Горохов Александр. Аферисты - Славные времена

   - Ты хочешь сказать, что узнала кого-то из убийц? - голос Беркина прозвучал удивленно. - Увидела и услышала?
   - Не увидела, и не услышала. Но твой Гном с Ружьем, такого маленького роста, что когда собрался меня насиловать, то барахтался где-то между ног, будто ребенок! Кусал меня за грудь, а пятками едва мне колени доставал!
   - Нинка... Но ты сама подумай, не настолько же я дурак, чтоб заказывать человеку своей охраны убийство!! Ты что же меня за полного кретина держишь?!
   - А с чего ты решил, что умен? Гном с Ружьем и этот Кот вонючий тебе преданы, они на все пойдут...
   - Да зачем же так себя подставлять, дура ты баба? Мне нанять киллера профессионала со стороны раз плюнуть!
   - А зачем ты мне их подсунул в охрану?
   - Да это же Ишак попросил! После убийства! Я и разрешил по соседски, то есть по дружески! Пусть я глуп, как ты полагаешь, но такую "мокруху"ь последний кретин не выкрутит! Не для того я на зоне столько лет просидел!
   - Сема... Только это соображение заставило меня не сказать про Гнома подполковнику Афанасьеву. Я не хочу раньше времени никого пугать. Тебя тоже. Но когда я буду точно знать, кто нанял Гнома - берегись, Сема.
   - Мне нечего оберегаться!
   - Пусть так. Кстати, Федор успел в Голландии выполнить твое поручение?
   Беркин крикнул рассерженно.
   - Какое поручение?! В какой Голландии?! Он ездил в Каир, в свой офис! Ты, что, пытаешься меня подловить что ли?
   - Да. Но ты не попался.
   - И не мог попасться! Я считал, что он в Каире! ... Послушай, я подвешу Гнома с Ружьем за яйца, но выдавлю из него всю правду. Если это так, я его на части разрежу! На твоих глазах! Я ему кишки на глотку намотаю. Он вспомнит, кто ему заказывал убийство и даже имя своего папаши, которого никогда не знал!
   - Достаточно будет, чтоб он назвал имения заказчика.
   - Сколько ты даешь мне времени? - по деловому спросил Беркин.
   - Час.
   - Два. За час я только успею угли разжечь, на которые его голым задом посажу.
   - Пусть два.
   - Договорились. Через два часа ты услышишь его показания. Подожди... Второго ты не определила? Это был не Кот? Они корифаны.
   - Нет. Не Кот. Другой голос. Не Кот.
   - Никуда не уходи.
   - Минутку. Я тебе помогу в допросе. Если при обыске найдешь у Гнома с Ружьем шкатулку, украшенную ракушками, и медный самодельный браслет - то это украдено у меня из спальни.
   - Что еще? Деньги, ценности?
   - Побрякушки ширпотреба, наплевать. А деньги не меченые, сам понимаешь. Браслет, такие делают на зоне.
   - Знаю, разберусь как-нибудь.
   Послышался скрежещущий звук отодвигаемого кресла, что то звякнуло, стукнула дверь.
   Альфред Викторович глянул в окно и через минуту увидел, как к воротам от гаражей подлетел серебряный БМВ Беркина. Машина приостановилась, Котяра метнулся к своему хозяину. Они перекинулись несколькими словами, ворота распахнулись и серебряный снаряд рывком вылетел на проезжую часть поселковой улицы.
   Валерий пощелкал клавиатурой селектора и сказал в микрофон.
   - Нина, мы уже здесь.
   - Прошу.
   Валерий кивнул Альфреду Викторовичу и тот поплелся следом за новоявленным партнером на прием к своей... Он уже и не знал, как теперь по отношению к себе определять Нину. Невеста или хозяйка?
   Когда увидел её в кабинете Федора, то мелькнуло соображение, что следует почтительно обращаться: "Госпожа" или приблатненно - "Босс".
   Она уже успела облачиться в деловой костюм мужского кроя, при белой кружевной сорочке с галстуком, загладила прическу, и от прежней пикантности осталась только юбка, много выше колен. Она подняла на Альфреда Викторовича холодные глаза и спросила.
   - Консенсус достигнут?
   Альфред Викторович предпочел независимое молчание, опустился в кресло, а Валерий ответил.
   - Все в порядке, Нина.
   - Неужели вы, Альфред Викторович, не выторговали каких-то особых условий?
   - Зачем я тебе нужен, зараза? - затравленно спросил Комаровский.
   - Не начинайте все сначала. - устало сказала Нина. - Нужны и точка.
   - Да не убивал я твоего Федьку! - взмолился Комаровский. - Ну, ты же меня знаешь! И кто убил - знаешь! И кто заказал убийство - знаешь! Зачем ты меня пытаешь?!
   - Пока ещё не пытаю. - нехорошо улыбнулась она. - Это Гнома с Ружьем сейчас пытают. А до вас, Альфред Викторович, очередь ещё не дошла. Пока вы числитесь моим...Женихом. Очень скоро станете мужем. Так что, если у вас есть условия, в рамках предлагаемой модели - выдвигайте.
   - Ладно. - через силу ответил Альфред Викторович. - Но делить с тобой брачное ложе, Комаровский отныне не будет никогда!
   - Вот как? - насмешливо спросила Нина.
   - Так! Ныне и присно и во веки веков! Этого вы меня не заставите сделать!
   - Да уж что правда, то правда. - согласилась Нина - Тем более, что меня тошнит, когда я с вами стою рядом, не говоря про иное прочее.
   - Уже так? - скандально и язвительно спросил Альфред Викторович. Но, коль скоро ты заботишься о процветании фирмы покойного мужа, то должна подумать и о наследниках! От кого ты их будешь рожать?!
   - Решу без вас.. - презрительно ответила Нина. - Скорее всего от Ильи Шептунова.
   - От Илюшки Шептунова?! Юриста фирмы?! Да он женат! - выдавил Альфред Викторович, окончательно обалдевший.
   - Ну и что? Одно другого не исключает. Зато молод, породист, без порочных привычек и с хорошей наследственностью. Так что де-юре, у вас будут прекрасные дети, Альфред Викторович.... А де-факто... Мое супружеское место успешно займет наша Вера.
   - Какая Вера? - ошалел Комаровский.
   - Ка-ак? - Нина изумленно вскинула брови. - Ну и потаскун же вы, дорогой супруг! Уже забыли утренние развлечения во флигеле?
   - Кухарка Вера?
   - Вас это оскорбляет?
   - Да нет... Но...
   - Хватит, хватит. - небрежно отмахнулась Нина. - Тем более, что она уже не кухарка. Она теперь наша домоправительница, отвечает за порядок в доме и прочее. Теперь на ней весь дом. И вы, Альфред Викторович.
   - Но...
   - Опять не угодила?! - вспыхнула Нина. - Что ещё надо?! Прекрасная, добрая женщина, двое детей, мужа нет! - Нина смотрела на него с недоумением. - Да что вам ещё надо, я не понимаю?! По-моему, она вам пришлась по вкусу?! Нет, так подыщите другую кандидатуру, я её вам её оплачу. Или это уже стало для вас проблемой?
   - Не твое дело мои проблемы. - сердито ответил Альфред Викторович. Хорошо. Я буду жить во флигеле.
   - Вызовет лишние разговоры и сплетни охраны. - сухо возразила Нина. Будете жить на третьем этаже, Альфред Викторович. Тем более, что флигель уже занят.
   - Кем ещё занят?
   - Вашей супругой де-факто. Верой со своими детьми. Она переехала туда из деревни. Так будет удобней наблюдать за хозяйством. И... Обслуживать ваши желания.
   - Как это все гнусно, - не скрывая горечи сказал Альфред Викторович. - Гнусно и пошло. За что ты меня так унижаешь?
   - Какие унижения, Альфред Викторович?! - весело сказал Валерий. - Вам предлагают шикарные условия!
   - Осуществление мечты. - подхватила Нина. - Вы сами затеяли этот ненужный разговор!
   - Мечты?! - повернулся Альфред Викторович к Нине и осекся потому, что вдруг наткнулся на такой ненавидящий взгляд пристальных глаз молодой женщины, что ему стало не по себе и он сник. - Хорошо, делайте, что хотите.
   - Значит так? - глухо спросила Нина. - Ладно, сейчас я скажу, чего хочу... Только легкое вступление. Помимо всего прочего, я намерена заняться и другой сферой деятельности, которую начал раскручивать Федор.
   - Какой еще? - слабо спросил Альфред Викторович.
   - Политической. Это будет звучать цинично, но мы здесь свои люди. Месяца через два-три скончается наш депутат Нехорошев Юрий Игнатьевич, а потому освободится кресло депутата областной думы. На это место претендовал Федор. Теперь за него буду бороться я.
   - Это ещё зачем, Нинка? - совсем уже ничего не соображая, завопил Комаровский.
   - А затем, что мне нужна подпорка в бизнесе. Затем, что я не намерена получать пулю в лоб от всякой шпаны. Затем, что мне нужно набрать вес в обществе.. Бизнесом - будет заниматься Валерий. С вашей декоративной помощью. Или без нее. Как хотите.
   - Так что, депутат Нехорошева уже тоже купили?
   - Отнюдь. Он честный и порядочный человек. И желает, что б по его смерти кресло депутата перешло в хорошие руки. Мечтал о Федоре, но теперь предлагает - мне! Я успею раскрутиться к выборам до его смерти и с его помощью. А потому мне немедленно нужны деньги. Сейчас, сегодня, а денег в кассе фирмы нет.
   - Какие деньги и зачем? Я тут при чем? - Альфред Викторович судорожно засмеялся. - Спрашивать с Комаровского деньги - просто бред!
   Нина помолчала и за время этой паузы Комаровскому стало незорошо. Он кожей ощутил, что сейчас на него обрушится очередной, быть может, - самый сильный удар.
   - Поначалу объясню, зачем нужны деньги. Столовая для ветеранов оказалась с пустой кассой. Это не только память о Федоре, но и один из моих козырей на выборах, что вы, Альфред Викторович, прекрасно понимаете. И ради того, чтобы эти старики кушали до самой смерти сытно и с аппетитом, я продам тут все, что угодно. Но продавать не хочу и не буду. Эти деньги дадите вы. Как свой вклад в наше общее дело.
   - Да о чем ты лопочешь, сумасшедшая баба?! - дребезжащим, искусственным тенорком засмеялся Комаровский.
   - Я не лопочу, Альфред Викторович, а вполне грамотным языком предлагаю вам вложить свою долю в наше дело.
   - У меня нет никаких денег!
   - Отнюдь. В ближайшие часы вы переведете сюда триста тысяч германских марок, которые вложены у вас в банке во Франкфурте на Майне. "Бауер-банк", если не ошибаюсь?
   Альфреду Викторовичу показалось, что он летит в пропасть. Откуда стало известно Нине про этот его резерв главного командование, последнюю заначку, про которую он и себе-то не позволял думать, его сейчас не интересовало. Скорее всего - сболтнул ей же под одеялом в лирическую и хмельную минуту. И утверждать теперь, что это пустая похвальба, никаких денег нет - бессмысленно, если к холодным глазам Нины прибавить насмешливую, с легким сочувствием улыбку Валерия.
   Молодежь вцепилась ему в горло, старому боевому, но одряхлевшему льву, и хватка была мертвой.
   - Как я их переведу? - прозвучал его собственный голос, который он едва расслышал.
   - Технику дела вам объяснит Валерий Кириллович. Деньги нужны срочно. В силу разных причин мы сидим без наличности. А кормить ветеранов нечем. Вечером я должна обещать Нехорошеву, что столовая будет функционировать без перерывов, без каникул , без выходных.. Где ваши банковские документы?
   - Не отдам! - закричал Комаровский.
   - Хотите за решотку?
   - Как это - за решотку?!
   - Никакого Гнома я не определила. А убили Федора - вы! Здесь двое свидетелей. Устраивает версия?!... Где документы?
   - В чемодане. - окончательно сломался Комаровский и словно со стороны подумал о себе, что совершенно очевидно, к нему, Комаровскому А.В., пришла старость, немощь духа и маразм, если он так быстро поддался не Бог весть какому сильному психологическому давлению. С другой стороны, так же вяло рассуждал сторонний Комаровский, от этой подлой пары ждать приходилось чего угодно - могли и выстрелить прямо здесь, в его грудь из пистолета с глушителем, а потом запихнуть в подвал виллы: лежи себе там до скончания веков. Кто тебя искать будет?...
   А , действительно: кто? - с испугом подумал Комаровский и даже вздрогнул.
   А получалось - ну, никто! Ни одна живая душа по всем бушующем, яростном и прекрасном до полного безобразия мире, ни одна живая душа ни тела, ни остатков души Альфреда Викторовича Комаровского искать не будет, если эти разбойники новой российской формации "замочат" его прямо в кабинете да припрячут в подвале!
   Да нет, тоскливо подумал Комаровский, "мочить "не будут, но по их внимательным, настороженным глазам он понял, что мерзкая парочка имеет за пазухой и ещё какие-то козыри, которыми побьют любые его возражения. Они знают ещё что-то из прошлой жизни Комаровского, чем явно собираются воспользоваться, чтобы добить его окончательно. У них были свои, новые методы борьбы и контрмер к ним Альфред Викторович не знал.
   М-да... Пришло новое поколение россиян... Приходят новые бандиты, новые проститутки, новые аферисты. И другими стали неверные жены, блудливые мужья, лживые правители, коварные банкиры. Меняется народ, меняется менталитет, вместе с народом меняется и грязь нации, её осадок - криминал. И ничего с этим не поделаешь. Эти мальчики и девочки себя ещё покажут...
   Он очнулся от напористого голоса Валерия, прислушался и понял, что молодчик объясняет ему, как быстро и без хлопот перевести его германские марки в Россию. Что нужно сделать, куда какие факсы отослать и кому, на всякий случай, сделать контрольный телефонный звонок. Альфред Викторович разозлился.
   - Что ты мне такие вещи как школьнику растолковываешь?! Я сам знаю!
   Ничего про подобного рода банковские операции Альфред Викторович, натурально не знал, но блистать невежеством было стыдно и он закончил, окончательно обозленно.
   - Пошли. Чемодан в машине. Там и документ..
   Не оглядываясь он вышел из кабинета.
   Машина стояла у крыльца, где её и оставили. Альфред Викторович открыл багажник и к тому моменту, когда Валерий встал рядом, Альфред Викторович уже подпорол подкладку на дне чемодана и извлек оттуда твердую картонку , закатанную в пластик, которая и представляла из себе его личный счет со всеми необходимым данными в "Bauer banк".
   - Вот и порядок, - улыбнулся Валерий , принимая все ценное, что ещё оставалось у Комаровского. - Завтра денежки будут здесь. А это вам, Альфред Викторович. В своей родной, деревянной валюте.
   Комаровский тупо глянул на пухленький конверт и спросил.
   - Зачем?
   - Силы небесные, не ходить же вам вовсе без денег? - засмеялся Валерий. - У вас же сейчас и на метро нет! Вдруг кого в ресторан захотите пригласить, или какой женщине букет цветов приподнести....Альфред Викторович, да не тряситесь вы, словно в пляску святого Витта запуститься собрались! У вас впереди светлая жизнь!
   Комаровский хотел было выразить свое мнение по поводу своей будущей жизни, которую он видел категорически в иных красках, но шум возле ворот отвлек внимание обоих друг от друга.
   А там события развивались стремительно и жестко - мягко выражаясь.
   Сквозь ворота, едва не пробив их, влетел серебряный БМВ, затормозил так, что осел на передок и грязь из-под колес обдала подскочившего к машине Котяру. По глупости своей, совершенно не считав ситуации - Котяра поспешно распахнул перед хозяином дверцу, а тот, ещё не встав с кресла от руля ударил Котяру в зубы с такой силой, что охранник отлетел от автомобиля метра на полтора и повалился спиной на землю.
   Он не успел ещё и приподняться, как Беркин уже вылетел из машины, в одно движение натянул на пальцы кольца легкого кастета (Альфред Викторович разглядел это ясно - не боевой кастет: тяжелый и с шипами, а, простенький лишь пластины и кольца) и к тому моменту, когда Котяра присел, опять же в зубы ему грохнул повторный удар и что-то белое, мокрое вылетело изо рта Котяры на черную землю Альфред Викторович в ужасе подумал, что парню таким профессиональным ударом сразу выбили наружу челюсть, в лишь потом сообразил, что челюсть действительно вылетела изо рта, но, к счастью, она и без того была вставной - отсюда и обладал Котяра таким вкрадчивый, мурлыкающий голосом.
   Третью атаку на тело своего поверженного охранника Беркин провел уже ногами и тоже достаточно умело - высокого подпрыгнул, сгруппировался и тело его - пятками подкованных ботинок вперед, как пиками - рухнуло на грудь Котяры, тот громко хрюкну и затих.
   Беркин посчитал это за симуляцию и прошипел, поправляя на руке кастет.
   - Вставай, шкура! Убивать тебя буду!
   Котяра был ещё жив и спросил еле слышно.
   - За что, босс?
   - Где твой корифан Гном с Ружьем? Куда эта гадина смылась?!
   Котяра икал, изо рта шла кровь, он набирался сил для ответа, а совершенно осатаневший Беркин начал четвертую атаку, которая наверняка закончилась бы самым печальным образом, если б невесть откуда не вылетел Ишаков, в один бросок опрокинул Беркина на землю, они трижды перекувырнулись друг через друга, но сверху оказался Ишаков, мягко и крепко заломил руку Беркина за спину.
   - Семен Яковлевич! - внятно сказал Ишаков. - Кота вы сейчас не имеете права бить! Вы его сдали мне в аренду на службу до понедельника и я за его шкуру отвечаю!
   - С тобой я тоже ещё поговорю, Ишак вонючий! - сдавленно проорал Беркин, а Ишаков тут же соскочил с его спины и сказал с приятной улыбкой.
   - Вот это - всегда пожалуйста. Я всегда за мирные переговоры.
   Беркин вскочил на ноги и какие - то секунды ещё сохранял боевой задор, тем более, что он был повыше, да и потяжелей Ишакова. Но опытному деятелю бензинового бизнеса потребовалось всего лишь мгновение, чтобы правильно оценить обстановку. С каким-нибудь Котярой или тем же Гномом с Ружьем, вообще с противниками из состава рядовой охраны и глупыми телохранителями всех мастей такой боец как Беркин справился. Если их было даже двое, а то и трое. Но перед ним стоял офицер. Офицер службы безопасности черте уж знает каких там закрытых в прошлом систем. И хотя Ишаков их покинул, однако его боевая стойка, полностью в расслаблености и даже будто обмягшая, говорила о том, что на взрыве одного удара или одного приема - Беркину светит категорическая крышка.
   - Отойди, Ишак. - миролюбиво сказал Беркин. - Я желаю иметь беседу с Котом. Желаю провести дознание. Я обызался найти Гнома с Ружьем.
   - Без рук?
   - Здесь и сейчас - без рук.
   - Добро.
   Котяра оказался тоже не из слабаков и уже ползал на карачках, отыскивая на земле свою выбитую вставную челюсть.
   - Кот! - позвал Беркин. - Бить не буду, жив останешься. Отвечай честно, где Гном с Ружьем?
   - Не шнаю бошш, не шнашу! - нечто совершенно непонятное ответил Котяра, потом схватил с земли челюсть, сунул в зубы и завизжал вполне доступно для понимания. - Не знаю я босс, не знаю! За что пытаешь?
   - Где Гном с Ружьем? - внятно и негромко повторил Беркин, сообразив, что до хорошенько избитого Котяры каждая мысль доходит только с третьего повтора.
   - Гном? Утром отдыхать ушел.
   - В ночь смерти Чуракова, ты где был?
   - На вахте, шеф! Проверить можешь! Возле тебя, на первом этаже службу нес! Ни одна муха не пролетела, собака не пробежала...За что ты меня?
   - Не скули, падаль. А Гном с Ружьем с тобой вахту нес?
   - Да нет! Он в другой паре уже вторую неделю! При гаражах! А в ту ночь... Погоди. Он свободный был.
   - С кем он теперь в паре? Ну, быстро?
   - Да с Витькой Зерновым!
   - А, черт! - Беркин бросил взгляд на руку, блеснувшую золотом часов и резко повернулся к вилле, тут же громко заорав. Нина! У меня ещё час и двадцать минут! Я свое слово держу и сдержу!
   Он рванулся к рулю БМВ, но приостановился, чтобы бросить через плечо.
   - Ишаков, я тебя прошу об одолжении. Закатай этого Кота в подвал под арест и держи до моего возвращения. Можешь оказать мне такую услугу?
   - Без сомнений.
   Серебряный БМВ задом вылетел сквозь ворота и исчез, словно растаял в воздухе.
   Валерий тронул Комаровского за руку.
   - Пойдемте, Альфред Викторович, спектакль окончен .
   - Я устал! - капризно ответил Комаровский. - И хочу спать.
   - Да, конечно. Подымайтесь к себе на третий этаж. Я позову вас, если надо будет. Но поспите, сегодня до вечера уже все будет спокойно.
   У Альфреда Викторовича было иное мнение относительно второй половины дня, но афишировать его он не был намерен. Как, впрочем, и почивать - тоже. Надо было разорвать дистанцию между собой и шайкой местных бандитов всех видов и мастей - проще сказать, на время спрятаться, подумать и принять какое-то спасительное решение. По его разумению общая ситуация с каждой минутой только накалялась и становилась лично для него все более рискованной.
   Он вошел в дом, на лифте поднялся на третий этаж и едва шагнул к библиотеке, где собирался посидеть, да поразмышлять, как навстречу ему вышла Вера...
   М-да... Чтоб там не говори про величие и чистоту души человека, но новые тряпочки на теле, прическа и внешность его тоже много значит. А главное, что при умении всякий имидж можно быстро поменять в любую строну. Вера - поразительно изменилась в многократно лучшую сторону. Перед Комаровским стояла не грубая бабища, которая утром таскала на плече двадцатилитровый бидон с молоком и натуженно крякала при этом, а стройная, крупная дама цветущего возраста, чем-то напоминающая, как прикинул Комаровский, - оперную певицу в тех летах, когда она достигает полного расцвета всех своих дарований. Длинное платье, белая блузка, высокая прическа, черт побери - бидон уже из подвала на кухню такие женщины не таскают. Только улыбка осталась той же - доброй и немного зазывной.
   - А я, Альфред Викторович, вам уже спальню приготовила. Мне так хозяйка сказала. Вон в той светелке, рядом с библиотекой.
   - Как ты? - спросил Комаровский, абы что спросить.
   - Сказки какие-то нынче у нас , Альфред Викторович... Я и вещички собрала чтоб восвояси от позора, а мне повышение дали. Спасибо вам.
   Про себя Альфред Викторович душевно выругался неприличными словами, но пересилился и улыбнулся.
   - Держись Комаровского, Вера! И жизнь будет прекрасна!
   - Мне так совестно...
   - Чего ещё тебе совестно?
   - Да сама не знаю! - и засмеялась, смущенно запылав лицом.
   - Скажешь там, что я до вечера отдыхаю. - бросил Комаровский и шагнул к указанной своей спальне.
   - Вам ничего не надо?
   - Ничего, - буркнул Комаровский и прикрыл за собой дверь.
   Через несколько минут он убедился, что пристроили его на жительство с уважением и даже некоторым почетом. Больше всего ему понравилось окно с полукруглой аркой верхней фрамуги. При желании просторное окно можно было заслонить модными жалюзями. Кровать ему предусмотрительно была предоставлена двуспальная. Из вещей, необходимых для существования современного мужчины, Альфред Викторович был обеспечен двумя телефонами,(внешней и местной связи) японским телевизором, транзисторным радиоприемником, в изголовье висела икона Спаса, другую стену украшал морской пейзаж под Айвазовского, а может и сам Айвазовский, от этих нуворишей всего ждать можно.
   Единственное, к чему мог придраться оскорбленный Комаровский, заключалось в том, что в сортир прийдется бегать вниз, но и тут ему "показали фигу". Когда он толкнулся в узенькую дверь,. за ней оказалась просторная ванная комната со всеми остальными гигиеническими установками. Мало того! На бронзовом крючке, в целлофановом пакете с ещё не снятой фирменной биркой, висел роскошный купальный халат, цвета свежевыпавшего снега! Тапочки с каблучком, стоявшие под халатом - добили Альфреда Викторовича окончательно, и он поклялся самой страшной клятвой, которую только знал, что отомстить автору этого своего унижения самым чудовищным образом, который только выдаст его недюжинная фантазия.
   Потом он слегка успокоился. Правильно - все планировалось на третьем этаже для комфортабельного быта будущих детей. И пока таковые не появятся, Альфреду Викторовичу предлагалось их замещать, что ли?! В качестве какой игрушки его сюда приладили, вот ведь оскорбительный вопрос в чем заключается?!
   Но и разрешение этого вопроса Альфред Викторович отложил на будущее. Было нечто, что требовало срочного разрешения.
   Он наскоро разделся, спололоснулся под душем, распечатал халат, влез в него и уселся возле зеркала в глубокое кресло. Посмотрел на свое отражение, чтоб набраться душевных сил. Через минуту тщательного обследования своего портрета, пришел к выводу, что в зеркале пред ним, все-таки, - ещё орел! Потрепанный, но орел! И просто так ему всякие птенчики крылья не обломают.
   Он прилег на постель, не скидывая ярко-золотистого покрывала, закрыл глаза и призадумался.
   Он попытался сложить из новых осколков фактов - общую мозаику постоянно разрушающейся картины убийства Феди Чуракова и того, что случилось с ним, Комаровским, самим.
   Первая, черновая, схема выглядела так:
   Двое убийц, Гном с Ружьем и Зернов, проведав, что богатенькая дача осталась без хозяина решили в неё проникнуть и ограбить. Начали дело, но ситуация изменилась. Хозяин оказался на месте, одна ко охраны нет - Ишаков уехал. Бандиты проникли на дачу, убили хозяина, блокировали его жену, но ключей от сейфа не нашли, взяли малую добычу в спальне и подмыли.
   Уточнение: как проникли на дачу? С помощью Толстенко.
   В схеме не доставало многого: не приклеивался к ней прочно Толстенко, не обьяснялось - почему они выбрали столь неудачный момент? Участники событий не имели общих прочных связей. Кроме того, схема страдала примитивизмом и отмечалась мелочностью задачи.
   Вторая проработанная схема выглядела так:
   Толстенко из лютой зависти меркантильного и идеологического порядка решил наказать "нового русского" - своего соседа. Узнав, что при жене нувориша появился любовник, вызвал мужа из командировки в надежде на кровавую стычку между мужчинами. Стычки не получилось, все остались живы. План Толстенко сорвался, но в этот момент пришли бандиты со своими целями, убили мужа и - так далеее.
   Поправка! - отчаявшийся Толстенко сам вызвал бандитов, чтобы они своими грубыми приемами довершили его дело, а в качестве платы за услугу взяли себе все, что обнаружат на даче.
   Следовательно, Толстенко спланировал ограбление, наложенное на спровоцированный скандал супругов. Для чего и вызывал Федю из Каира.
   Все бы хорошо, но Толстенко не знал, что Феди нет в Каире, не знал, что тот находится в Голландии и, следовательно, не мог вызвать Федю домой, чтоб он застукал свою жену в пикантный момент! Он мог вызвать Федю только из Голландии. А то что бизнесмен там - не знал никто, кроме жены! И получается, что наводку через Толстенко давала - кто? Нина.