Страница:
Все дружно зааплодировали. Вокруг меня сияли улыбки.
Я понял недавнюю сдержанность военных - мне просто готовили сюрприз. Я почувствовал, что мои глаза повлажнели. Генерал армии ласково попросил меня не отказать в любезности пожаловать к праздничному столу.
После бурной осени в декабре наступило похмелье. Несмотря на солидные прибавки к жалованью, французы обнаружили, что цены на продукты и товары первой необходимости растут быстрее, чем зарплата. Опросы общественного мнения показывали, что популярность Президента республики падает. Хуже было другое. Франция голосовала ногами! Начиная с октября из страны уезжало примерно по десяти тысяч человек в неделю - промышленники, инженеры, ученые, врачи. Эмигрировали квалифицированные специалисты, которые могли найти работу в Англии, Канаде и США. Бежали те, кто сумел перевести капиталы за границу. Квартиры в Париже продавались за полцены, но число покупателей редело.
Новая Каледония и Гваделупа отделились от Франции. Президент, верный своему либеральному курсу, подтвердил свободу волеизъявления народов.
Однако когда шестнадцатого декабря Корсика объявила независимость, грянул гром. Я получил разгневанную телеграмму из Москвы.
Пришлось объяснить, что подконтрольные нам корсиканские сепаратисты ни при чем. Просто французская эскадра из Тулона перебазировалась в корсиканские порты. Нашего посла пригласили в Елисейский дворец. Предварительно мы обсудили с ним ситуацию. Договорились, что обещаем Президенту полную поддержку во всем, кроме объявления войны Корсике. Пойти на военный конфликт с французским флотом было бы неразумно (наши ударные эскадры крейсировали в Тихом и Индийском океанах), политически неверно, а главное, в настоящий момент нам было выгодно, что основная часть французского флота выпадает из игры.
Посол вернулся из Елисейского дворца несколько ошарашенный. Я спросил, в каком состоянии он нашел Президента. Посол ответил коротко, фразой, которую я никак не oжидал услышать от вышколенного, хладнокровного дипломата:
"Рвет на жопе волосы!"
Рождественские праздники сбили накал политических страстей. Советское правительство предоставило Франции заем на льготных условиях. Традиционное новогоднее послание Президента республики по телевидению прозвучало оптимистично. Президент заверил французов, что временные финансовые трудности будут преодолены, франк обретет стабильность, начнется экономический подъем, и все это похоронит происки врагов республики.
Впервые в официальной речи Президент произнес слово "враги". Президент не уточнил, кого он имеет в виду. Однако "Юманите" после событий на Корсике называла оппозиционеров врагами республики, а левая либеральная пресса обвиняла Президента в мягкости.
Оппозиция как-то странно затихла. Даже "Фигаро", критикуя действия правительства, тем не менее призывала французов сплотиться вокруг Президента в этот тяжелый для страны час.
Корсиканский урок пошел впрок?
Меня это затишье тревожило. Я чувствовал, что что-то назревает.
Во Франции привыкли, что гангстеры нападают на банки, хулиганы вырывают на улицах дамские сумочки, карманники орудуют.в метро и больших универмагах, а домушники очищают квартиры. Но с подобным явлением французы еще не сталкивались: начался грабеж продовольственных магазинов и продуктовых лавок. Как правило, по ночам высаживались стеклянные витрины, и воры уносили ветчину, колбасу, сыры, консервы, даже овощи и фрукты. Вино, и особенно крепкие спиртные напитки, забирались ящиками, и часто на месте оставались пустые распитые бутылки.
Население роптало. Несмотря на недавно введенную цензуру, кое-где в прессе прорвались сообщения, что новый вид грабежей происходит в районах расположения советских воинских частей. "Юманите" поспешила объявить это фальсификацией, злостными слухами, хотя и допускала провокации со стороны ультраправых элементов. Тем не менее в наше посольство позвонили из ЦК французской компартии.
Я поехал в Венсенский замок. Меня принял новый командующий контингентом советских войск во Франции - маршал Советского Союза. Товарищ маршал был любезен, но холоден. Да, к сожалению, имеют место случаи. Командование принимает меры, ведется воспитательная работа. Однако прибыли свежие части, и среди солдат процветает круговая порука: те, кто ходят в самоволку, делятся добычей с часовыми наружной охраны. И далее маршал намекнул, что солдаты, в отличие от посольских товарищей, ночуют не в теплых парижских квартирах, а спят в походных мешках под палаточным тентом. Норма питания для рядового состава остается прежней. Рацион - перловка и пшенка со свиной тушенкой. Солдат не понимает, почему у рядового француза есть все, а он, воин-освободитель, вынужден перебиваться с хлеба на кашу. В этих условиях офицерам сложно поддерживать дисциплину и высокий моральный дух. Армия теряет терпениe.
13 февраля я задержался в посольстве допоздна (у меня теперь была приемная с двумя секретарями), когда по вертушке позвонил посол и потребовал срочно к себе.
В кабинете посла я увидел военного атташе, Белобородова, начальников спецслужб. Что-то стряслось!
Докладывал Белобородов. Двадцать минут назад он получил через верного человека записку от Мишеля Жиро. ДСТ и высшие чины полиции создали хорошо законспирированную сеть заговорщиков. О существовании заговора Жиро узнал в последний момент. Сам он под наблюдением. Все телефоны министерства внутренних дел, ДСТ и советского посольства прослушиваются. В полночь заговорщики войдут в Елисейский дворец. Возможно, к мятежникам присоединится часть национальной гвардии. Президенту предложат добровольное отречение. Более вероятно, что в ходе перестрелки произойдет "прискорбный инцидент".
Все как по команде взглянули на часы. Девять вечера. Времени для размышлений нет.
Где премьер-министр? По идее, на площади Колонеля Фабиана. Сегодня вечером в ЦК ФКП секретариат. Звонить туда бессмысленно. Вообще звонить куда-либо бессмысленно. Решено: посылаем взвод, нет, всю роту десантников к зданию ЦК французской компартии. Если, площадь оцеплена, пусть силой прорвутся и отвезут товарищей в Венсенский замок.
Командир роты охранения посольства выбегает из кабинета.
Второй вопрос: как связаться с Венсенским замком? Нарочных перехватят. ДСТ наверно предвидит и такой вариант. Разве что самому послу на машине с советским флагом удастся проскочить.
Но вот что перекрыто намертво - так это подступы к Елисейскому дворцу, туда сейчас и птица не пролетит. Успеет ли командование советских войск поднять по тревоге две дивизии из Венсенского леса? Не встретят ли их по дороге французские мятежные части? Пробьются ли на подмогу дивизии из Сенара? Французы все должны были рассчитать и позаботиться о блокировке русских. Какие будут политические последствия вооруженного столкновения между советской и французской армиями? Не покажется ли это объявлением войны? И тогда - как прореагирует Франция? Как ответят Соединенные Штаты? На ядерный конфликт советское правительство не пойдет.
Ясно одно. Президент не имеет физической возможности официально призвать на помощь советские войска. А раз так надо признаться, заговорщики нас обскакали. Но сидеть сложа руки? Или пуститься в авантюру, которая может все завалить? - Согласно Конституции, - спросил, я, - у кого в стране власть после Президента республики?
- У Премьер-министра, - ответил посол, - но временно, конечно.
- Полагаю, - сказал я, - что нам этого времени хватит. И откровенно говоря, я не понимаю, за каким чертом нам сейчас устраивать тараканьи бега и лезть во внутренние дела суверенного французского государства?
Посол обвел взглядом присутствующих:
- Все слышали слова генерала Зотова?
Я улыбнулся:
- Это не слова, товарищ Посол, это моя рекомендация.
-Тогда, - сказал посол с непроницаемым лицом, -я предлагаю желающим воспользоваться моим баром - кое-что там осталось выпить.
11
Все же мы попытались как-то войти в контакт с Венсенским замком. Но городские телефоны молчали. Действовала лишь внутренняя линия, вертушка. Позвонили дежурным радистам.
Те доложили, что на посольство направлена мощная глушилка, передатчик УКВ заблокирован. БелобороДов вызвал начальника внутренней охраны. Выяснилось, что вокруг посольства ни одного полицейского. Движение транспорта по бульвару Ланн перекрыто.
- Неужели они осмелятся напасть на посольство? - спросил военный атташе.
- Не думаю, - сказал Белобородов, - у них есть цели поважнее. Однако нам намекают, чтобы мы не высовывались. Я не отвечаю за жизнь любого человека, который захочет выйти или выехать с территории посольства.
- Ага, - подтвердил я, - спешный отъезд роты десантников насторожил французов.
В 23.30 в последних новостях по первой программе телевидения веселая дикторша пробормотала, что в Париже в результате аварии вышла из строя телефонная линия. Дикторша посочувствовала влюбленным, у которых срываются интимные рандеву, и пожелала телезрителям спокойной ночи.
В полночь радио Франс-Интер выразило надежду, что к утру авария на телефонной станции будет ликвидирована.
В час ночи Франс-Интер передало депешу с площади Колонеля Фабиана. Премьер-министр находится в здании ЦК ФКП и не может связаться с Елисейским дворцом.
Мы переглянулись. Депеша с площади Колонеля Фабиана косвенно подтверждала, что рота десантников прибыла на место. Но почему премьер-министр не укрылся в Венсенском замке? Что вообще происходит? Или ЦК французской компартии отбросил наш план и действует по собственной инициативе?
В два часа ночи в информационном выпуске радио Франс-Интер говорило только какие-то глупости про спорт и религию. Через несколько минут радио внезапно смолкло.
На столе посла зазвенела вертушка. Посол снял трубку, его лицо исказила гримаса:
- Танки!
Мы бросились через коридор в зал, окна которого выходили на бульвар Ланн. В свете неоновых фонарей мы увидели, что к посольству ползут три тяжелые машины. Однако мы не успели перемолвиться словом, как военный атташе радостно воскликнул:
- Наши! Узнаю по профилю!
Танки замерли вдоль посольской ограды.
Капитан-танкист докладывал:
- При выезде из Венсена нас остановил военный патруль, несколько бронетранспортеров. Спросили, куда мы следуем.
Я ответил, что к советскому посольству. Французы дали "добро" и порекомендовали идти в обход центра города, по "Переферику". Один из бронетранспортеров пошел за нами, но у Порт-Сен-Клу съехал с "Переферика".
- Что сказал командующий? - спросил военный атташе.
Танкист усмехнулся:
- Мне давал приказ командир дивизии. Велел передать, чтобы в посольстве не дрейфили и что командование установило прямую связь с премьер-министром.
Радио Франс-Интер ожило в шесть утра:
-Район Ёлисейского дворца. Министерства внутренних дел и префектуры полиции оцеплен войсками. Здание нашей радиостанции охраняется рабочей милицией. Из Ёлисейского дворца нам сообщили по телефону, что Президент республики подал в отставку и передал власть Комитету защиты Франции. Кто входит в этот Комитет, пока неизвестно. Мы ожидаем заявления Комитета защиты Франции с минуты на минуту. Слушайте обращение премьер-министра Франции к народу. Включаем-площадь Колонеля Фабиана:
"Ночью в городе произошли беспорядки, - раздался спокойный голос премьер-министра. - Некоторые воинские части самовольно вошли в Париж. Утверждают, что Президент республики подал в отставку. Я хочу говорить с самим Президентом. Я хочу получить подтверждение этим слухам лично от него. Пока что правительство, назначенное Президентом республики, продолжает осуществлять свои функции. Я не знаю никакого Комитета защиты Франции, но уверен, что это происки жалкой группы заговорщиков-авантюристов. Убежден, что ни один из авторитетных лидеров оппозиции не поддержит заговора против Президента республики, ибо это- означало бы гражданскую войну. Трудящиеся Франции, сплотившись вокруг своего законного правительства, дадут достойный отпор провокации правых экстремистов. Ограниченный контингент советских войск, который находится на территории Франции по приглашению Президента республики, не вмешивается во внутренние дела нашей страны, желая избежать напрасного кровопролития и жертв среди гражданского населения. Но трудящиеся Франции могут быть уверены, что советские войска всегда придут на помощь Республике по просьбе ее законного правительства. Повторяю, я хочу видеть и говорить с Президентом республики. Если Президент республики действительно подал в отставку, он должен назначить президентские выборы. До результатов этих выборов власть в стране будет осуществляться нынешним правительством. Правительство будет послушно воле народа и демократической конституции Франции. Председатель Национальной ассамблеи назначает на сегодня экстренное заседание палаты депутатов. Да здравствует Французская республика!"
- Очень рискованно. - сказал я. - А если заговорщики арестуют депутатов собрания, правительство и премьер-министра?
- Они бы это уже сделали, если бы могли, - сказал военный атташе. Значит, расклад сил не в их пользу.
- Очень неглупо, - сказал посол. - Французы - законники. Коммунисты на этом и играют. Зондаж общественного мнения показывал перевес оппозиции. Зачем оппозиции прибегать к антиконституционным действиям, когда премьерминистр обещает в любом случае выборы? Главный вопрос в другом: где сейчас Президент?
По радио продолжалась война коммюнике. Комитет защиты Франции призывал граждан прогнать коммунистов из правительства, сплотиться вокруг истинных защитников страны, поддержать свою армию и потребовать немедленного вывода оккупантов из Франции. Комитет обращался к разуму честных патриотов депутатов Национального собрания: "Опомнитесь, пока не поздно! Не упустите последнюю возможность отстоять независимость Франции!"
Премьер-министр настаивал на встрече с Президентом Республики и повторял, что будущее Франции должно решаться только в рамках конституции, путем демократических выборов.
В восемь утра послу позвонили из Министерства внутренних дел и порекомендовали сотрудникам посольства не выходить в город. Положение неконтролируемое, могут произойти трагические инциденты.
Через 15 минут посольство окружили пикеты полиции.
В девять утра заработало телевидение. Показали пустынные улицы, задраенные железными шторами витрины магазинов, закрытые наглухо двери кафе. Диктор сказал, что, видимо, парижане пользуются случаем и устроили себе внеочередной выходной день. По центру Парижа как бы npoшла демаркационная линия. Армия и полиция никого не пропускали в оцепленные районы, но и сами с места не двигаются. Крупным планом лицо полицейского. Вопрос журналиста: "Что происходит?" В ответ пожатие плеч: "Не знаю. Мы выполняем приказ". Дальше панорама советского посольства и три танка у ограды. Танкисты в распахнутых люках улыбаются в объектив.
Комментарий диктора: "Это единственное замеченное нами передвижение советских частей. Русские приняли меры только для охраны своего посольства".
Говоря языком шахматистов, мне эта позиция не нравилась. Во-первых, меня выбросили из игры, и я наблюдал партию со стороны. Политбюро компартии Франции предпочло свой план рекомендациям посольства. Командование в Венсенском замке слушается указаний премьер-министра. Нас как будто не существует. Наверно, товарищ Маршал решил, что раз у него под рукой пятнадцать дивизий, он и сам шибко умный. Ладно, сейчас не до личных амбиций.
Во-вторых, премьер-министр надеется на благоприятный ход дебатов в Национальном собрании. Ведь в правительстве, кроме коммунистов, лидеры президентской партии. Да, французы - законники, оппозиция не отважится на открытый бунт против своих бывших союзников. Показательно, что список Комитета защиты Франции до сих пор не объявлен. Значит, ни одна крупная политическая фигура к ним еще не присоединилась. Во всяком случае открыто. Все это так. Стратегия правительства как будто правильна. Однако мне со стороны виднее. Элементарная тактическая комбинация меняет положение на доске. Я бы на месте наших противников провел ее не задумываясь. А именно: как только все соберутся в здании Национальной ассамблеи, - молниеносный бросок войск (от Елисейского дворца до Ассамблеи два шага), депутаты-коммунисты и члены правительств арестовываются, генерал провозглашает временную диктатуру армии. У них достаточно сил, чтобы сделать этот ход конем. И пока товарищи в Венсенском замке очухаются, им придется разговаривать с новым правительством Франции. Законное, не законное - это, господа, наши внутренние проблемы, и просим посторонних не вмешиваться! И что тогда? Идти из Венсена и Сенара штурмом на Париж? А реакция народа? А если новое правительство успеет эвакуироваться (прихватив заложников-коммунистов) в предгорье Альп, где верные части и ракеты с ядерными боеголовками? А если пригрозят ядерным ударом? Нет, не по Парижу, а по Москве? А если обратятся за помощью к американцам? А флот на Корсике с ядерными подлодками? Словом, головоломные осложнения с непросчитанными вариантами. С вероятностью полного краха всех наших прожектов.
Как просто было бы премьер-министру сидеть в Венсенне, за броней советских танков, и на законном основании призывать своих граждан к спокойствию и повинбвению!
Признаюсь: политбюро ФКП просчитало ситуацию лучше меня. Не нашлось во французской армии современного генерала Бонапарта. Магия слов "конституция", "демократия" сковали действия лидеров оппозиции. А полицейские чины, инициаторы заговора, привыкшие подчиняться указаниям министров, не решились на собственную инициативу. Короче, никто не двинул войска к Национальному собранию. Мятежные войска так и мокли целый день под холодным февральским дождем.
Разумеется, депутаты в Ассамблее подрали глотки, повитийствовали, но согласились в конце концов с премьер-министром: перво-наперво заслушать Президента республики.
Где Президент?
Пусть Комитет защиты Франции выдаст депутатам Президента!
Заседание Ассамблеи транслировалось по радио и телевидению.
С наступлением темноты цепи мятежников стали редеть.
А потом началось повальное бегство.
Отряд верной правительству национальной гвардии во главе с делегацией депутатов парламента вошел в,опустевший Елисейский дворец. Тело Президента Республики, изрешеченное пулями, обнаружили в командном бункере.
Траур по всей стране. Массовые демонстрации протеста. Президент объявлен национальным героем. Погиб, как Альенде, на посту.
Отблеск посмертной президентской славы румянит физиономии правительства. Премьер-министр на белом коне. Впервые опрос общественного мнения к нему благосклонен. Но Конституция и Демократия превыше всего! Премьер-министр тверд в своих обязательствах перед народом. Франция должна сама определить свою судьбу!
Премьер-министр назначает дату президентских выборов. Депутаты Национального собрания разъезжаются по провинциям готовить избирательную кампанию.
Верховная власть во Франции в руках премьер-министра.
За спиной премьер-министра сплоченные ряды французской компартии. На территории страны пятнадцать советских дивизий. Эскадра Краснознаменного Балтийского флота, в чисто экскурсионных целях, приближается к Ла-Маншу.
Как говорят шахматисты при переходе в эндшпиль, остальное - дело техники.
Кстати о "птичках", имеющих прямое отношение к технике. Французская армия не задумываясь применила бы ядерное тактическое оружие против агрессора, если бы этот агрессор находился где-нибудь в Бельгии или Германии. Но так называемый агрессор уже находился в центре индустриальных районов Франции, в гуще мирного населения. Обстреливать ракетами с ядерными боеголовками Пагриж, Нант, Лион? Кто из французских военных осмелится на это?
Оставались средства ядерного шантажа: бомбардировщики дальнего действия с атомными бомбами на борту, подводные лодки с дальнобойными ракетами и ракеты стратегического назначения на альпийском плато Альбион. На этом оружии устрашения строилась вся оборонная политика Франции. Президент республики нажимает кнопку в бункере Елисейского дворца - и ракеты с атомными боеголовками большой мощности несутся к Москве и Ленинграду.
Однако теперь Елисейский дворец был под контролем человека, который никогда на эту кнопку не нажмет. И все же могли быть осложнения: неподчинение армейских офицеров верховному командованию, самоубийственная инициатива летчика, приступ патриотизма у капитана подлодки. Мы же на Секретариате ЦК договаривались,- даем гарантию, что никто на кнопочках не сыграет.
Значит так.
Самолетов мы не боялись. За каждым пилотом велось скрытое наблюдение. Не мог же летчик решиться на воздушную прогулку в Москву, не сказав предварительно пару слов своим друзьям по казарме? В любом случае самолет перехватывался над Германией или Австрией. Если атомный боезапас обрушивается на головы немцев или австрийцев - пусть те возмущаются варварством французских мятежников.
Подлодок с ядерными ракетами у Франции шесть штук.
Две посудины на приколе в Шербуре и Нанте. Естественно, на них нацелены орудия наших эскадр, дымящих на рейде. Проверенные товарищи из числа докеров-коммунистов на круглосуточной вахте. О малейшем подозрительном движении на мостике подлодки нам тут же просигналят. Капитан не успеет включить моторы двигателей, как от его посудины останутся лишь воспоминания.. Три французские субмарины крейсируют в океане. За ними следуют наши подлодки. По условиям Женевского договора мы охраняем французских моряков от возможных коварных атак американского флота. Наши знают секретный французский код (о чем французские капитаны не догадываются) и поэтому в курсе всех переговоров с командованием. При первое же проявлении строптивости подлодки с их грозными ракетами отправляются на корм рыбам. Последняя из шести подлодок - на якоре у берегов Корсики. Подконтрольна независимому корсиканскому правительству. И мы предупредили товарищей корсиканцев, что снесем остров к чертовой матери вместе со всеми сепаратистами, если кто-то на подлодке попробует рыпаться.
Стратегические ракеты на плато Альбион. Шедевр французской военной техники. И шедевр работы советской разведки. Вот уже десять лет в команды французских ракетчиков внедрены наши агенты. Хорошо трудятся ребята, получают прибавление к жалованию и очередные нашивки. Ракеты, укрытые в штольнях плато Альбион, - чудо современной науки. Но ракеты - не самолеты. Их для тренировочных полетов не запускают. Достаточно прервать определенный контакт, и вся сложнейшая электронная система пульта управления нарушается, причем так, чтоб это не было заметно. В принципе дефект можно обнаружить, но когда? Тем временем, пожалуйста, давите на кнопки - "птичка" останется в гнезде.
А пока будут гадать, где и почему прокол, наши десантные части поспешат в гости.
По заявкам французских радиослушателей радио Франс-Интер два раза в течение трех суток проиграло русскую песню "Купите бублики". Кое-кто на плато Альбион сообразил, что пора браться за отвертки.
Я послал шифровку в Москву: "Птички не взлетят".
На первый тур президентских выборов каждая из четырех крупнейших политических партий Франции выставила своего кандидата. Кроме того, на Елисейский дворец претендовали кандидаты от троцкистов, левых социалистов, ультраправого Национального фронта, экологистов, гомосексуалистов и феминисток. Плюс писатель Марк Хелдер от пацифистов и певица кабаре - от группы парижских интеллектуалов.
Компартия проводила предвыборную кампанию в сложных условиях. Ее теперешние союзники (партия убитого Президента) и бывшие союзники (социалисты) заранее предупредили, что не предвидят в будущем никакого альянса с коммунистами. В ответ на это премьер-министр заявил, что выступает кандидатом от всех французов, которым дорога была миролюбивая политика национального спасения геройски погибшего Президента Республики т. е. от блока коммунистов и беспартийных. Предварительный опрос общественного мнения давал премьерминистру 20 процентов голосов.
Фаворитом считался энергичный лидер второй правой партии. Не исключается вариант, что уже в первом туре он получит абсолютное большинство голосов. Социалисты и сторонники бывшего Президента усилили нападки на энергичного лидера. Страсти разгорались. Пресса сосредоточила свое внимание именно на этой борьбе. Премьер-министр и его правительство оказались как бы в тени: кому интересны люди, дни которых сочтены?
Тем временем премьер-министр потихоньку действовал. Из правительства вывели министров обороны и внутренних дел под предлогом, что они не сумели обеспечить безопасность Президента Республики. На их место назначили пока что представителей союзной правой партии. Эти меры нареканий не вызвали ведь равновесие в правительстве сохранялось. Через три дня-после своего назначения новый министр внутренних дел заболел. Что ж, всякое бывает. Но болезнь приковала министра надолго к постели. Без него в министерстве хозяйничал коммунист.
Новый министр обороны был отправлен с делегацией в Москву - на переговоры об условиях вывода советских войск из Франции. Этот шаг правительства общественность одобрила. Энергичный лидер язвительно заметил, что коммунисты хотят заработать еще полпроцента голосов. В Москве министра обороны встретили с распростертыми объятиями и повезли показывать базы на Урале. Наверно, министр так увлёкся поездкой, что не спешил возвращаться. Его обязанности в Париже временно исполнял коммунист.
Я понял недавнюю сдержанность военных - мне просто готовили сюрприз. Я почувствовал, что мои глаза повлажнели. Генерал армии ласково попросил меня не отказать в любезности пожаловать к праздничному столу.
После бурной осени в декабре наступило похмелье. Несмотря на солидные прибавки к жалованью, французы обнаружили, что цены на продукты и товары первой необходимости растут быстрее, чем зарплата. Опросы общественного мнения показывали, что популярность Президента республики падает. Хуже было другое. Франция голосовала ногами! Начиная с октября из страны уезжало примерно по десяти тысяч человек в неделю - промышленники, инженеры, ученые, врачи. Эмигрировали квалифицированные специалисты, которые могли найти работу в Англии, Канаде и США. Бежали те, кто сумел перевести капиталы за границу. Квартиры в Париже продавались за полцены, но число покупателей редело.
Новая Каледония и Гваделупа отделились от Франции. Президент, верный своему либеральному курсу, подтвердил свободу волеизъявления народов.
Однако когда шестнадцатого декабря Корсика объявила независимость, грянул гром. Я получил разгневанную телеграмму из Москвы.
Пришлось объяснить, что подконтрольные нам корсиканские сепаратисты ни при чем. Просто французская эскадра из Тулона перебазировалась в корсиканские порты. Нашего посла пригласили в Елисейский дворец. Предварительно мы обсудили с ним ситуацию. Договорились, что обещаем Президенту полную поддержку во всем, кроме объявления войны Корсике. Пойти на военный конфликт с французским флотом было бы неразумно (наши ударные эскадры крейсировали в Тихом и Индийском океанах), политически неверно, а главное, в настоящий момент нам было выгодно, что основная часть французского флота выпадает из игры.
Посол вернулся из Елисейского дворца несколько ошарашенный. Я спросил, в каком состоянии он нашел Президента. Посол ответил коротко, фразой, которую я никак не oжидал услышать от вышколенного, хладнокровного дипломата:
"Рвет на жопе волосы!"
Рождественские праздники сбили накал политических страстей. Советское правительство предоставило Франции заем на льготных условиях. Традиционное новогоднее послание Президента республики по телевидению прозвучало оптимистично. Президент заверил французов, что временные финансовые трудности будут преодолены, франк обретет стабильность, начнется экономический подъем, и все это похоронит происки врагов республики.
Впервые в официальной речи Президент произнес слово "враги". Президент не уточнил, кого он имеет в виду. Однако "Юманите" после событий на Корсике называла оппозиционеров врагами республики, а левая либеральная пресса обвиняла Президента в мягкости.
Оппозиция как-то странно затихла. Даже "Фигаро", критикуя действия правительства, тем не менее призывала французов сплотиться вокруг Президента в этот тяжелый для страны час.
Корсиканский урок пошел впрок?
Меня это затишье тревожило. Я чувствовал, что что-то назревает.
Во Франции привыкли, что гангстеры нападают на банки, хулиганы вырывают на улицах дамские сумочки, карманники орудуют.в метро и больших универмагах, а домушники очищают квартиры. Но с подобным явлением французы еще не сталкивались: начался грабеж продовольственных магазинов и продуктовых лавок. Как правило, по ночам высаживались стеклянные витрины, и воры уносили ветчину, колбасу, сыры, консервы, даже овощи и фрукты. Вино, и особенно крепкие спиртные напитки, забирались ящиками, и часто на месте оставались пустые распитые бутылки.
Население роптало. Несмотря на недавно введенную цензуру, кое-где в прессе прорвались сообщения, что новый вид грабежей происходит в районах расположения советских воинских частей. "Юманите" поспешила объявить это фальсификацией, злостными слухами, хотя и допускала провокации со стороны ультраправых элементов. Тем не менее в наше посольство позвонили из ЦК французской компартии.
Я поехал в Венсенский замок. Меня принял новый командующий контингентом советских войск во Франции - маршал Советского Союза. Товарищ маршал был любезен, но холоден. Да, к сожалению, имеют место случаи. Командование принимает меры, ведется воспитательная работа. Однако прибыли свежие части, и среди солдат процветает круговая порука: те, кто ходят в самоволку, делятся добычей с часовыми наружной охраны. И далее маршал намекнул, что солдаты, в отличие от посольских товарищей, ночуют не в теплых парижских квартирах, а спят в походных мешках под палаточным тентом. Норма питания для рядового состава остается прежней. Рацион - перловка и пшенка со свиной тушенкой. Солдат не понимает, почему у рядового француза есть все, а он, воин-освободитель, вынужден перебиваться с хлеба на кашу. В этих условиях офицерам сложно поддерживать дисциплину и высокий моральный дух. Армия теряет терпениe.
13 февраля я задержался в посольстве допоздна (у меня теперь была приемная с двумя секретарями), когда по вертушке позвонил посол и потребовал срочно к себе.
В кабинете посла я увидел военного атташе, Белобородова, начальников спецслужб. Что-то стряслось!
Докладывал Белобородов. Двадцать минут назад он получил через верного человека записку от Мишеля Жиро. ДСТ и высшие чины полиции создали хорошо законспирированную сеть заговорщиков. О существовании заговора Жиро узнал в последний момент. Сам он под наблюдением. Все телефоны министерства внутренних дел, ДСТ и советского посольства прослушиваются. В полночь заговорщики войдут в Елисейский дворец. Возможно, к мятежникам присоединится часть национальной гвардии. Президенту предложат добровольное отречение. Более вероятно, что в ходе перестрелки произойдет "прискорбный инцидент".
Все как по команде взглянули на часы. Девять вечера. Времени для размышлений нет.
Где премьер-министр? По идее, на площади Колонеля Фабиана. Сегодня вечером в ЦК ФКП секретариат. Звонить туда бессмысленно. Вообще звонить куда-либо бессмысленно. Решено: посылаем взвод, нет, всю роту десантников к зданию ЦК французской компартии. Если, площадь оцеплена, пусть силой прорвутся и отвезут товарищей в Венсенский замок.
Командир роты охранения посольства выбегает из кабинета.
Второй вопрос: как связаться с Венсенским замком? Нарочных перехватят. ДСТ наверно предвидит и такой вариант. Разве что самому послу на машине с советским флагом удастся проскочить.
Но вот что перекрыто намертво - так это подступы к Елисейскому дворцу, туда сейчас и птица не пролетит. Успеет ли командование советских войск поднять по тревоге две дивизии из Венсенского леса? Не встретят ли их по дороге французские мятежные части? Пробьются ли на подмогу дивизии из Сенара? Французы все должны были рассчитать и позаботиться о блокировке русских. Какие будут политические последствия вооруженного столкновения между советской и французской армиями? Не покажется ли это объявлением войны? И тогда - как прореагирует Франция? Как ответят Соединенные Штаты? На ядерный конфликт советское правительство не пойдет.
Ясно одно. Президент не имеет физической возможности официально призвать на помощь советские войска. А раз так надо признаться, заговорщики нас обскакали. Но сидеть сложа руки? Или пуститься в авантюру, которая может все завалить? - Согласно Конституции, - спросил, я, - у кого в стране власть после Президента республики?
- У Премьер-министра, - ответил посол, - но временно, конечно.
- Полагаю, - сказал я, - что нам этого времени хватит. И откровенно говоря, я не понимаю, за каким чертом нам сейчас устраивать тараканьи бега и лезть во внутренние дела суверенного французского государства?
Посол обвел взглядом присутствующих:
- Все слышали слова генерала Зотова?
Я улыбнулся:
- Это не слова, товарищ Посол, это моя рекомендация.
-Тогда, - сказал посол с непроницаемым лицом, -я предлагаю желающим воспользоваться моим баром - кое-что там осталось выпить.
11
Все же мы попытались как-то войти в контакт с Венсенским замком. Но городские телефоны молчали. Действовала лишь внутренняя линия, вертушка. Позвонили дежурным радистам.
Те доложили, что на посольство направлена мощная глушилка, передатчик УКВ заблокирован. БелобороДов вызвал начальника внутренней охраны. Выяснилось, что вокруг посольства ни одного полицейского. Движение транспорта по бульвару Ланн перекрыто.
- Неужели они осмелятся напасть на посольство? - спросил военный атташе.
- Не думаю, - сказал Белобородов, - у них есть цели поважнее. Однако нам намекают, чтобы мы не высовывались. Я не отвечаю за жизнь любого человека, который захочет выйти или выехать с территории посольства.
- Ага, - подтвердил я, - спешный отъезд роты десантников насторожил французов.
В 23.30 в последних новостях по первой программе телевидения веселая дикторша пробормотала, что в Париже в результате аварии вышла из строя телефонная линия. Дикторша посочувствовала влюбленным, у которых срываются интимные рандеву, и пожелала телезрителям спокойной ночи.
В полночь радио Франс-Интер выразило надежду, что к утру авария на телефонной станции будет ликвидирована.
В час ночи Франс-Интер передало депешу с площади Колонеля Фабиана. Премьер-министр находится в здании ЦК ФКП и не может связаться с Елисейским дворцом.
Мы переглянулись. Депеша с площади Колонеля Фабиана косвенно подтверждала, что рота десантников прибыла на место. Но почему премьер-министр не укрылся в Венсенском замке? Что вообще происходит? Или ЦК французской компартии отбросил наш план и действует по собственной инициативе?
В два часа ночи в информационном выпуске радио Франс-Интер говорило только какие-то глупости про спорт и религию. Через несколько минут радио внезапно смолкло.
На столе посла зазвенела вертушка. Посол снял трубку, его лицо исказила гримаса:
- Танки!
Мы бросились через коридор в зал, окна которого выходили на бульвар Ланн. В свете неоновых фонарей мы увидели, что к посольству ползут три тяжелые машины. Однако мы не успели перемолвиться словом, как военный атташе радостно воскликнул:
- Наши! Узнаю по профилю!
Танки замерли вдоль посольской ограды.
Капитан-танкист докладывал:
- При выезде из Венсена нас остановил военный патруль, несколько бронетранспортеров. Спросили, куда мы следуем.
Я ответил, что к советскому посольству. Французы дали "добро" и порекомендовали идти в обход центра города, по "Переферику". Один из бронетранспортеров пошел за нами, но у Порт-Сен-Клу съехал с "Переферика".
- Что сказал командующий? - спросил военный атташе.
Танкист усмехнулся:
- Мне давал приказ командир дивизии. Велел передать, чтобы в посольстве не дрейфили и что командование установило прямую связь с премьер-министром.
Радио Франс-Интер ожило в шесть утра:
-Район Ёлисейского дворца. Министерства внутренних дел и префектуры полиции оцеплен войсками. Здание нашей радиостанции охраняется рабочей милицией. Из Ёлисейского дворца нам сообщили по телефону, что Президент республики подал в отставку и передал власть Комитету защиты Франции. Кто входит в этот Комитет, пока неизвестно. Мы ожидаем заявления Комитета защиты Франции с минуты на минуту. Слушайте обращение премьер-министра Франции к народу. Включаем-площадь Колонеля Фабиана:
"Ночью в городе произошли беспорядки, - раздался спокойный голос премьер-министра. - Некоторые воинские части самовольно вошли в Париж. Утверждают, что Президент республики подал в отставку. Я хочу говорить с самим Президентом. Я хочу получить подтверждение этим слухам лично от него. Пока что правительство, назначенное Президентом республики, продолжает осуществлять свои функции. Я не знаю никакого Комитета защиты Франции, но уверен, что это происки жалкой группы заговорщиков-авантюристов. Убежден, что ни один из авторитетных лидеров оппозиции не поддержит заговора против Президента республики, ибо это- означало бы гражданскую войну. Трудящиеся Франции, сплотившись вокруг своего законного правительства, дадут достойный отпор провокации правых экстремистов. Ограниченный контингент советских войск, который находится на территории Франции по приглашению Президента республики, не вмешивается во внутренние дела нашей страны, желая избежать напрасного кровопролития и жертв среди гражданского населения. Но трудящиеся Франции могут быть уверены, что советские войска всегда придут на помощь Республике по просьбе ее законного правительства. Повторяю, я хочу видеть и говорить с Президентом республики. Если Президент республики действительно подал в отставку, он должен назначить президентские выборы. До результатов этих выборов власть в стране будет осуществляться нынешним правительством. Правительство будет послушно воле народа и демократической конституции Франции. Председатель Национальной ассамблеи назначает на сегодня экстренное заседание палаты депутатов. Да здравствует Французская республика!"
- Очень рискованно. - сказал я. - А если заговорщики арестуют депутатов собрания, правительство и премьер-министра?
- Они бы это уже сделали, если бы могли, - сказал военный атташе. Значит, расклад сил не в их пользу.
- Очень неглупо, - сказал посол. - Французы - законники. Коммунисты на этом и играют. Зондаж общественного мнения показывал перевес оппозиции. Зачем оппозиции прибегать к антиконституционным действиям, когда премьерминистр обещает в любом случае выборы? Главный вопрос в другом: где сейчас Президент?
По радио продолжалась война коммюнике. Комитет защиты Франции призывал граждан прогнать коммунистов из правительства, сплотиться вокруг истинных защитников страны, поддержать свою армию и потребовать немедленного вывода оккупантов из Франции. Комитет обращался к разуму честных патриотов депутатов Национального собрания: "Опомнитесь, пока не поздно! Не упустите последнюю возможность отстоять независимость Франции!"
Премьер-министр настаивал на встрече с Президентом Республики и повторял, что будущее Франции должно решаться только в рамках конституции, путем демократических выборов.
В восемь утра послу позвонили из Министерства внутренних дел и порекомендовали сотрудникам посольства не выходить в город. Положение неконтролируемое, могут произойти трагические инциденты.
Через 15 минут посольство окружили пикеты полиции.
В девять утра заработало телевидение. Показали пустынные улицы, задраенные железными шторами витрины магазинов, закрытые наглухо двери кафе. Диктор сказал, что, видимо, парижане пользуются случаем и устроили себе внеочередной выходной день. По центру Парижа как бы npoшла демаркационная линия. Армия и полиция никого не пропускали в оцепленные районы, но и сами с места не двигаются. Крупным планом лицо полицейского. Вопрос журналиста: "Что происходит?" В ответ пожатие плеч: "Не знаю. Мы выполняем приказ". Дальше панорама советского посольства и три танка у ограды. Танкисты в распахнутых люках улыбаются в объектив.
Комментарий диктора: "Это единственное замеченное нами передвижение советских частей. Русские приняли меры только для охраны своего посольства".
Говоря языком шахматистов, мне эта позиция не нравилась. Во-первых, меня выбросили из игры, и я наблюдал партию со стороны. Политбюро компартии Франции предпочло свой план рекомендациям посольства. Командование в Венсенском замке слушается указаний премьер-министра. Нас как будто не существует. Наверно, товарищ Маршал решил, что раз у него под рукой пятнадцать дивизий, он и сам шибко умный. Ладно, сейчас не до личных амбиций.
Во-вторых, премьер-министр надеется на благоприятный ход дебатов в Национальном собрании. Ведь в правительстве, кроме коммунистов, лидеры президентской партии. Да, французы - законники, оппозиция не отважится на открытый бунт против своих бывших союзников. Показательно, что список Комитета защиты Франции до сих пор не объявлен. Значит, ни одна крупная политическая фигура к ним еще не присоединилась. Во всяком случае открыто. Все это так. Стратегия правительства как будто правильна. Однако мне со стороны виднее. Элементарная тактическая комбинация меняет положение на доске. Я бы на месте наших противников провел ее не задумываясь. А именно: как только все соберутся в здании Национальной ассамблеи, - молниеносный бросок войск (от Елисейского дворца до Ассамблеи два шага), депутаты-коммунисты и члены правительств арестовываются, генерал провозглашает временную диктатуру армии. У них достаточно сил, чтобы сделать этот ход конем. И пока товарищи в Венсенском замке очухаются, им придется разговаривать с новым правительством Франции. Законное, не законное - это, господа, наши внутренние проблемы, и просим посторонних не вмешиваться! И что тогда? Идти из Венсена и Сенара штурмом на Париж? А реакция народа? А если новое правительство успеет эвакуироваться (прихватив заложников-коммунистов) в предгорье Альп, где верные части и ракеты с ядерными боеголовками? А если пригрозят ядерным ударом? Нет, не по Парижу, а по Москве? А если обратятся за помощью к американцам? А флот на Корсике с ядерными подлодками? Словом, головоломные осложнения с непросчитанными вариантами. С вероятностью полного краха всех наших прожектов.
Как просто было бы премьер-министру сидеть в Венсенне, за броней советских танков, и на законном основании призывать своих граждан к спокойствию и повинбвению!
Признаюсь: политбюро ФКП просчитало ситуацию лучше меня. Не нашлось во французской армии современного генерала Бонапарта. Магия слов "конституция", "демократия" сковали действия лидеров оппозиции. А полицейские чины, инициаторы заговора, привыкшие подчиняться указаниям министров, не решились на собственную инициативу. Короче, никто не двинул войска к Национальному собранию. Мятежные войска так и мокли целый день под холодным февральским дождем.
Разумеется, депутаты в Ассамблее подрали глотки, повитийствовали, но согласились в конце концов с премьер-министром: перво-наперво заслушать Президента республики.
Где Президент?
Пусть Комитет защиты Франции выдаст депутатам Президента!
Заседание Ассамблеи транслировалось по радио и телевидению.
С наступлением темноты цепи мятежников стали редеть.
А потом началось повальное бегство.
Отряд верной правительству национальной гвардии во главе с делегацией депутатов парламента вошел в,опустевший Елисейский дворец. Тело Президента Республики, изрешеченное пулями, обнаружили в командном бункере.
Траур по всей стране. Массовые демонстрации протеста. Президент объявлен национальным героем. Погиб, как Альенде, на посту.
Отблеск посмертной президентской славы румянит физиономии правительства. Премьер-министр на белом коне. Впервые опрос общественного мнения к нему благосклонен. Но Конституция и Демократия превыше всего! Премьер-министр тверд в своих обязательствах перед народом. Франция должна сама определить свою судьбу!
Премьер-министр назначает дату президентских выборов. Депутаты Национального собрания разъезжаются по провинциям готовить избирательную кампанию.
Верховная власть во Франции в руках премьер-министра.
За спиной премьер-министра сплоченные ряды французской компартии. На территории страны пятнадцать советских дивизий. Эскадра Краснознаменного Балтийского флота, в чисто экскурсионных целях, приближается к Ла-Маншу.
Как говорят шахматисты при переходе в эндшпиль, остальное - дело техники.
Кстати о "птичках", имеющих прямое отношение к технике. Французская армия не задумываясь применила бы ядерное тактическое оружие против агрессора, если бы этот агрессор находился где-нибудь в Бельгии или Германии. Но так называемый агрессор уже находился в центре индустриальных районов Франции, в гуще мирного населения. Обстреливать ракетами с ядерными боеголовками Пагриж, Нант, Лион? Кто из французских военных осмелится на это?
Оставались средства ядерного шантажа: бомбардировщики дальнего действия с атомными бомбами на борту, подводные лодки с дальнобойными ракетами и ракеты стратегического назначения на альпийском плато Альбион. На этом оружии устрашения строилась вся оборонная политика Франции. Президент республики нажимает кнопку в бункере Елисейского дворца - и ракеты с атомными боеголовками большой мощности несутся к Москве и Ленинграду.
Однако теперь Елисейский дворец был под контролем человека, который никогда на эту кнопку не нажмет. И все же могли быть осложнения: неподчинение армейских офицеров верховному командованию, самоубийственная инициатива летчика, приступ патриотизма у капитана подлодки. Мы же на Секретариате ЦК договаривались,- даем гарантию, что никто на кнопочках не сыграет.
Значит так.
Самолетов мы не боялись. За каждым пилотом велось скрытое наблюдение. Не мог же летчик решиться на воздушную прогулку в Москву, не сказав предварительно пару слов своим друзьям по казарме? В любом случае самолет перехватывался над Германией или Австрией. Если атомный боезапас обрушивается на головы немцев или австрийцев - пусть те возмущаются варварством французских мятежников.
Подлодок с ядерными ракетами у Франции шесть штук.
Две посудины на приколе в Шербуре и Нанте. Естественно, на них нацелены орудия наших эскадр, дымящих на рейде. Проверенные товарищи из числа докеров-коммунистов на круглосуточной вахте. О малейшем подозрительном движении на мостике подлодки нам тут же просигналят. Капитан не успеет включить моторы двигателей, как от его посудины останутся лишь воспоминания.. Три французские субмарины крейсируют в океане. За ними следуют наши подлодки. По условиям Женевского договора мы охраняем французских моряков от возможных коварных атак американского флота. Наши знают секретный французский код (о чем французские капитаны не догадываются) и поэтому в курсе всех переговоров с командованием. При первое же проявлении строптивости подлодки с их грозными ракетами отправляются на корм рыбам. Последняя из шести подлодок - на якоре у берегов Корсики. Подконтрольна независимому корсиканскому правительству. И мы предупредили товарищей корсиканцев, что снесем остров к чертовой матери вместе со всеми сепаратистами, если кто-то на подлодке попробует рыпаться.
Стратегические ракеты на плато Альбион. Шедевр французской военной техники. И шедевр работы советской разведки. Вот уже десять лет в команды французских ракетчиков внедрены наши агенты. Хорошо трудятся ребята, получают прибавление к жалованию и очередные нашивки. Ракеты, укрытые в штольнях плато Альбион, - чудо современной науки. Но ракеты - не самолеты. Их для тренировочных полетов не запускают. Достаточно прервать определенный контакт, и вся сложнейшая электронная система пульта управления нарушается, причем так, чтоб это не было заметно. В принципе дефект можно обнаружить, но когда? Тем временем, пожалуйста, давите на кнопки - "птичка" останется в гнезде.
А пока будут гадать, где и почему прокол, наши десантные части поспешат в гости.
По заявкам французских радиослушателей радио Франс-Интер два раза в течение трех суток проиграло русскую песню "Купите бублики". Кое-кто на плато Альбион сообразил, что пора браться за отвертки.
Я послал шифровку в Москву: "Птички не взлетят".
На первый тур президентских выборов каждая из четырех крупнейших политических партий Франции выставила своего кандидата. Кроме того, на Елисейский дворец претендовали кандидаты от троцкистов, левых социалистов, ультраправого Национального фронта, экологистов, гомосексуалистов и феминисток. Плюс писатель Марк Хелдер от пацифистов и певица кабаре - от группы парижских интеллектуалов.
Компартия проводила предвыборную кампанию в сложных условиях. Ее теперешние союзники (партия убитого Президента) и бывшие союзники (социалисты) заранее предупредили, что не предвидят в будущем никакого альянса с коммунистами. В ответ на это премьер-министр заявил, что выступает кандидатом от всех французов, которым дорога была миролюбивая политика национального спасения геройски погибшего Президента Республики т. е. от блока коммунистов и беспартийных. Предварительный опрос общественного мнения давал премьерминистру 20 процентов голосов.
Фаворитом считался энергичный лидер второй правой партии. Не исключается вариант, что уже в первом туре он получит абсолютное большинство голосов. Социалисты и сторонники бывшего Президента усилили нападки на энергичного лидера. Страсти разгорались. Пресса сосредоточила свое внимание именно на этой борьбе. Премьер-министр и его правительство оказались как бы в тени: кому интересны люди, дни которых сочтены?
Тем временем премьер-министр потихоньку действовал. Из правительства вывели министров обороны и внутренних дел под предлогом, что они не сумели обеспечить безопасность Президента Республики. На их место назначили пока что представителей союзной правой партии. Эти меры нареканий не вызвали ведь равновесие в правительстве сохранялось. Через три дня-после своего назначения новый министр внутренних дел заболел. Что ж, всякое бывает. Но болезнь приковала министра надолго к постели. Без него в министерстве хозяйничал коммунист.
Новый министр обороны был отправлен с делегацией в Москву - на переговоры об условиях вывода советских войск из Франции. Этот шаг правительства общественность одобрила. Энергичный лидер язвительно заметил, что коммунисты хотят заработать еще полпроцента голосов. В Москве министра обороны встретили с распростертыми объятиями и повезли показывать базы на Урале. Наверно, министр так увлёкся поездкой, что не спешил возвращаться. Его обязанности в Париже временно исполнял коммунист.