется на
это право. Однако, во время настоящего слушания вы ограничены обсуждением
уместности, значимости и необходимости доказательств. Правда, сделанное
вами заявление - это достаточное основание, чтобы разрешить вам пригласить
мистера Мейсона в качестве свидетеля. Мистер Мейсон, примите присягу. Вы
будете выступать свидетелем со стороны обвинения.
- Минутку, Ваша Честь, - обратился к судье Мейсон с каменным
выражением лица. - Независимо от того, что желает доказать окружной
прокурор, допрашивая меня, остается в силе тот факт, что я представляю
обвиняемую по этому делу и имею право вести его в должной манере. В
настоящий момент я провожу перекрестный допрос свидетеля Джорджа
Анклитаса. Этого свидетеля окружной прокурор пригласил вне очереди,
заявив, что мистер Анклитас является очень занятым человеком и ему
неудобно возвращаться в зал суда завтра. Я настаиваю на том, чтобы мне
безотлагательно разрешили продолжить перекрестный допрос свидетеля
Анклитаса.
- А я считаю, что это просто уловка, чтобы выиграть время, - гневно
заявил Гамильтон Бергер. - Адвокат фактически закончил перекрестный
допрос. Если он что-либо и спросит у этого свидетеля, то эти вопросы
окажутся повторением уже прозвучавших.
- Мне кажется, что перекрестный допрос подошел к логическому
завершению, - высказал свое мнение судья Кейзер. - Суд заявляет, что не
позволит искусственно растягивать его. Однако, адвокат, несомненно, имеет
право закончить допрос свидетеля. Мистер Анклитас оказался в месте дачи
показаний с нарушением порядка вызова свидетелей, так как господин
окружной прокурор заявил, что мистеру Анклитасу будет сложно вернуться в
зал суда завтра. Адвокат защиты имеет право закончить свой перекрестный
допрос этого свидетеля до приглашения следующего, в особенности в виду
того, что мистера Анклитаса пригласили выступить вне очереди по просьбе
окружного прокурора.
Гамильтон Бергер с недовольным видом согласился со словами Кейзера,
однако, добавил:
- Я требую, чтобы перекрестный допрос велся в строгих рамках,
допускаемых законом, и не использовался для растягивания слушания.
- Естественно, - ответил судья Кейзер. - Продолжайте, мистер Мейсон.
- Вы уверены в том, что переданный вами Хелману Эллису револьвер -
это тот револьвер, который вы лично пометили пилкой для ногтей? -
обратился Мейсон к Джорджу Анклитасу.
- Я возражаю, - встал с места Гамильтон Бергер. - Этот вопрос уже
задавался и на него получен ответ. Перекрестный допрос ведется не должным
образом.
- Возражение принимается, - постановил судья Кейзер.
- Когда вы в последний раз видели этот револьвер до того, как вам его
вручил окружной прокурор?
- Я возражаю. Этот вопрос уже задавался и на него получен ответ.
Перекрестный допрос ведется не должным образом.
- Возражение отклоняется.
- Отвечайте, - велел Мейсон Джорджу Анклитасу.
- Когда я передал его Хелману Эллису.
- Вы считаете, что это тот же револьвер?
- Я возражаю. Это повторение. Вопрос уже задавался и на него получен
ответ.
- Возражение принимается.
- Вы не знаете номера четырех револьверов, которые вы купили?
- Я возражаю, - закричал Гамильтон Бергер. - Это несущественно, не
допустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу.
Перекрестный допрос ведется не должным образом. Этот вопрос уже задавался
и на него получен ответ.
- Возражение принимается, - постановил судья Кейзер.
- Знаете ли вы в настоящий момент, или знали ли вы в тот момент,
когда передавали револьвер Хелману Эллису, номер оружия?
- Я возражаю. Это несущественно, не допустимо в качестве
доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не
должным образом.
- Возражение отклоняется.
- Нет, я не знал номер конкретно того револьвера, - признался
Анклитас. - Я на него не смотрел. Я уже рассказал вам все, что мне
известно. Я просто отдал ему револьвер. Вот и все.
- Вы осматривали три оставшихся у вас револьвера?
- Я возражаю, - закричал Гамильтон Бергер. - Перекрестный допрос
ведется не должным образом.
- Возражение отклоняется, - заявил Джордж Анклитас.
- Я прошу вас внимательно осмотреть оставшиеся у вас три револьвера
до завтрашнего утра, - обратился Мейсон к свидетелю. - Проверьте, нет ли
на одном из них метки на стволе - царапины, оставленной пилкой для ногтей,
как вы описали.
- Это только предложение адвоката защиты, - заметил Гамильтон Бергер.
- И совсем необязательно действовать в соответствии с ним. Я считаю, что
этот свидетель уже представил все доказательства, что мог.
- Однако, последовательность событий могла спутаться в голове у
свидетеля, - заметил судья Кейзер. - Я считаю, что установленным фактом
является то, что он передал Хелману Эллису _к_а_к_о_й_-_т_о_ револьвер.
Револьвер, найденный рядом с телом Надин Эллис - это один из револьверов,
проданных Джорджу Анклитасу или его партнеру, Уилтону Маркусу. На Суд не
произвели впечатления все эти вопросы о метке на стволе. Очевидно,
свидетель сделал вполне естественную ошибку насчет последовательности
событий и, если не будет представлена значимость этой метки и всех
вопросов, связанных с ней, которую Суд к настоящему моменту не уловил, то
мы готовы заявить, что для нас не играет никакой роли отсутствие
какой-либо метки на стволе револьвера, находящегося в зале суда. Однако,
если выяснится, что на стволе одного из трех оставшихся револьверов
имеется царапина, то это несколько прояснит ситуацию и покажет, что
свидетель допустил ошибку. Однако, Суд не понимает, как это влияет на
рассматриваемые на данном слушании вопросы. Возможно, конечно, это заложит
основание для допроса свидетеля Анклитаса в Суде Присяжных.
- А теперь я хочу прояснить ситуацию со всеми купленными вами
револьверами, - снова обратился Мейсон к свидетелю. - Вы приобрели четыре
револьвера. Где хранился каждый из них?
- Ваша Честь, я могу выступить с возражением? - спросил Гамильтон
Бергер. - Перекрестный допрос ведется не должным образом. Если адвокату
защиты разрешат допрашивать этого свидетеля о местонахождении каждого из
револьверов, о том, откуда свидетель знает, что они в определенное время
находились в определенном месте и все в таком роде, то слушание будет
продолжаться бесконечно. Совершенно очевидно, что адвокат только тянет
время, а его практически не остается. У нас всего несколько минут до
окончания слушания.
- Тем не менее, хотя Суд и намерен строго соблюдать правила
представления доказательств и ведения перекрестного допроса, - возразил
судья Кейзер, - мы не станем лишать обвиняемую ее прав просто потому, что
сложилась такая ситуация, когда адвокат защиты пытается тянуть время,
чтобы подготовиться. Суд хочет обратить внимание окружного прокурора на
тот факт, что если бы он пригласил мистера Мейсона для дачи показаний, не
делая никакого заявления, то, скорее всего, окружному прокурору не
пришлось быв жаловаться на то, что он называет растягиванием времени.
- Я думал, что вправе сразу же пригласить его, - признался Гамильтон
Бергер сконфуженно. - Я забыл, что технически он не закончил перекрестный
допрос Джорджа Анклитаса.
- Это ваша ошибка, - холодно заметил судья Кейзер. - А не ошибка
Суда. Мы хотим, чтобы слушание велось честно и справедливо. Ввиду
заявлений, сделанных окружным прокурором, Суд признает, что косвенные
улики создают чрезвычайно сложную ситуацию. Мы также заявляем, что Суд
намерен докопаться до корней этого дела. Мы позволим продолжить
перекрестный допрос этого свидетеля в рамках разумного, однако, не дадим
его растягивать только затем, чтобы отложить слушание. Теперь Суд пришел к
мнению, что, если возникнет необходимость объявить вечерний перерыв, мы
проведем сегодня еще одно заседание поздним вечером, чтобы разобраться с
этим делом сегодня. Мистер Мейсон, продолжайте перекрестный допрос мистера
Анклитаса. Возражение отклоняется. Свидетель, отвечайте на вопрос.
- Я прошу секретаря суда зачитать вопрос, - сказал Мейсон.
Секретарь зачитал последний вопрос Мейсона из протокола:
- "А теперь я хочу прояснить ситуацию со всеми купленными вами
револьверами. Вы приобрели четыре револьвера. Где хранился каждый из них?"
- Один рядом с кассой в баре, - сообщил Джордж Анклитас. - Второй - у
стойки регистрации в мотеле, третий - в комнате, где играют в азартные
игры.
- А четвертый?
- Это запасной. Я обычно брал его с собой, если возвращался домой с
деньгами. Иногда не брал. Он просто находился в ночном клубе. Так, на
всякий случай. Поэтому я и отдал его Эллису.
- Вы пытались как-то отличить револьверы? - поинтересовался Мейсон. -
На них самих или на кобурах имелись какие-то метки или бирки или хоть
что-нибудь?
- У нас нет ни одной кобуры. Револьверы лежат там, где сотрудник
может их сразу схватить в случае необходимости.
- И вы даже не пробовали маркировать их? Чтобы можно было отличить
один от другого?
- Один раз мы подумали поставить на них метки - я вам об этом уже
рассказывал. Но потом мы изменили решение.
- На протяжении последнего месяца у вас возникали какие-либо
проблемы, связанные с местонахождением этих револьверов? Например, было
сложно найти один из них? Какая-нибудь путаница за последний месяц?
- Никакой, - ответил Анклитас.
- Было ли, чтобы один из револьверов оказался в необычном месте?
- Я, по крайней мере, об этом не знаю.
- Вы заявили, что иногда брали один из револьверов домой, если несли
крупную сумму денег.
- Все правильно.
- Кто-либо еще брал с собой револьвер при подобных обстоятельствах?
- Мой партнер, Хитрец Маркус.
- Кто-то еще?
- Никто... Минутку. Одна из гардеробщиц иногда ночует в доме у
матери. Когда ей приходилось возвращаться поздно ночью, она несколько раз
брала с собой револьвер. Я пресек это, как только узнал.
- То есть она держала револьвер при себе во время работы?
- Нет, нет. Ей нужно ехать к матери на автобусе, и, заканчивая смену,
это где-то в два часа ночи, она опасается идти шесть кварталов до
автобусной остановки и стоять там. Она обычно рассчитывает время таким
образом, чтобы как раз подоспеть к последнему автобусу, однако, боится его
пропустить, поэтому выходит раньше и ждет его. Иногда автобус опаздывает.
Однажды ночью ей пришлось столкнуться с эксгибиционистом и... В общем, она
стала класть один из револьверов себе в сумочку.
- Но вас она не предупреждала об этом?
- Нет.
- Тогда откуда вы узнали, что она берет оружие с собой?
- Она оставила сумочку в туалете. Дежурная не знала, чья это сумочка,
и принесла мне. Я открыл ее, чтобы выяснить, нет ли там каких документов,
понял, что сумочка принадлежит гардеробщице и увидел там револьвер. По
виду он очень походил на наши. Я вызвал гардеробщицу к себе и спросил,
откуда у нее оружие. Она призналась, что брала револьвер, хранящийся за
стойкой бара у кассы.
- И вы положили этому конец?
- Вы только раз взглянули на револьвер и дали показания, что это
именно тот револьвер, который вы подарили Хелману Эллису, - продолжил
Мейсон.
- Все правильно.
- Вы не смотрели на номер оружия?
- Мне это не требуется. Я знаю этот револьвер.
- Что вы о нем знаете?
- Мой партнер купил четыре револьвера, - объяснил Джордж Анклитас. -
Все сразу. В магазине "Охота и рыболовство" в Ровене. Он принес их в наш
ночной клуб и передал мне.
- Вы знаете их номера?
- Зачем мне их номера? - высокомерно спросил Анклитас. - Еще не
хватало, чтобы я держал в голове их номера.
- Все револьверы одинаковые?
- Да. Мы сделали специальный заказ.
- А ваш партнер отправился в магазин и забрал их?
- Я сделал заказ, потом мне позвонил владелец магазина и сообщил, что
револьверы присланы. Я послал за ними Хитреца Маркуса.
- Все четыре револьвера выглядят одинаково?
- Да.
- Тогда как вы можете утверждать, что это тот револьвер, который вы
передали Хелману Эллису? Каким образом вы отличаете его от трех остальных,
не взглянув на номер?
- Потому что я знаю этот револьвер.
- Что вы о нем знаете? Какие у него отличительные черты? Что именно
отличает его от других револьверов? - настаивал Мейсон.
- Например, у этого револьвера у дула имеется небольшая царапина.
- Что-то еще?
- Не думаю.
- Где находятся еще три револьвера?
- У меня.
- Где у вас?
- Естественно, там, где я работаю. Я не ношу их с собой - один в
кармане брюк, другой - в кармане пиджака, - саркастически заметил
Анклитас.
- Как я вижу, приближается время окончания слушаний дел в суде, -
заметил Мейсон, обращаясь к судье Кейзеру. - Я хотел бы попросить этого
свидетеля вернуться для дачи показаний завтра утром и принести с собой те
револьверы.
Разгневанный Гамильтон Бергер вскочил на ноги.
- Перри Мейсон опять начинает выкидывать свои штучки, Ваша Честь.
Установленным фактом является то, что, как только обвиняемого представляет
мистер Мейсон, адвокат начинает неизвестно откуда доставать все новые и
новые револьверы. Они оказываются замешанными в дело, он играет ими,
словно фокусник, и путает всех и вся. Те три револьвера Джорджа Анклитаса
имеют не больше отношения к делу, чем револьверы, выставленные на продажу
в магазине "Охота и рыболовство" в Ровене.
- Я склонен согласиться с господином окружным прокурором, - объявил
судья Кейзер. - Я не понимаю, какое отношение они имеют к слушанию дела.
- Свидетель идентифицировал револьвер, переданный им Хелману Эллису,
заявив, что у того револьвера имеется царапина дула, - объяснил Мейсон. -
Других отличительных черт у него нет.
- При сложившихся обстоятельствах этого достаточно, - возразил
Гамильтон Бергер.
Мейсон взял револьвер и сразу же сунул его в руки окружного
прокурора.
- Если вы так считаете, то, пожалуйста, покажите Суду, где здесь
царапина у дула, - обратился адвокат к Гамильтону Бергеру.
- Сами показывайте! - заорал окружной прокурор. - Я не позволю вам
отдавать мне приказы!
- Тогда, возможно, нам следует попросить об этом свидетеля, - решил
Мейсон. - Я предложил вам сделать это только потому, что вы абсолютно
уверены, что одной этой метки хватит для идентификации. Сейчас я передам
револьвер мистеру Анклитасу и попрошу его указать на царапину. - Мейсон
повернулся к свидетелю. - Мистер Анклитас, пожалуйста, покиньте
свидетельскую ложу, подойдите сюда и покажите Суду и окружному прокурору,
где находится царапина, о которой вы говорили, - попросил адвокат.
- Достаточно, если он покажет метку Суду, - заявил Гамильтон Бергер.
- Окружному прокурору не надо ничего показывать. Окружной прокурор и так
знает, что это за револьвер. Однако, окружной прокурор хотел бы обратить
внимание Высокого Суда на то, что следует проявлять максимум осторожности
и не упускать из виду эти револьверы, чтобы бирки, указывающие какие это
вещественные доказательства, не поменяли местами. В настоящий момент в
дело вовлечены два револьвера, и если предоставить адвокату защиты
малейшую возможность...
- Замолчите, - холодным тоном перебил судья Кейзер. - У вас нет
повода для подобных заявлений, мистер Бергер. Свидетель, пройдите вперед и
покажите Суду ту царапину, о которой вы говорили.
Анклитас покинул свидетельскую ложу и направился к судье.
- У дула есть место, где поцарапан металл, - начал он. - У нас возник
спор, достаточно ли крепка пилка для ногтей, чтобы порезать металл, и я
провел пилкой по стволу. Я...
Джордж Анклитас внезапно замолчал, еще раз посмотрел на револьвер,
перевернул его, поднес поближе к свету и заявил:
- Наверное, она стерлась. Это была неглубокая царапина на стали.
Судья Кейзер склонился вперед.
- Но я не вижу ни одного места, где вообще могла быть хоть какая-то
царапина, - заметил судья.
- И я тоже, - признался Анклитас.
- И тем не менее, это единственная метка, на которую вы ссылались для
идентификации револьвера. Вы поклялись под присягой, что это тот
револьвер, который вы передали Хелману Эллису, - сказал Мейсон.
- Но его нашли на "Гладиаторе", не так ли? - воскликнул Джордж
Анклитас.
- Вопрос в том, как _в_ы_ можете быть уверены в том, что это и есть
тот револьвер, - заметил Мейсон.
Анклитас еще и еще раз поворачивал револьвер разными сторонами.
- Ну, я просто уверен, что это он, - наконец сказал свидетель. - Я
знаю, что это тот револьвер, но... Я не вижу метку, оставленную пилкой для
ногтей на стволе.
- Если я правильно вас понял, мистер Анклитас, вы одновременно купили
четыре револьвера, не так ли? - обратился Мейсон к свидетелю.
- Да.
- И один из них передали Хелману Эллису?
- Я это уже говорил полдюжины раз.
- И имел место спор, оставит ли обычная пилка для ногтей метку на
стали?
- Да, сэр.
- И заключалось пари?
- Да, сэр.
- С кем?
- С моим партнером, Хитрецом Маркусом.
- На какую сумму?
- Пятьдесят долларов.
- Вы помните, как вообще возник этот вопрос?
- О, Ваша Честь, - перебил Гамильтон Бергер, - это несущественно, не
допустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу.
Перекрестный допрос ведется не должным образом. Адвокат явно пытается
растянуть слушание, надеясь, что за вечер ему удастся придумать еще
какие-нибудь вопросы мистеру Анклитасу. Я уже обращал внимание Высокого
Суда на то, что мистеру Анклитасу неудобно...
- У нас есть еще несколько минут, господин окружной прокурор, -
перебил судья Кейзер. - Поставлен вопрос идентификации оружия. Этот
свидетель заявил, что может опознать его только по метке, оставленной на
стволе пилкой для ногтей. Я считаю, что адвокат защиты действует в рамках
допустимого. Возражение отклоняется. Отвечайте на вопрос, мистер Анклитас.
- Ну, мы разговорились о различных типах оружия и коснулись наших
четырех револьверов. Я предложил поставить на них какие-нибудь метки,
чтобы можно было отличать их друг от друга не только по номерам. И я
подумал, что неплохо сделать царапины на каждом из них: одну на одном, две
на втором, три на третьем и четыре на четвертом. Хитрец Маркус, мой
партнер, согласился, что это неплохая идея, однако, у нас под рукой не
было никакого инструмента, которым можно было бы нанести метки. Тогда я
сказал, что надо сходить в парикмахерскую и попросить у них пилку для
ногтей. Маркус ответил, что она недостаточно твердая, чтобы оставлять
метки на стали. Мы с ним поспорили на пятьдесят долларов.
- И что дальше?
- Мы взяли один из револьверов и отправились с ним в парикмахерскую.
Там нам дали пилку. Я сделал царапину у дула и получил у Хитреца пятьдесят
баксов.
- А вы нанесли метки на все четыре револьвера? - уточнил Мейсон.
- Нет. Маркус страшно разозлился, проиграв пари, и обвинил меня в
том, что я предварительно сам экспериментировал с пилкой, а только после
этого поспорил с ним.
- Вы заявили, что передали Хелману Эллису револьвер, на котором
имеется царапина, не так ли?
- Я думал, что это тот.
- При каких обстоятельствах вы передали ему револьвер?
- Получив пятьдесят долларов, я понес револьвер обратно к стойке
бара. Он обычно хранится там, рядом с кассой, чтобы в случае, если
ворвутся грабители, мы могли бы защититься. Хелман Эллис стоял у бара и
увидел меня с револьвером. Он решил выяснить, не стараюсь ли я таким
образом получить деньги с какого-нибудь клиента, отказывающегося платить,
или что-то в этом роде. Он пошутил на эту тему, потом мы поговорили о том,
о сем, он сказал, что револьвер ему очень понравился, ну и, в конце
концов, я его ему подарил. Я посчитал, что мне следует это сделать, потому
что Хелман Эллис стал постоянным клиентом и... я не скрываю, что хотел его
как-то ублажить.
- Почему? - поинтересовался Мейсон.
- Потому что я получаю прибыль от посетителей, - злобно ответил
Анклитас.
- Значит, вы уверены, что передали Хелману Эллису именно тот
револьвер, на котором пилкой для ногтей оставлена царапина?
- Да, уверен.
- Однако, вы не нашли никакой метки на стволе револьвера, сейчас
находящегося в суде. Поэтому вы, вероятно, желаете изменить свои показания
касательно револьвера, переданного Хелману Эллису?
- Я ничего не меняю, - угрюмо заявил Джордж Анклитас. - Этот
револьвер нашли на яхте Эллиса, а, следовательно, это тот револьвер, что я
дал Эллису.
- Но на стволе нет отличительной метки.
- Она могла стереться.
- Больше вы ни по чему не в состоянии идентифицировать оружие?
- Только по внешнему виду.
- Когда вы давали показания, вашим единственным обоснованием...
- Ваша Честь, - перебил Гамильтон Бергер, - этот вопрос уже задавался
дюжину раз. На него получен ответ. Свидетель высказал свое мнение. Теперь
нам известны факты. Мы ничего не добьемся, если позволим адвокату защиты
продолжать этот спор с мистером Анклитасом. Я...
В зал суда быстрым шагом вошел один из помощников Гамильтона Бергера,
подошел сзади к окружному прокурору и потянул его за рукав.
Бергер повернулся с раздраженным видом, заметил выражение лица
помощника и обратился к судье Кейзеру:
- Прошу прощения, Ваша Честь. Разрешите мне переговорить со своим
человеком. Явно произошло что-то важное.
Гамильтон Бергер начал шепотом совещаться с помощником. Вначале на
лице окружного прокурора появилось недоверие, потом удивление и, наконец,
начала медленно расплываться улыбка.
Он кивнул помощнику и снова обратился к Суду:
- Имело место чрезвычайно важное развитие событий в слушаемом деле. Я
намерен пригласить мистера Мейсона в качестве своего следующего свидетеля.
- Вы не можете этого сделать, - возразил судья Кейзер, однако, увидев
выражение лица Гамильтона Бергера, добавил: - Если только не требуется
прояснения какого-то факта адвокатом защиты. Но, определенно, для адвоката
защиты вряд ли подходит роль свидетеля, дающего показания против своей
клиентки.
- Я объясню свое пожелание, Ваша Честь. Какое-то время тому назад
представитель мистера Мейсона передал один револьвер Морису Халстеду,
очень компетентному специалисту по баллистике. Его попросили сделать
несколько пробных выстрелов из этого револьвера. Когда встал вопрос о том,
что две пули, извлеченные из тела Надин Эллис, выпущены из разных
револьверов, мистер Халстед связался с окружной прокуратурой и заявил,
что, хотя он не желает портить отношения со своими клиентами, тем не
менее, он не может скрывать доказательства. Он обратился к мистеру
Редфилду, который уже выступал как свидетель по слушаемому делу, чтобы
проверить пули, выпущенные во время того эксперимента, провести который
мистера Халстеда просил представитель мистера Мейсона. Мистер Халстед не
хотел, чтобы мистер Редфилд предавал дело огласке, если окажется, что
пули, выпущенные мистером Халстедом во время эксперимента, не имеют
никакого отношения к убийству. Если же, наоборот, они совпадут с одной из
пуль, послуживших причиной смерти, а, следовательно, являются
доказательствами, Морис Халстед не желает ставить себя в уязвимое
положение, укрывая улики в деле об убийстве. - Бергер повернулся к Мейсону
и многозначительно добавил: - К сожалению, не все придерживаются подобных
норм поведения.
Заинтересовавшийся судья Кейзер склонился вперед.
- Пожалуйста, продолжайте, господин окружной прокурор, - попросил он.
- Только не переходите на личности. Обращайтесь со всеми заявлениями к
Суду, поскольку процесс ведется в отсутствие присяжных.
- Пули, выпущенные во время эксперимента Морисом Халстедом из
револьвера, переданного ему Перри Мейсоном, безоговорочно совпадают с
пулей, которую мы называем "пуля номер два" и которую мы ранее не могли
идентифицировать, - продолжал Гамильтон Бергер. - У нас сложилась
следующая ситуация, Ваша Честь. Похоже, что одну из пуль, послуживших
причиной смерти, выпустили из револьвера, находившегося у Перри Мейсона.
Вторая пуля, которая могла быть выпущена после наступления смерти,
вылетела из револьвера, также находившегося у мистера Мейсона. Вывод
очевиден. Обвиняемая пришла к мистеру Мейсону с револьвером, из которого
она застрелила Надин Эллис. Я не буду в настоящий момент выступать ни с
какими обвинениями, однако, револьвер таинственным образом куда-то
перекочевал от обвиняемой, а у нее оказался другой револьвер, который ей
мог вручить только ее адвокат. И он, не исключено, посоветовал мисс Робб
вернуться на место преступления и выстрелить во второй раз в тело жертвы.
Это произошло после того, как адвокат так тщательно изучил закон о двух
лицах, выпускающих в тело жертвы по пуле, обе из которых наносят
смертельное ранение. Одно дело, если адвокат советует, что предпринять
лицу, обвиненному в совершении преступления, и пытается защитить интересы
этого клиента, однако, совсем другое дело, если адвокат становится
соучастником убийства. На мистера Мейсона и раньше падало подозрение, но
на этот раз обстоятельства сложились таким образом, что доказательства...
- Достаточно, господин окружной прокурор, - перебил судья Кейзер. -
Не смейте делать никаких заявлений относительно адвоката защиты. Если вам
есть что показать конфликтной комиссии Ассоциации адвокатов, сделайте это.
Если вы желаете вручить мистеру Мейсону повестку о явке в суд, чтобы он
предстал перед Большим Жюри и Большое Жюри расследовало, является ли
адвокат соучастником после события преступления, у вас также имеется на
это право. Однако, во время настоящего слушания вы ограничены обсуждением
уместности, значимости и необходимости доказательств. Правда, сделанное
вами заявление - это достаточное основание, чтобы разрешить вам пригласить
мистера Мейсона в качестве свидетеля. Мистер Мейсон, примите присягу. Вы
будете выступать свидетелем со стороны обвинения.
- Минутку, Ваша Честь, - обратился к судье Мейсон с каменным
выражением лица. - Независимо от того, что желает доказать окружной
прокурор, допрашивая меня, остается в силе тот факт, что я представляю
обвиняемую по этому делу и имею право вести его в должной манере. В
настоящий момент я провожу перекрестный допрос свидетеля Джорджа
Анклитаса. Этого свидетеля окружной прокурор пригласил вне очереди,
заявив, что мистер Анклитас является очень занятым человеком и ему
неудобно возвращаться в зал суда завтра. Я настаиваю на том, чтобы мне
безотлагательно разрешили продолжить перекрестный допрос свидетеля
Анклитаса.
- А я считаю, что это просто уловка, чтобы выиграть время, - гневно
заявил Гамильтон Бергер. - Адвокат фактически закончил перекрестный
допрос. Если он что-либо и спросит у этого свидетеля, то эти вопросы
окажутся повторением уже прозвучавших.
- Мне кажется, что перекрестный допрос подошел к логическому
завершению, - высказал свое мнение судья Кейзер. - Суд заявляет, что не
позволит искусственно растягивать его. Однако, адвокат, несомненно, имеет
право закончить допрос свидетеля. Мистер Анклитас оказался в месте дачи
показаний с нарушением порядка вызова свидетелей, так как господин
окружной прокурор заявил, что мистеру Анклитасу будет сложно вернуться в
зал суда завтра. Адвокат защиты имеет право закончить свой перекрестный
допрос этого свидетеля до приглашения следующего, в особенности в виду
того, что мистера Анклитаса пригласили выступить вне очереди по просьбе
окружного прокурора.
Гамильтон Бергер с недовольным видом согласился со словами Кейзера,
однако, добавил:
- Я требую, чтобы перекрестный допрос велся в строгих рамках,
допускаемых законом, и не использовался для растягивания слушания.
- Естественно, - ответил судья Кейзер. - Продолжайте, мистер Мейсон.
- Вы уверены в том, что переданный вами Хелману Эллису револьвер -
это тот револьвер, который вы лично пометили пилкой для ногтей? -
обратился Мейсон к Джорджу Анклитасу.
- Я возражаю, - встал с места Гамильтон Бергер. - Этот вопрос уже
задавался и на него получен ответ. Перекрестный допрос ведется не должным
образом.
- Возражение принимается, - постановил судья Кейзер.
- Когда вы в последний раз видели этот револьвер до того, как вам его
вручил окружной прокурор?
- Я возражаю. Этот вопрос уже задавался и на него получен ответ.
Перекрестный допрос ведется не должным образом.
- Возражение отклоняется.
- Отвечайте, - велел Мейсон Джорджу Анклитасу.
- Когда я передал его Хелману Эллису.
- Вы считаете, что это тот же револьвер?
- Я возражаю. Это повторение. Вопрос уже задавался и на него получен
ответ.
- Возражение принимается.
- Вы не знаете номера четырех револьверов, которые вы купили?
- Я возражаю, - закричал Гамильтон Бергер. - Это несущественно, не
допустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу.
Перекрестный допрос ведется не должным образом. Этот вопрос уже задавался
и на него получен ответ.
- Возражение принимается, - постановил судья Кейзер.
- Знаете ли вы в настоящий момент, или знали ли вы в тот момент,
когда передавали револьвер Хелману Эллису, номер оружия?
- Я возражаю. Это несущественно, не допустимо в качестве
доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не
должным образом.
- Возражение отклоняется.
- Нет, я не знал номер конкретно того револьвера, - признался
Анклитас. - Я на него не смотрел. Я уже рассказал вам все, что мне
известно. Я просто отдал ему револьвер. Вот и все.
- Вы осматривали три оставшихся у вас револьвера?
- Я возражаю, - закричал Гамильтон Бергер. - Перекрестный допрос
ведется не должным образом.
- Возражение отклоняется, - заявил Джордж Анклитас.
- Я прошу вас внимательно осмотреть оставшиеся у вас три револьвера
до завтрашнего утра, - обратился Мейсон к свидетелю. - Проверьте, нет ли
на одном из них метки на стволе - царапины, оставленной пилкой для ногтей,
как вы описали.
- Это только предложение адвоката защиты, - заметил Гамильтон Бергер.
- И совсем необязательно действовать в соответствии с ним. Я считаю, что
этот свидетель уже представил все доказательства, что мог.
- Однако, последовательность событий могла спутаться в голове у
свидетеля, - заметил судья Кейзер. - Я считаю, что установленным фактом
является то, что он передал Хелману Эллису _к_а_к_о_й_-_т_о_ револьвер.
Револьвер, найденный рядом с телом Надин Эллис - это один из револьверов,
проданных Джорджу Анклитасу или его партнеру, Уилтону Маркусу. На Суд не
произвели впечатления все эти вопросы о метке на стволе. Очевидно,
свидетель сделал вполне естественную ошибку насчет последовательности
событий и, если не будет представлена значимость этой метки и всех
вопросов, связанных с ней, которую Суд к настоящему моменту не уловил, то
мы готовы заявить, что для нас не играет никакой роли отсутствие
какой-либо метки на стволе револьвера, находящегося в зале суда. Однако,
если выяснится, что на стволе одного из трех оставшихся револьверов
имеется царапина, то это несколько прояснит ситуацию и покажет, что
свидетель допустил ошибку. Однако, Суд не понимает, как это влияет на
рассматриваемые на данном слушании вопросы. Возможно, конечно, это заложит
основание для допроса свидетеля Анклитаса в Суде Присяжных.
- А теперь я хочу прояснить ситуацию со всеми купленными вами
револьверами, - снова обратился Мейсон к свидетелю. - Вы приобрели четыре
револьвера. Где хранился каждый из них?
- Ваша Честь, я могу выступить с возражением? - спросил Гамильтон
Бергер. - Перекрестный допрос ведется не должным образом. Если адвокату
защиты разрешат допрашивать этого свидетеля о местонахождении каждого из
револьверов, о том, откуда свидетель знает, что они в определенное время
находились в определенном месте и все в таком роде, то слушание будет
продолжаться бесконечно. Совершенно очевидно, что адвокат только тянет
время, а его практически не остается. У нас всего несколько минут до
окончания слушания.
- Тем не менее, хотя Суд и намерен строго соблюдать правила
представления доказательств и ведения перекрестного допроса, - возразил
судья Кейзер, - мы не станем лишать обвиняемую ее прав просто потому, что
сложилась такая ситуация, когда адвокат защиты пытается тянуть время,
чтобы подготовиться. Суд хочет обратить внимание окружного прокурора на
тот факт, что если бы он пригласил мистера Мейсона для дачи показаний, не
делая никакого заявления, то, скорее всего, окружному прокурору не
пришлось быв жаловаться на то, что он называет растягиванием времени.
- Я думал, что вправе сразу же пригласить его, - признался Гамильтон
Бергер сконфуженно. - Я забыл, что технически он не закончил перекрестный
допрос Джорджа Анклитаса.
- Это ваша ошибка, - холодно заметил судья Кейзер. - А не ошибка
Суда. Мы хотим, чтобы слушание велось честно и справедливо. Ввиду
заявлений, сделанных окружным прокурором, Суд признает, что косвенные
улики создают чрезвычайно сложную ситуацию. Мы также заявляем, что Суд
намерен докопаться до корней этого дела. Мы позволим продолжить
перекрестный допрос этого свидетеля в рамках разумного, однако, не дадим
его растягивать только затем, чтобы отложить слушание. Теперь Суд пришел к
мнению, что, если возникнет необходимость объявить вечерний перерыв, мы
проведем сегодня еще одно заседание поздним вечером, чтобы разобраться с
этим делом сегодня. Мистер Мейсон, продолжайте перекрестный допрос мистера
Анклитаса. Возражение отклоняется. Свидетель, отвечайте на вопрос.
- Я прошу секретаря суда зачитать вопрос, - сказал Мейсон.
Секретарь зачитал последний вопрос Мейсона из протокола:
- "А теперь я хочу прояснить ситуацию со всеми купленными вами
револьверами. Вы приобрели четыре револьвера. Где хранился каждый из них?"
- Один рядом с кассой в баре, - сообщил Джордж Анклитас. - Второй - у
стойки регистрации в мотеле, третий - в комнате, где играют в азартные
игры.
- А четвертый?
- Это запасной. Я обычно брал его с собой, если возвращался домой с
деньгами. Иногда не брал. Он просто находился в ночном клубе. Так, на
всякий случай. Поэтому я и отдал его Эллису.
- Вы пытались как-то отличить револьверы? - поинтересовался Мейсон. -
На них самих или на кобурах имелись какие-то метки или бирки или хоть
что-нибудь?
- У нас нет ни одной кобуры. Револьверы лежат там, где сотрудник
может их сразу схватить в случае необходимости.
- И вы даже не пробовали маркировать их? Чтобы можно было отличить
один от другого?
- Один раз мы подумали поставить на них метки - я вам об этом уже
рассказывал. Но потом мы изменили решение.
- На протяжении последнего месяца у вас возникали какие-либо
проблемы, связанные с местонахождением этих револьверов? Например, было
сложно найти один из них? Какая-нибудь путаница за последний месяц?
- Никакой, - ответил Анклитас.
- Было ли, чтобы один из револьверов оказался в необычном месте?
- Я, по крайней мере, об этом не знаю.
- Вы заявили, что иногда брали один из револьверов домой, если несли
крупную сумму денег.
- Все правильно.
- Кто-либо еще брал с собой револьвер при подобных обстоятельствах?
- Мой партнер, Хитрец Маркус.
- Кто-то еще?
- Никто... Минутку. Одна из гардеробщиц иногда ночует в доме у
матери. Когда ей приходилось возвращаться поздно ночью, она несколько раз
брала с собой револьвер. Я пресек это, как только узнал.
- То есть она держала револьвер при себе во время работы?
- Нет, нет. Ей нужно ехать к матери на автобусе, и, заканчивая смену,
это где-то в два часа ночи, она опасается идти шесть кварталов до
автобусной остановки и стоять там. Она обычно рассчитывает время таким
образом, чтобы как раз подоспеть к последнему автобусу, однако, боится его
пропустить, поэтому выходит раньше и ждет его. Иногда автобус опаздывает.
Однажды ночью ей пришлось столкнуться с эксгибиционистом и... В общем, она
стала класть один из револьверов себе в сумочку.
- Но вас она не предупреждала об этом?
- Нет.
- Тогда откуда вы узнали, что она берет оружие с собой?
- Она оставила сумочку в туалете. Дежурная не знала, чья это сумочка,
и принесла мне. Я открыл ее, чтобы выяснить, нет ли там каких документов,
понял, что сумочка принадлежит гардеробщице и увидел там револьвер. По
виду он очень походил на наши. Я вызвал гардеробщицу к себе и спросил,
откуда у нее оружие. Она призналась, что брала револьвер, хранящийся за
стойкой бара у кассы.
- И вы положили этому конец?