Глен Кук
Стальные сны. Серебряный Клин
Стальные сны
Кейту, потому что мне нравится его стиль.
Глава 1
Минули месяцы. Много чего произошло и многое выскользнуло из моей памяти. Малозначительные детали застряли, тогда как важные вещи забыты начисто. Что-то знаю от третьих лиц, об остальных могу только догадываться. Да и как часто мои очевидцы лгут самим себе?
До тех пор пока волею обстоятельств я не оказалась в стороне от активной жизни, до меня так и не доходило, что упущена важная традиция и о последовавших событиях ни одна душа не упомянула в Анналах деяний Отряда. И тогда я растерялась. Могло показаться самонадеянным с моей стороны браться за перо. Опыта у меня нет. Я не историк, тем более не писатель. И разумеется, я не обладаю наблюдательностью, чуткостью и проницательностью Костоправа.
Ну что ж, попытаюсь ограничиться изложением событий, насколько сама их помню. Надеюсь, история не будет сильно приукрашенной от моего личного участия в ней, да и зачем мне это.
Вот с таким извинением прилагаю, дополняя Анналы Черного Отряда, следуя традиции предшествующих летописцев, Книгу Госпожи.
До тех пор пока волею обстоятельств я не оказалась в стороне от активной жизни, до меня так и не доходило, что упущена важная традиция и о последовавших событиях ни одна душа не упомянула в Анналах деяний Отряда. И тогда я растерялась. Могло показаться самонадеянным с моей стороны браться за перо. Опыта у меня нет. Я не историк, тем более не писатель. И разумеется, я не обладаю наблюдательностью, чуткостью и проницательностью Костоправа.
Ну что ж, попытаюсь ограничиться изложением событий, насколько сама их помню. Надеюсь, история не будет сильно приукрашенной от моего личного участия в ней, да и зачем мне это.
Вот с таким извинением прилагаю, дополняя Анналы Черного Отряда, следуя традиции предшествующих летописцев, Книгу Госпожи.
Госпожа. Летописец. Капитан
Глава 2
Они находились слишком высоко и далеко. Но Лозан Лебедь осознавал, что он видит.
– Им там крепко достается.
Сражение происходило у Деджагора, в самом центре круглой, окаймленной холмами долины. Лебедь и его три товарища наблюдали за ходом битвы.
Нож ворчливо согласился с ним, а Корди Мотер, самый близкий друг Лебедя, промолчал. Он срывал злость на камне, ожесточенно ковыряя его.
Армия, на стороне которой были их чаяния, терпела поражение.
Белокожие Лебедь и Мотер, один – блондин, другой – брюнет, были родом из Роз, города, который находился в семи тысячах миль к северу от места битвы. Нож, чернокожий гигант неизвестного происхождения, был опасным и неразговорчивым человеком. Несколько лет назад Лебедь и Мотер спасли его от крокодилов. Он и прилип к ним. Трое в одной команде.
Лебедь беспрерывно, хотя и беззлобно, сыпал ругательствами по мере обострения ситуации. С ними был четвертый. Членом команды он не был, правда, его и не приняли бы, даже если бы он попросил. Все звали его Копченым. Официально он занимал пост начальника пожарной охраны Таглиоса, города-государства, армия которого сейчас проигрывала сражение. На самом деле он был придворным магом. Карлик с кожей цвета ореха. С точки зрения Лебедя, само существование Копченого на белом свете было досадным недоразумением.
– Это ведь твоя армия терпит поражение, Копченый, – прорычал Лозан Лебедь. – Проигрывают они, значит, проигрываешь и ты. Теперь Хозяева Теней наверняка прищучат тебя.
С поля битвы доносились вой, мольбы, проклятия.
– Размажут тебя, как джем. Если, конечно, ты предусмотрительно не сговорился с ними заранее.
– Полегче, Лебедь, – одернул его Мотер. – Видишь, он колдует.
Лебедь взглянул на смуглого коротышку:
– Это-то понятно. Однако что это за заклинания?
Глаза Копченого были закрыты. Он что-то бормотал и мямлил. Иногда в его шепоте слышались шипение и треск, будто на раскаленной сковородке поджаривали бекон.
– Он вовсе и не пытается помочь Черному Отряду. Кончай бубнить себе под нос, старый черт. У нас проблема. Наши ребята попали в переплет. Ты не хочешь попытаться что-либо предпринять, чтобы исправить положение? Еще до того, как я намотаю тебя на свою коленку.
Старик открыл глаза. Он начал разглядывать долину. Выражение лица было неприятным. Лебедь сомневался, что глазенки коротышки способны разглядеть детали. От Копченого можно было ждать чего угодно. Он был воплощением лицемерия и фальши.
– Не будь скотиной, Лебедь. Я всего лишь человек, к тому же слишком старый и слабый. Там, внизу, Хозяева Теней. Им ничего не стоит раздавить меня, как букашку.
Лебедь суетился и ворчал. Там, внизу, погибали его приятели.
Копченый, не удержавшись, рявкнул:
– И я, и любой из нас может только привлечь к себе внимание. Ты и вправду стремишься к тому, чтобы Хозяева Теней заметили тебя?
– Ведь это всего-навсего Черный Отряд, так? Им платят, так пусть пользуются шансом, да? Даже если с ними полягут четыре тысячи таглиосцев?
Губы Копченого скривились в гнусной ухмылке.
На равнине людская волна накатывала на высоту, последний рубеж, где реяло знамя Черного Отряда. Затем это море хлынуло к холмам.
– Тебе ведь такой оборот дела тоже не сулит ничего хорошего? – Лебедь уже не ворчал, в его голосе теперь звучала угроза. Для него Копченый был политическим врагом, хуже всякого крокодила. Эти уж поприличней, хоть и поедают свое потомство. С ними, по крайней мере, знаешь, в какой момент сработает их предательская натура.
Копченый был задет за живое, но ответил Лебедю почти ласково:
– Они сделали то, о чем нам и не приходилось мечтать.
Равнина была усеяна мертвыми и умирающими людьми и животными. Очумевшие боевые слоны носились повсюду, позабыв о хозяевах. Уцелел лишь один легион таглиосцев. Он пробил путь к городским воротам и теперь прикрывал бегство остальных. Огонь охватил фортификации за городской стеной. Отряд добился огромного преимущества, хоть и без всякой надежды на победу.
– Они проиграли сражение, но спасли Таглиос, – произнес Копченый. – Убили одного из Хозяев Теней. Сделали невозможными другие нападения на Таглиос. Теперь им придется бросить оставшиеся части на Деджагор, чтобы отвоевать его.
Лебедь язвительно усмехнулся:
– Извини, что не могу пуститься в пляс. Эти ребята мне нравятся, а то, как ты, Копченый, намеревался поступить с ними, – не нравится.
Копченый едва сдерживал раздражение.
– Они не за Таглиос сражались, Лебедь. Мы – лишь средство попасть в Страну Теней, в Хатовар. А если бы им это удалось, могло бы случиться что-то пострашнее гнева Хозяев Теней.
Лебедь умел прислушаться к голосу разума, если доводы его были очевидны.
– И поскольку они не станут лизать вам задницы, даже если и готовы защищать ваши шкуры от Хозяев Теней, ты, надо полагать, считаешь, что им досталось поделом? Я тебе вот что скажу – жаль, что так получилось. Если бы они победили, было бы чертовски заманчиво посмотреть, как бы тебе пришлось посуетиться, чтобы выполнить условия договора.
– Полегче, Лебедь, – сказал Мотер. Но тот уже закусил удила.
– Можешь обозвать меня циником, Копченый, но я могу поклясться, что вы с Радишей с самого начала лезли из кожи вон, чтобы вышибить их из игры. Разве не так? Только бы не пустить в Страну Теней. Почему бы, черт возьми, нет? Об этом я не подумал.
– Сражение еще не окончено, Лебедь, – произнес Нож. – Подожди. Придет черед рыдать и Копченому.
Вся компания вытаращила глаза. Нож говорил редко и если говорил, то всегда по делу. Что у него было на уме?
– Ты заметил что-то? – спросил Лебедь. Корди, не выдержав, гаркнул:
– Черт возьми, замолчишь ты наконец?
– Какого дьявола я должен молчать? Этот проклятый мир кишмя кишит старыми козлами вроде Копченого. И со времен сотворения мира они крутят нами как хотят. Глянь на эту мелкую дрянь. Лопочет тут о том, что ему нужно скрыться, пока не попал в лапы Хозяевам Теней. Следует понимать, что он не мужик. А Госпожа… Знаешь, какой она была? Так вот, у нее хватило духу выступить против них. И если задуматься, то выходит, что ей удалось сделать куда больше того, о чем Копченый мечтать-то не может.
– Осади, Лебедь.
– Черта с два, «осади». Я прав. Должен же кто-то сказать этим старым хрычам, что они годны только языком чесать.
Нож угрюмо согласился. А он не признавал авторитетов.
Лебедь был не настолько разъяренный, каким казался, лишь заметил, что Ножу стоит пальцем шевельнуть – и от Копченого останется мокрое место, если будет зарываться.
Копченый улыбнулся:
– Лебедь, когда-то и мы, старые хрычи, были такими же зелеными крикунами, как и ты. Мотер встал между ними:
– Так, хватит. Чем пререкаться, подумайте-ка лучше о том, что нам стоит убраться отсюда, пока мы не попали в эту заваруху.
У подножия холмов все еще шло сражение.
– Мы могли бы организовать гарнизоны в городах к северу отсюда и собрать людей в Годже.
Лебедь согласился с ним. Вид у него был кислый.
– Пожалуй, может кому-то из Отряда это уже пришло на ум. – Он со злостью посмотрел на Копченого. Тот пожал плечами:
– Если кому-то удалось выбраться, они смогут сколотить настоящую армию. Теперь у них будет достаточно времени для этого.
– Ага. А если Прабриндрах Драх и Радиша подсуетились, они, может, даже успели обзавестись серьезными союзниками. Например, каким-нибудь магом, который не будет всю дорогу отсиживаться в кустах.
Мотер начал спуск по склону холма.
– Пошли, Нож. Пусть собачатся. Спустя мгновение Копченый произнес:
– Он прав, Лебедь. Давай это дело кончать.
Лебедь вскинул длинной золотистой гривой и посмотрел на Ножа. Тот кивнул в сторону лошадей у подножия холма.
– Отлично. – Лебедь бросил последний взгляд на равнину и на город, схоронившие армию Черного Отряда. – И все же добро есть добро, а зло есть зло.
– Полезное – полезно, а необходимое – важно. Валим. – Лебедь двинулся с места. Недурно сказано – надо будет запомнить. Однако последнее слово должно остаться за ним.
– Все это дерьмо, Копченый. Сплошное дерьмо. Сегодня я увидел тебя в новом свете. И мне не по душе то, что я увидел. Я не доверяю тебе и намерен отныне следить за тобой, стану твоей совестью.
Сев на коней, они устремились на север.
– Им там крепко достается.
Сражение происходило у Деджагора, в самом центре круглой, окаймленной холмами долины. Лебедь и его три товарища наблюдали за ходом битвы.
Нож ворчливо согласился с ним, а Корди Мотер, самый близкий друг Лебедя, промолчал. Он срывал злость на камне, ожесточенно ковыряя его.
Армия, на стороне которой были их чаяния, терпела поражение.
Белокожие Лебедь и Мотер, один – блондин, другой – брюнет, были родом из Роз, города, который находился в семи тысячах миль к северу от места битвы. Нож, чернокожий гигант неизвестного происхождения, был опасным и неразговорчивым человеком. Несколько лет назад Лебедь и Мотер спасли его от крокодилов. Он и прилип к ним. Трое в одной команде.
Лебедь беспрерывно, хотя и беззлобно, сыпал ругательствами по мере обострения ситуации. С ними был четвертый. Членом команды он не был, правда, его и не приняли бы, даже если бы он попросил. Все звали его Копченым. Официально он занимал пост начальника пожарной охраны Таглиоса, города-государства, армия которого сейчас проигрывала сражение. На самом деле он был придворным магом. Карлик с кожей цвета ореха. С точки зрения Лебедя, само существование Копченого на белом свете было досадным недоразумением.
– Это ведь твоя армия терпит поражение, Копченый, – прорычал Лозан Лебедь. – Проигрывают они, значит, проигрываешь и ты. Теперь Хозяева Теней наверняка прищучат тебя.
С поля битвы доносились вой, мольбы, проклятия.
– Размажут тебя, как джем. Если, конечно, ты предусмотрительно не сговорился с ними заранее.
– Полегче, Лебедь, – одернул его Мотер. – Видишь, он колдует.
Лебедь взглянул на смуглого коротышку:
– Это-то понятно. Однако что это за заклинания?
Глаза Копченого были закрыты. Он что-то бормотал и мямлил. Иногда в его шепоте слышались шипение и треск, будто на раскаленной сковородке поджаривали бекон.
– Он вовсе и не пытается помочь Черному Отряду. Кончай бубнить себе под нос, старый черт. У нас проблема. Наши ребята попали в переплет. Ты не хочешь попытаться что-либо предпринять, чтобы исправить положение? Еще до того, как я намотаю тебя на свою коленку.
Старик открыл глаза. Он начал разглядывать долину. Выражение лица было неприятным. Лебедь сомневался, что глазенки коротышки способны разглядеть детали. От Копченого можно было ждать чего угодно. Он был воплощением лицемерия и фальши.
– Не будь скотиной, Лебедь. Я всего лишь человек, к тому же слишком старый и слабый. Там, внизу, Хозяева Теней. Им ничего не стоит раздавить меня, как букашку.
Лебедь суетился и ворчал. Там, внизу, погибали его приятели.
Копченый, не удержавшись, рявкнул:
– И я, и любой из нас может только привлечь к себе внимание. Ты и вправду стремишься к тому, чтобы Хозяева Теней заметили тебя?
– Ведь это всего-навсего Черный Отряд, так? Им платят, так пусть пользуются шансом, да? Даже если с ними полягут четыре тысячи таглиосцев?
Губы Копченого скривились в гнусной ухмылке.
На равнине людская волна накатывала на высоту, последний рубеж, где реяло знамя Черного Отряда. Затем это море хлынуло к холмам.
– Тебе ведь такой оборот дела тоже не сулит ничего хорошего? – Лебедь уже не ворчал, в его голосе теперь звучала угроза. Для него Копченый был политическим врагом, хуже всякого крокодила. Эти уж поприличней, хоть и поедают свое потомство. С ними, по крайней мере, знаешь, в какой момент сработает их предательская натура.
Копченый был задет за живое, но ответил Лебедю почти ласково:
– Они сделали то, о чем нам и не приходилось мечтать.
Равнина была усеяна мертвыми и умирающими людьми и животными. Очумевшие боевые слоны носились повсюду, позабыв о хозяевах. Уцелел лишь один легион таглиосцев. Он пробил путь к городским воротам и теперь прикрывал бегство остальных. Огонь охватил фортификации за городской стеной. Отряд добился огромного преимущества, хоть и без всякой надежды на победу.
– Они проиграли сражение, но спасли Таглиос, – произнес Копченый. – Убили одного из Хозяев Теней. Сделали невозможными другие нападения на Таглиос. Теперь им придется бросить оставшиеся части на Деджагор, чтобы отвоевать его.
Лебедь язвительно усмехнулся:
– Извини, что не могу пуститься в пляс. Эти ребята мне нравятся, а то, как ты, Копченый, намеревался поступить с ними, – не нравится.
Копченый едва сдерживал раздражение.
– Они не за Таглиос сражались, Лебедь. Мы – лишь средство попасть в Страну Теней, в Хатовар. А если бы им это удалось, могло бы случиться что-то пострашнее гнева Хозяев Теней.
Лебедь умел прислушаться к голосу разума, если доводы его были очевидны.
– И поскольку они не станут лизать вам задницы, даже если и готовы защищать ваши шкуры от Хозяев Теней, ты, надо полагать, считаешь, что им досталось поделом? Я тебе вот что скажу – жаль, что так получилось. Если бы они победили, было бы чертовски заманчиво посмотреть, как бы тебе пришлось посуетиться, чтобы выполнить условия договора.
– Полегче, Лебедь, – сказал Мотер. Но тот уже закусил удила.
– Можешь обозвать меня циником, Копченый, но я могу поклясться, что вы с Радишей с самого начала лезли из кожи вон, чтобы вышибить их из игры. Разве не так? Только бы не пустить в Страну Теней. Почему бы, черт возьми, нет? Об этом я не подумал.
– Сражение еще не окончено, Лебедь, – произнес Нож. – Подожди. Придет черед рыдать и Копченому.
Вся компания вытаращила глаза. Нож говорил редко и если говорил, то всегда по делу. Что у него было на уме?
– Ты заметил что-то? – спросил Лебедь. Корди, не выдержав, гаркнул:
– Черт возьми, замолчишь ты наконец?
– Какого дьявола я должен молчать? Этот проклятый мир кишмя кишит старыми козлами вроде Копченого. И со времен сотворения мира они крутят нами как хотят. Глянь на эту мелкую дрянь. Лопочет тут о том, что ему нужно скрыться, пока не попал в лапы Хозяевам Теней. Следует понимать, что он не мужик. А Госпожа… Знаешь, какой она была? Так вот, у нее хватило духу выступить против них. И если задуматься, то выходит, что ей удалось сделать куда больше того, о чем Копченый мечтать-то не может.
– Осади, Лебедь.
– Черта с два, «осади». Я прав. Должен же кто-то сказать этим старым хрычам, что они годны только языком чесать.
Нож угрюмо согласился. А он не признавал авторитетов.
Лебедь был не настолько разъяренный, каким казался, лишь заметил, что Ножу стоит пальцем шевельнуть – и от Копченого останется мокрое место, если будет зарываться.
Копченый улыбнулся:
– Лебедь, когда-то и мы, старые хрычи, были такими же зелеными крикунами, как и ты. Мотер встал между ними:
– Так, хватит. Чем пререкаться, подумайте-ка лучше о том, что нам стоит убраться отсюда, пока мы не попали в эту заваруху.
У подножия холмов все еще шло сражение.
– Мы могли бы организовать гарнизоны в городах к северу отсюда и собрать людей в Годже.
Лебедь согласился с ним. Вид у него был кислый.
– Пожалуй, может кому-то из Отряда это уже пришло на ум. – Он со злостью посмотрел на Копченого. Тот пожал плечами:
– Если кому-то удалось выбраться, они смогут сколотить настоящую армию. Теперь у них будет достаточно времени для этого.
– Ага. А если Прабриндрах Драх и Радиша подсуетились, они, может, даже успели обзавестись серьезными союзниками. Например, каким-нибудь магом, который не будет всю дорогу отсиживаться в кустах.
Мотер начал спуск по склону холма.
– Пошли, Нож. Пусть собачатся. Спустя мгновение Копченый произнес:
– Он прав, Лебедь. Давай это дело кончать.
Лебедь вскинул длинной золотистой гривой и посмотрел на Ножа. Тот кивнул в сторону лошадей у подножия холма.
– Отлично. – Лебедь бросил последний взгляд на равнину и на город, схоронившие армию Черного Отряда. – И все же добро есть добро, а зло есть зло.
– Полезное – полезно, а необходимое – важно. Валим. – Лебедь двинулся с места. Недурно сказано – надо будет запомнить. Однако последнее слово должно остаться за ним.
– Все это дерьмо, Копченый. Сплошное дерьмо. Сегодня я увидел тебя в новом свете. И мне не по душе то, что я увидел. Я не доверяю тебе и намерен отныне следить за тобой, стану твоей совестью.
Сев на коней, они устремились на север.
Глава 3
В те времена Отряд был на службе у князя Таглиоса Прабриндраха Драха. Но князь был слишком мягок, чтобы править таким многочисленным народом, как таглиосцы, находившимся к тому же во вражде друг с другом. Однако природное добродушие и уступчивый характер князя уравновешивались его сестрой Радишей Драх, маленькой, смуглой, жесткой женщиной, обладающей стальной волей и умом быстрым и разящим, как пущенный из пращи камень.
В тот момент, когда Черный Отряд и Хозяева Теней бились за Деджагор, или Штормгард, как его еще называли, Прабриндрах Драх находился в трехстах милях к северу от места сражения и принимал у себя посетителя.
Князь был ростом в пять с половиной футов, смуглокожий, с лицом южного типа. Нахмурившись, князь смотрел на собравшихся у него жрецов и проектировщиков. Ему очень хотелось выгнать их всех. Но разве можно было обращаться со жрецами подобным образом в Таглиосе, жители которого были глубоко религиозны.
Он увидел, что сестра, стоя за спиной посетителей, делает ему какие-то знаки.
– Простите. – Он вышел. Ничего с ними не сделается, придется смириться с его плохими манерами. Он подошел к Радише:
– Что случилось?
– Не тут.
– Плохие новости?
– Не сейчас. – Радиша увлекла его за собой из комнаты. – Маджаринди выглядит расстроенным.
– Он попался на удочку. Настаивал, чтобы мы построили стену, потому что Шазу посетило Видение. Но как только остальные затребовали свою долю, он запел по-другому. Тогда я спросил его, не изменились ли видения у Шази. По-моему, его это опечалило.
– Отлично.
Радиша вела брата по запутанному лабиринту переходов. Дворец был древним, разрастался при каждом новом правителе. Никто не знал его лабиринтов, раскинутых как паутина, исключая разве что Копченого.
Радиша привела князя в один из потайных уголков дворца, комнату, защищенную от любых ушей лучшими заклинаниями колдуна. Прабриндрах Драх наглухо затворил за собой дверь.
– Так в чем дело?
– Голубь принес вести от Копченого.
– Плохие?
– Армия, нанятая нами, потерпела поражение при Штормгарде.
Хозяева Теней называли Деджагор Штормгардом.
– Большие потери?
– Разве самого факта недостаточно?..
– Да.
До появления Хозяев Теней Таглиос был мирным государством. Но как только над ним нависла эта угроза, Прабриндрах вытащил на свет Божий старых военачальников.
– Уничтожены? Обращены в бегство? Какие потери понесли Хозяева Теней? Таглиос в опасности?
– Им не следовало пересекать Мейн.
– Они должны были измотать остатки армии, засевшей у Годжийского брода. Они профессионалы, сестренка. Мы заявили, что наше решение окончательное и пересмотру не подлежит, а также о том, что вмешиваться не будем. Мы ведь знали, что они не смогут захватить Годжу, так что все идет как надо. Детали есть?
– Голубь – не кондор. – Радиша состроила мину. – Они прошли маршем, ведя за собой толпу освобожденных рабов, хитростью взяли Деджагор, уничтожили Грозотень и ранили Тенекрута. Но сегодня Лунотенью собрано новое войско. С обеих сторон тяжелые потери. Возможно, Лунотень постигла смерть. Но мы проиграли. Часть армии отступила в город. Оставшиеся разбежались. Большинство же, включая Капитана и его подругу, погибли.
– Так Госпожа убита? Вот жаль. Она была интересной женщиной.
– Ах ты, сластолюбец.
– А что я? Где она проходила, там замирали сердца.
– И ее это ничуть не волновало. Единственным, кто для нее существовал, был ее Капитан. Как его… Костоправ.
– А ты уязвлена, что он видел только ее? Радиша бросила на брата свирепый взгляд:
– Чем занят Копченый?
– Бежал на север. Нож, Лебедь и Мотер намерены собрать оставшихся в Годже.
– Мне это не нравится. Копченому следовало остаться. Собрать всех, поддержать тех, кто остался в городе. Нельзя сдавать позиции.
– Копченый боится, что Хозяева Теней узнают о нем.
– Разве они до сих пор о нем не знают? Меня бы это очень удивило. – Прабриндрах пожал плечами. – А чего это он так трясется за свою шкуру? Ладно, пойду к жрецам.
Радиша рассмеялась.
– Ты что?
– Ты не можешь. Этих идиотов может провести что угодно, только не твои глаза. Оставайся тут. Пусть себе разбираются со своей дурацкой стеной. А я пойду и дам Копченому жару, чтобы он чем-то занялся.
Князь вздохнул:
– Ты права. Но, пожалуйста, будь потише. Они насторожены, зная, что за ними следят.
– В прошлый раз они без меня не скучали.
– Не мучай меня неизвестностью. Мне трудно иметь с ними дело, потому что они информированы лучше меня.
– Я их заставлю поволноваться. – Она погладила его по руке. – Порази их своей целеустремленностью. Доведи их до сумасшествия спорами. Выкажи благожелательство по отношению к тем сектам, которые проявят себя наиболее активно. Пусть передерут глотки друг другу.
Прабриндрах по-мальчишески улыбнулся. Такие игры ему по сердцу. Так он мог набрать силу и авторитет. И обезоружить жрецов.
В тот момент, когда Черный Отряд и Хозяева Теней бились за Деджагор, или Штормгард, как его еще называли, Прабриндрах Драх находился в трехстах милях к северу от места сражения и принимал у себя посетителя.
Князь был ростом в пять с половиной футов, смуглокожий, с лицом южного типа. Нахмурившись, князь смотрел на собравшихся у него жрецов и проектировщиков. Ему очень хотелось выгнать их всех. Но разве можно было обращаться со жрецами подобным образом в Таглиосе, жители которого были глубоко религиозны.
Он увидел, что сестра, стоя за спиной посетителей, делает ему какие-то знаки.
– Простите. – Он вышел. Ничего с ними не сделается, придется смириться с его плохими манерами. Он подошел к Радише:
– Что случилось?
– Не тут.
– Плохие новости?
– Не сейчас. – Радиша увлекла его за собой из комнаты. – Маджаринди выглядит расстроенным.
– Он попался на удочку. Настаивал, чтобы мы построили стену, потому что Шазу посетило Видение. Но как только остальные затребовали свою долю, он запел по-другому. Тогда я спросил его, не изменились ли видения у Шази. По-моему, его это опечалило.
– Отлично.
Радиша вела брата по запутанному лабиринту переходов. Дворец был древним, разрастался при каждом новом правителе. Никто не знал его лабиринтов, раскинутых как паутина, исключая разве что Копченого.
Радиша привела князя в один из потайных уголков дворца, комнату, защищенную от любых ушей лучшими заклинаниями колдуна. Прабриндрах Драх наглухо затворил за собой дверь.
– Так в чем дело?
– Голубь принес вести от Копченого.
– Плохие?
– Армия, нанятая нами, потерпела поражение при Штормгарде.
Хозяева Теней называли Деджагор Штормгардом.
– Большие потери?
– Разве самого факта недостаточно?..
– Да.
До появления Хозяев Теней Таглиос был мирным государством. Но как только над ним нависла эта угроза, Прабриндрах вытащил на свет Божий старых военачальников.
– Уничтожены? Обращены в бегство? Какие потери понесли Хозяева Теней? Таглиос в опасности?
– Им не следовало пересекать Мейн.
– Они должны были измотать остатки армии, засевшей у Годжийского брода. Они профессионалы, сестренка. Мы заявили, что наше решение окончательное и пересмотру не подлежит, а также о том, что вмешиваться не будем. Мы ведь знали, что они не смогут захватить Годжу, так что все идет как надо. Детали есть?
– Голубь – не кондор. – Радиша состроила мину. – Они прошли маршем, ведя за собой толпу освобожденных рабов, хитростью взяли Деджагор, уничтожили Грозотень и ранили Тенекрута. Но сегодня Лунотенью собрано новое войско. С обеих сторон тяжелые потери. Возможно, Лунотень постигла смерть. Но мы проиграли. Часть армии отступила в город. Оставшиеся разбежались. Большинство же, включая Капитана и его подругу, погибли.
– Так Госпожа убита? Вот жаль. Она была интересной женщиной.
– Ах ты, сластолюбец.
– А что я? Где она проходила, там замирали сердца.
– И ее это ничуть не волновало. Единственным, кто для нее существовал, был ее Капитан. Как его… Костоправ.
– А ты уязвлена, что он видел только ее? Радиша бросила на брата свирепый взгляд:
– Чем занят Копченый?
– Бежал на север. Нож, Лебедь и Мотер намерены собрать оставшихся в Годже.
– Мне это не нравится. Копченому следовало остаться. Собрать всех, поддержать тех, кто остался в городе. Нельзя сдавать позиции.
– Копченый боится, что Хозяева Теней узнают о нем.
– Разве они до сих пор о нем не знают? Меня бы это очень удивило. – Прабриндрах пожал плечами. – А чего это он так трясется за свою шкуру? Ладно, пойду к жрецам.
Радиша рассмеялась.
– Ты что?
– Ты не можешь. Этих идиотов может провести что угодно, только не твои глаза. Оставайся тут. Пусть себе разбираются со своей дурацкой стеной. А я пойду и дам Копченому жару, чтобы он чем-то занялся.
Князь вздохнул:
– Ты права. Но, пожалуйста, будь потише. Они насторожены, зная, что за ними следят.
– В прошлый раз они без меня не скучали.
– Не мучай меня неизвестностью. Мне трудно иметь с ними дело, потому что они информированы лучше меня.
– Я их заставлю поволноваться. – Она погладила его по руке. – Порази их своей целеустремленностью. Доведи их до сумасшествия спорами. Выкажи благожелательство по отношению к тем сектам, которые проявят себя наиболее активно. Пусть передерут глотки друг другу.
Прабриндрах по-мальчишески улыбнулся. Такие игры ему по сердцу. Так он мог набрать силу и авторитет. И обезоружить жрецов.
Глава 4
Это была причудливая маленькая процессия. Во главе шествовала черная фигура, напоминающая не то ствол дерева, не то человека со странным телосложением, несущего под мышкой ящик. Следом, в ярде от земли, парил человек с разъезжающимися ногами. Грудь его была пронзена стрелой, конец которой торчал из спины. Он был еще жив, хотя находился на последнем издыхании.
За летящим следовал другой, пораженный копьем. Он дрейфовал в воздухе в пяти футах над землей, все еще живой, корчась от боли, словно животное со сломанным позвоночником. Следом двигались два вороных неоседланных жеребца, куда более крупных, нежели любая боевая лошадь.
Воронье сотнями кружило над ними, налетая словно самолеты-разведчики.
Процессия в сумерках двигалась вверх по склону холма, к востоку от Штормгарда. Они остановились раз, застыв на месте минут на двадцать, пропустив мимо небольшую группу беженцев из Таглиоса. Те их и не видели. Попахивало колдовством.
Процессия продолжила свой путь под покровом ночи. А воронье по-прежнему кружило над ними, образовав своего рода арьергард, следящий за путниками. Несколько раз вороны принимались каркать над движущимися тенями, однако потом успокаивались. Ложная тревога?
Компания остановилась в десяти милях от осажденного города. То, что возглавляло процессию, потратило несколько часов на то, чтобы собрать хворост и сухие ветки, а затем заткнуло их в расщелину в скалистом граните холма. Затем, ухватившись за копье, оно притянуло того, кто был им пронзен, вытащило копье из тела жертвы и полоснуло по нему этим копьем.
Когда слетела маска человека, какой-то глухой голос с горечью прошептал:
– Он не из Взятых!
Вороны пронзительно закаркали. То ли обсуждали происшедшее, то ли спорили о чем-то. Фигура в черном спросила:
– Ты кто? Чем занимаешься? Откуда явился?
Раненый не отвечал. Может, ему было не до разговоров.
Может, не понимал языка, на котором к нему обращались. А может, просто из упрямства.
Пытки ничего не дали.
Палач бросил человека на кучу хвороста и махнул рукой. Хворост запылал огнем. Древообразное копье пронзало жертву каждый раз, когда та пыталась ускользнуть. Сила воли у горящего была воистину неисчерпаемой.
Тут было определенно не без колдовства. Тот, кто горел, был одним из Хозяев Теней и звали его Лунотень. Его армия одержала победу в битве при Штормгарде, но собственная участь оказалась бесславной.
Процессия продолжила свой путь только тогда, когда от костра – а вместе с ним и от Хозяина Теней – остались только угли. Они дождались, пока угли остынут. Древообразный собрал пепел и по пути время от времени разбрасывал его горстями.
Человек со стрелой катился по пятам за древообразным. Лошади замыкали шествие.
Воронье по-прежнему караулило их. Один раз птицы устроили переполох, завидев что-то похожее на кошку. Но древообразный сотворил какое-то заклинание и черный леопард удалился несколько растерянным.
За летящим следовал другой, пораженный копьем. Он дрейфовал в воздухе в пяти футах над землей, все еще живой, корчась от боли, словно животное со сломанным позвоночником. Следом двигались два вороных неоседланных жеребца, куда более крупных, нежели любая боевая лошадь.
Воронье сотнями кружило над ними, налетая словно самолеты-разведчики.
Процессия в сумерках двигалась вверх по склону холма, к востоку от Штормгарда. Они остановились раз, застыв на месте минут на двадцать, пропустив мимо небольшую группу беженцев из Таглиоса. Те их и не видели. Попахивало колдовством.
Процессия продолжила свой путь под покровом ночи. А воронье по-прежнему кружило над ними, образовав своего рода арьергард, следящий за путниками. Несколько раз вороны принимались каркать над движущимися тенями, однако потом успокаивались. Ложная тревога?
Компания остановилась в десяти милях от осажденного города. То, что возглавляло процессию, потратило несколько часов на то, чтобы собрать хворост и сухие ветки, а затем заткнуло их в расщелину в скалистом граните холма. Затем, ухватившись за копье, оно притянуло того, кто был им пронзен, вытащило копье из тела жертвы и полоснуло по нему этим копьем.
Когда слетела маска человека, какой-то глухой голос с горечью прошептал:
– Он не из Взятых!
Вороны пронзительно закаркали. То ли обсуждали происшедшее, то ли спорили о чем-то. Фигура в черном спросила:
– Ты кто? Чем занимаешься? Откуда явился?
Раненый не отвечал. Может, ему было не до разговоров.
Может, не понимал языка, на котором к нему обращались. А может, просто из упрямства.
Пытки ничего не дали.
Палач бросил человека на кучу хвороста и махнул рукой. Хворост запылал огнем. Древообразное копье пронзало жертву каждый раз, когда та пыталась ускользнуть. Сила воли у горящего была воистину неисчерпаемой.
Тут было определенно не без колдовства. Тот, кто горел, был одним из Хозяев Теней и звали его Лунотень. Его армия одержала победу в битве при Штормгарде, но собственная участь оказалась бесславной.
Процессия продолжила свой путь только тогда, когда от костра – а вместе с ним и от Хозяина Теней – остались только угли. Они дождались, пока угли остынут. Древообразный собрал пепел и по пути время от времени разбрасывал его горстями.
Человек со стрелой катился по пятам за древообразным. Лошади замыкали шествие.
Воронье по-прежнему караулило их. Один раз птицы устроили переполох, завидев что-то похожее на кошку. Но древообразный сотворил какое-то заклинание и черный леопард удалился несколько растерянным.
Глава 5
Изящная фигура в богато убранных черных доспехах сердито потянулась. С кучи трупов, наваленных на нее, свалился мертвец. Это дало возможность фигуре протиснуться наружу. Оказавшись на воле, фигура в течение нескольких минут лежала не двигаясь, громко сопя в огромном шлеме. Затем с трудом села.
Еще через минуту стянула с рук латные рукавицы – стали видны тонкие руки. Пальцы расстегнули застежки на шлеме, затем сняли его.
Длинные черные волосы упали на лицо, которое привело бы в восторг любого. Под безобразными черными стальными доспехами скрывалась женщина.
Я потому это все так описываю, что сама этого не помню. Помню сон, темный, кошмарный сон, в котором была черная женщина с клыками, как у вампира. И больше ничего. Первое четкое воспоминание связано с тем моментом, когда я сидела рядом с кучей трупов, со шлемом на коленях. Я с трудом переводила дыхание, сознавая лишь, что выбралась из-под этой кучи.
Воздух был пронизан смрадом тысяч жестоко вывороченных, гниющих трупов. Он казался более зловонным, нежели любые канализационные отходы. Запах войны. Сколько раз мне приходилось дышать этой вонью? Раз тысячу. А я так и не привыкла к ней.
К горлу подступала тошнота, но меня не вырвало. Я уже вывернула наизнанку желудок, прямо в шлем, пока лежала под телами. Смутно помню, что в какой-то момент мне стало страшно от мысли, что я утону в собственной рвоте.
Меня всю трясло. Горячие, колючие слезы текли по моему лицу, принося с собой облегчение. Я выжила! Прожив гораздо дольше любого из смертных, я так и не утратила радости жизни.
Когда я снова смогла дышать, то попыталась сообразить, где я и что тут делаю. Раз уж выжила.
Мои последние воспоминания были не самыми приятными. Помню, я сознавала, что умираю.
В темноте было плохо видно, но и так было понятно, что мы потерпели поражение. Иначе Костоправ давно нашел бы меня.
А победители не ищут?
По полю битвы действительно двигались какие-то фигуры. Я слышала чей-то громкий спор. Ко мне медленно приближались. Нужно было смываться.
Я поднялась на ноги и сумела спотыкаясь пройти несколько шагов, но упала, у меня не было сил сдвинуться с места. Демон жажды пожирал мое нутро. Горло настолько пересохло, что я не могла даже заскулить.
Шум, произведенный мной, заставил мародеров замолкнуть.
Они крались ко мне, еще к одной своей жертве. Где же мой меч?
Сейчас я умру, ибо у меня не было ни оружия, ни силы найти его, прежде чем найдут меня.
Теперь я видела их. Три фигуры, освещенные сзади слабым сиянием, исходящим из Деджагора. Они были коротышками, как и большинство воинов Хозяев Теней. Они не были ни толком обучены, ни очень сильны, но чтобы прикончить меня, им не нужно было ни того, ни другого.
Может притвориться убитой? Нет. Этих не проведешь. Трупы должны были уже остыть.
Черт бы их побрал!
Прежде чем прикончить, они меня не только обшарят и оберут.
А может, они и не убьют меня. Ведь они увидят мои доспехи. И поскольку Хозяева Теней отнюдь не глупы, они поймут, кто я. И что память моя таит ту самую бесценную информацию, которую они давно мечтали заполучить. Захватив меня в плен, они будут с лихвой вознаграждены.
Все-таки есть Бог на свете. За спинами мародеров что-то прогремело. Похоже, их неожиданно атаковали со стороны Деджагора – что-то вроде рейда на мародеров, Могаба не сидел сложа руки, дожидаясь, когда Хозяева Теней сами заявятся к нему.
Один из мародеров что-то проговорил – голос его звучал спокойно. Второй цыкнул на него. Третий тоже вставил какое-то замечание. Все трое заспорили. Первый знать не желал, чем был вызван грохот. Он не хотел больше воевать.
Но мнение двух других оказалось решающим.
Судьба улыбнулась. Те двое, с развитым чувством ответственности, спасли мне жизнь.
Какое-то время я лежала там, где упала, отдыхая, затем на карачках поползла к куче тел. Я нашла свой меч, древний, священный клинок, отлитый Карки в ранний период Владычества. Я, конечно, придумывала разные небылицы о своем мече, но никто, даже Костоправ, не знал его истинной истории.
Я доползла до лесистого холма, где в последний раз видела своего возлюбленного, а рядом с ним Мургена и знамя Отряда. Он стоял там, пытаясь остановить беспорядочное бегство армии. Казалось, я буду ползти всю ночь. Потом нашла мертвого воина, у которого во фляге оказалась вода. Я выпила ее и поползла дальше. И по мере того как я ползла, сила моя росла. К тому времени, когда я добралась до холма, я уже могла идти ногами.
Я ничего не нашла. Вокруг были только трупы. Но Костоправа среди них не было. Знамя Отряда исчезло. Я чувствовала пустоту внутри. Неужели Хозяева Теней захватили его? Для них это был бы всем трофеям трофей – ведь Отряд разгромил их армию при Годже, завладел Деджагором и убил Грозотень.
Я не могла в это поверить. Ведь я так долго искала его. Неужели Бог и судьба так жестоки ко мне.
Я заплакала.
Вокруг воцарилась тишина. Рейд закончился. Скоро вернутся мародеры. Я отправилась дальше, наткнулась на мертвого слона и чуть не закричала – мне показалось, это какой-то монстр.
На слонах перевозили всякую всячину. Кое-что из этого мне могло пригодиться. Я раздобыла несколько фунтов сушеной еды, флягу с водой, небольшой флакон с ядом для наконечников стрел, несколько монет и еще кое-что, приглянувшееся мне. Затем, решив добраться до холмов до восхода солнца, я отправилась на север. По пути я половину своей добычи выбросила.
Я торопилась. На рассвете сюда явятся вражеские патрули, будут искать тела военачальников.
Все, что я могла на настоящий момент, – это выжить. Из Черного Отряда осталась одна я. И у меня больше ничего не было… И тут, откуда-то из памяти, мне пришла в голову мысль. Я могла бы повернуть время вспять и стать тем, кем была в прошлом.
Я старалась не думать об этом, но у меня это не получалось. Память отказывалась мне служить. И чем больше вспоминала, тем больше поднималась во мне волна ярости, вызывая чувство мести. Карабкаясь по холмам, я дала волю мыслям. Те монстры, что обратили в прах мои мечты, вынесли приговор и себе. Теперь я сделаю все, чтобы расквитаться с ними.
Еще через минуту стянула с рук латные рукавицы – стали видны тонкие руки. Пальцы расстегнули застежки на шлеме, затем сняли его.
Длинные черные волосы упали на лицо, которое привело бы в восторг любого. Под безобразными черными стальными доспехами скрывалась женщина.
Я потому это все так описываю, что сама этого не помню. Помню сон, темный, кошмарный сон, в котором была черная женщина с клыками, как у вампира. И больше ничего. Первое четкое воспоминание связано с тем моментом, когда я сидела рядом с кучей трупов, со шлемом на коленях. Я с трудом переводила дыхание, сознавая лишь, что выбралась из-под этой кучи.
Воздух был пронизан смрадом тысяч жестоко вывороченных, гниющих трупов. Он казался более зловонным, нежели любые канализационные отходы. Запах войны. Сколько раз мне приходилось дышать этой вонью? Раз тысячу. А я так и не привыкла к ней.
К горлу подступала тошнота, но меня не вырвало. Я уже вывернула наизнанку желудок, прямо в шлем, пока лежала под телами. Смутно помню, что в какой-то момент мне стало страшно от мысли, что я утону в собственной рвоте.
Меня всю трясло. Горячие, колючие слезы текли по моему лицу, принося с собой облегчение. Я выжила! Прожив гораздо дольше любого из смертных, я так и не утратила радости жизни.
Когда я снова смогла дышать, то попыталась сообразить, где я и что тут делаю. Раз уж выжила.
Мои последние воспоминания были не самыми приятными. Помню, я сознавала, что умираю.
В темноте было плохо видно, но и так было понятно, что мы потерпели поражение. Иначе Костоправ давно нашел бы меня.
А победители не ищут?
По полю битвы действительно двигались какие-то фигуры. Я слышала чей-то громкий спор. Ко мне медленно приближались. Нужно было смываться.
Я поднялась на ноги и сумела спотыкаясь пройти несколько шагов, но упала, у меня не было сил сдвинуться с места. Демон жажды пожирал мое нутро. Горло настолько пересохло, что я не могла даже заскулить.
Шум, произведенный мной, заставил мародеров замолкнуть.
Они крались ко мне, еще к одной своей жертве. Где же мой меч?
Сейчас я умру, ибо у меня не было ни оружия, ни силы найти его, прежде чем найдут меня.
Теперь я видела их. Три фигуры, освещенные сзади слабым сиянием, исходящим из Деджагора. Они были коротышками, как и большинство воинов Хозяев Теней. Они не были ни толком обучены, ни очень сильны, но чтобы прикончить меня, им не нужно было ни того, ни другого.
Может притвориться убитой? Нет. Этих не проведешь. Трупы должны были уже остыть.
Черт бы их побрал!
Прежде чем прикончить, они меня не только обшарят и оберут.
А может, они и не убьют меня. Ведь они увидят мои доспехи. И поскольку Хозяева Теней отнюдь не глупы, они поймут, кто я. И что память моя таит ту самую бесценную информацию, которую они давно мечтали заполучить. Захватив меня в плен, они будут с лихвой вознаграждены.
Все-таки есть Бог на свете. За спинами мародеров что-то прогремело. Похоже, их неожиданно атаковали со стороны Деджагора – что-то вроде рейда на мародеров, Могаба не сидел сложа руки, дожидаясь, когда Хозяева Теней сами заявятся к нему.
Один из мародеров что-то проговорил – голос его звучал спокойно. Второй цыкнул на него. Третий тоже вставил какое-то замечание. Все трое заспорили. Первый знать не желал, чем был вызван грохот. Он не хотел больше воевать.
Но мнение двух других оказалось решающим.
Судьба улыбнулась. Те двое, с развитым чувством ответственности, спасли мне жизнь.
Какое-то время я лежала там, где упала, отдыхая, затем на карачках поползла к куче тел. Я нашла свой меч, древний, священный клинок, отлитый Карки в ранний период Владычества. Я, конечно, придумывала разные небылицы о своем мече, но никто, даже Костоправ, не знал его истинной истории.
Я доползла до лесистого холма, где в последний раз видела своего возлюбленного, а рядом с ним Мургена и знамя Отряда. Он стоял там, пытаясь остановить беспорядочное бегство армии. Казалось, я буду ползти всю ночь. Потом нашла мертвого воина, у которого во фляге оказалась вода. Я выпила ее и поползла дальше. И по мере того как я ползла, сила моя росла. К тому времени, когда я добралась до холма, я уже могла идти ногами.
Я ничего не нашла. Вокруг были только трупы. Но Костоправа среди них не было. Знамя Отряда исчезло. Я чувствовала пустоту внутри. Неужели Хозяева Теней захватили его? Для них это был бы всем трофеям трофей – ведь Отряд разгромил их армию при Годже, завладел Деджагором и убил Грозотень.
Я не могла в это поверить. Ведь я так долго искала его. Неужели Бог и судьба так жестоки ко мне.
Я заплакала.
Вокруг воцарилась тишина. Рейд закончился. Скоро вернутся мародеры. Я отправилась дальше, наткнулась на мертвого слона и чуть не закричала – мне показалось, это какой-то монстр.
На слонах перевозили всякую всячину. Кое-что из этого мне могло пригодиться. Я раздобыла несколько фунтов сушеной еды, флягу с водой, небольшой флакон с ядом для наконечников стрел, несколько монет и еще кое-что, приглянувшееся мне. Затем, решив добраться до холмов до восхода солнца, я отправилась на север. По пути я половину своей добычи выбросила.
Я торопилась. На рассвете сюда явятся вражеские патрули, будут искать тела военачальников.
Все, что я могла на настоящий момент, – это выжить. Из Черного Отряда осталась одна я. И у меня больше ничего не было… И тут, откуда-то из памяти, мне пришла в голову мысль. Я могла бы повернуть время вспять и стать тем, кем была в прошлом.
Я старалась не думать об этом, но у меня это не получалось. Память отказывалась мне служить. И чем больше вспоминала, тем больше поднималась во мне волна ярости, вызывая чувство мести. Карабкаясь по холмам, я дала волю мыслям. Те монстры, что обратили в прах мои мечты, вынесли приговор и себе. Теперь я сделаю все, чтобы расквитаться с ними.
Глава 6
Длиннотень шагал по комнате, которая была так ярко освещена, что он казался темным призраком, попавшим в пасть солнца. Он предпочитал находиться в этих покоях, где стены были сделаны из прозрачных кристаллов и зеркал, где Тени могли появиться только в крайнем случае. Длиннотень панически боялся Теней. Эти покои находились в верхней части самой высокой башни крепости. Вершина, которая, в свою очередь, была на юге Тенелова, города на южном краю мира. К югу от Вершины находилось плато из сверкающих камней, с разрозненными колоннами, которые, казалось, поставлены здесь, чтобы подпирать небо. Хотя строительство Вершины продолжалось семнадцать лет, работы до сих пор еще не были закончены. И если бы Длиннотень завершил уже строительство, то крепость стала бы надежно защищена как от волшебных чар, так и какого-либо физического тела.
Странные, таящие смертельную угрозу призраки охотились за Длиннотенью, не чая вырваться на свободу со стороны сверкающей камнями долины.
Призраки-тени настигали путника внезапно, как сама смерть, если только тот не держался на свету.
С помощью магических чар Длиннотень наблюдал битву при Штормгарде, в четырехстах милях к северу от Тенелова. Он был доволен. Его соперники Лунотень и Грозотень были убиты. Тенекрут был ранен. Дотронься здесь, тронь там – и он падет.
Но он не должен быть убитым. О нет, совсем нет. Рано. Слишком много врагов вокруг. Пусть Тенекрут будет тем самым волноломом, о который разобьются бушующие волны.
Странные, таящие смертельную угрозу призраки охотились за Длиннотенью, не чая вырваться на свободу со стороны сверкающей камнями долины.
Призраки-тени настигали путника внезапно, как сама смерть, если только тот не держался на свету.
С помощью магических чар Длиннотень наблюдал битву при Штормгарде, в четырехстах милях к северу от Тенелова. Он был доволен. Его соперники Лунотень и Грозотень были убиты. Тенекрут был ранен. Дотронься здесь, тронь там – и он падет.
Но он не должен быть убитым. О нет, совсем нет. Рано. Слишком много врагов вокруг. Пусть Тенекрут будет тем самым волноломом, о который разобьются бушующие волны.