Гринвуд Ли. Джейк

   – Когда я был жесток?
   У Джейка был такой вид, будто он совершенно не понимает, о чем речь.
   – Когда не разрешили Питу получить десерт. Когда назвали мальчиков проклятым дурачьем.
   – Вы хотите, чтобы я похвалил их, когда меня всего вымазали джемом?
   Изабель заметила, что выражение его лица стало привычно грубым.
   – Нет, но не нужно было лишать Пита пирога, когда все остальные его получили.
   – Все остальные не пытались стянуть джем у Вилла.
   – Он не крап.
   – Как вы называете ситуацию, когда берут то, что принадлежит другому?
   – Он просто пытался взять больше, чем его доля.
   – То есть пытался взять то, что ему не принадлежит. Обычно это называется воровством.
   – Мистер Максвелл… Джейк… Это всего-навсего джем, а не корова или деньги.
   – О, значит, можно брать что-то чужое, если оно не много стоит. Он может взять мои ботинки, но не должен брать мою лошадь.
   – Не будьте смешным. Вам самому нужны ваши ботинки.
   – О'кей, он может взять мое нижнее белье, если не возьмет мою шляпу.
   Изабель почувствовала, что покраснела.
   – Буду надеяться, вы сочтете необходимым и нижнее белье.
   – Только не в такую жару. Как раз сегодня утром я колебался, надеть ли его.
   Изабель решила, что разговор принимает направление, заставляющее ее чувствовать себя неловко.
   – Мы говорим о принципе.
   – Совершенно верно. Когда берешь что-то, тебе не принадлежащее, неважно, какую мелочь, – это воровство.
   – Считаю, спорить с вами не имеет смысла.
   – Мадам, это не имеет ничего общего со смыслом. Я видел, как людей убивали только за то, как они ходят или смотрят на вас. Это придает ложке джема на чужой тарелке большое значение.
   – Вы были слишком резки, – Изабель решила больше не пытаться убедить его. – Пит – еще маленький ребенок.
   – А что, по-вашему, нужно было сделать?
   – Поговорить с ним, объяснить, что нельзя брать больше, чем его доля, это вызывает дурные чувства.
   – Мадам, где вы росли? Вопрос сбил Изабель с толку.
   – В Саванне.
   – Приходилось ли вам спать на земле, ходить по нужде в кусты и бояться, что ночью индейцы снимут ваш скальп?
   – Нет, но…
   – Значит, такая умная женщина, как вы, должна понять – здесь другие правила игры.
   Изабель понимала – он вовсе не считает ее умной.
   – Правила вежливости и приличия должны быть везде одинаковы.
   – Вероятно, вы правы, если бы у людей оставалось время думать об этом. Но сейчас я больше озабочен тем, чтобы сохранить головы этих парней на плечах, чем возможностью сделать из них джентльменов. Не тронь чужую лошадь, спальник, ружье, еду и все остальное, что принадлежит другому. Если тронешь, хозяин решит, что ты пытаешься это украсть, и убьет тебя. Есть еще несколько уроков, которые они должны усвоить, чтобы остаться в живых. Вам они едва ли понравятся.
   – Я только пытаюсь привить мальчикам навыки поведения, заполнить пробелы в воспитании, возникшие потому, что у них нет родного дома.
   – Прекрасно, хотя я ничего не знаю о подрастающих мальчиках. Коровы, лошади и эти холмы – это мне знакомо. Этим парням понадобится все, чему я смогу научить их, чтобы перегнать стадо в Нью-Мексико. И вы лучше надейтесь, что они способные ученики, это единственное, что станет между вами и ситуациями, которые заставят вас вспомнить мои слова.
   Изабель понимала – он прав. Она навязала ему себя и мальчиков, а он принял, потому что они нужны ему, и только.
   – Если вы объясните, почему поступаете так или иначе, я попытаюсь понять, – сказала Изабель. – Не обещаю, что всегда буду соглашаться с вами, но действительно попытаюсь понять.
   – Ну, это все, чего может желать человек, – Джейк сел в седло. – А теперь лучше ложитесь спать. Рассветет чертовски рано.
   – Вы вернетесь вечером?
   Она ужаснулась – это прозвучало так, словно она хочет, чтобы он вернулся.
   – Нет, но приеду к завтраку. И помните, не кладите в кофейник больше маленькой горсти свежих зерен кофе.
   Глядя вслед Джейку, Изабель раздумывала, что за прихоть судьбы отдала мальчиков в руки этого мужчины. Возможно, лучше вернуться в Остин? Вдруг она смогла бы найти человека, больше понимающего в подростках.
   Может быть, но никого, кто бы взял всех. Она с ужасом думала, что было бы с Баком, если бы ему пришлось вернуться к фермерам. К добру ли, к худу, но они отдали свои судьбы Джейку.
   Изабель думала и о себе. Интересно, выдержит ли она напряжение между ней и Джейком? Бессмысленно делать вид, что ее не тянет к нему. Она будет рядом с ним постоянно, будет видеть его полуодетым, вспотевшим, в одежде, прилипшей к телу, подчеркивающей каждый его контур. И не сможет успокоить свои нервы или унять желания обещанием, что скоро уедет.
   Изабель чувствовала, как напряглись мышцы живота. Она в большей опасности, чем мальчики.
 
   Изабель почудилось, что кто-то зовет ее по имени. Открыла глаза – темно. Закрыла их и попыталась снова заснуть.
   – Изабель.
   Ошибки нет. Завернувшись в одеяло от ночной прохлады, села и открыла рот от удивления, машинально плотнее запахнув одеяло, – поверх борта фургона улыбался Джейк.
   – Время готовить завтрак.
   Со сна Изабель не очень хорошо соображала, но знала – еще слишком рано, чтобы вставать.
   – Который час?
   – Четыре.
   Он, должно быть, сошел с ума. Даже мальчики не хотят есть в такой Богом проклятый час. Она натянула одеяло на плечи и снова легла.
   – Разбудите меня в семь.
   – Повар должен вставать в четыре. Работники должны получить завтрак и быть в седле к рассвету.
   Наверное, Джейк шутит. Но он уже не улыбался.
   – В нашем распоряжении только день. Мне не по карману упускать даже час из него.
   Он говорил серьезно и действительно ждал, что она будет сражаться с горшками горячего жира в темноте, едва различая собственную руку у себя под носом.
   – Поторопитесь. Когда мальчики встанут, они должны поесть.
   – Нет, пусть они помогают.
   – Теперь все будет по-другому. С сегодняшнего дня они спят до тех пор, пока вы не позовете завтракать.
   Изабель откинула одеяло. Она была полностью одета, но зубы стучали от утреннего холода.
   – А что вы намерены делать?
   – Пойду досыпать, – ухмылка была совершенно дьявольской.
   – Попробуйте и будете зажарены в горячем жире, – она встала.
   – Где ваше чувство юмора?
   – Не вижу никакого юмора жарить бекон в четыре утра. Вы вполне заслужили кофе на трехдневной гуще.
   – Вы не выбросили ее?
   Изабель подмывало сказать, что она вылила гущу в костер.
   – Нет, оставила эту гадость.
   Джейк с облегчением вздохнул и подал ей руку, чтобы помочь выбраться из фургона. Изабель не приняла ее. Даже не вполне проснувшись, она не доверяла себе настолько, чтобы коснуться его.
   – Вот ваш кофе, – она повернулась и направилась к месту вчерашнего костра. – Вы вполне заслуживаете такого, как вам нравится, хотя это и нельзя пить.
   – Последнее слово всегда должно остаться за вами, правда? – он рассмеялся.
   Это замечание удивило Изабель. Всю жизнь от нее никогда не ждали и не позволяли иметь свое мнение.
   – Это плохо?
   – Только если я хочу сказать последнее слово, – Джейк опять засмеялся.
   Даже в четыре утра его улыбка выглядела потрясающе. Интересно, почему он не улыбается чаще? При этом невозможно на него злиться.
   – Вы говорите последнее слово, когда речь идет о лошадях и коровах, я – в вопросах еды и мальчиков.
   Изабель не собиралась отступать и позволять Джейку делать все, что угодно. Она отвечает за мальчиков и будет следить за всем, что он делает.
   – Посмотрим, – сказал Джейк. Но не увидим, имел он в виду.
   Дров не было. Вчера до сна они сожгли все. Джейк сходил к хижине и взял топор.
   – Пойдемте. Я буду рубить, вы собирать. – Где?
   – Вдоль ручья.
   Изабель не понравилась мысль пойти в густую тьму под деревьями, но она не хотела показывать, что волнуется. Юбка зацепилась за куст. Пока отцепляла, Джейк скрылся в темноте, она осталась одна и на миг по-настоящему испугалась.
   Она ничего не знает об этой дикой местности. Ей здесь нечего делать!
   Услышав стук топора, Изабель расслабилась.
   – Идите сюда. Здесь полно дров.
   – Где вы? Я ничего не вижу.
   Он возник из чернильной темноты под деревьями.
   – Здесь.
   Изабель обнаружила, что торопливо идет к нему.
   – Держитесь за мою руку, здесь бревно на пути. У Изабель было искушение попытаться пойти одной, но она ничего не видела в темноте. Смирившись, протянула руку. Его рука была большой и грубой. Шершавая кожа, сильные пальцы. Максвелл – действительно часть этой земли, дикой страны, где она чувствует себя так неуютно.
   Шатер листвы был густым, но лунный свет просвечивал сквозь него. Когда глаза привыкли, Изабель удивилась, как четко видит Джейка, достаточно ясно, чтобы изумиться его силе, когда он взмахивал топором. В воздух летели щепки. Изабель принялась собирать их в подол. Это занятие помогло забыть, что они с Джейком наедине. Казалось, почти мгновенно он наколол целую кучу поленьев.
   – Нагружайте. – Что?
   – Складывайте дрова мне на руки.
   Вздрогнув, Изабель принялась собирать поленья. Странное чувство сковывало движения – что-то изменило их отношения. Но что? Может быть, его спокойный, доброжелательный взгляд или распахнутая рубашка, обнажившая часть широкой мускулистой груди. Или неожиданная интимность мгновения. А может быть, ее собственное осознание того, как она одинока.
   Что бы то ни было, все в Джейке казалось другим. Настолько, что она не могла понять, почему ведет себя так же неуверенно, как дебютантка на первом балу.
   Выйдя из-под деревьев, Изабель взглянула на Джейка, и ее опалило огнем, волнами прокатившимся по телу. Его тело, весь облик! Изабель была уверена, что покраснела. Ее воспитали в традициях утонченной Саванны. Женщина обращала пристальное внимание на характер мужчины, его убеждения, родословную, но настоящая леди никогда не позволяла себе откликнуться на впечатления от линий мужского тела.
   Изабель попыталась уверить себя, что ошиблась, просто не до конца проснулась. Но когда Джейк, решительно шагая, оказался в нескольких шагах впереди, поймала себя на том, что пристально смотрит на его широкие плечи, крепкую спину, сильные бедра.
   Нет, не ошиблась. Вид тела Джейка затронул часть ее существа, о наличии которой она даже не подозревала. Неужели это возможно – идти за мужчиной, бесстыдно разглядывая его, все время чувствуя, как странные и непонятные ощущения бьются во всем теле, точно слепые птицы, заставляя отзываться один нерв за другим до полного изнеможения.
   Изабель обрадовалась, вернувшись в лагерь, окунувшись в привычный мир мальчиков, спящих кто где.
   Только Мэтт был на ногах – очевидно, решил научить ее готовить бекон. Изабель смутилась, но ей стало легче.
   – Вы умеете разжигать костер? – спросил Джейк.
   Прежде чем девушка обрела достаточное присутствие духа, чтобы сказать – она разожгла больше костров, чем он может сосчитать, Джейк произнес:
   – Я покажу вам, – он взял щепку. – Подойдите ближе и смотрите.
   Нет, нужно держаться как можно дальше от него, отвлечься от чувств, превращающих мысли в бессмыслицу. Возможно, если очень сосредоточиться на том, что он делает, удастся забыть о его близости.
   Джейк поворошил золу, пока не нашел последний тлеющий уголек. Содрав немного коры, порвал ее на мелкие кусочки, бросил на уголек и начал дуть на него, пока тот не заалел. Джейк дунул еще сильнее и подбросил коры. Поднялся дымок.
   – Теперь вы попробуйте.
   Изабель пришлось встать рядом с ним на колени, плечом к плечу. Она едва смогла набрать достаточно воздуха, чтобы дышать. Чтобы дунуть на уголек, воздуха не хватило.
   – Вы можете лучше.
   Девушка была вынуждена прислониться к нему, чтобы не упасть вперед, – она вообще не могла дышать.
   – Вот так, – он дул долго и сильно, пока не появилось маленькое пламя. Подбросив немного щепок, Джейк вскоре разжег костер.
   – Если дрова сухие, это нетрудно. В следующий раз сможете сделать это сами?
   – Да, – если Максвелл не будет так близко, что она окажется не в состоянии дышать. Если не будет смотреть на нее такими голодными глазами.
   Изабель уже видела раньше такой взгляд и знала, что он означает. Джейк Максвелл хочет ее и хочет неистово.
   Изабель мгновенно вскочила, чтобы бежать.

Глава 9

   Когда в первый раз мужчина посмотрел на нее таким взглядом, девушке пришлось бороться за свою честь. Он подстерегал ее, его глаза всюду преследовали Изабель, она жила в страхе.
   Она была гувернанткой в приличном доме в Новом Орлеане. Жесткое воспитание тети Дейрор сослужило хорошую службу, и вскоре Изабель стала думать, что нашла хорошую работу. Потом из Парижа вернулся Анри Дю Планж, и все изменилось.
   Он считал служанок своей законной добычей, а Изабель была служанкой. Все ее отказы он расценил как попытки выторговать побольше и получить дорогие подарки. Анри не мог поверить, что кто-то в ее положении сочтет его заигрывания неприятными.
   Однажды ночью он напился, вошел в ее комнату и попытался взять девушку силой. Час спустя Изабель сидела в экипаже, возвращаясь обратно в Саванну. За своей спиной она оставила хозяина с несколькими кровоточащими царапинами на лице, его истерически визжавшую жену, растерянных детей, не понимающих, что вызвало такой переполох среди ночи, и слуг, хихикающих по своим углам.
   Анри смотрел на нее так же, как сейчас Джейк. Она никогда этого не забудет. Изабель беспокойно следила за Джейком, но тот был занят, помогая мальчикам выбрать лошадей. Пока Люк поил коней у ручья, Джейк показал, как собрать и рассортировать принадлежности. И все время отвечал на безостановочный поток вопросов Вилла и Пита.
   Постепенно паника прошла. Джейк хочет ее, но не станет насиловать.
   Завтрак был лучше ужина. Кофе оказался таким же слабым, бекон и бобы слишком жесткими, но бисквиты – великолепными. Пит рыскал в кухне Джейка, пока не нашел второй кувшин джема. Не желая рисковать, Изабель разделила его сама и допустила ошибку, бросив взгляд на Джейка, когда накладывала джем Виллу. Смех плескался в его глазах.
   Она, вероятно, отпустила бы какое-нибудь язвительное замечание, но вдруг осознала, что улыбнулась в ответ. Смутившись, отвернулась.
   – Агентство зря пыталось пристроить ребят фермерам, – сказал Джейк. – Им нужно построить дом – в форме туфли, насколько я помню, – и собрать всех под вашим крылышком.
   Изабель хотела верить, что Джейк говорит комплимент. Неужели признает, что хоть что-то она делает хорошо? Но сравнение с персонажем детской присказки делало это маловероятным.
   – Они не позволят, скажут – это неприлично.
   И с удовольствием увидела, как удивление смыло улыбку с его лица. В самом деле, у Джейка был такой вид, словно оскорблено его чувство приличия. Изабель не думала, что у него вообще такое есть.
   – Вы чертовски правы. Вас нельзя запереть с парнями, – он невольно посмотрел на Чета Аттмора, – такого возраста.
   Интересно, не думает ли Джейк, что она падет жертвой привлекательности Чета. Шести футов ростом и награжденный телом мужчины, мальчик был удивительно зрелым для четырнадцати лет. Но, впрочем, так же выглядел и тринадцатилетний Мэтт, белокурый, голубоглазый и еще более красивый, хотя и не такой чувственной красотой. Но оба еще дети, и отнюдь не вызывают в ней желания, жарко вспыхивающего, когда бы она ни оказалась рядом с Джейком.
   – Мне следовало отправить вас в Остин.
   – Я не поехала бы.
   – А я и не думал, что поедете. Джейк поднялся.
   – Я беру с собой в лагерь команду обучать сгонять лонгхорнов, которые не хотят, чтобы их сгоняли.
   – Возьмите меня! – пропищал Вилл.
   – И меня, – Пит не собирался отставать.
   – Не сегодня. У меня хватит забот и без вас. Думаю, Изабель не обрадуется, если я привезу вас обратно со сломанными руками и ногами.
   – Надеюсь, вы будете смотреть за ними, как смотрели бы за собственным сыном.
   – За моим сыном не нужно будет смотреть.
   Его гордость растрогала девушку. Этот мужчина не любит признаваться, что ему нужна помощь, особенно помощь женщины и горстки мальчиков.
   – Я умею ездить верхом, – заявил Бак.
   – Нет, – запротестовала Изабель.
   – Я осторожно!
   Джейк внимательно осмотрел фигуру Бака. Изабель видела, что мальчик постарался вытянуться под цепким взглядом. Она понимала – его гордость страдает от того, что он самый старший и его все-таки не берут.
   – Тебе нужно полежать еще денек и залечить спину, – наконец сказал Джейк. – Ты еще слишком слаб.
   Бак не был осчастливлен ответом, но принял его. Чего нельзя сказать о Вилле. Тот брел за Джейком до кораля, приставая с просьбами поехать.
   – Если будешь хорошо себя вести, разрешу тебе вечером покататься на какой-нибудь из лошадей.
   Вилла это не удовлетворило, но жалобы стали стихать. Изабель приняла решение. Мальчики были уже в седле, когда она подошла к коралю.
   – Я тоже хочу ехать с вами.
   Джейк посмотрел на девушку, как на сумасшедшую.
   – Вы не можете сгонять коров, – Шон выразил общее мнение.
   – Я и не собираюсь сгонять коров, – возразила Изабель. – Просто хочу посмотреть, какую работу будут выполнять мальчики.
   – У нас нет времени на зрителей, – огрызнулся Джейк. – Это рабочий лагерь, там не место женщине, которая ходит пешком.
   – Так научите ездить верхом.
   – У меня нет времени. Кроме того, в таких юбках невозможно ездить верхом.
   – Я могу поехать в фургоне.
   – По дороге есть несколько глубоких канав, фургон не проедет.
   – Я объеду.
   – Вы заблудитесь.
   – Вы можете показать мне дорогу.
   – Это слишком долго. – Кто-то из мальчиков поможет мне.
   – Они сами не знают дороги, и вообще, вы не можете бросить маленьких нахалов одних.
   – Вы не хотите меня брать?
   – Не сегодня.
   – Мы еще вернемся к этому разговору.
   – Непременно.
   Джейк торопливо отъехал, надеясь, по мнению Изабель, что она не успеет попросить еще о чем-нибудь. Он решил, что победил. Но Изабель получила закалку в Саванне, вынесла бесчеловечное воздействие приюта и ускользнула от Анри Дю Планжа, не потеряв девственности, не для того, чтобы какой-то ковбой, больше любящий жить в кустах, чем в собственном доме, взял над ней верх.
   Джейку Максвеллу предстоит многое узнать о женщинах из Саванны.
 
   – Ему это не понравится, – Вилл вприпрыжку бежал за Изабель.
   – Он взбесится, – Пит явно предвкушал сражение.
   – Думаю, да, – согласилась Изабель. – Но мистер Максвелл слишком взрослый, чтобы показать себя несдержанным.
   Она слишком поторопилась высказать подобное предположение.
   – Какого черта вы здесь делаете? – загремел Джейк. – И о чем вы думали, притащив за собой нахалов?
   Он не спешился, увидев непрошенных гостей, а галопом понесся прямо на них. Вилл и Пит отпрыгнули в разные стороны, Изабель не двинулась с места, хотя ощутила горячее дыхание лошади на своем лице.
   – Пришла посмотреть, что вы делаете в лагере, – произнесла Изабель как можно спокойнее, стоя нос к носу с лошадью. – Вы убедили, что нельзя воспользоваться лошадью или фургоном, и я решила прогуляться пешком.
   – Черт, женщина, это около трех миль. Вы могли получить солнечный удар.
   Да, действительно, это была долгая прогулка. Ноги невыносимо болели, Изабель давно перестала делать вид, что ее платье не взмокло от пота.
   – Женщины не так уж хрупки, как вы думаете, мистер Максвелл. Даже в Саванне.
   Она оглянулась, в надежде найти хоть какую-нибудь тень и место, где можно присесть, но не увидела ничего подобного. Боже, как Джейк живет здесь? Что он делает, когда идет дождь? Или снег?
   – Вы должны вернуться.
   – Если вы надеетесь, что, потратив больше часа, чтобы добраться сюда, я повернусь и пойду обратно, так это у вас, похоже, солнечный удар.
   – Когда он взорвется? – шепотом спросил Вилл. Он держался поближе к Изабель, хотя Пит уже побежал по направлению шума, шедшего из-за зарослей сосен.
   – Что он сказал? – требовательно спросил Джейк.
   – Пит предсказывал, что вы будете бушевать, увидев меня. Вилл с нетерпением ждет сражения. Надеюсь, вы не разочаруете его.
   Изабель было жарко, она устала и ее все раздражало, но реакция Джейка заставила улыбнуться. Казалось, он раздулся от грубых и нелестных слов, рвущихся изнутри. Гордость или мужское нежелание быть совершенно грубым с женщиной сыграли свою роль. Он выглядел так, словно у него несварение желудка. Вероятно, результат постоянной техасской диеты из бобов и бекона.
   – Хорошо, раз вы уже здесь, можете посмотреть, что мы делаем, – он тронул лошадь с места. – Лагерь рядом.
   Изабель не ждала, что Джейк предложит ей сесть в седло, но и не ожидала, что он будет ехать, когда она идет пешком.
   – Пока я иду, вы можете рассказать о здешней природе, – она очень старалась, чтобы в голосе не прозвучало раздражение. – Скажите, как называются эти растения. Я не привыкла к подобному ландшафту.
   Джейк не уловил намека.
   – Что это за шум? – спросил Вилл.
   – Мы клеймим скот. Обычно животным это не нравится.
   Вилл бегом бросился вперед.
   – Стой за изгородью! – крикнул Джейк и двинулся за мальчиком, потом обернулся. – Вы идете?
   Изабель с трудом верила своим ушам. Он собирается уехать и оставить ее идти пешком. Это было слишком даже для человека, предпочитающего спать на земле.
   – Вы должны дать мне время. Сомневаюсь, что могу идти так же быстро, как ваша лошадь.
   – Ну, тогда скачите.
   Кулаки Изабель сжались. Она почти прикусила язык, чтобы не выпалить резкий ответ. Джейк издевается над ней, но ничего, она выдержит все, даже если он уедет и бросит ее одну искать дорогу.
   Изабель подняла глаза. Максвелл улыбался. Он делал это нарочно, чтобы досадить ей. Нет, она не признает себя побежденной, после того как работала в классах, полных грубых мальчишек. Шпильки одного грубого ковбоя не идут с этим ни в какое сравнение.
   – Не позволяйте мне отрывать вас от работы.
   – Я не собираюсь бросать вас.
   Не сказав больше ни слова, Изабель пошла в том направлении, куда убежали Вилл и Пит. Картина, возникшая перед ней, вывела девушку из надменного молчания.
   – Боже мой, они убьются!
   Мэтт накинул лассо на рога кого-то, кто показался Изабель огромным быком. Чет заарканил его задние ноги, но животное не упало. Шон схватил быка за рога и поворачивал шею до тех пор, пока тот с грохотом не рухнул вместе с Шоном. Изабель чуть слышно взвизгнула и бросилась вперед, уверенная, что бык упал на Шона. Дыхание снова вернулось к ней, когда Шон встал, кажется, невредимый.
   Люк подал ему клеймо, которое взял прямо из огня. Шон прижал его к боку быка, животное взревело от боли. Чет и Мэтт крепко натянули лассо. До Изабель донесся запах горелой шкуры и кожи. Она задохнулась.
   Шон вскочил на лошадь, и Чет освободил задние ноги быка. С яростным ревом тот взвился и кинулся на лошадь Шона, но лассо Мэтта свалило его на бок. Прежде чем он успел подняться, Мэтт снял лассо и вскочил на лошадь как раз тогда, когда Чет и Шон подъехали к быку сзади. Бык кинулся вперед, но мальчики погнали его обратно к стаду.
   – Что они делают? – спросила Изабель, обретя способность говорить.
   – Поехали за следующим.
   – Зачем?
   – До перегона весь скот должен быть заклеймен.
   – Но этот бык мог убить их.
   – Бычок. Изабель вспыхнула.
   – Как вы можете сидеть и просто смотреть?
   – Они должны научиться. Девушка оглянулась.
   – Где Хоук?
   – Сгоняет бычков.
   – Там так же опасно, как здесь?
   – Возможно.
   – Почему вы не помогаете?
   – Я помогал, пока не увидел вас. Если бы я пригнал скот, вы попали бы в хорошую переделку, оказавшись между ними и устьем каньона.
   Прежде чем Изабель успела ответить, пронзительные крики Вилла и Пита снова привлекли ее внимание к мальчикам. Чет отбил от стада следующего бычка, попытался погнать животное к Мэтту, но бычок улизнул обратно.
   – Ты помогаешь или просто сидишь, как тупица? – пронзительно выкрикнул Чет.
   Он отбил второе животное, но был так зол, что погнал его мимо Мэтта к Шону, который не был готов. Шон швырнул лассо. Оно упало на голову бычка, но Шону не удалось затянуть его петлей на рогах животного. Бычок вырвался, выбив Шона из седла.
   – Косорукий! – крикнул Чет.
   – Проснись, ты, немая скотина! – крикнул Шон Мэтту. – Ты должен удержать его!
   Он вскочил и попытался стащить Мэтта с седла. Тот отпихнул его ногой, толкнув к подскакавшему Чету. Шон ударился о Чета, повернулся к Мэтту, стащил его с лошади и швырнул на землю. Чет спрыгнул и присоединился к потасовке.
   Изабель ожидала, что Джейк немедленно прекратит драку, но тот просто смотрел.
   – Остановите их!
   – Зачем?
   – Они могут убиться!
   – Они слишком устали, чтобы убить кого-нибудь.
   – Мальчики не должны драться.
   – И не будут, когда разберутся.
   – Они должны делать это на словах.
   – Они так и сделают, когда прекратят драться.
   – Почему вы разняли Вилла и Пита?
   – Потому что те дрались прямо у меня в руках, – Джейк смотрел на нее, как на дурочку.
   Внезапно мальчики перестали драться.
   – Будьте внимательны, не то я покажу вам обоим, – сказал Чет, садясь на лошадь.
   – Пошел к черту! – Шон повернулся к своей лошади.