Грин Дженнифер. Обыкновенный, но любимый

   Нет, он еще безумнее, чем ему кажется.
   Неожиданно для самого себя он спросил:
   — Дейзи, ты знаешь, что такое образчик?
   — Образчик? — непонимающе повторила она.
   — Да. Образчик. Скажем, для женщины, которой нужно пошить шторы, или подобрать обивку, или что-нибудь в этом роде.
   — О, образчик ткани?
   — По-моему, да.
   — Ну, конечно, — сказала она.
   — Слава богу! Можешь объяснить мне это за обедом?
   — Хорошо, — просто ответила Дейзи, как будто никогда не исчезала из его жизни и их совместный обед мало что для нее значит.
   Тиг почувствовал, что обретает почву под ногами.
   — Семь часов? — спросил он.
   — Хорошо.
   — Куда мне за тобой заехать?
   — А если мы встретимся прямо здесь, около кафе?
   Так. Он это уладил. И прежде чем Дейзи успела передумать, Тиг, не обращая внимания на заинтересованные взгляды посетителей, пошел прямо по проходу и на этот раз вышел за дверь. У него до сих пор кружилась голова. Неужели он все себе вообразил? Ту дикую ночь? Ту связь, которую он никогда и ни с кем не чувствовал? Неужели это была какая-то фантазия, которая пригрезилась ему из-за ранения во время метели?
   Или Дейзи была реальной?
   Она опаздывала. Как будто и не волновалась по поводу их встречи. Тиг не просто обиделся. Он оскорбился. Она как раз надевала свитер с капюшоном, когда зазвонил ее новый сотовый. Она нетерпеливо его схватила.
   — Наконец-то, — с упреком произнес женский голос. — Я получила сообщение, что у тебя новый номер телефона, но ты не сказала, где находишься. Я тебя застрелю, если ты еще когда-нибудь так сделаешь!
   Дейзи не удержалась от смешка. Ее младшая сестра говорила весьма напористо. За последние два года Камилла прошла через ад, потеряв свою первую любовь и веру в себя. Понадобилось много времени и любовь потрясающего парня, чтобы к ней вернулась эта властная напористость.
   — Я звонила маме, папе, тебе и Вайолет» чтобы просто сообщить мой новый номер телефона…
   — Но ты только оставляла сообщения. Никто до сих пор не знает, где ты!
   — Я дома, в Уайт-Хиллз. Думаю, что ненадолго. — Прижав к уху сотовый телефон, Дейзи надела роскошные черные туфли и сунула деньги в не менее роскошное портмоне.
   — Но там никого нет! Вайолет закрыла дом на всю зиму. А я уехала с Питом и мальчиками.
   Дейзи очень скучала по сестре, но, бросив очередной взгляд на часы, снова заторопилась.
   — Можно подумать, я виновата в том, что наша семья шатается неизвестно где. Ты единственная моя родственница, которая обосновалась в Уайт-Хиллз, но вместо того, чтобы обихаживать своего молодого мужа и детей…
   — И собак. И свекра.
   — Да. Ты прекрасно умеешь проводить медовый месяц, детка.
   — Не отвлекай меня, — упрекнула ее Камилла. Я думала, ты до сих пор во Франции. Мы с Вайолет чувствовали, что с Жан-Люком что-то происходит, но ты никогда ничего нам не говорила. И вдруг я получаю от тебя сообщение, что у тебя новый номер сотового, что ты вернулась в Соединенные Штаты и что твоя фамилия вдруг снова стала Кэмпбелл.
   — Да, — подтвердила Дейзи.
   — Ты получила развод?
   На этот вопрос было не так легко ответить.
   — Да. И я тебе об этом расскажу. Но сейчас очень тороплюсь… Только, пожалуйста, не говори ничего маме и папе, пока я не выложу все тебе и Вайолет, хорошо?
   — Нет, не хорошо. Во-первых, я хочу знать…
   — Камилла, я не могу сейчас болтать, честно. Я не уклоняюсь от разговора. Просто спешу. И за две секунды не успею объяснить, что происходит.
   — Ладно, но…
   Дейзи отключилась. Было уже десять минут восьмого. Опоздать на несколько минут небольшое преступление, но она попросила Тига встретиться с ней на улице, и ждать ее в такой холодный вечер недопустимо. Она поспешно надела куртку, заперла дверь и спустилась по лестнице.
   Дейзи тщательно продумала свой туалет. Она не сомневалась — Тигу наплевать на эксклюзивные ярлыки модельеров. К тому же он и понятия не имел, что вся эта непрактичная одежда была единственным ее имуществом. Но она надела дорогие вещи, дабы они помогали ей держать Тига на расстоянии. Ей не хотелось, чтобы он думал, будто она просто вынуждена остаться в Уайт-Хиллз или будто между ними может что-то возникнуть.
   Наконец Дейзи вышла на улицу, где высокий темноволосый мужчина в куртке топал ногами, пытаясь согреться. Услышав, что дверь открывается, он повернулся и остановился как вкопанный, увидев Дейзи.
   При свете уличного фонаря она рассматривала его румяные щеки и запорошенные снегом волосы. Одинокое сердце почувствовало соблазн при виде этих удивительных, волнующих, теплых глаз.
   Но она не собиралась повторять прежние ошибки. Не хотела влюбляться с первого взгляда или в первый вечер. У такой любви нет будущего. Не имело значения, что говорило сердце. Ее сердце уже ошибалось, серьезно ошибалось.
   — Ты вышла из кафе? Я был уверен, что оно на замке. Разве кафе Гарри открыто и вечером? — в смятении спросил он.
   — Ты прав, кафе закрыто. Я живу в квартире над ним.
   Тиг был удивлен.
   — Я даже не знал, что там есть квартира. — Он открыл рот, собираясь задать ей очередной вопрос, но потом снова посмотрел на нее. Посмотрел внимательно. Дейзи вздрогнула, ей показалось, будто он, как пылесос, готов ее поглотить. Ты выглядишь потрясающе.
   — Что ж, спасибо, добрый сэр.
   — Слишком потрясающе для любого ресторана в этом городе.
   Она поняла, куда Тиг собирается ее» пригласить — в «Маккатченз», лучший ресторан в Уайт-Хиллз, — и уговорила его пойти в кафе, где подают гамбургеры. Он выглядел усталым, ее любовник, с которым она провела ночь.
   — Как твоя голова? — спросила Дейзи, взяв кусочек картофеля. Она подумала, что в первый раз видит его нормально одетым. На нем были темные брюки из вельвета и темный свитер со скандинавским узором. Ничего затейливого, по-прежнему все практично, но эта одежда ему шла.
   — Вообще-то шериф настоял, чтобы я пошел к врачу, а тот решил, что у меня сотрясение мозга.
   Как будто так важно определить причину головной боли.
   — А лодыжка?
   — Она до сих пор забинтована, но это просто потому, что я неженка.
   — Значит, ты ее все-таки серьезно повредил?
   — Немного растянул.
   — Даже маленькие растяжения причиняют сильную боль.
   — Ты знаешь?
   Она кивнула.
   — Однажды я упала с лодки, ушибла лодыжку.
   Видел бы ты, как «грациозно» я тогда передвигалась.
   — Кто-нибудь сфотографировал? Я не верю, что ты можешь двигаться неграциозно.
   Дейзи перестала макать картофель фри в кетчуп. Она знала, что такое обаяние. Но в его тоне была только честность, и ласковый комплимент подействовал на нее.
   Это плохо. На него нельзя не обратить внимание, и о нем нельзя забыть. Но ей предстоял более серьезный разговор с Тигом, и в его исходе она не была уверена.
   — Тиг, тебе, наверное, интересно, что я делала в кафе…
   — Вообще-то, я предполагал, что ты поможешь мне с образчиком.
   Дейзи удивилась. Она-то думала, что его вопрос об образчике — шутка, что Тиг изобрел этот предлог, чтобы с ней пообедать. Женщина не сомневалась, что он попросит ее объяснить, почему она исчезла после метели и не попыталась с ним связаться.
   Не захотела. Но Дейзи приходилось горячо убеждать себя в этом. Ей нельзя связываться с таким парнем, тем более с парнем из Уайт-Хиллз.
   Не следует преувеличивать значение одной ночи.
   Это все из-за метели.
   Так она себе сказала.
   Но, глядя на него сейчас, смеясь вместе с ним и поедая кетчуп, гамбургеры и картофель, Дейзи поняла, почему пряталась. Она боялась увидеть его снова. Боялась, что почувствует себя счастливой. Ее гормоны кипели, а пульс колотился, как хвост щенка. И все только потому, что она рядом с ним.
   — Образчик? — отозвалась она.
   — Да. Ты не прочь пойти со мной? Посмотреть на дом Кокренов, на проект, над которым я работаю?
   — Пойти с тобой? — непонимающе повторила Дейзи.
   — Это в трех кварталах отсюда. Я хочу попросить у тебя совета. Мы могли бы зайти всего на десять минут.
   Она открыла рот, собираясь сказать «нет», но что особенного, если они проведут вместе еще какое-то время? Тем более на строительном объекте?
   — Хорошо, — сказала Дейзи.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Тиг подвел ее к парадному крыльцу дома Кокренов.
   — Тиг, мы не можем просто войти в чей-то дом.
   — Мы и не собираемся просто входить. — Он громко постучал в дверь, позвонил в звонок, потом вставил ключ в замочную скважину и закричал:
   — Эй!
   — Тиг…
   — Кокрены знают, что я могу прийти в любое время. Они хотят, чтобы работа была закончена как можно быстрее, и поэтому дали мне ключ.
   Только подожди секунду — я должен сказать, что привел тебя.
   Он бросился вверх по лестнице раньше, чем она успела ответить. Ей было не по себе в чужом доме, даже несмотря на то, что она с детства прекрасно знала Кокренов.
   С Титом было легко общаться. Он не спросил, почему Дейзи живет над кафе. Почему не связалась с ним после метели. И задаст ли он ей эти трудные вопросы?
   Он сбежал вниз.
   — Они дома. Рады, что мы здесь и что я привел человека, который даст мне совет.
   — Ты говоришь об образчике?
   — Да. Идем посмотрим, что я делаю. — Он повел ее через холл в задние комнаты. Очевидно, в данный момент семья жила наверху. Внизу пока царил хаос. Но когда Дейзи увидела, чем он занимается, она изумилась.
   Тиг еще не успел включить яркий свет, а она уже разглядела синевато-серые стены, белый мраморный камин и блестящие темные плитки пола.
   Это было не похоже на все, что она видела раньше. Нечто уникальное.
   — У них здесь раньше лежала бежевая ковровая ткань. И были две тесные маленькие комнаты. Камин стоял там же, где и сейчас, но он был сделан из кирпича темно-красного цвета. Мне захотелось использовать вермонтский белый мрамор и противопоставить ему синевато-серое. Тебе нравится?
   — Я не собираюсь делать тебе комплименты и говорить, что ты блеснул. Боюсь, зазнаешься, сказала она.
   У него вырвался смешок.
   — Хорошо. Значит, тебе понравилось. Теперь ты видишь, в чем проблема. — Он сделал жест в сторону камина.
   По обе стороны от него находились два огромных новых эркера. С заднего двора Кокренов открывался вид на овраг. На западе просматривались разросшиеся леса и луг.
   — Миссис Кокрен не нужны шторы, — рассеянно произнесла Дейзи.
   — Не нужны?
   — Наверное, она хочет посмотреть образчики, так как считает, что ей нужны драпировки. Но ей не нужно закрывать эти окна, Тиг. У нее нет соседей, которые заглянут в дом. Этот вид — главная красота комнаты.
   — Да?
   — Да. Миссис Кокрен мечтает о теплом, родном доме. — Дейзи дотронулась до мраморного камина, синевато-серой стены. — И для этого ей нужно поработать над мебелью. Выбрать мягкие ткани, например замшу или микроволокно. И цвета достаточно яркие, чтобы привлечь глаз. Смелые сочетания. Ничего серого. Желтое будет производить более теплое впечатление. Или красное.
   Или рисунки на набивной ткани. И еще нужен коврик, всего один, — круглый, не прямоугольный и не квадратный. Он должен быть из чего-то толстого, например, из овчины, или меха, или из искусственного меха. — Она могла себе все это представить. У нее руки чесались заняться цветами, тканями, которые смогут оживить эту потрясающую комнату.
   — А ты можешь рассказать обо всем миссис Кокрен?
   Дейзи испуганно посмотрела на него.
   — Вряд ли она захочет слушать советы незнакомого человека.
   — Она хотела именно этого. Только я не понял.
   Теперь ясно, как лучше использовать пространство, как оживить интерьер, подчеркнуть красоту камина. Черт возьми, мне нравятся такие проблемы.
   — И ты потрясающе с этим справился. Если бы у меня дома была такая комната, я бы из нее никогда не выходила.
   Она его явно перехвалила. Он взглянул на заснеженные леса.
   — Это не самая интересная работа. Больше всего мне нравится изучать чей-то дом и думать, что лучше всего подойдет к жилью. Вот только…
   — Что?
   — Вот только я никак не могу справиться с внутренней отделкой.
   — Ты боишься штор? Такой большой олух боится штор?
   Он повернулся и впился в нее взглядом, который оказался неожиданно пристальным.
   — А чего боишься ты, Дейзи?
   Но ей не пришлось отвечать. Они услышали шум чьих-то шагов, вошли Кокрены. Их представили друг другу, и Дейзи быстро принялась делиться с хозяйкой идеями насчет обстановки.
   Прошло чуть ли не два часа, прежде чем они покинули дом. А Кокрены все упрашивали их остаться и выпить с ними вина.
   К тому времени температура понизилась на несколько градусов. Дейзи было вполне тепло в меховых рукавицах и с толстым шарфом, но Тиг съежился в своей куртке.
   — Ты, тупица, где твоя шапка? — поддразнила она его.
   — Весь город ходит в моих шапках. Они мне так не нравятся, что я забываю их повсюду.
   — Ты замерзнешь. — Дейзи взяла его под руку и покрепче прижалась к нему. Это общение брата и сестры, сказала она себе. Они дразнятся, разговаривают. Просто проводят время вместе. До кафе оставалось лишь три квартала.
   Но все дело было в том, что в обществе Тига она не чувствовала себя его сестрой. Он смотрел на нее не так, как смотрел бы брат. Из притворства ничего не получалось.
   Кафе было закрыто. Мимо медленно проехала случайная машина. Дейзи нашла ключ у себя в сумочке. Она посмотрела на Тига.
   — Хочешь подняться? — Выражение его лица изменилось так быстро, что она поскорее добавила: Не затем, о чем ты думаешь.
   — А по-твоему, я собирался прыгнуть на тебя, как только мы войдем в дверь?
   … — Меня беспокоишь не ты, Тиг. Я боялась, что сама могу прыгнуть на тебя. — Она поняла, что ему нравится, как она его дразнит.
   Он обращался с ней легко и фамильярно. Не задал ей ни одного вопроса. Не намекнул на то, что они вместе провели одну дикую, долгую ночь, не навязывался.
   Это было неестественно. Это было настолько неестественно, что действовало ей на нервы.
   Дейзи не собиралась рассказывать ему о своей жизни. Но что-то в этом проклятом мужчине заставляло ее быть с ним честной. На верху лестницы она открыла дверь и, прежде чем включить свет, повернулась и серьезно сказала:
   — Если ты увидишь, где я живу, это многое тебе объяснит. И тебе уже не захочется наброситься на меня, как раньше. Тогда была метель.
   — А сейчас это можно назвать…
   — Обычной реальной жизнью. — Дейзи включила свет. Сняла пальто и шарф, бросила сумку на стул и пошла за вином. Она не собиралась создавать уютную атмосферу совместной выпивки, но любому, кто взглянул бы на ее теперешний «родной дом», понадобилось бы немного виски.
   Спустя несколько минут она протянула ему стакан «мерло». Не французского «мерло», а обычного вина из бакалейной лавки. Теперь для нее даже воздух стоил слишком дорого.
   — Что здесь было, когда ты сюда въехала?
   — Что-то вроде склада на чердаке. Поэтому Гарри и не захотел брать с меня плату, — сухо сказала Дейзи.
   Она наблюдала, как он оглядывается по сторонам.
   Она поселилась здесь сразу же после метели когда поняла, что генератору в их доме понадобится капитальный ремонт. Довольно быстро стало ясно, насколько плохо обстоит у нее дело с финансами. В тот же день в окне кафе она увидела объявление: «Нужна временная работница».
   Эта комната… Она убирала ее семь дней, прежде чем смогла хотя бы чуть-чуть привыкнуть. Помещение никто никогда не мыл. Под карнизом поселились мыши, птицы и пчелы. Имелась ванная с крохотным душем; когда-то белая фарфоровая раковина стала желтой, но ею можно было пользоваться. А в скат крыши встроили два окна.
   Когда ее коробки прибыли из Франции, она их разобрала и обнаружила, что у нее есть всевозможные вещи. Единственной вещью, которой не оказалось, были деньги.
   Так что над диваном без пружин висела великолепная картина, написанная маслом. На старую железную кровать легло лоскутное одеяло в густых пурпурных и бледно-лиловых тонах, изготовленное в монастыре. Дырку в стене Дейзи закрыла блузкой от Версаче, задрапировав ее так, будто та для этого и предназначалась. На столы, покрытые пятнами красок, она набросила шарфы — Гермес, Диор, Шанель. Фарфор у нее был тонкой работы, бледно-кремового цвета с золотой каймой, но есть она могла только за расшатанным карточным столиком. Место для кухни занимал маленький холодильник.
   — Вот моя действительность. Я осталась без гроша в кармане.
   — Но ты сделала нечто оригинальное и интересное, даже красивое из… из бог знает чего.
   — Едва ли это красиво.
   — Да, красиво. Цвета, шарфы и все прочее… выглядит так, будто это было задумано. И в голову не придет, что твоя цель — скрыть ужас помещения. Словно ты создавала первоклассный будуар, претендующий на изысканность.
   Она нахмурилась.
   — Хорошо, хорошо, — сказал Тиг. — Ты хочешь, чтобы я воспринимал это серьезнее. Я понял. Ты не просто без гроша в кармане. Ты без единого гроша в кармане.
   — Да. — Дейзи колебалась. — Тиг, я сама тебе вес показала. Но я была бы рада, если бы ты никому в городе ничего не рассказывал, потому что моя семья до сих пор общается со многими здешними жителями. Я не хочу, чтобы об этом узнали родные. Они слышали о разводе, но об остальном очень мало. И уж совсем не в курсе моего финансового положения. Я не говорила им, что была несчастна.
   — Почему ты не хочешь поделиться с близкими своими проблемами?
   — Потому что. — Дейзи подняла руку и обвела комнату жестом, который намекал на множество причин. — Когда я в первый раз поняла, что из этого брака ничего не выйдет, мои мама и папа как раз уходили на пенсию. Я была в другой стране.
   Они бы встревожились до смерти. И я не сказала Камилле и Вайолет…
   — Да, и это мой второй вопрос. Кажется, ты говорила, что по-настоящему близка со своими сестрами.
   — Так оно и есть. Но я самая старшая. Именно ко мне они всегда обращались за советом. Если на то пошло, именно я немного поруководила за сценой, чтобы помочь им подцепить парней, за которых они недавно вышли замуж. Хороших мужчин. И они обе очень счастливы…
   — Понимаю, — сказал Тиг. — Ты из гордости не хотела, чтобы твоя семья все узнала.
   Дейзи снова нахмурилась:
   — Да, у меня небольшая проблема с гордостью.
   — Небольшая?
   — Хорошо. Большая. — К сожалению, если не считать эксклюзивной одежды, у нее, пожалуй, не было и ночного горшка. И гордость это или не гордость, но Дейзи наконец испытывала чувство облегчения, поскольку кому-то об этом рассказала. Кому-то постороннему.
   — Дело не в твоей гордости, милашка. Дело в том, что… ты отсюда уезжаешь.
   — Ну… Пока что я живу над кафе и не плачу за жилье, так как Гарри срочно понадобилась работница. Еда бесплатно, жилье бесплатно, электричество тоже. Я не трачу ни цента. И кроме того, у меня пока некоторая проблема с транспортом.
   — У тебя есть машина, — нахмурясь, сказал он.
   — Которую я взяла напрокат в аэропорту. Если я буду здесь жить, то мне вообще не понадобится машина. Я могу ходить пешком по всему городу — Гарри нанял тебя в качестве повара?
   — Не совсем. Гарри сказал, что в это время года ему всегда нужен работник на полный день.
   Мы заключили сделку. Почти всегда я открываю и закрываю за него кафе, что легко сделать, раз я живу наверху. А еще занимаюсь выпечкой. Это привлекает новых клиентов.
   — Но разве он не может дать тебе столько свободного времени, сколько ты хочешь?
   — Нет, — призналась она. — Таким образом, ничего не тратя, я откладываю деньги. И скоро смогу заплатить первый взнос за подержанную машину. А потом буду думать над переездом.
   — Но в данный момент тебе хотелось бы иметь побольше денег?
   Дейзи посмотрела на него. Понять Тига иногда очень трудно. Конечно, она хотела больше денег.
   Только не понимала, к чему он клонит. Он пояснил:
   — Я же сказал тебе, Дейзи. Мне нужна помощь.
   Особенно — твоя помощь. Свою работу я знаю хорошо, но понятия не имею о внутренней отделке.
   Ты могла бы меня консультировать. В какое время ты будешь это делать, не имеет значения. — (Она остолбенела.) — Поверь мне. Я не занимаюсь благотворительностью.
   — Я и не думала о благотворительности.
   Дейзи вскочила на ноги и начала расхаживать по комнате, если только можно расхаживать на нескольких футах.
   — Послушай, но ты же говорил, что плохо срабатываешься с кем-либо. Говорил, что с партнерством у тебя плохо получается. Ты всегда хочешь быть боссом. Ты…
   — Да, да, я все помню. И все это верно. Я люблю помыкать людьми. Но это другое дело.
   — Конечно, другое. Я призналась, что в данный момент сижу без гроша в кармане, и ты решил, что мне нужен рыцарь на белом коне. Вот только мне не подходят рыцари. И я тебе все рассказала не для того, чтобы ты меня пожалел. Я без проблем смогу некоторое время пожить в бедности, так что не трать сил понапрасну и не думай, что я нуждаюсь в благотворительности.
   — Я предлагаю не благотворительность. — Теперь он встал и тоже принялся расхаживать по комнате. — Не знаю, нужна тебе помощь или нет, но мне она нужна.
   — Конечно, тебе нужна помощь, — сухо сказала Дейзи.
   — Я говорю серьезно. И признаюсь тебе, что еще в детстве не умел играть в песочнице с малышами. Но у нас другая ситуация. Ты не собираешься долго оставаться в Уайт-Хиллз, так что мы оба не рассчитываем на будущее. В данный момент ты ничего не понимаешь в плотницком деле, значит, у тебя нет причин ссориться со мной из-за работы. А у меня нет никакого желания вмешиваться в любые твои идеи относительно стиля или внутренней отделки чего угодно. Ты не будешь связана твердым расписанием. Можешь работать в любые свободные часы.
   Возможно, потому что она была чокнутой, его план начинал казаться реальным и ей. Конечно, не стоит соглашаться сразу, тут надо подумать.
   Дейзи стукнула бокалом по столу.
   — Все-таки из этого ничего не выйдет. У меня нет автомобиля, Тиг. Как я смогу добраться до дома, где ты работаешь?
   Он тоже поставил свой бокал, который так и не пригубил. Наверное, он не любил вино. Впрочем, она тоже.
   — Гмм. Что ж. У меня есть автомобиль и пикап.
   Мне нужен пикап.
   — Что же достается мне?
   — «Гольф GTi».
   Она никогда не слышала о такой машине, но знала, как мужчины обожают свои железные игрушки.
   — А… Твоя детка.
   — Она мне досталась в прошлом году за бесценок. И хотя она и очень старая, но еще проедет семьдесят тысяч миль. Алюминиевые колеса с пересекающимися спицами. Переключение скоростей…
   Дейзи перебила его:
   — Ты просто боишься доверить ее кому-нибудь.
   Он ответил не сразу. Они как раз оказались лицом к лицу перед диваном.
   Так же близки были их тела в ту дикую ночь.
   И хотя сейчас оба были одеты, у Дейзи возникли те же ощущения. Она почувствовала, что находится наедине с ним. Больше никого и ничего во всем мире.
   Дейзи увидела, что он поднял руку. Увидела, как у него загорелись глаза. Она поняла, что он собирается к ней потянуться. У нее было время, чтобы отойти. Вместо этого она обвила его шею руками, а Тиг обнял ее за талию. Его губы встретились с ее губами.
   Вспышка произошла быстрее, чем у бензина, к которому поднесли спичку.
   Он мгновенно почувствовал сильное возбуждение и крепко прижался к ее бедрам.
   Поцелуй становился все более глубоким. Она ничего не видела, ни о чем не думала.
   Что-то в Тиге — вкус ли его поцелуев, осторожное движение его языка или его запах — вызывало у нее множество грешных мыслей.
   Тиг прекратил ее целовать… возможно, потому, что оба задыхались. Встретился с ней глазами, ему очень понравился ее взгляд. И все-таки он продолжил голосом, ленивым, как летнее утро:
   — Хорошо, хорошо. Ты можешь водить мою машину. Но это чертовски большая уступка с моей стороны. И не думай, что я буду сдаваться каждый раз только потому, что умираю, желая тебя.
   Она попыталась прийти в себя так же быстро, как он, попробовала даже засмеяться, но у нее подкашивались ноги, а сердце почти не билось.
   — Ты пытаешься предложить поцелуй как часть нашей рабочей сделки?
   — Черт возьми, нет. Я не заключаю сделок относительно секса. Я предлагаю совместную работу и говорю: «Давай выложим все наши карты на стол». Если условие подходит тебе и мне, давай так и сделаем. Секс — это совсем другое.
   — В сексе ты не кладешь карты на стол?
   Он приподнял бровь.
   — У тебя есть хоть один знакомый, который совершенно честен в сексе?
   — Да. Я, — сказала Дейзи.
   У него вырвался смешок.
   — Я тоже. Но только я знаю, можно ли что-то гарантировать в таком запутанном деле с участием двух человек. Я хочу с тобой спать. Мечтаю пережить еще одну метель, только двухнедельную, и чтобы никто во всей вселенной, кроме меня, не смог до тебя добраться. Вообще-то, мне хотелось бы провести в твоей постели ближайшие пять лет. Но кто знает, нравится ли тебе такая мысль.
   — Перестань меня тревожить, Тиг.
   С его лица исчезла улыбка.
   — Почему-то мне кажется, что тебе полезно тревожиться. Может быть, тебя следовало бы выбить из колеи.
   Дейзи почувствовала, что он поддразнивает ее.
   А ей хотелось флиртовать. Хотелось играть, как они играли тогда, хотелось хотеть его так же свирепо, как она хотела его той ночью. Но Дейзи боялась этого. Она просто не могла позволить мужчине выбить ее из колеи. Больше никогда в жизни.