Гребнев Григорий. Тайна подводной скалы

   Мерс слушал со скучающим видом.
   - Допустим, что все это так, - сказал он. - Не пойму только, при чем тут я.
   - Вы можете посвятить нас в план устройства подводного убежища, нас интересует вооружение вашей... - Померанцев чуть было не сказал "банды", но во-время удержался, - ... вашей колонии. Вы можете облегчить ликвидацию явно обреченной организации и избавить обе стороны от излишних жертв.
   Мерс отвернулся и с минуту молча смотрел в окно. Наконец, он встал и зашагал по комнате:
   - Вы правы. Тайное, рано или поздно, становится явным. Я не сомневался, что Шайно и Фау будут найдены. В особенности это стало ясно после побега черномазого мальчугана. Вот почему сейчас, когда я так глупо влип и попал в ваши руки, мне уже нет смысла отпираться. Я хочу заявить вам, что имя мое действительно Зольди Мерс, что я долгое время являлся участником организации "Молниеносный укол", руководимой Шайно, и что явился я на Арктанию с целью уничтожить цветного мальчишку, бежавшего из колонии Шайно...
   Померанцев проверил, исправно ли работает магнитофон. Он слушал Мерса с большим вниманием.
   - Да-да... Продолжайте.
   Мерс остановился посреди комнаты и отрицательно замотал головой.
   - Нет... Я продолжать не буду... Это все, что я могу вам сказать.
   - Но мы это знали и без вас.
   - Догадывались. А я подтвердил. Теперь я объясню вам, почему я не хочу ничего говорить о Шайно и его убежище...
   - Я вас внимательно слушаю.
   - Скажите, что меня ждет, если я не раскрою вам всех секретов Шайно и Фау?
   Померанцев развел руками:
   - Боюсь, что вы тем самым подготовите себе самую тяжелую участь...
   - Смертную казнь?..
   - Скорее всего, да...
   - А если я облегчу вам ликвидацию "колонии Шайно - Фау", как вы выражаетесь, мне будет сохранена жизнь?
   - Безусловно, - твердо сказал Померанцев.
   - А я в этом сомневаюсь! - почти крикнул Мерс. Он смотрел на Померанцева в упор. Его глаза блестели от возбуждения. В том и в другом случаях меня ждет смерть. Если я выдам Фау и Шайно, меня убьют их единомышленники. А их не мало еще осталось на белом свете. Они объявили себя противниками войны, и этого было достаточно, чтобы их оставили в покое... Вы знаете об этом?
   - Вы преувеличиваете их возможности! - возразил Померанцев. - Наконец, мы сможем вас защитить от мести...
   - Мне ваша защита не нужна! - грубо сказал Mepс. - Я постараюсь защитить себя сам.
   -Как? - спросил Померанцев.
   - А вот как. Приведите ко мне завтра, а впрочем... можно, даже сегодня, родителей Юры Ветлугина.
   -Кого? - спросил Померанцев.
   - Родителей мальчика с Арктании, который пропал без вести больше месяца назад.
   - Вы что-нибудь знаете о нем? - быстро спросил Померанцев.
   - Да... Я кое-что о нем знаю, - загадочно глядя на молодого следователя, медленно произнес Мерс. - Так вот то, что я скажу об этом Мальчике Ветлугиным, и будет самой лучшей моей защитой...
   Померанцев внимательно смотрел на Мерса:
   "Он что-то знает о Юре Ветлугине и хочет шантажировать родителей пропавшего мальчика", - подумал следователь.
   - Почему вы не хотите сказать этого мне? - спросил Померанцев.
   - В этом деле вы постороннее лицо, - с наглой усмешкой ответил Мерс.
   - Вы хотите сыграть на чувствах этих несчастных людей и сделать их своими защитниками?
   Мерс пожал плечами.
   - Вы почти угадали. Но я не собираюсь просить их в защите. Я лишь хочу рассказать им, что случилось с Юрой Ветлугиным в тот день, когда его на льду застигла буря.
   - А вы откуда это знаете? - настороженно глядя на Мерса, спросил Померанцев.
   - Я имею об этом эпизоде самые точные сведения.
   Померанцев отрицательно покачал головой:
   - Вряд ли стоит бередить еще не зажившую рану этих людей.
   - Наоборот, то, что я расскажу Ветлугиным, только ободрит их.
   Следователь пытливо всматривался в бледное лицо Мерса, но маленькие глаза того уже вновь скрылись за сверкающими стеклами очков.
   "Что он знает? Что это за намеки?.. "То, что я скажу, только ободрит их...". Может быть, Юра Ветлугин жив?.. Но где же он в таком случае?" - размышлял Померанцев.
   Вдруг страшная догадка мелькнула в его голове: "Похищение?..".
   - Неужели... неужели вы захватили Юру Ветлугина? - нерешительно спросил Померанцев.
   Отвернувшийся к окну Мерс резко повернулся на каблуках и грубо сказал:
   - Хватит! С вами я об этом больше не разговариваю... Уставясь злыми глазами на Померанцева, он добавил: - Поспешите вызвать родителей мальчика. Сейчас уже каждая минута работает не на них...
   - Хорошо, - спокойно сказал Померанцев. - Я снесусь с руководителями своего ведомства. Если они разрешат, я вызову сюда Ветлугиных немедля.
   - Тем лучше... - небрежно ответил Мерс.
   Померанцев вышел в другую комнату и сообщил начальнику оперативного отдела Гридину и начальнику Управления безопасности Советского Заполярья Серебрякову о желании Мерса срочно видеть начальника Арктании и его жену.
   - Вызовите Ветлугиных и включите радиотелефон в комнате Мерса. Мы будем слушать их беседу с этим преступником, - ответил Серебряков.
   Владимир и Ирина Ветлугины приехали в "аварийную гостиницу" через двадцать минут. Ирина была очень встревожена, Владимир Ветлугин недоумевал, зачем понадобилась эта их "очная ставка" с Мерсом.
   Войдя в комнату Мерса, Ирина опасливо поглядела на жильца "аварийной гостиницы". Там, на Арктании, она его не замечала в общей массе корреспондентов и не запомнила. Сейчас она со страхом и отвращением смотрела на человека, едва не ставшего виновником гибели ее и всех арктанинцев.
   Лежавший на диване Мерс встал и учтиво поклонился Ирине. Она едва кивнула ему и присела у окна на стул, предложенный ей Померанцевым.
   Ветлугин рассматривал Мерса так, словно увидел за стеклом огромного аквариума отвратительного осьминога.
   - Заключенный Зольди Мерс выразил желание видеть вас, Ирина Степановна, и вас, Владимир Петрович. Он располагает сведениями, касающимися вашего сына...
   - Юра! - воскликнула Ирина и вскочила со стула.
   - Спокойно, Рина... - сказал Ветлугин и, усадив жену, с плохо скрываемым волнением обратился к Мерсу, - Что вы знаете о нашем сыне?..
   - Прежде всего... Я знаю... что он... жив, - медленно произнося каждое слово, ответил Мерс.
   Ирина вновь вскочила:
   - Володя! Что это?!.. Вы шутите... - в изнеможении сказала она, глядя на Мерса широко раскрытыми глазами.
   Померанцев высоко поднял брови, но не шевельнулся.
   - Я прожил на свете пятьдесят три года, миссис, но я не помню ни одного случая, когда бы я шутил, - с достоинством ответил Мерс. - Ваш сын, действительно, жив, и спас его от явной гибели на льду во время шторма... я!
   Ветлугин и Померанцев переглянулись.
   Ирина все еще смотрела застывшими глазами на страшного человека, спасшего от смерти ее сына. Она еще не верила тому, что сказал Мерс, но боялась расспрашивать, боялась, как бы все только что сказанное здесь не было вдруг опровергнуто.
   - Я был бы весьма признателен вам, если бы вы рассказали нам обо всем, что случилось с нашим сыном, - сдержанно сказал Ветлугин.
   - Мы вас внимательно слушаем, Мерс, - произнес Померанцев.
   Мерс повернул голову в его сторону и сказал торжественно:
   - Я уверен, что меня сейчас слушаете не только вы, следователь, и супруги Ветлугины, но также и лица более высокопоставленные. Посему я довожу до вашего и их сведения, что малолетний сын начальника "Арктании" был мною, Зольди Мерсом, случайно подобран на льду во время шторма, когда я искал ушедшего из нашей колонии краснокожего поваренка Руму. Юра Ветлугин в бессознательном состоянии был мною подобран и затем доставлен в колонию. Там он пришел в себя. Хорошее питание, уход и гуманное обращение поставили мальчика на ноги. Я не сомневаюсь, что он в ближайшее же время будет передан своим родителям... Повредить ему могут только необдуманные агрессивные меры, которые возможно замышляются против колонии, приютившей мальчика...
   "Ловко! - подумал Померанцев. - Он спаситель Юры Ветлугина... Это и есть та "защита", о которой он говорил. Одновременно он защищает и Шайно. Попробуй теперь разбомбить подзодную нору, когда нас предупредили, что там находится советский ребенок...".
   - Чем вы сможете подтвердить ваше сообщение? - спросил Померанцев. Мерс рассмеялся.
   - Я уже подтвердил его, только вы, господин следователь, этого не заметили.
   - Я не понимаю вас, - сердито сказал Померанцев. Посмеиваясь, Мерс указал на папку в руках Померанцева:
   - Подтверждение моих слов находится вот в этой папке, которую вы, господин следователь, держите в руках.
   Ветлугины с удивлением смотрели на Померанцева.
   - Вчера, разбирая различные документы, отобранные у меня, вы, господин следователь, нашли среди них три фотографии и спросили меня, кто снят на них, - пояснил Мерс. - Я сказал вам, что на одной я снят с сыном, на другой добрый дедушка учит моего сына играть на пианино, а на третьей - сын мой беззаботно спит в своей кроватке...
   Померанцев открыл папку и вынул из нее три крупных цветных фотоснимка.
   - Покажите эти фото супругам Ветлугиным... - приказал Мерс.
   Ирина уже поняла, в чем дело, она выхватила из рук Померанцева фотографии, и тотчас же комната огласилась ее радостным воплем:
   - Юра! Мальчик мой! Это он! Он...
   Ветлугин дрожащими руками взял фотографии и действительно увидел на них своего сына. Худой, бледный, с ввалившимися глазами, но чистенько одетый в какой-то бархатный костюмчик и повязанный голубым бантом, Юра на одной фотографии сидел на коленях у Мерса и, выпучив глаза, смотрел в объектив, на другом снимке он же сидел за пианино рядом с каким-то облезлым старичком, третий снимок изображал Юру спящим на диване и укрытым алым атласным одеялом.
   - Я человек предусмотрительный, - сказал Мерс, снисходительно глядя на Ветлугина. - Отправляясь на вашу гостеприимную "Арктанию", я допускал и этот оборот событий. - Мерс широким жестом обвел свою комнату. - Я был уверен, что вы не одобрите моего поведения на борту Арктании, и, чтобы хоть чем-нибудь загладить свою вину перед вами, прихватил вот эти свои "семейные фотографии". - По-моему, ваш сын не плохо чувствует себя в гостях у "страшных" Шайно и Фау.
   Ветлугин понимал, что показ фотоснимков - это трюк, понадобившийся Мерсу для собственной реабилитации, он не верил, что Юра "не плохо себя чувствует в гостях у страшного Шайно". Ветлугин хорошо знал своего взбалмошного, шумливого, живого Юрку. Мальчик с голубым бантом на фотоснимках Мерса казался Ветлугину загробной тенью его сына. Он вернул снимки Померанцеву и как можно вежливее обратился к Мерсу:
   - Если вы действительно спасли нашего сына во время шторма на льду, мы с женой приносим вам нашу благодарность. Однако мы были бы вам еще более признательны, если бы вы доставили его не в свою... колонию, а на Арктанию.
   - В такую пургу?.. Это было невозможно! -воскликнул Мерс. - Я едва дотащил его до нашей подводной лодки. Лед у нас под ногами трещал и крошился...
   - А почему вы не вернули мальчика родителям, когда пурга прекратилась? - спросил Померанцев.
   Мерс пожал плечами:
   - Мальчик заболел. У него была высокая температура. Он бредил. Наш врач не советовал тревожить его.
   - А когда он выздоровел? - вновь задал вопрос Померанцев.
   - Этот вопрос надо задать не мне, - холодно ответил Мерс. - Моя миссия кончилась там, на льду. Все прочее зависело уже не от меня...
   - Отдайте мне моего сына, - с волнением заговорила Ирина, напряженно слушавшая разговор мужа и следователя с Мерсом. Я хочу, чтобы он был со мною и как можно скорее.
   - Что вы посоветуете? - спросил Ветлугин, обращаясь к Померанцеву.
   Следователь замялся, это сложное положение возникло столь неожиданно, что он не мог дать немедленно какой-либо практический совет.
   - Я уверен, что ваш сын будет возвращен вам в самое ближайшее время, - сказал Померанцев.
   Мерс усмехнулся:
   - Со своим вопросом, господин Ветлугин, вы должны были бы обратиться ко мне, - сказал он и, не дожидаясь вопроса Ветлугина, продолжал: - Я считаю, что ваши власти должны гарантировать безопасность лицам, которые доставят мальчика, и, как только в колонии Шайно об этом узнают, там ни минуты не станут задерживать Юру.
   - Так ли это?.. - недоверчиво спросил Ветлугин.
   - Я в этом не сомневаюсь! - торжественно произнес Мерс.
   Ветлугин вопросительно взглянул на Померанцева, на бледное лицо жены, взял ее за руку и сказал:
   - Мы благодарим вас за сообщение, господин Мерс. Мы не можем назвать его радостным потому, что сын наш в плену у злейших наших врагов. Радоваться мы станем, когда наш мальчик окажется с нами... Пойдем, Ирина...
   Ветлугины вместе с Померанцевым покинули комнату.
   - Не тревожьтесь, - сказал молодой следователь, положив ладонь на руку Ирины. - Несомненно, они держат мальчика как заложника. Но у них, видимо, хватит ума сообразить, что им теперь уже не уйти от правосудия, а гуманное обращение с ребенком - единственный для них шанс сохранить свою жизнь.
   - Да, конечно, - согласился Ветлугин и погладил жену по волосам. - Не робей, Риночка. Самое главное, что наш Юрка жив, а погубить его советские люди теперь уже не дадут...
   XII. ЗАЯВЛЕНИЕ МЕРСА
   Наблюдение за опасным квадратом в Арктике продолжалось. Акустики на льду неустанно прослушивали толщину океана в этом квадрате; самолеты патрулировали в воздухе, субмарины на воде, но ушедшая в глубину подводная лодка и "колония Шайно-Фау" притаились и ничем себя не обнаруживали.
   Тотчас же после обстрела Арктании самолеты получили приказ пустить в ход глубинные бомбы, как только будет обнаружена пиратская субмарина, но приказ этот был отменен, когда выяснилось, что Юра Ветлугин находится в руках у Фау и Шайно где-то в таинственном подводном убежище. Самолеты и дозорные подводные лодки получили предписание неотступно следовать за любой субмариной или отдельным глубинным самоходным скафандром, если они появятся в патрулируемом квадрате, сопровождать их и захватить без боя.
   Одновременно гидрологи, хорошо изучившие весь подводный хребет имени Ломоносова, уточняли место, где могло находиться подводное убежище. Самая большая глубина, на которую в эти годы мог опуститься человек, равнялась пятистам метрам. Вот почему гидрологи Арктании, и в первую очередь Одарка Барвинок, обратили внимание на подводную скалу, похожую своей вершиной на африканскую Столовую гору. Эта скала была одной из высочайших точек подводного горного хребта и находилась в районе полюса, то-есть именно в том месте, где был найден в скафандре-самоходе маленький беглец Рума.
   Подводная скала с плоской вершиной особенно тщательно охранялась и прослушивалась. К ней в эти дни было приковано внимание всего мира, ибо весть о том, что обнаружены следы Шайно и Фау и что в их подводном логове находится исчезнувший Юра Ветлугин, в один день облетела весь земной шар. Все мирное человечество было взволновано сообщением, что в мрачную подводную пещеру, населенную призраками отверженного мира реакции и мракобесия, попал советский мальчик. Для многих уже было ясно, что Юра содержится в подводном убежище как заложник. Чтобы успокоить людей, встревоженных судьбой маленького пленника, газета "Радио-Правда" передала следующее правительственное сообщение:
   "Всем известно, что более месяца назад в Арктике бесследно исчез малолетний сын начальника полюсной научно-исследовательской станции "Арктании". Далее, на полюсную станцию было совершено нападение, неизвестная подводная лодка обстреляла атомными снарядами Арктанию.
   В настоящее время следствием установлено, что нападение совершили члены фашистской организации, возглавляемой известными поджигателями войны Петером Шайно и Джайном Фау. Установлено также, что малолетний сын начальника Арктании Юра Ветлугин захвачен шайкой Фау - Шайно и содержится в каком-то тайном убежище фашистов.
   Советские органы общественной безопасности принимают все необходимые меры для ликвидации фашистского гнезда и для спасения Юры Ветлугина".
   В тот же день начальник Управления безопасности Советского Заполярья Серебряков получил радиограмму из района Гренландии на волне 26,8:
   "Сообщение "Радио-Правды" не соответствует действительности. Выстрелы субмарины по "Арктании" вызваны провокационными действиями лиц, захвативших члена колонии Руму и напавших на другого члена колонии - Мерса.
   Обитатели колонии давно отказались от всякой политической деятельности и сами изолировали себя от всего мира, враждебно настроенного злостной пропагандой против нас. Они и далее наМерсны оставаться в изоляции и не проявлять никакой активности, а случайно попавшего в колонию мальчика доставят в любое время и в любой указанный пункт при условии, что людям, доставившим мальчика, будет гарантирована безопасность, а всей колонии - полная неприкосновенность... Икс.".
   Серебряков запросил указаний Москвы и получил ответ своего министерства:
   "Сообщите отправителю радиограммы, что мы предлагаем немедленно освободить сына начальника Арктании Юру Ветлугина и высадить мальчика на лед в том пункте, где он был захвачен. Отправитель радиограммы, так же как и все связанные с ним лица, именующие себя "колонией", должны немедленно оставить свое убежище и явиться к властям тех стран, подданными которых они являлись в свое время".
   Серебряков передал по радио указание своего министерства, на волне 26,8, но ответа не получил.
   За этими переговорами с величайшим вниманием следил весь мир.
   Ответ был получен через три дня на этот раз из района Аляски. Вот он:
   "Начальнику Управления безопасности Советского Заполярья г-ну Серебрякову.
   Ликвидировать подводную колонию не так легко, как это полагает ваше министерство, тем более, что всякая диверсия против нее может причинить вред ни в чем не повинному ребенку. Разумнее принять наши условия. Игрек".
   Теперь уже советские власти не спешили с ответом на ультиматум фашистов. Только через три дня по радио было передано информационное сообщение ТАСС:
   "ТАСС уполномочено заявить, что вопрос о положении, создавшемся в районе Северного полюса, в ближайшее время будет разрешен соответствующими инстанциями после консультации с правительством США".
   * * *
   - Что нового? - спросил Серебряков, когда в его кабинет вошел начальник оперативного отдела Гридин с распечатанным пакетом.
   - Только что прибыл из Москвы самолет, Григорий Антонович. Он доставил список участников подводного рейда. Утверждены все предложенные нами люди, - сказал Гридин и подал Серебрякову пакет.
   Серебряков вынул из пакета список. Среди опытных подводников - участников рейда к подводному убежищу там значились также мальчик Рума, Владимир Ветлугин и Михаил Столяров. Одарке Барвинок разрешено было как консультантке отправиться вместе с участниками рейда на подводной лодке "Дельфин".
   - Старика Андрейчика и Цыбулькина не утвердили, - улыбнулся Серебряков.
   - Этого следовало ожидать, Григорий Антонович. Андрейчик стар, а Цыбулькину нечего там делать... Думаю, однако, Григорий Антонович, что в подводный рейд пойдет не девять десантников, а десять.
   - То есть, как это?
   - Кажется, десятым будет не кто иной как ближайший помощник Шайно Зольди Мерс, - усмехаясь, произнес Гридин.
   Серебряков удивился:
   - Почему вы так думаете?
   - Разрешите, Григорий Антонович, пригласить сюда Померанцева. Он вам обстоятельно доложит, почему я так думаю.
   Вскоре молодой следователь уже сидел в кабинете Серебрякова и рассказывал начальнику управления о своем последнем визите в "аварийную гостиницу":
   - Нужно сказать, что вторая радиограмма подводных фашистов очень не понравилась Мерсу. Она выбила из его рук главный козырь самозащиты: версию о спасении им, Мерсом, застигнутого бурей Юры Ветлугина. Не кто иной как друзья Шайно и Фау недвусмысленно и ясно сказали, что захваченный мальчик является заложником "подводной колонии".
   Померанцев нагнулся к принесенному с собой магнитофону.
   - Узнав об ультиматуме Шайно - Фау, Мерс сразу стал общительнее, он рассказал мне кое-что о подводном убежище фашистов и даже пошел дальше, чем я ожидал.
   Померанцев включил магнитофон с лентой записи своего разговора с Мерсом. Мы воспроизводим здесь эту запись дословно:
   Померанцев. От Румы я узнал, как строилось подводное убежище.
   Мерс. В самом деле?..
   Померанцев. Рума, конечно, знает не все и многого не понимает. Но, продумав его рассказ, мы можем себе представить то, что осталось за порогом понимания мальчика.
   Мерс. Вы можете вообразить за него все, что вам вздумается. В этом я вам воспрепятствовать не могу.
   Померанцев. Вы правы. Итак, я выяснил, что Рума был поваренком и помогал на кухне повару Маро, такому же индейцу племени курунга, как и мать Румы, Мида, умершая в тот день, когда мальчик родился. Мида работала сперва на подводных строительных работах, а затем на кухне, и Маро после ее смерти взял на себя заботу о ребенке. Это было более двенадцати лет назад, а за год до того индейцы племени курунга, вывезенные тайно из лесов Боли вии, закончили сооружение "каменной хижины", так называет Рума подводное убежище. Почти все занятые на подводных работах курунга были затем истреблены. Фау и Шайно оставили для черной работы в вашей "колонии" нескольких из них, в том числе Маро и Миду. Правильно, господин Мерс?..
   Мерс. Ого! Этот меднорожий потомок Монтецумы, оказывается, не глуп.
   Померанцев. В этом не сомневайтесь. Доказательством тому служит его побег. Если он сумел выбраться из вашего подводного лабиринта и в очень сложном скафандре всплыть с большой глубины на поверхность океана, то значит это не заурядный юнец.
   Мерс. Непонятно мне, как он раздобыл скафандр и каким выходом воспользовался для побега, и почему бежал именно он, а не Маро.
   Померанцев. Я полагаю, господин Мерс, вы лучше меня знаете, каким выходом воспользовался Рума. Догадываетесь вы также, где он раздобыл скафандр. А почему ушел он, а не Маро, вполне понятно. Если бы исчез у вас главный повар, вы это обнаружили бы через час-другой, а отсутствие Румы Маро мог скрыть даже на сутки. Так потом и случилось.
   Мерс. Не спорю. Но вы, кажется, преувеличиваете мою осведомленность. Я, действительно, не понимаю, каким образом ушел этот бесенок.
   Померанцев. Я попробую помочь вам "припомнить" кое-что.
   Мерс. Я чрезвычайно буду вам благодарен.
   Померанцев. В, подводном убежище существует главный ход шлюз. Он очень хорошо защищен. Не так ли, господин Мерс?
   Мерс. О да! Это я помню отлично. Всякий, кто приблизится к тому входу, будет умерщвлен способом, о котором мы с вами, видимо, не догадаемся никогда. Я полагаю, от этого не защитит даже самая толстая броня субмарины, или батисферы.
   Померанцев. И тем не менее, двенадцатилетний мальчуган все-таки ушел из вашего, столь хорошо защищенного убежища! Как же это случилось?..
   Мерс. Вы обещали помочь мне разгадать эту тайну.
   Померанцев. Да, я помогу вам. Только напрасно вы прикидываетесь несведущим в таких делах. Весь мир уже пятнадцать лет назад знал, что начальником разведки Шайно был и, видимо, остался Зольди Мерс, бывший куклукс-клановец. Я уверен, что вы осведомлены больше, чем Шайно, больше, чем его хозяева, которые пригрели этого гитлеровского последыша, а затем помогали ему и директору южно-американской компании Джайну Фау укрыться в подводном форте, созданном в Арктике. Не так ли, Мерс?.. Мерс. Вы преувеличиваете мою роль в организации. Померанцев. Только ли я? Даже Рума говорит, что Шайно "любит больше всех Мерса, а с Фау часто ссорится...". Но вернемся к выходу, которым воспользовался маленький индеец. Знаете, что говорит об этом Рума? Рума говорит, что его мать Мида "вместе с другими курунга рубила каменную стену и делала в ней длинную, узкую дорогу", и что она об этом рассказала Маро.
   Мерс. Вот как!
   Померанцев. Да, оказывается, из подводного форта есть еще один выход, кроме главного. Рума называет его "длинной и узкой дорогой", а главный вход, по словам Маро, называется "большими воротами". Иными словами, в подводном убежище есть, кроме главного, еще и тайный запасной выход в виде узкого и длинного туннеля, заполненного водой. Рума говорит: "там вода". Нет сомнения, что кроме Фау и Шайно о тайной лазейке знает также и начальник разведки Мерс. Остальные сорок "колонистов", обитающих в подводном форте, о тайном ходе не знают ничего. Ну, как? Помог ли я вам что-либо припомнить?..
   Мерс. Если у вас есть еще вопросы, задавайте их. Я сразу на них отвечу...
   Выключив магнитофон. Померанцев сказал:
   - Вчера я задал Мерсу еще несколько вопросов, и он не только ответил мне на них, но и сделал одно очень важное заявление. Сейчас я включу пленку с этим заявлением. Оно имеет большое значение.
   Молодой следователь поставил новую пленку и включил магнитофон. Вновь послышался голос Мерса. Он говорил ровно, не спеша; видимо, каждое слово в его "заявлении" было тщательно продумано. Приводим текст звукозаписи:
   Мерс. "Господин следователь! Я проанализировал все наши беседы с вами и ту обстановку, которая сложилась в результате последних событий, и пришел к выводу, что самой полезной для меня, для всех членов подводной колонии и для благополучия маленького пленника этой колонии будет полная моя капитуляция... Я знаю, что с вашей точки зрения Шайно, Фау и их приверженцы повинны во многих грехах и поэтому пощады не ждут. Они будут защищаться так же, как защищался я на борту Арктании, но только может быть более успешно. Первым во время этой схватки погибнет, конечно, Юра Ветлугин... Кроме того, да будет вам известно, что вся подводная скала, в которой выдолблены были туннели для захода военных субмарин, минирована... В последний момент Шайно или Фау могут включить автоматическую взрывную установку и погибнуть вместе со всеми вашими людьми, которые проникнут в убежище... Слова в известной вам радиограмме о том, что "ликвидировать подводную колонию не так легко, как представляет себе это ваше министерство", - не пустое бахвальство или запугивание...