Гладкий Виталий Дмитриевич. Легионер

   И тут он услышал грохот взрыва. Естественно, он был сильно приглушен расстоянием и толстыми стенами узилища, и тем не менее Рей мог побиться об заклад на что угодно и с кем угодно, что это именно взрыв, притом большой мощности. Скорее всего, кто-то пустил в ход армейский гранатомет.
   – Что это? – трагическим шепотом спросил испуганный Пеха, тоже прекративший свои экзерсисы по методу великого Станиславского, о котором он не имел ни малейшего понятия.
   – Стреляют, – философски ответил Рей.
   Выстрелы, последовавшие сразу после взрыва, были едва слышны, но у Рея уже имелся определенный опыт по этой части, поэтому он сразу определил, что дом окружен, и что стрельба ведется из автоматического оружия.
   Кто это? – думал сбитый с толку Рей. Менты? Или конкуренты бандитов, которые поймали в свои сети его и Пеху?
   Поди знай…
   – Кто? – снова задал вопрос Пеха, который вдруг задрожал как осиновый лист – так, что зацокали зубы.
   Наверное, у него было сильно развито воображение.
   – Какая разница, – ответил Рей. – Если это милиция, то мне точно каюк. С тюрьмы, судя по всему, я уже не выйду. Но в этом случае хоть ты, возможно, спасешься, и то хорошо. А если братва, тогда читай молитву с прошением, чтобы тебя взяли в рай нектар и амброзию по тарелочкам раскладывать да по бокалам разливать.
   – П-почему? С к-какой стати? – заикаясь от волнения, спросил Пеха.
   – А с той, что если это разборка, нас тоже отправят вперед ногами за компанию с Мясником и другими.
   – Мы-то им зачем!?
   – Затем, что имеем глаза, уши, и, самое главное, длинный язык. Свидетелей в таких делах живыми не оставляют.
   – Спасибо, утешил… – горестно всхлипнул Пеха.
   – Пожалуйста.
   На какое-то время они умолкли, с тревогой прислушиваясь к событиям наверху. А они явно происходили весьма бурно. Автоматы тарахтели, почти не умолкая, затем прогремел еще один взрыв, и послышались крики.
   – Дело близится к концу, – заметил Рей, усиленно ворочая мозгами.
   Он понимал, что нужно предпринять нечто неординарное. Но что именно?
   – Ты думаешь? – Пеха топтался, рядом, переступая с ноги на ногу и шумно вздыхая.
   Пеха уже немного оправился от обуревающих его дурных предчувствий и несколько приободрился.
   – Тут и думать особо нечего, – сказал Рей. – Бой идет, как я понял, лишь возле ворот. Там очень неплохая позиция. А позади дома уже все стихло. Значит, тыл оголен, и победа соловьев-разбойников (или кто они там) не за горами.
   – Мы пропали… – тоскливо молвил Пеха.
   – Dum spiro, spero.
   – Не понял… Что ты сказал?
   – Пока дышу, надеюсь. Это латынь, Пеха. Древние римляне были мудрыми людьми. Правда, и они в конце концов дали маху, развалив свое государство, но так получилось не от большой учености, а от того, что правящий класс погряз в роскоши, разврате и лени. Что очень напоминает нашу недавнюю и нынешнюю историю. Тебе так не кажется?
   – Мне не нужно читать тут лекции по обществоведению, – огрызнулся Пеха. – Ты лучше придумай, как нам сделать отсюда ноги.
   – Чего проще, – невесело осклабился в темноте Рей. – Нужно лишь дождаться пока победители спустятся в подвал. И тогда мы без особых затруднений вознесемся на небеса.
   – Тебе все хахоньки! – обиделся Пеха. – Эх, мне бы сейчас к Мусе… и детишкам… – произнес он тоскливо.
   – Перед большой опасностью, которая может закончиться смертью, всегда так.
   – Ты о чем?
   – Вспоминаешь все свои прегрешения и ошибки и усиленно каешься.
   – Ты серьезно? – дрогнувшим голосом спросил Пеха.
   – Абсолютно. Это я к тому, что нечего хоронить себя раньше времени и вспоминать всуе свою бывшую супругу. Такие воспоминания точно не к добру. Ты еще тещу вспомни. По твоим рассказам, она сущий крокодил.
   – А что мне остается!? – с надрывом воскликнул Пеха.
   – Нам. Не тебе одному, а нам, Пеха. Я вот, например, совершенно не чувствую необходимости предаваться экскурсам в свое прошлое. А это значит, что моя интуиция не чувствует приближения чего-то страшного и неотвратимого.
   – Может, она ошибается?
   – Не исключено. Но до сих пор интуиция меня не подводила. Поэтому мне хочется верить, что вся эта катавасия закончится со счетом один ноль в нашу пользу.
   – И что нам нужно сделать для этого?
   – Доиграть свою постановку до конца. Теперь нам требуется изобразить эффектный финал. Притом сценарий финала будем дописывать по ходу действия. Понял?
   – Приблизительно.
   – Это меня радует. А пока замри и слушай.
   Шум боя наверху продолжался еще минут пять, а затем громыхнула очередная граната и наступила тревожная тишина. И Рей, и Пеха стояли возле двери, едва дыша – прислушивались.
   – Никого, – наконец не очень уверенно, но с надеждой, прошептал Пеха.
   – Не может такого быть, – понял его мысль Рей. – Весь этот сыр-бор со стрельбой и шумовыми эффектами затеян вовсе не для тренировки. Если нападавшие победили (а, похоже, так оно и есть), то они просто обязаны обыскать дом от подвала до чердака.
   – Зачем? – слабо пискнул вмиг расстроившийся Пеха.
   – Хотя бы для того, чтобы ни в коем случае не упустить ни одного змея подколодного из этого гнезда, – ответил Рей. – Это аксиома для таких операций, Пеха, – добавил он не без рисовки.
   – А ты откуда знаешь?
   – Книжки всякие читаю, – отрезал Рей, мысленно выругав себя за ненужную фанаберию. – И в кино хожу.
   – Ну да, ты у нас шибко грамотный… – В голосе Пехи прозвучала злая ирония.
   Рей хотел еще что-то сказать, но тут громыхнул засов, и они услышали, что дверь в подвал отворилась.

Глава 17

   Вошли двое, судя по звуку шагов. На ногах у них явно были не легкие гражданские туфли, а тяжелые ботинки армейского образца. «Спецназ?» – мельком подумал Рей. И озадачился – с таким противником особо не повоюешь, тем более без оружия. Сомнут в два счета.
   Наверное, те же мысли мелькнули и в голове Пехи, который изображал связанного невольника, потому что он нервно заерзал. Скрючившись и держа руки за спиной, несчастный Пеха лежал в дальнем углу каморки, обильно потея от дурных предчувствий.
   – Никого… – пробасил один из вошедших.
   – И где теперь нам искать этого козла? – задал риторический вопрос второй.
   Этот был хриплоголосый; наверное, парнишка много курит, подумал Рей, услыхав, как он прокашлялся. Интересно, о каком «козле» идет речь? Ассоциировать себя с этим рогатым парнокопытным ему почему-то не хотелось.
   – Не знаю. Пусть об этом начальство думает. Мы свое дело сделали. Хорошо, что целы остались.
   – Ага. Мой «броник» поймал два свинца. Попади пули чуть выше – и мне хана.
   – Добил?
   – А что мне его, суку, к прокурору тащить? Сам знаешь, хенде хох^[9] некогда было кричать.
   Неужели, все-таки, ОМОН, мелькнула мысль в голове Рей, когда он услышал о прокуроре. Не лучше ли сдаться безо всякого скандала?
   Об этом подумал и Пеха. Он снова зашевелился и едва слышно шепнул:
   – Может, не надо, а?
   – Ц-с-с!… – потревоженной змеей прошипел Рей. – Жить хочешь?
   Он уже принял решение, окончательное и бесповоротное.
   – Спрашиваешь…
   – Тогда замри и жди. Работаем, как договорились. Не дрейфь, все будет о`кей.
   – У-у… – тихо простонал безутешный Пеха и мысленно приготовился к худшему.
   Тем временем шаги приближались. Судя по репликам, подвал обследовал обладатель баса. Второй – хриплоголосый – остался у лестницы; наверное, держал под прицелом вход в подвал.
   «Грамотно работают…», – не без досады отдал им должное Рей. Похоже, их совместные с Пехой шансы – выскочить сухими из воды – близки к нулю при таком раскладе. «Где ты, Госпожа Удача!?» – взмолился Рей.
   Наверное, ветреная Госпожа услышала его зов. Шаги затихли, и послышался басовитый голос:
   – Ни хрена здесь нет. Кроме вина.
   – Это намек? – Хриплоголосый коротко хохотнул.
   – Ну так… сам понимаешь.
   – Нет, браток, я уже в такие игры не играю. Ты можешь, тебе и карты в руки. А мне еще одно замечание – и привет. Вышибут под зад ногой. Куда я потом пойду со своей профессией? Я лучше дома заложу за воротник, после работы и в хорошей компании.
   – Как знаешь. А я рискну. По-моему, здесь есть над чем поработать… Ха-ха…
   – Только не задерживайся долго. У тебя есть минуты две-три. Я пойду, чтобы засветиться перед начальством. Заодно и тебя прикрою, в случае чего.
   – Спасибо, за мной не залежится. Мы это мигом…
   Бас остался один. Рей услышал, как звякнули бутылки, и спустя несколько секунд в подвале раздалось звучное «клок-клок-клок».
   «Силен мужик…», – с невольной завистью подумал Рей, когда обладатель басистого голоса принялся опустошать вторую бутылку очень дорогого коллекционного вина.
   И в этот миг ласкающее слух Рея «клок-клок» вдруг затихло, хотя по его расчетам бутылка еще не показала дно. Он насторожился, сразу поняв, почему бас так резко прекратил свои приятные упражнения.
   Похоже, парень подошел к стеллажам с бутылками как раз в том месте, откуда хорошо просматривалась скрытая бочками дверь в каморку.
   Рей не ошибся.
   – Эге, да здесь имеется еще одна норка, – довольно пробасил выпивоха. – Ну-ка, поглядим…
   Звякнула щеколда, и луч карманного фонаря осветил помещение каморки. Рей, который стоял за дверью, видел то же, что и вошедший: разломанные и разбросанные по полу ящики, какие-то тряпки и скукожившаяся в углу человеческая фигурка, не подающая признаков жизни.
   – Эй! – позвал бас.
   Пеха оказался молодцом – он даже не шелохнулся. Но что творилось у него в душе, можно было лишь гадать.
   – Больной, что ли? – в задумчивости спросил сам себя обладатель баса. – Или запытали до смерти? Вот уроды…
   Он решительно шагнул вперед, закинув автомат за спину. Это действие было большой ошибкой. Похоже, выпитое вино сыграло с ним злую шутку, на время отключив механизм самосохранения, который у профессионалов должен работать даже во сне.
   Рей постарался вложить в удар всю свою силу – судя по ширине спины, парень был далеко не хилый. Обиженно всхлипнув, бас сначала уронил фонарик, а затем и сам медленно опустился на пол.
   Как и предполагал Рей, сознание он не лишился, лишь на некоторое время «поплыл», потеряв ориентацию в пространстве. Этого небольшого промежутка времени оказалось вполне достаточно.
   Сначала Рей сорвал с его плеч автомат, а затем, заломив руки за спину, связал их куском загодя припасенной проволоки, которую они нашли на полу каморки. Понимая, что эти путы для такого богатыря весьма ненадежны, он крикнул Пехе:
   – Вставай! Хватит прохлаждаться. Вытащи у него брючный ремень. Быстрее! Пока он не очухался…
   С силой уперев ствол автомата в широченную спину незадачливого выпивохи, Рей едва дождался, когда дрожащий мелкой дрожью Пеха исполнит его приказание. Бас уже замычал и начал кое-что соображать. И Рей торопился быстрее закончить дело, пока парень не придет полностью в себя.
   Рей знал, что подобные типы обычно долго раскачиваются, но потом их ярость не знает границ, и чтобы остановить такого битюга нужно, по меньшей мере, дать ему по башке кувалдой. Чего в наличии, увы, не было.
   – Ноги тоже вязать? – спросил неизвестно от чего запыхавшийся Пеха.
   – А у тебя есть чем?
   – Во, – распахнул Пеха свой пиджак. – Подтяжки.
   – Сойдет, – милостиво кивнул Рей, довольный, что первая фаза задуманного им плана прошла весьма удачно.
   В этот момент пленник попытался встать и Рей жестко сказал:
   – Если хочешь еще пожить – лежи смирно.
   – Ты чё, командир? Я в порядке… – Похоже, бас еще не до конца понял, что с ним случилось.
   – Рад за тебя. Будешь еще в большем порядке, если перестанешь трепыхаться. Мне некогда с тобой тут консилиум устраивать.
   – Чего? – тупо спросил бас.
   – Ну ладно, коллоквиум, если тебя консилиум не устраивает, – невольно ухмыльнулся Рей – парень явно не страдал большой образованностью.
   – Ты кто? – после небольшой паузы спросил пленник.
   – Конь в пальто. И вообще, вопросы здесь я задаю. Усек?
   Парень промолчал. Рей перевернул его на спину и посветил в лицо. Бас даже не подумал прикрыть веки, смотрел прямо на рефлектор (даже не мигая) с тихой яростью.
   – Кто вы такие и что вам здесь нужно? – без долгих проволочек спросил Рей – поджимало время.
   – А не пошел бы ты… – процедил сквозь зубы пленник.
   – Послушай меня, – задушевно сказал Рей, присаживаясь возле него на корточки. – И внемли. Я могу заставить тебя петь соловьем, сделав калекой. Но потом мне придется тебя пристрелить. Почему? Догадайся с трех раз. Верно – чтобы спрятать концы в воду. Иначе не исключен вариант, что мы можем еще раз встретиться, поменявшись ролями. И тогда мне не позавидуешь. Я прав?
   – Прав… – буркнул бас. – Сука…
   – Спасибо на добром слове. Итак, кто вы?
   – ОМОН. Ты что, еще не понял?
   – Скажем так – догадывался. Итак, дальше: какое вы получили задание?
   – Взять объект с клиентами.
   – Это и козе ясно. Но почему нахрапом? Почему без обычного в таких случаях базара? Ведь здесь не Чечня.
   – У нас был такой приказ. А приказы не обсуждают. Мы на службе. Слушай, развяжи меня, а? Стыдоба-то какая… Скрутили меня, как барана, предназначенного на убой. Все-таки я имею награды, не один год в спецназе. Даю слово, что с твоей головы даже волос не упадет. А?
   – Подумаю. Возможно, я так и поступлю. Но это будет… несколько позже. А сейчас скажи мне, какого там «козла» вы искали? Только не темни!
   – Чего мне темнить? Подумаешь, секрет… Нам дали его описание.
   И бас в нескольких фразах нарисовал словесный портрет Рея.
   – А если бы вы по запарке завалили парня? – спросил пораженный до глубины души Рей.
   Это же какую разведку нужно иметь неведомому противнику Рея, чтобы вычислить место, куда его упрятали!?
   – Ну и хрен с ним, – буркнул бас. – Нам главное голова. А на плечах она, или нет – не суть важно.
   – Да-а, конституционный процесс в нашей стране идет полным ходом…
   – Причем здесь конституция? По нам стреляли, мы ответили. Или мне нужно было свою башку под пулю подставить, чтобы твои долбанные либералы остались довольны?
   – Какие слова мы знаем… Что касается этих самых либералов, то я к их числу не принадлежу. На твою беду, кстати. Ладно, лежи здесь спокойно и сопи в две дырки. Рот тебе придется заткнуть.
   – Ты что… хочешь уйти?
   – А почему бы и нет?
   – Это невозможно! Тебя грохнут сразу же, как птенчика.
   – Ты беспокоишься о моей жизни или о своем реноме?
   – О твоей жизни.
   – Похоже, ты влюбился в меня. У тебя ориентация стандартная?
   – Ты бы у меня пошутил… – зло прорычал парень, силясь разорвать свои путы.
   В его взгляде, обращенном на Рея, полыхала ненависть.
   – Кто сомневается, – беспечно ответил Рей. – Вот потому я и оставлю тебя спеленатым, чтобы ты не выкинул какой-нибудь фортель раньше времени. И дверь закрою на задвижку. В темноте, знаешь ли, хорошо думается.
   – Это ты к чему? – угрюмо спросил омоновец.
   – А к тому, что в твоей профессии никогда нельзя терять бдительность. Вот подумай и порадуйся, как тебе повезло, что я не «чех».
   – Я уже рад… до потери штанов. И все равно тебе хана. Парни не дадут вам уйти.
   – Поживем – увидим. Потом передашь им мой привет и лучшие пожелания. И скажешь, что они ловят хорошего порядочного человека, не замешанного ни в каких криминальных делах. Меня подставили, я ни в чем не виноват.
   – Так это ты!? Тот самый…
   – Я. Все, мы ушли. И не держи на меня зла, я всего лишь защищаюсь, как могу.
   С этими словами Рей достал свой носовой платок и вставил в рот пленника кляп. Затем он обшарил его подсумки, изъяв две гранаты и снаряженный патронами рожок.
   – Отмахнуться есть чем, – сказал он довольно.
   – Ты будешь… стрелять!? – испуганно спросил Пеха.
   – Постараемся обойтись без шума и пыли. Ну, а если не удастся… Ладно, чего там гадать. Там видно будет. Ходу!
   Закрыв дверь каморки, Рей и Пеха осторожно начали подниматься по лестнице на первый этаж. Везде царила темень, но в доме слышались голоса и шум от передвигаемой мебели. Наверное, омоновцы устроили капитальный обыск.
   – Стоп! – тихо скомандовал Рей.
   Выход во двор сторожил омоновец. Он сидел на мраморных ступеньках и курил. Рей кисло покривился – ему очень не хотелось лишнего шума. Но, похоже, в этот день фортуна была к нему весьма благосклонна.
   – Слепцов! – раздался начальственный голос откуда-то из глубины дома.
   – Ну? – лениво ответил омоновец.
   – Дуй наверх, поможешь парням открыть сейф. Только заряд подбери нужной мощности! А не то разнесет тут все к чертовой матери… как в прошлый раз.
   – Это мы могем… – Омоновец коротко хохотнул.
   Потушив окурок, парень встал, потянулся и шумно потопал по лестнице на второй этаж. Видимо, в команде он был взрывником.
   – За мной! – шепнул Рей, и вместе с Пехой выбежал во двор.
   Двор был пустынен, ворота распахнуты настежь, и лишь на дороге стояли две машины спецназа – автобус ПАЗ и БМП; боевую машину пехоты пригнали сюда, скорее всего, на случай серьезного штурма.
   Возле ворот никого не было, их никто не охранял, – да и зачем? – лишь водители автобуса и БМП сидели на мягких сидениях ПАЗа и курили, наслаждаясь ничегонеделанием и ночной тишиной, испуганно затаившейся после недолгого, но жаркого боя.
   Даже псы Цыганской слободки, большей частью здоровенные кавказские овчарки, злобные, как адские отродья, умолкли, и только вдалеке одиноко тявкала какая-то шавка, с удивлением вопрошая на своем собачьем языке, почему так внезапно прекратилась ночная перекличка и обмен последними новостями.
   Что касается жителей близлежащих домов, то они, конечно же, не спали, но не высовывались наружу, сидели в темноте своих комнатушек, осторожно выглядывая из-за занавесок.
   В Цыганской слободке разборки не считались интересным зрелищем или большой редкостью. Особенно много их было в девяностые годы прошлого столетия, когда перестройка закончилась развалом СССР.
   Поэтому аборигены слободки не горели большим желанием схлопотать пулю за здорово живешь – из-за своего неумеренного любопытства. В Цыганской слободке царил принцип трех китайских обезьян: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.
   Чтобы не попасть в поле зрения водителей, пришлось ползти. Хорошо, что они сидят не на скамейке под забором, мысленно благодарил Рей Госпожу Удачу, глядя на подошвы ботинок своего нечаянного напарника, которые светлыми пятнышками мелькали впереди. И уж совсем здорово, что перед штурмом дома омоновцы вырубили уличное освещение.
   Они перевели дух только в переулке. Поднявшись на ноги, Рей и Пеха, не сговариваясь, припустили по колдобистой дороге что есть мочи и куда глаза глядят.
   Первым сдал Пеха. Жадно хватая открытым ртом стылый воздух, он схватился обеими руками за забор и со стоном сполз на землю. Немного отдышавшись, Пеха сказал:
   – Хух… Не могу. Сердце из груди вот-вот выскочит.
   – Это оно от радости, – ухмыльнулся Рей, прервав на мгновение занятие дыхательной гимнастикой. – На наше счастье, все вышло, как в том старом анекдоте: а ты, дурочка, боялась, и совсем не больно было.
   – Все хохмишь, – буркнул Пеха, с трудом поднимаясь на ровные ноги. – Бывай здоров, Ворон. Здесь наши пути расходятся. Навсегда. Я больше не хочу тебя знать. Амбец. Не поминай меня, как говорится, лихом, прости и все такое… В общем, пойду я.
   – Куда? – поинтересовался Рей.
   – Домой. А куда же еще.
   – Ну-ну… Топай. – Рей нехорошо осклабился. – И возьмут его под белы рученьки, и поведут на лобное место… – заговорил он нараспев, словно читал былину.
   – Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Пеха.
   – У тебя есть голова на плечах или нет?
   – А тебе не видно?
   – Едва просматривается. Такая маленькая-маленькая, и притом одна кость без мозгов.
   – Зачем ты меня оскорбляешь? – обиделся Пеха.
   – Затем, что хочу спасти, по меньшей мере, твою свободу. А может, и жизнь.
   – Ты уже меня спас. Спасибочки… – Пеха театрально раскланялся. – Помог мне на всю катушку. Раньше такая помощь называлась американской – дают доллар, а обратно требуют два. Короче говоря, катись ты…
   – Понял. Извини. Как говорится, насильно мил не будешь. Но если тебя сцапают, не говори потом, что я не предупреждал.
   – Кто меня сцапает, где?
   – Кто именно – не знаю. А вот где… Не догадываешься? Ну конечно же, дома. Вынут тебя из постельки тепленького и поведут в ошейнике как барана на бойню. Нельзя тебе возвращаться домой, нельзя! Там точно будет засада. Разве ты не понял, что за нами следили и что им про нас известно очень многое?
   – Следили… Нет, нет, этого не может быть! Что мы, шпионы какие-то?
   – Еще как может. Откуда им стало известно, что нас умыкнули люди Мясника и привезли в Цыганскую слободку? В экстрасенсов, которые могут по фотокарточке узнать, где находится человек, мы не верим, значит, кто-то стукнул. То есть, меня (а теперь и тебя) обложили по всем правилам. Сети расставлены везде, куда бы мы ни сунулись. Теперь сообразил, что и к чему?
   – Господи! – Пеха присел на корточки и в отчаянии обхватил голову руками. – Ну почему, почему я не показал тебе на порог, когда ты впервые зашел в мое заведение!? Ведь чуял же, чуял, что ты не нашенский, какой-то не такой, как все! Я был почти уверен, что от тебя нужно ждать беды; у тебя это на лбу написано. Уж поверь, у меня есть опыт в таких делах… А я взял и хлопнул ушами. Теперь вот расплачиваюсь.
   – Ты не выгнал меня потому, что тогда я был при хороших деньгах… милостивец дорогой. А что касается знака беды, то он как переходящее красное знамя в советские времена: вчера я его заслужил, а сегодня тебе вручили. Хорошо, что премию заодно не выдали… в виде свинцового гороха.
   – Кончай ерничать!
   – Все, свое выступление я закончил.
   Пеха горестно всхлипнул, вытер рукавом слезящиеся от пыли глаза и уже совершенно спокойно сказал:
   – Значит, в моей квартире может быть засада…
   – Несомненно, – подтвердил Рей. – Нас пасет народ не простой.
   – Но почему ОМОН, а не простые менты?
   – ОМОН – это надежно. Но омоновцы в нашем случае всего лишь инструмент. И даже не правосудия. Кто-то выдал на меня «заказ». Кто-то очень влиятельный. И богатый. Ну, а ты, к сожалению, попал под расклад… уж извини.
   – Наверное, у меня на роду так написано – попадать под чужие расклады, – пробурчал Пеха. – А теперь скажи мне, умник гребаный, что дальше делать будем? Я уже на ногах еле стою, ухандокался как ломовая лошадь в конце рабочего дня.
   – Да, неплохо бы немного отдохнуть… И поспать не мешает. Хотя бы до утра. – Рей тоскливо посмотрел на черное небо, на котором кое-где просматривались тусклые звезды.
   – Вот и я об этом. Может, все-таки рискнем и пойдем ко мне?
   – Почему во множественном числе? Ты же собирался сделать ручкой, оборвать все концы и уйти в свободное плавание.
   – Я вижу, что теперь мы как иголка и нитка. Или нам суждено выплыть вместе, или мы в обнимку пойдем на дно.
   – Слова не мальчика, но мужа… – невесело ухмыльнулся Рей. – Однако ты немного сгустил краски. Охота идет только за мной. Ты сбоку припека. Поэтому у тебя есть еще один вариант – сдаться ментам. Только не райотделовским, а центровым – в городское управление. И обязательно в присутствии своего адвоката. Надеюсь, у тебя есть такой человечек на примете. Ты ведь бизнесмен, что само по себе предполагает вечную конфронтацию с законом, тем более в нашей стране.
   – Адвоката найти не сложно, – ответил Пеха без особого энтузиазма.
   – Вот и отлично. Топай. А я как-нибудь…
   – Никуда я не пойду! – огрызнулся Пеха, опасливо поглядывая по сторонам.
   Внезапное проявление солидарности лишь рассмешило Рея, который уже немного отошел от переживаний, выпавших на его долю в эту ночь. Он понял, что Пеха после всех своих приключений просто боится идти по ночному городу в одиночку.
   – Чего смеешься? – с подозрением спросил Пеха.
   – Это я от радости.
   – И чему ты радуешься?
   – Тому, что я в тебе не ошибся. – Рей решил подсластить пилюлю, кинув Пехе леща. – Ты настоящий мужик, Пеха. Не бросаешь товарища в беде.
   – Ну так… это… – Пеха засмущался. – Мы же вместе…
   – Верно, вместе… – Рей на минуту задумался, а затем решительно сказал: – Все в порядке, Пеха, у нас есть хороший выход из сложившейся ситуации. Пойдем.
   – Куда?
   – Туда, где мы сможем в тепле и комфорте заморить червячка и немного поспать.
   – Хорошо бы… – Пеха зевнул. – А место там надежное?
   – Железобетонное. Как в «Вольфшанце».
   – Это еще что такое?
   – Подземный бункер, ставка Гитлера.
   – Мы полезем под землю? – встревожился Пеха.
   – Упаси Бог. С некоторых пор я начал не любить замкнутые пространства, – вспомнил Рей свое путешествие в багажнике авто. – Мы будем отдыхать на уровне второго этажа.
   – А где это?
   – Недалеко, – уклонился от прямого ответа Рей. – Потопали, время не ждет. Нам еще нужно где-то оружие припрятать…
   На ночной город начал опускаться густой туман. Рей с удовлетворением улыбнулся – им и впрямь сегодня везет. В таком тумане можно разглядеть человека разве что с помощью прибора ночного видения.
   Но Рей не думал, что там, куда они шли, их может ждать засада с подобной техникой. Это уже было бы чересчур.