Горохов Александр. Аферисты - Славные времена

   - Сколько? - легко поинтересовался Комаровский. - Триста тысяч германских марок?
   - Немного больше. - сдержанно ответила Нина.
   На мгновение все примолкли, поскольку проводили в голове подсчет, в какую российскую сумму выливаются триста тысяч марок с неопределенной добавкой "немного больше".
   Тарасов подал голос негромко и осторожно.
   - Я полагаю, что эти деньги взял с собой в Египет сам Федор.
   - Я придерживаюсь того же мнения. - подхватил Шептунов. - Мы не можем проследить движения валюты, сейф не вскрывали, что однозначно и...
   - Подождите! - Каршутин от волнения привстал на стуле. - Подождите, ребята. Я в делах бизнеса не волоку, но насколько соображаю, то знаю, что в филиале офиса в Египте, то есть в Каире, - имеются деньги и достаточно большие! Когда я там в прошлом году был на гастролях, мне же без разговоров выдали приличную сумму! Зачем Федору Михайловичу было тащить отсюда деньги, заявлять их на таможне, заполнять всякие декларации! Он же был современный бизнесмен, а они в чемоданах деньги не возят! Это чушь!
   По мере того, как артист продолжал говорить, в голове Альфреда Викторовича засветилась какая-то ещё неопределенная догадка, он пытался высветить её из тьмы мозгов, но мысль то выскальзывала на поверхность коры головного мозга, то вновь ныряла в глубину, а четко так и не формировалась.
   Он вернулся к действительности, когда слово держал опять же Шептунов.
   - Оперативная работа требовала наличных денег и допустить тот факт, что Федор взял их с собой в Каир, мы имеем право. Ваше мнение Нина Дмитриевна?
   Нина помолчала и проговорила негромко.
   - Он не был в Каире - Как не был? - в один голос прозвучало в гостиной и Альфред Викторович, к сожалению, не различил - чей голос возвысился до фальши.
   - А где же он был, позвольте спросить?! - все-таки не даром Лопатину любили в народе, даже когда она просто открывала рот, звучала музыка.
   - Он был в Голландии, в Амстердаме. - холодно ответила Нина.
   - Зачем? - удивленно спросил Тарасов, вопрос прозвучал не искренне и Шептунов тут же перехватил управление беседой.
   - Хорошо, господа. Мы можем не туда зайти в наших расследованиях. Я вынужден сообщить вам, что, как и на всякой фирме, Федор Михайлович проводил операции, о которых какое-то время не ставил в известность никого. Это обычная практика. Конкуренты и недоброжелатели не должны быть заранее посвящены в планы фирмы.
   - Акционеры должны знать все! - убежденно срезала Лопатина. - С этих якобы коммерческих тайн начинается жульничество! Должна быть полная гласность!
   - Маша! - укорил её Каршутин. - Ну разве ты афишируешь по телевидению или в прессе, через какие постели вышибаешь деньги на записи своих музыкальных альбомов?! Давай уж прямо говорить, бизнес есть бизнес. Тайные операции в нем неизбежны, как на войне. А раз это так, то у бизнесмена в делах есть и секретная сторона.
   Певица вспыхнула было, уязвленная неприличным намеком Каршутина, но в разговор вмешался Тарасов, который сказал очень тихо, по обыкновению робея, но так, что все замерли.
   - Я думаю, что поиски исчезнувших денег следует прекратить. Они были у Федора. В Амстердаме. Он их взял с собой, или получил позже.
   - Ин-те-ре-сно! - заметил толстый человек, имени которого Комаровский не знал, как и причастности к фирме - то ли мелкий акционер, (настырный, как всякая мелочь) то ли опять же попрошайка из нищих кругов деятелей культуры, науки и прочих структур. постоянно разыскивающих милосердных спонсеров.
   - Интересно! - повторил Толстяк. - Откуда же вам это известно, господин Тарасов?
   - Да. - тут же краснея, сказал Тарасов. - Федор Михайлович звонил мне из Амстердама и просил эти деньги переслать. Взять из сейфа и каким-нибудь путем переслать. Он начинал там очень крупное дело с недвижимостью.
   - Вы взяли и переслали? - быстро повернулась к нему Нина. - Ведь у вас был ключ от сейфа?!
   - Контрольный ключ от сейфа был у вас, Нина Дмитриевна. И не только я знал, где он хранится. Но я отказал в просьбе Федора Михайловича. Дело показалось мне излишне рискованным...И... Я испугался. Я не игрок. И...
   - Что "и"? - нажал все тот же толстяк. - Мне тоже не нравятся эти секретные операции, черт побери! Видите, к чему это ведет? Заканчивайте вашу мысль, Тарасов!
   Тарасов отвернулся и произнес едва слышно.
   - Я потому отказался выполнить его просьбу, что мне показалось, что Федор Михайлович просил эти деньги на свои личные нужды.
   - Конечно! - захохотала Лопатина, которой тут же все стало понятно. Пропился, прогулялся хлопец! Амстердам, город наркотиков и проституток! Добрый молодец решил гульнуть на деньги фирмы! Чего тут ещё доискиваться?! Тю-тю денежки! Перешли к следующему номеру программы!
   - Машка! - закричал Каршутин. - Ты трезвая ещё безобразней, чем пьяная! Хвати стакан и стань человеком! Федор был кристально честный русский бизнесмен! И если допускал щекотливые операции, то делать это его заставляли обстоятельства! Общая атмосфера нашего бизнеса!
   - Да ты сам, гомосека паршивая, меня оскорбляешь всю дорогу и думаешь, что я спущу?! - тут же прыгнула в ярость привычного скандала певица, но Шептунов требовательно присек.
   - Хватит! Цапайтесь за кулисами. - он сосредоточенно промолчал - Коль все тайное стало явным... То пора достигнуть момента истины..
   Он нахмурился и замолчал, словно принимал решение, Нина спросила подчеркнуто спокойно.
   - Что ты хочешь этим сказать, Илья?
   - Только одно. Не надо искать эти деньги. Их отослали Федору. В Амстердам.
   - Кто?
   - Я.
   - Ты?!
   - Да. Не знаю, зачем они ему потребовались, но, видимо после звонка Тарасову, он звонил из Амстердама мне. И я ему послал. Взял контрольный ключ, взял деньги и нашел пути срочной доставки адресату. Я имею на это право. Официальные документы об этой операции я могу предъявить.
   Он открыл свой кейс и извлек из него какие-то бумажки, которые, следовало понимать и были документами.
   Толстяк выкрикнул обиженно.
   - Так зачем же мы время тратили на разборки?!
   Шептунов взглянул на него с легким пренебрежением.
   - Вы что же, так и не поняли, что действия Федора были не их тех, которые следовало рекламировать.
   - Криминал? - охнул толстяк - Да прогулял он эти денежки к чертовой матери! - вернулась на прежние позиции Лопатина. - Чего уж там, дело понятное.
   Нина произнесла нервно.
   - В любых ситуациях, могу заверить членов правления фирмы, ни акционеры, ни другие заинтересованные лица не пострадают. Потеря незначительна, если говорить в целом. Я не хочу более возвращаться к этому вопросу.
   Никто особенно не возрадовался такому повороту событий, скорее даже заскучали, но Шептунов, чутко уловив упадок общего настроения, вновь взял управление событиями на себя.
   - И я полагаю, что эта тема, как бы она не была животрепещущей закрыта. Не будем осуждать покойного, будем жить дальше.
   Альфред Викторович - оглох. То что едва просвечивалось в потемках его сознания, высветилось, наконец, с предельной ясностью. Оставался совсем пустяк, чтобы соединить в единую стройную картину все части мозаики фактов. Казалось ещё секунда и он, Комаровский, встанет во весь рост и решительно ткнет пальцем в человека, который тонко замыслил и организовал убийство, хитро подставил под него несколько человек подряд, в том числе и его, Альфреда Викторовича...
   Но Лопатина смешала ему все карты. Она громко засмеялась и заявила пренебрежительно.
   - Секреты ваши дерьма не стоят! То, что наш Федя крутит темные дела в Амстердаме, мне Матильда сказала на следующий день, после того, как он улетел в якобы в Египет! Да что там башку ломать?! Съездим в Амстердам и узнаем, чем он там занимался.
   - И ехать не надо. - заметила Нина. - Достаточно спросить Ишакова.
   - Телохранитель многого знать не может, - засомневался, но уже без прежнего напряжения сказал Шептунов.
   - Но он может дать след, - осторожно вставил Тарасов. - Однако, я думаю, друзья, что на сегодня мы можем, действительно, прекратить ненужное расследование.
   Альфред Викторович хотел крикнуть, что оставлять эту тему никак нельзя! По той простой причине, что для него-то было очевидно, что тот из них, КТО ЗНАЛ ТОЧНЫЙ АДРЕС ФЕДОРА В АМСТЕРДАМЕ, КТО РАЗЫГРАЛ ВСЮ ИГРУ НА ЗАСЕКРЕЧЕННОСТИ ЭТОЙ ПОЕЗДКИ - ТОТ И ОРГАНИЗОВАЛ УБИЙСТВО И ВСЕ ЧТО С НИМ СВЯЗАНО!
   Так кто?
   Получалось достаточно определенно: Нина (и Валерий?), Тарасов, Шептунов, плюс безымянный Толстяк? Они вольно или невольно признали, что знали о истинной цели командировки руководителя фирмы :Славянский улей" именно в Амстердам, а не Каир. Кто из них? Кто из них сам ли сообщил Федору о неверности жены, или дал такое указание Толстенко? А тот - Толстенко тоже использовал ситуацию в своих мстительных целях, нанял убийц и провернул дело в его заключительной фазе, за что чуть было не пострадал?
   Но пока Альфред Викторович лихорадочно прокручивал в голове эту выкристализавшуюся мысль, пока он выстраивал её в логическую цепь и подбирал кандидата, в которого надо было-таки ткнуть пальцем - обстановка в гостиной вновь изменилась и Альфред Викторович поначалу даже не понял, от чего все ринулись поначалу к окну, а потом гуртом кинулись в двери, на выход.
   - Да подождите же! - закричал Альфред Викторович. - Разве же вам не ясно, что тот кто знал, где остановился в Амстердаме Федя, тот и заказчик убийства?! Стойте!
   Но на призыв его не среагировали, за окном, судя по всему, происходили вещи куда как интересней, лишь кто-то крикнул: "Сейчас и так все объясниться", и через секунду Альфред Викторович остался в гостиной один, как он было подумал, не приметив, что Николай Тарасов и не шевельнулся в кресле. Он качал своей большой головой на очень тонкой шее из стороны в сторону, от плеча к плечу, туманно улыбался и глядя сквозь Альфреда Викторовича бормотал.
   - Нет, бизнес это не для меня, это не для меня...
   Может быть и так, подумал Комаровский и следом за всеми устремился на двор.
   Как оказалось, общее возбужденное любопытство имело пищу.
   Пробив полузакрытые ворота, отчего оказался поврежденным радиатор, во двор уже влетел серебряный БМВ, а совершенно бешеный Сема Беркин, дергал багажник автомашины, пока его телохранитель не принес ключ.
   - Сюда! Все сюда! - орал Беркин. - Я вам покажу, как подозревать Беркина в грязных делах! Беркин чист, как рюмка водки! Беркин не имеет дело с киллерами! Беркин убивает сам!
   Выкрикивая весь этот бред, он наконец открыл багажник, нагнулся и выдернул из него Гнома с Ружьем.
   Карлик не был избит. Он был весел до игривости. Упруго вскочил на свои короткие ноги и громко расхохотался. Потом пустился в пляс, выкинул пару коленец и громко потребовал.
   - Музыка! Шпарь гопака!
   - Я тебе покажу гопака! - Беркин схватил его за грудки. - Ну, отвечай, когда тебя спрашивают!
   - А нам что?! Спрашивай, начальник! А потом пайку мою дай, в камеру к братанам верни! - радостно и тонко засмеялся Гном. - Вы спрашивает, мы отвечаем! Эй, народ, слушай великую речь! Где тут фраера из телевидения?! Слушай меня!
   Только приблизившись плотную, Комаровский определил, что Гном с Ружьем - это уже не тот человек, только имя осталось. Зрачки в его глазах были настолько крошечными, что казалось они заплыли бельмом. Гном дергался, голос у него тоже был другим, он явно не понимал, где находится и что происходит - какой-то мощный наркотик полностью сломал его личность, оставив на поверхности лишь оболочку бывшего человека.
   Беркин пнул его ногой в пах, Гном и боли не почувствовал.
   - Отвечай, ты, гаденыш, убил Федора?
   - Федьку?! А зачем мне его убивать, заразу?! Этого мне не надо! Хатенку его почистить - это справное дело! Золотишко взять, бабу его сочную разложить можно и очень даже пользительно! А вот очкарика этого Толстенко, да? Его я засрелил! Ка-ак - бах! И от башки куски дерьма разлетелись!
   - За что застрелил?!
   - А чтоб концы в воду начальник! Ах, ты сто вторая - страшная статья! - перешел на вокал Гном с Ружьем, но Беркин вновь ударил его ногой.
   - Кто тебе заказал это дело, шкура? Кто?
   - Да я ж толкую, начальник! Очкарик и заказал! Он самый гад! За забором хата! А как он хозяина замочил у окошка, так сам себе приговор подписал! Такой хитрый оказался! Снизу в него нож метнул! А я так не умею! Что еще, начальник, отправляй в камеру!
   - Кто тебе и Зернову платил за это?!
   - Все я тебе сказал, начальник! Ух, пропадай моя телега, все четыре колеса!
   С неожиданно силой Гном с Ружьем вырвался из цепких рук Беркина, разбежался и головой вперед, в мастерском прыжке пролетел "рыбкой" по воздухе и протаранил башкой ветровое стекло БМВ, пробил его и застрял, распластавшись на капоте.
   Беркин кинулся в машину, но совсем не затем, чтоб помочь Гному. Он тут же вынырнул из салона и подал Нине дешевую старую шкатулку, облепленную ракушками - южная работа курортных районов.
   - Нина, это твое?
   Она откинула крышку шкатулки, блеснули камни и полированный металл.
   - Да. Мое.
   - Кончен бал?
   Нина посмотрела ему в глаза и ответила.
   - Нет. Не кончен.
   - Что еще?! - вспыхнул Беркин.
   - Дай мне свой мобильный телефон.
   - Зачем?
   - Я не позволю у себя устраивать самосуд.
   - Как тебе угодно. - Беркин вновь рванулся к машине, вытащил оттуда аппарат и подал Нине. Она сунула шкатулку под мышку и быстро набрала на телефоне комбинацию цифр.
   Все столпились вокруг машины в полной растерянности, решительно не зная что делать - помогать ли замершему на капоте Гному, уйти ли в дом, (солнце уже закатилось и стало прохладно) или ждать неведомого чего.
   Голос Нины зазвучал жестко и требовательно.
   - Это говорит Чуракова. Я попрошу вас срочно разыскать подполковника Афанасьева и передать мою просьбу немедленно приехать ко мне!...Да, на дачу. Немедленно, капитан Соколов, или у вас будут большие неприятности.
   Она отдала аппарат Беркину, повернулась и пошла было к дому, но в этот момент прозвучал удивленный голос Толстяка без имени.
   - Мужики А где Илюшка Шептунов?
   Богатырь Селиванов крикнул от разбитый ворот - Да уехал только что на своих "жигулях"!
   В общем онемении первым очнулся Сема Беркин, рванулся к своей машине, дернул было за ноги Гнома, но потом понял, что и при таком "ремонте" машина останется недееспособной все равно, и закричал.
   - У кого тачка на ходу?!
   - У меня. - ответил Альфред Викторович и побежал сквозь ворота, разыскивая ключи зажигания в карманах.
   глава 7
   Ворота охраны дачного участка они проскочили без остановки, но едва "мерседес" зацепил колесами накатанный асфальт трассы, как Беркин закричал.
   - Вылазь из-за руля! Из тебя гонщик, как из меня архиерей!
   Альфред Викторович внял разумности слов - он был кем угодно, только не гонщиком. Резко затормозил и тут же перевалился через спинку кресла назад, а Беркин втиснулся к рулю и машина почти не потеряла скорости, как тут же рванулась вперед.
   - Дорога одна, не уйдет, шкура! - в припадке предельного азарта закричал Беркин. - Сунь лапы под сиденье, там автомат! Федькина охрана всегда его там прятала!
   - Увольте. - решительно возразил Альфред Викторович.
   - Трус паршивый! У Шептуна пистолет! "Беретта"! Я ему сам его сторговал осенью!
   - Вот и воюйте на здоровье. - посоветовал Альфред Викторович. Только без меня. Это не мои методы.
   - Альфонс вонючий! Сутенер поганый! На что ты пригоден в тяжелую минуту?! Тебе только с бабами возится, сопля в брюках!
   Комаровский и не думал присекать оскорбления, поскольку понимал, что они помогают Беркину достигнуть пики ярости, собрать все свои силы воедино и удерживать напряжение гонки.
   Они взлетели на погорок и тут же увидели внизу, в ложбине - голубые "жигули" - Достали, гада! - возликовал Беркин и тут же завыл. - А этот ещё откуда?!
   Альфред Викторович глянул сквозь ветровое стекло и тут же обнаружил, что на противоположную вершину глубокой и широкой ложбины - выскочил белый "ауди", при сверкающих огнях фонарей на крыше и включенных фарах.
   То ли у водителя "жигулей" сдали нервы, то ли он неправильно считал ситуацию но, почти без торможения "жигули" соскочили с дороги, ловко юркнули в кювет, вылетели на другой стороне и все с той же скоростью помчались в поле.
   Беркин зарычал, выругался и начал торможение.
   Что подсказало водителю "ауди", что "жигули" ускользают именно от преследования, осталось навсегда неизвестно - видимо профессиональный нюх гончей борзой проявился у подполковника Афанасьева, но белая машина с красно-синими огнями - тоже рванулась в поле, подскочила на кювете, пошла юзом, однако выровнялась и устремилась в погоню.
   У лихого гонщика Беркина подобный маневр - не получился. Он загнал "мерседес" в кювет по всем правилам искусства, а вот выбраться из него не сумел. Немного не хватило, чтобы выкарабкаться наверх, но все же застрял в грязи и мотор заглох. Однако Беркин уже достиг такой степени возбуждения, что выскочил из машины и побежал по полю, что казалось делом совершенно бессмысленным.
   Альфред Викторович тоже покинул салон, но никуда не побежал - гонок с него на последние дни и без того хватало.
   Он двинулся следом за Беркиным неторопливым шагом, хотя и это было лишено смысла.
   Он видел, как "жигули" достигли опушки недалекой рощи, но прорехи между деревьями не нашли, дернулись вправо, покатились вдоль стены деревьев, а белый "ауди" резал угол, пытался пересечь дорогу беглецу и сирена его выла с такой истошностью, что душа леденела.
   Наконец "жигули" влетели в лес, тут же туда же нырнул за ними и "ауди"
   Альфред Викторович сделал несколько шагов и услышал четыре выстрела подряд - глухие, в быстром ритме. Потом наступила тишина и Беркин, уже обогнавший Комаровского шагов на сорок, остановился.
   Комаровский догнал его и Беркин спросил.
   - Ты так и не взял автомат?
   - Не-а. - легко ответил Комаровский.
   - А зря. Мы не знаем, кто там эту дуэль выиграл.
   - Да все равно. - беспечно ответил Альфред Викторович и, не снижая темпа шагов, пошагал к роще.
   - А пулю схлопотать не боишься? - ехидно спросил Беркин.
   - Да мне как-то все равно. - ответил Комаровский и сам себе подивился, ведь не врал!
   Они добрались вдвоем до опушки, углубились на десяток шагов, а далее идти было незачем.
   Уперевшись радиатором в дерево, стояли покалеченные голубые "жигули", а возле отрытой дверцы водителя лежал на земле с лицом залитым кровью Шептунов. Правая рука его была нелепо заброшена за голову и возле скрюченных пальцев валялся пистолет.
   В десяти метров от него мигал фонарями "ауди", сержант милиции лихорадочно что-то кричал в телефонную трубку, а подполковник Афанасьев присел возле машины на корточки, зажимал руками живот, пистолет его валялся между ног.
   - Быстрее! Срочно! Подполковник ранен! - кричал сержант.
   И в тот же миг он увидел Комаровского с Беркиным, одним движением вывалился из машины, лязгнул затвором автомата и прокричал.
   - Стоять! Стреляю!
   - Давай, давай! - предложил Беркин. - Стреляй в безоружных, авось орден получишь.
   - Отставить, сержант. - прохрипел Афанасьев, с трудом приподнялся, открыл заднюю дверцу машины и повалился на сиденья.
   - Ну, что ты таращишься? - спросил Беркин потерянного сержанта. Вези срочно начальника врачам. Выживет - офицера тебе присвоят. А я здесь посторожу, не волнуйся.
   Сержант колебался недолго - жизнь начальника, с точки зрения служебного будущего, была ценней, чем охрана трупа и места происшествия.
   "Ауди" рявкнул мотором, развернулся и, лавируя между деревьев, умчался.
   Альфред Викторович помолчал и сказал равнодушно.
   - Я, пожалуй, тоже пойду. Не люблю я с милицией лишних разговоров.
   - Думаешь, я до них большой охотник? - проворчал Беркин. - Ну, да вали. Напутаешь ещё чего, только навредишь порядочным людям.
   Альфред Викторович отвернулся и, не прощаясь, пошагал к "мерседесу". Прежде чем выдергивать машину из грязи, он пошарил под задними сиденьем и обнаружил там, как и предполагалось, короткий автомат, умотанный в чистую тряпку. Ничего не скажешь - хорошее наследство получил Альфред Викторович по завещанию вместе с "мерсом" - тянет лет на пять отсидки.
   Против всех предположений автомобиль из грязи выдернулся легко, видимо потому, что Альфред Викторович не торопился, не газовал.
   На небольшой скорости он вернулся в поселок, охрана пропустила его не приостанавливая, а богатырь Селиванов как раз чинил разбитые ворота, когда Комаровский вкатился в них.
   - Порядок? - спросил охранник.
   - Полный. - ответил Альфред Викторович и прихлопнул дверцу машины.
   Он двинулся по дорожке к вилле, которая уже тонула в серых сумерках и лишь одно окно на первом этаже светилось огнями потолочной люстры.
   Альфред Викторович неторопливо ступил в гостиную, не подымая глаз, прошел к столу, взял бутылку коньяку, плеснул в чашку из под кофе и выпил, не обращая внимания на то, что там ещё оставалась кофейная гуща. Потом посмотрел на молчавших Нину и Валерия и сказал безразлично.
   - Ну вот и все, ребятишки. Можете жить спокойно. Свою партию вы разыграли по первому классу. Мне так - никогда не суметь.
   Валерий тихо засмеялся, а Нина сидела у стола и перебирала тонкими пальцами кольца и брошки возле открытой шкатулки, украшенной ракушками.
   - Все закрыто, не так ли? - спросил Альфред Викторович. - Весь комплект подобран. Есть жертва, есть исполнители и есть Заказчик. Он не заговорит, пуля в башке помешает. Дело закрыто и я, полагаю, могу быть свободен?
   Валерий привстал, поставил перед ним чистый бокал, налил коньяк и негромко спросил.
   - Поскольку я не совсем понимаю, Альфред Викторович, ваших заявлений, может вы объясните свою позицию.
   - Вашу позицию, мои дорогие. - ровно ответил Комаровский. - Вашу, отличную позицию. И заключается она в том, что вы вдвоем уже давно, видимо, осенью вступили в преступный сговор. Может даже между вами была любовь, которая вас сплотила. Но для любви - нужны денежки, тут уж ничего не поделаешь. К тому же - мешал богатый муж. И ситуации сложилась до пошлости стандартная. Надо убрать мужа и захватить фирму. Вот вы этим и занялись, двух и трехкратно перестраховавшись тем, что подставили под подозрение целую кучу народу. В первой степени вашей защиты вы организовали дело так, что Федю убил завистник Толстенко.
   - Он его и убил. - кивнул Валерий.
   - Ага. Заказал грабителей, помог им проникнуть в дом, а сам из арбалета выстрелил в Федю, когда снизу подозвал его к окну. Все так. Только и Толстенко был лишь исполнителем большого плана. Он полагал, что заказ исходит от Шептунова, который дал ему адрес в Амстердаме, а Шептунов сам был лишь передаточным звеном. Он, дурень стоеросовый, полагал, что по смерти Феди, прилепиться к Нине и благополучно захватит всю фирму с её потрохами. Для него было сильным ударом, когда Нина сама принялась за дело. Вам бы с ним ещё пришлось серьезно разбираться, но, и тут все ловко подстроено. Куда нужно - оружие подложено. Одно мне не совсем ясно - зачем вы старика Комаровского пытались подставить? И так ведь отличная модель! Прекрасно замыкается на Шептунове! Больше искать никого не будут.
   - Правильно. - кивнул Валерий. - Больше и искать некого. Потому, что больше никого не найдешь. Цепь замыкается, Альфред Викторович.
   - Брось, - устало сказал Комаровский. - Мы - профессионалы. Я ведь не побегу на вас доносить. Отдайте мне мои деньги и мы разойдемся навсегда.
   Валерий внимательно смотрел ему в лицо, потом перевел взгляд на Нину, но та все так же молчала, вертела в руках самодельный браслет, с грубо выбитыми на нем какими-то символами.
   - Заказал убийство Федора Михайловича - Шептунов. И все, что было сделано, им и было сделано, Альфред Викторович. - терпеливо сказал Валерий. - А что касается вас, то вы правы. Вас уничтожить под эту ситуацию - хотели именно мы. Я и моя СЕСТРА, Нина. - замедленно и с нажимом закончил Валерий.
   - Сестра? - без всякого удивления, от усталости ко всему равнодушный спросил Комаровский.
   - Сестра. - кивнул Валерий , а Нина все так же не двигалась и молчала.
   - Но я все равно не понимаю, зачем вы пытались погубить меня, втоптать в грязь, отнять последние деньги.... Не вышло, ребята.
   - Вышло. - глухо сказала Нина. - Еще как вышло. Ты в такой грязи, что свинья позавидует.
   - Это ещё с какой стати? - заносчиво улыбнулся Альфред Викторович. Комаровский, конечно, не ангел, но...
   Валерий резко поставил на стол бокал и сказал тяжело.
   - Ты что, действительно ничего не понимаешь, или продолжаешь, как всегда, кривляться?!
   - А что я должен понимать, щенок?!
   - Да открой же наконец, глаза... ПАПОЧКА!...Мы твои детки, дорогой! И ты спал с собственной дочерью! Обучал её технике утонченного секса! Ты своего сына поучал, как жить аферами! Мало тебе?!
   Оказалось - достаточно. Даже чересчур. Альфред Викторович напрягся было, но слова возражения застряли у него в глотке, едва он уперся стекляневшим взглядом в лица Нины и Валерия. Мало того, что они заметно походили друг на друга, но и что-то от рода Комаровских (каких к черту Комаровских!) Чулковых, вспомнил первородную свою фамилию Альфред Викторович, от простых работяг Чулковых в них что-то просвечивалось. Но лица детей двоились и троились перед его глазами. Когда он попытался встать, то не получилось, показалось. что хребет его перебит, а ног вовсе нет.
   - Сиди. - оскалив зубы сказала Нина. - Теперь ты послушаешь меня, тварь. Ты бросил нашу мать, когда я уже появилась на свет, а она была беременной, ждала Валерия от тебя...