Страница:
Несмотря на то что ее по-прежнему переполнял гнев всякий раз, когда она вспоминала, как ее вынудили выйти замуж за Бретта, для нее стало важно, чтобы он восхищался ею. Кейт не хотелось признавать, что теперь она одевалась, чтобы доставить ему удовольствие, но она никогда не забывала посмотреть в его глаза в надежде увидеть в них одобрительный блеск. Хотя она могла это отрицать – а на самом деле постоянно это делала, когда он выводил ее из себя, – Кейт с каждым днем все сильнее предвкушала ночи в его объятиях. Но ей было недостаточно знать, что она дарила ему наслаждение в постели. Теперь всякий раз, появляясь на палубе или за ужином, она искала, ожидала, рассчитывала на одобрительное выражение его глаз. Отрывая его от того, что на данный момент занимало его мысли, Кейт чувствовала, что ее власть над ним растет, и только потом, когда было уже слишком поздно, она осознала, что одновременно с этим росла и ее зависимость от него.
«Ты совсем потеряла голову, – сурово сказала она себе. – Ты поклялась, что ни один мужчина не получит над тобой власть, а теперь из кожи вон лезешь, чтобы заставить его улыбнуться тебе. Ему не надо подчинять тебя силой, ты сама ждешь не дождешься стать его рабой». Но Кейт больше себя не слушала. Она знала, что своим поведением делает грядущую разлуку еще горше, но, поскольку она была неотвратима, Кейт решила в полной мере насладиться настоящим.
Однажды днем Кейт дремала, лежа в шезлонге под жаркими лучами солнца. Ее глаза были полуоткрыты, и она рассеянно наблюдала сквозь слепящий свет за моряком, бесшумно двигающимся по палубе. Его взор был устремлен в морскую даль, и его медленные размеренные движения вперед-назад, казалось, гипнотизировали ее. Она лениво проследила за его взглядом, но за все время путешествия они встретили от силы пару судов, поэтому она не удивилась, не увидев ничего, кроме неба и воды. Матрос крикнул что-то непонятное человеку на смотровой площадке, а тот крикнул что-то человеку на другой стороне корабля, но ветер унес его ответ.
Кейт открыла глаза и попыталась собраться с мыслями, которые от жары превратились в кисель. Что делают эти люди? В начале путешествия она могла нежиться в шезлонге в относительном уединении, но несколько дней назад двое мужчин, которых освободили от привычных обязанностей, заняли позиции по разные стороны корабля. Казалось, они толь ко и делали, что всматривались в горизонт, время от времени пользуясь подзорной трубой, но чаще всего перекидываясь репликами с матросом на смотровой площадке.
Зародившееся в ее душе сомнение пустило ростки и так настойчиво глодало ее, что от былого благодушия не осталось и следа. Наконец Кейт поднялась с шезлонга и отправилась на поиски Бретта.
– Уверен, они просто делают то, что положено, – сказал Бретт, не желая признавать, что происходит что-то из ряда вон выходящее. – Может быть, капитан ищет корабль, который направляется обратно в Англию. Что бы то ни было, уверен, тебе не о чем волноваться.
– Хватит разговаривать со мной как со слабоумной, – раздраженно ответила она. – Раньше этих мужчин там не было – я знаю это, потому что каждый день бывала на палубе, – и они ищут не английский корабль. Что бы они ни искали, они хотят увидеть это, прежде чем нас заметят. Они смотрят в подзорную трубу.
Бретт понял, что подозрения Кейт расцвели пышным цветом, и, скрывая от нее правду, он только еще больше встревожит ее.
– Мы приближаемся к Африке и входим во враждебные воды, – объяснил он. – Формально все побережье находится под владычеством турецкого султана, но на деле его контролируют правители четырех стран. Внутри своей страны каждый из них правит как хочет, предоставив местным племенам и приверженцам древних традиций возможность заниматься своими древними ремеслами, одним из которых является пиратство.
Кейт поднесла руки ко рту.
– Пираты! – повторила она полным ужаса шепотом. – Но они ведь не нападут на нас, на корабль, который принадлежит английскому правительству?
Она тут же вспомнила страшные истории о пиратах Востока, которые пытали и грабили людей.
– Капитан говорит, что нет. У нас большой корабль, на борту которого нет ценного груза, так что мы не представляем для них никакого интереса, но всегда лучше ничего не принимать на веру. Корабль не оснащен орудиями, у нас только две маленькие пушки для защиты.
– Ну а как же военно-морской флот? Ты говорил, что британские военные корабли патрулируют Атлантику и Средиземноморье. Наверняка пираты не станут нападать, зная, что они где-то поблизости.
– Военно-морской флот делает все, что в его силах, – заверил ее Бретт, – но его корабли не могут быть повсюду, и некоторые суда все же подвергаются нападению. Но постарайся не волноваться! Вероятность, что их заинтересует наш корабль, ничтожно мала. Он слишком велик, чтобы быть для них подходящим объектом для нападения. В основном пиратские корабли – это маленькие, жалкие суденышки, которые не могут похвастаться ни численностью экипажа, ни количеством орудий. Их главный козырь – неожиданность. Они подкрадываются и внезапно нападают на свои жертвы и берут корабль на абордаж, прежде чем тот успеет уйти или отразить атаку. Но наш капитан начеку. По крайней мере один матрос будет круглосуточно нести вахту, пока мы не достигнем Алжира.
Но бойкие заверения Бретта не развеяли страхи Кейт. Она подозревала, что он преуменьшает опасность, чтобы не расстраивать ее, и с этого момента путешествие потеряло для нее всю свою прелесть. Однако когда спустя несколько дней не было замечено никаких кораблей, Кейт нехотя признала, что, должно быть, Бретт был прав, и решила последовать его совету, а именно не тревожиться и наслаждаться чудесной погодой.
Но в тот же самый день, когда Кейт упражнялась на палубе в метании кинжала, раздался крик вахтенного у левого борта, и Бретт с капитаном бросились к нему. Сначала Кейт ничего не видела, но в конце концов она заметила крошечную точку на горизонте. Ей не верилось, что кто-то может сказать, что это за корабль, а уж тем более определить, какой флаг – вражеский или нет – развевается у него на мачте, но, похоже, у капитана с Бреттом не было на этот счет никаких сомнений.
– Спускайся вниз, – отрывисто приказал ей Бретт, едва взглянув на горизонт. – И сиди там, пока я не пришлю кого-нибудь сказать, что опасность миновала и ты можешь подняться.
Кейт покорно пошла вниз, понимая, что у нее нет выбора.
Если случится беда, то своим присутствием на палубе она только поставит под угрозу остальных. Ее бортовой иллюминатор находился с той же стороны, что и замеченное суд-: но, и она села, прижавшись носом к стеклу, чтобы увидеть, как на самом деле выглядит пиратский корабль. Когда он подошел ближе, Кейт напрягла зрение, стараясь обнаружить что-нибудь указывающее на то, вражеский это корабль или дружественный. Вскоре девушка увидела флаг, но, поскольку она не знала, как выглядят флаги других стран, это мало помогло ей. Она заметила одну пушку, но судно было маленьким, и люди на палубе вели себя вполне мирно и не проявляли никакого интереса к их кораблю.
Один из них, толстый коротышка, стоял на носу яхты и время от времени подносил к глазам подзорную трубу, внимательно изучая проходящий мимо него корабль. Труба двигалась из стороны в сторону, без устали выписывая дуги, и взгляд ее выпуклого стеклянного глаза скользил взад и вперед вдоль корабля. Вдруг она замерла, в этот ужасающий миг Кейт готова была поклясться, что труба направлена прямо на нее. Она быстро отодвинулась от окна, но по-прежнему не сводила с мужчины глаз. Несмотря на то что труба продолжила свое дугообразное движение, а немного погодя человек на носу совсем убрал ее, Кейт не могла избавиться от ощущения, что ее заметили. Однако корабль больше не приближался и вскоре исчез за горизонтом.
– Корабль проплыл мимо, но я хочу, чтобы ты сидела здесь, пока мы не удостоверимся, что он не повернул назад, – сказал Бретт, спустившись вниз через несколько минут. – У него странный флаг, и люди на борту не ответили на наше приветствие. Они ни в коем случае не должны узнать, что у нас на борту женщина. Это очень опасно.
Кейт резко втянула в себя воздух, но Бретт улыбнулся ей, и все мысли о том, чтобы рассказать, что она сидела, прижавшись носом к окну, вылетели у нее из головы. От его взгляда ее тело обмякло – всякий раз, стоило ему улыбнуться ей, она становилась беспомощной, как младенец.
– Одного взгляда на тебя хватит, чтобы все пираты побережья бросились за нами в погоню. Я не знаю, что они сделают с мужчинами, но ты направишься прямиком на один из крупнейших аукционов Африки, может быть, даже в Дамаск. – Кейт слушала его с изумлением и недоверием. – Представляешь, какой ажиотаж ты там вызовешь? Половина монархов Востока отдадут свои королевства, только чтобы обладать такой женщиной, как ты.
Кейт не верила своим ушам.
– Ты хочешь сказать, что они могут поместить меня в гарем?
– Возможно. Ты можешь стать женой какого-нибудь богатого господина или любимой наложницей влиятельного военачальника – это зависит от того, у кого хватит денег, чтобы тебя купить, но скорее всего дело кончится тем, что ты станешь фавориткой какого-нибудь правителя.
Кейт оцепенела от ужаса и недоверия.
– Что бы они ни захотели с тобой сделать, я буду защищать тебя до последней капли крови, – сказал Бретт, взяв ее руки в свои и слегка коснувшись ее пальцев губами. – Я слишком привык к тому, что ты моя, и теперь вряд ли смогу от тебя отказаться.
Но Кейт его не слушала. Несколько часов назад, даже несколько минут назад его слова были бы музыкой для ее ушей, но страх стеной отгородил ее от внешнего мира, и ласковые и лестные слова больше не трогали ее душу. В ее голове роились мысли, которые она еще вчера отогнала бы от себя, посчитав слишком фантастическими, чтобы в них верить. Гарем! Наложница! Она никогда не верила в существование таких вещей. Она всегда относилась к ним как к части захватывающих историй, которые люди рассказывали о заморских странах, чтобы те казались более экзотическими и волнующими. А теперь она обнаружила, что если военно-морской флот Великобритании не проявит бдительность, то она сама окажется в объятиях пылкого смуглолицего восточного султана. Ее разум не желал даже пытаться найти выход из этого положения.
Сама мысль о том, что какие-то дикари утащат ее в пустыню, была настолько неправдоподобной, что в это невозможно было поверить, но два месяца назад Кейт тоже не поверила бы во все, что произошло с ней с тех пор. Казалось, она живет во сне, и вместо того, чтобы проснуться и понять, что все происходящее не более чем глупые фантазии, она все глубже и глубже погружалась в бездну фантасмагорий. Она силилась сбросить с себя странную апатию, которая грозила поглотить ее, высасывая силы из ее членов и лишая ее разум способности функционировать.
Она ощущала тепло губ Бретта на своих пальцах и лег кое пожатие его рук, которые крепко держали ее ладони.
По крайней мере это было настоящим, и она вцепилась в него, чувствуя, как желание вспыхнуло в ней с новой силой. Но если поцелуи Бретта были настоящими, то настоящими были и его слова, и подстерегающие ее на каждом углу опасности, должно быть, тоже были настоящими, какими невероятными они ни показались бы ей два дня назад. Лучше смерть, чем такое будущее. Она приняла решение все время носить с собой кинжал. Возможно, также стоит держать пистолеты заряженными. Она не знала, какой от них будет прок, но они точно ей не помогут, если будут лежать незаряженными в кобуре.
– Я пришлю за тобой Чарлза, когда придет время ужина, – наконец услышала она слова Бретта. – Мне нужно поговорить с капитаном. Мы скоро подойдем к Гибралтару, а мы пока еще не решили, где нам причалить.
У Кейт в голове не укладывалось, как он может думать о Гибралтаре, когда по всему Средиземному морю рыщут пираты, но он обнял ее, и ей показалось, что это не столь важно.
– Не волнуйся, – прошептал он. – Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Я совсем недавно обрел тебя и намерен никогда с тобой не расставаться и беречь как зеницу ока. – Он нежно поцеловал ее. – А теперь постарайся отдохнуть. Тебе станет лучше, если ты немного вздремнешь.
Кейт улыбнулась ему.
– Хорошо, – сказала она. – Я и в самом деле немного устала.
– Я позабочусь, чтобы тебя никто не беспокоил.
– Ты уверен, что на нас не нападут?
– Да, – улыбнулся он ей. – Я уверен. А теперь ложись и попытайся выкинуть это из головы. Подумай о Гибралтаре.
– Я постараюсь, – ответила Кейт.
Бретт легонько поцеловал ее и оставил наедине со своими мыслями.
Глава 18
«Ты совсем потеряла голову, – сурово сказала она себе. – Ты поклялась, что ни один мужчина не получит над тобой власть, а теперь из кожи вон лезешь, чтобы заставить его улыбнуться тебе. Ему не надо подчинять тебя силой, ты сама ждешь не дождешься стать его рабой». Но Кейт больше себя не слушала. Она знала, что своим поведением делает грядущую разлуку еще горше, но, поскольку она была неотвратима, Кейт решила в полной мере насладиться настоящим.
Однажды днем Кейт дремала, лежа в шезлонге под жаркими лучами солнца. Ее глаза были полуоткрыты, и она рассеянно наблюдала сквозь слепящий свет за моряком, бесшумно двигающимся по палубе. Его взор был устремлен в морскую даль, и его медленные размеренные движения вперед-назад, казалось, гипнотизировали ее. Она лениво проследила за его взглядом, но за все время путешествия они встретили от силы пару судов, поэтому она не удивилась, не увидев ничего, кроме неба и воды. Матрос крикнул что-то непонятное человеку на смотровой площадке, а тот крикнул что-то человеку на другой стороне корабля, но ветер унес его ответ.
Кейт открыла глаза и попыталась собраться с мыслями, которые от жары превратились в кисель. Что делают эти люди? В начале путешествия она могла нежиться в шезлонге в относительном уединении, но несколько дней назад двое мужчин, которых освободили от привычных обязанностей, заняли позиции по разные стороны корабля. Казалось, они толь ко и делали, что всматривались в горизонт, время от времени пользуясь подзорной трубой, но чаще всего перекидываясь репликами с матросом на смотровой площадке.
Зародившееся в ее душе сомнение пустило ростки и так настойчиво глодало ее, что от былого благодушия не осталось и следа. Наконец Кейт поднялась с шезлонга и отправилась на поиски Бретта.
– Уверен, они просто делают то, что положено, – сказал Бретт, не желая признавать, что происходит что-то из ряда вон выходящее. – Может быть, капитан ищет корабль, который направляется обратно в Англию. Что бы то ни было, уверен, тебе не о чем волноваться.
– Хватит разговаривать со мной как со слабоумной, – раздраженно ответила она. – Раньше этих мужчин там не было – я знаю это, потому что каждый день бывала на палубе, – и они ищут не английский корабль. Что бы они ни искали, они хотят увидеть это, прежде чем нас заметят. Они смотрят в подзорную трубу.
Бретт понял, что подозрения Кейт расцвели пышным цветом, и, скрывая от нее правду, он только еще больше встревожит ее.
– Мы приближаемся к Африке и входим во враждебные воды, – объяснил он. – Формально все побережье находится под владычеством турецкого султана, но на деле его контролируют правители четырех стран. Внутри своей страны каждый из них правит как хочет, предоставив местным племенам и приверженцам древних традиций возможность заниматься своими древними ремеслами, одним из которых является пиратство.
Кейт поднесла руки ко рту.
– Пираты! – повторила она полным ужаса шепотом. – Но они ведь не нападут на нас, на корабль, который принадлежит английскому правительству?
Она тут же вспомнила страшные истории о пиратах Востока, которые пытали и грабили людей.
– Капитан говорит, что нет. У нас большой корабль, на борту которого нет ценного груза, так что мы не представляем для них никакого интереса, но всегда лучше ничего не принимать на веру. Корабль не оснащен орудиями, у нас только две маленькие пушки для защиты.
– Ну а как же военно-морской флот? Ты говорил, что британские военные корабли патрулируют Атлантику и Средиземноморье. Наверняка пираты не станут нападать, зная, что они где-то поблизости.
– Военно-морской флот делает все, что в его силах, – заверил ее Бретт, – но его корабли не могут быть повсюду, и некоторые суда все же подвергаются нападению. Но постарайся не волноваться! Вероятность, что их заинтересует наш корабль, ничтожно мала. Он слишком велик, чтобы быть для них подходящим объектом для нападения. В основном пиратские корабли – это маленькие, жалкие суденышки, которые не могут похвастаться ни численностью экипажа, ни количеством орудий. Их главный козырь – неожиданность. Они подкрадываются и внезапно нападают на свои жертвы и берут корабль на абордаж, прежде чем тот успеет уйти или отразить атаку. Но наш капитан начеку. По крайней мере один матрос будет круглосуточно нести вахту, пока мы не достигнем Алжира.
Но бойкие заверения Бретта не развеяли страхи Кейт. Она подозревала, что он преуменьшает опасность, чтобы не расстраивать ее, и с этого момента путешествие потеряло для нее всю свою прелесть. Однако когда спустя несколько дней не было замечено никаких кораблей, Кейт нехотя признала, что, должно быть, Бретт был прав, и решила последовать его совету, а именно не тревожиться и наслаждаться чудесной погодой.
Но в тот же самый день, когда Кейт упражнялась на палубе в метании кинжала, раздался крик вахтенного у левого борта, и Бретт с капитаном бросились к нему. Сначала Кейт ничего не видела, но в конце концов она заметила крошечную точку на горизонте. Ей не верилось, что кто-то может сказать, что это за корабль, а уж тем более определить, какой флаг – вражеский или нет – развевается у него на мачте, но, похоже, у капитана с Бреттом не было на этот счет никаких сомнений.
– Спускайся вниз, – отрывисто приказал ей Бретт, едва взглянув на горизонт. – И сиди там, пока я не пришлю кого-нибудь сказать, что опасность миновала и ты можешь подняться.
Кейт покорно пошла вниз, понимая, что у нее нет выбора.
Если случится беда, то своим присутствием на палубе она только поставит под угрозу остальных. Ее бортовой иллюминатор находился с той же стороны, что и замеченное суд-: но, и она села, прижавшись носом к стеклу, чтобы увидеть, как на самом деле выглядит пиратский корабль. Когда он подошел ближе, Кейт напрягла зрение, стараясь обнаружить что-нибудь указывающее на то, вражеский это корабль или дружественный. Вскоре девушка увидела флаг, но, поскольку она не знала, как выглядят флаги других стран, это мало помогло ей. Она заметила одну пушку, но судно было маленьким, и люди на палубе вели себя вполне мирно и не проявляли никакого интереса к их кораблю.
Один из них, толстый коротышка, стоял на носу яхты и время от времени подносил к глазам подзорную трубу, внимательно изучая проходящий мимо него корабль. Труба двигалась из стороны в сторону, без устали выписывая дуги, и взгляд ее выпуклого стеклянного глаза скользил взад и вперед вдоль корабля. Вдруг она замерла, в этот ужасающий миг Кейт готова была поклясться, что труба направлена прямо на нее. Она быстро отодвинулась от окна, но по-прежнему не сводила с мужчины глаз. Несмотря на то что труба продолжила свое дугообразное движение, а немного погодя человек на носу совсем убрал ее, Кейт не могла избавиться от ощущения, что ее заметили. Однако корабль больше не приближался и вскоре исчез за горизонтом.
– Корабль проплыл мимо, но я хочу, чтобы ты сидела здесь, пока мы не удостоверимся, что он не повернул назад, – сказал Бретт, спустившись вниз через несколько минут. – У него странный флаг, и люди на борту не ответили на наше приветствие. Они ни в коем случае не должны узнать, что у нас на борту женщина. Это очень опасно.
Кейт резко втянула в себя воздух, но Бретт улыбнулся ей, и все мысли о том, чтобы рассказать, что она сидела, прижавшись носом к окну, вылетели у нее из головы. От его взгляда ее тело обмякло – всякий раз, стоило ему улыбнуться ей, она становилась беспомощной, как младенец.
– Одного взгляда на тебя хватит, чтобы все пираты побережья бросились за нами в погоню. Я не знаю, что они сделают с мужчинами, но ты направишься прямиком на один из крупнейших аукционов Африки, может быть, даже в Дамаск. – Кейт слушала его с изумлением и недоверием. – Представляешь, какой ажиотаж ты там вызовешь? Половина монархов Востока отдадут свои королевства, только чтобы обладать такой женщиной, как ты.
Кейт не верила своим ушам.
– Ты хочешь сказать, что они могут поместить меня в гарем?
– Возможно. Ты можешь стать женой какого-нибудь богатого господина или любимой наложницей влиятельного военачальника – это зависит от того, у кого хватит денег, чтобы тебя купить, но скорее всего дело кончится тем, что ты станешь фавориткой какого-нибудь правителя.
Кейт оцепенела от ужаса и недоверия.
– Что бы они ни захотели с тобой сделать, я буду защищать тебя до последней капли крови, – сказал Бретт, взяв ее руки в свои и слегка коснувшись ее пальцев губами. – Я слишком привык к тому, что ты моя, и теперь вряд ли смогу от тебя отказаться.
Но Кейт его не слушала. Несколько часов назад, даже несколько минут назад его слова были бы музыкой для ее ушей, но страх стеной отгородил ее от внешнего мира, и ласковые и лестные слова больше не трогали ее душу. В ее голове роились мысли, которые она еще вчера отогнала бы от себя, посчитав слишком фантастическими, чтобы в них верить. Гарем! Наложница! Она никогда не верила в существование таких вещей. Она всегда относилась к ним как к части захватывающих историй, которые люди рассказывали о заморских странах, чтобы те казались более экзотическими и волнующими. А теперь она обнаружила, что если военно-морской флот Великобритании не проявит бдительность, то она сама окажется в объятиях пылкого смуглолицего восточного султана. Ее разум не желал даже пытаться найти выход из этого положения.
Сама мысль о том, что какие-то дикари утащат ее в пустыню, была настолько неправдоподобной, что в это невозможно было поверить, но два месяца назад Кейт тоже не поверила бы во все, что произошло с ней с тех пор. Казалось, она живет во сне, и вместо того, чтобы проснуться и понять, что все происходящее не более чем глупые фантазии, она все глубже и глубже погружалась в бездну фантасмагорий. Она силилась сбросить с себя странную апатию, которая грозила поглотить ее, высасывая силы из ее членов и лишая ее разум способности функционировать.
Она ощущала тепло губ Бретта на своих пальцах и лег кое пожатие его рук, которые крепко держали ее ладони.
По крайней мере это было настоящим, и она вцепилась в него, чувствуя, как желание вспыхнуло в ней с новой силой. Но если поцелуи Бретта были настоящими, то настоящими были и его слова, и подстерегающие ее на каждом углу опасности, должно быть, тоже были настоящими, какими невероятными они ни показались бы ей два дня назад. Лучше смерть, чем такое будущее. Она приняла решение все время носить с собой кинжал. Возможно, также стоит держать пистолеты заряженными. Она не знала, какой от них будет прок, но они точно ей не помогут, если будут лежать незаряженными в кобуре.
– Я пришлю за тобой Чарлза, когда придет время ужина, – наконец услышала она слова Бретта. – Мне нужно поговорить с капитаном. Мы скоро подойдем к Гибралтару, а мы пока еще не решили, где нам причалить.
У Кейт в голове не укладывалось, как он может думать о Гибралтаре, когда по всему Средиземному морю рыщут пираты, но он обнял ее, и ей показалось, что это не столь важно.
– Не волнуйся, – прошептал он. – Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Я совсем недавно обрел тебя и намерен никогда с тобой не расставаться и беречь как зеницу ока. – Он нежно поцеловал ее. – А теперь постарайся отдохнуть. Тебе станет лучше, если ты немного вздремнешь.
Кейт улыбнулась ему.
– Хорошо, – сказала она. – Я и в самом деле немного устала.
– Я позабочусь, чтобы тебя никто не беспокоил.
– Ты уверен, что на нас не нападут?
– Да, – улыбнулся он ей. – Я уверен. А теперь ложись и попытайся выкинуть это из головы. Подумай о Гибралтаре.
– Я постараюсь, – ответила Кейт.
Бретт легонько поцеловал ее и оставил наедине со своими мыслями.
Глава 18
За ужином капитан отпустил пару замечаний по поводу случившегося, а затем оставил эту тему как не заслуживающую внимания. Что действительно его интересовало, так это предложенная Бреттом экспедиция на Гибралтар. Он был уверен, что Кейт горит нетерпением увидеть этот недавно приобретенный пост.
– Мы без труда можем остановиться там надень. И начальник гарнизона, вероятно, сможет рассказать мистеру Уэстбруку о последних событиях в Средиземноморье. Он многое знает о передвижениях турок и африканцев вверх и вниз по побережью.
Хотя Кейт не проявляла ничего, кроме вежливого интереса к посещению знаменитого поста, он тут же вознамерился сделать остановку.
– Я уверена, мне очень понравится экскурсия, – сказала она, чувствуя, что должна хоть как-то выказать благодарность капитану за попытки доставить ей удовольствие, но ей было трудно понять, почему она должна прийти в восторг от перспективы увидеть большую скалу. В конце концов, скала сама по себе не представляет никакого интереса, а впечатляющим видом океана можно насладиться и на борту корабля.
Утро следующего дня выдалось ясным и прохладным – прекрасная погода для намеченной экспедиции. Начальник гарнизона радушно принял их в своем доме и почти сразу же отправил в путь, пока не стало слишком жарко. Кейт согласилась, что виды открывались великолепные, но необходимость идти пешком в такую даль притупила ее удовольствие. У нее не было подходящих туфель для пеших прогулок по ухабистым дорогам, и у нее болели ноги. Уступив настойчивым советам жены начальника, она сняла туфли, опустила ноги в теплую воду и сидела так, пока не подошло время трапезы.
Во время обеда Кейт впервые получила некоторое представление о миссии Бретта. И хотя ей не удалось составить ясную картину политических хитросплетений из их случайных замечаний, она поняла, что Бретт должен был каким-то образом убедить дея Алжира прекратить враждовать с французами. В министерстве иностранных дел опасались, что французская армия вторгнется на территорию Алжира и завоюет его, а Англия была полна решимости помешать Франции увеличить свои колониальные владения. После этого Кейт совершенно потеряла нить разговора и попыталась завязать светскую беседу с женой начальника.
Но поскольку Кейт вела очень уединенную жизнь, то вскоре она обнаружила, что не знает никого, кого знала жена начальника, не имеет представления о событиях, которые произошли в мире за последние несколько лет, и никогда не видела ни одного спектакля и не бывала на модных званых вечерах. Это досадное обстоятельство быстро свело их беседу на нет.
Как только трапеза подошла к концу, Кейт с чувством огромного облегчения поднялась из-за стола, чтобы вернуться на корабль к своим пистолетам. Вот в этом она действительно разбиралась, и, очевидно, даже лучше, чем полагалось благовоспитанной юной леди. Жена начальника гарнизона даже не попыталась скрыть свое презрение к юной девушке, – какой бы красивой та ни была, – которая обнаружила столь скудные познания и такое равнодушие к политической жизни Лондона и Англии и у которой не было никаких достоинств, чтобы восполнить сей недостаток. В ее представлении оружие было чем-то вульгарным, и ни у одной воспитанной девушки не возникло бы желания научиться владеть им, а если бы и возникло, то у нее хватило бы ума не признаваться в этом.
Впервые за недели, проведенные вне дома, Кейт заставили устыдиться плохого образования, но она также разозлилась на эту женщину, которая была настолько бесчувственна, что выставила напоказ ее невежество и открыто выразила свое неодобрение. Будь у нее хоть чуточка такта, она бы нашла любую другую тему для разговора, избавив свою гостью от смущения.
«Если я когда-нибудь стану важной дамой, – сердито подумала Кейт, – я обязательно позабочусь о том, чтобы никто из моих гостей не чувствовал себя изгоем».
Кейт с облегчением вернулась на корабль, и пока они наблюдали, как Гибралтар исчезает вдали, солнце окрасило небо в ярко-красный цвет с оранжевыми и пурпурными прожилками.
– Он намного красивее, когда смотришь на него издали, – задумчиво вымолвила Кейт. – Даже не скажешь, что это просто раскаленная скала, от хождения по которой болят ноги.
– Думаю, тебе не стоит сообщать об этом министерству иностранных дел, – сказал Бретт, которого рассмешил ее прозаичный взгляд на вещи. – Они тешат себя мыслью, что приобрели нечто большее за свои деньги.
Мне даже в голову это не приходило. Временами неведение не такая уж плохая вещь. И это напомнило мне, – сказала она, резко сменив тему, – что есть один вопрос, в котором я хочу стать менее несведущей, а именно: в чем состоит эта твоя миссия?
– Я все объясню после ужина, если тебе это действительно интересно, – предложил Бретт. – По меньшей мере я расскажу тебе все, что мне дозволено рассказывать посторонним. Чарлз уже получил общее представление, а Марк знает даже меньше, чем ты. Мы соберемся все вместе в нашей каюте.
Кейт никогда с таким нетерпением не ждала, когда закончится ужин. Капитан разглагольствовал то на одну тему, то на другую, а Бретт никак этому не препятствовал. Обычно Кейт смеялась над его рассказами не меньше остальных, но сегодня она была не в настроении слушать забавные истории. Любопытство подтачивало ее самообладание даже сильнее, чем она ожидала.
Кейт отнюдь не забыла слова Бретта о том, что ее могут продать в гарем, и, когда капитан начал говорить о военных действиях турок в Средиземноморье, интерес Кейт вспыхнул с новой силой. Хотя, видя, что все идет своим чередом, она с каждым днем все меньше верила в эти истории, ей хотелось узнать о турках как можно больше. Они представлялись ей нацией опасных и ужасно таинственных варваров. Она оставила мужчин потягивать бренди, надеясь, что Бретт не задержится надолго, но и не рассчитывая, что он поторопится только потому, что ей не терпится начать беседу. Мужчины, похоже, даже не задумываются о таких вещах, подумала она.
Первым пришел Марк, за ним Чарлз, и теперь все трое ждали, сгорая от нетерпения. Чарлз наотрез отказался рассказать то, что ему известно.
– Это не моя история, миссис Уэстбрук, и я знаю, что мистер Уэстбрук предпочел бы рассказать ее с самого начала.
– Может, оно и так, – раздраженно ответила она, – но, кажется, он не торопится.
Она мерила шагами комнату, проклиная эгоистичных мужчин, которые не думают ни о ком, кроме себя, в общем и Бретта в частности. Когда он наконец появился, она бросилась к нему, дрожа от любопытства, так что он расхохотался.
– Я не хотел заставлять тебя ждать, но я даже не предполагал, что скучное политиканство вызовет у тебя такой интерес.
– Не предполагал? – изумленно переспросила она. – Ты утащил меня за тысячу миль от дома, пугаешь пиратами и гаремом султана, говоришь, что оставишь меня в незнакомом городе, где я не знаю ни души и не смогу даже попросить стакан воды, и ты не предполагал, что мне будет интересно?
– Я упустил это из виду, – с обезоруживающей улыбкой признал он. – Сядь, и я расскажу тебе все, что смогу, но предупреждаю, что это не так интересно, как ты думаешь.
Он пододвинул к ней стул, подождал, пока она усядется поудобнее, и только тогда начал:
– Мою миссию легко объяснить, но, возможно, я уже опоздал. Начальник гарнизона на Гибралтаре сказал, что французские войска уже вторглись на территорию Алжира, но он не знает точно, достаточно ли велика их численность, чтобы начать сражение. Если это так и они уже вступили в бой с войсками дея, то мы можем сразу развернуться и плыть домой.
– Что ты должен делать? Кто такой этот дей? – нетерпеливо спросила Кейт. – Ты говоришь загадками и ничего не объясняешь.
– С твоего позволения, я вернусь на несколько лет назад, – ответил Бретт. – В начале века почти вся территория Северной Африки находилась под властью Османской империи, но фактически местные правители были независимы. Они беспрепятственно душили пиратскими рейдами европейскую торговлю и превратили прибрежные города Средиземноморья в самые настоящие рынки рабов.
Он умолк. Кейт восторженно ловила каждое его слово, и Чарлз, казалось, слушал с должным вниманием, но Марк не проявлял никакого интереса к этой теме.
– Вскоре после битвы при Ватерлоо британский флот бомбардировал город Алжир и заставил дея продать христиан в рабство. Мы бы добились и большего, но для этого нам пришлось бы вводить на территорию Алжира войска и оккупировать страну. В то время никто в министерстве иностранных дел не хотел рассматривать такую возможность, но с тех пор многое изменилось.
Влияние французов в Алжире продолжало расти. Но несколько лет назад произошел инцидент, во время которого дей Ударил французского консула мухобойкой по лицу. Дей несколько раз отклонил вызов на дуэль со стороны французов и продолжает демонстрировать своевольный характер, не желая идти на компромисс. Теперь в нашем министерстве иностранных дел опасаются, что Франция использует это дипломатическое оскорбление как предлог для того, чтобы организовать наступление по всему фронту и самим оккупировать страну. Правительство Великобритании настроено против всякого роста влияния Франции – мы определенно не хотим, чтобы они установили колониальное господство над Африкой, – и британскому консулу в Алжире было поручено убедить дея смягчить свою позицию, чтобы не усугублять недовольство французов. Если полученные мною сведения верны, то до сих пор он не слишком преуспел в этом.
– Но в чем состоит твоя задача? – спросила Кейт. Рассказ о войсках и правительствах впечатлил ее, но она не могла понять, как один человек – даже такой замечательный, как Бретт, – может повлиять на ход этой имперской игры в шахматы. – Они рассчитывают, что ты вразумишь этого дея? Судя по твоему рассказу, он не слишком умен и не станет прислушиваться к добрым советам.
– Ты заблуждаешься. Аль-Назир очень хитер, – настаивал Бретт, – но в данном случае он допустил небольшой просчет. Он думает, что если Европа прежде не интересовалась Северной Африкой, то и сейчас не будет, но здесь он ошибается. Теперь, когда Наполеон ушел с политической арены, все стремятся увеличить свои колониальные владения, а Африка является последним не завоеванным континентом. Скоро аль-Назир, к своему великому огорчению, обнаружит, что его небольшая размолвка с Францией – это только начало. Европа обратит на Африку пристальный взор.
– Но каким образом ты должен убедить этого человека передумать, если это не удалось даже местному консулу? – осведомилась Кейт.
– Никто не ждет, что я исправлю ошибки Кеннета Уиггинса, – ответил Бретт. – Мне дали более увлекательное задание. Есть некий вождь-диссидент, обитающий в пустыне, – Абдель Кадир из Маскары, которого можно приравнять к любой карте в этой игре в покер. Он – могущественный национальный лидер, но он недостаточно силен, чтобы противостоять туркам или свергнуть аль-Назира. Однако он хитрый лис и все это время занимался тем, что льстил аль-Назиру, чтобы этот глупец возомнил себя важной персоной. Он надеется, что аль-Назир спровоцирует французов на военные действия и они свергнут его. После чего он рассчитывает занять место дея Алжира, не приложив к этому никаких усилий.
Это очень простой план, и все, от Лондона до Стамбула, знают о нем, и тем не менее он вот-вот сработает. Мне поручено убедить Абделя Кадира прекратить давить на дея и оставаться в Маскаре. Я должен заставить его понять, что, если французы на самом деле вторгнутся в Алжир, он потеряет больше, чем приобретет. Вполне возможно, что французы свергнут его так же, как и аль-Назира.
Кейт не верила своим ушам. Она словно читала сказку, где каждая страница была невероятнее предыдущей. Несколько месяцев назад самым волнующим событием, которое приключилось в ее жизни, было то, что одна из шлюх Мартина заблудилась во время вечеринки и очутилась в комнате Кейт. За два месяца, проведенных с Бреттом, ее проиграли в карты во время попойки, она пережила поездку в карете, которая летела стрелой почти через всю Англию, дважды была в море, убила человека, подружилась с хозяйкой публичного дома во Франции и чуть не стала добычей разбойников с большой дороги и марокканских пиратов. А теперь он рисовал перед ней будущее, полное гаремов, деспотичных деев, обитающих в пустыне вождей и французских войск, так небрежно, словно она была для него первой встречной.
– Мы без труда можем остановиться там надень. И начальник гарнизона, вероятно, сможет рассказать мистеру Уэстбруку о последних событиях в Средиземноморье. Он многое знает о передвижениях турок и африканцев вверх и вниз по побережью.
Хотя Кейт не проявляла ничего, кроме вежливого интереса к посещению знаменитого поста, он тут же вознамерился сделать остановку.
– Я уверена, мне очень понравится экскурсия, – сказала она, чувствуя, что должна хоть как-то выказать благодарность капитану за попытки доставить ей удовольствие, но ей было трудно понять, почему она должна прийти в восторг от перспективы увидеть большую скалу. В конце концов, скала сама по себе не представляет никакого интереса, а впечатляющим видом океана можно насладиться и на борту корабля.
Утро следующего дня выдалось ясным и прохладным – прекрасная погода для намеченной экспедиции. Начальник гарнизона радушно принял их в своем доме и почти сразу же отправил в путь, пока не стало слишком жарко. Кейт согласилась, что виды открывались великолепные, но необходимость идти пешком в такую даль притупила ее удовольствие. У нее не было подходящих туфель для пеших прогулок по ухабистым дорогам, и у нее болели ноги. Уступив настойчивым советам жены начальника, она сняла туфли, опустила ноги в теплую воду и сидела так, пока не подошло время трапезы.
Во время обеда Кейт впервые получила некоторое представление о миссии Бретта. И хотя ей не удалось составить ясную картину политических хитросплетений из их случайных замечаний, она поняла, что Бретт должен был каким-то образом убедить дея Алжира прекратить враждовать с французами. В министерстве иностранных дел опасались, что французская армия вторгнется на территорию Алжира и завоюет его, а Англия была полна решимости помешать Франции увеличить свои колониальные владения. После этого Кейт совершенно потеряла нить разговора и попыталась завязать светскую беседу с женой начальника.
Но поскольку Кейт вела очень уединенную жизнь, то вскоре она обнаружила, что не знает никого, кого знала жена начальника, не имеет представления о событиях, которые произошли в мире за последние несколько лет, и никогда не видела ни одного спектакля и не бывала на модных званых вечерах. Это досадное обстоятельство быстро свело их беседу на нет.
Как только трапеза подошла к концу, Кейт с чувством огромного облегчения поднялась из-за стола, чтобы вернуться на корабль к своим пистолетам. Вот в этом она действительно разбиралась, и, очевидно, даже лучше, чем полагалось благовоспитанной юной леди. Жена начальника гарнизона даже не попыталась скрыть свое презрение к юной девушке, – какой бы красивой та ни была, – которая обнаружила столь скудные познания и такое равнодушие к политической жизни Лондона и Англии и у которой не было никаких достоинств, чтобы восполнить сей недостаток. В ее представлении оружие было чем-то вульгарным, и ни у одной воспитанной девушки не возникло бы желания научиться владеть им, а если бы и возникло, то у нее хватило бы ума не признаваться в этом.
Впервые за недели, проведенные вне дома, Кейт заставили устыдиться плохого образования, но она также разозлилась на эту женщину, которая была настолько бесчувственна, что выставила напоказ ее невежество и открыто выразила свое неодобрение. Будь у нее хоть чуточка такта, она бы нашла любую другую тему для разговора, избавив свою гостью от смущения.
«Если я когда-нибудь стану важной дамой, – сердито подумала Кейт, – я обязательно позабочусь о том, чтобы никто из моих гостей не чувствовал себя изгоем».
Кейт с облегчением вернулась на корабль, и пока они наблюдали, как Гибралтар исчезает вдали, солнце окрасило небо в ярко-красный цвет с оранжевыми и пурпурными прожилками.
– Он намного красивее, когда смотришь на него издали, – задумчиво вымолвила Кейт. – Даже не скажешь, что это просто раскаленная скала, от хождения по которой болят ноги.
– Думаю, тебе не стоит сообщать об этом министерству иностранных дел, – сказал Бретт, которого рассмешил ее прозаичный взгляд на вещи. – Они тешат себя мыслью, что приобрели нечто большее за свои деньги.
Мне даже в голову это не приходило. Временами неведение не такая уж плохая вещь. И это напомнило мне, – сказала она, резко сменив тему, – что есть один вопрос, в котором я хочу стать менее несведущей, а именно: в чем состоит эта твоя миссия?
– Я все объясню после ужина, если тебе это действительно интересно, – предложил Бретт. – По меньшей мере я расскажу тебе все, что мне дозволено рассказывать посторонним. Чарлз уже получил общее представление, а Марк знает даже меньше, чем ты. Мы соберемся все вместе в нашей каюте.
Кейт никогда с таким нетерпением не ждала, когда закончится ужин. Капитан разглагольствовал то на одну тему, то на другую, а Бретт никак этому не препятствовал. Обычно Кейт смеялась над его рассказами не меньше остальных, но сегодня она была не в настроении слушать забавные истории. Любопытство подтачивало ее самообладание даже сильнее, чем она ожидала.
Кейт отнюдь не забыла слова Бретта о том, что ее могут продать в гарем, и, когда капитан начал говорить о военных действиях турок в Средиземноморье, интерес Кейт вспыхнул с новой силой. Хотя, видя, что все идет своим чередом, она с каждым днем все меньше верила в эти истории, ей хотелось узнать о турках как можно больше. Они представлялись ей нацией опасных и ужасно таинственных варваров. Она оставила мужчин потягивать бренди, надеясь, что Бретт не задержится надолго, но и не рассчитывая, что он поторопится только потому, что ей не терпится начать беседу. Мужчины, похоже, даже не задумываются о таких вещах, подумала она.
Первым пришел Марк, за ним Чарлз, и теперь все трое ждали, сгорая от нетерпения. Чарлз наотрез отказался рассказать то, что ему известно.
– Это не моя история, миссис Уэстбрук, и я знаю, что мистер Уэстбрук предпочел бы рассказать ее с самого начала.
– Может, оно и так, – раздраженно ответила она, – но, кажется, он не торопится.
Она мерила шагами комнату, проклиная эгоистичных мужчин, которые не думают ни о ком, кроме себя, в общем и Бретта в частности. Когда он наконец появился, она бросилась к нему, дрожа от любопытства, так что он расхохотался.
– Я не хотел заставлять тебя ждать, но я даже не предполагал, что скучное политиканство вызовет у тебя такой интерес.
– Не предполагал? – изумленно переспросила она. – Ты утащил меня за тысячу миль от дома, пугаешь пиратами и гаремом султана, говоришь, что оставишь меня в незнакомом городе, где я не знаю ни души и не смогу даже попросить стакан воды, и ты не предполагал, что мне будет интересно?
– Я упустил это из виду, – с обезоруживающей улыбкой признал он. – Сядь, и я расскажу тебе все, что смогу, но предупреждаю, что это не так интересно, как ты думаешь.
Он пододвинул к ней стул, подождал, пока она усядется поудобнее, и только тогда начал:
– Мою миссию легко объяснить, но, возможно, я уже опоздал. Начальник гарнизона на Гибралтаре сказал, что французские войска уже вторглись на территорию Алжира, но он не знает точно, достаточно ли велика их численность, чтобы начать сражение. Если это так и они уже вступили в бой с войсками дея, то мы можем сразу развернуться и плыть домой.
– Что ты должен делать? Кто такой этот дей? – нетерпеливо спросила Кейт. – Ты говоришь загадками и ничего не объясняешь.
– С твоего позволения, я вернусь на несколько лет назад, – ответил Бретт. – В начале века почти вся территория Северной Африки находилась под властью Османской империи, но фактически местные правители были независимы. Они беспрепятственно душили пиратскими рейдами европейскую торговлю и превратили прибрежные города Средиземноморья в самые настоящие рынки рабов.
Он умолк. Кейт восторженно ловила каждое его слово, и Чарлз, казалось, слушал с должным вниманием, но Марк не проявлял никакого интереса к этой теме.
– Вскоре после битвы при Ватерлоо британский флот бомбардировал город Алжир и заставил дея продать христиан в рабство. Мы бы добились и большего, но для этого нам пришлось бы вводить на территорию Алжира войска и оккупировать страну. В то время никто в министерстве иностранных дел не хотел рассматривать такую возможность, но с тех пор многое изменилось.
Влияние французов в Алжире продолжало расти. Но несколько лет назад произошел инцидент, во время которого дей Ударил французского консула мухобойкой по лицу. Дей несколько раз отклонил вызов на дуэль со стороны французов и продолжает демонстрировать своевольный характер, не желая идти на компромисс. Теперь в нашем министерстве иностранных дел опасаются, что Франция использует это дипломатическое оскорбление как предлог для того, чтобы организовать наступление по всему фронту и самим оккупировать страну. Правительство Великобритании настроено против всякого роста влияния Франции – мы определенно не хотим, чтобы они установили колониальное господство над Африкой, – и британскому консулу в Алжире было поручено убедить дея смягчить свою позицию, чтобы не усугублять недовольство французов. Если полученные мною сведения верны, то до сих пор он не слишком преуспел в этом.
– Но в чем состоит твоя задача? – спросила Кейт. Рассказ о войсках и правительствах впечатлил ее, но она не могла понять, как один человек – даже такой замечательный, как Бретт, – может повлиять на ход этой имперской игры в шахматы. – Они рассчитывают, что ты вразумишь этого дея? Судя по твоему рассказу, он не слишком умен и не станет прислушиваться к добрым советам.
– Ты заблуждаешься. Аль-Назир очень хитер, – настаивал Бретт, – но в данном случае он допустил небольшой просчет. Он думает, что если Европа прежде не интересовалась Северной Африкой, то и сейчас не будет, но здесь он ошибается. Теперь, когда Наполеон ушел с политической арены, все стремятся увеличить свои колониальные владения, а Африка является последним не завоеванным континентом. Скоро аль-Назир, к своему великому огорчению, обнаружит, что его небольшая размолвка с Францией – это только начало. Европа обратит на Африку пристальный взор.
– Но каким образом ты должен убедить этого человека передумать, если это не удалось даже местному консулу? – осведомилась Кейт.
– Никто не ждет, что я исправлю ошибки Кеннета Уиггинса, – ответил Бретт. – Мне дали более увлекательное задание. Есть некий вождь-диссидент, обитающий в пустыне, – Абдель Кадир из Маскары, которого можно приравнять к любой карте в этой игре в покер. Он – могущественный национальный лидер, но он недостаточно силен, чтобы противостоять туркам или свергнуть аль-Назира. Однако он хитрый лис и все это время занимался тем, что льстил аль-Назиру, чтобы этот глупец возомнил себя важной персоной. Он надеется, что аль-Назир спровоцирует французов на военные действия и они свергнут его. После чего он рассчитывает занять место дея Алжира, не приложив к этому никаких усилий.
Это очень простой план, и все, от Лондона до Стамбула, знают о нем, и тем не менее он вот-вот сработает. Мне поручено убедить Абделя Кадира прекратить давить на дея и оставаться в Маскаре. Я должен заставить его понять, что, если французы на самом деле вторгнутся в Алжир, он потеряет больше, чем приобретет. Вполне возможно, что французы свергнут его так же, как и аль-Назира.
Кейт не верила своим ушам. Она словно читала сказку, где каждая страница была невероятнее предыдущей. Несколько месяцев назад самым волнующим событием, которое приключилось в ее жизни, было то, что одна из шлюх Мартина заблудилась во время вечеринки и очутилась в комнате Кейт. За два месяца, проведенных с Бреттом, ее проиграли в карты во время попойки, она пережила поездку в карете, которая летела стрелой почти через всю Англию, дважды была в море, убила человека, подружилась с хозяйкой публичного дома во Франции и чуть не стала добычей разбойников с большой дороги и марокканских пиратов. А теперь он рисовал перед ней будущее, полное гаремов, деспотичных деев, обитающих в пустыне вождей и французских войск, так небрежно, словно она была для него первой встречной.