Страница:
В этой области Калифорнии встречается очень красивое растение, мамонтово дерево. Если у вас до сих пор нет чудесного опыта прогулок среди этих храмоподобных структур, я рекомендую вам как можно скорее отправиться в лес мамонтовых деревьев. Есть два известных мне естественных способа размножения мамонтового дерева. Один – с помощью отростков. И если бы вы понаблюдали за этими деревьями, то заметили бы, что из корней, чуть ниже или чуть выше поверхности почвы, растут новые деревья. Они растут вверх и вширь. И если вы прогуляетесь по лесу мамонтовых деревьев, то наверняка заметите этот постоянный феномен, этот паттерн – когда вокруг пня дерева-гиганта, которое было срублено или поражено молнией, по правильной окружности растут молодые побеги мамонтовых деревьев.
Джуди: Вокруг вырастает целый лес. Это – один способ их размножения.
Джон: А второй таков: если шишки мамонтовых деревьев падают на землю и подвергаются воздействию температур, превышающих нормальный диапазон суточных и сезонных колебаний температуры в этой области, они пробуждаются и начинают расти. Один из способов получить огромный лес мамонтовых деревьев – найти область, где много этих шишек, и поджечь ее. У индейцев Охлон[8], которые жили на этом побережье Калифорнии, была систематическая программа сжигания. Это помогало им восстанавливать и обновлять окружающую среду. В этом смысле они понимали мудрость контекста. Обратите внимание, при пожаре в лесу ничто не тратится впустую. Элементы меняются по форме, но не по содержанию. Сухостой и другой отмерший материал, который является естественной частью репродуктивного цикла экосистемы леса, распадается на более простые элементы и становится питательной основой для следующего сезона роста. И единственный способ отделить области, которые должны сгореть от тех, которые должны остаться в целости и сохранности – заранее определить границы этих областей. Когда начнется пожар, это будет уже невозможно. Так что сортировку нужно делать до пожара.
Моему другу все время снился один и тот же сон – а может быть, это был не сон? – где-то на грани между разными реальностями, а возможно, в обеих одновременно, он стоял на краю утеса. Он смотрел вниз, на глубину 20-30 метров... И видел, как ревущий прибой разбивается о подножие утеса... Tихий океан демонстрировал свою величественную силу... И поднимался ветер, и дул так сильно, что мой друг мог буквально взлететь над утесом, поддерживаемый ветром. И он испытывал удивительно реальное чувство полета. И в некоторой точке ветер становился таким сильным, что дул уже не вокруг моего друга, а прямо сквозь него... И, проносясь сквозь его тело, ветер уносил все устаревшие структуры, которые когда-то были важными для способности моего друга достичь той стадии эволюции, которой он достиг.
Джон: Когда мы с Джудит строили дом, ранчо, где мы сейчас живем, плотники построили мощный, крепкий дом. Большие бревна. И в этом сезоне было две бури, ветер достигал скорости более сотни миль в час. Никаких повреждений, дом устоял, он построен на совесть. И он прочен настолько, насколько прочен его фундамент. Если бы мне пришлось строить ветряную мельницу, чтобы использовать силу ветра, мне бы понадобился еще более крепкий фундамент, даже более глубокий, чем фундамент нашего дома. Ведь наш дом, хотя он и содержит динамические структуры по имени Джудит, Джон, Майкл, Кэти и Эрик, это структура, устойчивая относительно окружения. Она не движется. В доме нет никаких движущихся частей. Но ветряная мельница – динамическая система. Ее фундамент должен быть заложен с еще большей тщательностью, потому что динамическая система должна иметь очень прочное основание. Напряжение, которому подвергается ее фундамент, чрезвычайно велико по сравнению со статической структурой. И при постройке ветряной мельницы и при постройке ранчо на некоторых стадиях строительства плотники используют леса. И любой мало-мальски грамотный плотник будет это делать. И они, конечно, убирают леса, когда эта стадия работы окончена.
Почти все здесь умеют водить машину. То, как вы учились водить машину, и то, как вы ведете ее после того, как поняли основные принципы ее работы – совершенно разные стратегии.
Пришло время заняться инвентаризацией. Условия корректности для этого упражнения должны включать то, что вы узнали вчера о страховке. Установите контекст так, чтобы пожар начался только в тех областях, которые вы хотите сжечь. Чтобы ветры дули именно с той силой, которая вам нужна. И чтобы полностью учитывался баланс в танце между первым и вторым вниманием. Как и в других наших упражнениях, важно установить сигнал от второго внимания к напарнику: «Потяни страховку, вытаскивай меня, мне нужно вернуться». Этот сигнал участника, который занимается трансформацией, должен прийти из второго внимания – так же, как и в нашем вчерашнем танце с Ларри. И вы, как напарник, уважая целостность петли другого человека, никоим образом не должны вмешиваться. Вы должны использовать свою роль напарника как в высшей степени обучающую позицию восприятия, как одну сторону двойного описания. Чтобы позже, если потребуется, вы могли бы предложить второе описание той последовательности изменений, через которую прошел человек. Но вы ни в коем случае не должны активно вмешиваться, если только не получаете предварительно согласованный сигнал из второго внимания, потянуть страховку. Возвращаемся через полчаса. Скорее всего, вы запустите работу некоторых функций. Эта работа может закончиться через пятнадцать минут. Вы также можете сделать такие установки, чтобы процесс продолжался даже тогда, когда вы вернетесь в первое внимание. Тогда у вас появятся индикаторы, что сортировка продолжается, весенняя уборка продолжается. Приятного путешествия.
Джон: У многих из вас второе внимание продолжает работать... Его очень, очень трудная работа продолжается, заканчивая процесс чистки, который вы начали в этом упражнении.
Джуди: Стратегия инвентаризации...
Джон: ...Реализуется на систематическом, периодическом основании. Как вы думаете, почему весеннюю уборку называют весенней? Это важно. Каждая организационная модель, каждая модель гомеостаза – это ловушка, если она остается неизменной и отрывается от мудрости контекста, в котором изначально возникла.
Джон: Я заметил, что некоторые испытывали трудности не в достижении состояния «остановки мира», а в поддержании этого состояния. Каждый эстетический акт требует навыков. Развитие навыков – в некотором смысле обязательство, личное, дисциплинарное обязательство. Оно гласит, что я буду практиковать определенные механические действия до тех пор, пока не научусь выполнять их достаточно чисто, и пока они не станут глубоко укорененными в моей неврологии. Я должен думать только о практике, а результат появится сам собой. Рискуя рассердить Джудит, я хочу рассказать о ее лошади, Шотси...
Джуди: Оставь мою лошадь в покое! (смех)
Джон: ...Которая имеет пристрастие – я хочу напомнить вам комментарий Эриксона об отношениях между наездником и лошадью... В этом конкретном случае, Шотси имеет пристрастие к еде.
Джуди: Это ее самое любимое занятие в целом мире. Если бы она могла выбирать, то все время только этим бы и занималась.
Джон; Она обжиралась бы до смерти, она пропадет, если мы позволим ей уйти. Она недисциплинирована вот таким специфическим способом.
Джуди: Наконец, я вызвал ветеринара. Я сказал: «Я не вижу в этом никакого смысла. Как эта лошадь выжила бы в дикой природе? Что бы с ней стало?» И он сказал: «Она бы жрала и жрала, пока не стала бы такой жирной, что упала бы, и ее съели бы волки». Другими словами, она бы не выжила.
Джон: И какими должны быть отношения между наездником и этой лошадью, Шотси? Мы можем скакать по полю, полному прекрасной сочной травы – это все равно, что привести ребенка в кондитерскую... Аппарат восприятия Шотси полностью захвачен...
Джуди: ...Особенно весной, когда трава вырастает до самого ее носа. (смех) Этой лошади приходится собрать в кулак всю свою волю и дисциплину... Буквально, ее тело просто трясется. (демонстрирует) Оно просто вибрирует от нетерпения, так ей хочется пощипать этой травки. (дрожит и скалится) У-у-у-ням-ням-ням... (смех)
Джон: И сейчас, на прогулке, Шутси может легко и безопасно вытянуть морду, сорвать пучок травы и продолжать идти. Кроме того, она очень хорошо научилась диссоциировать мышцы шеи и челюсти так, чтобы, если бы вы ехали на ней с закрытыми глазами, используя только тактильную обратную связь, то не смогли бы сказать по ее походке, съела она что-то или нет, потому что она диссоциирует эти группы мышц.
Джуди: Она просто потрясающе научилась срывать траву, даже не сбиваясь с шага.
Джон: И каковы обязанности первого внимания, или наездника, по отношению к этой лошади, из-за ее пристрастия?
Женщина: Держать ее в узде.
Джон: Правильно. Но для чего? На прогулке может не произойти ничего драматического. Однако если позволить развиваться ее пищевым программам, когда она идет медленно, на большой скорости такие программы могут стать опасными и для наездника, и для лошади. Если лошадь быстро движется, особенно через сочную растительность – в пределах диапазона программ восприятия, которые вы разрешили ей установить при медленном движении – она может попытаться точно так же вытянуть морду. При этом и она сама и всадник могут потерять равновесие и упасть. Поэтому в безопасном окружении ответственность всадника – дисциплинировать и устанавливать границы поведения для этой лошади таким образом, чтобы оба могли безопасно двигаться через мир. Это ответственность всадника!
Во время упражнения я бродил по залу и заметил, что некоторым было трудно не столько войти в «остановку мира», сколько поддерживать это состояние. Я видел, как человек был в этом состоянии около половины выделенного времени, а затем что-то снова запускало его внутренний диалог. В такой ситуации происходит одно из двух: либо человек тренируется останавливать внутренний диалог, развивая этот навык; либо пришло время небольшого пинка. Или большого. Если вы в уважительной, сбалансированной манере заключаете договор между первым и вторым вниманием, и второе внимание не его выполняет, вы можете немедленно вернуться в первое внимание и сказать: «Слушай. Я исполняю свою партию в этом танце. Если мы хотим танцевать вместе, то будем танцевать под одну музыку. И я безупречно сделал в первом внимании все, что нужно было сделать. А ты нарушаешь договор. Я обращаюсь ко всем ресурсам бессознательного. Я хочу дисциплинировать эту часть второго внимания, чтобы в отношениях соблюдался соответствующий баланс». И это совершенно законная и во многих случаях адекватная реакция, если контракт между первым и вторым вниманием не выполняется, и если первое внимание безупречно выполнило свою роль.
Джуди: Ты думаешь, это другая форма индульгирования?
Джон: Обратите внимание, можно индульгировать и во втором внимании. Это – танец, и два тела движутся в унисон.
Алан: Можно индульгировать и во втором внимании?
Джон: О, вы сомневаетесь. (смех) Алан, вы мыслите линейно. Как только вы поместите это в петлю, вы признаете: «Конечно, должно быть индульгирование и во втором внимании, потому что первое внимание – ни что иное, как модель второго внимания».
Джуди: Это его подмножество, правильно?
Глория: Мне было трудно понять инструкции. Сначала я даже не поняла того, что нужно взять контекст и сортировать в пределах контекста. Кажется, мне нужна помощь в создании баланса первого и второго внимания.
Джон: Это типичная ситуация. Позвольте мне только отметить, в чем смысл этого упражнения. И, без сомнения, есть столько его творчески неверных истолкований...
Джуди: ...Сколько людей в этой комнате.
Джон: Фермер готовит землю перед посадкой. Лесник отвечает за то, чтобы в некоторых местах остался сухостой, как среда обитания для некоторых существ, входящих в эту экосистему, и в то же время, за чистку леса, чтобы он оставался доступным для публики. Он должен убирать сухостой, мульчировать почву для роста молодых растений.
Без периодической инвентаризации мы становимся загроможденными. Мы несем устаревшие структуры, устаревшие функции, которые нам больше не нужны. Контекст изменился. Но из-за фильтров мы не сделали соответствующего обновления, потому что мы такие моделирующие животные, мы не можем не создавать паттернов. Вот о чем все это. Поэтому нам необходимо встроить, как часть нашей личной экологии, цикл реконструкции, сезонный цикл изменения, обновляющий нашу личную организацию относительно контекстов, в которых мы сейчас находимся. Без такого периодического обновления мы становимся жертвой принципа Питера.
Более определенно, я считаю, что есть некоторые жизненно важные для нас вещи. Конечно, к этой категории относятся программы выживания, которые мы создавали в течение многих лет. Они должны быть в безопасности. Они должны остаться рабочими и защищенными в течение всего этого цикла. И теперь, когда мы делаем запрос из первого внимания ко второму вниманию, просим переместить в безопасное место и сохранить все эти жизненно важные структуры, определяющие нашу уникальность и гарантирующие нам выживание и развитие, еще один момент по поводу весенней уборки. Я предложил метафору пожара. Ветер и вода – также элементы чистки. Вы можете сами решить, какую метафору использовать.
Задача состоит в том, чтобы сделать преобразования, сортируя и инвентаризируя то, что остается обязательным для вашего уникального определения «я» и для ваших программ выживания и механизмов обучения. И затем почистить остальное. Это подготовка к созданию фундамента личной организационной модели, которая на самом нижнем уровне, вовлекает демонов, узко специализированных гениев...
Джуди: В этом зале присутствуют духи.
Джон: ...На всем протяжении путей центробежных нервов. Мы говорим о глубокой чистке.
Джуди: Черепахи до самого низа.
Джон: Чистка, настоящая уборка, очищение. И некоторые из вас, возможно, закончили всю работу с помощью техники сжатия времени. Конечно, если вы овладели уловкой сжатия времени, за пятнадцать минут можно прожить несколько недель. Во многих подобных упражнениях это происходит спонтанно. Некоторые, возможно, установили в этом процессе специфические меры, мы о них говорили: чтобы упражнение продолжалось даже тогда, когда вы возвращаетесь в первое внимание и наслаждаетесь этим уровнем коммуникации. В любом случае, важно получить сигнал о том, что уборка, очищение, независимо от метафоры, которую вы используете, закончилась. Что вы очистили всю территорию, необходимую для создания фундамента своей новой личной модели. И я прошу вас получить сигнал о завершении подготовки к закладке фундамента не позже вашего пробуждения завтра утром. Могут быть элементы искажения времени, но за это отвечаете не вы, а я. Мы с Джудит будем счастливы встретиться с вами в два часа.
Джудит: Тогда или никогда. (смех)
Обед
Жонглирование: подбросить и поймать один мяч
Джуди: Вокруг вырастает целый лес. Это – один способ их размножения.
Джон: А второй таков: если шишки мамонтовых деревьев падают на землю и подвергаются воздействию температур, превышающих нормальный диапазон суточных и сезонных колебаний температуры в этой области, они пробуждаются и начинают расти. Один из способов получить огромный лес мамонтовых деревьев – найти область, где много этих шишек, и поджечь ее. У индейцев Охлон[8], которые жили на этом побережье Калифорнии, была систематическая программа сжигания. Это помогало им восстанавливать и обновлять окружающую среду. В этом смысле они понимали мудрость контекста. Обратите внимание, при пожаре в лесу ничто не тратится впустую. Элементы меняются по форме, но не по содержанию. Сухостой и другой отмерший материал, который является естественной частью репродуктивного цикла экосистемы леса, распадается на более простые элементы и становится питательной основой для следующего сезона роста. И единственный способ отделить области, которые должны сгореть от тех, которые должны остаться в целости и сохранности – заранее определить границы этих областей. Когда начнется пожар, это будет уже невозможно. Так что сортировку нужно делать до пожара.
Моему другу все время снился один и тот же сон – а может быть, это был не сон? – где-то на грани между разными реальностями, а возможно, в обеих одновременно, он стоял на краю утеса. Он смотрел вниз, на глубину 20-30 метров... И видел, как ревущий прибой разбивается о подножие утеса... Tихий океан демонстрировал свою величественную силу... И поднимался ветер, и дул так сильно, что мой друг мог буквально взлететь над утесом, поддерживаемый ветром. И он испытывал удивительно реальное чувство полета. И в некоторой точке ветер становился таким сильным, что дул уже не вокруг моего друга, а прямо сквозь него... И, проносясь сквозь его тело, ветер уносил все устаревшие структуры, которые когда-то были важными для способности моего друга достичь той стадии эволюции, которой он достиг.
Джон: Когда мы с Джудит строили дом, ранчо, где мы сейчас живем, плотники построили мощный, крепкий дом. Большие бревна. И в этом сезоне было две бури, ветер достигал скорости более сотни миль в час. Никаких повреждений, дом устоял, он построен на совесть. И он прочен настолько, насколько прочен его фундамент. Если бы мне пришлось строить ветряную мельницу, чтобы использовать силу ветра, мне бы понадобился еще более крепкий фундамент, даже более глубокий, чем фундамент нашего дома. Ведь наш дом, хотя он и содержит динамические структуры по имени Джудит, Джон, Майкл, Кэти и Эрик, это структура, устойчивая относительно окружения. Она не движется. В доме нет никаких движущихся частей. Но ветряная мельница – динамическая система. Ее фундамент должен быть заложен с еще большей тщательностью, потому что динамическая система должна иметь очень прочное основание. Напряжение, которому подвергается ее фундамент, чрезвычайно велико по сравнению со статической структурой. И при постройке ветряной мельницы и при постройке ранчо на некоторых стадиях строительства плотники используют леса. И любой мало-мальски грамотный плотник будет это делать. И они, конечно, убирают леса, когда эта стадия работы окончена.
Почти все здесь умеют водить машину. То, как вы учились водить машину, и то, как вы ведете ее после того, как поняли основные принципы ее работы – совершенно разные стратегии.
Пришло время заняться инвентаризацией. Условия корректности для этого упражнения должны включать то, что вы узнали вчера о страховке. Установите контекст так, чтобы пожар начался только в тех областях, которые вы хотите сжечь. Чтобы ветры дули именно с той силой, которая вам нужна. И чтобы полностью учитывался баланс в танце между первым и вторым вниманием. Как и в других наших упражнениях, важно установить сигнал от второго внимания к напарнику: «Потяни страховку, вытаскивай меня, мне нужно вернуться». Этот сигнал участника, который занимается трансформацией, должен прийти из второго внимания – так же, как и в нашем вчерашнем танце с Ларри. И вы, как напарник, уважая целостность петли другого человека, никоим образом не должны вмешиваться. Вы должны использовать свою роль напарника как в высшей степени обучающую позицию восприятия, как одну сторону двойного описания. Чтобы позже, если потребуется, вы могли бы предложить второе описание той последовательности изменений, через которую прошел человек. Но вы ни в коем случае не должны активно вмешиваться, если только не получаете предварительно согласованный сигнал из второго внимания, потянуть страховку. Возвращаемся через полчаса. Скорее всего, вы запустите работу некоторых функций. Эта работа может закончиться через пятнадцать минут. Вы также можете сделать такие установки, чтобы процесс продолжался даже тогда, когда вы вернетесь в первое внимание. Тогда у вас появятся индикаторы, что сортировка продолжается, весенняя уборка продолжается. Приятного путешествия.
Джон: У многих из вас второе внимание продолжает работать... Его очень, очень трудная работа продолжается, заканчивая процесс чистки, который вы начали в этом упражнении.
Джуди: Стратегия инвентаризации...
Джон: ...Реализуется на систематическом, периодическом основании. Как вы думаете, почему весеннюю уборку называют весенней? Это важно. Каждая организационная модель, каждая модель гомеостаза – это ловушка, если она остается неизменной и отрывается от мудрости контекста, в котором изначально возникла.
Джон: Я заметил, что некоторые испытывали трудности не в достижении состояния «остановки мира», а в поддержании этого состояния. Каждый эстетический акт требует навыков. Развитие навыков – в некотором смысле обязательство, личное, дисциплинарное обязательство. Оно гласит, что я буду практиковать определенные механические действия до тех пор, пока не научусь выполнять их достаточно чисто, и пока они не станут глубоко укорененными в моей неврологии. Я должен думать только о практике, а результат появится сам собой. Рискуя рассердить Джудит, я хочу рассказать о ее лошади, Шотси...
Джуди: Оставь мою лошадь в покое! (смех)
Джон: ...Которая имеет пристрастие – я хочу напомнить вам комментарий Эриксона об отношениях между наездником и лошадью... В этом конкретном случае, Шотси имеет пристрастие к еде.
Джуди: Это ее самое любимое занятие в целом мире. Если бы она могла выбирать, то все время только этим бы и занималась.
Джон; Она обжиралась бы до смерти, она пропадет, если мы позволим ей уйти. Она недисциплинирована вот таким специфическим способом.
Джуди: Наконец, я вызвал ветеринара. Я сказал: «Я не вижу в этом никакого смысла. Как эта лошадь выжила бы в дикой природе? Что бы с ней стало?» И он сказал: «Она бы жрала и жрала, пока не стала бы такой жирной, что упала бы, и ее съели бы волки». Другими словами, она бы не выжила.
Джон: И какими должны быть отношения между наездником и этой лошадью, Шотси? Мы можем скакать по полю, полному прекрасной сочной травы – это все равно, что привести ребенка в кондитерскую... Аппарат восприятия Шотси полностью захвачен...
Джуди: ...Особенно весной, когда трава вырастает до самого ее носа. (смех) Этой лошади приходится собрать в кулак всю свою волю и дисциплину... Буквально, ее тело просто трясется. (демонстрирует) Оно просто вибрирует от нетерпения, так ей хочется пощипать этой травки. (дрожит и скалится) У-у-у-ням-ням-ням... (смех)
Джон: И сейчас, на прогулке, Шутси может легко и безопасно вытянуть морду, сорвать пучок травы и продолжать идти. Кроме того, она очень хорошо научилась диссоциировать мышцы шеи и челюсти так, чтобы, если бы вы ехали на ней с закрытыми глазами, используя только тактильную обратную связь, то не смогли бы сказать по ее походке, съела она что-то или нет, потому что она диссоциирует эти группы мышц.
Джуди: Она просто потрясающе научилась срывать траву, даже не сбиваясь с шага.
Джон: И каковы обязанности первого внимания, или наездника, по отношению к этой лошади, из-за ее пристрастия?
Женщина: Держать ее в узде.
Джон: Правильно. Но для чего? На прогулке может не произойти ничего драматического. Однако если позволить развиваться ее пищевым программам, когда она идет медленно, на большой скорости такие программы могут стать опасными и для наездника, и для лошади. Если лошадь быстро движется, особенно через сочную растительность – в пределах диапазона программ восприятия, которые вы разрешили ей установить при медленном движении – она может попытаться точно так же вытянуть морду. При этом и она сама и всадник могут потерять равновесие и упасть. Поэтому в безопасном окружении ответственность всадника – дисциплинировать и устанавливать границы поведения для этой лошади таким образом, чтобы оба могли безопасно двигаться через мир. Это ответственность всадника!
Во время упражнения я бродил по залу и заметил, что некоторым было трудно не столько войти в «остановку мира», сколько поддерживать это состояние. Я видел, как человек был в этом состоянии около половины выделенного времени, а затем что-то снова запускало его внутренний диалог. В такой ситуации происходит одно из двух: либо человек тренируется останавливать внутренний диалог, развивая этот навык; либо пришло время небольшого пинка. Или большого. Если вы в уважительной, сбалансированной манере заключаете договор между первым и вторым вниманием, и второе внимание не его выполняет, вы можете немедленно вернуться в первое внимание и сказать: «Слушай. Я исполняю свою партию в этом танце. Если мы хотим танцевать вместе, то будем танцевать под одну музыку. И я безупречно сделал в первом внимании все, что нужно было сделать. А ты нарушаешь договор. Я обращаюсь ко всем ресурсам бессознательного. Я хочу дисциплинировать эту часть второго внимания, чтобы в отношениях соблюдался соответствующий баланс». И это совершенно законная и во многих случаях адекватная реакция, если контракт между первым и вторым вниманием не выполняется, и если первое внимание безупречно выполнило свою роль.
Джуди: Ты думаешь, это другая форма индульгирования?
Джон: Обратите внимание, можно индульгировать и во втором внимании. Это – танец, и два тела движутся в унисон.
Алан: Можно индульгировать и во втором внимании?
Джон: О, вы сомневаетесь. (смех) Алан, вы мыслите линейно. Как только вы поместите это в петлю, вы признаете: «Конечно, должно быть индульгирование и во втором внимании, потому что первое внимание – ни что иное, как модель второго внимания».
Джуди: Это его подмножество, правильно?
Глория: Мне было трудно понять инструкции. Сначала я даже не поняла того, что нужно взять контекст и сортировать в пределах контекста. Кажется, мне нужна помощь в создании баланса первого и второго внимания.
Джон: Это типичная ситуация. Позвольте мне только отметить, в чем смысл этого упражнения. И, без сомнения, есть столько его творчески неверных истолкований...
Джуди: ...Сколько людей в этой комнате.
Джон: Фермер готовит землю перед посадкой. Лесник отвечает за то, чтобы в некоторых местах остался сухостой, как среда обитания для некоторых существ, входящих в эту экосистему, и в то же время, за чистку леса, чтобы он оставался доступным для публики. Он должен убирать сухостой, мульчировать почву для роста молодых растений.
Без периодической инвентаризации мы становимся загроможденными. Мы несем устаревшие структуры, устаревшие функции, которые нам больше не нужны. Контекст изменился. Но из-за фильтров мы не сделали соответствующего обновления, потому что мы такие моделирующие животные, мы не можем не создавать паттернов. Вот о чем все это. Поэтому нам необходимо встроить, как часть нашей личной экологии, цикл реконструкции, сезонный цикл изменения, обновляющий нашу личную организацию относительно контекстов, в которых мы сейчас находимся. Без такого периодического обновления мы становимся жертвой принципа Питера.
Более определенно, я считаю, что есть некоторые жизненно важные для нас вещи. Конечно, к этой категории относятся программы выживания, которые мы создавали в течение многих лет. Они должны быть в безопасности. Они должны остаться рабочими и защищенными в течение всего этого цикла. И теперь, когда мы делаем запрос из первого внимания ко второму вниманию, просим переместить в безопасное место и сохранить все эти жизненно важные структуры, определяющие нашу уникальность и гарантирующие нам выживание и развитие, еще один момент по поводу весенней уборки. Я предложил метафору пожара. Ветер и вода – также элементы чистки. Вы можете сами решить, какую метафору использовать.
Задача состоит в том, чтобы сделать преобразования, сортируя и инвентаризируя то, что остается обязательным для вашего уникального определения «я» и для ваших программ выживания и механизмов обучения. И затем почистить остальное. Это подготовка к созданию фундамента личной организационной модели, которая на самом нижнем уровне, вовлекает демонов, узко специализированных гениев...
Джуди: В этом зале присутствуют духи.
Джон: ...На всем протяжении путей центробежных нервов. Мы говорим о глубокой чистке.
Джуди: Черепахи до самого низа.
Джон: Чистка, настоящая уборка, очищение. И некоторые из вас, возможно, закончили всю работу с помощью техники сжатия времени. Конечно, если вы овладели уловкой сжатия времени, за пятнадцать минут можно прожить несколько недель. Во многих подобных упражнениях это происходит спонтанно. Некоторые, возможно, установили в этом процессе специфические меры, мы о них говорили: чтобы упражнение продолжалось даже тогда, когда вы возвращаетесь в первое внимание и наслаждаетесь этим уровнем коммуникации. В любом случае, важно получить сигнал о том, что уборка, очищение, независимо от метафоры, которую вы используете, закончилась. Что вы очистили всю территорию, необходимую для создания фундамента своей новой личной модели. И я прошу вас получить сигнал о завершении подготовки к закладке фундамента не позже вашего пробуждения завтра утром. Могут быть элементы искажения времени, но за это отвечаете не вы, а я. Мы с Джудит будем счастливы встретиться с вами в два часа.
Джудит: Тогда или никогда. (смех)
Обед
Джон: Знаете вы это или нет, пока мы тут болтаем, и пока вы выполняете разные задачи, масштаб изменений, происходящих на этом семинаре, намного превышает масштаб изменений, происходивших на любых других семинарах. Потому что здесь мы атакуем непосредственно сами петли. (смех) И поэтому наша ответственность – предложить некоторые направляющие принципы, возникающие из второго внимания относительно...
Мужчина: А как насчет танца...
Джон: Можете танцевать. Я вам помогу. (смех) Танцевать просто необходимо, и мне, как преподавателю, необходимо бросить вызов, настолько прямо, насколько я только могу, вашим гомеостатическим центрам, на которых вы позволили своим петлям зациклиться, как в термостате. Так что на нас лежит ответственность предложить некоторое руководство, как успешно принять то, что мы делаем, нападая на ваши фиксированные петли, как перенаправлять наши выпады. Как использовать их как начало танца, подобно боевым искусствам. Есть прекрасная и очень интегрированная гибридная форма. Она пришла из Бразилии, это Капоэйра[9]. Капоэйра возникла в Байе. Это единственное место, которое я знаю в Новом Мире, где людям, оторванным от родных западно-африканских культур, позволяли сохранять существенные фрагменты их культуры, продавая их в рабство. В Байе были, конечно, ограничения, насколько открыто они могли продолжать развивать свои культуры. И Капоэйра – одна из их реакций на эти ограничения. С разных позиций восприятия Капоэйру можно рассматривать либо как танец, либо как боевое искусство. Это – очень красивая форма – интеграция этих двух действий.
Антонио: Да, сначала это был своего рода танец, а потом превратилось в боевое искусство, потому что им нужно было...
Джуди: ...Чтобы их тела оставались тренированными и сильными.
Антонио: Да. И им нужно было защищаться от других людей, главным образом от полиции.
Джон: Главным образом от полиции.
Джуди: Не так, как нам.
Джон: D'accord .
Антонио: Поэтому Капоэйра была запрещена.
Джон: Она оказалась вне закона. И тогда она снова стала танцем, не так ли? (смех) И мне кажется, наблюдая что-то, подобное Капоэйре, вы можете оценить мою метафору, можете изящно и гибко трансформировать атаку на ваши центры гомеостаза в первый шаг чудесного танца.
Антонио: Я удивлен, что вы знаете о Капоэйре.
Джон: Я удивлен, что вы удивлены.
Джуди: Он еще и не такое знает, Антонио.
Антонио: Я уже понял. Я не удивляюсь.
Джуди: Кто этот парень?
Джон: Вот кто, получай серебряную пулю.
Джон: Джордж Пойя писал о точных стратегиях мышления – стратегиях первого внимания. Давайте их исследуем. Пойя – мастер в двух областях. Как математик, он внес существенный вклад в развитие теории математики в этом столетии. А как учитель, он, возможно сделал еще больше. Он заметил, что студенты обладают очень разными способностями к математике, и создал точные стратегии, которые красиво иллюстрируют ту логику первого внимания, которую мы здесь рассматриваем.
Джуди: Вот – предположения, которые Пойя связывает с его восприятием процесса изменений.
Во-первых, мы должны быть готовы пересмотреть любое убеждение. Во вторых, мы должны изменить убеждение, если для этого есть достаточно серьезные основания. В-третьих, мы не должны менять убеждений без серьезных оснований. Первый пункт требует интеллектуальной смелости, второй – интеллектуальной честности, а третий – мудрой сдержанности. Ничему не верьте безоговорочно, но подвергайте сомнению только то, в чем стоит сомневаться.[10]
Я думаю, он был очень умен как для математика.
Мужчина: А как насчет танца...
Джон: Можете танцевать. Я вам помогу. (смех) Танцевать просто необходимо, и мне, как преподавателю, необходимо бросить вызов, настолько прямо, насколько я только могу, вашим гомеостатическим центрам, на которых вы позволили своим петлям зациклиться, как в термостате. Так что на нас лежит ответственность предложить некоторое руководство, как успешно принять то, что мы делаем, нападая на ваши фиксированные петли, как перенаправлять наши выпады. Как использовать их как начало танца, подобно боевым искусствам. Есть прекрасная и очень интегрированная гибридная форма. Она пришла из Бразилии, это Капоэйра[9]. Капоэйра возникла в Байе. Это единственное место, которое я знаю в Новом Мире, где людям, оторванным от родных западно-африканских культур, позволяли сохранять существенные фрагменты их культуры, продавая их в рабство. В Байе были, конечно, ограничения, насколько открыто они могли продолжать развивать свои культуры. И Капоэйра – одна из их реакций на эти ограничения. С разных позиций восприятия Капоэйру можно рассматривать либо как танец, либо как боевое искусство. Это – очень красивая форма – интеграция этих двух действий.
Антонио: Да, сначала это был своего рода танец, а потом превратилось в боевое искусство, потому что им нужно было...
Джуди: ...Чтобы их тела оставались тренированными и сильными.
Антонио: Да. И им нужно было защищаться от других людей, главным образом от полиции.
Джон: Главным образом от полиции.
Джуди: Не так, как нам.
Джон: D'accord .
Антонио: Поэтому Капоэйра была запрещена.
Джон: Она оказалась вне закона. И тогда она снова стала танцем, не так ли? (смех) И мне кажется, наблюдая что-то, подобное Капоэйре, вы можете оценить мою метафору, можете изящно и гибко трансформировать атаку на ваши центры гомеостаза в первый шаг чудесного танца.
Антонио: Я удивлен, что вы знаете о Капоэйре.
Джон: Я удивлен, что вы удивлены.
Джуди: Он еще и не такое знает, Антонио.
Антонио: Я уже понял. Я не удивляюсь.
Джуди: Кто этот парень?
Джон: Вот кто, получай серебряную пулю.
Джон: Джордж Пойя писал о точных стратегиях мышления – стратегиях первого внимания. Давайте их исследуем. Пойя – мастер в двух областях. Как математик, он внес существенный вклад в развитие теории математики в этом столетии. А как учитель, он, возможно сделал еще больше. Он заметил, что студенты обладают очень разными способностями к математике, и создал точные стратегии, которые красиво иллюстрируют ту логику первого внимания, которую мы здесь рассматриваем.
Джуди: Вот – предположения, которые Пойя связывает с его восприятием процесса изменений.
Во-первых, мы должны быть готовы пересмотреть любое убеждение. Во вторых, мы должны изменить убеждение, если для этого есть достаточно серьезные основания. В-третьих, мы не должны менять убеждений без серьезных оснований. Первый пункт требует интеллектуальной смелости, второй – интеллектуальной честности, а третий – мудрой сдержанности. Ничему не верьте безоговорочно, но подвергайте сомнению только то, в чем стоит сомневаться.[10]
Я думаю, он был очень умен как для математика.
Жонглирование: подбросить и поймать один мяч
Джон: Я хочу вовлечь вас в новую деятельность, которая послужит нам интересным примером интеграции первого и второго внимания. И я хотел бы использовать ее как возможность создать баланс полушарий мозга между первым и вторым вниманием, сознательным и бессознательным, чтобы сделать каждый шаг вашего процесса обучения позитивным и радостным. (Жонглирует тремя мячами) Кто из присутствующих может жонглировать, по крайней мере, так же, как я? Хорошо. Я хочу попросить вас провести остальных через самый первый шаг в обучении жонглированию. Все, что нужно делать – тренироваться подбрасывать этот предмет по дуге, вершина которой проходит примерно у вас над головой, туда-сюда из одной руки в другую. Механически это совсем не трудно. Это первый из двух шагов, или из трех, зависит от того, как считать, которым вы должны овладеть, чтобы научиться жонглировать. Само по себе это довольно дурацкое занятие. Но с точки зрения личного совершенства это очень полезное занятие. Оно кажется дурацким, потому что его смысл можно оценить только в целостном контексте того, что мы делаем. Более определенно, вы сдвигаете внимание и диссоциируетесь от любых своих идей о личной идентичности и ожиданий по поводу жонглирования. Это даст вам свободу, как ребенок свободен просто играть. То, что мы сейчас делаем – не жонглирование. Мы учимся подбрасывать этот мяч по вот этой дуге и ловить его. Сейчас у вас будет десять минут практики во втором внимании, то есть в сосредоточенном состоянии «остановки мира». Никакого внутреннего диалога. Я хочу, чтобы вы просто потратили на это десять минут. Вам нужно просто все время перебрасывать мяч из одной руки в другую. Движения должны быть одинаковыми. Однообразие движений понадобится нам позже, потому что это основа жонглирования. Но сейчас это не так важно, как ваша способность поддерживать в течение этих десяти минут тренировки измененное состояние «остановки мира». Те, кто поднял руку, вы можете встать? Роберт и эта группа людей идут сюда. Том, мы идем сюда. Роберт и Том, ваша работа – просто наблюдать и тренировать остальных. Я предпочел бы, что вы делали это невербально. Один способ делать это невербально – демонстрировать. Если я делаю так, а вы хотите, чтобы я сделал вот так, вы можете подойти, привлечь мое внимание и сделать вот так: вы показываете, как должен перемещаться этот предмет, которым я жонглирую, куда он должен лететь. Другой способ – встать у меня за спиной и фактически перевести мое тело в позу, которой вы добиваетесь. Я не хочу, чтобы вы прозевали это упражнение. А теперь будьте готовы войти в состояние «остановки мира»... И позвольте себе более-менее свободно двигаться в этом состоянии. Задача ясна? Вопросы есть? Итак, каждому нужен только один мяч. Когда я жонглировал тремя мячами, вы увидели, чем займетесь потом. Но сегодня ваша задача – изучить первый шаг, за десять минут, в определенном состоянии.
Джуди: ...Помните, сто лет назад жонглирование считалось магией.
Джон: Итак, соберитесь вокруг двух тренеров, найдите для себя место в зале, измените состояние и наслаждайтесь все десять минут.
Один из самых важных навыков, который может иметь человек, особенно с точки зрения различий между обществом и культурой... Ведь во фрагментированном обществе у личности появляются дополнительные обязательства... И один из самых важных навыков – способность создавать и поддерживать некоторые виды репрезентаций, влияющих на поведение, которые не обязательно поддерживаются внешней структурой повседневной жизни. Как мы обсуждали вчера, в последовательной культуре типа БаМбути или Конго мир постоянно подтверждает те ценности и репрезентации, которые вы создаете внутри себя как представитель этой культуры. Кастанеда сказал бы, что эманации извне затрагивают внутренние нити восприятия, ближе всего с ними связанные. В опыте человека, живущего в такой культуре, есть согласованность, которую мы, возможно, испытывали только в течение короткого времени. Возможно, в семье или в какой-то группе типа хари (под хари я имею в виду группу сверстников одного возраста и пола). Вероятно, в какой-то период своей жизни все вы были членами каких-то группировок. Например, подростковой компании, то есть референтной группы сверстников, в которой связи были настолько тесными, что вы могли поймать любой намек и расслышать эхо того, что переживал член хари в традиционной последовательной культуре.
Джон: Одна из предпосылок эффективной личной организации – способность полностью погружаться в контекст, на сто процентов, на каждой стадии любых действий, которые вы выполняете в течение дня. В метафоре Кастанеды это значит быть воином. Если вы понаблюдаете за воином, то обнаружите, что в каждую секунду он полностью, неистово вовлечен в то, что делает именно в этот момент. Но если вы будете наблюдать за ним достаточно долго, то обнаружите, что действия воина могут быть совершенно разными, даже диаметрально противоположными. И все же, в каждую секунду, хотя воин может заниматься очень разными, порой не связанными между собой вещами, он действует чрезвычайно конгруэнтно и с максимальной страстью...
Джуди: ...Помните, сто лет назад жонглирование считалось магией.
Джон: Итак, соберитесь вокруг двух тренеров, найдите для себя место в зале, измените состояние и наслаждайтесь все десять минут.
Один из самых важных навыков, который может иметь человек, особенно с точки зрения различий между обществом и культурой... Ведь во фрагментированном обществе у личности появляются дополнительные обязательства... И один из самых важных навыков – способность создавать и поддерживать некоторые виды репрезентаций, влияющих на поведение, которые не обязательно поддерживаются внешней структурой повседневной жизни. Как мы обсуждали вчера, в последовательной культуре типа БаМбути или Конго мир постоянно подтверждает те ценности и репрезентации, которые вы создаете внутри себя как представитель этой культуры. Кастанеда сказал бы, что эманации извне затрагивают внутренние нити восприятия, ближе всего с ними связанные. В опыте человека, живущего в такой культуре, есть согласованность, которую мы, возможно, испытывали только в течение короткого времени. Возможно, в семье или в какой-то группе типа хари (под хари я имею в виду группу сверстников одного возраста и пола). Вероятно, в какой-то период своей жизни все вы были членами каких-то группировок. Например, подростковой компании, то есть референтной группы сверстников, в которой связи были настолько тесными, что вы могли поймать любой намек и расслышать эхо того, что переживал член хари в традиционной последовательной культуре.
Джон: Одна из предпосылок эффективной личной организации – способность полностью погружаться в контекст, на сто процентов, на каждой стадии любых действий, которые вы выполняете в течение дня. В метафоре Кастанеды это значит быть воином. Если вы понаблюдаете за воином, то обнаружите, что в каждую секунду он полностью, неистово вовлечен в то, что делает именно в этот момент. Но если вы будете наблюдать за ним достаточно долго, то обнаружите, что действия воина могут быть совершенно разными, даже диаметрально противоположными. И все же, в каждую секунду, хотя воин может заниматься очень разными, порой не связанными между собой вещами, он действует чрезвычайно конгруэнтно и с максимальной страстью...