Страница:
– С удовольствием оближу кое-что другое, – прошептал я и почувствовал, как она вздрогнула.
В спальне было темно, постель оказалась расстелена. Это я сразу отметил. Лика перехватила мой взгляд.
– А Элеонора мне советовала не спешить ложиться с тобой в постель, – сказала она, когда я повалил ее на кровать и начал раздевать. – А я ей говорю, что нынешние мужчины не станут долго страдать и добиваться взаимности, потому что всем некогда, всем хочется получить все сразу. А я, мол, не хочу тебя терять… А она ответила, что современного мужчину сексом не привлечешь и не удержишь, потому что секс стал доступен, как платный, так и бесплатный.
– Моя маленькая дурочка, никого не слушай, кроме меня! Тебе хорошо со мной?
– Еще не оценила… Скорее, да…
– Вот видишь, значит, я должен сделать так, чтобы узнала и запомнила.
– А нужно ли это?
– Конечно, нужно. Ведь ты мне безумно нравишься, в тебе есть нечто, что французы называют шармом, а я – недосказанностью, загадкой. Мне так легко и приятно быть с тобой, и поверь, я не из тех, кто станет изменять тебе. Я умею быть верным и постоянным…
Я быстро разделся и юркнул к ней под одеяло. Хотелось сказать больше, но перехватывало дыхание.
Я сжал ее лицо в своих ладонях и стал покрывать его частыми поцелуями. Она приникла ко мне – ее тело оказалось более искренним, чем она сама.
Я стал гладить ладонью ее бедра, ягодицы, потом положил правую ладонь на ее горячее лоно и проник указательным пальцем внутрь. Одновременно я целовал ей грудь, нежно покусывая набухшие соски.
– Мне безумно хорошо с тобой, милая… Мы недолжны расставаться… Никогда… – шептал я ей на ухо.
Лика уже пылала, а я все раздувал и раздувал искры…
Она уже постанывала, а я гладил и гладил пальцем влажный клитор. Сначала нежно и легонько, а потом чуть сильнее, еще сильнее…
– Володя, так сладко… – простонала она.
Я сполз к краю кровати, запрокинул ее ноги себе на плечи и лизнул трепещущий вожделенный бугорок.
– О-о-о… – Лика извивалась, обхватив меня ногами за шею. – Володя, милый… еще, еще…
Я сделал так, как она хотела. Промежность ее была мягкая, чувственная и бархатистая.
– Тебе хорошо со мной? Правда?
– О-о-о… – взлетел к потолку ее прерывающийся голос.
Мой снующий язык заставлял ее несколько раз достигать кульминации, но вот она забилась и затихла.
– Нет, милая, это еще не все! – задыхаясь от возбуждения, прошептал я и молча завис над ней на локтях.
Втянув к себе в рот ее пухлые губы, я направил свой член в ее горячее влажное лоно, и резким движением вошел в него.
Она приняла его без особого пафоса. Устала… Но несколько ритмичных движений – и Лика застонала от наслаждения.
Он был большой и крепкий, ее лоно – узкое и мягко-упругое.
Мужчина и женщина… Так и должно быть! Сила покорялась слабости. Слабость оттенялась силой.
Я обладал Ликой абсолютно. Я напрягся, чтобы продлить наслаждение. Я утомил ее и себя. Еще пару движений бедрами… и нас одновременно настиг оргазм. Блаженство, пусть секундное, было необыкновенно острым…
Минут десять мы лежали не двигаясь, крепко сжав друг друга в объятиях. Потом я поцеловал ее в губы.
– Ну, убедилась? – усмехнулся я.
– В чем?
– В том, что у женщины сексуальность не врожденная, а приобретенная. И если она встретит умелого и нежного партнера, оба будут бесконечно счастливы в интимной жизни…
Какой ты самоуверенный, Володя! Скажи, откуда у тебя такой богатый сексуальный опыт? С пеленок, что ли? Интересно, у тебя много было женщин до меня? Наверняка много! Хоть ты и говоришь о верности, я видела, как ты сделал стойку на Элеонору. Она сексуальная?
– Давай сначала поужинаем, а потом поговорим. Не возражаешь? Я зверски проголодался.
Я уже полностью владел ситуацией.
В гостиной был полумрак. Звучал Виктор Сильвестр. Горели свечи, рыдали скрипки, а мое сердце пело от счастья.
Глава 41.
Глава 42.
Глава 43.
Глава 44.
В спальне было темно, постель оказалась расстелена. Это я сразу отметил. Лика перехватила мой взгляд.
– А Элеонора мне советовала не спешить ложиться с тобой в постель, – сказала она, когда я повалил ее на кровать и начал раздевать. – А я ей говорю, что нынешние мужчины не станут долго страдать и добиваться взаимности, потому что всем некогда, всем хочется получить все сразу. А я, мол, не хочу тебя терять… А она ответила, что современного мужчину сексом не привлечешь и не удержишь, потому что секс стал доступен, как платный, так и бесплатный.
– Моя маленькая дурочка, никого не слушай, кроме меня! Тебе хорошо со мной?
– Еще не оценила… Скорее, да…
– Вот видишь, значит, я должен сделать так, чтобы узнала и запомнила.
– А нужно ли это?
– Конечно, нужно. Ведь ты мне безумно нравишься, в тебе есть нечто, что французы называют шармом, а я – недосказанностью, загадкой. Мне так легко и приятно быть с тобой, и поверь, я не из тех, кто станет изменять тебе. Я умею быть верным и постоянным…
Я быстро разделся и юркнул к ней под одеяло. Хотелось сказать больше, но перехватывало дыхание.
Я сжал ее лицо в своих ладонях и стал покрывать его частыми поцелуями. Она приникла ко мне – ее тело оказалось более искренним, чем она сама.
Я стал гладить ладонью ее бедра, ягодицы, потом положил правую ладонь на ее горячее лоно и проник указательным пальцем внутрь. Одновременно я целовал ей грудь, нежно покусывая набухшие соски.
– Мне безумно хорошо с тобой, милая… Мы недолжны расставаться… Никогда… – шептал я ей на ухо.
Лика уже пылала, а я все раздувал и раздувал искры…
Она уже постанывала, а я гладил и гладил пальцем влажный клитор. Сначала нежно и легонько, а потом чуть сильнее, еще сильнее…
– Володя, так сладко… – простонала она.
Я сполз к краю кровати, запрокинул ее ноги себе на плечи и лизнул трепещущий вожделенный бугорок.
– О-о-о… – Лика извивалась, обхватив меня ногами за шею. – Володя, милый… еще, еще…
Я сделал так, как она хотела. Промежность ее была мягкая, чувственная и бархатистая.
– Тебе хорошо со мной? Правда?
– О-о-о… – взлетел к потолку ее прерывающийся голос.
Мой снующий язык заставлял ее несколько раз достигать кульминации, но вот она забилась и затихла.
– Нет, милая, это еще не все! – задыхаясь от возбуждения, прошептал я и молча завис над ней на локтях.
Втянув к себе в рот ее пухлые губы, я направил свой член в ее горячее влажное лоно, и резким движением вошел в него.
Она приняла его без особого пафоса. Устала… Но несколько ритмичных движений – и Лика застонала от наслаждения.
Он был большой и крепкий, ее лоно – узкое и мягко-упругое.
Мужчина и женщина… Так и должно быть! Сила покорялась слабости. Слабость оттенялась силой.
Я обладал Ликой абсолютно. Я напрягся, чтобы продлить наслаждение. Я утомил ее и себя. Еще пару движений бедрами… и нас одновременно настиг оргазм. Блаженство, пусть секундное, было необыкновенно острым…
Минут десять мы лежали не двигаясь, крепко сжав друг друга в объятиях. Потом я поцеловал ее в губы.
– Ну, убедилась? – усмехнулся я.
– В чем?
– В том, что у женщины сексуальность не врожденная, а приобретенная. И если она встретит умелого и нежного партнера, оба будут бесконечно счастливы в интимной жизни…
Какой ты самоуверенный, Володя! Скажи, откуда у тебя такой богатый сексуальный опыт? С пеленок, что ли? Интересно, у тебя много было женщин до меня? Наверняка много! Хоть ты и говоришь о верности, я видела, как ты сделал стойку на Элеонору. Она сексуальная?
– Давай сначала поужинаем, а потом поговорим. Не возражаешь? Я зверски проголодался.
Я уже полностью владел ситуацией.
В гостиной был полумрак. Звучал Виктор Сильвестр. Горели свечи, рыдали скрипки, а мое сердце пело от счастья.
Глава 41.
Сталкер.
Холодный цыпленок показался нам необыкновенно вкусным. Шампанское взбодрило и развязало язык. Хотелось дурачиться и говорить о какой-нибудь ерунде.
Устроившись на тахте, мы щелкали фисташки и болтали.
– Ну так что, Элеонора тебе понравилась? – спросила Лика.
– У нее весьма импозантная внешность, – сказал я уклончиво и поцеловал ее в макушку. – Но, кажется, я понравился ей больше, чем она мне.
– Я тоже это отметила. Но настоящих поклонников у нее нет! А раньше кто только возле нее не крутился! И бизнесмены, и криминальные авторитеты, и плейбои, и даже один мухомор из мэрии, распоряжавшийся нежилым фондом города и, естественно, огребавший миллионы на взятках. Дорогими подарками заваливали… – Лика вздохнула и покачала головой. – Правда, когда узнавали что к чему, быстренько делали ноги и впредь старались обходить ее за версту.
– Бывает… – обронил я неопределенно, поскольку имел другую информацию.
– Все дело в Сталкере, – уточнила Лика. – Вообще-то его зовут Олег, но он откликается только на это прозвище. Говорит, привык к нему еще со службы. Этот неандерталец один раз переспал с Элькой и сразу втрескался в нее по уши. Он никого не подпускает к ней на пушечный выстрел, если только дело не касается работы. Она не любит о нем говорить, но однажды проболталась, будто когда-то Сталкер воевал в Анголе и был командиром отряда – что-то вроде немецкой «зондеркоманды» по уничтожению повстанцев. Позже, в неполные сорок, получил подполковника, ушел в отставку и переехал в Питер из какого-то Мышкина, а может, Кошкина… Чем сейчас промышляет – непонятно, но в деньгах не нуждается. Зверь, а не мужик!
– Если этот Сталкер так плотно пасет Элеонору, тогда почему позволяет принимать участие в тусовках, вроде той, на которой мы имели честь присутствовать вчера вечером?
Я, естественно, утаил от Лики эпизод с номером мобильника Элеоноры, который она мне украдкой сунула.
– Очень просто! Не может же он двадцать четыре часа в сутки находиться рядом с Элькой. У него тоже есть дела. Порой он исчезает на сутки, иногда на неделю, но всегда возвращается к ней. Между прочим, Элеонора может себе позволить легкий флирт, но более продолжительные отношения со всеми вытекающими последствиями… – Лика запнулась. – Словом, претендентам на Элькины прелести приходится очень даже считаться с наличием Сталкера.
– Да брось ты, Лика! – отмахнулся я. – Не нашелся, видимо, еще настоящий претендент на ее руку, а Сталкер здесь ни при чем. – Я вдруг вспомнил, как извивалась Элька в объятиях Красавчика, когда мы с Алексом пытались пришить его с чердака соседнего дома.
– Ты меня удивляешь! Хочешь поставлю видеокассету, где изображен день рождения братьев Белых в бане у Красавчикова? – предложила Лика. – Меня там не было, а Элька была. И, как ни странно, вместе со своим Сталкером хотя он не любит шумных мероприятий. Вообще терпеть их не может! Но почему-то поехал. Пирушка была года полтора назад. Снимали Красавчиков и Пуйколяйнен.
– Ладно, уговорила! Ставь! Взгляну ради любопытства!
Лика нашла кассету, вставила ее в видак, взяла пульт. На темном экране телевизора вспыхнула цветная картинка. Подсвеченный бассейн с голубоватой водой, отбрасывающей на стены серебристые блики. На кафельном бортике стоит уже знакомая мне толстозадая супруга Пуйколяйнена и улыбается, обнажив тридцать два зуба из металлокерамики…
– Я снимаю, давай прыгай! – раздался за кадром голос муженька, и камера чуть дрогнула. – Але гоп! Ты что, так и будешь стоять как столб?
– Боюсь… Вода, наверное, ледяная…
Из-за спины появляется ухмыляющаяся физиономия Красавчикова с густой щетиной на скулах и подбородке. Наверное, не брился целую неделю! Вот он прижимает палец к губам… Подходит к застывшей на краю бассейна жене Пуйколяйнена, резко толкает ее в воду.
Душераздирающий крик, гогот двоих мужиков, плеск взметнувшейся воды. Вот хозяйка свадебного салона всплывает, но ее силуэт размыт… Понятно! Линза видеокамеры залита водой…
Спустя мгновение на экране появилась полутемная парилка с мужиками в простынях на деревянных скамейках. Снимал, похоже, Красавчиков. Голый мордастый толстяк охаживает себя веником на полке под самым потолком, кряхтя от удовольствия. А это кто? Именинники? Братья Белые? Точно!… Сидят и потягивают пивко из банок. Похожи как две капли воды. Оба длинноносые и черные. – Боря и Миша, – пояснила Лика. – Близнецы. Празднуют в кругу близких друзей день рождения. Ты их знаешь?
– Если не ошибаюсь, эти пацаны сейчас отбывают десятилетний срок за разбойное нападение на инкассатора. Чудом выжил мужик. Три месяца в реанимации провалялся…
Я в упор посмотрел на Лику.
– Ну да! Тогда у них с Красавчиковым был общий бизнес, – объяснила она, – но потом, как обычно, что-то не поделили и разбежались. Смотри, сейчас в парилку войдет Сталкер.
Я последовал ее совету.
Устроившись на тахте, мы щелкали фисташки и болтали.
– Ну так что, Элеонора тебе понравилась? – спросила Лика.
– У нее весьма импозантная внешность, – сказал я уклончиво и поцеловал ее в макушку. – Но, кажется, я понравился ей больше, чем она мне.
– Я тоже это отметила. Но настоящих поклонников у нее нет! А раньше кто только возле нее не крутился! И бизнесмены, и криминальные авторитеты, и плейбои, и даже один мухомор из мэрии, распоряжавшийся нежилым фондом города и, естественно, огребавший миллионы на взятках. Дорогими подарками заваливали… – Лика вздохнула и покачала головой. – Правда, когда узнавали что к чему, быстренько делали ноги и впредь старались обходить ее за версту.
– Бывает… – обронил я неопределенно, поскольку имел другую информацию.
– Все дело в Сталкере, – уточнила Лика. – Вообще-то его зовут Олег, но он откликается только на это прозвище. Говорит, привык к нему еще со службы. Этот неандерталец один раз переспал с Элькой и сразу втрескался в нее по уши. Он никого не подпускает к ней на пушечный выстрел, если только дело не касается работы. Она не любит о нем говорить, но однажды проболталась, будто когда-то Сталкер воевал в Анголе и был командиром отряда – что-то вроде немецкой «зондеркоманды» по уничтожению повстанцев. Позже, в неполные сорок, получил подполковника, ушел в отставку и переехал в Питер из какого-то Мышкина, а может, Кошкина… Чем сейчас промышляет – непонятно, но в деньгах не нуждается. Зверь, а не мужик!
– Если этот Сталкер так плотно пасет Элеонору, тогда почему позволяет принимать участие в тусовках, вроде той, на которой мы имели честь присутствовать вчера вечером?
Я, естественно, утаил от Лики эпизод с номером мобильника Элеоноры, который она мне украдкой сунула.
– Очень просто! Не может же он двадцать четыре часа в сутки находиться рядом с Элькой. У него тоже есть дела. Порой он исчезает на сутки, иногда на неделю, но всегда возвращается к ней. Между прочим, Элеонора может себе позволить легкий флирт, но более продолжительные отношения со всеми вытекающими последствиями… – Лика запнулась. – Словом, претендентам на Элькины прелести приходится очень даже считаться с наличием Сталкера.
– Да брось ты, Лика! – отмахнулся я. – Не нашелся, видимо, еще настоящий претендент на ее руку, а Сталкер здесь ни при чем. – Я вдруг вспомнил, как извивалась Элька в объятиях Красавчика, когда мы с Алексом пытались пришить его с чердака соседнего дома.
– Ты меня удивляешь! Хочешь поставлю видеокассету, где изображен день рождения братьев Белых в бане у Красавчикова? – предложила Лика. – Меня там не было, а Элька была. И, как ни странно, вместе со своим Сталкером хотя он не любит шумных мероприятий. Вообще терпеть их не может! Но почему-то поехал. Пирушка была года полтора назад. Снимали Красавчиков и Пуйколяйнен.
– Ладно, уговорила! Ставь! Взгляну ради любопытства!
Лика нашла кассету, вставила ее в видак, взяла пульт. На темном экране телевизора вспыхнула цветная картинка. Подсвеченный бассейн с голубоватой водой, отбрасывающей на стены серебристые блики. На кафельном бортике стоит уже знакомая мне толстозадая супруга Пуйколяйнена и улыбается, обнажив тридцать два зуба из металлокерамики…
– Я снимаю, давай прыгай! – раздался за кадром голос муженька, и камера чуть дрогнула. – Але гоп! Ты что, так и будешь стоять как столб?
– Боюсь… Вода, наверное, ледяная…
Из-за спины появляется ухмыляющаяся физиономия Красавчикова с густой щетиной на скулах и подбородке. Наверное, не брился целую неделю! Вот он прижимает палец к губам… Подходит к застывшей на краю бассейна жене Пуйколяйнена, резко толкает ее в воду.
Душераздирающий крик, гогот двоих мужиков, плеск взметнувшейся воды. Вот хозяйка свадебного салона всплывает, но ее силуэт размыт… Понятно! Линза видеокамеры залита водой…
Спустя мгновение на экране появилась полутемная парилка с мужиками в простынях на деревянных скамейках. Снимал, похоже, Красавчиков. Голый мордастый толстяк охаживает себя веником на полке под самым потолком, кряхтя от удовольствия. А это кто? Именинники? Братья Белые? Точно!… Сидят и потягивают пивко из банок. Похожи как две капли воды. Оба длинноносые и черные. – Боря и Миша, – пояснила Лика. – Близнецы. Празднуют в кругу близких друзей день рождения. Ты их знаешь?
– Если не ошибаюсь, эти пацаны сейчас отбывают десятилетний срок за разбойное нападение на инкассатора. Чудом выжил мужик. Три месяца в реанимации провалялся…
Я в упор посмотрел на Лику.
– Ну да! Тогда у них с Красавчиковым был общий бизнес, – объяснила она, – но потом, как обычно, что-то не поделили и разбежались. Смотри, сейчас в парилку войдет Сталкер.
Я последовал ее совету.
Глава 42.
Объект опознан.
Раздался скрип дверных петель, а затем перед объективом возникла широченная спина и мясистый носорожий затылок.
В глубинах моей памяти ворохнулось воспоминание. Знакомый силуэт.
Обернутый до пояса простыней незнакомец поднялся на две ступеньки, повернулся лицом к камере и, положив на деревянный полог дощечку, сел, вытянул ноги. Затем бросил равнодушный взгляд в камеру, а точнее, на Красавчикова.
И я его узнал!
Здесь не могло быть ошибки – особи с такими просящими кирпича физиономиями, косой саженью в плечах и зловеще-тяжелым взглядом встречаются, к счастью, не часто.
На вид ему можно дать лет сорок, размышлял я. Крепкий, мускулистый торс… Длинный широкий шрам под левым соском. Три ямки от пулевых ранений. Впечатляет! Красавчиков снимает крупным планом лицо… Оспины на коже. Словно черти горох молотили, говорила моя бабушка. Оспой, что ли, болел? А может, в танке горел?
В парилке сразу стало тихо. Толстяк Пуйколяйнен перестал крякать. Братья Белые вскоре выскочили из кадра. Ушли, стало быть…
– Олег! – крикнул Красавчиков. – Изобрази улыбочку на память! Ну-ка…
– Улыбнуться тебе, значит?.. – пробасил Сталкер и смахнул тыльной стороной ладони капли пота с красной морды. – Не получится!
– Как хочешь! – отозвался Красавчиков. – Толстый, ты скоро там? Пойдем к бабам!
Камера скользнула вверх и взяла крупным планом съежившееся до микроскопических размеров мужское достоинство, а скорее, мужской недостаток лежавшего на спине Пуйколяйнена. По мужику и достоинство! Вот он пыхтит, отдувается, вскакивает… Словно морж на лежбище!
– Все, баста! – ухает Пуйколяйнен. Прикрывает свою пипку ярко-зеленым полотенцем.
Я покосился на Лику. Она презрительно улыбалась.
Внезапно кадр сменился красочным натюрмортом – накрытый в каминном зале стол.
Лика взяла пульт, нажала на паузу, и один из именинников так и не донес до открытого рта поддетый на вилку ломтик лососины.
– Дальше неинтересно, – сказала Лика, кинув на меня внимательный взгляд. – Все, за исключением Красавчикова, налижутся в усмерть… А Элька со Сталкером, – она кивнула на стоп-кадр, – уже собираются уезжать и появятся на пленке, только чтобы помахать всем ручкой. Что скажешь про ее Олега? Я, когда его вижу, всегда вспоминаю фильм «Странствия Одиссея». Помнишь, какой живописный там был циклоп с одним глазом. Вот ужас-то! Типичный Сталкер.
– Согласен. Ужас он внушает. Но ты не знаешь главного. – Я раздавил в пепельнице сигарету. – Дело в том, что мы с этим Сталкером несколько часов назад имели конфиденциальную встречу, в которой принимали участие еще два серьезных человека. Обсуждалась проблема, касающаяся моих прямых обязанностей, и, похоже, мы все-таки ее решили. Правда, с некоторыми поправками на рельеф… В общем, мне известно, где и кем работает этот мордоворот в настоящее время. Хочешь, открою тебе тайну… Или не надо?
– А это тайна? – Да.
Лика приготовилась услышать нечто весьма интригующее, а я прикидывал, что, в общем-то, ничем не рискую, если вкратце изложу события минувшего дня.
– Сталкер… – начал я, – личный телохранитель богатого Абдуллы, которому я и еще двое наших из охраны сегодня днем спасли жизнь. Некий субъект по фамилии Кирсанов в течение получаса соскребал с днища супермодной тачки пластиковую бомбочку с дистанционным детонатором. А так как Абдулла и его бодигард Сталкер – парочка, видимо, неразлучная, можно сказать, что и ваш душка Олег тоже кое-чему Кирсанову обязан. Самую малость!
– Вот это да! Очень интересно… – протянула Лика. – И что же, хозяин Сталкера как-нибудь отблагодарил доблестных сотрудников «Цербера» за бесценную услугу?
– А то!
Я не удержался и добавил:
– Кусочек этой благодарности вы, сударыня, отныне имеете возможность носить на своем драгоценном пальчике. – Я притянул к себе Лику и поцеловал. – Расскажи, если не сложно, как ты познакомилась с Элей? Честно говоря, не представляю, что связывает двух столь разных женщин.
– О-о-о, это забавная история! – улыбнулась Лика. – Позапрошлой весной я сопровождала группу наших туристов в Грецию. Среди них оказались Олег с Элеонорой. И вот, представь себе, в Афинах, во время экскурсии по городу, у меня из сумочки карманник пытался стибрить кошелек. Но Сталкер, оказывается, еще раньше заметил, что воришка ошивается возле меня. Он схватил его в прямом смысле за руку. Я хотела было позвать полицию, но Олег уговорил меня не делать этого. Он уволок бедного парнишку в ближайший проулок и спустя минуту вернулся, но уже один.
– Веселенькое дело! – присвистнул я. – И конечно же, он ходил потом с гордым видом… Как же иначе! Спас твои капиталы…
– Никакого гордого вида не было! Олег сказал, что всего лишь припугнул воришку и отпустил. – Наткнувшись на мой ироничный взгляд, Лика пожала плечами и с вызовом добавила: – Естественно, после пары подзатыльников. Я тогда была в таком состоянии, что жалеть воришку, чуть было не оставившего меня без гроша в кармане, честно говоря, не очень хотелось. А вечером, за ужином в ресторане, я с Олегом и Элеонорой познакомилась поближе. С тех пор время от времени мы встречаемся. Вот и все…
Обвив меня за шею руками, Лика прищурилась и спросила:
– Надеюсь, не ревнуешь? Мы – просто хорошие знакомые, и ничего больше. А люблю я только тебя одного.
Признание в любви прозвучало настолько неожиданно, что я на мгновение опешил.
– Я тоже тебя люблю, дорогая! – произнес я высокопарно. – Благодарю судьбу за встречу с тобой, но она то и дело подбрасывает тебе счастливые сюрпризы: у тебя появляется новый друг всякий раз, как только возникает криминальная ситуация. – Я помолчал. – Страшно представить, что могло бы произойти с тобой у ночного гастронома, не подоспей мы вовремя с моим Липатовым…
– Перст судьбы, мой милый! Когда ты со мной рядом – мне ничего не грозит. Правда?
– Абсолютная! – Я поцеловал ее в губы и снова повалил на кровать.
В глубинах моей памяти ворохнулось воспоминание. Знакомый силуэт.
Обернутый до пояса простыней незнакомец поднялся на две ступеньки, повернулся лицом к камере и, положив на деревянный полог дощечку, сел, вытянул ноги. Затем бросил равнодушный взгляд в камеру, а точнее, на Красавчикова.
И я его узнал!
Здесь не могло быть ошибки – особи с такими просящими кирпича физиономиями, косой саженью в плечах и зловеще-тяжелым взглядом встречаются, к счастью, не часто.
На вид ему можно дать лет сорок, размышлял я. Крепкий, мускулистый торс… Длинный широкий шрам под левым соском. Три ямки от пулевых ранений. Впечатляет! Красавчиков снимает крупным планом лицо… Оспины на коже. Словно черти горох молотили, говорила моя бабушка. Оспой, что ли, болел? А может, в танке горел?
В парилке сразу стало тихо. Толстяк Пуйколяйнен перестал крякать. Братья Белые вскоре выскочили из кадра. Ушли, стало быть…
– Олег! – крикнул Красавчиков. – Изобрази улыбочку на память! Ну-ка…
– Улыбнуться тебе, значит?.. – пробасил Сталкер и смахнул тыльной стороной ладони капли пота с красной морды. – Не получится!
– Как хочешь! – отозвался Красавчиков. – Толстый, ты скоро там? Пойдем к бабам!
Камера скользнула вверх и взяла крупным планом съежившееся до микроскопических размеров мужское достоинство, а скорее, мужской недостаток лежавшего на спине Пуйколяйнена. По мужику и достоинство! Вот он пыхтит, отдувается, вскакивает… Словно морж на лежбище!
– Все, баста! – ухает Пуйколяйнен. Прикрывает свою пипку ярко-зеленым полотенцем.
Я покосился на Лику. Она презрительно улыбалась.
Внезапно кадр сменился красочным натюрмортом – накрытый в каминном зале стол.
Лика взяла пульт, нажала на паузу, и один из именинников так и не донес до открытого рта поддетый на вилку ломтик лососины.
– Дальше неинтересно, – сказала Лика, кинув на меня внимательный взгляд. – Все, за исключением Красавчикова, налижутся в усмерть… А Элька со Сталкером, – она кивнула на стоп-кадр, – уже собираются уезжать и появятся на пленке, только чтобы помахать всем ручкой. Что скажешь про ее Олега? Я, когда его вижу, всегда вспоминаю фильм «Странствия Одиссея». Помнишь, какой живописный там был циклоп с одним глазом. Вот ужас-то! Типичный Сталкер.
– Согласен. Ужас он внушает. Но ты не знаешь главного. – Я раздавил в пепельнице сигарету. – Дело в том, что мы с этим Сталкером несколько часов назад имели конфиденциальную встречу, в которой принимали участие еще два серьезных человека. Обсуждалась проблема, касающаяся моих прямых обязанностей, и, похоже, мы все-таки ее решили. Правда, с некоторыми поправками на рельеф… В общем, мне известно, где и кем работает этот мордоворот в настоящее время. Хочешь, открою тебе тайну… Или не надо?
– А это тайна? – Да.
Лика приготовилась услышать нечто весьма интригующее, а я прикидывал, что, в общем-то, ничем не рискую, если вкратце изложу события минувшего дня.
– Сталкер… – начал я, – личный телохранитель богатого Абдуллы, которому я и еще двое наших из охраны сегодня днем спасли жизнь. Некий субъект по фамилии Кирсанов в течение получаса соскребал с днища супермодной тачки пластиковую бомбочку с дистанционным детонатором. А так как Абдулла и его бодигард Сталкер – парочка, видимо, неразлучная, можно сказать, что и ваш душка Олег тоже кое-чему Кирсанову обязан. Самую малость!
– Вот это да! Очень интересно… – протянула Лика. – И что же, хозяин Сталкера как-нибудь отблагодарил доблестных сотрудников «Цербера» за бесценную услугу?
– А то!
Я не удержался и добавил:
– Кусочек этой благодарности вы, сударыня, отныне имеете возможность носить на своем драгоценном пальчике. – Я притянул к себе Лику и поцеловал. – Расскажи, если не сложно, как ты познакомилась с Элей? Честно говоря, не представляю, что связывает двух столь разных женщин.
– О-о-о, это забавная история! – улыбнулась Лика. – Позапрошлой весной я сопровождала группу наших туристов в Грецию. Среди них оказались Олег с Элеонорой. И вот, представь себе, в Афинах, во время экскурсии по городу, у меня из сумочки карманник пытался стибрить кошелек. Но Сталкер, оказывается, еще раньше заметил, что воришка ошивается возле меня. Он схватил его в прямом смысле за руку. Я хотела было позвать полицию, но Олег уговорил меня не делать этого. Он уволок бедного парнишку в ближайший проулок и спустя минуту вернулся, но уже один.
– Веселенькое дело! – присвистнул я. – И конечно же, он ходил потом с гордым видом… Как же иначе! Спас твои капиталы…
– Никакого гордого вида не было! Олег сказал, что всего лишь припугнул воришку и отпустил. – Наткнувшись на мой ироничный взгляд, Лика пожала плечами и с вызовом добавила: – Естественно, после пары подзатыльников. Я тогда была в таком состоянии, что жалеть воришку, чуть было не оставившего меня без гроша в кармане, честно говоря, не очень хотелось. А вечером, за ужином в ресторане, я с Олегом и Элеонорой познакомилась поближе. С тех пор время от времени мы встречаемся. Вот и все…
Обвив меня за шею руками, Лика прищурилась и спросила:
– Надеюсь, не ревнуешь? Мы – просто хорошие знакомые, и ничего больше. А люблю я только тебя одного.
Признание в любви прозвучало настолько неожиданно, что я на мгновение опешил.
– Я тоже тебя люблю, дорогая! – произнес я высокопарно. – Благодарю судьбу за встречу с тобой, но она то и дело подбрасывает тебе счастливые сюрпризы: у тебя появляется новый друг всякий раз, как только возникает криминальная ситуация. – Я помолчал. – Страшно представить, что могло бы произойти с тобой у ночного гастронома, не подоспей мы вовремя с моим Липатовым…
– Перст судьбы, мой милый! Когда ты со мной рядом – мне ничего не грозит. Правда?
– Абсолютная! – Я поцеловал ее в губы и снова повалил на кровать.
Глава 43.
Ограбление.
Мой сотовый разбудил меня через час с небольшим. Я взглянул на часы. Ничего себе! Не успел задремать, и на тебе, пожалуйста… Рассчитал, что оставшихся до утра четырех с половиной часов хватит вполне, дабы до конца рабочего дня стойко держаться на ногах и не клевать носом.
Телефон продолжал истошно трезвонить, пока я наконец не сообразил, что нужно нажать кнопку подключения.
– Да! Алло!
– Владимир? – прокричал мужской голос. – Кирсанов?
– Он самый. А ты кто такой? – Я приподнялся, спустил ноги на пол и покосился на спящую рядом Лику. Она, судя по всему, видела десятый сон и не собиралась просыпаться.
– Владимир, это Антон Хромов из ювелирного салона «Кристалл», что на Невском! – Парень надрывался так, что я окончательно продрал глаза. – Ты меня слышишь? У нас здесь ограбление! Вынесли все, подчистую! Даже из сейфа! Алло?
– Да ты что, мать твою… – Я вскочил, словно ужаленный, и, зажав трубку плечом, стал натягивать трусы. – Когда это случилось?
– Полтора часа назад, может, чуть больше! Подъехали на милицейском «воронке» и стали ломиться. Двое омоновцев с автоматами и лейтенант. Кричат что-то насчет сработавшей сигнализации, трясут ксивами… Я толком ничего не понял и впустил их, а они мне газом в лицо, я и отрубился. Алло? Слышишь меня? Когда очнулся, вижу: пристегнут наручниками к батарее в подсобке. Вскоре мимо патруль проезжал. Знакомые ребята… Увидели, что света в магазине нет, решили проверить. А дверь открыта. Они меня и нашли. И сейчас здесь. Уже милицию вызвали… С минуты на минуту приедут оперативники. Что делать?
– Снимать штаны и бегать! Это же надо! Ну, Хромов, я из тебя всю душу вытрясу! Смотри, чтобы менты ничего не трогали, понял? Отвечаешь головой! Я скоро буду!
Отключив телефон, я повесил его на ремень и, наклонившись, легонько потряс за плечо Лику.
– Ликуся, проснись! Я уезжаю…
– Что случилось? Куда? – Она приоткрыла глаза, потянулась.
– У меня неприятности. Только что ограбили ювелирный магазин. На Невском…
– О Боже! – Лика обвила меня руками за шею и, притянув, поцеловала в губы. – У тебя ужасная работа, Володя! Сперва убивают, потом – взрывают, да еще и грабят среди ночи. Бросай ты ее к черту, слышишь?
Я бы с удовольствием, дорогая, да только другим способом зарабатывать деньги я не умею! Ну ладно, убегаю… Освобожусь – позвоню. Спи и не волнуйся!
– Осторожнее, пожалуйста! – Лика разжала руки, и я, натянув брюки, бросился в гостиную за сигаретами и зажигалкой. На кухне, в холодильнике, прихватил пакет апельсинового сока.
От Ликиного дома до платной стоянки я добежал за три минуты, прыгнул за руль своего джипа и помчался в сторону Гостиного двора.
Охраняемый нашей фирмой ювелирный магазин находился буквально в двух шагах от него. По пути я несколько раз пробовал дозвониться Такарскому, но тот наверняка уже сидел в самолете. Сотовая связь не срабатывала…
Я заехал прямо на тротуар, остановив джип в трех метрах от дверей магазина.
Оперативная бригада уже прибыла. Поэтому магазин напоминал ментовку. Мельтешили какие-то люди в форме и без с двумя овчарками на поводке.
Я беспрепятственно зашел внутрь. Поразительно, если подумать… Никому из снующих взад-вперед сыскарей не пришло в голову спросить – кто я такой и что здесь делаю.
Я стал разглядывать разбитые витрины, откуда исчезли золотые и платиновые украшения. Подчистую! Катастрофа! Остались лишь малостоящие безделушки из серебра, мельхиоровые наборы ножей, ложек, вилок и кое-какие цапки из уральских самоцветов.
С почином тебя, Кирсанов! Я даже приблизительно не мог назвать сумму, какую придется выплачивать «Церберу». А если учесть и вскрытый сейф в кабинете директрисы, где, насколько мне стало известно после недавнего знакомства и разговора с ней, находились десятки украшений с бриллиантами почти на четверть миллиона баксов, да приплюсовать драгоценности еще с шести витрин, то Алле Леонидовне Лебедевой, исполняющей в отсутствие Татарского обязанности шефа фирмы, не теряя понапрасну времени, пора вызывать «скорую» или накладывать на себя руки.
Осторожно ступая по хрустящему под ногами стеклу, я закончил осмотр. Т-а-а-к! Где же этот Хромов, лоханувшийся охранник? Я направился в подсобку.
– Гражданин… – Мне на плечо легла рука оперативника в штатском. – Вы кто такой? Документы!
Пыхнув прямо в лицо дымом дешевых сигарет, оперативник состроил козью морду и кивком подозвал двоих сержантов. Меня плотно обступили со всех сторон, а ментовская овчарка так и норовила цапнуть за ляжку.
Я достал из барсетки полученное вчера днем от Кристины удостоверение начальника службы безопасности «Цербера» с фотографией и двухцветной печатью: изображением трехголового пса с хвостом и гривой из змей.
– Кирсанов Владимир Николаевич. – Я протянул оперу документ. – Некоторым образом являюсь начальником того самого паренька, который, будь он неладен, открыл сегодня ночью дверь банде налетчиков. В милицейской, между прочим, форме… Не подскажете, где я могу его отыскать для дружеской, доверительной беседы?
Изучив мое удостоверение, старший опер придирчиво сличил фотографию с моей небритой и наверняка припухшей от недосыпа физиономией. Уронив на пол окурок и затушив его каблуком, он вернул мне документ и сказал:
– Ваш подчиненный в кабинете директора, и с ним уже беседуют. Протокол, и все такое… А я – майор Стеценко. – Опер скривил губы.
– Есть какие-нибудь предварительные соображения? – поинтересовался я.
Если судить по безучастному выражению лица майора Стеценко, судьба похищенных из ювелирного магазина драгоценностей волновала питерского сыщика не больше, чем наше правительство – участь вымирающих малых народов русского Севера.
– Конкретно – никаких! Но, безусловно, работали профессионалы. Это видно невооруженным глазом. Сейф открыли чисто, по известному порядку.
Тот, что в штатском, с усмешкой кивнул:
– Одно из двух – либо в деле замешана уважаемая директриса, либо охранник, впустивший грабителей. Сначала дал им время спокойно обчистить магазин, а потом позволил пристегнуть себя к батарее. Иначе налетчики не сумели бы так легко вскрыть сейф.
– Есть еще и третий вариант. – На губах майора Стеценко заиграла ухмылка. – А что, если директорша и охранник действовали солидарно?
– Не исключено! – кивнул я и открыл коробку с соком. – Вы уже сообщили почтенной даме об ограблении?
– Домашний и загородный телефоны не отвечают, послали группу проверить. – Майор Стеценко взглянул на наручные часы. – Скоро мужики объявятся, посмотрим что к чему.
– Надеюсь, госпожу Меркулову не хватит удар, когда она узнает о случившемся, – процедил я. – Кстати, хотелось бы все-таки повидать нашего героя.
– Ваше право! – равнодушно пожал плечами Стеценко. Он посторонился, пропуская меня. – А я пока разберусь здесь, а потом загляну к вам.
В конце ярко освещенного коридора я отыскал и без стука отворил обитую белым дерматином дверь.
Телефон продолжал истошно трезвонить, пока я наконец не сообразил, что нужно нажать кнопку подключения.
– Да! Алло!
– Владимир? – прокричал мужской голос. – Кирсанов?
– Он самый. А ты кто такой? – Я приподнялся, спустил ноги на пол и покосился на спящую рядом Лику. Она, судя по всему, видела десятый сон и не собиралась просыпаться.
– Владимир, это Антон Хромов из ювелирного салона «Кристалл», что на Невском! – Парень надрывался так, что я окончательно продрал глаза. – Ты меня слышишь? У нас здесь ограбление! Вынесли все, подчистую! Даже из сейфа! Алло?
– Да ты что, мать твою… – Я вскочил, словно ужаленный, и, зажав трубку плечом, стал натягивать трусы. – Когда это случилось?
– Полтора часа назад, может, чуть больше! Подъехали на милицейском «воронке» и стали ломиться. Двое омоновцев с автоматами и лейтенант. Кричат что-то насчет сработавшей сигнализации, трясут ксивами… Я толком ничего не понял и впустил их, а они мне газом в лицо, я и отрубился. Алло? Слышишь меня? Когда очнулся, вижу: пристегнут наручниками к батарее в подсобке. Вскоре мимо патруль проезжал. Знакомые ребята… Увидели, что света в магазине нет, решили проверить. А дверь открыта. Они меня и нашли. И сейчас здесь. Уже милицию вызвали… С минуты на минуту приедут оперативники. Что делать?
– Снимать штаны и бегать! Это же надо! Ну, Хромов, я из тебя всю душу вытрясу! Смотри, чтобы менты ничего не трогали, понял? Отвечаешь головой! Я скоро буду!
Отключив телефон, я повесил его на ремень и, наклонившись, легонько потряс за плечо Лику.
– Ликуся, проснись! Я уезжаю…
– Что случилось? Куда? – Она приоткрыла глаза, потянулась.
– У меня неприятности. Только что ограбили ювелирный магазин. На Невском…
– О Боже! – Лика обвила меня руками за шею и, притянув, поцеловала в губы. – У тебя ужасная работа, Володя! Сперва убивают, потом – взрывают, да еще и грабят среди ночи. Бросай ты ее к черту, слышишь?
Я бы с удовольствием, дорогая, да только другим способом зарабатывать деньги я не умею! Ну ладно, убегаю… Освобожусь – позвоню. Спи и не волнуйся!
– Осторожнее, пожалуйста! – Лика разжала руки, и я, натянув брюки, бросился в гостиную за сигаретами и зажигалкой. На кухне, в холодильнике, прихватил пакет апельсинового сока.
От Ликиного дома до платной стоянки я добежал за три минуты, прыгнул за руль своего джипа и помчался в сторону Гостиного двора.
Охраняемый нашей фирмой ювелирный магазин находился буквально в двух шагах от него. По пути я несколько раз пробовал дозвониться Такарскому, но тот наверняка уже сидел в самолете. Сотовая связь не срабатывала…
Я заехал прямо на тротуар, остановив джип в трех метрах от дверей магазина.
Оперативная бригада уже прибыла. Поэтому магазин напоминал ментовку. Мельтешили какие-то люди в форме и без с двумя овчарками на поводке.
Я беспрепятственно зашел внутрь. Поразительно, если подумать… Никому из снующих взад-вперед сыскарей не пришло в голову спросить – кто я такой и что здесь делаю.
Я стал разглядывать разбитые витрины, откуда исчезли золотые и платиновые украшения. Подчистую! Катастрофа! Остались лишь малостоящие безделушки из серебра, мельхиоровые наборы ножей, ложек, вилок и кое-какие цапки из уральских самоцветов.
С почином тебя, Кирсанов! Я даже приблизительно не мог назвать сумму, какую придется выплачивать «Церберу». А если учесть и вскрытый сейф в кабинете директрисы, где, насколько мне стало известно после недавнего знакомства и разговора с ней, находились десятки украшений с бриллиантами почти на четверть миллиона баксов, да приплюсовать драгоценности еще с шести витрин, то Алле Леонидовне Лебедевой, исполняющей в отсутствие Татарского обязанности шефа фирмы, не теряя понапрасну времени, пора вызывать «скорую» или накладывать на себя руки.
Осторожно ступая по хрустящему под ногами стеклу, я закончил осмотр. Т-а-а-к! Где же этот Хромов, лоханувшийся охранник? Я направился в подсобку.
– Гражданин… – Мне на плечо легла рука оперативника в штатском. – Вы кто такой? Документы!
Пыхнув прямо в лицо дымом дешевых сигарет, оперативник состроил козью морду и кивком подозвал двоих сержантов. Меня плотно обступили со всех сторон, а ментовская овчарка так и норовила цапнуть за ляжку.
Я достал из барсетки полученное вчера днем от Кристины удостоверение начальника службы безопасности «Цербера» с фотографией и двухцветной печатью: изображением трехголового пса с хвостом и гривой из змей.
– Кирсанов Владимир Николаевич. – Я протянул оперу документ. – Некоторым образом являюсь начальником того самого паренька, который, будь он неладен, открыл сегодня ночью дверь банде налетчиков. В милицейской, между прочим, форме… Не подскажете, где я могу его отыскать для дружеской, доверительной беседы?
Изучив мое удостоверение, старший опер придирчиво сличил фотографию с моей небритой и наверняка припухшей от недосыпа физиономией. Уронив на пол окурок и затушив его каблуком, он вернул мне документ и сказал:
– Ваш подчиненный в кабинете директора, и с ним уже беседуют. Протокол, и все такое… А я – майор Стеценко. – Опер скривил губы.
– Есть какие-нибудь предварительные соображения? – поинтересовался я.
Если судить по безучастному выражению лица майора Стеценко, судьба похищенных из ювелирного магазина драгоценностей волновала питерского сыщика не больше, чем наше правительство – участь вымирающих малых народов русского Севера.
– Конкретно – никаких! Но, безусловно, работали профессионалы. Это видно невооруженным глазом. Сейф открыли чисто, по известному порядку.
Тот, что в штатском, с усмешкой кивнул:
– Одно из двух – либо в деле замешана уважаемая директриса, либо охранник, впустивший грабителей. Сначала дал им время спокойно обчистить магазин, а потом позволил пристегнуть себя к батарее. Иначе налетчики не сумели бы так легко вскрыть сейф.
– Есть еще и третий вариант. – На губах майора Стеценко заиграла ухмылка. – А что, если директорша и охранник действовали солидарно?
– Не исключено! – кивнул я и открыл коробку с соком. – Вы уже сообщили почтенной даме об ограблении?
– Домашний и загородный телефоны не отвечают, послали группу проверить. – Майор Стеценко взглянул на наручные часы. – Скоро мужики объявятся, посмотрим что к чему.
– Надеюсь, госпожу Меркулову не хватит удар, когда она узнает о случившемся, – процедил я. – Кстати, хотелось бы все-таки повидать нашего героя.
– Ваше право! – равнодушно пожал плечами Стеценко. Он посторонился, пропуская меня. – А я пока разберусь здесь, а потом загляну к вам.
В конце ярко освещенного коридора я отыскал и без стука отворил обитую белым дерматином дверь.
Глава 44.
Лейтенант и охранник.
Антон Хромов – молодой парень лет двадцати двух, в униформе нашей охраны, сидел у директорского стола и усердно потирал запястье левой руки, на котором виднелись следы от наручников.
Напротив него, в кресле директора ювелирного салона «Кристалл» Киры Никитовны Меркуловой, горбился угрюмый лейтенант. Он чиркал какие-то нолики и крестики в бланке-формуляре и время от времени кидал взгляды на распахнутую стальную дверь несгораемого цифрового сейфа в углублении стены напротив.
Репродукция с картины Левитана «Март», за которой скрывался сейф, небрежно валялась на полу.
Майор оказался прав – никаких повреждений у сейфового замка не было. А это могло означать только одно – грабители знали двенадцатизначный шифр, при наборе которого нельзя допустить ни единой ошибки. Чуть что, сейф моментально блокировался, а в магазине включался ревун, который было слышно аж у Московского вокзала.
Однако ночью сигнализация, как ни странно, не сработала. Почему? Вот вопрос… Либо кто-то из наших руку приложил, либо не обошлось без опытнейшего медвежатника – профессионала экстра-класса.
Я кашлянул. Лейтенант сдвинул брови к переносице, а Хромов расплылся в виноватой улыбке и пожал плечами. Вот, мол, как меня угораздило! Что хотите теперь, то со мной и делайте! Хоть режьте!
Я подошел к столу и предъявил удостоверение.
– Лейтенант, могу я побеседовать с охранником? Я достал сигарету и закурил, не отрывая глаз от милиционера, примерно моего ровесника. Странно, что он все еще в лейтенантах! Я затянулся.
– Садитесь! – Лейтенант кивнул на кресло у журнального столика. – Мы еще не закончили. Стало быть… – Он мазнул суровым взглядом по физиономии мгновенно сникшего Хромова. – …согласно инструкции, вы открыли дверь. Так?
Я сел в кресло, подвинул к себе пепельницу и стал молча наблюдать за обоими.
– Так! – Хромов тяжело вздохнул. – Магазин на кнопке во вневедомственной охране, а тот, переодетый лейтенантом, стал орать на меня… Дескать, у них сработала тревога. Будто бы на пульте высветилось что-то там… Я и предположить не мог, что менты ненастоящие! Приехали на «уазике», с «калашами», двое в форме омоновцев. Ну я и открыл дверь…
Хромов обернулся, растерянно посмотрел на меня. Мол, выручай! Я даже не шелохнулся. Лейтенант что-то быстро записал.
– Что было потом? – Он поднял голову. – Вы открыли дверь и…
– Один из омоновцев сначала ударил меня по лицу.
Хромов дотронулся указательным пальцем до носа, и я только сейчас заметил у него над верхней губой следы наспех вытертой крови.
– Я не удержался на ногах и упал. – Он поморщился. – Схватился за оружие, но вытащить пистолет из кобуры так и не успел. Меня саданули сапогом в грудь, а потом брызнули из баллончика. Стало трудно дышать, и, помню, подумал, что умираю. Потом отключился, и все… Очнулся уже в коридоре, пристегнутый «браслетами» к трубе. Ну а потом появились патрульные…
– А кто именно брызнул на вас из баллона? – спросил лейтенант.
– Точно не скажу, – покачал головой Хромов. – Помню только рукав в камуфляже. Значит, это был омоновец, вернее, один из налетчиков, переодетых омоновцами.
– Сумеете составить словесный портрет каждого?
– Если честно, я не успел вглядеться, – ответил после короткой паузы Хромов. – Те, что были в камуфляже, – высокие, здоровенные, как и положено омоновцам. А у того, кто был в форме лейтенанта, светлые волосы и усы. Да и ростом он гораздо ниже их. Может, метр семьдесят или вроде того. Но что меня окончательно добило – это машина! – Хромов стукнул кулаком по ладони. – Самый обычный милицейский «уазик»! Даже написано на нем – «Ми-ли-ци-я»!
Напротив него, в кресле директора ювелирного салона «Кристалл» Киры Никитовны Меркуловой, горбился угрюмый лейтенант. Он чиркал какие-то нолики и крестики в бланке-формуляре и время от времени кидал взгляды на распахнутую стальную дверь несгораемого цифрового сейфа в углублении стены напротив.
Репродукция с картины Левитана «Март», за которой скрывался сейф, небрежно валялась на полу.
Майор оказался прав – никаких повреждений у сейфового замка не было. А это могло означать только одно – грабители знали двенадцатизначный шифр, при наборе которого нельзя допустить ни единой ошибки. Чуть что, сейф моментально блокировался, а в магазине включался ревун, который было слышно аж у Московского вокзала.
Однако ночью сигнализация, как ни странно, не сработала. Почему? Вот вопрос… Либо кто-то из наших руку приложил, либо не обошлось без опытнейшего медвежатника – профессионала экстра-класса.
Я кашлянул. Лейтенант сдвинул брови к переносице, а Хромов расплылся в виноватой улыбке и пожал плечами. Вот, мол, как меня угораздило! Что хотите теперь, то со мной и делайте! Хоть режьте!
Я подошел к столу и предъявил удостоверение.
– Лейтенант, могу я побеседовать с охранником? Я достал сигарету и закурил, не отрывая глаз от милиционера, примерно моего ровесника. Странно, что он все еще в лейтенантах! Я затянулся.
– Садитесь! – Лейтенант кивнул на кресло у журнального столика. – Мы еще не закончили. Стало быть… – Он мазнул суровым взглядом по физиономии мгновенно сникшего Хромова. – …согласно инструкции, вы открыли дверь. Так?
Я сел в кресло, подвинул к себе пепельницу и стал молча наблюдать за обоими.
– Так! – Хромов тяжело вздохнул. – Магазин на кнопке во вневедомственной охране, а тот, переодетый лейтенантом, стал орать на меня… Дескать, у них сработала тревога. Будто бы на пульте высветилось что-то там… Я и предположить не мог, что менты ненастоящие! Приехали на «уазике», с «калашами», двое в форме омоновцев. Ну я и открыл дверь…
Хромов обернулся, растерянно посмотрел на меня. Мол, выручай! Я даже не шелохнулся. Лейтенант что-то быстро записал.
– Что было потом? – Он поднял голову. – Вы открыли дверь и…
– Один из омоновцев сначала ударил меня по лицу.
Хромов дотронулся указательным пальцем до носа, и я только сейчас заметил у него над верхней губой следы наспех вытертой крови.
– Я не удержался на ногах и упал. – Он поморщился. – Схватился за оружие, но вытащить пистолет из кобуры так и не успел. Меня саданули сапогом в грудь, а потом брызнули из баллончика. Стало трудно дышать, и, помню, подумал, что умираю. Потом отключился, и все… Очнулся уже в коридоре, пристегнутый «браслетами» к трубе. Ну а потом появились патрульные…
– А кто именно брызнул на вас из баллона? – спросил лейтенант.
– Точно не скажу, – покачал головой Хромов. – Помню только рукав в камуфляже. Значит, это был омоновец, вернее, один из налетчиков, переодетых омоновцами.
– Сумеете составить словесный портрет каждого?
– Если честно, я не успел вглядеться, – ответил после короткой паузы Хромов. – Те, что были в камуфляже, – высокие, здоровенные, как и положено омоновцам. А у того, кто был в форме лейтенанта, светлые волосы и усы. Да и ростом он гораздо ниже их. Может, метр семьдесят или вроде того. Но что меня окончательно добило – это машина! – Хромов стукнул кулаком по ладони. – Самый обычный милицейский «уазик»! Даже написано на нем – «Ми-ли-ци-я»!