Страница:
— Вы негодяй! — Эмили оттолкнула его от себя, почувствовав, как снова ком встал у нее в горле. Голос ее дрожал. На ресницах сверкнули слезы. — Я разрывалась надвое! Мне так хотелось верить дяде Джейку и Питу с Лестером, но моя вера и моя преданность пошатнулись. Я не знала, что делать. И виноваты в этом были вы!
— Я знаю, Эмили, — угрюмо сказал Клинт. — Но разве вы не понимаете? К тому времени все уже почти подошло к концу. Поэтому, наверное, было лучше…
— Что? — сердито прервала его Эмили. — Позволить мне оставаться при моих подозрениях? Или того хуже? Вы знаете, о чем я думала! Когда я подслушала разговор дяди Джейка с Ратлином и Дженксом, я решила, что мои родственники будут участвовать в убийстве. Вы понимаете, что я должна была почувствовать? Можете вообразить, что я пережила? Я пыталась убежать, чтобы вернуть их обратно и сохранить семью. Я собиралась по этому поводу обратиться… к вам! — Из груди у нее вырывались рыдания. Она делала глубокие прерывистые вдохи, с шумом втягивая воздух, пытаясь сдержаться.
Боль обожгла сердце Клинта, когда он осознал глубину ее страданий. Он действительно тогда не подумал о трагичности той ситуации, в которой оказалась Эмили. Стремясь обеспечить ее безопасность, он больно ранил ее. Он и Спуны совершили ошибку, скрыв от нее правду.
— Простите, Эмили, — пробормотал Клинт. — Мне очень жаль. Очень.
Всматриваясь сквозь тусклый свет, он видел копну блестящих черных кудрей, прелестную кремовую кожу, очаровательные пухлые губы с запомнившимся ему вкусом спелых ягод. Но он видел также возле скул, на щеках следы кровоподтеков, все еще портящих ее прекрасное лицо. Синяки, оставшиеся после ударов Ратлина и Дженкса, побледнели, но полностью не прошли, напоминая Клинту о его вине перед ней. Если бы она знала правду, то не поехала бы за Джейком Спуном в тот роковой день. И не попала бы в руки бандитов, собиравшихся ее убить.
— Что касается моей работы, — медленно проговорил Клинт, — я совершил не так много ошибок, но это был мой большой промах. И я попытаюсь загладить свою вину перед вами, Эмили, если вы дадите мне шанс. — Он протянул руку и осторожно провел большим пальцем по блекнущему синяку.
Она вздрогнула, но скорее не от боли, а от самого прикосновения.
— Вы пострадали от этих бандитов, — сказал Клинт низким изменившимся голосом. — И я никогда себе этого не прощу.
Эмили с трудом дышала от волнения, читая в его глазах мучительное сознание собственной вины. Сердце, казалось, не выдержит и разорвется от боли.
— Он… то есть Дженкс… — Клинт кашлянул, чувствуя, как громко стучит его собственное сердце, — он вам больше ничего не сделал?
Эмили поняла, что он имеет в виду, и вспыхнула.
— Только п-поцеловал, — прошептала она, чувствуя, как даже сейчас ее начинает тошнить от тягостных воспоминаний. — Это было отвратительно. — Она вздохнула. — Я сопротивлялась, но у меня были связаны руки. Хорошо, что его вовремя остановил Ратлин. Он сказал, чтобы Дженкс не трогал меня, пока… все это не закончится. Потом… прежде чем они убьют меня… он может… может…
Она замолчала и, болезненно наморщив лицо, качнулась вперед. Клинт подхватил ее в свои объятия и сомкнул руки, крепко прижимая к себе. О, если бы, держа ее вот так, можно было вытеснить ее воспоминания о том ужасном пленении! Как бы он хотел залечить любую ее рану, прогнать печаль, защитить от всяких страхов в будущем! Но теперь уже поздно. Ей этого никогда не забыть и… никогда не простить…
Леденящая, до боли, ярость, подобной которой он еще не знал, сдавила Клинта со страшной силой.
— Я бы его убил! — вырвалось у него. Слова прозвучали особенно свирепо в сравнении с удивительной мягкостью его рук. — Как бы я хотел преследовать Дженкса! Я бы настиг его и сделал бы с ним не знаю что! Я заставил бы его заплатить уже за одно то, что он до вас просто дотрагивался!
Эмили опустила голову ему на плечо и зарыдала, давая свободу слезам, которые прежде старательно сдерживала. Сейчас, в объятиях Клинта, когда он позволял ей выплакаться, она изливала свое сердце, отдавая всю свою боль, как будто он мог ее унести.
Постепенно ее рыдания затихли. Она всхлипнула в последний раз и длинно прерывисто вздохнула. Клинт протянул ей носовой платок и подождал, пока она осушит мокрые щеки. Наконец она села на койку, измученная душевно и физически, с растрепавшимися волосами.
— Эмили… — Клинт сел рядом с ней и взял ее за руку. Он ощущал свинцовую тяжесть в сердце, и вид у него был мрачный. — Я не надеюсь, что вы простите меня. Теперь мне ясно, что у вас никогда не будет ко мне и малой толики того, что я чувствую к вам. — Он прочистил горло, заставляя себя договорить до конца то, что он должен был ей сказать. — После того, что случилось, я не осуждаю вас за ненависть ко мне. Вы имеете полное право…
— Ненависть к вам? — Она удивленно взглянула на него. — Но у меня нет ненависти к вам, непонятливый вы человек!
Клинт остановил на ней пристальный взгляд.
— Но я думал…
— Я сердита на вас, — перебила его Эмили. — Была сердита, — поправилась она растерянно, так как, оказавшись наедине с ним в этой мрачной камере, каким-то образом утратила прежнюю злость. Гнев, двигавший ею с момента ее освобождения из Биттер-Рока, как-то незаметно улетучился. Барьера, разделявшего их с Клинтом, будто никогда и не существовало. Ее боль, ярость и слезы — все это теперь ушло. Просто исчезло подобно высохшим сорнякам, смытым ливнем. Тем мощным ливнем, что уносит все старое и мертвое, оставляя землю чистой, освеженной и напоенной живительной влагой. Сидя здесь вдвоем с ним, Эмили перестала видеть в нем человека, утаившего от нее правду. Она видела мужчину, чьи прикосновения вдыхали в нее жизнь, чьи поцелуи заставляли ее трепетать. Она видела мужчину, купившего ее коробку с ленчем на виду у всего города. Мужчину, подарившего ей незабываемые минуты любви и отыскавшего ее в Биттер-Роке, когда она больше всего в этом нуждалась. Мужчину, осушившего ее слезы и держащего ее в объятиях. Мужчину, который старался всегда поступать правильно, но мог признать свои ошибки, когда они случались. Мужчину, которого она любила. И которого теперь простила.
— Вы сказали, что у меня к вам никогда не будет того, что вы чувствуете ко мне. — Эмили облизала губы, внезапно ставшие сухими. — О каком чувстве вы говорили, Клинт? — Она ощутила, как его пальцы сильнее сжали ее руку, и посмотрела на него. — Что вы чувствуете ко мне? — Слабая, крошечная надежда, подобная вспыхнувшему пламени маленькой свечи, вернулась к жизни, когда она прошептала эти слова.
Ему было легко ответить на ее вопрос. То, что Клинт никогда прежде не говорил ни одной женщине, он сказал ей сейчас без колебаний и замешательства.
— Я люблю вас, Эмили. Больше, чем я считал себя способным любить кого-то. — Признание, исходящее прямо из сердца, было таким же твердым, как эти прочные и несгибаемые прутья, держащие их взаперти. Схватив Эмили за руки, Клинт притянул ее ближе — нежно, но с поразившим ее нетерпеливым вожделением. — Я люблю тебя, — повторил он хрипло.
Эмили подняла свой сияющий взгляд и прочитала в бездонной синеве его проницательных глаз любовь и страстное желание, и ее душа воспарила к небу. Она получила ответ, совпадавший с потребностью ее собственного сердца. Окрыленная надеждой, она вскинула руки, обвив его шею, и прошептала:
— О, Клинт, я тоже тебя люблю!
Он поцеловал Эмили властным поцелуем, оставив ее бездыханной и еще больше жаждущей его ласк. Она прильнула к нему и прижалась губами к его губам, наслаждаясь силой и твердостью его мускулов, когда он пододвинул ее под себя на узкой тюремной койке.
— Выходи за меня замуж, — сказал он, расстегивая ее платье, пробегая губами по щеке и прокладывая поцелуями дорожку к шее.
— Я не знаю, — отвечала Эмили, путаясь пальцами в пуговицах его рубашки. — Твоя семья… моя семья… они не захотят. — Ее мысли путались так же, как пальцы.
— Мы же не собираемся жениться на них, черт подери! Мы собираемся жениться друг на друге. Скажи «да»!
— Да!
— Когда?
— Как только смогу сшить свадебное платье и…
Клинт не дал ей договорить. Его рот накрыл ее губы, его руки начали гладить и соблазнять ее. Вскоре они оба потеряли способность изъясняться словами.
Они говорили руками, губами, телами и сердцами. Это был праздник любви, расцветшей, несмотря на все неурядицы и невзгоды. Одни в едва освещаемой лампой камере, отделенные от города и от всего мира, держа друг друга в объятиях, они дарили друг другу любовь всю ночь, до бледного сияния рассвета. И только утром снова влезли в свою одежду.
Когда возле тюрьмы показались Пит и Лестер, чтобы отпереть дверь, Клинт полез в свой сапог и вытащил ключ. Ключ от камер — объяснил он, когда Эмили открыла рот. Клинт всегда держал его при себе, на всякий случай.
— И ты вчера даже не подумал сказать мне о такой важной вещи? — задыхаясь, проговорила она. В это время ее брат уже распахнул наружную дверь и шагал в контору.
— Это было не так важно, — негромко усмехнулся в ответ Клинт. — Совсем не так важно в сравнении с тем, чтобы провести целую ночь с тобой вдвоем в темной запертой комнате. С кроватью, — добавил он шепотом ей на ухо.
И на этот раз, вложив руку ему в ладонь, Эмили не могла не согласиться со своим суженым.
Глава 26
— Я знаю, Эмили, — угрюмо сказал Клинт. — Но разве вы не понимаете? К тому времени все уже почти подошло к концу. Поэтому, наверное, было лучше…
— Что? — сердито прервала его Эмили. — Позволить мне оставаться при моих подозрениях? Или того хуже? Вы знаете, о чем я думала! Когда я подслушала разговор дяди Джейка с Ратлином и Дженксом, я решила, что мои родственники будут участвовать в убийстве. Вы понимаете, что я должна была почувствовать? Можете вообразить, что я пережила? Я пыталась убежать, чтобы вернуть их обратно и сохранить семью. Я собиралась по этому поводу обратиться… к вам! — Из груди у нее вырывались рыдания. Она делала глубокие прерывистые вдохи, с шумом втягивая воздух, пытаясь сдержаться.
Боль обожгла сердце Клинта, когда он осознал глубину ее страданий. Он действительно тогда не подумал о трагичности той ситуации, в которой оказалась Эмили. Стремясь обеспечить ее безопасность, он больно ранил ее. Он и Спуны совершили ошибку, скрыв от нее правду.
— Простите, Эмили, — пробормотал Клинт. — Мне очень жаль. Очень.
Всматриваясь сквозь тусклый свет, он видел копну блестящих черных кудрей, прелестную кремовую кожу, очаровательные пухлые губы с запомнившимся ему вкусом спелых ягод. Но он видел также возле скул, на щеках следы кровоподтеков, все еще портящих ее прекрасное лицо. Синяки, оставшиеся после ударов Ратлина и Дженкса, побледнели, но полностью не прошли, напоминая Клинту о его вине перед ней. Если бы она знала правду, то не поехала бы за Джейком Спуном в тот роковой день. И не попала бы в руки бандитов, собиравшихся ее убить.
— Что касается моей работы, — медленно проговорил Клинт, — я совершил не так много ошибок, но это был мой большой промах. И я попытаюсь загладить свою вину перед вами, Эмили, если вы дадите мне шанс. — Он протянул руку и осторожно провел большим пальцем по блекнущему синяку.
Она вздрогнула, но скорее не от боли, а от самого прикосновения.
— Вы пострадали от этих бандитов, — сказал Клинт низким изменившимся голосом. — И я никогда себе этого не прощу.
Эмили с трудом дышала от волнения, читая в его глазах мучительное сознание собственной вины. Сердце, казалось, не выдержит и разорвется от боли.
— Он… то есть Дженкс… — Клинт кашлянул, чувствуя, как громко стучит его собственное сердце, — он вам больше ничего не сделал?
Эмили поняла, что он имеет в виду, и вспыхнула.
— Только п-поцеловал, — прошептала она, чувствуя, как даже сейчас ее начинает тошнить от тягостных воспоминаний. — Это было отвратительно. — Она вздохнула. — Я сопротивлялась, но у меня были связаны руки. Хорошо, что его вовремя остановил Ратлин. Он сказал, чтобы Дженкс не трогал меня, пока… все это не закончится. Потом… прежде чем они убьют меня… он может… может…
Она замолчала и, болезненно наморщив лицо, качнулась вперед. Клинт подхватил ее в свои объятия и сомкнул руки, крепко прижимая к себе. О, если бы, держа ее вот так, можно было вытеснить ее воспоминания о том ужасном пленении! Как бы он хотел залечить любую ее рану, прогнать печаль, защитить от всяких страхов в будущем! Но теперь уже поздно. Ей этого никогда не забыть и… никогда не простить…
Леденящая, до боли, ярость, подобной которой он еще не знал, сдавила Клинта со страшной силой.
— Я бы его убил! — вырвалось у него. Слова прозвучали особенно свирепо в сравнении с удивительной мягкостью его рук. — Как бы я хотел преследовать Дженкса! Я бы настиг его и сделал бы с ним не знаю что! Я заставил бы его заплатить уже за одно то, что он до вас просто дотрагивался!
Эмили опустила голову ему на плечо и зарыдала, давая свободу слезам, которые прежде старательно сдерживала. Сейчас, в объятиях Клинта, когда он позволял ей выплакаться, она изливала свое сердце, отдавая всю свою боль, как будто он мог ее унести.
Постепенно ее рыдания затихли. Она всхлипнула в последний раз и длинно прерывисто вздохнула. Клинт протянул ей носовой платок и подождал, пока она осушит мокрые щеки. Наконец она села на койку, измученная душевно и физически, с растрепавшимися волосами.
— Эмили… — Клинт сел рядом с ней и взял ее за руку. Он ощущал свинцовую тяжесть в сердце, и вид у него был мрачный. — Я не надеюсь, что вы простите меня. Теперь мне ясно, что у вас никогда не будет ко мне и малой толики того, что я чувствую к вам. — Он прочистил горло, заставляя себя договорить до конца то, что он должен был ей сказать. — После того, что случилось, я не осуждаю вас за ненависть ко мне. Вы имеете полное право…
— Ненависть к вам? — Она удивленно взглянула на него. — Но у меня нет ненависти к вам, непонятливый вы человек!
Клинт остановил на ней пристальный взгляд.
— Но я думал…
— Я сердита на вас, — перебила его Эмили. — Была сердита, — поправилась она растерянно, так как, оказавшись наедине с ним в этой мрачной камере, каким-то образом утратила прежнюю злость. Гнев, двигавший ею с момента ее освобождения из Биттер-Рока, как-то незаметно улетучился. Барьера, разделявшего их с Клинтом, будто никогда и не существовало. Ее боль, ярость и слезы — все это теперь ушло. Просто исчезло подобно высохшим сорнякам, смытым ливнем. Тем мощным ливнем, что уносит все старое и мертвое, оставляя землю чистой, освеженной и напоенной живительной влагой. Сидя здесь вдвоем с ним, Эмили перестала видеть в нем человека, утаившего от нее правду. Она видела мужчину, чьи прикосновения вдыхали в нее жизнь, чьи поцелуи заставляли ее трепетать. Она видела мужчину, купившего ее коробку с ленчем на виду у всего города. Мужчину, подарившего ей незабываемые минуты любви и отыскавшего ее в Биттер-Роке, когда она больше всего в этом нуждалась. Мужчину, осушившего ее слезы и держащего ее в объятиях. Мужчину, который старался всегда поступать правильно, но мог признать свои ошибки, когда они случались. Мужчину, которого она любила. И которого теперь простила.
— Вы сказали, что у меня к вам никогда не будет того, что вы чувствуете ко мне. — Эмили облизала губы, внезапно ставшие сухими. — О каком чувстве вы говорили, Клинт? — Она ощутила, как его пальцы сильнее сжали ее руку, и посмотрела на него. — Что вы чувствуете ко мне? — Слабая, крошечная надежда, подобная вспыхнувшему пламени маленькой свечи, вернулась к жизни, когда она прошептала эти слова.
Ему было легко ответить на ее вопрос. То, что Клинт никогда прежде не говорил ни одной женщине, он сказал ей сейчас без колебаний и замешательства.
— Я люблю вас, Эмили. Больше, чем я считал себя способным любить кого-то. — Признание, исходящее прямо из сердца, было таким же твердым, как эти прочные и несгибаемые прутья, держащие их взаперти. Схватив Эмили за руки, Клинт притянул ее ближе — нежно, но с поразившим ее нетерпеливым вожделением. — Я люблю тебя, — повторил он хрипло.
Эмили подняла свой сияющий взгляд и прочитала в бездонной синеве его проницательных глаз любовь и страстное желание, и ее душа воспарила к небу. Она получила ответ, совпадавший с потребностью ее собственного сердца. Окрыленная надеждой, она вскинула руки, обвив его шею, и прошептала:
— О, Клинт, я тоже тебя люблю!
Он поцеловал Эмили властным поцелуем, оставив ее бездыханной и еще больше жаждущей его ласк. Она прильнула к нему и прижалась губами к его губам, наслаждаясь силой и твердостью его мускулов, когда он пододвинул ее под себя на узкой тюремной койке.
— Выходи за меня замуж, — сказал он, расстегивая ее платье, пробегая губами по щеке и прокладывая поцелуями дорожку к шее.
— Я не знаю, — отвечала Эмили, путаясь пальцами в пуговицах его рубашки. — Твоя семья… моя семья… они не захотят. — Ее мысли путались так же, как пальцы.
— Мы же не собираемся жениться на них, черт подери! Мы собираемся жениться друг на друге. Скажи «да»!
— Да!
— Когда?
— Как только смогу сшить свадебное платье и…
Клинт не дал ей договорить. Его рот накрыл ее губы, его руки начали гладить и соблазнять ее. Вскоре они оба потеряли способность изъясняться словами.
Они говорили руками, губами, телами и сердцами. Это был праздник любви, расцветшей, несмотря на все неурядицы и невзгоды. Одни в едва освещаемой лампой камере, отделенные от города и от всего мира, держа друг друга в объятиях, они дарили друг другу любовь всю ночь, до бледного сияния рассвета. И только утром снова влезли в свою одежду.
Когда возле тюрьмы показались Пит и Лестер, чтобы отпереть дверь, Клинт полез в свой сапог и вытащил ключ. Ключ от камер — объяснил он, когда Эмили открыла рот. Клинт всегда держал его при себе, на всякий случай.
— И ты вчера даже не подумал сказать мне о такой важной вещи? — задыхаясь, проговорила она. В это время ее брат уже распахнул наружную дверь и шагал в контору.
— Это было не так важно, — негромко усмехнулся в ответ Клинт. — Совсем не так важно в сравнении с тем, чтобы провести целую ночь с тобой вдвоем в темной запертой комнате. С кроватью, — добавил он шепотом ей на ухо.
И на этот раз, вложив руку ему в ладонь, Эмили не могла не согласиться со своим суженым.
Глава 26
Лисса Маккой прибыла на станцию теплым пасмурным утром с первыми, пока еще чуть заметными предвестниками дождя. Она слетела по ступенькам к ожидавшему ее сынишке и подхватила его на руки. Эмили с умилением наблюдала за ними.
Она с легким сердцем обняла подругу. Несмотря на слегка растрепавшийся шиньон и помятый подол, забрызганный грязью за время путешествия, Лисса выглядела чудесно.
— Просто не знаю, как мне тебя благодарить! — воскликнула она. В ее карих глазах блеснули слезы, когда она вновь порывисто обняла Эмили.
В новом платье из синего муслина в персиковую полоску и подобранной в тон нарядной шляпке с цветами и перьями, оживленная и радостная, она совсем не походила на запуганную и отчаявшуюся женщину, покинувшую Джефферсон-Сити несколько месяцев назад. После того как дедушка с бабушкой взяли ее под свое крыло, все резко изменилось.
— Главное, что теперь вы с Джо в безопасности, а все остальное приложится, — сказала Эмили, сжимая ей руки. — О, Лисса, мне нужно так много тебе рассказать!
— Ну да, я полагаю, у тебя важные новости, — сказала Лисса, поглядывая на стоявшего рядом с ее подругой темноволосого, невероятно красивого мужчину, чьи черты лица и уверенные манеры почему-то казались ей странно знакомыми.
Она вопросительно посмотрела на Эмили, которая тотчас покраснела.
— Я хочу представить вас друг другу…
— Это шериф Клинт! — Тоненький певучий голосок Джо пронесся вдоль всей улицы до платных конюшен. — Они с Эмли собираются пожениться. И они сказали, что я смогу прийти на их свадьбу!
— Это правда? И я тоже могу прийти? — Из дверного проема дилижанса, как из деревянного рожка, прозвучал чей-то трубный голос.
Все пассажиры уже высадились, и теперь по ступенькам плавными легкими шагами спускался высокий, крепкого сложения мужчина. Он был во всем черном, и только серебряная бляха поблескивала на низко подвешенной портупее. Черная шляпа со скошенными полями была надвинута на его глубоко посаженные глаза, но лицо…
Эмили замерла, с удивлением глядя на это красивое, с жесткими чертами лицо, и Клинт рядом с ней тоже застыл, словно окаменев.
— Помнишь, я тебе писала, — быстро сказала Лисса, отпуская Джо, — что дедушка отправляет меня с провожатым, чтобы охранять нас с Джо во время обратного путешествия? Это он, Ник Баркли. Дедушка сказал, что…
Ее голос заглох, когда Ник с Клинтом принялись оглушительно хохотать.
Эмили с изумлением смотрела, как братья, схватившись в медвежьих объятиях, колотили друг друга по спинам.
— Это Клинт Баркли, наш шериф из Лоунсама, — объяснила она Лиссе, слегка задыхаясь от волнения. — И мой жених, — добавила она. При этих словах ее щеки сделались такими же розовыми, как букетики на новой нарядной шляпке Лиссы. — А твой сопровождающий, если меня не обманывают глаза, его брат!
Последовали возбужденные возгласы и дополнительные представления. По ходу разговора Ник, ухмыляясь, признался, что не стал сообщать своей подзащитной, что его брат, по случайному совпадению, является шерифом того города, куда они направляются.
Выяснилось, что старики Лиссы были старыми друзьями покойного Риза Саммерса, и Клинт с Ником знали их много лет.
Ник Баркли низко наклонился к руке Эмили:
— Рад с вами познакомиться, мисс Спун. Но как вы решились связать свою судьбу с моим братом? Вы смелая женщина. Не представляю, что вы в нем нашли, но позволю себе сказать — он счастливый человек!
— Я хотела бы думать, что отныне он будет помнить об этом каждый день, — с игривой улыбкой ответила Эмили, вызвав одобрительный смех Ника.
— Можете мне поверить, я счастлив каждый раз, когда просто смотрю на нее. — Рука Клинта легла на ее талию, и Эмили прижалась к нему, словно все ее тело жаждало этого прикосновения.
Ник Баркли, переводивший беззастенчивый взгляд с одной на другого, тихо присвистнул, увидев, как черноволосая красавица с очаровательными серебряными глазами смотрит на его старшего брата. И как тот в ответ смотрит на нее — будто вокруг больше ничего и никого не существует.
— Ну, брат, — медленно проговорил он, — похоже, ты так же безумно влюбился в мисс Спун, как Уэйд в Кэтлин? Никогда не думал, что настанет день, когда оба моих брата… — Он запнулся и, повернувшись к Эмили, притронулся кончиками пальцев к своей шляпе. — Прошу прощения, мэм. У меня нет слов. По-видимому, мне нужно основательно выпить, чтобы прийти в себя.
— Не стоит волноваться из-за него, Эмили, — сказал Клинт. — Ему никогда не прийти в себя. От одного упоминания о женитьбе у моего братца высыпает крапивница.
Эмили засмеялась, глядя на них обоих. Несомненно, между двумя Баркли существовала такая же сильная привязанность, как между Питом и Лестером. Но если ее брат и кузен, как двоюродные братья, внешне являли собой полную противоположность, то Клинт и его брат поражали сходством. Ник был такой же высокий, мускулистый, как Клинт, только еще более темноволосый. И глаза у него были не синие, а темно-серые, почти черные. «Опасно красивые люди, однако, попадаются в семействе Баркли», — подумала она.
— И когда свадьба? — возбужденно спросила Лисса, не обращаясь ни к кому конкретно. Ей ответила Эмили.
— На будущей неделе. Клинт отправил телеграмму Уэйду и Кэтлин на ранчо «Под облаками». Он послал весточку и вам, — улыбнулась она Нику. — Мы надеялись, что вы получите ее вовремя. Как удачно сложилось, что вы приехали вместе с Лиссой.
— Черт побери, а как ты оказался в этом эскорте, Ник? — спросил Клинт.
— После того как Паркеры и Лисса уладили свои семейные разногласия, Сэм и Лила связались со мной. Их очень беспокоили те сложности, которые у Лиссы были в Джефферсон-Сити. — Ник бросил беглый взгляд на личико жадно слушающего их мальчика. — Они попросили меня проводить ее в Колорадо и привезти обратно вместе с Джо.
— Джо, ты слышишь? — Эмили присела около него. — Когда вы с мамой поедете обратно в Калифорнию, вас будет охранять брат шерифа Клинта! Разве это не замечательно?
— Вы тоже шериф? — с надеждой спросил Джо, улыбаясь высокому мужчине, так похожему на шерифа Клинта.
— Нет, я не шериф. Но я умею ездить верхом, стрелять и выслеживать так же хорошо, как мой брат. — Ник засмеялся, но затем его лицо стало серьезным. — И я сумею защитить вас с мамой. Никто не побеспокоит и не напугает тебя, Джо, я тебе обещаю. Я буду с вами, пока вы благополучно не прибудете в дом твоего прадедушки в Калифорнии.
— Это хорошо, — кивнул Джо. — Но я не хочу уезжать до свадьбы. Ладно, мама?
— Конечно, мы никуда не уедем. Только после свадьбы, Джо. — Лисса обняла его и благодарно посмотрела на Эмили. — Я перед тобой в неоплатном долгу, — сказала она сквозь навернувшиеся слезы.
— Я теперь ничего не боюсь! Представляешь, мама? — Джо позволил себе отойти от нее и, сделав шаг назад, гордо поглядел на нее. — Потому что я выучился многим вещам у шерифа Клинта, дяди Джейка, Пита и Лестера. Джон Армстронг был здесь, но он уехал ни с чем. И больше он нас никогда не найдет…
— Он был здесь? — Лисса побледнела и с тревогой посмотрела на Эмили. Ник нахмурился и бросил на брата быстрый взгляд. Но тот сохранял невозмутимость.
— Не волнуйтесь, Лисса. Он не видел мальчика. И Эмили тоже, благодаря ее сообразительности. — Клинт коротко ухмыльнулся, взглянув на женщину, на которой собирался жениться. Затем подхватил Джо и посадил к себе на плечи. — Пойдемте, — сказал он под восторженные крики ребенка. — Пора возвращаться. Сейчас мы доставим вас в Спун-Плейс.
— Мама, ты будешь спать в комнате Эмли, — объяснял Джо. — И знаешь что? Ни за что не угадаешь! Она испекла большой шоколадный кекс, и тебе достанется первый кусок!
— Только если Пит и Лестер не слопают все к тому времени, когда мы приедем! — засмеялась Эмили.
Она радовалась, что Лисса задержится здесь, будет жить с ней в одной комнате и поможет в подготовке к свадьбе.
Воспользовавшись возможностью, девушки переговорили обо всем, что произошло за время их разлуки. По словам Лиссы, ее родственники плакали от счастья, когда она сказала, что хочет положить конец старым раздорам, разделявшим семью многие годы. Старики предложили ей переехать в Сан-Франциско, где они все вместе будут растить Джо. В их трехэтажном особняке, вдали от Джона Армстронга, Лисса впервые за многие месяцы почувствовала себя в безопасности.
Что касается Джо, его восторгам в связи с предстоящей встречей с прадедушкой и прабабушкой, которых он никогда не видел, не было конца. Правда, он был опечален расставанием с Эмили, шерифом Баркли, дядей Джейком, Питом и Лестером, а также своими друзьями. Но Лисса пообещала, что он будет приезжать сюда в гости и что все его друзья из Лоунсама и, конечно, Эмили с дядей Джейком смогут навещать его в Сан-Франциско. Эта идея очень понравилась Джо.
Эмили подробно рассказала подруге о своей первой встрече с Клинтом, о коробке с ленчем и заговоре против Агнес и Карлы Мэнгли. О том, как дядя Джейк, Пит, Лестер и Клинт стали героями. Она успокоила испуганную Лиссу, заверив ее, что Ратлин мертв, а Дженкс, Фрэнк Мэнгли и его управляющий Руди Слич ждут суда в денверской тюрьме. Помимо этого, она поведала Лиссе, что Пит по уши влюбился в Флорри Браун и что она, Эмили, нисколько не удивится, если в скором времени не только Пит и Флорри, но и Лестер с Карлой Мэнгли отправятся к алтарю.
— А как твои родные приняли Клинта? Ведь ты сказала, что Клинт отправил в тюрьму твоего дядю!
— Они-то и соединили нас с Клинтом, как это ни странно, — улыбнулась Эмили. — После того как они поработали вместе, готовясь к операции по захвату Ратлина, я думаю, у них появилось уважение друг к другу. Но дядя Джейк и Пит с Лестером скорее спрыгнут со скалы, чем в этом признаются. Они скажут, что не питают к полицейским ничего, кроме отвращения, и что они просто примирились с этим, зная, что я буду счастлива с Клинтом.
— Ну, это и тупице понятно! — засмеялась Лисса. Затем, став серьезной и взяв Эмили за руки, сказала: — Меня прямо трепет охватывает, когда я вижу, как он смотрит на тебя. Ты счастливая, Эмили. Это редкость — встретить такого мужчину, как он. Мужчину, который так тебя любит.
— Я знаю, но поверь, что и я люблю его не меньше, — сказала Эмили скорее самой себе и улыбнулась подруге. — Когда мы приехали сюда, я мечтала начать новую жизнь. Я устала жить одна. Мне хотелось, чтобы мы вновь стали семьей, и думала, что больше мне ничего не надо. Но я не представляла, что встречу такого замечательного человека. Клинт очень сильный, Лисса. Но он такой нежный. И так обо мне заботится. Знаешь, когда Дженкс объявил, что я у Ратлина, Клинт заставил его сказать, где я. Мне потом все передал Пит. Он сказал, что Клинт был готов убить Дженкса на месте, хотя это могло стоить ему должности шерифа. Он мог даже попасть в тюрьму, но, по словам Пита, в тот момент Клинт думал только о том, как найти меня. Он любит меня, даже когда я бываю упряма, горячусь и спорю с ним. — Она засмеялась. — Что ты на это скажешь?
— Так и должно быть. — У Лиссы заблестели глаза. — Я рада за тебя. Клинт упадет в обморок, когда увидит тебя в подвенечном платье.
— Было бы неплохо, — сказала Эмили. — А то я буду разочарована. — Ее смех напоминал звон колокольчика.
Предсвадебные хлопоты приближались к концу. Все это время, вставая по утрам, Эмили представляла себе, что скоро она будет просыпаться рядом с Клинтом и разговаривать с ним по вечерам, держась за руки.
Последние дни доставили ей много радости. Друзья, приезжавшие с визитами, высказывали свои предложения, давали советы по поводу организации свадьбы. Пока она с утра до вечера шила свое свадебное платье, Нетти Филлипс, Маргарет Смит и Лисса обустраивали большую гостиную, выделенную хозяйкой для приема гостей.
Приезд Уэйда и Кэтлин Баркли ожидался за день до венчания.
После свадьбы Клинт собирался сначала отвезти Эмили на ранчо «Под облаками», чтобы показать ей дом, где он вырос, а затем поехать в Сан-Франциско, посмотреть город и навестить Лиссу с Джо.
Раннее утро накануне свадьбы выдалось ясным, как кристалл. Дилижанс с Уэйдом и Кэтлин должен был прибыть в три часа дня, и Эмили планировала приготовить для гостей фантастический обед. Нетти дала ей рецепт пирожков с омарами, а Лисса — жареной курицы с изюмом и тушеной морковью.
Проснувшись, они с Лиссой принялись чистить и скоблить маленький домик. Когда каждая половица, лампы и вся мебель сияли безукоризненной чистотой, они переключили все внимание на выпечку двух больших персиковых пирогов.
В полдень вернулись к ленчу дядя Джейк с ребятами. Клинт с Ником заехали посмотреть, как идут приготовления. Эмили сделала достаточно сандвичей с ветчиной, чтобы хватило всем, но после ленча выгнала с кухни мужчин, и они с Лиссой принялись за работу над изысканным обедом.
— А пахнет хорошо, это точно, — заявил Джо, когда Джейк привез его из школы. Мальчик вертелся у сверкающего стола и подоконников, где остывали пироги, но мать строго следила за ним.
— Сегодня вы должны быть на высоте, молодой человек, — напомнила Лисса, протягивая ему стакан молока и ломоть хлеба, намазанного джемом. — Брат шерифа Клинта и его жена — особые гости. Ты должен проявить свои лучшие манеры.
— Манеры Джо всегда безупречны, — включилась в разговор Эмили, подмигивая мальчику. — Но если будешь играть в джин с Уэйдом Баркли, Клинтом или Ником, помни — никакого шулерства! — вдруг добавила она.
— Шулерства? — У Лиссы расширились глаза.
— Дядя Джейк показал мне, как это делается, и я теперь могу сам выполнять такие трюки, которых никто не заметит, — похвастался Джо.
В ответ на испуганное выражение лица матери Эмили мрачно кивнула.
— Боже мой! — тихо воскликнула Лисса. — Может, тебе лучше постараться это забыть до отъезда в Сан-Франциско…
— Ты не уедешь в Сан-Франциско, ты, маленькая гадюка! Ты вообще никуда не уедешь!
Эмили выронила из рук морковь, которую она в это время резала. Морковка покатилась по полу и остановилась, ударившись о запыленный сапог Джона Армстронга.
Бывший жених Лиссы заполнил дверной проем хибары. Мужчина выглядел даже крупнее и мощнее, чем он запомнился Эмили. В руке у него было ружье, которое он небрежно держал сбоку, на поясе висел зачехленный нож. Лисса сдавленно вскрикнула. Джо, сидевший за столом, точно примерз к стулу. Маленькая рука мальчика крепко сжимала стакан с молоком.
Эмили почувствовала, как у нее остановилось сердце, через секунду сделало резкий скачок и снова забилось, часто и больно ударяя в грудь.
Снаружи все оставалось мирным и спокойным. Легкий ветерок играл листьями осин, весело пел жаворонок, и пищали цыплята в новом курятнике рядом с конюшней. Ничто не нарушало очарования этого теплого дня. А внутри хибары приятный аромат свежих пирогов смешался с отвратительным запахом пота Джона Армстронга. Единственным звуком в наступившей тишине кухни был еле слышный испуганный вскрик Лиссы.
Губы Армстронга медленно раздвинулись в злобной улыбке.
— Видите ли, леди, я оказался проездом в этом городе. Заскочил по пути на совершенно новую работу в Хантсвилле. И что я узнаю! Весь город говорит о какой-то грандиозной свадьбе, назначенной на завтра, с массой гостей. — Армстронг вошел в дом и ногой захлопнул за собой дверь. — Когда я случайно услышал некоторые знакомые имена, радости моей не было предела. Все складывалось очень удачно для меня. — Его улыбка ширилась, делаясь при этом все более угрожающей. — Но не так хорошо для тебя, сучка, и твоего драгоценного выродка, — сказал он, глядя на Лиссу. Он перевел взгляд па побелевшее лицо Эмили, стоявшей за стойкой. Ее рука лежала на большом кухонном ноже. — И не так счастливо для твоей пронырливой подруги, вообще для вас всех.
— Нам нужно поговорить, Баркли, — сказал Джейк Спун, окидывая шерифа суровым взглядом.
Его лошадь беспокойно гарцевала посреди дороги, когда он остановил Клинта и Ника в четверти мили от ранчо.
Она с легким сердцем обняла подругу. Несмотря на слегка растрепавшийся шиньон и помятый подол, забрызганный грязью за время путешествия, Лисса выглядела чудесно.
— Просто не знаю, как мне тебя благодарить! — воскликнула она. В ее карих глазах блеснули слезы, когда она вновь порывисто обняла Эмили.
В новом платье из синего муслина в персиковую полоску и подобранной в тон нарядной шляпке с цветами и перьями, оживленная и радостная, она совсем не походила на запуганную и отчаявшуюся женщину, покинувшую Джефферсон-Сити несколько месяцев назад. После того как дедушка с бабушкой взяли ее под свое крыло, все резко изменилось.
— Главное, что теперь вы с Джо в безопасности, а все остальное приложится, — сказала Эмили, сжимая ей руки. — О, Лисса, мне нужно так много тебе рассказать!
— Ну да, я полагаю, у тебя важные новости, — сказала Лисса, поглядывая на стоявшего рядом с ее подругой темноволосого, невероятно красивого мужчину, чьи черты лица и уверенные манеры почему-то казались ей странно знакомыми.
Она вопросительно посмотрела на Эмили, которая тотчас покраснела.
— Я хочу представить вас друг другу…
— Это шериф Клинт! — Тоненький певучий голосок Джо пронесся вдоль всей улицы до платных конюшен. — Они с Эмли собираются пожениться. И они сказали, что я смогу прийти на их свадьбу!
— Это правда? И я тоже могу прийти? — Из дверного проема дилижанса, как из деревянного рожка, прозвучал чей-то трубный голос.
Все пассажиры уже высадились, и теперь по ступенькам плавными легкими шагами спускался высокий, крепкого сложения мужчина. Он был во всем черном, и только серебряная бляха поблескивала на низко подвешенной портупее. Черная шляпа со скошенными полями была надвинута на его глубоко посаженные глаза, но лицо…
Эмили замерла, с удивлением глядя на это красивое, с жесткими чертами лицо, и Клинт рядом с ней тоже застыл, словно окаменев.
— Помнишь, я тебе писала, — быстро сказала Лисса, отпуская Джо, — что дедушка отправляет меня с провожатым, чтобы охранять нас с Джо во время обратного путешествия? Это он, Ник Баркли. Дедушка сказал, что…
Ее голос заглох, когда Ник с Клинтом принялись оглушительно хохотать.
Эмили с изумлением смотрела, как братья, схватившись в медвежьих объятиях, колотили друг друга по спинам.
— Это Клинт Баркли, наш шериф из Лоунсама, — объяснила она Лиссе, слегка задыхаясь от волнения. — И мой жених, — добавила она. При этих словах ее щеки сделались такими же розовыми, как букетики на новой нарядной шляпке Лиссы. — А твой сопровождающий, если меня не обманывают глаза, его брат!
Последовали возбужденные возгласы и дополнительные представления. По ходу разговора Ник, ухмыляясь, признался, что не стал сообщать своей подзащитной, что его брат, по случайному совпадению, является шерифом того города, куда они направляются.
Выяснилось, что старики Лиссы были старыми друзьями покойного Риза Саммерса, и Клинт с Ником знали их много лет.
Ник Баркли низко наклонился к руке Эмили:
— Рад с вами познакомиться, мисс Спун. Но как вы решились связать свою судьбу с моим братом? Вы смелая женщина. Не представляю, что вы в нем нашли, но позволю себе сказать — он счастливый человек!
— Я хотела бы думать, что отныне он будет помнить об этом каждый день, — с игривой улыбкой ответила Эмили, вызвав одобрительный смех Ника.
— Можете мне поверить, я счастлив каждый раз, когда просто смотрю на нее. — Рука Клинта легла на ее талию, и Эмили прижалась к нему, словно все ее тело жаждало этого прикосновения.
Ник Баркли, переводивший беззастенчивый взгляд с одной на другого, тихо присвистнул, увидев, как черноволосая красавица с очаровательными серебряными глазами смотрит на его старшего брата. И как тот в ответ смотрит на нее — будто вокруг больше ничего и никого не существует.
— Ну, брат, — медленно проговорил он, — похоже, ты так же безумно влюбился в мисс Спун, как Уэйд в Кэтлин? Никогда не думал, что настанет день, когда оба моих брата… — Он запнулся и, повернувшись к Эмили, притронулся кончиками пальцев к своей шляпе. — Прошу прощения, мэм. У меня нет слов. По-видимому, мне нужно основательно выпить, чтобы прийти в себя.
— Не стоит волноваться из-за него, Эмили, — сказал Клинт. — Ему никогда не прийти в себя. От одного упоминания о женитьбе у моего братца высыпает крапивница.
Эмили засмеялась, глядя на них обоих. Несомненно, между двумя Баркли существовала такая же сильная привязанность, как между Питом и Лестером. Но если ее брат и кузен, как двоюродные братья, внешне являли собой полную противоположность, то Клинт и его брат поражали сходством. Ник был такой же высокий, мускулистый, как Клинт, только еще более темноволосый. И глаза у него были не синие, а темно-серые, почти черные. «Опасно красивые люди, однако, попадаются в семействе Баркли», — подумала она.
— И когда свадьба? — возбужденно спросила Лисса, не обращаясь ни к кому конкретно. Ей ответила Эмили.
— На будущей неделе. Клинт отправил телеграмму Уэйду и Кэтлин на ранчо «Под облаками». Он послал весточку и вам, — улыбнулась она Нику. — Мы надеялись, что вы получите ее вовремя. Как удачно сложилось, что вы приехали вместе с Лиссой.
— Черт побери, а как ты оказался в этом эскорте, Ник? — спросил Клинт.
— После того как Паркеры и Лисса уладили свои семейные разногласия, Сэм и Лила связались со мной. Их очень беспокоили те сложности, которые у Лиссы были в Джефферсон-Сити. — Ник бросил беглый взгляд на личико жадно слушающего их мальчика. — Они попросили меня проводить ее в Колорадо и привезти обратно вместе с Джо.
— Джо, ты слышишь? — Эмили присела около него. — Когда вы с мамой поедете обратно в Калифорнию, вас будет охранять брат шерифа Клинта! Разве это не замечательно?
— Вы тоже шериф? — с надеждой спросил Джо, улыбаясь высокому мужчине, так похожему на шерифа Клинта.
— Нет, я не шериф. Но я умею ездить верхом, стрелять и выслеживать так же хорошо, как мой брат. — Ник засмеялся, но затем его лицо стало серьезным. — И я сумею защитить вас с мамой. Никто не побеспокоит и не напугает тебя, Джо, я тебе обещаю. Я буду с вами, пока вы благополучно не прибудете в дом твоего прадедушки в Калифорнии.
— Это хорошо, — кивнул Джо. — Но я не хочу уезжать до свадьбы. Ладно, мама?
— Конечно, мы никуда не уедем. Только после свадьбы, Джо. — Лисса обняла его и благодарно посмотрела на Эмили. — Я перед тобой в неоплатном долгу, — сказала она сквозь навернувшиеся слезы.
— Я теперь ничего не боюсь! Представляешь, мама? — Джо позволил себе отойти от нее и, сделав шаг назад, гордо поглядел на нее. — Потому что я выучился многим вещам у шерифа Клинта, дяди Джейка, Пита и Лестера. Джон Армстронг был здесь, но он уехал ни с чем. И больше он нас никогда не найдет…
— Он был здесь? — Лисса побледнела и с тревогой посмотрела на Эмили. Ник нахмурился и бросил на брата быстрый взгляд. Но тот сохранял невозмутимость.
— Не волнуйтесь, Лисса. Он не видел мальчика. И Эмили тоже, благодаря ее сообразительности. — Клинт коротко ухмыльнулся, взглянув на женщину, на которой собирался жениться. Затем подхватил Джо и посадил к себе на плечи. — Пойдемте, — сказал он под восторженные крики ребенка. — Пора возвращаться. Сейчас мы доставим вас в Спун-Плейс.
— Мама, ты будешь спать в комнате Эмли, — объяснял Джо. — И знаешь что? Ни за что не угадаешь! Она испекла большой шоколадный кекс, и тебе достанется первый кусок!
— Только если Пит и Лестер не слопают все к тому времени, когда мы приедем! — засмеялась Эмили.
Она радовалась, что Лисса задержится здесь, будет жить с ней в одной комнате и поможет в подготовке к свадьбе.
Воспользовавшись возможностью, девушки переговорили обо всем, что произошло за время их разлуки. По словам Лиссы, ее родственники плакали от счастья, когда она сказала, что хочет положить конец старым раздорам, разделявшим семью многие годы. Старики предложили ей переехать в Сан-Франциско, где они все вместе будут растить Джо. В их трехэтажном особняке, вдали от Джона Армстронга, Лисса впервые за многие месяцы почувствовала себя в безопасности.
Что касается Джо, его восторгам в связи с предстоящей встречей с прадедушкой и прабабушкой, которых он никогда не видел, не было конца. Правда, он был опечален расставанием с Эмили, шерифом Баркли, дядей Джейком, Питом и Лестером, а также своими друзьями. Но Лисса пообещала, что он будет приезжать сюда в гости и что все его друзья из Лоунсама и, конечно, Эмили с дядей Джейком смогут навещать его в Сан-Франциско. Эта идея очень понравилась Джо.
Эмили подробно рассказала подруге о своей первой встрече с Клинтом, о коробке с ленчем и заговоре против Агнес и Карлы Мэнгли. О том, как дядя Джейк, Пит, Лестер и Клинт стали героями. Она успокоила испуганную Лиссу, заверив ее, что Ратлин мертв, а Дженкс, Фрэнк Мэнгли и его управляющий Руди Слич ждут суда в денверской тюрьме. Помимо этого, она поведала Лиссе, что Пит по уши влюбился в Флорри Браун и что она, Эмили, нисколько не удивится, если в скором времени не только Пит и Флорри, но и Лестер с Карлой Мэнгли отправятся к алтарю.
— А как твои родные приняли Клинта? Ведь ты сказала, что Клинт отправил в тюрьму твоего дядю!
— Они-то и соединили нас с Клинтом, как это ни странно, — улыбнулась Эмили. — После того как они поработали вместе, готовясь к операции по захвату Ратлина, я думаю, у них появилось уважение друг к другу. Но дядя Джейк и Пит с Лестером скорее спрыгнут со скалы, чем в этом признаются. Они скажут, что не питают к полицейским ничего, кроме отвращения, и что они просто примирились с этим, зная, что я буду счастлива с Клинтом.
— Ну, это и тупице понятно! — засмеялась Лисса. Затем, став серьезной и взяв Эмили за руки, сказала: — Меня прямо трепет охватывает, когда я вижу, как он смотрит на тебя. Ты счастливая, Эмили. Это редкость — встретить такого мужчину, как он. Мужчину, который так тебя любит.
— Я знаю, но поверь, что и я люблю его не меньше, — сказала Эмили скорее самой себе и улыбнулась подруге. — Когда мы приехали сюда, я мечтала начать новую жизнь. Я устала жить одна. Мне хотелось, чтобы мы вновь стали семьей, и думала, что больше мне ничего не надо. Но я не представляла, что встречу такого замечательного человека. Клинт очень сильный, Лисса. Но он такой нежный. И так обо мне заботится. Знаешь, когда Дженкс объявил, что я у Ратлина, Клинт заставил его сказать, где я. Мне потом все передал Пит. Он сказал, что Клинт был готов убить Дженкса на месте, хотя это могло стоить ему должности шерифа. Он мог даже попасть в тюрьму, но, по словам Пита, в тот момент Клинт думал только о том, как найти меня. Он любит меня, даже когда я бываю упряма, горячусь и спорю с ним. — Она засмеялась. — Что ты на это скажешь?
— Так и должно быть. — У Лиссы заблестели глаза. — Я рада за тебя. Клинт упадет в обморок, когда увидит тебя в подвенечном платье.
— Было бы неплохо, — сказала Эмили. — А то я буду разочарована. — Ее смех напоминал звон колокольчика.
Предсвадебные хлопоты приближались к концу. Все это время, вставая по утрам, Эмили представляла себе, что скоро она будет просыпаться рядом с Клинтом и разговаривать с ним по вечерам, держась за руки.
Последние дни доставили ей много радости. Друзья, приезжавшие с визитами, высказывали свои предложения, давали советы по поводу организации свадьбы. Пока она с утра до вечера шила свое свадебное платье, Нетти Филлипс, Маргарет Смит и Лисса обустраивали большую гостиную, выделенную хозяйкой для приема гостей.
Приезд Уэйда и Кэтлин Баркли ожидался за день до венчания.
После свадьбы Клинт собирался сначала отвезти Эмили на ранчо «Под облаками», чтобы показать ей дом, где он вырос, а затем поехать в Сан-Франциско, посмотреть город и навестить Лиссу с Джо.
Раннее утро накануне свадьбы выдалось ясным, как кристалл. Дилижанс с Уэйдом и Кэтлин должен был прибыть в три часа дня, и Эмили планировала приготовить для гостей фантастический обед. Нетти дала ей рецепт пирожков с омарами, а Лисса — жареной курицы с изюмом и тушеной морковью.
Проснувшись, они с Лиссой принялись чистить и скоблить маленький домик. Когда каждая половица, лампы и вся мебель сияли безукоризненной чистотой, они переключили все внимание на выпечку двух больших персиковых пирогов.
В полдень вернулись к ленчу дядя Джейк с ребятами. Клинт с Ником заехали посмотреть, как идут приготовления. Эмили сделала достаточно сандвичей с ветчиной, чтобы хватило всем, но после ленча выгнала с кухни мужчин, и они с Лиссой принялись за работу над изысканным обедом.
— А пахнет хорошо, это точно, — заявил Джо, когда Джейк привез его из школы. Мальчик вертелся у сверкающего стола и подоконников, где остывали пироги, но мать строго следила за ним.
— Сегодня вы должны быть на высоте, молодой человек, — напомнила Лисса, протягивая ему стакан молока и ломоть хлеба, намазанного джемом. — Брат шерифа Клинта и его жена — особые гости. Ты должен проявить свои лучшие манеры.
— Манеры Джо всегда безупречны, — включилась в разговор Эмили, подмигивая мальчику. — Но если будешь играть в джин с Уэйдом Баркли, Клинтом или Ником, помни — никакого шулерства! — вдруг добавила она.
— Шулерства? — У Лиссы расширились глаза.
— Дядя Джейк показал мне, как это делается, и я теперь могу сам выполнять такие трюки, которых никто не заметит, — похвастался Джо.
В ответ на испуганное выражение лица матери Эмили мрачно кивнула.
— Боже мой! — тихо воскликнула Лисса. — Может, тебе лучше постараться это забыть до отъезда в Сан-Франциско…
— Ты не уедешь в Сан-Франциско, ты, маленькая гадюка! Ты вообще никуда не уедешь!
Эмили выронила из рук морковь, которую она в это время резала. Морковка покатилась по полу и остановилась, ударившись о запыленный сапог Джона Армстронга.
Бывший жених Лиссы заполнил дверной проем хибары. Мужчина выглядел даже крупнее и мощнее, чем он запомнился Эмили. В руке у него было ружье, которое он небрежно держал сбоку, на поясе висел зачехленный нож. Лисса сдавленно вскрикнула. Джо, сидевший за столом, точно примерз к стулу. Маленькая рука мальчика крепко сжимала стакан с молоком.
Эмили почувствовала, как у нее остановилось сердце, через секунду сделало резкий скачок и снова забилось, часто и больно ударяя в грудь.
Снаружи все оставалось мирным и спокойным. Легкий ветерок играл листьями осин, весело пел жаворонок, и пищали цыплята в новом курятнике рядом с конюшней. Ничто не нарушало очарования этого теплого дня. А внутри хибары приятный аромат свежих пирогов смешался с отвратительным запахом пота Джона Армстронга. Единственным звуком в наступившей тишине кухни был еле слышный испуганный вскрик Лиссы.
Губы Армстронга медленно раздвинулись в злобной улыбке.
— Видите ли, леди, я оказался проездом в этом городе. Заскочил по пути на совершенно новую работу в Хантсвилле. И что я узнаю! Весь город говорит о какой-то грандиозной свадьбе, назначенной на завтра, с массой гостей. — Армстронг вошел в дом и ногой захлопнул за собой дверь. — Когда я случайно услышал некоторые знакомые имена, радости моей не было предела. Все складывалось очень удачно для меня. — Его улыбка ширилась, делаясь при этом все более угрожающей. — Но не так хорошо для тебя, сучка, и твоего драгоценного выродка, — сказал он, глядя на Лиссу. Он перевел взгляд па побелевшее лицо Эмили, стоявшей за стойкой. Ее рука лежала на большом кухонном ноже. — И не так счастливо для твоей пронырливой подруги, вообще для вас всех.
— Нам нужно поговорить, Баркли, — сказал Джейк Спун, окидывая шерифа суровым взглядом.
Его лошадь беспокойно гарцевала посреди дороги, когда он остановил Клинта и Ника в четверти мили от ранчо.