Грант Лаура. Изумрудное пламя

   – Что ж, хорошо... Значит, через несколько минут в комнате барона. Робин, милый, я принесу тебе яблоко, и, может быть, днем нам удастся с тобой побегать. Ты не против?
 
   Годфри, все еще одетый как брат Мартин, сидел в зале, делая вид, что греется у огня. Он слышал, как Джоанна спросила о Ричарде. Тогда он встал, словно уступая место слугам, перетряхивавшим половики и выметавшим кости, потянулся и зевнул на случай, если кто-то следит за ним, а потом отправился на поиски главаря шайки разбойников.
   – Пора, – тихо проговорил он, хотя в глазах у него бушевал огонь. – Собери всех и пусть те, которые на болоте, приготовят лошадей. Двух мы возьмем тут. Коня миледи найдешь рядом с конем Кингслира.
   Когда он подошел к комнате барона, оттуда выходила служанка, посланная Джоанной.
   – Ты закончила, дочь моя? Хорошо. Теперь я пойду, расскажу барону о том, как путешествовал к святым местам, – сказал он и перекрестил девушку, которая присела перед ним.
   – Благослови вас Бог, брат, он будет доволен.
   И она побежала по своим делам. Монаха она уже видела и вечером, и утром, и ей хотелось, чтобы он потом повторил свои истории слугам. Вечером он был явно нерасположен ни с кем разговаривать. Устал, наверно, с дороги.
   Барон не подумал ничего худого, когда увидел молодого монаха в коричневой рясе, и даже посмотрел на него с интересом, ожидая услышать что-нибудь новенькое о том, что происходит в стране.
   – Доброе утро, милорд, – сказал Годфри, подходя к кровати. – Я пришел поблагодарить вас за гостеприимство и рассказать о местах, где я побывал. Но сначала позвольте благословить вас...
   Нож Ричарда Кингслира он прятал в левом рукаве, но как только барон послушно склонил голову, выхватил его.
   Блеснув на солнце, нож пронзил грудь барона. Сэр Роджер в ужасе посмотрел на «монаха» и, издав тихий стон, умер. На ночной рубашке быстро растекалось красное пятно, словно привлекая внимание к двум львам Кингслира на рукоятке.
   Годфри злорадно усмехнулся и вышел из комнаты. Он постоял в коридоре, дожидаясь, когда появится Ричард, потом стал спускаться по лестнице, словно это не он только что покинул комнату, где остывал труп барона. Под рясой у него был меч, и Годфри были приятны его прикосновения к ноге, когда он шел. Ничего, еще немного и он вытащит его из ножен, чтобы покончить с затянувшимся маскарадом и вновь стать рыцарем!
   – Доброе утро, брат, – учтиво поздоровался Ричард с монахом, который шел по коридору, перебирая в руках четки. Голова у него была опущена, и Ричарду не удалось разглядеть его лица, да и, честно говоря, ни к чему ему было беспокоить монаха, когда он спешил к барону Роджеру. Потом он разыщет его и, может быть, узнает что-нибудь о короле.
   Когда он открыл тяжелую дубовую дверь, то весь напрягся, предощущая неведомую беду.
   Его поразила стоявшая в комнате тишина.
   И полог над кроватью почему-то опущен.
   Странно как-то.
   – Сэр Роджер, – позвал Ричард, прежде чем отодвинуть полог. – Это я, Ричард... Джоанна сказала, что вы хотели нас видеть.
   Годфри натянул на старика простыню, чтобы не сразу нашли нож. Однако старик был мертв. Он лежал с открытым ртом, в серых глазах у него застыл ужас, а щеки стали голубовато-белые, как рыбий живот.
   Ричард отшатнулся. Правда, он не очень удивился, решив, что с бароном случился второй удар. Ему стало жаль его, а потом он подумал, что так и не услышит от него слов прощения, да и Джоанна будет винить себя в его смерти. Надо сказать ей, что был старый и слабый...
   Тут Ричард обратил внимание на странное пятно на простыне и отдернул ее, чтобы с ужасом увидеть свой собственный нож в груди барона.
   В ту самую минуту, когда Ричард понял, что барона убили, Годфри, сидевший в зале, увидел, как Джоанна поднялась по лестнице.
   Он поздравил себя с удачей. Все получилось, как было задумано, словно сам дьявол взялся ему помогать. Теперь надо позаботиться о «свидетеле»… Годфри было известно, что старая Года сейчас прибирает в комнате Джоанны. Лучше ничего не придумаешь. Тем более что до нее, кажется, дошел шепоток о Джоанне и Ричарде Кингслире и ей это не понравилось...
   Джоанна вошла в комнату в то самое мгновение, когда Ричард хотел было вытащить свой нож из безжизненного тела барона Уиллоуби.
   Джоанна не смогла сдержать крика.
   – Ричард, зачем?!
   Он не успел зажать ей рот.
   – Джоанна, я сам не знаю, что тут случилось… Он уже был мертвый, когда я пришел, клянусь тебе кровью Христовой!
   – Но это твой нож! Я видела! Я узнала его!
   – Ума не приложу, как он здесь оказался! Помнишь, утром я не мог его найти? Тот, кто взял его, наверно, и убил барона...
   Джоанна не отрывала глаз от любимого лица. Даже несмотря на загар, видно было, как смертельно побледнел Ричард, и в глазах у него застыло отчаяние. Зачем ему было убивать барона. Она его и так любит, а владения барона отойдут к королю. Конечно, Ричард не ангел и барон мог рассердить его, но он не из тех, кто действует сгоряча, а потом жалеет о содеянном. Джоанна поверила Ричарду.
   – Кто же тогда?
   Дверь отворилась, и вошла Года... а с ней, одетый в коричневую монашескую рясу не кто иной, как сэр Годфри Лингфилд.
   – Сэр Годфри? Вы здесь?
   У Джоанны перехватило дыхание, когда она увидела торжествующий взгляд жениха.
   – Вот, добрая женщина, что я хотел показать тебе, – проговорил он, обращаясь к растерянной Годе, которая не могла оторвать глаз от лежавшего на кровати тела. – Я шел мимо и услышал крик сэра Роджера, а когда приоткрыл дверь, то увидел, как этот человек (он показал на Ричарда) убивает его. Пока я нашел кого-нибудь в помощь, видишь, его любовница тоже тут! Видно, они замыслили прибрать замок к рукам!
   Года перевела взгляд на Джоанну, и та поняла, что Года верит каждому слову самозваного монаха.
   – Ложь! Лорд Ричард не убийца, и сэр Годфри – не монах. Это мой жених, сэр Годфри Лингфилд, кастелян моего брата!
   Служанка посмотрела на Годфри, потом опять на Джоанну.
   – Я не верю вам... Он Божий человек, а вы приехали... и мой хозяин заболел. Потом вы пустили к себе в постель этого человека.. с которым ваша сестра распутничала. А теперь мой хозяин мертв. Вон нож! Это вы убили его! Вы вместе!
   Ричард двинулся к двери, чтобы позвать управляющего, когда Джоанна подскочила к монаху и сорвала с его головы капюшон. Синеглазый рыцарь не успел даже глазом моргнуть.
   – Гляди, Года... Этот человек – не монах! – крикнула она, показывая на густые белокурые волосы. – У него нет тонзуры! Говорю же я тебе, это Годфри Лингфилд! Рыцарь!
   Годфри не упустил благоприятной возможности. Толкнув Джоанну к Годе, он приказал:
   – Держи ее!
   Теперь, когда женщины, как щитом, защищали его от Ричарда, он вытащил меч.
   Служанка послушно подхватила Джоанну и зажала ее словно клещами... Джоанна дралась, кусалась, и Года ударила ее, так что у Джоанны все закружилось перед глазами, и она чуть не потеряла сознание.
   Ричард держал в руках нож, однако перед ним был противник с мечом, острие которого упиралось в шею Джоанны.
   – Отпусти ее, ублюдок, или будешь сегодня обедать в аду, – прорычал он, приготовившись к бою.
   – Только пошевелитесь, милорд, и ваша возлюбленная отправится к дьяволу, – ласково проговорил Годфри и крикнул, не сводя глаз с Ричарда: – Эй! Кингслир! Ко мне! Сюда!
   Ричард почти обезумел при виде испуганных глаз Джоанны и упиравшегося в ее шею меча и бросился с ножом на Годфри. Ему удалось отогнать Годфри от Джоанны, потому что белокурому рыцарю пришлось позаботиться о собственной безопасности, но всерьез не смог противостоять человеку с мечом.
   Джоанна в ужасе следила за тем, как Годфри сладострастно орудует мечом, втыкая его в беззащитное тело.
   Года наконец-то поняла, что ее обманули, и отпустила Джоанну, прошептав:
   – Ох, простите меня, миледи.
   Джоанна бросилась к двери, в которую вошли четверо разбойников с ножами.
   – А, вот и вы, друзья! – приветствовал их Годфри. – Кто-нибудь подержите леди Джоанну!
   Не желая опять стать беспомощной пленницей, когда Ричард так нуждался в ее помощи, Джоанна дралась, как тигрица, и затихла только, когда ощутила на шее холодок ножа.
   – Сэр Годфри, вы не допустите, чтобы он умер! – вскрикнула Джоанна, глядя, как тунику Ричарда, а потом и половики под ним заливает кровь. Его бледность пугала Джоанну. А Годфри держал меч наготове, не давая ее любимому пошевелиться.
   Ричард скрипнул зубами в бессильной ярости.
   – Только тронь ее, ублюдок, и я найду тебя, где бы ты ни спрятался!
   Годфри злобно усмехнулся.
   – Вы мне угрожаете, милорд? А не вы ли соблазнили мою невесту? Кто помешает мне проткнуть вас мечом? – Джоанна от страха перестала дышать, и он повернулся к ней. – Он, может быть, выживет, если я попридержу меч. Для этого требуется, чтобы вы сейчас отправились со мной... К венцу.
   – К венцу? С вами? Зачем я вам нужна, Годфри, если вы знаете, что я люблю его? спросила она, делая попытку урезонить жениха.
   Годфри широко улыбнулся ей, и глаза его загорелись огнем.
   – Ах, это так же просто, маленькая наследница. С вами я получу Хокингем и графский титул.
   Джоанна даже рот открыла от изумления.
   Что он говорит!
   – Граф – мой брат Вильям... Ваш сеньор.
   – Ваш брат мертв, Джоанна. Я убил его. Никто, кроме меня, еще об этом не знает. Когда же вы станете моей женой, все его владения перейдут ко мне.
   Джоанна подивилась тому, что раньше не разглядела сумасшедший блеск в его сверкающих синих глазах. Вильяма нет. Его убил этот человек. Смерть брата, которого она почти не знала, и неожиданное наследство сами по себе мало что значили для нее. Но она поняла, что Годфри, не задумываясь, всадит меч в грудь Ричарду и будет смеяться, глядя, как он умирает.
   – Лучше вам поторопиться с решением, моя дорогая Джоанна… если вы не хотите, чтобы лорд Кингслир истек кровью.
   Заставив себя оторваться от глаз Ричарда, которые казались сейчас совсем черными, она глухо произнесла.
   – Если я поеду с вами и даже стану вашей женой, что помешает мне объявить вас убийцей?
   – О, ну что вы, – ласково произнес Годфри, – если вы это сделаете, я объявлю лорда Кингслира убийцей барона Уиллоуби. Разве не его нож пронзил сердце вашего родственника? Он как-то выкрутился из неприятной истории, когда умерла графиня, но король Эдуард вряд ли простит ему убийство. Как выдумаете, милая Джоанна?
   Джоанна почувствовала, что замерзает.
   Выбора нет. Надо решаться, иначе Ричард умрет. Придется поехать с Годфри, тогда, дай Бог, Ричард выживет, и они опять будут вместею
   – Что тут думать? Года, как только я уйду, немедленно приведи Мэг к милорду. Ты слышишь? Мэг! Только она может его исцелить.
   Старуха кивнула.
   – Хорошо. Идемте.
   В последний раз она взглянула на Ричарда, распростертого на полу, и вышла из комнаты. Она спустилась по лестнице и вошла в конюшню, где ее уже ждал оседланный Робин.

24

   Стоило Годе вбежать в зал, где слуги накрывали на стол, как в замке начался переполох.
   – Сэр Роджер убит! – крикнула она, и, когда все лица обратились к ней, она сказала: – В его комнате сэр Ричард. Он смертельно ранен. Барона убил не он, хотя это его нож. А леди Джоанну увез монах, который жил тут два дня, только он не монах... Он злой рыцарь!
   Года перевела дух.
   – Приведите Мэг...
   И она упала без чувств к ногам управляющего.
   Предоставив служанкам позаботиться о ней, Алан приказал начальнику стражи присмотреть, чтобы никто не мог убежать из замка, пока не выяснится, где похитители леди Джоанны, а сам бросился наверх по лестнице. За ним побежала вся мужская прислуга удостовериться, что Годе ничего не при виделось.
   Старый барон действительно лежал бездыханный в кровати, а сэр Ричард истекал кровью на полу. Леди Джоанны нигде не было видно.
   Пока сэра Ричарда переносили в его комнату и закрывали глаза старому владельцу Уиллоуби, начальник стражи успел все выяснить.
   Леди Джоанны нигде нет. Самозваного монаха тоже. Да и многих других, проживших в замке не меньше двух дней. Исчез конь госпожи и еще одна лошадь. Скорее всего, они воспользовались задними воротами, которые в мирные времена обычно не охраняются, и направились к болотам.
   – Сейчас соберем воинов и отправимся вдогонку, – сказал он управляющему, – хотя вряд ли что получится.
   Упоминание о болоте напомнило Алану, что надо послать за Мэг, которая только сегодня покинула замок, после того как лорд Ричард столь таинственно пригласил ее поговорить с леди Джоанной. Окликнув быстроногого мальчишку, когда он таскал с плиты горячие булочки, он приказал ему привести колдунью.
   Мальчишке не пришлось бежать до самого болота, потому что Мэг сама уже спешила в замок на своем стареньком муле. Еще вчера, до того как ее потащили в замок, Мэг обратила внимание на подозрительных мужчин с лошадьми, которые крутились на болоте. А сегодня их стало больше. Недавно они уехали вместе с леди Джоанной, у которой были связаны руки. Мэг поняла, что леди Джоанну похитили, поэтому отправилась в замок узнать, что случилось, и рассказать, что знает сама.
   Мальчишка успел сообщить Мэг, что барона Роджера убили, а сэра Ричарда тяжело ранили.
   – А я-то все думала вчера, что они там делают... Будь я в самом деле ведьма, уж я бы все знала! – заохала она.
   Управляющий прервал ее.
   – Что делать женщине? Скажи лучше, куда они направились?
   – На юг... А потом, кто их знает. Я даже не посмела их окликнуть... Такие прирежут старуху и не поморщатся.
   – Где тебе с ними связываться! – нетерпеливо воскликнул управляющий. – А наши стражники догонят их? Господи! Если им что-то покажется не так, – они убьют леди Джоанну... Боже, спаси и сохрани ее!
   Управляющий перекрестился.
   – Мальчишка сказал тебе, что сэр Ричард ранен? Боюсь, если ты не остановишь ему кровь, он тоже умрет.
   И, не тратя больше времени зря, управляющий повел старуху в комнату, где стонал и метался в бреду Ричард Кингслир.
   Мэг сразу обратила внимание на бледность молодого барона и на следы крови возле кровати. Она осторожно сняла простыню, укрывавшую Ричарда, и увидела глубокую рану слева под ребрами. У нее была слабая надежда, что мальчишка преувеличил опасность, однако дело оказалось серьезнее, чем она могла предположить.
   Увидев разбойников, которые увозили леди Джоанну, она поняла, что без драки не обошлось, и кого-то наверняка ранили. Теперь она порадовалась, что предусмотрительно захватила с собой кожаную сумку с травяными настоями и не надо посылать за ними. Промедление грозило смертью сэру Ричарду.
   – Управляющий, принеси мне побольше паутины... Поторопись! – приказала она Алану.
   Тот готов был стерпеть что угодно, лишь бы это помогло несчастному барону, хотя он не понимал, каким образом Мэг собирается спасать его.
   – Это чтобы остановить кровь, – сказала Мэг, когда он возвратился через несколько минут. По ее лицу он понял, что она прочитала его мысли, и, чтобы он не считал ее колдуньей, объясняет ему свои действия, словно убеждая его в своей честности. – Сверху вот это, чтобы унять кровь, – она положила какие-то травы, а потом стала перевязывать Ричарда. – Помоги же мне, – потребовала Мэг, и управляющий послушно наклонился над Ричардом.
   – Что ты еще будешь делать, пока он не в себе? – спросил Алан, несмотря ни на что побаиваясь оставить ее наедине с раненым.
   – Что?.. Молиться, – ответила она, вытаскивая старые деревянные четки. – И всем в замке советую делать то же, – не удержалась она от насмешки.
 
   Ричард пришел в себя незадолго до рассвета от мучительной жажды. Желая посмотреть, нет ли чего поблизости, он повернулся и чуть не потерял сознание от боли.
   – Лежи спокойно, а то опять кровь пойдет, – услыхал он знакомый скрипучий голос и тут только обратил внимание насидевшую возле кровати старуху с четками.
   – Мэг? Зачем ты тут? Я ранен? – спросил он, ничего не понимая. Однако, прежде чем она успела ответить, он все вспомнил. И как увидел бездыханное тело барона, как пришел Годфри в монашеской рясе и как увели Джоанну. – Не надо. Я помню! Помоги мне одеться и дай меч... Надо поймать негодяя, который увез леди Джоанну.
   Сжав зубы, он попытался встать, однако старуха не дала ему подняться.
   – Не глупи, милорд. Вчера еще ты чуть не умер, и умер бы, если бы не мои травы. А сейчас хочешь встать, чтобы кровь опять пошла. Лежи спокойно. Я дам тебе выпить настойку. Она у меня тут теплая.
   В комнату вошел Алан.
   – Милорд, слава Богу, вам лучше! Не зря мы все молились за вас!
   – Спасибо этой женщине, – ответил Ричард, покорно проглатывая ложку варева, которую Мэг поднесла к его рту. – Будьте добры, поищите двух парней, которые приехали вместе со мной. Их зовут Тим и Эрик. И пришлите их ко мне. Побыстрее.
   Ричард говорил тоном, не допускавшим непослушания, и Алан тотчас отправился на поиски.
   Через час барон Кингслир в сопровождении двух юношей на подаренных им лошадях выехали по опущенному мосту из замка. Не обращая внимания на возражения Мэг, он заявил ей и управляющему, что догонит негодяев, похитивших леди Джоанну, и тогда они пожалеют о том, что родились на свет. И ждать стражников он тоже не будет, все равно они не нашли ни разбойников, ни рыцаря-злодея. С помощью своих проводников он сможет ехать быстрее.
   – Да он до Уоша живым не доберется, – покачала головой Мэг, глядя, как барон пришпоривает коня.
   Ричард был бледен, и от тряски наверняка рана опять открылась.
   – Да, я тоже боюсь за его жизнь, – согласился с ней управляющий. – Но ведь он никого не слушает.
   – Конечно, нет. Они увезли женщину, которую он любит, и один Бог знает, что ей грозит! – заявила Мэг. Однако она тоже не принадлежала к тем, кто чуть что опускает руки. – Приведи-ка моего мула, – приказала она управляющему.
   – Поедешь домой? Ну и хорошо. Спасибо тебе за помощь. Я прикажу, чтобы тебе принесли цыпленка, хлеба и бекона. Этого хватит?
   Мэг ответила ему, не скрывая своего возмущения:
   – Да не домой я, дурак, а следом за сэром Ричардом! Может, он еще не умрет, когда я подоспею с моими травами.
 
   Они медленно ехали среди страшных топей к югу от замка Уиллоуби, потому что разбойники Годфри не знали здешних мест и им приходилось часто останавливаться, чтобы разведать дорогу.
   Такое неторопливое движение могло бы вселить в Джоанну надежду на спасение, если бы она не видела собственными глазами истекающего кровью Ричарда. А что, если он умер? Ведь Мэг тоже не всесильна. Алисии она не смогла помочь.
   Если Ричард умер, ничто не помешает ей обвинить Годфри в убийстве барона Уиллоуби и Вильяма, потому что тогда его угроза переложить убийство барона на плечи Ричарда станет бессмысленной. Тогда ей нечего будет бояться. Если Ричард умер, не все ли равно, что станется с нею? А пока ей приходилось смотреть в оба, чтобы удержаться на Робине.
   Шли часы, Джоанна приходила в себя и замечала, что не только Годфри, но и его разбойники сладострастно посматривают на нее.
   – Они смотрят на меня, как голодные собаки на кость, – прошипела она Годфри, который ехал рядом и держал ее поводья. Джоанна гордилась тем, что ей удалось придать своему голосу надменность, несмотря на страх.
   – Пусть это вас не тревожит, дорогая Джоанна, – успокоил ее светловолосый рыцарь, скинувший монашескую рясу. – Вы принадлежите мне, и они это знают.
   – А, так значит, вы не собираетесь отдавать меня им после того, как насытитесь сами? – постаралась она насмешкой отогнать ужас.
   Он повернулся к ней, и голос у него был такой же холодный, как и взгляд синих глаз.
   – После того как вы блудили с Кингслиром, сомневаюсь, что это вас испугает. Однако берегитесь. Отныне только я имею на вас право.
   – И когда вы собираетесь начать?
   Если он решил взять ее во время ночного привала, ей ничего не остается, как убить себя. Надо только найти чем. Джоанна даже представить не могла, что позволит ему дотронуться до себя.
   Он жадно оглядел ее. Джоанна поняла, что он только и ждет, когда можно будет сорвать с нее платье и взять ее, хочет она этого или нет. Пока они ехали, он сказал ей, что следил за ней в Уолсингеме, спрятавшись под рясой.
   И Джоанна словно воочию видела, как он теряет разум, когда они с Ричардом, никого не замечая, кроме друг друга, лучезарно улыбались и обменивались страстными взглядами.
   – Я возьму вас, вы понимаете... как только мы остановимся на ночь, – проговорил он, облизывая губы на ее вздымавшуюся от страха грудь. – Вы шлюха и ничего лучшего не заслуживаете. Да я должен был избить вас, а потом насиловать, пока вы не изойдете кровью, да еще на глазах моих злодеев. Вот так-то. Но я этого не сделаю.
   По правде говоря, хотя кошелек у него еще не опустел, он понимал, что разбойников все-таки десятеро. Если он пробудит в них похоть, уединившись с Джоанной, ничто не удержит их тогда от убийства. Нет, придется отложить радости плоти.
   – Не тревожьтесь, я не посягну на вас, пока мы не обвенчаемся в Хокингеме, моя будущая графиня. Мне очень хочется стать графом... Однако лучше вам не рожать мне наследника раньше, чем через девять месяцев, а то я утоплю ублюдка.
   По его голосу Джоанна поняла, что он не шутит, и возблагодарила Бога, не позволившего ей пока понести. Итак, она выяснила, что он не собирается спать с ней, пока они не приедут в Хокингем, и у нее появилась призрачная надежда. Правда, она не могла придумать, кто может помешать Годфри в конце концов овладеть ею.
   Убежденный в ее молчании под угрозой обвинить Ричарда в убийстве сэра Роджера, Годфри чего только не наговорит королю Эдуарду. Ну, скажет, например, что не смог ждать и поехал за своей невестой в Уолсингем, а оттуда увез ее прямо в Хокингем венчаться.
   Пришлось-де удовлетвориться скромной церемонией, потому что нашли мертвого Вильяма, но они уж очень любят друг друга, а какое еще может быть утешение в горе, если не любовь?
   Итак, Джоанна – наследница Хокингема. Странно, что она ничего не почувствовала во все время, пока ее брат мертв, но их ничего не связывало, хотя и не по вине Джоанны. Если Годфри женится на ней, брак будет трудно расторгнуть. Церковь не станет вмешиваться, что бы с ней ни случилось. Она не сомневалась, что он постарается как можно скорее заполучить наследника, а потом, насколько она его знает, ее дни будут сочтены. А зачем ей жить, если она никогда больше не увидит Ричарда Кингслира?
   Едва стемнело, разбойники устроились на ночлег, выбрав местечко посуше и хорошо защищенное деревьями. Измученная свалившимися на нее бедами, Джоанна сделала несколько глотков крепкого эля, откусила черствого хлеба и как провалилась в тяжелый сон возле костра.
 
   – Милорд, пора нам отдохнуть, – сказал Эрик. – Поглядели бы вы на себя.
   Бледный Ричард скакал с крепко стиснутыми зубами, только этим выдавая, как ему плохо и с каким трудом он удерживается на коне.
   – Нет... вперед… У них Джоанна…
   – Милорд, вашему коню надо попить и отдохнуть, – вмешался Тим, боясь, однако, вызвать на себя гнев барона.
   Будь Ричарду немного лучше, он бы увидел, что Демону еще нипочем проскакать несколько часов, но мальчик правильно сделал, что воззвал к рыцарским чувствам барона, любившего своего боевого коня и всегда заботившегося о нем прежде себя.
   Они как раз подъехали к реке, на берегу которой расположилась деревня Бостон.
   – Ладно, – ворчливо согласился Ричард. – Напоим лошадей. А пока отдохнем.
   Когда Ричард попытался соскочить с коня, его ожгла такая боль, что в глазах у него потемнело, и он без чувств свалился на землю.
   Другой бы конь убежал, почувствовав обиду или испугавшись бездыханного тела, а Демон только поглядел на юношей, словно спрашивал, что они собираются делать, и осторожно отошел в сторонку. Он даже не посмотрел в сторону реки, пока Тим и Эрик не занялись его хозяином.
   Правда, они мало что могли сделать. Барон не пришел в себя, даже когда они стянули с него снаряжение. Рана у него опять открылась и окрашивала потемневшую повязку в алый цвет.
   Потеряв от страха дар речи, они бросились к его седельной сумке, рассчитывая что-нибудь найти в ней. Там оказалась чистая рубашка, и они прижали ее к ране, с ужасом наблюдая, как по ней растекается красное пятно. В конце концов кровотечение остановилось. Однако Ричард Кингслир не пришел в себя, хотя им удалось влить в рот немножко вина.
   Они ничем не могла ему помочь, так что пришлось им заняться лошадьми и молить Бога, чтобы Ричард не умер ночью.
   На рассвете он начал бредить и дрожать так, словно стояла зима. В горячке, дико вращая глазами и зовя кого-то, он метался, словно понимал, что не может позволить себе болеть.
   Вот тут-то и появилась Мэг на своем муле, как раз когда оба мальчика держали барона, не давая ему встать.

25

   Годфри со своими разбойниками стороной объезжали деревни, расположенные на берегу Уошской бухты, боясь, как бы Джоанна не позвала на помощь, хотя она плохо представляла, что могли сделать крестьяне, даже если бы захотели.
   Один раз, когда в деревню отправили Джека, чтобы он купил еды и разузнал, где лучше перейти на другую сторону, он вернулся не только с хлебом, сыром и большим количеством вина, но еще и с двумя довольно грязными женщинами.
   – Вот Китт и Калотт, – объявил он, лучезарно улыбаясь крестьянкам, а потом и своим приятелям, на которых беззубые дамы смотрели так, словно это были принцы из сказки, а не бродяги и убийцы. – Им тут опротивело. Священник их, видишь, ругает за то, что они вроде бы мастерицы ноги задирать, – говорил Джек, хлопая по заднице то одну, то другую. – Я им намекнул, что на юге хорошие шлюхи в цене, ну, они и увязались.