Послушнику надлежало изучить историю, устав и законы ордена, которые осваивались под надзором опытного брата. Старшие помогали совершенствоваться в таких добродетелях как трудолюбие, смирение, любовь к ближнему. После принятия временного обета «Всемогущему Богу» полагалось строго исполнять все, что говорилось на церемонии: «жить в бедности, целомудрии и послушании каждому начальнику, которого даст мне святой орден. Да помогут мне в том непорочная Богоматерь и святой Иоанн Креститель». Рыцарь временного обета имел одинаковые со всеми права, исключая право избирать.
Колокольня в Большой гавани
Когда срок послушничества истекал, претендент допускался к вечному обету, в торжественной обстановке давая клятву исполнять послушания. Личная собственность нового брата переходила к ордену, поскольку он утрачивал право владеть, распоряжаться и пользоваться как своим, так и чужим имуществом. Член ордена мог заниматься военным делом или выбрать другое подобающее занятие, мог надеяться на получение должности, правда с разрешения руководителей, ведь безропотное подчинение составляло суть послушания – одного из трех главных обетов. Выполняя обет бедности лишь внешне, рыцари соблюдали клятву целомудрия, которая обязывала не только обходиться без супруги, но и блюсти душевную чистоту.
Собор Святого Иоанна
Великий инквизитор против великого магистра
Когда срок послушничества истекал, претендент допускался к вечному обету, в торжественной обстановке давая клятву исполнять послушания. Личная собственность нового брата переходила к ордену, поскольку он утрачивал право владеть, распоряжаться и пользоваться как своим, так и чужим имуществом. Член ордена мог заниматься военным делом или выбрать другое подобающее занятие, мог надеяться на получение должности, правда с разрешения руководителей, ведь безропотное подчинение составляло суть послушания – одного из трех главных обетов. Выполняя обет бедности лишь внешне, рыцари соблюдали клятву целомудрия, которая обязывала не только обходиться без супруги, но и блюсти душевную чистоту.
Собор Святого Иоанна
Залитая жарким мальтийским солнцем торговая улица Валлетты своим видом иллюстрирует Библию. Подобное впечатление складывается благодаря неуместному, хотя и ставшему привычным за многие века соседству главной городской церкви и заполненного лотками пространства перед ее входом. Вокруг кафедрального собора Святого Иоанна с раннего утра кипит шумное торжище. Десятки магазинов с застекленными витринами наперебой заманивают проходящих мимо туристов.
Небольшую площадь перед фасадом облюбовали уличные торговцы, разложившие свой нехитрый товар под яркими зонтиками. Наспех сколоченные прилавки, жалкий ширпотреб, многоликая толпа, лавочники с хитрыми лицами выглядят так, словно только что изгнаны Христом из храма. Впрочем, в столице Мальты это случается каждый день: в полдень, когда слышится удар колокола на башне собора, площадь стремительно пустеет.
Главный храм страны по традиции располагается в центре столицы. Наделенный статусом кафедрального, собор Святого Иоанна стал главным святилищем Мальтийского ордена. Великолепие его интерьеров резко контрастирует с внешней суровостью. Являясь самым значительным памятником острова, сегодня он одинаково интересен с точки зрения истории, искусства и архитектуры. Величественное здание ошеломляет величиной, готическими формами и особенно изысканным декором стен, покрытых похожей на лепнину резьбой по камню. Огромный и торжественный храм царит над всей округой, отвлекая внимание от мирской суеты.
Собор Святого Иоанна
Кафедральный собор Валлетты всегда был предметом гордости и неустанной заботы рыцарей. Преподносить богатые подарки и пополнять его казну считалось долгом вновь избранного гроссмейстера и каждого рыцаря после принятия обета или повышения в ранге. Современники отмечали особую щедрость великих магистров, правивших один за другим братьев Рафаэля и Никола Котонеров; их символика в изобилии украшает стены собора. Благодаря великому магистру Грегуару Карафе в храме появился алтарь из мрамора и бронзы. Роскошный подарок был сделан в 1685 году, и тогда его стоимость составляла более 4 тысяч золотых эскудо. Раймонд де Переллос заказал в Голландии гобелены, исполненные по работам великих живописцев Питера Пауля Рубенса, Никола Пуссена и Маттио Прети. Можно только удивляться, как служители смогли сохранить все эти, а также привезенные с Родоса вещи в условиях присутствия захватчиков. Ценность скопившихся за три века сокровищ была настолько велика, что в свое время мальтийский собор называли одной из самых богатых католических церквей.
Храм проектировал и строил Джероламо Кассар на средства, предоставленные великим магистром Жаном де Ласкарисом-Кастелларом. Зимой 1573 года здание было торжественно освящено. Вначале по-монашески скромный фасад украшала единственная изящная деталь – балкон, нависающий над входом и опирающийся на коринфские колонны. В орденские времена портал служил трибуной, откуда великие магистры обращались к народу во время церковных праздников, а герольды громким криком извещали народ об избрании гроссмейстера. Каждую из двух квадратных башенок на фасаде некогда венчал тонкий восьмигранный шпиль, что придавало церкви сходство с замком. Теперь наверший нет, поскольку священники сняли их тотчас после первого налета немецкой авиации, когда опасности подверглись не только детали, но и все здание.
Сегодняшний облик храм обрел через много лет после строительства. Пользуясь рисунками и помощью итальянских мастеров, жители сами украсили священный дом, покрыв узорами гладкие каменные стены. От посетителей главного храма Мальты, как, впрочем, и любого католического собора, требуется определенный внешний вид. Недопустимы, например, голые ноги и обнаженные плечи, хотя женщинам разрешаются брюки, непокрытая голова и блузки с короткими рукавами. Местным эти правила знакомы, а туристки могут сменить шорты на юбки, выдаваемые служителями на входе. Будучи истинными мальтийцами, священники взяли на себя заботу о гостях, предоставляя каждому из входящих экскурсовода, причем совершенно бесплатно.
В пышном убранстве собора выразилась не индивидуальность зодчего, а общие черты характера кавалеров из разных языков. Украшая свои приделы, выделенные капитулом в 1604 году, они явно соревновались в богатстве. Произведения искусства собирались по всей Европе и были настолько совершенными, что удовлетворяли самый взыскательный вкус. Однако наибольшей ценностью являются мастерски исполненные скульптуры, украшающие надгробия великих магистров. В кафедральном соборе Святого Иоанна покоятся все главы ордена, исключая предателя Гомпеша, сдавшего Валлетту французам.
Центральный зал храма окружают приделы – капеллы, или часовни, распределенные между нациями по старшинству. Каждый из них посвящен святому, признанному покровителем данного языка. Небольшие комнаты, предназначенные для уединенных молитв и хранения реликвий, принадлежат братьям из Прованса, Оверни, Франции, Италии, Арагона с Каталонией и Наваррой, Англии, Германии, Кастилии, Леона и Португалии. Ближняя к алтарю издавна именуется капеллой мадонны Филермо. В старину здесь хранилась одна из реликвий ордена, вывезенная с Родоса древняя византийская икона. На самом деле никто не знает, откуда у госпитальеров появился столь древний образ, но почитался он наравне с рукой святого Предтечи. Предания гласят, что живописная Мадонна спасла многих мальтийцев от чумы во время страшной эпидемии 1592 года. Утраченная после ухода рыцарей, эта икона уступила место другой, чуть менее ценной, но тоже изображающей Деву Марию. Раньше она принадлежала итальянскому языку и была подарена мальтийскому отделению ордена родственниками Грегуара Карафы.
Часовню мадонны Филермо отличает богатое убранство: украшения из золота и серебра являются прекрасной оправой для священных реликвий. Большие серебряные ворота таят в себе немало легенд, и одна из них связана с наполеоновскими временами. Как известно, французы настолько активно занялись грабежом храмов, что не заметили, как однажды их опередили местные. Мальтийцы, конечно, не собирались осквернять свою церковь, а всего лишь постарались защитить ее сокровища. Узнав о предстоящем рейде, они пришли прежде солдат и успели за ночь выкрасить драгоценные створки черной краской, отчего те стали выглядеть как чугунные.
В часовне Арагона находится самый эффектный памятник собора – надгробие великого магистра Никола Котонера. Исполненная скульптором Доменико Гвиди в Риме, композиция была переправлена на Мальту. Мраморный постамент с бюстом гроссмейстера опирается на фигуры двух полуобнаженных мужчин, выполненные из белого мрамора в полный рост. Атланты сгибаются под тяжестью пушек, оружия и военных трофеев. За головой главного героя возвышается пирамида, по обе стороны которой изображены парящие ангелы, причем один из них держит в руках герб рода Котонер.
Левая фигура привлекает внимание необычным для этой местности видом. Ваятель изобразил мускулистого человека с гладко выбритой головой и длинным чубом. Такую прическу в свое время носили запорожцы, к которым госпитальеры не имели никакого отношения. По предположению экспертов, моделью для левого атланта послужил польский князь Радзивилл, попавший в плен к туркам, а затем освобожденный рыцарями и какое-то время живший на Мальте.
Микеланджело да Караваджо. Смерть Марии. Фрагмент, 1605–1606
Самая крупная капелла собора – Оратория – в настоящее время является музеем. Ее устройство связано с созданием правого крыла, где с начала XVIII века устраивались собрания рыцарей. Обсуждение текущих дел проходило под звуки одного из трех органов: два других инструмента изначально располагались над алтарем. Помимо богатого убранства, в капелле представлен единственный живописный шедевр Мальты – полотно «Усекновение главы Иоанна Крестителя» кисти Микеланджело да Караваджо. Герой картины почитался христианами как предшественник Иисуса Христа, возвестивший приход мессии. Орден начал существовать под знаком этого святого, и не случайно именно ему посвятили рыцари свой первый большой храм.
Своеобразная манера великого итальянца отразилась в работах не только итальянских, но и западноевропейских мастеров. В XVII веке его искусство стало синонимом свободного творчества, хотя жизнь самого художника зависела от покровителей и обстоятельств. Творческую зрелость Караваджо характеризуют монументальные полотна, написанные для римской церкви Сан-Луиджи деи Франчези. Центральное полотно воспроизводит самое значительное событие из жизни апостола Матфея – призвание, которое на картине Караваджо происходит в мрачном полуподвале с голыми стенами и деревянным столом. Поместив рядом со святым людей из уличной толпы, автор дерзко нарушил канон, зато создал эмоциональное, глубокое по смыслу и превосходное по технике произведение. Необычный драматизм картины заставлял иначе отнестись к знакомой евангельской легенде: сделав простого человека участником таинства, Караваджо показал вторжение света истины в самые низы жизни.
Полотно «Святой Матфей и ангел» было отвергнуто заказчиками, которых покоробил плебейский вид апостола. Позже знатоки по достоинству оценили умение мастера находить соотношение между патетикой и вызывающим натурализмом в деталях.
Гармония, казалось, несовместимых элементов составляет одну из характеристик оригинального стиля Караваджо. Столь же стройное сочетание присутствует в скорбной алтарной композиции «Положение во гроб». Нарочито грубый простонародный облик героев здесь подчеркивает глубину драматического пафоса. Воспроизведенную Караваджо сцену смерти Марии в одноименной картине также отвергли святые отцы, зато по представлению Рубенса купил герцог Мантуи.
Высокая патетика и потрясающая живописная энергия отличают последние работы живописца. Композиция «Усекновение главы Иоанна Крестителя» была написана в 1608 году для кафедрального собора Валлетты, где и находится по сей день. В палитре созданной следом картины «Погребение Святой Лючии» господствуют темные тона, возникшие под влиянием столь же мрачных ощущений художника. Почти все пространство полотна занимает группа людей, собравшихся у каменной стены, чтобы совершить скорбный ритуал – предать земле тело замученной женщины, которую впоследствии объявят святой. К сожалению, полотно сохранилось плохо, но неповторимый почерк великого итальянца прослеживается довольно четко.
Микеланджело да Караваджо. Погребение Святой Лючии, 1608
Караваджо редко обращался к портретному жанру, хотя персонажи его картин всегда исполнялись с натуры и представляли собой индивидуальные, глубоко продуманные образы. Одним из немногих произведений этого жанра стало изображение гроссмейстера Алофа де Виньякура в полном рыцарском облачении. Вопреки ожиданиям, художник представил главу Мальтийского ордена не мудрым правителем, а самодовольным, жестоким человеком, отвернувшим от зрителя сытое, не освященное разумом лицо.
Картины Караваджо приводили в ярость святых отцов, восхищали молодых художников и вызывали зависть у почтенных вельмож, обладавших всем, кроме таланта.
Микеланджело да Караваджо. Портрет Алофа де Виньякура, 1608
Мастер прибыл на Мальту в 1607 году, вынужденно покинув Рим после убийства соперника по игре в мяч. Сменив покровительство кардинала дель Монте на расположение великого магистра Алофа де Виньякура, Караваджо не задержался и на острове. Голодная юность, неудачи, огорчения зрелых лет, последствия глупой дуэли ожесточили его характер. Невероятно талантливый, зато слишком темпераментный и дерзкий, он легко наживал себе врагов; часто завязывал ссоры, мог едкой насмешкой оскорбить противника на игровом поле, невзирая на должности и титулы. Неосмотрительность сыграла с ним злую шутку в Риме, и нечто подобное случилось на Мальте, где гениального живописца поначалу ожидала удача. Звание кавалера Мальтийского ордена, покровительство гроссмейстера, обилие заказов – все блага были утрачены после ссоры с влиятельным завистником. Преследования врагов привели Караваджо сначала в тюрьму, а затем заставили бежать на Сицилию. Спасаясь от наемных убийц, он больше года скитался по городам Южной Италии, пока не получил уверение в помощи покровителей, обещавших вымолить прощение папы. Обретя надежду, мастер направился в сторону Рима, но в пути заболел лихорадкой и умер, закончив земной путь в захолустном городке Порто д’Эрколе.
В 1661 году на Мальту прибыл еще один замечательный художник – Маттио Прети, к тому времени имевший репутацию лучшего в Италии специалиста по настенной живописи. Предложив ордену расписать свод храма на собственные деньги, он не только получил заказ, но и был посвящен в рыцари.
Знаменитый итальянец прожил в Валлетте 38 лет, посвятив все это время росписи кафедрального собора. Разделенный на части свод нефа был расписан сценами из жизни ордена; одновременно создавались эскизы для великолепного резного орнамента часовни Богоматери. Из уважения к заслугам Эль-Калабрезе, как называли художника служители, епископ согласился отступить от правил и похоронить его в храме, слева от главного входа. Сегодня в музее изящных искусств Валлетты работает постоянная выставка работ Маттио Прети, среди которых особенно выделяется картина «Мученичество святой Екатерины».
Орден госпитальеров составляли 8 языков, символично отраженных в окончаниях мальтийского креста. Такая же аналогия прослеживается в количестве капелл кафедрального собора. В каждой из них постоянно горит лампада, озаряющая большую картину и памятник одному или нескольким великим магистрам, происходившим из данного языка.
В настоящее время собор хранит в себе могилы 356 рыцарей. Гробницы прославленных членов ордена находятся под плитами из цветного мрамора. Подобно потолку, пол собора имеет как историческую, так и художественную ценность. В этом месте его сплошь покрывают мозаичные картины с изображением похоронных процессий, морских битв, кипарисов над могилами, тюрем, где при жизни томились покойные, черепов, резвящихся амуров и ангелов, держащих в руках лавровые венки. Над каждым надгробием помещен рыцарский герб с восьмиконечным крестом и девиз, выписанный красивыми золотыми буквами.
Запертая огромным замком чугунная решетка преграждает путь в склеп, где покоятся 26 из 28 глав Мальтийского ордена. Двое из них – Дидье де Сен-Жайль и Фердинанд фон Гомпеш – скончались за пределами Мальты. Однако последний из-за предательства не нашел бы покой рядом с достойными предшественниками, даже если бы умер на родине. В то же время честь быть похороненным в соборе заслужил простой рыцарь Оливер Старки, единственный находящийся здесь нетитулованный покойник. Право расположиться после смерти среди великих магистров ему предоставил совет ордена, оценивший храбрость секретаря ла Валлетта во время Великой осады.
Могилы гроссмейстеров по средневековой традиции находятся в крипте, занимающей подвальное помещение с низким сводчатым потолком. Одно из многих установленных в ней скульптурных надгробий воспроизводит облик легендарного де ла Валлетта. Погребальный монумент основателя столицы Мальты выполнен из черного мрамора. Неизвестно, что именно хотел выразить скульптор, изобразив лежащего рыцаря с приподнятой рукой, но памятник вызывает мрачные ощущения. При взгляде на него, невольно представляется картина процессии людей, заносящих тело в склеп при тусклом свете факелов.
Все реальные и чудесные истории хорошо известны служителям кафедрального собора. Священники-гиды часто сопровождают легенды рассказами о собственной жизни, охотно демонстрируют фотографии и всегда завершают экскурсию фразой: «I would accept a small donation…» («Я приму небольшое пожертвование»). Далеких от католицизма посетителей смущает столь резкий переход от благости к унылой правде жизни. Многие при этих словах спешно ретируются, но большинство не жалеет нескольких лир, понимая, что щедрость является далеко не худшим человеческим качеством, и показав ее в храме, человек будет непременно вознагражден.
Музейные экспозиции занимают почти все второстепенные помещения собора. В открытых и стеклянных витринах представлены гобелены в основном итальянской работы, церковная утварь и одежда разных времен. Роскошные одеяния католических священников до сих пор сияют белыми, черными и пунцовыми красками. На фоне ярких оттенков эффектно смотрятся золотые узоры, повторяющие орнамент стен собора. Среди перевитых лент и розеток четко выделяются двуглавые орлы, мальтийские кресты, кусты хлопка как символ рода Котонер – покровителя ордена.
В одном из залов можно увидеть старинные ноты, написанные знаками в виде больших прямоугольников. Над ними склоняются немногие из гостей, хотя любителей музыки эти вещи привлекают гораздо больше, чем мрачные монументы, подобные горке из человеческих черепов, устроенной во внутреннем дворе храма. Если гость решится потратить на осмотр выставки целый день, то к вечеру его старания будут вознаграждены приятным отдыхом. Мессы в главной церкви Мальты проводятся регулярно, и нередко их читает лично архиепископ, проповедь которого сопровождается звуками органа и пением хора.
Небольшую площадь перед фасадом облюбовали уличные торговцы, разложившие свой нехитрый товар под яркими зонтиками. Наспех сколоченные прилавки, жалкий ширпотреб, многоликая толпа, лавочники с хитрыми лицами выглядят так, словно только что изгнаны Христом из храма. Впрочем, в столице Мальты это случается каждый день: в полдень, когда слышится удар колокола на башне собора, площадь стремительно пустеет.
Главный храм страны по традиции располагается в центре столицы. Наделенный статусом кафедрального, собор Святого Иоанна стал главным святилищем Мальтийского ордена. Великолепие его интерьеров резко контрастирует с внешней суровостью. Являясь самым значительным памятником острова, сегодня он одинаково интересен с точки зрения истории, искусства и архитектуры. Величественное здание ошеломляет величиной, готическими формами и особенно изысканным декором стен, покрытых похожей на лепнину резьбой по камню. Огромный и торжественный храм царит над всей округой, отвлекая внимание от мирской суеты.
Кафедральный собор Валлетты всегда был предметом гордости и неустанной заботы рыцарей. Преподносить богатые подарки и пополнять его казну считалось долгом вновь избранного гроссмейстера и каждого рыцаря после принятия обета или повышения в ранге. Современники отмечали особую щедрость великих магистров, правивших один за другим братьев Рафаэля и Никола Котонеров; их символика в изобилии украшает стены собора. Благодаря великому магистру Грегуару Карафе в храме появился алтарь из мрамора и бронзы. Роскошный подарок был сделан в 1685 году, и тогда его стоимость составляла более 4 тысяч золотых эскудо. Раймонд де Переллос заказал в Голландии гобелены, исполненные по работам великих живописцев Питера Пауля Рубенса, Никола Пуссена и Маттио Прети. Можно только удивляться, как служители смогли сохранить все эти, а также привезенные с Родоса вещи в условиях присутствия захватчиков. Ценность скопившихся за три века сокровищ была настолько велика, что в свое время мальтийский собор называли одной из самых богатых католических церквей.
Храм проектировал и строил Джероламо Кассар на средства, предоставленные великим магистром Жаном де Ласкарисом-Кастелларом. Зимой 1573 года здание было торжественно освящено. Вначале по-монашески скромный фасад украшала единственная изящная деталь – балкон, нависающий над входом и опирающийся на коринфские колонны. В орденские времена портал служил трибуной, откуда великие магистры обращались к народу во время церковных праздников, а герольды громким криком извещали народ об избрании гроссмейстера. Каждую из двух квадратных башенок на фасаде некогда венчал тонкий восьмигранный шпиль, что придавало церкви сходство с замком. Теперь наверший нет, поскольку священники сняли их тотчас после первого налета немецкой авиации, когда опасности подверглись не только детали, но и все здание.
Сегодняшний облик храм обрел через много лет после строительства. Пользуясь рисунками и помощью итальянских мастеров, жители сами украсили священный дом, покрыв узорами гладкие каменные стены. От посетителей главного храма Мальты, как, впрочем, и любого католического собора, требуется определенный внешний вид. Недопустимы, например, голые ноги и обнаженные плечи, хотя женщинам разрешаются брюки, непокрытая голова и блузки с короткими рукавами. Местным эти правила знакомы, а туристки могут сменить шорты на юбки, выдаваемые служителями на входе. Будучи истинными мальтийцами, священники взяли на себя заботу о гостях, предоставляя каждому из входящих экскурсовода, причем совершенно бесплатно.
В пышном убранстве собора выразилась не индивидуальность зодчего, а общие черты характера кавалеров из разных языков. Украшая свои приделы, выделенные капитулом в 1604 году, они явно соревновались в богатстве. Произведения искусства собирались по всей Европе и были настолько совершенными, что удовлетворяли самый взыскательный вкус. Однако наибольшей ценностью являются мастерски исполненные скульптуры, украшающие надгробия великих магистров. В кафедральном соборе Святого Иоанна покоятся все главы ордена, исключая предателя Гомпеша, сдавшего Валлетту французам.
Центральный зал храма окружают приделы – капеллы, или часовни, распределенные между нациями по старшинству. Каждый из них посвящен святому, признанному покровителем данного языка. Небольшие комнаты, предназначенные для уединенных молитв и хранения реликвий, принадлежат братьям из Прованса, Оверни, Франции, Италии, Арагона с Каталонией и Наваррой, Англии, Германии, Кастилии, Леона и Португалии. Ближняя к алтарю издавна именуется капеллой мадонны Филермо. В старину здесь хранилась одна из реликвий ордена, вывезенная с Родоса древняя византийская икона. На самом деле никто не знает, откуда у госпитальеров появился столь древний образ, но почитался он наравне с рукой святого Предтечи. Предания гласят, что живописная Мадонна спасла многих мальтийцев от чумы во время страшной эпидемии 1592 года. Утраченная после ухода рыцарей, эта икона уступила место другой, чуть менее ценной, но тоже изображающей Деву Марию. Раньше она принадлежала итальянскому языку и была подарена мальтийскому отделению ордена родственниками Грегуара Карафы.
Часовню мадонны Филермо отличает богатое убранство: украшения из золота и серебра являются прекрасной оправой для священных реликвий. Большие серебряные ворота таят в себе немало легенд, и одна из них связана с наполеоновскими временами. Как известно, французы настолько активно занялись грабежом храмов, что не заметили, как однажды их опередили местные. Мальтийцы, конечно, не собирались осквернять свою церковь, а всего лишь постарались защитить ее сокровища. Узнав о предстоящем рейде, они пришли прежде солдат и успели за ночь выкрасить драгоценные створки черной краской, отчего те стали выглядеть как чугунные.
В часовне Арагона находится самый эффектный памятник собора – надгробие великого магистра Никола Котонера. Исполненная скульптором Доменико Гвиди в Риме, композиция была переправлена на Мальту. Мраморный постамент с бюстом гроссмейстера опирается на фигуры двух полуобнаженных мужчин, выполненные из белого мрамора в полный рост. Атланты сгибаются под тяжестью пушек, оружия и военных трофеев. За головой главного героя возвышается пирамида, по обе стороны которой изображены парящие ангелы, причем один из них держит в руках герб рода Котонер.
Левая фигура привлекает внимание необычным для этой местности видом. Ваятель изобразил мускулистого человека с гладко выбритой головой и длинным чубом. Такую прическу в свое время носили запорожцы, к которым госпитальеры не имели никакого отношения. По предположению экспертов, моделью для левого атланта послужил польский князь Радзивилл, попавший в плен к туркам, а затем освобожденный рыцарями и какое-то время живший на Мальте.
Самая крупная капелла собора – Оратория – в настоящее время является музеем. Ее устройство связано с созданием правого крыла, где с начала XVIII века устраивались собрания рыцарей. Обсуждение текущих дел проходило под звуки одного из трех органов: два других инструмента изначально располагались над алтарем. Помимо богатого убранства, в капелле представлен единственный живописный шедевр Мальты – полотно «Усекновение главы Иоанна Крестителя» кисти Микеланджело да Караваджо. Герой картины почитался христианами как предшественник Иисуса Христа, возвестивший приход мессии. Орден начал существовать под знаком этого святого, и не случайно именно ему посвятили рыцари свой первый большой храм.
Своеобразная манера великого итальянца отразилась в работах не только итальянских, но и западноевропейских мастеров. В XVII веке его искусство стало синонимом свободного творчества, хотя жизнь самого художника зависела от покровителей и обстоятельств. Творческую зрелость Караваджо характеризуют монументальные полотна, написанные для римской церкви Сан-Луиджи деи Франчези. Центральное полотно воспроизводит самое значительное событие из жизни апостола Матфея – призвание, которое на картине Караваджо происходит в мрачном полуподвале с голыми стенами и деревянным столом. Поместив рядом со святым людей из уличной толпы, автор дерзко нарушил канон, зато создал эмоциональное, глубокое по смыслу и превосходное по технике произведение. Необычный драматизм картины заставлял иначе отнестись к знакомой евангельской легенде: сделав простого человека участником таинства, Караваджо показал вторжение света истины в самые низы жизни.
Полотно «Святой Матфей и ангел» было отвергнуто заказчиками, которых покоробил плебейский вид апостола. Позже знатоки по достоинству оценили умение мастера находить соотношение между патетикой и вызывающим натурализмом в деталях.
Гармония, казалось, несовместимых элементов составляет одну из характеристик оригинального стиля Караваджо. Столь же стройное сочетание присутствует в скорбной алтарной композиции «Положение во гроб». Нарочито грубый простонародный облик героев здесь подчеркивает глубину драматического пафоса. Воспроизведенную Караваджо сцену смерти Марии в одноименной картине также отвергли святые отцы, зато по представлению Рубенса купил герцог Мантуи.
Высокая патетика и потрясающая живописная энергия отличают последние работы живописца. Композиция «Усекновение главы Иоанна Крестителя» была написана в 1608 году для кафедрального собора Валлетты, где и находится по сей день. В палитре созданной следом картины «Погребение Святой Лючии» господствуют темные тона, возникшие под влиянием столь же мрачных ощущений художника. Почти все пространство полотна занимает группа людей, собравшихся у каменной стены, чтобы совершить скорбный ритуал – предать земле тело замученной женщины, которую впоследствии объявят святой. К сожалению, полотно сохранилось плохо, но неповторимый почерк великого итальянца прослеживается довольно четко.
Караваджо редко обращался к портретному жанру, хотя персонажи его картин всегда исполнялись с натуры и представляли собой индивидуальные, глубоко продуманные образы. Одним из немногих произведений этого жанра стало изображение гроссмейстера Алофа де Виньякура в полном рыцарском облачении. Вопреки ожиданиям, художник представил главу Мальтийского ордена не мудрым правителем, а самодовольным, жестоким человеком, отвернувшим от зрителя сытое, не освященное разумом лицо.
Картины Караваджо приводили в ярость святых отцов, восхищали молодых художников и вызывали зависть у почтенных вельмож, обладавших всем, кроме таланта.
Мастер прибыл на Мальту в 1607 году, вынужденно покинув Рим после убийства соперника по игре в мяч. Сменив покровительство кардинала дель Монте на расположение великого магистра Алофа де Виньякура, Караваджо не задержался и на острове. Голодная юность, неудачи, огорчения зрелых лет, последствия глупой дуэли ожесточили его характер. Невероятно талантливый, зато слишком темпераментный и дерзкий, он легко наживал себе врагов; часто завязывал ссоры, мог едкой насмешкой оскорбить противника на игровом поле, невзирая на должности и титулы. Неосмотрительность сыграла с ним злую шутку в Риме, и нечто подобное случилось на Мальте, где гениального живописца поначалу ожидала удача. Звание кавалера Мальтийского ордена, покровительство гроссмейстера, обилие заказов – все блага были утрачены после ссоры с влиятельным завистником. Преследования врагов привели Караваджо сначала в тюрьму, а затем заставили бежать на Сицилию. Спасаясь от наемных убийц, он больше года скитался по городам Южной Италии, пока не получил уверение в помощи покровителей, обещавших вымолить прощение папы. Обретя надежду, мастер направился в сторону Рима, но в пути заболел лихорадкой и умер, закончив земной путь в захолустном городке Порто д’Эрколе.
В 1661 году на Мальту прибыл еще один замечательный художник – Маттио Прети, к тому времени имевший репутацию лучшего в Италии специалиста по настенной живописи. Предложив ордену расписать свод храма на собственные деньги, он не только получил заказ, но и был посвящен в рыцари.
Знаменитый итальянец прожил в Валлетте 38 лет, посвятив все это время росписи кафедрального собора. Разделенный на части свод нефа был расписан сценами из жизни ордена; одновременно создавались эскизы для великолепного резного орнамента часовни Богоматери. Из уважения к заслугам Эль-Калабрезе, как называли художника служители, епископ согласился отступить от правил и похоронить его в храме, слева от главного входа. Сегодня в музее изящных искусств Валлетты работает постоянная выставка работ Маттио Прети, среди которых особенно выделяется картина «Мученичество святой Екатерины».
Орден госпитальеров составляли 8 языков, символично отраженных в окончаниях мальтийского креста. Такая же аналогия прослеживается в количестве капелл кафедрального собора. В каждой из них постоянно горит лампада, озаряющая большую картину и памятник одному или нескольким великим магистрам, происходившим из данного языка.
В настоящее время собор хранит в себе могилы 356 рыцарей. Гробницы прославленных членов ордена находятся под плитами из цветного мрамора. Подобно потолку, пол собора имеет как историческую, так и художественную ценность. В этом месте его сплошь покрывают мозаичные картины с изображением похоронных процессий, морских битв, кипарисов над могилами, тюрем, где при жизни томились покойные, черепов, резвящихся амуров и ангелов, держащих в руках лавровые венки. Над каждым надгробием помещен рыцарский герб с восьмиконечным крестом и девиз, выписанный красивыми золотыми буквами.
Запертая огромным замком чугунная решетка преграждает путь в склеп, где покоятся 26 из 28 глав Мальтийского ордена. Двое из них – Дидье де Сен-Жайль и Фердинанд фон Гомпеш – скончались за пределами Мальты. Однако последний из-за предательства не нашел бы покой рядом с достойными предшественниками, даже если бы умер на родине. В то же время честь быть похороненным в соборе заслужил простой рыцарь Оливер Старки, единственный находящийся здесь нетитулованный покойник. Право расположиться после смерти среди великих магистров ему предоставил совет ордена, оценивший храбрость секретаря ла Валлетта во время Великой осады.
Могилы гроссмейстеров по средневековой традиции находятся в крипте, занимающей подвальное помещение с низким сводчатым потолком. Одно из многих установленных в ней скульптурных надгробий воспроизводит облик легендарного де ла Валлетта. Погребальный монумент основателя столицы Мальты выполнен из черного мрамора. Неизвестно, что именно хотел выразить скульптор, изобразив лежащего рыцаря с приподнятой рукой, но памятник вызывает мрачные ощущения. При взгляде на него, невольно представляется картина процессии людей, заносящих тело в склеп при тусклом свете факелов.
Все реальные и чудесные истории хорошо известны служителям кафедрального собора. Священники-гиды часто сопровождают легенды рассказами о собственной жизни, охотно демонстрируют фотографии и всегда завершают экскурсию фразой: «I would accept a small donation…» («Я приму небольшое пожертвование»). Далеких от католицизма посетителей смущает столь резкий переход от благости к унылой правде жизни. Многие при этих словах спешно ретируются, но большинство не жалеет нескольких лир, понимая, что щедрость является далеко не худшим человеческим качеством, и показав ее в храме, человек будет непременно вознагражден.
Музейные экспозиции занимают почти все второстепенные помещения собора. В открытых и стеклянных витринах представлены гобелены в основном итальянской работы, церковная утварь и одежда разных времен. Роскошные одеяния католических священников до сих пор сияют белыми, черными и пунцовыми красками. На фоне ярких оттенков эффектно смотрятся золотые узоры, повторяющие орнамент стен собора. Среди перевитых лент и розеток четко выделяются двуглавые орлы, мальтийские кресты, кусты хлопка как символ рода Котонер – покровителя ордена.
В одном из залов можно увидеть старинные ноты, написанные знаками в виде больших прямоугольников. Над ними склоняются немногие из гостей, хотя любителей музыки эти вещи привлекают гораздо больше, чем мрачные монументы, подобные горке из человеческих черепов, устроенной во внутреннем дворе храма. Если гость решится потратить на осмотр выставки целый день, то к вечеру его старания будут вознаграждены приятным отдыхом. Мессы в главной церкви Мальты проводятся регулярно, и нередко их читает лично архиепископ, проповедь которого сопровождается звуками органа и пением хора.
Великий инквизитор против великого магистра
Анализируя историю ордена Святого Иоанна Иерусалимского, можно заметить, что его существование сопровождалось конфликтами, чаще происходившими по вине благородных рыцарей. Бытовые склоки, порой доходившие до вооруженных стычек, возникали всюду, где бы ни появлялись госпитальеры, независимо от настроя, статуса, положения их реальных или воображаемых противников. За короткий срок пребывания в Иерусалиме они успели перессориться со всеми влиятельными феодалами.
Высокомерие, агрессивность, мелочные склоки с тамплиерами вкупе с неуважительным отношением к правителям королевства обернулись серьезными неприятностями в тяжелые времена, когда папы и монархи опасались связывать свои планы со скандалистами. Вынужденно покинув Кипр, на Родосе орден враждовал с греками и Римской курией. Едва закрепившись на Мальте, кавалеры ополчились буквально против всех, включив в число врагов королей, папских нунциев, сицилийских владык, местных аристократов, простых мальтийцев и могущественных иезуитов. Последние прибыли на остров по приглашению местного епископа, в 1592 году приняв предложение о сотрудничестве в сфере духовного воспитания.
С точки зрения современного обывателя большинство причин, вызывавших в то время скандалы, кажутся нелепыми. Не принимая во внимание серьезные разногласия, стоит отметить, что в галантную эпоху, каковой признается XVI век, придворный этикет и формальный престиж имели огромное значение. Оттого кавалеры не уставали спорить о том, кто должен уступать дорогу на тесных улочках столицы или кому стоит отвечать на визит.
Более серьезные этические проблемы возникли вскоре после Великой осады. Военная угроза миновала, победители могли бы вздохнуть спокойно и отдать мирному строительству силы, не потраченные в борьбе с турками. Однако излишек энергии был направлен совсем в иную сторону, а именно на бунт, вспыхнувший среди молодой братии. Причиной недовольства послужил диктат великого магистра, вражда между языками, холодность мальтийской знати, борьба за чины, а может быть просто жажда удовольствий. Глухой ропот поры правления ла Валлетта перерос в открытое противостояние тотчас после того, как место главы ордена занял Жан л,Эвек де ла Кассиер.
Став большой внутренней проблемой, конфликт принизил авторитет ордена, показав отсутствие единства в союзе, который до тех пор считался духовным монолитом. Испанских рыцарей унижала их якобы второстепенная роль в братстве. Являясь прямыми вассалами короля Испании, самого могущественного покровителя ордена, они требовали избрания великого магистра из своего сообщества. В ответ примерно такие же требования выдвинули арагонский и кастильский языки. В момент, когда ссора грозила перерасти в гражданскую войну, вмешался папа Григорий XIII, приславший на Мальту своего нунция в лице инквизитора Висконти.
Если в других странах инквизиция занималась выявлением еретиков и устройством аутодафе (публичных судилищ), то в данном случае задача папского помощника была не столь широка, зато более деликатна. Будучи официальным представителем Римской курии, он докладывал обо всем происходящем на острове, а в особых случаях, безусловно с разрешения понтифика, вмешивался в ход событий. Не стоит сомневаться, что своеобразная мальтийская инквизиция пользовалась трудностями ордена для усиления власти Святого престола.
Камера в музее пыток
Мальтийские рыцари устраивали папу только в качестве монолитного союза, объединенного решениями капитула, строгой дисциплиной, беспрекословным подчинением и выгодными высшей власти духовными принципами. Никакого инакомыслия не допускалось, поскольку разброд мог привести к тому, что военная мощь обернулась бы против Рима. В 1581 году орденом одновременно управляли два великих магистра – избранный по уставу ла Кассиер и предводитель бунтовщиков Мартин Леку де Ромегас. Для разрешения спора оба они были вызваны в Рим. Папа принял сторону законного главы, но тот скончался, не успев воспользоваться победой. Обстоятельства его смерти остались загадкой истории, хотя уход гроссмейстера в мир иной многим показался странным. Не менее таинственная кончина ожидала и узурпатора: Ромегас умер в папских покоях также от неизвестной хвори. Освободившись от спорщиков, Григорий XIII отменил выборы великого магистра, объявил главой ордена своего представителя и повелел, чтобы подобные назначения стали обязательными на вечные времена. Обескураженных кавалеров в очередной раз лишили привилегий, в частности отныне запрещалось выбирать епископа и приора кафедрального собора из числа братии. Именно тогда в Валлетте появилась новая должность – великий инквизитор. Назначаемый папой, он имел большую власть и постоянно жил на острове, располагая новой, просторной резиденцией, где, помимо удобных комнат, имелись темницы и камеры пыток. Сегодня в резиденции великого инквизитора располагается Этнологический музей.
Орденский капитул в XIII веке
В одной части дворца представлены обычные для средневекового быта вещи, подобные крестьянским инструментам и церковной утвари. Прямо противоположное впечатление производят помещения другой части здания, где находятся зал суда, покои хозяина дворца и казематы, когда-то наводившие ужас на добропорядочных жителей Мальты.
Еще больший страх островитяне испытывали при виде небольшого здания на входе в Мдину, где ныне располагается Музей пыток. Все местные путеводители рекомендуют «посетить мдинскую темницу, дабы познать драматизм и таинственность давно ушедших дней, познакомиться с историей древних римлян и арабов, встретиться с рыцарями или даже Наполеоном». Человека с крепкими нервами и желудком здесь действительно ожидает много интересного. Жутковатые выставки, по сути, являются пособием в изучении теории и практики средневековых пыток. Заплатив всего лиру за вход, посетитель может заглянуть в стеклянные глаза висельников, внимательно рассмотреть знаменитый «испанский сапог», увидеть отрубленные и оторванные головы, четвертованных преступников или хорошо сохранившиеся внутренности людей, казненных лет 300–400 назад.
К концу столетия орденскими делами занимались три полномочных сеньора: великий магистр, независимый епископ и назначаемый папой инквизитор. Впоследствии каждый из них являлся источником ссор, которые после реформ стали повторяться чаще и проходили более напряженно.
Высокомерие, агрессивность, мелочные склоки с тамплиерами вкупе с неуважительным отношением к правителям королевства обернулись серьезными неприятностями в тяжелые времена, когда папы и монархи опасались связывать свои планы со скандалистами. Вынужденно покинув Кипр, на Родосе орден враждовал с греками и Римской курией. Едва закрепившись на Мальте, кавалеры ополчились буквально против всех, включив в число врагов королей, папских нунциев, сицилийских владык, местных аристократов, простых мальтийцев и могущественных иезуитов. Последние прибыли на остров по приглашению местного епископа, в 1592 году приняв предложение о сотрудничестве в сфере духовного воспитания.
С точки зрения современного обывателя большинство причин, вызывавших в то время скандалы, кажутся нелепыми. Не принимая во внимание серьезные разногласия, стоит отметить, что в галантную эпоху, каковой признается XVI век, придворный этикет и формальный престиж имели огромное значение. Оттого кавалеры не уставали спорить о том, кто должен уступать дорогу на тесных улочках столицы или кому стоит отвечать на визит.
Более серьезные этические проблемы возникли вскоре после Великой осады. Военная угроза миновала, победители могли бы вздохнуть спокойно и отдать мирному строительству силы, не потраченные в борьбе с турками. Однако излишек энергии был направлен совсем в иную сторону, а именно на бунт, вспыхнувший среди молодой братии. Причиной недовольства послужил диктат великого магистра, вражда между языками, холодность мальтийской знати, борьба за чины, а может быть просто жажда удовольствий. Глухой ропот поры правления ла Валлетта перерос в открытое противостояние тотчас после того, как место главы ордена занял Жан л,Эвек де ла Кассиер.
Став большой внутренней проблемой, конфликт принизил авторитет ордена, показав отсутствие единства в союзе, который до тех пор считался духовным монолитом. Испанских рыцарей унижала их якобы второстепенная роль в братстве. Являясь прямыми вассалами короля Испании, самого могущественного покровителя ордена, они требовали избрания великого магистра из своего сообщества. В ответ примерно такие же требования выдвинули арагонский и кастильский языки. В момент, когда ссора грозила перерасти в гражданскую войну, вмешался папа Григорий XIII, приславший на Мальту своего нунция в лице инквизитора Висконти.
Если в других странах инквизиция занималась выявлением еретиков и устройством аутодафе (публичных судилищ), то в данном случае задача папского помощника была не столь широка, зато более деликатна. Будучи официальным представителем Римской курии, он докладывал обо всем происходящем на острове, а в особых случаях, безусловно с разрешения понтифика, вмешивался в ход событий. Не стоит сомневаться, что своеобразная мальтийская инквизиция пользовалась трудностями ордена для усиления власти Святого престола.
Мальтийские рыцари устраивали папу только в качестве монолитного союза, объединенного решениями капитула, строгой дисциплиной, беспрекословным подчинением и выгодными высшей власти духовными принципами. Никакого инакомыслия не допускалось, поскольку разброд мог привести к тому, что военная мощь обернулась бы против Рима. В 1581 году орденом одновременно управляли два великих магистра – избранный по уставу ла Кассиер и предводитель бунтовщиков Мартин Леку де Ромегас. Для разрешения спора оба они были вызваны в Рим. Папа принял сторону законного главы, но тот скончался, не успев воспользоваться победой. Обстоятельства его смерти остались загадкой истории, хотя уход гроссмейстера в мир иной многим показался странным. Не менее таинственная кончина ожидала и узурпатора: Ромегас умер в папских покоях также от неизвестной хвори. Освободившись от спорщиков, Григорий XIII отменил выборы великого магистра, объявил главой ордена своего представителя и повелел, чтобы подобные назначения стали обязательными на вечные времена. Обескураженных кавалеров в очередной раз лишили привилегий, в частности отныне запрещалось выбирать епископа и приора кафедрального собора из числа братии. Именно тогда в Валлетте появилась новая должность – великий инквизитор. Назначаемый папой, он имел большую власть и постоянно жил на острове, располагая новой, просторной резиденцией, где, помимо удобных комнат, имелись темницы и камеры пыток. Сегодня в резиденции великого инквизитора располагается Этнологический музей.
В одной части дворца представлены обычные для средневекового быта вещи, подобные крестьянским инструментам и церковной утвари. Прямо противоположное впечатление производят помещения другой части здания, где находятся зал суда, покои хозяина дворца и казематы, когда-то наводившие ужас на добропорядочных жителей Мальты.
Еще больший страх островитяне испытывали при виде небольшого здания на входе в Мдину, где ныне располагается Музей пыток. Все местные путеводители рекомендуют «посетить мдинскую темницу, дабы познать драматизм и таинственность давно ушедших дней, познакомиться с историей древних римлян и арабов, встретиться с рыцарями или даже Наполеоном». Человека с крепкими нервами и желудком здесь действительно ожидает много интересного. Жутковатые выставки, по сути, являются пособием в изучении теории и практики средневековых пыток. Заплатив всего лиру за вход, посетитель может заглянуть в стеклянные глаза висельников, внимательно рассмотреть знаменитый «испанский сапог», увидеть отрубленные и оторванные головы, четвертованных преступников или хорошо сохранившиеся внутренности людей, казненных лет 300–400 назад.
К концу столетия орденскими делами занимались три полномочных сеньора: великий магистр, независимый епископ и назначаемый папой инквизитор. Впоследствии каждый из них являлся источником ссор, которые после реформ стали повторяться чаще и проходили более напряженно.