Горшков Валерий Сергеевич. Фраера

   – От меня что-нибудь потребуется? Показания там или ещё что…
   – А як же, хлопец, обязательно трэба будэ! – кивнул майор. – Мы с тобой завтра вечерком возьмём бутылочку коньячка, лимончик, сядем у меня в кабинете и спокойненько придумаем, как хитро подать тему, чтобы ни у одного следака никаких дурацких вопросов к тебе более не возникло… В любом случае, если чего, я тебя всегда подстрахую. Сам знаешь… Чего приуныл-то? Все пучком!
   – Да так, ерунда, задумался просто. – Я в последний раз затянулся, выдохнул через нос и щелчком выбросил окурок под колёса стоящей рядом «альфа-ромео». – Ввязался зачем-то в эту поганую историю, а в результате?
   – В смысле? – не понял Пацейко.
   – Даже если этих бритых мудозвонов посадят в торбу, я-то, как ни крути, все равно на бабки втёрся. Квартиру вверх дном перевернули, так что нужно делать ремонт и восстанавливать мебель. Плюс испорченная аппаратура, которую придётся покупать заново. Тысяч на десять баксов наберётся… А ещё головняки всякие, нервотрёпка. Знаете, Андрей Васильевич, если бы сейчас все повернуть назад, уж и не знаю – стал бы я этому негру помогать или… А-а, лучше вообще не вспоминать, а то можно невесть до чего договориться.
   – Не дрейфь, не так все плохо, как ты себе представляешь, – без особого энтузиазма в голосе попробовал успокоить меня майор. – Если выбьем из пацанов явку с повинной и докажем, что именно они дубасили дипломата с его тачкой и разгромили тебе хату, то можешь спокойно выставить иск на всю катушку плюс компенсация за моральный ущерб. А что мы это докажем, я уверен как никогда.
   Милиция между тем уже успела распихать задержанных по машинам и была готова отчалить в родные пенаты для бюрократического продолжения успешно проведённой операции.
   Облокотившись на капот БМВ, плечистый мужик в штатском, сунув два пальца в рот, громко свистнул и нетерпеливо махнул рукой майору.
   Пацейко обернулся, кивнул в ответ, бросил на землю окурок, раздавил его подошвой и, напоследок посмотрев на меня, бегло напомнил:
   – Значит, завтра вечерком у меня садимся за сочинение твоих показаний.
   Потом он торопливо пожал мне руку и быстрым шагом направился к урчащим моторами тачкам. Запрыгнул в тесное нутро видавшей виды канареечной таратайки, хлопнул дверью, и кортеж рубоповцев тронулся в обратный путь.
   Предоставив ему возможность скрыться с глаз долой за похожими, как зеркальное отражение, блочными коробками, я тоже сел в джип и, негромко включив музыку, покинул опустевшее поле боя.

Часть третья
Отдых по полной программе

Глава двенадцатая
В отпуск!

   На следующий день я встретился с шефом нашей «крыши» Пацейко и, отказавшись от предложенного им армянского коньяка, под его диктовку накропал свои свидетельские показания. И, с несказанным облегчением покинув кабинет в доме на берегу Невы, до поры постарался больше не вспоминать ни о бритоголовых, ни о черномазом, ни обо всем остальном, связанном с прошедшими событиями.
   Эта история имела и своеобразные последствия – страстно захотелось по-серьёзному оттянуться. Скатать, скажем, в отпуск, как делают время от времени все нормальные люди.
   Эту мысль поддержал и Хаммер. Договорились обсудить её более серьёзно после того, как я приведу в порядок квартиру.
   Идея Пацейко – дождаться окончания следствия и через суд добиться у скинхедов материальной компенсации – меня совсем не вдохновила. Я начал ремонт за собственные бабки.
   В течение пяти дней нанятые мной строители наводили марафет. Рабочие перетягивали и ремонтировали мебель, а специалисты по охране все-таки сменили замок в двери и установили ту самую систему скрытого видеонаблюдения, которой я так напугал адвоката.
   Сам же я в свободное от дел время был занят походами по магазинам и подбором новой электронной аудиовидеодомотехники.
   И, как следствие всего вышеназванного, вскоре мои апартаменты опять приобрели подобающий вид. Словом, жизнь возвращалась в привычное русло.
   И вот мы с Серёгой решили наконец куда-нибудь рвануть.
   – Может, в Санта-Каролину? – подмигнув, предложил Хаммер.
   – Можно, – подыграл я. – А тебя Ирина вообще хоть куда-нибудь отпустит?
   – А то! Ведь мы какие-никакие, но сыщики. Поедем на розыск опасного преступника.
   – Хорошо. Так куда все-таки?
   – Знаешь, хочется прокатиться туда-сюда, набраться всяких новых впечатлений, заснять их на видеокамеру. Чтобы было, о чем вспомнить.
   Тут я сообразил, что в офис постоянно приходит куча всякой туристической рекламы. Я попросил секретаршу Аллочку принести то, что она ещё не успела выкинуть.
   Оказалось, что девушка уже выбросила все, кроме единственного туристического проспекта, пришедшего только сегодня. Он рекламировал путешествие на теплоходе по знаменитой русской реке Волге.
   Мы переглянулись.
   – А почему бы и нет, – заметил Хаммер. – Анталия или Канары – это просто пошло. А тут посконная глубинная Россия, дивной красоты природа. У меня уже руки чешутся сделать видеофильм с видами приволжских окрестностей. И вообще, что-то давненько мы не кочевали по просторам нашей великой Родины.
   Уже на следующий день мы были в Нижнем Новгороде, где заняли каюту первого класса на теплоходе «Максим Горький».
   Серёга тут же пошёл выяснять, как функционирует местный ресторан, и, вернувшись, объявил, что доволен и ассортиментом, и графиком работы этого заведения. Причём от него за версту разило пивом.
   После этого Хаммер взял свою видеокамеру и отправился на палубу.
   Я тоже вышел размяться, поболтаться по лайнеру.
   И тут во мне возникло некое томление. Вспомнилась даже не Маша, которую я никогда и не забывал, а Оксана. Захотелось оттянуться действительно по полной программе. Проще говоря, захотелось женского общества.
   Я стал попристальнее приглядываться к противоположному полу. Удобнее всего это оказалось делать в ресторане за ужином.
   Привлекательных телок самого разного калибра я заметил немало. Но всерьёз моё внимание привлекла только одна.

Глава тринадцатая
Чулпан

   Эта молодая девица восточного типа выделялась и своим поведением, и одеянием.
   Она совсем не смотрела по сторонам – поглощала харчо, уткнувшись в тарелку; когда выходила из ресторана, взгляд её был обращён к собственным ногам.
   Несмотря на жару, голову девицы покрывала если не чадра, то нечто подобное. Тело было закутано в некое подобие длинного балахона.
   Однако я все-таки сумел рассмотреть её миловидное личико с раскосыми глазами. Да и бесформенное одеяние не могло скрыть стройной фигуры и необычайно длинных для восточной женщины ног.
   Её походка напоминала, как сказал бы какой-нибудь персидский поэт, движения испуганной газели.
   В общем, весь облик незнакомки особенным образом воздействовал на меня.
   На следующий день я с раннего утра дежурил в ресторане и наконец дождался её.
   В отношениях с женщинами я человек без особых комплексов и, наверное, нашёл бы способ завязать контакт даже с такой замкнутой и, похоже, неприступной девицей.
   Но…
   Девушка сегодня, как и вчера, и, вероятно, как и всегда, находилась под неусыпным надзором двух очень хмурых и усатых мужиков, тоже восточного типа. Одетые во что-то вроде казакинов, они постоянно прятали под ними одну руку, будто держались за кинжал.
   Джигиты, делая зверские рожи, регулярно озирались по сторонам – видимо, в поисках возможного обидчика их подопечной. А поскольку я наблюдал за ней особенно пристально, они за завтраком все чаще поглядывали на меня.
   Выпив чаю, кажется, с халвой, восточные люди покинули ресторан. Причём один из надсмотрщиков, уходя, окинул меня чрезвычайно суровым взглядом.
   До обеда я болтался по всему теплоходу в беспочвенной, как сам понимал, надежде встретить незнакомку без её охранников. Тщетно.
   Перед тем как спуститься в ресторан, я решил перекурить и, стоя на верхней палубе, полюбоваться открывающимся видом.
   Вдруг краем глаза я заметил, что ко мне приближается один из абреков. Все так же держа руку под казакином, без всяких примочек он заявляет:
   – Больше чтоб на нэё нэ смотрэл. Понэл?
   Я думал, он добавит «а то зарэжу», но джигит так не сказал, поэтому мой ответ был достаточно вежлив:
   – А ну вали отсюда в темпе, а иначе, дядя, оперативно отправишься за борт, в набежавшую волну.
   Одет я был в одну маечку, и, думается, мой атлетический вид придавал словам необходимую убедительность.
   Так или иначе, абрек, крякнув и скрипнув зубами, откатил.
   Но этот небольшой инцидент отрезвил меня. Я наконец осознал, что ловить тут нечего и надо искать другие варианты.
   … Печалясь о несостоявшемся романе, я дышал полуночным воздухом на безлюдной в это время суток палубе.
   И тут… появилась она.
   Звезда Востока была без своих опекунов, и на ней оказалась обычная ночная сорочка.
   Я застыл, как сталактит.
   Но она сама подошла ко мне и ошеломила простым вроде бы вопросом:
   – Ты меня хочешь?
   Я не смог ответить членораздельно и только проблеял нечто утвердительное.
   Продолжая изумлять меня, девушка тут же встала на колени и приспустила мои адидасовские треники. После этого она как-то нежно и трепетно стала действовать губами и языком.
   Происходящее настолько поразило меня, что я даже не мог в полной мере получать удовольствие, а стоял, как говорится, ни жив ни мёртв.
   Наконец девица добилась, чего хотела, слегка, кажется, поперхнулась, вытерла губы, встала, и в кромешной тьме я все-таки разглядел на её лице непонятную для меня торжествующе-победную улыбку.
   Последующие минут десять мы занимались тем, что тот же персидский классик назвал бы лобзаниями.
   После чего красавица Востока задала очередной простой вопрос:
   – Хочешь ещё?
   К этому моменту я уже окончательно прочухался и не только сумел дать ясный словесный ответ, но и подтвердить его чувственным жестом.
   И здесь последовала очередная неожиданность. Девица не опустилась, как я ожидал, на колени, а расположилась на деревянном палубном настиле. Причём приняла позу, в просторечии именуемую грубовато, но относительно точно – раком.
   Эту позицию к числу моих самых любимых не отнесёшь. Я не очень владею техникой её реализации. Но восточная красавица с самого начала захватила инициативу в свои руки, а, точнее, губы, и я уже по инерции шёл у неё на поводу.
   И тут выяснилась ещё одна удивительная вещь – девушка и впрямь оказалась девушкой! Это выглядело тем более странным, что её богатый опыт орального секса был более очевиден.
   Справившись кое-как с неожиданной проблемой, в дальнейшем я все-таки оконфузился. Дело у меня никак не шло. Ну не моя это позиция – и все тут!
   Привлекая внимание партнёрши к возникшим трудностям, я легонько шлёпнул её по упругому заду. Чулпан (в переводе с татарского – «звезда») повернула голову.
   – Так не получается, – хрипло сказал я.
   – Тогда как?
   Я огляделся. Моё внимание привлекли поручни, окружающие палубу. Подвёл к ним девушку и предложил ухватиться за железки обеими руками и слегка согнуться. Она так и поступила.
   Я взялся крест-накрест за её небольшие, но крепкие груди и вошёл в неё сзади.
   Когда все закончилось, моя нечаянная услада поцеловала меня в щеку и стремительно покинула палубу.
   А мне почему-то стало грустно оттого, что я даже не узнал имени девушки. Про себя я стал называть её Чулпан.

Глава четырнадцатая
Женщина в светлом

   За завтраком я то и дело поворачивал голову в сторону входной двери ресторана. Но ни Чулпан, ни её грозная охрана так и не появились.
   Завтракал я, как обычно, в одиночестве. Павлов, который все вечера проводил в баре, предпочитал по утрам отсыпаться. Делал он это практически до обеда. Подкрепившись, Хаммер до самого вечера торчал на верхней палубе со своей видеокамерой. После ужина оставался в баре, и далее все по-новой.
   Женский вопрос Серёгу не волновал – он сохранял прямо-таки умилительную верность жене Ирине.
   Впрочем, будь у меня Маша, то, может быть, и я…
   Но моя любовь была в далёкой – отсюда – Чухонии, и за обедом я снова с нетерпением поглядывал на входную дверь.
   Чулпан опять не пришла, и стало ясно, что она вместе с секьюрити в казакинах покинула борт на какой-либо пристани.
   Зато появился возбуждённый Павлов. С ходу заглотив бутылку «Жигулёвского», он сообщил:
   – Мне дозвонилась по мобильнику Аллочка. Пришёл заказ от компьютерной фирмы «Дисплей». Некий их сотрудник кинул организацию на – ни много ни мало – пятьсот тысяч баксов наличными и скрылся. Но фирме достоверно известно, что он находится сейчас в Волгограде. Что скажешь?
   Я почесал затылок.
   – Откуда известно?
   – Фирмачи раскололи его подругу, но где он конкретно обосновался в городе, она не знает.
   Было о чем подумать.
   – Заказ отложить мы не можем, – определился я после долгих размышлений, – иначе теряем старого делового партнёра, но и договариваться по телефону с московскими сыскарями нам не с руки: их придётся выводить напрямую на фирму-клиента. А ведь наши функции, в сущности, чисто посреднические. В этом варианте мы становимся лишними.
   – Старик, но ведь мы лично сыском никогда не занимались, – с унылой миной возразил Хаммер, – всегда приглашали профессионалов.
   – Но ты же видишь – другого выхода просто нет. Кроме того, Волгоград у нас прямо по курсу. А взявшись за дело самостоятельно, мы сэкономим кучу бабок на найме профи. Я, помнится, был как-то пару дней в этом городе-герое. Останавливался в гостинице «Волгоград». Довольно приличное заведение. Давай позвоним Аллочке – пусть она по телефону снимет там для нас номер и вышлет по факсу установочные данные и физию кидалы. После чего я стану обходить гостиницы города, а ты – рестораны.
   – Рестораны?! – оживился Серёга. – Ну что ж, я согласен.
   Факс пришёл, едва мы добрались до Волгограда и расположились в гостиничном номере.
   Было уже поздновато, и начать поиск решили с завтрашнего утра, а пока пойти поужинать в ресторане нашего отеля.
   Вдохновлённый успехом с Чулпан, я – теперь уже почти с охотничьим азартом – разглядывал присутствующих в ресторанном зале дам. И практически сразу выделил ту, которую хотелось бы…
   Женщина лет тридцати пяти выглядела образцом настоящей самки в лучшем смысле этого слова.
   Я успел её хорошо рассмотреть и когда она сидела напротив нас через стол, и когда уходила из зала ресторана.
   Одета дама была в светло-серый жакет и юбку того же цвета, под которой угадывались полные, упругие, крутых линий бедра. Сексуально оформленный зад и ноги, будто выточенные токарем высшей квалификации, эффектно завершали нижнюю часть тела.
   Из одежды на женщине была ещё белая блузка с какой-то фигнёй вроде рюшек, из-под которой выпирала фактурная грудь.
   Лицо…
   Да что тут, в общем, распространяться! Настоящая Женщина с прописной буквы.
   Её сопровождал некий холёный господин, внешность которого была будто списана с американских кинолент, изображающих адвокатов. Держался он с ней достаточно самоуверенно, как со своей собственностью, что меня сразу же стало раздражать.
   Да, здесь, похоже, ничего не светит. Хотя на «Максиме Горьком» я ведь думал так же. Так что кто знает…
   Наутро мы с Хаммером разбрелись по своим маршрутам.
   Я целый день пахал, высунув язык, но без результата, а вернувшись в отель, застал своего партнёра мертвецки пьяным. С понятным раздражением я подумал, что зря передал ресторанную сферу в его распоряжение.
   За ужином опять увидел ту эффектную женщину. Она была все в том же светло-сером костюме, что меня несколько удивило: дамы такого класса обычно ежедневно меняют своё снаряжение, особенно если приходится появляться на публике.
   Правда, теперь под жакетом у неё вместо блузы был облегающий свитерок, что придавало ей ещё больше – если это вообще возможно – притягательности.
   «Адвокат» оказался, естественно, тут же.
   На этот раз я смотрел на покоривший меня объект, видимо, чересчур пристально. Кавалер дамы моего сердца стал ёрзать на стуле и время от времени бросать на меня косые взгляды, совсем как абреки с «Максима Горького».
   Вскоре парочка покинула ресторан. Посмотрев, как «моя» женщина волнующе и неотразимо покачивает бёдрами, я тяжко вздохнул.
   На следующий день мы с Хаммером вновь разбрелись по своим поисковым линиям.
   Зайдя в очередную гостиницу – кажется, «Спорт», – я, как обычно, направился к портье, но не обнаружил его на месте. Я подумал, что в ожидании гостиничного служки нечего без толку томиться в фойе, а лучше пойти в бар и охладиться пивком.
   Пока потягивал освежающий напиток, мне пришло в голову показать фото разыскиваемого афериста бармену.
   – У вас этот парень не появлялся?
   Толстяк бармен посмотрел на снимок отсутствующим взглядом и отрицательно помотал лысой башкой.
   – Если вы сумеете поднапрячь свою память и дать достоверную информацию, – повторил я в двадцатый раз за день, – то получите сто долларов.
   Лысый хрен мгновенно преобразился.
   – Дайте-ка ещё раз взглянуть. – Закатив в раздумье глаза и пошевелив губами, он заявил: – Да, я вспомнил. Действительно, этот господин обычно два раза в день посещает наш ресторан. Завтракает и ужинает. Иногда подходит к стойке – берет у меня пару пива.
   – А сегодня он завтракал?
   – И завтракал, и уже поужинал.
   – Его номер вы знаете?
   – Откуда же?
   Я выложил обещанные сто баксов и ринулся к администратору.
   – Я ищу своего приятеля. Его зовут Михалидис Константин Константинович. Я хотел бы узнать – не остановился ли он у вас?
   – Мы таких справок не даём.
   Я без лишних слов выложил на стол сотню. Администратор тут же достала регистрационную книгу. Через пару минут объявила:
   – Нет, у нас такой не останавливался.
   – Точно? Может быть, вы посмотрите повнимательнее?
   – Нет-нет, ошибка исключена.
   Я задумался. В гостинице обязательно проверяют паспорта. Но, возможно, клиент воспользовался чужим документом?
   Я решил вернуться в ресторан и запросить у бармена кое-какую дополнительную информацию. Но вместо лысого толстяка за стойкой оказался стройный блондин.
   – Приятель, – обратился я к нему, – десять минут назад здесь был другой бармен. Я бы хотел с ним поговорить.
   – Это невозможно, – со вздохом сказал блондин, – он внезапно заболел. Что-то с животом. Он уехал домой, а может, и в больницу.
   Все стало ясно. Меня кинули. Я посмотрел на часы – пора возвращаться в «Волгоград».
   В номере я застал Сергея мирно спящим. Рядом с его кроватью стояла ополовиненная бутылка виски.
   Фиаско в гостинице «Спорт» и свинское поведение партнёра, который, по-видимому, никаким розыском и не занимался, совершенно взбеленили меня.
   Я тут же в два приёма допил виски и спустился в ресторан, решив всерьёз набраться, что со мной случалось считанные разы.
   Просидев в заведении до закрытия, я осуществил задуманное и, поднявшись на нужный этаж, зигзагообразно двинулся по коридору к своему номеру.
   И тут я увидел её. Она шла по коридору мне навстречу. Одна. Все в том же светло-сером обмундировании.
   И вдруг на меня накатило. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никого на горизонте нет, я, проходя мимо женщины в светлом, схватил её за плечи и прижал к стене.
   Она не успела издать какой-либо звук, поскольку я накрыл её рот своим. Блокируя женщину собственным телом, левой рукой пролез под блузон и расстегнул лифчик, а правой – добрался до столь впечатляющего бюста.
   Продолжая закрывать её чувственный рот затяжным поцелуем и массировать пружинящую грудь, я стянул с неё то, что было под юбкой, после чего расстегнул свои брюки.
   Поначалу ошеломлённая женщина пыталась как-то сопротивляться, но потом, видимо, поняла, что это бесполезно, и я уже мог свободно делать то, что хотел.
   Отпустив её грудь, я приподнял обе ноги моей, так сказать, партнёрши и прямо-таки ворвался в неё.
   Этот манёвр я видел в каком-то фильме – кажется, «Дикой орхидее». Он даёт куда больше возможностей для плодотворного контакта, чем, к примеру, тупой секс стоя. Конечно, соитие, при котором все время приходится держать ноги партнёрши на весу, одновременно прижимая даму к стене, требует известных навыков, но для меня это не в диковинку.
   Я наконец оторвался от её рта и впился губами в грудь, продолжая акт просто в бешеном темпе, и почувствовал, что наконец и она расслабилась и стала получать удовольствие. Женщина в светлом начала покрывать мою голову поцелуями, а её руки заскользили по моей спине все ниже и ниже.
   И бог знает, как бы сложились наши отношения дальше, если бы я сам все не испортил. Сразу после оргазма я совершенно рефлекторно отпустил её ноги. Она сползла по стене и буквально рухнула на ковровую дорожку.
   В надежде исправить оплошность я попытался поднять мою партнёршу, но она неожиданно проворно отползла в сторону, мгновенно натянула трусики – или что там на ней было – и унеслась по коридору за линию окоема.
   На следующее утро, испытывая известный синдром после принятия накануне чрезмерной дозы спиртного, я спускался в ресторан испить кофе и по дороге встретил женщину в светлом вместе с её приятелем.
   Моя ночная подружка окинула меня не просто ненавидящим, а прямо-таки лютым взглядом.
   Видимо, она сочла, что я её изнасиловал.
   Похоже, так оно и было.

Глава пятнадцатая
Окончательное подтверждение

   Оклемавшись, я снова отправился в свой крестовый поход по гостиницам.
   К обеду я добрался до самого, наверное, шикарного отеля Волгограда – «Интуриста». Как всегда, я тут же двинулся к портье и сунул ему под нос известное фото.
   – Такой у вас здесь не появлялся?
   И сама фраза, и её интонация звучали довольно по-хамски, но я уже настолько измучился, третий день таскаясь по не слишком живописному городу, что мне было не до тонких подходов.
   Но, возможно, именно такой тон в сочетании с моей внушительной внешностью и произвёл нужное впечатление. Парень заметно растерялся, стал как-то дёргаться, и я сразу понял – ему было что мне сказать.
   Чтобы побыстрее развязать пацану язык, я тут же выложил на стойку сотню баксов.
   – Ну?
   – Есть такой, – почти шёпотом сказал портье. – В двадцать шестом номере.
   Он, кажется, хотел ещё что-то добавить, но я уже кинулся к администратору, заранее вытаскивая из кармана очередной стольник.
   В регистрационной книге ни в двадцать шестом, ни в каком-либо ещё номере Михалидис К. К. не значился. Выходит, меня опять лажанули?
   Я возвратился к стойке предъявлять портье рекламацию.
   – Нет, это определённо тот самый господин из двадцать шестого, – уверенно подтвердил гостиничный хмырь. – Его, кстати, всегда сопровождают два здоровяка. В том, что я не вожу вас за нос, вы сами можете убедиться. Строго в три часа он ходит обедать в наш ресторан.
   Я взглянул на часы – четверть третьего.
   Вышел на улицу, перебирая в уме возможные варианты захвата мошеннника.
   Решил действовать в одиночку. Серёгу без мобильника вызвать я не мог. Откладывать же дело до вечера, а если Хаммер будет пьян, то и до следующего дня, – рискованный вариант: вдруг аферист сменит место пребывания?
   А телохранители Михалидиса меня не слишком смущали – я считал себя не слабее любого бодигарда. Кроме того, должен сработать эффект неожиданного нападения.
   Правда, была одна проблема: у меня не оказалось решительно никакого оружия – ведь я же находился в отпуске!
   Побродив по дворам и закоулкам, я нашёл увесистый и компактный камешек и положил его в карман. Для уже разработанного мною сценария он пригодится.
   Ещё мне нужен был помощник для решающей проверки личности подозреваемого.
   У коммерческого ларька я приметил поглощающего пиво паренька лет шестнадцати-семнадцати, довольно наглого вида. Пожалуй, то, что надо.
   Порывшись в карманах, я недовольно крякнул. Кроме стодолларовых бумажек, у меня никакой фанеры не было. А сто долларов – слишком крутой гонорар для такой пустяковой работы, которую я хотел предложить этому юному любителю пива. Ну да что же теперь делать? Время поджимает.
   Я подошёл к пацану:
   – Стольник заработать хочешь? Баксов, я имею в виду. У парня заблестели глаза.
   – Кто же не хочет? Хотя, конечно, смотря за что.
   Я объяснил тинэйджеру его задачу. Не слишком раздумывая, он согласился на моё предложение.
   Мы пошли в «Интурист», у входа в который натолкнулись на, в общем-то, предсказуемое, но не учтённое мною препятствие.
   Поскольку я имел довольно представительный вид, меня во все гостиницы пускали без вопросов, в том числе и в этот «Интурист», но моего паренька швейцар, конечно, тормознул.
   – Вы к кому направляетесь, молодой человек? Пацан вопросительно посмотрел на меня.
   – Он со мной, – важно изрёк я.
   – А вы разве гость нашего отеля? – резонно возразил обладатель ливреи с золотым позументом.
   Доставая очередную сотню, я пообещал себе, что представлю фирме-клиенту шестизначный счёт.
   В фойе я посадил своего помощника на кушетку у входа в ресторан. Сам же занял позицию ближе к лестнице, ведущей в номера.