Гуаньчжун Ло. Троецарствие (том 2)

   Ныне ко всем прочим лишениям прибавились ливни, горные склоны сделались скользкими, люди не могут свободно передвигаться. Провиант приходится возить издалека и с большим трудом. Все это служит непреодолимым препятствием для дальнейшего похода. За пятнадцать дней Цао Чжэню удалось пройти незначительное расстояние. Как известно, воинский подвиг может быть велик лишь в том случае, если войском управляют разумно и при этом сами воины активны. Полководец не должен допускать бездеятельности в начале похода, полагаясь на то, что он все совершит под конец.
   Примерами могут служить деяния древних. Когда У-ван шел в поход против иньского Чжоу-синя, он вернулся с половины пути.
   Можно подыскать такие же примеры из сравнительно недавних времен. Так У-ди [ ²¹] и Вэнь-ди [ ²²], воюя с Сунь Цюанем, доходили до самой реки Янцзы, но переправиться через нее не могли, потому что не было благоприятных условий. Действовать надо, сообразуясь с велением неба, временем и обстоятельствами!
   Прошу вас, государь, вспомнить о том, что с дождями и реками шутить опасно. Дайте сейчас войску возможность отдохнуть, позже используйте его. Всегда найдутся предлоги для войны с царством Шу. Вы создадите такие условия, при которых воины с воодушевлением берутся за преодоление трудностей, а народ забывает о погибших».
 
   Доклад Ван Су навел Цао Жуя на размышления. В таком же духе доклады подали Ян Фу и Хуа Синь. Вэйский государь, наконец, решился и приказал прекратить войну.
   В то время Цао Чжэнь сказал Сыма И:
   – Тридцать дней идут дожди, и у наших воинов совсем исчезло желание сражаться. Посоветуйте, как пресечь их стремление поскорее возвратиться домой?
   – Самим вернуться! – ответил Сыма И.
   – Но уйдем ли мы невредимыми, если вдруг Чжугэ Ляну вздумается напасть на нас? – усомнился Цао Чжэнь.
   – А мы прикроем наш тыл, посадив в засаду два отряда, – сказал Сыма И.
   Тут как раз прибыл гонец с указом вэйского правителя о прекращении войны. Цао Чжэнь и Сыма И перевели свой передовой отряд в тыл и начали отход.
   Чжугэ Лян давно знал, что надвигается время проливных дождей, и расположил свое войско в городе Чэнгу и у склона Чибо. Затем он созвал военачальников и сказал:
   – Вэйский правитель должен прислать указ об отводе своей армии. Цао Чжэнь и Сыма И ждут этого и приняли меры на случай нашего нападения. Пусть они уходят, не будем им мешать.
   В это время примчался гонец от Ван Пина, который сообщал, что вэйские войска ушли. Чжугэ Лян приказал гонцу передать Ван Пину, чтобы тот оставался на месте и ждал нового распоряжения.
   Поистине:

 
Отступая, войско Вэй в тылу оставило засады,
Но не думал Чжугэ Лян нападать на их отряды.
 

   О том, как Чжугэ Лян собирался разгромить врага, вы узнаете из следующей главы.

Глава сотая

в которой повествуется о том, как ханьские войска разгромили Цао Чжэня, и о том, как Чжугэ Лян опозорил Сыма И

 
   Когда военачальники узнали, что вэйские войска отступают и Чжугэ Лян не собирается их преследовать, они явились в шатер и сказали:
   – Господин чэн-сян, враг уходит. Мы теряем время! Почему вы решили оставаться на месте?
   – Потому, что Сыма И искусный полководец, – отвечал Чжугэ Лян. – Он оставил засаду, и если мы будем его преследовать, попадемся в ловушку. Пусть Сыма И уходит, а я пройду через долину Сегу и врасплох нападу на Цишань.
   – Разве нет иной дороги на Чанань, кроме как через Цишань? – спросили военачальники.
   – Цишань – голова Чананя! – ответил Чжугэ Лян. – Все дороги из Лунси сходятся в Цишане. Кроме того, от самой долины Сегу и до реки Вэйшуй местность очень удобна для засад и неожиданных нападений. Я и хочу использовать все эти преимущества.
   Военачальники не посмели возражать. Чжугэ Лян приказал Вэй Яню, Чжан Ни, Ду Цюну и Чэнь Ши занять долину Цигу, а Ма Даю, Ван Пину и Чжан И пройти через долину Сегу и соединиться с ним у Цишаня.
   Сделав все необходимые распоряжения, Чжугэ Лян выступил вслед за военачальниками. Во главе передового отряда шли Гуань Син и Ляо Хуа.
   Сыма И и Цао Чжэнь оставили отряд войск, чтобы держать под наблюдением старую Чэньцанскую дорогу, а сами начали отходить. Через несколько дней к ним присоединилось войско, которое было в засаде; воины рассказали, что Чжугэ Лян не собирается их преследовать.
   – Из-за дождей они даже не знают, что мы отступили! – сказал Цао Чжэнь.
   – Нет, они выступили следом за нами! – поправил его Сыма И.
   – Откуда вам это известно? – удивился Цао Чжэнь.
   – Уже несколько дней, как дожди кончились, но Чжугэ Лян не преследовал нас, потому что опасался засад. Сейчас они берут Цишань.
   Цао Чжэнь усомнился в этом.
   – Не верите? – спросил Сыма И. – А я точно знаю, что они пойдут долинами Цигу и Сегу. Давайте подождем десять дней у выходов из этих долин! Если враг не придет – значит я проиграл! Готов тогда напудриться и нарумяниться, словно женщина, и просить у вас прощения!
   – Идет! – согласился Цао Чжэнь. – Если я неправ, отдаю вам коня и яшмовый пояс, подаренный мне Сыном неба!
   Они разделили между собой войска. Цао Чжэнь расположился у долины Сегу западнее Цишаня, а Сыма И – у долины Цигу восточнее Цишаня.
   Сыма И прежде всего позаботился о том, чтобы устроить засаду в горах; остальное войско расположилось в лагере на дороге. Сам он переоделся в одежду простого воина и пошел в лагерь. Там Сыма И услышал, как один из военачальников, подняв голову к небу, говорил:
   – Шли дожди – мы сидели в грязи, теперь наступила ясная погода, а нас держат здесь! Вздумали в игры играть, не берегут войско!
   Сыма И вернулся к себе в шатер, созвал военачальников и приказал привести к нему недовольного.
   – Государь кормит войско тысячу дней, – закричал он, – чтобы оно сражалось один день! Как ты смеешь выражать недовольство и подрывать боевой дух воинов?
   Военачальник утверждал, что ничего не говорил. Тогда Сыма И приказал вывести тех, кто слышал его слова. Те подтвердили, что он вслух выражал недовольство. Отпираться было бесполезно.
   – Я в игрушки не играю! – вскричал Сыма И. – Я должен победить шускую армию, чтобы каждый из нас мог вернуться к государю с заслугами. Ты сам виноват, что не умеешь молчать!
   Сыма И велел страже вывести и обезглавить провинившегося. Вскоре голову его принесли в шатер на устрашение остальным военачальникам.
   – Несите вашу службу старательно, будьте осторожны – не пропустите врага! – напутствовал их Сыма И. – Как только услышите сигнал хлопушек, значит враг пришел – нападайте на него!
   Выслушав приказ, военачальники удалились.
   Вэй Янь, Чжан Ни, Чэнь Ши и Ду Цюн с десятитысячным войском продвигались по долине Цигу. Здесь их догнал Дэн Чжи и сказал:
   – Чэн-сян приказал вам соблюдать осторожность при выходе из долины. Там противник может поджидать вас в засаде.
   – Как подозрителен чэн-сян на войне! – воскликнул Чэнь Ши. – Где уж вэйцам устраивать засады! У них и латы от дождя испортились, они домой спешат! Незачем нам останавливаться. Мой отряд будет продвигаться двойными переходами и одержит победу!
   – Чэн-сян все предвидит, – возразил Дэн Чжи, – и потому его замыслы завершаются успехом! Как ты смеешь нарушать приказ?
   – Будь чэн-сян так необычайно мудр, он не потерпел бы поражения в Цзетине! – засмеялся Чэнь Ши.
   Вэй Янь вспомнил, как под Цзетином Чжугэ Лян не послушался его совета, и тоже усмехнулся:
   – Если бы тогда чэн-сян послушался меня и пошел в долину Цзы-у, сейчас не только Чанань, но и Лоян был бы в наших руках! Какая польза от того, чтобы еще раз захватить Цишань? Где ясность в приказах чэн-сяна? Он приказывает то наступать, то отступать!
   – Во главе своего отряда я первый выйду из долины Цигу и стану лагерем у Цишаня! – заявил Чэнь Ши. – Посмотрим, может быть тогда чэн-сян устыдится своей чрезмерной осторожности!
   Дэн Чжи пытался возражать, но Чэнь Ши не хотел его слушать и повел свой отряд к выходу из долины Цигу. Дэн Чжи ничего не оставалось, как поспешить к Чжугэ Ляну.
   Не успел Чэнь Ши пройти и нескольких ли, как послышался треск сигнальных хлопушек и из засады выскочили вэйские воины. Чэнь Ши хотел отступить, но враг отрезал обратный путь. Попав в окружение, Чэнь Ши метался вправо и влево, но вырваться ему не удавалось.
   Внезапно раздались воинственные крики – это отряд Вэй Яня пришел на помощь Чэнь Ши и спас его, но от отряда, в котором было пять тысяч воинов, едва ли осталось сотни четыре или пять, и те почти все были ранены.
   К счастью, тут подоспели отряды Ду Цюна и Чжан Ни и вынудили вэйские войска отступить. Только теперь Чэнь Ши и Вэй Янь оценили дальновидность Чжугэ Ляна и горько раскаивались в своей опрометчивости.
   Между тем Дэн Чжи вернулся к Чжугэ Ляну и рассказал ему о неповиновении Чэнь Ши и Вэй Яня.
   – Вэй Янь всегда был строптив! – усмехнулся Чжугэ Лян. – Я это знал, но держал его потому, что он храбр. Не миновать нам беды с ним!
   В это время прискакал гонец с вестью, что Чэнь Ши потерял почти всех своих воинов и стоит в долине. Чжугэ Лян приказал Дэн Чжи снова ехать в долину Цигу и успокоить Чэнь Ши, чтобы он спокойно выполнял приказ. Затем он вызвал Ма Дая и Ван Пина и сказал им:
   – Если в долине Сегу есть вэйские войска, не попадайтесь им на глаза. Перейдите горный хребет и продвигайтесь дальше только ночью, скрываясь днем; выходите врагу в тыл левее Цишаня. Как только доберетесь туда, дайте мне сигнал огнем.
   Затем Чжугэ Лян вызвал Ма Чжуна и Чжан И и отдал им приказ:
   – Проберитесь глухими тропами и выходите правее Цишаня. Как только придете туда, зажгите сигнальный огонь. Потом соедините свои войска с отрядами Ма Дая и Ван Пина и возьмите лагерь Цао Чжэня. Я поддержу вас своим наступлением из долины, и мы разгромим вэйские войска!
   Вызвав Гуань Сина и Ляо Хуа, чэн-сян объяснил им, что они обязаны выполнить.
   Сам Чжугэ Лян с отборными воинами шел двойными переходами. В дороге, подозвав к себе У Баня и У И, он тоже дал им указания. Военачальники, выслушав приказ, поспешно двинулись вперед.
   А Цао Чжэню все еще не верилось, что войско Чжугэ Ляна может на него напасть. Он вел себя беспечно и даже разрешил воинам отдыхать. С нетерпением ждал он, когда пройдет десять дней, чтобы пристыдить Сыма И.
   Прошло семь дней. И вдруг ему доложили, что из долины вышел небольшой отряд шуских войск. Цао Чжэнь приказал своему помощнику Цинь Ляну преградить им путь.
   Цинь Лян повел войско к долине, но враг при его появлении отступил, Цинь Лян продвинулся еще на пять-шесть ли, но никого не увидел и остановился в нерешительности. Едва велел он своим воинам спешиться и отдохнуть, как примчались дозорные с донесением, что шуские войска устроили засаду.
   Цинь Лян поскакал вперед, на ходу приказывая воинам приготовиться к бою. В долине стояла пыль, со всех сторон неслись крики. В лоб вэйцам ударили У Бань и У И, а с тыла напали Гуань Син и Ляо Хуа. Справа и слева подымались горные кручи, убежать было невозможно. Шуские воины, стоявшие в горах, кричали вэйцам, чтоб они сдавались, если хотят остаться в живых.
   Более половины вэйских воинов сложили оружие. Цинь Лян пытался сопротивляться, но Ляо Хуа ударом меча зарубил его насмерть.
   Чжугэ Лян распорядился отправить всех пленных в свой тыловой отряд, предварительно отобрав у них латы, оружие и одежду. Все это требовалось ему для того, чтобы переодеть и перевооружить пять тысяч воинов. Затем он приказал Гуань Сину, Ляо Хуа, У И и У Баню под видом вэйцев пробраться в лагерь Цао Чжэня и захватить его. Перед этим Чжугэ Лян послал туда переодетого гонца сообщить, якобы от имени Цинь Ляна, что шуское войско, которое повстречалось ему на пути, уже разбито.
   Цао Чжэнь возликовал, но недолго длилась его радость: от Сыма И прибыл доверенный и сообщил, что враг перебил четыре тысячи вэйских воинов. Поэтому Сыма И просит прекратить ненужный спор и тщательно подготовиться к возможному нападению со стороны противника.
   – Вблизи моего лагеря нет ни одного шуского воина! – возразил Цао Чжэнь и отпустил гонца, не придав его словам большого значения.
   Вдруг Цао Чжэню доложили, что в лагерь возвращается Цинь Лян с войском. Цао Чжэнь вышел из шатра и направился к воротам лагеря, где его предупредили, что впереди вспыхнули два огня. Цао Чжэнь бросился к своему шатру, но, оглянувшись, увидел, как Гуань Син, Ляо Хуа, У Бань и У И со знаменами шуских войск подошли к лагерю. С тыла на лагерь напали отряды Ма Дая и Ван Пина, за ними подоспели Чжан И и Ма Чжун.
   Вэйские воины бросились врассыпную, думая лишь о своем спасении.
   Преследуемый шускими воинами, Цао Чжэнь под охраной своих военачальников бежал в восточном направлении. Во время бегства он неожиданно натолкнулся на чей-то отряд. Цао Чжэнь задрожал от страха, но он напрасно испугался – это были войска Сыма И. Завязав ожесточенную битву с врагом, Сыма И удалось заставить шускую армию отойти. Цао Чжэнь остался жив, но не находил себе места от стыда.
   – Чжугэ Лян занял Цишань, – сказал ему Сыма И. – Нам здесь долго не продержаться, отойдем на северный берег реки Вэйшуй и расположимся там лагерем.
   – Вы предвидели, что я понесу поражение? – спросил Цао Чжэнь.
   – Да, – сказал Сыма И. – Когда мой доверенный возвратился от вас и передал, что вблизи вашего лагеря нет ни одного шуского воина, я понял, что Чжугэ Лян решил хитростью взять ваш лагерь. Так и случилось. Но не будем больше говорить о нашем споре, давайте подумаем, как лучше послужить государству!
   От пережитых страхов Цао Чжэнь заболел и лежал, не вставая с ложа. Войска расположились в Вэйбине. Боясь вызвать недовольство среди воинов, Сыма И не решался советовать Цао Чжэню продолжать войну.
   Несмотря на усталость воинов, Чжугэ Лян торопил их на пути к Цишаню. Когда войска достигли места назначения, в шатер Чжугэ Ляна вошли Вэй Янь, Чэнь Ши, Ду Цюн и Чжан И. Низко поклонившись, они попросили простить им поражение.
   – Кто погубил войско? – спросил Чжугэ Лян.
   – Чэнь Ши, – отвечал Вэй Янь. – Он нарушил ваш приказ и вышел из долины.
   – Вэй Янь сам подучил меня это сделать! – оправдывался Чэнь Ши.
   – Он тебя спас, а ты на него клевещешь! – возмутился Чжугэ Лян. – Приказ нарушил ты! Нечего увертываться.
   По приказу Чжугэ Ляна, стража обезглавила Чэнь Ши. Голову внесли в шатер чэн-сяна. А Вэй Янь остался в живых только потому, что Чжугэ Лян рассчитывал использовать его в будущем.
   Предав смерти виновника поражения, Чжугэ Лян решил продолжать наступление. Шпионы донесли ему, что Цао Чжэнь заболел и лежит в лагере. Не скрывая своей радости, Чжугэ Лян сказал военачальникам:
   – Если бы Цао Чжэнь был болен легко, его увезли бы в Чанань, но раз он остался в лагере, значит болезнь его серьезна. Он хочет скрыть это от своих воинов. Я напишу, и пусть кто-нибудь из пленных вэйских воинов отвезет письмо Цао Чжэню. При одном взгляде на мое письмо Цао Чжэнь отправится на тот свет!
   Вызвав к шатру пленных воинов, Чжугэ Лян сказал:
   – Все вы жители Чжунъюани, там ваши родители, жены и дети. В землях Шу вам делать нечего, я решил отпустить вас по домам.
   Воины со слезами благодарности поклонились Чжугэ Ляну.
   – Цао Чжэнь со мной кое о чем договаривался, – продолжал Чжугэ Лян. – Вы отвезете ему письмо и за это получите щедрую награду.
   Возвратившись к своим, вэйские воины передали Цао Чжэню письмо. Приподнявшись на ложе, он прочитал:
 

   «Ханьский чэн-сян, Усянский хоу Чжугэ Лян – вэйскому да-сы-ма Цао Чжэню.
   Меня называют полководцем, все походы которого всегда оканчиваются победой. Обо мне говорят, что я могу быть мягким и вместе с тем твердым, слабым и сильным, что я могу наступать и отступать, быть неподвижным, как гора, и непознаваемым, как силы «инь» и «ян», неистощимым, как небо и земля, полным, как житницы, беспредельным, как четыре моря, светлым, как три светила [ ²³]. По небесным знамениям я умею предсказывать и засухи и наводнения; по законам природы я предсказываю урожаи и неурожаи. При встречах с врагом я с первого взгляда проникаю в тайны его расположения и знаю, в чем силы и слабость противника.
   Эх ты, неуч, выродок, невежественное отродье, вздумал идти против воли неба. Ты помогал узурпатору, который незаконно присвоил императорский титул в Лояне. Неужели тебе мало того, что ты погубил свое войско в долине Сегу и вымок под проливными дождями в Чэньцане? Неужели тебе мало, что воины твои обезумели от страха и лишений? Они бросают у стен городов пики и латы, усеивают поля копьями и мечами. Сердце твое разрывается, и печень лопается от страха! Твои военачальники бегут от меня, словно крысы или затравленные волки! Ну не совестно ли тебе смотреть в глаза почтенным людям Гуаньчжуна? С каким лицом войдешь ты в императорский дворец? Ведь летописцы будут записывать в историю твои «подвиги», и в народе из уст в уста будет восхваляться твоя «доблесть»!
   При одном воспоминании о сражении со мной Сыма И трепещет от страха, а ты, когда тебе напоминают обо мне, как безумный мечешься от ужаса!
   Знай же! Воины мои могучи, военачальники храбры, как тигры и драконы! Они способны превратить в пустыню и покрыть могильными курганами все царство Вэй».

 
   У Цао Чжэня от гнева сперло дыхание в груди, и к вечеру он умер. Сыма И положил его тело в боевую колесницу и отправил в Лоян для погребения.
   Вэйский государь, узнав о смерти Цао Чжэня, повелел Сыма И немедленно выйти в бой с врагом. Повинуясь приказу, Сыма И поднял войско и послал Чжугэ Ляну вызов на решительное сражение.
   – Итак, Цао Чжэнь умер! – воскликнул Чжугэ Лян, как только ему принесли вызов Сыма И.
   Чжугэ Лян передал свой ответ с гонцом Сыма И и назначил бой на следующий день. Гонец уехал, и Чжугэ Лян, вызвав к себе прежде Цзян Вэя, а затем Гуань Сина, дал каждому секретные указания.
   Подняв все войско, которое было у него в Цишане, Чжугэ Лян подступил к Вэйбиню. Место это было ровное и очень удобное для боя, справа были горы, слева – река. Противники выстроились друг против друга; началась перестрелка из луков.
   На стороне Сыма И в третий раз ударили в походный барабан. Знамена раздвинулись, и в сопровождении военачальников выехал Сыма И. Он сразу увидел Чжугэ Ляна, который, выпрямившись, сидел в коляске и обмахивался веером из перьев.
   Обращаясь к нему, Сыма И громко произнес:
   – Мой государь вступил на трон точно так же, как некогда император Яо, в пользу которого отрекся от престола император Шунь. Государь царства Вэй – прямой наследник двух императоров! Ему подвластна вся Срединная равнина, и вы должны благодарить его за то, что он до времени допускает существование царства Шу. Сын неба по гуманности своей и добродетели оставляет вас в покое, не желая новыми войнами причинять страдания народу. Ты – простой землепашец из Наньяна, не понимающий предначертаний неба, и потому вторгся в наши владения! По закону, тебя следовало бы уничтожить. Одумайся и исправь свою ошибку! Уходи и не затевай войны, чтобы не погибло все живое. Я обещаю тебе полную безопасность!
   В ответ на эти слова Чжугэ Лян лишь усмехнулся.
   – Покойный император Сянь-чжу возложил на меня попечение над его наследником, и я все свои силы положу на то, чтобы покарать злодеев! Ханьская династия уничтожит род Цао. Зачем ты помогаешь узурпатору? Ведь ты принадлежишь к роду, который из поколения в поколение удостаивался милостей Ханьской династии! И не стыдно тебе?
   Кровь прилила к лицу Сыма И.
   – Что ж, давай решим, кто из нас сильнее! – закричал он. – Если победишь ты, клянусь, что сложу с себя обязанности полководца! Но если тебя постигнет неудача, ты вернешься в свое селение – я не причиню тебе никакого вреда!
   – Как ты предпочитаешь сражаться: сразу начнем бой или будем отгадывать построение войск? – спросил Чжугэ Лян.
   – Начнем с построения войск, – ответил Сыма И.
   – Хорошо! Строй свое войско, – сказал Чжугэ Лян.
   Сыма И скрылся среди своих воинов и взмахнул желтым знаменем. Войско пришло в движение, и Сыма И снова выехал из строя.
   – Ты знаешь такое построение? – спросил он.
   – У меня это знает каждый, даже самый незначительный военачальник! – засмеялся в ответ Чжугэ Лян. – Так строят войско для молниеносной схватки.
   – А теперь я посмотрю, как ты построишь свое войско! – сказал Сыма И.
   Коляска с Чжугэ Ляном скрылась, он взмахнул веером и опять появился впереди.
   – Знаешь, как я построил войско?
   – Как не знать? Построение восьми триграмм! – отвечал Сыма И.
   – Верно! – признал Чжугэ Лян. – А посмеешь ли ты сразиться со мной?
   – Посмею, раз я уже разгадал твое построение!
   – Так иди, отдай приказ! – крикнул Чжугэ Лян.
   Сыма И повернул коня и подозвал к себе Дай Лина, Чжан Ху и Ио Линя.
   – Чжугэ Лян, – сказал он, – расположил свое войско по способу восьми проходов: «Остановка, Рождение, Ранение, Обстоятельства, Преграда, Смерть, Испуг и Открытие». Вы ворветесь в расположение его войск через вход «Рождение», повернете на юго-запад и вырветесь через вход «Остановка», затем снова ворветесь прямо с севера и снова выйдете через вход «Открытие». Вражеский строй распадется. Только будьте внимательны и осторожны!
   Дай Лин, Чжан Ху и Ио Линь вклинились в строй противника путем, указанным Сыма И. Но шуские войска стояли непоколебимо, как стена, и вырваться из их рядов оказалось невозможно. Вскоре темные облака затянули небо, все вокруг окутал густой туман. Вэйцы перестали соображать, где восток или запад, где юг и север. Всех их связали и доставили Чжугэ Ляну в шатер. Когда привели военачальников Чжан Ху, Дай Лина и Ио Линя, чэн-сян с улыбкой сказал им:
   – Не удивительно, что вы попали в плен, но я отпускаю вас и девяносто воинов, которых вы привели с собой. Передайте Сыма И, пусть он еще раз перечтет все книги по военному искусству, прежде чем пойдет драться со мной! Берите свое оружие и уходите!
   Однако Чжугэ Лян велел вымазать лица пленных грязью и отобрать у них одежду и коней. Когда Сыма И увидел своих воинов, он в сильном гневе воскликнул:
   – Как мы будем смотреть в глаза людям после такого позорного поражения? – И тут же приказал войску идти в бой.
   Сам Сыма И на коне с обнаженным мечом скакал впереди. Но едва лишь разгорелась схватка, как позади вэйских войск послышались громкие возгласы и барабанный бой: это с юго-запада напал на них отряд Гуань Сина.
   Сыма И успел повернуть против него часть войск, а остальные продолжали вести начатый бой. Вдруг вэйские воины дрогнули под новым ударом: к месту сражения подоспел Цзян Вэй.
   Сыма И хотел отступить, но было поздно – он был окружен с трех сторон, и лишь отчаянным усилием ему удалось, наконец, прорваться на юг. На каждый десяток его воинов было ранено шесть-семь.
   Отступив на южный берег реки Вэйшуй, Сыма И занял оборону и больше в бой не вступал.
   Чжугэ Лян собрал свое победоносное войско и вернулся в Цишань.
   В это время из города Юнаня военачальник Ли Янь послал войску обоз с провиантом, за которым приехал Гоу Ань. Он очень любил выпить и привел обоз с опозданием на десять дней. Чжугэ Лян разгневался на Гоу Аня и закричал:
   – Своевременная доставка провианта для армии – важнейшее дело! Тебя следовало бы казнить даже за опоздание на три дня, не то что на десять! Нечего с тобой разговаривать!
   И он приказал обезглавить Гоу Аня.
   – Гоу Ань служил у Ли Яня, – поспешил вмешаться чжан-ши Ян И. – Боюсь, как бы Ли Янь не перестал поставлять вам провиант, если вы так строго накажете Гоу Аня.
   Чжугэ Лян отменил свой приказ и распорядился отпустить виновного, но прежде дать ему восемьдесят ударов палкой. Гоу Ань глубоко затаил обиду и перебежал с десятком воинов на сторону вэйцев.
   Сыма И позвал его к себе, и Гоу Ань рассказал ему свою историю.
   – Мне не верится, – произнес Сыма И, – что ты говоришь правду. Но все равно, окажи мне услугу, и я доложу о тебе Сыну неба. Ты получишь звание полководца!
   – Готов приложить силы! – отвечал Гоу Ань. – Приказывайте!
   – Так вот, ты поедешь в Чэнду, – продолжал Сыма И, – и там будешь распространять слух, что Чжугэ Лян недоволен государем и хочет сам занять престол. Твоя цель добиться, чтобы государь отозвал Чжугэ Ляна из похода. В этом и будет заключаться твоя заслуга.
   Гоу Ань согласился выполнить это поручение и поехал в Чэнду. Встретившись там с главным дворцовым евнухом, он наговорил ему, что Чжугэ Лян, пользуясь исключительной властью в армии, собирается провозгласить себя императором. Евнух тотчас же побежал к императору предупредить его об опасности.
   – Что же нам делать? – растерянно спросил Хоу-чжу.
   – Прикажите Чжугэ Ляну немедленно вернуться в Чэнду, – посоветовал евнух, – и лишите его военной власти, чтобы он не мог поднять мятеж.
   Хоу-чжу решил принять этот совет. Но когда он объявил об этом, советник Цзян Вань вышел вперед и сказал:
   – Чэн-сян совершил великий подвиг. Почему вы отзываете его?
   – Мы желаем спросить у него совета по одному важному секретному делу, – отвечал Хоу-чжу.