Грин Дженнифер. Обыкновенный, но любимый

   — Об этом я не подумал, — признался Тиг.
   Она ударила его кулаком. Но не смогла помешать купить ей целый гардероб джинсов, фланелевых рубашек, перчаток, шерстяных носков.
   — А в этих брюках можно согнуть ноги в коленях?
   — Ты их еще не надела, глупышка. Сначала мы должны вывалять эти джинсы в грязи, потом выстирать с отбеливающим порошком. И они станут помягче. Но главное — ты сможешь проливать на них краску, и лак, и все что угодно. Ты сможешь носить их долго и не губить свои хорошенькие одежки.
   Дейзи ахнула, когда увидела сумму.
   — Ради бога, Тиг, за такие; деньги я могу купить фирменную одежду.
   — Да, но будешь ли ты выглядеть так привлекательно? Теперь — обед.
   Она не чувствовала усталости, хотя встала еще до рассвета, готовила и пекла, а потом не покладая рук несколько часов работала вместе с Тигом.
   У себя дома он развел огонь и усадил Дейзи на подушки перед камином.
   — Мы устроим здесь пикник, — сказал Тиг.
   Когда она опустилась на эти подушки, у нее заныли мышцы и все тело запросило отдыха. Но это была приятная усталость.
   — Ага, — произнес он, наконец появившись в дверях. На подносе красовалась зажженная свеча.
   Свеча стояла в хрустальном подсвечнике. В тон ему — две синие тарелки. На салфетках были очень аккуратные складки. Вино — в красивых бокалах.
   В меню оказались лишь арахисовое масло и сэндвичи с беконом и тонкими ломтиками картофеля.
   — И брикеты мороженого на десерт — если доешь все, что у тебя на тарелке. — Тиг погрозил ей пальцем. — Ничего не говори. Я знаю, что шеф-повар я неважный.
   — Ты шутишь? Я такого не ела несколько лет.
   — Здесь все очень калорийно.
   — Особенно мороженое с шоколадом. А ты знаешь, что шоколад содержит гормон счастья?
   — Я что, в капусте родился? Я всегда включаю в меню шоколад. — Он добавил:
   — Не хватает фруктов, но я подумал, что в вине есть виноград.
   — Правильно.
   — Наверное, не хватает витамина D. Но завтра я могу положить тебя под солнечные лучи.
   — Если будет солнце.
   — Да, зимой это проблема. Но если солнышко покажется, мы сможем поиграть в снежки, чтобы получить наш витамин D.
   — Как далеко ты согласен пойти ради питания!
   — Ты многого обо мне не знаешь.
   Они целый день дразнили друг друга и вдруг оба внезапно замолчали. Дрова в камине трещали. На стенах плясали тени. В комнате повисла тишина.
   Дейзи смотрела на Тига целый день, но не смотрела по-настоящему. С ним было очень легко общаться. Он до нее не дотрагивался, и все-таки они не могли не ощущать обоюдного желания.
   Просто… чувствовали его.
   Он медленно отодвинул в сторону поднос и протянул руку. Дейзи взяла его за руку, не спуская с него глаз. Она поняла вопрос, хотя он ничего не спросил, и дала ответ, обвив руками его шею и поцеловав в губы медленным, долгим поцелуем.
   Казалось, в тот день она без конца снимала с себя широкие брюки и блузку. Но на этот раз все было по-другому. Тиг проник под блузку, поднимая один шелковистый дюйм за другим. Его сильные шершавые руки нежно прикасались к ней, лелея каждую клеточку. Горячее, страстное желание пело в ее крови. Всю жизнь Дейзи была неугомонной. В первый раз она подумала, что именно его и искала.
   Только его.
   Каким-то образом он заставил одежду Дейзи исчезнуть, она решила проделать тот же фокус с его одеждой. Потом они снова оказались вместе, колени, грудь, живот, таз качались под одну и ту же музыку, они танцевали под один и тот же первобытный танец любви.
   Он быстро поднял голову и улыбнулся — одной из чисто мужских улыбок. Я владею тобой, детка.
   Так оно и было в тот момент. Но в ответ Дейзи тут же завладела им. И доказывала ему это очень долго…
   Она открыла глаза после полуночи и обнаружила, что Тиг осыпает поцелуями ее лицо, шею.
   — Мы проснулись ради чего-то? — сонно прошептала женщина.
   — Я хочу, чтобы ты осталась. Но, кажется, тебе надо рано вставать утром из-за кафе.
   — Да. В половине шестого.
   — Ну… — Еще несколько поцелуев. — Я могу подняться и отвезти тебя в пять утра. Или сейчас.
   Что легче?
   Она об этом не подумала, но теперь, раз он поднял этот вопрос, она ответила:
   — Я не хочу тебя покидать, но мне удобнее быть у себя дома. Тогда, чтобы открыть кафе, я просто спущусь по лестнице. И тебе не придется вставать ни свет ни заря.
   — Я не сетую.
   — Правильно. — Дейзи ответила на его сонные поцелуи, но вдруг вспомнила:
   — Тиг, тебе вообще незачем меня отвозить. У меня твоя машина.
   — Я знаю. Но мне бы не хотелось, чтобы после ночи любви ты ехала домой одна.
   Они оделись, она взяла свою новую рабочую одежду, и он проводил ее до самой двери кафе. На улице не было никаких признаков жизни. Кружились пушистые хлопья снега. Тонкие облака плыли вокруг полной луны. Эта улица принадлежала им. Поцелуй с пожеланием спокойной ночи превратился в два поцелуя, потом — в четыре.
   Наконец Дейзи его отпустила. Когда она поднялась к себе и включила лампу, то остановилась в растерянности. Посреди пола — одному богу известно, как оно туда попало, — лежало огромное шоколадное сердце, завернутое в красную гофрированную бумагу.
   «Ранний Валентинов день, — гласила открытка.
   — Еще четыре дня до настоящего. Это лишь начало».
   Сердце было таким романтичным! Уникальным. И только богу известно, как она любит шоколад.
   Подарок чудесный, но именно так поступил бы Жан-Люк.
   И внезапно Дейзи испугалась.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   Дейзи подошла к окну, отделяющему кухню от кафе. Не было еще и восьми утра, и все-таки в зале посетители все прибавлялись.
   Ее песочное печенье с лавандой и лимоном пользовалось спросом, но не до такой же степени.
   — Еще печенья, Дейзи! — завопил Гарри через фрамугу.
   — Иду, иду! — Это было непросто. Она плохо спала, поэтому пришла с затуманенными глазами.
   И была совершенно не готова к тому, что именно сегодня ее песочного печенья понадобится в четыре раза больше.
   Дейзи бросилась обратно к мискам, рукавицам для духовки и противням.
   Порыв холодного воздуха возвестил, что в кафе вошли новые посетители, и Дейзи покачала головой. Каким бы вкусным ни было печенье, объяснить его, популярность сегодня утром она не могла.
   В дверях появился Гарри.
   — Возможно, сегодня тебе придется задержаться. Черт возьми, Дейзи, я понятия не имел, что ты привлечешь столько клиентов, когда нанимал тебя.
   Она посмотрела в зал. Все места были заняты.
   А дверь снова и снова открывалась.
   — 'Что здесь делают все эти люди?
   — Какая нам разница? Покупают. Хотя, должен признать, — Гарри вытер лоб, — я не привык столько работать. Жаль, что мы дали Джейсону несколько выходных. А Джэнелл не может одна обслуживать столики.
   — Это я вижу. Но в чем дело? Школы закрылись? Или сегодня день рождения какого-то исторического деятеля?
   Гарри закатил глаза:
   — Хватит, Дейзи. Ты знаешь, почему они здесь.
   — Понятия не имею.
   — Они все знают о сердце. И теперь хотят выяснить, что ты собираешься делать и что собирается дальше делать Тиг. — Гарри подождал, пока до нее дойдет смысл его слов, и добавил:
   — Ты же не думала, что в Уайт-Хиллз никто не узнает об этой посылке, верно? Весь город наблюдает, как вы с Тигом проводите время.
   Она задохнулась. Вся эта суета из-за нее?
   Кто-то позвал Гарри, и Дейзи снова вернулась к своему печенью и выпечке, вытащила круассаны, три ломтя хлеба с пахтой и лавандой, еще одну порцию булочек с корицей и, конечно, новое печенье.
   Прошлой ночью она позвонила Тигу. Должен же он знать, что она нашла подарок. Но, видимо, он спал как убитый и не ответил. Дейзи оставила сообщение на автоответчике, выражая огромную благодарность и надеясь встретиться с ним сегодня днем. Но теперь…
   Ей все больше становилось не по себе. Вчера ночью ее спокойствие было нарушено ощущением «дежа-вю».
   Первой мыслью было — сколько раз Жан-Люк делал нечто подобное? За несколько лет у Дейзи выработался рефлекс. Подарок — обман. Получи подарок, оглянись через плечо и ищи обман.
   Дейзи знала, что Тиг не похож на Жан-Люка.
   И, конечно, Тиг не был виноват в том, как она восприняла его подношение. Он же не мог знать, какие спектакли устраивал Жан-Люк, сделав какой-нибудь подарок, демонстрируя, как сильно он ее любит, — и это в то время, когда они не могли себе позволить подобную расточительность. Когда она работала в двух или более местах, чтобы заплатить за его очередной широкий жест.
   Дейзи получила суровый урок, и теперь ей всегда казалось, что, если мужчина кричит, как сильно он любит женщину, скорее всего, любовью тут и не пахнет.
   Она услышала громкий голос шерифа, выглянула и увидела, как Джордж усаживается на свое обычное место в центре у прилавка. Дейзи мысленно собралась с силами и вынесла очередную тарелку с печеньем.
   И, разумеется, Джордж тут же сказал:
   — Я слышал, у тебя появился поклонник.
   — Поклонник? Разве этот термин не исчез еще до Гражданской войны?
   Джордж только улыбнулся.
   — Значит, нам нужен другой термин вместо «поклонника». Как насчет «жертвы»? Ведь ты в городе меньше трех недель, а уже разбиваешь сердца.
   Намек на ее легкомыслие ей не понравился.
   — Слушай, Джордж, это сердце было шуткой. Я работала с Тигом и проговорилась, что очень люблю шоколад.
   — Угу.
   — Честно!
   — Моя бывшая жена не раз проговаривалась, как сильно она любит шоколад, и я ей тоже его покупал. Но никогда ничего похожего на четырехфунтовое сердце. Это должно влететь в копеечку.
   А Тиг самый практичный парень в городе. Практичный, серьезный, тихий, предпочитает одиночество. Для него совершить подобное — подвиг. О, детка, ты его здорово зацепила.
   Дейзи нахмурилась. Она поняла, что жители города не знают настоящего Тига. Да, он был крепким, сильным и практичным, но не таким уж тихим и совсем не любил одиночества. Кроме того, в его характере имелось одно качество, о котором люди вряд ли догадывались: он был очень добр и из-за этой доброты купил дворняжке Хасси розовый ошейник. Из-за этого он солгал о расходах, чтобы прикованная к инвалидной коляске клиентка смогла его нанять. Из-за этого он выслушал невезучую разведенную женщину и поддержал ее. Именно поэтому Тиг внушил Дейзи доверие, и она рассказала ему правду, так как поняла, что может быть откровенной с ним.
   Рядом с шерифом уселась какая-то женщина в клетчатой фланелевой рубашке. Она явно хотела присоединиться к разговору:
   — Тиг работал у меня пару лет назад. Отлично работал. Он на горьком опыте узнал, что брак — не для него. Никто не сможет с ним жить — вот что он сказал. Хотя он и пытался.
   — Что вам подать? — перебила ее Дейзи.
   — О, одно из тех песочных печений, дорогая.
   Когда я услышала о большом шоколадном сердце, то чуть не умерла…
   Дейзи не узнала подробностей о том, как та чуть не умерла, потому что побежала обратно на кухню. Когда она вернулась, женщина все еще болтала:
   — Должно быть, его сильно обидела какая-то девушка. Ну, что бы она ему ни сделала, это неважно. Он наконец все забыл, раз ухаживает за вами. Ловите его скорее, пока остальные женщины не очнулись.
   — Спасибо за совет. Хотите кофе к печенью?
   — О нет, дорогая, не с моим холестерином. — Она положила себе на тарелку еще два печенья и улыбнулась. — Вы надеетесь, что он сделает вам предложение?
   — Да, Дейзи, — повторил Джордж. — Ты надеешься, что он сделает тебе предложение?
   За очень тяжелым утром последовал тяжелый обеденный час, а потом день покатился под уклон. Около двух Дейзи начала звонить Тигу. Сегодня она не должна была с ним работать. Он занимался плотницкими делами, и она не помнила, где именно. Однако Тиг всегда разъезжал с сотовым телефоном, чтобы клиенты могли с ним связаться.
   Но не сегодня. Дейзи позвонила в два. Потом в половине третьего. Потом в три. Потом в половине четвертого. Тиг не отвечал.
   Проклятье, где он?
   — Тиг, — сказал мэр, — я не имею ничего против того, чтобы вы это делали. Думаю, вы не должны спрашивать у меня разрешения.
   Тиг вздохнул. Питер Странк стал мэром только в ноябре. И главным его недостатком была нерешительность.
   — Послушайте, — произнес Тиг, — это же так просто. Я хочу на несколько часов установить транспаранты на Мейн-стрит. Ненадолго. Я подниму их сам. И спущу тоже сам.
   — Я понимаю. — У Питера был вид подкаблучника. — Вопрос не в этом. Ваша идея очаровательна. У меня нет возражений.
   — Мне нужно только ваше разрешение.
   — Но это не относится к вещам, за которые я отвечаю.
   — Мэр, — терпеливо продолжал Тиг, — я спросил всех. Начал с полицейского, который послал меня к шерифу. Тот вышел, но кто-то сказал, что я должен отправиться за разрешением в здание суда. Я пошел туда, но они заявили, что выдают разрешение только для парадов. В итоге, кажется, никто не может дать согласие, кроме вас.
   — Но я не уверен…
   Тиг встал:
   — Я знаю, что вы не уверены. Тогда поступим так. Раз я ни от кого не могу получить «да», но никто не говорит и «нет», я это делаю. Если кто-то обнаружит, что это серьезное уголовное преступление, то сажайте меня в тюрьму, но не раньше субботы, хорошо?
   — Подождите-ка, остановитесь. Должны существовать правила безопасности…
   — Конечно, они есть. Но я не могу тратить еще день, пытаясь их понять. Поэтому я все сделаю, руководствуясь здравым смыслом. Желаю всего хорошего. Пит.
   Тиг сбежал по ступеням и сунул руки в карманы. В прогнозе говорилось о ясном безветренном дне. Естественно, валил снег, а ветер просто свирепствовал.
   Он пропустил целый день работы, но решил, что вечером наверстает упущенное.
   Тиг припарковал грузовик в дальнем конце деловой части Мейн-стрит. И хотя в Уайт-Хиллз не было часа пик, перед обедом множество машин стояло у каждого светофора. Когда Тиг достал из кузова лестницу, водители помахали ему в знак приветствия, но никто не обратил на него большого внимания.
   Три крупных магазина на Мейн-стрит принарядились. К Рождеству фонарные столбы украшали гирляндами и огнями, но всегда находился какой-то предлог, чтобы протянуть через дорогу транспарант и повесить флаг. Для одного человека это было трудной работой. Но черт возьми! Если парень рискует сломать шею ради женщины, женщина должна того стоить!
   А Дейзи, сказало ему сердце, действительно того стоила.
   Она боялась быть заурядной — значит, он должен найти способ доказать, что никогда не станет обращаться с ней как с заурядной личностью, даже через миллионы лет. Она боялась, что жизнь в Уайт-Хиллз обречет ее на скуку… значит, надо показать ей, что маленький город не обязательно должен быть степенным.
   Неожиданно машины начали сигналить. Два пикапа остановились. Дюжий старожил в меховой шапке выскочил из своего грузовика.
   — Что, черт возьми, ты пытаешься сделать, Тиг? Убить себя?
   — . Нет, Шонесси, у меня просто маленькая проблема…
   — Ничего себе маленькая проблема! Ты останавливаешь движение на улице, работаешь, стоя на лестнице, при таком сильном ветре. Давай заканчивай.
   — Вот именно, — подхватил бородатый мужчина у него за спиной, — я подумал то же самое.
   Но Тиг не сдавался. Он должен попробовать все что угодно, все, что придет ему в голову.
   И когда жители города увидели, что он делает, они хоть и закатывали глаза и иронически улыбались, но помогли.
   Через два часа работа была закончена.
   На следующее утро Дейзи сожгла целуя» духовку круассанов. Она вытащила противень, швырнула его на плиту и сердито замахала руками, разгоняя дым.
   А причиной был Тиг. Что происходит? С того самого вечера, когда они встретились снова, они каждый день разговаривали или были вместе. И вот он исчез. А она не может ему дозвониться.
   Конечно, вчера она уезжала из города, чтобы разузнать о подарке, который хотела ему сделать на Валентинов день. Но ее приподнятое настроение сменилось беспокойством. Что-то не так.
   — Дейзи! — закричал Гарри. — Еще один.
   Она выбежала из кухни и обнаружила у прилавка очередное сияющее лицо. Ее ждали с маленьким свертком, украшенным красным бантом.
   — Я только что купила для вас эту маленькую вещицу, дорогая! — сказала старушка в клетчатой рубашке.
   — Очень мило, — откликнулась изумленная Дейзи. За последний час — начиная с семи утра — уже три человека принесли ей подарки. Она всех их знала, поскольку все в Уайт-Хиллз знали друг друга в лицо. Первый подарок оказался куском мыла с жимолостью, а следующий — каким-то скрабом с ванилью и сахаром.
   Пожилая леди притащила мочалку. Может, дезодорант Дейзи выдохся, раз все эти люди внезапно почувствовали, что ей нужны средства для ухода за собой?
   — Это так мило с вашей стороны, — повторила она. — Но не обязательно что-то мне дарить.
   — Конечно, не обязательно, дорогая. Но мы все так рады, что ты вернулась домой в Уайт-Хиллз.
   А поскольку твоей семьи сейчас здесь нет, то кто же сделает тебе подарок, который сегодня может понадобиться?
   — Сегодня? — повторила Дейзи.
   Женщина похлопала ее по руке.
   — Мы все знаем, — прошептала она.
   Дейзи захотелось ее спросить, что именно они знают, но на кухне послышался звонок, возвещающий, что блюдо готово. Она распахнула дверцу духовки. Печеные яблоки с ванилью, вином, кардамоном и лавандой просто не могли не удаться.
   В дверях появился Гарри.
   — Тебе звонят по телефону в кабинете. И если наплыв будет продолжаться, я заставлю моего брата вернуться из отпуска. Столько работы — я не выдержу.
   — Я помогу и в два счета закончу телефонный разговор. — Но ее сердце взмыло выше летящего орла. Это наверняка звонил Тиг.
   Когда Дейзи вбежала в кабинет, ее ладони стали влажными. Но она была готова простить ему все.
   Раньше она никогда так себя не вела. Раньше она была дикой. Совершить затяжной прыжок с парашютом и поехать за границу с художником такие вещи никогда не казались ей рискованными.
   Но в этот раз все было намного более рискованным.
   Она схватила трубку. Ее сердце внезапно заколотилось.
   — Тиг? — не дыша спросила женщина.
   — Это папа, Дейзи. Не Тиг. Кто такой Тиг?
   — Папа. — Она закрыла глаза, перевела дух и попыталась отогнать разочарование. И тут же поняла, как сильно влюбилась.
   — Дейзи, ты слышишь?
   — Да, папа. Я рада слышать твой голос. Я очень по тебе скучала! — Сейчас это не совсем соответствовало действительности, но все-таки это была правда. Дейзи обожала отца. Когда она попадала в беду, он устраивал ей головомойку — но за закрытыми дверями. А потом смеялся вместе с ней.
   Он поддерживал ее дух, ее независимость. — У тебя и мамы все в порядке?
   — У твоей мамы все хорошо. У меня все хорошо. Но я должен избавиться от кое-какого груза.
   — Ну же! — Дейзи видела, как Гарри делает ей знак отойти от телефона, однако уселась на угол письменного стола.
   — Дейзи, ты поведала маме о разводе, поделилась с сестрами. Но мне не сказала ни слова.
   Чувство вины пронзило ее.
   — Я не хотела тебя тревожить…
   — Если у тебя были проблемы с Жан-Люком, почему ты молчала? Я знаю, что ты бы с ним не развелась, если бы ваша совместная жизнь не стала для тебя адом. Но я думал, мы всегда можем обсудить это. Почему ты не позвонила?
   — Извини. — Она перевела дух. — Нам давно надо было поговорить по душам.
   — Теперь у тебя все в порядке?
   — Все хорошо, — сказала Дейзи, а потом попыталась стать честнее:
   — Ну… не хорошо. Потому что появился мужчина, который мне действительно дорог. Я его не искала. И не собиралась искать, пока у меня снова не наладится жизнь. Но я встретила его.
   — Ты любишь этого парня? — спросил Колин Кэмпбелл.
   — Да. — Дейзи произнесла это уверенно. — Папа, была причина, по которой раньше я тебе ничего не рассказывала. Все в нашей семье добились в жизни успеха, хотя Камилла и потеряла своего первого мужа, а Вайолет думала, что не может иметь детей. Казалось, что я — единственная, кто все портит.
   — Ты не портила…
   — Портила. И я не хотела, чтобы ты разочаровался во мне.
   — Ты не могла меня разочаровать, глупая.
   Они еще несколько минут беседовали о семейных делах. Когда Дейзи повесила трубку, она улыбалась. Из духовки валил дым; Гарри на нее сердился, и никто не обслуживал нетерпеливых посетителей у прилавка. Но когда она бросилась на помощь, то чувствовала себя гораздо лучше, потому что поговорила с отцом.
   Ей действительно нужно наладить свою жизнь, а не завязывать новые отношения, опять выступая в подчиненной роли. Но даже несмотря на страх перед очередной ошибкой, Дейзи знала, что Тиг другой. Знала, что у него честное сердце, большая душа, что он способен любить щедро и сильно.
   И все-таки, когда Дейзи побежала в зал обслуживать посетителей, она внезапно остановилась как вкопанная. Дальнее окно выходило на Мейн-стрит.
   Она увидела транспаранты — все три.
 
   С ДНЕМ
   РОЖДЕНИЯ
   ДЕЙЗИ!
 
   По обеим сторонам транспарантов свешивались гирлянды из маргариток. Ей показалось, что в кафе внезапно наступила мертвая тишина. Улыбались даже самые нетерпеливые.
   Так вот почему сегодня так много народу в кафе!
   Вот откуда подарки!
   Только сегодняшний день не был днем ее рождения, даже близко не подходил.
   На миг она застыла и у нее перехватило дыхание. Это был еще один очаровательный жест. Романтический. Грандиозный. Именно то, из-за чего она испытала потрясение, получив в подарок огромное шоколадное сердце.
   Дейзи вздохнула и бросилась обслуживать посетителей. А когда все пришло в норму, побежала в кабинет Гарри, чтобы позвонить Тигу.
   Тот не ответил — ни по домашнему телефону, ни по сотовому. Но на сей раз она оставила другое сообщение:
   — Это Дейзи. Или позвони мне, или я задушу тебя голыми руками.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   Тиг съехал на обочину дороги, затормозил и опустил оконное стекло. Порыва холодного воздуха оказалось недостаточно, чтобы разбудить его по-настоящему, поэтому он похлопал себя по щекам.
   Он должен немного поспать. Он всю неделю работал как сумасшедший. И оставалось закончить еще один проект, прежде чем он сможет отдохнуть.
   Это не могло ждать, потому что завтра Валентинов день.
   Несмотря на усталость, у Тига было приподнятое настроение. Это на нее подействует, думал он.
   Подарок из подарков на Валентинов день.
   Не то чтобы это можно было использовать. Но никто не смог бы назвать это заурядным. Ничего общего с тем, что подарил бы ей тот ленивый негодник. У Дейзи было огромное количество драгоценностей и разной чепухи. Она с подозрением относилась к подобным вещам. Тиг постарался найти то, что на самом деле станет сюрпризом, а ведь чертовски нелегко удивить женщину, которая когда-то жила роскошно.
   Тиг включил сцепление и потащился дальше.
   Около четырех часов свернул на огромную стоянку. Его ждала Барбара Ванхорн. Она была прирожденным продавцом. С ней вполне можно иметь дело.
   — Тиг, я боялась, ты не приедешь.
   — Извини, что опоздал, я сегодня все время опаздываю. У тебя готовы документы на мою детку?
   — Конечно. Идем в кабинет. — Она направилась в небольшую комнатку. — Для тебя я могла бы подобрать и получше.
   — Знаю.
   — Не очень подходящая для тебя игрушка. Тебе нужно что-то классическое. Я чуть не упала от удивления, когда ты сказал мне, что хочешь именно это.
   — Это то, чего я хочу, — подтвердил Тиг.
   — И ты это получил, милый.
   — Хорошо. — На заполнение множества бланков ушло немало времени. — Мне нужно, чтобы это доставили утром, примерно к восьми часам. В кафе «Мраморный мост». Дейзи Кэмпбелл. И ты не должна говорить, от кого это.
   — Мы же вчера все обсудили, не волнуйся, — заверила его Барб.
   — Я говорю серьезно. Я хочу сказать ей сам.
   — А где твое доверие? Ты же знаешь меня.
   Он очень рисковал. Валентинов день мог и не стать решающим моментом, но решающий момент был неминуем. Как только Дейзи хватит денег на отъезд, она может уехать, если он не предложит ей кое-что получше.
   Тиг надеялся, что у него это получится.
   Когда он снова влез в пикап, то чуть не забыл захлопнуть дверцу — до такой степени устал. И приехал домой. Он слышал, как звонит телефон.
   И звонит. И звонит. Кажется, Тиг добрался до кровати, кажется, так и не снял ботинки — ему было ни до ботинок, ни до телефона.
   Тиг подозревал, что это Дейзи. Она оставляла сообщения. Сообщения, которые становились все раздраженнее и раздраженнее.
   Он просто не успевал заниматься всем сразу и своей работой, и сюрпризами. Если он не сможет доказать Дейзи, что жизнь в Уайт-Хиллз, жизнь с ним, не будет ни заурядной, ни скучной, что она вернет ей чувство гордости, которое было утрачено из-за этого Ужаса Ривьеры… он потеряет ее. С этим нельзя смириться.
   Поэтому Тиг не подошел к телефону. Он даже не мог открыть глаза. Мысленно он слышал, как Дейзи разговаривает с ним. Последние несколько дней ему не хватало их совместной работы. Не хватало секса с ней. Не хватало их разговоров. Не хватало ее изысканной одежды и манеры изгибать правую бровь, когда она его дразнила. Не хватало ее походки. Не хватало ее губ.