- Бедняга... Ты, должно быть, здорово его напугала!... - Он оборвал фразу, увидев ее искаженное от ужаса лицо. - В чем дело? Что случилось?
- Не делай никаких резких движений, - проговорила она сквозь зубы и взяла поводья. - Продолжай идти. Они выследили нас. Они здесь. За этими окнами или на крышах, я точно не знаю где. Иди, Януэль, иди...
Бургомистр вздохнул с облегчением, когда сержант передал ему, что драконийка отпустила их информатора.
- Она, наверное, приняла его за грабителя, - сказал он, хлопнув в ладоши. - Превосходно, просто замечательно.
Он навел подзорную трубу на скрипящую под напором ветра вывеску гостиницы, возле которой должно было произойти нападение. Со своего места ему не было видно фасада здания, скрытого аркадами, но нетрудно было представить себе, как лучшие из задействованных в операции солдат под покровом ночи подстерегают добычу.
Он перевел подзорную трубу вверх, чтобы удостовериться, что арбалетчики также заняли свои позиции. Убедившись в этом, он облизал губы и довольным голосом заявил:
- У них нет никаких шансов ускользнуть. Никаких.
Нервы беглецов были на пределе. Они шли под аркадой, направляясь к показавшимся впереди ступенькам, ведущим в погреб притона. Януэль прошептал:
- Что будем делать?
- Будем действовать по наитию.
Януэль вглядывался в темноту.
- Я ничего не вижу.
- Я тоже. Но они там, это точно. Надеюсь, Чану удалось сбежать.
Они остановились у лестницы и привязали лошадей. Тишину нарушал только шум ливня.
- Войдем, - прошептала Шенда, спускаясь по ступеням.
- Погоди, зачем самим лезть волку в пасть? Мы могли бы попытаться прорвать окружение на лошадях.
- Нет. Мы будем действовать изнутри. Тогда они не будут знать, что происходит.
- Но солдаты наверняка поджидают нас там.
- Я знаю. Поторопись, пока они ничего не заподозрили.
Притон Чана располагался в трех больших подвальных помещениях со сводчатыми потолками, отделенных друг от друга засаленными занавесками. Вся еда готовилась в старом камине, царственно возвышавшемся в глубине дальнего зала. Посетители сидели на скамьях за длинными деревянными столами. В первом зале за стойкой, сооруженной из перевернутой телеги, громоздились пивные бочки.
Внутри находилось семеро солдат. Трое спрятались за стойкой, двое других - во втором зале и еще двое возле камина. Чан за своей стойкой проклинал себя за неосторожность. Он вообще планировал в скором времени закрыть свое заведение, а теперь - на тебе! В трактир вторглись солдаты. За восемь лет, проведенных здесь, еще не было случая, чтобы хоть один солдат рискнул забрести сюда. Этой ночью они, угрожая оружием, ворвались и задули все свечи, кроме одной, дрожащий язычок пламени которой слабо освещал первый зал. Чан не понимал, чего от него хотят и, главное, на кого устроена облава. Ни один из авторитетных воров не засиживался в грязном притоне на площади Мадон. В чем же дело? - гадал он. Когда ручка входной двери начала поворачиваться, он бросил взгляд на висящий на стене лук, спутник бурно проведенной молодости.
Шенда твердой рукой взялась за ручку, резко выдохнула и отворила дверь. Но тут же отошла чуть в сторону, чтобы дать войти Януэлю. Окинув взглядом зал, она уверенным голосом поприветствовала Чана, лицо которого стало белым как полотно.
- Привет, старый змей! - воскликнула она, делая вид, что хочет обнять его.
Невысокому, крепко сбитому Чану на вид было лет тридцать. На нем был хитон, подпоясанный широким черным ремнем, и шерстяные коричневые штаны, на ногах - сапоги из мягкой кожи. От матери, уроженки Берега Аспидов, он унаследовал кожу оливкового оттенка, а от отца, грифийского лесоруба, ему достались длинные золотистые волосы, которые он всегда перехватывал сзади тесемкой. Чан уставился своими карими глубоко посаженными глазами на Шенду так, будто это был внезапно возникший призрак из прошлого. Он отшатнулся, слова застряли у него в горле.
Она подошла, подмигнула ему и в мгновение ока вспрыгнула на стойку, вытаскивая из ножен свои мечи. Драконийка догадывалась, что хотя бы один из находившихся в засаде солдат затаился за стойкой. Она увидела там троих, сидевших на корточках со шпагами наголо. Они удивленно уставились на нее. Не успели двое открыть рты, как она резким движением нанесла им удары по черепу. Мечи-Единороги легко пронзили их металлические шлемы. Брызнул поток алой крови, Шенда выдернула мечи и следующим движением молниеносно направила кристальные наконечники в расширенные от ужаса глаза последнего из этой троицы.
- Я сожалею... - попросила она прощения, с ужасающим хрустом пригвоздив его голову к стене.
Опомнившись от изумления, Чан кинулся за своим луком. Януэль вскрикнул:
- Осторожно!
Разделявший помещения занавес откинулся, и оттуда появились еще двое. Солдаты были в кожаных камзолах и касках. Увидев забрызганную кровью стену за стойкой, они застыли на пороге. Один из них сделал выпад в сторону Черного Лучника.
- И не пытайся, - прорычал тот.
Не выпуская оружия из рук и нахально улыбаясь, он отступал к двери. Солдаты несколько растерялись, увидев, как легко эта воительница разделалась с тремя их товарищами. Вовсе не горя желанием проститься с жизнью, один из них закричал, надеясь, что солдаты, стоящие снаружи, его услышат:
- На помощь! На помощь!
Шенда прыгнула за стойку. Она вынула свой короткий меч и, схватив шпагу одного из убитых, бросила ее Януэлю. Шпага со звоном пролетела по каменному полу. В ту же секунду вбежали те двое, что прятались за камином. Януэль со шпагой в руках чувствовал себя несколько неуверенно, но его решимость искупала недостаток опыта.
Чан, прислонясь спиной к входной двери, схватил запылившийся колчан. Он вставил наконечник стрелы в тетиву. Противники Януэля сделали шаг вперед, юноша вздрогнул, но без промедления поднял шпагу.
Шенда решила воспользоваться достигнутым превосходством. Подоспевшие солдаты переминались с ноги на ногу под сводом, разделявшим два помещения, и явно не собирались первыми вступать в бой, с минуты на минуту ожидая подкрепления.
Скрестив перед собой мечи, драконийка принялась наступать. Солдат попятился, размахивая перед собой руками:
- Не подходи, дьяволица!
Но она неумолимо приближалась к нему, краем глаза отмечая, что Януэль делает то же самое. Чан дал сигнал атаковать. Стрела Черного Лучника пронзила сумрак и со свистом вонзилась в плечо одного из солдат. Тот издал хриплый крик и, потеряв равновесие от удара, упал на спину.
Шенда в последний момент отвела направленную в ее бедро шпагу и, резко повернувшись, выбила оружие из рук противника. Затем, сделав выпад, она прикончила безоружного солдата. Вскрикнув, он упал. Его товарищ уже замахнулся, чтобы ударить драконийку по затылку, но Януэль, воспользовавшись замешательством, вспорол ему живот. Шпага ушла в плоть на целый палец. Солдат взвыл, зашатался и попятился, прижав руку к ране. Затем рухнул ничком и испустил дух.
Последний из находившихся в засаде мечтал лишь о том, как бы выйти живым из этого вертепа, он и думать забыл о приказах бургомистра. Не помня себя, он ринулся в атаку на фениксийца. В этот роковой миг Януэль уже замахнулся, чтобы обрушить удар на противника, и поэтому не смог бы увернуться от его шпаги. Время для него замедлилось, и он, не сознавая, что делает, открыл двери своего сердца.
Противник, несомненно, рассек бы ему голову, если бы Феникс-Хранитель вдруг не выбросил пламя, которое было сильнее стали. Януэля окружил огненный заслон. Клинок солдата ударился о пламенный щит, посыпались снопы искр, солдат закричал от боли, пошатнулся и упал на каменный пол. Шенда мельком заметила огненное кольцо, спасшее фениксийцу жизнь. Поверженный солдат все еще пытался сопротивляться. Но тут снова зазвенела тетива Чана. На этот раз попадание было точным: стрела вошла в основание черепа. Противник пробормотал что-то невнятное, медленно поджал колени и отошел в мир иной.
Из семи солдат, участвовавших в засаде на фениксийца, в живых оставалось только двое. Один лежал на полу, бледный, с остекленевшими глазами. Руками он сжимал стрелу, насквозь пробившую плечо. Прижимаясь щекой к холодному полу, он шептал молитву. Его товарищ, поверженный Шендой наземь, подполз на четвереньках к камину и дотянулся до висевшего там котелка. Сзади его настигала гибкая фигура Шенды, на ходу отбрасывавшей прилипшие к вспотевшему лицу черные пряди волос.
Януэль прислонился к стене, переводя дыхание. Феникс, после того как спас ему жизнь, возвратился в сердце юноши, не дожидаясь, какой будет реакция хозяина. Восстановившемуся между ними доверию Януэль радовался даже больше, чем тому, что остался жив. После вмешательства Хранителя у него на лбу появилось лишь несколько ожогов от искр.
- Камин! Можно уйти через дымоход! - предложил Чан.
Послышался топот бегущих под аркадой. Шенда решительным шагом двинулась к последнему уцелевшему солдату. На ходу она прикончила раненого, даже не взглянув на него, и предстала перед противником, небрежно вытирая кровь, стекавшую с ее меча на сапог. Ее фиолетовые глаза горели такой решимостью, что солдат задрожал. Он подумал о ноже, спрятанном за щиколоткой. Он надеялся, что, неожиданно вытащив его и тем самым застав всех врасплох, он сможет пробраться к выходу, но, посмотрев Шенде в глаза, он понял, что смерть неизбежна. Она подняла меч и приставила его к горлу солдата, по которому струился пот.
- Ты умрешь, - объявила она чуть дрогнувшим голосом.
Тревога, не покидавшая ее с того момента, когда она поняла, что они попали в западню, растворилась без остатка в жесткой геометрии боя. Возбуждение поглотило страх и требовало все новых жертв.
Януэль встал перед Шендой.
- Нет, не в этот раз, - нравоучительно произнес он.
Пока Чан снимал котел, чтобы можно было пролезть в дымоход, между драконийкой и фениксийцем разыгралась дуэль взглядов.
- Сейчас не время кого-либо щадить, - тихо сказала она.
- Сделай это для меня. В любом случае он не видел ничего такого, о чем еще им неизвестно.
- Видел. Он расскажет про Чана.
- Стрелы и так все скажут за него...
Черный Лучник ухмыльнулся в ответ. Забравшись в камин, он убедился в том, что наверху их никто не поджидает. Перекладины, скреплявшие каменную кладку, позволяли карабкаться вверх до самой крыши.
- Не будем терять время, - сказал Чан, вешая свой лук за спину.
Он исчез в дымоходе, и Януэль позвал Шенду следовать за ним. Она резко выругалась по-драконийски, убрала мечи в ножны и тоже полезла в узкий проход.
Солдат, которого Януэль защищал, даже не поднял руки, чтобы заслониться от удара эфесом шпаги по черепу. Нанеся удар, Януэль ринулся в дымоход, в то время как пришедшие на подмогу солдаты ломились в дверь.
Шелковым носовым платком бургомистр вытирал пот, стекавший со лба. События принимали неожиданный поворот. Когда раздались крики о помощи, он отдал приказ идти на штурм. Солдаты, оцепившие площадь, грузно топая, поспешили к притону. Теперь бургомистру уже казалось странным, что фениксийца еще не вывели оттуда связанным по рукам и ногам. Забеспокоившись, он повернулся к единственному оставшемуся при нем сержанту и спросил:
- Вы уверены, что там нет никакой лазейки для побега?
- Совершенно уверен, господин. Единственный, помимо двери, тот дымоход, который вы видите, - сказал он, указывая пальцем.
Бургомистр направил в ту сторону свою подзорную трубу и облегченно вздохнул, увидев двух солдат, засевших у трубы.
- Очень хорошо, очень хорошо, - проговорил он. - Значит, это только вопрос времени, не так ли?
- Только вопрос времени, господин бургомистр.
Чан оборудовал этот лаз, как только стал хозяином притона. В то время он опасался преследований со стороны властей и соорудил этот путь отступления, предвидя, что однажды за ним явятся солдаты. Однако за восемь лет он ни разу им не воспользовался. Построенный во внутренней стене, дымоход на самом деле соединялся с флигелем старого дворца. На уровне крыши и окон второго этажа в дымоходе было сооружено отверстие, прикрытое специальной створкой, которую Черный Лучник и открыл. Гибкий и не боящийся высоты человек мог запросто перебраться из одного здания в другое, дотянувшись до дворцового окна. О том, что дымоход непростой, знала только горстка завсегдатаев. Но среди них, разумеется, не было ни имперских солдат, ни нищих, доносивших обо всем бургомистру.
Чан выглянул из трубы наружу, чтобы оглядеться. На расстоянии меньше десяти локтей двое солдат, примостившись на коньке крыши, держали на мушке трубу. Наклонившись к спутнице, Черный Лучник прошептал:
- Их двое. Мы проскользнем через окно. Главное - не шуметь.
Драконийка кивнула в ответ и повторила то же самое Януэлю, поднимавшемуся следом за ней. До него уже донеслись сдавленные возгласы солдат, обнаруживших своих убитых товарищей. Чан медленно ухватился за приступку, скользнул по крыше и залез внутрь, в распахнутое окно. Драконийка ловко повторила его маневр, потом пришла очередь Януэля.
Солдаты рыскали по комнатам трактира. Чтобы удостовериться, что выход из дымохода находится под прицелом, один из них просунул туда голову и окликнул своих товарищей:
- Эй, вы там?
Двое, сторожившие на крыше, переглянулись.
- Вы что, оглохли? Ну, покажите свои рожи!
Януэль перебросил Шенде свою шпагу. Крики солдат заставили его поторопиться. Высунувшись по пояс из отверстия в дымоходе, он пытался дотянуться до протянутой руки Шенды. Фениксиец был не слишком привычен к такого рода трюкам. Стараясь не смотреть вниз, он подался вперед. Немного сажи из-под его сапог осыпалось вниз. Януэль закусил губу и предпринял отчаянную попытку перебраться на подоконник распахнутого окна.
Сержант, который вместе с отрядом обыскивал помещения, взял солдата за плечо:
- Что происходит?
- Ребята наверху не отзываются.
- Это еще что такое? - проворчал он становясь на его место.
В это время сажа упала на камни очага. Януэлю не удалось поймать руку Шенды, она сама схватила его и из последних сил втащила внутрь.
Солдаты на крыше пытались понять, откуда доносятся голоса. Услышав сержанта, они просунули голову в дымоход и увидели светящееся отверстие прохода, которым воспользовались фениксиец и его спутники.
Сержант, побледнев, повернулся к солдатам:
- Нужно предупредить бургомистра. Они... они сбежали.
Шенда и Чан обнялись. По впалым щекам бывалого наемника покатились слезы. Шмыгнув носом, он крепко сжал стан девушки, потом, выпустив ее, достал новую стрелу.
- Нужно, чтобы ты нас вывел отсюда, - сказала Шенда.
- Я догадался. Представляешь, завтра трактир будет закрыт. Все это весьма вовремя! Но чем я обязан такой чести? Что тебя привело сюда?
- Потом поговорим об этом.
- Как хочешь.
Они оказались в комнатах с облупившимися стенами, где обшарившие заброшенный дворец нищие не оставили ничего, кроме нескольких карнизов, оплетенных паутиной. Чан провел их через заваленные мусором большие залы, по которым бегали крысы. Они спустились на первый этаж и оттуда по скрипучей лестнице стали пробираться в подвал.
- Раньше торговцы держали здесь свои вина, - пояснил Черный Лучник, указывая на разрушенные погреба. - Когда они съехали, окрестные разбойники использовали подвалы, чтобы прорыть отсюда подземные ходы к реке. По ним можно тайно пробраться в город или покинуть его.
По мере того как они углублялись в запутанную сеть подвалов, соединенных между собой многочисленными ходами, становилось все холоднее. Януэль вздрогнул: вдалеке сквозь мрак он разглядел неясные силуэты в лохмотьях. Чан не обратил на них никакого внимания.
Чем дальше они уходили от поверхности земли, тем чаще им встречались следы обвалов в переходах, прорытых обитателями лабиринта. Некоторые галереи были полностью обрушены. Осторожный Чан то и дело прощупывал балки, на которых держались своды. Нужно было передвигаться согнувшись, а иногда и ползти. Кое-где в нишах стояли черепа, в которые были вставлены свечи, а иногда вместо свечей там сидели крысы, с интересом провожавшие посетителей своими красными глазками. Чан приподнял один из этих черепов, чтобы осветить путь. Внезапно наемник издал радостный крик:
- Послушайте! Уже недалеко!
Действительно, поодаль, за разъеденной сыростью галереей, был слышен шум реки. Януэль чувствовал себя скверно, но молчал. Так же как и Шенда, он задыхался в затхлой, гнилостной атмосфере лабиринта, и ему был необходим свежий воздух. Драконийке, которая всегда держалась настороже, было не по себе в этом незнакомом месте. Конечно, с Чаном ее связывали общие воспоминания, однако с тех времен, когда они оба входили в отряд Черных Лучников, минуло уже десять лет. Он был превосходным и верным товарищем, чьи таланты творили чудеса. Но за десяток лет его характер мог совершенно измениться. И она все время была начеку, то и дело прислушиваясь, не идет ли кто-нибудь за ними.
Они вышли из галереи и, встав на один из каменных выступов, увидали, как неширокая, пять-шесть локтей, река несет свои черные воды на северо-восток. Течение было несильным, и, по словам Чана, река была не настолько глубокой, чтобы в ней можно было утонуть.
- Я плавал по ней однажды, - пояснил он. - В некоторых местах уровень воды поднимается из-за того, что проход между скалами становится уже, и тогда бывает непросто удержать голову над поверхностью воды. Старайтесь не цепляться за берега. Иногда крысы падают в воду, и их сносит течением. Некоторым удается выбраться на берег, но там они умирают от голода. Так что смотрите, за что хватаетесь руками.
Отбросив череп, Чан погрузился в воду. Наклонив голову, драконийка завязала волосы и проверила, хорошо ли закреплены ее мечи. Следом за Чаном она рассекла стеклянную гладь реки. Януэль последовал за ней, радуясь тому, что жар Феникса защищает его от холода. Он научился плавать у одного молодого солдата во время Железных войн, бушевавших на берегах Химерии, и теперь с легкостью поспевал за спутниками. Но мрак и крысы осложняли и без того опасное плавание. Януэль не раз больно ударялся о скалы, а его пальцы часто натыкались на крыс. Миновав подземную часть реки, они выплыли наружу, в предрассветные сумерки. Дождь кончился. В бледном свете наступающего дня на поверхности земли проступили глубокие раны, нанесенные Харонией. Выйдя из воды, трое путников почувствовали, как при виде валяющихся в черной траве трупов к горлу подступает тошнота. Тела были ужасно изуродованы. Ночь унесла жизнь чьих-то родственников, соседей, друзей. Во тьме Черная Тропа выпустила своих убийц. Атмосфера была гнетущей.
Шенда в бешенстве топала ногами, в то время как Януэль рассматривал оставленные харонцами следы. К нему подошел Чан. Лицо его было грустным.
- Это случается все чаще. Солдаты все время находятся в боевой готовности, но харонцам легко удается обвести их вокруг пальца.
- И тем не менее были выделены отряды, чтобы поймать нас? - удивился Януэль.
- Видимо, да, - задумчиво ответил Черный Лучник.
- Харонцев много? - спросила Шенда.
- Нет, самое большее - горстка...
Януэль быстро сосчитал мертвые тела, устилавшие землю, представил себе весь кошмар ночной трагедии, и дрожь ужаса пробежала по его телу.
С первыми лучами солнца жители стали открывать ставни и робко выходить из своих домов. Каждый из них воочию лицезрел миновавшую его участь. К облегчению примешивались сожаление и скорбь о погибших.
Януэль и его спутники могли никого не опасаться, такое замешательство царило здесь этим ранним утром. Ремесленники брали в руки инструменты, чтобы уничтожить грязные пятна Харонии, которые еще не исчезли под лучами солнца. Они надеялись таким образом изгнать зло... Другие складывали в повозки чернеющие на глазах останки убитых. Их нельзя было хоронить. Грифийская Церковь не давала благословения жертвам харонцев, тела должны были быть сожжены, чтобы с ними вместе навсегда исчезли следы заразы.
Когда прошел первый шок, Януэль почувствовал, что готов разделить бессильный гнев окружавших его людей. Это зрелище произвело на него такое ужасное впечатление, что он был уже не в состоянии радоваться их успешному побегу. Когда они втроем поспешили углубиться в лес, чтобы не видеть этой страшной картины, над окраинами Альгедиана уже занимался едкий дым.
ГЛАВА 21
- Здесь мы в безопасности, - объявил Чан Шенде, которая решилась развести огонь, потому что было необходимо согреться и высушить промокшую одежду. - Жители этих краев думают сейчас только о Темных Тропах.
Оставшись в одной набедренной повязке, Черный Лучник протянул руки над костром. Он распустил волосы, и они золотистыми локонами легли на его плечи. Раздевшись за деревьями, Шенда повесила свою тунику на ветку поближе к огню, а сама уселась с другой стороны, завернувшись в свой плащ. Между старыми соратниками завязался безмолвный диалог. Лучник был явно рад их новой встрече, несмотря на весьма неблагоприятные обстоятельства, в которых они оказались.
- Ты такая же красивая, как раньше, - лукаво заметил он.
- А ты все такой же неловкий, - парировала она. Стоя чуть поодаль, Януэль наблюдал за ними. Они определенно хорошо знали друг друга. Но какого рода была их близость? Братство боевых товарищей или былая страсть? В любом случае Януэль слишком устал, чтобы ревновать...
- Так в чем дело? - спросил Чан, лениво потягиваясь.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты прикрыла мою лавочку, имею я право знать почему?
- Ты про этот мерзкий вертеп? - расхохоталась она. - Тогда тебе просто повезло, что я заглянула тебя проведать.
Он тоже рассмеялся, заметив:
- Это верно, но я хочу знать почему. - Его лицо помрачнело. Он указал пальцем на Януэля и сказал: - Я видел портрет этого мальчика и знаю, кто он... А теперь вижу, что его сообщником является не кто иной, как ты. Ты приходишь ко мне, приведя с собой убийцу императора, и, как ни странно, мне бы хотелось, чтобы ты мне все объяснила.
Шенда, прищелкнув языком, сказала:
- Ты мне нужен. Мы должны отправиться к альмандинкам. Без тебя они откажутся сдержать свое обещание.
- Понятно, - сказал он, не скрывая горечи.
- Да, Чан, я вернулась не затем, чтобы вернуть времена отряда Черных Лучников.
- Надежда умирает последней, - пробормотал он.
Те два года, когда на границе империи Грифонов и Ликорнии у всех на устах были Черные Лучники, запомнились Чану как самые яркие - ни с чем не сравнимое время в его жизни, которая в остальном казалась ему хмурой. Те годы напоминали ему захватывающую погоню, которая навеки запечатлелась в его душе. Для него не было ничего более увлекательного, чем нападения на караваны богатых купцов, тянувшиеся из одной страны в другую; Лучники грабили их под покровом ночи, презрев всякую опасность.
Детство и юность Чана прошли тихо, в них не было и намека на приключения. Он жил вместе с отцом, который так и не пришел в себя после трагической гибели жены. Они уединились в лесу, неподалеку от Альдаранша; отец не покладая рук работал на владельца соседнего замка. Будто заживо замурованный в своем горе, он как-то безразлично наблюдал за тем, как рос его сын. Однажды осенним утром Чан нашел отца мертвым под деревом. В руке тот держал свой верный топор. На его теле не было никаких видимых ран, и он не страдал никакими болезнями. В тот день Чану стало ясно, что можно умереть и от душевных ран. Он без сожаления перевернул эту страницу своей жизни. Постепенно юноша прославился в своих краях как талантливый лучник. На службе у крупного феодала он много лет занимался охотой, доставляя дичь к его столу. А потом в результате внезапного поворота судьбы его забросило далеко от Альдаранша, на песчаные тропы у границы с Ликорнией - страной Единорогов.
Звонкий голос Шенды прервал его мысли.
- Мне правда жаль, что так вышло, - заверила она.
- Не говори глупостей. Ты прекрасно знаешь, что я держался за этот притон за неимением лучшего. - Он посмотрел на свои пальцы в отблесках костра и тихо добавил: - Ты знаешь, удача сегодня сопутствовала мне. С близкого расстояния мне еще удается стрелять. Но если мишень находится на расстоянии пятидесяти локтей, я уже ни на что не гожусь.
Шенда кивнула. Она прекрасно помнила скорпиона с желто-черным панцирем, затаившегося среди драгоценных камней, похищенных Черными Лучниками у богатых негоциантов. Чану тогда доверили делить добычу. Он погрузил руку в весело поблескивавшие самоцветы, и насекомое ужалило его. Один из их товарищей кое-что смыслил во врачевании, поэтому Чану удалось избежать невыносимой агонии. Но, к несчастью, укус скорпиона не остался без последствий: при сильном напряжении рука начинала дрожать и мускулы слабели так, что пальцы уже не могли как следует натягивать тетиву. Иными словами, в глазах Черных Лучников ценность его как бойца резко упала. Даже Шенда голосовала за его исключение из отряда. Не сказав ни слова, он ушел, унося причитающуюся часть золота, но куда больше - сожалений.
- Что ж, я хоть чем-то еще могу тебе помочь, - с грустью сказал он.
- Ты согласен? - смущенно и взволнованно переспросила она.
- Что касается альмандинок, да.
Януэль поперхнулся и сказал:
- Фениксийцы почти ничего не рассказывали о них. Я знаю, что после смерти своих Хранителей они собирают оставшиеся от него камни-альмандины...
Чан бесцеремонно прервал его:
- Не делай никаких резких движений, - проговорила она сквозь зубы и взяла поводья. - Продолжай идти. Они выследили нас. Они здесь. За этими окнами или на крышах, я точно не знаю где. Иди, Януэль, иди...
Бургомистр вздохнул с облегчением, когда сержант передал ему, что драконийка отпустила их информатора.
- Она, наверное, приняла его за грабителя, - сказал он, хлопнув в ладоши. - Превосходно, просто замечательно.
Он навел подзорную трубу на скрипящую под напором ветра вывеску гостиницы, возле которой должно было произойти нападение. Со своего места ему не было видно фасада здания, скрытого аркадами, но нетрудно было представить себе, как лучшие из задействованных в операции солдат под покровом ночи подстерегают добычу.
Он перевел подзорную трубу вверх, чтобы удостовериться, что арбалетчики также заняли свои позиции. Убедившись в этом, он облизал губы и довольным голосом заявил:
- У них нет никаких шансов ускользнуть. Никаких.
Нервы беглецов были на пределе. Они шли под аркадой, направляясь к показавшимся впереди ступенькам, ведущим в погреб притона. Януэль прошептал:
- Что будем делать?
- Будем действовать по наитию.
Януэль вглядывался в темноту.
- Я ничего не вижу.
- Я тоже. Но они там, это точно. Надеюсь, Чану удалось сбежать.
Они остановились у лестницы и привязали лошадей. Тишину нарушал только шум ливня.
- Войдем, - прошептала Шенда, спускаясь по ступеням.
- Погоди, зачем самим лезть волку в пасть? Мы могли бы попытаться прорвать окружение на лошадях.
- Нет. Мы будем действовать изнутри. Тогда они не будут знать, что происходит.
- Но солдаты наверняка поджидают нас там.
- Я знаю. Поторопись, пока они ничего не заподозрили.
Притон Чана располагался в трех больших подвальных помещениях со сводчатыми потолками, отделенных друг от друга засаленными занавесками. Вся еда готовилась в старом камине, царственно возвышавшемся в глубине дальнего зала. Посетители сидели на скамьях за длинными деревянными столами. В первом зале за стойкой, сооруженной из перевернутой телеги, громоздились пивные бочки.
Внутри находилось семеро солдат. Трое спрятались за стойкой, двое других - во втором зале и еще двое возле камина. Чан за своей стойкой проклинал себя за неосторожность. Он вообще планировал в скором времени закрыть свое заведение, а теперь - на тебе! В трактир вторглись солдаты. За восемь лет, проведенных здесь, еще не было случая, чтобы хоть один солдат рискнул забрести сюда. Этой ночью они, угрожая оружием, ворвались и задули все свечи, кроме одной, дрожащий язычок пламени которой слабо освещал первый зал. Чан не понимал, чего от него хотят и, главное, на кого устроена облава. Ни один из авторитетных воров не засиживался в грязном притоне на площади Мадон. В чем же дело? - гадал он. Когда ручка входной двери начала поворачиваться, он бросил взгляд на висящий на стене лук, спутник бурно проведенной молодости.
Шенда твердой рукой взялась за ручку, резко выдохнула и отворила дверь. Но тут же отошла чуть в сторону, чтобы дать войти Януэлю. Окинув взглядом зал, она уверенным голосом поприветствовала Чана, лицо которого стало белым как полотно.
- Привет, старый змей! - воскликнула она, делая вид, что хочет обнять его.
Невысокому, крепко сбитому Чану на вид было лет тридцать. На нем был хитон, подпоясанный широким черным ремнем, и шерстяные коричневые штаны, на ногах - сапоги из мягкой кожи. От матери, уроженки Берега Аспидов, он унаследовал кожу оливкового оттенка, а от отца, грифийского лесоруба, ему достались длинные золотистые волосы, которые он всегда перехватывал сзади тесемкой. Чан уставился своими карими глубоко посаженными глазами на Шенду так, будто это был внезапно возникший призрак из прошлого. Он отшатнулся, слова застряли у него в горле.
Она подошла, подмигнула ему и в мгновение ока вспрыгнула на стойку, вытаскивая из ножен свои мечи. Драконийка догадывалась, что хотя бы один из находившихся в засаде солдат затаился за стойкой. Она увидела там троих, сидевших на корточках со шпагами наголо. Они удивленно уставились на нее. Не успели двое открыть рты, как она резким движением нанесла им удары по черепу. Мечи-Единороги легко пронзили их металлические шлемы. Брызнул поток алой крови, Шенда выдернула мечи и следующим движением молниеносно направила кристальные наконечники в расширенные от ужаса глаза последнего из этой троицы.
- Я сожалею... - попросила она прощения, с ужасающим хрустом пригвоздив его голову к стене.
Опомнившись от изумления, Чан кинулся за своим луком. Януэль вскрикнул:
- Осторожно!
Разделявший помещения занавес откинулся, и оттуда появились еще двое. Солдаты были в кожаных камзолах и касках. Увидев забрызганную кровью стену за стойкой, они застыли на пороге. Один из них сделал выпад в сторону Черного Лучника.
- И не пытайся, - прорычал тот.
Не выпуская оружия из рук и нахально улыбаясь, он отступал к двери. Солдаты несколько растерялись, увидев, как легко эта воительница разделалась с тремя их товарищами. Вовсе не горя желанием проститься с жизнью, один из них закричал, надеясь, что солдаты, стоящие снаружи, его услышат:
- На помощь! На помощь!
Шенда прыгнула за стойку. Она вынула свой короткий меч и, схватив шпагу одного из убитых, бросила ее Януэлю. Шпага со звоном пролетела по каменному полу. В ту же секунду вбежали те двое, что прятались за камином. Януэль со шпагой в руках чувствовал себя несколько неуверенно, но его решимость искупала недостаток опыта.
Чан, прислонясь спиной к входной двери, схватил запылившийся колчан. Он вставил наконечник стрелы в тетиву. Противники Януэля сделали шаг вперед, юноша вздрогнул, но без промедления поднял шпагу.
Шенда решила воспользоваться достигнутым превосходством. Подоспевшие солдаты переминались с ноги на ногу под сводом, разделявшим два помещения, и явно не собирались первыми вступать в бой, с минуты на минуту ожидая подкрепления.
Скрестив перед собой мечи, драконийка принялась наступать. Солдат попятился, размахивая перед собой руками:
- Не подходи, дьяволица!
Но она неумолимо приближалась к нему, краем глаза отмечая, что Януэль делает то же самое. Чан дал сигнал атаковать. Стрела Черного Лучника пронзила сумрак и со свистом вонзилась в плечо одного из солдат. Тот издал хриплый крик и, потеряв равновесие от удара, упал на спину.
Шенда в последний момент отвела направленную в ее бедро шпагу и, резко повернувшись, выбила оружие из рук противника. Затем, сделав выпад, она прикончила безоружного солдата. Вскрикнув, он упал. Его товарищ уже замахнулся, чтобы ударить драконийку по затылку, но Януэль, воспользовавшись замешательством, вспорол ему живот. Шпага ушла в плоть на целый палец. Солдат взвыл, зашатался и попятился, прижав руку к ране. Затем рухнул ничком и испустил дух.
Последний из находившихся в засаде мечтал лишь о том, как бы выйти живым из этого вертепа, он и думать забыл о приказах бургомистра. Не помня себя, он ринулся в атаку на фениксийца. В этот роковой миг Януэль уже замахнулся, чтобы обрушить удар на противника, и поэтому не смог бы увернуться от его шпаги. Время для него замедлилось, и он, не сознавая, что делает, открыл двери своего сердца.
Противник, несомненно, рассек бы ему голову, если бы Феникс-Хранитель вдруг не выбросил пламя, которое было сильнее стали. Януэля окружил огненный заслон. Клинок солдата ударился о пламенный щит, посыпались снопы искр, солдат закричал от боли, пошатнулся и упал на каменный пол. Шенда мельком заметила огненное кольцо, спасшее фениксийцу жизнь. Поверженный солдат все еще пытался сопротивляться. Но тут снова зазвенела тетива Чана. На этот раз попадание было точным: стрела вошла в основание черепа. Противник пробормотал что-то невнятное, медленно поджал колени и отошел в мир иной.
Из семи солдат, участвовавших в засаде на фениксийца, в живых оставалось только двое. Один лежал на полу, бледный, с остекленевшими глазами. Руками он сжимал стрелу, насквозь пробившую плечо. Прижимаясь щекой к холодному полу, он шептал молитву. Его товарищ, поверженный Шендой наземь, подполз на четвереньках к камину и дотянулся до висевшего там котелка. Сзади его настигала гибкая фигура Шенды, на ходу отбрасывавшей прилипшие к вспотевшему лицу черные пряди волос.
Януэль прислонился к стене, переводя дыхание. Феникс, после того как спас ему жизнь, возвратился в сердце юноши, не дожидаясь, какой будет реакция хозяина. Восстановившемуся между ними доверию Януэль радовался даже больше, чем тому, что остался жив. После вмешательства Хранителя у него на лбу появилось лишь несколько ожогов от искр.
- Камин! Можно уйти через дымоход! - предложил Чан.
Послышался топот бегущих под аркадой. Шенда решительным шагом двинулась к последнему уцелевшему солдату. На ходу она прикончила раненого, даже не взглянув на него, и предстала перед противником, небрежно вытирая кровь, стекавшую с ее меча на сапог. Ее фиолетовые глаза горели такой решимостью, что солдат задрожал. Он подумал о ноже, спрятанном за щиколоткой. Он надеялся, что, неожиданно вытащив его и тем самым застав всех врасплох, он сможет пробраться к выходу, но, посмотрев Шенде в глаза, он понял, что смерть неизбежна. Она подняла меч и приставила его к горлу солдата, по которому струился пот.
- Ты умрешь, - объявила она чуть дрогнувшим голосом.
Тревога, не покидавшая ее с того момента, когда она поняла, что они попали в западню, растворилась без остатка в жесткой геометрии боя. Возбуждение поглотило страх и требовало все новых жертв.
Януэль встал перед Шендой.
- Нет, не в этот раз, - нравоучительно произнес он.
Пока Чан снимал котел, чтобы можно было пролезть в дымоход, между драконийкой и фениксийцем разыгралась дуэль взглядов.
- Сейчас не время кого-либо щадить, - тихо сказала она.
- Сделай это для меня. В любом случае он не видел ничего такого, о чем еще им неизвестно.
- Видел. Он расскажет про Чана.
- Стрелы и так все скажут за него...
Черный Лучник ухмыльнулся в ответ. Забравшись в камин, он убедился в том, что наверху их никто не поджидает. Перекладины, скреплявшие каменную кладку, позволяли карабкаться вверх до самой крыши.
- Не будем терять время, - сказал Чан, вешая свой лук за спину.
Он исчез в дымоходе, и Януэль позвал Шенду следовать за ним. Она резко выругалась по-драконийски, убрала мечи в ножны и тоже полезла в узкий проход.
Солдат, которого Януэль защищал, даже не поднял руки, чтобы заслониться от удара эфесом шпаги по черепу. Нанеся удар, Януэль ринулся в дымоход, в то время как пришедшие на подмогу солдаты ломились в дверь.
Шелковым носовым платком бургомистр вытирал пот, стекавший со лба. События принимали неожиданный поворот. Когда раздались крики о помощи, он отдал приказ идти на штурм. Солдаты, оцепившие площадь, грузно топая, поспешили к притону. Теперь бургомистру уже казалось странным, что фениксийца еще не вывели оттуда связанным по рукам и ногам. Забеспокоившись, он повернулся к единственному оставшемуся при нем сержанту и спросил:
- Вы уверены, что там нет никакой лазейки для побега?
- Совершенно уверен, господин. Единственный, помимо двери, тот дымоход, который вы видите, - сказал он, указывая пальцем.
Бургомистр направил в ту сторону свою подзорную трубу и облегченно вздохнул, увидев двух солдат, засевших у трубы.
- Очень хорошо, очень хорошо, - проговорил он. - Значит, это только вопрос времени, не так ли?
- Только вопрос времени, господин бургомистр.
Чан оборудовал этот лаз, как только стал хозяином притона. В то время он опасался преследований со стороны властей и соорудил этот путь отступления, предвидя, что однажды за ним явятся солдаты. Однако за восемь лет он ни разу им не воспользовался. Построенный во внутренней стене, дымоход на самом деле соединялся с флигелем старого дворца. На уровне крыши и окон второго этажа в дымоходе было сооружено отверстие, прикрытое специальной створкой, которую Черный Лучник и открыл. Гибкий и не боящийся высоты человек мог запросто перебраться из одного здания в другое, дотянувшись до дворцового окна. О том, что дымоход непростой, знала только горстка завсегдатаев. Но среди них, разумеется, не было ни имперских солдат, ни нищих, доносивших обо всем бургомистру.
Чан выглянул из трубы наружу, чтобы оглядеться. На расстоянии меньше десяти локтей двое солдат, примостившись на коньке крыши, держали на мушке трубу. Наклонившись к спутнице, Черный Лучник прошептал:
- Их двое. Мы проскользнем через окно. Главное - не шуметь.
Драконийка кивнула в ответ и повторила то же самое Януэлю, поднимавшемуся следом за ней. До него уже донеслись сдавленные возгласы солдат, обнаруживших своих убитых товарищей. Чан медленно ухватился за приступку, скользнул по крыше и залез внутрь, в распахнутое окно. Драконийка ловко повторила его маневр, потом пришла очередь Януэля.
Солдаты рыскали по комнатам трактира. Чтобы удостовериться, что выход из дымохода находится под прицелом, один из них просунул туда голову и окликнул своих товарищей:
- Эй, вы там?
Двое, сторожившие на крыше, переглянулись.
- Вы что, оглохли? Ну, покажите свои рожи!
Януэль перебросил Шенде свою шпагу. Крики солдат заставили его поторопиться. Высунувшись по пояс из отверстия в дымоходе, он пытался дотянуться до протянутой руки Шенды. Фениксиец был не слишком привычен к такого рода трюкам. Стараясь не смотреть вниз, он подался вперед. Немного сажи из-под его сапог осыпалось вниз. Януэль закусил губу и предпринял отчаянную попытку перебраться на подоконник распахнутого окна.
Сержант, который вместе с отрядом обыскивал помещения, взял солдата за плечо:
- Что происходит?
- Ребята наверху не отзываются.
- Это еще что такое? - проворчал он становясь на его место.
В это время сажа упала на камни очага. Януэлю не удалось поймать руку Шенды, она сама схватила его и из последних сил втащила внутрь.
Солдаты на крыше пытались понять, откуда доносятся голоса. Услышав сержанта, они просунули голову в дымоход и увидели светящееся отверстие прохода, которым воспользовались фениксиец и его спутники.
Сержант, побледнев, повернулся к солдатам:
- Нужно предупредить бургомистра. Они... они сбежали.
Шенда и Чан обнялись. По впалым щекам бывалого наемника покатились слезы. Шмыгнув носом, он крепко сжал стан девушки, потом, выпустив ее, достал новую стрелу.
- Нужно, чтобы ты нас вывел отсюда, - сказала Шенда.
- Я догадался. Представляешь, завтра трактир будет закрыт. Все это весьма вовремя! Но чем я обязан такой чести? Что тебя привело сюда?
- Потом поговорим об этом.
- Как хочешь.
Они оказались в комнатах с облупившимися стенами, где обшарившие заброшенный дворец нищие не оставили ничего, кроме нескольких карнизов, оплетенных паутиной. Чан провел их через заваленные мусором большие залы, по которым бегали крысы. Они спустились на первый этаж и оттуда по скрипучей лестнице стали пробираться в подвал.
- Раньше торговцы держали здесь свои вина, - пояснил Черный Лучник, указывая на разрушенные погреба. - Когда они съехали, окрестные разбойники использовали подвалы, чтобы прорыть отсюда подземные ходы к реке. По ним можно тайно пробраться в город или покинуть его.
По мере того как они углублялись в запутанную сеть подвалов, соединенных между собой многочисленными ходами, становилось все холоднее. Януэль вздрогнул: вдалеке сквозь мрак он разглядел неясные силуэты в лохмотьях. Чан не обратил на них никакого внимания.
Чем дальше они уходили от поверхности земли, тем чаще им встречались следы обвалов в переходах, прорытых обитателями лабиринта. Некоторые галереи были полностью обрушены. Осторожный Чан то и дело прощупывал балки, на которых держались своды. Нужно было передвигаться согнувшись, а иногда и ползти. Кое-где в нишах стояли черепа, в которые были вставлены свечи, а иногда вместо свечей там сидели крысы, с интересом провожавшие посетителей своими красными глазками. Чан приподнял один из этих черепов, чтобы осветить путь. Внезапно наемник издал радостный крик:
- Послушайте! Уже недалеко!
Действительно, поодаль, за разъеденной сыростью галереей, был слышен шум реки. Януэль чувствовал себя скверно, но молчал. Так же как и Шенда, он задыхался в затхлой, гнилостной атмосфере лабиринта, и ему был необходим свежий воздух. Драконийке, которая всегда держалась настороже, было не по себе в этом незнакомом месте. Конечно, с Чаном ее связывали общие воспоминания, однако с тех времен, когда они оба входили в отряд Черных Лучников, минуло уже десять лет. Он был превосходным и верным товарищем, чьи таланты творили чудеса. Но за десяток лет его характер мог совершенно измениться. И она все время была начеку, то и дело прислушиваясь, не идет ли кто-нибудь за ними.
Они вышли из галереи и, встав на один из каменных выступов, увидали, как неширокая, пять-шесть локтей, река несет свои черные воды на северо-восток. Течение было несильным, и, по словам Чана, река была не настолько глубокой, чтобы в ней можно было утонуть.
- Я плавал по ней однажды, - пояснил он. - В некоторых местах уровень воды поднимается из-за того, что проход между скалами становится уже, и тогда бывает непросто удержать голову над поверхностью воды. Старайтесь не цепляться за берега. Иногда крысы падают в воду, и их сносит течением. Некоторым удается выбраться на берег, но там они умирают от голода. Так что смотрите, за что хватаетесь руками.
Отбросив череп, Чан погрузился в воду. Наклонив голову, драконийка завязала волосы и проверила, хорошо ли закреплены ее мечи. Следом за Чаном она рассекла стеклянную гладь реки. Януэль последовал за ней, радуясь тому, что жар Феникса защищает его от холода. Он научился плавать у одного молодого солдата во время Железных войн, бушевавших на берегах Химерии, и теперь с легкостью поспевал за спутниками. Но мрак и крысы осложняли и без того опасное плавание. Януэль не раз больно ударялся о скалы, а его пальцы часто натыкались на крыс. Миновав подземную часть реки, они выплыли наружу, в предрассветные сумерки. Дождь кончился. В бледном свете наступающего дня на поверхности земли проступили глубокие раны, нанесенные Харонией. Выйдя из воды, трое путников почувствовали, как при виде валяющихся в черной траве трупов к горлу подступает тошнота. Тела были ужасно изуродованы. Ночь унесла жизнь чьих-то родственников, соседей, друзей. Во тьме Черная Тропа выпустила своих убийц. Атмосфера была гнетущей.
Шенда в бешенстве топала ногами, в то время как Януэль рассматривал оставленные харонцами следы. К нему подошел Чан. Лицо его было грустным.
- Это случается все чаще. Солдаты все время находятся в боевой готовности, но харонцам легко удается обвести их вокруг пальца.
- И тем не менее были выделены отряды, чтобы поймать нас? - удивился Януэль.
- Видимо, да, - задумчиво ответил Черный Лучник.
- Харонцев много? - спросила Шенда.
- Нет, самое большее - горстка...
Януэль быстро сосчитал мертвые тела, устилавшие землю, представил себе весь кошмар ночной трагедии, и дрожь ужаса пробежала по его телу.
С первыми лучами солнца жители стали открывать ставни и робко выходить из своих домов. Каждый из них воочию лицезрел миновавшую его участь. К облегчению примешивались сожаление и скорбь о погибших.
Януэль и его спутники могли никого не опасаться, такое замешательство царило здесь этим ранним утром. Ремесленники брали в руки инструменты, чтобы уничтожить грязные пятна Харонии, которые еще не исчезли под лучами солнца. Они надеялись таким образом изгнать зло... Другие складывали в повозки чернеющие на глазах останки убитых. Их нельзя было хоронить. Грифийская Церковь не давала благословения жертвам харонцев, тела должны были быть сожжены, чтобы с ними вместе навсегда исчезли следы заразы.
Когда прошел первый шок, Януэль почувствовал, что готов разделить бессильный гнев окружавших его людей. Это зрелище произвело на него такое ужасное впечатление, что он был уже не в состоянии радоваться их успешному побегу. Когда они втроем поспешили углубиться в лес, чтобы не видеть этой страшной картины, над окраинами Альгедиана уже занимался едкий дым.
ГЛАВА 21
- Здесь мы в безопасности, - объявил Чан Шенде, которая решилась развести огонь, потому что было необходимо согреться и высушить промокшую одежду. - Жители этих краев думают сейчас только о Темных Тропах.
Оставшись в одной набедренной повязке, Черный Лучник протянул руки над костром. Он распустил волосы, и они золотистыми локонами легли на его плечи. Раздевшись за деревьями, Шенда повесила свою тунику на ветку поближе к огню, а сама уселась с другой стороны, завернувшись в свой плащ. Между старыми соратниками завязался безмолвный диалог. Лучник был явно рад их новой встрече, несмотря на весьма неблагоприятные обстоятельства, в которых они оказались.
- Ты такая же красивая, как раньше, - лукаво заметил он.
- А ты все такой же неловкий, - парировала она. Стоя чуть поодаль, Януэль наблюдал за ними. Они определенно хорошо знали друг друга. Но какого рода была их близость? Братство боевых товарищей или былая страсть? В любом случае Януэль слишком устал, чтобы ревновать...
- Так в чем дело? - спросил Чан, лениво потягиваясь.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты прикрыла мою лавочку, имею я право знать почему?
- Ты про этот мерзкий вертеп? - расхохоталась она. - Тогда тебе просто повезло, что я заглянула тебя проведать.
Он тоже рассмеялся, заметив:
- Это верно, но я хочу знать почему. - Его лицо помрачнело. Он указал пальцем на Януэля и сказал: - Я видел портрет этого мальчика и знаю, кто он... А теперь вижу, что его сообщником является не кто иной, как ты. Ты приходишь ко мне, приведя с собой убийцу императора, и, как ни странно, мне бы хотелось, чтобы ты мне все объяснила.
Шенда, прищелкнув языком, сказала:
- Ты мне нужен. Мы должны отправиться к альмандинкам. Без тебя они откажутся сдержать свое обещание.
- Понятно, - сказал он, не скрывая горечи.
- Да, Чан, я вернулась не затем, чтобы вернуть времена отряда Черных Лучников.
- Надежда умирает последней, - пробормотал он.
Те два года, когда на границе империи Грифонов и Ликорнии у всех на устах были Черные Лучники, запомнились Чану как самые яркие - ни с чем не сравнимое время в его жизни, которая в остальном казалась ему хмурой. Те годы напоминали ему захватывающую погоню, которая навеки запечатлелась в его душе. Для него не было ничего более увлекательного, чем нападения на караваны богатых купцов, тянувшиеся из одной страны в другую; Лучники грабили их под покровом ночи, презрев всякую опасность.
Детство и юность Чана прошли тихо, в них не было и намека на приключения. Он жил вместе с отцом, который так и не пришел в себя после трагической гибели жены. Они уединились в лесу, неподалеку от Альдаранша; отец не покладая рук работал на владельца соседнего замка. Будто заживо замурованный в своем горе, он как-то безразлично наблюдал за тем, как рос его сын. Однажды осенним утром Чан нашел отца мертвым под деревом. В руке тот держал свой верный топор. На его теле не было никаких видимых ран, и он не страдал никакими болезнями. В тот день Чану стало ясно, что можно умереть и от душевных ран. Он без сожаления перевернул эту страницу своей жизни. Постепенно юноша прославился в своих краях как талантливый лучник. На службе у крупного феодала он много лет занимался охотой, доставляя дичь к его столу. А потом в результате внезапного поворота судьбы его забросило далеко от Альдаранша, на песчаные тропы у границы с Ликорнией - страной Единорогов.
Звонкий голос Шенды прервал его мысли.
- Мне правда жаль, что так вышло, - заверила она.
- Не говори глупостей. Ты прекрасно знаешь, что я держался за этот притон за неимением лучшего. - Он посмотрел на свои пальцы в отблесках костра и тихо добавил: - Ты знаешь, удача сегодня сопутствовала мне. С близкого расстояния мне еще удается стрелять. Но если мишень находится на расстоянии пятидесяти локтей, я уже ни на что не гожусь.
Шенда кивнула. Она прекрасно помнила скорпиона с желто-черным панцирем, затаившегося среди драгоценных камней, похищенных Черными Лучниками у богатых негоциантов. Чану тогда доверили делить добычу. Он погрузил руку в весело поблескивавшие самоцветы, и насекомое ужалило его. Один из их товарищей кое-что смыслил во врачевании, поэтому Чану удалось избежать невыносимой агонии. Но, к несчастью, укус скорпиона не остался без последствий: при сильном напряжении рука начинала дрожать и мускулы слабели так, что пальцы уже не могли как следует натягивать тетиву. Иными словами, в глазах Черных Лучников ценность его как бойца резко упала. Даже Шенда голосовала за его исключение из отряда. Не сказав ни слова, он ушел, унося причитающуюся часть золота, но куда больше - сожалений.
- Что ж, я хоть чем-то еще могу тебе помочь, - с грустью сказал он.
- Ты согласен? - смущенно и взволнованно переспросила она.
- Что касается альмандинок, да.
Януэль поперхнулся и сказал:
- Фениксийцы почти ничего не рассказывали о них. Я знаю, что после смерти своих Хранителей они собирают оставшиеся от него камни-альмандины...
Чан бесцеремонно прервал его: