Горяинов Сергей. Слуги Ареса

   - Вылететь - еще не значит долететь!..
   ...Белый лимузин медленно плыл в плотном вечернем потоке транспорта по Ленинградскому шоссе. В салоне работал телевизор, и тучный пассажир, развалясь на широком сиденье, с напряженным вниманием вглядывался в маленький экран.
   - По сообщениям зарубежных средств массовой информации, - говорил комментатор новостей, - сегодня утром потерпел катастрофу пассажирский авиалайнер "Боинг-737", принадлежащий авиакомпании "Эйр-Франс" и совершавший рейс "Париж - Нью-Йорк". На борту находилось двести семнадцать пассажиров и восемь членов экипажа. Самолет исчез с экранов радаров наземных служб, когда находился над Атлантикой примерно в трехстах милях от побережья США. Предположительно на борту авиалайнера произошел мощный взрыв. Поисковые операции, предпринятые американскими спасательными службами, пока не принесли результатов. До сих пор не установлено, является ли эта трагедия следствием террористического акта или результатом технических неполадок...
   Пассажир лимузина вдавил кнопку на подлокотнике, и экран погас. Повернув массивное обрюзгшее лицо к окну и скользя равнодушным взглядом по переливам рекламных огней, он тихо пробормотал:
   - Что ж, тем лучше, тем лучше...
   XII. ПОЛЬЗА СОМНЕНИЯ
   - Вам остается только Бога молить, чтобы дело закончилось дисциплинарным взысканием! - Короткий и толстый указательный палец заместителя министра заплясал перед лицом Елизарова. - Лично я буду настаивать на увольнении вас из органов! Вы не офицер, Елизаров! Вы... Да вы просто черт знает что такое!
   Темпераментный монолог своего руководителя полковник слушал молча и стоя. Присесть ему не предложили, впрочем, и сам замминистра за этот час ни разу не воспользовался своим комфортабельным креслом - с визгливыми причитаниями он бегал по кабинету, заламывая пухлые руки. Трое офицеров, представлявших комиссию, проводившую служебное расследование по делу Елизарова, угрюмо наблюдали это сольное выступление.
   Раздраженное состояние генерал-лейтенанта было вполне объяснимо нашумевшая парижская прессконференция Чернецова и последовавший за ней скандал привели к форменной блокаде пресс-центра МВД, и всевозможные версии, одна нелепей другой, гуляли по страницам газет и телеэкранам, причем только ленивый журналист не почитал своим долгом как следует пнуть руководство министерства.
   Сам факт одиннадцатилетнего содержания в лагере человека под вымышленной фамилией привел демо-кратическую прессу в экстаз, а уж собственно характер дела, в котором тесно были переплетены малоизвестные исторические подробности развала оборонно-промышленного потенциала страны с интересами нынешних представителей политической и финансовой элиты, представлял собой столь ароматную субстанцию, что казалось - и за уши невозможно будет оттащить разнокалиберных "обозревателей"
   от этого благодатного субстрата.
   Само по себе освобождение Монахова-Чернецова из зоны, инициированное Елизаровым, не являлось, разумеется, явлением экстраординарным - в том правовом бардаке, что царил теперь в разваливающемся государстве, практически любой человек мог исчезнуть или, наоборот, воскреснуть подобно театральному персонажу по воле тех, кто располагал соответствующими деньгами или властью. Но на этот раз скандал перешел все разумные пределы. Уже прозвучали взаимные обвинения лиц, занимающих весьма высокие государственные посты, и МВД ощущало сильное давление - пожар необходимо было притушить, и фигура стрелочника, подходящая для заклания, вырисовывалась вполне определенно.
   Служебное расследование заняло всего несколько дней. Елизаров подробно изложил членам комиссии последовательность собственных действий, умолчал он лишь об одном - о цене освобождения Чернецова.
   И вот сейчас, стоя и в прямом, и в переносном смысле на ковре перед беснующимся заместителем министра, старый полковник пребывал в мучительных сомнениях. В боковом кармане его кителя лежала магнитофонная кассета, на которой была запись свыше десяти телефонных переговоров начальника антитеррористического Центра, генерала Вячеслава Алферова, запись, сделанная на конспиративной квартире федеральной службы безопасности. И содержание этих переговоров было таково, что по сравнению с ним шумное дело Чернецова выглядело просто детской шалостью. Елизаров прекрасно понимал, что предъяви он эту запись комиссии или вот этому пухленькому генералу, и его предстоящее служебное падение может уступить место подлинному триумфу. И все же он сомневался.
   "Ты бы еще не так выпучился, жирный кретин, если бы узнал, какое блюдо приготовил тебе и твоей компании Васька Гущин! - размышлял Елизаров, с каменным лицом следя за быстрыми перемещениями генерал-лейтенанта по просторному кабинету и пропуская мимо ушей площадную ругань и угрозы в собственный адрес. - Пока мы ловили и сажали всякую мразь, ваша братия отращивала задницы в партийных аппартаментах. Да, я могу сдать тебе Алферова, и твоя банда его придушит. Это возможно.
   Сегодня еще возможно. И даже крови, наверное, не будет. Все будет тихо, а я на старости лет получу генеральские погоны. Или какой-нибудь орденишко, я даже не знаю, как они теперь называются, эти новые ордена... А вы сделаете из страны что-то вроде Колумбии. Или Гватемалы. Конечно, эта страна - не самая лучшая на земле, далеко не самая лучшая.
   Может быть, она и достойна того, чтобы превратиться в какой-нибудь поганый Гондурас, я не знаю.
   Может быть! Но в одном ты ошибаешься, жирная сволочь, я-то как раз офицер. И поэтому..."
   - Что вы можете сказать в свое оправдание? - прошипел генерал, подойдя вплотную к Елизарову. - Что вы молчите? Есть хоть что-нибудь, что может оправдать вашу...
   - Послушайте, - решился Владимир Владимирович. Ему внезапно захотелось совершить какую-нибудь мальчишескую выходку. - А вам не тяжело, товарищ генерал-лейтенант?
   - Как? Почему это мне должно быть тяжело? - изумился замминистра.
   - А потому, что я на вас х.. положил! - четко ответил Елизаров и, провожаемый потрясенными взглядами генерала и комиссии, вышел из кабинета...
   * * *
   ... - Значит, все... - уныло протянул Ямпольский, выслушав рассказ полковника об аудиенции в министерском кабинете. - Значит - отставка. Или еще хуже... Я так и знал, что этим все и кончится!
   - Все только начинается, - возразил Елизаров. - Ты еще сам на место этого обормота сядешь!
   - Куда мы с вами сядем, по-моему, уже ясно...
   - Еще не вечер! - Елизаров снял трубку телефона. - Сейчас я тебе, Витек, карьеру буду делать!
   - А может, не стоит? - опасливо покосился на аппарат Ямпольский. - Ну ее, такую карьеру...
   - Сомневаешься? - усмехнулся Елизаров. - Правильно делаешь. Я вот тоже, брат, сомневался, сомневался...
   - А теперь?
   - А теперь перестал. - Елизаров решительно набрал номер...
   - Алферов слушает!
   - Здравия желаю, товарищ генерал! Елизаров беспокоит, из МВД.
   - Рад вас слышать, Владимир Владимирович.
   Очень рад.
   - Мне необходимо с вами встретиться.
   - Что ж. Я тоже полагаю, что пришла пора нам познакомиться лично. Сможете сейчас приехать?
   - Да. Со мной будет мой сотрудник майор Ямпольский.
   - Хорошо. Жду.
   Елизаров достал из кармана кассету, покачал на ладони и вновь спрятал в карман.
   - Поехали!..
   ...Дверь офицерам открыла Марина Волконская, и у Ямпольского сразу полегчало на душе - находясь рядом с этой женщиной, он просто забывал о плохом настроении.
   - Прошу! - Марина провела офицеров в комнату, где находились Алферов и Гущин-старший.
   Гущин представил полковника, и тот в двух словах поведал о ходе служебного расследования и сегодняшнем разговоре с заместителем министра.
   - И я решил, что собственность должна быть возвращена владельцу. - С этими словами полковник протянул Алферову кассету.
   - Вы приняли правильное решение, - кивнул Алферов. - Копии не осталось?
   - Нет, - ответил Елизаров и взглянул на Марину. - У меня нет.
   Алферов проследил за его взглядом и улыбнулся:
   - Откровенность располагает к взаимности. У меня для вас, Владимир Владимирович, тоже найдется подарок.
   Генерал выдвинул ящик письменного стола, и на свет появилась еще одна кассета.
   - Здесь запись некоторых ваших рассуждений по ходу расследования известного дела, а также кое-какие мысли вслух о руководстве МВД. Алферов ткнул кассетой в сторону Ямпольского. - Кстати, ваши тоже. Именно исходя из содержания этих бесед мы и предполагали, что рано или поздно вы обратитесь к нам. А потому не спешили торопить события.
   - Ну Марина! - с шутливой укоризной покачал головой Елизаров. - Ну и шустрая же ты дама!
   - Вы должны гордиться такой воспитанницей, полковник! В ваших руках люди становятся настоящими профессионалам. Лично я очень доволен.
   Двусмысленная фраза вызвала легкую улыбку на лице Елизарова, а Ямпольский, напротив, заметно помрачнел.
   - Ну так что же мы будем делать со всем этим добром? - продолжил Алферов, постукивая кассетами по столешнице. - Оставим до лучших времен? Когданибудь найдется автор, напишет книжку... Или..?
   - Или, - кивнул Елизаров. - Я лучше сам когданибудь напишу.
   Прозрачный пластик микрокассет хрустнул под сильными пальцами генерала. Алферов примял в пепельнице клубок из пленки и обломков корпусов и с помощью нескольких спичек превратил компромат в оплавленный безвредный кусок.
   - Василий Николаевич посвятит вас и вашего коллегу в некоторые детали предстоящих событий, - сказал Алферов и протянул полковнику руку. - Для нас будут далеко не лишними ваши знания и опыт. К сожалению, я должен вас покинуть - сегодня вечером вылетаю во Владивосток. Но я убежден, что мы еще встретимся.
   - Не сомневаюсь, - ответил Елизаров. - Не сомневаюсь.
   XIII. 39К6
   Салон вертолета был настолько забит снаряжением и аппаратурой, что за все два часа полета Василий Николаевич не мог толком пошевелиться и зверски окоченел. Не помогла и бутылка водки, употребленная на троих из горла и без закуски.
   - Унты надо было надевать, - сказал Теплов, энергично потирая озябшие руки. - Я же говорил, что грузовой борт будет.
   Гущин не ответил, внимательно вглядываясь в боковой блистер, за которым до горизонта расстилалась бескрайняя дальневосточная тайга. Снег еще не выпал, и в лучах низкого закатного солнца лес внизу казался черным, угрюмым. Вертолет шел на большой высоте, держась вдоль русла порожистой речушки, прихотливо извивавшейся среди невысоких сопок.
   Внезапно по левому борту на темном фоне осеннего леса мелькнула яркая вспышка - зеленая ракета поднялась навстречу вертолету и быстро погасла, прочертив в небе дымный след.
   - Салютом встречают! - усмехнулся Теплов. - Долетели почти. Вон за той сопочкой...
   Машина пронеслась над сопкой, и Василий Николаевич охнул:
   - Боже мой! Вот это да!
   - Что, хороши руины? - спросил Теплов. - Памятник нашей эпохи, генерал!
   За сопкой, на круглом плато площадью в несколько квадратных километров, расположились несколько странных циклопических сооружений из бетона и металлических ферм стометровой высоты и километровой протяженности. На самом краю плато у подножия сопки можно было различить несколько белых одноэтажных домиков, казавшихся совсем крошечными по сравнению с гигантскими полотнами антенн. Вертолет, быстро теряя высоту, пошел на круг, и Василий Николаевич увидел, что вся территория плато покрыта молодым лесом, даже в стыках бетонных плит короткой взлетно-посадочной полосы проросли какие-то кусты.
   - Все работы остановлены десять лет назад, - с горечью произнес Теплов, разглядывая в иллюминатор фантастический пейзаж. - Тогда по требованию американцев Горбачев прикрыл станцию Системы предупреждения о ракетном нападении под Красноярском и прекратил финансирование этого объекта.
   - Небось все порастащили? - спросил Гущин.
   - Да, разворовывать у нас мастеров всегда хватало, - кивнул Теплов. Всю аппаратуру, что была на поверхности, разграбили, конечно. До позапрошлого года здесь охраны вообще не было. Все эти удивительные пирамиды - просто мертвое железо. Но до того, что под землей, слава Богу, не добрались.
   - Слушай, Сергеич, ты в Бога веруешь? - неожиданно спросил Гущин, не отрываясь от иллюминатора.
   - Нет, - ответил Теплов, удивленно покосившись на коллегу. - Воспитание не позволяет. А что?
   - Как человек может такое сотворить? - Гущин ткнул пальцем в блистер. Как духу-то хватает?
   Ведь отвечать-то нечем перед Всевышним будет за такие дела. а? Кроме жизни-то что дороже? А по сравнению с этим каждая жизнь - это так, плевок незаметный...
   - Тебя с холода на философию потянуло, - рассмеялся Теплов. - Конечно, никто из создателей подобного оружия ни хрена не думает, что на самом деле он создает. До тех пор, пока не создаст... Потом даже у великих крыша едет. Курчатов, Сахаров или Оппенгеймер... А так - семью кормить надо, карьеру делать, диссертации защищать... Да и просто интересно с такими игрушками возиться - вон, посмотри, как у молодежи глаза разгорелись!
   Гущин искоса взглянул на нескольких инженеров, также приникших к иллюминаторам правого борта.
   - Способные ребята? - спросил Василий Николаевич вполголоса.
   - Лучшие, - кивнул Теплов. - Если эти не справятся, не справится никто.
   - Скверная работа им досталась, - вздохнул .Гущин.
   - Ну почему же? - не согласился Теплов. - Сама по себе задача интересная, можно сказать - исключительная задача!
   - Задача красивая, только последствия х....е могут быть, - процедил Гущин, вновь отворачиваясь к иллюминатору.
   - А кто придумал? - подтолкнул его локтем Теплов. - Не дрейфь, Василий Николаевич! И про Бога поменьше думай, сам же сказал - судьба...
   Отвечать Гущин не стал - вертолет уже опускался на посадочную полосу.
   - Приветствую, господа заговорщики! - Алферов энергично тряхнул Теплову руку. - Мы уж заскучали тут без вас.
   Сергей Сергеевич поморщился - то ли рукопожатие было слишком сильным, то ли обращение пришлось не по вкусу. Алферов оценил выражение лица Теплова и усмехнулся:
   - Не грусти, Сергеич! Тут все свои.
   - Всегда все свои... Пока жареным не запахло, - бросил Гущин, приплясывая на задубевших ногах. - Пошли, пошли в тепло скорее! И насчет заговорщиков ты это... поаккуратнее!
   Алферов пренебрежительно махнул рукой и направился к белым домикам. Соблюдать режим секретности было незачем - все люди, присутствующие в данный момент на заброшенной экспериментальной площадке комплекса 39К6, включая немногочисленную охрану и экипажи трех вертолетов, были в числе посвященных. Как и командующий военным округом, в чьем ведении оказался район с необходимым объектом - один из трех командующих, поддержавших идею Гущина. Эта "вербовка" была колоссальной удачей, первым ключевым моментом, без нее об успехе не приходилось и помышлять. В Министерстве обороны, в Генеральном штабе и среди руководства спецслужб позиции группы Алферова были весьма шаткими - раскол в силовых структурах обозначился уже четко, но сторонники решительных действий пока оставались в удручающем меньшинстве. Руководство Министерства внутренних дел практически полностью оставалось под влиянием сырьевого лобби. Ситуация, складывающаяся вокруг перспективных контрактов "Национального оружия", становилась уже по-настоящему угрожающей - вокруг предстоящих средиземноморских поставок тактических противоракетных комплексов ПСО-300 закручивался серьезный международный скандал. Все требовало немедленного форсирования событий.
   В единственном обжитом домике заброшенного полигона, где размещалась охрана, было жарко, даже, пожалуй, душно - шесть печек-"капельниц", работающих на солярке, шпарили вовсю. Василий Николаевич пододвинул стул к раскаленному докрасна агрегату, стянул ботинки и с наслаждением вытянул ноги к печке.
   - Уф! Думал, все - отморожу к чертям собачьим!
   Чем к Богу ближе, тем холоднее, мать его...
   - Внизу тоже холодно, - заметил Алферов. - Инженерное оборудование полностью вышло из строя, так что отопления нет.
   - Ну хоть стопарь налей! - попросил Василий Николаевич. - На правах хозяина, а?
   - Ну что там стопарь! Прошу отобедать чем Бог послал. Офицера мои вчера лосяру завалили, прямо на площадку забрел, дурень! Так что таежный шашлычок могу предложить!
   - Дело, дело! - потер руки Теплов. - За шашлычком и обсудим детали. Инженеров моих не забудь пригласить.
   - Нет проблем, на всех хватит под завязку, - улыбнулся Алферов. - Прошу за мной!..
   - Дмитрий Яковлевич Битман! - представил Теплов Алферову высокого худого человека лет сорока в очках с очень толстыми стеклами. - Выдающийся хакер!
   - Выдающийся - кто? - не понял генерал.
   - Взломщик выдающийся. Взломщик программного обеспечения. Это сейчас, а в прошлом - один из создателей матобеспечения для вычислительных комплексов "Эльбрус".
   - Выдающийся - слишком громко сказано, - с нервным смешком произнес Битман.
   Алферов окинул несколько скептическим взглядом его вихляющуюся длинную фигуру.
   - Хакер так хакер, Битман так Битман! Давай, хакер Битман, приступай, когда еще лосятины такой попробуешь! Ну-ка, навалились все дружно! С прибытием, Василий Николаевич!
   Мясо было приготовлено "по-карски" - крупные куски вырезки и филея жарились на вертелах над открытым огнем. Плотная, даже с угольками кое-где корочка скрывала нежнейшую, пропитанную ароматным соком мякоть. Теплов моментально управился со здоровенным куском, сдобрив его половиной стакана разбавленного пополам спирта, и с нетерпением спросил:
   - Каково общее состояние объекта?
   - Экий ты нетерпеливый, Сергеич! - заметил слегка пообмякший Гущин, со сладострастным выражением на лице покрывая кусок мяса слоем аджики. - Дай поесть-то толком.
   - Не сибаритствовать приехали, - нахмурился Теплов. - Кто знает, сколько времени все это займет!
   - Согласен, - поддержал его Алферов. - Вкратце состояние следующее: станция дальнего обнаружения и стрельбовый комплекс, точнее, все то, что от них осталось - просто груда металлолома. Аппаратура в канале цели разворована полностью, канал управления противоракетами здесь не успели смонтировать. Командный пункт цел, но только как помещение. Вычислительный комплекс частично уничтожен, частично вывезен, система хранения времени тоже.
   Алферов сделал паузу, откусил кусок и стал энергично жевать.
   - А кабель? - не выдержал Теплов. - А СПД!?
   Он поперхнулся и закашлялся, схватившись за горло.
   - М-м-м... - кивнул Алферов и прошамкал с набитым ртом: - Кабель цел. И аппаратура системы передачи данных на месте. Самое смешное - даже ЗАС работает!
   - Ух! - Гущин в изнеможении откинулся на спинку стула. - Во актер, а? И тянул, и тянул... Как самто не подавился?
   - Приятная новость - на десерт! - засмеялся Алферов. - Ну что, давайте еще по одной - и пойдем осматривать здешнее хозяйство!
   Лифты не работали, и в операторский зал подземного командного пункта пришлось спускаться по лестнице, освещая путь фонарями.
   - Как строили, а? - Теплов похлопал по грубой поверхности стены. - На века строили, прямое попадание держит!
   - Демократию не выдержала, - ядовито пробурчал Гущин. - Хуже прямого попадания...
   - При чем здесь демократия? - возмутился Битман. - Если кое-кому здравого смысла не хватает, то...
   - Стоп, хакер! - Алферов махнул фонариком, и луч отразился от толстых стекол очков программиста. - Дискуссию отставить, а то грохнешся ненароком в темноте, что без тебя делать-то будем? Сейчас увидим здравый смысл...
   Центральный зал командного пункта производил тягостное впечатление слабый свет фонарей высветил ряды полуразобранных пультов, свисающие отовсюду обрывки кабеля, осколки разбитых экранов на полу.
   - "Мы уступили поле боя", - печально процитировал Гущин и пнул подвернувшийся под ноги обломок. - Сколько средств, какие силы... И все в дым!
   - Держитесь за мной, - сказал Алферов. - Система передачи данных в следующем зале.
   Зал СПД выглядел поуютнее - на потолке светились несколько люминесцентных трубок и мусор был сметен в аккуратную кучку у стены.
   - Это единственное помещение, где нам удалось обнаружить сетевое напряжение, - заметил Алферов, указывая на светильники. - Триста восемьдесят вольт держит устойчиво. Аппаратурные шкафы практически без повреждений, начинка в комплекте.
   Холодновато вот только.
   Битман прошелся по залу, открыл дверцы всех восьми шкафов, пощелкал тумблерами на блоках.
   - Ну, как ваше мнение? - спросил Теплов.
   - Со святыми упокой... - вздохнул Битман. - Боюсь, что это старье сложновато будет реанимировать.
   - Нет никакой необходимости восстанавливать всю систему, - сказал Теплов. - Главное - обеспечить выход на линию.
   - Это уж моя забота... - пробормотал Битман, присаживаясь на корточки у одного из аппаратурных шкафов и выдергивая нижний блок. - Надо же, живой! Хм... Когда я должен начать?
   - Немедленно, - ответил Алферов. - Сейчас сюда доставят все ваши причиндалы - и начинайте.
   Может, печку принести?
   - Так сойдет, - махнул рукой Битман. - Пусть аппаратуру несут.
   Он сбросил с плеч куртку, постелил ее на пол и встал на колени возле шкафа, уже не обращая внимания на остальных.
   - Талант! - сказал тихонько Теплов Алферову, показывая на коленопреклоненного хакера. - Через телефонную розетку в такие сети залезал!
   - Это не банк, - ответил Алферов, покачивая головой. - Это совсем другое дело.
   - Пойдем, не будем мешать. - Гущин потянул Теплова за рукав. - Пусть работают без "генеральского эффекта".
   Пару часов спустя аппаратура, доставленная сегодняшним рейсом, была установлена в зале СПД и подключена. Бригада из шести инженеров и программистов во главе с Битманом приступила к работе...
   ...Десять часов спустя Дмитрий Яковлевич появился в домике охраны полигона. Он прошел в комнату, где сидели Алферов, Гущин и Теплов, молча плюхнулся на стул, схватил руками со сковородки холодное, в липком жиру, мясо и с остервенением вгрызся в него длинными желтыми зубами.
   - Ты что? Что молчишь, мать твою!? - сорвался на крик Теплов.
   Битман отшвырнул мясо на пол, вытащил из кармана лист бумаги и с размаху припечатал к столу.
   Теплов дрожащими пальцами коснулся мятого, в жирных пятнах, листка.
   - Есть! - севшим голосом выдавил он. - Боже мой! Получилось...
   Грязная бумага, лежавшая перед ними на столе, была ничем иным, как протоколом согласования сигналов единой сети передачи данных командных пунктов Системы противоракетной обороны и Системы предупреждения ракетного нападения. Длинные колонки цифр, коряво нацарапанных рукой хакера, означали следующую возможность: с этого давно заброшенного полигона, от несуществующего комплекса 39К6 в единую правительственную сеть передачи данных может быть введен сигнал о налете баллистических ракет на территорию России, причем он будет сформирован таким образом, что для всего операторского персонала, несущего боевое дежурство на действующих КП, возникнет полная иллюзия, что этот сигнал генерируется боевыми станциями дальнего обнаружения, и тогда...
   - Да! В этом случае все управление страной передается на центральный КП противоракетной обороны, - сказал Гущин, положив ладонь на документ. Хозяином положения становится тот, в чьих руках будет софринский КП. Никаких дебатов, никаких митингов, никаких парламентов, никаких баррикад и танков. Все армейские, все правительственные структуры будут обязаны выполнить Х-директиву. Попробуй, хе-хе... подебатируй при ядерном налете! Разумеется, ракеты противника будут уничтожены, и мы спасем государство и эту... да, демократию и конституцию. Впоследствии управление страной берет на себя Генеральный штаб, а наш общий друг, понимаешь, не выдержит нагрузки... Второго Кеннеди здесь не будет.
   Василий Николаевич постучал себя указательным пальцем по левой стороне груди и нехорошо улыбнулся.
   - Ну что, Битман, понимаешь теперь, что ты сделал? - спросил Алферов.
   Хакер не ответил. Он снял очки и остекленело уставился на документ круглыми близорукими глазами.
   XIV. ГЛУБОКОЕ МОРАЛЬНОЕ УДОВЛЕТВОРЕНИЕ
   - Опаздывает, сволочь! - Сильвер нервно барабанил пальцами по приборной панели "ауди". - Он всегда опаздывает, сволочь этакая!
   - Чего ж ты дергаешься, если всегда? - ухмыльнулся Степанов. - Не привыкнешь никак?
   - Слушай, а может быть, он стуканул? Может, там в офисе РУОП дожидается?
   - Может, и так, - кивнул Степанов. - Вполне вероятно. Я бы на его месте так и сделал. РУОП в таких случаях - незаменимая вещь...
   - Да пошел ты! Ну чего скалишься? Я серьезно говорю!
   - А если серьезно, то все зависит от того, насколько ты для него опасен. Сумел страху нагнать - все гладко пройдет, не сумел - можешь манжеты подворачивать.
   - Это зачем?
   - Жест доброй воли. В сторону РУОПа. Так им наручники ловчее одевать.
   - Он трусливый, гад. Но больно уж жадный!
   - Это скверно, - кивнул Степанов. - Жадным быть нехорошо. Но мы ведь не много просим, а?
   - Торговаться будет. Принесет все, но будет торговаться.
   - Не будет. Поздно уже торговаться.
   - Какие бабки загребает, какие бабки, а?
   - Завидуешь никак? - покосился на компаньона Степанов. - Тебе-то грех.
   - Ну да! Я шкурой рискую, а этот кабан... - Сильвер осекся и вопросительно взглянул на капитана. - Слушай, а может, не будем греха на душу...
   Договорить он не успел. К недавно отреставрированному трехэтажному особняку, напротив которого был припаркован автомобиль Степанова, плавно подъехал белый лимузин. Охранник вышел и распахнул заднюю дверцу. Из "мерседеса" выбрался дородный высокий господин в длинном, почти до пят, темно-сером пальто. Он что-то сказал охраннику и вальяжной, слегка раскачивающейся походкой проследовал к подъезду особняка. Хлопнула высокая, светлого дерева, дверь. Охранник сел в машину, и лимузин отъехал. Несколько минут спустя вспыхнул яркий свет в трех окнах на втором этаже.