Геммел Дэвид. Царь Каменных Врат (Дренайские сказания - 1)

   - Он очень дорог тебе, да?
   - Я люблю его.
   - Мужчины, говоря это, обычно добавляют "как брата". А ты - нет. И это хорошо. Давно ты его знаешь?
   - С семнадцати лет. Я поступил в "Дракон" кадетом, и вскоре мы подружились.
   - Зачем он хотел сразиться с тобой?
   - На самом деле он этого не хотел. Но жизнь обошлась с ним сурово, и он винил в этом меня - по крайней мере отчасти. Когда-то давно он хотел свергнуть Цеску. И мог бы добиться успеха - но я ему помешал.
   - Такое нелегко простить.
   - Да, пожалуй, - оглядываясь назад, я это понимаю.
   - Ты по-прежнему намерен убить Цеску?
   - Да.
   - Даже если этим обречешь себя на смерть?
   - Даже тогда.
   - И куда же мы теперь отправимся? В Дренан ? Он взял ее за подбородок:
   - Ты еще не раздумала идти со мной?
   - Нет, конечно.
   - Пусть это себялюбиво, но я все-таки рад.
   Человеческий крик пронзил тишину раннего утра, и стаи птиц, заголосив, снялись с деревьев. Тенака вскочил на ноги.
   - Это там! - крикнула Рения, указывая на северо-восток. Тенака обнажил меч, сверкнувший на солнце, и бросился бежать, а Рения за ним.
   Крики сопровождались теперь звериным рычанием, и Тенака замедлил бег.
   - Это полулюд, - сказал он, когда Рения его догнала.
   - Что же делать?
   - О черт! Подожди здесь.
   Преодолев легкий подъем, Тенака выбежал на небольшую поляну, окруженную заснеженными дубами. Посреди поляны под деревом скорчился человек, окровавленный, с разодранной ногой. Над ним высился громадный полулюд.
   Мгновение - и зверь набросился на свою жертву. Тенака закричал, полулюд устремил на него взгляд кроваво-красных глаз. Тенака знал: сейчас он смотрит в лицо смерти, - ни один человек не смог бы выйти живым из схватки с этим чудищем. Рения встала рядом, в руке ее сверкал кинжал.
   - Назад! - рявкнул Тенака.
   - Что теперь? - как ни в чем не бывало спросила она.
   Зверь выпрямился во весь свой девятифутовый рост и растопырил когтистые лапы. На какую-то долю он, видимо, был медведем.
   - Бегите! - закричал раненый. - Прошу вас, бегите!
   - Хороший совет, - сказала Рения.
   Тенака промолчал, и тогда зверь с леденящим душу ревом кинулся на них. По всему лесу разнеслось эхо. Тенака пригнулся, не сводя с чудища глаз.
   Тень зверя упала на него, и он бросился вперед с надирским боевым кличем.
   Зверь исчез.
   Тенака рухнул в сугроб, выронил меч, перекатился, вскочил на ноги и очутился перед раненым, который теперь стоял с улыбкой на лице. На теле его не было ран, а на одежде - крови.
   - Что за чертовщина?! - воскликнул Тенака.
   Человек замерцал и исчез. Тенака обернулся к Рении - она смотрела прямо перед собой, широко раскрыв глаза.
   - Кто-то сыграл с нами шутку, - сказал Тенака, отряхивая снег с камзола.
   - Но зачем?
   - Не знаю. Пошли отсюда - лес лишился своих чар.
   - Они были совсем как настоящие. Я уж подумала, что нам конец. Что это, призраки?
   - Кто их разберет? Так или иначе, следов они не оставили, и мне недосуг разгадывать загадки.
   - Но ведь должна быть причина. Неужели все это устроили только ради нас?
   Он пожал плечами, подал ей руку на крутом склоне, и они вернулись в лагерь.
   В сорока милях от них в тесной комнате сидели четверо мужчин, закрыв глаза и соединив умы. Один за другим они открыли глаза, откинулись на спинки стульев и потянулись, словно очнувшись от глубокого сна. Их глава тот, который явился Тенаке на поляне, - встал, подошел к стрельчатому окну и посмотрел вниз, на луг.
   - Ну, что скажете? - не оглядываясь, спросил он. Трое переглянулись, и один из них, коренастый, с густой желтой бородой, ответил:
   - По меньшей мере он достоин. Он без колебаний бросился тебе на помощь.
   - Так уж ли это важно? - спросил главный, по-прежнему глядя в окно.
   - По-моему, да.
   - Объясни почему, Аквас.
   - Стремясь к своей цели, он не утратил человеколюбия. Он готов скорее рискнуть своей жизнью - даже лишиться ее, - нежели бросить человека в беде. Свет коснулся его.
   - Что скажешь ты, Балан?
   - Судить о нем слишком рано. Быть может, он действовал под влиянием минуты, - ответил другой, выше и стройнее Акваса, с гривой курчавых темных волос.
   - Катан?
   Последний из четверых, худощавый, с узким лицом аскета и большими грустными глазами, улыбнулся.
   - Будь моя воля, я сказал бы "да". Он достоин. Он человек Истока, хотя и не знает об этом.
   - Значит, в главном мы согласны. Думаю, пришло время поговорить с Декадо.
   - Не следует ли сначала убедиться окончательное, отец настоятель? спросил Балан.
   - Жизнь ни в чем не убеждает нас окончательно - кроме того, что все мы смертны.
   5
   Уже час как прозвучал сигнал к тушению огней - улицы Дренана опустели, затих огромный белый город. Луна в своей третьей четверти висела в ясном небе, и ее отражение осколками дробилось в омытых дождем булыжниках Столбовой улицы.
   Из тени высокого здания вышли шестеро. На них были надеты черные доспехи, и черные шлемы скрывали их лица. Быстро и целеустремленно зашагали они ко дворцу, не глядя ни вправо, ни влево.
   Двое полулюдов с тяжелыми секирами преградили им путь, и шестеро остановились. Шесть пар глаз воззрились на полулюдов - и полулюды, взвыв от боли, бросились бежать.
   Множество взглядов следило за шестерыми из-за ставен и плотно задернутых занавесок - они ощущали эти взгляды и чувствовали, как по мере узнавания любопытство сменяется страхом.
   Они шли молча и наконец остановились у ворот. Заскрежетал засов, распахнулись тяжелые створки, часовые склонили головы, и шестеро в черных доспехах прошли во двор, а оттуда - в освещенный чадящими факелами коридор с многочисленной стражей. Завидев шестерых, все отступали в сторону и отводили глаза. В торце коридора открылись двойные двери из дуба и бронзы. Предводитель вскинул руку - пятеро повернулись кругом и застыли у дверей, опустив руки в черных перчатках на выточенные из черного дерева эфесы мечей.
   Предводитель вошел, подняв забрало.
   Как он и полагал, первый министр Цески Ээртик ждал его один за письменным столом. Министр поднял темные глаза с тяжелыми веками.
   - Добро пожаловать, Падакс, - сухо, с отзвуком металла произнес он.
   - Приветствую вас, советник, - улыбнулся Падакс - высокий, с квадратным лицом и глазами серыми, как зимнее небо. Несмотря на полные чувственные губы, лицо его нельзя было назвать привлекательным. Что-то странное таилось в его чертах, какой-то неуловимый изъян.
   - Император нуждается в ваших услугах. - Ээртик встал из-за дубового стола, прошелестев темным бархатным одеянием. Этот звук напомнил Падаксу шелест змеи в сухой траве, и он снова улыбнулся.
   - Я всегда готов служить императору.
   - Он знает, Падакс, - и знает, что вы цените его щедрость. Некий человек замыслил против императора зло. Нам сообщили, что сейчас он где-то на севере. Император желает взять в плен или убить его.
   - Тенака-хан.
   - Так вы знаете? - изумленно раскрыл глаза Ээртик.
   - Как видите.
   - Можно спросить, откуда?
   - Нельзя.
   - Этот человек - угроза для империи, - скрывая раздражение, сказал Ээртик.
   - Можете считать его покойником, как только я отсюда выйду. Известно вам, что его сопровождает Ананаис?
   - Нет, неизвестно, но теперь, когда вы сказали об этом, тайна прояснилась. Считалось, что Ананаис умер от ран. То, что они вместе, представляет какое-то затруднение для вашего ордена?
   - Нет. Один, двое, десяток, сотня... какая разница? Против моих храмовников им не устоять. Утром мы отправимся в путь.
   - Требуется ли от меня какая-либо помощь?
   - Да. Через два часа пришлите в Храм ребенка. Девочку моложе десяти лет. Необходимо совершить определенные религиозные обряды. Я должен приобщиться к силе, что держит Вселенную.
   - Будет сделано.
   - Храмовые постройки обветшали. Я подумываю о том, чтобы присмотреть другой храм - побольше.
   - Император придерживается того же мнения. К вашему возвращению я разработаю кое-какие планы.
   - Передайте мою благодарность властелину Цеске.
   - Непременно. Да будет ваш путь легок, а возвращение радостно.
   - На все воля Духа. - Падакс опустил забрало черного шлема.
   Настоятель стоял у стрельчатого окна и смотрел на висячий сад. Двадцать восемь братьев преклонили колена перед розовыми кустами. Несмотря на раннюю пору года, розы пышно цвели, и аромат их наполнял воздух.
   Настоятель закрыл глаза, воспарил над телом, слетел в сад и опустился около стройного Катана.
   Разум Катана раскрылся ему навстречу, и они вместе проникли в хрупкие стебли и сосуды растения.
   Роза - красная роза - приветливо приняла их.
   Оставив Катана, он подключился к следующему брату. И так - ко всем двадцати восьми.
   Только роза Балана еще не расцвела - но бутоны уже набухли, и она ненамного отставала от остальных.
   Он вернулся на башню, открыл глаза и глубоко вздохнул. Провел рукой по вискам и перешел к южному окну - на той стороне располагался огород.
   Там, стоя на коленях в рыхлой земле, работал монах в грязном буром облачении. Настоятель спустился по винтовой лестнице, ступил на отмытые дочиста плиты дорожки и сошел по каменным ступеням в огород.
   - Привет тебе, брат, - сказал он. Монах поднял глаза и поклонился.
   - Привет тебе, отец настоятель.
   Настоятель опустился на каменную скамью.
   - Продолжай. Я не хочу прерывать твои труды.
   Монах вернулся к очистке земли от сорняков - руки у него почернели, и ногти растрескались.
   Настоятель огляделся. Огород был ухожен, орудия хорошо наточены, дорожки прополоты и подметены.
   Он перевел любовный взгляд на садовника. Как же он изменился с того дня, пять лет назад, когда явился сюда и сказал, что хочет стать монахом. Тогда на нем были блестящие доспехи, на поясе - два коротких меча, а на перевязи, пересекающей грудь, - три кинжала.
   - Почему ты хочешь служить Истоку? - спросил его в тот день настоятель.
   - Я устал от смерти.
   - Ты живешь, чтобы убивать, - сказал настоятель, пристально глядя в настороженные глаза воина.
   - Я хочу стать другим.
   - Ты ищешь убежища? - Нет.
   - Почему ты выбрал наш монастырь?
   - Я... я молился...
   - И получил ответ?
   - Нет. Но я шел на запад, а после молитвы передумал и повернул на север. И пришел к вам.
   - Ты думаешь, это и есть ответ?
   - Я не знаю, - ответил воин. - А ты?
   - Ты знаешь, что это за орден?
   - Нет.
   - Наши братья наделены особым даром и обладают властью, тебе недоступной. Вся жизнь их посвящена Истоку. А что можешь предложить ты?
   - Только себя. Свою жизнь.
   - Хорошо. Я приму тебя. Но выслушай меня и запомни: ты не должен общаться с другими братьями. Не должен появляться наверху. Ты будешь жить внизу, в хижине работника. Ты снимешь с себя оружие и никогда больше не коснешься его. Ты будешь исполнять черную работу и проявлять полное послушание. Тебе запрещается заговаривать с кем-либо - дозволено только отвечать на мои вопросы.
   - Я согласен, - без колебаний ответил воин.
   - Я буду беседовать с тобой каждый день и следить за тем, насколько ты продвинулся. Если ты хоть в чем-то нарушишь правила, я выгоню тебя из монастыря.
   - Согласен.
   Пять лет воин нес свое послушание, и настороженность постепенно исчезала из его темных глаз. Он прилежно учился, но так и не достиг умения освобождать свой дух - во всем же остальном настоятель был им доволен.
   - Ты счастлив, Декадо? - спросил теперь настоятель. Монах распрямился и обернулся к нему.
   - Да, отец.
   - Ты ни о чем не жалеешь?
   - Нет.
   - У меня есть новости о "Драконе". - Настоятель внимательно следил за выражением его лица. - Хочешь послушать?
   Монах на мгновение задумался.
   - Да, хочу. Это плохо?
   - Нет, Декадо, ничего плохого тут нет. Ведь речь пойдет о твоих друзьях.
   Монах молча ожидал продолжения.
   - "Дракон" пал в страшной битве с полулюдами Цески. Люди бились отважно, но не смогли выстоять против наделенных разумом зверей.
   Декадо кивнул и вернулся к своей работе.
   - Что ты чувствуешь? - спросил настоятель.
   - Великую печаль, отец.
   - Но не все твои друзья погибли. Тенака-хан и Ананаис вернулись в Дренай - они хотят убить Цеску и покончить с этим кошмаром.
   - Да поможет им Исток.
   - А ты не хочешь сразиться вместе с ними?
   - Нет, отец настоятель.
   Настоятель кивнул.
   - Покажи мне свое хозяйство. - Они прошлись вдоль грядок и остановились у крошечной хижины, где жил Декадо. Настоятель обошел ее. Тебе здесь хорошо?
   - Да, отец.
   На задах хижины настоятель заметил маленький кустик с единственным цветком.
   - А это что такое?
   - Это мой цветок, отец. Я сделал что-то не так?
   - Где ты его взял?
   - Кто-то уронил черенок сверху, и я посадил его здесь три года тому назад. Это прекрасный цветок; обычно он расцветает много позже.
   - Ты проводишь с ним много времени?
   - Сколько могу, отец настоятель. Он вселяет в меня спокойствие.
   - У нас наверху много роз, Декадо, но таких там нет.
   Роза была белая.
   Через два часа после восхода солнца Ананаис вернулся в лагерь с Валтайей, Мухой и Белдером. Тенака издали заметил их. Он сразу понял, что старик прежде был солдатом: тот ступал осторожно, держа руку на рукояти меча. Женщина, высокая и статная, держалась рядом с одетым в черное Ананаисом. Тенака усмехнулся и покачал головой. Золотой Воин верен себе. А вот молодой человек его заинтересовал. Что-то в его облике было знакомое, хоть Тенака знал: прежде они никогда не встречались. Высокий, атлетически сложенный, ясноглазый. Волосы длинные, темные. На голове - обруч из темного металла с опалом. Одет в лиственно-зеленый плащ, камзол из мягкой кожи, на ногах - бурые сапоги до колен. В руке - короткий меч. Тенака чувствовал, что он боится.
   Когда Тенака вышел им навстречу из-за деревьев, Мухе захотелось подбежать и обнять его, но он сдержал свой порыв. Тенака его, конечно же, не узнал. А сам надирский княжич почти не изменился - только редкая седина сверкает на солнце в его волосах. Все так же остры лиловые глаза, и осанка все так же неосознанно горделива.
   - Без сюрпризов ты не можешь, мой друг, - сказал Тенака.
   - Это верно, - ответил Ананаис. - Зато я принес с собой завтрак, и с объяснениями можно подождать, пока я не поем.
   - Представь по крайней мере своих гостей.
   - Муха, Валтайя и Белдер, - небрежно махнул рукой Ананаис и прошел мимо Тенаки к костру.
   - Добро пожаловать! - улыбнулся Тенака.
   - Наше вторжение долго не продлится, - заявил Муха. - Твой друг помог Валтайе, и нам необходимо было покинуть город. Теперь, когда она в безопасности, мы с Белдером можем вернуться.
   - Понятно - но сначала откушайте с нами.
   У костра царило неловкое молчание, но Ананаис этого не замечал - он отошел и сел спиной к остальным, чтобы снять маску и поесть спокойно.
   - Я много слышала о вас, Тенака, - сказала Валтайя.
   - Во всех этих слухах очень мало правды.
   - В любой сказке есть крупица истины.
   - Возможно. Но где вы слышали эти сказки?
   - От Мухи.
   Тенака кивнул и обернулся к молодому человеку, покрасневшему до ушей.
   - А ты откуда их знаешь, приятель?
   - От разных людей.
   - Я был солдатом, только и всего. Меня прославили мои предки. Я мог бы назвать многих, кто превосходил меня в фехтовании, в верховой езде, да и как люди они были лучше. Но у них не было имени, которое служило бы знаменем.
   - Ты слишком скромен, - сказал Муха.
   - Дело не в скромности. Я наполовину надир, потомок Ульрика, наполовину дренай, правнук Регнака, Бронзового Князя. На деле же не князь и не хан.
   - Ты Хан Теней, - возразил Муха.
   - Но как такое могло случиться? - спросила Валтайя. Тенака усмехнулся.
   - Во время Второй Надирской войны сын Регнака, Оррин, заключил договор с надирами. Одним из условий был брак его сына Хогуна с дочерью хана, Шиллат. Этот союз был заключен не по любви. Свадьба, по рассказам, была пышной, и праздновали ее близ священной гробницы Друсса, на равнине к северу от Дельноха. Хогун привел молодую жену в крепость, где она прожила три несчастливых года. Там я и родился. Хогун погиб, свалившись с лошади, когда мне было два года, а его отец отослал Шиллат домой. В брачном соглашении было оговорено, что дети от этого союза не могут унаследовать Дрос-Дельнох. Надиры же никогда не допустили бы, чтобы их вождем стал полукровка.
   - Вы, должно быть, были очень несчастливы, - сказала Валтайя.
   - В моей жизни была и радость. Не надо меня жалеть.
   - Как же вы стали офицером "Дракона"?
   - Мне было шестнадцать лет, когда хан, мой дед, отправил меня в Дельнох. Это опять-таки входило в брачный договор. Дед с отцовской стороны принял меня и устроил мне назначение в "Дракон". Вот и все.
   Муха уставился в огонь, думая о былом.
   Вот и все! Как может Тенака столь спокойно вспоминать о той ужасной минуте?
   Шел дождь, когда дозорный на башне Эльдибара протрубил в трубу. Дед Мухи, Оррин, в ту пору был в замке и играл с гостем в военную игру. Муха сидел на высоком стульчике и смотрел, как они мечут кости и передвигают солдатиков, - но тут буйный ветер донес до них звук трубы.
   - Приехало надирское отродье, - сказал Оррин. - Подходящий денек он выбрал, нечего сказать.
   На Муху надели плащ из промасленной кожи, широкополую кожаную шляпу и двинулись в долгий путь к первой стене.
   Оррин посмотрел сверху на двадцать всадников, среди которых на белом лохматом коньке сидел темноволосый юноша.
   - Кто тут просится войти в Дрос-Дельнох? - крикнул Оррин.
   - Сыч Шиллат, - отозвался командир отряда.
   - Войти дозволяется только ему одному.
   Ворота крепости заскрипели, отворяясь, а надиры повернули коней и поскакали обратно на север.
   Тенака не оглянулся и ни словом с ними не перемолвился. Он послал вперед своего конька и въехал в ворота на зеленый луг между первыми двумя стенами. Там он соскочил с седла и стал ждать, когда Оррин подойдет к нему.
   - Ты здесь нежеланный гость, - сказал Оррин, - однако я верен своему слову. Я договорился, что тебе дадут должность в "Драконе", и через три месяца ты отправишься туда. А тем временем ты поучишься дренайским обычаям. Я не желаю, чтобы мой родственник ел пальцами из общего блюда.
   - Спасибо, дедушка.
   - Не называй меня так, - отрезал Оррин. - Никогда не называй! Обращайся ко мне "мой господин" - и наедине, и на людях. Понял?
   - Кажется, да, дедушка, - и буду делать так, как вы говорите. - И Тенака перевел взгляд на ребенка.
   - Вот мой настоящий внук, - сказал Оррин. - Все мои дети умерли - и только этот малыш продолжит мой род. Его зовут Арван.
   Тенака кивнул и повернулся к чернобородому человеку, стоящему слева от Оррина.
   - А это друг дома Регнака - единственный советник в этой стране, стоящий соли, которую ест. Его имя - Цеска.
   - Счастлив познакомиться. - Цеска протянул руку, и Тенака крепко пожал ее, глядя в его темные глаза.
   - Уйдем наконец из-под этого проклятого дождя, - буркнул Оррин. Седобородый князь поднял ребенка на свои широкие плечи и зашагал к далекому замку. Тенака, взяв под уздцы своего конька, двинулся следом. Цеска шел рядом с ним.
   - Пусть такой прием не огорчает вас, княжич, - сказал Цеска. - Он стар, и его уже не переделать. Но по-своему он замечательный человек. Надеюсь, вам будет хорошо у дренаев. Если я смогу быть чем-нибудь вам полезен, непременно скажите мне об этом.
   - Почему? - спросил Тенака.
   - Вы мне нравитесь. - Цеска хлопнул его по плечу. - Да и кто знает быть может, однажды князем станете вы.
   - Навряд ли.
   - Это верно, мой друг. Однако удача в последнее время изменила Бронзовому Дому. Как уже сказал Оррин, все его дети умерли. Остался один Арван.
   - Но он, похоже, крепкий парнишка.
   - Это так. Только внешность порой бывает обманчива. Тенака не был уверен, насколько правильно он понял Цеску, - но почувствовал за его словами какой-то темный смысл и промолчал.
   Тенака молча выслушал рассказ Валтайи о том, как Ананаис спас ее, и как они подкупили ночного стражника, чтобы он выпустил их через северные городские ворота. Ананаис притащил с собой целую гору еды, а еще два лука и восемьдесят стрел в колчанах оленьей кожи. Валтайя несла одеяла и небольшую туго свернутую палатку.
   Когда все поели, Тенака увел Ананаиса в лес. Они нашли укромное место и опустились на камни, смахнув с них снег.
   - В Скодии бунт, - сказал Ананаис. - Легионеры Цески разграбили там две деревни, а местный житель по имени Райван собрал людей и перебил конников. Говорят, недовольные так и валят к нему, но не думаю, чтобы он долго продержался. Он простой крестьянин.
   - Не голубых, значит, кровей? - сухо осведомился Тенака.
   - Я ничего не имею против простолюдинов - просто недостаток выучки помешает ему провести кампанию как следует.
   - Что еще ты слышал?
   - Два восстания на западе беспощадно подавлены. Все мужчины распяты, поля засыпаны солью. Ты ведь знаешь, каков закон.
   - А что на юге?
   - Трудно сказать. Сведения очень скудны. Но Цеска пребывает там, и не думаю, что восстание возможно. Говорят, что есть тайное общество, действующее против Цески, но это скорее всего только разговоры.
   - Ну и что ты предлагаешь?
   - Пойдем в Дренан, убьем Цеску и на этом успокоимся.
   - Вот так просто?
   - Самые лучшие планы всегда просты, Тани.
   - А как быть с женщинами?
   - Что с ними поделаешь? - пожал плечами Ананаис. - Ты говорил, что Рения хочет идти с тобой, - так пусть идет. Мы можем оставить ее у друзей в Дренане. Я еще знаю там пару человек, на которых можно положиться.
   - Ну а Валтайя?
   - Она с нами не пойдет - ей это ни к чему. Оставим ее в ближайшем городе.
   - Ни к чему, говоришь? - поднял бровь Тенака.
   - Да, теперь ни к чему, - отвел взгляд Ананаис. - Случись это раньше кто знает.
   - Ладно. Отправимся в Дренан, но сделаем крюк к западу. Скодия, должно быть, прекрасна в это время года.
   Они вернулись в лагерь, где их уже ждали трое незнакомцев.
   - Сходи на разведку, Ани, - тихо сказал Тенака. - Глянь, нет ли поблизости еще каких неожиданностей. - Сам он вышел навстречу гостям. Двое из них оказались воинами такого же примерно возраста, как и Тенака. Третий - слепой старец в синем рубище провидца.
   Воины, чернобородые, с суровыми лицами, походили друг на друга как две капли воды, только один был чуть повыше другого. Первым заговорил тот, что пониже:
   - Я Галанд, а это мой брат Парсаль. Мы пришли к вам, генерал.
   - Для чего?
   - Чтобы свергнуть Цеску, для чего же еще ?
   - Мне не нужны помощники, Галанд.
   - Не знаю, что за игру вы ведете, генерал, - но Золотой Воин побывал в Сузе и сказал людям, что "Дракон" вернулся. Если это так, то и я возвращаюсь. Вы не узнаете меня?
   - Признаться, нет.
   - Тогда у меня еще не было бороды. Я бар Галанд - служил в третьем крыле под началом у Элиаса. Я был мастером фехтования и однажды побил вас на турнире.
   - Теперь вспомнил. Прием полумесяца! В настоящем бою ты бы перерезал мне горло - и наградил-таки меня здоровенным синяком.
   - Мой брат дерется не хуже меня. Мы хотим поступить к вам на службу.
   - Какая там служба, приятель. Я собираюсь прикончить Цеску - это дело для наемного убийцы, а не для армии.
   - Тогда мы будем рядом, пока вы не исполните задуманного. Я лежал в лихорадке, когда "Дракон" был созван вновь, и с тех пор не могу оправиться от горя. Сколько славных ребят попалось в ловушку! Несправедливо это.
   - Как ты нас нашел?
   - Слепец показал нам дорогу. Странно, правда?
   Тенака подошел к костру и сел напротив провидца. Тот поднял голову.
   - Я ищу Факелоносца, - еле слышно прошелестел он.
   - Кто он? - спросил Тенака.
   - Темный Дух укрыл эту землю своей тенью. Я ищу Факелоносца, который рассеет мрак.
   - Но кто он - тот, кого ты ищешь? - настаивал Тенака.
   - Не знаю. Может, и ты.
   - Сомневаюсь. Хочешь поесть с нами?
   - Сны говорили мне, что Факелоносец накормит меня. Это ты?
   - Нет.
   - Их трое. Золото, Лед и Тень. Один из них - Факелоносец. Но который? Я должен ему кое-что передать.
   Муха присел рядом со слепцом и сказал:
   - Я ищу истину.
   - Я скажу тебе истину. - Пророк протянул руку, и Муха положил в его ладонь серебряную монетку. - Ты родился от Бронзы - гонимый страхом и людьми, ты выходишь на тропу своих отцов. Сродни Тени, ты никогда не знаешь покоя и никогда не умолкаешь. Темные копья занесены над тобой, темные крылья осеняют тебя. Ты устоишь, когда другие побегут. Это у тебя в крови.
   - Что это значит? - спросил Тенака. Муха пожал плечами и отвел глаза.
   - Смерть зовет меня, и я должен откликнуться, - прошептал провидец. А Факелоносца здесь нет.
   - Скажи мне, что должен сказать, старик. Я обещаю передать это ему.
   - Черные Храмовники выступили против Князя Теней. Ему не укрыться от них, ибо факел ярко светит в ночи. Но мысль быстрее стрел, и истина острее клинка. Зверей можно победить, но лишь Царю Каменных Врат это под силу.
   - Это все? - спросил Тенака.
   - Факелоносец - ты. Теперь я вижу это ясно. Ты избран Истоком.
   - Я - Князь Теней, но я не поклоняюсь ни Истоку, ни иным богам. Я в них не верю.
   - Зато Исток в тебя верит. А теперь мне пора. Пришло время отдохнуть.
   Старик заковылял прочь, ступая по снегу посиневшими босыми ногами.
   - Что он тебе сказал? - спросил Муха.
   - Я не понял.
   - Повтори мне его слова, - сказал Муха. Тенака повторил, и Муха кивнул. - Кое-что нетрудно разгадать. Например, про Черных Храмовников. Слышал ты о Тридцати?
   - Да. Это монахи-воители, которые после безупречно прожитой жизни отправлялись на войну, чтобы погибнуть там. Но их Орден давно уже не существует.
   - Черные Храмовники - кощунственное подобие Тридцати. Они поклоняются Духу Хаоса, и Тьма дает им великую силу. Они предаются всем мыслимым порокам и при этом превосходные воины.