Страница:
— Любое, — подтвердила Роберта, улавливая многообещающую страсть в его взгляде.
— По рукам!
Вот уже час Роберта неотрывно следила за ближайшими пальмами, дожидаясь, когда же им вздумается уронить хоть один орех. Чуть поодаль от нее с таким же озабоченным выражением на мордочках расположились три обезьяны. Все четверо при этом демонстрировали друг другу показное равнодушие.
Осторожно, стараясь не выпускать пальмы из поля зрения, Роберта скосила глаза в сторону ближайшей соперницы и встретилась с таким же изучающим взглядом. Застигнутые с поличным конкурентки моментально напустили на себя скучающий вид, дескать, случайность вышла…
Решив, что ей не помешало бы небольшое преимущество перед местными жительницами, Роберта, чуть опершись на руки, слегка передвинулась вперед. Однако ее движение тотчас было скопировано всеми тремя обезьянами.
Роберта глухо чертыхнулась, представляя, как веселится Гейл, наблюдающий за ними издалека. Ей стоило больших усилий не послать всю эту затею куда подальше. В конце концов, судя по намекам любимого, проигрыш тоже обещает стать весьма приятным.
Почти рефлекторно почувствовав изменения в стане конкурентов, Роберта обнаружила, что обезьяны воспользовались ее задумчивостью, чтобы подобраться к пальмам еще ближе и тем самым лишить ее равных с ними шансов на успех.
Она гневно сощурила глаза и, поднявшись на ноги, громко заявила:
— Ну все, с меня довольно ваших фокусов!
Не желаете играть по правилам? Пеняйте на себя!
С этими словами Роберта бросилась прямиком к пальмам, намереваясь в случае чего поймать удачу, то есть обезьяну, за хвост и вырвать у нее орех, даже если придется применить силу.
Сзади раздался веселый смех Гейла и яростные вопли обезьян. Роберта, не обращая на них внимания, направлялась к цели, подозревая, что скоро ее настигнет погоня.
В эту минуту один из плодов, которые она так жаждала заполучить, пролетев с легким свистом, шлепнулся на песок и, покатившись, остановился у ног Роберты. Еще не веря в свое везение, она подхватила его и, сжав обеими руками, обернулась к Гейлу с торжествующей улыбкой на лице.
Однако ее радость была недолгой. Три маленьких протестующе визжащих комочка уже неслись к ней с явным намерением отобрать орех. Быстро прикинув в уме, что в случае потасовки перевес будет на стороне обезьян, Роберта поспешила ретироваться.
Вид возлюбленной, которая, сверкая пятками, удирала от «аборигенок», привел Гейла в безудержное веселье. Он готов был поставить сто долларов на то, что Роберта выиграет гонку, и оказался прав.
Молниеносно взлетев на террасу, она спряталась за его спину и, высунувшись оттуда, как из-за надежного укрытия, состроила преследовательницам уморительную рожицу. Обезьяны оскорбление заверещали, однако близко подойти к человеческому жилищу не решились.
В это мгновение Роберта заметила появившееся на горизонте судно и поспешила обратить на него внимание Гейла. Он некоторое время пристально всматривался в морскую даль, затем утвердительно кивнул.
— «Горгона»…
Зак Престон расположился на нижней палубе красавицы яхты, игнорируя недовольство команды. Ему не было дела до того, что он является гостем хозяина «Горгоны», а значит, по мнению матросов, должен обретаться наверху.
Лидера «Остролиста» мало занимали подобные мелочи, все его внимание было приковано к Лейтону и его спутнице, а именно отсюда лучше всего было следить за ними. Зак хотел застать молодую женщину в одиночестве. Это было необходимо для успешного осуществления очередного его замысла. Но пока такой возможности не представлялось. Поднадзорные вовсю наслаждались обществом друг друга и, судя по всему, расставаться не собирались.
— Неужели им больше нечем заняться? — в сердцах произнес Зак, не замечая, что озвучивает свои мысли.
Один из матросов удивленно посмотрел на него и решил, что «этот тип со странностями»…
— Эй, ты еще не забыл, что я добыла кокос, а значит, у меня есть право задать тебе ряд вопросов? — спросила Роберта после того, когда яхта отошла от острова и помчалась по морской глади, словно гигантская белая птица.
— Спрашивай, очаровательное любопытное создание, — ответил Гейл, с нежностью наблюдая за тем, как ветер играет ее золотистыми кудряшками.
— Почему твоя яхта называется «Горгона»?
Согласись, довольно странный выбор имени для подобной красавицы.
— Тебя интересует правда или расхожее мнение? — полюбопытствовал Гейл, прежде чем ответить.
— И то, и другое. — Роберта, уютно устроившись в шезлонге, не скрывала своего любопытства.
— Считается, что такому чудовищу, как глава «Лейтон петролеум», доставляет особое удовольствие находиться в окружении монстров, являющихся как бы отображением его внутренней сущности. А если откровенно, то, еще будучи школьником, я считал поступок Персея возмутительным. Отрубить голову женщине только из-за того, что на ней лежало проклятие завистливой богини! Это подло. Когда я вырос, мне показалось справедливым хоть как-то реабилитировать несчастную.
Гейл развел руками, как бы говоря, вот так все и случилось.
— Да вы просто Робин Гуд, мистер Лейтон! — воскликнула Роберта, благодарная ему за искренность. — Отныне я принадлежу вам всей душой.
— Ничего не имею против. Но если можно, то попросил бы добавить к вышеозначенному еще и тело. — Гейл положил ладонь на ее колено. — Мне безумно хочется закрыться с тобой в каюте и не покидать ее до Майами.
— Не торопись. Судя по моему прошлому опыту, дорога предстоит долгая. К тому же у меня есть еще два вопроса. Не увиливай!
Роберта хихикнула, ей нравилось дразнить любимого, предвкушая, какая за это ее ожидает расплата.
— Что ты? — В притворном испуге Гейл взглянул на нее. — У меня даже в мыслях не было…
— Тогда расскажи мне о своей семье. Сколько у тебя братьев и сестер. Какие проказы маленький Гейл совершал в детстве.
— Ну, на эти вопросы существует один и весьма короткий ответ. — По лицу мужчины скользнула тень горечи. — Открой любую газетную статью на эту тему, и, уверяю, все, что ты прочтешь, будет правдой. Я единственный ребенок в семье. Мои родители, весьма заметные и уважаемые люди, очень много занимались общественной деятельностью и благотворительными акциями. Все заботы о воспитании своего отпрыска они переложили на плечи многочисленной прислуги. Поэтому мое детство прошло под девизом: «Мистер Гейл, вы должны быть достойны своей семьи».
Он замолчал, устремив взгляд к горизонту.
Роберта испытала неловкость оттого, что заставила его вспомнить о грустном.
Она коснулась его руки и прошептала:
— Прости. Мне не стоило спрашивать об этом.
— Не волнуйся, — успокоил ее Гейл. — Если честно, то я даже рад твоим расспросам. Они помогают избавиться от той тоски, которую я ношу в себе уже много лет. — Он глубоко вздохнул.., и улыбнулся. — Но ты, кажется, собиралась задать мне еще один вопрос?
— Даже не знаю, стоит ли… — Роберта собралась с духом. — Кто твои друзья? Чем они занимаются? — И уже с опаской добавила:
— Если, конечно, у тебя есть друзья.
Гейл звонко рассмеялся, но, встретив ее недоуменный взгляд, поспешил объяснить:
— Судя по всему, я в твоих глазах выгляжу эдаким сухарем и занудой. Однако на этот вопрос я дам положительный ответ. Да, у меня есть друзья. Это целое итальянское семейство, которое содержит небольшой пансион на побережье. Именно у них я останавливаюсь всякий раз, когда бываю в Майами. До встречи с ними мне и в голову не приходило, что отношения между членами семьи могут быть такими непринужденными и эмоциональными.
Я многому научился у них.
— Расскажи об этих людях, — попросила Роберта.
— О, я могу говорить о них часами, потому что семейство Пуччини занимает добрую часть моего сердца, — произнес Гейл с необычайной теплотой в голосе.
— Пуччини? — Роберта вопросительно вскинула брови. — Они имеют отношение к известному композитору? , — Нет. Простое совпадение фамилий, — ответил Гейл. — Впрочем, это не мешает им быть не менее выдающимися личностями. Глава семьи, синьор Марио, и его жена синьора Лиза, которую все домочадцы называют моной Лизой или просто мамитой, весьма колоритные фигуры. Далее следуют старший сын Серждио и его жена Сильвана, средний Роберто и его жена Мария и младшая Консуэла, которая по малолетству еще не замужем…
Слушая, как Гейл повествует о неизвестных ей людях, Роберта испытывала зависть к тем счастливчикам, которые обладали правом называться его друзьями. Она задумалась над вопросом, который ее постоянно тревожил: какое место в жизни возлюбленного отведено ей самой?
Заметив, что Роберта нахмурилась, Гейл поспешил прервать рассказ о семье Пуччини и предложил:
— Может, все же согласишься пойти со мной в каюту?
Зак Престон переменил позу, потому что от долгого сидения на одном месте у него затекла спина. Интересно, как долго будут болтать Лейтон и Роберта? И вообще, о чем можно разговаривать несколько часов подряд?
Словно уловив его мысли, молодые люди поднялись из шезлонгов и скрылись из виду.
Зак поспешил на верхнюю палубу.
Так и есть! Эти прелюбодеи уединились.
И на верхней палубе никого, кроме капитана, не оказалось. Зак стал придумывать повод, чтобы оказаться поближе к каюте Гейла. Капитан, до этого не спускавший с него подозрительно-внимательного взгляда, заботливо поинтересовался:
— Вам необходима помощь, мистер Престон?
— Нет! — рявкнул мужчина и, усевшись в оставленный Робертой шезлонг, принялся ожидать возвращения молодых людей, надеясь, что у Лейтона просто не хватит сил предаваться любовным утехам до прихода яхты в — Майами.
— Никогда еще не занималась этим во время морской качки, — хихикнула Роберта, позволяя Гейлу снять с себя майку.
Завладев ее упругой грудью, он, между поцелуями, заметил:
— Уверяю, нет ничего более увлекательного, чем подобное времяпрепровождение.
— Тогда почему мы медлим?
— Мы?! — с оскорбленным видом воскликнул Гейл. — В отличие от тебя я уже действую!
Роберта засмеялась и, сбросив остатки одежды, упала в его объятия. Гейл подхватил ее и, удерживая на весу, проник в нее.
Стоны, срывающиеся с их губ, перемежались поцелуями и более откровенными ласками до того момента, когда блаженство распахнуло над ними радужные крылья и устремилось ввысь, чтобы раствориться в воздухе коротким криком, исполненным неземного счастья.
Обессилев от страсти, Роберта припала к груди Гейла и замерла, мысленно вновь и вновь переживая посетивший ее восторг. Любовь стала для нее постоянным открытием, каждый раз удивляя новыми гранями.
Периодически испытывающий усталость, следствие перенесенного недавно приступа лихорадки, Гейл погрузился в безмятежный сон.
Не желая его беспокоить, Роберта привела себя в порядок и поднялась наверх, чтобы наедине с морским ветром предаться размышлениям о будущем.
Все то время, пока Роберта с Лейтоном отсутствовали, Зак дожидался их. Вернее, Роберту. Поэтому, когда она появилась на палубе, он мысленно возблагодарил собственное терпение.
Игнорируя присутствие Зака, молодая женщина прошла мимо и остановилась у леера. Ее взгляд устремился вдаль, словно надеялся отыскать где-то там нечто, способное принести успокоение мятущемуся сердцу.
Зак выбрался из шезлонга, подошел и остановился неподалеку от нее, обдумывая, с чего удобнее начать беседу. Наконец легким кашлем он обозначил свое присутствие и произнес:
— Неужели ты думаешь, что он вот так запросто впустит тебя в свою жизнь? Что вас связывает, кроме физического влечения?
— Любовь, — неожиданно для самой себя ответила Роберта. Поначалу она намеревалась не замечать Зака, однако он озвучил то, что уже некоторое время тревожило ее душу.
— Любовь?! — Зак усмехнулся. — Допустим, "но так ли уж это много? Брось ее на одну чашу весов, а на другую ваше социальное различие, интересы, идеалы… Много еще чего. Как думаешь, что перевесит?
Роберта молчала, пытаясь найти достойный ответ, но безуспешно. Зак добавил в голос покровительственных ноток, вставая в позу старшего товарища, наставника, каким являлся для нее долгое время.
— Ты гонишься за призраком. Иногда тебе удается поймать его и даже ощутить руками.
Но рано или поздно он все равно растает как дым, превратится в ничто.
— Пытаешься смутить меня? Зачем? Неужели торжество глупой идеи для тебя важнее человеческого счастья? — Роберта повернулась к нему и пристально посмотрела в глаза.
— Еще недавно ты не признавала счастья отдельно взятого человека в мире, где оно не может быть доступным всем, — напомнил он ей.
— Я была во власти утопии, но теперь прозрела, — заявила Роберта, не скрывая страсти в голосе.
— Или, наоборот, ослепла, — тихо добавил ее оппонент.
Наступила пауза, и Зак не стремился ее нарушить, давая Роберте возможность осмыслить все, что она услышала от него. Ему удалось пробить ту защиту, которую женщина выстроила вокруг себя, и все сомнения, некогда изгнанные, вновь хлынули потоком, причиняя боль и страдание.
— Неужели все должно окончиться вот так, ничем? — Роберта уставилась перед собой потерянным взглядом.
— По сути, ничего и не начиналось. — Зак прекрасно знал не только, как заронить сомнения, но и как вырастить из них нечто большее. — Двое, мужчина и женщина, оказались на острове. Между ними возникла связь. Что может быть банальнее подобной ситуации?
— Ты прав. Я сшила одежды из яркой ткани, а они оказались иллюзией. Знаешь, так непривычно чувствовать себя обнаженной, выставленной на всеобщее обозрение. И еще это странное чувство одиночества.., никогда еще оно не причиняло мне такой муки, как сейчас. — В голосе Роберты появились смирение и печаль.
Зак мысленно поаплодировал себе.
— Ты не одинока, Роберта, у тебя есть друзья и «Остролист». Они помогут тебе справиться с любыми неприятностями. С ними ты вновь сможешь стать веселой и энергичной Робертой Стайн, грозой всех «губителей природы».
— Нет. — Молодая женщина медленно покачала головой. — Мне уже никогда не стать прежней. Никогда…
Хотя Гейл проснулся, он еще некоторое время лежал с закрытыми глазами, пытаясь определить место своего нахождения. Легкое покачивание кровати вызвало в памяти определенные ассоциации. Я на яхте, мелькнула у него мысль. Не успела она как следует закрепиться в сознании, когда ей на смену пришла следующая: а если я на яхте, то почему мы стоим? И где Роберта?
Натянув джинсы на голое тело, Гейл схватил рубашку и торопливо покинул каюту. Непонятно почему, но его одолевало предчувствие чего-то плохого. Оказавшись на палубе, он увидел, что «Горгона» пришвартована у центрального пирса яхт-клуба в Майами. Члены команды под бдительным оком капитана отдыхают на нижней палубе.
— По крайней мере, теперь я знаю, почему мы стоим, — произнес Гейл. — Остается выяснить, где Роберта, К своему удивлению, он нигде не обнаружил каких-либо следов пребывания женщины на яхте. Впрочем, присутствия Престона также.
Пройдя в рулевую рубку, Гейл поинтересовался у капитана, куда делись его гости.
— Сошли на берег, лишь только мы бросили трап, — ответил старый моряк. — Мисс Стайн оставила для вас записку.
— Где она? — нетерпеливо спросил Гейл, ожидая узнать причину внезапного исчезновения Роберты.
— Вот, пожалуйста.
Гейл взял из рук капитана сложенный вдвое листок бумаги и, торопливо развернув его, прочел:
Гейл, ты спал, и я не решилась разбудить тебя, чтобы попрощаться лично. Поскольку яхта прибыла в пункт назначения, мы с Заком покидаем ее, не дожидаясь твоего пробуждения.
Я много думала о том, что произошло между нами там, на острове, и пришла к выводу, что лучше расстаться без лишних объяснений.
Увы, слишком многое разделяет нас, лишая права на общее будущее.
Наши пути пересеклись в этой жизни по чьей-то прихоти. Как бы ни было нам хорошо вместе, следует признать: это случайность.
Я знаю, тебе станет больно и обидно, когда ты прочтешь мою записку. Знаю наверняка, потому что сама переживаю подобное. Возможно, это будет длиться день, два.., месяц… Но однажды ты проснешься и поймешь, что все осталось в прошлом, и новый день начнется иначе.
Прощай, Зак уже ожидает меня на пирсе.
Я попрошу капитана передать тебе это послание.
P.S. Я всегда буду с нежностью вспоминать о времени, которое провела в твоих объятиях.
Роберта.
Гейл три раза перечитал записку от начала до конца, пытаясь понять, что же послужило причиной столь резкой перемены в настроении Роберты. Еще несколько часов назад она шептала ему слова любви и вот сбегает, оставив в качестве объяснений клочок бумаги.
— Как же так? — прошептал он, сминая записку. — Неужели я принял за любовь иллюзию? Но ведь она казалась такой реальной.
Маленький бумажный шарик полетел за борт, и Гейл поймал себя на мысли, что не прочь отправиться вслед за ним. Забыться, опустившись на морское дно, отрешиться от мира, сыгравшего с ним такую жестокую шутку.
Однако усилием воли он загнал боль так глубоко, что никто, кроме старого капитана, не заподозрил, что творится в его душе. Тот осторожно тронул хозяина за локоть, привлекая к себе внимание.
— Что еще? — устало спросил Гейл.
— Мистер Лейтон, может, это и ничего не значит, но, перед тем как сойти на берег, мисс Роберта о чем-то долго говорила с мистером Престо ном.
— Ты прав, это ничего не значит. — Голос Лейтона звучал как никогда подавленно. — Теперь уже не значит. Ровным счетом ни-че-го…
Разоблачение
— По рукам!
Вот уже час Роберта неотрывно следила за ближайшими пальмами, дожидаясь, когда же им вздумается уронить хоть один орех. Чуть поодаль от нее с таким же озабоченным выражением на мордочках расположились три обезьяны. Все четверо при этом демонстрировали друг другу показное равнодушие.
Осторожно, стараясь не выпускать пальмы из поля зрения, Роберта скосила глаза в сторону ближайшей соперницы и встретилась с таким же изучающим взглядом. Застигнутые с поличным конкурентки моментально напустили на себя скучающий вид, дескать, случайность вышла…
Решив, что ей не помешало бы небольшое преимущество перед местными жительницами, Роберта, чуть опершись на руки, слегка передвинулась вперед. Однако ее движение тотчас было скопировано всеми тремя обезьянами.
Роберта глухо чертыхнулась, представляя, как веселится Гейл, наблюдающий за ними издалека. Ей стоило больших усилий не послать всю эту затею куда подальше. В конце концов, судя по намекам любимого, проигрыш тоже обещает стать весьма приятным.
Почти рефлекторно почувствовав изменения в стане конкурентов, Роберта обнаружила, что обезьяны воспользовались ее задумчивостью, чтобы подобраться к пальмам еще ближе и тем самым лишить ее равных с ними шансов на успех.
Она гневно сощурила глаза и, поднявшись на ноги, громко заявила:
— Ну все, с меня довольно ваших фокусов!
Не желаете играть по правилам? Пеняйте на себя!
С этими словами Роберта бросилась прямиком к пальмам, намереваясь в случае чего поймать удачу, то есть обезьяну, за хвост и вырвать у нее орех, даже если придется применить силу.
Сзади раздался веселый смех Гейла и яростные вопли обезьян. Роберта, не обращая на них внимания, направлялась к цели, подозревая, что скоро ее настигнет погоня.
В эту минуту один из плодов, которые она так жаждала заполучить, пролетев с легким свистом, шлепнулся на песок и, покатившись, остановился у ног Роберты. Еще не веря в свое везение, она подхватила его и, сжав обеими руками, обернулась к Гейлу с торжествующей улыбкой на лице.
Однако ее радость была недолгой. Три маленьких протестующе визжащих комочка уже неслись к ней с явным намерением отобрать орех. Быстро прикинув в уме, что в случае потасовки перевес будет на стороне обезьян, Роберта поспешила ретироваться.
Вид возлюбленной, которая, сверкая пятками, удирала от «аборигенок», привел Гейла в безудержное веселье. Он готов был поставить сто долларов на то, что Роберта выиграет гонку, и оказался прав.
Молниеносно взлетев на террасу, она спряталась за его спину и, высунувшись оттуда, как из-за надежного укрытия, состроила преследовательницам уморительную рожицу. Обезьяны оскорбление заверещали, однако близко подойти к человеческому жилищу не решились.
В это мгновение Роберта заметила появившееся на горизонте судно и поспешила обратить на него внимание Гейла. Он некоторое время пристально всматривался в морскую даль, затем утвердительно кивнул.
— «Горгона»…
Зак Престон расположился на нижней палубе красавицы яхты, игнорируя недовольство команды. Ему не было дела до того, что он является гостем хозяина «Горгоны», а значит, по мнению матросов, должен обретаться наверху.
Лидера «Остролиста» мало занимали подобные мелочи, все его внимание было приковано к Лейтону и его спутнице, а именно отсюда лучше всего было следить за ними. Зак хотел застать молодую женщину в одиночестве. Это было необходимо для успешного осуществления очередного его замысла. Но пока такой возможности не представлялось. Поднадзорные вовсю наслаждались обществом друг друга и, судя по всему, расставаться не собирались.
— Неужели им больше нечем заняться? — в сердцах произнес Зак, не замечая, что озвучивает свои мысли.
Один из матросов удивленно посмотрел на него и решил, что «этот тип со странностями»…
— Эй, ты еще не забыл, что я добыла кокос, а значит, у меня есть право задать тебе ряд вопросов? — спросила Роберта после того, когда яхта отошла от острова и помчалась по морской глади, словно гигантская белая птица.
— Спрашивай, очаровательное любопытное создание, — ответил Гейл, с нежностью наблюдая за тем, как ветер играет ее золотистыми кудряшками.
— Почему твоя яхта называется «Горгона»?
Согласись, довольно странный выбор имени для подобной красавицы.
— Тебя интересует правда или расхожее мнение? — полюбопытствовал Гейл, прежде чем ответить.
— И то, и другое. — Роберта, уютно устроившись в шезлонге, не скрывала своего любопытства.
— Считается, что такому чудовищу, как глава «Лейтон петролеум», доставляет особое удовольствие находиться в окружении монстров, являющихся как бы отображением его внутренней сущности. А если откровенно, то, еще будучи школьником, я считал поступок Персея возмутительным. Отрубить голову женщине только из-за того, что на ней лежало проклятие завистливой богини! Это подло. Когда я вырос, мне показалось справедливым хоть как-то реабилитировать несчастную.
Гейл развел руками, как бы говоря, вот так все и случилось.
— Да вы просто Робин Гуд, мистер Лейтон! — воскликнула Роберта, благодарная ему за искренность. — Отныне я принадлежу вам всей душой.
— Ничего не имею против. Но если можно, то попросил бы добавить к вышеозначенному еще и тело. — Гейл положил ладонь на ее колено. — Мне безумно хочется закрыться с тобой в каюте и не покидать ее до Майами.
— Не торопись. Судя по моему прошлому опыту, дорога предстоит долгая. К тому же у меня есть еще два вопроса. Не увиливай!
Роберта хихикнула, ей нравилось дразнить любимого, предвкушая, какая за это ее ожидает расплата.
— Что ты? — В притворном испуге Гейл взглянул на нее. — У меня даже в мыслях не было…
— Тогда расскажи мне о своей семье. Сколько у тебя братьев и сестер. Какие проказы маленький Гейл совершал в детстве.
— Ну, на эти вопросы существует один и весьма короткий ответ. — По лицу мужчины скользнула тень горечи. — Открой любую газетную статью на эту тему, и, уверяю, все, что ты прочтешь, будет правдой. Я единственный ребенок в семье. Мои родители, весьма заметные и уважаемые люди, очень много занимались общественной деятельностью и благотворительными акциями. Все заботы о воспитании своего отпрыска они переложили на плечи многочисленной прислуги. Поэтому мое детство прошло под девизом: «Мистер Гейл, вы должны быть достойны своей семьи».
Он замолчал, устремив взгляд к горизонту.
Роберта испытала неловкость оттого, что заставила его вспомнить о грустном.
Она коснулась его руки и прошептала:
— Прости. Мне не стоило спрашивать об этом.
— Не волнуйся, — успокоил ее Гейл. — Если честно, то я даже рад твоим расспросам. Они помогают избавиться от той тоски, которую я ношу в себе уже много лет. — Он глубоко вздохнул.., и улыбнулся. — Но ты, кажется, собиралась задать мне еще один вопрос?
— Даже не знаю, стоит ли… — Роберта собралась с духом. — Кто твои друзья? Чем они занимаются? — И уже с опаской добавила:
— Если, конечно, у тебя есть друзья.
Гейл звонко рассмеялся, но, встретив ее недоуменный взгляд, поспешил объяснить:
— Судя по всему, я в твоих глазах выгляжу эдаким сухарем и занудой. Однако на этот вопрос я дам положительный ответ. Да, у меня есть друзья. Это целое итальянское семейство, которое содержит небольшой пансион на побережье. Именно у них я останавливаюсь всякий раз, когда бываю в Майами. До встречи с ними мне и в голову не приходило, что отношения между членами семьи могут быть такими непринужденными и эмоциональными.
Я многому научился у них.
— Расскажи об этих людях, — попросила Роберта.
— О, я могу говорить о них часами, потому что семейство Пуччини занимает добрую часть моего сердца, — произнес Гейл с необычайной теплотой в голосе.
— Пуччини? — Роберта вопросительно вскинула брови. — Они имеют отношение к известному композитору? , — Нет. Простое совпадение фамилий, — ответил Гейл. — Впрочем, это не мешает им быть не менее выдающимися личностями. Глава семьи, синьор Марио, и его жена синьора Лиза, которую все домочадцы называют моной Лизой или просто мамитой, весьма колоритные фигуры. Далее следуют старший сын Серждио и его жена Сильвана, средний Роберто и его жена Мария и младшая Консуэла, которая по малолетству еще не замужем…
Слушая, как Гейл повествует о неизвестных ей людях, Роберта испытывала зависть к тем счастливчикам, которые обладали правом называться его друзьями. Она задумалась над вопросом, который ее постоянно тревожил: какое место в жизни возлюбленного отведено ей самой?
Заметив, что Роберта нахмурилась, Гейл поспешил прервать рассказ о семье Пуччини и предложил:
— Может, все же согласишься пойти со мной в каюту?
Зак Престон переменил позу, потому что от долгого сидения на одном месте у него затекла спина. Интересно, как долго будут болтать Лейтон и Роберта? И вообще, о чем можно разговаривать несколько часов подряд?
Словно уловив его мысли, молодые люди поднялись из шезлонгов и скрылись из виду.
Зак поспешил на верхнюю палубу.
Так и есть! Эти прелюбодеи уединились.
И на верхней палубе никого, кроме капитана, не оказалось. Зак стал придумывать повод, чтобы оказаться поближе к каюте Гейла. Капитан, до этого не спускавший с него подозрительно-внимательного взгляда, заботливо поинтересовался:
— Вам необходима помощь, мистер Престон?
— Нет! — рявкнул мужчина и, усевшись в оставленный Робертой шезлонг, принялся ожидать возвращения молодых людей, надеясь, что у Лейтона просто не хватит сил предаваться любовным утехам до прихода яхты в — Майами.
— Никогда еще не занималась этим во время морской качки, — хихикнула Роберта, позволяя Гейлу снять с себя майку.
Завладев ее упругой грудью, он, между поцелуями, заметил:
— Уверяю, нет ничего более увлекательного, чем подобное времяпрепровождение.
— Тогда почему мы медлим?
— Мы?! — с оскорбленным видом воскликнул Гейл. — В отличие от тебя я уже действую!
Роберта засмеялась и, сбросив остатки одежды, упала в его объятия. Гейл подхватил ее и, удерживая на весу, проник в нее.
Стоны, срывающиеся с их губ, перемежались поцелуями и более откровенными ласками до того момента, когда блаженство распахнуло над ними радужные крылья и устремилось ввысь, чтобы раствориться в воздухе коротким криком, исполненным неземного счастья.
Обессилев от страсти, Роберта припала к груди Гейла и замерла, мысленно вновь и вновь переживая посетивший ее восторг. Любовь стала для нее постоянным открытием, каждый раз удивляя новыми гранями.
Периодически испытывающий усталость, следствие перенесенного недавно приступа лихорадки, Гейл погрузился в безмятежный сон.
Не желая его беспокоить, Роберта привела себя в порядок и поднялась наверх, чтобы наедине с морским ветром предаться размышлениям о будущем.
Все то время, пока Роберта с Лейтоном отсутствовали, Зак дожидался их. Вернее, Роберту. Поэтому, когда она появилась на палубе, он мысленно возблагодарил собственное терпение.
Игнорируя присутствие Зака, молодая женщина прошла мимо и остановилась у леера. Ее взгляд устремился вдаль, словно надеялся отыскать где-то там нечто, способное принести успокоение мятущемуся сердцу.
Зак выбрался из шезлонга, подошел и остановился неподалеку от нее, обдумывая, с чего удобнее начать беседу. Наконец легким кашлем он обозначил свое присутствие и произнес:
— Неужели ты думаешь, что он вот так запросто впустит тебя в свою жизнь? Что вас связывает, кроме физического влечения?
— Любовь, — неожиданно для самой себя ответила Роберта. Поначалу она намеревалась не замечать Зака, однако он озвучил то, что уже некоторое время тревожило ее душу.
— Любовь?! — Зак усмехнулся. — Допустим, "но так ли уж это много? Брось ее на одну чашу весов, а на другую ваше социальное различие, интересы, идеалы… Много еще чего. Как думаешь, что перевесит?
Роберта молчала, пытаясь найти достойный ответ, но безуспешно. Зак добавил в голос покровительственных ноток, вставая в позу старшего товарища, наставника, каким являлся для нее долгое время.
— Ты гонишься за призраком. Иногда тебе удается поймать его и даже ощутить руками.
Но рано или поздно он все равно растает как дым, превратится в ничто.
— Пытаешься смутить меня? Зачем? Неужели торжество глупой идеи для тебя важнее человеческого счастья? — Роберта повернулась к нему и пристально посмотрела в глаза.
— Еще недавно ты не признавала счастья отдельно взятого человека в мире, где оно не может быть доступным всем, — напомнил он ей.
— Я была во власти утопии, но теперь прозрела, — заявила Роберта, не скрывая страсти в голосе.
— Или, наоборот, ослепла, — тихо добавил ее оппонент.
Наступила пауза, и Зак не стремился ее нарушить, давая Роберте возможность осмыслить все, что она услышала от него. Ему удалось пробить ту защиту, которую женщина выстроила вокруг себя, и все сомнения, некогда изгнанные, вновь хлынули потоком, причиняя боль и страдание.
— Неужели все должно окончиться вот так, ничем? — Роберта уставилась перед собой потерянным взглядом.
— По сути, ничего и не начиналось. — Зак прекрасно знал не только, как заронить сомнения, но и как вырастить из них нечто большее. — Двое, мужчина и женщина, оказались на острове. Между ними возникла связь. Что может быть банальнее подобной ситуации?
— Ты прав. Я сшила одежды из яркой ткани, а они оказались иллюзией. Знаешь, так непривычно чувствовать себя обнаженной, выставленной на всеобщее обозрение. И еще это странное чувство одиночества.., никогда еще оно не причиняло мне такой муки, как сейчас. — В голосе Роберты появились смирение и печаль.
Зак мысленно поаплодировал себе.
— Ты не одинока, Роберта, у тебя есть друзья и «Остролист». Они помогут тебе справиться с любыми неприятностями. С ними ты вновь сможешь стать веселой и энергичной Робертой Стайн, грозой всех «губителей природы».
— Нет. — Молодая женщина медленно покачала головой. — Мне уже никогда не стать прежней. Никогда…
Хотя Гейл проснулся, он еще некоторое время лежал с закрытыми глазами, пытаясь определить место своего нахождения. Легкое покачивание кровати вызвало в памяти определенные ассоциации. Я на яхте, мелькнула у него мысль. Не успела она как следует закрепиться в сознании, когда ей на смену пришла следующая: а если я на яхте, то почему мы стоим? И где Роберта?
Натянув джинсы на голое тело, Гейл схватил рубашку и торопливо покинул каюту. Непонятно почему, но его одолевало предчувствие чего-то плохого. Оказавшись на палубе, он увидел, что «Горгона» пришвартована у центрального пирса яхт-клуба в Майами. Члены команды под бдительным оком капитана отдыхают на нижней палубе.
— По крайней мере, теперь я знаю, почему мы стоим, — произнес Гейл. — Остается выяснить, где Роберта, К своему удивлению, он нигде не обнаружил каких-либо следов пребывания женщины на яхте. Впрочем, присутствия Престона также.
Пройдя в рулевую рубку, Гейл поинтересовался у капитана, куда делись его гости.
— Сошли на берег, лишь только мы бросили трап, — ответил старый моряк. — Мисс Стайн оставила для вас записку.
— Где она? — нетерпеливо спросил Гейл, ожидая узнать причину внезапного исчезновения Роберты.
— Вот, пожалуйста.
Гейл взял из рук капитана сложенный вдвое листок бумаги и, торопливо развернув его, прочел:
Гейл, ты спал, и я не решилась разбудить тебя, чтобы попрощаться лично. Поскольку яхта прибыла в пункт назначения, мы с Заком покидаем ее, не дожидаясь твоего пробуждения.
Я много думала о том, что произошло между нами там, на острове, и пришла к выводу, что лучше расстаться без лишних объяснений.
Увы, слишком многое разделяет нас, лишая права на общее будущее.
Наши пути пересеклись в этой жизни по чьей-то прихоти. Как бы ни было нам хорошо вместе, следует признать: это случайность.
Я знаю, тебе станет больно и обидно, когда ты прочтешь мою записку. Знаю наверняка, потому что сама переживаю подобное. Возможно, это будет длиться день, два.., месяц… Но однажды ты проснешься и поймешь, что все осталось в прошлом, и новый день начнется иначе.
Прощай, Зак уже ожидает меня на пирсе.
Я попрошу капитана передать тебе это послание.
P.S. Я всегда буду с нежностью вспоминать о времени, которое провела в твоих объятиях.
Роберта.
Гейл три раза перечитал записку от начала до конца, пытаясь понять, что же послужило причиной столь резкой перемены в настроении Роберты. Еще несколько часов назад она шептала ему слова любви и вот сбегает, оставив в качестве объяснений клочок бумаги.
— Как же так? — прошептал он, сминая записку. — Неужели я принял за любовь иллюзию? Но ведь она казалась такой реальной.
Маленький бумажный шарик полетел за борт, и Гейл поймал себя на мысли, что не прочь отправиться вслед за ним. Забыться, опустившись на морское дно, отрешиться от мира, сыгравшего с ним такую жестокую шутку.
Однако усилием воли он загнал боль так глубоко, что никто, кроме старого капитана, не заподозрил, что творится в его душе. Тот осторожно тронул хозяина за локоть, привлекая к себе внимание.
— Что еще? — устало спросил Гейл.
— Мистер Лейтон, может, это и ничего не значит, но, перед тем как сойти на берег, мисс Роберта о чем-то долго говорила с мистером Престо ном.
— Ты прав, это ничего не значит. — Голос Лейтона звучал как никогда подавленно. — Теперь уже не значит. Ровным счетом ни-че-го…
Разоблачение
В этот вечер в здании аэропорта было особенно многолюдно. Пассажиры прибывали и, наоборот, спешили на свои рейсы. Самолеты то и дело пролетали над крышей с характерным гулом. Багаж терялся и вновь обретал своих хозяев.
Среди всей этой упорядоченной неразберихи и было решено назначить очередную встречу. Всматриваясь в лица прилетевших последним рейсом из Нью-Йорка пассажиров, Зак сразу же узнал того, с кем виделся ровно неделю назад.
Сдержанно поприветствовав друг друга, мужчины отошли к телефонным кабинкам, чтобы переговорить без случайных свидетелей.
— Вы добились от Лейтона того, о чем мы договаривались? — спросил собеседник Зака.
— Не совсем.
— То есть? Выражайтесь яснее, Престон. Мужчина явно не собирался церемониться.
— Возникли некоторые сложности… — Зак замялся. Он не любил, когда его загоняют в угол. Еще больше ему не нравилось, когда с ним грубо разговаривают. Это действовало на нервы и сбивало с мысли. — Послушайте…
— Нет, это вы будете теперь слушать меня! — вспылил собеседник. — Время, равно как и деньги, предоставленные в ваше распоряжение, пока не принесли нам никаких результатов.
— Но.., уже совсем скоро… — Зак пытался потянуть время.
— Мы не можем больше ждать. — В тоне мужчины вдруг появились ледяные нотки. — Планы меняются.
— Ч-что это значит? — Неожиданные перемены в намерениях «заказчиков» заставили Зака почувствовать себя как на раскаленной сковороде.
— Вы должны устранить Лейтона. Ясно? — Мужчина вплотную приблизил свое лицо к лицу Зака. Слова вылетали из его рта с глухим свистом. — Физически!
— Я.., я не у-убийца… И в-вам это п-прекрасно известно… — От испуга Престон побледнел и начал заикаться.
— Да, вы не убийца. — Несмотря на показное спокойствие, его собеседник явно начал раздражаться. — Вы мошенник и шантажист.
И это не голословное обвинение. У нас предостаточно фактов, чтобы, обнародовав их, вывести вас на чистую воду.
— Вы не посмеете! — Грозный выкрик, рассчитанный на то, чтобы перевести стоящего перед ним человека в ранг просителя, на деле обернулся жалким воплем утопающего.
— Хотите проверить? — Мужчина плотоядно оскалился, собираясь еще что-то сказать, но заметил, что они начали привлекать внимание окружающих. Сбавив тон, он четко произнес:
— Впрочем, довольно истерик. Завтра вечером вы сделаете то, что от вас требуется.
И еще, — он задержал взгляд на лице Зака, — я желаю присутствовать при этом лично.
Оставшись один, Престон достал из кармана мятый носовой платок и дрожащей рукой промокнул выступивший на лбу пот.
— Зак! — Роберта постучала в дверь смежного номера.
Она собиралась серьезно поговорить с Престоном по поводу их дальнейшего сотрудничества. По сути, «Остролист» никогда не являлся союзом единомышленников. Все всегда Зак решал единолично, требуя от остальных полного подчинения. Рядовым членам никогда не объяснялось, с какой целью проводится та или иная акция. Он просто отдавал очередной приказ и контролировал его исполнение.
После недавних событий, когда Роберта поймала лидера организации на весьма неблаговидных поступках, она решила раз и навсегда разобраться с ситуацией в «Остролисте».
— Зак, ты меня слышишь? — повторно позвала Роберта, однако ответа опять не последовало, зато дверь, соединяющая их номера, с легким скрипом отворилась, оказавшись незапертой.
Осторожно просунув голову в проем, Роберта обнаружила, что Зака нет. На всякий случай она прошла и заглянула в ванную комнату, но и там никого не оказалось.
Странно, куда он мог отправиться в столь поздний час? — задалась вопросом Роберта, собираясь вернуться в свою комнату.
Но тут ее внимание привлекла папка, лежащая на письменном столе. Собственно, дело было не столько в папке, сколько в надписи на ней и ее содержимом. Беглого осмотра вполне хватило, чтобы понять, с чем она имеет дело.
— «Лейтон петролеум», — прочла вслух Роберта и задумчиво приподняла бровь.
Удивительно, что, занимаясь деятельностью именно этой компании, она ни разу не видела найденных сейчас документов. Почему Зак утаил их?
Решив, что всегда успеет вернуться в свой номер, молодая женщина расположилась в кресле и подвергла содержимое папки более детальному изучению.
По мере чтения Роберта с изумлением обнаруживала, что в ее руках не что иное, как детальный анализ работы компании, принадлежащей Гейлу. Тем, кто собирал материал, была проделана воистину колоссальная работа. Счета, планы, опись имущества, списки партнеров и конкурентов — учитывалось абсолютно все.
— Почему Зак скрыл от меня эти документы? — снова спросила себя Роберта, пытаясь вникнуть в их суть как можно глубже. Ответ она обнаружила, перевернув очередную страницу. — Так вот в чем дело?
Перед ней лежал список благотворительных организаций, существующих на средства «Лейтон петролеум». Более пятидесяти наименований! Среди них «Фонд помощи тяжело больным имени Кассандры Райт», «Центр реабилитации подростков — жертв родительской агрессии» и многие другие…
Роберта поразилась тому, с каким спокойствием Гейл Лейтон воспринимает нападки прессы в отношении своей компании. Стоит ему опубликовать хотя бы часть этого списка, и все враги будут вынуждены посрамленно замолчать. Однако он предпочитает держать в секрете эту сферу деятельности «Лейтон петролеум», и кое-что еще тоже…
Вне себя от негодования, Роберта вскочила и принялась возбужденно ходить по комнате, рассуждая вслух:
— Итак, что мы имеем? Тайного благодетеля, который настолько скромен, что не распространяется о своей благородной деятельности. Некое лицо, которое проводит анализ этой деятельности, и лидера организации «Остролист», тоже замалчивающего заслуги достойного человека. — Она остановилась и прищелкнула пальцами. — Налицо заговор. Остается выяснить, какова его цель и какие выгоды получает от этой аферы «Остролист» или сам Зак Престон.
Неизвестно, сколько бы времени Роберта предавалась размышлениям и какие выводы сделала, если бы не шаги, вдруг раздавшиеся за дверью со стороны коридора.
Положив папку с документами на прежнее место, Роберта поспешно юркнула в свой номер и захлопнула дверь в ту минуту, когда Зак вошел к себе.
Некоторое время она прислушивалась, пытаясь определить по звуку, не догадался ли он о пребывании в комнате постороннего. Однако, похоже, все обошлось. Роберта открыла бар и налила на дно стакана скотча, залпом выпила и только тогда почувствовала, как ее сердце успокаивается, переходя на нормальный ритм работы.
Пользуясь гостеприимством четы Пуччини, Гейл не торопился возвращаться к работе.
Правда, он связался с Тельмой, которая сообщила боссу о том, что все в компании идет своим путем, а Дин Томпсон прекрасно справляется с обязанностями его заместителя.
Нежелание Гейла так скоро оказаться в родном Нью-Йорке объяснялось не равнодушием к делам компании, а боязнью одиночества.
Здесь, среди шумного семейства Пуччини, он был огражден от этого пожирающего душу врага. Потеря Роберты не прошла для Гейла даром, он все еще пытался разглядеть ее черты в каждой встречной девушке во время полуденных прогулок по набережной.
Страдая от тоски по возлюбленной, он, тем не менее, не делал попыток отыскать ее. Зачем? Что это изменит, если решение оставить его принадлежало самой Роберте?
Окружающие, казалось, не замечали состояния, в котором Гейл пребывал вот уже вторые сутки по возвращении с острова. Лишь синьора Лиза иногда ободряюще похлопывала его по руке, а ее муж тихо ронял:
— Ничего, все пройдет, все образуется.
Среди всей этой упорядоченной неразберихи и было решено назначить очередную встречу. Всматриваясь в лица прилетевших последним рейсом из Нью-Йорка пассажиров, Зак сразу же узнал того, с кем виделся ровно неделю назад.
Сдержанно поприветствовав друг друга, мужчины отошли к телефонным кабинкам, чтобы переговорить без случайных свидетелей.
— Вы добились от Лейтона того, о чем мы договаривались? — спросил собеседник Зака.
— Не совсем.
— То есть? Выражайтесь яснее, Престон. Мужчина явно не собирался церемониться.
— Возникли некоторые сложности… — Зак замялся. Он не любил, когда его загоняют в угол. Еще больше ему не нравилось, когда с ним грубо разговаривают. Это действовало на нервы и сбивало с мысли. — Послушайте…
— Нет, это вы будете теперь слушать меня! — вспылил собеседник. — Время, равно как и деньги, предоставленные в ваше распоряжение, пока не принесли нам никаких результатов.
— Но.., уже совсем скоро… — Зак пытался потянуть время.
— Мы не можем больше ждать. — В тоне мужчины вдруг появились ледяные нотки. — Планы меняются.
— Ч-что это значит? — Неожиданные перемены в намерениях «заказчиков» заставили Зака почувствовать себя как на раскаленной сковороде.
— Вы должны устранить Лейтона. Ясно? — Мужчина вплотную приблизил свое лицо к лицу Зака. Слова вылетали из его рта с глухим свистом. — Физически!
— Я.., я не у-убийца… И в-вам это п-прекрасно известно… — От испуга Престон побледнел и начал заикаться.
— Да, вы не убийца. — Несмотря на показное спокойствие, его собеседник явно начал раздражаться. — Вы мошенник и шантажист.
И это не голословное обвинение. У нас предостаточно фактов, чтобы, обнародовав их, вывести вас на чистую воду.
— Вы не посмеете! — Грозный выкрик, рассчитанный на то, чтобы перевести стоящего перед ним человека в ранг просителя, на деле обернулся жалким воплем утопающего.
— Хотите проверить? — Мужчина плотоядно оскалился, собираясь еще что-то сказать, но заметил, что они начали привлекать внимание окружающих. Сбавив тон, он четко произнес:
— Впрочем, довольно истерик. Завтра вечером вы сделаете то, что от вас требуется.
И еще, — он задержал взгляд на лице Зака, — я желаю присутствовать при этом лично.
Оставшись один, Престон достал из кармана мятый носовой платок и дрожащей рукой промокнул выступивший на лбу пот.
— Зак! — Роберта постучала в дверь смежного номера.
Она собиралась серьезно поговорить с Престоном по поводу их дальнейшего сотрудничества. По сути, «Остролист» никогда не являлся союзом единомышленников. Все всегда Зак решал единолично, требуя от остальных полного подчинения. Рядовым членам никогда не объяснялось, с какой целью проводится та или иная акция. Он просто отдавал очередной приказ и контролировал его исполнение.
После недавних событий, когда Роберта поймала лидера организации на весьма неблаговидных поступках, она решила раз и навсегда разобраться с ситуацией в «Остролисте».
— Зак, ты меня слышишь? — повторно позвала Роберта, однако ответа опять не последовало, зато дверь, соединяющая их номера, с легким скрипом отворилась, оказавшись незапертой.
Осторожно просунув голову в проем, Роберта обнаружила, что Зака нет. На всякий случай она прошла и заглянула в ванную комнату, но и там никого не оказалось.
Странно, куда он мог отправиться в столь поздний час? — задалась вопросом Роберта, собираясь вернуться в свою комнату.
Но тут ее внимание привлекла папка, лежащая на письменном столе. Собственно, дело было не столько в папке, сколько в надписи на ней и ее содержимом. Беглого осмотра вполне хватило, чтобы понять, с чем она имеет дело.
— «Лейтон петролеум», — прочла вслух Роберта и задумчиво приподняла бровь.
Удивительно, что, занимаясь деятельностью именно этой компании, она ни разу не видела найденных сейчас документов. Почему Зак утаил их?
Решив, что всегда успеет вернуться в свой номер, молодая женщина расположилась в кресле и подвергла содержимое папки более детальному изучению.
По мере чтения Роберта с изумлением обнаруживала, что в ее руках не что иное, как детальный анализ работы компании, принадлежащей Гейлу. Тем, кто собирал материал, была проделана воистину колоссальная работа. Счета, планы, опись имущества, списки партнеров и конкурентов — учитывалось абсолютно все.
— Почему Зак скрыл от меня эти документы? — снова спросила себя Роберта, пытаясь вникнуть в их суть как можно глубже. Ответ она обнаружила, перевернув очередную страницу. — Так вот в чем дело?
Перед ней лежал список благотворительных организаций, существующих на средства «Лейтон петролеум». Более пятидесяти наименований! Среди них «Фонд помощи тяжело больным имени Кассандры Райт», «Центр реабилитации подростков — жертв родительской агрессии» и многие другие…
Роберта поразилась тому, с каким спокойствием Гейл Лейтон воспринимает нападки прессы в отношении своей компании. Стоит ему опубликовать хотя бы часть этого списка, и все враги будут вынуждены посрамленно замолчать. Однако он предпочитает держать в секрете эту сферу деятельности «Лейтон петролеум», и кое-что еще тоже…
Вне себя от негодования, Роберта вскочила и принялась возбужденно ходить по комнате, рассуждая вслух:
— Итак, что мы имеем? Тайного благодетеля, который настолько скромен, что не распространяется о своей благородной деятельности. Некое лицо, которое проводит анализ этой деятельности, и лидера организации «Остролист», тоже замалчивающего заслуги достойного человека. — Она остановилась и прищелкнула пальцами. — Налицо заговор. Остается выяснить, какова его цель и какие выгоды получает от этой аферы «Остролист» или сам Зак Престон.
Неизвестно, сколько бы времени Роберта предавалась размышлениям и какие выводы сделала, если бы не шаги, вдруг раздавшиеся за дверью со стороны коридора.
Положив папку с документами на прежнее место, Роберта поспешно юркнула в свой номер и захлопнула дверь в ту минуту, когда Зак вошел к себе.
Некоторое время она прислушивалась, пытаясь определить по звуку, не догадался ли он о пребывании в комнате постороннего. Однако, похоже, все обошлось. Роберта открыла бар и налила на дно стакана скотча, залпом выпила и только тогда почувствовала, как ее сердце успокаивается, переходя на нормальный ритм работы.
Пользуясь гостеприимством четы Пуччини, Гейл не торопился возвращаться к работе.
Правда, он связался с Тельмой, которая сообщила боссу о том, что все в компании идет своим путем, а Дин Томпсон прекрасно справляется с обязанностями его заместителя.
Нежелание Гейла так скоро оказаться в родном Нью-Йорке объяснялось не равнодушием к делам компании, а боязнью одиночества.
Здесь, среди шумного семейства Пуччини, он был огражден от этого пожирающего душу врага. Потеря Роберты не прошла для Гейла даром, он все еще пытался разглядеть ее черты в каждой встречной девушке во время полуденных прогулок по набережной.
Страдая от тоски по возлюбленной, он, тем не менее, не делал попыток отыскать ее. Зачем? Что это изменит, если решение оставить его принадлежало самой Роберте?
Окружающие, казалось, не замечали состояния, в котором Гейл пребывал вот уже вторые сутки по возвращении с острова. Лишь синьора Лиза иногда ободряюще похлопывала его по руке, а ее муж тихо ронял:
— Ничего, все пройдет, все образуется.