Гребнев Григорий. Тайна подводной скалы

   Однажды за ним пришел Мерс. Он привел Юру в комнату, увешанную коврами. Здесь какой-то маленький, облезлый старичок умыл его, надел на него черный чистый костюмчик, повязал голубым шелковым шарфом, сделал пышный бант и при вспышке магния сфотографировал вместе с Мерсом; затем Мерс сделал с Юры снимок подле рояля со старичком. Потом ему приказали лечь на диван, сделать вид, будто он спит, укрыли атласным одеялом и снова сделали снимок.
   Все это делалось молча, лишь иногда Мерс или старичок приказывали:
   - Улыбнись!.. Смотри в аппарат!..
   Окончив съемку, Мерс отвел Юру обратно в камеру и спросил:
   - Ну, как?.. Нравится тебе "таинственная пещера капитана Немо"?..
   Юра угрюмо взглянул на него и ответил:
   - Я вспомнил, кто этот горбоносый старик. Это Шайно... А тот другой, с жабьими глазами, это Джайн Фау...
   - Да ну?! - удивленно и насмешливо воскликнул Мерс. - У тебя, оказывается, не плохая память. Ты, что, с ними встречался раньше?
   - Я видел их фотографии в журналах. Там было написано, что, когда Шайно и Фау поймают, их непременно повесят, - с ненавистью глядя на Мерса, сказал Юра.
   Мерс захохотал:
   - Они не сомневаются в этом. А чтоб их не повесили, они будут держать тебя здесь, пока их не помилуют твои родичи и друзья.
   - Я все равно убегу от вас! - упрямо сказал Юра. - Я приведу сюда папу, деда Андрейчика, Ваню Цыбулькина и всех. Они повесят Шайно, Фау и вас вместе с ними!..
   Мерс нахмурился, но через минуту рассмеялся:
   - Ах ты, крысиное племя! Ну, мы с тобой еще поговорим. Может быть, ты передумаешь меня вешать.
   Он вышел и захлопнул дверь...
   С тех пор прошло много времени. Юра не знал, сколько дней он здесь живет. Он редко вспоминает теперь то, что с ним случилось. А сейчас вот припомнил все...
   * * *
   ... За дверью камеры послышались голоса и топот многих ног. Юра прислушался... Там, в коридоре, похожем на шахту, сейчас, видимо, собралось много людей... Затем топот затих. Кто-то выкрикнул по-английски:
   - Внимание, господа!
   Юра стал прислушиваться...
   В коридоре, похожем на шахту, в эту минуту собрались почти все обитатели подводного убежища. Они построились в одну длинную шеренгу.
   Из глубины шахты вынырнул долговязый Фау. Выполз из своей комнаты и Шайно. Дойдя до середины шеренги, он остановился.
   Фау окинул долгим пристальным взглядом безмолвно стоявших в строю людей... Вот они, его сподвижники!.. Он и Шайно увели их от народных мстителей и запрятали в этой подводной базе для военных субмарин, выдолбленной когда-то великанами-индейцами под руководством инженеров авиационной компании Шайно-Фау.
   Здесь находились все, кому опасно было оставаться там, на поверхности, на суше. Вся земля, все человечество стало их врагами. Их выслеживали, их ловили как редкостных опасных хищных зверей. Только здесь, в этом секретном подводном форте, они чувствовали себя в безопасности... Здесь были продажные министры, которые в угоду оголтелым атомщиком хотели создать сперва немецкий, а потом всемирный "вермахт". Здесь находились "атомные генералы", вроде вон того остроносого маленького старикашки Монтюмори, который стоит сейчас против Шайно и кисло поглядывает на неудавшегося "фюрера"... Рядом с Монтюмори вытянулся в струнку еще один генерал, не "атомный", а "бактериологический". Его хорошо помнят до сих пор в Корее... В подводном убежище нашли приют также организаторы контрреволюционных путчей, воздушные бандиты, уничтожившие не один мирный самолет, террористы, из-за угла убивавшие борцов за мир...
   Шайно тоже молча смотрел на свою "гвардию".
   "У них далеко не гвардейский вид", - думал он. Ему было ясно, что они отупели от долгого пребывания в этой тюрьме. Но что могут он и Фау предложить им взамен подводной скалы с туннелями?.. Разве лишь суд народов и петлю там, наверху. А здесь они все же хорошо защищены и обеспечены продовольствием на многие годы. Надо сидеть здесь! Надо надеяться!.. Сейчас на них надвинулась грозная опасность. Их убежище обнаружено. Но это пока не конец. Еще можно бороться...
   Шайно заговорил о "погибшем фюрере", о былых победах гитлеровской армии, об атомных и водородных бомбах, припрятанных во время всеобщего разоружения в большом количестве где-то в глубине коралловых атоллов.
   Говорил он резким скрипучим голосом, казалось, это каркает старый, одряхлевший и очень злой ворон:
   - Они собираются напасть на нас! - Но нам это не страшно. У нас имеются все возможности отбить любую атаку. Потом они поймут, что это слишком дорогие экскурсии, и оставят нас в покое...
   Неожиданно на правом фланге шевельнулся и выступил вперед бородатый великан в обтрепанной черной куртке, хмурый и медлительный.
   "Джек Менгер!... Я так и знал... - мелькнуло в голове Шайно. - Его давно следовало уничтожить".
   - Разрешите, генерал!.. - сиплым басом сказал великан, глядя в пол.
   - Тебе что нужно, Джек? - с тревогой спросил Шайно.
   - Мне ничего не нужно... - глухо сказал великан. - Мне безразлично все!
   Фау бросился к нему, взвизгнул:
   - Молчать!
   Но Шайно поднял руку. Его рысьи глаза бегали по лицам людей, стоявших перед ним. Лица были непроницаемы, словно из камня:
   - Оставьте, сэр Джайн! - сказал Шайно и двинулся к хмурому великану. - Что беспокоит тебя, старина Джек?
   Подойдя к Менгеру, он положил ему руку на плечо:
   - Пойдем ко мне. Расскажи своему старому генералу.
   - Я никуда не пойду, - глухо сказал Менгер, не отрывая глаз от серого каменного пола.
   - Я тебя не понимаю! - уже раздраженно проскрипел Шайно.
   Менгер поднял голову, глянул на него мутными глазами и спросил:
   - Зачем вы мучите меня?
   - Ты пьян? - брезгливо скривив губы, спросил Шайно.
   Менгер отрицательно покачал головой.
   - Нет, спирт мне больше не помогает...
   Шайно отступил от него. Глаза его сузились. Минута наступила критическая. Этот ипохондрик явно подрывал дисциплину.
   - О каких мучениях ты толкуешь, чорт тебя возьми? - заорал Фау.
   - Вот об этих... - Менгер медленно обвел тусклым взором мрачные стены туннеля... - Я мучил людей там, а ты меня здесь...
   Головорезы в строю безмолствовали. Трудно было понять, сочувствуют ли эти истуканы Менгеру, или им было все безразлично.
   Фау уже доставал из кармана револьвер.
   Шайно бросил на Менгера разъяренный взгляд, сделал широкий жест, словно рубнул шашкой, и тотчас же Фау выстрелил хмурому великану в голову. Тот грохнулся на пол.
   Кто-то в шеренге зашевелился.
   - Смирна-а! - захрипел Фау. - Разойтись по своим отсекам!..
   * * *
   Час спустя Шайно стоял в своей комнате, увешанной коврами, перед аквариумом. Это был большой водоем, вделанный в кварцевую стену и освещенный изнутри колбами с аргоном. Этот своеобразный аквариум порождал иллюзию окна, выходящего на освещенное дно моря. Белесые, пучеглазые, бесчешуйные рыбы лениво шевелили жабрами и плавниками в этом кусочке искусственного комнатного океана, сооруженного по странной прихоти Шайно.
   Без омерзения Шайно не мог видеть голых, белевых уродов, копошившихся в аквариуме, но непонятная, притягательная сила всегда влекла его к этому морскому зверинцу. Стоя или сидя в глубоком кресле перед своим аквариумом, Шайно хмелел от тоски и злобы, а с злобой всегда приходила жажда кипучей деятельности: он вскакивал, бегал по своему каменному каземату, подбегал к письменному столу и писал приказы, распоряжения, манифесты всему миру", а потом рвал их и выбрасывал в раковину уборной...
   Джайн Фау сидел поодаль у стены и сонными, воспаленными глазами поглядывал на Шайно, стоявшего неподвижно перед аквариумом. В комнате была полная тишина. Наконец, Фау нарушил молчание:
   - Эта история с Менгером показала, что настроение у гарнизона подводного форта далеко не боевое. Если на нас нападут, они защищаться не станут.
   Шайно повернул к нему свое лицо в профиль. На фоне зеленоватого стекла аквариума это лицо, окруженное белесыми причудливыми рыбами, могло вызвать в памяти наброски старинных художников. Именно таким они изображали дьявола.
   - Вы так думаете? - спросил Шайно и, круто повернувшись к Фау, уставился на него колючими глазами.
   - Да... Так думаю я и так думаете вы! - сердито рявкнул Фау.
   - Возможно... - согласился Шайно. - Но что в таком случае отсюда следует?
   - Нападение на нас может произойти в любую минуту, - уже более спокойно заговорил Фау, - и, значит, нам с вами нужно действовать...
   Шайно смотрел на своего собеседника удивленно.
   - Я вас не понимаю, Джайн. Мы окружены отовсюду. Уйти нам некуда.
   Фау пожал плечами и засопел.
   - Уйти из окружения нам не удастся, - понизил он голос. Но покинуть убежище и перейти в подводный грот м о ж н о...
   Шайно повернулся к аквариуму.
   - Сейчас я им завидую, - угрюмо сказал он и кивнул на пучеглазых уродов за стеклом аквариума.
   - Мы можем переселиться к ним, - с чуть заметной усмешкой процедил сквозь зубы Фау.
   Шайно отошел от аквариума и зашаркал по комнате.
   - Это фантастика, Джайн. Мы с вами стары. У меня - гипертония, а у вас - эмфизема легких. Нам не высидеть долго в скафандрах.
   - Два дня мы выдержим.
   - А дальше?..
   - Блокаду снимут. Нам легко будет всплыть где-нибудь в другом, более безопасном секторе Арктики...
   Шайно с трудом открыл глаза и сказал тихо:
   - Я чувствую, у меня повышается давление. Я приму таблетку феолина и обдумаю вашу идею... Мы еще поговорим об этом, Джайн.
   Фау поднялся.
   - Медлить нельзя, - сказал он тоном приказа. - Сейчас дорога уже каждая минута.
   - Хорошо, - кивнул головой Шайно. - Мы продолжим нашу беседу через два часа, Джайн...
   XV. "ДЕЛЬФИН" ЛЕГ НА ГРУНТ
   В тесной каюте над топографической картой склонились трое: капитан субмарины, Одарка Барвинок и Владимир Ветлугин.
   Тонким карандашиком Одарка слегка очертила светлокоричневое пятно на карте, формой своей напоминавшее лист клена.
   - Скорее всего это здесь, - сказала она.
   Молодой широколицый капитан пристально вгляделся в очерченное Одаркой пятно и заглянул в другую карту, которую он держал в руках.
   - Да. Координаты этой точки до одной сотой градуса совпадают с координатами, указанными Мерсом, - сказал он и с любопытством поглядел на миловидную девушку, склонившуюся над картой. - Но почему вы решили, что выход из потайного туннеля находится именно здесь?
   Одарка подняла голову и остановила свои большие внимательные глаза на широком лице капитана.
   - Это вторая, меньшая терраса на склонах подводной скалы, - сказала она. - Первая терраса находится на северном склоне. Она больше и ближе к основному стволу скалы...
   Одарка очертила кружком другое светло-коричневое пятно на своей карте:
   - Вот она... Это, несомненно, своего рода "парадный подъезд", тот "грунт", на который опускаются субмарины перед заходом в главный шлюз подводного форта. А эта небольшая терраска на южном склоне скалы... - карандашик в тонких пальцах Одарки вновь вспорхнул над светлокоричневым "листом клена", - ... обнаружена была нами ниже первой, она отстоит от главного ствола скалы на триста метров южнее. Скорее всего именно здесь и находится "черный ход" подводного убежища Шайно.
   Капитан обратился к Ветлугину:
   - Что вы думаете об этом, Владимир Петрович?
   - Я думаю, нам следует придерживаться координат Мерса, если они совпадают с данными наших гидрологов, - ответил Ветлугин.
   Капитан взглянул на свои ручные часы:
   - Вместе с патрульными лодками мы описываем уже третий круг около этой скалы, - сказал он. - Через двадцать минут "Дельфин" будет в трех километрах от второй террасы, и я возьму курс прямо на нее.
   Ветлугин кивнул:
   - Добро!
   - Ваши люди к десанту готовы?
   Ветлугин вопросительно взглянул на Одарку;
   - Как Рума?
   - Его нельзя брать с собой, - ответила девушка, и взгляд ее стал озабоченным. - У мальчика повышенная температура.
   - Что сказал врач? - спросил капитан.
   - Он уверен, что у мальчика еще не в порядке нервы.
   - Значит один ваш водоход свободен, Владимир Петрович? спросил капитан.
   - Да... десантников будет восемь, с Мерсом девять, - ответил Ветлугин.
   - Возьмите кого-нибудь из моих матросов, - предложил капитан.
   - Я не имею права никого брать, - сказал Ветлугин. - Список десантников утвержден высшей инстанцией.
   Помолчав минуту, капитан спросил:
   - А вы не допускаете возможности подвоха со стороны Мерса?
   Ветлугин усмехнулся.
   Капитан встал:
   - Он не так глуп и отлично знает, что в случае предательства мы его немедленно уничтожим.
   - Итак, через двадцать минут я беру курс на вторую террасу, ложусь там на грунт и высаживаю всю вашу группу, Владимир Петрович.
   Ветлугин тоже встал.
   - Отлично! - Он взглянул на часы. - Через десять минут десант займет места в скафандрах, товарищ капитан.
   Капитан протянул ему руку.
   - Мы с вами уже не увидимся до конца операции. Желаю удачи.
   Ветлугин пожал протянутую руку и повернулся к Одарке.
   - Ну, Одарочка! Спасибо тебе за все твои хлопоты.
   Одарка протянула обе руки.
   - Что вы, Владимир Петрович?.. Ведь я... от всего сердца... Юра для меня такой же родной и близкий.
   Ветлугин крепко сжал ее руки.
   Глядя на них, капитан был очень растроган.
   - Держите снами непрестанную связь, Владимир Петрович, сказал он. - Пусть Столяров сообщает о каждом вашем шаге по тому шифру, который я ему дал. В случае необходимости я приду вам на помощь...
   - Благодарю вас, товарищ капитан, - ответил Ветлугин и, приложив руку к козырьку, вышел из каюты. Капитан кивнул ему вслед:
   - Крепкий мужчина!
   - Очень крепкий! - с восторгом подтвердила Одарка и, погрустнев, добавила: - но что у него в душе происходит!..
   * * *
   В грузовом отсеке "Дельфина" стояли стальные водоходы, подобные огромным фантастическим роботам. За стеклами их шлемов видны были сосредоточенные лица Ветлугина и Столярова, бледное лицо Мерса и молодые, открытые лица матросов-подводников. Лишь за стеклом одного скафандра, стоявшего во втором ряду в углу, никого не было видно.
   Тишину нарушил чей-то голос в соседнем отсеке:
   - Грузовой отсек закрыть!
   Тяжелая металлическая дверь медленно поползла из переборки слева направо. Через минуту грузовой отсек был полностью изолирован от остальной части субмарины. Послышалась новая команда:
   - Начать наполнение!
   В борту грузового отсека открылись небольшие кингстоны, через них сильными тонкими струями в отсек хлынула вода... Вскоре он был затоплен до потолка.
   Затем автоматически откинулся наружу борт, превратившийся в сходню. Из бортов субмарины брызнули в темную толщу воды два ярких столба света, и стальные гиганты один за другим зашагали из отсека по сходне на каменистый грунт той самой "террасы", которая на карте Одарки изображена была в виде кленового листа. Первым повел к выходу свой водоход Ветлугин, за ним тронулся Мерс, потом Столяров, далее, бесшумно двигая толстыми трубоподобными ногами со свинцовыми "калошами", стали выходить остальные подводники: один, другой, третий... Пустой скафандр стоял, не шевелясь, в углу, но, когда двинулся к выходу девятый водоход, пустой скафандр вдруг ожил, шевельнулся, поднял толстую ногу, шагнул, потом шагнул другой ногой и уже свободно пошел по сходне.
   Ветлугин пропускал мимо себя десантников, строя их цепочкой тут же подле борта субмарины:
   - Чернега?.. - спрашивал он в трубку телефона и вглядывался в стекло шлема.
   - Я!.. - ответил молодой матрос и прошел дальше.
   - Лазарев!..
   - Я!..
   - Аничкин!..
   - Я!..
   Но вот на сходне показался... десятый скафандр.
   Ветлугин с изумлением смотрел на него. Ведь скафандр, предназначенный для Румы, должен был остаться в грузовом отсеке. Ветлугин точно знал, что в этом "водоходе" никого не было, когда десантники занимали свои места...
   - Кто в скафандре? - строго спросил он и услышал в своей слуховой трубке телефона:
   - Механик воздушной полярной станции Иван Цыбулькин, товарищ командир!
   Ветлугин оторопел. За стеклом шлема видно было курносое лицо маленького механика. Сомнений не оставалось, это был Цыбулькин.
   - Марш обратно! - скомандовал Ветлугин.
   В этот миг сходня субмарины поднялась и, вновь превратившись в борт, плотно закрыла грузовой отсек.
   Цыбулькин покосился на закрывшийся борт субмарины. Ветлугин свирепо проворчал:
   - Безобразие!..
   Но задерживаться было невозможно.
   - Замкни строй! - приказал Ветлугин.
   - Есть замкнуть строй! - звонко ответил Цыбулькин.
   - Не ори... - сказал Ветлугин и, подумав, добавил: - когда войдем в туннель, останься у его входа и никого не впускай, а также не выпускай. Понял?..
   - Так точно, товарищ командир! - четко и торжественно отретил Цыбулькин.
   - Правая конечность водохода действует как автоматический пистолет. Сумеешь воспользоваться в случае необходимости?
   - Сумею, товарищ командир... Я, пока в грузовом отсеке сидел, всю механику этих кукол изучил.
   Ветлугин провел свой водоход вдоль цепочки десантников и, остановившись подле Мерса, приказал:
   - Пройдите вперед. Вы поведете группу...
   Мерс шевельнул свой водоход и дал место Ветлугину позади себя.
   - Я должен предупредить вас... - сказал в трубку телефона Ветлугин.
   Мерс перебил его:
   - Я все знаю, господин Ветлугин...
   - Тем лучше. Вперед!..
   Стальные гиганты зашагали к пещере тайного хода, скрытой где-то среди темных каменных глыб подводной скалы...
   XVI. "ШАРИ КУРУНГА... ЭЛИ МАРО..."
   Темнокожий, остролицый и очень худой человек с длинными волосами, делавшими его похожим на старуху, вынул из щели в каменной стене кусочек картона, на котором красным карандашом был изображен силуэт ползущей улитки; повесил картон на гвоздик, присел перед ним на корточки и, раскачиваясь, стал шептать:
   - Мани курунга... шари курунга... эли Маро...
   На ноги темнокожего человека были надеты тяжелые стальные кандалы. Глаза его лихорадочно блестели. Сидя на корточках перед своим клочком картона, он беспрестанно шептал:
   - Шари курунга... эли Маро...
   Это означало: "умная золотая улитка, спаси Маро...". Да, это был Маро, единственный уцелевший из всех цветных гигантов, долбивших туннели для подводных лодок поджигателей войны. Потом он стал поваром "колонии Шайно". За несколько лет Маро усвоил английский язык, на котором объяснялись "люди племени Шайно". И в эти же несколько лет, принося еду Шайно и убирая его комнату, умный и осторожный индеец высматривал все и изучал жилище Шайно и Фау, пока не сделал потрясающего открытия, что поворот небольшого рычажка за толстым ковром в комнате Шайно открывает ход в шлюзовую камеру. Рискуя жизнью, Маро однажды спрятался под диван в комнате Шайно. Он увидел, как Шайио, откинув ковер, нырнул в дыру, открывшуюся в стене, и лишь через несколько часов вышел оттуда. А через полгода, выкрав у страдавшего бессонницей Фау сильнодействующие снотворные порошки, Маро угостил Шайно таким компотом, от которого подводный "генерал" заснул крепчайшим сном. Маро пробрался в шлюзовую камеру. Из разговоров обитателей "колонии" он уже знал, что "каменная хижина" находится под водой. Увидев в шлюзовой камере три исполинских водохода, сметливый индеец сразу сообразил, что это "железная одежда" для подводного путешествия. Он забрался в один водоход и, перепробовав все его кнопки и рычаги, заставил стального гиганта ходить, зажигать нагрудный фонарь, хватать клешней своих неподвижных соседей и проделывать все то, что только мог выполнять этот удивительный скафандр...
   Увидев в шлюзовой камере дверь и тонкие струйки воды, сочившиеся сквозь ее щели, Маро понял, что там, за дверью, вода и... свобода. Ему представился берег широкой реки со склоненными над водой огромными деревьями и стальное чудовище, выходящее со дна реки на этот чудесный берег, тот самый берег, откуда в кандалах увели его много лет назад жестокие белые люди. Маро нестерпимо захотелось открыть заветную дверь, уйти в "железной одежде" по дну могучей реки в непроходимые дебри родного боливийского леса, уйти так далеко, чтобы страшные люди "племени Шайно" никогда его не нашли. Но он вспомнил о Руме, о маленьком большеглазом смуглом мальчике, оставшемся на кухне, в этой проклятой "каменной хижине", и не нашел в себе решимости уйти без него...
   Долго, почти год после этого посещения тайной лазейки Шайно, думал Маро. Наконец, однажды он обратил внимание, что худенький мальчик Рума очень повзрослел, вырос, стал смышленным. В голову Маро пришла вполне логичная мысль:
   - Если уйду я, Шайно и Фау сейчас же смогут узнать об этом. Ведь даже когда все спят, Шайно требует принести ему "крепкий кофе". А новых "сонных порошков" уже нет, Фау их прячет... Значит нужно, чтобы ушел Рума. Пока это заметят, мальчик уже выйдет на берег реки и расскажет другим людям о несчастном Маро. Может быть они помогут и ему уйти от Шайно...
   Постепенно у Маро крепла мысль, что уйти в "железной одежде" должен именно Рума, а если он, Маро, и не уйдет из этой тюрьмы, что ж... он уже стар и болен, и скоро Золотая улитка возьмет его к себе, туда, где живут все люди племени курунга, расстрелянные Джайном Фау. А Руме жить надо, у него вся жизнь впереди...
   Теперь Маро сосредоточил все свое внимание на Фау. Он следил за каждым шагом его и, наконец, однажды, принеся Джайну Фау ужин, затаился за портьерой и увидел, как Фау вынул мешочек, висевший на груди, достал оттуда белую пилюлю и, проглотив ее, запил водой. Так он делал и прежде, когда принимал "сонные порошки"... Прокравшись затем ночью в его комнату, Маро с величайшей осторожностью расстегнул у спящего Фау ворот ночной рубахи и извлек из заветного кисета несколько белых пилюль...
   Теперь нужно было улучить миг и усыпить Шайно, когда вое белые будут спать. Случай к тому скоро представился. Проснувшись однажды, Шайно приказал Маро:
   - Кофе! Покрепче!...
   Проглотив кофе, Шайно уснул так крепко, что когда Маро, убирая посуду, толкнул его раз, а потом еще раз уже изо всей силы, старый авантюрист не проснулся.
   Через пять минут Маро и Рума уже спрятались за ковер и пробрались в тайную шлюзовую камеру. Маро закрыл круглый ход в комнату Шайно и стал обучать Руму, как обращаться с водоходом. Мальчик быстро все понял. В клешню скафандра Маро сунул сигнальный пистолет, который нашел в комнате Шайно. Он был уверен, что один только вид "огненного томагавка" может устрашит врагов Румы, если они на мальчика нападут. Затем Маро влез в другой скафандр и стал искать способа отпереть дверь "на дно реки". В конце концов он открыл эту дверь и наполнил шлюзовую камеру водой. Нечаянно нажав какую-то кнопку внутри водохода, Маро вдруг всплыл к потолку камеры к долго не мог опуститься на пол. Наконец и это ему удалось. Он знаками объяснил Руме, как тот может подняться в своей железной одежде на поверхность реки. Маро проводил маленького беглеца по подводному туннелю до выхода на каменную террасу. Здесь он приказал Руме нажать волшебную кнопку и подняться наверх... Сам же он вернулся в шлюзовую камеру и проделал все необходимые манипуляции в обратном порядке. Выйдя из водохода и выбравшись из шлюзовой камеры, он увидел, что Шайно продолжал крепко спать.
   Маро добрался до своей кухни и стал ждать, когда Рума приведет других людей из густого леса и освободит его, Маро... Старый индеец не знал, что над его головой, на поверхности беспредельного Ледовитого океана стоит сплошное поле торосистого льда. Он не знал, что такое лед, так как не видел его никогда в жизни. Не знал также Маро, что любое движение вокруг подводного убежища отмечается чуткими приборами. Побег Румы был ,бы обнаружен еще в тот миг, когда мальчик в своем скафандре всплывал над подводным убежищем Шайно. Но здесь Маро и Руме посчастливилось: даже не проглотив снотворной пилюли, дежурный у акустического аппарата "вартофона" Ворс проспал сигналы своего аппарата. Этот мирный сон стоил ему жизни. Когда обнаружился побег Румм, Фау приказал расстрелять Ворса. Та же участь ждала и Маро, но Шайно вовремя сообразил, что расстрел Маро не менял положения, зато оставлял его, Шайно, Фау, Мерса, Эрвина и других руководителей колонии без отличных обедов, на изготовление которых Маро был большой мастер. Шайно уговорил Фау лишь крепче заковать повара, запретил ему покидать кухню и приставил к нему для неусыпного наблюдения мрачного Рунга, бывшего эсэсовца и террориста, который стал потом сторожем камеры, где содержался Юра Ветлугин.
   Поняв из разговоров Рунга с другими фашистами, что исчезновение белого мальчика всполошило людей "там, наверху", и что эти люди собираются напасть на "каменную хижину" Шайно, Маро решил быть начеку и по-своему встретить грядущие события. Сегодня он заметил, что Рунг и другие люди "племени Шайно" особенно взволнованы. Из их отрывочных слов он уяснил себе, что белые люди, из племени которых похищен белый мальчик, на своих "пирогах" плавают уже очень близко от "каменной хижины" Шайно. Маро решил, что пора и ему принять свои меры. Он угостил Рунга отличным сладким компотом, в котором растворил три пилюли из пяти украденных им у Фау, помолился своей покровительнице Золотой улитке и стал ждать...
   Сейчас Рунг уже валялся на длинной скамье в углу кухни и оглушительно храпел. Искоса взглянув на него, Маро подошел к спящему фашисту: "Спит... Крепко спит...".
   Маро быстро обшарил карманы Рунга. Он нашел то, что искал: два больших длинных ключа. Заточив своего маленького пленника в каменное узилище и подвергнув Маро бессрочному "домашнему аресту", Фау решил больше не доверять фотоэлементу; огромные внутренние замки и ключи к ним в руках Рунга были надежнее телеавтоматов.