- Значит, она ушла, а вы остались в одиночестве?
- Да, - ответила Миган.
- А консьерж в вашем доме есть?
- Конечно.
- Он подтвердит, что вы никуда не выходили?
Она метнула на Вулфа взгляд, от которого увял бы даже кактус.
- Не понимаю, какое вам дело до моих приходов и уходов! - взвилась Миган.
- Нет, так дело не пойдет, - промолвил Вулф, наливая себе пива - Фриц уже успел потихонечку принести его: две бутылочки Вулфу и одну вместе с охлажденным стаканом - Дойлу. - Вы выражаете озабоченность, что я плохо представляю интересы вашей дочери в деле, от которого зависит судьба вашего сына. Тем не менее, стоит мне только попытаться копнуть, как вы отказываетесь отвечать.
- Да, Миган, он прав, - заявил Дойл, поворачиваясь к своей бывшей благоверной. - Не тяни кота за хвост, прошу тебя! Если ты куда-то выходила, то лучше признайся сразу - он ведь все равно это выяснит.
- Иди к дьяволу, Дойл! Мне только твоих дурацких советов тут не хватало. За все годы, что мы прожили вместе, я никогда не слышала от тебя дельного совета. - Она посмотрела на Вулфа. - Хорошо, черт возьми, я вам скажу. Да, я выходила из дома... вскоре после ухода Норин. Я не хотела оставаться одна и пошла навестить друга.
- Памсетта, конечно, - ехидно заметил Дойл.
- Памсетта, конечно! - передразнила его Миган. - Он прав: я была у Памсетта. Я должна была выговориться. Он мой старый друг - вы с ним знакомы, мистер Гудвин.
Я кивнул в подтверждение, что слушаю её со всем вниманием.
- И сколько времени вы там провели? - спросил Вулф.
- Понятия не имею, - пожала плечами Миган. - Ушла я около десяти, сразу вслед за Норин. Когда я вернулась, было, кажется... около половины первого. Во всяком случае, дверь в спальню Норин была закрыта, и я была спокойна, что моя дочь вернулась.
- Хотя вы её не видели?
- Нет... но, уходя, она всегда оставляет дверь своей комнаты открытой.
- Вы уезжали и возвращались на такси?
- Да, но номеров машин и имен водителей не помню. Вы уж извините, съязвила Миган.
Вулф пропустил колкость мимо ушей и переместил взгляд на Дойла.
- Мистер Джеймс, вы можете рассказать о том, где были в среду вечером?
- Могу, - ухмыльнулся тот.
- Прошу вас.
- Я живу сразу в двух местах: у меня есть дом в Джерси, под Принстоном, и квартира в Манхэттене - я люблю наезжать в Нью-Йорк.
- Еще бы, - ядовито процедила Миган. - Ты ещё скажи им, что наезжаешь только ради того, чтобы сходить в театр или в музей!
Дойл натянуто улыбнулся и поспешил хлебнуть пива.
- Я прошу у вас прощения за поведение моей бывшей супруги, - обратился он к Вулфу. - Как бы-то ни было, я наведываюсь в Нью-Йорк довольно регулярно, раз или два в неделю, причем порой, как это ни странно, и в самом деле посещаю музеи и театры. Собственно говоря, в среду вечером я как раз и приехал, чтобы посмотреть свежее бродвейское шоу. К сожалению, дама, которую я собирался на него сводить, буквально в последнюю минуту заболела, и мне пришлось сдать билеты.
- Значит теперь мы знаем, где вы не были в тот вечер, - произнес Вулф. Дедукция, достойная гения, верно?
- Да, вы правы, - сказал Дойл. - В итоге я просидел вечер в своем любимом французском ресторанчике на Восточной Пятьдесят третьей улице. Метрдотель вам подтвердит - я уверен, что он меня запомнил.
- В котором часу вы покинули ресторан?
- Я как раз пытался припомнить, пока мы с вами беседовали. Около десяти, по-моему. Вечер стоял такой тихий и приятный, что я прогулялся до дома пешком. Я живу неподалеку от здания ООН. Вернулся я, должно быть, в половину одиннадцатого; или без двадцати одиннадцать. Это я точно знаю, потому что посмотрел одиннадцатичасовой выпуск новостей по телевизору.
- Кто-нибудь может подтвердить, что вернулись именно тогда?
- Сомневаюсь, - покачал головой Дойл. - Консьерж у нас есть, но он не особенно следит за жильцами. Вечно сидит, уткнувшись в книжку.
- Вообще-то мы пришли к вам для того, чтобы услышать ответ от вас, а не отвечать на ваши вопросы, - проскрипела Миган. - Что вы вообще себе позволяете? Объясните наконец, что происходит! Мы имеем право это знать.
Вулф взглянул на неё и нахмурился.
- Мадам, мы уже обсуждали с вами этот вопрос и я не собираюсь к нему возвращаться. Всего доброго!
Он встал, обогнул стол и, протопав в прихожую, повернул в сторону кухни.
- Какая наглостъ! - взъярилась Миган, провожая его горящим взглядом. Никаких представлений о приличии!
- Вообще-то я тоже не припомню, чтобы мистер Вулф назначил вам аудиенцию, - терпеливо произнес я. - А в правилах хорошего тона нежданный приход, кажется, не числится.
- Это точно, Гудвин! - усмехнулся Дойл, хлопая себя по коленке. - Я говорил Миган, что так она ничего не добъется, но она меня не слушала. Она уверена, что может кого угодно загнать в угол.
- Тем не менее ты со мной притащился! - рявкнула строптивица.
- Просто, чтобы защитить тебя от тебя самой, дорогуша, - фыркнул он. Должен же кто-то сказать тебе, что пора и честь знать. Так вот, пора! Попрощайся с мистером Гудвином, моя прелесть.
Миган Джеймс настолько взбесилась, что лишилась дара речи - за что я был безмерно признателен Дойлу. Она встала и вылетела вон без единого слова, а Дойл, уже в дверях, лукаво подмигнул мне.
Приятно было видеть, что по меньшей мере он сохранил доброе расположение духа, ведь в такси на обратном пути бывшая половина должна была, как я представлял, перепилить его пополам. Но что-то в его хорошем настроении меня даже смутно тревожило. Разве не его дочь изнасиловали, и не его сыну грозил электрический стул? Нет, я бы на его месте так не веселился. Я рещил, что должен поломать над этим голову.
Глава 19
Закрыв дверь за препирающимися Джеймсами, я прошагал на кухню, где застал Вулфа и Фрица, которые с мрачными физиономиями разглядывали кастрюльку.
- Только не говорите, что опять разошлись во мнениях, как готовить рыбу в белом вине по-ново-орлеански, - шутливо хмурясь, подосадовал я. Скорее израильтяне помирятся с арабами, чем вы тут договоритесь.
Как будто меня там и не было. Оба продолжали ворчать и спорить, а мне это уже стало надоедать.
- Я вам больше сегодня не понадоблюсь? - спросил я наконец Вулфа.
Патрон посмотрел на меня так, будто я завопил благим матом во время спиритического сеанса.
- Нет, - рассеянно ответил он, снова поворачиваясь к злополучной кастрюльке.
- Что ж, тогда удачной вам ухи! - пожелал я и отбыл восвояси, подгоняемый двумя недобрыми взглядами. Я, правда, намеренно полез на скандал: назвать в их присутствии ухой рыбу в белом вине по-ново-орлеански - то же самое, что на глазах у гордого собаковладельца назвать его шар-пея перекормленной дворняжкой.
Вернувшись в кабинет, я взгромоздился на свой стул и набрал номер Лили; она ответила с третьего звонка.
- Так случилось, что весь день меня преследовали трудности, - сказал я, но теперь, извини за аллюзию, в конце тоннеля показался свет. Давай воспользуемся возможностью, чтобы отужинать вдвоем и поделиться мечтами и помыслами.
- Эх, твоими бы устами да мед пить, - вздохнула Лили. - Я, конечно, могла бы и покапризничать за столь позднее приглашение, но так и быть - на сей раз это вопиющее нарушение этикета сойдет тебе с рук. При одном условии, разумеется.
- Ты заговорила прямо как Вулф, - укоризненно покачал головой я. О'кей, что за условие?
- Что ты поведешь меня в "Рустерман". "Ля Ронде" я оставляю на свой день рождения.
- Заметано. Тогда я заскочу за тобой на такси минут через двадцать?
- Что-то ты сегодня чересчур прыткий, Эскамильо, - звонко рассмеялась Лили и повесила трубку.
Полчаса спустя мы уже сидели вдвоем с Лили за нашим любимым угловым столиком в небольшой зале на втором этаже "Рустермана" - Франц, новый владелец ресторана, оказал нам такую честь.
- Что ж, Эскамильо, - сказала Лили после того, как мы заказали напитки, а я рассказал про неожиданный визит Мигана с Дойлом, - как тебе теперь нравится общаться с разными членами моего семейства?
- Умеренно, если необходимо выразиться одним словом.
- Может, объяснишь поподробнее, или Ниро Вулф заставил тебя принести обет молчания?
Я приподнял одну бровь, хитро улыбаясь.
- Рядом с тобой меня не страшат никакие подробности. Я готов раструбить тебе любые секреты, но это будет тебе кое-ччто стоить.
- Зная твою корыстную натуру, иного я от тебя и не ожидала - тебе нужны кое-какие сведения?
- Господи, ты просто нечеловечески догадлива! - восхитился я и тут же, не сходя с места. принялся излагать события последних двух дней.
- Очень любопытно, - сказала Лили, когда мы оба набросились на салат. - Похоже, наша Миган набирает свою боевую форму.
- Как и Вулф. Хотя боюсь, как бы после сегодняшней стычки с ним не случился рецидив; уйдет ведь тогда навсегда к своим орхидеям, книгам, пиву и яствам.
- Ерунда! Миган не заслуживает такого внимания. Хотя, по-моему, твой босс и без того живет именно так, как ты только что описал.
- Хорошо, будем считать, что я погорячился. Теперь вопрос: способна ли твоя сестра - для удобства буду звать её так - на убийство? И, если да, то возможно ли, чтобы она сделала козлом отпущения собственного сына?
- Вообще-то это не один, а два вопроса, но я спорить не стану. Отвечаю на первый вопрос: безусловно, да. На мой взгляд, Миган может пойти на убийство, если оно ей выгодно, и если она рассчитывает выйти сухой из воды. Второй вопрос посложнее. Они с Майклом, мягко говоря, не слишком ладили. Я же говорила тебе, что с его отцовством не все ясно. Майкл прослышал об этом несколько лет назад, когда учился на одном из первых курсов колледжа. Однако, вместо того, чтобы излить гнев на отца - я его разок видела, но впечатления он на меня не произвел, - который живет сейчас в Европе, Майкл взвалил всю вину за случившееся с ним на свою мать. Квалифицировал её как женщину, мягко говоря, не слишком моральную. Майкл - очень консервативный молодой человек, поэтому он не мог ни понять, ни простить поступка матери. Прежде они были очень близки, а вот с тех пор между ними словно кошка пробежала. И тем не менее я бы не сказала, что Миган готова сделать его козлом отпущения.
- Значит индульгенцию ей даешь? - спросил я, запуская зубы в аппетитную телячью ножку.
- Ты задал мне вопрос, Эскамильо - даже два вопроса, - и я попыталась честно на них ответить, исходя из знания характера и склада ума своей сводной сестры. Если это называется "выдать индульгенцию", то вы правы, Ваша честь.
- Ладно, я больше не буду, - пообещал я, пережевывая вкусное мясо. - А что ты можешь сказать насчет Дойла Джеймса? Исходя из знаний его характера и склада ума, конечно.
- Извини, Арчи, но и это не совсем просто. Видишь ли, с одной стороны, Дойл вполне мог убить Линвилла - его мне даже легче представить в роли убийцы, чем Миган. Но я категорически отвергаю, чтобы он спокойно отправить Майкла в тюрьму вместо себя.
- Несмотря даже на то, что Дойл, по всей видимости, не настоящий отец Майкла?
- На мой взгляд, для Дойла это не столь важно. Жизнь он, конечно, вел бурную - женщины, виски, финансовые аферы. Правда, все это началось после развода с Миган, потому как человек-то он вполне порядочный и честный. Выдержки, правда, порой не хватает, но сердце у него доброе. Словом, рассуждаю я сейчас сердцем, а не умом.
- Я, конечно, знаю его куда хуже, чем ты, - сказал я. - Собственно говоря, до последней недели я его много лет не видел. Но я согласен: впечатление он оставляет приятное. Да и Миган может на место поставить, а это уже говорит о многом.
- Да, кажется, ты не в восторге от моей драгоценной сестрицы.
- Как ты догадалась? Кстати, о сестрице: что ты думаешь про её безукоризненного дружка Памсетта? Помимо того, о чем мы вчера говорили.
- Ты хочешь спросить, мог ли Эдвард убить Линвилла? Боюсь, что в данном случае я - пас. Однако, хотя я его знаю не слишком хорошо, мне трудно представить, как он замахивается на кого-то монтировкой в темном, грязном гараже. Там же можно руки запачкать, не говоря уж о пиджаке за четыре сотни.
- Да, он чистюля, это точно.
- К тому же, - продолжала рассуждать вслух Лили, - что могло подтолкнуть его на убийство?
- Невероятно, конечно, но не мог ли он сыграть перед Миган в героя, отомстив за поруганную честь дочери?
- Сыграть в героя без её ведома? Хотя, с другой стороны, убийцы обычно не похваляются своими подвигами даже перед подружками. Но даже, если допустить, что а)Эдвард Памсетт и впрямь убил Линвилла, и б)Миган об этом знала, я не верю, что Миган могла бы пожертвовать сыном ради Памсетта. Уж настолько-то я свою сестру знаю.
- Допустим. Как бы ты, кстати, описала отношения Миган с Памсеттом?
Лили отпила вина и промакнула губы салфеткой.
- Вопрос непростой. Если между ними есть любовь, то её умело скрывают, хотя лично я, зная Миган и наблюдая за Эдвардом, в этом сомневаюсь. Думаю, им просто приятно бывать вместе и вращаться в одних и тех же кругах. Ты же знаешь: они обожают светские приемы, званые вечеринки и тому подобное.
- Угу. То, к чему и ты пытаешься меня привлечь.
- Да, но Эдвард оказался в этом смысле куда податливее и уступчивее, чем ты.
- Это клевета! Не далее как в прошлом месяце ты затащила меня в "Черчилль" на какую-то костюмированную тусовку.
- Да, но ты помнишь, как извел меня там? Весь обскулился просто.
- Еще бы! Попробовала бы сама попотеть три часа в костюме Генриха VIII! Ладно, мы отвлеклись. Итак, ты считаешь, что Миган и Памсетт относятся друг к дружке чисто платонически и ходят парой лишь для того, чтобы число гостей на званых вечеринках оставалось четным?
- Да, примерно. Ну и вдобавок они, безусловно, между собой ладят. Эдвард человек добродушный и обходительный, как ты, будучи, по собственному выражению, тонким знатоком человеческой натуры, успел сам заметить. По-своему, он человек уникальный: не только терпит бесконечные стервозные выходки Миган, но и делает это с улыбкой на устах. Да и внешность у него завидная, настоящий светский лев. Нечто среднее между Дугласом Фэрбенксом и Омаром Шарифом.
- Эх, вот бы меня так когда-нибудь описали!
- Уж тебе, по-моему, грех жаловаться. Я ведь сказала, что тебя с savoir vivre все в порядке. Разве этого недостаточно?
- Вот только это меня и согревает, - вздохнул я. - Кстати, Миган призналась Вулфу, что в тот вечер, когда убили Линвилла, сама она провела пару часов в гостях у Памсетта. За разговорами.
- Лично я в этом не сомневаюсь, - сказала Лили. - Она не раз говорила мне, что у Памсетта есть крайне привлекательное для неё качество: он умеет слушать. Не удивлюсь, если она и тогда пришла, чтобы выплакаться в его жилетку.
- В таком случае он обеспечит ей алиби. Частичное, по меньшей мере.
- Судя по твоему голосуч, тебя это не слишком радует.
- Возможно, однако после полуночи за неё пока поручиться некому. Позволь задать тебе академический вопрос: если - подчеркиваю "если" - Миган на самом деле не изливала Памсетту душу в означенное время, стал бы он лгать, чтобы её выгородить?
Лили посмотрела на свою уже почти опустевшую тарелку и наморщила свой хорошенький лобик - без сомнения, лучший на Восточном побережье.
- Ну и вопросик, - протянула она. - Хорошо, попробую ответить твоим языком - ты ведь у нас любитель держать пари. Так вот, я бы поставила два против одного, что Памсетт солгал бы ради Миган, попроси она его об этом. Однако, предвосхищая твой следующий вопрос, добавлю: пять против двух, что она его об этом не просила. Раз уж она сказала, что была у него, значит была.
- Предвосхититель из тебя замечательный, - сказал я. - Или такого слова нет?
- Скорее всего нет, но я бы предоставила судить на сей счет твоему боссу: слова это его епархия. Попробую теперь предвосхи... предугадать твой следующий ход - сегодня или завтра ты собираешься навестить мистера Памсетта.
- Кажется, я стал прозрачным, - горестно произнес я. - Эта женщина читает мои мысли как открытую книгу.
- Неужели ты только теперь это понял? Почему, по-твоему, я всегда опережаю тебя на один шаг? Кроме тех случаев, когда сама этого не хочу, конечно.
- Да, это меня всегда удивляло, - признал я. - Кстати, как насчет того, чтобы опередить меня на шаг прямо сейчас?
Лили в ответ игриво подмигнула мне и улыбнулась. Улыбнувшись в ответ, я поспешил заказать десерт.
Глава 20
Когда я выбрался из такси перед нашим крыльцом, было уже почти одиннадцать. Зная, что дверь уже на засове, я позвонил, и Фриц в считанные секунды впустил меня.
- Арчи, в гостиной тебя дожидается какой-то господин, - зашептал он, едва я ввалился в прихожую. - Уже больше двух часов. Сидит и журналы читает. Он хотел поговорить с мистером Вулфом, но тот был тогда в оранжерее, и отказался спускаться. Когда же я сказал мистеру Вулфу, как зовут этого господина, мистер Вулф велел мне впустить его и передать, чтобы он тебя дождался.
- Господи, да скажи жне наконец, кто он! - в сердцах воскликнул я. - И перестань шептать - ты не хуже меня знаешь, что двери у нас звуконепроницаемые.
Фриц зарделся - он всегда краснеет, как девушка, когда я на него напускаюсь, - и сказал:
- Это Эдвард Памсетт. Настоящий аристократ, одет с иголочки. Я то и дело к нему заглядывал, но он всякий раз говорил, что будет ждать. От кофе и напитков отказывается, хотя я трижды предлагал.
- А где мистер Вулф?
- Уже наверху, в спальне. Лишь десять минут назад поднялся, а до этого читал в кабинете. Я сказал ему, что мистер Памсетт ещё здесь, и он разрешил, чтобы мистер Памсетт посидел ещё полчаса, после чего, если ты не вернешься, мне следовало предложить ему уйти.
- Понятно. Хорошо, я поговорю с ним. Спасибо.
Фриц кивнул и заторопился на кухню. Я знал, что он задержится там до тех пор, пока я не выпровожу посетителя. Фрицу даже страшно подумать, что может случиться, если вдруг у гостя проснется аппетит, а шеф-повара на кухне не окажется, или - страшно подумать - обслужить его придется мне. Фриц почему-то не слишком высокого мнения о моих кулинарных способностях.
- Добрый вечер, - поздоровался я, открывая дверь в гостиную.
- О, мистер Гудвин! - обрадовался Эдвард Памсетт, поспешно вскакивая и роняя журналы. - Вы меня помните? Мы встречались на прошлой неделе у Миган Джеймс.
- Конечно, мистер Памсетт, - сказал я, восхищаясь его превосходного покроя синим пиджаком с модным шелковым галстуком и темно-синим платочком, аккуратно выглядывавшим из наружного кармана. - Мне сказали, что вы давно ждете.
- Э-ээ... да. Извините, что нагрянул просто так, без звонка. Вы, возможно, не поверите, но порой я бываю... неоправданно импульсивен.
- Поверю вам на слово. Давайте пройдем в кабинет - там нам будет удобнее. - Я распахнул дверь в кабинет, впустил его, усадил в красное кожаное кресло, а сам занял место за своим столом. - Итак, что привело вас к нам в столь поздний воскресный час?
- Я пришел, чтобы поговорить с мистером Вулфом - или с вами, конечно, - ведь вы, насколько мне известно, способны изложить ему дословно любую беседу?
- В той или иной степени.
- Да... дословно. Дело в том, что сегодня мне позвонила Миган по поводу... вечера в среду.
Памсетт затеребил узел галстука и посмотрел мне в глаза, словно дожидаясь ответа. Я, в свою очередь, предпочел выжидательную тактику, и наблюдал, как он мнется и борется сам с собой.
- Вдобавок, - сказал он, прокашлившись, - Миган рассказала, что они с Дойлом приходили к вам сегодня и она упомянула вам, что была у меня в среду вечером.
- Совершенно верно.
- Так вот, причина моего прихода заключается в том, что я... хочу подтвердить её слова насчет... того, что мы были вместе. Насколько я помню, она пришла в начале одиннадцатого и оставалась у меня примерно до полуночи. Потом я спустился вместе с ней, чтобы усадить её в такси. - С этими словами он обезоруживающе улыбнулся и развел руками, словно давая понять, что добавить ему больше нечего.
- Мистер Памсетт, я несколько озадачен, - произнес я. - Все это вы вполне могли сказать мне по телефону - зачем было приезжать через весь город, да ещё без предварительной договоренности, и дожидаться меня целых два часа?
И вновь он угостил меня смущенной улыбкой и развел руками.
- Вы правы, мистер Гудвин. Единственное могу сказать в свое оправдание: я предпочитаю видеть глаза собеседника. Впрочем, есть ещё одно обстоятельство.
- Так я и думал, - кивнул я.
- Дело в том, что сегодняшняя встреча с мистером Вулфом, мягко говоря, выбила Миган из колеи. Мне кажется, что ей хотелось, чтобы её слова о нашем с ней вечернем свидании в среду вечером... получили хоть какое-то подтверждение. С моей точки зрения, это послужило серьезным основанием для моего приезда к вам.
Я понимающе кивнул.
- Это миссис Джеймс попросила вас приехать к нам?
- Вообще-то - нет, - сказал Памсетт. На сей раз улыбка получилась жовольно жалкой и вымученной. - Буду вам очень признателен, если вы умолчите ей о моем визите. Миган может счесть это вмешательством в её личные дела, хотя, Бог свидетель, это вовсе не так.
- Хорошо, вы приехали и подтвердили её слова. Это все, что вас заботило?
- Э-ээ... не совсем. Я думал... возможно, у вас возникнут вопросы.
- Вопросы? Минуточку... Да, я хотел бы кое-что прояснить: звонила ли вам миссис Джеймс в среду вечером, прежде чем приехать?
Памсетт откинулся на спинку кресла, возвел глаза к потолку и сделал вид, что вспоминает.
- Я... Впрочем, да, звонила, - с расстановкой произнес он. - Позвонила и спросила, может ли заехать.
- Такое у вас часто случается?
- Что, простите? - встрепенулся он.
- Вы не увидели в её просьбе ничего необычного?
- Нет, - выдавил Памсетт, напряженно силясь удержать улыбку.
- А что именно она сказала вам, когда позвонила?
- Только то, что хочет поговорить со мной. Мы с ней вообще очень много разговариваем.
- О чем?
Он элегантно повел плечами.
- Обо всем: о её детях, о моих детях, о политике и благотворительности, о театре - о чем угодно.
- Но она уточнила в среду вечером, о чем именно собирается поговорить с вами?
- Скажите, мистер Гудвин, это останется между нами? - спросил Памсетт, понизив голос и заговорщически глядя на меня.
- Не обещаю, - ответил я. - Я частный сыщик с лицензицей, выданной властями штата Нью-Йорк. Узнав, например, о совершенном преступлени, я обязан известить об этом соответствующие органы. В остальных случаях я соблюдаю интересы наших клиентов. Что касается не-клиентов, то это зависит от конкретного дела.
- Понимаю, - с сокрушенным видом закивал Памсетт, видя, что подход "это, мол, наши мужские дела" со мной не сработал. - Что ж, придется мне тогда на вас положиться.
- Дело ваше.
- Разумеется. Так вот, Миган пришла, чтобы поговорить со мной про Норин и посоветоваться о... том, что с ней произошло.
- Не сочтите неуважением, мистер Памсетт, но чем именно, по мнению миссис Джеймс, вы могли ей помочь?
- В первую очередь - сочувствием, - ответил он. - Миган знает, что может быть со мной до конца откровенной, не опасаясь нарваться на осуждение или критику.
- Как бы вы описали свои отношения с миссис Джеймс?
- В каком смысле? - улыбки как ни бывало.
- Мне показалось, что я достаточно ясно выразился. Отвечайте, как вам удобнее. Если мне покажется, что что-то не так, я так и скажу.
- На мой взгляд, это чересчур интимный вопрос, - в голосе Памсетта, с трудом пытавшегося сохранить остатки дружелюбности, прозвучали нотки раздражения.
- Как хотите, - пожал плечами я. - Не забудьте только, что это вы попросили, чтобы я задавал вам вопросы, причем лишь несколько минут назад. Вот я и задаю. А уж отвечать или нет - ваше дело.
Памсетт закинул ногу на ногу и задумчиво воззрился на свою руку.
- Мы с Миган знакомы друг с другом уже шесть или даже семь лет. Я вдовец, мои дети давно выросли и расселились не только по Штатам, но и по разным странам. Миган, как вам известно, состоит в разводе. Мы проводим вместе довольно много времени. Ходим по ресторанам и театрам, посещаем различные светские мероприятия. У нас много общего и нам хорошо вдвоем. Словом, если позволите высказать сравнение - с должным, замечу, уважением, - то наши с Миган отношения весьма сродни вашим отношениям с её очаровательной сводной сестрой.
Тут он уложил меня на обе лопатки. Тем более что уже в самом начале его рассказа об их совместном с Миган времяпровождении меня поразило его сходство с тем, чем занимались мы с Лили.
- Я вас понял, - сказал я с широкой ухмылкой, давая тем самым ему понять, что ничуть не обиделся. - Как по-вашему, кто мог убить Линвилла?
Памсетт почесал ухо, потом потряс головой.
- Не могу поверить, чтобы это сделал Майкл. Что бы ни натворил Линвилл, не в характере Майкла вершить такую расправу. С другой стороны, больше и подумать-то не на кого. Могу я спросить, чего вам с мистером Вулфом уже удалось достичь в этом направлении?
- Мистер Вулф пока об этом умалчивает. Я не исключаю, что имя настоящего убийцы ему уже давно известно, однако поделиться со мной он пока нужным не счел.
Памсетт нахмурился и провел рукой по своей волнистой седой шевелюре. И внешностью и речью он походил на актера из классического английского кино.
- А не могли бы вы предположить, когда он соблаговолит поделиться своими соображениями?
- Прошу прощения, но во-первых, вы не клиент, а во-вторых, я не покривил душой, говоря, что Ниро Вулф предпочитает до поры до времени не распространяться о своих умозаключениях. Так что, извините, но догадок на этот счет я строить не буду.
- Понимаю. Что ж, благодарю вас за потраченное на меня время, тем более, что время уже совсем позднее, - произнес Памсетт, вставая с кресла.
- Да, - ответила Миган.
- А консьерж в вашем доме есть?
- Конечно.
- Он подтвердит, что вы никуда не выходили?
Она метнула на Вулфа взгляд, от которого увял бы даже кактус.
- Не понимаю, какое вам дело до моих приходов и уходов! - взвилась Миган.
- Нет, так дело не пойдет, - промолвил Вулф, наливая себе пива - Фриц уже успел потихонечку принести его: две бутылочки Вулфу и одну вместе с охлажденным стаканом - Дойлу. - Вы выражаете озабоченность, что я плохо представляю интересы вашей дочери в деле, от которого зависит судьба вашего сына. Тем не менее, стоит мне только попытаться копнуть, как вы отказываетесь отвечать.
- Да, Миган, он прав, - заявил Дойл, поворачиваясь к своей бывшей благоверной. - Не тяни кота за хвост, прошу тебя! Если ты куда-то выходила, то лучше признайся сразу - он ведь все равно это выяснит.
- Иди к дьяволу, Дойл! Мне только твоих дурацких советов тут не хватало. За все годы, что мы прожили вместе, я никогда не слышала от тебя дельного совета. - Она посмотрела на Вулфа. - Хорошо, черт возьми, я вам скажу. Да, я выходила из дома... вскоре после ухода Норин. Я не хотела оставаться одна и пошла навестить друга.
- Памсетта, конечно, - ехидно заметил Дойл.
- Памсетта, конечно! - передразнила его Миган. - Он прав: я была у Памсетта. Я должна была выговориться. Он мой старый друг - вы с ним знакомы, мистер Гудвин.
Я кивнул в подтверждение, что слушаю её со всем вниманием.
- И сколько времени вы там провели? - спросил Вулф.
- Понятия не имею, - пожала плечами Миган. - Ушла я около десяти, сразу вслед за Норин. Когда я вернулась, было, кажется... около половины первого. Во всяком случае, дверь в спальню Норин была закрыта, и я была спокойна, что моя дочь вернулась.
- Хотя вы её не видели?
- Нет... но, уходя, она всегда оставляет дверь своей комнаты открытой.
- Вы уезжали и возвращались на такси?
- Да, но номеров машин и имен водителей не помню. Вы уж извините, съязвила Миган.
Вулф пропустил колкость мимо ушей и переместил взгляд на Дойла.
- Мистер Джеймс, вы можете рассказать о том, где были в среду вечером?
- Могу, - ухмыльнулся тот.
- Прошу вас.
- Я живу сразу в двух местах: у меня есть дом в Джерси, под Принстоном, и квартира в Манхэттене - я люблю наезжать в Нью-Йорк.
- Еще бы, - ядовито процедила Миган. - Ты ещё скажи им, что наезжаешь только ради того, чтобы сходить в театр или в музей!
Дойл натянуто улыбнулся и поспешил хлебнуть пива.
- Я прошу у вас прощения за поведение моей бывшей супруги, - обратился он к Вулфу. - Как бы-то ни было, я наведываюсь в Нью-Йорк довольно регулярно, раз или два в неделю, причем порой, как это ни странно, и в самом деле посещаю музеи и театры. Собственно говоря, в среду вечером я как раз и приехал, чтобы посмотреть свежее бродвейское шоу. К сожалению, дама, которую я собирался на него сводить, буквально в последнюю минуту заболела, и мне пришлось сдать билеты.
- Значит теперь мы знаем, где вы не были в тот вечер, - произнес Вулф. Дедукция, достойная гения, верно?
- Да, вы правы, - сказал Дойл. - В итоге я просидел вечер в своем любимом французском ресторанчике на Восточной Пятьдесят третьей улице. Метрдотель вам подтвердит - я уверен, что он меня запомнил.
- В котором часу вы покинули ресторан?
- Я как раз пытался припомнить, пока мы с вами беседовали. Около десяти, по-моему. Вечер стоял такой тихий и приятный, что я прогулялся до дома пешком. Я живу неподалеку от здания ООН. Вернулся я, должно быть, в половину одиннадцатого; или без двадцати одиннадцать. Это я точно знаю, потому что посмотрел одиннадцатичасовой выпуск новостей по телевизору.
- Кто-нибудь может подтвердить, что вернулись именно тогда?
- Сомневаюсь, - покачал головой Дойл. - Консьерж у нас есть, но он не особенно следит за жильцами. Вечно сидит, уткнувшись в книжку.
- Вообще-то мы пришли к вам для того, чтобы услышать ответ от вас, а не отвечать на ваши вопросы, - проскрипела Миган. - Что вы вообще себе позволяете? Объясните наконец, что происходит! Мы имеем право это знать.
Вулф взглянул на неё и нахмурился.
- Мадам, мы уже обсуждали с вами этот вопрос и я не собираюсь к нему возвращаться. Всего доброго!
Он встал, обогнул стол и, протопав в прихожую, повернул в сторону кухни.
- Какая наглостъ! - взъярилась Миган, провожая его горящим взглядом. Никаких представлений о приличии!
- Вообще-то я тоже не припомню, чтобы мистер Вулф назначил вам аудиенцию, - терпеливо произнес я. - А в правилах хорошего тона нежданный приход, кажется, не числится.
- Это точно, Гудвин! - усмехнулся Дойл, хлопая себя по коленке. - Я говорил Миган, что так она ничего не добъется, но она меня не слушала. Она уверена, что может кого угодно загнать в угол.
- Тем не менее ты со мной притащился! - рявкнула строптивица.
- Просто, чтобы защитить тебя от тебя самой, дорогуша, - фыркнул он. Должен же кто-то сказать тебе, что пора и честь знать. Так вот, пора! Попрощайся с мистером Гудвином, моя прелесть.
Миган Джеймс настолько взбесилась, что лишилась дара речи - за что я был безмерно признателен Дойлу. Она встала и вылетела вон без единого слова, а Дойл, уже в дверях, лукаво подмигнул мне.
Приятно было видеть, что по меньшей мере он сохранил доброе расположение духа, ведь в такси на обратном пути бывшая половина должна была, как я представлял, перепилить его пополам. Но что-то в его хорошем настроении меня даже смутно тревожило. Разве не его дочь изнасиловали, и не его сыну грозил электрический стул? Нет, я бы на его месте так не веселился. Я рещил, что должен поломать над этим голову.
Глава 19
Закрыв дверь за препирающимися Джеймсами, я прошагал на кухню, где застал Вулфа и Фрица, которые с мрачными физиономиями разглядывали кастрюльку.
- Только не говорите, что опять разошлись во мнениях, как готовить рыбу в белом вине по-ново-орлеански, - шутливо хмурясь, подосадовал я. Скорее израильтяне помирятся с арабами, чем вы тут договоритесь.
Как будто меня там и не было. Оба продолжали ворчать и спорить, а мне это уже стало надоедать.
- Я вам больше сегодня не понадоблюсь? - спросил я наконец Вулфа.
Патрон посмотрел на меня так, будто я завопил благим матом во время спиритического сеанса.
- Нет, - рассеянно ответил он, снова поворачиваясь к злополучной кастрюльке.
- Что ж, тогда удачной вам ухи! - пожелал я и отбыл восвояси, подгоняемый двумя недобрыми взглядами. Я, правда, намеренно полез на скандал: назвать в их присутствии ухой рыбу в белом вине по-ново-орлеански - то же самое, что на глазах у гордого собаковладельца назвать его шар-пея перекормленной дворняжкой.
Вернувшись в кабинет, я взгромоздился на свой стул и набрал номер Лили; она ответила с третьего звонка.
- Так случилось, что весь день меня преследовали трудности, - сказал я, но теперь, извини за аллюзию, в конце тоннеля показался свет. Давай воспользуемся возможностью, чтобы отужинать вдвоем и поделиться мечтами и помыслами.
- Эх, твоими бы устами да мед пить, - вздохнула Лили. - Я, конечно, могла бы и покапризничать за столь позднее приглашение, но так и быть - на сей раз это вопиющее нарушение этикета сойдет тебе с рук. При одном условии, разумеется.
- Ты заговорила прямо как Вулф, - укоризненно покачал головой я. О'кей, что за условие?
- Что ты поведешь меня в "Рустерман". "Ля Ронде" я оставляю на свой день рождения.
- Заметано. Тогда я заскочу за тобой на такси минут через двадцать?
- Что-то ты сегодня чересчур прыткий, Эскамильо, - звонко рассмеялась Лили и повесила трубку.
Полчаса спустя мы уже сидели вдвоем с Лили за нашим любимым угловым столиком в небольшой зале на втором этаже "Рустермана" - Франц, новый владелец ресторана, оказал нам такую честь.
- Что ж, Эскамильо, - сказала Лили после того, как мы заказали напитки, а я рассказал про неожиданный визит Мигана с Дойлом, - как тебе теперь нравится общаться с разными членами моего семейства?
- Умеренно, если необходимо выразиться одним словом.
- Может, объяснишь поподробнее, или Ниро Вулф заставил тебя принести обет молчания?
Я приподнял одну бровь, хитро улыбаясь.
- Рядом с тобой меня не страшат никакие подробности. Я готов раструбить тебе любые секреты, но это будет тебе кое-ччто стоить.
- Зная твою корыстную натуру, иного я от тебя и не ожидала - тебе нужны кое-какие сведения?
- Господи, ты просто нечеловечески догадлива! - восхитился я и тут же, не сходя с места. принялся излагать события последних двух дней.
- Очень любопытно, - сказала Лили, когда мы оба набросились на салат. - Похоже, наша Миган набирает свою боевую форму.
- Как и Вулф. Хотя боюсь, как бы после сегодняшней стычки с ним не случился рецидив; уйдет ведь тогда навсегда к своим орхидеям, книгам, пиву и яствам.
- Ерунда! Миган не заслуживает такого внимания. Хотя, по-моему, твой босс и без того живет именно так, как ты только что описал.
- Хорошо, будем считать, что я погорячился. Теперь вопрос: способна ли твоя сестра - для удобства буду звать её так - на убийство? И, если да, то возможно ли, чтобы она сделала козлом отпущения собственного сына?
- Вообще-то это не один, а два вопроса, но я спорить не стану. Отвечаю на первый вопрос: безусловно, да. На мой взгляд, Миган может пойти на убийство, если оно ей выгодно, и если она рассчитывает выйти сухой из воды. Второй вопрос посложнее. Они с Майклом, мягко говоря, не слишком ладили. Я же говорила тебе, что с его отцовством не все ясно. Майкл прослышал об этом несколько лет назад, когда учился на одном из первых курсов колледжа. Однако, вместо того, чтобы излить гнев на отца - я его разок видела, но впечатления он на меня не произвел, - который живет сейчас в Европе, Майкл взвалил всю вину за случившееся с ним на свою мать. Квалифицировал её как женщину, мягко говоря, не слишком моральную. Майкл - очень консервативный молодой человек, поэтому он не мог ни понять, ни простить поступка матери. Прежде они были очень близки, а вот с тех пор между ними словно кошка пробежала. И тем не менее я бы не сказала, что Миган готова сделать его козлом отпущения.
- Значит индульгенцию ей даешь? - спросил я, запуская зубы в аппетитную телячью ножку.
- Ты задал мне вопрос, Эскамильо - даже два вопроса, - и я попыталась честно на них ответить, исходя из знания характера и склада ума своей сводной сестры. Если это называется "выдать индульгенцию", то вы правы, Ваша честь.
- Ладно, я больше не буду, - пообещал я, пережевывая вкусное мясо. - А что ты можешь сказать насчет Дойла Джеймса? Исходя из знаний его характера и склада ума, конечно.
- Извини, Арчи, но и это не совсем просто. Видишь ли, с одной стороны, Дойл вполне мог убить Линвилла - его мне даже легче представить в роли убийцы, чем Миган. Но я категорически отвергаю, чтобы он спокойно отправить Майкла в тюрьму вместо себя.
- Несмотря даже на то, что Дойл, по всей видимости, не настоящий отец Майкла?
- На мой взгляд, для Дойла это не столь важно. Жизнь он, конечно, вел бурную - женщины, виски, финансовые аферы. Правда, все это началось после развода с Миган, потому как человек-то он вполне порядочный и честный. Выдержки, правда, порой не хватает, но сердце у него доброе. Словом, рассуждаю я сейчас сердцем, а не умом.
- Я, конечно, знаю его куда хуже, чем ты, - сказал я. - Собственно говоря, до последней недели я его много лет не видел. Но я согласен: впечатление он оставляет приятное. Да и Миган может на место поставить, а это уже говорит о многом.
- Да, кажется, ты не в восторге от моей драгоценной сестрицы.
- Как ты догадалась? Кстати, о сестрице: что ты думаешь про её безукоризненного дружка Памсетта? Помимо того, о чем мы вчера говорили.
- Ты хочешь спросить, мог ли Эдвард убить Линвилла? Боюсь, что в данном случае я - пас. Однако, хотя я его знаю не слишком хорошо, мне трудно представить, как он замахивается на кого-то монтировкой в темном, грязном гараже. Там же можно руки запачкать, не говоря уж о пиджаке за четыре сотни.
- Да, он чистюля, это точно.
- К тому же, - продолжала рассуждать вслух Лили, - что могло подтолкнуть его на убийство?
- Невероятно, конечно, но не мог ли он сыграть перед Миган в героя, отомстив за поруганную честь дочери?
- Сыграть в героя без её ведома? Хотя, с другой стороны, убийцы обычно не похваляются своими подвигами даже перед подружками. Но даже, если допустить, что а)Эдвард Памсетт и впрямь убил Линвилла, и б)Миган об этом знала, я не верю, что Миган могла бы пожертвовать сыном ради Памсетта. Уж настолько-то я свою сестру знаю.
- Допустим. Как бы ты, кстати, описала отношения Миган с Памсеттом?
Лили отпила вина и промакнула губы салфеткой.
- Вопрос непростой. Если между ними есть любовь, то её умело скрывают, хотя лично я, зная Миган и наблюдая за Эдвардом, в этом сомневаюсь. Думаю, им просто приятно бывать вместе и вращаться в одних и тех же кругах. Ты же знаешь: они обожают светские приемы, званые вечеринки и тому подобное.
- Угу. То, к чему и ты пытаешься меня привлечь.
- Да, но Эдвард оказался в этом смысле куда податливее и уступчивее, чем ты.
- Это клевета! Не далее как в прошлом месяце ты затащила меня в "Черчилль" на какую-то костюмированную тусовку.
- Да, но ты помнишь, как извел меня там? Весь обскулился просто.
- Еще бы! Попробовала бы сама попотеть три часа в костюме Генриха VIII! Ладно, мы отвлеклись. Итак, ты считаешь, что Миган и Памсетт относятся друг к дружке чисто платонически и ходят парой лишь для того, чтобы число гостей на званых вечеринках оставалось четным?
- Да, примерно. Ну и вдобавок они, безусловно, между собой ладят. Эдвард человек добродушный и обходительный, как ты, будучи, по собственному выражению, тонким знатоком человеческой натуры, успел сам заметить. По-своему, он человек уникальный: не только терпит бесконечные стервозные выходки Миган, но и делает это с улыбкой на устах. Да и внешность у него завидная, настоящий светский лев. Нечто среднее между Дугласом Фэрбенксом и Омаром Шарифом.
- Эх, вот бы меня так когда-нибудь описали!
- Уж тебе, по-моему, грех жаловаться. Я ведь сказала, что тебя с savoir vivre все в порядке. Разве этого недостаточно?
- Вот только это меня и согревает, - вздохнул я. - Кстати, Миган призналась Вулфу, что в тот вечер, когда убили Линвилла, сама она провела пару часов в гостях у Памсетта. За разговорами.
- Лично я в этом не сомневаюсь, - сказала Лили. - Она не раз говорила мне, что у Памсетта есть крайне привлекательное для неё качество: он умеет слушать. Не удивлюсь, если она и тогда пришла, чтобы выплакаться в его жилетку.
- В таком случае он обеспечит ей алиби. Частичное, по меньшей мере.
- Судя по твоему голосуч, тебя это не слишком радует.
- Возможно, однако после полуночи за неё пока поручиться некому. Позволь задать тебе академический вопрос: если - подчеркиваю "если" - Миган на самом деле не изливала Памсетту душу в означенное время, стал бы он лгать, чтобы её выгородить?
Лили посмотрела на свою уже почти опустевшую тарелку и наморщила свой хорошенький лобик - без сомнения, лучший на Восточном побережье.
- Ну и вопросик, - протянула она. - Хорошо, попробую ответить твоим языком - ты ведь у нас любитель держать пари. Так вот, я бы поставила два против одного, что Памсетт солгал бы ради Миган, попроси она его об этом. Однако, предвосхищая твой следующий вопрос, добавлю: пять против двух, что она его об этом не просила. Раз уж она сказала, что была у него, значит была.
- Предвосхититель из тебя замечательный, - сказал я. - Или такого слова нет?
- Скорее всего нет, но я бы предоставила судить на сей счет твоему боссу: слова это его епархия. Попробую теперь предвосхи... предугадать твой следующий ход - сегодня или завтра ты собираешься навестить мистера Памсетта.
- Кажется, я стал прозрачным, - горестно произнес я. - Эта женщина читает мои мысли как открытую книгу.
- Неужели ты только теперь это понял? Почему, по-твоему, я всегда опережаю тебя на один шаг? Кроме тех случаев, когда сама этого не хочу, конечно.
- Да, это меня всегда удивляло, - признал я. - Кстати, как насчет того, чтобы опередить меня на шаг прямо сейчас?
Лили в ответ игриво подмигнула мне и улыбнулась. Улыбнувшись в ответ, я поспешил заказать десерт.
Глава 20
Когда я выбрался из такси перед нашим крыльцом, было уже почти одиннадцать. Зная, что дверь уже на засове, я позвонил, и Фриц в считанные секунды впустил меня.
- Арчи, в гостиной тебя дожидается какой-то господин, - зашептал он, едва я ввалился в прихожую. - Уже больше двух часов. Сидит и журналы читает. Он хотел поговорить с мистером Вулфом, но тот был тогда в оранжерее, и отказался спускаться. Когда же я сказал мистеру Вулфу, как зовут этого господина, мистер Вулф велел мне впустить его и передать, чтобы он тебя дождался.
- Господи, да скажи жне наконец, кто он! - в сердцах воскликнул я. - И перестань шептать - ты не хуже меня знаешь, что двери у нас звуконепроницаемые.
Фриц зарделся - он всегда краснеет, как девушка, когда я на него напускаюсь, - и сказал:
- Это Эдвард Памсетт. Настоящий аристократ, одет с иголочки. Я то и дело к нему заглядывал, но он всякий раз говорил, что будет ждать. От кофе и напитков отказывается, хотя я трижды предлагал.
- А где мистер Вулф?
- Уже наверху, в спальне. Лишь десять минут назад поднялся, а до этого читал в кабинете. Я сказал ему, что мистер Памсетт ещё здесь, и он разрешил, чтобы мистер Памсетт посидел ещё полчаса, после чего, если ты не вернешься, мне следовало предложить ему уйти.
- Понятно. Хорошо, я поговорю с ним. Спасибо.
Фриц кивнул и заторопился на кухню. Я знал, что он задержится там до тех пор, пока я не выпровожу посетителя. Фрицу даже страшно подумать, что может случиться, если вдруг у гостя проснется аппетит, а шеф-повара на кухне не окажется, или - страшно подумать - обслужить его придется мне. Фриц почему-то не слишком высокого мнения о моих кулинарных способностях.
- Добрый вечер, - поздоровался я, открывая дверь в гостиную.
- О, мистер Гудвин! - обрадовался Эдвард Памсетт, поспешно вскакивая и роняя журналы. - Вы меня помните? Мы встречались на прошлой неделе у Миган Джеймс.
- Конечно, мистер Памсетт, - сказал я, восхищаясь его превосходного покроя синим пиджаком с модным шелковым галстуком и темно-синим платочком, аккуратно выглядывавшим из наружного кармана. - Мне сказали, что вы давно ждете.
- Э-ээ... да. Извините, что нагрянул просто так, без звонка. Вы, возможно, не поверите, но порой я бываю... неоправданно импульсивен.
- Поверю вам на слово. Давайте пройдем в кабинет - там нам будет удобнее. - Я распахнул дверь в кабинет, впустил его, усадил в красное кожаное кресло, а сам занял место за своим столом. - Итак, что привело вас к нам в столь поздний воскресный час?
- Я пришел, чтобы поговорить с мистером Вулфом - или с вами, конечно, - ведь вы, насколько мне известно, способны изложить ему дословно любую беседу?
- В той или иной степени.
- Да... дословно. Дело в том, что сегодня мне позвонила Миган по поводу... вечера в среду.
Памсетт затеребил узел галстука и посмотрел мне в глаза, словно дожидаясь ответа. Я, в свою очередь, предпочел выжидательную тактику, и наблюдал, как он мнется и борется сам с собой.
- Вдобавок, - сказал он, прокашлившись, - Миган рассказала, что они с Дойлом приходили к вам сегодня и она упомянула вам, что была у меня в среду вечером.
- Совершенно верно.
- Так вот, причина моего прихода заключается в том, что я... хочу подтвердить её слова насчет... того, что мы были вместе. Насколько я помню, она пришла в начале одиннадцатого и оставалась у меня примерно до полуночи. Потом я спустился вместе с ней, чтобы усадить её в такси. - С этими словами он обезоруживающе улыбнулся и развел руками, словно давая понять, что добавить ему больше нечего.
- Мистер Памсетт, я несколько озадачен, - произнес я. - Все это вы вполне могли сказать мне по телефону - зачем было приезжать через весь город, да ещё без предварительной договоренности, и дожидаться меня целых два часа?
И вновь он угостил меня смущенной улыбкой и развел руками.
- Вы правы, мистер Гудвин. Единственное могу сказать в свое оправдание: я предпочитаю видеть глаза собеседника. Впрочем, есть ещё одно обстоятельство.
- Так я и думал, - кивнул я.
- Дело в том, что сегодняшняя встреча с мистером Вулфом, мягко говоря, выбила Миган из колеи. Мне кажется, что ей хотелось, чтобы её слова о нашем с ней вечернем свидании в среду вечером... получили хоть какое-то подтверждение. С моей точки зрения, это послужило серьезным основанием для моего приезда к вам.
Я понимающе кивнул.
- Это миссис Джеймс попросила вас приехать к нам?
- Вообще-то - нет, - сказал Памсетт. На сей раз улыбка получилась жовольно жалкой и вымученной. - Буду вам очень признателен, если вы умолчите ей о моем визите. Миган может счесть это вмешательством в её личные дела, хотя, Бог свидетель, это вовсе не так.
- Хорошо, вы приехали и подтвердили её слова. Это все, что вас заботило?
- Э-ээ... не совсем. Я думал... возможно, у вас возникнут вопросы.
- Вопросы? Минуточку... Да, я хотел бы кое-что прояснить: звонила ли вам миссис Джеймс в среду вечером, прежде чем приехать?
Памсетт откинулся на спинку кресла, возвел глаза к потолку и сделал вид, что вспоминает.
- Я... Впрочем, да, звонила, - с расстановкой произнес он. - Позвонила и спросила, может ли заехать.
- Такое у вас часто случается?
- Что, простите? - встрепенулся он.
- Вы не увидели в её просьбе ничего необычного?
- Нет, - выдавил Памсетт, напряженно силясь удержать улыбку.
- А что именно она сказала вам, когда позвонила?
- Только то, что хочет поговорить со мной. Мы с ней вообще очень много разговариваем.
- О чем?
Он элегантно повел плечами.
- Обо всем: о её детях, о моих детях, о политике и благотворительности, о театре - о чем угодно.
- Но она уточнила в среду вечером, о чем именно собирается поговорить с вами?
- Скажите, мистер Гудвин, это останется между нами? - спросил Памсетт, понизив голос и заговорщически глядя на меня.
- Не обещаю, - ответил я. - Я частный сыщик с лицензицей, выданной властями штата Нью-Йорк. Узнав, например, о совершенном преступлени, я обязан известить об этом соответствующие органы. В остальных случаях я соблюдаю интересы наших клиентов. Что касается не-клиентов, то это зависит от конкретного дела.
- Понимаю, - с сокрушенным видом закивал Памсетт, видя, что подход "это, мол, наши мужские дела" со мной не сработал. - Что ж, придется мне тогда на вас положиться.
- Дело ваше.
- Разумеется. Так вот, Миган пришла, чтобы поговорить со мной про Норин и посоветоваться о... том, что с ней произошло.
- Не сочтите неуважением, мистер Памсетт, но чем именно, по мнению миссис Джеймс, вы могли ей помочь?
- В первую очередь - сочувствием, - ответил он. - Миган знает, что может быть со мной до конца откровенной, не опасаясь нарваться на осуждение или критику.
- Как бы вы описали свои отношения с миссис Джеймс?
- В каком смысле? - улыбки как ни бывало.
- Мне показалось, что я достаточно ясно выразился. Отвечайте, как вам удобнее. Если мне покажется, что что-то не так, я так и скажу.
- На мой взгляд, это чересчур интимный вопрос, - в голосе Памсетта, с трудом пытавшегося сохранить остатки дружелюбности, прозвучали нотки раздражения.
- Как хотите, - пожал плечами я. - Не забудьте только, что это вы попросили, чтобы я задавал вам вопросы, причем лишь несколько минут назад. Вот я и задаю. А уж отвечать или нет - ваше дело.
Памсетт закинул ногу на ногу и задумчиво воззрился на свою руку.
- Мы с Миган знакомы друг с другом уже шесть или даже семь лет. Я вдовец, мои дети давно выросли и расселились не только по Штатам, но и по разным странам. Миган, как вам известно, состоит в разводе. Мы проводим вместе довольно много времени. Ходим по ресторанам и театрам, посещаем различные светские мероприятия. У нас много общего и нам хорошо вдвоем. Словом, если позволите высказать сравнение - с должным, замечу, уважением, - то наши с Миган отношения весьма сродни вашим отношениям с её очаровательной сводной сестрой.
Тут он уложил меня на обе лопатки. Тем более что уже в самом начале его рассказа об их совместном с Миган времяпровождении меня поразило его сходство с тем, чем занимались мы с Лили.
- Я вас понял, - сказал я с широкой ухмылкой, давая тем самым ему понять, что ничуть не обиделся. - Как по-вашему, кто мог убить Линвилла?
Памсетт почесал ухо, потом потряс головой.
- Не могу поверить, чтобы это сделал Майкл. Что бы ни натворил Линвилл, не в характере Майкла вершить такую расправу. С другой стороны, больше и подумать-то не на кого. Могу я спросить, чего вам с мистером Вулфом уже удалось достичь в этом направлении?
- Мистер Вулф пока об этом умалчивает. Я не исключаю, что имя настоящего убийцы ему уже давно известно, однако поделиться со мной он пока нужным не счел.
Памсетт нахмурился и провел рукой по своей волнистой седой шевелюре. И внешностью и речью он походил на актера из классического английского кино.
- А не могли бы вы предположить, когда он соблаговолит поделиться своими соображениями?
- Прошу прощения, но во-первых, вы не клиент, а во-вторых, я не покривил душой, говоря, что Ниро Вулф предпочитает до поры до времени не распространяться о своих умозаключениях. Так что, извините, но догадок на этот счет я строить не буду.
- Понимаю. Что ж, благодарю вас за потраченное на меня время, тем более, что время уже совсем позднее, - произнес Памсетт, вставая с кресла.