Страница:
Его голос звучал хрипло, словно он с трудом выдавливал из себя каждое слово.
— Еще минуту назад вы были со мной в постели — и уже назначаете свидание другому, даже не потрудившись скрыть это от меня!
— Я вовсе не была с вами в постели, во всяком случае так, как вам это показалось. — Пальцы Макси упрямо сжались в кулаки, она стояла на своем, хоть и ненавидела себя в глубине души.
— Вы же не хотите никого другого! — насмешливо и прямо бросил он ей. — Вы хотите меня.
— Макси побледнела: в гневе Ангелос был страшен, он был способен на все. — Я не стану вашей любовницей. Я ясно дала вам это понять с самого начала, — поспешно проговорила она. — И даже если бы вы соблазнили меня сейчас, я бы все равно попросила вас уйти. Я не позволю уговорами и разными ухищрениями принудить себя вступить в связь, которая рано или поздно разорвется…
— Соблазнить можно только невинного. — Его акцент усилился, словно его поразило то, что она выбрала именно эти слова. — Разорвется? — Он дрожал от ярости. — Да я бы с вас пылинки сдувал!
Подавив вспыхнувшую в глубине души радость, Макси ничем не выдала своих чувств.
— Я знаю, что вы мне не поверите, но мы с Лиландом никогда не были любовниками.
— Предпочитаете называть себя его возлюбленной? — насмешливо спросил он.
Макси судорожно сглотнула.
— Да нет, я…
Черные глаза яростно сверкнули.
— Боже… как я был слеп! Все это время вы только и думали, как бы добиться наибольшей выгоды для себя. Шаг вперед, два назад. Вы убегаете, я догоняю. Вы дразните, я бросаюсь на приманку… А теперь пытаетесь добиться своего, столкнув меня с другим мужчиной.
— Нет! — воскликнула Макси, потрясенная тем, какой порочной он ее считает.
— Если вы хоть на секунду подумали, что я женюсь на вас, чтобы обладать этим прекрасным телом, вы просто сумасшедшая! — прорычал Ангелос. Выражение нескрываемого презрения на его лице безумно разозлило Макси.
— В таком случае весьма сожалею, потому что на меньшее я не согласна. Явно не готовый к такому повороту, Ангелос замер, словно врезавшись с ходу в стену. Раздув ноздри, он шумно втянул воздух.
— Если я когда-нибудь женюсь, то моей женой станет воспитанная леди из хорошей семьи и с незапятнанной репутацией. Внутри у нее все оборвалось. Она дала ему оружие в руки, и он не задумываясь им воспользовался. Однако гордости у нее было не меньше, чем у него, а жгучая ненависть помогла ей презрительно бросить ему в ответ:
— Но у вас ведь все равно будет любовница, правда?
Разумеется, при выборе жены я буду руководствоваться разумом, а не сердцем, — сухо ответил он, однако вопрос задел его, и на смуглых щеках появился румянец.
Макси изобразила гримасу отвращения. Она почти физически ощущала, как он борется с собой, как его неуемный темперамент постепенно берет верх над рассудком. Это сквозило в каждом его движении, и сердце Макси наполнилось радостью: она отомстила за унижение и горечь, которые пережила по его вине.
— Ваше место — в Музее естественной истории, рядом с динозаврами.
— Я ухожу и никогда больше не вернусь. Как вам такая перспектива?
— Почему бы вам не сделать это прямо сейчас?
— Чего бы я действительно хотел, так это уложить вас в ту кровать и показать хоть раз в жизни, что вы теряете!
Совершенно не готовая к такому ответу, Макси встретилась с его полным разочарования взглядом. Она судорожно вздрогнула.
— Мечтать не вредно, — жестко проговорила она, но голос предательски дрогнул.
Напряженная тишина была нарушена шумом подъехавшей машины. Ангелос склонил голову с таким угрюмым видом, что Макси сжалась, и вышел.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Еще минуту назад вы были со мной в постели — и уже назначаете свидание другому, даже не потрудившись скрыть это от меня!
— Я вовсе не была с вами в постели, во всяком случае так, как вам это показалось. — Пальцы Макси упрямо сжались в кулаки, она стояла на своем, хоть и ненавидела себя в глубине души.
— Вы же не хотите никого другого! — насмешливо и прямо бросил он ей. — Вы хотите меня.
— Макси побледнела: в гневе Ангелос был страшен, он был способен на все. — Я не стану вашей любовницей. Я ясно дала вам это понять с самого начала, — поспешно проговорила она. — И даже если бы вы соблазнили меня сейчас, я бы все равно попросила вас уйти. Я не позволю уговорами и разными ухищрениями принудить себя вступить в связь, которая рано или поздно разорвется…
— Соблазнить можно только невинного. — Его акцент усилился, словно его поразило то, что она выбрала именно эти слова. — Разорвется? — Он дрожал от ярости. — Да я бы с вас пылинки сдувал!
Подавив вспыхнувшую в глубине души радость, Макси ничем не выдала своих чувств.
— Я знаю, что вы мне не поверите, но мы с Лиландом никогда не были любовниками.
— Предпочитаете называть себя его возлюбленной? — насмешливо спросил он.
Макси судорожно сглотнула.
— Да нет, я…
Черные глаза яростно сверкнули.
— Боже… как я был слеп! Все это время вы только и думали, как бы добиться наибольшей выгоды для себя. Шаг вперед, два назад. Вы убегаете, я догоняю. Вы дразните, я бросаюсь на приманку… А теперь пытаетесь добиться своего, столкнув меня с другим мужчиной.
— Нет! — воскликнула Макси, потрясенная тем, какой порочной он ее считает.
— Если вы хоть на секунду подумали, что я женюсь на вас, чтобы обладать этим прекрасным телом, вы просто сумасшедшая! — прорычал Ангелос. Выражение нескрываемого презрения на его лице безумно разозлило Макси.
— В таком случае весьма сожалею, потому что на меньшее я не согласна. Явно не готовый к такому повороту, Ангелос замер, словно врезавшись с ходу в стену. Раздув ноздри, он шумно втянул воздух.
— Если я когда-нибудь женюсь, то моей женой станет воспитанная леди из хорошей семьи и с незапятнанной репутацией. Внутри у нее все оборвалось. Она дала ему оружие в руки, и он не задумываясь им воспользовался. Однако гордости у нее было не меньше, чем у него, а жгучая ненависть помогла ей презрительно бросить ему в ответ:
— Но у вас ведь все равно будет любовница, правда?
Разумеется, при выборе жены я буду руководствоваться разумом, а не сердцем, — сухо ответил он, однако вопрос задел его, и на смуглых щеках появился румянец.
Макси изобразила гримасу отвращения. Она почти физически ощущала, как он борется с собой, как его неуемный темперамент постепенно берет верх над рассудком. Это сквозило в каждом его движении, и сердце Макси наполнилось радостью: она отомстила за унижение и горечь, которые пережила по его вине.
— Ваше место — в Музее естественной истории, рядом с динозаврами.
— Я ухожу и никогда больше не вернусь. Как вам такая перспектива?
— Почему бы вам не сделать это прямо сейчас?
— Чего бы я действительно хотел, так это уложить вас в ту кровать и показать хоть раз в жизни, что вы теряете!
Совершенно не готовая к такому ответу, Макси встретилась с его полным разочарования взглядом. Она судорожно вздрогнула.
— Мечтать не вредно, — жестко проговорила она, но голос предательски дрогнул.
Напряженная тишина была нарушена шумом подъехавшей машины. Ангелос склонил голову с таким угрюмым видом, что Макси сжалась, и вышел.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Следующие пять дней были похожи на дурной сон. «Феррари» вытащили из кювета двое рабочих на грузовике, которые при этом от души веселились.
Макси пригласила строителя осмотреть крышу; результат, как и ожидалось, оказался плачевным — крышу необходимо было менять, а такой ремонт был ей не по карману.
Она поужинала с Патриком Девенсоном. Ни одна женщина еще не прикладывала столько усилий, чтобы вызвать в себе хоть какой-то интерес к мужчине. Он был хорош собой, с ним было легко. Отчаявшись испытать вдохновение, Макси позволила ему поцеловать себя. Но это вовсе не было похоже на прикосновение к оголенному проводу, скорее напоминало ощущение, которое испытываешь, надевая уютные домашние тапочки. Разочарованная, Макси выдумала какую-то отговорку, когда он вновь пригласил ее на свидание.
На пятый день около полудня она услышала шум мотора и выглянула в окно. Подъехал серебристый «порш». К несказанному удивлению Макси, из него вышла Катриона Фергюссон. Вот уж и вправду чудо так чудо: никогда в жизни она бы не подумала, что ее навестит сама хозяйка модельного агентства «Звезды». Трудно даже представить, что завело в такую даль эту капризную рыжеволосую даму.
Стоя на пороге, Катриона одарила ее открытой и приветливой улыбкой.
— Я должна вручить тебе это, Макси… Это будет возвращением века.
— Ты нашла для меня что-нибудь? — Макси проводила гостью в гостиную.
— С тех пор как сплетники заработали языками, ты стала очень популярна, — удовлетворенно заявила Катриона. — Послезавтра будет большой показ коллекции Ди Венчи в Лондоне… большое благотворительное шоу, а для тебя — шанс начать карьеру в мире моды.
— Сплетники? — Макси ошеломило сообщение Катрионы. Еще вчера с ее карьерой, казалось, было все кончено, и вдруг дело принимает столь неожиданный оборот. Что-то здесь было не так.
Присев, Катриона открыла крошечную записную книжку и взглянула на Макси с нескрываемой радостью.
— Бульварные газеты просто с ума посходили. Ты разве ничего о себе не читаешь?
Макси сжалась.
— Я не покупаю газет.
— На меня можешь положиться. Твоя личная жизнь — это твое личное дело. — Тем не менее Катриона с жадным любопытством заглядывала ей в лицо. — Но какая удача для женщины, с которой столь несправедливо обошлись и которую предали забвению… Лишь один из самых богатых людей в мире…
Макси вскочила:
— Не понимаю, о чем ты…
Катриона подняла подведенные брови.
— Я говорю о парне, который одним движением помог тебе сделать головокружительную карьеру, даже не подозревая об этом! Репортер, которому засветили пленку, разболтал по всем газетам, с кем он тебя видел…
— Ты говоришь об Ангелосе…
— И когда джентльмен, который, как я знаю, близок к самому магнату, нанес мне визит, я была поражена, даже не представляешь, какое это произвело на меня впечатление! — с нескрываемым волнением восклицала Катриона. — Тогда я и дала ему твой адрес. Говорят, Ангелос Петронидес никогда не забывает об оказанной услуге. Ну, в этом случае совсем небольшой.
— Макси побледнела как полотно.
— Так почему ты прозябаешь в этой дыре? — Катриона вопросительно взглянула на нее. — Держишь на расстоянии, чтобы потом диктовать свои условия? На этой неделе газеты писали, что он порвал с Натали Сибо ради тебя. Что бы ты ни делала, все оборачивается в твою пользу. А он — знатная добыча, такой импозантный мужчина, а что касается его жуткой репутации…
— Между нами ничего нет, — отрезала Макси тоном, не допускавшим возражений, но в голове у нее все еще эхом отдавались только что услышанные слова: значит, Ангелос все же встречался с французской актрисой. Наступила неловкая пауза.
— Если вы расстались, не говори об этом ни кому. — На лице Катрионы ясно читалось разочарование. — То, что на тебя посыпались предложения, во многом связано с ним. Того, что он тобой интересуется, сейчас достаточно для взлета твоей карьеры. Так что пусть люди верят… Вспомнив, как ужаснула ее возможность появиться на страницах газет вместе с Ангелосом, Макси едва не задохнулась от столь циничного совета. И, осознав, в какой ярости должен сейчас пребывать Ангелос из за всех этих слухов, она тяжело вздохнула.
Катриона взглянула на часы.
— Слушай, давай подвезу тебя в город. По-моему, тебе лучше снова перебраться к той подруге. Репортеры рыщут по улицам, разыскивая тебя, но лучше пока держаться от них подальше. Ты должна позаботиться о том, чтобы, появившись на подиуме, произвести настоящий фурор.
Макси кивнула, хотя согласие далось ей нелегко. Все та же старая история, с горечью подумала она. Ей нужны деньги. И не только на крышу, но и чтобы расплатиться с Ангелосом. Однако при мысли о вспышках фотокамер и едких насмешках репортеров в колонках светских сплетен ее начинало тошнить. Счастье за деньги, может быть, и не купишь, но, когда их нет, человек лишен и свободы выбора. А бесценная возможность самой выбирать свой путь в жизни — это именно то, о чем она мечтала сейчас больше всего.
Внимательно глядя в серьезное лицо Макси, Катриона вздохнула.
— Что же случилось со Снежной Королевой?
Собирая вещи, Макси поняла, что знает ответ Ангелос — вот что случилось. Он уничтожил неприступную холодность, за которой ей так удобно было скрывать свои чувства, заставил испытать неизведанные доселе ощущения. Неприятные, болезненные ощущения. Ей хотелось снова надеть ледяную маску, и даже больше, чем этого хотелось Катрионе.
Макси удалилась с подиума под гром аплодисментов. Потерев ноющую спину, она облегченно вздохнула. Наконец-то все. Напряжение было так велико, что ее пробирала дрожь. Никогда еще на нее не смотрело столько сотен глаз.
Не успела она дойти до уборной, как Менни Ди Венчи, крупный мужчина с выбритой головой и пронзительным взглядом, зашел в ее кабинку.
— Вы были великолепны! Но это еще не все. Нет, вам не нужно переодеваться, — засмеялся модельер, увлекая ее за собой по тускло освещенному коридору. — Вы лучшая, кто когда-либо участвовал в показе моей коллекции, а специальный прием невозможен без Ди Венчи.
Очутившись на залитой солнцем мостовой, Макси зажмурилась от слепящего света и села в подъехавшую машину. Не успела она оглядеться, как огромный роскошный лимузин с тонированными стеклами тронулся. Заметив на полу толстую, набитую до отказа сумку со своими вещами, Макси облегченно вздохнула. Кто-то позаботился обо всем.
Не на подиуме Макси чувствовала себя неловко в смелом ярко синем платье для коктейля. Облегающий жакет с глубоким вырезом был надет на голое тело, а юбка казалась слишком короткой и узкой. Она предпочла бы разговаривать с потенциальным клиентом в менее откровенном наряде, и в то же время нужно было пользоваться своей популярностью, потому что долго это не продлится. Появись Ангелос в свете с другой женщиной, она бы и глазом не повела. Но, Боже, как же должен злиться Ангелос, ведь это благодаря его невольному вмешательству она вновь оказалась на волне успеха!
Дверца лимузина распахнулась, и Макси очутилась в холодном, пустом подземном гараже. Она вся сжалась, скованнная невольным ужасом, но потом заметила в дальнем конце гаража одного из телохранителей Ангелоса, и страх сразу отступил.
Где я? — спросила она у пожилого человека, стоявшего у распахнутых дверей лифта.
— Мистер Петронидес ждет вас наверху, мисс Кендалл.
— Я не думала, что это его лимузин. Полагаю, у меня ланч с моим агентом и заказчиком… это возмутительно! — Услышав нервную дрожь в своем голосе, Макси закусила губу и вошла в лифт. Как же она злилась на себя! Ей следовало дога даться. Надо было поговорить с шофером, прежде чем садиться в машину.
Встав перед нею словно стена, телохранитель отступил лишь тогда, когда лифт остановился. Макси вошла в просторную, роскошно обставленную гостиную для приемов. В окна струился яркий солнечный свет. Дальний угол комнаты был окутан бушующей зеленью растений. Двери вели в помещение, напоминавшее оранжерею. Может, Ангелос ждет ее там?
Сердце Макси бешено колотилось. Презирая себя за столь явное возбуждение, она отправилась дальше. Слишком поздно она поняла, что сад расположен на крыше. Заметив зияющую пропасть за декоративным заграждением справа от себя, Макси почувствовала, как закружилась голова. Замерев на месте, она испуганно вскрикнула.
— О черт, вы боитесь высоты, — раздался знакомый голос у нее за спиной. Сильные руки спокойно и уверенно легли на ее плечи. Ангелос отвел ее от парапета. — Я об этом не знал. Хотя, думаю, заставь я вас стоять здесь — и тогда вы согласились бы на что угодно. Иногда быть порядочным так трудно!
Ангелос проводил девушку обратно в комнату.
Злясь на себя за то, что поддалась панике, Макси сбросила его руки и, все еще дрожа, яростно выпалила:
— Да что вы знаете о порядочности?
— Греки становятся весьма чувствительны когда заговаривают на эту тему. Подумайте, прежде чем говорить, — спокойно предостерег он.
Макси удивленно воззрилась на него. Ангелос также не сводил с нее пугающе холодных черных глаз.
— Вы становитесь все нервознее с каждой встречей, — с жестокой прямотой заметил Ангелос. — А также все бледнее и тоньше. Мне казалось, вы довольно крепкая, однако силы ваши небезграничны. Нервное напряжение начинает сказываться.
Лицо Макси вспыхнуло, и лихорадочный блеск в глазах стал еще более заметен. Иногда вы просто невыносимы.
— Странно. Я никогда еще так не вел себя с женщиной. Временами мне хочется сделать вам больно, и это меня шокирует, — признался он, даже не пытаясь оправдаться.
Под натиском захлестнувших ее мыслей и чувств Макси с тревогой ощутила, как она уязвима.
— Расслабьтесь… Я собираюсь сделать вполне пристойное предложение, — проговорил Ангелос и, обняв ее за талию, отвел в гостиную. — Поверьте… Думаю, для вас это будет все равно что выиграть в лотерею.
Почему бы вам не оставить меня наконец в покое? — прошептала Макси, оглядывая изыскан но накрытый стол на двоих.
— Потому что вы этого не хотите. Взять хотя бы то, как вы только что взглянули на меня… — Ангелос одобрительно усмехнулся. — Неужели вы полагаете, что после этого я сдамся?
— И как же я на вас посмотрела?
— Наверное, примерно так же, как я смотрю на вас, — заключил он, откупоривая бутылку шампанского и наливая пенящийся золотистый напиток в два высоких бокала. — С вожделением, враждой и отвращением. Я намерен вычеркнуть последние два слова навсегда.
Ангелос вложил в ее нервно дрогнувшие пальцы бокал. Глядя в ее озадаченное лицо, он ослепительно улыбнулся:
— Молва, что Ангелос Петронидес никогда не идет на компромисс, абсолютно лжива. Я умею смотреть на вещи с разных точек зрения и, поразмыслив немного, понял, в чем проблема. Выход очень прост.
Макси озадаченно нахмурилась.
— Не понимаю, о чем вы…
— Что такое брак? Не более чем официальное соглашение. — Ангелос легкомысленно пожал плечами, но Макси всю передернуло от таких слов. — Как только я это понял, наступило озарение: мы совершим сделку, выгодную нам обоим. Вы подпишете контракт, и я женюсь на вас.
— П-повторите — заикаясь, проговорила Макси в полной уверенности, что это не более чем дурной сон. Ангелос был явно удовлетворен произведенным впечатлением.
— Единственный минус — вы не сможете наслаждаться своим положением в обществе. Большую часть времени мы будем жить врозь. В период моих наездов в Лондон вы будете жить в этой квартире. Мне принадлежит все здание. Оно полностью в вашем распоряжении, включая прислугу и охрану, но единственное место, где мы будем жить под одной крышей, — это дом на моем острове в Греции. Ну как?
Рука Макси дрожала так сильно, что шампанское пролилось на ковер. Он что, делает ей предложение? Это правда или ей только послышалось? Но если она все правильно поняла, почему он говорит, что они не будут жить вместе? И что значит «наслаждаться своим положением в обществе»? В голове у нее все смешалось. Ангелос взял у нее бокал и поставил рядом со своим. Бережно усадив ее на диван, присел перед ней на корточки и внимательно посмотрел в ее озадаченное лицо.
— Если свидетельства о браке достаточно, что бы вы чувствовали себя в безопасности и наконец уступили мне, было бы глупо отказываться, — сказал он. — Но поскольку наши отношения наверняка не продлятся вечно, я предлагаю заключить соглашение.
Макси задержала дыхание и прикрыла глаза. Он и раньше причинял ей боль, но никогда такую сильную, как на этот раз. Неужели же ее репутация столь безнадежно испорчена? Для него, судя по всему, да, с горечью подумала она. Он не хотел, чтобы их видели вместе. Он женится на ней только при условии, что они «заключат соглашение». К тому же не навсегда.
Сильные руки сжали ее пальцы, когда она попыталась вскочить.
— Нет… подумайте об этом, не надо горячиться, — настойчиво проговорил он. — Это честное и вполне выполнимое предложение.
— Это же пародия! — с чувством воскликнула она.
И это был, пожалуй, самый неподходящий момент для того, чтобы вдруг понять, что она, очевидно, влюблена в Ангелоса. Несомненно, это было худшее мгновение в ее жизни. Сраженная этим ужасным прозрением, Макси почувствовала себя совершенно обессиленной.
— Будьте же благоразумны. Привести в семью бывшую любовницу Лиланда и представить как свою жену? — проговорил он с видом человека, рассуждающего о вполне обычных, рациональных вещах и надеющегося на понимание. — Некоторые вещи просто неприемлемы. Разве могу я рассчитывать на уважение членов своей семьи, если сам совершу поступок, за который убил бы любого из них? Они ждут, что я буду для них примером.
Макси все еще сидела с закрытыми глазами, но в этот миг она узнала, что может довести женщину до крайности. Она была в такой неописуемой ярости на себя, на него, ее переполняла такая нестерпимая боль, что Макси просто не могла понять, как может ее душа вмещать в себя столько чувств. Быть любовницей, состоя при этом в браке, о котором никто никогда не узнает, потому что ее репутация слишком скандальна и позорна, потому что она не заслуживает быть представленной надменным членам клана Петронидесов. Так вот что он ей предлагает!
— Мне дурно… — пробормотала она. — Меня тошнит! Туалет в той стороне.
— Ангелос с явным неудовольствием отпустил ее руки. Только тогда она поняла, как нуждалась в его поддержке. Столь нелепое и не соответствующее обстановке ощущение возмутило ее. — Не предполагал, что с вами будет так трудно. Я могу понять, что вы не много смущены условиями, но ведь, в конце концов, это все-таки предложение!
— Неужели? — невольно вырвалось у Макси, после чего, чувствуя, что больше не выдержит, она устремилась в туалетную комнату. Заперев дверь, она остановилась перед огромным зеркалом и долгом всматривалась в свое жутковато бледное лицо. Ей хотелось завизжать, закричать что есть мочи и перебить все вокруг. Но это было невозможно, и она лишь ходила взад-вперед, крепко обхватив себя руками.
Неожиданно ей на ум пришел гораздо более привлекательный план действий. Она остановилась, раздумывая над возникшей у нее смелой идеей.
Разве ей не нужен муж, чтобы вступить во владение наследством крестной? Сначала условия казались ей невыполнимыми. Она и представить себе не могла, что у нее кто-то появится, а искать себе мужа лишь для того, чтобы получить долю наследства, — это уж слишком.
Но теперь Макси так не думала. И винить в этом следовало Ангелоса. Именно он заставил ее взглянуть на вещи по-другому. Он лишил ее душевного покоя, унижал ее, преследовал, насмехался над священными узами брака.
Но ведь можно обратить это унижение в триумф! Она сможет наконец изменить свою жизнь, освободившись от всего, что разрушало ее все эти годы. Надо только набраться смелости, и она получит все. Да, получит. Она может выйти за него замуж, а через полгода уйти. Она уже представляла себе, как кидает ему в лицо чек со словами, что ей больше ни к чему его деньги, у нее есть свои собственные. Взглянув в зеркало, она увидела сногсшибательную красотку, у которой есть голова на плечах, а от слез не осталось и следа.
Выйдя в гостиную, Макси с удивлением обнаружила, что Ангелос ждет ее.
— Все хорошо? — осведомился он, словно ему и вправду было до этого дело.
Она хотела было скривить губы, но сдержалась.
— Я обдумывала свои условия. — Макси ослепительно улыбнулась.
Ангелос напряженно замер.
— Мне необходимо убедиться, что я и вправду вытяну счастливый билет, приняв ваше предложение.
Ангелос помрачнел.
— Мой адвокат обо всем позаботится.
— Зачем же так грубо?
Макси удивленно раскрыла свои прекрасные глаза.
— Мне казалось, вы цените прямоту.
— Я пригласил вас сюда, чтобы отметить заключение разумного договора, а не спорить. Говоря это, он гневно смотрел, как она откидывает свои роскошные золотые волосы, затем перевел глаза на ее красивое лицо. Пристальный восхищенный взгляд скользнул ниже, вдоль линии ее декольте, и Макси внутренне сжалась. Он же продолжал не спеша оглядывать ее, задерживая полный вожделения взгляд на изящной линии бедер и на бесконечно длинных стройных ногах.
— Нет, совсем не для того, чтобы спорить, — хрипло повторил он.
— Если ваше представление о празднике — это то, что мне показалось, тогда даже не мечтайте. — С застывшей на губах улыбкой сожаления Макси стремительно поднесла к губам свой бокал и, сделав большой глоток, поспешно продолжила: — Я разделю с вами постель только в ночь нашей свадьбы, но ни секундой, ни минутой, ни часом и ни днем раньше. Предлагаю пообедать…
Пообедать, — безжизненно повторил Ангелос.
— Пожалуй, лучше пообедать, так как больше нам заняться нечем, — проговорила Макси сладким голосом.
Господи… подойдите сюда, — простонал Ангелос и притянул упирающуюся Макси к себе. — Почему вы всегда делаете все, чтобы наказать меня? — Он встряхнул ее за плечи, в отчаянии глядя в ее сердитые глаза. — Зачем вы каждый раз портите все, что я делаю, и каждую встречу превращаете в поединок? Это не женская черта. Неужели нельзя хоть раз в жизни сделать так, как я хочу?
— Наверное, я поступаю так потому, что вы мне не нравитесь, — запальчиво проговорила Макси.
Ангелос резко разжал руки. Он был попросту шокирован.
Усевшись за стол, Макси нежно промурлыкала:
— Еще одна маленькая деталь. Вы собираетесь великодушно делить свою привязанность между мной и Натали Сибо?
— Вы в своем уме?
— Это не ответ…
Ангелос швырнул салфетку, черные глаза гневно сверкали.
— Разумеется, я не собираюсь поддерживать связь с другой женщиной, пока мы вместе, — мрачно произнес он.
Немного успокоившись, Макси просто спросила:
— И когда же произойдет счастливое событие?
— Свадьба? Как можно скорее. Церемонию проведем в узком кругу.
Ангелос был явно недоволен. Она не оправдала его надежд. Он думал напоить ее шампанским, а потом победоносно уложить в постель.
Она оцепенела, сознавая, что впервые невероятные чары Ангелоса на нее не подействовали.
— Вы знаете, что все эти сплетни о нас помогли мне сделать карьеру? — неуверенно начала она.
— Сегодня было в последний раз. Я не желаю, чтобы вы полуголая разгуливали по подиуму, и вообще не хочу, чтобы вы работали, — отрезал Ангелос.
— Как это? — прошептала Макси.
— Будьте благоразумны. Это естественно: я хочу иметь возможность беспрепятственно видеться с вами всякий раз, когда буду свободен.
— Как наложница в гареме…
— Макси, — прорычал Ангелос.
— Послушайте, у меня раскалывается голова. — Оттолкнув тарелку, Макси резко поднялась из-за стола. — Я хочу домой.
— Скоро этот дом станет вашим, — сухо напомнил он.
— Мне не нравятся непонятные картины, холодные кафельные полы и огромные комнаты, заставленные уродливыми геометрическими фигурами вместо мебели… Я не желаю жить в доме, где пустуют по меньшей мере десять этажей! — выпалила Макси срывающимся голосом.
— Вы просто перенервничали…
— Как ваша скаковая лошадь?
Выругавшись и швырнув на стол салфетку, Ангелос вскочил из-за стола; его загорелое лицо вновь приняло бесстрастное выражение, он решительно произнес:
— Я вызову для вас машину. Если что, свяжусь с вами. Мне тоже что-то расхотелось обедать.
Макси почувствовала его холодность. Ощущение ужаснуло ее. И она мысленно сказала себе: если я приму это предложение, если стану играть в игру, которую он затеял, мне конец…
«Нет и нет», — поспешно сказала она себе, пока предательские сомнения не поколебали ее решимость. Она как-нибудь переживет это, не роняя достоинства. Ее влечение к Ангелосу не более чем инстинкт. Несомненно, она сумеет справиться с этим и будет думать о том, какая жизнь ждет ее после…
Макси пригласила строителя осмотреть крышу; результат, как и ожидалось, оказался плачевным — крышу необходимо было менять, а такой ремонт был ей не по карману.
Она поужинала с Патриком Девенсоном. Ни одна женщина еще не прикладывала столько усилий, чтобы вызвать в себе хоть какой-то интерес к мужчине. Он был хорош собой, с ним было легко. Отчаявшись испытать вдохновение, Макси позволила ему поцеловать себя. Но это вовсе не было похоже на прикосновение к оголенному проводу, скорее напоминало ощущение, которое испытываешь, надевая уютные домашние тапочки. Разочарованная, Макси выдумала какую-то отговорку, когда он вновь пригласил ее на свидание.
На пятый день около полудня она услышала шум мотора и выглянула в окно. Подъехал серебристый «порш». К несказанному удивлению Макси, из него вышла Катриона Фергюссон. Вот уж и вправду чудо так чудо: никогда в жизни она бы не подумала, что ее навестит сама хозяйка модельного агентства «Звезды». Трудно даже представить, что завело в такую даль эту капризную рыжеволосую даму.
Стоя на пороге, Катриона одарила ее открытой и приветливой улыбкой.
— Я должна вручить тебе это, Макси… Это будет возвращением века.
— Ты нашла для меня что-нибудь? — Макси проводила гостью в гостиную.
— С тех пор как сплетники заработали языками, ты стала очень популярна, — удовлетворенно заявила Катриона. — Послезавтра будет большой показ коллекции Ди Венчи в Лондоне… большое благотворительное шоу, а для тебя — шанс начать карьеру в мире моды.
— Сплетники? — Макси ошеломило сообщение Катрионы. Еще вчера с ее карьерой, казалось, было все кончено, и вдруг дело принимает столь неожиданный оборот. Что-то здесь было не так.
Присев, Катриона открыла крошечную записную книжку и взглянула на Макси с нескрываемой радостью.
— Бульварные газеты просто с ума посходили. Ты разве ничего о себе не читаешь?
Макси сжалась.
— Я не покупаю газет.
— На меня можешь положиться. Твоя личная жизнь — это твое личное дело. — Тем не менее Катриона с жадным любопытством заглядывала ей в лицо. — Но какая удача для женщины, с которой столь несправедливо обошлись и которую предали забвению… Лишь один из самых богатых людей в мире…
Макси вскочила:
— Не понимаю, о чем ты…
Катриона подняла подведенные брови.
— Я говорю о парне, который одним движением помог тебе сделать головокружительную карьеру, даже не подозревая об этом! Репортер, которому засветили пленку, разболтал по всем газетам, с кем он тебя видел…
— Ты говоришь об Ангелосе…
— И когда джентльмен, который, как я знаю, близок к самому магнату, нанес мне визит, я была поражена, даже не представляешь, какое это произвело на меня впечатление! — с нескрываемым волнением восклицала Катриона. — Тогда я и дала ему твой адрес. Говорят, Ангелос Петронидес никогда не забывает об оказанной услуге. Ну, в этом случае совсем небольшой.
— Макси побледнела как полотно.
— Так почему ты прозябаешь в этой дыре? — Катриона вопросительно взглянула на нее. — Держишь на расстоянии, чтобы потом диктовать свои условия? На этой неделе газеты писали, что он порвал с Натали Сибо ради тебя. Что бы ты ни делала, все оборачивается в твою пользу. А он — знатная добыча, такой импозантный мужчина, а что касается его жуткой репутации…
— Между нами ничего нет, — отрезала Макси тоном, не допускавшим возражений, но в голове у нее все еще эхом отдавались только что услышанные слова: значит, Ангелос все же встречался с французской актрисой. Наступила неловкая пауза.
— Если вы расстались, не говори об этом ни кому. — На лице Катрионы ясно читалось разочарование. — То, что на тебя посыпались предложения, во многом связано с ним. Того, что он тобой интересуется, сейчас достаточно для взлета твоей карьеры. Так что пусть люди верят… Вспомнив, как ужаснула ее возможность появиться на страницах газет вместе с Ангелосом, Макси едва не задохнулась от столь циничного совета. И, осознав, в какой ярости должен сейчас пребывать Ангелос из за всех этих слухов, она тяжело вздохнула.
Катриона взглянула на часы.
— Слушай, давай подвезу тебя в город. По-моему, тебе лучше снова перебраться к той подруге. Репортеры рыщут по улицам, разыскивая тебя, но лучше пока держаться от них подальше. Ты должна позаботиться о том, чтобы, появившись на подиуме, произвести настоящий фурор.
Макси кивнула, хотя согласие далось ей нелегко. Все та же старая история, с горечью подумала она. Ей нужны деньги. И не только на крышу, но и чтобы расплатиться с Ангелосом. Однако при мысли о вспышках фотокамер и едких насмешках репортеров в колонках светских сплетен ее начинало тошнить. Счастье за деньги, может быть, и не купишь, но, когда их нет, человек лишен и свободы выбора. А бесценная возможность самой выбирать свой путь в жизни — это именно то, о чем она мечтала сейчас больше всего.
Внимательно глядя в серьезное лицо Макси, Катриона вздохнула.
— Что же случилось со Снежной Королевой?
Собирая вещи, Макси поняла, что знает ответ Ангелос — вот что случилось. Он уничтожил неприступную холодность, за которой ей так удобно было скрывать свои чувства, заставил испытать неизведанные доселе ощущения. Неприятные, болезненные ощущения. Ей хотелось снова надеть ледяную маску, и даже больше, чем этого хотелось Катрионе.
Макси удалилась с подиума под гром аплодисментов. Потерев ноющую спину, она облегченно вздохнула. Наконец-то все. Напряжение было так велико, что ее пробирала дрожь. Никогда еще на нее не смотрело столько сотен глаз.
Не успела она дойти до уборной, как Менни Ди Венчи, крупный мужчина с выбритой головой и пронзительным взглядом, зашел в ее кабинку.
— Вы были великолепны! Но это еще не все. Нет, вам не нужно переодеваться, — засмеялся модельер, увлекая ее за собой по тускло освещенному коридору. — Вы лучшая, кто когда-либо участвовал в показе моей коллекции, а специальный прием невозможен без Ди Венчи.
Очутившись на залитой солнцем мостовой, Макси зажмурилась от слепящего света и села в подъехавшую машину. Не успела она оглядеться, как огромный роскошный лимузин с тонированными стеклами тронулся. Заметив на полу толстую, набитую до отказа сумку со своими вещами, Макси облегченно вздохнула. Кто-то позаботился обо всем.
Не на подиуме Макси чувствовала себя неловко в смелом ярко синем платье для коктейля. Облегающий жакет с глубоким вырезом был надет на голое тело, а юбка казалась слишком короткой и узкой. Она предпочла бы разговаривать с потенциальным клиентом в менее откровенном наряде, и в то же время нужно было пользоваться своей популярностью, потому что долго это не продлится. Появись Ангелос в свете с другой женщиной, она бы и глазом не повела. Но, Боже, как же должен злиться Ангелос, ведь это благодаря его невольному вмешательству она вновь оказалась на волне успеха!
Дверца лимузина распахнулась, и Макси очутилась в холодном, пустом подземном гараже. Она вся сжалась, скованнная невольным ужасом, но потом заметила в дальнем конце гаража одного из телохранителей Ангелоса, и страх сразу отступил.
Где я? — спросила она у пожилого человека, стоявшего у распахнутых дверей лифта.
— Мистер Петронидес ждет вас наверху, мисс Кендалл.
— Я не думала, что это его лимузин. Полагаю, у меня ланч с моим агентом и заказчиком… это возмутительно! — Услышав нервную дрожь в своем голосе, Макси закусила губу и вошла в лифт. Как же она злилась на себя! Ей следовало дога даться. Надо было поговорить с шофером, прежде чем садиться в машину.
Встав перед нею словно стена, телохранитель отступил лишь тогда, когда лифт остановился. Макси вошла в просторную, роскошно обставленную гостиную для приемов. В окна струился яркий солнечный свет. Дальний угол комнаты был окутан бушующей зеленью растений. Двери вели в помещение, напоминавшее оранжерею. Может, Ангелос ждет ее там?
Сердце Макси бешено колотилось. Презирая себя за столь явное возбуждение, она отправилась дальше. Слишком поздно она поняла, что сад расположен на крыше. Заметив зияющую пропасть за декоративным заграждением справа от себя, Макси почувствовала, как закружилась голова. Замерев на месте, она испуганно вскрикнула.
— О черт, вы боитесь высоты, — раздался знакомый голос у нее за спиной. Сильные руки спокойно и уверенно легли на ее плечи. Ангелос отвел ее от парапета. — Я об этом не знал. Хотя, думаю, заставь я вас стоять здесь — и тогда вы согласились бы на что угодно. Иногда быть порядочным так трудно!
Ангелос проводил девушку обратно в комнату.
Злясь на себя за то, что поддалась панике, Макси сбросила его руки и, все еще дрожа, яростно выпалила:
— Да что вы знаете о порядочности?
— Греки становятся весьма чувствительны когда заговаривают на эту тему. Подумайте, прежде чем говорить, — спокойно предостерег он.
Макси удивленно воззрилась на него. Ангелос также не сводил с нее пугающе холодных черных глаз.
— Вы становитесь все нервознее с каждой встречей, — с жестокой прямотой заметил Ангелос. — А также все бледнее и тоньше. Мне казалось, вы довольно крепкая, однако силы ваши небезграничны. Нервное напряжение начинает сказываться.
Лицо Макси вспыхнуло, и лихорадочный блеск в глазах стал еще более заметен. Иногда вы просто невыносимы.
— Странно. Я никогда еще так не вел себя с женщиной. Временами мне хочется сделать вам больно, и это меня шокирует, — признался он, даже не пытаясь оправдаться.
Под натиском захлестнувших ее мыслей и чувств Макси с тревогой ощутила, как она уязвима.
— Расслабьтесь… Я собираюсь сделать вполне пристойное предложение, — проговорил Ангелос и, обняв ее за талию, отвел в гостиную. — Поверьте… Думаю, для вас это будет все равно что выиграть в лотерею.
Почему бы вам не оставить меня наконец в покое? — прошептала Макси, оглядывая изыскан но накрытый стол на двоих.
— Потому что вы этого не хотите. Взять хотя бы то, как вы только что взглянули на меня… — Ангелос одобрительно усмехнулся. — Неужели вы полагаете, что после этого я сдамся?
— И как же я на вас посмотрела?
— Наверное, примерно так же, как я смотрю на вас, — заключил он, откупоривая бутылку шампанского и наливая пенящийся золотистый напиток в два высоких бокала. — С вожделением, враждой и отвращением. Я намерен вычеркнуть последние два слова навсегда.
Ангелос вложил в ее нервно дрогнувшие пальцы бокал. Глядя в ее озадаченное лицо, он ослепительно улыбнулся:
— Молва, что Ангелос Петронидес никогда не идет на компромисс, абсолютно лжива. Я умею смотреть на вещи с разных точек зрения и, поразмыслив немного, понял, в чем проблема. Выход очень прост.
Макси озадаченно нахмурилась.
— Не понимаю, о чем вы…
— Что такое брак? Не более чем официальное соглашение. — Ангелос легкомысленно пожал плечами, но Макси всю передернуло от таких слов. — Как только я это понял, наступило озарение: мы совершим сделку, выгодную нам обоим. Вы подпишете контракт, и я женюсь на вас.
— П-повторите — заикаясь, проговорила Макси в полной уверенности, что это не более чем дурной сон. Ангелос был явно удовлетворен произведенным впечатлением.
— Единственный минус — вы не сможете наслаждаться своим положением в обществе. Большую часть времени мы будем жить врозь. В период моих наездов в Лондон вы будете жить в этой квартире. Мне принадлежит все здание. Оно полностью в вашем распоряжении, включая прислугу и охрану, но единственное место, где мы будем жить под одной крышей, — это дом на моем острове в Греции. Ну как?
Рука Макси дрожала так сильно, что шампанское пролилось на ковер. Он что, делает ей предложение? Это правда или ей только послышалось? Но если она все правильно поняла, почему он говорит, что они не будут жить вместе? И что значит «наслаждаться своим положением в обществе»? В голове у нее все смешалось. Ангелос взял у нее бокал и поставил рядом со своим. Бережно усадив ее на диван, присел перед ней на корточки и внимательно посмотрел в ее озадаченное лицо.
— Если свидетельства о браке достаточно, что бы вы чувствовали себя в безопасности и наконец уступили мне, было бы глупо отказываться, — сказал он. — Но поскольку наши отношения наверняка не продлятся вечно, я предлагаю заключить соглашение.
Макси задержала дыхание и прикрыла глаза. Он и раньше причинял ей боль, но никогда такую сильную, как на этот раз. Неужели же ее репутация столь безнадежно испорчена? Для него, судя по всему, да, с горечью подумала она. Он не хотел, чтобы их видели вместе. Он женится на ней только при условии, что они «заключат соглашение». К тому же не навсегда.
Сильные руки сжали ее пальцы, когда она попыталась вскочить.
— Нет… подумайте об этом, не надо горячиться, — настойчиво проговорил он. — Это честное и вполне выполнимое предложение.
— Это же пародия! — с чувством воскликнула она.
И это был, пожалуй, самый неподходящий момент для того, чтобы вдруг понять, что она, очевидно, влюблена в Ангелоса. Несомненно, это было худшее мгновение в ее жизни. Сраженная этим ужасным прозрением, Макси почувствовала себя совершенно обессиленной.
— Будьте же благоразумны. Привести в семью бывшую любовницу Лиланда и представить как свою жену? — проговорил он с видом человека, рассуждающего о вполне обычных, рациональных вещах и надеющегося на понимание. — Некоторые вещи просто неприемлемы. Разве могу я рассчитывать на уважение членов своей семьи, если сам совершу поступок, за который убил бы любого из них? Они ждут, что я буду для них примером.
Макси все еще сидела с закрытыми глазами, но в этот миг она узнала, что может довести женщину до крайности. Она была в такой неописуемой ярости на себя, на него, ее переполняла такая нестерпимая боль, что Макси просто не могла понять, как может ее душа вмещать в себя столько чувств. Быть любовницей, состоя при этом в браке, о котором никто никогда не узнает, потому что ее репутация слишком скандальна и позорна, потому что она не заслуживает быть представленной надменным членам клана Петронидесов. Так вот что он ей предлагает!
— Мне дурно… — пробормотала она. — Меня тошнит! Туалет в той стороне.
— Ангелос с явным неудовольствием отпустил ее руки. Только тогда она поняла, как нуждалась в его поддержке. Столь нелепое и не соответствующее обстановке ощущение возмутило ее. — Не предполагал, что с вами будет так трудно. Я могу понять, что вы не много смущены условиями, но ведь, в конце концов, это все-таки предложение!
— Неужели? — невольно вырвалось у Макси, после чего, чувствуя, что больше не выдержит, она устремилась в туалетную комнату. Заперев дверь, она остановилась перед огромным зеркалом и долгом всматривалась в свое жутковато бледное лицо. Ей хотелось завизжать, закричать что есть мочи и перебить все вокруг. Но это было невозможно, и она лишь ходила взад-вперед, крепко обхватив себя руками.
Неожиданно ей на ум пришел гораздо более привлекательный план действий. Она остановилась, раздумывая над возникшей у нее смелой идеей.
Разве ей не нужен муж, чтобы вступить во владение наследством крестной? Сначала условия казались ей невыполнимыми. Она и представить себе не могла, что у нее кто-то появится, а искать себе мужа лишь для того, чтобы получить долю наследства, — это уж слишком.
Но теперь Макси так не думала. И винить в этом следовало Ангелоса. Именно он заставил ее взглянуть на вещи по-другому. Он лишил ее душевного покоя, унижал ее, преследовал, насмехался над священными узами брака.
Но ведь можно обратить это унижение в триумф! Она сможет наконец изменить свою жизнь, освободившись от всего, что разрушало ее все эти годы. Надо только набраться смелости, и она получит все. Да, получит. Она может выйти за него замуж, а через полгода уйти. Она уже представляла себе, как кидает ему в лицо чек со словами, что ей больше ни к чему его деньги, у нее есть свои собственные. Взглянув в зеркало, она увидела сногсшибательную красотку, у которой есть голова на плечах, а от слез не осталось и следа.
Выйдя в гостиную, Макси с удивлением обнаружила, что Ангелос ждет ее.
— Все хорошо? — осведомился он, словно ему и вправду было до этого дело.
Она хотела было скривить губы, но сдержалась.
— Я обдумывала свои условия. — Макси ослепительно улыбнулась.
Ангелос напряженно замер.
— Мне необходимо убедиться, что я и вправду вытяну счастливый билет, приняв ваше предложение.
Ангелос помрачнел.
— Мой адвокат обо всем позаботится.
— Зачем же так грубо?
Макси удивленно раскрыла свои прекрасные глаза.
— Мне казалось, вы цените прямоту.
— Я пригласил вас сюда, чтобы отметить заключение разумного договора, а не спорить. Говоря это, он гневно смотрел, как она откидывает свои роскошные золотые волосы, затем перевел глаза на ее красивое лицо. Пристальный восхищенный взгляд скользнул ниже, вдоль линии ее декольте, и Макси внутренне сжалась. Он же продолжал не спеша оглядывать ее, задерживая полный вожделения взгляд на изящной линии бедер и на бесконечно длинных стройных ногах.
— Нет, совсем не для того, чтобы спорить, — хрипло повторил он.
— Если ваше представление о празднике — это то, что мне показалось, тогда даже не мечтайте. — С застывшей на губах улыбкой сожаления Макси стремительно поднесла к губам свой бокал и, сделав большой глоток, поспешно продолжила: — Я разделю с вами постель только в ночь нашей свадьбы, но ни секундой, ни минутой, ни часом и ни днем раньше. Предлагаю пообедать…
Пообедать, — безжизненно повторил Ангелос.
— Пожалуй, лучше пообедать, так как больше нам заняться нечем, — проговорила Макси сладким голосом.
Господи… подойдите сюда, — простонал Ангелос и притянул упирающуюся Макси к себе. — Почему вы всегда делаете все, чтобы наказать меня? — Он встряхнул ее за плечи, в отчаянии глядя в ее сердитые глаза. — Зачем вы каждый раз портите все, что я делаю, и каждую встречу превращаете в поединок? Это не женская черта. Неужели нельзя хоть раз в жизни сделать так, как я хочу?
— Наверное, я поступаю так потому, что вы мне не нравитесь, — запальчиво проговорила Макси.
Ангелос резко разжал руки. Он был попросту шокирован.
Усевшись за стол, Макси нежно промурлыкала:
— Еще одна маленькая деталь. Вы собираетесь великодушно делить свою привязанность между мной и Натали Сибо?
— Вы в своем уме?
— Это не ответ…
Ангелос швырнул салфетку, черные глаза гневно сверкали.
— Разумеется, я не собираюсь поддерживать связь с другой женщиной, пока мы вместе, — мрачно произнес он.
Немного успокоившись, Макси просто спросила:
— И когда же произойдет счастливое событие?
— Свадьба? Как можно скорее. Церемонию проведем в узком кругу.
Ангелос был явно недоволен. Она не оправдала его надежд. Он думал напоить ее шампанским, а потом победоносно уложить в постель.
Она оцепенела, сознавая, что впервые невероятные чары Ангелоса на нее не подействовали.
— Вы знаете, что все эти сплетни о нас помогли мне сделать карьеру? — неуверенно начала она.
— Сегодня было в последний раз. Я не желаю, чтобы вы полуголая разгуливали по подиуму, и вообще не хочу, чтобы вы работали, — отрезал Ангелос.
— Как это? — прошептала Макси.
— Будьте благоразумны. Это естественно: я хочу иметь возможность беспрепятственно видеться с вами всякий раз, когда буду свободен.
— Как наложница в гареме…
— Макси, — прорычал Ангелос.
— Послушайте, у меня раскалывается голова. — Оттолкнув тарелку, Макси резко поднялась из-за стола. — Я хочу домой.
— Скоро этот дом станет вашим, — сухо напомнил он.
— Мне не нравятся непонятные картины, холодные кафельные полы и огромные комнаты, заставленные уродливыми геометрическими фигурами вместо мебели… Я не желаю жить в доме, где пустуют по меньшей мере десять этажей! — выпалила Макси срывающимся голосом.
— Вы просто перенервничали…
— Как ваша скаковая лошадь?
Выругавшись и швырнув на стол салфетку, Ангелос вскочил из-за стола; его загорелое лицо вновь приняло бесстрастное выражение, он решительно произнес:
— Я вызову для вас машину. Если что, свяжусь с вами. Мне тоже что-то расхотелось обедать.
Макси почувствовала его холодность. Ощущение ужаснуло ее. И она мысленно сказала себе: если я приму это предложение, если стану играть в игру, которую он затеял, мне конец…
«Нет и нет», — поспешно сказала она себе, пока предательские сомнения не поколебали ее решимость. Она как-нибудь переживет это, не роняя достоинства. Ее влечение к Ангелосу не более чем инстинкт. Несомненно, она сумеет справиться с этим и будет думать о том, какая жизнь ждет ее после…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ангелос позвонил вечером, около шести. Говорил очень холодно, словно давал распоряжение клерку. Видимо, так и не простил. Его адвокат принесет ей предварительный контракт. Церемония состоится через неделю в северной Англии.
— Через неделю? — беспомощно воскликнула Макси.
— Я позабочусь о том, чтобы нам дали специальное разрешение.
— А зачем ехать на север?
— В Лондоне невозможно пожениться, не привлекая внимания.
Макси больно закусила губу.
— Мы поедем тайком?
— Мы поедем порознь. Я встречу вас там.
— А-а, — столь детальный план не нуждался в комментариях.
— Боюсь, раньше нам встретиться не удастся. Сегодня же вечером я полечу в Японию, а потом всю неделю проведу в Индонезии.
Макси все еще никак не могла оправиться от короткого и неприятного разговора с Катрионой Фергюссон, когда пришел адвокат Ангелоса. По ее просьбе он зачитал контракт, который Макси предстояло подписать. Будь она столь алчна, как, видимо, полагал Ангелос, она была бы в восторге. Платой за неразглашение было приличное месячное содержание, помимо текущих расходов, которые Ангелос брал на себя, а по расторжении брака ей причиталась сумма, от которой захватывало дух.
— Через неделю? — беспомощно воскликнула Макси.
— Я позабочусь о том, чтобы нам дали специальное разрешение.
— А зачем ехать на север?
— В Лондоне невозможно пожениться, не привлекая внимания.
Макси больно закусила губу.
— Мы поедем тайком?
— Мы поедем порознь. Я встречу вас там.
— А-а, — столь детальный план не нуждался в комментариях.
— Боюсь, раньше нам встретиться не удастся. Сегодня же вечером я полечу в Японию, а потом всю неделю проведу в Индонезии.
Макси все еще никак не могла оправиться от короткого и неприятного разговора с Катрионой Фергюссон, когда пришел адвокат Ангелоса. По ее просьбе он зачитал контракт, который Макси предстояло подписать. Будь она столь алчна, как, видимо, полагал Ангелос, она была бы в восторге. Платой за неразглашение было приличное месячное содержание, помимо текущих расходов, которые Ангелос брал на себя, а по расторжении брака ей причиталась сумма, от которой захватывало дух.