Грин Дженнифер. Обыкновенный, но любимый

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Спустя три дня Тиг направился в кафе, чувствуя себя раздраженнее, чем дикобраз, страдающий чесоткой.
   Он уже закончил работу у Кокренов, на очереди было еще два проекта, которыми он собирался заняться на этой неделе. Дейзи должна была поехать с ним посмотреть оба места. И еще им предстояло уладить вопрос с транспортом.
   Тиг все время думал, что где-то надо провести черту. С его стороны было безумием в нее влюбляться. Она твердо решила покинуть Уайт-Хиллз.
   Привыкла к волнениям, к более экзотической жизни. Была так на него не похожа!
   Но все же Дейзи чертовски особенная, и он мог отложить подведение черты по крайней мере еще на некоторое время. А вот позволить Дейзи водить его машину по снегу — это совершенно другая проблема.
   Это все равно что позволить кому-то другому пользоваться твоей зубной щеткой.
   Тиг толкнул дверь в кафе.
   Она ему сказала, что освободится в час. Было уже десять минут второго, и все-таки, войдя, он сразу увидел, что в кафе куча дел. Поверх голов он немедленно заметил Дейзи. Она разговаривала с несколькими постоянными посетителями, сидевшими на высоких табуретах прямо у прилавка с выпечкой.
   Сегодня она сделала прическу. Несколько прядей вырвались на свободу и вились вокруг ее шеи.
   На щеках выступил румянец. Сегодня она явно не красилась, но в ушах висели драгоценные серьги в тон камню синего оттенка у нее на шее, который спускался почти до ложбинки груди.
   — Да, совершенно верно, — говорила она одновременно всем трем своим поклонникам. — Жан-Люк добился успеха. Он и должен был добиться успеха, потому что действительно талантлив.
   — Я думал, что художнику надо умереть, чтобы заработать деньги, — сказал один из мужчин.
   — Ну, он к этому подходил в последние годы.
   Но, могу поклясться на Библии, он точно жив.
   Трое мужчин засмеялись.
   — Тогда почему же ты развелась, Дейзи? Мы все считали, что у тебя прекрасная жизнь. Путешествуешь по всему миру. Твой парень зарабатывает кучу денег. Можешь делать все, о чем ты мечтала.
   Хороший вопрос, подумал Тиг, снимая куртку и бочком пробираясь вперед, чтобы Дейзи пока его не заметила.
   Действительно, если ее Жан-Люк так богат, то почему же Дейзи не может позволить себе даже подержанную машину? Недавно вечером она многое ему рассказала, но не намекнула на причину развода. Надо разобраться, как, имея такие дорогие вещи, она осталась без гроша. И без медицинской страховки.
   На прилавке с выпечкой он увидел маленькие, аккуратно написанные ярлыки: «Лавандовое печенье», «Шоколадные пирожные с орехами, с лавандовыми взбитыми сливками», «Лимонная булка с лавандой».
   В меню, где фирменные блюда Гарри обычно ограничивались кашей и горячими сосисками, к списку добавилась жареная свинина с розмарином и лавандой.
   Кафе начало меняться. Запах жуткого жира, казалось, исчез. Касса сияла как новенькая. Старые красно-белые клетчатые занавески были обвязаны лентами и раздвинуты, а оконные стекла блестели.
   Поскольку на протяжении последних тридцати лет у Гарри ничего не менялось, он тут явно ни при чем. Наверняка это дело рук Дейзи. Оставалось загадкой, как женщина, которая казалась своенравной и избалованной, привыкшей к роскошной жизни, могла быть такой хорошей работницей.
   В кафе стоял гул от разговоров, поэтому Тиг не мог расслышать слов Дейзи, но, подойдя поближе, он все же кое-что разобрал.
   — Ты прав, Тед. Я очень люблю деньги, а у Жан-Люка их куча. Но, наверное, правы были соседи, которые, когда я была девочкой, говорили, что мне не дано остепениться.
   — А тебе действительно доводилось жить в фантастических краях?
   — О да. Экс-ан-Прованс был одним из моих любимых. Это город для художников, там повсюду булыжные мостовые и фонтаны. Потом Боннье.
   Там я попробовала самую вкусную еду в моей жизни. Кушанья подают в саду, бледно-розовые скатерти и цветы… Ну и еще Ван, он расположен в горах…
   Дейзи заметила его и подняла в воздух пять пальцев. Пять минут? Тиг кивнул в знак того, что понял ее.
   — А еще были всяческие потрясающие окрестности, где много цветов, а весной и летом выращивают лаванду, розы, гвоздики, фиалки, жасмин..
   — И лодки тоже?
   — Да. Мы несколько месяцев провели на разных яхтах на Ривьере. — Она направилась к нему и шепнула:
   — Извини! Я не хотела опаздывать. Но Гарри уехал и должен вернуться с минуты на минуту. Я смогу уйти, только когда он появится, хорошо?
   — Очень даже хорошо.
   Он ничего не заказал, но Дейзи принесла ему печенье и кружку свежего кофе. При этом она не оставляла без внимания и других посетителей.
   Неторопливо рассказывала о нудистских пляжах Ривьеры, и женщинах, украшенных драгоценностями, и огромных яхтах.
   Спустя десять минут Дейзи повесила фартук на крюк, и они убежали.
   — Печенье было потрясающим, — сказал Тиг и остановил ее посреди улицы, потянув за рукав.
   Она немедленно подняла к нему лицо. Ее обычное лицо, ее обычный голос. Свежая кожа, честные глаза, мягкий рот. Поразительно — образ экзотической, избалованной женщины бесследно исчез.
   Тиг поцеловал ее, чтобы убедиться, что он с Дейзи, а не с той приводящей его в смятение женщиной, которая рассказывала байки в кафе.
   — Эй, — прошептала она. — Что случилось?
   — Я не хотел тебя целовать, — заверил он ее. Просто мне было нужно незаметно залезть к тебе в карман.
   — Да? — Она сунула руки в карманы куртки.
   Правой рукой достала маленькую квадратную коробочку. Внутри оказался безупречный четырехлистный клевер, покрытый прозрачной смолой.
   Дейзи приоткрыла рот и взглянула на Тига. В ее глазах появилось такое ранимое выражение, какого он не видел, даже когда они были обнаженными.
   — Это мне? Ты купил это мне?
   — Я не покупал. — Тиг знал, что Дейзи привыкла к дорогим вещам, так что бессмысленно пытаться купить что-нибудь дороже того, что у нее есть. А ему чертовски хотелось ей что-нибудь подарить…
   — Тиг. Он красив. Он свежий, особенный и личный. И… безупречный.
   — Да, мне он тоже понравился.
   Они опаздывали. Тиг пустился во весь опор, и ей было трудно поспевать за ним, но все-таки она ухитрилась на секунду прыгнуть вперед, чтобы разглядеть его лицо.
   — Ты действительно его не покупал?
   — Не-а.
   — Значит, ты его изготовил?
   — Ты шутишь? Как можно сделать четырехлистный клевер?
   — Я имела в виду смолу.
   — Может быть.
   Шиллинги ждали их к двум часам. Но Тиг хотел заехать сначала к себе, чтобы Дейзи посмотрела на машину, а потом поехала на ней следом за ним. Но когда он подкатил к ней на своем пикапе, она все еще держала в руках клевер и продолжала смотреть на него. А потом взглянула на Тига.
   Черт возьми, неужели никто никогда не дарил ей ничего без прикрепленного к подарку ценника?
   — По этим дорогам я не ездила несколько лет, — тихо призналась Дейзи. За небольшой рекой виднелась местность, которую все называли Лощиной Светляков. — Здесь по-прежнему летом тусуются подростки?
   — Это всегда было местом для детей?
   — Здесь у многих фермеров есть пруды, но мы купались в пруду старика Суишера, потому что там стоял большой старый тополь. У него был сук, с которого можно было классно прыгать в воду.
   — И это место тебе не нравилось?
   Она подняла брови.
   — Боже мой, нет! Здесь было прекрасно. Просто…
   Дейзи так и не закончила фразу. Они проехали мимо красных сараев и белых заборов, холмов, которые летом зарастут клевером и лютиками.
   Миновав крытый мост, Тиг свернул на первую подъездную дорогу.
   — Машина в гараже. У меня ключ с собой.
   — Ты хочешь сказать, что мы не зайдем к тебе?
   — Сейчас? Через несколько минут мы должны быть у Шиллингов.
   — Но ты еще не показал мне свой дом. — Она с интересом посмотрела на каменное бунгало с белыми ставнями.
   — Мы можем это сделать в другой раз. — Надо решить вопрос с машиной, иначе у него будет сердечный приступ. — Ты умеешь водить машину с переключением передач?
   — Тиг, я выросла на ферме. Конечно, умею.
   О-о-о… — Он нажал на кнопку на двери гаража, и она увидела его детку. Вообще-то это была старая машина. И вряд ли она могла произвести впечатление на того, кто ничего не знает о «фольксвагене-гольф». Но машина была милой, сверкающей, черной. — Какая прелесть! — восторгалась Дейзи.
   — Неудивительно, что ты в нее влюблен.
   Тиг расслабился.
   — Она тебе нравится?
   — Конечно. И на ней ни царапины.
   — Ни одной, — согласился он. — У тебя на самом деле есть водительские права?
   Дейзи улыбнулась:
   — Давай решим этот вопрос, Ларсон, пока тебя не хватил удар. И попытайся больше не беспокоиться. Если ты так переживаешь, то возьми свое предложение обратно — и все дела.
   — Я хочу, чтобы ты ездила на этой машине. Просто есть пара вещей, которые ты должна знать, прежде чем сядешь за руль. — Он заметил, что она кусает губу, пытаясь удержаться от смеха. — Это не смешно, — сердито сказал Тиг. — У нее отменный двигатель, но «гольфы»… У них стандартные цилиндрические тормоза. Что означает: она любит ездить, но ей не очень-то нравится останавливаться. И карбюратор весьма чувствительный…
   — Ты об этом упоминал уже два раза. И я начинаю понимать, до какой степени для тебя важна эта машина. Если я выдержу тест на умение водить, мы снова сможем заняться любовью, верно?
   Или все кончено? Я правильно догадалась, какой будет приз?
   — Ну, я бы не заходил так далеко…
   Но Тиг об этом думал. Еще как думал. Заняться с ней любовью… Как сильно он этого хотел в любой форме и любым способом, какой ей нравится. Но прежде чем реализовать свои рискованные фантазии, Тиг должен был знать, что она смирится с некоторыми его недостатками.
   Он немного рассказал о себе Дейзи, ничего не приукрашивая. Но по-настоящему стал понятен ей, только когда возник вопрос о машине. Дейзи даже представить не могла, что ему пришлось превозмочь, чтобы позволить ей сесть за руль.
   — Пристегнись, тигр, — мягко сказала она.
   Тиг застегнул ремень. Дейзи застегнула свой.
   Потом быстрее, чем молния, она подала машину назад, и они вылетели с подъездной аллеи задним ходом.
   У него на лбу выступил пот.
   На трассе Тиг заметил снегоочиститель, который плелся со скоростью двадцать миль в час.
   Дейзи обогнала сей тихоход на повороте. На повороте с двойной желтой линией! На скорости около пятидесяти.
   Тиг взмок. Казалось, в машине не хватает кислорода. Он не мог произнести ни слова. Правая нога инстинктивно жала на тормоз. Вот только тормоз был с другой стороны.
   — Ей очень нравится скорость, верно?
   Он заметил впереди маленький синий «бьюик». А перед ним — «хонду». Дейзи обошла обе машины по встречной полосе. Спидометр показывал восемьдесят семь.
   На следующем холме с поворотами она попрактиковалась в переключении передач.
   Наконец — за это время Тиг заработал три язвы она вернулась на подъездную аллею его дома и как следует проверила тормоза.
   — Теперь, тигр, — весело произнесла Дейзи, давай попробуем отодрать твои пальцы от подлокотника.
   — Со мной все в порядке, — пробурчал он.
   — Я знаю, что с тобой все в порядке. — Она отстегнула ремень и протянула ему ключи. — Ну?
   — Что «ну»? — Наконец-то его легкие задышали.
   — Ну, экзамен сдан? Я решила поступить с тобой честно. Если машина — проверка, то пусть эта проверка будет настоящей. Только…
   — Только что?
   — Каков вердикт? Я больше тебя не привлекаю? Ты решил, что мы никогда больше не будем спать вместе?
   Это привело его в чувство.
   — Если ты пыталась меня отпугнуть, чтобы я расхотел заняться с тобой любовью, то у тебя ничего не вышло.
   — Тебя устраивает, как я вожу машину? — Дейзи подняла брови.
   Его устраивало, как она водит машину. Только не его машину. Больше никогда в жизни. Но неожиданно для себя Тиг произнес:
   — Конечно. — Как будто самый любимый автомобиль в его жизни не подвергся только что ужасному риску. Как будто он не принадлежит к числу людей, которым необходимо постоянно все контролировать. — К Шиллингам, — распорядился Тиг, не желая больше разговаривать. Ему нужно было время, чтобы успокоиться. Этому всегда помогала хорошая, серьезная работа.
   Они оба поехали к Шиллингам на его пикапе, потому что не было смысла использовать обе машины. Дейзи должна была забрать «гольф» после того, как ознакомится с фронтом работ. Эта семейная пара жила на окраине Уайт-Хиллз в очаровательном двухэтажном кирпичном доме, которому было не меньше сотни лет. Миссис Шиллинг, Сьюзен, любила переустраивать дом, пока не попала в автокатастрофу. Ей ампутировали ногу. Страховка дала возможность установить лифт-стул, чтобы она могла подниматься на второй этаж.
   Но с кухней ей просто не везло.
   — Когда ее пришли ремонтировать, мне дали несколько советов. Да и в больнице показывали модель кухни для таких, как я…
   — Но это были общие представления. А вам бы хотелось, чтобы кухня отражала вашу индивидуальность, — догадался Тиг.
   — Вот именно. Я желаю делать все сама, потому что очень люблю готовить. Мне легче здесь работать в инвалидной коляске, чем хромать, и все должно быть под рукой. А они придумали, что банки с запасами лучше хранить в другом месте.
   Но у меня не так уж много банок. Я люблю свежую еду. И люблю выпечку, а с этой коляски не могу достать необходимые ингредиенты. Я не могу месить, не могу дотянуться до мисок, не могу поставить их так, чтобы мне было удобно.
   — Уборка — тоже проблема? — спросила Дейзи, которая в раздумьях расхаживала по кухне.
   — Очень серьезная проблема. Конечно, мусор я в состоянии подобрать. Но мне нужно такое рабочее место, чтобы мука не просыпалась на пол. Добрые глаза Сьюзен взглянули на Тига. — Не знаю, сможете ли вы что-нибудь сделать…
   — О, он вам поможет, — заверила ее Дейзи.
   И обе женщины тут же принялись рассуждать обо «всем, что он может сделать». Выдвижные полки. Раздвигающиеся двери в кладовую. Переставить духовку на фут ниже. Сделать большой низкий рабочий стол с загнутыми краями, чтобы ничто не могло просыпаться, и приделать к нему колесики. Дейзи вообще предложила чуть ли не все поставить на ролики.
   — Придержите лошадей, дамы, — перебил Тип Сьюзен, нам надо поговорить о деньгах, которые вы можете истратить на переделку.
   — О, с деньгами нет серьезных проблем. Я не хочу водопроводных кранов из золота и не хочу ничего вычурного. Но Доналд настаивает, чтобы я сделала все, как мне удобно. Он знает, как я люблю готовить и печь. — Она снова повернулась к Дейзи. — Думаете, у меня может быть еще одна раковина на колесах?
   — О, конечно, Тиг все сделает.
   — Тиг не может поставить раковину на колеса, заметил он. — Во-первых, Тиг — не водопроводчик.
   Кроме того, для раковины требуются стационарные трубы. Нельзя просто передвигать ее…
   Но женщины его не слушали.
   Спустя полчаса Дейзи и Тиг вышли из дома, оставив Сьюзен весьма взволнованной.
   — Ей нужно другое освещение, Тиг. Лампы на потолке годятся, но этого мало…
   Дейзи влезла в пикап вместе с ним. Как только она пристегнулась, он наклонился и поцеловал ее.
   Этот порыв возник ниоткуда, но пульс его вдруг забился учащенно. Дейзи так растерялась, что замолчала — в первый раз за два часа.
   Но молчание продолжалось недолго.
   — Это еще зачем? — спросила она.
   — Не знаю. Потому что ты была такой горячей и напористой. Вошла прямо в дом и принялась за дело. Мне всегда нравились эти качества в женщинах. — И Тиг быстро добавил:
   — Но нам нужно кое-что обсудить. То, чего не может сделать плотник. У меня есть лицензия на общий подряд. Однако я не собираюсь трогать водопровод или всерьез заниматься электричеством. У города есть свои правила.
   — О! Правила! Но мы могли бы сделать ее жизнь гораздо лучше. И если тебе нужна помощь, я способна заниматься не только отделкой и стилем. Я умею прямо вбивать гвозди. И красить. И покрывать лаком. И пользоваться сверлом и пилой… ну, некоторыми пилами.
   Когда они подъехали к его дому, то уже решили, как именно поведут работу. Дейзи продолжала разговаривать, даже выйдя из пикапа и направляясь прямо к черному ходу.
   — Тпру, — сказал Тиг. — Я думал, ты должна закрыть кафе. Или мы вернулись, чтобы ты забрала мою машину?
   — Все правильно. Я действительно должна убедиться, что к семи часам кафе будет закрыто. Но времени еще много, а мне нужно в туалет.
   — Хочешь увидеть дом?
   Она ухмыльнулась.
   — Ты понял.
   Дейзи вбежала через черный ход и начала осматриваться. Тиг бросил почту и ключи на длинный кухонный стол, снял куртку, поставил чайник.
   Внезапно ему очень захотелось выкурить сигарету, но ведь он бросил курить десять лет назад. И еще ему хотелось выпить, но об этом не могло быть и речи — для такой женщины необходим трезвый ум.
   А эта женщина, которая так поэтично рассказывала в кафе о жизни на яхтах и зиме на Ривьере, была вне себя от волнения при одной мысли о том, что она станет проектировать кухню для незнакомки, прикованной к инвалидной коляске.
   Эта самая женщина, которая обычно одевалась в кашемир, нахально хвасталась, как искусно она умеет обращаться с пилой. Эта женщина, которая легко могла бы убедить и священника, что она избалованная примадонна, вставала в пять утра и занималась выпечкой во второразрядном кафе.
   — У тебя была собака, да? — Ее лицо появилось в дверях кухни, потом снова исчезло.
   — Да. Давай не пойдем туда. — Он поплелся следом за ней. Дом понравился Тигу, когда он его покупал. Тогда ему хотелось одиночества, хотелось жить в деревне, где соседи не слишком близко, где его собака может бродить повсюду. В то время Тиг не собирался делить жилье с кем-либо еще.
   Кухня всегда его устраивала. Столом он пользовался для всего, кроме еды, — там лежали письма, проекты, это было место, где он хранил вещи, которые не успевал убрать, например рождественские подарки своей матери. И раковина, и длинный кухонный стол были чистыми. В холодильнике лежали нужные продукты: сок, брикеты мороженого, яйца, горчица. Тиг забыл, что обои на кухне — зеленые с оранжевым. Он собирался переклеить их сразу после переезда, но потом это вылетело из головы. А теперь он смотрел на них глазами Дейзи.
   Нехорошо.
   Гостиная ему больше нравилась. Каминной полкой служила толстая доска из сарая, в камине был глубокий очаг. Рядом сидел двухфутовый медный лев. Никакой мебели — только гигантские подушки. Часть комнаты — с книжными шкафами, диваном и домашним кинотеатром — была расположена чуть выше. Там стояло огромное кресло, которое принимало дюжину разных положений.
   Дейзи бросила взгляд на это кресло и кинулась к нему. Она уселась, закрыла глаза и чувственно застонала. Кресло ужасно дорого стоило. Занятый с утра до вечера Тиг часто забывал им пользоваться. Но, наблюдая за блаженством Дейзи, подумал, что деньги потрачены не напрасно.
   — Из какого дерева это изготовлено? — спросила она.
   — Дикая вишня.
   — Великолепно!
   — Да. — Тиг любил хорошие изделия из дерева.
   И вдруг она вскочила с кресла и бросилась в коридор. — Эй, — окликнул он.
   — Твоя собака была черно-белой, верно?
   — Как ты догадалась?
   — Шерсть на ковре, на стульях, на диване. Дейзи повернула направо, он пошел за ней. Она просунула голову в ванную, включила свет, посмотрела на темно-зеленый и белый кафель, раковину, на беспорядочно разбросанные по полу огромные пушистые полотенца и двинулась дальше. — По-моему, твоя собака была избалованной.
   — Неужели?
   — Ей разрешалось бегать везде. Хорошая спальня для гостей, — констатировала Дейзи.
   Тиг начал так сильно волноваться, что тоже принялся болтать. Эту свободную комнату он использовал как кабинет, но там стоял диван, который превращался в двуспальную кровать, когда в гости приезжали родители или младшая сестра.
   Тогда Тиг сделал ширму, чтобы спрятать письменный стол, шкаф и компьютер. И рядом с этой комнатой была отдельная маленькая ванная.
   — Откуда та дикая вишня?
   — Из Джорджии. Может быть, хватит везде совать свой нос?
   — Не беспокойся. Мне уже доводилось видеть незастеленные кровати. — Дейзи улыбнулась и открыла дверь в его спальню. Он изготовил каркас для большого матраса, потому что у него могла разболеться спина, и ему требовался жесткий матрас. Сверху лежал шерстяной плед, очень теплый, мягкий, пушистый, и это вдруг смутило Тига. Но, черт возьми, вермонтские зимы были дьявольски холодными! Особенно когда парень спит один.
   — Послушай, я знаю, этот комод с зеркалом не фонтан, да еще среди ночи разные вещи сами попадают на него. Не могу это объяснить. Например, молоток. Клянусь, я никогда не клал его туда. И вилка. Я не ем в этой комнате, так что понятия не имею, как она здесь оказалась. И эти носки. У меня в жизни не валялся ни один носок…
   У нее вырвался смешок.
   — Я верю всему, что ты говоришь, — успокоила она его.
   — Хорошо.
   — Это была девочка, да?
   — Кто? — У него в доме так давно не было ни одной женщины, что он не мог понять, почему Дейзи пришла к такому выводу.
   — Твоя собака, — мягко сказала она и указала на розовый собачий ошейник. — О, Тиг. Ты потерял ее недавно, верно? И очень ее любил.
   — Она была всего лишь дворняжкой.
   — Ну и что же? Ты все-таки любил ее больше жизни. Она владела всем твоим домом. Это очевидно. — Голос Дейзи был мягче солнечного света.
   Зачем она говорит об этом? Она могла комментировать беспорядок у него в доме, безобразные кухонные обои. Могла дразнить его из-за полотенец на полу. Но это!.. Черт, он любил свою собаку.
   — Как ее звали?
   Он назвал ее Хасси (Дерзкая девчонка). Кличка ей не подходила. Она его не оставляла, ходила с ним на работу и никогда не мешала.
   — Я не собирался заводить собаку, нашел бедняжку в канаве. Ее сбила какая-то машина. — У нее текла кровь, она была так близка к смерти, что не могла даже скулить. Хасси не лаяла громко, хорошо охраняла дом и преданно любила Тига.
   — Черт возьми, Тиг, — сказала Дейзи. — Мне жаль.
   Это тяжело.
   Как, черт побери, она определила его слабое место, бросив всего один взгляд на вещь, которую он хотел от нее скрыть?
   — А тебе не пора кое в чем признаться? — спросил Тиг.
   — В чем же?
   — Ну, что же все-таки произошло? Люди, небось, думают, что твой бывший муж был каким-то сокровищем. Богатым. Известным. Обаятельным.
   Но ты здесь, Дейзи, и пытаешься просто выжить.
   Я понимаю, ты гордая. Но почему ты хранишь в такой тайне то, что случилось? Я имею в виду, от тех, кому ты не безразлична.
   Он не собирался выспрашивать. Думал, что узнает со временем. Ведь люди откровенничают тогда, когда готовы к этому. Впрочем, определить, когда они готовы, очень трудно. Но Дейзи… Она сама весьма любопытна. И смотрит на него любящими, заботливыми, красивыми темными глазами.
   И продолжает смотреть.
   Потом Дейзи направилась к нему. Он подумал, что она собирается выйти из спальни, и посторонился, чтобы пропустить ее.
   Но она подошла так близко, что они оказались лицом к лицу.
   — Я расскажу тебе о Жан-Люке, если ты хочешь, — сказала она. — Но не сейчас. Сейчас я могу думать только об одном.
   — И можешь думать только о?..
   — О тебе, тигр. Просто о тебе. Только о тебе. И Дейзи обвила его шею руками.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   Дейзи знала, что Тиг не ожидал этого поцелуя. Он сердился на нее.
   Дейзи никогда не поцеловала бы его с закрытыми глазами, приоткрыв рот, от всего сердца, если бы у нее был хоть какой-нибудь выбор.
   — Дейз…
   — Шш! — приказала она и повела Тига обратно по коридору, мимо гостиной, уютной небольшой комнаты и ванной. Ее дрожащие пальцы касались его волос, обвивали его шею, губы прижались к его губам так, словно она была клеем, а он маркой.
   Она вовсе не собиралась заводить очередные отношения, из которых ничего не выйдет.
   Но черт бы побрал Тига! Черт бы его побрал, черт бы его побрал! Дейзи поцеловала его снова, крепче, мягче, глубже, более дико. И как только она расстегнула пуговицы у него на рубашке, тут же сбросила с себя свитер — хотя в тот самый миг, когда она оторвалась от его губ, он снова попытался сказать:
   — Дейзи…
   — Шш. — Теперь перед ней была его голая грудь. Изгиб его плеч. Его руки с мышцами, напоминающими корабельные канаты. Пряди волос на груди жесткие, как его темперамент.
   Это Тиг виноват — все из-за собаки. Он потряс ее, когда она убедилась, как сильно он любил свою собаку. Увидела этот ошейник, плюшевого медвежонка с отъеденным носом, керамическую миску с надписью «Хасси». В ней не было еды.
   Но почему-то Тиг не смог заставить себя убрать ее.
   Дейзи была так тронута, что едва не расплакалась. Потеряв собаку, он пришел в отчаяние.
   Ей захотелось его поцеловать.
   И поцеловать хорошенько.
   Дейзи понимала, чем все это кончится.
   Она займется с ним любовью по-настоящему.
   — Э-э… Дейз… — Казалось, Тиг не возражал, когда она расстегивала его джинсы, но внезапно большие шершавые ладони обхватили ее лицо. Я не знаю, что на тебя нашло…
   — Это из-за тебя.
   — Хорошо. Я рад, что из-за меня. Но, кажется, ты сказала, что должна быть в кафе…
   — Должна. Позже. Может, нам придется поторопиться.
   — С этим… э-э… проблем не будет. Но…
   — Никаких «но», тигр. — Она подняла голову, ее взгляд внезапно стал каким-то уязвимым. — Но если ты не хочешь…
   — Я хочу этого. Я хочу тебя. Как ты пожелаешь быстро, медленно. — И как только она дотронулась до его спины, Тиг провел обеими руками по ее позвоночнику, до ремня, и начал стягивать с нее брюки, одновременно лаская Дейзи. Потом уложил ее на свою кровать.