— Кому вы хотите звонить? — спросила Бернис.
— Карлу Кристоферу, президенту чикагской кампании “Кристофер, Краудер и Дойль”. Вы должны позвонить ему по домашнему номеру. Думаю, что вы легко выясните его номер. Он довольно богатый и известный человек.
Засмеявшись, она сказала:
— Если вам это интересно, то его номер: Мэдисон 6-497183.
Мне с трудом удалось скрыть удивление. Стараясь придать голосу небрежный тон, я заметил:
— Да, вы наверняка слышали, как с ним разговаривал инспектор Хобарт.
— Об этом мне ничего не известно, — возразила она, — но я знаю, что он страшно увлечен Эвелин. Знаете, она работала стенографисткой или кем-то вроде этого в одной из фирм, занимавшейся импортом. Сотрудник отдела по общественным связям разыскивал мод ель, — которая своей соблазнительной фотографией могла принести фирме дополнительную рекламу. Вы знаете, как это бывает. Фотокорреспондент любой газеты всегда, естественно, стремится снять нечто такое, что привлекло бы всеобщее внимание. Вы же не можете сфотографировать выставку скобяных изделий и привлечь подобными снимками какую-либо газету. Вы должны…
— Это не имеет для меня значения, — перебил я ее, — расскажите о Карле Кристофере.
— Ну, что ж, я знаю, что он когда-то встречался с ней и каким-то образом ему удалось обеспечить ее участие в конкурсе.
— Откуда это вам известно?
— Когда он приехал сюда, в Сан-Франциско, в деловую поездку примерно недели через три после конвенции, он позвонил Эвелин. В то время она находилась в Лос-Анджелесе и договорилась встретиться с ним здесь, в Сан-Франциско. Она приехала сюда и остановилась в нашем отеле под именем Беверли Кетл. Вот тогда я впервые услыхала, что у нее есть другое имя, помимо Эвелин Эллис. Мистер Кристофер, однако, продолжал звонить ей, называя ее Эвелин Эллис. Она попросила нас, телефонисток, соединять с ней всех тех, кто просил Эвелин Эллис. Она объяснила, что зарегистрировалась в отеле под именем Беверли Кеттл, но что Эвелин Эллис является ее сценическим псевдонимом.
— Она жила вместе с Карлом Кристофером хотя бы какое-то время? — спросил я.
— Они в отеле снимали комнаты на одном этаже. Но никто же не подсматривал за ними в замочную скважину. Мистер Кристофер — весьма влиятельная личность. Он является президентом крупной компании по производству ножевых изделий, но.., видите ли, он привык развлекать своих клиентов, и я полагаю, что он иногда был не прочь развлечь и самого себя и.., во всяком случае, я знаю, что они были друзьями. Мне известно, что Эвелин звонила ему.., о, сотню раз, когда она останавливалась в нашем отеле.
— Она звонила ему в его компанию? — спросил я, нахмурившись. — Почему же инспектор Хобарт…
— О, нет, совсем не в компанию, — перебила она меня, — она звонила ему в его клуб. Это и есть его домашний номер. Он живет в клубе. Он — вдовец, и его домашний телефонный номер соответствует номеру клуба. Мисс Эллис звонила ему по междугороднему телефону, не называя телефонистке его имени.
Я присел на кушетку рядом с Бернис.
— Вы хотите, чтобы я позвонила ему? — спросила она.
Подумав минуту, я ответил:
— Я очень хочу, чтобы вы позвонили ему. Она подняла телефонную трубку, сообщила телефонистке междугородной связи нужный номер и через пару минут в трубке послышался властный мужской голос.
— Мистер Кристофер, я веду расследование того убийства в Сан-Франциско. Я… — начал было я.
— Бог ты мой, — тяжело вздохнул Кристофер, — ну когда вы, ребята, оставите в покое человека? Весь день я только и разговариваю с инспекторами полиции и с детективами. Все, что я знал, я уже рассказал. Я посчитал своим долгом лично просмотреть всю документацию с тем, чтобы не было…
— Я хотел бы поговорить с вами не об этом, — перебил я его.
— Тогда о чем же вы хотели поговорить со мной?
— Направляли ли вы на протяжении последних нескольких дней кому-либо образцы вашего нового ножевого набора в соответствии с чьим-либо личным заказом, который вам мог показаться необычным?
— Нет.
— Звонил ли вам кто-либо с просьбой срочно направить ему образец вашего…
— Нет.
Я подумал об инспекторе Хобарте и его решительном отказе действовать кратчайшим путем, о его презрении к детективам, работающим по наитию.
— Хорошо, мистер Кристофер, извините меня. Сожалею, что должен был побеспокоить вас. Думаю, я разрабатывал ложный след.
— Ладно, как бы я хотел, чтобы вы, ребята, более не беспокоили меня, — от души произнес Кристофер. — Бог ты мой, я уже сожалею, что вообще взялся за поставку этого ножа. И, тем не менее, это — очень хороший нож.
— Он пользуется спросом?
— Здесь, в восточных штатах, раскупается нарасхват, — подтвердил он.
— Но он еще не продается в Калифорнии?
— Нет. У нас масса заказов из Калифорнии, но наши запасы ограничены. Этот нож сделан из стали, и мы не производим его в массовом порядке, как обычные ножи. Он очень высокого качества.
— Вы говорите, что его запасы у вас ограничены? — спросил я.
— Совершенно верно, — подтвердил он, — мы не производим его в массовом порядке. Мы только продаем его. Мы импортируем эти ножи.
— Откуда? — спросил я.
— Из Японии. Лезвие производится в Швеции, а рукоятка — в Японии.
Я судорожно сжал телефонную трубку.
— Где, вы сказали?
— В Японии, — повторил он, — а в чем дело? У вас испорчена линия? Я-то слышу вас прекрасно.
— Не могли бы вы назвать фирму, которая производит ручки этого ножа?
— Сразу и не припомнишь, — ответил он, — у той фирмы такое название, что прежде, чем его выговоришь, можно сломать все зубы.
— Как это случилось, — спросил я, — что вам удалось как-то обнаружить подобный образец ножа? Другими словами, почему нож, сделанный в Японии, оказался предметом особого внимания со стороны вашей компании в Чикаго и…
— Это потому, что мы можем выставить на рынок самые лучшие образцы товара, — ответил Кристофер, — этот образец ножа был сначала представлен нам японской импортной компанией здесь г в Чикаго.
— О да, — подтвердил я, — я вспомнил, откуда все это пошло. Это та компания, где работала “Мисс Скобяные Изделия Америки”, не так ли?
— Думаю, что именно так. Это была импортная компания “Мицукайдо”.
— Это крупная импортная компания?
— Совершенно верно. Они — крупные импортеры. Они представляют большую группу японских производителей, в основном промышленных изделий. Они не ограничиваются продвижением на американский рынок фотоаппаратов, биноклей и подобных товаров, но главным образом ножевых изделий, причем новинок и новинок изящного образца.
— Спасибо, — поблагодарил я его, — извините. Мы сделаем все возможное, чтобы более не беспокоить вас.
— Скажите вашим людям, чтобы они лучше договаривались между собой, чтобы не тратить попусту время. Как, вы сказали, ваше имя, инспектор?
Я осторожно положил телефонную трубку на место.
— Дональд, что случилось? — спросила Эрнестин.
— Случилось то, что была совершена одна из ошибок, неизбежных при расследовании уголовного преступления в тех случаях, когда забываешь полностью о важности последовательности событий.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Все стали обращать внимание на дистрибьютора, а именно, на компанию “Кристофер, Краудер и Дойль”, но никто не попытался найти того, кто снабжает компанию “Кристофер, Краудер и Дойль” этими ножами, а также не попытался выяснить, когда в страну были привезены первые образцы ножа.
Более того, я оказался настолько глуп, что не подумал о том, что девушка не избирается сначала королевой конвенции производителей скобяных товаров и “Мисс Скобяные Изделия Америки”, а потом уже фотографируется в купальном костюме. На самом деле ее сначала фотографируют, а уж потом следует все остальное.
— Конечно, девушку сначала фотографируют, — подтвердила Бернис, — я сама как-то пыталась устроиться на такую работу. Это случилось на конференции ассоциации кредиторов. Всем претенденткам на участие в конкурсе было предложено сфотографироваться и вместе с заявлением представить свои снимки в купальном костюме.
— Вам удалось попасть на конкурс? — поинтересовался я.
— Нет.
— Почему?
— Я была дурой. Я решила, что купальный костюм, в котором меня должны были сфотографировать, это и есть тот костюм, в который я обязана была нарядиться уже в самом конце конкурса, но другие девицы не были столь щепетильны.
— Вы имеете в виду купальный костюм типа “Бикини”?
— Да, я имею в виду именно “Бикини”, — подтвердила Бернис, — комиссия по отбору претенденток уделила особое внимание девицам в “Бикини” — в самом широком смысле.
— Послушайте, Бернис, — обратился я к ней, — мне необходимо попасть в ваш отель. Но я хочу оказаться там таким образом, чтобы никто не знал, что я нахожусь в отеле. Вы работаете там уже не первый день. Вы знаете, кто является главным среди коридорных, дежурящих по ночам. Я хотел бы поговорить с ним по телефону.
— Но почему вы не можете войти в отель просто, как все, и…
— Но он же так и горит на работе, — вмешалась Эрнестин, — разве ты, Бернис, не понимаешь? От него жарче, чем от раскаленной плиты. Если уж он и решил расколоть дело, то будет действовать под прикрытием.
Я взглянул на Эрнестин и с трудом скрыл невольную улыбку, услыхав, как она изъясняется на уголовном жаргоне героев детективных телесериалов. Достаточно было одного беглого взгляда на ее возбужденное лицо и горящие глаза, чтобы убедиться в том, что все ее существо целиком поглощено нестандартным для нее развитием событий последнего дня и что она полностью потеряла контроль над своими чувствами.
— Этот парень, главный среди коридорных… — Бернис немного смутилась. — Я пару раз ходила на свидание с ним.
— Но это же просто прекрасно, — заявил я, — он сделает для вас все, что вы захотите.
— Не уверена в этом. Я не уступила его желаниям.
— В таком случае он обязательно захочет повидаться с вами, — возразил я, — позвоните ему. Скажите ему, что просите у него одолжения.
— Чего вы хотите от него?
— Я хочу поговорить с ним.
Бернис набрала номер отеля и попросила к телефону главного среди коридорных, назвав его по имени. Через минуту она кивнула мне.
— Его имя — Крис, — сообщила она, передавая мне трубку.
— Привет, Крис, — поздоровался я, — я хочу, чтобы вы оказали мне любезность.
— Кто говорит со мной?
— Друг Бернис.
— Да?.. — протянул он, и тон его голоса неожиданно стал холодным.
— Я не видел ее целую вечность, — поспешил сказать я, — я приехал из Лос-Анджелеса. Я разыскал ее только для того, чтобы узнать ваше имя.
— О, неужели? — на этот раз в его голосе враждебный холод уступил место любопытству.
— Я хочу попасть в ваш отель, — пояснил я, — у меня есть пятьдесят баксов, которые почему-то уверяют меня, что вы готовы помочь мне.
— Пятьдесят баксов — это такой чертовски убедительный довод, что перед ним трудно устоять, — признался он, — чего вы хотите от меня?
— Я хочу, чтобы вы приехали сюда, в квартиру Бернис, — объяснил я, — и привезли униформу коридорного. Я надену ее и вернусь с вами в отель.
В нашем разговоре возникла пауза. Затем он заявил:
— У меня могут быть неприятности из-за этого.
— Ничего не будет, если никто не узнает об этом, — возразил я.
— Видите ли, наш народ в отеле всегда найдет возможность разузнать о подобных вещах и…
— О'кей, — перебил я его, — я делаю вам деловое предложение. Я — журналист, готовящий статью об убийстве, которое произошло в вашем отеле. За статью я могу заработать пятьсот долларов. Я готов оплатить некоторые мои расходы в связи с этим делом, но я не собираюсь отдать вам весь мой заработок, да еще потом выплатить налоги правительству за опубликованную статью. Если вы не хотите получить пятьдесят баксов, то забудьте о моем предложении.
— Я хочу получить пятьдесят баксов, — поспешил заверить меня Крис.
— Хорошо, привезите униформу в квартиру Бернис. Вы можете достать униформу?
— Нет проблем, но я не знаю вашего размера. И…
— Бернис подскажет вам мой размер, — перебил я его и, повернувшись к Бернис, сказал ей, — Бернис, вы знаете всех коридорных в отеле. Среди них есть такой, который бы соответствовал моим размерам и телосложению?
Бернис оглядела меня и заявила:
— Скажите ему, чтобы он привез униформу, которая подходит Эдди.
— Бернис сказала, чтобы вы привезли униформу, которая… — начал было объяснять я.
— Я слышал ее, — прервал меня Крис, — так она тоже там? Как долго вы находитесь в квартире Бернис?
— Я только вошел.
— О'кей, я выезжаю к вам прямо сейчас, — сообщил он.
Задумавшаяся Бернис казалась несколько обеспокоенной, но Эрнестин была так возбуждена, что не могла усидеть на одном месте. Она вскочила с кресла и помчалась в кухню, чтобы выпить воды.
У меня было время подумать до того, как прибыл Крис.
Я мог понять, почему заколебалась Бернис. Для этого нужно было взглянуть на прибывшего Криса. Он смерил Бернис взглядом, которым покупатель скота разглядывает быка, необходимого ему для его стада коров. Для Криса эта девушка, Бернис, была всего лишь товаром.
Униформа коридорного подошла мне так, словно она была специально сшита для меня.
Я дал Крису пятьдесят баксов. Его машина поджидала нас на улице у дома.
— Я хотел бы занять пару чемоданов, — обратился я к Эрнестин.
Она вытащила из стенного шкафа два чемодана: один свой, а другой Бернис.
— Мы получим обратно эти чемоданы? — с подозрением спросила Бернис.
— Конечно, ты получишь его обратно, Берни, — прежде, чем я успел промолвить слово, поспешила сказать Эрнестин, — ведь мистер Лэм является…
Я многозначительно посмотрел на Эрнестин.
— …известным и уважаемым журналистом, — закончила она. — Вы можете прочитать его статьи во многих журналах. Твой чемодан, Берни, в его руках будет в такой же сохранности, как и здесь, в стенном шкафу нашей квартиры.
Я положил в чемоданы старые газеты и журналы, чтобы придать моему багажу вес. Уже на пути в отель я обратился к Крису:
— Я хотел бы получить ключ-отмычку от номеров отеля и…
— Ого-го, полегче на поворотах! — воскликнул Крис, — ключи-отмычки мы никому не даем.
— А я-то думал, что те семьдесят баксов покрывали и ключ-отмычку…
— Семьдесят? Вы дали мне пятьдесят.
— Неужели, черт побери, так и было? Разве не семьдесят?
— Нет, только пятьдесят.
— Ну что ж, надо восстановить справедливость. Должно быть семьдесят, — заявил я. — Но, конечно, за них я получу и ключ-отмычку.
— Ничего не скажешь, — промолвил Крис, — вы, однако, работаете шустро.
— Когда я войду в отель с чемоданами, — предупредил я его, — вы пройдете вперед, возьмете ключ-отмычку и передадите его мне.
— Он в связке на большом металлическом кольце, — заметил он, — он…
— Мне абсолютно все равно, в связке он или нет, — перебил я его, — мне нужен ключ-отмычка.
— Это может стоить мне работы.
— Ну что ж, — заявил я, — возможно, в конце концов, я был прав. Ваша работа не стоит больше пятидесяти долларов.
— Ладно, давайте ваши дополнительные двадцать долларов, — согласился он.
Я передал ему двадцатку.
Мы подъехали к отелю, я вышел из машины и с двумя чемоданами в руках двинулся в холл отеля, пригнув голову и выставив плечи веред, словно тащил тяжелую поклажу.
Крис обошел стол дежурного портье и что-то сказал ему. Тот в ответ кивнул. После этого Крис вернулся ко мне со связкой ключей на большом металлическом кольце.
Он отдал мне ключ-отмычку, а сам, повернувшись, ушел прочь.
Я поднялся на лифте на седьмой этаж и принялся стучать в двери комнат.
Первую же дверь мне открыл крупный мужчина в рубашке с короткими рукавами и в носках.
— Это вы звонили дежурному портье, чтобы вам принесли эти чемоданы?
— Нет, — ответил мужчина и с силой захлопнул дверь перед моим носом.
Я постучал в следующие две двери, но встретил аналогичный холодный прием.
На стук в дверь третьей комнаты мне никто не ответил. Удостоверившись в том, что мне не дождаться ответа, я сунул ключ-отмычку в замочную скважину и открыл дверь.
Постель в номере была прибрана, в ванной висели чистые полотенца, никакого багажа в комнате не было. Ясно, что этот номер не был занят.
Я оставил в номере оба чемодана и ключ-отмычку, вышел, прикрыл за собой дверь так, чтобы замок оставался незапертым, и по коридору прошел к комнате Эвелин Эллис.
Прижав ухо к двери, я прислушался, чтобы убедиться в том, что Эвелин в комнате одна. Никаких голосов я не услыхал.
Я осторожно постучал в дверь.
Ее открыла мне Эвелин.
Она стояла на пороге спиной к торшеру, заливавшему всю комнату ярким светом, и сквозь тонкое, как паутинка, платье просвечивало ее голое тело. Я мог поспорить, что она специально оделась в свое самое обольстительное платье, немало потрудившись над тем, чтобы ее женские прелести были видны в достаточной мере. С тем светом позади нее, это было действительно потрясающее зрелище. Очевидно, она кого-то поджидала и явно хотела произвести на гостя впечатление.
— Это вы! — воскликнула она и, отступив на шаг, попыталась было захлопнуть дверь.
Я просунул вперед плечо, попридержал дверь и, оттеснив назад Эвелин, вошел в комнату.
Она смотрела на меня с нескрываемой злобой.
— Итак, вы теперь стали коридорным! Ну, что ж, мистер Лэм, убирайтесь вон, и убирайтесь немедленно! — воскликнула она. — В противном случае, я вызову…
— Снова полицию? — предположил я. — Это было бы весьма пикантно!
— Будьте вы прокляты! — выругалась она.
— Эвелин, присядьте, — предложил я, — вам следует немного поостыть. Помните, кажется у китайцев есть поговорка, что когда наступает неизбежный час, то необходимо расслабиться.
— Вы будете удивлены, узнав, как много раз мне приходилось выслушивать эту поговорку, — сообщила Эвелин.
Я прошел к креслу и уселся в него.
— Давайте-ка, все проясним, — предложил я, — кто это ваш покровитель в импортной компании “Мицукайдо”?
— Я плюю на вас! — гневно воскликнула она. — Вы — самый ничтожный, самый грязный шпик…
— Бросьте горячиться, — посоветовал я ей, — пока не узнали, ради чего я пришел сюда. Я пытаюсь помочь вам, и на этот раз ваша попытка порвать на себе платье не сработает. Не знаю, известно ли вам или нет, но вас ожидают большие неприятности.
— Что вы хотите этим сказать?
— Моя жена и я сняли в Лос-Анджелесе ту самую квартиру, из которой вы только что выехали. Я поместил мой дорожный сундук в гараж, который сдавался вместе с квартирой. Я могу доказать, что вы намеренно поменяли местами сундуки, чтобы Стэндли Даунер, попавшись в вашу ловушку, забрал мой сундук, а не свой. Затем вы сделали так, что его сундук был прислан вам. Вы нашли в нем тайник, забрали оттуда пятьдесят тысяч баксов и после этого Стэндли Даунер вам оказался более не нужен.
Вы работали в Чикаго, в импортной компании “Мицукайдо”. Вы познакомились с Карлом Кристофером. Он занимал высокое положение в индустрии скобяных изделий. Он заинтересовался вами. Вы пошли ему навстречу. Затем Джаспера Диггса Кэлуна, юрисконсульта по вопросам общественных отношений, осенила мысль о том, что “Мисс Скобяные Изделия Америки” должна демонстрировать свои обольстительные формы на фотографиях в журналах, чтобы обеспечить рекламу конвенции производителей скобяных товаров.
Я уверен, что мистер Кристофер был в составе жюри, определявшем королеву конвенции.
Он сделал все, чтобы выбрали вас. Благодаря его влиянию, вы получили и работу и соответствующую рекламу. Для того, чтобы выразить ему свою благодарность, вы использовали различные обстоятельства и различные методы.
— Хорошо, ну и что из этого? — спросила она. — Разве моя фигура не достойна того, чтобы победить на конкурсе?
— Откуда это вам известно? — в свою очередь спросил я.
Она оглядела меня внимательным взглядом и с вызовом обратилась ко мне:
— Может быть, вы хотите убедиться в этом сами? Она встала во весь рост и принялась копошиться с застежкой на платье. Затем приостановилась и спросила с обольстительной улыбкой:
— Ну так как, Дональд?
— Вы пытаетесь сменить тему разговора? — поинтересовался я.
— А вы разве нет? — спросила она. Именно в этот момент дверь, которая не была заперта, широко распахнулась, и в комнату решительным шагом вошла Берта Кул, одетая в серый костюм, предназначенный для деловых встреч.
— Дорогуша, не сбрасывай с себя платье, — предупредила она, — оставь его на себе. Теперь ты имеешь дело не с мужчиной. Тебе придется говорить со мной.
— Кто вы такая и что вы здесь делаете? — потребовала ответа Эвелин. — Как вы смеете врываться сюда подобным образом? Как вы смеете…
Берта придвинулась к ней, положила руку на ее грудь и с силой толкнула. Эвелин рухнула на кушетку так, что ее голова дернулась.
— Со мной подобный тон не пройдет, — заявила Берта, — я не позволяю проституткам разговаривать со мной высокомерно.
Берта повернулась ко мне.
— Я достаточно долго стояла за дверьми, чтобы услыхать твое изложение создавшейся ситуации. А теперь объясни, какого черта тебе здесь нужно?
— В данную минуту, — объяснил я, — я пытаюсь найти убийцу Стэндли Даунера. Я уже был весьма близок к тому, чтобы добиться значительных результатов в расследовании этого дела, когда вы ворвались сюда и спутали все карты.
— Еще чего! — возмутилась Берта. — Я появилась здесь как раз вовремя. Ты уже находился в начальной стадии экстаза после того, как вот эта красотка стала разглагольствовать о том, каким образом она смогла победить на конкурсе девиц в купальных костюмах.
Скажи мне, чего ты хочешь от этой сучки?
— Она работала в импортной компании “Мицукайдо”, — стал рассказывать я, — она подружилась с Карлом Кристофером, одним из владельцев фирмы “Кристофер, Краудер и Дойль”, которая, помимо всего прочего, занималась снабжением рынка ножевыми изделиями.
Эвелин стала постоянно встречаться с Карлом. Когда появился новый образец ножа, она сообщила своей импортной компании, что она думает, что сможет заинтересовать новым изделием фирму “Кристофер, Краудер и Дойль”.
Так оно и получилось.
Когда пришло время выбирать “Мисс Скобяные Изделия Америки” на конвенции в Новом Орлеане, которая получила большую прессу, рекламу на телевидении и которой заинтересовался даже Голливуд, Эвелин решила, что она достаточно долго работала на свою импортную компанию. Она поделилась своей идеей с Карлом Кристофером. Он порекомендовал ей сняться в купальном костюме и фотографии выслать в жюри конкурса. Он также подсказал ей, чтобы она сфотографировалась в Калифорнии и предоставила жюри свои калифорнийский адрес, чтобы не стало ясно, что он продвигает свою подружку.
Как я понял, Эвелин обратилась к своим благодарным японским друзьям в импортной компании “Мицукайдо”, и те познакомили ее с Такахаши Кизаразу из фотокомпании “Хэппи Дейз”.
Я только было принялся выяснять у Эвелин подробности этого события, как ворвались вы и…
— И я была чертовски права, что сделала это, — перебила меня Берта, — она была уже готова полностью обслужить тебя. Дай такой красотке возможность побыть часок наедине с таким неказистым сосунком, как ты, и тогда ты уже не будешь стоить и цента.
А теперь возьмусь за дело я и…
Зазвенел телефон.
Опередив Берту, телефонную трубку схватила Эвелин.
— Алло, — сказала она, — в настоящий момент у меня гости… — в ее голосе неожиданно послышалась нотка воодушевления. — О, да, инспектор Хобарт, для меня будет только удовольствие увидеть вас. У меня сейчас гости, но я думаю, что они уже собираются уходить. Почему бы вам не подняться ко мне? С вами кто-то еще есть? Ну что ж, это просто прекрасно… Нет, нет, совсем нет. Я буду рада видеть вас, поднимайтесь ко мне.
Насмешливо улыбаясь, она продолжала стоять у телефонного аппарата. Я счел, что Берта сама может позаботиться о собственной персоне. Что же касается моей персоны, то я знал, что мне следует действовать без промедления. Я метнулся к двери, выскочил в коридор, забежал в ту свободную комнату, в которой оставил чемоданы, и стал ждать.
Мне ничего не оставалось делать, как сидеть и выжидать. В наступившей тишине я слышал, как колотилось мое сердце. Наконец я услыхал, как щелкнули дверцы лифта, и затем раздался шум чьих-то шагов в коридоре.
Дождавшись минуты, когда в коридоре все стихло, я схватил оба чемодана, подбежал к двери с надписью “Лестница”, спустился на три этажа ниже и, выйдя опять в коридор, вызвал лифт. Покинув лифт в холле отеля, я с чемоданами в руках и униформе коридорного направился к выходу.
Дежурный портье, хлопнув ладонью по звонку на своем столе, крикнул:
— Эй, у выхода! — и затем добавил:
— Коридорный! Эй, коридорный.., я к тебе обращаюсь! Я поставил чемоданы на пол.
— Проводи мистера Джексона в номер восемьсот тринадцать, — приказал он мне, — если ты…
Я бросил взгляд на мужчину, которого назвали мистером Джексоном. Это был не кто иной, как мой старый друг, Джаспер Диггс Кэлун. Он не узнал меня в униформе коридорного..
— Карлу Кристоферу, президенту чикагской кампании “Кристофер, Краудер и Дойль”. Вы должны позвонить ему по домашнему номеру. Думаю, что вы легко выясните его номер. Он довольно богатый и известный человек.
Засмеявшись, она сказала:
— Если вам это интересно, то его номер: Мэдисон 6-497183.
Мне с трудом удалось скрыть удивление. Стараясь придать голосу небрежный тон, я заметил:
— Да, вы наверняка слышали, как с ним разговаривал инспектор Хобарт.
— Об этом мне ничего не известно, — возразила она, — но я знаю, что он страшно увлечен Эвелин. Знаете, она работала стенографисткой или кем-то вроде этого в одной из фирм, занимавшейся импортом. Сотрудник отдела по общественным связям разыскивал мод ель, — которая своей соблазнительной фотографией могла принести фирме дополнительную рекламу. Вы знаете, как это бывает. Фотокорреспондент любой газеты всегда, естественно, стремится снять нечто такое, что привлекло бы всеобщее внимание. Вы же не можете сфотографировать выставку скобяных изделий и привлечь подобными снимками какую-либо газету. Вы должны…
— Это не имеет для меня значения, — перебил я ее, — расскажите о Карле Кристофере.
— Ну, что ж, я знаю, что он когда-то встречался с ней и каким-то образом ему удалось обеспечить ее участие в конкурсе.
— Откуда это вам известно?
— Когда он приехал сюда, в Сан-Франциско, в деловую поездку примерно недели через три после конвенции, он позвонил Эвелин. В то время она находилась в Лос-Анджелесе и договорилась встретиться с ним здесь, в Сан-Франциско. Она приехала сюда и остановилась в нашем отеле под именем Беверли Кетл. Вот тогда я впервые услыхала, что у нее есть другое имя, помимо Эвелин Эллис. Мистер Кристофер, однако, продолжал звонить ей, называя ее Эвелин Эллис. Она попросила нас, телефонисток, соединять с ней всех тех, кто просил Эвелин Эллис. Она объяснила, что зарегистрировалась в отеле под именем Беверли Кеттл, но что Эвелин Эллис является ее сценическим псевдонимом.
— Она жила вместе с Карлом Кристофером хотя бы какое-то время? — спросил я.
— Они в отеле снимали комнаты на одном этаже. Но никто же не подсматривал за ними в замочную скважину. Мистер Кристофер — весьма влиятельная личность. Он является президентом крупной компании по производству ножевых изделий, но.., видите ли, он привык развлекать своих клиентов, и я полагаю, что он иногда был не прочь развлечь и самого себя и.., во всяком случае, я знаю, что они были друзьями. Мне известно, что Эвелин звонила ему.., о, сотню раз, когда она останавливалась в нашем отеле.
— Она звонила ему в его компанию? — спросил я, нахмурившись. — Почему же инспектор Хобарт…
— О, нет, совсем не в компанию, — перебила она меня, — она звонила ему в его клуб. Это и есть его домашний номер. Он живет в клубе. Он — вдовец, и его домашний телефонный номер соответствует номеру клуба. Мисс Эллис звонила ему по междугороднему телефону, не называя телефонистке его имени.
Я присел на кушетку рядом с Бернис.
— Вы хотите, чтобы я позвонила ему? — спросила она.
Подумав минуту, я ответил:
— Я очень хочу, чтобы вы позвонили ему. Она подняла телефонную трубку, сообщила телефонистке междугородной связи нужный номер и через пару минут в трубке послышался властный мужской голос.
— Мистер Кристофер, я веду расследование того убийства в Сан-Франциско. Я… — начал было я.
— Бог ты мой, — тяжело вздохнул Кристофер, — ну когда вы, ребята, оставите в покое человека? Весь день я только и разговариваю с инспекторами полиции и с детективами. Все, что я знал, я уже рассказал. Я посчитал своим долгом лично просмотреть всю документацию с тем, чтобы не было…
— Я хотел бы поговорить с вами не об этом, — перебил я его.
— Тогда о чем же вы хотели поговорить со мной?
— Направляли ли вы на протяжении последних нескольких дней кому-либо образцы вашего нового ножевого набора в соответствии с чьим-либо личным заказом, который вам мог показаться необычным?
— Нет.
— Звонил ли вам кто-либо с просьбой срочно направить ему образец вашего…
— Нет.
Я подумал об инспекторе Хобарте и его решительном отказе действовать кратчайшим путем, о его презрении к детективам, работающим по наитию.
— Хорошо, мистер Кристофер, извините меня. Сожалею, что должен был побеспокоить вас. Думаю, я разрабатывал ложный след.
— Ладно, как бы я хотел, чтобы вы, ребята, более не беспокоили меня, — от души произнес Кристофер. — Бог ты мой, я уже сожалею, что вообще взялся за поставку этого ножа. И, тем не менее, это — очень хороший нож.
— Он пользуется спросом?
— Здесь, в восточных штатах, раскупается нарасхват, — подтвердил он.
— Но он еще не продается в Калифорнии?
— Нет. У нас масса заказов из Калифорнии, но наши запасы ограничены. Этот нож сделан из стали, и мы не производим его в массовом порядке, как обычные ножи. Он очень высокого качества.
— Вы говорите, что его запасы у вас ограничены? — спросил я.
— Совершенно верно, — подтвердил он, — мы не производим его в массовом порядке. Мы только продаем его. Мы импортируем эти ножи.
— Откуда? — спросил я.
— Из Японии. Лезвие производится в Швеции, а рукоятка — в Японии.
Я судорожно сжал телефонную трубку.
— Где, вы сказали?
— В Японии, — повторил он, — а в чем дело? У вас испорчена линия? Я-то слышу вас прекрасно.
— Не могли бы вы назвать фирму, которая производит ручки этого ножа?
— Сразу и не припомнишь, — ответил он, — у той фирмы такое название, что прежде, чем его выговоришь, можно сломать все зубы.
— Как это случилось, — спросил я, — что вам удалось как-то обнаружить подобный образец ножа? Другими словами, почему нож, сделанный в Японии, оказался предметом особого внимания со стороны вашей компании в Чикаго и…
— Это потому, что мы можем выставить на рынок самые лучшие образцы товара, — ответил Кристофер, — этот образец ножа был сначала представлен нам японской импортной компанией здесь г в Чикаго.
— О да, — подтвердил я, — я вспомнил, откуда все это пошло. Это та компания, где работала “Мисс Скобяные Изделия Америки”, не так ли?
— Думаю, что именно так. Это была импортная компания “Мицукайдо”.
— Это крупная импортная компания?
— Совершенно верно. Они — крупные импортеры. Они представляют большую группу японских производителей, в основном промышленных изделий. Они не ограничиваются продвижением на американский рынок фотоаппаратов, биноклей и подобных товаров, но главным образом ножевых изделий, причем новинок и новинок изящного образца.
— Спасибо, — поблагодарил я его, — извините. Мы сделаем все возможное, чтобы более не беспокоить вас.
— Скажите вашим людям, чтобы они лучше договаривались между собой, чтобы не тратить попусту время. Как, вы сказали, ваше имя, инспектор?
Я осторожно положил телефонную трубку на место.
— Дональд, что случилось? — спросила Эрнестин.
— Случилось то, что была совершена одна из ошибок, неизбежных при расследовании уголовного преступления в тех случаях, когда забываешь полностью о важности последовательности событий.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Все стали обращать внимание на дистрибьютора, а именно, на компанию “Кристофер, Краудер и Дойль”, но никто не попытался найти того, кто снабжает компанию “Кристофер, Краудер и Дойль” этими ножами, а также не попытался выяснить, когда в страну были привезены первые образцы ножа.
Более того, я оказался настолько глуп, что не подумал о том, что девушка не избирается сначала королевой конвенции производителей скобяных товаров и “Мисс Скобяные Изделия Америки”, а потом уже фотографируется в купальном костюме. На самом деле ее сначала фотографируют, а уж потом следует все остальное.
— Конечно, девушку сначала фотографируют, — подтвердила Бернис, — я сама как-то пыталась устроиться на такую работу. Это случилось на конференции ассоциации кредиторов. Всем претенденткам на участие в конкурсе было предложено сфотографироваться и вместе с заявлением представить свои снимки в купальном костюме.
— Вам удалось попасть на конкурс? — поинтересовался я.
— Нет.
— Почему?
— Я была дурой. Я решила, что купальный костюм, в котором меня должны были сфотографировать, это и есть тот костюм, в который я обязана была нарядиться уже в самом конце конкурса, но другие девицы не были столь щепетильны.
— Вы имеете в виду купальный костюм типа “Бикини”?
— Да, я имею в виду именно “Бикини”, — подтвердила Бернис, — комиссия по отбору претенденток уделила особое внимание девицам в “Бикини” — в самом широком смысле.
— Послушайте, Бернис, — обратился я к ней, — мне необходимо попасть в ваш отель. Но я хочу оказаться там таким образом, чтобы никто не знал, что я нахожусь в отеле. Вы работаете там уже не первый день. Вы знаете, кто является главным среди коридорных, дежурящих по ночам. Я хотел бы поговорить с ним по телефону.
— Но почему вы не можете войти в отель просто, как все, и…
— Но он же так и горит на работе, — вмешалась Эрнестин, — разве ты, Бернис, не понимаешь? От него жарче, чем от раскаленной плиты. Если уж он и решил расколоть дело, то будет действовать под прикрытием.
Я взглянул на Эрнестин и с трудом скрыл невольную улыбку, услыхав, как она изъясняется на уголовном жаргоне героев детективных телесериалов. Достаточно было одного беглого взгляда на ее возбужденное лицо и горящие глаза, чтобы убедиться в том, что все ее существо целиком поглощено нестандартным для нее развитием событий последнего дня и что она полностью потеряла контроль над своими чувствами.
— Этот парень, главный среди коридорных… — Бернис немного смутилась. — Я пару раз ходила на свидание с ним.
— Но это же просто прекрасно, — заявил я, — он сделает для вас все, что вы захотите.
— Не уверена в этом. Я не уступила его желаниям.
— В таком случае он обязательно захочет повидаться с вами, — возразил я, — позвоните ему. Скажите ему, что просите у него одолжения.
— Чего вы хотите от него?
— Я хочу поговорить с ним.
Бернис набрала номер отеля и попросила к телефону главного среди коридорных, назвав его по имени. Через минуту она кивнула мне.
— Его имя — Крис, — сообщила она, передавая мне трубку.
— Привет, Крис, — поздоровался я, — я хочу, чтобы вы оказали мне любезность.
— Кто говорит со мной?
— Друг Бернис.
— Да?.. — протянул он, и тон его голоса неожиданно стал холодным.
— Я не видел ее целую вечность, — поспешил сказать я, — я приехал из Лос-Анджелеса. Я разыскал ее только для того, чтобы узнать ваше имя.
— О, неужели? — на этот раз в его голосе враждебный холод уступил место любопытству.
— Я хочу попасть в ваш отель, — пояснил я, — у меня есть пятьдесят баксов, которые почему-то уверяют меня, что вы готовы помочь мне.
— Пятьдесят баксов — это такой чертовски убедительный довод, что перед ним трудно устоять, — признался он, — чего вы хотите от меня?
— Я хочу, чтобы вы приехали сюда, в квартиру Бернис, — объяснил я, — и привезли униформу коридорного. Я надену ее и вернусь с вами в отель.
В нашем разговоре возникла пауза. Затем он заявил:
— У меня могут быть неприятности из-за этого.
— Ничего не будет, если никто не узнает об этом, — возразил я.
— Видите ли, наш народ в отеле всегда найдет возможность разузнать о подобных вещах и…
— О'кей, — перебил я его, — я делаю вам деловое предложение. Я — журналист, готовящий статью об убийстве, которое произошло в вашем отеле. За статью я могу заработать пятьсот долларов. Я готов оплатить некоторые мои расходы в связи с этим делом, но я не собираюсь отдать вам весь мой заработок, да еще потом выплатить налоги правительству за опубликованную статью. Если вы не хотите получить пятьдесят баксов, то забудьте о моем предложении.
— Я хочу получить пятьдесят баксов, — поспешил заверить меня Крис.
— Хорошо, привезите униформу в квартиру Бернис. Вы можете достать униформу?
— Нет проблем, но я не знаю вашего размера. И…
— Бернис подскажет вам мой размер, — перебил я его и, повернувшись к Бернис, сказал ей, — Бернис, вы знаете всех коридорных в отеле. Среди них есть такой, который бы соответствовал моим размерам и телосложению?
Бернис оглядела меня и заявила:
— Скажите ему, чтобы он привез униформу, которая подходит Эдди.
— Бернис сказала, чтобы вы привезли униформу, которая… — начал было объяснять я.
— Я слышал ее, — прервал меня Крис, — так она тоже там? Как долго вы находитесь в квартире Бернис?
— Я только вошел.
— О'кей, я выезжаю к вам прямо сейчас, — сообщил он.
Задумавшаяся Бернис казалась несколько обеспокоенной, но Эрнестин была так возбуждена, что не могла усидеть на одном месте. Она вскочила с кресла и помчалась в кухню, чтобы выпить воды.
У меня было время подумать до того, как прибыл Крис.
Я мог понять, почему заколебалась Бернис. Для этого нужно было взглянуть на прибывшего Криса. Он смерил Бернис взглядом, которым покупатель скота разглядывает быка, необходимого ему для его стада коров. Для Криса эта девушка, Бернис, была всего лишь товаром.
Униформа коридорного подошла мне так, словно она была специально сшита для меня.
Я дал Крису пятьдесят баксов. Его машина поджидала нас на улице у дома.
— Я хотел бы занять пару чемоданов, — обратился я к Эрнестин.
Она вытащила из стенного шкафа два чемодана: один свой, а другой Бернис.
— Мы получим обратно эти чемоданы? — с подозрением спросила Бернис.
— Конечно, ты получишь его обратно, Берни, — прежде, чем я успел промолвить слово, поспешила сказать Эрнестин, — ведь мистер Лэм является…
Я многозначительно посмотрел на Эрнестин.
— …известным и уважаемым журналистом, — закончила она. — Вы можете прочитать его статьи во многих журналах. Твой чемодан, Берни, в его руках будет в такой же сохранности, как и здесь, в стенном шкафу нашей квартиры.
Я положил в чемоданы старые газеты и журналы, чтобы придать моему багажу вес. Уже на пути в отель я обратился к Крису:
— Я хотел бы получить ключ-отмычку от номеров отеля и…
— Ого-го, полегче на поворотах! — воскликнул Крис, — ключи-отмычки мы никому не даем.
— А я-то думал, что те семьдесят баксов покрывали и ключ-отмычку…
— Семьдесят? Вы дали мне пятьдесят.
— Неужели, черт побери, так и было? Разве не семьдесят?
— Нет, только пятьдесят.
— Ну что ж, надо восстановить справедливость. Должно быть семьдесят, — заявил я. — Но, конечно, за них я получу и ключ-отмычку.
— Ничего не скажешь, — промолвил Крис, — вы, однако, работаете шустро.
— Когда я войду в отель с чемоданами, — предупредил я его, — вы пройдете вперед, возьмете ключ-отмычку и передадите его мне.
— Он в связке на большом металлическом кольце, — заметил он, — он…
— Мне абсолютно все равно, в связке он или нет, — перебил я его, — мне нужен ключ-отмычка.
— Это может стоить мне работы.
— Ну что ж, — заявил я, — возможно, в конце концов, я был прав. Ваша работа не стоит больше пятидесяти долларов.
— Ладно, давайте ваши дополнительные двадцать долларов, — согласился он.
Я передал ему двадцатку.
Мы подъехали к отелю, я вышел из машины и с двумя чемоданами в руках двинулся в холл отеля, пригнув голову и выставив плечи веред, словно тащил тяжелую поклажу.
Крис обошел стол дежурного портье и что-то сказал ему. Тот в ответ кивнул. После этого Крис вернулся ко мне со связкой ключей на большом металлическом кольце.
Он отдал мне ключ-отмычку, а сам, повернувшись, ушел прочь.
Я поднялся на лифте на седьмой этаж и принялся стучать в двери комнат.
Первую же дверь мне открыл крупный мужчина в рубашке с короткими рукавами и в носках.
— Это вы звонили дежурному портье, чтобы вам принесли эти чемоданы?
— Нет, — ответил мужчина и с силой захлопнул дверь перед моим носом.
Я постучал в следующие две двери, но встретил аналогичный холодный прием.
На стук в дверь третьей комнаты мне никто не ответил. Удостоверившись в том, что мне не дождаться ответа, я сунул ключ-отмычку в замочную скважину и открыл дверь.
Постель в номере была прибрана, в ванной висели чистые полотенца, никакого багажа в комнате не было. Ясно, что этот номер не был занят.
Я оставил в номере оба чемодана и ключ-отмычку, вышел, прикрыл за собой дверь так, чтобы замок оставался незапертым, и по коридору прошел к комнате Эвелин Эллис.
Прижав ухо к двери, я прислушался, чтобы убедиться в том, что Эвелин в комнате одна. Никаких голосов я не услыхал.
Я осторожно постучал в дверь.
Ее открыла мне Эвелин.
Она стояла на пороге спиной к торшеру, заливавшему всю комнату ярким светом, и сквозь тонкое, как паутинка, платье просвечивало ее голое тело. Я мог поспорить, что она специально оделась в свое самое обольстительное платье, немало потрудившись над тем, чтобы ее женские прелести были видны в достаточной мере. С тем светом позади нее, это было действительно потрясающее зрелище. Очевидно, она кого-то поджидала и явно хотела произвести на гостя впечатление.
— Это вы! — воскликнула она и, отступив на шаг, попыталась было захлопнуть дверь.
Я просунул вперед плечо, попридержал дверь и, оттеснив назад Эвелин, вошел в комнату.
Она смотрела на меня с нескрываемой злобой.
— Итак, вы теперь стали коридорным! Ну, что ж, мистер Лэм, убирайтесь вон, и убирайтесь немедленно! — воскликнула она. — В противном случае, я вызову…
— Снова полицию? — предположил я. — Это было бы весьма пикантно!
— Будьте вы прокляты! — выругалась она.
— Эвелин, присядьте, — предложил я, — вам следует немного поостыть. Помните, кажется у китайцев есть поговорка, что когда наступает неизбежный час, то необходимо расслабиться.
— Вы будете удивлены, узнав, как много раз мне приходилось выслушивать эту поговорку, — сообщила Эвелин.
Я прошел к креслу и уселся в него.
— Давайте-ка, все проясним, — предложил я, — кто это ваш покровитель в импортной компании “Мицукайдо”?
— Я плюю на вас! — гневно воскликнула она. — Вы — самый ничтожный, самый грязный шпик…
— Бросьте горячиться, — посоветовал я ей, — пока не узнали, ради чего я пришел сюда. Я пытаюсь помочь вам, и на этот раз ваша попытка порвать на себе платье не сработает. Не знаю, известно ли вам или нет, но вас ожидают большие неприятности.
— Что вы хотите этим сказать?
— Моя жена и я сняли в Лос-Анджелесе ту самую квартиру, из которой вы только что выехали. Я поместил мой дорожный сундук в гараж, который сдавался вместе с квартирой. Я могу доказать, что вы намеренно поменяли местами сундуки, чтобы Стэндли Даунер, попавшись в вашу ловушку, забрал мой сундук, а не свой. Затем вы сделали так, что его сундук был прислан вам. Вы нашли в нем тайник, забрали оттуда пятьдесят тысяч баксов и после этого Стэндли Даунер вам оказался более не нужен.
Вы работали в Чикаго, в импортной компании “Мицукайдо”. Вы познакомились с Карлом Кристофером. Он занимал высокое положение в индустрии скобяных изделий. Он заинтересовался вами. Вы пошли ему навстречу. Затем Джаспера Диггса Кэлуна, юрисконсульта по вопросам общественных отношений, осенила мысль о том, что “Мисс Скобяные Изделия Америки” должна демонстрировать свои обольстительные формы на фотографиях в журналах, чтобы обеспечить рекламу конвенции производителей скобяных товаров.
Я уверен, что мистер Кристофер был в составе жюри, определявшем королеву конвенции.
Он сделал все, чтобы выбрали вас. Благодаря его влиянию, вы получили и работу и соответствующую рекламу. Для того, чтобы выразить ему свою благодарность, вы использовали различные обстоятельства и различные методы.
— Хорошо, ну и что из этого? — спросила она. — Разве моя фигура не достойна того, чтобы победить на конкурсе?
— Откуда это вам известно? — в свою очередь спросил я.
Она оглядела меня внимательным взглядом и с вызовом обратилась ко мне:
— Может быть, вы хотите убедиться в этом сами? Она встала во весь рост и принялась копошиться с застежкой на платье. Затем приостановилась и спросила с обольстительной улыбкой:
— Ну так как, Дональд?
— Вы пытаетесь сменить тему разговора? — поинтересовался я.
— А вы разве нет? — спросила она. Именно в этот момент дверь, которая не была заперта, широко распахнулась, и в комнату решительным шагом вошла Берта Кул, одетая в серый костюм, предназначенный для деловых встреч.
— Дорогуша, не сбрасывай с себя платье, — предупредила она, — оставь его на себе. Теперь ты имеешь дело не с мужчиной. Тебе придется говорить со мной.
— Кто вы такая и что вы здесь делаете? — потребовала ответа Эвелин. — Как вы смеете врываться сюда подобным образом? Как вы смеете…
Берта придвинулась к ней, положила руку на ее грудь и с силой толкнула. Эвелин рухнула на кушетку так, что ее голова дернулась.
— Со мной подобный тон не пройдет, — заявила Берта, — я не позволяю проституткам разговаривать со мной высокомерно.
Берта повернулась ко мне.
— Я достаточно долго стояла за дверьми, чтобы услыхать твое изложение создавшейся ситуации. А теперь объясни, какого черта тебе здесь нужно?
— В данную минуту, — объяснил я, — я пытаюсь найти убийцу Стэндли Даунера. Я уже был весьма близок к тому, чтобы добиться значительных результатов в расследовании этого дела, когда вы ворвались сюда и спутали все карты.
— Еще чего! — возмутилась Берта. — Я появилась здесь как раз вовремя. Ты уже находился в начальной стадии экстаза после того, как вот эта красотка стала разглагольствовать о том, каким образом она смогла победить на конкурсе девиц в купальных костюмах.
Скажи мне, чего ты хочешь от этой сучки?
— Она работала в импортной компании “Мицукайдо”, — стал рассказывать я, — она подружилась с Карлом Кристофером, одним из владельцев фирмы “Кристофер, Краудер и Дойль”, которая, помимо всего прочего, занималась снабжением рынка ножевыми изделиями.
Эвелин стала постоянно встречаться с Карлом. Когда появился новый образец ножа, она сообщила своей импортной компании, что она думает, что сможет заинтересовать новым изделием фирму “Кристофер, Краудер и Дойль”.
Так оно и получилось.
Когда пришло время выбирать “Мисс Скобяные Изделия Америки” на конвенции в Новом Орлеане, которая получила большую прессу, рекламу на телевидении и которой заинтересовался даже Голливуд, Эвелин решила, что она достаточно долго работала на свою импортную компанию. Она поделилась своей идеей с Карлом Кристофером. Он порекомендовал ей сняться в купальном костюме и фотографии выслать в жюри конкурса. Он также подсказал ей, чтобы она сфотографировалась в Калифорнии и предоставила жюри свои калифорнийский адрес, чтобы не стало ясно, что он продвигает свою подружку.
Как я понял, Эвелин обратилась к своим благодарным японским друзьям в импортной компании “Мицукайдо”, и те познакомили ее с Такахаши Кизаразу из фотокомпании “Хэппи Дейз”.
Я только было принялся выяснять у Эвелин подробности этого события, как ворвались вы и…
— И я была чертовски права, что сделала это, — перебила меня Берта, — она была уже готова полностью обслужить тебя. Дай такой красотке возможность побыть часок наедине с таким неказистым сосунком, как ты, и тогда ты уже не будешь стоить и цента.
А теперь возьмусь за дело я и…
Зазвенел телефон.
Опередив Берту, телефонную трубку схватила Эвелин.
— Алло, — сказала она, — в настоящий момент у меня гости… — в ее голосе неожиданно послышалась нотка воодушевления. — О, да, инспектор Хобарт, для меня будет только удовольствие увидеть вас. У меня сейчас гости, но я думаю, что они уже собираются уходить. Почему бы вам не подняться ко мне? С вами кто-то еще есть? Ну что ж, это просто прекрасно… Нет, нет, совсем нет. Я буду рада видеть вас, поднимайтесь ко мне.
Насмешливо улыбаясь, она продолжала стоять у телефонного аппарата. Я счел, что Берта сама может позаботиться о собственной персоне. Что же касается моей персоны, то я знал, что мне следует действовать без промедления. Я метнулся к двери, выскочил в коридор, забежал в ту свободную комнату, в которой оставил чемоданы, и стал ждать.
Мне ничего не оставалось делать, как сидеть и выжидать. В наступившей тишине я слышал, как колотилось мое сердце. Наконец я услыхал, как щелкнули дверцы лифта, и затем раздался шум чьих-то шагов в коридоре.
Дождавшись минуты, когда в коридоре все стихло, я схватил оба чемодана, подбежал к двери с надписью “Лестница”, спустился на три этажа ниже и, выйдя опять в коридор, вызвал лифт. Покинув лифт в холле отеля, я с чемоданами в руках и униформе коридорного направился к выходу.
Дежурный портье, хлопнув ладонью по звонку на своем столе, крикнул:
— Эй, у выхода! — и затем добавил:
— Коридорный! Эй, коридорный.., я к тебе обращаюсь! Я поставил чемоданы на пол.
— Проводи мистера Джексона в номер восемьсот тринадцать, — приказал он мне, — если ты…
Я бросил взгляд на мужчину, которого назвали мистером Джексоном. Это был не кто иной, как мой старый друг, Джаспер Диггс Кэлун. Он не узнал меня в униформе коридорного..