Страница:
– Не понял. Вот это – зеленая зона? – ткнув пальцем в поросшую редкой травкой и усыпанную всевозможным мусором обочину, на которой стоял его «форд», скривился Лобастый. – Ну-у, ва-аще… Слушай, лейтенант, давай без клоунады. Я и так опаздываю. Сколько тебе нужно, чтобы ты отвязался, а? На вот стоху, и разбежались, – протянув смятую купюру, он повернул ключ в замке зажигания. Мотор зарычал.
И тут произошло нечто слабо поддающееся логике. Вместо того чтобы взять деньги и с благодарностью ретироваться, лейтенант наклонился, быстро выдернул ключи, заглушив двигатель, и тут же спрятал их в карман форменного кителя.
– Дача взятки должностному лицу – уголовно наказуемое преступление, – с вызовом сказал мент. Затем извлек из внутреннего кармана блокнот, авторучку и, отойдя на два шага от капота, быстро записал номер «форда».
Лобастый вдруг подумал, что когда в коттедже обнаружат трупы и поднявшиеся на дыбы мусора станут искать убийц, эта вроде бы неприметная запись в потертом лейтенантском блокноте может обойтись ему слишком дорого…
Распахнув дверь, он вышел из машины и приблизился к менту. Краем глаза зафиксировав на поясе лейтенанта кобуру с табельным пистолетом, доверительным шепотком покаялся:
– Погоди, слышь, земляк. Ну, погорячился я, извини. Ты мужик, и я мужик, так неужели мы не договоримся? Давай разойдемся по-людски, ей-богу! К чему все эти заморочки?
– Договоримся, не волнуйся… – не меняя выражения лица, гаишник спрятал блокнот и рукой указал на машину. – Только не здесь, а на посту. Это недалеко, семь километров в обратную сторону. Сейчас вы пересядете на соседнее сиденье, а я сяду за руль. И предупреждаю: без фокусов! – предупредил мент.
– Ну, сука!.. – выдохнул браток и засветил несговорчивому легавому прямой в подбородок.
Громко клацнув зубами, лейтенант со стоном повалился на землю.
Слабо отдавая себе отчет в происходящем, браток коршуном прыгнул на гаишника, обхватил его башку двумя руками и что есть силы рванул в сторону.
Пошарив по засаленному, обсыпанному перхотью кителю, Лобастый быстро вытащил документы, ключи и проклятый блокнот с номером машины. Лихорадочно огляделся. Никого, если не считать валявшегося возле безлюдной автобусной остановки алкаша. Прыгнув в тачку, браток вновь запустил мотор и до отказа выжал педаль газа. «Форд» с визгом провернувшихся покрышек сорвался с места…
И невдомек было Лобастому, что немудреным спектаклем не шибко богатый областной гаишник, вдрызг проигравшийся накануне в карты свояку, хотел всего лишь слегка поправить свое материальное положение, присовокупив к обещанной ему сотне еще одну красненькую бумажку.
Да и насчет отсутствия свидетелей браток сильно ошибался. Был свидетель. Точнее – свидетельница. И не просто свидетельница, а жена этого самого лейтенанта, жившего аккурат в доме на противоположной стороне шоссе. В момент коварного удара молодая женщина испуганно всплеснула руками и вскрикнула, но номер приметной машины успела запомнить. Едва черный «форд» скрылся вдали, она не мешкая выскочила из дому и бросилась на помощь неподвижно лежавшему на обочине мужу. Увы, помочь было уже невозможно…
Глава 18
Глава 19
Глава 20
И тут произошло нечто слабо поддающееся логике. Вместо того чтобы взять деньги и с благодарностью ретироваться, лейтенант наклонился, быстро выдернул ключи, заглушив двигатель, и тут же спрятал их в карман форменного кителя.
– Дача взятки должностному лицу – уголовно наказуемое преступление, – с вызовом сказал мент. Затем извлек из внутреннего кармана блокнот, авторучку и, отойдя на два шага от капота, быстро записал номер «форда».
Лобастый вдруг подумал, что когда в коттедже обнаружат трупы и поднявшиеся на дыбы мусора станут искать убийц, эта вроде бы неприметная запись в потертом лейтенантском блокноте может обойтись ему слишком дорого…
Распахнув дверь, он вышел из машины и приблизился к менту. Краем глаза зафиксировав на поясе лейтенанта кобуру с табельным пистолетом, доверительным шепотком покаялся:
– Погоди, слышь, земляк. Ну, погорячился я, извини. Ты мужик, и я мужик, так неужели мы не договоримся? Давай разойдемся по-людски, ей-богу! К чему все эти заморочки?
– Договоримся, не волнуйся… – не меняя выражения лица, гаишник спрятал блокнот и рукой указал на машину. – Только не здесь, а на посту. Это недалеко, семь километров в обратную сторону. Сейчас вы пересядете на соседнее сиденье, а я сяду за руль. И предупреждаю: без фокусов! – предупредил мент.
– Ну, сука!.. – выдохнул браток и засветил несговорчивому легавому прямой в подбородок.
Громко клацнув зубами, лейтенант со стоном повалился на землю.
Слабо отдавая себе отчет в происходящем, браток коршуном прыгнул на гаишника, обхватил его башку двумя руками и что есть силы рванул в сторону.
Пошарив по засаленному, обсыпанному перхотью кителю, Лобастый быстро вытащил документы, ключи и проклятый блокнот с номером машины. Лихорадочно огляделся. Никого, если не считать валявшегося возле безлюдной автобусной остановки алкаша. Прыгнув в тачку, браток вновь запустил мотор и до отказа выжал педаль газа. «Форд» с визгом провернувшихся покрышек сорвался с места…
И невдомек было Лобастому, что немудреным спектаклем не шибко богатый областной гаишник, вдрызг проигравшийся накануне в карты свояку, хотел всего лишь слегка поправить свое материальное положение, присовокупив к обещанной ему сотне еще одну красненькую бумажку.
Да и насчет отсутствия свидетелей браток сильно ошибался. Был свидетель. Точнее – свидетельница. И не просто свидетельница, а жена этого самого лейтенанта, жившего аккурат в доме на противоположной стороне шоссе. В момент коварного удара молодая женщина испуганно всплеснула руками и вскрикнула, но номер приметной машины успела запомнить. Едва черный «форд» скрылся вдали, она не мешкая выскочила из дому и бросилась на помощь неподвижно лежавшему на обочине мужу. Увы, помочь было уже невозможно…
Глава 18
Прослушивание мобильного телефона Мальцева принесло свои первые реальные плоды. О летящем по пустынному, еще сонному Питеру по направлению к Озеркам джипе с Аленой и Реаниматором узнал не только Александр Петрович, но и начальник гвардии Тихого Пал Палыч Клычков. Прослушав с помертвевшим лицом автоматически переадресованную на его телефон запись, бывший опер немедленно доложил горячую новость старику, практически дословно передав ему состоявшийся между Мальцевым и неким отморозком Лобастым диалог. Из разговора они узнали сразу четыре весьма важных момента. Первый: Алена жива, и к ее похищению противник не имеет никакого отношения! Второй: случайно угодившая в ловушку к порнодельцам девушка была вскоре благополучно освобождена неким Лехой Реаниматором, бригадиром из группировки Мальцева! Третий: вопреки всякой логике, далеко не рядовой, а значит, отнюдь не глупый и отдающий отчет своим поступкам браток не только не сделал дочь авторитета своей заложницей, превратив в козырную карту в начавшейся войне, но даже решил отпустить, доставив на тачке прямо к воротам виллы! И наконец, четвертое, самое главное: Алене и этому Лехе угрожает смертельная опасность, так как Мальцев уже послал на перехват «БМВ» своих боевиков. Если же Реаниматор попытается оказать сопротивление, их обоих просто уничтожат.
И все это – буквально в двух шагах от коттеджа Степаныча!
Единственным подходящим местом для засады здесь была березовая роща, раскинувшаяся по обе стороны дороги, ведущей к берегу озера. Специально для Тихого это ответвление от оживленной трассы, длиной не более трех сотен метров, заасфальтировали по всем европейским стандартам.
В создавшейся ситуации нельзя было терять ни минуты, и, выслушав короткий приказ старика выдвигать на контрперехват джипа все имеющиеся под рукой силы, в том числе и личную охрану самого Тихого, Пал Палыч принялся за дело…
Собственно, долго собирать своих боевиков начальнику гвардии Клычкову не пришлось. После демонстративного погрома, устроенного командой Дольфа в принадлежавших группировке Мальцева ресторане и загородной гостинице, парни отдыхали неподалеку, в спортивно-оздоровительном комплексе «Озерки». Получив вызов командира, двенадцать сотрудников частного охранного предприятия СВД – все без исключения в прошлом либо сотрудники ГРУ, либо наемники из «горячих точек» – немедленно экипировались и, вооруженные до зубов, в бронежилетах, на четырех машинах выдвинулись на место предстоящей засады. Успех всей акции прикрытия во многом зависел от того, чья группа успеет первой прибыть на место. Однако немаловажным моментом была подготовка самих бойцов. Ударная сила Мальцева, за редким исключением, состояла из обычных отморозков. Представитель же старой гвардии Тихий, всегда недолюбливавший «спортсменов», предпочитал взводу накачавших мускулы и обвешанных волынами бывших хулиганов небольшую, но хорошо подготовленную команду крепких профессионалов. И если в традиционной охране и на стрелках команда Дольфа внешне не слишком отличалась от кое-чему научившихся, но по-прежнему по делу и без дела размахивавших распальцовкой бритых бандюганов, то в диверсионно-показательных акциях, вроде уже выполненных накануне, и особенно таких, какая предстояла сейчас, класс профессионалов должен был сработать максимально…
Когда кавалькада из посланных Мальцевым на захват Реаниматора шести автомобилей влетела в лесополосу и, свернув с дороги за кусты, рассредоточилась, за этой суетой уже наблюдали через прицелы автоматов и гранатометов одетые в камуфляж и черные маски парни Дольфа. А чуть в отдалении невесть откуда появился простой, без трафарета, «жигуленок» с примагниченной на крыше мигалкой. Возле него стояли и курили, напряженно всматриваясь в редкий поток автотранспорта, два милиционера-сержанта с жезлами…
Следивший за действиями мальцевских Бульдог великодушно пожертвовал парой минут и позволил браткам занять наспех выбранные позиции. Давно зная каждый куст на примыкавшем к вилле Тихого коротком участке дороги, Пал Палыч хмыкнул, опустил оптику, поднес ко рту рацию и сухо приказал:
– Начали!
Спустя секунду пространство вокруг содрогнулось от слившихся почти воедино взрывов, осветилось взметнувшимися к кронам деревьев оранжевыми факелами, наполнилось криками животного ужаса и стрекотанием автоматов. Все было закончено за пару минут. Только двум браткам удалось скрыться, остальные десять остались лежать рядом с покореженными остовами автомобилей. Потери команды Дольфа – один боец, случайно раненный в плечо.
В кармане Бульдога залился трелью телефон – это звонивший по просьбе отставного полковника Чижикова офицер ФСБ коротко продиктовал Пал Палычу номер радиотелефона, которым пользовался активный член мальцевской группировки Алексей Гольцов, известный как Леха Реаниматор.
Чтобы обезопастить Алену от возможных случайностей и избежать неадекватной реакции со стороны бригадира, начальнику личной гвардии Тихого оставалось всего лишь нажать на семь светящихся кнопок, дождаться ответа, вкратце обрисовать Реаниматору ситуацию, дать гарантии личной безопасности и предложить остановить джип в условленном месте, не делая глупостей.
Однако мобильник не отвечал. Вместо него послышалась давно набившая оскомину фраза сетевого автоответчика: «Абонент временно недоступен».
Бульдог, чертыхаясь, снова и снова торопливо давил на кнопки, не зная, что у вызываемого им мобильника просто села батарейка. Леха же, целиком погруженный в свои невеселые мысли, не обращал ни малейшего внимания на телефон с потухшим дисплеем… Его «БМВ» уже сворачивал у последнего светофора, подмигивающего желтым глазом, и выходил на финишную прямую перед поворотом к озеру.
Навстречу джипу, отделившись от «Жигулей» и подняв руку с полосатым жезлом, чуть более суетливо, чем требовалось, шагнул одетый в подозрительно мятую милицейскую форму сержант.
И все это – буквально в двух шагах от коттеджа Степаныча!
Единственным подходящим местом для засады здесь была березовая роща, раскинувшаяся по обе стороны дороги, ведущей к берегу озера. Специально для Тихого это ответвление от оживленной трассы, длиной не более трех сотен метров, заасфальтировали по всем европейским стандартам.
В создавшейся ситуации нельзя было терять ни минуты, и, выслушав короткий приказ старика выдвигать на контрперехват джипа все имеющиеся под рукой силы, в том числе и личную охрану самого Тихого, Пал Палыч принялся за дело…
Собственно, долго собирать своих боевиков начальнику гвардии Клычкову не пришлось. После демонстративного погрома, устроенного командой Дольфа в принадлежавших группировке Мальцева ресторане и загородной гостинице, парни отдыхали неподалеку, в спортивно-оздоровительном комплексе «Озерки». Получив вызов командира, двенадцать сотрудников частного охранного предприятия СВД – все без исключения в прошлом либо сотрудники ГРУ, либо наемники из «горячих точек» – немедленно экипировались и, вооруженные до зубов, в бронежилетах, на четырех машинах выдвинулись на место предстоящей засады. Успех всей акции прикрытия во многом зависел от того, чья группа успеет первой прибыть на место. Однако немаловажным моментом была подготовка самих бойцов. Ударная сила Мальцева, за редким исключением, состояла из обычных отморозков. Представитель же старой гвардии Тихий, всегда недолюбливавший «спортсменов», предпочитал взводу накачавших мускулы и обвешанных волынами бывших хулиганов небольшую, но хорошо подготовленную команду крепких профессионалов. И если в традиционной охране и на стрелках команда Дольфа внешне не слишком отличалась от кое-чему научившихся, но по-прежнему по делу и без дела размахивавших распальцовкой бритых бандюганов, то в диверсионно-показательных акциях, вроде уже выполненных накануне, и особенно таких, какая предстояла сейчас, класс профессионалов должен был сработать максимально…
Когда кавалькада из посланных Мальцевым на захват Реаниматора шести автомобилей влетела в лесополосу и, свернув с дороги за кусты, рассредоточилась, за этой суетой уже наблюдали через прицелы автоматов и гранатометов одетые в камуфляж и черные маски парни Дольфа. А чуть в отдалении невесть откуда появился простой, без трафарета, «жигуленок» с примагниченной на крыше мигалкой. Возле него стояли и курили, напряженно всматриваясь в редкий поток автотранспорта, два милиционера-сержанта с жезлами…
Следивший за действиями мальцевских Бульдог великодушно пожертвовал парой минут и позволил браткам занять наспех выбранные позиции. Давно зная каждый куст на примыкавшем к вилле Тихого коротком участке дороги, Пал Палыч хмыкнул, опустил оптику, поднес ко рту рацию и сухо приказал:
– Начали!
Спустя секунду пространство вокруг содрогнулось от слившихся почти воедино взрывов, осветилось взметнувшимися к кронам деревьев оранжевыми факелами, наполнилось криками животного ужаса и стрекотанием автоматов. Все было закончено за пару минут. Только двум браткам удалось скрыться, остальные десять остались лежать рядом с покореженными остовами автомобилей. Потери команды Дольфа – один боец, случайно раненный в плечо.
В кармане Бульдога залился трелью телефон – это звонивший по просьбе отставного полковника Чижикова офицер ФСБ коротко продиктовал Пал Палычу номер радиотелефона, которым пользовался активный член мальцевской группировки Алексей Гольцов, известный как Леха Реаниматор.
Чтобы обезопастить Алену от возможных случайностей и избежать неадекватной реакции со стороны бригадира, начальнику личной гвардии Тихого оставалось всего лишь нажать на семь светящихся кнопок, дождаться ответа, вкратце обрисовать Реаниматору ситуацию, дать гарантии личной безопасности и предложить остановить джип в условленном месте, не делая глупостей.
Однако мобильник не отвечал. Вместо него послышалась давно набившая оскомину фраза сетевого автоответчика: «Абонент временно недоступен».
Бульдог, чертыхаясь, снова и снова торопливо давил на кнопки, не зная, что у вызываемого им мобильника просто села батарейка. Леха же, целиком погруженный в свои невеселые мысли, не обращал ни малейшего внимания на телефон с потухшим дисплеем… Его «БМВ» уже сворачивал у последнего светофора, подмигивающего желтым глазом, и выходил на финишную прямую перед поворотом к озеру.
Навстречу джипу, отделившись от «Жигулей» и подняв руку с полосатым жезлом, чуть более суетливо, чем требовалось, шагнул одетый в подозрительно мятую милицейскую форму сержант.
Глава 19
Леха и сам не мог сказать, что именно мгновенно насторожило его в бросившемся наперерез «БМВ» сержанте. То ли отсутствие трафарета на припаркованном тут же «жигуленке» с наспех нашлепнутой на крышу мигалкой. То ли нескладно, мешковато сидевшая на худощавом высоком парне ментовская форма. То ли странная поспешность, с которой мент бросился на проезжую часть к джипу, игнорируя плетущийся на три корпуса впереди скособоченный «опель аскона». Реаниматор до упора вдавил педаль газа, резко крутнул руль и, задев правыми колесами бордюр, по широкой дуге объехал целенаправленно метнувшегося навстречу «гаишника». Затем, притормозив, свернул с трассы на ровную и гладкую «европейскую» дорогу – детище старого авторитета. Петляя по лесополосе, она вела к озеру.
Промчавшись по ней до первого поворота, Леха вынужден был снова резко ударить по тормозам. Он увидел за потемневшими, скрючившимися от жара кустами развернутый капотом к дороге пылающий черный «мерседес» с прикрепленной к решетке приметной ржавой подковой и сразу узнал его – это была тачка Шурика Пули, лучшего друга Новгородского Быка! Рядом с машиной, в траве, лицом вниз лежал посеченный осколками труп. И еще что-то ужасное, скрюченное угадывалось в объятом огнем салоне, на водительском сиденье…
Алена вскрикнула и закрыла лицо ладонями.
Скользнув ошалевшим взглядом по сторонам, Леха увидел чуть в стороне от дороги, за деревьями, еще две горящие автомашины – минивэн и джип. Внедорожник с золотистыми дугами как две капли воды походил на тот, что принадлежал самому Новгородскому Быку!
Воображению Реаниматора хватило доли секунды, чтобы во всех подробностях представить себе происходившее здесь совсем недавно побоище и сделать соответствующие выводы. Братва Мальцева потерпела сокрушительное поражение. А еще Леха сообразил, что прознавшие про визит чужаков и устроившие здесь засаду головорезы Тихого вряд ли успели далеко уйти. Слишком мало времени прошло с окончания бойни. Значит, убийцы здесь, совсем рядом. И уже наверняка заметили «вражеский» «БМВ»!
На то, чтобы развернуть на такой дороге четырехдверный джип, в обычных условиях требовалось минимум четыре раза выкрутить руль туда-сюда, попеременно включая задний и передний ход. Но сейчас Леха ограничился всего двумя стремительными маневрами. Юзом затормозив, рывком воткнул заднюю скорость. Выкручивая руль и газуя, сломал хромированным бампером ствол растущей березки. Рванул назад, некоторое время волоча за собой дерево, зацепившееся ветками за решетку отбойника.
Краем глаза Реаниматор уловил две появившиеся словно ниоткуда и бросившиеся наперерез джипу фигуры в камуфляже. В руках бойцов были автоматы. Сейчас начнут стрелять, сучары…
– Ложись! Ложись вниз, я сказал! – заорал, надрывая глотку, Леха. Сзади послышался шорох. Инстинктивно пригнувшись к самой «торпеде» и намертво вцепившись пальцами в деревянный руль, Реаниматор с чудовищными, запредельными для второй передачи оборотами двигателя гнал «БМВ» как можно дальше от гиблого места.
Странно, но вдогонку джипу не раздалось ни единого выстрела… Реаниматор опомнился и передвинул вперед янтарную ручку. Прошипел:
– Красиво нас твой папа встречает, нечего сказать! С музыкой!
– Г-господи, что… это? – вдруг послышалось над самым его ухом.
Леха, к которому едва вернулась способность координировать и осмыслять свои действия, буквально вмерз в сиденье, впал в состояние, которое боксеры называют «гроги». Ты все видишь, все слышишь, а словно парализован, тело отказывается подчиняться лихорадочно посылаемым мозгом импульсам.
Впрочем, подражание истукану с острова Пасхи длилось недолго. Новый шок в образе развернутого поперек дороги на выезде из лесополосы «жигуленка» с мигалкой на крыше – того самого! – заставил Реаниматора с ходу принимать решение. Собственно говоря, вариантов было всего два: останавливаться или, добавив газу, идти на таран.
Леха выбрал второй. Масса «БМВ» вдвое превосходила вес отечественной моторашки, а с учетом набранной скорости и наличия отбойника шанс джипа смести препятствие был не такой уж маленький…
Он увидел, как испуганно брызнули в стороны, опять по неизвестной причине не воспользовавшись зажатым в руках оружием, «товарищи сержанты», а потом изо всех сил вжался в спинку сиденья. Сильнейший удар, такой же толчок вправо, скрежет царапающего асфальт металла, визг резины…
Оказалось, его, сокрушившего преграду и выскочившего на перекресток, едва не протаранил в правый бок летевший слева грузовик. Слава богу, водила попался с хорошей реакцией.
Следующие несколько минут в салоне царило полное молчание. Наконец безмерно уставший и мокрый от пота Леха сбросил скорость, притер истерзанный джип к обочине у реденького лесочка неподалеку от улицы Сикейроса и заглушил двигатель.
Словно сомнамбула, медленно достал пачку «Мальборо», вытащил сигарету, прикурил, не сразу попав прыгающим кончиком в язычок пламени, жадно затянулся и только после этого обернулся и посмотрел на притихшую, с полными слез глазами, бледную, несмотря на загар, Алену.
– Повтори, что ты только что сказала, – потребовал Леха и поразился тому, как странно, почти умоляюще звучит его собственный голос.
– Я… – почти не шевеля губами, выдохнула девушка, – и… испу…галась. Там…
– Матерь Божья! – прикрыв глаза, Леха отвернулся, уронил голову на подголовник, тело его конвульсивно задергалось. Алена не сразу поняла, что Реаниматор смеется. И только когда ее резанул по ушам истеричный, почти безумный хохот, когда грудь и весь торс ее спасителя заходили ходуном, стало ясно – от пережитого парень слегка двинулся рассудком. Так, самую малость. Скоро все пройдет, а этот громкий смех – средство успокоить нервы и снять неимоверное напряжение этой ночи…
Алена терпеливо ждала и сама, разглядывая и оценивая себя словно со стороны, как зрительница в театре, медленно начинала догадываться.
Осознание, полное, окончательное, пьянящее, пришло внезапно, обрушилось подобно тайфуну, играючи разрушившему на своем пути неприступную стену. Нахлынувшее счастье захлестнуло оторопевшую Алену с головой!
– Ма… мамочка! – чуть слышно сорвалось с губ Алены, что вызвало новый приступ истерического хохота у корчившегося в конвульсиях на переднем сиденье Реаниматора.
Девушка, поймав в зеркале заднего вида раскрасневшееся, почему-то невероятно счастливое лицо бандита, чуть растянула губы в подобии улыбки. В следующее мгновение глаза Алены заволокло блаженной дымкой, лицо Лехи расплылось, дрогнуло, раздробилось на фрагменты и исчезло. Она провалилась в мягкую, совсем не страшную, обволакивающую и баюкающую, словно в колыбели, пустоту.
Промчавшись по ней до первого поворота, Леха вынужден был снова резко ударить по тормозам. Он увидел за потемневшими, скрючившимися от жара кустами развернутый капотом к дороге пылающий черный «мерседес» с прикрепленной к решетке приметной ржавой подковой и сразу узнал его – это была тачка Шурика Пули, лучшего друга Новгородского Быка! Рядом с машиной, в траве, лицом вниз лежал посеченный осколками труп. И еще что-то ужасное, скрюченное угадывалось в объятом огнем салоне, на водительском сиденье…
Алена вскрикнула и закрыла лицо ладонями.
Скользнув ошалевшим взглядом по сторонам, Леха увидел чуть в стороне от дороги, за деревьями, еще две горящие автомашины – минивэн и джип. Внедорожник с золотистыми дугами как две капли воды походил на тот, что принадлежал самому Новгородскому Быку!
Воображению Реаниматора хватило доли секунды, чтобы во всех подробностях представить себе происходившее здесь совсем недавно побоище и сделать соответствующие выводы. Братва Мальцева потерпела сокрушительное поражение. А еще Леха сообразил, что прознавшие про визит чужаков и устроившие здесь засаду головорезы Тихого вряд ли успели далеко уйти. Слишком мало времени прошло с окончания бойни. Значит, убийцы здесь, совсем рядом. И уже наверняка заметили «вражеский» «БМВ»!
На то, чтобы развернуть на такой дороге четырехдверный джип, в обычных условиях требовалось минимум четыре раза выкрутить руль туда-сюда, попеременно включая задний и передний ход. Но сейчас Леха ограничился всего двумя стремительными маневрами. Юзом затормозив, рывком воткнул заднюю скорость. Выкручивая руль и газуя, сломал хромированным бампером ствол растущей березки. Рванул назад, некоторое время волоча за собой дерево, зацепившееся ветками за решетку отбойника.
Краем глаза Реаниматор уловил две появившиеся словно ниоткуда и бросившиеся наперерез джипу фигуры в камуфляже. В руках бойцов были автоматы. Сейчас начнут стрелять, сучары…
– Ложись! Ложись вниз, я сказал! – заорал, надрывая глотку, Леха. Сзади послышался шорох. Инстинктивно пригнувшись к самой «торпеде» и намертво вцепившись пальцами в деревянный руль, Реаниматор с чудовищными, запредельными для второй передачи оборотами двигателя гнал «БМВ» как можно дальше от гиблого места.
Странно, но вдогонку джипу не раздалось ни единого выстрела… Реаниматор опомнился и передвинул вперед янтарную ручку. Прошипел:
– Красиво нас твой папа встречает, нечего сказать! С музыкой!
– Г-господи, что… это? – вдруг послышалось над самым его ухом.
Леха, к которому едва вернулась способность координировать и осмыслять свои действия, буквально вмерз в сиденье, впал в состояние, которое боксеры называют «гроги». Ты все видишь, все слышишь, а словно парализован, тело отказывается подчиняться лихорадочно посылаемым мозгом импульсам.
Впрочем, подражание истукану с острова Пасхи длилось недолго. Новый шок в образе развернутого поперек дороги на выезде из лесополосы «жигуленка» с мигалкой на крыше – того самого! – заставил Реаниматора с ходу принимать решение. Собственно говоря, вариантов было всего два: останавливаться или, добавив газу, идти на таран.
Леха выбрал второй. Масса «БМВ» вдвое превосходила вес отечественной моторашки, а с учетом набранной скорости и наличия отбойника шанс джипа смести препятствие был не такой уж маленький…
Он увидел, как испуганно брызнули в стороны, опять по неизвестной причине не воспользовавшись зажатым в руках оружием, «товарищи сержанты», а потом изо всех сил вжался в спинку сиденья. Сильнейший удар, такой же толчок вправо, скрежет царапающего асфальт металла, визг резины…
Оказалось, его, сокрушившего преграду и выскочившего на перекресток, едва не протаранил в правый бок летевший слева грузовик. Слава богу, водила попался с хорошей реакцией.
Следующие несколько минут в салоне царило полное молчание. Наконец безмерно уставший и мокрый от пота Леха сбросил скорость, притер истерзанный джип к обочине у реденького лесочка неподалеку от улицы Сикейроса и заглушил двигатель.
Словно сомнамбула, медленно достал пачку «Мальборо», вытащил сигарету, прикурил, не сразу попав прыгающим кончиком в язычок пламени, жадно затянулся и только после этого обернулся и посмотрел на притихшую, с полными слез глазами, бледную, несмотря на загар, Алену.
– Повтори, что ты только что сказала, – потребовал Леха и поразился тому, как странно, почти умоляюще звучит его собственный голос.
– Я… – почти не шевеля губами, выдохнула девушка, – и… испу…галась. Там…
– Матерь Божья! – прикрыв глаза, Леха отвернулся, уронил голову на подголовник, тело его конвульсивно задергалось. Алена не сразу поняла, что Реаниматор смеется. И только когда ее резанул по ушам истеричный, почти безумный хохот, когда грудь и весь торс ее спасителя заходили ходуном, стало ясно – от пережитого парень слегка двинулся рассудком. Так, самую малость. Скоро все пройдет, а этот громкий смех – средство успокоить нервы и снять неимоверное напряжение этой ночи…
Алена терпеливо ждала и сама, разглядывая и оценивая себя словно со стороны, как зрительница в театре, медленно начинала догадываться.
Осознание, полное, окончательное, пьянящее, пришло внезапно, обрушилось подобно тайфуну, играючи разрушившему на своем пути неприступную стену. Нахлынувшее счастье захлестнуло оторопевшую Алену с головой!
– Ма… мамочка! – чуть слышно сорвалось с губ Алены, что вызвало новый приступ истерического хохота у корчившегося в конвульсиях на переднем сиденье Реаниматора.
Девушка, поймав в зеркале заднего вида раскрасневшееся, почему-то невероятно счастливое лицо бандита, чуть растянула губы в подобии улыбки. В следующее мгновение глаза Алены заволокло блаженной дымкой, лицо Лехи расплылось, дрогнуло, раздробилось на фрагменты и исчезло. Она провалилась в мягкую, совсем не страшную, обволакивающую и баюкающую, словно в колыбели, пустоту.
Глава 20
– Примите мои искренние поздравления, Алена Олеговна! – Перед девушкой снова появилась небритая физиономия Реаниматора, уже заметно успокоившегося. Бандит держал в руке попахивающую машинным маслом пластиковую бутылку с выдохшейся минеральной водой, которой он обрызгал лицо девушки.
Крепкие руки Алексея помогли очнувшейся дочери Тихого принять вертикальное положение.
– Тринадцать лет молчания, и вдруг случилось чудо – заколдованная принцесса заговорила! – нарочито бодрым тоном продолжал Леха. Он сидел рядом, на заднем сиденье «БМВ», и внимательно разглядывал девушку.
– Я слышала… от… врача… – Алена, потупившись, с трепетом вслушивалась в свой собственный, незнакомый, чужой пока еще голос, делая паузы почти после каждого слова. – Чтобы… речь… вернулась… мне нужен антишок. Сильный.
– И ты его дождалась. Куда уж сильнее! – оскалился Леха, стрельнув глазами туда, где далеко за многоэтажками, на берегу озера, стояла вилла Тихого. – Помнишь, я говорил тебе о разборке между твоим отцом и нашими пацанами? Теперь ты, солнце ясное, имеешь некоторое представление, как это выглядит на практике.
– Их всех… убил… папа?! – В глазах девушки промелькнул ужас.
– Нет, святой Акакий! – хмыкнул Реаниматор. – Не сам, ясный перец. Тихий на вилле трубочку курил… Пал Палыча вашего работа. А точнее – его наемников во главе с Витюшей Дольфом.
– Ужас! – Голос Алены, вначале хрипловатый, нестройный, звучал уже почти естественно. – Но… почему отец… сделал это? – Ища ответа, девушка умоляюще глядела на Реаниматора.
– Спроси что-нибудь полегче! – прошипел Леха, доставая сигарету. Его бесстрастное лицо исказила дьявольская горькая ухмылка. – И знаешь, что самое прикольное? – Бригадир испытующе посмотрел на Алену. – Малец, пахан мой, вдруг ни с того ни с сего причислил меня к мутноглазым! Типа я чуть ли не за руку со стариком, твоим папашей, здороваюсь, а до кучи стучу ему, что, где и когда! О чем, мать вашу, я могу стучать Тихому? Да все питерские авторитеты друг о друге все давно знают! Из каждой навозной кучи, из каждого «мерина» ослиные уши торчат выше столпа Александрийского! Так поди же…
– Тогда почему ты… все-таки повез меня домой? – спросила Алена тихо и осторожно, теребя ручку своей сумочки, где лежал ненужный более электронный блокнот. – И… откуда ты узнал, что я… не разговаривала… именно тринадцать лет, если раньше никогда… не общался с отцом?
Внезапная, ошеломляющая догадка озарила ее сознание, заставила пульс участиться.
– Ну, извини, красивая! – щелкнув зажигалкой, с вызовом проговорил Леха. – Девочке, оказывается, мало, что ее едва не трахнули, пустив по кругу, не посадили на иглу и не превратили в порнозвезду! Она прямо-таки жаждет стать заложницей! Слушай, так еще не поздно все исправить! Заодно и от наездов лажовых сразу начисто отмоюсь!
Алена, не говоря ни слова, улучила миг, взяла руку бандита и крепко, как только могла, сжала ее в своих прохладных ладошках.
Леха осекся на полуслове. Не ожидал. Прикосновение тонких девичьих пальцев подействовало на Реаниматора столь сильно, что он, здоровый взрослый мужик, растерялся. Обычное прикосновение, и клокочущая в груди ярость без следа испарилась. Леха попробовал что-то сказать, но ничего не вышло. Что за наваждение! Язык словно одеревенел.
– Ну вот что, – буркнул он, нервно кивая на вставленный в держатель на «торпеде» джипа мобильный телефон, – сейчас позвонишь отцу, обрадуешь. Подождешь пару минут где-нибудь, да хоть у метро, пока свита примчится. А мне, слышь, некогда…
Реаниматор попытался освободить руку, но слабые пальчики лишь сильнее стиснули его ладонь.
– Алеша, скажи мне правду! – потребовала Алена у своего спасителя. – Пожалуйста! Я прошу тебя! Только – правду…
Каждой клеткой тела Реаниматор ощущал внутреннее тепло, волнами исходившее от ладоней девушки. Он понял, что настал тот самый пресловутый момент истины, когда, как ни крути, все тайное вдруг становится явным.
Взглянув на дочь авторитета слегка прищуренными потухшими глазами, Леха произнес:
– А ты угадай. С трех раз… Откуда я мог узнать, что ты в трехлетнем возрасте пережила шок и потеряла речь. При том, что вряд ли среди многотысячной питерской братвы найдется хоть один такой ясновидящий, кто вообще знает о существовании у старика спивающейся жены-балерины и шестнадцатилетней дочери… Ну что, неужели до сих пор не догадалась?..
Реаниматор отвернулся, готовый к тому, что Алена после этой исповеди немедленно разожмет пальцы и отпрянет от него, как от прокаженного.
Однако секунды уходили, а ничего не менялось. Разве что обхватившие его клешню маленькие девичьи ладошки стали едва ощутимо подрагивать.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Алена сказала:
– Надо же, Лешенька, как тебя жизнь… потрепала. Плохо выглядишь… для двадцати-то лет, – и дочь Тихого широко, без малейшей тени осуждения улыбнулась. – На все сорок.
– Издеваешься? – буркнул Реаниматор. – Ну-ну… А в общем – имеешь право. Это я лжец, не ты.
– Поразительная самокритичность! – с чувством выдохнула Алена. На ее бледных щеках вспыхнул, заиграл почти детский румянец. – Еще чего выдумал – издеваться над ним… Ладно уж…
– О-о, неужели прощаешь супостата этакого? – саркастически усмехнулся Леха.
– А что с тобой еще… делать, – примирительно вздохнула Алена. – Выдумщик.
Последнее слово было произнесено с такой теплотой, почти нежностью, что Реаниматор понял – она говорит искренне.
– Стало быть, не жалеешь? – спросил Леха с улыбкой, имея в виду, конечно, адресованное ему заочное признание девушки в любви.
В глазах бандита Алена не без удовольствия заметила просительное выражение, более чем необычное для взрослого мужика, тем более – его рода занятий.
– Нет, нисколечко, – ответила без раздумий дочь авторитета. – Все было так замечательно и… красиво! В жизни наверняка это происходит гораздо банальнее, – предположила она, заметно смутившись, что выдала отсутствие своего личного, не приобретенного по причине нежного возраста амурного опыта. Пытаясь хоть как-то скрыть это смущение, Алена не удержалась от укола:
– Слушай, а может, ты выбрал не ту профессию? У тебя талант. Писать романы куда безопаснее…
– Попридержи язычок, девочка! Не с фраером базаришь! – Леха рывком освободил свою руку из теплых ладошек. – Прикололись, обсудили и забыли!
– Значит, ты… прикололся? – Лицо девушки переменилось. Буквально испепелив Реаниматора взглядом, Алена резко повернулась и распахнула дверь джипа, намереваясь выпрыгнуть из машины. В самый последний момент Лехе удалось схватить ее за рукав и, стиснув зубы от полыхнувшей в раненом плече боли, силой удержать на месте.
Только бабьей истерики ему сейчас не хватало. Бог ты мой, какие страсти… Он забыл, что имеет дело с юным, наивным созданием, для которого их виртуальный роман – первая проверка чувств, первый опыт уже переросшего обычную дружбу общения с представителем противоположного пола. Угораздило, твою мать!..
– Сидеть! – жестко приказал Реаниматор.
– Да пошел ты! – взвизгнула Алена. – Подумаешь, герой нашелся! Ты на себя в зеркало посмотри! Двадцать лет ему, как же!.. А я-то, дура, поверила…
Девушка закрыла лицо ладонями. Легко, как пушинку, развернув Алену к себе, Леха заметил между ее тонкими пальцами влажные дорожки от слез.
Час от часу не легче. Вместо того чтобы решать сложный вопрос, как ему выжить в невесть по какой причине запущенной Тихим мясорубке и доказать свою лояльность мальцевской братве, он, бригадир, должен успокаивать дочку авторитета, кроме всех прочих злоключений пережившую сегодня первый в жизни пустяковый облом на поприще общения полов!
– Слушай, давай поговорим спокойно, – предложил Леха. – Как взрослые люди… Я тебя что, совратил? Трахнул?! Что за предъявы вообще могут быть, в натуре?! – Привыкший к несколько иному обращению с женщинами Леха был сейчас готов буквально провалиться на месте. – Я знаю, что тебе пришлось пережить. Только это не отмазка! Головой надо думать, а не… сопли распускать! Вместо того чтобы сказать спасибо за то, что жива-здорова, ты понты дешевые задвигаешь: ах, какой подлый обманщик!
Реаниматор нервно вытащил сигарету, закурил.
Кажется, подействовало. Оторвав ладони от пылающих щек, Алена взглянула на бригадира, которому она была обязана своей жизнью, и прошептала:
– Извини… те. Просто… я очень устала…
– Так-то лучше, – не вынимая изо рта сигарету, буркнул Леха. Посмотрев на мобильный телефон в держателе, он только сейчас заметил потухший экран дисплея. Выругавшись вполголоса, пересел с заднего сиденья на водительское, извлек из бардачка шнур и подключил питание от автомобильного прикуривателя. На сразу вспыхнувшем зеленым светом экране мобильника появились четкие символы. Пробежав пальцами по кнопкам, Реаниматор обнаружил записанный в память телефона, несмотря на севшую батарею, незнакомый номер, с которого кто-то совсем недавно пытался ему дозвониться. Очень интересно.
– Тихому звонить? – пыхнув дымом, деловито спросил Реаниматор. – Или прямо здесь выйдешь?
Крепкие руки Алексея помогли очнувшейся дочери Тихого принять вертикальное положение.
– Тринадцать лет молчания, и вдруг случилось чудо – заколдованная принцесса заговорила! – нарочито бодрым тоном продолжал Леха. Он сидел рядом, на заднем сиденье «БМВ», и внимательно разглядывал девушку.
– Я слышала… от… врача… – Алена, потупившись, с трепетом вслушивалась в свой собственный, незнакомый, чужой пока еще голос, делая паузы почти после каждого слова. – Чтобы… речь… вернулась… мне нужен антишок. Сильный.
– И ты его дождалась. Куда уж сильнее! – оскалился Леха, стрельнув глазами туда, где далеко за многоэтажками, на берегу озера, стояла вилла Тихого. – Помнишь, я говорил тебе о разборке между твоим отцом и нашими пацанами? Теперь ты, солнце ясное, имеешь некоторое представление, как это выглядит на практике.
– Их всех… убил… папа?! – В глазах девушки промелькнул ужас.
– Нет, святой Акакий! – хмыкнул Реаниматор. – Не сам, ясный перец. Тихий на вилле трубочку курил… Пал Палыча вашего работа. А точнее – его наемников во главе с Витюшей Дольфом.
– Ужас! – Голос Алены, вначале хрипловатый, нестройный, звучал уже почти естественно. – Но… почему отец… сделал это? – Ища ответа, девушка умоляюще глядела на Реаниматора.
– Спроси что-нибудь полегче! – прошипел Леха, доставая сигарету. Его бесстрастное лицо исказила дьявольская горькая ухмылка. – И знаешь, что самое прикольное? – Бригадир испытующе посмотрел на Алену. – Малец, пахан мой, вдруг ни с того ни с сего причислил меня к мутноглазым! Типа я чуть ли не за руку со стариком, твоим папашей, здороваюсь, а до кучи стучу ему, что, где и когда! О чем, мать вашу, я могу стучать Тихому? Да все питерские авторитеты друг о друге все давно знают! Из каждой навозной кучи, из каждого «мерина» ослиные уши торчат выше столпа Александрийского! Так поди же…
– Тогда почему ты… все-таки повез меня домой? – спросила Алена тихо и осторожно, теребя ручку своей сумочки, где лежал ненужный более электронный блокнот. – И… откуда ты узнал, что я… не разговаривала… именно тринадцать лет, если раньше никогда… не общался с отцом?
Внезапная, ошеломляющая догадка озарила ее сознание, заставила пульс участиться.
– Ну, извини, красивая! – щелкнув зажигалкой, с вызовом проговорил Леха. – Девочке, оказывается, мало, что ее едва не трахнули, пустив по кругу, не посадили на иглу и не превратили в порнозвезду! Она прямо-таки жаждет стать заложницей! Слушай, так еще не поздно все исправить! Заодно и от наездов лажовых сразу начисто отмоюсь!
Алена, не говоря ни слова, улучила миг, взяла руку бандита и крепко, как только могла, сжала ее в своих прохладных ладошках.
Леха осекся на полуслове. Не ожидал. Прикосновение тонких девичьих пальцев подействовало на Реаниматора столь сильно, что он, здоровый взрослый мужик, растерялся. Обычное прикосновение, и клокочущая в груди ярость без следа испарилась. Леха попробовал что-то сказать, но ничего не вышло. Что за наваждение! Язык словно одеревенел.
– Ну вот что, – буркнул он, нервно кивая на вставленный в держатель на «торпеде» джипа мобильный телефон, – сейчас позвонишь отцу, обрадуешь. Подождешь пару минут где-нибудь, да хоть у метро, пока свита примчится. А мне, слышь, некогда…
Реаниматор попытался освободить руку, но слабые пальчики лишь сильнее стиснули его ладонь.
– Алеша, скажи мне правду! – потребовала Алена у своего спасителя. – Пожалуйста! Я прошу тебя! Только – правду…
Каждой клеткой тела Реаниматор ощущал внутреннее тепло, волнами исходившее от ладоней девушки. Он понял, что настал тот самый пресловутый момент истины, когда, как ни крути, все тайное вдруг становится явным.
Взглянув на дочь авторитета слегка прищуренными потухшими глазами, Леха произнес:
– А ты угадай. С трех раз… Откуда я мог узнать, что ты в трехлетнем возрасте пережила шок и потеряла речь. При том, что вряд ли среди многотысячной питерской братвы найдется хоть один такой ясновидящий, кто вообще знает о существовании у старика спивающейся жены-балерины и шестнадцатилетней дочери… Ну что, неужели до сих пор не догадалась?..
Реаниматор отвернулся, готовый к тому, что Алена после этой исповеди немедленно разожмет пальцы и отпрянет от него, как от прокаженного.
Однако секунды уходили, а ничего не менялось. Разве что обхватившие его клешню маленькие девичьи ладошки стали едва ощутимо подрагивать.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Алена сказала:
– Надо же, Лешенька, как тебя жизнь… потрепала. Плохо выглядишь… для двадцати-то лет, – и дочь Тихого широко, без малейшей тени осуждения улыбнулась. – На все сорок.
– Издеваешься? – буркнул Реаниматор. – Ну-ну… А в общем – имеешь право. Это я лжец, не ты.
– Поразительная самокритичность! – с чувством выдохнула Алена. На ее бледных щеках вспыхнул, заиграл почти детский румянец. – Еще чего выдумал – издеваться над ним… Ладно уж…
– О-о, неужели прощаешь супостата этакого? – саркастически усмехнулся Леха.
– А что с тобой еще… делать, – примирительно вздохнула Алена. – Выдумщик.
Последнее слово было произнесено с такой теплотой, почти нежностью, что Реаниматор понял – она говорит искренне.
– Стало быть, не жалеешь? – спросил Леха с улыбкой, имея в виду, конечно, адресованное ему заочное признание девушки в любви.
В глазах бандита Алена не без удовольствия заметила просительное выражение, более чем необычное для взрослого мужика, тем более – его рода занятий.
– Нет, нисколечко, – ответила без раздумий дочь авторитета. – Все было так замечательно и… красиво! В жизни наверняка это происходит гораздо банальнее, – предположила она, заметно смутившись, что выдала отсутствие своего личного, не приобретенного по причине нежного возраста амурного опыта. Пытаясь хоть как-то скрыть это смущение, Алена не удержалась от укола:
– Слушай, а может, ты выбрал не ту профессию? У тебя талант. Писать романы куда безопаснее…
– Попридержи язычок, девочка! Не с фраером базаришь! – Леха рывком освободил свою руку из теплых ладошек. – Прикололись, обсудили и забыли!
– Значит, ты… прикололся? – Лицо девушки переменилось. Буквально испепелив Реаниматора взглядом, Алена резко повернулась и распахнула дверь джипа, намереваясь выпрыгнуть из машины. В самый последний момент Лехе удалось схватить ее за рукав и, стиснув зубы от полыхнувшей в раненом плече боли, силой удержать на месте.
Только бабьей истерики ему сейчас не хватало. Бог ты мой, какие страсти… Он забыл, что имеет дело с юным, наивным созданием, для которого их виртуальный роман – первая проверка чувств, первый опыт уже переросшего обычную дружбу общения с представителем противоположного пола. Угораздило, твою мать!..
– Сидеть! – жестко приказал Реаниматор.
– Да пошел ты! – взвизгнула Алена. – Подумаешь, герой нашелся! Ты на себя в зеркало посмотри! Двадцать лет ему, как же!.. А я-то, дура, поверила…
Девушка закрыла лицо ладонями. Легко, как пушинку, развернув Алену к себе, Леха заметил между ее тонкими пальцами влажные дорожки от слез.
Час от часу не легче. Вместо того чтобы решать сложный вопрос, как ему выжить в невесть по какой причине запущенной Тихим мясорубке и доказать свою лояльность мальцевской братве, он, бригадир, должен успокаивать дочку авторитета, кроме всех прочих злоключений пережившую сегодня первый в жизни пустяковый облом на поприще общения полов!
– Слушай, давай поговорим спокойно, – предложил Леха. – Как взрослые люди… Я тебя что, совратил? Трахнул?! Что за предъявы вообще могут быть, в натуре?! – Привыкший к несколько иному обращению с женщинами Леха был сейчас готов буквально провалиться на месте. – Я знаю, что тебе пришлось пережить. Только это не отмазка! Головой надо думать, а не… сопли распускать! Вместо того чтобы сказать спасибо за то, что жива-здорова, ты понты дешевые задвигаешь: ах, какой подлый обманщик!
Реаниматор нервно вытащил сигарету, закурил.
Кажется, подействовало. Оторвав ладони от пылающих щек, Алена взглянула на бригадира, которому она была обязана своей жизнью, и прошептала:
– Извини… те. Просто… я очень устала…
– Так-то лучше, – не вынимая изо рта сигарету, буркнул Леха. Посмотрев на мобильный телефон в держателе, он только сейчас заметил потухший экран дисплея. Выругавшись вполголоса, пересел с заднего сиденья на водительское, извлек из бардачка шнур и подключил питание от автомобильного прикуривателя. На сразу вспыхнувшем зеленым светом экране мобильника появились четкие символы. Пробежав пальцами по кнопкам, Реаниматор обнаружил записанный в память телефона, несмотря на севшую батарею, незнакомый номер, с которого кто-то совсем недавно пытался ему дозвониться. Очень интересно.
– Тихому звонить? – пыхнув дымом, деловито спросил Реаниматор. – Или прямо здесь выйдешь?