Страница:
– Иди по делу, пока не намочила трусики… – Иниз была очень тронута комплиментом.
Вилла остановилась на крыльце и посмотрела на барак и загоны. Смит ушел на неделю.
На следующее утро, после того, как она оставила его на крыльце, Чарли пришел и сообщил, что Сэнт Руди уехал, чтобы нанять индейцев, которые помогут согнать скот и зарезать мулов, поданных Сэнтом и Смитом Клиффу Раису. Чарли отправится со Смитом и погонщиками, чтобы согнать скот из верхней области. Сэнт присоединится к ним позже.
– Смит сказал, что я должен стать настоящим ковбоем. Он дал мне обученную лошадь для поездки – лошадь, которую он сам обучал. Я поеду с Буми. Он хороший мастер. Смит говорит, что Буми знает о коровах больше, чем кто-либо другой. Он знает о них все! А еще Смит говорит, что Сэнт ненавидит коров. – Чарли был так возбужден, что слова лились потоком из его уст.
Вилла улыбнулась.
– Я рада за тебя, Чарли. Очень хорошо, что ты уезжаешь. Но, пожалуйста, будь осторожен.
– Не волнуйся. Смит говорит, что я уже готов выполнять мужскую работу.
«Смит говорит… Смит говорит…»
Вилла пыталась вытряхнуть из себя воспоминание о его сильных и в то же время нежных, ласковых руках. Боже! Он целовал ее, и ей нравилось это. И каждый раз, когда она вспоминала время, проведенное наедине со Смитом, то же самое захватывающее чувство возникало внутри, и Вилла ничего не могла с этим поделать.
Девушка вышла во двор. Ярко светило солнце.
Зачем, зачем она думает о невозможном?
Вилла попыталась стряхнуть с себя тяжесть мыслей и поспешила вниз по тропинке. Когда девушка достигла уборной, то увидела, что задвижка, прибитая сбоку, чтобы держать дверь закрытой, была поднята.
Кто-то находился внутри. Она повернулась, чтобы пойти вверх по тропинке, но вдруг услышала голос Джо Белл.
– Ты что, хочешь воспользоваться уборной?
Волосы Джо Белл были схвачены сзади голубой лентой, а вырез голубого клетчатого платья, которое было надето на ней, настолько глубок, что верхняя часть груди была обнажена. Девчонка накрасила губы и вдела в уши серьги Стар. С тех пор, как Смит покинул ранчо, Джо Белл одевалась и вела себя так, будто являлась полноправной хозяйкой поместья.
– Зачем, по-твоему, я здесь? – резко спросила Вилла.
Она прошла мимо девчонки в уборную, открыла дверь, захлопнула ее с ударом и заперла на задвижку. Вилла затаила дыхание на несколько секунд тишины, которая последовала за этим. Потом она услышала, как Джо Белл засмеялась и подошла ближе к двери.
– Спорим, красавица, что ты не знаешь, куда отправился Смит. Ты думаешь, что он работает руками, но это совсем не так!
Вилла проглотила комок горечи и промолчала.
– Он пришел полугрязный и ушел снова. Билли послал индейца привезти его, но это было бесполезно. Он дал ему проститутку, виски и сказал, чтобы Смит не приходил до тех пор, пока они двое и кувшин не истощатся. Папа говорил, что горький пьяница всегда тянется к виски и проституткам. И только пуля в голове изменит его намерения.
«Он пришел и ушел снова… Он пришел и ушел снова…» Вилла плотно закрыла глаза. Нежелательная большая волна горячих слез грозила вырваться наружу. Поцелуи, которые они вместе разделяли, ничего не значат для него!.. Ничего глубокого и длительного!.. Это доказывало, что Смит Боумен не нуждался в любви и ласке и только терпел любовь женщины… Все, чего он хотел от жизни, были виски и проститутка. Боль от осознания этого была свежей, сильной и резкой, как дьявол.
А что же она, глупышка, ожидала от такого мужчины, как этот? Ради Бога! Он сказал, что не хочет иметь страсть к ней. Страсть приходит перед любовью, не так ли?
Ее лицо покраснело от стыда. Девушке было горько и обидно. Да, она любила, она даже так и сказала ему об этом тогда, в тот вечер. Какое безумие, влюбиться в мужчину, который был опустившимся пьяницей, якшался с проститутками, да к тому же оказался таким безжалостным.
Но ведь она видела и другую его сторону, мягкую и нежную. И она полюбила его за это… Миссис Иствуд называла Смита убийцей. Действительно ли он убил ее мужа? Она, кажется, уверена в этом, да и сам Смит ни разу не отрицал…
– Боже мой… – простонала Вилла.
Острая боль кольнула сердце. Девушка одновременно любила и ненавидела мужчину за чувства, которые он пробудил в ней! Она чувствовала себя совершенно безнравственной женщиной. Как могла она позволить такому мужчине обнимать и целовать себя? Возможно, миссис Иствуд имела очень вескую причину для ненависти. Но Вилла была абсолютно уверена в том, что Смит ни в коей мере не собирался причинять зло Мод Иствуд. За это она могла даже поручиться.
– Я думаю, мне лучше уйти и спрятаться от солнца, – голос Джо Белл прервал мысли Виллы. – Я обнаружила две веснушки сегодня утром на своем белом, как лебедь, лице. У папы случился бы приступ, узнай он об этом.
С довольной улыбкой на лице Джо Белл перешагнула через круг из камней возле двери уборной и пошла неторопливо вверх по тропинке к дому, раскачивая бедрами так, как учила ее делать это Стар, чтобы мучить мужчину, смотрящего на нее.
Прислонившись к дереву на косогоре позади особняка, Джордж Фуллер изучал положение дел на ранчо через подзорную трубу. Он специально спрятался в тени деревьев и кустарников, чтобы не привлекать излишнего внимания. Джордж прибыл на место этим утром, после того, как услышал в пивной Баффало, что работники Иствуда сгоняют скот из верхней области. Фуллер подумал, что Смита Боумена не будет на ранчо, а у него тем временем есть шанс поговорить с темноволосой красавицей. Но сначала ему необходимо узнать, сколько человек осталось на ранчо.
Он уже видел кривоногого индейца, белобородого старика и черноволосую толстуху – никто из них не доставит ему неприятностей.
Он страстно желал хотя бы мельком увидеть девушку, которая вот уже долгие недели ни на секунду не покидала его мысли. Джордж уже собирался было опустить подзорную трубу, как вдруг увидел вспышку голубого на крыльце.
Это была она. Фуллер нетерпеливыми пальцами отрегулировал трубу и присвистнул от восторга. Боже, она была так красива! Джордж почувствовал то же самое волнение, которое он испытал в первый раз, когда увидел ее, стоящую у могилы отца. Он наблюдал, как она шла по тропинке к уборной, воспламеняя огонь внутри и его плоть вдруг начала твердеть.
Боже! Джорджу хотелось кричать от радости. Боумен ничего не повредил, а значит – вся жизнь еще впереди!
Сдерживая дыхание и едва моргая глазами, он наблюдал за Джо Белл, пока она не скрылась внутри уборной. Он глубоко втянул воздух в легкие, опустил трубу, потер глаза и снова поднял ее.
Светловолосая сука, которая некогда укусила его за руку, вышла на крыльцо и, постояв немного, тоже направилась к уборной. Он пристально смотрел на дверь. Темноволосая красавица вышла и поговорила с блондинкой затем пошла вверх по тропинке, виляя бедрами, как будти она знала, что он наблюдает за ней. Джордж громко засмеялся.
Он твердо решил дождаться темноты. Красавица обязательно перед сном пойдет в уборную. Он почти наверняка был уверен в том, что, если сможет поговорить с девушкой наедине, она обязательно пойдет с ним. А если нет? Но что ж, тогда он сам заберет ее. Рано или поздно он все равно овладеет ею!
Позади и справа от того места, которое Фуллер выбрал для наблюдения, дорога спускалась вниз между деревьями к ручью. Джордж повернулся, изучил дорогу в подзорную трубу и выругался.
Два всадника медленно двигались по ней вниз к ручью. Один из них был без шляпы. Фуллер сразу же узнал Смита Боумена. Другой, почти старик, носил шляпу в стиле Техаса с круглыми полями.
Идея сама собой прокралась в голову Джорджа.
Если он пройдет вниз по склону к тому месту, где привязал свою лошадь, и спрячется в кустах, то сможет метко выстрелить в Боумена. Не поняв, откуда прозвучит выстрел, другой всадник испугается и убежит. Это будет так просто, как свалить ствол. И хотя Джордж считал бесчестным стрелять в спину, он сделает это. Смит Боумен оскорбил его мужское достоинство самым непристойным образом, и теперь этот ублюдок Боумен получит по заслугам!
Джордж склонился, чтобы его не заметили, и побежал вниз. Он быстро нашел место, из которого был хорошо виден ручей. Фуллер проверил свое ружье и присел, ожидая.
Каменистая тропинка поворачивала на север и бежала вдоль на южную развилку Чистого Ручья. Скача бок о бок, Смит и Сэнт следовали по дороге, которая огибала большие валуны, окаймляющие горы.
Позади остались дни тяжелой работы. Они сгоняли стада из верхних сожженных пастбищ на севере на травянистые пастбища внизу, в каньоне Безумной Женщины.
– Я больше никогда бы не видел этих длиннорогих до конца моих дней. Меня от них тошнит. – Сэнт привязал вожжи вокруг седельного рога и полез в карман, чтобы сделать сигаретку. – Что хорошего Оливер находил в них? Не могу понять. Это выше моих сил. Не животные, а мешки из кожи и костей.
– Они очень стойкие и выносливые. Когда Оливер добрался стада, большинство ранчо Вьеминг гнали стада из Техаса. Мы тоже согнали группу, забили их, продали и начали разводить коров. – Смит протянул руку за бумагой и табаком. – Чарли держался молодцом, не так ли? Он захотел остаться с погонщиками.
– Да, парень очень старателен и умен. Буми присмотрит за ним.
– Почему ты не взял его с собой, когда спустился, чтобы зарезать мулов?
– Нет. Я никогда не стану воспитывать и учить ни одного ребенка. Я только вернусь, чтобы взять телегу и пару наемников. Буми будет здесь через день или два. Я возьму парней Кирка. В них течет индейская кровь. Эти ребята уловят сходство с Чейни лучше, чем кто-либо другой.
Они ехали через высокие сосны и россыпи берез вдоль склона. Дорога спускалась вниз к шумному быстрому потоку, находящемуся в полумили от строений ранчо. Ивы росли по обоим берегам, а в маленьком омуте, образованном скатившимся с горы булыжником, плескалась и прыгала форель.
Смит слез с седла. Пока лошадь пила, он позволил себе роскошь подумать о Вилле. Неделю назад, уезжая с ранчо, он поклялся не пить виски и не думать о ней. Он был удивлен тем, как легко и просто можно обходиться без виски, но не думать о Вилле было очень трудно, если не сказать, невозможно.
Невзирая на пыль и духоту, на усталость и раздражение упрямством и драчливостью скота, который они гнали, воспоминания о Вилле, самые теплые, самые нежные воспоминания в его жизни, переполняли Смита.
Последние слова, которые она произнесла в тот вечер, до сих пор звучали у него в ушах: «Я могу даже полюбить тебя!»
«Господи! Так оно и есть, это правда!»
Биение сердца ускорилось. Смит подумал, что скоро, очень скоро он вновь увидит Виллу. У него есть даже для этого отличный предлог. Сегодня же, немного отдохнув с дороги, он пойдет к Иниз, чтобы узнать, все ли в порядке в доме.
Смит был целиком охвачен собственными мыслями и не заметил, как маленький камешек выбился откуда-то со склона и упал в воду с едва заметным крошечным всплеском.
А Сэнт, в это время присевший на корточки, заметил. Он обратил внимание и на другие странные вещи. Не было видно коричневых змеиных птиц и не слышно трелей между ивами. Сэнт встал, посмотрел на Смита и увидел, что тот пристально наблюдал за водой, думая о своем и ничего не подозревая.
Сэнт был уверен, что за ними сверху кто-то наблюдает. Мужчина небрежно опустил руку в кобуру и освободил приклад оружия.
– Смит! – произнес Сэнт, привлекая внимание своего партнера. – Сми-ит!
Смит, казалось, не услышал. Сэнт наклонился, поднял камень и бросил его в поток.
– Смит! Черт тебя побери… Смит повернул голову.
– Да…
В этот момент Сэнт заметил едва различимый голубой огонек среди кустов, но там не должно было быть никакого света. Через мгновение звук выстрела из винтовки раздался эхом в лощине. Смит упал в воду. Его лошадь бросилась туда же. Следующий выстрел попал в копыто, отчего лошадь встала на дыбы, прыгнула в поток и перескочила на другой берег. Еще одним выстрелом сбило шляпу с головы Сэнта.
Сэнт присел и стал стрелять в то место, где видел светящийся огонек. Потом он услышал звук бегущих шагов в кустах. Сэнт положил свое оружие в кобуру, подхватил Смита под руки и вытащил его из воды. Кровь струилась из раны на голове, но он был в сознании.
– Счастье, что ты повернул голову, парень. Это не рана, а царапина. Плохо, что сильно кровоточит.
– Моя… нога…
– Проклятие! Пуля, которая предназначалась твоей лошади, попала тебе в ногу. Кажется, она все еще там. Мы ничего не сможем сделать сейчас сами. Вот, перевяжи ногу, чтобы остановить кровотечение. – Сэнт сорвал с шеи платок. – Я поеду в погоню за этим плохостреляющим сукиным сыном!
Не ожидая ответа, Сэнт вскочил на лошадь и пришпорил ее. Животное послушно поскакало вверх по берегу. Увидев движение, Сэнт повернул лошадь и помчался сквозь деревья в быстром галопе. Он вытащил винтовку на скаку, управляя лошадью пятками, а когда приблизился к всаднику на расстояние выстрела, осторожно прицелился.
Винтовка заговорила.
Лошадь упала.
Мужчина повалился на землю, но бойко встал и нырнул за булыжники на краю лесочка.
Сэнт непристойно выругался. Он никогда не мог убить лошадь, любую лошадь, даже ту, которая несла на себе убийцу. Это очень расстроило его.
Сэнт резко отклонил лошадь, и тут же пуля сорвала листья над головой животного. Прилив свирепой, неконтролируемой ярости нахлынул на него. Больше всего на свете Сэнт ненавидел грязных трусов, которые прячутся в засаде и ждут, чтобы убить в спину.
Сэнт спрыгнул с лошади, бросил вожжи и стремительно помчался в заросли. Он сразу же подумал о шпорах. Стоя на коленях, отвязал их от сапог и повесил на нижний сук. Он не хотел звенеть шпорами, выдавая тем самым свое присутствие. Годы борьбы и охоты рядом с Сиоуксами научили его многим премудростям лесной битвы. Сэнт ни на минуту не сомневался, что найдет и убьет этого жалкого труса. Как тень он двигался среди деревьев и сосредоточился весь на охоте.
Было совсем нетрудно обнаружить прятавшегося за валуном мужчину. Сэнту хотелось смеяться. Проклятый дурак сидел там, наблюдал за дорогой и ожидал, что появится преследователь, и он легко сможет убить его. Сэнт подошел к Фуллеру сзади и на расстоянии нескольких шагов проговорил:
– Встань и повернись, ты, ублюдок! Я хочу знать, кто ты такой, прежде чем пристрелю тебя.
Шок сковал Джорджа Фуллера на несколько секунд. Потом он прислонил свою винтовку к валуну и осторожно, стараясь держать руки на виду, встал и посмотрел на ствол Сэнта.
– Кто ты такой? – снова спросил Сэнт.
– Кто хочет это знать?
– Человек, который собирается размазать твои куриные мозги по этим валунам, за которыми ты, жалкий трус, спрятался, – Сэнт сплюнул, не сводя глаз с незнакомца.
– Боумен умер.
– Ты плохо стреляешь, даже в спину. У тебя не хватило смелости смотреть ему в лицо, как мужчина мужчине.
– Какое твое дело?
– А как ты думаешь, ты, тупоголовый осел! Ты стрелял в моего партнера и испортил мою шляпу!
Фуллер озирался по сторонам. Он понял, что находился в ловушке и стоял перед лицом смерти. Боже мой! Он даже не мог подумать, что все обернется таким образом. Возможно, он еще сумеет победить, однако было что-то в этом старом лесном волке, что подсказывало ему даже не состязаться со «стариком».
Жизнь стала вдруг такой сладкой, и Джорджу захотелось продлить ее.
– Скажи мне, кто ты?
– Сэнт Руди. Думаю, ты вправе знать, от чьей руки примешь смерть.
– Тогда тебе тоже лучше знать, кто я. Меня зовут Джордж Фуллер.
– Ну вот и познакомились.
– Ты дашь мне шанс?
– Почему бы нет, – нежно сказал Сэнт и вложил винтовку в кобуру. – Я не убиваю гремучую змею, не дав ей шанс свернуться кольцом.
Фуллер пристально смотрел на незнакомца, но лицо Сэнта было лишено всякого выражения.
Джордж понял, что совершил непростительную ошибку. Он думал, что «старик» сломается и убежит. Но зато он убил Боумена. Он выпустил в него две пули, чтобы быть уверенным. Но проклятый старик поранил ему ногу, когда стрелял в кусты. Может быть, лучше остаться и вести перестрелку с ним?
Ну, черт, тогда не стоит откладывать. Это все равно произойдет раньше или позже. Другого пути нет. Джордж пригнулся, оскалился, как загнанный в ловушку зверь, его глаза навыкате, наполненные яростью и страхом, сделались еще шире. Рука потянулась и схватилась за винтовку.
В тихом лесу выстрел из винтовки прогремел как раскат грома. Джордж Фуллер был отброшен назад к валуну и упал около винтовки в грязь.
Сэнт спокойно подошел и сверху вниз посмотрел на него. На лице Джорджа было напряженное, глупое выражение, как будто он все еще не мог поверить, что это случилось именно с ним. Сэнт целился в лоб, но попал Джорджу в глаз.
– Ублюдок! – сказал он с отвращением и плюнул на землю возле головы мертвого человека. – Я стал старым. Дважды промахнулся сегодня.
ГЛАВА 22
Вилла остановилась на крыльце и посмотрела на барак и загоны. Смит ушел на неделю.
На следующее утро, после того, как она оставила его на крыльце, Чарли пришел и сообщил, что Сэнт Руди уехал, чтобы нанять индейцев, которые помогут согнать скот и зарезать мулов, поданных Сэнтом и Смитом Клиффу Раису. Чарли отправится со Смитом и погонщиками, чтобы согнать скот из верхней области. Сэнт присоединится к ним позже.
– Смит сказал, что я должен стать настоящим ковбоем. Он дал мне обученную лошадь для поездки – лошадь, которую он сам обучал. Я поеду с Буми. Он хороший мастер. Смит говорит, что Буми знает о коровах больше, чем кто-либо другой. Он знает о них все! А еще Смит говорит, что Сэнт ненавидит коров. – Чарли был так возбужден, что слова лились потоком из его уст.
Вилла улыбнулась.
– Я рада за тебя, Чарли. Очень хорошо, что ты уезжаешь. Но, пожалуйста, будь осторожен.
– Не волнуйся. Смит говорит, что я уже готов выполнять мужскую работу.
«Смит говорит… Смит говорит…»
Вилла пыталась вытряхнуть из себя воспоминание о его сильных и в то же время нежных, ласковых руках. Боже! Он целовал ее, и ей нравилось это. И каждый раз, когда она вспоминала время, проведенное наедине со Смитом, то же самое захватывающее чувство возникало внутри, и Вилла ничего не могла с этим поделать.
Девушка вышла во двор. Ярко светило солнце.
Зачем, зачем она думает о невозможном?
Вилла попыталась стряхнуть с себя тяжесть мыслей и поспешила вниз по тропинке. Когда девушка достигла уборной, то увидела, что задвижка, прибитая сбоку, чтобы держать дверь закрытой, была поднята.
Кто-то находился внутри. Она повернулась, чтобы пойти вверх по тропинке, но вдруг услышала голос Джо Белл.
– Ты что, хочешь воспользоваться уборной?
Волосы Джо Белл были схвачены сзади голубой лентой, а вырез голубого клетчатого платья, которое было надето на ней, настолько глубок, что верхняя часть груди была обнажена. Девчонка накрасила губы и вдела в уши серьги Стар. С тех пор, как Смит покинул ранчо, Джо Белл одевалась и вела себя так, будто являлась полноправной хозяйкой поместья.
– Зачем, по-твоему, я здесь? – резко спросила Вилла.
Она прошла мимо девчонки в уборную, открыла дверь, захлопнула ее с ударом и заперла на задвижку. Вилла затаила дыхание на несколько секунд тишины, которая последовала за этим. Потом она услышала, как Джо Белл засмеялась и подошла ближе к двери.
– Спорим, красавица, что ты не знаешь, куда отправился Смит. Ты думаешь, что он работает руками, но это совсем не так!
Вилла проглотила комок горечи и промолчала.
– Он пришел полугрязный и ушел снова. Билли послал индейца привезти его, но это было бесполезно. Он дал ему проститутку, виски и сказал, чтобы Смит не приходил до тех пор, пока они двое и кувшин не истощатся. Папа говорил, что горький пьяница всегда тянется к виски и проституткам. И только пуля в голове изменит его намерения.
«Он пришел и ушел снова… Он пришел и ушел снова…» Вилла плотно закрыла глаза. Нежелательная большая волна горячих слез грозила вырваться наружу. Поцелуи, которые они вместе разделяли, ничего не значат для него!.. Ничего глубокого и длительного!.. Это доказывало, что Смит Боумен не нуждался в любви и ласке и только терпел любовь женщины… Все, чего он хотел от жизни, были виски и проститутка. Боль от осознания этого была свежей, сильной и резкой, как дьявол.
А что же она, глупышка, ожидала от такого мужчины, как этот? Ради Бога! Он сказал, что не хочет иметь страсть к ней. Страсть приходит перед любовью, не так ли?
Ее лицо покраснело от стыда. Девушке было горько и обидно. Да, она любила, она даже так и сказала ему об этом тогда, в тот вечер. Какое безумие, влюбиться в мужчину, который был опустившимся пьяницей, якшался с проститутками, да к тому же оказался таким безжалостным.
Но ведь она видела и другую его сторону, мягкую и нежную. И она полюбила его за это… Миссис Иствуд называла Смита убийцей. Действительно ли он убил ее мужа? Она, кажется, уверена в этом, да и сам Смит ни разу не отрицал…
– Боже мой… – простонала Вилла.
Острая боль кольнула сердце. Девушка одновременно любила и ненавидела мужчину за чувства, которые он пробудил в ней! Она чувствовала себя совершенно безнравственной женщиной. Как могла она позволить такому мужчине обнимать и целовать себя? Возможно, миссис Иствуд имела очень вескую причину для ненависти. Но Вилла была абсолютно уверена в том, что Смит ни в коей мере не собирался причинять зло Мод Иствуд. За это она могла даже поручиться.
– Я думаю, мне лучше уйти и спрятаться от солнца, – голос Джо Белл прервал мысли Виллы. – Я обнаружила две веснушки сегодня утром на своем белом, как лебедь, лице. У папы случился бы приступ, узнай он об этом.
С довольной улыбкой на лице Джо Белл перешагнула через круг из камней возле двери уборной и пошла неторопливо вверх по тропинке к дому, раскачивая бедрами так, как учила ее делать это Стар, чтобы мучить мужчину, смотрящего на нее.
Прислонившись к дереву на косогоре позади особняка, Джордж Фуллер изучал положение дел на ранчо через подзорную трубу. Он специально спрятался в тени деревьев и кустарников, чтобы не привлекать излишнего внимания. Джордж прибыл на место этим утром, после того, как услышал в пивной Баффало, что работники Иствуда сгоняют скот из верхней области. Фуллер подумал, что Смита Боумена не будет на ранчо, а у него тем временем есть шанс поговорить с темноволосой красавицей. Но сначала ему необходимо узнать, сколько человек осталось на ранчо.
Он уже видел кривоногого индейца, белобородого старика и черноволосую толстуху – никто из них не доставит ему неприятностей.
Он страстно желал хотя бы мельком увидеть девушку, которая вот уже долгие недели ни на секунду не покидала его мысли. Джордж уже собирался было опустить подзорную трубу, как вдруг увидел вспышку голубого на крыльце.
Это была она. Фуллер нетерпеливыми пальцами отрегулировал трубу и присвистнул от восторга. Боже, она была так красива! Джордж почувствовал то же самое волнение, которое он испытал в первый раз, когда увидел ее, стоящую у могилы отца. Он наблюдал, как она шла по тропинке к уборной, воспламеняя огонь внутри и его плоть вдруг начала твердеть.
Боже! Джорджу хотелось кричать от радости. Боумен ничего не повредил, а значит – вся жизнь еще впереди!
Сдерживая дыхание и едва моргая глазами, он наблюдал за Джо Белл, пока она не скрылась внутри уборной. Он глубоко втянул воздух в легкие, опустил трубу, потер глаза и снова поднял ее.
Светловолосая сука, которая некогда укусила его за руку, вышла на крыльцо и, постояв немного, тоже направилась к уборной. Он пристально смотрел на дверь. Темноволосая красавица вышла и поговорила с блондинкой затем пошла вверх по тропинке, виляя бедрами, как будти она знала, что он наблюдает за ней. Джордж громко засмеялся.
Он твердо решил дождаться темноты. Красавица обязательно перед сном пойдет в уборную. Он почти наверняка был уверен в том, что, если сможет поговорить с девушкой наедине, она обязательно пойдет с ним. А если нет? Но что ж, тогда он сам заберет ее. Рано или поздно он все равно овладеет ею!
Позади и справа от того места, которое Фуллер выбрал для наблюдения, дорога спускалась вниз между деревьями к ручью. Джордж повернулся, изучил дорогу в подзорную трубу и выругался.
Два всадника медленно двигались по ней вниз к ручью. Один из них был без шляпы. Фуллер сразу же узнал Смита Боумена. Другой, почти старик, носил шляпу в стиле Техаса с круглыми полями.
Идея сама собой прокралась в голову Джорджа.
Если он пройдет вниз по склону к тому месту, где привязал свою лошадь, и спрячется в кустах, то сможет метко выстрелить в Боумена. Не поняв, откуда прозвучит выстрел, другой всадник испугается и убежит. Это будет так просто, как свалить ствол. И хотя Джордж считал бесчестным стрелять в спину, он сделает это. Смит Боумен оскорбил его мужское достоинство самым непристойным образом, и теперь этот ублюдок Боумен получит по заслугам!
Джордж склонился, чтобы его не заметили, и побежал вниз. Он быстро нашел место, из которого был хорошо виден ручей. Фуллер проверил свое ружье и присел, ожидая.
Каменистая тропинка поворачивала на север и бежала вдоль на южную развилку Чистого Ручья. Скача бок о бок, Смит и Сэнт следовали по дороге, которая огибала большие валуны, окаймляющие горы.
Позади остались дни тяжелой работы. Они сгоняли стада из верхних сожженных пастбищ на севере на травянистые пастбища внизу, в каньоне Безумной Женщины.
– Я больше никогда бы не видел этих длиннорогих до конца моих дней. Меня от них тошнит. – Сэнт привязал вожжи вокруг седельного рога и полез в карман, чтобы сделать сигаретку. – Что хорошего Оливер находил в них? Не могу понять. Это выше моих сил. Не животные, а мешки из кожи и костей.
– Они очень стойкие и выносливые. Когда Оливер добрался стада, большинство ранчо Вьеминг гнали стада из Техаса. Мы тоже согнали группу, забили их, продали и начали разводить коров. – Смит протянул руку за бумагой и табаком. – Чарли держался молодцом, не так ли? Он захотел остаться с погонщиками.
– Да, парень очень старателен и умен. Буми присмотрит за ним.
– Почему ты не взял его с собой, когда спустился, чтобы зарезать мулов?
– Нет. Я никогда не стану воспитывать и учить ни одного ребенка. Я только вернусь, чтобы взять телегу и пару наемников. Буми будет здесь через день или два. Я возьму парней Кирка. В них течет индейская кровь. Эти ребята уловят сходство с Чейни лучше, чем кто-либо другой.
Они ехали через высокие сосны и россыпи берез вдоль склона. Дорога спускалась вниз к шумному быстрому потоку, находящемуся в полумили от строений ранчо. Ивы росли по обоим берегам, а в маленьком омуте, образованном скатившимся с горы булыжником, плескалась и прыгала форель.
Смит слез с седла. Пока лошадь пила, он позволил себе роскошь подумать о Вилле. Неделю назад, уезжая с ранчо, он поклялся не пить виски и не думать о ней. Он был удивлен тем, как легко и просто можно обходиться без виски, но не думать о Вилле было очень трудно, если не сказать, невозможно.
Невзирая на пыль и духоту, на усталость и раздражение упрямством и драчливостью скота, который они гнали, воспоминания о Вилле, самые теплые, самые нежные воспоминания в его жизни, переполняли Смита.
Последние слова, которые она произнесла в тот вечер, до сих пор звучали у него в ушах: «Я могу даже полюбить тебя!»
«Господи! Так оно и есть, это правда!»
Биение сердца ускорилось. Смит подумал, что скоро, очень скоро он вновь увидит Виллу. У него есть даже для этого отличный предлог. Сегодня же, немного отдохнув с дороги, он пойдет к Иниз, чтобы узнать, все ли в порядке в доме.
Смит был целиком охвачен собственными мыслями и не заметил, как маленький камешек выбился откуда-то со склона и упал в воду с едва заметным крошечным всплеском.
А Сэнт, в это время присевший на корточки, заметил. Он обратил внимание и на другие странные вещи. Не было видно коричневых змеиных птиц и не слышно трелей между ивами. Сэнт встал, посмотрел на Смита и увидел, что тот пристально наблюдал за водой, думая о своем и ничего не подозревая.
Сэнт был уверен, что за ними сверху кто-то наблюдает. Мужчина небрежно опустил руку в кобуру и освободил приклад оружия.
– Смит! – произнес Сэнт, привлекая внимание своего партнера. – Сми-ит!
Смит, казалось, не услышал. Сэнт наклонился, поднял камень и бросил его в поток.
– Смит! Черт тебя побери… Смит повернул голову.
– Да…
В этот момент Сэнт заметил едва различимый голубой огонек среди кустов, но там не должно было быть никакого света. Через мгновение звук выстрела из винтовки раздался эхом в лощине. Смит упал в воду. Его лошадь бросилась туда же. Следующий выстрел попал в копыто, отчего лошадь встала на дыбы, прыгнула в поток и перескочила на другой берег. Еще одним выстрелом сбило шляпу с головы Сэнта.
Сэнт присел и стал стрелять в то место, где видел светящийся огонек. Потом он услышал звук бегущих шагов в кустах. Сэнт положил свое оружие в кобуру, подхватил Смита под руки и вытащил его из воды. Кровь струилась из раны на голове, но он был в сознании.
– Счастье, что ты повернул голову, парень. Это не рана, а царапина. Плохо, что сильно кровоточит.
– Моя… нога…
– Проклятие! Пуля, которая предназначалась твоей лошади, попала тебе в ногу. Кажется, она все еще там. Мы ничего не сможем сделать сейчас сами. Вот, перевяжи ногу, чтобы остановить кровотечение. – Сэнт сорвал с шеи платок. – Я поеду в погоню за этим плохостреляющим сукиным сыном!
Не ожидая ответа, Сэнт вскочил на лошадь и пришпорил ее. Животное послушно поскакало вверх по берегу. Увидев движение, Сэнт повернул лошадь и помчался сквозь деревья в быстром галопе. Он вытащил винтовку на скаку, управляя лошадью пятками, а когда приблизился к всаднику на расстояние выстрела, осторожно прицелился.
Винтовка заговорила.
Лошадь упала.
Мужчина повалился на землю, но бойко встал и нырнул за булыжники на краю лесочка.
Сэнт непристойно выругался. Он никогда не мог убить лошадь, любую лошадь, даже ту, которая несла на себе убийцу. Это очень расстроило его.
Сэнт резко отклонил лошадь, и тут же пуля сорвала листья над головой животного. Прилив свирепой, неконтролируемой ярости нахлынул на него. Больше всего на свете Сэнт ненавидел грязных трусов, которые прячутся в засаде и ждут, чтобы убить в спину.
Сэнт спрыгнул с лошади, бросил вожжи и стремительно помчался в заросли. Он сразу же подумал о шпорах. Стоя на коленях, отвязал их от сапог и повесил на нижний сук. Он не хотел звенеть шпорами, выдавая тем самым свое присутствие. Годы борьбы и охоты рядом с Сиоуксами научили его многим премудростям лесной битвы. Сэнт ни на минуту не сомневался, что найдет и убьет этого жалкого труса. Как тень он двигался среди деревьев и сосредоточился весь на охоте.
Было совсем нетрудно обнаружить прятавшегося за валуном мужчину. Сэнту хотелось смеяться. Проклятый дурак сидел там, наблюдал за дорогой и ожидал, что появится преследователь, и он легко сможет убить его. Сэнт подошел к Фуллеру сзади и на расстоянии нескольких шагов проговорил:
– Встань и повернись, ты, ублюдок! Я хочу знать, кто ты такой, прежде чем пристрелю тебя.
Шок сковал Джорджа Фуллера на несколько секунд. Потом он прислонил свою винтовку к валуну и осторожно, стараясь держать руки на виду, встал и посмотрел на ствол Сэнта.
– Кто ты такой? – снова спросил Сэнт.
– Кто хочет это знать?
– Человек, который собирается размазать твои куриные мозги по этим валунам, за которыми ты, жалкий трус, спрятался, – Сэнт сплюнул, не сводя глаз с незнакомца.
– Боумен умер.
– Ты плохо стреляешь, даже в спину. У тебя не хватило смелости смотреть ему в лицо, как мужчина мужчине.
– Какое твое дело?
– А как ты думаешь, ты, тупоголовый осел! Ты стрелял в моего партнера и испортил мою шляпу!
Фуллер озирался по сторонам. Он понял, что находился в ловушке и стоял перед лицом смерти. Боже мой! Он даже не мог подумать, что все обернется таким образом. Возможно, он еще сумеет победить, однако было что-то в этом старом лесном волке, что подсказывало ему даже не состязаться со «стариком».
Жизнь стала вдруг такой сладкой, и Джорджу захотелось продлить ее.
– Скажи мне, кто ты?
– Сэнт Руди. Думаю, ты вправе знать, от чьей руки примешь смерть.
– Тогда тебе тоже лучше знать, кто я. Меня зовут Джордж Фуллер.
– Ну вот и познакомились.
– Ты дашь мне шанс?
– Почему бы нет, – нежно сказал Сэнт и вложил винтовку в кобуру. – Я не убиваю гремучую змею, не дав ей шанс свернуться кольцом.
Фуллер пристально смотрел на незнакомца, но лицо Сэнта было лишено всякого выражения.
Джордж понял, что совершил непростительную ошибку. Он думал, что «старик» сломается и убежит. Но зато он убил Боумена. Он выпустил в него две пули, чтобы быть уверенным. Но проклятый старик поранил ему ногу, когда стрелял в кусты. Может быть, лучше остаться и вести перестрелку с ним?
Ну, черт, тогда не стоит откладывать. Это все равно произойдет раньше или позже. Другого пути нет. Джордж пригнулся, оскалился, как загнанный в ловушку зверь, его глаза навыкате, наполненные яростью и страхом, сделались еще шире. Рука потянулась и схватилась за винтовку.
В тихом лесу выстрел из винтовки прогремел как раскат грома. Джордж Фуллер был отброшен назад к валуну и упал около винтовки в грязь.
Сэнт спокойно подошел и сверху вниз посмотрел на него. На лице Джорджа было напряженное, глупое выражение, как будто он все еще не мог поверить, что это случилось именно с ним. Сэнт целился в лоб, но попал Джорджу в глаз.
– Ублюдок! – сказал он с отвращением и плюнул на землю возле головы мертвого человека. – Я стал старым. Дважды промахнулся сегодня.
ГЛАВА 22
Вода была свежей, холодной и сладкой.
Вилла напилась вдоволь и повесила ковш на стойку около колонки. Девушке хотелось иметь много свободного времени, чтобы гулять по предгорьям, раскинувшимся позади ранчо, вдыхать запах сосен и срывать дикие цветы, которыми были заполнены зеленые косогоры. Если бы она хотя бы немного могла побыть одна и послушать пение птиц, это было бы прекрасным отдыхом для ее беспокойного мозга.
Мод спала, Джо Белл, похоже, сидела в своей комнате. Наконец-то, хоть на несколько минут Вилла была свободна и вправе делать то, что хочет. Она конечно же навестит Билли. Вилле нравился этот старик. Он обладал не только богатой мудростью, но и чувством юмора. Иногда старик шутил даже над собой.
Когда Вилла была уже на полпути к кухонной хижине, она вдруг увидела всадников. Точнее, только одного всадника, который что-то тащил позади своей лошади. Другая лошадь шла рядом, но на ней никто не сидел. Вилла хорошенько всмотрелась и поняла, что это была лошадь Смита. Потом ей стало ясно, что Сэнт Руди тянул за собой носилки, индейцы-перевозчики называют их волокушей, и на этой волокуше лежал никто иной, как Смит Боумен.
Смит был так пьян, что не мог сидеть в седле? Он напился до бесчувствия, как и тогда, на станции, а его друг привез это ничтожество домой? Волна стыда нахлынула на Виллу. Она стыдилась тех тайных грез, которые все еще хранила в своем сердце. О Боже, она мечтала создать семью с этим ничтожным извинением за человекч!.
Девушка тихонько стояла и ждала приближение лошади, тащившей волокушу. Дыхание покинуло ее, и комок страха и ужаса образовался в горле. Он был не только пьян, но и ранен. Сердце начало усиленно колотиться, и девушка задрожала, словно стояла раздетая посреди огромной долины в лютую стужу.
После минутного колебания она подняла свои юбки и побежала. Билли вышел из кухонной хижины и встретил Виллу на пороге. Оба они поспешили к всаднику.
– Что случилось? Что случилось со Смитом? – потребовал Билли обеспокоенным голосом.
Сэнт остановил лошадь.
– Он получил пару пуль внизу у ручья.
– Тяжело ранен?
– Еще не знаю, – темные глаза Сэнта внимательно остановились на женщине, которая стояла перед Билли и со слезами на глазах смотрела на Смита.
– Тогда чего болтать! Слезай, отнесем его в дом и осмотрим раны.
Сердце Виллы упало. Смит выглядел таким молодым, таким красивым, загорелым и таким… беспомощным. Она мельком взглянула на мужчину, который повернулся в седле специально для того, чтобы посмотреть на нее, отлично зная, что видит слезы в ее глазах.
Голос Виллы дрожал.
– Он… потерял много крови. Вы должны обязательно перенести его на кровать. Ему сейчас надо дать меда, воды с сахаром и… держите его в тепле.
– Да, мэм.
Сэнт повернул лошадь к хижине за бараком. Вилла стояла без движений, словно онемев, пока не подошел Билли и не подтолкнул ее.
– Мальчик говорил, что ты очень ловкая сиделка, мы все будем очень благодарны, если ты поможешь нам справиться с этой бедой.
– Он не мальчик, он взрослый мужчина.
– Я знаю это, – Билли отрешенно посмотрел на нее. – Ты поможешь или нет, – произнес он резко с явным беспокойством. – Ну, так как? Поможешь?
– У меня совсем нет опыта по уходу за больными с огнестрельными ранами, но я, конечно же, сделаю все, что смогу.
Она шла рядом с носилками, вздрагивая каждый раз, когда они нечаянно ударялись о землю. Ненавистные слова Джо Белл все еще звучали в ее ушах: «Он… с бутылкой и проституткой. Он не появится на ранчо, пока не истощится сам и пока не опустеет бутылка».
– Пленти! – закричал Билли. – Пленти Мэд! Отведи лошадь Смита, – Билли выругался. – Этого осла никогда нет рядом, когда он действительно нужен.
– Черт побери, Билли. Чего ты кричишь? – индеец выполз из загона.
Пленти вдруг увидел Смита и подошел поближе, чтобы взглянуть на него.
– Почему ты на этой волокуше, Смит? – Пленти Мэд склонился и пристально посмотрел на Смита, словно ожидая, что ему ответят. – Смит! Эй, Смит, ответь мне, Смит. Ты что, умер? Эй, Смит?
– Конечно, он не умер. Любой дурак поймет это, – сердито сказала Вилла.
– Откуда мне знать, что он не умер. Смит лежит и не двигается, – индеец посмотрел искоса на девушку и уперся руками в бедра. – Глупая белая женщина говорить, говорить, говорить. Сколько же можно говорить? Женщина должна помалкивать, – пробурчал он.
Вилла совсем не слышала индейца. Ее сердце работало как стремительная ветряная мельница.
«Сейчас для паники и обид нет времени, – сказала она сама себе. – Я должна вспомнить все, что раньше слышала о лечении огнестрельных ран».
Вилла стояла около Смита, глаза ее ласкали такое нежное, такое милое и родное лицо мужчины, тем временем лошадь уже притащила носилки под крышу крыльца хижины. Девушка держала дверь открытой и отступила назад, когда Сэнт и Билли напрягаясь под тяжестью Смита, втащил его внутрь и положили на койку, стоящую у стены. Вилла смутно осознавала, что хижина была очень чистой, но такой же темной и холодной, но она сейчас не замечала ничего, кроме Смита.
Трудно дыша, Билли выпрямился. Он уже стянул со Смита сапоги.
– Мэм, есть горячая вода на плите в кухонной хижине и чистые полотенца в буфете. Вилла, ты все это принеси, пожалуйста, а мы с Сэнтом тем временем снимем со Смита бриджи и осмотрим ногу. Похоже, пуля все еще там. А что ты думаешь по этому поводу, Сэнт?
– Я думаю, что нам придется доставать эту пулю, вот что я думаю. Рана на голове нетяжелая. Пуля задела только слегка. Рана эта и неглубокая, но кровоточит сильно. Он сам дошел до волокуши, прежде чем потерял сознание.
Успокоенная словами Сэнта о ране на голове, Вилла вышла, чтобы принести воду и перевязочный материал.
Потерял сознание. Он был так пьян, что потерял сознание! Ей надо уходить из этого дома, бежать от мужчины, пока она не сделала никакой глупости. Как только она убедит Мод, что Иниз хорошо справится со всеми обязанностями, она и Джо Белл поедут в Шеридэн. Может быть, они даже смогут уйти до возвращения Чарли. Там Джо Белл пойдет своей дорогой, а она своей, оставив все позади.
Вилла заметила во дворе Иниз. Женщина вешала сушиться на веревку шторы. Вилла сразу же вспомнила, что у нее в кармане находится ключ от комнаты Мод. Со стопкой полотенец в руках девушка выбежала во двор и направилась к Иниз.
– Иниз! – позвала она. – В Смита стреляли… Вот ключ от комнаты миссис Иствуд. Оставайся с ней. Смотри, чтобы Джо Белл не входила в комнату. Я почему-то боюсь ее. Может быть, она будет только раздражать миссис Иствуд, но я не исключаю тот факт, что эта маленькая дрянь может причинить вред. Девчонка думает, что ранчо будет принадлежать ей и Чарли, если с миссис Иствуд что-то случится.
– В Смита стреляли! Святая дева! Кто стрелял? Он в тяжелом состоянии?
– Я не знаю, кто стрелял и насколько тяжелое ранение тоже не знаю, – Вилла не отважилась сказать Иниз, что Смит Боумен несколько ночей пьянствовал и спал с… проститутками. Он и сейчас, наверное, пьян.
– Бедный Смит, – Иниз печально покачала головой. – У этого парня кошки скребут на душе с тех пор, как убили Оливера Иствуда. Не беспокойся, милая, я присмотрю за Мод и сделаю так, что эта маленькая бестия не высунет носа из своей комнаты. А ты иди и помоги мальчику.
– Спасибо…
Почему все они называют Смита «мальчиком»? Ради Бога, он давно уже мужчина, мужчина, который сам отвечает за свои действия и поступки, как и любой взрослый человек.
Сэнт встретил Виллу у дверей барака и взял чайник из ее рук. Они с Билли уже сняли одежду со Смита и накрыли его простыней от груди до рваной раны на ноге. Пуля оставила влажную безобразную красную дыру, из которой все еще сочилась кровь.
«Думай, что надо делать, – приказала себе Вилла. – Думай об этом и только об этом!»
– Кроме перевязочных материалов, нам нужна вода, которой мы будем промывать нож, когда вскроем рану и попытаемся вытащить пулю, еще нам понадобится что-нибудь дезинфицирующее: уксус или виски, и мазь, если она у вас есть. Водой из чайника мы будем мыть руки. Я сейчас принесу мыло. Пока, кажется, все.
Билли начал вытаскивать из шкафа вещи. Он положил бутылку виски, пинцеты и шприцы на стол, затем пододвинул стол к кровати: «У нас это от Ламберта. Старый хирург из Баффэло оставил на ранчо эти принадлежности».
Глаза Виллы встретили взгляд старика.
– Ты делала это раньше?
Вилла напилась вдоволь и повесила ковш на стойку около колонки. Девушке хотелось иметь много свободного времени, чтобы гулять по предгорьям, раскинувшимся позади ранчо, вдыхать запах сосен и срывать дикие цветы, которыми были заполнены зеленые косогоры. Если бы она хотя бы немного могла побыть одна и послушать пение птиц, это было бы прекрасным отдыхом для ее беспокойного мозга.
Мод спала, Джо Белл, похоже, сидела в своей комнате. Наконец-то, хоть на несколько минут Вилла была свободна и вправе делать то, что хочет. Она конечно же навестит Билли. Вилле нравился этот старик. Он обладал не только богатой мудростью, но и чувством юмора. Иногда старик шутил даже над собой.
Когда Вилла была уже на полпути к кухонной хижине, она вдруг увидела всадников. Точнее, только одного всадника, который что-то тащил позади своей лошади. Другая лошадь шла рядом, но на ней никто не сидел. Вилла хорошенько всмотрелась и поняла, что это была лошадь Смита. Потом ей стало ясно, что Сэнт Руди тянул за собой носилки, индейцы-перевозчики называют их волокушей, и на этой волокуше лежал никто иной, как Смит Боумен.
Смит был так пьян, что не мог сидеть в седле? Он напился до бесчувствия, как и тогда, на станции, а его друг привез это ничтожество домой? Волна стыда нахлынула на Виллу. Она стыдилась тех тайных грез, которые все еще хранила в своем сердце. О Боже, она мечтала создать семью с этим ничтожным извинением за человекч!.
Девушка тихонько стояла и ждала приближение лошади, тащившей волокушу. Дыхание покинуло ее, и комок страха и ужаса образовался в горле. Он был не только пьян, но и ранен. Сердце начало усиленно колотиться, и девушка задрожала, словно стояла раздетая посреди огромной долины в лютую стужу.
После минутного колебания она подняла свои юбки и побежала. Билли вышел из кухонной хижины и встретил Виллу на пороге. Оба они поспешили к всаднику.
– Что случилось? Что случилось со Смитом? – потребовал Билли обеспокоенным голосом.
Сэнт остановил лошадь.
– Он получил пару пуль внизу у ручья.
– Тяжело ранен?
– Еще не знаю, – темные глаза Сэнта внимательно остановились на женщине, которая стояла перед Билли и со слезами на глазах смотрела на Смита.
– Тогда чего болтать! Слезай, отнесем его в дом и осмотрим раны.
Сердце Виллы упало. Смит выглядел таким молодым, таким красивым, загорелым и таким… беспомощным. Она мельком взглянула на мужчину, который повернулся в седле специально для того, чтобы посмотреть на нее, отлично зная, что видит слезы в ее глазах.
Голос Виллы дрожал.
– Он… потерял много крови. Вы должны обязательно перенести его на кровать. Ему сейчас надо дать меда, воды с сахаром и… держите его в тепле.
– Да, мэм.
Сэнт повернул лошадь к хижине за бараком. Вилла стояла без движений, словно онемев, пока не подошел Билли и не подтолкнул ее.
– Мальчик говорил, что ты очень ловкая сиделка, мы все будем очень благодарны, если ты поможешь нам справиться с этой бедой.
– Он не мальчик, он взрослый мужчина.
– Я знаю это, – Билли отрешенно посмотрел на нее. – Ты поможешь или нет, – произнес он резко с явным беспокойством. – Ну, так как? Поможешь?
– У меня совсем нет опыта по уходу за больными с огнестрельными ранами, но я, конечно же, сделаю все, что смогу.
Она шла рядом с носилками, вздрагивая каждый раз, когда они нечаянно ударялись о землю. Ненавистные слова Джо Белл все еще звучали в ее ушах: «Он… с бутылкой и проституткой. Он не появится на ранчо, пока не истощится сам и пока не опустеет бутылка».
– Пленти! – закричал Билли. – Пленти Мэд! Отведи лошадь Смита, – Билли выругался. – Этого осла никогда нет рядом, когда он действительно нужен.
– Черт побери, Билли. Чего ты кричишь? – индеец выполз из загона.
Пленти вдруг увидел Смита и подошел поближе, чтобы взглянуть на него.
– Почему ты на этой волокуше, Смит? – Пленти Мэд склонился и пристально посмотрел на Смита, словно ожидая, что ему ответят. – Смит! Эй, Смит, ответь мне, Смит. Ты что, умер? Эй, Смит?
– Конечно, он не умер. Любой дурак поймет это, – сердито сказала Вилла.
– Откуда мне знать, что он не умер. Смит лежит и не двигается, – индеец посмотрел искоса на девушку и уперся руками в бедра. – Глупая белая женщина говорить, говорить, говорить. Сколько же можно говорить? Женщина должна помалкивать, – пробурчал он.
Вилла совсем не слышала индейца. Ее сердце работало как стремительная ветряная мельница.
«Сейчас для паники и обид нет времени, – сказала она сама себе. – Я должна вспомнить все, что раньше слышала о лечении огнестрельных ран».
Вилла стояла около Смита, глаза ее ласкали такое нежное, такое милое и родное лицо мужчины, тем временем лошадь уже притащила носилки под крышу крыльца хижины. Девушка держала дверь открытой и отступила назад, когда Сэнт и Билли напрягаясь под тяжестью Смита, втащил его внутрь и положили на койку, стоящую у стены. Вилла смутно осознавала, что хижина была очень чистой, но такой же темной и холодной, но она сейчас не замечала ничего, кроме Смита.
Трудно дыша, Билли выпрямился. Он уже стянул со Смита сапоги.
– Мэм, есть горячая вода на плите в кухонной хижине и чистые полотенца в буфете. Вилла, ты все это принеси, пожалуйста, а мы с Сэнтом тем временем снимем со Смита бриджи и осмотрим ногу. Похоже, пуля все еще там. А что ты думаешь по этому поводу, Сэнт?
– Я думаю, что нам придется доставать эту пулю, вот что я думаю. Рана на голове нетяжелая. Пуля задела только слегка. Рана эта и неглубокая, но кровоточит сильно. Он сам дошел до волокуши, прежде чем потерял сознание.
Успокоенная словами Сэнта о ране на голове, Вилла вышла, чтобы принести воду и перевязочный материал.
Потерял сознание. Он был так пьян, что потерял сознание! Ей надо уходить из этого дома, бежать от мужчины, пока она не сделала никакой глупости. Как только она убедит Мод, что Иниз хорошо справится со всеми обязанностями, она и Джо Белл поедут в Шеридэн. Может быть, они даже смогут уйти до возвращения Чарли. Там Джо Белл пойдет своей дорогой, а она своей, оставив все позади.
Вилла заметила во дворе Иниз. Женщина вешала сушиться на веревку шторы. Вилла сразу же вспомнила, что у нее в кармане находится ключ от комнаты Мод. Со стопкой полотенец в руках девушка выбежала во двор и направилась к Иниз.
– Иниз! – позвала она. – В Смита стреляли… Вот ключ от комнаты миссис Иствуд. Оставайся с ней. Смотри, чтобы Джо Белл не входила в комнату. Я почему-то боюсь ее. Может быть, она будет только раздражать миссис Иствуд, но я не исключаю тот факт, что эта маленькая дрянь может причинить вред. Девчонка думает, что ранчо будет принадлежать ей и Чарли, если с миссис Иствуд что-то случится.
– В Смита стреляли! Святая дева! Кто стрелял? Он в тяжелом состоянии?
– Я не знаю, кто стрелял и насколько тяжелое ранение тоже не знаю, – Вилла не отважилась сказать Иниз, что Смит Боумен несколько ночей пьянствовал и спал с… проститутками. Он и сейчас, наверное, пьян.
– Бедный Смит, – Иниз печально покачала головой. – У этого парня кошки скребут на душе с тех пор, как убили Оливера Иствуда. Не беспокойся, милая, я присмотрю за Мод и сделаю так, что эта маленькая бестия не высунет носа из своей комнаты. А ты иди и помоги мальчику.
– Спасибо…
Почему все они называют Смита «мальчиком»? Ради Бога, он давно уже мужчина, мужчина, который сам отвечает за свои действия и поступки, как и любой взрослый человек.
Сэнт встретил Виллу у дверей барака и взял чайник из ее рук. Они с Билли уже сняли одежду со Смита и накрыли его простыней от груди до рваной раны на ноге. Пуля оставила влажную безобразную красную дыру, из которой все еще сочилась кровь.
«Думай, что надо делать, – приказала себе Вилла. – Думай об этом и только об этом!»
– Кроме перевязочных материалов, нам нужна вода, которой мы будем промывать нож, когда вскроем рану и попытаемся вытащить пулю, еще нам понадобится что-нибудь дезинфицирующее: уксус или виски, и мазь, если она у вас есть. Водой из чайника мы будем мыть руки. Я сейчас принесу мыло. Пока, кажется, все.
Билли начал вытаскивать из шкафа вещи. Он положил бутылку виски, пинцеты и шприцы на стол, затем пододвинул стол к кровати: «У нас это от Ламберта. Старый хирург из Баффэло оставил на ранчо эти принадлежности».
Глаза Виллы встретили взгляд старика.
– Ты делала это раньше?