Гарнетт Джулиана. Прекрасная колдунья

   Когда Бьяджо вылетел на дорогу, ведущую к замку, Рон догнал его. Приподнявшись на стременах, он взмахнул мечом и свистящей дугой опустил его, отрубив большой кусок развевающегося за спиной Бьяджо плаща. Тот бросил на него тревожный взгляд и пришпорил свою кобылу, пригнувшись к ее шее так, что грива хлестала его по лицу. Следующим взмахом меча Рон срезал кусок его капюшона. Ткань пролетела по воздуху с сумасшедшим перезвоном бубенчиков. Еще взмах — и он мог бы, пожалуй, нечаянно снести и добрый кусок шевелюры самого Бьяджо, но Рональд вовремя придержал Турка. Возбужденный этой погоней, боевой конь сопротивлялся усилиям седока — его натура требовала догнать эту маленькую лошадь и всадника. И все же Рональду удалось замедлить аллюр своего коня, но так, чтобы те, кто наблюдал за ним от ворот замка, этого не заметили. Рон слышал их смех, глумливые выкрики и по опыту знал, что они наверняка сейчас заключили пари на то, кто победит в этой гонке.
   Бьяджо влетел на подъемный мост и закричал, чтобы его впустили, но часовые уже начали закрывать ворота. На миг Рональду показалось, что они не впустят его, но Бьяджо успел проскочить под опускающимися железными зубьями решетки, прежде чем ворота закрылись.
   Рональд доскакал до самого края подъемного моста и резко остановил коня. Осыпаемый проклятьями и угрозами часовых, он потребовал выдачи сбежавшего негодяя, но только взрыв смеха ответил на это требование. Потом посыпались оскорбления, а когда сквозь стрельчатое оконце полетели стрелы, Рон поспешно ретировался.
   Отъехав на безопасное расстояние, он встретил Брайена и сэра Клайда. Брайен смотрел мимо него на замок.
   — Ты думаешь, они поверят ему?
   — Это одному Богу известно. Надеюсь, что да.
   Рон опять пришпорил коня. Хлопья пены падали с боков Турка на землю — это была горячая, изматывающая скачка.
   Когда они доскакали до деревни и поехали более степенным шагом, Рон взглянул в сторону холма. Там, на виду обитателей Гленлайона, сэр Роберт уже выстраивал цепь солдат. Расчет был точен. В течение следующих нескольких дней нужно будет устанавливать осадные орудия.
   А пока сэр Роберт гонял солдат вверх и вниз по склонам холма — то на гребень, то к подножию, и пеших и конных. Он использовал одних и тех же людей, но казалось, что их в десять раз больше. В деревне наверняка пойдет слух, что сын старого лорда вернулся с огромным войском, чтобы возвратить свой замок, и это тут же дойдет и до Гэви-на. Да и с башен замка будет видно, что сильное войско Рональда уже готово начать осаду.
   — Поскачем к нашим людям, словно мы собираемся присоединиться к ним, а как только достигнем подножия холма, сворачивайте за мной в лес, — бросил Рональд через плечо.
   Едва въехав в лес, начинавшийся сразу за деревней Кронлоу, он пустил коня шагом. Здесь было тихо и тенисто. Палые листья приглушали стук копыт. Когда Брайен кашлянул, этот звук показался неестественно громким. Втроем они медленно ехали через лес. Птицы щебетали в ветвях. Мундштуки и уздечки звенели, а одна из лошадей испуганно захрапела, когда рядом вспорхнула птица. Выехав на маленькую поляну, Рональд придержал коня.
   — Это здесь! — с некоторой торжественностью объявил он.
   Ему понадобилось два дня, чтобы найти эту поляну, так как со времени его детства лес зарос молоденькими деревьями и кустарником. Но Рон точно помнил, что она должна быть где-то здесь; мальчиком он часто играл на этой поляне и знал ее тайну.
   Посреди поляны возвышалась древняя пирамида из камней. Старики говорили, что когда-то сюда вел тоннель из винных погребов замка. Тоннелем давно не пользовались, но построен он был на совесть. Рон почувствовал, как на душе отлегло, когда он наконец нашел поляну. Это решало все.
   Рон спешился и обернулся к Брайену и сэру Клайду. Зловещая усмешка тронула его губы.
   — Ну а теперь наша очередь вступать в дело.
 
   Узкие стены тоннеля и его низкий каменный потолок, казалось, сомкнулись вокруг них. Рональд остановился, держа в одной руке меч, а в другой — горящий факел. Крошечные искры опаляли его волосы и одежду, но он этого не замечал. Позади него было сорок человек, больше он взять с собой не мог: остальные должны были устанавливать осадные орудия и сновать вверх и вниз по склону перед Гленлайоном, Всю неделю Рон не терял времени даром. Расчистить заваленный камнями тоннель оказалось не так просто, причем работать приходилось тихо и втайне, чтобы никто ничего не проведал. Но они успели вовремя: к этому моменту Бьяджо уже должен был выполнить свою задачу.
   — Милорд… — Брайен дышал часто и хрипло в спертом воздухе тоннеля. — Нам еще далеко?
   Рональд глянул на него через плечо. Пот выступил на лице ирландца и стекал по подбородку.
   — Тебе нехорошо?
   Обычно румяное лицо Брайена сейчас было таким бледным, что веснушки казались нарисованными на щеках. Страдальческие складки залегли по сторонам его рта.
   — Эта теснота… Мне кажется, что я в могиле, — прохрипел он в ответ. — Тут… нечем дышать!
   — Факелы еще горят, значит, воздуха достаточно, Брайен. Мы скоро доберемся до цели. — Рон взглянул вдоль темного тоннеля. — Мы уже прошли значительную часть. Ты можешь идти дальше?
   Брайен мрачно кивнул.
   — Да, милорд. Лучше уж идти… чем оставаться здесь.
   К тому времени, как они добрались до потайной двери в винный погреб замка, Брайен уже и пошатывался и спотыкался. Рон приказал ему сесть и ждать, пока он откроет дверь. Сначала ему никак не удавалось найти железный запор: факелы чадили и почти не давали света. Но наконец рука Рона нащупала засов, и ржавые петли со скрежетом подались. Рональд первым осторожно ступил внутрь.
   Окинув подвал быстрым взглядом, он убедился, что тут никого нет. Только длинные ряды винных бочек и бочонков поменьше тянулись вдоль стен. В подвале было холодно и темно — даже холоднее, чем в тоннеле, — но Рональд, по крайней мере, убедился, что здесь ничего не изменилось за годы его отсутствия. Он повернулся к Брайену и тронул друга за плечо:
   — Как ты? Погреб не намного лучше, чем тоннель, но он хотя бы просторнее…
   Жестом он велел сэру Клайду налить из бочки вина. Взяв чашу, Рональд протянул ее обессиленному Брайену, и чудодейственный напиток тут же вернул силы рыцарю и возвратил на его лицо привычный румянец. Брайен смог наконец слабо улыбнуться.
   — Не пойму, что со мной случилось. Все чувствуют себя нормально, а я раскис…
   — Тебе просто хотелось немного выпить, — похлопал его по плечу Рон, и шутка развеселила ирландца.
   — Что и говорить, вино я люблю!
   Рональд оглядел пришедших с ним людей.
   — Нас тут сорок человек. Не так уж много, но если Бьяджо выполнит свою задачу, мы легко захватим весь замок.
   — А как мы узнаем, удалось ли ему это?
   Сэр Клайд беспокойно оглядел темный низкий подвал. Единственный свет давал факел, но было ясно, что его не хватит надолго.
   Рональд с трудом закрыл дверь, на всякий случай замаскировал ее стойкой с бочонками.
   — Думаю, Бьяджо найдет способ предупредить нас.
   — Ты слишком доверяешь этому итальяшке, — мрачно заметил Брайен. — Я ему не верю.
   — Как и он тебе. Если бы дело не касалось его госпожи, я бы тоже не поверил ему. Но ее он не должен предать. Так что в данном случае наши интересы совпадают.
   Прислонившись головой к винной бочке, Брайен с минуту испытующе глядел на него.
   — Я думаю, что для нас самое важное — это вернуть Гленлайон, — заметил он.
   — Ну конечно! — Рональд повернулся и посмотрел на него в упор. — А теперь ты сомневаешься в этом?
   — Нет, милорд. Я — нет.
   — Хорошо.
   Рон помолчал. Он чувствовал, что его люди наблюдают за ним и несомненно задаются вопросом, какую роль играет в его жизни Джина. Он терпеть не мог кому-то что-то объяснять, но нельзя было допустить, чтобы его подозревали в слабости. Рон сжал кулак и слегка ударил им по винной бочке.
   — Когда я снова отыщу эту девицу, я узнаю всю правду. И если она предала нас, я разделаюсь с ней.
   Он постарался придать своему тону и словам непреклонную решимость, чтобы ни один человек не мог усомниться в нем. Стало так тихо, что слышно было, как вода стекает по сырым каменным стенам.
   Это неожиданное тяжелое молчание прервал Брайен. Отведя глаза, он пробормотал:
   — Если бы эта девица не была в сговоре с ними, она превратила бы Гэвина и его людей в камни.
   — Но она же не Медуза Горгона!
   Брайен ничего не сказал на это, и Рональд решил не спорить с ним. Легче было бы переубедить каменные стены, чем этого твердолобого ирландца. Но Брайен был хорошим другом и хорошим бойцом. Таким, что лучше не бывает. И он никогда не позволил бы какой-нибудь женщине встать между ними…
   Сейчас им оставалось только ждать. Время текло медленно. Наконец под каменными сводами подвала раздался отдаленный лязг, и Рональд молча сделал знак своим людям отойти подальше в глубокую тень. Показался колеблющийся огонек, но было непонятно, Бьяджо это или кто-то из слуг Гэвина.
   — Синьор!
   Это единственное тихо произнесенное слово так отдалось от каменных стен и сводчатого потолка, словно исходило из нескольких разных точек сразу. Но оно было итальянским, и Рональд выступил из-за винной бочки.
   — Мы здесь, малыш.
   Огонек двинулся в его сторону, и скоро стало ясно, что это пламя свечи, бросающее дрожащие тени на лицо юноши, придавая ему несколько зловещий и мрачный вид. Заметив Рона, Бьяджо ухмыльнулся.
   — А-а, вот где ты прячешься! Как это похоже на уэльсца — скрываться в глубокой норе.
   — Ну что, будем препираться или ты скажешь, удалось ли тебе что-нибудь сделать? — спросил Рон.
   Бьяджо пожал плечами.
   — Разумеется, удалось! Уэльсцы привыкли к грубым развлечениям, так что мои чудесные представления вселили в здешних рыцарей благоговейный трепет.
   — Не сомневаюсь. — Сухой тон Рональда выражал его мнение о талантах Бьяджо, но юноша как ни в чем не бывало отвесил ему иронический поклон. — Теперь скажи мне, сколько их там всего?
   — Во дворе замка две сотни, если не больше, — с готовностью ответил Бьяджо. — И, похоже, человек двадцать в большом зале. Их очень много, милорд.
   Рональд задумчиво покачал головой.
   — Они подозревают тебя?
   — Кажется, нет, хотя поначалу забросали вопросами, — ухмыльнулся Бьяджо. — Я сказал им, что отстал от своих товарищей и вы захватили меня. Но я, разумеется, был достаточно умен, чтобы убежать от вас, хотя твое войско и очень велико.
   — Разумеется, — Рональд иронически фыркнул. — А ты уверен, что сможешь обезвредить их всех?
   — Конечно. Если кто-нибудь и не уснет крепко, то будет очень пьян. В любом случае, таких будет слишком мало, чтобы устоять перед твоими непобедимыми вояками, — весело ответил юноша. Когда же Рональд недовольно нахмурился, он подошел ближе и заговорил более серьезно. — Я подлил столько зелья в винные бочонки на кухне, что хватит, чтобы усыпить весь Уэльс. И когда зазвонят к вечерне — шагайте быстро и решительно.
   — Но ты уверен, что снадобье подействует? — вмешался Брайен.
   — О, это самое лучшее средство из всех, известных моей госпоже. И оно подействует — уже проверено. — Бьяджо посмотрел на Рона и ехидно ухмыльнулся.
   Рону было не слишком приятно вспомнить о той ночи, когда девушка опоила каким-то зельем его рыцарей. Кроме того, он подозревал, что она подлила что-то и в его вино… Так или иначе, он холодно взглянул на юнца и отчеканил:
   — Тем лучше. Тем более что от результата зависит твоя собственная жизнь. Кстати, я сомневаюсь, что они абсолютно доверяют тебе.
   Бьяджо вдруг завертелся волчком, и яркое пятно его разноцветного наряда слилось со звуком звенящих бубенчиков. Потом он низко поклонился, вытянул вперед правую руку, и в ней неожиданно появились цветы. Брайен издал какой-то сдавленный звук, но Бьяджо с широкой улыбкой сделал еще один жест — и цветы тут же исчезли. Когда же он выпрямился, встретив суровый взгляд Рональда, его улыбка исчезла так же быстро, как и цветы.
   — Не сомневайтесь, милорд. Я очень осторожен: ведь от этого зависит жизнь моей госпожи.
   — Ты еще не сказал мне, где она.
   — В восточной темнице.
   В темнице? Этого Рональд не ожидал. Так неужели все-таки Джина… Ну конечно! Будь она подослана Гэвином, он не стал бы сажать в тюрьму свою собственную шпионку! Рональд задумчиво потер рукой лоб.
   — Когда я жил в Гленлайоне, в нем не было никаких темниц… Впрочем, я был ребенком и мог просто не знать о них. Так где же эта темница?
   — Я не был там, чтобы не вызвать подозрений. Но разузнал, что она под кладовыми, ближе к реке. Ты думаешь, тебе удастся отыскать ее?
   Рональд угрюмо кивнул.
   — Да, после того, как разделаюсь с Гэвином, я найду ее.
   — Я, пожалуй, предупрежу Джину заранее, — сказал Бьяджо и повернулся, чтобы уйти, но Рон быстро схватил его за руку.
   — Нет! Тебя могут заметить, и Гэвин догадается о наших намерениях. Если она и вправду пленница, то не подвергай ее опасности, малыш.
   — Неужели тебя так волнует ее судьба? — насмешливо спросил Бьяджо, но когда Рон с угрожающим видом шагнул к нему, поспешно кивнул. — Хорошо. Я могу предупредить ее, и не подходя близко.
   — Я с тебя шкуру спущу, если ты все испортишь!
   Шутовски приплясывая, но на всякий случай держась от Рона подальше, Бьяджо возразил:
   — Не надо так нервничать, уэльсец! Я делаю свое дело, а ты делай свое.
   С этими словами он повернулся и исчез за каменной стеной.
 
   Когда колокола зазвонили к вечерне, нервы у всех были натянуты до предела; людям не терпелось выбраться из подвала, и они были готовы на все. Рональд поднялся по широкой темной лестнице, ведущей наверх, а все остальные выстроились за ним. Лестница освещалась только коптящими свечными огарками, воткнутыми на равном расстоянии в углублениях стены, и этого света было едва достаточно, чтобы не оступиться.
   Дверь из погреба со скрипом отворилась на своих заржавленных петлях, и Рональд на мгновение замер на пороге. Ни единого звука не доносилось снаружи: ни звона оружия, ни шума шагов. Он почувствовал, как Брайен ткнулся ему в спину, тяжело и часто дыша от возбуждения. Они все его ощущали, это нервное возбуждение, да иначе и быть не могло.
   Рональд широко распахнул дверь и вышел, оглядевшись вокруг. Никого не было в небольшом коридорчике и в кухне позади него. Знаком велев остальным следовать за ним, он тихо двинулся вдоль стены, стараясь держаться в густой тени и избегать света факелов. И вдруг резко остановился, завидев впереди чей-то силуэт. Подобравшись поближе, он обнаружил, что это слуга, который храпел, привалившись к стене. Рон ухмыльнулся. Вот доказательство, что слуги тайком пьют на кухне господское вино! По крайней мере, теперь некому будет поднять тревогу.
   Тусклый свет луны пробивался сквозь облака, когда они быстро двинулись через двор замка по направлению к массивному каменному зданию. Там помещался большой зал и жилые помещения. Неслышно, словно туман на вересковых пустошах, прошли они мимо солдат, спящих у стен или храпевших, привалившись друг к другу. Бьяджо не подвел: Джинино зелье, похоже, действовало безотказно.
   Как и было условлено, отряд разделился. Сэр Клайд взял двадцать человек и направился к воротам, чтобы открыть их для сэра Роберта: тот должен был подвести основные силы. А Рон, Брайен и остальные солдаты направились к входу в просторное здание, где находился главный зал. Тихо приблизившись, они увидели людей, спящих у порога: одни на ступеньках лестницы, другие прямо на каменном полу. Было странное ощущение от этой тишины, царившей во всем замке: ведь любая охраняемая крепость всегда полна шума и голосов. Здесь же ни один звук не нарушал молчание, оно казалось сверхъестественным и каким-то жутким.
   Неожиданно в самом дальнем конце коридора раздался шум. Рон поднял руку в знак того, что надо остановиться, но тут снова наступила тишина. Впрочем, это была уже другая тишина — полная напряжения и угрозы.
   Крепко сжав в правой руке меч, а в левой щит, Рон обогнул каменную стену и тут был встречен мощным ударом. Если бы он не увернулся, подавшись назад, то был бы мгновенно сбит с ног.
   Очевидно, один из солдат Гэвина совсем не пил вина: Рон едва успел прикрыться щитом. Меч нападавшего лишь слегка скользнул по поверхности, лязгающий металлический звук пролетел вдоль всего коридора. Быстро повернувшись, Рон взмахнул своим мечом и поразил противника прежде, чем тот смог нанести второй удар, нападавший упал, из груди его вырвался крик боли, который перешел потом в предсмертный хрип и наконец затих.
   Перешагнув через него, Рональд быстро двинулся вдоль каменной стены коридора. Еще несколько человек, которых они встретили здесь, одолеть было легко, и вскоре Рональд был уже у входа, и глазам воинов предстала фантастическая картина. Двери распахнулись.
   Зал был ярко освещен, как для большого праздника, но не было слышно ни музыки, ни шума разговоров. По обе стороны зала стояли столы, за которыми в разнообразных позах сидели гости — рыцари и нарядно одетые женщины. Все они спали беспробудным сном. Опрокинутые бутыли и кубки были молчаливыми свидетелями силы снотворного снадобья. Капли его кое-где еще падали со стола на застеленный камышовыми циновками пол. Один из канделябров опрокинулся, и под ним уже занимался огонь. Брайен бросился вперед, чтобы затоптать разгоравшееся пламя.
   Рональд снял шлем и зажал его под мышкой. Он двинулся вдоль столов и скамей, едва взглянув на лежащих вповалку гостей: все внимание было приковано к дальнему столу на возвышении.
   Там тоже спали пирующие. Губы Рона растянулись в напряженной улыбке, когда он узнал своего кузена, храпевшего в кресле с высокой спинкой во главе стола. Рядом с ним сидела белокурая женщина, очень юная на вид, которая глазами, полными ужаса, оцепенело уставилась на вошедших воинов.
   В другой раз Рон поинтересовался бы, почему на девушку не подействовало снадобье Джины, но сейчас ему было не до нее. Он остановился перед распростертым в своем кресле кузеном.
   Как жаль, что Гэвин спит! Рон предпочел бы, чтобы тот полностью осознавал, что здесь происходит. Но даже сильный толчок не смог разбудить Гэвина: он что-то глухо пробормотал и еще крепче уснул в своем кресле. Указав на него концом меча, Рон строго взглянул на девушку.
   — Он мой пленник, крошка, и ты, кстати, тоже. Ты все поняла?
   С широко раскрытыми глазами та молча кивнула, как-то нервно сглотнув. А Рон, повернувшись к Брайену, спросил:
   — Сэр Роберт и остальные уже прошли в ворота?
   — Да, милорд. Ворота открыты, и наши люди сейчас занимают замок. Сопротивления почти никакого. — Он ухмыльнулся. — Это оказалось легче, чем подоить корову!
   Рон удовлетворенно кивнул. Что ж, приходится признать, что план Бьяджо сработал. Пожалуй, этому итальянскому паяцу действительно можно доверять.
   — Ты видел Бьяджо? — спросил он.
   — Нет, милорд, но сэр Петер видел, как он направлялся в сторону кладовых, когда мы шли в зал.
   Эти слова удивили и встревожили Рона: он ведь запретил Бьяджо разыскивать Джину!
   — В сторону кладовых?!
   — Да, милорд… Что-нибудь не так?
   — Присмотри за пленниками! Закуй Гэвина в цепи! — Отдавая на ходу эти приказания, Рон быстро зашагал к дверям зала.
   Если Бьяджо всполошит часовых, которые стерегут подземную темницу под кладовыми, он подвергнет Джину страшной опасности. Этого нельзя было допустить.
 
   Уже две недели находилась Джина в этой сырой темнице — две недели голода, холода, непроглядной тьмы и страха. Но зато у нее было очень много времени для раздумий…
   Джина беспокойно заворочалась, прислонившись лбом к сырой и холодной каменной стене. Если бы не ее товарищ по несчастью Оуэн, было бы еще хуже. Но Оуэн оказался приятным человеком, и его присутствие очень облегчало ей жизнь.
   Странно, но каким-то образом он догадался о необычном даре Джины и пытался расспрашивать ее — то прямо, то обиняками. Девушке это совсем не понравилось, и она решительно отказалась обсуждать с ним свои сверхъестественные способности. Тогда он перестал, но продолжал размышлять об этом, и его мысленные послания все же доходили до нее, и ей было трудно притворяться, что она их не слышит.
   Сейчас он спал, и его ровное хрипловатое дыхание слышалось в густой темноте. Света, временами проникавшего сквозь щель, бывало достаточно только для того, чтобы увидеть собственную руку. И хотя тут же становилось ясно, какой грязной она стала в этой темнице, Джина все равно была рада этим проблескам. Она ненавидела темноту! Ненавидела осторожный шелест крыс, пробегающих по грязной соломе на полу, ненавидела леденящие кровь крики, доносившиеся из других камер, когда стражи уводили пленника навстречу его неизвестной судьбе. В таких случаях Джина быстро воздвигала мысленные преграды в своем мозгу, чтобы не ощущать страха и отчаяния, охватившего погибающего узника: она боялась, что будет не в состоянии вынести это.
   Казалось, о ней совсем забыли: за все это время Джина ни разу не видела никого из людей Гэвина — за исключением тюремщика, который приносил им скудную еду. Они с Оуэном всегда по-братски делили маленькие ломтики хлеба и заплесневелого сыра. Джина за свою короткую, но бурную жизнь не в первый раз оказывалась в тюрьме. Но обычно все кончалось довольно быстро, она даже не успевала впасть в отчаяние. Не то что здесь!
   Неужели никто не собирается вызволить ее отсюда? Почему Бьяджо или Элспет до сих пор ничего не придумали? А Рональд? Сама не зная, почему, Джина втайне надеялась, что он явится за ней, — пусть даже только для того, чтобы отругать за ее чудовищную глупость…
   Но дни шли за днями, и не было даже признака того, что он обеспокоен ее судьбой, тем, что она осуждена сидеть в этой преисподней. Джина вздохнула. Правда, Оуэн утверждал, что если Рональд унаследовал упорство своего отца, то сделает все, чтобы вернуть свои владения. Однако те скудные сведения, которые доходили до них, не были утешительны. Гленлайон находился в осаде. Но не было ни малейшей уверенности в том, что эта осада увенчается успехом: крепость сильная и неприступная, она может продержаться несколько лет.
   Несколько лет… Тогда она погибла! В довершение ко всему Джину ужасно мучили блохи, она почти непрерывно чесалась. Временами она готова была отдать весь отцовский дворец за то, чтобы сменить белье и помыться. Только бы Рональд забрал ее отсюда, только бы он пришел за ней!.. Ведь он такой сильный и смелый! Такой красивый, хотя и раздражительный иногда… Но, увы, она, кажется, навсегда потеряла его.
   При этой мысли Джина выпрямилась на соломе. Неужели это так? Неужели она и в самом деле потеряла его? Не увидит больше его ослепительную улыбку, серые глаза с легкими морщинками в углах, не увидит, как солнечный свет блестит в его светлых волосах… Невозможно было смириться с этим. Нет, этого не может быть! Ни один мужчина никогда не значил для нее так много! А тем более в ее теперешнем положении…
   Уткнувшись лицом в ладони, она невольно застонала.
   — У тебя все в порядке? — спросил Оуэн, приподняв голову, и Джина увидела слабый отблеск света в его глазах, когда он взглянул на нее.
   — Да, насколько это может быть здесь. Я просто подумала о… блохах. Они ужасно кусаются.
   Оуэн понимающе кивнул, и веселая улыбка скользнула по его губам.
   — Блохи. Докучные создания! Бич человечества!
   — Да уж, это точно. Я как раз и думала о бичах человечества. — Она в раздражении почесала руку и неожиданно спросила: — Как вы думаете, он придет?
   Оуэн тихо засмеялся, а когда Джина, нахмурившись, взглянула на него, сказал:
   — Если ты имеешь в виду лорда Рональда, то это более чем вероятно. Если он хоть в чем-то похож на своего отца, то обязательно придет. Он скорее разметает этот замок по камешку, чем отдаст его Гэвину!
   — И все же я не понимаю, как Гэвину удалось захватить этот замок, если отец Рональда был таким хорошим воином.
   Оуэн тяжело вздохнул.
   — Легче отразить открытое нападение, чем уберечься от предательства и обмана. Лорд Гриффин совершил ошибку, поверив своему племяннику. Роковую ошибку, как выяснилось! Лорд Гриффин оказал Гэвину гостеприимство, а тот ночью, как лис, встал с постели и убил старика и его сыновей. Обманом и изменой взял то, чего никогда не смог бы получить силой и храбростью!
   Джина нахмурилась.
   — Он действительно напоминает лиса, коварного и жестокого. Я сразу подумала об этом, как только увидела его. Но почему он ни разу не послал за мной? Он ведь уверен, что я что-то знаю.
   Оуэн пожал плечами.
   — Думаю, ему не так уж интересно то, что ты знаешь. Но раз уж ты попала сюда… Он предпочитает, чтобы время само разрешало проблемы узников…
   — Поэтому он держит вас здесь? Он хочет, чтобы время избавило его от вас?
   — Вот именно. Казнить человека, о котором наслышан сам король Ричард, опасно. А вот если этот человек случайно умрет, находясь под стражей, ничего особенного не произойдет. Короля Гэвин побаивается: он ведь помогает принцу Джону в его темных делишках.
   — Принцу Джону? Вы полагаете, что Гэвин в сговоре с ним?
   — Я убежден в этом. Будь это не так, как объяснить, что войска Джона поблизости от Гленлайона? А я знаю, что они здесь — тюремщик, сказал мне об этом. Единственное объяснение — Джон с Гэвином составили какой-то совместный план. Ведь Джон ненавидит своего брата Ричарда и спит и видит, как бы самому стать королем.
   Джина содрогнулась.