Горяинов Сергей. Слуги Ареса

   - Ну что ты! Это он просто так, на образ твой светлый среагировал.
   - Я-то здесь при чем? Мог бы пожарным отрекомендовать, что ли...
   - Душа у меня, Миш, широкая! - Питон гулко постучал себя кулаком в грудь. - Со всеми дружу. И все об этом знают. Твоя фигура очень кстати сегодня нарисовалась. А то кое-кто забывать стал о моих многочисленных друзьях.
   - Ранг-то у фигуры - так себе, - тронул Степанов погон на своем плече.
   - Не велик чин, - согласился Питон. - Но кто ж тебя знает - может, зять или сват какой за тобой стоит? В этой же конторе. Может, с генералом каким каждый день кефир пьешь? Корпоративность... Ну пойдем, пойдем, картинки потом посмотришь.
   По узкой лестнице спустились в подвал. Питон щелкнул выключателем, и мервенно-бледный свет многочисленных неоновых светильников залил обширное помещение.
   - Что, Миш, узнаешь конуру? - спросил хозяин.
   - Не узнать... Здорово отделал, - пробормотал капитан, озираясь.
   Действительно, подвал приобрел вполне респектабельный вид - пол был покрыт наборным паркетом со сложным рисунком, стены обшиты ясеневыми панелями. Посреди комнаты красовался огромный круглый стол карельской березы в окружении шести массивных кресел, обитых светло-коричневой кожей. У стены напротив двери Степанов заметил небольшой кабинетный бар с двумя хрустальными графинами и дюжиной стаканов на стойке. Странный контраст антикварной мебели и дорогой отделки помещения составляли штабель из нескольких ящиков защитного цвета и брошенный на пол возле ящиков облезлый кукуль - спальный мешок из овчины, мехом внутрь.
   - Сторож здесь у тебя живет, что ли? - показал капитан на мешок.
   - Это я здесь живу, - грустно ответил Питон. - Я! На полу сплю - не могу на мягком, остеохондроз, мать его...
   - В подвале-то зачем? - удивился капитан.
   Вместо ответа Питон подошел к ящикам, поднял крышку верхнего и вытащил оттуда странной формы оружие.
   - Видал, Миш, такого зверя?
   - "Стерлинг-пэтчетт", - сразу определил Степанов. - С глушителем и откидным прикладом, под патрон "парабеллум".
   - Верно! - Питон с уважением посмотрел на гостя. - Что, приходилось пользоваться?
   Степанов молча кивнул.
   - Вот с этим "стерлингом" и сплю. - Питон достал из ящика магазин и вставил его в пистолет-пулемет. - И в подвале из-за него, можно сказать, оказался...
   - Ты поосторожней! - Капитан отвел ствол в сторону. - Пальнешь спьяну...
   - Да, да... - Питон небрежно швырнул оружие на стол, на светлой поверхности столешницы появилась глубокая царапина. - Хорошая, значит, пушка?
   - Смотря для чего, - пожал плечами капитан. - Неплохая для коротких дистанций и в условиях малой освещенности - там должен быть специальный диоптр на прицеле. Лет пятнадцать назад "стерлинг"
   был на вооружении английского спецназа.
   - Все верно, Миш. НАТО списало, а я подобрал.
   Здесь спрос большой. Хочешь, подарю экземплярчик?
   - На кой он мне?
   - Ну как же, вдруг опять воевать соберешься...
   - Пошел ты... Достал уже с этой войной.
   Питон прошел к бару, взял графин, взболтнул, с сомнением покачал головой и поставил обратно.
   - Хорош, пожалуй, на сегодня... - пробормотал он себе под нос и повернулся к гостю. - Помнишь, Миша, ты мне рассказывал, как с Сильвером познакомился?
   - Помню.
   - Придется опять тебе с ним повстречаться.
   - Это еще зачем?
   - Тебе же деньги сделать надо? Надо! Вот здесь твои деньги и лежат.
   - Так, так... - протянул Степанов, присел к столу и взял в руки пистолет-пулемет. - Таким макаром отработать предлагаешь?
   Он вскинул "стерлинг" и потряс руками, имитируя стрельбу.
   - На такое-то дело охотников хоть отбавляй, - пренебрежительно отмахнулся Питон. - И по дешевой цене. Мне голова этого трубача паскудного не нужна. Мне товар нужен.
   - Товар?
   - Ну да. Я, Миш, нынче в первые лица по этой части выхожу, - Питон указал на оружие. - Большие обороты. Очень большие! Ты мне с рижским транзитом помог тогда сильно...
   - За то - мы в расчете.
   - Ну да, конечно. Месть штука благородная, но не от большого ума, а, Миш?
   - Не твое дело.
   - Не мое, - вздохнул Питон. - Где уж нам высокие чувства проявлять... Так вот, кассетку с откровениями того плашкета, что ты здесь потрошил, сохранил, надеюсь?
   - Разумеется.
   - Очень правильно поступил, очень! Обменяй мне эту кассетку на вагон получишь пятьдесят тысяч гринов, новыми, хе-хе...
   - Что за вагон?
   - Да видишь ли, Миш, проруха вышла! Взял я Сильвера в долю в одном дельце. Заказали мне орлы бородатые, с кем ты так доблестно сражался, кое-что по мелочи, А у Сильвера дела туго пошли - он в строительный бизнес крупно вложился, а там сейчас ступор, ну я и помог по доброте душевной, дал кусок откусить. А теперь вот слезами горькими обливаюсь и в подвале сплю. Зажал один вагон паразит патлатый!
   - Да с чем вагон-то?
   - Одноразовые гранатометы - "Муха", "Удар". И еще "Шмель".
   - Ваго-о-н?!
   - Ага! Вагон. Пульман. Сорокатонник. А деньги уже в деле - у меня не лежат. Ребята с бородами-то горячие, нервные такие они. Я здесь, у себя, вопли эти "Аллах акбар!" услышать не хочу. И воевать - ну никак не тянет. Некогда, ей-богу!
   - Ты, значит, "чехам" оружие гонишь...
   - Да разве ж я один? Кругом оглянись, Миш!
   Когда такая рулетка вертится - грех не поставить!
   - В крупье пробиваешься?
   - Ну... До крупье мне, как тебе - до генералиссимуса! Рядом постоять, и то внуков по гроб жизни обеспечишь... Так что? По рукам?
   - Какой срок?
   - Эх, вышли срока-то уже все... Хоть сейчас начинай, чем быстрее, тем лучше.
   - Сильвер в Москве?
   - В Москве, в Москве! Всей информацией я тебя обеспечу.
   - А просто кассету.купить не хочешь?
   - Не... Дурь получится. Ты ж к нему от Конторы придешь. И от меня. Значит, за мной - кто? То-то же! А если я сам приду? Кровью запахнет. Я ж говорю - воевать некогда.
   - Чтой-то ты так заботливо задницу прикрываешь? Раньше за тобой такого не водилось.
   Питон внимательно посмотрел на капитана, прошелся по подвалу, присел к столу и с минуту рассматривал свои огромные ладони.
   - Я умный, Миша, очень умный, - наконец сказал он. - А Сильвер и такие, как Сильвер, - не очень. Они сейчас купаются во всем этом... - Питон широко развел руками и продолжил: - Большие деньги, очень большие! Все можно. Сегодня! А завтра? Что будет завтра? Я думал об этом, Миш, и я очень хочу быть полезным тем, кто придет завтра.
   - Да брось ты... Не будет никакого "завтра". Пытались уже пару раз. Вышел пшик - и все...
   - Ошибаешься, Миш, ошибаешься. Я подальше тебя вижу...
   - Из подвала?
   Питон не ответил, встал и снова подошел к бару.
   Поковырявшись за стойкой, он с усилием надавил на одну из ясеневых панелей, закрывавших стену.
   Панель отошла, и за ней стали видны светло-серые дверцы трех небольших сейфов, вмонтированных в бетон несущей конструкции дома. Питон открыл один из них, вытащил оттуда пачку банкнот и вернулся к столу.
   - Держи! - Он не удержался от эффектного жеста, и стодолларовые купюры веером рассыпались по столу. - Аванс. Десять штук.
   Сепанов сгреб бумажки в кучку и засунул в карман мундира.
   - Машина у меня барахлит, - пожаловался капитан. - Дай на время дела какую-нибудь из своих.
   - "Паджеро" хочешь?
   - А попроще?
   - Бойцы мои на "ауди" ездят. Беленькая, грязненькая, старенькая. Но движок - как часы.
   - Во! Это подойдет.
   - Сейчас поедешь?
   - Нет. Поспать надо часов пять-шесть хотя бы.
   - Валяй. Хочешь - можешь прямо здесь.
   - На шкуре? Ну уж нет. Я чего-нибудь помягче подыщу. Проводишь?
   - Пойдем. А может, телку хочешь?
   - Я спать хочу. А утром - машину с полным баком и все данные по Сильверу.
   - Все будет, Миш, все будет, отдыхай...
   ...Возвращаясь ранним утром в Москву, Степанов не удержался от искушения пару раз притопить на пустынном шоссе. Питон не подвел - слегка помятая "ауди" оказалась машиной приемистой и резвой и управлять ею было приятно.
   "Пятьдесят штук... - размышлял капитан. - Пятьдесят за кассету. А сколько может кинуть Сильвер, если я предложу ему убрать Питона? Сколько стоит пульман с "Мухой" и "Ударом"? Триста тысяч, пятьсот? А может быть, миллион? Хорошие одноразовые гранатометы... БТРы прошивает, как фанеру... Вагон за кассету Сильвер, конечно, не отдаст. А за Питона?
   И за его покупателей? Что он там болтал насчет рулетки? Посмотрел бы я на него в Грозном! Что ж, пора и нам подзаработать. А потом мотать отсюда к е... матери!"
   Перед Люберцами Степанова тормознул патруль ГАИ.
   - Превышаете, товарищ водитель! - Розовощекий лейтенант окинул "ауди" опытным взором. - Па-а-прашу документы!
   "На полтинник рассчитываешь, дружок? А то и на стольничек прицелился. Ну конечно, иномарка! Жаждешь стольничка, товарищ офицер? А вот хрен тебе, розовый ты мой". - Капитан лениво вытащил из кармана удостоверение ФСБ.
   Гаишник даже не старался скрыть своего разочарования.
   - Спешите сильно, капитан?
   - Точно, спешу! - улыбнулся Степанов. - За деньгами тороплюсь. Служба собачья, то ли дело у вас - стоишь на месте, а деньги сами плывут.
   Гаишник сделал строгое лицо:
   - Какие деньги?
   - Честные деньги, лейтенант. Маленькие честные деньги. Разве мы с тобой знаем про другие?
   VI. ХОД НАБЛЮДАТЕЛЯ
   Задумчивое выражение не сходило с лица Елизарова все то время, пока крутилась кассета и длился малозночительный, на первый взгляд, диалог. Одна из последних записей, сделанных Мариной Волконской на конспиративной квартире ФСБ, зафиксировала разговор между Гущиным и Алферовым, состоявшийся две недели назад.
   Алферов: Ничего не смог сделать, Василий Николаевич! Как об стену горох.' Ни одного человека не нашел, никто не соглашается.
   Гущин: А Вяткин что?
   Алферов: Этот вообще волком смотрит. С ним поосторожней надо. Молодой, карьерный...
   Гущин: Ты с ним лично говорил ?
   Алферов: Да. Очень опасно. Он далеко не дурак и, помоему, начал кое-что подозревать. На нашей стороне он играть не будет, это точно!
   Гущин: Да... Где же спеца найти? Задача... На мелочи горим Слава, на мелочи.
   Алферов: А что в "Вымпеле" ?
   Гущин: Почти что ничего. Из специалистов нужного нам уровня почти никого не осталось, разбежались все.
   Кое-кого я нашел, но масштаб не тот, мелковат масштаб-то...
   Алферов: Делать нечего, надо поиски продолжать.
   Гущин: Надо, Слава, необходимо! Время поджимает, тем более что Дальневосточный округ для нас уже открыт. Давай, старайся! И я поднапрягусь...
   Елизаров выключил диктофон и с минуту пристально разглядывал изящную игрушку. "Sony" малазийской сборки - недорогая, добротно сделанная вещица... Весь рынок забит. Об отечественной электронике и вычислительной технике уже никто и не вспоминает. Сколько было вложено сил, сколько денег... И вот итог - остановившиеся заводы, полупустые КБ, безработные города... Крах.
   "Вяткин, молодой карьерный Вяткин... Заместитель начальника штаба войск противоракетной и противокосмической обороны. Не хочет поддержать моего старого... приятеля. Слишком молодой или слишком карьерный? И в "Вымпеле" никого не нашли. "Вымпел", "Вымпел"... Бывшее КБ-1, головной разработчик систем ПРО, детище младшего Берия... Остались от "Вымпела" рожки да ножки...
   Специалиста, стало быть, у них нет. А вот у меня, кажется, есть... Хороший, знающий специалист. И настроения соответствующие испытывает. Да что там, все мы испытываем подобные настроения...
   Если я познакомлю их, будет ли это моим выбором?
   Вклад, конечно, небольшой, но кто знает, из каких мелочей порой слагается успех".
   Полковник снял трубку телефона.
   - Виктор? Зайди ко мне. Захвати дело по "Дальинвесту".
   Ямпольский пришел через четверть часа. За это время Елизаров успел еще раз прослушать агентурную запись.
   - Ну что? - спросил полковник, как только подчиненный появился на пороге кабинета. - Что там с этими карабинами?
   - Одна и та же партия, - ответил Ямпольский и положил на стол материалы экспертизы. - Выпущены на "Ижмаше" в один и тот же день. Карабин, что использовался при покушении, по заводским документам, списан в брак и уничтожен. Оптовый покупатель тех стволов, что поставлены в "Артемиду", фирма "Русский щит".
   - Лицензия?
   - В порядке. Фирма имеет два магазина - в Москве и в Туле. А так же является поставщиком еще двух десятков магазинов, торгующих охотничьим и спортивным оружием.
   - Владелец?
   - Формальных - двое. - Майор небрежно указал на фотографии в деле. Ничем не примечательные граждане.
   - "Крыша"?
   - А "крыша" серьезная, Владимир Владимирович. Вот взгляните!
   - Н-да... - Полковник внимательно рассмотрел грубое лицо с низко нависшими бровями и глубоко посаженными злобными глазками. - Экий красавец!
   - Федор Мощенко. Он же "Питон". Сорок четыре года. Четыре судимости. В общей сложности провел на зоне восемнадцать лет. Вор в законе. Из самых что ни на есть авторитетных. Живет на широкую ногу, можно сказать процветает. Особняк отгрохал в Кратово - вот на этом снимке его дачка...
   - Связи?
   - Весьма обширные. И с сюрпризом.
   - Приятным?
   - Кому как, - пожал плечами Ямпольский. - Для нас - скорее неприятным. Часть карабинов, что "Русский щит" получил на "Ижмаше", поставлены на подмосковную базу общества "Военохот". В июне.
   - Ну и что?
   - Через пару недель после этой поставки на базу несколько раз приезжали Гущин и Алферов. И еще несколько "слонов" из Генштаба.
   - Охотились?
   - Сезон уже был закрыт.
   - Так, так... Совпадает, совпадает... - задумчиво пробормотал Елизаров.
   - О чем вы, Владимир Владимирович?
   - Эх, Витя! И почему все хотят Отечество спасать? И патриоты и... мордовороты. Выгодное, видать, дело-то - Отечество спасать, а?
   Ямпольский молча пожал плечами.
   - Сам в спасатели не решил еще? - спросил Елизаров, вновь вглядываясь в фотографию Питона. - Харизматический лидер, как сейчас пишут. Такая харизма, что просто оторопь берет... Ты присядь-ка, сейчас кино тебе покажу.
   Елизаров вставил кассету в моноблок, и несколько секунд спустя на экране телевизора появился жиденький лесок, снятый, очевидно, с вертолета. Объектив камеры сфокусировался на какой-то длинной и узкой траншее, прорытой в леске, потом на людях, разбегающихся врассыпную от траншеи. Звука не было, только в нижнем правом углу экрана высвечивались дата и время.
   - Что это? - спросил Ямпольский.
   - Смотри, смотри, - усмехнулся Елизаров. - Запись минут на пять, не больше.
   Вертолет с оператором завис над большой поляной, на которую выбежали люди из леса. Неожиданно на опушке, как из-под земли, возникла цепь автоматчиков в камуфляжной форме и стала окружать мечущихся по поляне мужиков. Через пару минут граждане в штатском были уложены на пожухшую осеннюю траву в аккуратный рядок лицами вниз. Вертолет сел на поляну.
   - Браконьеры, что ли? - спросил Ямпольский.
   - Почти угадал, - опять усмехнулся Елизаров. - Смотри, смотри дальше.
   Камера показала крупным планом заросшую седой щетиной физиономию одного пожилого "браконьера", которого подняли с земли двое в камуфляже, потом объектив переместился на какой-то длинный, около метра, цилиндр, толщиной примерно в руку.
   На этом запись оборвалась.
   - А вот это люди, которые не любят свое Отечество! - прокомментировал фильм Елизаров. - Оперативная пленка, прислали из Псковской области.
   Специально для тебя попросил. Эти мужики, у которых туго с любовью к Отечеству, выкапывают кабель и продают прибалтам, паразиты! Как лом цветных металлов.
   - Кабель?
   - Ну да, кабель. Кабель, который связывает узел раннего предупреждения о ракетном нападении под Ригой с командными пунктами ракетных войск стратегического назначения. Достали где-то схему с топографической привязкой и роют, засранцы. Целыми деревнями на промысел ходят. Их гоняют с вертолетов, а они роют. Не любят Отечество...
   - Узел под Ригой взорвали по требованию американцев, писали в газетах, - заметил Ямпольский.
   - Верно, - кивнул Елизаров. - Но у кабеля-то и второй конец есть. Который пока еще цел...
   - Это вы к чему?
   - Это к тому, что придется тебе, Витя, попотеть.
   Связь между Алферовым и Питоном этим найди. И доказательно мне представь. Доказательно, понял?
   Чтобы комар носа не подточил.
   - Вы тоже собираетесь Отечество спасать?
   - Не знаю. - честно сказал Елизаров. - Все както некогда об этом подумать.
   Поздним вечером Елизаров позвонил Гущину и без обиняков брякнул:
   - Василий, я слышал, ты ищешь человека, разбирающегося в эксплуатации московской ПРО?
   Судя по долгому молчанию в трубке, этот вопрос был полной неожиданностью для генерала, но когда он ответил, в его голосе не было и нотки волнения:
   - Я всегда считал тебя выдающимся сыщиком, Володя.
   - У меня есть один знакомый, который мог бы оказаться тебе полезен, сказал Елизаров.
   - Следовательно, я могу наконец поздравить тебя с удачным выбором?
   - Нет, - ответил Елизаров. - Нет. Это не выбор.
   Просто дружеская услуга.
   - Спасибо и на том. Позвони завтра с утра, я подъеду.
   - Хорошо. Спокойной ночи.
   "Все, что я сейчас делаю - это уже не следствие, - думал Елизаров, постукивая пальцами по телефонному апппарату. - Это чистой воды провокация.
   Для того, чтобы увидеть всю картину в целом, мне недостает лишь нескольких деталей, которые рано или поздно прояснятся. И что потом? Идиотское положение... Ладно, пусть Теплов с ними обнюхается, дальше видно будет. Ход сделан, остается ждать ответа".
   VII. ТРЕТИЙ ПУТЬ
   - Нет. До командира я так и не дослужился. Должность генеральская, особых заслуг требовала. Плюс избыточная подвижность позвоночника - тоже необходимое условие. А у меня плохо прогибался, медленно. Так что сначала - зам. главного инженера, потом - главный инженер. Полковника дали. Но в папахе я, увы, недолго проходил, года два с небольшим. А после демобилизации в отделе поддержки программного обеспечения работал.
   - Следовательно, структуру боевых алгоритмов знаете хорошо? - Василий Николаевич Гущин отхлебнул крепчайшего чаю из массивной фарфоровой кружки и зажмурился от удовольствия. - Хорош, однако, чаек у вас, Сергей Сергеевич!
   - Нравится? Полигонная заварка, почти чифирь.
   Когда работа шла - трехлитровую банку такой штуки соорудишь - и до утра бодрячок.
   - Что там сейчас, на полигонах?
   - В Приозерске? Да хрен его знает! Это ж теперь сопредельное государство! Казахстан! Про Байконур еще что-то пишут, какие-то слухи доходят, а про ]наши объекты - молчок, тишина мертвая. Сколько денег туда грохнули, матерь Божья! Город построили, аэропорт, железную дорогу подвели, автомобильную... А сами объекты! Бывало, кто впервые глянет оторопь охватывала. Все казахам досталось, все! А что такое - "казах"? Да на их же местных наречиях означает - "человек без родины"! Теперь, наверное, овцы пасутся на наших площадках...
   - А на Кубинке как дела?
   - Слышал, что А-35М сняли с вооружения. Станция раннего обнаружения под Ригой разрушена. Взорвали прибалты. Хотели сначала ресторан в ней открыть, но американцы настояли - ликвидировать полностью. В пыль разлетелась! Выбили, так сказать, нам глаза на самом ракетоопасном направлении.
   - А софринский командный пункт?
   - Точно не знаю, но скорее всего законсервирован.
   - С боевыми алгоритмами двухэшелонной системы ПРО вы тоже знакомы?
   - А как же, Василий Николаевич, а как же! Преемственность была обеспечена очень тесная, даже в шифрах: кубинковская А-35М, софринская А-135, обе системы были связаны линиями передачи данных, обмен информацией между командными пунктами шел постоянный. Одни люди делали.
   - Да, да, люди... Много существует людей, которые знали бы схему управления системой ПРО так же подробно, как вы?
   - Хм... Нелегкий вопрос...
   Диалог был прерван продолжительным звонком в дверь. Хозяин встал и пошел открывать. Через минуту он вновь появился на тесной кухоньке в сопровождении высокого худощавого брюнета.
   - Вот, Василий Николаевич, товарищ вас спрашивает...
   - А... Ну наконец-то! Ждать себя заставляете, генерал! Мы уж тут с Сергеем Сергеевичем чаев на год вперед нагоняли. Позвольте представить вас друг другу.
   Сергей Сергеевич Теплов, наш любезный хозяин - бывший главный инженер Системы Противоракетной Обороны. Вячеслав Николаевич Алферов руководитель антитеррористического Центра ФСБ, пока еще не бывший, но уже на подходе, хе-хе...
   Алферов поморщился от такой рекомендации, пожал Теплову руку и присел к столу. Лицо его было усталым, каким-то нездоровым.
   - Чайку, Слава, чайку! - Гущин пододвинул новому гостю чистую кружку. Сергеич! Плесни генералу погорячее!
   - Устал... - Алферов провел рукой по глазам, тряхнул головой. - Сплю мало.
   - Работы много? - спросил Теплов.
   Алферов искоса взглянул на вальяжного, полного хозяина квартиры.
   - Злости много. Разочарования много. Потерь много. - Он обхватил горячую кружку ладонями. - Двадцать два человека моих погибли в Грозном.
   Двадцать два... А работа... Это не работа. Это х....!
   - Да, довоевались, - сочувственно вздохнул Теплов. - Когда я службу начинал, в частях много еще фронтовиков свое дослуживали. Рассказывал один - в сорок пятом, на Зееловских высотах, его танковый полк восемь машин потерял за один день. Самый страшный бой за всю войну! Восемь! А в Грозном? В телевизор глянешь - аж блевать тянет...
   - Координации нет, командования нет, техники новой нет, денег нет. Армии больше нет! - Алферов резко отдвинул кружку, чай выплеснулся на стол. - Армия, в которую идут служить, как на каторгу, - это не армия, это сброд.
   - Э... Ошибаешься, Слава, ошибаешься! - Гущин хитро прищурился, покачал пальцем. - Традиции нашей родины великой не учитываешь. Каторги настоящей нет - потому и армии нет, и всего остального. Лаврентий-то Палыч чеченскую проблему за одни сутки решил, и без единого выстрела. Да еще орден Суворова получил, не числом, стало быть, побеждал, а умением, хе-хе... своеобразным! А вся оборонная промышленность как поднималась? Со спецконтингентов, позволю вам напомнить, с зеков то есть, именно с каторги! И Туполев сидел, и Королев, а сколько других талантов... дисциплинированно творили!
   - Сейчас конец двадцатого века, - пожал плечами Алферов. - Заставить человека творчески работать в тюряге нельзя.
   - Да чушь это! - отмахнулся Гущин. - Какого человека? Голландского или швейцарского, может, и нельзя. Сдохнет... от обиды. А нашего можно! И даже нужно, для его же блага. Грядку кайлом вспахать или тростник сахарный рубить может раб любой национальности и цвета кожи. Но стратегический бомбардировщик рассчитать, на нарах сидя и баланду хлебая, может только наш, отечественный Спартак! Могучий интеллектуальный потенциал у нации. Но для его полной реализации требуются условия определенные. И хорошо известные. Традиция-то историческая какая? Что нам традиция-то говорит? Ка-а-ак национальную жопу надраишь докрасна - сразу подъем национального духа и, кстати говоря, всего остального - вплоть до изящных искусств! Иван Грозный, Петр Первый, Екатерина Великая, Виссарионыч - вот этапы национального подъема, как ни крути! Цепочка ясная: сильный лидер - хорошо надраенная жопа - взлет национальной науки и промышленности. И никуда от этого не денешься, дорогой мой генерал. Это и есть Россия!
   - Ну это вы, Василий Николаевич, чересчур! - покачал головой Теплов. Такие рассуждения не украшают. И моды на них сейчас в народе нет.
   - А разве мы на трибуну стремимая? - насмешливо спросил Гущин. - В говоруны хотим податься?
   Нам трибуны ни к чему. Ладно, дискуссию оставим.
   Давайте к делу. Я вас, Сергей Сергеевич, попрошу повторить для нашего молодого генерала основные опорные моменты плана. И начните, пожалуй, с анекдотца. Очень показательная история!
   - Ну если вы еще раз не прочь выслушать...
   - С удовольствием, Сергей Сергеевич. Валяйте!
   - В 198... году, в июле, - начал Теплов, - я исполнял обязанности командира системы ПРО Москвы. Главный командно-вычислительный центр находится недалеко от Кубинки, у станции Акулово. Мне надо было связаться с Москвой, с головным проектировщиком на Соколе, чтобы прояснить какой-то не слишком уж очень важный вопрос. А фамилия нужного мне инженера была Устинов. Коля Устинов, инженер-программист. Я, как обычно, воспользовался связью ЗАС - закрытой аппаратурой связи, предназначенной для переговоров, содержащих совсекретную информацию. А ЗАС работает без набора, по коду, который надо называть гэбэшнику-телефонисту. Код на Соколе был "Нарцисс", а номер я забыл. У нас целый букет этих кодов собрали на системе - и "Нарцисс", и "Хризантема", и "Гиацинт", и еще какая-то флора. И все со своими номерами вдобавок. Короче, вызываю "Нарцисс", номер перепутал, Кольки там нет, потом - другой "Нарцисс", потом "Хризантему"... Наконец надоел мне этот гербарий, и я гэбэшника матюкнул и стал просто по фамилии требовать, мол, дайте мне Со-кол - Устинова. Минут через десять, после трех-четырех переключений, слышу в трубке несколько испуганный начальственный басок: "Дмитрия Федоровича сейчас в Кремле нет. У аппарата маршал Огарков. Кто со мной говорит? Что случилось?!" Вот так я с начальником Генштаба лично познакомился. А "дозвонился" прямо в кабинет члена Политбюро Министра обороны СССР маршала Устинова. С пульта системы противоракетной обороны. Люди они пожилые, такие "звонки" на их нервах плохо сказывались. Вот, отчасти благодаря этому "звоночку", службу закончил я полковником, в генералы не вышел...
   - Неплохой анекдот, - усмехнулся Алферов. - Но какое отношение он к нашим...
   - Самое прямое, Слава, самое прямое! - с энтузиазмом воскликнул Гущин. - В этом анекдоте весь наш путь представлен, в неявной, так сказать, форме. Продолжайте, Сергей Сергеевич!
   - Смысл этого анекдота состоит в том, что командные пункты системы ПРО, как старый - на Кубинке, так и новый - около Софрино, являются наиболее важными узлами информационной сети, через которую осуществляется управление страной в случае вступление в силу Х-директивы.