Страница:
– Да уж… Ты что, живешь здесь один?
– Нет, с семьей… – Лесничий рассмеялся. – Я, жена, Джинго и кот Симба. Дети уже выросли, один в армии служит, второй у бабки в гостях. Каникулы… Жена поехала в город, чтобы мать навестить. Да ты не сомневайся, покормить тебя найдется чем. Я и лесничий, и повар, и швец, и на дуду игрец… ха-ха…
Лесничий наконец расслабился, поверив, что у Рея нет на уме дурных намерений.
– Тебя как зовут? – спросил лесничий. – Я Алексей.
– Роман, – ответил Рей.
Ему не хотелось открывать свое настоящее имя. Мало ли чего. Имя – это след. И кто знает, не идут ли за ним ищейки, перед которыми даже свирепый Джинго покажется мелкой дворняжкой.
– А по батюшке? – снова задал вопрос лесничий.
– Отца моего именовали Николаем, – опять соврал Рей, не моргнув глазом. – Только у меня есть предложение – называть друг друга по имени. Без всякого официоза. Мы с тобой народ простой. Не возражаешь?
– О чем речь? Конечно, нет. – Лесничий посмотрел на Рея оценивающим взглядом. – Николай, говоришь? Значит, батя у тебя русский… А вот ты здорово смахиваешь на латыша. У меня в армии был друг-латыш, классный парень. Так он – твоя копия. Только немного пониже и поуже в плечах.
Рей не очень натурально рассмеялся.
– Я ведь назвал тебе своего официального отца, того, что записан в метрике, – сказал он, продолжая улыбаться. – А как там было на самом деле, нужно спросить у моей мамани. В этом вопросе мы, мужики, можем только предполагать.
Лесничий тоже хохотнул.
– Эт точно… Заходи, – распахнул он дверь, которая вела в дом.
Рей переступил через порог и очутился в просторной прихожей; нет, скорее это была и прихожая и гостиная одновременно.
Крючками для одежды служили лосиные рога, на одной из стен висела медвежья шкура, на полках сидели, как живые, отлично выполненные чучела разных птиц, а в большом аквариуме чинно плавали экзотические рыбки.
Но взгляд Рея лишь пробежался по всем этим раритетным вещам, а остановился, словно запнувшись, на простом камине, сложенном из дикого камня, где на угольях томился насаженный на вертел кусок мяса.
Глава 9
– Нет, с семьей… – Лесничий рассмеялся. – Я, жена, Джинго и кот Симба. Дети уже выросли, один в армии служит, второй у бабки в гостях. Каникулы… Жена поехала в город, чтобы мать навестить. Да ты не сомневайся, покормить тебя найдется чем. Я и лесничий, и повар, и швец, и на дуду игрец… ха-ха…
Лесничий наконец расслабился, поверив, что у Рея нет на уме дурных намерений.
– Тебя как зовут? – спросил лесничий. – Я Алексей.
– Роман, – ответил Рей.
Ему не хотелось открывать свое настоящее имя. Мало ли чего. Имя – это след. И кто знает, не идут ли за ним ищейки, перед которыми даже свирепый Джинго покажется мелкой дворняжкой.
– А по батюшке? – снова задал вопрос лесничий.
– Отца моего именовали Николаем, – опять соврал Рей, не моргнув глазом. – Только у меня есть предложение – называть друг друга по имени. Без всякого официоза. Мы с тобой народ простой. Не возражаешь?
– О чем речь? Конечно, нет. – Лесничий посмотрел на Рея оценивающим взглядом. – Николай, говоришь? Значит, батя у тебя русский… А вот ты здорово смахиваешь на латыша. У меня в армии был друг-латыш, классный парень. Так он – твоя копия. Только немного пониже и поуже в плечах.
Рей не очень натурально рассмеялся.
– Я ведь назвал тебе своего официального отца, того, что записан в метрике, – сказал он, продолжая улыбаться. – А как там было на самом деле, нужно спросить у моей мамани. В этом вопросе мы, мужики, можем только предполагать.
Лесничий тоже хохотнул.
– Эт точно… Заходи, – распахнул он дверь, которая вела в дом.
Рей переступил через порог и очутился в просторной прихожей; нет, скорее это была и прихожая и гостиная одновременно.
Крючками для одежды служили лосиные рога, на одной из стен висела медвежья шкура, на полках сидели, как живые, отлично выполненные чучела разных птиц, а в большом аквариуме чинно плавали экзотические рыбки.
Но взгляд Рея лишь пробежался по всем этим раритетным вещам, а остановился, словно запнувшись, на простом камине, сложенном из дикого камня, где на угольях томился насаженный на вертел кусок мяса.
Глава 9
Обед, предложенный лесничим (для Рея, собственно говоря, это был и ужин, и завтрак), оказался выше всяких похвал.
Лосиное мясо с пылу, с жару под кисло-сладким соусом из каких-то ягод, маринованные грибы и тушеный в горшочках картофель со свиными шкварками очень даже неплохо пошли под крепкий охлажденный самогон, хорошо очищенный от сивушных масел.
Похоже, народ уже разобрался, что гораздо приятней и безопасней употреблять внутрь продукт домашнего приготовления, нежели паленую водку, сварганенную в антисанитарных условиях из древесного спирта и воды из-под крана, которую предлагали в любое время дня и ночи многочисленные ларьки и пивные точки.
Так думал Рей, опрокидывая в рот вторую рюмку огненной жидкости; первая прошла почти незамеченной его изрядно уставшим организмом. Видимо, сказывался сильный стресс, который он испытал, лежа в багажнике автомобиля.
– Ну как? – весело спросил лесничий, усиленно работая челюстями.
Он не отставал от Рея, и наворачивал с таким усердием, что за ушами шуршало. У него тоже благодаря мне был стресс, думал Рей, посмеиваясь про себя. Хороший мужик…
– Супер, – честно ответил Рей. – Я такого не едал даже в ресторанах. Боюсь, что у меня не хватит денег, чтобы расплатиться за столь шикарный стол.
– Ты это серьезно?
– То есть?…
– Ну, насчет оплаты.
– Конечно.
– Эх, городские… – Лесничий сокрушенно покачал головой. – Все вы на деньги меряете. Да я потом помру со стыда, если возьму с тебя плату за обед. Не хочешь накормить человека, не приглашай в дом. А если пригласил, то не будь жлобом.
«Ну, насчет приглашения можно поспорить, – мысленно улыбнувшись, подумал Рей. – Не покажи я вовремя фокус с ружьем, не исключен вариант, что тащился бы сейчас по дороге, щелкая от голода зубами».
Подумал одно, а сказал совсем иное:
– Прости. Ты прав. Мы все действительно здорово изменились с приходом «демократии». Доброта, порядочность и сострадание нынче не в моде.
– Ага. Только треплются об этом по телевизору почти каждый день. А тысячи детей беспризорными по вокзалам и ночлежкам болтаются. Стыд и позор! Все кивают на то, что денег у государства не хватает.
– Это совести у чиновников не хватает. А бабок у них больше, чем нужно. Для своих отпрысков. Их дети почти все за бугром живут и учатся. В Англии, Америке, Швейцарии…
– А я своего пацана не смог от армии отмазать, – меланхолично заметил лесничий. – Мать так не хотела его отпускать… Деньги нужно было дать, и знали кому, да вот беда – не хватило. Жена лесником числится, я лесничий, а концы с концами свести не можем. Все-таки семья, нас четверо… Ты женат?
– Да как-то не сподобился.
– Что так?
– Не смотри на меня с подозрением, – улыбнулся Рей. – Я не «голубой». Причина одна – житейская неустроенность. Кому я нужен, безлошадный? – пошутил он с горькой иронией.
– Женись на богатой. Ты парень видный. А хорошие мужики всегда были в дефиците.
– И я об этом. Я мужик, Алексей, и подкаблучником у богатой дамы быть не смогу. Получается так, что она купит меня, а к вещи и отношение соответствующее.
– Ты никак любви захотел?
– А ты разве не по любви женился?
Лесничий рассмеялся.
– Когда это было… – ответил он с ностальгической грустью в голосе. – В советские времена. Тогда все сходились по любви и душевному притяжению. Я тоже – и первый, и второй раз.
– У тебя большое сердце, – улыбнулся Рей. – Завидую…
И в это время тихо зарычал Джинго. Лесничий озабоченно нахмурился.
– Кто бы это мог быть? – спросил он негромко сам себя.
– Кто-то пришел? – встревожился Рей.
– Идут. Уже на подходе. Несколько человек.
– Откуда знаешь?
– Джинго подсказал.
– Он что, считать умеет? – не без удивления спросил Рей, поднимаясь.
Нехорошие предчувствия мигом прогнали из головы легкий хмель. Несколько человек… Уж не по его ли душу они пришли?
– Да, – серьезно ответил лесничий. – Но не всегда точно. Приблизительно. Ты чего так встревожился?
– Я? С чего ты взял?
– Тогда посиди, а я пойду, посмотрю, что там и как. Может, это грибники с окрестных деревень. Они захаживают иногда.
– Посмотри, – приняв беззаботный вид, согласно кивнул Рей и снова уселся на стул.
Лесничий вышел.
Рей вскочил и метнулся к двери. У избы лесничего был высокий фундамент-подклеть; наверное, там он хранил разные припасы. Поэтому Рею хорошо была видна дорога, по которой и он сюда притопал.
К лесничеству шли трое мужчин. У одного из них за плечами виднелся ствол ружья. Было ли у остальных оружие, Рей определить не мог. Возможно, они держали стволы в карманах.
По мере того, как троица приближалась к воротам, Рея все больше и больше охватывало странное возбуждение. Теперь он сильно пожалел, что не открылся Алексею.
Рей бросил быстрый взгляд на давешнюю двустволку-старушку, которую лесничий повесил на сохачьи рога, и крякнул в досаде – она была разряжена, а где к ней патроны, он не знал.
Рей снова прильнул к щели между полотном двери и дверным косяком.
«Неужели Алексей не захватил оружие?» – мелькнула в голове тревожная мысль. Тогда если эти трое пришли сюда за Реем, они могут грохнуть мужика, не задумываясь. Если, конечно, он полезет в трубу и начнет качать права. Что с его характером вполне вероятно.
Но где же Алексей? А, вот и он… Лесничий неторопливо, вразвалку, шел к воротам. Хозяин… Едва взглянув на него, Рей облегченно вздохнул – уф-ф! Слава Богу… Наверное, второе ружье, которое теперь лесничий держал в руках, хранилось в подклети.
«Может, они пройдут мимо?», – затеплилась в груди Рея надежда. Троица как будто начала забирать в сторону от лесничества.
Но тут же, присмотревшись, Рей огорченно покривился: чтобы не топать по грязи, мужики обходили большую лужу, наверное, образовавшуюся после сильного дождя.
Лесничий не стал их дожидаться при закрытой калитке. Он вышел за ворота и остановился в настороженной позе, держа ружье подмышкой.
– Ты кто? – грубо спросил его один из путников – рябой и какой-то весь дерганный; его руки и ноги были будто прикреплены к телу веревочками, как у деревянной куклы.
Рей, следивший за ними, как кот за мышью, немного расслабился: среди этой троицы не было парней из команды Быкасова. (Что вполне можно было ждать).
– Крокодил Гена, – независимо ответил лесничий, которому не понравился наглый тон рябого. – Какая тебе разница? Идешь по дороге, ну и иди.
– Не хами, мужик, – вышел наперед коренастый парень в легкой светлой куртке. – Иначе пожалеешь.
Это он нес ружье, а под курткой виднелся пояс-патронташ.
– Извините, коли что не так, – сдержанно ответил Алексей. – Я лесничий. Это мое хозяйство. Обязан вас предупредить, что рубить деревья в лесу и жечь костры запрещается. И время охоты еще не пришло, – посмотрел он на коренастого. – Можете собирать грибы и ягоды.
– Нужны нам твои грибы… – Рябой от нетерпения едва не пританцовывал на месте.
– Тогда всего вам хорошего, – сказал лесничий и сделал шаг к калитке.
– Э-эй! – резко окликнул его третий; у него был восточный тип лица и черные, лихорадочно блестящие, глаза – Постой, кореш!
Он был гораздо старше своих приятелей, а шрам на бледной морщинистой физиономии лучше всяких слов мог поведать искушенному наблюдателю о его сложной жизни, полной опасностей и лишений.
«Скорее всего, бывший зэк», – мельком подумал о нем Рей. Такая бледность и нездоровый вид обычно наблюдаются у людей, надолго лишенных возможности бывать на свежем воздухе. И похоже, он совсем недавно употребил какой-то наркотик или выпил: кроме неестественного блеска в глазах, старший ступал нетвердо и время от времени слегка пошатывался.
– Ну? – Лесничий обернулся.
– Есть вопрос, – сказал старший.
– Слушаю.
– Мы ищем одного человека… – Бывший зэк (по классификации Рея) почти в точности описал внешность гостя лесничего. – Это… опасный преступник.
– Ага. Маньяк, – добавил рябой.
– Ты, случаем, не видел его в своем хозяйстве? – Старший впился взглядом в лицо лесничего.
– Нет, – ответил Алексей и отвел взгляд в сторону.
Он замялся всего лишь на несколько секунд, но и этого мизерного отрезка времени оказалось для бывшего зэка достаточно, дабы понять, что его собеседник сказал неправду. Старший был битый тип и, похоже, неплохо разбирался в человеческой психологии.
– Нехорошо, – сказал бывший зэк с угрозой в голосе.
– Вы о чем? – спросил лесничий.
– Брехать нехорошо, – грубо ответил старший.
– Шли бы вы!… – вскипел Алексей. – Своей дорогой и куда подальше. Кто вы такие, чтобы допрос мне здесь устраивать?
– Кто мы такие? – с нехорошим спокойствием почти слово в слово повторил вопрос Алексея бывший зэк. – Сейчас узнаешь.
И достал из кармана пистолет. Его примеру последовал и рябой. Но у того был старенький наган. Коренастый снимать свою «пушку» с плеч не стал. Наверное, решил, что двух стволов для устрашения лесничего вполне хватит.
Ружье словно само прыгнуло в руки Алексея. По его решительному лицу Рей понял, что лесничий готов нажать на спусковой крючок, не задумываясь. Видимо, пришлые сильно уязвили Алексея своей наглостью и бесцеремонностью.
К тому же лесничему, скорее всего, не раз приходилось иметь дело с браконьерами, которые шалили в окрестных лесах. А те не отличались приятным обхождением и законопослушанием и запросто могли отправить Алексея к праотцам, благо лесная глушь способна хранить такие тайны до скончания века.
Рей принял решение мгновенно. Он не хотел, чтобы из-за него пострадал хороший человек. Случись сейчас разборка с трупами, Алексея (если он выживет) затаскают по судам, а то и посадят. Или братва отомстит. За ними не заржавеет.
Сунув длинный и острый кухонный нож, которым резали мясо, в рукав, он вышел на крыльцо.
– О чем идет базар, мужики? – спросил Рей вызывающим тоном.
– Да вот же он! – воскликнул рябой, выпучив от удивления глаза.
– Ага, – изобразил зловещую улыбку Рей. – Злостный маньяк и педофил, если верить той бредятине, что вы тут несли.
Он спустился с крыльца, вышел за ворота и стал рядом с Алексеем.
– Кто вас за мной послал? – спросил Рей, внимательно следя за всей троицей. – Заметьте, я не спрашиваю, что ему от меня нужно. Вам это вряд ли известно. Только не говорите, что вы легавые!
– А мы и не говорим… – Первым, как Рей и ожидал, справился с охватившим всю троицу изумлением бывший зэк. – Ты должен пойти с нами.
– Для начала я жду ответ на мой вопрос.
– Ты чё борзеешь!? – взвился рябой. – Будешь права качать, получишь свинцовую пилюлю в живот. Усек?
Рей нагло ухмыльнулся. Он уже понял, что убивать его без крайней на то необходимости никто не будет. «Клиента» обязаны доставить заказчику живым и в целлофановой упаковке.
Только в таком случае, предположил Рей, эти бандиты получат причитающиеся за его поимку деньги в полном объеме.
– Усек, – ответил он спокойно. – Только я не тебя, шнурок, спрашиваю, а пахана.
– Ну, бля!… – задергался, запенился рябой. – Урою!
– Ша! – наконец подал голос и бывший зэк. – Заглохни, Щербатый[4], – приказал он рябому. – Я буду говорить. – Он с угрозой посмотрел на Рея. – Послали нас козырные люди. Тебе их имена ни к чему. Советую пойти с нами добром.
– А если я не захочу?
– Тогда мы приведем тебя в стойло за рога.
– Но-но! – вдруг прорезался и лесничий, которого нежданное появление Рея тоже здорово смутило. – Вы сначала у меня спросите, соглашусь ли я своего гостя оставить без защиты. Повторяю: вы на моей территории и здесь я хозяин.
«Спасибо, дружище, – с теплотой подумал Рей. – Хороший ты мужик, но сегодня с «гостем» тебе явно не повезло… Надо как-то выпутываться. Иначе эти козлы могут грохнуть лесничего за здорово живешь. С них станется… И тогда его смерть будет на моей совести».
Опасения Рея подтвердились мгновенно. Бывший зэк недобро осклабился и нацелил пистолет (это был видавший виды «ТТ») в живот лесничему.
– Не шелести, – сказал он негромко, но с нажимом. – К тебе у нас претензий нет. Живи как жил. Но он наш. И с этим нужно смириться.
Алексей хотел возразить, но Рей быстро перебил его, обратившись к бывшему зэку:
– Ладно, ваша взяла. Против лома нет приема. Куда денешься… Я пойду с вами. – Он боялся, что в запале лесничий может наломать много дров.
Заметив его недоуменный взгляд, Рей улыбнулся, многозначительно подмигнул ему, и сказал:
– Спасибо тебе за гостеприимство. Теперь дорогу к шоссе показывать не нужно. Меня выведут на трассу эти господа-товарищи.
И, уже не слушая, что там начал говорить взволнованный сверх всякой меры Алексей, он подошел вплотную к своим будущим конвоирам. Те настороженно наблюдали за ним, не опуская оружие.
– Браслеты нацепите на меня, или как? – спросил Рей со спокойным достоинством.
– Интеллигент… – буркнул презрительно старший. – Как-нибудь обойдемся без железа. Щербатый! Топаешь впереди, а ты, фраер, идешь за ним. Интервал – четыре шага. И смотри мне, чтобы все было без всяких там зэхэров! Иначе тут мы тебя и закопаем. Понял?
– Что ж тут непонятного… – Рей обречено вздохнул. – Идти далеко?
– Гы-гы-гы… – заржал рябой. – Боишься протезы намозолить? Снимай чуни и топай босиком.
Похоже, он изо всех сил старался держать марку перед паханом.
Видя покорность клиента, они немного расслабились, опустили оружие. Этого момента Рей и дожидался, валяя Ваньку. Внешне спокойный, с унылой миной на лице, внутри он кипел, бурлил, едва сдерживая себя, чтобы не сорваться раньше времени.
Конечно же, у него не было никаких иллюзий на предмет своей дальнейшей судьбы. То, что он нужен кому-то живым, мало его вдохновляло и обнадеживало. Он знал из собственного опыта, что иногда лучше умереть сразу, нежели влачить жалкое существование в какой-нибудь вонючей яме или тюремной камере.
Рей прыгнул вперед, как змея. Он выбил из рук пахана пистолет и, с силой прижав его к себе, приставил кухонный нож к горлу.
– Оружие на землю!!! – рявкнул он, что было мочи, прикрываясь своим пленником, как щитом. – Быстро! Иначе ему хана! Прикажи им, ну!… – Рей надавил тупой стороной ножа на гортань бывшего зэка.
– Все, все, хр-р… хватит! – прохрипел испуганный пахан; похоже, он совершенно не сомневался в том, что Рей может перерезать ему горло как цыпленку; сам бы он сделал это, не задумываясь. – Бросьте стволы! Я кому сказал!
Возможно, его подручные и не послушались бы команды, но тут решительно вмешался лесничий. Он вскинул ружье к плечу и взял на прицел рябого; коренастый в этой сваре был не в счет, так как его оружие по-прежнему мирно покоилось за плечами.
Рябой сначала бросил на землю наган, а затем начал сквозь зубы материться и брызгать слюной. Видимо, он считал, что сделал большую глупость, поспешив разоружиться, и теперь костерил сам себя, на чем свет стоит.
Судя по всему, Щербатый принадлежал к тем человеческим индивидуумам, которые сначала что-то сделают, не подумав, а потом сильно переживают из-за своего поступка, вплоть до истерики.
Что касается коренастого, то это был тугодум. Он долго держал ружье в руках, глядя на него с таким выражением, словно впервые увидел, а затем медленно нагнулся и, найдя место, где густо рос спорыш, аккуратно положил оружие на этот чистый зеленый пятачок.
Рей резко оттолкнул пахана – с таким расчетом, чтобы он оказался возле своих подручных – и снова включил свой голос на полную мощность:
– А теперь общая команда – три шага назад, марш!
Подождав, пока компания отойдет на безопасное расстояние, Рей быстро подобрал брошенное оружие и возвратился к лесничему, который продолжал держать троицу под дулом своей двустволки.
– У тебя есть скотч? – спросил Рей.
– Угу, – ответил Алексей.
– Принеси, будь добр. И кусок веревки, если найдешь, метра четыре.
– Найду.
Лесничий опустил оружие, с облегчением вздохнул, и какой-то деревянной походкой направился в избу.
– Что будешь с нами делать? – угрюмо спросил пахан.
– Не бойся. Ничего такого. Пойдем вместе к шоссе. А там расстанемся. Вот и вся моя задумка. Устраивает?
– Ну… в общем, да.
– Переживаешь, что не удалось меня повязать?
Бывший зэк промолчал, но его взгляд был красноречивей всяких слов.
Возвратился лесничий. Взяв из его рук рулон скотча, Рей сказал, обращаясь к коренастому:
– Подойди ко мне. Повернись… Руки назад.
Рей не без оснований считал, что коренастый самый сильный, а значит, самый опасный из всех троих. Если этому парню втемяшится в голову какая-нибудь блажь, – например, он решит, что запросто сможет размазать Рея и лесничего по дороге – то здоровяка не остановит даже направленное на него оружие.
Значит, придется или слегка ранить его, чтобы притушить пыл, или… в общем, как получится. Голыми руками справиться с ним будет нелегко, парень явно спортсмен. А Рею очень не хотелось выступить в роли убийцы.
И все-таки коренастый обладал поздним зажиганием. Он выполнил все команды Рея с бездумно-туповатым выражением в оловянно-серых глазах. Рей связал его руки скотчем и прикрепил к ним конец веревки, которую принес Алексей.
– Теперь ты, – сказал он рябому. – Ходи сюда. Только без глупостей!
Но его предупреждение несколько запоздало. Рябой бросился на Рея с таким отчаянным напором, словно намеревался прошибить лбом каменную стенку. Видимо, он решил как можно быстрее исправить свою (как он считал) оплошность или, если это не удастся, погибнуть.
Из таких людей обычно вербуют смертников. У них временами начисто пропадает инстинкт самосохранения, присущий человеческому роду, и тогда такой индивидуум способен, не задумываясь, прыгнуть со скалы вниз головой. И даже не ради идеи, хотя это подается именно так, а потому, что у него внутри сидит инстинкт самоубийцы, какой-то испорченный ген.
Рей ожидал чего-то подобного. И именно от рябого. Поэтому он встретил его намеренно жестко, даже жестоко.
Страшный удар ногой в солнечное сплетение отшвырнул Щербатого метра на два назад. Он рухнул на жесткую дорогу и начал судорожно зевать широко открытым ртом, пытаясь заглотнуть хоть немного воздуха.
– А тебе я пулю в лоб пущу, – негромко, но с нажимом, сказал Рей коренастому и достал пистолет.
Тот уже нагнулся, вознамерившись в прыжке боднуть Рея своей круглой, как арбуз, башкой. Как же, наших бьют…
– Прекрати, Лабан! – послышался резкий голос пахана; Рей скосил глаза в его сторону. – Гражданин начальник не шутит. А этому идиоту, – он кивнул на все еще конвульсивно дергающегося Щербатого, – давно пора мозги прочистить. Совсем не хочет ими шевелить.
Коренастый молча кивнул. И покорно потупился, как провинившийся школьник. Похоже, пахан имел над ним большую власть.
– Приятно иметь дело с разумным человеком, – сказал Рей бывшему зэку и хищно осклабился. – Надеюсь, в дальнейшем подобных инцидентов не будет.
– Надейся… – буркнул пахан.
Спустя десять-пятнадцать минут Рей, предварительно вывернув пленникам все карманы, построил их в колонну. Лесничий, стоя поодаль, молча наблюдал за его действиями.
По лицу Алексея нельзя было понять, что он думает про всю эту историю. Лесничий, скорее всего, пребывал в состоянии полной неопределенности. Он даже не знал, как теперь ему относиться к Рею.
Когда Рей подошел к нему, лесничий даже глазом не моргнул, лишь удобней перехватил свое ружье. Похоже, он был готов к любому повороту событий, и Рей был для него таким же опасным чужаком, как и трое бандитов.
– Спасибо тебе за гостеприимство, – сказал Рей, стоя к нему вполоборота – чтобы видеть пахана с его кодлой.
– Не за что, – неприветливо буркнул Алексей.
– Уж извини, так получилось…
– Оно конечно…
– Мне недосуг рассказывать свою историю, но знай одно: я честный, ничем не замаранный человек. И почему на мой след спустили этих псов, я не знаю. Но разберусь.
– А как же, разберись…
Не верит, понял Рей. Тяжело вздохнув, он молвил:
– Ты поостерегись. Эта шваль – народ мстительный.
– Мне не впервой, – буркнул лесничий.
– Ну, тогда бывай.
– Пока…
Руки друг другу они не подали. Недавняя приязнь как-то незаметно растаяла, растворилась в событиях возле ворот, и теперь лесничий и Рей снова ощутили себя совсем чужими, незнакомыми и даже враждебными друг другу людьми.
Атавизм, грустно подумал Рей. Пережиток далекого прошлого. Это только в воображении идеалистов-мечтателей начала двадцатого века человек человеку друг, товарищ и брат.
На самом деле совсем наоборот. И человека нельзя винить в этом. Потому что срабатывает железное правило выживания рода: или я окажусь на вершине пирамиды, или меня притопчут. В этом вопросе все сентименты исключены.
Рей совершенно не сомневался, что Алексей мог бы сейчас застрелить его при определенном стечении обстоятельств, даже не моргнув глазом. Такова жизнь…
– Вперед! – скомандовал Рей, и цепочка его «невольников» (он вдруг некстати вспомнил иллюстрацию к какому-то роману то ли Майн Рида, то ли Жюль Верна; уж больно картинка была похожей) побрела по дороге, которая уводила в лесные заросли.
Он уже знал, в какую сторону идти и куда ведет эта дорога – это подсказал ему лесничий.
– Мы верным маршрутом идем, начальник? – спросил пахан спустя полчаса.
Он задал этот вопрос потому, что дорога несколько раз раздваивалась, и эти ответвления вели в противоположную от шоссе сторону, на вырубки, как уже знал Рей.
– Вернее не бывает, – коротко ответил Рей.
– Напрасно ты это сделал…
Рей без лишних слов понял, что имеет ввиду бывший зэк.
– Угрожаешь? – спросил он, небрежно поигрывая пистолетом.
Бросив короткий взгляд на оружие, пахан ответил:
– Нет. Но ты сам должен понимать, что над нами стоят большие люди, а они таких вещей не прощают. Мы ведь не по своей воле пошли ноги бить по лесам.
– А все из-за того, что вас, фраеров, плохо в школе учили, поэтому вы не знаете одну очень полезную народную мудрость.
– Это какую же?
– Из-за дурной головы и ногам покоя нету.
– Ты!… – вдруг вскипел пахан: но тут же и умолк, насупился.
– Правильно мыслишь, – с нехорошим смешком сказал Рей. – Ваши большие люди ведь могут и не узнать о нашей встрече…
– Начальник, не надо так шутить. Это нехорошие шутки.
– Я что, похож на шутника?
В волчьем взгляде пахана промелькнуло отчаяние. Он вдруг понял, что ничто и никто не помешает Рею завести их в лесную глушь и там похоронить, тем самым спрятав концы в воду.
Наверное, отправляя бандитов на поимку Рея, им сказали, что их «клиент» – лох, которого можно взять без особого риска. Это было видно по тому, как они встретили его появление – никто из троицы особо не обеспокоился.
Но дальнейшие события пошли совсем не так, как они себе представляли. И теперь пахан вдруг полностью осознал тот факт, что их жизни висят на волоске – «клиент» оказался темной лошадкой, имеющей железные копыта.
Лосиное мясо с пылу, с жару под кисло-сладким соусом из каких-то ягод, маринованные грибы и тушеный в горшочках картофель со свиными шкварками очень даже неплохо пошли под крепкий охлажденный самогон, хорошо очищенный от сивушных масел.
Похоже, народ уже разобрался, что гораздо приятней и безопасней употреблять внутрь продукт домашнего приготовления, нежели паленую водку, сварганенную в антисанитарных условиях из древесного спирта и воды из-под крана, которую предлагали в любое время дня и ночи многочисленные ларьки и пивные точки.
Так думал Рей, опрокидывая в рот вторую рюмку огненной жидкости; первая прошла почти незамеченной его изрядно уставшим организмом. Видимо, сказывался сильный стресс, который он испытал, лежа в багажнике автомобиля.
– Ну как? – весело спросил лесничий, усиленно работая челюстями.
Он не отставал от Рея, и наворачивал с таким усердием, что за ушами шуршало. У него тоже благодаря мне был стресс, думал Рей, посмеиваясь про себя. Хороший мужик…
– Супер, – честно ответил Рей. – Я такого не едал даже в ресторанах. Боюсь, что у меня не хватит денег, чтобы расплатиться за столь шикарный стол.
– Ты это серьезно?
– То есть?…
– Ну, насчет оплаты.
– Конечно.
– Эх, городские… – Лесничий сокрушенно покачал головой. – Все вы на деньги меряете. Да я потом помру со стыда, если возьму с тебя плату за обед. Не хочешь накормить человека, не приглашай в дом. А если пригласил, то не будь жлобом.
«Ну, насчет приглашения можно поспорить, – мысленно улыбнувшись, подумал Рей. – Не покажи я вовремя фокус с ружьем, не исключен вариант, что тащился бы сейчас по дороге, щелкая от голода зубами».
Подумал одно, а сказал совсем иное:
– Прости. Ты прав. Мы все действительно здорово изменились с приходом «демократии». Доброта, порядочность и сострадание нынче не в моде.
– Ага. Только треплются об этом по телевизору почти каждый день. А тысячи детей беспризорными по вокзалам и ночлежкам болтаются. Стыд и позор! Все кивают на то, что денег у государства не хватает.
– Это совести у чиновников не хватает. А бабок у них больше, чем нужно. Для своих отпрысков. Их дети почти все за бугром живут и учатся. В Англии, Америке, Швейцарии…
– А я своего пацана не смог от армии отмазать, – меланхолично заметил лесничий. – Мать так не хотела его отпускать… Деньги нужно было дать, и знали кому, да вот беда – не хватило. Жена лесником числится, я лесничий, а концы с концами свести не можем. Все-таки семья, нас четверо… Ты женат?
– Да как-то не сподобился.
– Что так?
– Не смотри на меня с подозрением, – улыбнулся Рей. – Я не «голубой». Причина одна – житейская неустроенность. Кому я нужен, безлошадный? – пошутил он с горькой иронией.
– Женись на богатой. Ты парень видный. А хорошие мужики всегда были в дефиците.
– И я об этом. Я мужик, Алексей, и подкаблучником у богатой дамы быть не смогу. Получается так, что она купит меня, а к вещи и отношение соответствующее.
– Ты никак любви захотел?
– А ты разве не по любви женился?
Лесничий рассмеялся.
– Когда это было… – ответил он с ностальгической грустью в голосе. – В советские времена. Тогда все сходились по любви и душевному притяжению. Я тоже – и первый, и второй раз.
– У тебя большое сердце, – улыбнулся Рей. – Завидую…
И в это время тихо зарычал Джинго. Лесничий озабоченно нахмурился.
– Кто бы это мог быть? – спросил он негромко сам себя.
– Кто-то пришел? – встревожился Рей.
– Идут. Уже на подходе. Несколько человек.
– Откуда знаешь?
– Джинго подсказал.
– Он что, считать умеет? – не без удивления спросил Рей, поднимаясь.
Нехорошие предчувствия мигом прогнали из головы легкий хмель. Несколько человек… Уж не по его ли душу они пришли?
– Да, – серьезно ответил лесничий. – Но не всегда точно. Приблизительно. Ты чего так встревожился?
– Я? С чего ты взял?
– Тогда посиди, а я пойду, посмотрю, что там и как. Может, это грибники с окрестных деревень. Они захаживают иногда.
– Посмотри, – приняв беззаботный вид, согласно кивнул Рей и снова уселся на стул.
Лесничий вышел.
Рей вскочил и метнулся к двери. У избы лесничего был высокий фундамент-подклеть; наверное, там он хранил разные припасы. Поэтому Рею хорошо была видна дорога, по которой и он сюда притопал.
К лесничеству шли трое мужчин. У одного из них за плечами виднелся ствол ружья. Было ли у остальных оружие, Рей определить не мог. Возможно, они держали стволы в карманах.
По мере того, как троица приближалась к воротам, Рея все больше и больше охватывало странное возбуждение. Теперь он сильно пожалел, что не открылся Алексею.
Рей бросил быстрый взгляд на давешнюю двустволку-старушку, которую лесничий повесил на сохачьи рога, и крякнул в досаде – она была разряжена, а где к ней патроны, он не знал.
Рей снова прильнул к щели между полотном двери и дверным косяком.
«Неужели Алексей не захватил оружие?» – мелькнула в голове тревожная мысль. Тогда если эти трое пришли сюда за Реем, они могут грохнуть мужика, не задумываясь. Если, конечно, он полезет в трубу и начнет качать права. Что с его характером вполне вероятно.
Но где же Алексей? А, вот и он… Лесничий неторопливо, вразвалку, шел к воротам. Хозяин… Едва взглянув на него, Рей облегченно вздохнул – уф-ф! Слава Богу… Наверное, второе ружье, которое теперь лесничий держал в руках, хранилось в подклети.
«Может, они пройдут мимо?», – затеплилась в груди Рея надежда. Троица как будто начала забирать в сторону от лесничества.
Но тут же, присмотревшись, Рей огорченно покривился: чтобы не топать по грязи, мужики обходили большую лужу, наверное, образовавшуюся после сильного дождя.
Лесничий не стал их дожидаться при закрытой калитке. Он вышел за ворота и остановился в настороженной позе, держа ружье подмышкой.
– Ты кто? – грубо спросил его один из путников – рябой и какой-то весь дерганный; его руки и ноги были будто прикреплены к телу веревочками, как у деревянной куклы.
Рей, следивший за ними, как кот за мышью, немного расслабился: среди этой троицы не было парней из команды Быкасова. (Что вполне можно было ждать).
– Крокодил Гена, – независимо ответил лесничий, которому не понравился наглый тон рябого. – Какая тебе разница? Идешь по дороге, ну и иди.
– Не хами, мужик, – вышел наперед коренастый парень в легкой светлой куртке. – Иначе пожалеешь.
Это он нес ружье, а под курткой виднелся пояс-патронташ.
– Извините, коли что не так, – сдержанно ответил Алексей. – Я лесничий. Это мое хозяйство. Обязан вас предупредить, что рубить деревья в лесу и жечь костры запрещается. И время охоты еще не пришло, – посмотрел он на коренастого. – Можете собирать грибы и ягоды.
– Нужны нам твои грибы… – Рябой от нетерпения едва не пританцовывал на месте.
– Тогда всего вам хорошего, – сказал лесничий и сделал шаг к калитке.
– Э-эй! – резко окликнул его третий; у него был восточный тип лица и черные, лихорадочно блестящие, глаза – Постой, кореш!
Он был гораздо старше своих приятелей, а шрам на бледной морщинистой физиономии лучше всяких слов мог поведать искушенному наблюдателю о его сложной жизни, полной опасностей и лишений.
«Скорее всего, бывший зэк», – мельком подумал о нем Рей. Такая бледность и нездоровый вид обычно наблюдаются у людей, надолго лишенных возможности бывать на свежем воздухе. И похоже, он совсем недавно употребил какой-то наркотик или выпил: кроме неестественного блеска в глазах, старший ступал нетвердо и время от времени слегка пошатывался.
– Ну? – Лесничий обернулся.
– Есть вопрос, – сказал старший.
– Слушаю.
– Мы ищем одного человека… – Бывший зэк (по классификации Рея) почти в точности описал внешность гостя лесничего. – Это… опасный преступник.
– Ага. Маньяк, – добавил рябой.
– Ты, случаем, не видел его в своем хозяйстве? – Старший впился взглядом в лицо лесничего.
– Нет, – ответил Алексей и отвел взгляд в сторону.
Он замялся всего лишь на несколько секунд, но и этого мизерного отрезка времени оказалось для бывшего зэка достаточно, дабы понять, что его собеседник сказал неправду. Старший был битый тип и, похоже, неплохо разбирался в человеческой психологии.
– Нехорошо, – сказал бывший зэк с угрозой в голосе.
– Вы о чем? – спросил лесничий.
– Брехать нехорошо, – грубо ответил старший.
– Шли бы вы!… – вскипел Алексей. – Своей дорогой и куда подальше. Кто вы такие, чтобы допрос мне здесь устраивать?
– Кто мы такие? – с нехорошим спокойствием почти слово в слово повторил вопрос Алексея бывший зэк. – Сейчас узнаешь.
И достал из кармана пистолет. Его примеру последовал и рябой. Но у того был старенький наган. Коренастый снимать свою «пушку» с плеч не стал. Наверное, решил, что двух стволов для устрашения лесничего вполне хватит.
Ружье словно само прыгнуло в руки Алексея. По его решительному лицу Рей понял, что лесничий готов нажать на спусковой крючок, не задумываясь. Видимо, пришлые сильно уязвили Алексея своей наглостью и бесцеремонностью.
К тому же лесничему, скорее всего, не раз приходилось иметь дело с браконьерами, которые шалили в окрестных лесах. А те не отличались приятным обхождением и законопослушанием и запросто могли отправить Алексея к праотцам, благо лесная глушь способна хранить такие тайны до скончания века.
Рей принял решение мгновенно. Он не хотел, чтобы из-за него пострадал хороший человек. Случись сейчас разборка с трупами, Алексея (если он выживет) затаскают по судам, а то и посадят. Или братва отомстит. За ними не заржавеет.
Сунув длинный и острый кухонный нож, которым резали мясо, в рукав, он вышел на крыльцо.
– О чем идет базар, мужики? – спросил Рей вызывающим тоном.
– Да вот же он! – воскликнул рябой, выпучив от удивления глаза.
– Ага, – изобразил зловещую улыбку Рей. – Злостный маньяк и педофил, если верить той бредятине, что вы тут несли.
Он спустился с крыльца, вышел за ворота и стал рядом с Алексеем.
– Кто вас за мной послал? – спросил Рей, внимательно следя за всей троицей. – Заметьте, я не спрашиваю, что ему от меня нужно. Вам это вряд ли известно. Только не говорите, что вы легавые!
– А мы и не говорим… – Первым, как Рей и ожидал, справился с охватившим всю троицу изумлением бывший зэк. – Ты должен пойти с нами.
– Для начала я жду ответ на мой вопрос.
– Ты чё борзеешь!? – взвился рябой. – Будешь права качать, получишь свинцовую пилюлю в живот. Усек?
Рей нагло ухмыльнулся. Он уже понял, что убивать его без крайней на то необходимости никто не будет. «Клиента» обязаны доставить заказчику живым и в целлофановой упаковке.
Только в таком случае, предположил Рей, эти бандиты получат причитающиеся за его поимку деньги в полном объеме.
– Усек, – ответил он спокойно. – Только я не тебя, шнурок, спрашиваю, а пахана.
– Ну, бля!… – задергался, запенился рябой. – Урою!
– Ша! – наконец подал голос и бывший зэк. – Заглохни, Щербатый[4], – приказал он рябому. – Я буду говорить. – Он с угрозой посмотрел на Рея. – Послали нас козырные люди. Тебе их имена ни к чему. Советую пойти с нами добром.
– А если я не захочу?
– Тогда мы приведем тебя в стойло за рога.
– Но-но! – вдруг прорезался и лесничий, которого нежданное появление Рея тоже здорово смутило. – Вы сначала у меня спросите, соглашусь ли я своего гостя оставить без защиты. Повторяю: вы на моей территории и здесь я хозяин.
«Спасибо, дружище, – с теплотой подумал Рей. – Хороший ты мужик, но сегодня с «гостем» тебе явно не повезло… Надо как-то выпутываться. Иначе эти козлы могут грохнуть лесничего за здорово живешь. С них станется… И тогда его смерть будет на моей совести».
Опасения Рея подтвердились мгновенно. Бывший зэк недобро осклабился и нацелил пистолет (это был видавший виды «ТТ») в живот лесничему.
– Не шелести, – сказал он негромко, но с нажимом. – К тебе у нас претензий нет. Живи как жил. Но он наш. И с этим нужно смириться.
Алексей хотел возразить, но Рей быстро перебил его, обратившись к бывшему зэку:
– Ладно, ваша взяла. Против лома нет приема. Куда денешься… Я пойду с вами. – Он боялся, что в запале лесничий может наломать много дров.
Заметив его недоуменный взгляд, Рей улыбнулся, многозначительно подмигнул ему, и сказал:
– Спасибо тебе за гостеприимство. Теперь дорогу к шоссе показывать не нужно. Меня выведут на трассу эти господа-товарищи.
И, уже не слушая, что там начал говорить взволнованный сверх всякой меры Алексей, он подошел вплотную к своим будущим конвоирам. Те настороженно наблюдали за ним, не опуская оружие.
– Браслеты нацепите на меня, или как? – спросил Рей со спокойным достоинством.
– Интеллигент… – буркнул презрительно старший. – Как-нибудь обойдемся без железа. Щербатый! Топаешь впереди, а ты, фраер, идешь за ним. Интервал – четыре шага. И смотри мне, чтобы все было без всяких там зэхэров! Иначе тут мы тебя и закопаем. Понял?
– Что ж тут непонятного… – Рей обречено вздохнул. – Идти далеко?
– Гы-гы-гы… – заржал рябой. – Боишься протезы намозолить? Снимай чуни и топай босиком.
Похоже, он изо всех сил старался держать марку перед паханом.
Видя покорность клиента, они немного расслабились, опустили оружие. Этого момента Рей и дожидался, валяя Ваньку. Внешне спокойный, с унылой миной на лице, внутри он кипел, бурлил, едва сдерживая себя, чтобы не сорваться раньше времени.
Конечно же, у него не было никаких иллюзий на предмет своей дальнейшей судьбы. То, что он нужен кому-то живым, мало его вдохновляло и обнадеживало. Он знал из собственного опыта, что иногда лучше умереть сразу, нежели влачить жалкое существование в какой-нибудь вонючей яме или тюремной камере.
Рей прыгнул вперед, как змея. Он выбил из рук пахана пистолет и, с силой прижав его к себе, приставил кухонный нож к горлу.
– Оружие на землю!!! – рявкнул он, что было мочи, прикрываясь своим пленником, как щитом. – Быстро! Иначе ему хана! Прикажи им, ну!… – Рей надавил тупой стороной ножа на гортань бывшего зэка.
– Все, все, хр-р… хватит! – прохрипел испуганный пахан; похоже, он совершенно не сомневался в том, что Рей может перерезать ему горло как цыпленку; сам бы он сделал это, не задумываясь. – Бросьте стволы! Я кому сказал!
Возможно, его подручные и не послушались бы команды, но тут решительно вмешался лесничий. Он вскинул ружье к плечу и взял на прицел рябого; коренастый в этой сваре был не в счет, так как его оружие по-прежнему мирно покоилось за плечами.
Рябой сначала бросил на землю наган, а затем начал сквозь зубы материться и брызгать слюной. Видимо, он считал, что сделал большую глупость, поспешив разоружиться, и теперь костерил сам себя, на чем свет стоит.
Судя по всему, Щербатый принадлежал к тем человеческим индивидуумам, которые сначала что-то сделают, не подумав, а потом сильно переживают из-за своего поступка, вплоть до истерики.
Что касается коренастого, то это был тугодум. Он долго держал ружье в руках, глядя на него с таким выражением, словно впервые увидел, а затем медленно нагнулся и, найдя место, где густо рос спорыш, аккуратно положил оружие на этот чистый зеленый пятачок.
Рей резко оттолкнул пахана – с таким расчетом, чтобы он оказался возле своих подручных – и снова включил свой голос на полную мощность:
– А теперь общая команда – три шага назад, марш!
Подождав, пока компания отойдет на безопасное расстояние, Рей быстро подобрал брошенное оружие и возвратился к лесничему, который продолжал держать троицу под дулом своей двустволки.
– У тебя есть скотч? – спросил Рей.
– Угу, – ответил Алексей.
– Принеси, будь добр. И кусок веревки, если найдешь, метра четыре.
– Найду.
Лесничий опустил оружие, с облегчением вздохнул, и какой-то деревянной походкой направился в избу.
– Что будешь с нами делать? – угрюмо спросил пахан.
– Не бойся. Ничего такого. Пойдем вместе к шоссе. А там расстанемся. Вот и вся моя задумка. Устраивает?
– Ну… в общем, да.
– Переживаешь, что не удалось меня повязать?
Бывший зэк промолчал, но его взгляд был красноречивей всяких слов.
Возвратился лесничий. Взяв из его рук рулон скотча, Рей сказал, обращаясь к коренастому:
– Подойди ко мне. Повернись… Руки назад.
Рей не без оснований считал, что коренастый самый сильный, а значит, самый опасный из всех троих. Если этому парню втемяшится в голову какая-нибудь блажь, – например, он решит, что запросто сможет размазать Рея и лесничего по дороге – то здоровяка не остановит даже направленное на него оружие.
Значит, придется или слегка ранить его, чтобы притушить пыл, или… в общем, как получится. Голыми руками справиться с ним будет нелегко, парень явно спортсмен. А Рею очень не хотелось выступить в роли убийцы.
И все-таки коренастый обладал поздним зажиганием. Он выполнил все команды Рея с бездумно-туповатым выражением в оловянно-серых глазах. Рей связал его руки скотчем и прикрепил к ним конец веревки, которую принес Алексей.
– Теперь ты, – сказал он рябому. – Ходи сюда. Только без глупостей!
Но его предупреждение несколько запоздало. Рябой бросился на Рея с таким отчаянным напором, словно намеревался прошибить лбом каменную стенку. Видимо, он решил как можно быстрее исправить свою (как он считал) оплошность или, если это не удастся, погибнуть.
Из таких людей обычно вербуют смертников. У них временами начисто пропадает инстинкт самосохранения, присущий человеческому роду, и тогда такой индивидуум способен, не задумываясь, прыгнуть со скалы вниз головой. И даже не ради идеи, хотя это подается именно так, а потому, что у него внутри сидит инстинкт самоубийцы, какой-то испорченный ген.
Рей ожидал чего-то подобного. И именно от рябого. Поэтому он встретил его намеренно жестко, даже жестоко.
Страшный удар ногой в солнечное сплетение отшвырнул Щербатого метра на два назад. Он рухнул на жесткую дорогу и начал судорожно зевать широко открытым ртом, пытаясь заглотнуть хоть немного воздуха.
– А тебе я пулю в лоб пущу, – негромко, но с нажимом, сказал Рей коренастому и достал пистолет.
Тот уже нагнулся, вознамерившись в прыжке боднуть Рея своей круглой, как арбуз, башкой. Как же, наших бьют…
– Прекрати, Лабан! – послышался резкий голос пахана; Рей скосил глаза в его сторону. – Гражданин начальник не шутит. А этому идиоту, – он кивнул на все еще конвульсивно дергающегося Щербатого, – давно пора мозги прочистить. Совсем не хочет ими шевелить.
Коренастый молча кивнул. И покорно потупился, как провинившийся школьник. Похоже, пахан имел над ним большую власть.
– Приятно иметь дело с разумным человеком, – сказал Рей бывшему зэку и хищно осклабился. – Надеюсь, в дальнейшем подобных инцидентов не будет.
– Надейся… – буркнул пахан.
Спустя десять-пятнадцать минут Рей, предварительно вывернув пленникам все карманы, построил их в колонну. Лесничий, стоя поодаль, молча наблюдал за его действиями.
По лицу Алексея нельзя было понять, что он думает про всю эту историю. Лесничий, скорее всего, пребывал в состоянии полной неопределенности. Он даже не знал, как теперь ему относиться к Рею.
Когда Рей подошел к нему, лесничий даже глазом не моргнул, лишь удобней перехватил свое ружье. Похоже, он был готов к любому повороту событий, и Рей был для него таким же опасным чужаком, как и трое бандитов.
– Спасибо тебе за гостеприимство, – сказал Рей, стоя к нему вполоборота – чтобы видеть пахана с его кодлой.
– Не за что, – неприветливо буркнул Алексей.
– Уж извини, так получилось…
– Оно конечно…
– Мне недосуг рассказывать свою историю, но знай одно: я честный, ничем не замаранный человек. И почему на мой след спустили этих псов, я не знаю. Но разберусь.
– А как же, разберись…
Не верит, понял Рей. Тяжело вздохнув, он молвил:
– Ты поостерегись. Эта шваль – народ мстительный.
– Мне не впервой, – буркнул лесничий.
– Ну, тогда бывай.
– Пока…
Руки друг другу они не подали. Недавняя приязнь как-то незаметно растаяла, растворилась в событиях возле ворот, и теперь лесничий и Рей снова ощутили себя совсем чужими, незнакомыми и даже враждебными друг другу людьми.
Атавизм, грустно подумал Рей. Пережиток далекого прошлого. Это только в воображении идеалистов-мечтателей начала двадцатого века человек человеку друг, товарищ и брат.
На самом деле совсем наоборот. И человека нельзя винить в этом. Потому что срабатывает железное правило выживания рода: или я окажусь на вершине пирамиды, или меня притопчут. В этом вопросе все сентименты исключены.
Рей совершенно не сомневался, что Алексей мог бы сейчас застрелить его при определенном стечении обстоятельств, даже не моргнув глазом. Такова жизнь…
– Вперед! – скомандовал Рей, и цепочка его «невольников» (он вдруг некстати вспомнил иллюстрацию к какому-то роману то ли Майн Рида, то ли Жюль Верна; уж больно картинка была похожей) побрела по дороге, которая уводила в лесные заросли.
Он уже знал, в какую сторону идти и куда ведет эта дорога – это подсказал ему лесничий.
– Мы верным маршрутом идем, начальник? – спросил пахан спустя полчаса.
Он задал этот вопрос потому, что дорога несколько раз раздваивалась, и эти ответвления вели в противоположную от шоссе сторону, на вырубки, как уже знал Рей.
– Вернее не бывает, – коротко ответил Рей.
– Напрасно ты это сделал…
Рей без лишних слов понял, что имеет ввиду бывший зэк.
– Угрожаешь? – спросил он, небрежно поигрывая пистолетом.
Бросив короткий взгляд на оружие, пахан ответил:
– Нет. Но ты сам должен понимать, что над нами стоят большие люди, а они таких вещей не прощают. Мы ведь не по своей воле пошли ноги бить по лесам.
– А все из-за того, что вас, фраеров, плохо в школе учили, поэтому вы не знаете одну очень полезную народную мудрость.
– Это какую же?
– Из-за дурной головы и ногам покоя нету.
– Ты!… – вдруг вскипел пахан: но тут же и умолк, насупился.
– Правильно мыслишь, – с нехорошим смешком сказал Рей. – Ваши большие люди ведь могут и не узнать о нашей встрече…
– Начальник, не надо так шутить. Это нехорошие шутки.
– Я что, похож на шутника?
В волчьем взгляде пахана промелькнуло отчаяние. Он вдруг понял, что ничто и никто не помешает Рею завести их в лесную глушь и там похоронить, тем самым спрятав концы в воду.
Наверное, отправляя бандитов на поимку Рея, им сказали, что их «клиент» – лох, которого можно взять без особого риска. Это было видно по тому, как они встретили его появление – никто из троицы особо не обеспокоился.
Но дальнейшие события пошли совсем не так, как они себе представляли. И теперь пахан вдруг полностью осознал тот факт, что их жизни висят на волоске – «клиент» оказался темной лошадкой, имеющей железные копыта.