Гигерич Вольфганг. Мушкетеры

лагере будут беспокоиться.
Она подошла к расчищенной мальчиком полосе, взяла его за плечи и
отодвинула от стены, блестевшей каплями влаги.

...Халид сразу же пустил своего коня в галоп, но Майя крикнула:
- Подожди!
Халид удивленно посмотрел на девушку:
- Устала?
- Устала. Очень жарко у вас. Даже в пещере.
Они поехали рядом.
- Слушай, Халид, мне нужно приезжать сюда каждый день. Но одной
мне не справиться. А мои друзья не хотят работать в Джаббаре. Они не
поверили в рассказ дедушки Джафара...
- Ты думаешь, гиганты жили в Джаббаре? - спросил мальчик.
- Не знаю. Но недаром же ущелье названо именем гигантов? А если
они жили в ущелье, то почему бы им не нарисовать на стенке в
какой-нибудь пещере не только быков и жирафов, не только своих сестер
и дочерей, но и башню, по которой они хотели добраться до солнца? Что
скажешь, Халид?..
Мальчик ответил не сразу.
- Ну что же ты молчишь? Тоже, как Фернан, считаешь все это
сказкой?
- Нет! - сказал наконец Халид. - Разве это сказка, что здесь
раньше текли реки, паслись быки и летали птицы? Все это правда.
И он опять замолчал.
- А гиганты? - спросила Майя. - Ты веришь в гигантов?
- А почему господин Фернан не верит? - не отвечая на вопрос,
спросил мальчик.
- Он говорит, мало ли что можно придумать. Он говорит, надо
больше работать и меньше выдумывать. Вообще он смеется надо мной!..
Черные глаза Халида сверкнули.
- Я скажу, что хочу ездить с тобой. Я помогу тебе найти башню!
Он ударил пятками коня и пустился вскачь, но метров через двести
остановился.
Когда Майя поравнялась с ним, Халид, наклонившись к девушке, тихо
сказал:
- Дедушка моего дедушки рассказывал, что один раз сам видел
гиганта! Только не объяснил, где он его видел...
- А может быть, он объяснил, но это тайна? - серьезно спросила
Майя.
- Нет, не объяснил... Зато он рассказал дедушке, как люди
провожали гигантов. И я хочу, чтобы ты знала об этом. Только ты не
пиши, - попросил он, увидев, что Майя достала карандаш и блокнот. - Ты
запомни, это очень просто.
"...Перед тем как взойти на башни, спросили гиганты людей,
которые собрались со всего света, что хотели бы люди получить от них в
подарок?
И сказали люди: оставьте нам вашу мудрость.
И сказали гиганты: чужой мудростью не проживешь.
И сказали люди: оставьте нам вашу силу.
И сказали гиганты: вы употребите ее во зло.
И сказали люди: что вы оставите нам?.."
- Постой! - крикнула Майя. - Постой! Слушай меня, Халид! "...И
сказали гиганты: самую высокую вышину и самую глубокую глубину,
полночную звезду, день, равный ночи, и священное число..." Правильно,
Халид?
Мальчик с величайшим изумлением глядел на Майю. Глаза его от
волнения заблестели еще ярче, на смуглых скулах проступил румянец. Он
не мог вымолвить ни слова.
- И священное число, - повторила Майя.
- А дальше? - тихо произнес мальчик.
- "И спросили предки..."
- Нет, "и спросили люди", - поправил ее Халид.
- "И спросили люди: какое это число?.."
- И что ответили гиганты? - прошептал Халид.
- А ты знаешь?
Халид удивленно посмотрел на девушку:
- Я никогда не слышал про священное число.

Всю дорогу Майя не произнесла больше ни слова. Она думала о
таинственных кладах в человеческой памяти.
Могучие потоки времени размывают гранит исторических фактов,
превращая его громадные глыбы в зыбкий песок преданий и легенд. Но
геологи, исследовав песок, могут узнать, из какого камня он
образовался. Почему же нельзя по крупицам преданий восстановить
события?
И сама себе отвечала: "Можно!"
...Еще издали они увидели вертолет. Он стоял на земле рядом с
большой скалой - той самой, в которой были пещера с зеброй и жирафом,
найденными Фернаном. А на самой скале чернела маленькая человеческая
фигурка.
Когда Майя и Халид подъехали ближе, незнакомец слез со скалы и,
сняв шляпу, представился:
- Уильям Смит, Лайкский университет.
Майя спрыгнула с коня и назвала свое имя.
- Вы любите прогулки верхом? - любезно осведомился молодой
человек.
- Я люблю ходить на лыжах, мистер Смит!
- Зовите меня просто Вилли, - предложил, улыбаясь, приезжий.
- А вы меня - просто Майя... Простите, сейчас я должна вас
покинуть - устала!
Не заходя в свою палатку, она направилась к Тарасюку. Тот сидел с
Фернаном у спиртовки, на которой булькал маленький кофейник.
- Присаживайся! - Григорий поднялся, освобождая для Майи самое
удобное место на кошме. - Далеко ездила?
- Далеко, даже ноги болят с непривычки. Я нашла чудное местечко.
Такие пещеры!.. А что это за Смит?
Тарасюк пожал плечами:
- Экспедиция в составе одного человека. С легкой руки Матвея,
полмира заинтересовалось камешками из Саммили. Конкуренты, так
сказать... Но парень он, кажется, ничего себе... А как твои пещеры?
- Какие пещеры? - вмешался Фернан. - Джаббар? Напрасно! Нельзя
распылять силы!
- Вот я и говорю, - подхватила Майя, - зачем распылять силы?
Давайте лучше все вместе работать в Джаббаре! Я брошу свою филологию и
буду вашей рабыней, Фернан! И Вилли позовем!
- Хватит об этом, - сердито сказал Фернан. - Я на вас не посягаю.
У мистера Смита тоже своя программа. Ему поручено собрать пробы чуть
ли не с каждого квадратного метра плато... Мы с Тарасюком не сдвинемся
с места! Вы согласны, Грегори?
Тарасюк кивнул. И, усмехнувшись, проговорил:
- Сейчас она вам опять про шимпанзе споет....
- Не надо петь! - Фернан поднял руку. - Я все понимаю. Если вам
скучно одной, я скажу Халиду, чтоб он работал с вами. Договорились?

Глава шестая
ВЕРТИКАЛЬ

Майя и Халид стремглав бросились к стенке пещеры и, остолбенев,
остановились перед ней: черное поле очищенного накануне камня
пересекала яркая желтая вертикаль.
Майя в недоумении посмотрела на мальчика, мальчик - на Майю.
- Неужели мы могли вчера не заметить этой черты? - воскликнула
девушка.
- Неужели кто-нибудь мог прийти сюда позже нас? - тихо произнес
Халид. - Этого не может быть!
Они молча стояли перед загадочной желтой чертой.
- Я, кажется, догадалась, в чем дело! - проговорила наконец Майя.
Она вытащила из сумки губку, намочила ее и провела по черте.
Желтая черта стала бледнеть и почти совсем исчезла. Через пять-шесть
минут стена высохла, и яркая вертикаль снова пересекла черное поле.
Халид смотрел на магическую черту затаив дыхание.
- Она больше не пропадет? - спросил он.
- Не бойся, - засмеялась девушка. - Теперь все в наших руках!
Сейчас мы узнаем, что здесь нарисовано!
Она азартно принялась за работу. Вертикаль проходила у самого
края расчищенной полосы - там, где Халид тер в самый последний момент
вчера вечером. Теперь надо было расчищать дальше.
Со всей осторожностью, действуя только губкой и лишь в самом
верхнем слое прибегая к щетке, Майя обнажала черный камень справа от
черты. Халиду она не разрешила даже приблизиться к этому месту, отведя
ему участок с другой стороны.
Прошло часа два, но на стене не появлялось ничего нового. Среди
черного поля ярко светилась одна желтая, как тонкий солнечный луч,
черта. И больше ничего - ни слева, ни справа.
Халид каждые десять минут бросал свой угол и не дыша стоял за
спиной у Майи, не сводя глаз с медленно двигавшейся губки.
- А что, если пойти по черте? - подумала вслух девушка. - Ведь
должна же она где-то окончиться или повернуть куда-нибудь?
- Можно, я? - крикнул из своего угла Халид.
В голосе его была такая мольба, что Майя скрепя сердце дала
разрешение.
Первое время она то и дело поглядывала на Халида. Но скоро
убедилась, что мальчик вполне освоился. Его движения были так легки,
что Майя спокойно занялась другим участком.
Когда Халиду надо было снять последний перед камнем слой корки,
он позвал Майю.
- Я боюсь - она исчезнет, - прошептал мальчик, передавая Майе
свою губку.
Она взяла его губку в одну руку, свою - в другую и мягко провела
ими по тончайшей песчаной пленке.
Вертикаль продолжалась. Вначале она была тусклой, но вскоре
засверкала так же, как в верхней части обнаженной полосы.
Через час они очистили стену примерно на метр от желтой черты и
не обнаружили никаких рисунков. Вниз вертикаль шла до пола. Возможно,
что она продолжалась и дальше, ведь добраться до каменного дна пещеры
было не так-то просто - он был накрыт толстой подушкой слежавшегося
песка. Тут щетки и губки помочь не могли.
Оставался один выход - проследить эту желтую линию выше, вплоть
до самого потолка.
Но даже Фернанова роста в этой пещере было бы недостаточно. А
Майя и вовсе еле доставала до середины стены, даже поднявшись на
цыпочки.
- Что же делать, Халид? Придумай что-нибудь!
Халид постоял минуту, глядя себе под ноги, и бросился к выходу из
пещеры.
Майя не успела даже спросить, куда это он.
Неожиданно в пещере потемнело. И в ту же секунду со стороны входа
послышалось недовольное фырканье. А еще через несколько минут взмокший
от напряжения Халид втащил в каменный зал вороного коня.
Майя с восторгом смотрела на мальчика.
Тот невозмутимо поднял с пола капроновую щетку, вскочил коню на
спину и как ни в чем не бывало попросил:
- Дай, пожалуйста, ведро.
Поставив ведро на спину вороного, он принялся тереть стену мокрой
щеткой под самым потолком.
Запрокинув голову, Майя смотрела на удлиняющуюся полосу черного
камня. Халид уже расчистил метра два, а под бурой корой оказывалась
все та же черная стена без малейших следов охры.
Значит, вчерашняя линия не была вертикалью? Значит, где-то
наверху она должна уйти в сторону? А может быть, она просто оборвется,
исчезнет?
- Попробуй правее! - крикнула девушка. - На метр правее!
- Сейчас! - отозвался мальчик и легонько похлопал коня по точеной
шее.
Конь сделал два осторожных шага вперед.
- Слушай, Халид! - сказала Майя. - Ты же просто умница! Когда
подрастешь - станешь знаменитым ученым, если будешь учиться. Тебе
обязательно нужно учиться!
- Дедушка обещал послать меня зимой в Эль-Кабир, - промолвил
мальчик. - В Эль-Кабире есть настоящая школа.
- А потом приезжай в Москву, в университет!..
- Тише!.. - раздался сверху шепот. - Вижу краску!
- Осторожно! Ради всего святого, осторожно! - крикнула Майя.
- Будет лучше, если сейчас ты будешь наверху, а я буду внизу, -
прошептал Халид. - Мне очень не хочется спускаться, но я думаю, что
так будет лучше.
Они поменялись местами, и Майя несколько минут только
покачивалась на спине вороного, стараясь удержать равновесие. Но потом
освоилась и начала смывать пленку песка и пыли, сквозь которую тускло
просвечивала желтая черта. Скоро стало видно, что это - не вертикаль.
Желтая линия изгибалась: один ее конец уходил вниз, а другой
поворачивал направо.

Давно прошло время обеда, а они даже не вспомнили о нем.
Каждые полчаса Халид и Майя менялись местами, и влажная
капроновая щетка шла и шла дальше по толстой охристой черте. Яркая
линия отклонялась вправо - и щетка отклонялась вправо; потом черта
вдруг поворачивала вверх - и щетка шла вверх. Словно гончая по следу
зверя.
Когда две расчищенные полосы - нижняя и верхняя - встретились,
Майя спрыгнула вниз и несколько минут пристально смотрела на
причудливую извилистую линию, высоко под потолком скрывшуюся под
грязно-бурую корку.
Потом достала блокнот и зарисовала эту странную линию.
Халид стоял у нее за спиной и смотрел на кончик карандаша,
повторяющий узор, открытый ими и неведомый никому, кроме них.
- Как ты думаешь, - спросила девушка, - куда пойдет эта черта?
Наверх? Вниз? Направо?
Мальчик молчал.
- Завтра увидим! Завтра все увидим собственными глазами! -
воскликнула Майя. - А сейчас надо ехать. Скоро начнет смеркаться.
- Давай никуда не уезжать! - предложил Халид. - Давай останемся
здесь. Я совсем не устал. Я могу работать всю ночь!
- Еще заснешь и свалишься с коня, - засмеялась девушка. - А что я
смогу без тебя сделать? Ничего! Придется потерпеть до завтра!

Вернувшись в лагерь, она зашла к Григорию:
- Пойдем подышим свежим воздухом на ночь!
Тарасюк рассмеялся:
- А то его днем не хватает!
Они вышли из палатки и медленно зашагали к роднику.
- Что слышно с саммилитами? - спросила девушка.
- Начал раскопки. В районе старых колодцев...
- Послушай, Григорий, - промолвила Майя, - ты никогда не слыхал,
чтобы жители каменного века делили свои пещеры, ну, скажем, на две
части?
- То есть как это - делили? - не понял Тарасюк.
- Не ширмой, конечно. Ну, например, чертой на стене?
- А почему ты спрашиваешь? - Тарасюк недоверчиво покосился на
Майю.
- Просто так, пришло в голову.
Григорий пожал плечами. Вечно у нее разные фантазии.
- Спроси у Фернана. Он о каменном веке знает больше, чем сами
неандертальцы...
Они повернули назад и, когда подошли к скале с "синей девушкой",
услышали над собой тихий треск. Темная фигура виднелась наверху, прямо
над пещерой.
- Чего не спишь? - крикнул Григорий по-английски.
- Хелло, Тарасюк! - откликнулись сверху. - Как гуляется с
девушками?
- Упорный парень этот Вилли! - сказал Тарасюк. - Он тебе
нравится?
- Парень как парень, - ответила Майя. - А что он все лазает по
скалам и чем там трещит?
- Берет пробы, ты же знаешь.
- А почему в темноте?
- А он работает и днем и ночью. Полезли к нему? - предложил
Тарасюк.
Они вскарабкались по неровному, покрытому крупными трещинами
камню и, стараясь двигаться как можно тише, подошли почти вплотную к
Смиту.
Тихонько насвистывая какую-то незнакомую мелодию, Вилли медленно
крутил рукоятку сверла.
- Подходите, подходите! - не оборачиваясь, проговорил он. - Тоже
мне пинкертоны!
- Покажите, что вы тут делаете, - попросила девушка.
Смит выпрямился и посветил фонариком себе под ноги. В черном
камне виднелась небольшая круглая лунка. В двух-трех шагах от нее
чернела еще одна.
- Зачем вам два образца с одного места? - спросил Тарасюк.
- Во-первых, не два, а десять, - со вздохом объяснил Вилли и
направил луч фонаря в сторону.
Майя и Григорий увидели целую шеренгу круглых лунок, пересекавших
скалу.
- А во-вторых, такова инструкция, которую я получил, от
университетского начальства. Прошу извинить: сегодня я должен взять
здесь еще одну пробу. А завтра полечу по другим точкам.
Он поднял буровую машинку, отмерил три шага от того места, где
стоял, и Майя снова услышала беспокойный треск сверла.
За ужином Майя протянула Фернану листок бумаги со странной
извилистой линией.
Фернан бросил быстрый взгляд на Халида. Мальчик невозмутимо
намазывал на хлеб аккуратный слой масла. Он был полностью поглощен
этим интересным занятием, с которым познакомился совсем недавно.
- Ну, что же вы? - нетерпеливо произнесла девушка. - Что это
напоминает вам?
Фернан мельком взглянул на листок и пожал плечами:
- За столом не принято... Но, если мадемуазель настаивает... Мне
это напоминает червяка. Прошу вас, Грегори!
Тарасюк повертел листок в руках и солидно заявил:
- Знаменитая картина абстракционистов "Летнее утро".
Поглядите-ка, Вилли.
Смит внимательно поглядел на рисунок и, ни слова не говоря, начал
перерисовывать его себе в блокнот.
Неожиданно Фернан протянул свою длинную руку, выхватил листок
из-под носа у Вилли и положил перед собой, но неправильно - так, что
вместо вертикали получилась горизонталь.
Майя засмеялась.
Фернан резко повернул листок, с минуту, прикусив губу, глядел на
него, а потом быстро спросил Майю:
- Разыгрываете?
- Нет! - улыбаясь, ответила девушка.
- Если не разыгрываете, то скажите, где вы это нашли?
Майя отрицательно покачала головой.
- А что вы подумали, Гизе? - спросил Вилли, отложив в сторону
бутерброд с ветчиной. - Разве это на что-нибудь похоже?
- Ну, что касается вас или мадемуазель, - Фернан взглянул Майе
прямо в глаза, - то, конечно, вы здесь бессильны. Но вот Грегори меня
удивляет. Все-таки археолог - значит, немножко художник!
Тарасюк еще раз взял в руки листок.
Переглянулся с Фернаном.
- Ну? - поощрительно произнес Смит.
- Фернан думает, что это похоже на горб верблюда, - сказал
наконец Григорий, показывая на самую верхнюю часть линии. - Или, может
быть, на человеческое плечо?
Фернан молчал.
Все трое, повскакав со своих мест, обступили Майю.
- У меня к тебе один-единственный вопрос, - медленно произнес
Григорий. - Какой величины это изображение?
Майя спокойно жевала финик.
- Никакой! - проговорила она небрежно. - Просто я вас разыграла!
Тарасюк погрозил ей кулаком.
Фернан развел руками: "А что я говорил?"
Вилли подозрительно взглянул на девушку, но промолчал.

Глава седьмая
СОШЕДШИЙ С НЕБА

Лиловые длинные тени еще тянулись от скал, а ущелье было
наполнено сумраком, когда девушка и мальчик вошли в свою пещеру.
Изгибающаяся черта едва светлела на черном фоне стены.
- Если Фернан прав, - прошептала Майя, - то где-то здесь, - она
осторожно постучала пальцем о неровную бурую стенку метрах в двух
справа от вертикали, - где-то здесь должна проходить еще одна линия,
тоже вертикальная...
Теперь они стояли на спине у лошади вдвоем и терли, терли, без
конца терли бурую стенку мокрыми губками.
Там, снаружи, солнце поднималось все выше. В пещере становилось
все светлей. А Майе казалось, что начинает светиться весь тонкий слой
песчаной "штукатурки". Еще одно движение щетки, еще один мазок влажной
губкой - и новая ярко-желтая полоска появилась на стенке пещеры.
- Подожди! - крикнула Майя. - Мы испортим низ! Опять нужна глина!
Халид слепил еще один карниз над только что открытой чертой и
снова забрался на круп вороного.
Конь, должно быть, устал стоять на одном месте и, не смея
сдвинуться, медленно переступал с ноги на ногу. Майю качало при каждом
его движении, но она не замечала этого. Она шла по следу!
Желтая дорожка краски некоторое время вела ее вправо, вдоль
потолка, потом мягко закруглилась и пошла вверх. Потом влево и перешла
в огромную окружность.
Майя, не замечая ничего вокруг и даже не задумываясь над тем, что
возникает перед ее глазами, продолжала тереть жесткую пыльную корку,
смывая песок, открывая все новые линии, штрихи и пятна, горевшие яркой
желтой краской среди мертвого камня пещеры.
Халид, не поднимая головы, самозабвенно очищал нижнюю часть стены
метрах в полутора от пола. Со стенки сыпалась пыль...
Сколько прошло времени - два часа или двенадцать часов, - они не
знали.
Было уже или, вернее, еще совсем светло, по крайней мере в
центральной части зала, когда они пришли в себя от громкого
восклицания, неожиданно раздавшегося у входа.
Майя вздрогнула и, обернувшись, увидела Вилли.
Глаза у него были широко раскрыты.
Когда Майя спрыгнула на землю, Вилли уже исчез. Мгновение спустя
он снова появился в пещере, с киноаппаратом.
- Поздравляю вас! - взволнованно и торжественно произнес Смит. -
Поздравляю вас с портретом космонавта!..

Только сейчас в первый раз Майя смогла охватить взглядом огромный
желтый силуэт на черной стене.
Круглый, как у водолаза, шлем с двумя круглыми иллюминаторами
увенчивал могучий торс гиганта. Шлем переходил в плавно облекающий
плечи и грудь скафандр. Великолепно были переданы складки тяжелой
ткани. Ступни ног великана были скрыты под толстым слоем песка на полу
пещеры, а левая часть туловища - под еще не очищенной коркой песка и
пыли.
Майя закрыла глаза, ощупью нашла кожаный мешок с водой, нагнулась
и сделала несколько глотков. Потом постояла так еще несколько минут и
только тогда, не веря самой себе, снова раскрыла глаза.
Могучая фигура Сошедшего с неба по-прежнему ярко выделялась на
черной стене пещеры.
Треск киноаппарата прекратился.
- Кто-нибудь, кроме вас, уже видел его? - спросил Вилли.
Майя покачала головой.
- Вам просто чертовски повезло, Смит, что вы оказались здесь.
Обещайте молчать, я хочу привести их сюда завтра утром!
- Слово джентльмена! - улыбнулся молодой человек.
Прошло еще немного времени. Все трое как зачарованные не могли
оторвать глаз от портрета.
Наконец Майя услышала, словно издали, голос Вилли:
- Разрешите мне сфотографировать вас в момент этого
замечательного открытия. Ведь оно еще даже не окончено, - смотрите,
левая часть фигуры не видна...
- Зачем? - Майя устало махнула рукой.
Смит засмеялся:
- Что вы, мисс Кремнева... Можно не сомневаться, этой фотографией
будут гордиться ваши дети и внуки! Прошу вас...
- Ну что ж! Как, Халид? Закончим работу?..
Мальчик смутился, но потом широкая улыбка растянула ему рот чуть
не до ушей, и он проворно вскочил на спину коня.
Майя последовала его примеру. Оба снова подняли щетки, и
последние куски песчаного покрывала, скрывавшего от глаз могучую
фигуру, стали сползать с мокрой стены.
Трещала камера. Временами Смит опускал ее, брал висевший на груди
фотоаппарат в кожаном футляре и щелкал затвором снова и снова, в то
время как портрет космонавта все яснее выступал из-под слоя песка и
пыли.

В пещере стало темней. Контуры широкого скафандра все больше
расплывались.
До сознания Майи вдруг дошло, что она уже давно не слышит
жужжания кинокамеры и щелчков затвора.
Девушка обернулась.
Смита в пещере не было.

Глава восьмая
КОНЬ ВЕРНУЛСЯ БЕЗ ВСАДНИКА

Когда Вилли вошел в палатку, Фернан и Григорий сразу же вскочили
на ноги:
- Вам радиограмма!
Фернан протянул Смиту клочок бумаги:
- Принято десять минут назад... Вилли схватил листок и вслух
прочел:
ОАЗИС САММИЛИ УИЛЬЯМУ СМИТУ ТЧК ЛИЗЗИ ТЯЖЕЛО БОЛЬНА ТЧК СРОЧНО
ВЫЛЕТАЙ ПАПА.
- Жена? - спросил Тарасюк.
- Невеста, - печально произнес Вилли. - Придется, друзья,
расстаться с вами. Не знаю, вернусь ли...
Через полчаса вертолет взмыл в воздух.
Оставшиеся у палатки еще долго махали руками, пока он не скрылся
из виду.
- Толку от него было немного, - проговорил Фернан, - а все-таки
жалко парня. Если доискались нас по радио, значит, дело серьезное...
Тарасюк не ответил. По правде говоря, Смит не вызывал в нем
особой симпатии.
Подошло время ужина. Майи еще не было, но это мало беспокоило
мужчин, привыкших за последние дни к ее поздним возвращениям.
Они молча поели.
Григорию не хотелось спать.
Фернан, перенервничавший после получения радиограммы, пока не
было Вилли, тоже нарушил привычный распорядок.
Оба молча сидели у приемника, ловя потоки известий, изливаемые
всеми радиостанциями мира.
- Подумать только, - тихо промолвил Фернан, - еще каких-нибудь
пятьдесят лет назад человек сумел построить первый радиомостик в
два-три километра. Сегодня - радиомостище длиной в миллион миль... Что
будет через пятьдесят лет? Доберемся до какой-нибудь Тау Кита?
- Я не знаю, когда это произойдет. Но мы с тобой, Фернан, как ни
странно, можем ускорить это событие, - отозвался Тарасюк.
Фернан скептически улыбнулся.
Возле палатки раздалось громкое ржание.
- Наконец-то! - воскликнул Тарасюк и откинул брезент.
В кромешной тьме видны были лишь звезды да неясные очертания
какой-то темной массы.
- Поздновато для молоденькой девушки! - проворчал Фернан. -
Впрочем, я и забыл, что у вас отличный провожатый...
- Где вы? - крикнул Григорий и шагнул в темноту.
Никто не отвечал. Слышалось только тяжелое дыхание уставшего
животного. Теплые лошадиные губы ткнулись Григорию в руку.
Он быстро провел по шее коня, потом по седлу. Седло было пустым и
холодным.
- Что тут творится, черт побери? - сонно протянул Фернан.
- Беда! - крикнул Григорий. - Майин конь прискакал один!..
- Спокойней! Спокойней! - прервал его подбежавший Фернан. - Если
бы с ними что-нибудь случилось в пути, конь никогда не оставил бы их.
Ты не знаешь здешних коней - они не бросят хозяина в беде! Очевидно,
Майя с мальчишкой остались в Джаббаре. Вот когда бы нам пригодился
вертолет Смита!.. Теперь вся надежда на коня. Покорми его... Я к
старику Джафару!

На заре мертвое ущелье было разбужено стуком копыт и гулом
голосов. Первым шел Вороной. Старик ни разу за всю дорогу не натянул
повод - конь сам выбирал путь.
Миновав две островерхие вершины в начале ущелья, конь неожиданно
перешел на галоп, помчался прямо к невысокой скале с плоской вершиной
и как вкопанный остановился у большой груды каменных глыб.
Остановился, запрокинув сухую, тонкую голову, и тревожно заржал.
Всадники спешились и подбежали к камням.
- Здесь был вход в пещеру? - спросил Тарасюк.
- Здесь, - тихо ответил Джафар.
Дотронулся до одной из глыб и так же тихо проговорил:
- Пыли нет. Обвал случился этой ночью.
- Вечером! - раздался откуда-то из-за камней Майин голос.
Через минуту девушка и мальчик стояли рядом со стариком.
- Живы! - воскликнул Тарасюк.
- Где конь? - сурово произнес старик.
- Там! - Майя протянула руку к тому месту, где груда камней
смыкалась со сплошной скалой.
Халид замер, не смея поднять глаза.
- Зачем вам понадобилось тащить в пещеру лошадь? - не выдержал
Фернан.
Но Майя словно не слышала его вопроса.
Впятером они принялись растаскивать камни.
- Странное землетрясение, - заметил Фернан, упираясь плечом в
здоровенную глыбу. - Обвалилась только одна скала и только в одном
месте! Может быть, Майя все-таки просветит нас?
- А я сама ничего не понимаю... Мы втроем были в пещере - я,
Халид и Вилли... И еще конь Халида... Смит снимал нас.
Потом я смотрю - исчез. Я вышла сюда. Смотрю - он сидит на самой
верхотуре и, как всегда, сверлит дырки... Я еще спросила, не надоело
ли. Он сказал, что скоро кончит. Потом позвал Халида и попросил его
принести бачок с водой от вертолета; вертолет стоял вон там.
Потом Вилли зачем-то вылил всю воду в дырки и сунул туда какие-то