Краем глаза я увидел бледный силуэт бывшего придворного шута. Надо же, привидение даже слегка материализовалось сегодня!
Я очень старался не слушать глупых шуток Пило. Мне надо было закончить заклинание! Эбенезум яростно чихал. Мощные потоки воздуха, которые вырывались из его ноздрей, грозили в клочья разнести привидение с его нескончаемым рассказом о двух лохматых собаках и портвейне.
- Они связаны! - успел выкрикнуть учитель между двумя чихами. Попробуй, апчхи, самое сильное, апчхи. Уничтожить, уничтожить, апчхи!
Значит, надо идти ва-банк! Значит, уничтожить! Я осторожно выговорил первую строчку, стараясь соблюсти все необходимые паузы.
Позади меня кто-то зарычал.
Я отскочил в сторону, однако оборотень стремительно бросился на меня, и я услышал треск своих разрываемых клыками штанов. Сейчас эта гадина меня прикончит. Мне срочно нужно было какое-нибудь оружие.
Толстый дубовый посох все еще лежал поперек комнаты, и, увернувшись от оборотня, я оказался совсем рядом с посохом. Волк обежал комнату, опасно приблизившись к золотым куриным клеткам и сжавшимся от страха Даме Сниггет и Фероне. Может, зверь сожрет и Грету? Ах, если б только было чем его огреть! От Эбенезума помощи ждать не приходилось. Появление волка еще ухудшило его состояние. Теперь он лежал на полу - груда жалкой чихающей плоти.
Нужно достать посох! Я шагнул к середине комнаты, но волк заметил это, клыки его обнажились в получеловечьей улыбке. Он неумолимо приближался ко мне.
Придется действовать голыми руками. У меня не было ничего другого, чтобы защищаться. И тут мне на глаза попался оборотный камень.
Я быстро схватил его и метнул в волка. Камень отскочил от волчьего лба, заставив зверя потерять равновесие. И камень, и волк, оба упали прямо на перепуганных женщин.
Это не предусматривалось. Я метнулся через комнату, чтобы спасти кого-нибудь из них, и тут с ужасом увидел, что и камень, и волк уже оказали свое магическое действие. Ферона и Дама Сниггет с ног до головы покрылись темными жесткими волосами. Вместо одного оборотня получилось три.
И все-таки я должен был бороться! Будь хоть весь мир против меня - я бы отдал всю кровь до последней капли, защищая своего учителя. Пусть оборотни делают свое черное дело!
Тут мне пришло в голову, что я тоже дотрагивался до камня. Значит, если оборотень сейчас прикоснется ко мне, я тоже превращусь в волосатое чудовище. И тогда для Эбенезума не останется никакой надежды. Оборотни, и я в том числе, просто разорвут его на части.
Три оборотня уже набросились на волшебника! Тот пытался отбиваться кулаками, но был не в силах полностью контролировать свои движения. Из складок его одежды выпал маленький флакончик. Травы!
Поднырнув под когтистую лапу, я толкнул флакончик к волшебнику, а сам по инерции проехал дальше и врезался головой в одну из золотых куриных клеток.
Я сразу почувствовал, что во мне происходит какая-то перемена. Нос и рот у меня срослись вместе и затвердели. Руки покрылись перьями. До меня дошла страшная правда: я превращаюсь в веркурицу.
На меня бросился волк, и я тут же долбанул его клювом. Удивленный зверь испуганно попятился. Скорее всего, ему до сих пор не приходилось иметь дело с цыпленком таких размеров. Но стоит вервольфам объединиться, и они меня растерзают своими клыками в одно мгновение.
Мои куриные глаза углядели на полу какое-то шевеление. Эбенезум поднес флакон к губам и глотнул из него. Раздался звон разбиваемого стекла, и в комнату влетела большая темная птица.
- Дамы и господа! - объявил Пило. - Спешите видеть возвращение Грака!
Грак принес с собой маленького лысеющего господина.
- Наконец-то я снова дома! - воскликнул господин.
Волки рванулись ко мне. Эбенезум был уже на ногах и вовсю колдовал. Уже в прыжке оборотни превратились в Борку, Ферону и Даму Сниггет.
Птица делала круги под потолком. Это было уже слишком для моего бедного учителя, даже с лекарством. Он опять зашелся чихом.
- Фери! - кричал лысеющий человечек, свешиваясь с когтей птицы. Борки! Снигги! Как я рад вас видеть! Я думал, что уже никогда не вырвусь из Голоадии. У них там ужасно! Транспортные пробки! Везде реклама аспирина!
Но даже болтовня вновь прибывшего дядюшки не могла сбить Пило с толку. Из него так и перли шуточки четырехсотлетней давности.
- Дамы и господа! - воскликнул он, указывая на меня. - Наглядный пример! Почему цыпленок перепрыгнул через канаву?
Ферона взглянула на меня и расхохоталась. Я обиженно закудахтал. Неужели она не понимает, кому обязана спасением?
- Смех! - прошептал Пило. - Настоящий смех! Теперь мы можем покинуть это скучное поместье! Назад, в чудесную Голоадию! Я всегда говорил, что старые шутки - самые лучшие!
С этими словами привидение исчезло. И все остальные исчадия Голоадии тоже.
Длительное молчание было прервано взволнованным кудахтаньем Греты. Я обернулся посмотреть на курочку и заметил, что у меня на руках больше нет перьев. Судя по тому, что оставила Грета на полу своей клетки, ничего волшебного в ней больше не осталось.
- Вот чем все кончилось! - захныкала Дама Сниггет.
- Вы скучали без меня? - осведомился лысый господин.
- Я так понимаю, что вы и есть дядя, - обратился к нему Эбенезум, от души высморкавшись.
- А вы-то кто будете? - ответил тот вопросом на вопрос. - Снигги, ты что, наняла еще слуг? - Он разглядывал расшитые серебром одежды Эбенезума. - Или... Постойте-ка, сударь, а что, собственно, вы делаете в моем доме с моей женой?
- Да уж... - проворчал Эбенезум. Он нагнулся за нашим мешком, валявшимся среди раскиданных в беспорядке клеток, и бросил его мне. Решительной походкой волшебника он вышел вон из комнаты.
Я рискнул в последний раз взглянуть на прелестную Ферону, но нет, она была потеряна для меня. Она рыдала над коричневой кучкой, которая еще час назад была бы кучкой золота.
- Вы заплатите за это! - верещала Дама Сниггет вдогонку моему учителю. - Так поступать неприлично!
- Хватит заниматься ерундой! - проворчал волшебник, когда мы наконец вышли из дома. - Пропади оно пропадом, все их золото! - Он кивком указал на приближавшегося к нам человека в одежде странствующего монаха. - Лучше бы нам использовать наше волшебство, чтобы помогать странникам, о которых болтала эта девчонка.
- Совершенно с вами согласен. - Монах откинул с лица капюшон и улыбнулся. Даже при том, что голова его была обрита, я легко узнал Борка. Решил, что пора как-то изменить жизнь, - сказал он в ответ на наши вопросительные взгляды. - Жить тихо, вдали от суеты и соблазнов материального мира. Кроме того, - он с удовольствием пощупал свой рукав, на этой работе выдают такую славную добротную одежду!
Брат Борк решил пройти с нами некоторую часть пути. Эбенезум вкратце обрисовал, что должно было, по его мнению, произойти в доме после нашего ухода.
- Вы гораздо благочестивее меня, - сказал Борк. - Вы сняли заклятие, вы использовали свое последнее лекарство от болезни и после всего этого покинули дом, даже не взяв за свои труды никакой платы.
- Не совсем так, - ответил Эбенезум. Он пошарил среди наших вещей и что-то вытащил двумя пальцами. Раздалось кудахтанье.
- Курица? - удивился Борк.
- Обед, - поправил Эбенезум. - Присоединитесь к нам?
Мне сделалось не по себе. Честно говоря, обед из курицы не особенно меня прельщал. И в этом не было ничего удивительного, учитывая, через что я недавно прошел. Нет, нет, спасибо, курицы я не хочу! С меня вполне хватит мешочка сухой кукурузы, который я прихватил с собой. Забавно, я никогда раньше не подозревал, какой невероятно вкусной может быть сухая кукуруза.
Мы были уже за пределами поместья, и путь наш лежал в Вушту. Само собой разумеется, не прошло и нескольких минут, как нас вновь атаковала банда наемных убийц.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
"Волшебники, как и все смертные, нуждаются в отдыхе. Творить заклинания, бороться со злом и при этом еще не забывать откладывать кое-что на старость - очень утомительные занятия. Поэтому настоящий волшебник должен как следует высыпаться и устраивать себе иногда выходные. После особенно изматывающей работы не помешают недельки две отдыха за городом. А после действительно серьезных испытаний потребуется не иначе как поездка на море. Что касается таких ситуаций, когда волшебник влияет на окружающий мир, имеет дело, так сказать, с космической материей... Что ж, в таких случаях апартаменты люкс в Вуште следует заказывать как минимум за два месяца".
"Наставления Эбенезума",
том XXIII
Нет, это уж было слишком. Тюк на спине согнул меня в три погибели. По-моему, он стал как минимум вчетверо тяжелее. Всякий раз, как я опирался на посох, он гнулся. Казалось, еще немного - и хрустнет. Я еле волочил ноги, спотыкаясь обо все корни и камни на тропинке, по которой мы двигались, если, конечно, это можно было назвать тропинкой. За время нашего медленного и усталого бегства мы изрядно отклонились от большой дороги и теперь очутились здесь, на заросшей тропке, от которой давно отказались даже лесные звери.
Каким бы усталым я себя ни чувствовал, Эбенезум, безусловно, был гораздо больше утомлен. Он шел сгорбившись и низко опустив голову. Его походка утратила гордую стремительность, подобающую поступи волшебника. Он плелся вперед, прихрамывая.
Когда мы уходили от Дамы Сниггет, разрешив ее куриные проблемы, учитель еще держался бодро. Слабость, как побочное действие трав, не проявлялась. Он оживленно заговорил о своем скором излечении, особенно воодушевившись, когда мы собрали еще некоторое количество целебного сырья.
Но радоваться было рано. Реакция на лекарство наступила через два дня и оказалась вчетверо тяжелее, чем в первый раз. Тогда, после нашей схватки с Торком, это было крайнее утомление. Но по сравнению с теперешним его состоянием та усталость казалась невероятной бодростью.
И конечно, свою роль сыграли постоянные стычки с наемными убийцами. Кстати, я упоминал об усилившейся тектонической деятельности, в смысле о землетрясениях? Сначала я подумал, что у меня проблемы с вестибулярным аппаратом, в смысле с равновесием. И еще, думал я, это все от усталости, сковавшей мои мышцы. Но нет, земля действительно дрожала все сильнее и сильнее, будто какие-то великаны топали по ней. Вот нас и трясло, а иногда и с ног валило.
Эбенезум остановился, качнулся вперед, но устоял. Он повернулся ко мне. Глаза его, когда-то полные колдовского огня и волшебной пронизывающей силы, теперь были воспаленными и усталыми.
- Отдохнуть, - только и смог он сказать.
Я указал на несколько валунов чуть впереди, у которых мы могли бы сделать короткий привал. Туда мы и направились. Скинув со спины поклажу, вовсе не так легко и небрежно, как мне бы хотелось, я решил пока не развязывать звякнувший узел. Потом посмотрю, что разбилось или сломалось. Эбенезум даже не заметил стука. Он усаживался на траву, и это, как и все действия сейчас, отняло у него очень много времени. Волшебник стонал и отдувался, как будто стремился выдохнуть наружу все свои неприятности.
Мы долго сидели молча. Понемногу трудное дыхание Эбенезума становилось спокойнее и ровнее. Наконец он сдвинул шляпу на затылок и посмотрел на меня.
- Этого я и боялся, - сказал он. - Вторая порция лекарства лишила меня всех жизненных сил. Если я воспользуюсь им еще раз, я умру. - Голос его совсем ослаб.
- Что же нам делать? - спросил я, не заметив, что волшебник опять задремал.
Стало ясно, что теперь действовать должен я. Эбенезум был изможден до крайности. Надо найти место, где он мог бы отдохнуть и собраться с силами.
- Простите? - послышался вдруг голос.
Я встрепенулся. Две фигуры, до бровей закутанные в плащи, стояли менее чем в ярде от нас.
- Разве я что-то сказал? - спросил я.
- Нет, нет. - Одна из фигур приблизилась. Видны были только руки, и они оживленно жестикулировали, словно боясь утонуть в плаще, как и все остальное. - Я сказал: "Простите", потому что хотел бы поговорить с вами. К сожалению, я не владею искусством светской беседы. Я, видите ли, всего лишь бедный отшельник и вообще редко разговариваю.
Он откинул капюшон, обнажив круглую бритую голову, которая сразу засияла на полуденном солнце.
- Ах так! - Я с трудом разобрался в его словесных узорах. - Так вам что-то нужно?
- Именно, именно! - ударил он себя в грудь. - Как я уже говорил, я всего лишь бедный отшельник, посвятивший себя поискам божественного. Мое имя Химат, я дал обет молчания на двадцать лет. Да-да, на целых двадцать лет эти уста должны быть запечатаны: ни стона боли, ни возгласа радости! Но теперь все пропало, потому что, как только я увидел вас двоих здесь, на тропе, я решил, что должен нарушить обет.
Химат по-прежнему улыбался. Я повернулся было к учителю, но тот мирно похрапывал, прислонившись к валуну. Он проспал всю эту взволнованную речь. Только сейчас я осознал в полной мере, насколько обессилел Эбенезум.
Конечно, я тоже устал, но ведь кто-то должен разобраться во всем. И я сделаю это, не посрамив своего учителя. Я еще раз внимательно посмотрел на сияющего лысого субъекта. Что-то в нем было такое странное... Я прикинул, как повел бы себя в данной ситуации Эбенезум.
- Да уж... - сказал я, преисполненный решимости во что бы то ни стало разобраться с этим отшельником. - Стало быть, поиски божественного?
- Да, - радостно ответствовал Химат, воздев руки к небесам. - Я поклоняюсь малому божеству, так сказать божеству второго ряда - Плаугу Чудесному и Великолепному.
- Да уж! - Этого вопроса я решил больше не касаться. - И что же, у вас так принято - молчать по двадцать лет?
- Ну, в общем, да. Но когда мы увидели вас в таком положении...
Отшельник замялся. В каком таком положении? Я кашлянул.
- Мы просто отдыхали.
- У вашего спутника такой вид, будто он собирается отдыхать еще лет двадцать.
Я посмотрел на Эбенезума. Ему каким-то образом удалось взобраться на валун, и храп его крепчал.
- Просто недолгий дневной сон. - Я старался голосом не выдать своего волнения. Разбудить волшебника можно было, разве что пнув ногой.
- Что ж, может быть, вам нужно пристанище, пока этот дневной сон не кончится? - Химат махнул рукой. - Наша лачуга тут неподалеку, чуть дальше по тропинке.
Вот оно что! Теперь я понял, что именно меня настораживало. Я в раздумье потер подбородок:
- Да уж... Стало быть, вы - отшельник.
- Именно так.
- А скажите, пожалуйста, - я вкрадчиво кашлянул, - с каких это пор у отшельников есть компаньоны? - Я с трудом удерживался от улыбки. Какая логика! Учитель гордился бы мной!
- Э-э... - При первом же намеке на неестественность его поведения Химат сразу же спрятал руки в складки своего плаща. - Вероятно, здесь у нас несколько другие порядки, нежели там, откуда вы прибыли. Сразу видно, что вы не местные.
- Значит, у вас тут отшельники путешествуют парами?
- Ну-ну! Что толку обсуждать очевидное? А как вы здесь очутились?
- Кажется, мы сбились с дороги. Минутку! А почему ваш спутник все время молчит? Он что, тоже дал обет молчания?
- Кто? Снаркс? - Химат улыбнулся от уха до уха. - Нет, нет, в жизни он не давал никаких обетов. Просто он не любит разговаривать. Правда, Снаркс?
Тот, второй, кивнул и что-то пробурчал из недр своего темного плаща. Получилось вроде "Мммрф!".
Честно говоря, ни одно из этих объяснений меня не устроило.
- Что там бормочет ваш друг? - требовательно переспросил я.
- Мне показалось, что он сказал "Ммррфф!". - Химат почесал живот с самым безмятежным видом.
Все-таки что-то тут было не так. Я проклинал свою неопытность. Может, мне все же следовало растолкать Эбенезума? Волшебник как раз скатился со своего валуна и упал в заросли ежевики. Он скрылся из виду, но его храп стал еще громче.
- Наша лачуга действительно очень близко, - пожал плечами Химат. Впрочем, если вы предпочитаете проспать всю ночь в ежевике, дело ваше.
Я перевел взгляд с отшельника на его спутника, закутанного в плащ. Снаркс поднял руки в перчатках над головой и крикнул что-то вроде "Вррмфф!".
Кто-то сзади похлопал меня по плечу. Нападение с тыла! Я быстро повернулся, так быстро, что едва не упал. Значит, разговоры кончились и начались действия. Эти мерзавцы всюду! Как бы мне научиться разгадывать их дьявольские замыслы! Теперь я владею магией. Если надо будет, я сражусь с ними, будь их двое или две сотни!
Тот, кто похлопал меня по плечу, оказался детиной, на добрых два фута выше меня, одетым во все черное. Что касается комплекции, то, если бы двух нормальных людей поставить рядом, получился бы он. Его бледное лицо, казалось, никогда не знало улыбки, а такого глубокого баса я еще не слыхивал.
- Мне нужна помощь, - сказал он.
Сразу же после этих слов опять стало потряхивать. Если предыдущие землетрясения напоминали топанье великана, то это было похоже на ежегодный бал великанов. Все мы, кроме высокого незнакомца, упали наземь.
Через какую-то секунду все кончилось. Я посмотрел на валуны. Эбенезум явно все еще спал.
И вдруг раздался настоящий трубный глас. Высокий незнакомец в черном повернулся с грацией танцора или профессионального ловца угрей.
Из кустов выскочил огромный дикий кабан. Это животное в длину было больше, чем я в высоту, а его внушительные острые клыки, казалось, нацелились именно на меня. Разъяренный кабан с диким воплем несся по поляне. Мой толстый дубовый посох показался мне жалким и бесполезным, как тонкий прутик.
Большой человек в черном преградил животному путь. Вепрь несся прямо на него. Черный человек схватил дикую свинью за клыки, как будто она для этого их и выставила, шагнул в сторону и спокойно повернул за собой кабана. Не успел тот опомниться, как человек обхватил своей огромной ручищей толстую шею животного и поднял его в воздух. Кабан взревел, затем издал странный кашляющий звук, потому что человек перекрыл ему кислород. Когда животное обмякло, человек небрежно отшвырнул его обратно в лес.
- Люблю душить диких свиней, - сообщил он. - Испытываешь настоящее удовлетворение. - Он поиграл мускулами.
Судя по всему, с этим детиной связываться не стоило. Но не мог же я убежать, бросив храпевшего в кустах Эбенезума на произвол судьбы.
- Да уж, - только и сказал я.
- Однако я сбился с дороги и теперь не смогу выполнить свои обязанности, - пожаловался черный человек.
- Ну вот! Еще один заблудившийся путешественник! - воскликнул Химат. Может быть, мы сможем помочь.
- Кто это? - тихо спросил черный человек.
- Всего лишь Химат, добрый господин, - Химат расшаркался, махая руками, - бедный отшельник, странник, поклоняющийся Плаугу Умеренно Славному. Я совсем недавно нарушил обет молчания, чтобы оказать помощь...
- Довольно. - Огромный человек поднял огромную руку над огромной головой.
Химат заткнулся.
- А это кто? - Огромный человек кивнул в сторону спутника Химата.
- Ввррггхх. - Снаркс быстро отступил на несколько шагов.
- Это Снаркс. - вмешался я. - Спутник Химата.
- Погодите, - сказал огромный человек, - как можно быть отшельником и иметь спутника?
Благодушная физиономия Химата сделалась мрачной.
- Я не подчиняюсь диктату узколобого общества, - запальчиво заявил он.
- Ну и ладно. - Огромный человек пожал своими неправдоподобно широкими плечами.
Химат улыбнулся извиняющейся улыбкой.
- Меня зовут... - раздались звуки, какие могла бы издать пожилая женщина, насмерть напуганная змеей. - Впрочем, редко кто в состоянии выговорить это. Меня еще знают как Дилера Смерти или Кровавого Дилера, а друзья называют меня просто Киллер.
- Вот как! - сказал я и живо вспомнил, с какой необычайной скоростью он расправился с кабаном. - Чем мы можем быть вам полезны, о многоуважаемый Киллер?
- У меня спецзадание: найти и убить врага моего работодателя, короля Урфу Мстительного. - И Киллер хрустнул костяшками пальцев.
Короля Урфу? У меня по спине мурашки забегали, а в голове от страха просветлело. Мне показалось, что мои ноги не так уж и устали, что пора... Король Урфу!
- Ах вот как! Спецзадание! - понимающе кивнул Химат.
- Прстплн! - согласился Снаркс.
- Я должен отыскать одного волшебника.
- Волшебника? - переспросил я. Холодок со спины распространился на всю грудную клетку. Усталости моей как не бывало.
- Его зовут Эбенезум, - поделился Киллер.
- В самом деле? - переспросил я значительно более высоким, чем обычно, голосом, после чего счел за лучшее вообще больше ничего не говорить.
Дилер Смерти повернулся к отшельнику и его спутнику. Мускулы на его бычьей шее ходили ходуном, когда он разговаривал.
- Вы не знаете такого?
- Рзмтсзнм, - промурлыкал Снаркс.
- Нет, мы лично не знакомы с этим господином, - вежливо подтвердил Химат и попятился.
- Эх! - вздохнул Киллер, и его могучая грудь опала. - Что ж, будем продолжать выполнять спецзадание.
В кустах ежевики особенно громко всхрапнули.
- Кто это? - Киллер огляделся, и нехорошая усмешка заиграла на его губах. - Еще одна свинья, которой не терпится быть задушенной?
- О нет! - закричал я как можно громче. - Ничего такого! Это все птицы!
Эбенезум застонал во сне, а потом опять всхрапнул.
- Вы уверены, что не свинья? - задумчиво спросил Киллер. - Что-то низковато берет для птицы. Признаться, люблю душить свиней!
Мы еще немного помолчали, но не услышали ничего, кроме чириканья птиц и возни мелких лесных зверушек. К счастью, Эбенезум затих.
- Ну ладно, надо выбираться на дорогу. - Киллер поймал на лету бабочку и разорвал ее пополам. - Не так забавно, как душить свиней, но все-таки... - пробормотал он.
Химат объяснил верзиле, как ему выйти на большую дорогу. Киллер помахал нам рукой и отправился туда, откуда пришел. Шаг у него был втрое длиннее, чем у обыкновенного человека. Я начинал приходить в себя.
- Ну что ж, Снаркс, - сказал Химат своему спутнику. - Кажется, никто не нуждается в нашем гостеприимстве.
- Минутку! - воскликнул я, оторвав наконец взгляд от быстро удалявшегося Дилера Смерти. - Я передумал. Мы воспользуемся вашим гостеприимством.
- О, великолепно! - Химат захлопал в ладоши. - Вы, конечно, понимаете, что мы его предоставляем за скромное вознаграждение.
Я рассеянно кивнул: приняв решение, не стоит отступать. Продолжать путешествие Эбенезум сейчас не в силах, и, хотя я по-прежнему не мог всецело доверять отшельнику, все же его лачуга - это лучше, чем объятия Дилера Смерти.
- Не думаю, что нам удастся разбудить вашего друга. - Химат кивнул в сторону зарослей ежевики. - Ничего. Мы донесем его. Правда, придется взять с вас скромную плату за доставку.
Я и тут не стал спорить. После ухода Киллера меня опять одолела страшная слабость. Втроем мы подошли к валуну.
- Раз, два - взяли! - Химат и Снаркс подняли волшебника.
Сзади меня довольно чувствительно хлопнули по плечу.
- Извините. Кажется, я окончательно заблудился. О! Этого я раньше не видел! А на нем часом не одеяние волшебника?
Эбенезум проснулся и громко чихнул.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
"В народе много чего говорят: дескать, ночь темнее всего перед рассветом или, мол, у самой черной тучи самая светлая изнанка, и тому подобное. Мы, причастные волшебству, по данному вопросу придерживаемся другого мнения. Любой средний волшебник с опытом понимает, что в каком бы безнадежном положении он ни оказался, какие бы болезненные и чреватые опасностями решения ему ни пришлось принимать, как бы ни была близка ужасная смерть, а то и вечные муки - все в любой момент может обернуться еще худшим".
"Наставления Эбенезума"
том XLVI (Введение)
- Бдтздрв! - воскликнул Снаркс и пустился наутек.
- Гезундхейт! - доброжелательно сказал Киллер. - Будьте здоровы!
- Спасибо, - отозвался Эбенезум и вытер нос рукавом. - А с кем имею честь?
- Это Дилер Смерти, учитель, - поспешно проговорил я. - Он тут по поручению короля Урфу.
- Вот как! - Пытаясь сесть, Эбенезум уцепился за траву, выдрав несколько стебельков вереска. - Помоги-ка мне, Вунтвор.
Я повиновался.
- Итак, вы - Дилер Смерти? - переспросил волшебник.
Киллер закудахтал, как побитая курица. Эбенезум проделал то же самое, и удивительно похоже. Киллер выразил свое восхищение переимчивостью волшебника. Эбенезум скромно признался, что прошел кое-какую школу. А кстати, не является ли Киллер членом уважаемой секты "квохчущих, как стайка кур, побитых граблями?".
Киллер пришел в восторг оттого, что Эбенезум слыхал об этом славном ордене, и стал распространяться о своих учителях, чьи имена звучали так, как будто бы произносящего их душили и рвали на куски одновременно. Облегчение, которое я испытал оттого, что учитель пришел в себя, вновь уступило место волнению. Я намеренно упомянул имя короля Урфу, когда представлял их друг другу. И все же, вполне возможно, волшебник не осознал в полной мере грозившей ему опасности. Как же мне предупредить Эбенезума, не выдав его Киллеру, с которым он так мило беседует?
- Но довольно болтать! - воскликнул верзила. - Я ведь даже не знаю вашего имени. Как зовут достойнейшего господина, с которым я имею честь беседовать?
- Дорогой друг, - начал Эбенезум. Я с силой дернул его за рукав. Погоди, Вунтвор. Не видишь, я разговариваю. Так вот, видите ли...
Земля вновь содрогнулась. Это уже тянуло на целый карнавал великанов. На сей раз даже Киллер почувствовал.
Из леса послышался вой. Дилер Смерти поспешно вскочил на ноги и насторожился. На поляну вывалился огромный бурый медведь. Киллер улыбнулся. Он поднял руку, как будто собирался помахать разъяренному зверю, в котором было добрых восемь футов длины.
Я очень старался не слушать глупых шуток Пило. Мне надо было закончить заклинание! Эбенезум яростно чихал. Мощные потоки воздуха, которые вырывались из его ноздрей, грозили в клочья разнести привидение с его нескончаемым рассказом о двух лохматых собаках и портвейне.
- Они связаны! - успел выкрикнуть учитель между двумя чихами. Попробуй, апчхи, самое сильное, апчхи. Уничтожить, уничтожить, апчхи!
Значит, надо идти ва-банк! Значит, уничтожить! Я осторожно выговорил первую строчку, стараясь соблюсти все необходимые паузы.
Позади меня кто-то зарычал.
Я отскочил в сторону, однако оборотень стремительно бросился на меня, и я услышал треск своих разрываемых клыками штанов. Сейчас эта гадина меня прикончит. Мне срочно нужно было какое-нибудь оружие.
Толстый дубовый посох все еще лежал поперек комнаты, и, увернувшись от оборотня, я оказался совсем рядом с посохом. Волк обежал комнату, опасно приблизившись к золотым куриным клеткам и сжавшимся от страха Даме Сниггет и Фероне. Может, зверь сожрет и Грету? Ах, если б только было чем его огреть! От Эбенезума помощи ждать не приходилось. Появление волка еще ухудшило его состояние. Теперь он лежал на полу - груда жалкой чихающей плоти.
Нужно достать посох! Я шагнул к середине комнаты, но волк заметил это, клыки его обнажились в получеловечьей улыбке. Он неумолимо приближался ко мне.
Придется действовать голыми руками. У меня не было ничего другого, чтобы защищаться. И тут мне на глаза попался оборотный камень.
Я быстро схватил его и метнул в волка. Камень отскочил от волчьего лба, заставив зверя потерять равновесие. И камень, и волк, оба упали прямо на перепуганных женщин.
Это не предусматривалось. Я метнулся через комнату, чтобы спасти кого-нибудь из них, и тут с ужасом увидел, что и камень, и волк уже оказали свое магическое действие. Ферона и Дама Сниггет с ног до головы покрылись темными жесткими волосами. Вместо одного оборотня получилось три.
И все-таки я должен был бороться! Будь хоть весь мир против меня - я бы отдал всю кровь до последней капли, защищая своего учителя. Пусть оборотни делают свое черное дело!
Тут мне пришло в голову, что я тоже дотрагивался до камня. Значит, если оборотень сейчас прикоснется ко мне, я тоже превращусь в волосатое чудовище. И тогда для Эбенезума не останется никакой надежды. Оборотни, и я в том числе, просто разорвут его на части.
Три оборотня уже набросились на волшебника! Тот пытался отбиваться кулаками, но был не в силах полностью контролировать свои движения. Из складок его одежды выпал маленький флакончик. Травы!
Поднырнув под когтистую лапу, я толкнул флакончик к волшебнику, а сам по инерции проехал дальше и врезался головой в одну из золотых куриных клеток.
Я сразу почувствовал, что во мне происходит какая-то перемена. Нос и рот у меня срослись вместе и затвердели. Руки покрылись перьями. До меня дошла страшная правда: я превращаюсь в веркурицу.
На меня бросился волк, и я тут же долбанул его клювом. Удивленный зверь испуганно попятился. Скорее всего, ему до сих пор не приходилось иметь дело с цыпленком таких размеров. Но стоит вервольфам объединиться, и они меня растерзают своими клыками в одно мгновение.
Мои куриные глаза углядели на полу какое-то шевеление. Эбенезум поднес флакон к губам и глотнул из него. Раздался звон разбиваемого стекла, и в комнату влетела большая темная птица.
- Дамы и господа! - объявил Пило. - Спешите видеть возвращение Грака!
Грак принес с собой маленького лысеющего господина.
- Наконец-то я снова дома! - воскликнул господин.
Волки рванулись ко мне. Эбенезум был уже на ногах и вовсю колдовал. Уже в прыжке оборотни превратились в Борку, Ферону и Даму Сниггет.
Птица делала круги под потолком. Это было уже слишком для моего бедного учителя, даже с лекарством. Он опять зашелся чихом.
- Фери! - кричал лысеющий человечек, свешиваясь с когтей птицы. Борки! Снигги! Как я рад вас видеть! Я думал, что уже никогда не вырвусь из Голоадии. У них там ужасно! Транспортные пробки! Везде реклама аспирина!
Но даже болтовня вновь прибывшего дядюшки не могла сбить Пило с толку. Из него так и перли шуточки четырехсотлетней давности.
- Дамы и господа! - воскликнул он, указывая на меня. - Наглядный пример! Почему цыпленок перепрыгнул через канаву?
Ферона взглянула на меня и расхохоталась. Я обиженно закудахтал. Неужели она не понимает, кому обязана спасением?
- Смех! - прошептал Пило. - Настоящий смех! Теперь мы можем покинуть это скучное поместье! Назад, в чудесную Голоадию! Я всегда говорил, что старые шутки - самые лучшие!
С этими словами привидение исчезло. И все остальные исчадия Голоадии тоже.
Длительное молчание было прервано взволнованным кудахтаньем Греты. Я обернулся посмотреть на курочку и заметил, что у меня на руках больше нет перьев. Судя по тому, что оставила Грета на полу своей клетки, ничего волшебного в ней больше не осталось.
- Вот чем все кончилось! - захныкала Дама Сниггет.
- Вы скучали без меня? - осведомился лысый господин.
- Я так понимаю, что вы и есть дядя, - обратился к нему Эбенезум, от души высморкавшись.
- А вы-то кто будете? - ответил тот вопросом на вопрос. - Снигги, ты что, наняла еще слуг? - Он разглядывал расшитые серебром одежды Эбенезума. - Или... Постойте-ка, сударь, а что, собственно, вы делаете в моем доме с моей женой?
- Да уж... - проворчал Эбенезум. Он нагнулся за нашим мешком, валявшимся среди раскиданных в беспорядке клеток, и бросил его мне. Решительной походкой волшебника он вышел вон из комнаты.
Я рискнул в последний раз взглянуть на прелестную Ферону, но нет, она была потеряна для меня. Она рыдала над коричневой кучкой, которая еще час назад была бы кучкой золота.
- Вы заплатите за это! - верещала Дама Сниггет вдогонку моему учителю. - Так поступать неприлично!
- Хватит заниматься ерундой! - проворчал волшебник, когда мы наконец вышли из дома. - Пропади оно пропадом, все их золото! - Он кивком указал на приближавшегося к нам человека в одежде странствующего монаха. - Лучше бы нам использовать наше волшебство, чтобы помогать странникам, о которых болтала эта девчонка.
- Совершенно с вами согласен. - Монах откинул с лица капюшон и улыбнулся. Даже при том, что голова его была обрита, я легко узнал Борка. Решил, что пора как-то изменить жизнь, - сказал он в ответ на наши вопросительные взгляды. - Жить тихо, вдали от суеты и соблазнов материального мира. Кроме того, - он с удовольствием пощупал свой рукав, на этой работе выдают такую славную добротную одежду!
Брат Борк решил пройти с нами некоторую часть пути. Эбенезум вкратце обрисовал, что должно было, по его мнению, произойти в доме после нашего ухода.
- Вы гораздо благочестивее меня, - сказал Борк. - Вы сняли заклятие, вы использовали свое последнее лекарство от болезни и после всего этого покинули дом, даже не взяв за свои труды никакой платы.
- Не совсем так, - ответил Эбенезум. Он пошарил среди наших вещей и что-то вытащил двумя пальцами. Раздалось кудахтанье.
- Курица? - удивился Борк.
- Обед, - поправил Эбенезум. - Присоединитесь к нам?
Мне сделалось не по себе. Честно говоря, обед из курицы не особенно меня прельщал. И в этом не было ничего удивительного, учитывая, через что я недавно прошел. Нет, нет, спасибо, курицы я не хочу! С меня вполне хватит мешочка сухой кукурузы, который я прихватил с собой. Забавно, я никогда раньше не подозревал, какой невероятно вкусной может быть сухая кукуруза.
Мы были уже за пределами поместья, и путь наш лежал в Вушту. Само собой разумеется, не прошло и нескольких минут, как нас вновь атаковала банда наемных убийц.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
"Волшебники, как и все смертные, нуждаются в отдыхе. Творить заклинания, бороться со злом и при этом еще не забывать откладывать кое-что на старость - очень утомительные занятия. Поэтому настоящий волшебник должен как следует высыпаться и устраивать себе иногда выходные. После особенно изматывающей работы не помешают недельки две отдыха за городом. А после действительно серьезных испытаний потребуется не иначе как поездка на море. Что касается таких ситуаций, когда волшебник влияет на окружающий мир, имеет дело, так сказать, с космической материей... Что ж, в таких случаях апартаменты люкс в Вуште следует заказывать как минимум за два месяца".
"Наставления Эбенезума",
том XXIII
Нет, это уж было слишком. Тюк на спине согнул меня в три погибели. По-моему, он стал как минимум вчетверо тяжелее. Всякий раз, как я опирался на посох, он гнулся. Казалось, еще немного - и хрустнет. Я еле волочил ноги, спотыкаясь обо все корни и камни на тропинке, по которой мы двигались, если, конечно, это можно было назвать тропинкой. За время нашего медленного и усталого бегства мы изрядно отклонились от большой дороги и теперь очутились здесь, на заросшей тропке, от которой давно отказались даже лесные звери.
Каким бы усталым я себя ни чувствовал, Эбенезум, безусловно, был гораздо больше утомлен. Он шел сгорбившись и низко опустив голову. Его походка утратила гордую стремительность, подобающую поступи волшебника. Он плелся вперед, прихрамывая.
Когда мы уходили от Дамы Сниггет, разрешив ее куриные проблемы, учитель еще держался бодро. Слабость, как побочное действие трав, не проявлялась. Он оживленно заговорил о своем скором излечении, особенно воодушевившись, когда мы собрали еще некоторое количество целебного сырья.
Но радоваться было рано. Реакция на лекарство наступила через два дня и оказалась вчетверо тяжелее, чем в первый раз. Тогда, после нашей схватки с Торком, это было крайнее утомление. Но по сравнению с теперешним его состоянием та усталость казалась невероятной бодростью.
И конечно, свою роль сыграли постоянные стычки с наемными убийцами. Кстати, я упоминал об усилившейся тектонической деятельности, в смысле о землетрясениях? Сначала я подумал, что у меня проблемы с вестибулярным аппаратом, в смысле с равновесием. И еще, думал я, это все от усталости, сковавшей мои мышцы. Но нет, земля действительно дрожала все сильнее и сильнее, будто какие-то великаны топали по ней. Вот нас и трясло, а иногда и с ног валило.
Эбенезум остановился, качнулся вперед, но устоял. Он повернулся ко мне. Глаза его, когда-то полные колдовского огня и волшебной пронизывающей силы, теперь были воспаленными и усталыми.
- Отдохнуть, - только и смог он сказать.
Я указал на несколько валунов чуть впереди, у которых мы могли бы сделать короткий привал. Туда мы и направились. Скинув со спины поклажу, вовсе не так легко и небрежно, как мне бы хотелось, я решил пока не развязывать звякнувший узел. Потом посмотрю, что разбилось или сломалось. Эбенезум даже не заметил стука. Он усаживался на траву, и это, как и все действия сейчас, отняло у него очень много времени. Волшебник стонал и отдувался, как будто стремился выдохнуть наружу все свои неприятности.
Мы долго сидели молча. Понемногу трудное дыхание Эбенезума становилось спокойнее и ровнее. Наконец он сдвинул шляпу на затылок и посмотрел на меня.
- Этого я и боялся, - сказал он. - Вторая порция лекарства лишила меня всех жизненных сил. Если я воспользуюсь им еще раз, я умру. - Голос его совсем ослаб.
- Что же нам делать? - спросил я, не заметив, что волшебник опять задремал.
Стало ясно, что теперь действовать должен я. Эбенезум был изможден до крайности. Надо найти место, где он мог бы отдохнуть и собраться с силами.
- Простите? - послышался вдруг голос.
Я встрепенулся. Две фигуры, до бровей закутанные в плащи, стояли менее чем в ярде от нас.
- Разве я что-то сказал? - спросил я.
- Нет, нет. - Одна из фигур приблизилась. Видны были только руки, и они оживленно жестикулировали, словно боясь утонуть в плаще, как и все остальное. - Я сказал: "Простите", потому что хотел бы поговорить с вами. К сожалению, я не владею искусством светской беседы. Я, видите ли, всего лишь бедный отшельник и вообще редко разговариваю.
Он откинул капюшон, обнажив круглую бритую голову, которая сразу засияла на полуденном солнце.
- Ах так! - Я с трудом разобрался в его словесных узорах. - Так вам что-то нужно?
- Именно, именно! - ударил он себя в грудь. - Как я уже говорил, я всего лишь бедный отшельник, посвятивший себя поискам божественного. Мое имя Химат, я дал обет молчания на двадцать лет. Да-да, на целых двадцать лет эти уста должны быть запечатаны: ни стона боли, ни возгласа радости! Но теперь все пропало, потому что, как только я увидел вас двоих здесь, на тропе, я решил, что должен нарушить обет.
Химат по-прежнему улыбался. Я повернулся было к учителю, но тот мирно похрапывал, прислонившись к валуну. Он проспал всю эту взволнованную речь. Только сейчас я осознал в полной мере, насколько обессилел Эбенезум.
Конечно, я тоже устал, но ведь кто-то должен разобраться во всем. И я сделаю это, не посрамив своего учителя. Я еще раз внимательно посмотрел на сияющего лысого субъекта. Что-то в нем было такое странное... Я прикинул, как повел бы себя в данной ситуации Эбенезум.
- Да уж... - сказал я, преисполненный решимости во что бы то ни стало разобраться с этим отшельником. - Стало быть, поиски божественного?
- Да, - радостно ответствовал Химат, воздев руки к небесам. - Я поклоняюсь малому божеству, так сказать божеству второго ряда - Плаугу Чудесному и Великолепному.
- Да уж! - Этого вопроса я решил больше не касаться. - И что же, у вас так принято - молчать по двадцать лет?
- Ну, в общем, да. Но когда мы увидели вас в таком положении...
Отшельник замялся. В каком таком положении? Я кашлянул.
- Мы просто отдыхали.
- У вашего спутника такой вид, будто он собирается отдыхать еще лет двадцать.
Я посмотрел на Эбенезума. Ему каким-то образом удалось взобраться на валун, и храп его крепчал.
- Просто недолгий дневной сон. - Я старался голосом не выдать своего волнения. Разбудить волшебника можно было, разве что пнув ногой.
- Что ж, может быть, вам нужно пристанище, пока этот дневной сон не кончится? - Химат махнул рукой. - Наша лачуга тут неподалеку, чуть дальше по тропинке.
Вот оно что! Теперь я понял, что именно меня настораживало. Я в раздумье потер подбородок:
- Да уж... Стало быть, вы - отшельник.
- Именно так.
- А скажите, пожалуйста, - я вкрадчиво кашлянул, - с каких это пор у отшельников есть компаньоны? - Я с трудом удерживался от улыбки. Какая логика! Учитель гордился бы мной!
- Э-э... - При первом же намеке на неестественность его поведения Химат сразу же спрятал руки в складки своего плаща. - Вероятно, здесь у нас несколько другие порядки, нежели там, откуда вы прибыли. Сразу видно, что вы не местные.
- Значит, у вас тут отшельники путешествуют парами?
- Ну-ну! Что толку обсуждать очевидное? А как вы здесь очутились?
- Кажется, мы сбились с дороги. Минутку! А почему ваш спутник все время молчит? Он что, тоже дал обет молчания?
- Кто? Снаркс? - Химат улыбнулся от уха до уха. - Нет, нет, в жизни он не давал никаких обетов. Просто он не любит разговаривать. Правда, Снаркс?
Тот, второй, кивнул и что-то пробурчал из недр своего темного плаща. Получилось вроде "Мммрф!".
Честно говоря, ни одно из этих объяснений меня не устроило.
- Что там бормочет ваш друг? - требовательно переспросил я.
- Мне показалось, что он сказал "Ммррфф!". - Химат почесал живот с самым безмятежным видом.
Все-таки что-то тут было не так. Я проклинал свою неопытность. Может, мне все же следовало растолкать Эбенезума? Волшебник как раз скатился со своего валуна и упал в заросли ежевики. Он скрылся из виду, но его храп стал еще громче.
- Наша лачуга действительно очень близко, - пожал плечами Химат. Впрочем, если вы предпочитаете проспать всю ночь в ежевике, дело ваше.
Я перевел взгляд с отшельника на его спутника, закутанного в плащ. Снаркс поднял руки в перчатках над головой и крикнул что-то вроде "Вррмфф!".
Кто-то сзади похлопал меня по плечу. Нападение с тыла! Я быстро повернулся, так быстро, что едва не упал. Значит, разговоры кончились и начались действия. Эти мерзавцы всюду! Как бы мне научиться разгадывать их дьявольские замыслы! Теперь я владею магией. Если надо будет, я сражусь с ними, будь их двое или две сотни!
Тот, кто похлопал меня по плечу, оказался детиной, на добрых два фута выше меня, одетым во все черное. Что касается комплекции, то, если бы двух нормальных людей поставить рядом, получился бы он. Его бледное лицо, казалось, никогда не знало улыбки, а такого глубокого баса я еще не слыхивал.
- Мне нужна помощь, - сказал он.
Сразу же после этих слов опять стало потряхивать. Если предыдущие землетрясения напоминали топанье великана, то это было похоже на ежегодный бал великанов. Все мы, кроме высокого незнакомца, упали наземь.
Через какую-то секунду все кончилось. Я посмотрел на валуны. Эбенезум явно все еще спал.
И вдруг раздался настоящий трубный глас. Высокий незнакомец в черном повернулся с грацией танцора или профессионального ловца угрей.
Из кустов выскочил огромный дикий кабан. Это животное в длину было больше, чем я в высоту, а его внушительные острые клыки, казалось, нацелились именно на меня. Разъяренный кабан с диким воплем несся по поляне. Мой толстый дубовый посох показался мне жалким и бесполезным, как тонкий прутик.
Большой человек в черном преградил животному путь. Вепрь несся прямо на него. Черный человек схватил дикую свинью за клыки, как будто она для этого их и выставила, шагнул в сторону и спокойно повернул за собой кабана. Не успел тот опомниться, как человек обхватил своей огромной ручищей толстую шею животного и поднял его в воздух. Кабан взревел, затем издал странный кашляющий звук, потому что человек перекрыл ему кислород. Когда животное обмякло, человек небрежно отшвырнул его обратно в лес.
- Люблю душить диких свиней, - сообщил он. - Испытываешь настоящее удовлетворение. - Он поиграл мускулами.
Судя по всему, с этим детиной связываться не стоило. Но не мог же я убежать, бросив храпевшего в кустах Эбенезума на произвол судьбы.
- Да уж, - только и сказал я.
- Однако я сбился с дороги и теперь не смогу выполнить свои обязанности, - пожаловался черный человек.
- Ну вот! Еще один заблудившийся путешественник! - воскликнул Химат. Может быть, мы сможем помочь.
- Кто это? - тихо спросил черный человек.
- Всего лишь Химат, добрый господин, - Химат расшаркался, махая руками, - бедный отшельник, странник, поклоняющийся Плаугу Умеренно Славному. Я совсем недавно нарушил обет молчания, чтобы оказать помощь...
- Довольно. - Огромный человек поднял огромную руку над огромной головой.
Химат заткнулся.
- А это кто? - Огромный человек кивнул в сторону спутника Химата.
- Ввррггхх. - Снаркс быстро отступил на несколько шагов.
- Это Снаркс. - вмешался я. - Спутник Химата.
- Погодите, - сказал огромный человек, - как можно быть отшельником и иметь спутника?
Благодушная физиономия Химата сделалась мрачной.
- Я не подчиняюсь диктату узколобого общества, - запальчиво заявил он.
- Ну и ладно. - Огромный человек пожал своими неправдоподобно широкими плечами.
Химат улыбнулся извиняющейся улыбкой.
- Меня зовут... - раздались звуки, какие могла бы издать пожилая женщина, насмерть напуганная змеей. - Впрочем, редко кто в состоянии выговорить это. Меня еще знают как Дилера Смерти или Кровавого Дилера, а друзья называют меня просто Киллер.
- Вот как! - сказал я и живо вспомнил, с какой необычайной скоростью он расправился с кабаном. - Чем мы можем быть вам полезны, о многоуважаемый Киллер?
- У меня спецзадание: найти и убить врага моего работодателя, короля Урфу Мстительного. - И Киллер хрустнул костяшками пальцев.
Короля Урфу? У меня по спине мурашки забегали, а в голове от страха просветлело. Мне показалось, что мои ноги не так уж и устали, что пора... Король Урфу!
- Ах вот как! Спецзадание! - понимающе кивнул Химат.
- Прстплн! - согласился Снаркс.
- Я должен отыскать одного волшебника.
- Волшебника? - переспросил я. Холодок со спины распространился на всю грудную клетку. Усталости моей как не бывало.
- Его зовут Эбенезум, - поделился Киллер.
- В самом деле? - переспросил я значительно более высоким, чем обычно, голосом, после чего счел за лучшее вообще больше ничего не говорить.
Дилер Смерти повернулся к отшельнику и его спутнику. Мускулы на его бычьей шее ходили ходуном, когда он разговаривал.
- Вы не знаете такого?
- Рзмтсзнм, - промурлыкал Снаркс.
- Нет, мы лично не знакомы с этим господином, - вежливо подтвердил Химат и попятился.
- Эх! - вздохнул Киллер, и его могучая грудь опала. - Что ж, будем продолжать выполнять спецзадание.
В кустах ежевики особенно громко всхрапнули.
- Кто это? - Киллер огляделся, и нехорошая усмешка заиграла на его губах. - Еще одна свинья, которой не терпится быть задушенной?
- О нет! - закричал я как можно громче. - Ничего такого! Это все птицы!
Эбенезум застонал во сне, а потом опять всхрапнул.
- Вы уверены, что не свинья? - задумчиво спросил Киллер. - Что-то низковато берет для птицы. Признаться, люблю душить свиней!
Мы еще немного помолчали, но не услышали ничего, кроме чириканья птиц и возни мелких лесных зверушек. К счастью, Эбенезум затих.
- Ну ладно, надо выбираться на дорогу. - Киллер поймал на лету бабочку и разорвал ее пополам. - Не так забавно, как душить свиней, но все-таки... - пробормотал он.
Химат объяснил верзиле, как ему выйти на большую дорогу. Киллер помахал нам рукой и отправился туда, откуда пришел. Шаг у него был втрое длиннее, чем у обыкновенного человека. Я начинал приходить в себя.
- Ну что ж, Снаркс, - сказал Химат своему спутнику. - Кажется, никто не нуждается в нашем гостеприимстве.
- Минутку! - воскликнул я, оторвав наконец взгляд от быстро удалявшегося Дилера Смерти. - Я передумал. Мы воспользуемся вашим гостеприимством.
- О, великолепно! - Химат захлопал в ладоши. - Вы, конечно, понимаете, что мы его предоставляем за скромное вознаграждение.
Я рассеянно кивнул: приняв решение, не стоит отступать. Продолжать путешествие Эбенезум сейчас не в силах, и, хотя я по-прежнему не мог всецело доверять отшельнику, все же его лачуга - это лучше, чем объятия Дилера Смерти.
- Не думаю, что нам удастся разбудить вашего друга. - Химат кивнул в сторону зарослей ежевики. - Ничего. Мы донесем его. Правда, придется взять с вас скромную плату за доставку.
Я и тут не стал спорить. После ухода Киллера меня опять одолела страшная слабость. Втроем мы подошли к валуну.
- Раз, два - взяли! - Химат и Снаркс подняли волшебника.
Сзади меня довольно чувствительно хлопнули по плечу.
- Извините. Кажется, я окончательно заблудился. О! Этого я раньше не видел! А на нем часом не одеяние волшебника?
Эбенезум проснулся и громко чихнул.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
"В народе много чего говорят: дескать, ночь темнее всего перед рассветом или, мол, у самой черной тучи самая светлая изнанка, и тому подобное. Мы, причастные волшебству, по данному вопросу придерживаемся другого мнения. Любой средний волшебник с опытом понимает, что в каком бы безнадежном положении он ни оказался, какие бы болезненные и чреватые опасностями решения ему ни пришлось принимать, как бы ни была близка ужасная смерть, а то и вечные муки - все в любой момент может обернуться еще худшим".
"Наставления Эбенезума"
том XLVI (Введение)
- Бдтздрв! - воскликнул Снаркс и пустился наутек.
- Гезундхейт! - доброжелательно сказал Киллер. - Будьте здоровы!
- Спасибо, - отозвался Эбенезум и вытер нос рукавом. - А с кем имею честь?
- Это Дилер Смерти, учитель, - поспешно проговорил я. - Он тут по поручению короля Урфу.
- Вот как! - Пытаясь сесть, Эбенезум уцепился за траву, выдрав несколько стебельков вереска. - Помоги-ка мне, Вунтвор.
Я повиновался.
- Итак, вы - Дилер Смерти? - переспросил волшебник.
Киллер закудахтал, как побитая курица. Эбенезум проделал то же самое, и удивительно похоже. Киллер выразил свое восхищение переимчивостью волшебника. Эбенезум скромно признался, что прошел кое-какую школу. А кстати, не является ли Киллер членом уважаемой секты "квохчущих, как стайка кур, побитых граблями?".
Киллер пришел в восторг оттого, что Эбенезум слыхал об этом славном ордене, и стал распространяться о своих учителях, чьи имена звучали так, как будто бы произносящего их душили и рвали на куски одновременно. Облегчение, которое я испытал оттого, что учитель пришел в себя, вновь уступило место волнению. Я намеренно упомянул имя короля Урфу, когда представлял их друг другу. И все же, вполне возможно, волшебник не осознал в полной мере грозившей ему опасности. Как же мне предупредить Эбенезума, не выдав его Киллеру, с которым он так мило беседует?
- Но довольно болтать! - воскликнул верзила. - Я ведь даже не знаю вашего имени. Как зовут достойнейшего господина, с которым я имею честь беседовать?
- Дорогой друг, - начал Эбенезум. Я с силой дернул его за рукав. Погоди, Вунтвор. Не видишь, я разговариваю. Так вот, видите ли...
Земля вновь содрогнулась. Это уже тянуло на целый карнавал великанов. На сей раз даже Киллер почувствовал.
Из леса послышался вой. Дилер Смерти поспешно вскочил на ноги и насторожился. На поляну вывалился огромный бурый медведь. Киллер улыбнулся. Он поднял руку, как будто собирался помахать разъяренному зверю, в котором было добрых восемь футов длины.