Глава 2
Юристконсультом по вопросам общественных отношений Национальной Ассоциации торговцев скобяными изделиями был Джаспер Диггс Кэлун. В его обязанности входила организация рекламы Ассоциации. Все в его офисе настраивало посетителя на то, что он вступал в помещение, в котором властвует динамичная личность.
У хорошенькой секретарши, чьи привлекательные формы не скрывала тесно облегающая фигуру одежда, на лице было выражение деланной невинности, которое, несомненно, тщательно отрабатывалось. Оно должно было свидетельствовать о том, что она и не догадывается о выставленных напоказ соблазнительных формах.
— Не могли бы вы сказать мне, что именно вы хотели бы обсудить с мистером Кэлуном, мистер Лэм? — спросила она, взглянув на меня своими большими голубыми глазами, в которых светилась наивная невинность.
— Весьма интересную проблему, касающуюся пост-общественных отношений, — пояснил я.
— Пост-общественных отношений?
— Совершенно верно.
— Не могли бы вы объяснить, что именно вы имеете в виду?
— Конечно могу, — заверил я ее, — я могу объяснить это всего лишь несколькими словами.., мистеру Кэлуну.
Я одарил ее самой обаятельной улыбкой, на какую был способен.
Она встала из-за письменного стола и обошла его таким образом, чтобы я смог в полной мере убедиться в том, как тесно одежда облегает сзади ее фигуру. Вне всяких сомнений, я в этом убедился. Она проскользнула через дверь с надписью “Д. Д. Кэлун — личный кабинет” и по прошествии пары минут появилась вновь со словами:
— Мистер Лэм, вы можете войти. Ваш визит не был согласован заранее, но мистер Кэлун постарается передвинуть другие назначенные встречи с тем, чтобы встретиться с вами. Он только что вернулся с обеденного перерыва, и у него на столе целый список намеченных встреч; однако он готов принять вас прямо сейчас.
— Спасибо, — поблагодарил я ее и вошел в кабинет мистера Кэлуна.
Кэлун сидел за письменным столом, слегка наклонившись вперед, во всей его позе так и чувствовался избыток энергии. Его губы были подчеркнуто сжаты в одну тонкую линию. Маленькие усики были аккуратно подстрижены таким образом, чтобы и они носили на себе отпечаток неукротимой решительности, которая, впрочем, имела столь же искусственный вид, как и выражение невинности на лице его секретарши.
Он был широкоплеч, лет ему было чуть больше тридцати. У него были темные волосы, черные брови и острый взгляд серых глаз.
— Мистер Лэм! — воскликнул он, вставая с кресла и стремительно протягивая руку, словно выстреливая ее в поставленную мишень. Я вложил свою руку в его ладонь, но при этом слегка согнул пальцы в кулак, чтобы от его пожатия не вскрикнуть от боли. Могу поклясться, что он собаку съел на регулярном пожимании рук. И в этом проявлялась динамичность его личности.
— Как поживаете, мистер Лэм? Присаживайтесь. Моя секретарша сказала мне, что вы хотели бы обсудить проблему пост-общественных отношений.
— Совершенно верно.
— В чем заключается эта проблема?
— Ваши сотрудники, работающие на ниве общественных отношений, прилагают немало умственных усилий для их совершенствования. Вам удается выступать с потрясающими идеями. Эти идеи используются, но затем о них забывают. Это же непростительная трата ценного умственного материала. Во многих случаях существуют благоприятные возможности для того, чтобы в выгодном направлении использовать по-настоящему действенную рекламу тех вещей, которые могут быть определены в качестве объектов, несущих в себе заряд последствий.
— Например, каких вещей? — спросил он, мучительно пытаясь вникнуть в смысл слов, сказанных мною.
— О, самых разнообразных, — пояснил я, помахав рукой в разные стороны кабинета и при этом мельком поглядывая на фотографии, развешанные на его стенах, — тех самых, которые касаются ваших идей. О, вот это нечто очень интересное. Это же просто обалденная фотография.
Кэлун не мог скрыть зевка.
— Это вы так думаете, — заявил он, — но в нашем бизнесе этих красоток и моделей в купальных костюмах хоть пруд пруди. В нашем бизнесе мы активно используем полураздетых красоток.
— Но зачем вы их используете? — удивился я.
— Послушайте, я слишком занят, чтобы читать вам лекции о бизнесе, занимающемся общественными отношениями. В общих словах, если мы выставляем на продажу что-то, лишенное внешней привлекательности, то мы стараемся привлечь внимание покупателя к нашему продукту с помощью полураздетых красоток.
Именно поэтому новые типы автомобилей фотографируются для рекламы вместе с девицами в купальных костюмах или с хорошенькими моделями в тесно облегающих их бедра юбках и шикарных нейлоновых чулках. Таких девиц у нас можно считать дюжинами. В частности, на той фотографии, которую вы рассматриваете, изображены участницы конкурса на звание “Мисс Скобяные Изделия Америки”. Помимо этого титула победительница конкурса получила приз в тысячу долларов наличными. Конкурс был проведен несколько месяцев назад в Новом Орлеане.
— Все эти красотки на фотографии просто что надо, — заметил я, продолжая рассматривать фотографию.
— Да-а, — согласился он скучным голосом, — они действительно все очень хорошенькие — и что из этого?
— Кто победил на конкурсе?
— Участница за номером шесть, — пояснил он.
— Вот теперь-то возникает вопрос, который будет весьма интересным, — заявил я, — это как раз то, что я имею в виду под проблемой пост-общественных отношений. Могу побиться об заклад, что американская общественность заинтересуется “Участницей За Номером Шесть”. Она же была той самой девицей, которая работала официанткой в каком-то…
— Она работала бухгалтером в одной из компаний, занимающейся импортом товаров, — поправил он меня.
— Совершенно верно, — подтвердил я, — она была бухгалтером. Она обладала незаурядной красотой, но мало кто замечал это. Она занималась скучной работой и затем прослышала о конкурсе на звание королевы Национальной Ассоциации производителей скобяных товаров. Преодолевая прирожденную робость, она напечатала заявку на свое участие в конкурсе. Потом она узнала, что на конкурсе нужно будет появляться в купальнике. Она поколебалась немного и затем решила все же участвовать в конкурсе. Она…
— Вы сказали, что она напечатала заявку, преодолевая прирожденную робость? — перебил он меня.
— Правильно.
— Прирожденная робость свойственна кому угодно, но только не этой бабенке, — поправил он меня, — насколько мне помнится, она была той самой девицей, которая заподозрила, что одна из других красоток, участниц конкурса, подкладывает ватин под свой купальник. Она предложила, чтобы судейство проводилось так, чтобы судьи лично могли убедиться в том, что участницы конкурса не используют искусственные подкладки под купальные костюмы… Моя секретарша может более подробно рассказать вам об этой девице. Сам я не очень хорошо помню детали этого дела. Для меня это был всего лишь еще один очередной конкурс и, честно говоря, они уже порядком надоели.
— Я понимаю вас, — не стал возражать я, — но подумайте о последствиях — именно к этому я и подвожу. Она победила. В связи с этим бурная радость…
— Наличные деньги, — сухо добавил он.
— Ладно, пусть будут наличные деньги. Но наступившая известность, реклама ее имени, шанс показаться в Голливуде… Полагаю, вы обеспечивали проведение в той или иной мере кинопроб?
— О, конечно, — заверил он меня, — именно это и привлекает общественность. Там, на другой стене, помещена фотография, на которой изображен я, вручающий ей чек на тысячу долларов, контракты на кинопробу и на появление по телевизору в качестве “Мисс Скобяные Изделия Америки” в передаче по всем национальным станциям… В наши дни все это является неотъемлемой частью рекламы. Да и газеты предоставят вам место на своих страницах, если они нуждаются в новостях.
Я подошел к другой стене кабинета и стал рассматривать фотографию Джаспера Диггса Кэлуна, старавшегося на снимке не выглядеть поскучневшим, и победительницы конкурса, смотревшей на него томным взглядом. Видимо, она перед самой съемкой на полную мощь вдохнула воздух, и на фотографии она получилась с подавшейся вперед грудью и со втянутым животом. Купальник обтягивал ее тело, как кожица сосиску. Под фотографией была подпись:
«Эвелин Эллйс провозглашается Королевой Конвенции Американских торговцев скобяными товарами”.
— Вы не занимаетесь скобяными товарами? — спросил я Кэлуна.
Он отрицательно покачал головой.
— Я занимаюсь бизнесом в области общественных отношений.
— Мне казалось, что награждение должно было проводиться одним из официальных лиц Ассоциации скобяных товаров.
— Это свидетельствует о том, что вам недоступны все тонкости нашего дела, — нравоучительно заявил он. — Те птицы высокого полета женаты. Их женам не нравится, когда они публично фотографируются с красотками в купальниках.
— А разве вы не женаты?
— Конечно, женат, но это мой бизнес. Моя жена прекрасно все понимает. Я могу показать вам тысячи фотографий, на которых я снят вместе с полуобнаженными красотками.
— В таком случае официальные лица Ассоциации скобяных товаров стараются держаться на расстоянии от Королевы Ассоциации? — спросил я.
— Не будьте глупцом, — заметил он, — они не фотографируются с ней на публике, но в жизни они так и льнут к ней, стараются лишний раз погладить ее в купальнике. Некоторые из них обожают похлопать красотку сзади и сказать при этом, что она — хорошая, покладистая девушка. Какого черта! Все это всего лишь часть игры. Именно за это она и получает свою тысячу баксов; за это и за возможность показаться в полуголом виде на публике.
— Ну что ж, — заявил я, — она может стать прекрасным материалом для дальнейшей работы. Только подумайте о том, что может произойти потом — полагаю, ее выступление по телевидению вызвало большой интерес?
— Бог ты мой, до чего вы наивны, — удивился Кэлун.
— Ну, хорошо, так что же с ней произошло?
— Вы занимаете слишком много времени, — подчеркнул он, — Лэм, я что-нибудь получу от нашей беседы?
— Конечно, получите, — заверил я его, — если я смогу подготовить статью на основании нашей беседы, то я напишу ее под углом зрения эксперта в области общественных отношений. Я напишу, как все эти красотки возбуждают публику, но настоящим экспертам, таким, как вы, они попросту надоели, поскольку их у вас хоть пруд пруди и…
— Стоп, одну минутку, — поспешно прервал он меня, — вы пошли по не правильному пути. Таким образом вы только разочаруете публику. Занимаясь общественными отношениями, мы не хотим разочаровывать публику. Остановитесь, вернитесь назад и начните все заново. Вы должны представить меня, как полного энтузиазма парня, которому нравится делать добро для этих девушек, который понимает женскую красоту — профессионально, конечно. Я могу посмотреть на девушку, пусть она будет бухгалтером или официанткой или билетершей в кинотеатре или еще кем-нибудь в том же духе, и сразу сказать, есть ли в ней то, что требуется для нашего рекламного дела. Меня, как и публику, тоже воодушевляют романтические возможности открытия женской красоты и ее дальнейшей рекламы. Все эти девушки — своего рода Золушки. Я — их добрая волшебница. Я взмахиваю волшебной палочкой, и по ее мановению, бац! Они превращаются в настоящих красавиц. Я хочу, чтобы вы подготовили свой материал именно в таком плане.
— Мне понятна ваша мысль, — согласился я с ним, — а где теперь эта женщина? Как ее зовут?
— Ее имя написано под фотографией, — подсказал он, — Эвелин и еще как-то. Я помню, что должен перепроверить, как точно пишется ее имя.
— Эвелин Эллис, — вслух прочитал я имя девушки на фотографии, — а где она сейчас?
— Откуда мне знать? Я видел ее в последний раз тогда, когда вручал ей денежный чек.
— Можно я спрошу об этом у вашей секретарши? Возможно, у нее есть адрес девушки?
— О, подождите, я постараюсь найти его для вас сам.
Он выдвинул ящик стола, порылся в кипе карточек, затем занялся другим ящиком, покопался к каких-то книгах, наконец, обратился к третьему ящику, из которого вытащил записную книжку.
— Эвелин Эллис, — объявил он, — на время ее последнего появления по телевизору проживала в отеле “Бриз-Маунт”.
— Насколько я понимаю, после конвенции Ассоциации американских торговцев скобяными товарами вы полностью забыли именно об этой полуобнаженной красотке и принялись разрабатывать другие рекламные идеи.
На мое замечание он отреагировал очень энергично:
— Лэм, вы попали в самую точку. Мы обязаны все время иметь дело с новыми, новыми и новыми идеями…
Он поднял правую руку и при слове “новыми” каждый раз прищелкивал пальцами.
Я кивнул.
— Пожалуй, я смогу подготовить превосходную статью на основании нашей беседы.
— Она будет полезной для меня?
— Но разве она может навредить вам? — спросил я.
— Вообще-то, не думаю.
— Реклама, — заметил я, — всегда полезна.
— Видите ли, этот вид рекламы может и не быть полезным, особенно, если девица не будет потом счастлива или не разбогатеет или.., вы же знаете, как бывает с девицами такого рода. Она ожидает, что весь Голливуд будет у ее ног только потому, что у нее красивая фигура и что она победила на конкурсе. Мир полон такими девицами. Обычно они не в состоянии совладеть с чувством разочарования. После всего этого великолепия и лести, выпадающих на их долю, им очень трудно опускаться на грешную землю.
— Как насчет того, чтобы попытаться разыскать ее и дать мне знать, где она находится?
— Должен подумать над этим, — пообещал он, — позвоните мне завтра.
— Договорились, — с удовольствием ответил я, — возможно, мы сможем помочь друг другу.
Мы вновь пожали руки.
Я вышел из кабинета, и дверь на автоматическом замке, щелкнув, захлопнулась за мной.
Я повернулся к секретарше, оглядел ее с ног до головы и спросил:
— Как это получилось, что они не использовали вас?
— Для чего? — удивилась она.
— Для того, чтобы выбрать вас “Мисс скобяные изделия Америки” на конвенции Национальной Ассоциации американских торговцев скобяными товарами, — объяснил я. — Бог ты мой, как им пришло в голову избрать Эвелин Элисс, когда под боком были вы.
Секретарша опустила ресницы.
— Мистер Кэлун никогда не прибегает к услугам сотрудниц офиса.
Я еще раз оглядел ее оценивающим взглядом. Она скромно потупилась под моим взглядом.
— Где сейчас находится Эвелин Эллис, — спросил я небрежным тоном.
Она неопределенно пожала плечами.
— Какое-то время она пребывала на седьмом небе. Звонила нам, ожидая нашей помощи в получении работы в качестве модели и даже в получении ролей в кино. Она несколько раз появлялась в телевизионных программах и решила, что она станет царицей бала. Она оставила свою постоянную работу, уже не могла подняться с постели до часа или двух дня, чуть ли не каждый день проводила по паре часов в парикмахерских салонах.
Я понимающе кивнул.
— Мне известен этот тип женщин.
— Затем она стала работать официанткой в придорожном ресторане и совсем недавно улизнула с женатым мужчиной.
— А где она живет? — спросил я.
— Она жила в отеле “Бриз-Маут”.
— Послушайте, — сказал я, вынимая из кармана десятидолларовую купюру, — у вас есть масса ее фотографий. Я хотел бы получить хотя бы парочку из них. У меня нет времени разыскивать ее и затем нанимать фотографа, чтобы тот сделал ее снимки. Как вы посмотрите на мою просьбу?
Не отрывая глаз от десятки в моей руке, она, немного поколебавшись, спросила:
— А мистер Кэлун знает, что вы станете просить у меня эти фотографии?
— А разве мистер Кэлун узнает, что я дал вам десять баксов?
Она взяла десятку из моей руки, подошла к картотеке, посмотрела на карточку, затем подошла к шкафу и вытащила из него несколько фотографий. Она перебрала их, выбрала две из них с дубликатами и передала мне их копии.
— Эти подойдут?
Я посмотрел на фотографии и присвистнул.
— Очевидно, что как раз эти подойдут, — ехидно заметила она.
— Я просто удивился, — признался я, — те фотографии, что красуются в кабинете мистера Кэлуна, не были столь откровенными.
— Те фотографии предназначены для газет, — пояснила она, — а эти — для членов жюри конкурса.
— Если вы когда-нибудь попытаетесь участвовать в конкурсе, то я обязательно постараюсь выяснить, как мне попасть в совет жюри конкурса. Что мне нужно будет сделать для этого?
Она с улыбкой оглядела меня.
— Почему бы вам самому не учредить свой собственный конкурс?
Прозвучавший звонок помешал мне ответить. Секретарша одарила меня ослепительной улыбкой.
— Мистер Лэм, прошу извинить меня. Мистер Кэлун вызывает меня.
Я подождал, пока она обходила вокруг стола, чтобы она видела, что я стою на месте и наблюдаю за тем, как она идет.
Прежде, чем открыть дверь кабинета Кэлуна, она посмотрела на меня через плечо и еще раз одарила сногсшибательной улыбкой.
Я вышел из офиса, рассматривая фотографии. На них была подпись японского фотографа, а на оборотной стороне — печать: “Компания Хэппи Дейз”.
У фотокомпании “Хеппи Дейз” был Сан-Францискский адрес.
У хорошенькой секретарши, чьи привлекательные формы не скрывала тесно облегающая фигуру одежда, на лице было выражение деланной невинности, которое, несомненно, тщательно отрабатывалось. Оно должно было свидетельствовать о том, что она и не догадывается о выставленных напоказ соблазнительных формах.
— Не могли бы вы сказать мне, что именно вы хотели бы обсудить с мистером Кэлуном, мистер Лэм? — спросила она, взглянув на меня своими большими голубыми глазами, в которых светилась наивная невинность.
— Весьма интересную проблему, касающуюся пост-общественных отношений, — пояснил я.
— Пост-общественных отношений?
— Совершенно верно.
— Не могли бы вы объяснить, что именно вы имеете в виду?
— Конечно могу, — заверил я ее, — я могу объяснить это всего лишь несколькими словами.., мистеру Кэлуну.
Я одарил ее самой обаятельной улыбкой, на какую был способен.
Она встала из-за письменного стола и обошла его таким образом, чтобы я смог в полной мере убедиться в том, как тесно одежда облегает сзади ее фигуру. Вне всяких сомнений, я в этом убедился. Она проскользнула через дверь с надписью “Д. Д. Кэлун — личный кабинет” и по прошествии пары минут появилась вновь со словами:
— Мистер Лэм, вы можете войти. Ваш визит не был согласован заранее, но мистер Кэлун постарается передвинуть другие назначенные встречи с тем, чтобы встретиться с вами. Он только что вернулся с обеденного перерыва, и у него на столе целый список намеченных встреч; однако он готов принять вас прямо сейчас.
— Спасибо, — поблагодарил я ее и вошел в кабинет мистера Кэлуна.
Кэлун сидел за письменным столом, слегка наклонившись вперед, во всей его позе так и чувствовался избыток энергии. Его губы были подчеркнуто сжаты в одну тонкую линию. Маленькие усики были аккуратно подстрижены таким образом, чтобы и они носили на себе отпечаток неукротимой решительности, которая, впрочем, имела столь же искусственный вид, как и выражение невинности на лице его секретарши.
Он был широкоплеч, лет ему было чуть больше тридцати. У него были темные волосы, черные брови и острый взгляд серых глаз.
— Мистер Лэм! — воскликнул он, вставая с кресла и стремительно протягивая руку, словно выстреливая ее в поставленную мишень. Я вложил свою руку в его ладонь, но при этом слегка согнул пальцы в кулак, чтобы от его пожатия не вскрикнуть от боли. Могу поклясться, что он собаку съел на регулярном пожимании рук. И в этом проявлялась динамичность его личности.
— Как поживаете, мистер Лэм? Присаживайтесь. Моя секретарша сказала мне, что вы хотели бы обсудить проблему пост-общественных отношений.
— Совершенно верно.
— В чем заключается эта проблема?
— Ваши сотрудники, работающие на ниве общественных отношений, прилагают немало умственных усилий для их совершенствования. Вам удается выступать с потрясающими идеями. Эти идеи используются, но затем о них забывают. Это же непростительная трата ценного умственного материала. Во многих случаях существуют благоприятные возможности для того, чтобы в выгодном направлении использовать по-настоящему действенную рекламу тех вещей, которые могут быть определены в качестве объектов, несущих в себе заряд последствий.
— Например, каких вещей? — спросил он, мучительно пытаясь вникнуть в смысл слов, сказанных мною.
— О, самых разнообразных, — пояснил я, помахав рукой в разные стороны кабинета и при этом мельком поглядывая на фотографии, развешанные на его стенах, — тех самых, которые касаются ваших идей. О, вот это нечто очень интересное. Это же просто обалденная фотография.
Кэлун не мог скрыть зевка.
— Это вы так думаете, — заявил он, — но в нашем бизнесе этих красоток и моделей в купальных костюмах хоть пруд пруди. В нашем бизнесе мы активно используем полураздетых красоток.
— Но зачем вы их используете? — удивился я.
— Послушайте, я слишком занят, чтобы читать вам лекции о бизнесе, занимающемся общественными отношениями. В общих словах, если мы выставляем на продажу что-то, лишенное внешней привлекательности, то мы стараемся привлечь внимание покупателя к нашему продукту с помощью полураздетых красоток.
Именно поэтому новые типы автомобилей фотографируются для рекламы вместе с девицами в купальных костюмах или с хорошенькими моделями в тесно облегающих их бедра юбках и шикарных нейлоновых чулках. Таких девиц у нас можно считать дюжинами. В частности, на той фотографии, которую вы рассматриваете, изображены участницы конкурса на звание “Мисс Скобяные Изделия Америки”. Помимо этого титула победительница конкурса получила приз в тысячу долларов наличными. Конкурс был проведен несколько месяцев назад в Новом Орлеане.
— Все эти красотки на фотографии просто что надо, — заметил я, продолжая рассматривать фотографию.
— Да-а, — согласился он скучным голосом, — они действительно все очень хорошенькие — и что из этого?
— Кто победил на конкурсе?
— Участница за номером шесть, — пояснил он.
— Вот теперь-то возникает вопрос, который будет весьма интересным, — заявил я, — это как раз то, что я имею в виду под проблемой пост-общественных отношений. Могу побиться об заклад, что американская общественность заинтересуется “Участницей За Номером Шесть”. Она же была той самой девицей, которая работала официанткой в каком-то…
— Она работала бухгалтером в одной из компаний, занимающейся импортом товаров, — поправил он меня.
— Совершенно верно, — подтвердил я, — она была бухгалтером. Она обладала незаурядной красотой, но мало кто замечал это. Она занималась скучной работой и затем прослышала о конкурсе на звание королевы Национальной Ассоциации производителей скобяных товаров. Преодолевая прирожденную робость, она напечатала заявку на свое участие в конкурсе. Потом она узнала, что на конкурсе нужно будет появляться в купальнике. Она поколебалась немного и затем решила все же участвовать в конкурсе. Она…
— Вы сказали, что она напечатала заявку, преодолевая прирожденную робость? — перебил он меня.
— Правильно.
— Прирожденная робость свойственна кому угодно, но только не этой бабенке, — поправил он меня, — насколько мне помнится, она была той самой девицей, которая заподозрила, что одна из других красоток, участниц конкурса, подкладывает ватин под свой купальник. Она предложила, чтобы судейство проводилось так, чтобы судьи лично могли убедиться в том, что участницы конкурса не используют искусственные подкладки под купальные костюмы… Моя секретарша может более подробно рассказать вам об этой девице. Сам я не очень хорошо помню детали этого дела. Для меня это был всего лишь еще один очередной конкурс и, честно говоря, они уже порядком надоели.
— Я понимаю вас, — не стал возражать я, — но подумайте о последствиях — именно к этому я и подвожу. Она победила. В связи с этим бурная радость…
— Наличные деньги, — сухо добавил он.
— Ладно, пусть будут наличные деньги. Но наступившая известность, реклама ее имени, шанс показаться в Голливуде… Полагаю, вы обеспечивали проведение в той или иной мере кинопроб?
— О, конечно, — заверил он меня, — именно это и привлекает общественность. Там, на другой стене, помещена фотография, на которой изображен я, вручающий ей чек на тысячу долларов, контракты на кинопробу и на появление по телевизору в качестве “Мисс Скобяные Изделия Америки” в передаче по всем национальным станциям… В наши дни все это является неотъемлемой частью рекламы. Да и газеты предоставят вам место на своих страницах, если они нуждаются в новостях.
Я подошел к другой стене кабинета и стал рассматривать фотографию Джаспера Диггса Кэлуна, старавшегося на снимке не выглядеть поскучневшим, и победительницы конкурса, смотревшей на него томным взглядом. Видимо, она перед самой съемкой на полную мощь вдохнула воздух, и на фотографии она получилась с подавшейся вперед грудью и со втянутым животом. Купальник обтягивал ее тело, как кожица сосиску. Под фотографией была подпись:
«Эвелин Эллйс провозглашается Королевой Конвенции Американских торговцев скобяными товарами”.
— Вы не занимаетесь скобяными товарами? — спросил я Кэлуна.
Он отрицательно покачал головой.
— Я занимаюсь бизнесом в области общественных отношений.
— Мне казалось, что награждение должно было проводиться одним из официальных лиц Ассоциации скобяных товаров.
— Это свидетельствует о том, что вам недоступны все тонкости нашего дела, — нравоучительно заявил он. — Те птицы высокого полета женаты. Их женам не нравится, когда они публично фотографируются с красотками в купальниках.
— А разве вы не женаты?
— Конечно, женат, но это мой бизнес. Моя жена прекрасно все понимает. Я могу показать вам тысячи фотографий, на которых я снят вместе с полуобнаженными красотками.
— В таком случае официальные лица Ассоциации скобяных товаров стараются держаться на расстоянии от Королевы Ассоциации? — спросил я.
— Не будьте глупцом, — заметил он, — они не фотографируются с ней на публике, но в жизни они так и льнут к ней, стараются лишний раз погладить ее в купальнике. Некоторые из них обожают похлопать красотку сзади и сказать при этом, что она — хорошая, покладистая девушка. Какого черта! Все это всего лишь часть игры. Именно за это она и получает свою тысячу баксов; за это и за возможность показаться в полуголом виде на публике.
— Ну что ж, — заявил я, — она может стать прекрасным материалом для дальнейшей работы. Только подумайте о том, что может произойти потом — полагаю, ее выступление по телевидению вызвало большой интерес?
— Бог ты мой, до чего вы наивны, — удивился Кэлун.
— Ну, хорошо, так что же с ней произошло?
— Вы занимаете слишком много времени, — подчеркнул он, — Лэм, я что-нибудь получу от нашей беседы?
— Конечно, получите, — заверил я его, — если я смогу подготовить статью на основании нашей беседы, то я напишу ее под углом зрения эксперта в области общественных отношений. Я напишу, как все эти красотки возбуждают публику, но настоящим экспертам, таким, как вы, они попросту надоели, поскольку их у вас хоть пруд пруди и…
— Стоп, одну минутку, — поспешно прервал он меня, — вы пошли по не правильному пути. Таким образом вы только разочаруете публику. Занимаясь общественными отношениями, мы не хотим разочаровывать публику. Остановитесь, вернитесь назад и начните все заново. Вы должны представить меня, как полного энтузиазма парня, которому нравится делать добро для этих девушек, который понимает женскую красоту — профессионально, конечно. Я могу посмотреть на девушку, пусть она будет бухгалтером или официанткой или билетершей в кинотеатре или еще кем-нибудь в том же духе, и сразу сказать, есть ли в ней то, что требуется для нашего рекламного дела. Меня, как и публику, тоже воодушевляют романтические возможности открытия женской красоты и ее дальнейшей рекламы. Все эти девушки — своего рода Золушки. Я — их добрая волшебница. Я взмахиваю волшебной палочкой, и по ее мановению, бац! Они превращаются в настоящих красавиц. Я хочу, чтобы вы подготовили свой материал именно в таком плане.
— Мне понятна ваша мысль, — согласился я с ним, — а где теперь эта женщина? Как ее зовут?
— Ее имя написано под фотографией, — подсказал он, — Эвелин и еще как-то. Я помню, что должен перепроверить, как точно пишется ее имя.
— Эвелин Эллис, — вслух прочитал я имя девушки на фотографии, — а где она сейчас?
— Откуда мне знать? Я видел ее в последний раз тогда, когда вручал ей денежный чек.
— Можно я спрошу об этом у вашей секретарши? Возможно, у нее есть адрес девушки?
— О, подождите, я постараюсь найти его для вас сам.
Он выдвинул ящик стола, порылся в кипе карточек, затем занялся другим ящиком, покопался к каких-то книгах, наконец, обратился к третьему ящику, из которого вытащил записную книжку.
— Эвелин Эллис, — объявил он, — на время ее последнего появления по телевизору проживала в отеле “Бриз-Маунт”.
— Насколько я понимаю, после конвенции Ассоциации американских торговцев скобяными товарами вы полностью забыли именно об этой полуобнаженной красотке и принялись разрабатывать другие рекламные идеи.
На мое замечание он отреагировал очень энергично:
— Лэм, вы попали в самую точку. Мы обязаны все время иметь дело с новыми, новыми и новыми идеями…
Он поднял правую руку и при слове “новыми” каждый раз прищелкивал пальцами.
Я кивнул.
— Пожалуй, я смогу подготовить превосходную статью на основании нашей беседы.
— Она будет полезной для меня?
— Но разве она может навредить вам? — спросил я.
— Вообще-то, не думаю.
— Реклама, — заметил я, — всегда полезна.
— Видите ли, этот вид рекламы может и не быть полезным, особенно, если девица не будет потом счастлива или не разбогатеет или.., вы же знаете, как бывает с девицами такого рода. Она ожидает, что весь Голливуд будет у ее ног только потому, что у нее красивая фигура и что она победила на конкурсе. Мир полон такими девицами. Обычно они не в состоянии совладеть с чувством разочарования. После всего этого великолепия и лести, выпадающих на их долю, им очень трудно опускаться на грешную землю.
— Как насчет того, чтобы попытаться разыскать ее и дать мне знать, где она находится?
— Должен подумать над этим, — пообещал он, — позвоните мне завтра.
— Договорились, — с удовольствием ответил я, — возможно, мы сможем помочь друг другу.
Мы вновь пожали руки.
Я вышел из кабинета, и дверь на автоматическом замке, щелкнув, захлопнулась за мной.
Я повернулся к секретарше, оглядел ее с ног до головы и спросил:
— Как это получилось, что они не использовали вас?
— Для чего? — удивилась она.
— Для того, чтобы выбрать вас “Мисс скобяные изделия Америки” на конвенции Национальной Ассоциации американских торговцев скобяными товарами, — объяснил я. — Бог ты мой, как им пришло в голову избрать Эвелин Элисс, когда под боком были вы.
Секретарша опустила ресницы.
— Мистер Кэлун никогда не прибегает к услугам сотрудниц офиса.
Я еще раз оглядел ее оценивающим взглядом. Она скромно потупилась под моим взглядом.
— Где сейчас находится Эвелин Эллис, — спросил я небрежным тоном.
Она неопределенно пожала плечами.
— Какое-то время она пребывала на седьмом небе. Звонила нам, ожидая нашей помощи в получении работы в качестве модели и даже в получении ролей в кино. Она несколько раз появлялась в телевизионных программах и решила, что она станет царицей бала. Она оставила свою постоянную работу, уже не могла подняться с постели до часа или двух дня, чуть ли не каждый день проводила по паре часов в парикмахерских салонах.
Я понимающе кивнул.
— Мне известен этот тип женщин.
— Затем она стала работать официанткой в придорожном ресторане и совсем недавно улизнула с женатым мужчиной.
— А где она живет? — спросил я.
— Она жила в отеле “Бриз-Маут”.
— Послушайте, — сказал я, вынимая из кармана десятидолларовую купюру, — у вас есть масса ее фотографий. Я хотел бы получить хотя бы парочку из них. У меня нет времени разыскивать ее и затем нанимать фотографа, чтобы тот сделал ее снимки. Как вы посмотрите на мою просьбу?
Не отрывая глаз от десятки в моей руке, она, немного поколебавшись, спросила:
— А мистер Кэлун знает, что вы станете просить у меня эти фотографии?
— А разве мистер Кэлун узнает, что я дал вам десять баксов?
Она взяла десятку из моей руки, подошла к картотеке, посмотрела на карточку, затем подошла к шкафу и вытащила из него несколько фотографий. Она перебрала их, выбрала две из них с дубликатами и передала мне их копии.
— Эти подойдут?
Я посмотрел на фотографии и присвистнул.
— Очевидно, что как раз эти подойдут, — ехидно заметила она.
— Я просто удивился, — признался я, — те фотографии, что красуются в кабинете мистера Кэлуна, не были столь откровенными.
— Те фотографии предназначены для газет, — пояснила она, — а эти — для членов жюри конкурса.
— Если вы когда-нибудь попытаетесь участвовать в конкурсе, то я обязательно постараюсь выяснить, как мне попасть в совет жюри конкурса. Что мне нужно будет сделать для этого?
Она с улыбкой оглядела меня.
— Почему бы вам самому не учредить свой собственный конкурс?
Прозвучавший звонок помешал мне ответить. Секретарша одарила меня ослепительной улыбкой.
— Мистер Лэм, прошу извинить меня. Мистер Кэлун вызывает меня.
Я подождал, пока она обходила вокруг стола, чтобы она видела, что я стою на месте и наблюдаю за тем, как она идет.
Прежде, чем открыть дверь кабинета Кэлуна, она посмотрела на меня через плечо и еще раз одарила сногсшибательной улыбкой.
Я вышел из офиса, рассматривая фотографии. На них была подпись японского фотографа, а на оборотной стороне — печать: “Компания Хэппи Дейз”.
У фотокомпании “Хеппи Дейз” был Сан-Францискский адрес.
Глава 3
В телефонном справочнике отель “Бриз-Маут” значился как отель, сдающий квартиры. Я позвонил в отель и попросил управляющего. Взявшая телефонную трубку женщина ответила мне:
— Я и есть управляющая отелем. Мое имя — Марлен Шарлот.
— Я обращаюсь к вам в связи с мисс Эвелин Эллис. Не могли бы вы сказать мне, есть ли у нее собственный телефон или…
— У нее есть свой телефон, который по-прежнему находится в ее квартире, но вчера днем она съехала с квартиры и даже не удосужилась позвонить мне, — возмущенно заявила управляющая. — Она уехала и оставила мне записку, в которой сообщала, что уплатила за квартиру вплоть до первого числа, а также что я могу сразу же сдать ее квартиру.
— Вы знаете, куда она отправилась?
— Я не знаю, куда она отправилась. Я не знаю, почему она съехала с квартиры. Я не знаю, с кем она уехала. А с кем я говорю?
— С мистером Смитом, — представился я, — я надеялся застать ее до того, как она выехала из вашего отеля. Очень сожалею, что не успел сделать этого.
С этими словами я повесил трубку. Я позвонил в свой офис и попросил соединить меня с Элси Брэнд.
— Привет, Элси, — поздоровался я, — ты не против того, чтобы сделать кое-что для меня?
— Это зависит от того, насколько дикой будет твоя просьба.
— Но эта просьба действительно дикая, — подтвердил я. — Тебе предстоит скомпрометировать свое доброе имя.
— О, и это все?
— Нет, это не все, — успокоил я ее, — это всего лишь первый шаг.
— А что потом?
— Я буду поджидать тебя в машине нашего агентства у отеля “Бриз-Маунт”, — стал я объяснять. — Это угол Бриз-Маунт Драйв и Тридцать Третьей Авеню. Возьми такси и приезжай ко мне. Сними с пальца правой руки свое кольцо с печаткой, надень его на палец левой руки и поверни его так, чтобы оно выглядело, как обручальное кольцо, если кто-то посмотрит на твою руку. Сделай это и побыстрее.
— Дональд, мне бы не хотелось делать все это, — нерешительно заявила она.
— Я это знаю, — заверил я ее, — но сделать это нужно. Или ты поможешь мне, или мне придется обращаться к помощи женщины, оперативной сотрудницы, и тогда выслушивать вопли Берты о чрезмерных расходах нашего агентства.
— Лучше возьми себе оперативную сотрудницу. Берта обожает вопить.
— О'кей, — согласился я, — тогда той девице предстоит стать на некоторое время моей женой. Если она подаст иск на наше агентство…
— Обожди, — перебила она меня, — скажи мне, в чем суть дела?
— Тебя ожидает очень интересная работа, интимного характера.
— Хорошо, я помогу. Ты хочешь, чтобы я была с тобой сразу же?
— Приезжай немедленно, чем скорее, тем лучше. Кто-нибудь следит за нашим офисом?
— Насколько я понимаю, нет.
— У нас там появлялся еще раз сержант Селлерс?
— Нет, не появлялся. Дональд, со специальным посыльным мы получили письмо. Оно адресовано тебе и помечено отметкой, как личное и важное.
— Забери его с собой и приезжай скорее, — распорядился я.
Я повесил трубку, затем вновь снял ее и позвонил в страховую компанию “Колтер-Крэг”.
Когда мне ответила телефонистка компании, я спросил ее:
— Кто у вас занимается расследованием дела с бронированным пикапом?
— Я думаю, — ответила она, — что вам следует поговорить с мистером Джорджем Эбнером. Одну минутку, я соединю вас с ним.
Вскоре послышался мужской голос:
— Алло, с вами говорит Джордж Б.Эбнер.
— Вы занимаетесь делом, связанным с потерей денег из бронированного пикапа?
— Я расследую это дело, — осторожно ответил Эбнер, — а кто говорит со мной?
— Миля, — отрекомендовался я.
— Вы хотите сказать, мистер Майлз?
— Я же сказал: “Миля”. Вам известно, сколько в миле футов?
— Конечно.
— Сколько?
— Это что, розыгрыш?
— Запомните число, — посоветовал я, — пять тысяч двести восемьдесят. Если я в будущем позвоню вам снова, то я просто назову число — пять тысяч двести восемьдесят. А теперь скажите, если я смогу добыть для вас какую-то часть или полностью пятьдесят тысяч, которые исчезли из бронированного пикапа, и представить их вам на серебряном блюдечке, то тогда сколько будет причитаться мне?
— Подобного рода сделками по телефону я не занимаюсь, — ответил он, — и для вашего сведения, мистер Миля, мы не идем на компромисс в делах, связанных с уголовными преступлениями.
— Но никто нигде просит вас пойти на компромисс в деле, связанном с уголовным преступлением, — возразил я. — Вы потеряли пятьдесят тысяч. Какой суммой вы согласитесь поступиться, если они будут возвращены?
— Если предложение делается в рамках закона, — пояснил он, — то наша компания всегда щедра на вознаграждение, но мы, конечно, не обсуждаем подобные вещи по телефону, да еще в такой форме.
— Что вы имеете в виду, сказав: “Ваша компания всегда щедра”? Это означает пятьдесят процентов возвращенных денег? — спросил я.
— О, Господи, конечно, нет! — возмутился он, — это же было бы настоящим самоубийством. Мы могли бы пойти на двадцать процентов.
— Двадцать пять, — предложил я.
— Если вы можете предложить что-то реальное, — ответил он, — то мы будем рады обсудить с вами это предложение.
— Я же делаю вам совершенно конкретное предложение, — пояснил я, — двадцать пять процентов от всего того, что будет найдено.
— В таком случае, если и когда что-то будет возвращено, — заявил он, — я не буду рекомендовать выплату вознаграждения сверх двадцати процентов. Это предел, на который мы идем в нашей деятельности. Обычно же размер нашего вознаграждения не превышает десяти процентов.
— Возможно, именно поэтому вы терпите такие большие убытки, — резюмировал я. — Запомните мое имя и в первую очередь кодовое число — пять тысяч двести восемьдесят.
Я повесил трубку, сел в машину нашего агентства и поехал к отелю “Бриз-Маунт”.
Мне пришлось ждать минут десять, прежде чем подъехало такси с Элси Брэнд.
Я оплатил ее проезд и распрощался с таксистом.
— Пошли, Элси, — обратился я к ней, — нам предстоит кое-что сделать.
— Что именно предстоит нам сделать? — спросила она.
— Снять квартиру, — объяснил я, — постарайся быть дружелюбной с управляющей. Нам нужно быть милой, представительной, спокойной парой. Ты должна быть чрезвычайно скромной особой, с которой легко иметь дело.
— Как я должна отрекомендоваться ей?
— Ты не должна делать этого, — поправил ее я, — этим займусь я сам.
— И что ты ей скажешь?
— Что ты, конечно, миссис Лэм.
— И я полагаю, — предположила она, — что ты собираешься дать обещание, что, если мы останемся в одной квартире, то будешь все время воплощением благородства и благоразумия.
— Не говори глупостей, — посоветовал я. Она с возмущением посмотрела на меня.
— Прежде всего, — пояснил я, — я не собираюсь оставаться там. Я буду отсутствовать. Просто отправлюсь по делам. Ты же будешь сидеть там и отвечать на телефонные звонки. Если кто-то спросит Эвелин Эллис, то притворись, что не поняла, о ком речь. Если тебе удастся сыграть роль Эвелин Эллис, то постарайся сделать это. Если же это у тебя не получится, то разговаривай вежливо по телефону и скажи, что мисс Эллис, вероятно, какое-то время будет отсутствовать, но ты готова передать ей соответствующее сообщение. Постарайся, конечно, выяснить, кто будет говорить с тобой, но сделай это так, чтобы не вызывать подозрений. Будь дружелюбной и вежливой с теми, кто будет звонить. Если это будут мужчины, то твой голос должен быть особенно чарующим.
— Но какого черта мы должны снимать квартиру? — спросила она. — Боже мой, Дональд, а вдруг Берта все разузнает и…
— В нашем бизнесе, — пояснил я, — нельзя ждать, когда тебе подвернется шанс. Ты сам должен создавать шансы и не должен стоять на месте. Поэтому полный вперед.
— Я и есть управляющая отелем. Мое имя — Марлен Шарлот.
— Я обращаюсь к вам в связи с мисс Эвелин Эллис. Не могли бы вы сказать мне, есть ли у нее собственный телефон или…
— У нее есть свой телефон, который по-прежнему находится в ее квартире, но вчера днем она съехала с квартиры и даже не удосужилась позвонить мне, — возмущенно заявила управляющая. — Она уехала и оставила мне записку, в которой сообщала, что уплатила за квартиру вплоть до первого числа, а также что я могу сразу же сдать ее квартиру.
— Вы знаете, куда она отправилась?
— Я не знаю, куда она отправилась. Я не знаю, почему она съехала с квартиры. Я не знаю, с кем она уехала. А с кем я говорю?
— С мистером Смитом, — представился я, — я надеялся застать ее до того, как она выехала из вашего отеля. Очень сожалею, что не успел сделать этого.
С этими словами я повесил трубку. Я позвонил в свой офис и попросил соединить меня с Элси Брэнд.
— Привет, Элси, — поздоровался я, — ты не против того, чтобы сделать кое-что для меня?
— Это зависит от того, насколько дикой будет твоя просьба.
— Но эта просьба действительно дикая, — подтвердил я. — Тебе предстоит скомпрометировать свое доброе имя.
— О, и это все?
— Нет, это не все, — успокоил я ее, — это всего лишь первый шаг.
— А что потом?
— Я буду поджидать тебя в машине нашего агентства у отеля “Бриз-Маунт”, — стал я объяснять. — Это угол Бриз-Маунт Драйв и Тридцать Третьей Авеню. Возьми такси и приезжай ко мне. Сними с пальца правой руки свое кольцо с печаткой, надень его на палец левой руки и поверни его так, чтобы оно выглядело, как обручальное кольцо, если кто-то посмотрит на твою руку. Сделай это и побыстрее.
— Дональд, мне бы не хотелось делать все это, — нерешительно заявила она.
— Я это знаю, — заверил я ее, — но сделать это нужно. Или ты поможешь мне, или мне придется обращаться к помощи женщины, оперативной сотрудницы, и тогда выслушивать вопли Берты о чрезмерных расходах нашего агентства.
— Лучше возьми себе оперативную сотрудницу. Берта обожает вопить.
— О'кей, — согласился я, — тогда той девице предстоит стать на некоторое время моей женой. Если она подаст иск на наше агентство…
— Обожди, — перебила она меня, — скажи мне, в чем суть дела?
— Тебя ожидает очень интересная работа, интимного характера.
— Хорошо, я помогу. Ты хочешь, чтобы я была с тобой сразу же?
— Приезжай немедленно, чем скорее, тем лучше. Кто-нибудь следит за нашим офисом?
— Насколько я понимаю, нет.
— У нас там появлялся еще раз сержант Селлерс?
— Нет, не появлялся. Дональд, со специальным посыльным мы получили письмо. Оно адресовано тебе и помечено отметкой, как личное и важное.
— Забери его с собой и приезжай скорее, — распорядился я.
Я повесил трубку, затем вновь снял ее и позвонил в страховую компанию “Колтер-Крэг”.
Когда мне ответила телефонистка компании, я спросил ее:
— Кто у вас занимается расследованием дела с бронированным пикапом?
— Я думаю, — ответила она, — что вам следует поговорить с мистером Джорджем Эбнером. Одну минутку, я соединю вас с ним.
Вскоре послышался мужской голос:
— Алло, с вами говорит Джордж Б.Эбнер.
— Вы занимаетесь делом, связанным с потерей денег из бронированного пикапа?
— Я расследую это дело, — осторожно ответил Эбнер, — а кто говорит со мной?
— Миля, — отрекомендовался я.
— Вы хотите сказать, мистер Майлз?
— Я же сказал: “Миля”. Вам известно, сколько в миле футов?
— Конечно.
— Сколько?
— Это что, розыгрыш?
— Запомните число, — посоветовал я, — пять тысяч двести восемьдесят. Если я в будущем позвоню вам снова, то я просто назову число — пять тысяч двести восемьдесят. А теперь скажите, если я смогу добыть для вас какую-то часть или полностью пятьдесят тысяч, которые исчезли из бронированного пикапа, и представить их вам на серебряном блюдечке, то тогда сколько будет причитаться мне?
— Подобного рода сделками по телефону я не занимаюсь, — ответил он, — и для вашего сведения, мистер Миля, мы не идем на компромисс в делах, связанных с уголовными преступлениями.
— Но никто нигде просит вас пойти на компромисс в деле, связанном с уголовным преступлением, — возразил я. — Вы потеряли пятьдесят тысяч. Какой суммой вы согласитесь поступиться, если они будут возвращены?
— Если предложение делается в рамках закона, — пояснил он, — то наша компания всегда щедра на вознаграждение, но мы, конечно, не обсуждаем подобные вещи по телефону, да еще в такой форме.
— Что вы имеете в виду, сказав: “Ваша компания всегда щедра”? Это означает пятьдесят процентов возвращенных денег? — спросил я.
— О, Господи, конечно, нет! — возмутился он, — это же было бы настоящим самоубийством. Мы могли бы пойти на двадцать процентов.
— Двадцать пять, — предложил я.
— Если вы можете предложить что-то реальное, — ответил он, — то мы будем рады обсудить с вами это предложение.
— Я же делаю вам совершенно конкретное предложение, — пояснил я, — двадцать пять процентов от всего того, что будет найдено.
— В таком случае, если и когда что-то будет возвращено, — заявил он, — я не буду рекомендовать выплату вознаграждения сверх двадцати процентов. Это предел, на который мы идем в нашей деятельности. Обычно же размер нашего вознаграждения не превышает десяти процентов.
— Возможно, именно поэтому вы терпите такие большие убытки, — резюмировал я. — Запомните мое имя и в первую очередь кодовое число — пять тысяч двести восемьдесят.
Я повесил трубку, сел в машину нашего агентства и поехал к отелю “Бриз-Маунт”.
Мне пришлось ждать минут десять, прежде чем подъехало такси с Элси Брэнд.
Я оплатил ее проезд и распрощался с таксистом.
— Пошли, Элси, — обратился я к ней, — нам предстоит кое-что сделать.
— Что именно предстоит нам сделать? — спросила она.
— Снять квартиру, — объяснил я, — постарайся быть дружелюбной с управляющей. Нам нужно быть милой, представительной, спокойной парой. Ты должна быть чрезвычайно скромной особой, с которой легко иметь дело.
— Как я должна отрекомендоваться ей?
— Ты не должна делать этого, — поправил ее я, — этим займусь я сам.
— И что ты ей скажешь?
— Что ты, конечно, миссис Лэм.
— И я полагаю, — предположила она, — что ты собираешься дать обещание, что, если мы останемся в одной квартире, то будешь все время воплощением благородства и благоразумия.
— Не говори глупостей, — посоветовал я. Она с возмущением посмотрела на меня.
— Прежде всего, — пояснил я, — я не собираюсь оставаться там. Я буду отсутствовать. Просто отправлюсь по делам. Ты же будешь сидеть там и отвечать на телефонные звонки. Если кто-то спросит Эвелин Эллис, то притворись, что не поняла, о ком речь. Если тебе удастся сыграть роль Эвелин Эллис, то постарайся сделать это. Если же это у тебя не получится, то разговаривай вежливо по телефону и скажи, что мисс Эллис, вероятно, какое-то время будет отсутствовать, но ты готова передать ей соответствующее сообщение. Постарайся, конечно, выяснить, кто будет говорить с тобой, но сделай это так, чтобы не вызывать подозрений. Будь дружелюбной и вежливой с теми, кто будет звонить. Если это будут мужчины, то твой голос должен быть особенно чарующим.
— Но какого черта мы должны снимать квартиру? — спросила она. — Боже мой, Дональд, а вдруг Берта все разузнает и…
— В нашем бизнесе, — пояснил я, — нельзя ждать, когда тебе подвернется шанс. Ты сам должен создавать шансы и не должен стоять на месте. Поэтому полный вперед.