Гудкайнд Терри. Закон девяток

Терри Гудкайнд,
Закон девяток

   Джери, любви всей моей жизни, которая всегда рядом в нужную минуту. В ней я черпаю силу, когда испытываю слабость; от нее получаю ту особенную улыбку, когда я силен. Она лучше всех знает, что именно привело меня к этой книге, направила по новому пути. Мне бы никогда не удалось стать тем, кто я есть, или завершить все начатое, если бы не она, сопровождавшая меня. Без Джери я сам не свой. Эта книга для нее.

Благодарность

   Хотел бы выразить признательность издателю Эйвану Хелду и моему редактору Сьюзен Аллисон за их безудержный энтузиазм и поддержку.
   Особую благодарность заслужил мой друг Эндрю Фриман, и не только за помощь, но и за то, что украсил мою жизнь своим замечательным предвидением, талантом, энтузиазмом – и неиссякаемым чувством юмора.
   Я также очень благодарен Хизер Бэрор за работу над ошибками рукописи, которую она проделала с такой легкостью, словно на свете нет ничего проще. А ведь это совсем не так, уж поверьте.

1

   Поначалу он обратил внимание на пикап водопроводчика лишь потому, что над кабиной развевался пиратский флаг. Белый череп с костями словно рвался прочь с хлещущего на ветру черного полотнища, пока машина на отчаянной скорости проскакивала перекресток, чтобы не угодить на красный. На крутом повороте пикап занесло, и белая пластиковая труба загрохотала по рифленой стали кузова, вызвав в памяти сухой дробный стук костей. На такой скорости машина могла в два счета опрокинуться.
   Чуть правее и впереди Алекса, тоже собираясь перейти улицу, стояла девушка. Погрузившись в свои думы, он и не заметил, как она подошла.
   Лицо девушки Алекс разглядеть не мог. Видела ли она летящий прямо на них грузовичок? Хотя рев дизеля на полном ходу трудно было не услышать.
   Машина явно не вписывалась в поворот, и Алекс резко дернул незнакомку за локоть.
   Взвизгнули покрышки, и белый пикап влетел на бордюрный камень, где мгновение назад стояли пешеходы. Передний бампер рассек воздух в какой-то паре дюймов от них, увлекая за собой клуб рыжей пыли. Полетели ошметки грязи и камни.
   На белой дверце, над надписью «Веселый Роджер-водопроводчик», ухмылялась нарисованная физиономия одноглазого пирата с черной повязкой. В уголке рта искрился золотой зуб.
   Что за маньяк там за рулем?.. Алекс поднял глаза и встретил прямой мрачный взгляд грузного пассажира, сидевшего справа от водителя. Курчавая борода, плотный колтун угольно-черных волос – и впрямь вылитый флибустьер. Глаза, сверкавшие сквозь бойницы прищуренных век, были полны вульгарной злобы. Довершали портрет толстые, изъеденные оспой щеки.
   Похоже, он был не на шутку разъярен. Как они посмели – Алекс и та девушка – встать на пути пикапа, пусть и летевшего вопреки всем правилам?!. Скрипнула распахиваемая дверца. Воинственные намерения бородача сомнений не вызывали.
   Алекса накрыла ледяная волна адреналина. Он воочию представил, что сейчас будет. Пассажир вот-вот выпрыгнет из еще катящегося грузовичка и набросится на них в одиночку, опередив водителя.
   Медленно вздулись мускулы на распахивавшей дверцу ручище; в ответ напряглись и мышцы Алекса. Кокон тишины обволок его мысли.
   Но едва могучая нога высунулась из открытой дверцы, взвыла полицейская сирена. Через перекресток к ним летела патрульная машина. Сидевшие в ней стражи порядка явно были возмущены поведением водопроводчиков. Дорожнопостовой наряд дежурил за живой изгородью, которая опоясывала парковку на той стороне улицы, а торопливые седоки грузовичка, пролетая мимо, не заметили патрульных. Как, впрочем, и сам Алекс.
   Раздался усиленный мегафоном хриплый голос:
   – Водитель белого пикапа, немедленно остановите машину!
   Окружающий мир вновь хлынул в Алекса.
   Увлекая за собой пыльный хвост, белый автомобиль замедлил ход и наконец съехал с тротуара. Тотчас к нему впритык подкатил черно-белый полицейский седан. Когда нарушители остановились окончательно, из машины выскочила пара полицейских. Нашаривая висящие на поясе пистолеты, они настороженно приблизились к кабине пикапа с обоих флангов. Повинуясь командам, водопроводчики вылезли наружу с поднятыми руками. Через секунду полицейские уже распластали их ничком на капоте.
   Былое напряжение махом вылилось из Алекса; ноги вдруг стали ватными.
   Оторвав наконец взгляд от сцены личного досмотра двух лихачей, Алекс обнаружил, что спасенная им девушка не спускает с него глаз – на редкость прозрачных, того соблазнительного цвета, который он встречал лишь на самых лучших своих кистях из собольего меха. И еще ему стало ясно, что этими чувственными глазами на окружающий мир взирает проницательный и язвительный ум.
   Алекс до сих пор сжимал локоть незнакомки, и девушка выразительно скосила взгляд на его крупную ладонь. Он-то планировал увести ее с линии атаки, чтобы она не пострадала от рук бородача, однако первой успела вмешаться полиция.
   – Прошу прощения… – пробормотал Алекс, разжимая пальцы. – Мне показалось, что эти пираты на вас сейчас каак набросятся…
   Он хотел, чтобы его слова прозвучали весело и беспечно, рассеивая испуг от случившегося, однако, судя по всему, девушка не видела в них ничего забавного.
   Не зная, куда спрятать руки, Алекс почесал пятерней в затылке, сконфуженно кашлянул и, сменив тон на более серьезный, решил попытаться вновь.
   – Извините, если я сделал вам больно… Пикап наверняка сбил бы вас…
   – А вам не все равно?
   Оказывается, у нее не только глаза умеют завораживать, но и голос.
   – Нет, – удивленно ответил Алекс. – Я бы не хотел, чтобы вы пострадали из-за глупой случайности.
   – А если это вовсе не случайность?
   Лицо ее было совершенно непроницаемо. Оставалось только ломать голову над смыслом слов. Алекс понятия не имел, как на них реагировать.
   На тенистых задворках сознания еще копошилось воспоминание о том, как она стояла на бордюрном камне перед носом летящего грузовика. И вот что любопытно: даже пребывая в задумчивости, он отметил, что язык телодвижений этой девушки чем-то противоречит обстановке. Профессиональному художнику (а именно им Алекс и был) манера поведения любого человека – пребывает ли он в покое или, наоборот, в движении, – о многом может рассказать. Что-то здесь не складывалось. Что-то необычное было в том, как эта девушка себя держала.
   Что означал ее ответ? Может, так же как и он сам, она лишь пыталась прогнать страх после едва не обрушившейся беды? Или сочла рыцарский поступок Алекса примитивной попыткой подкатить, чтобы познакомиться? Она привлекательна. Надо думать, от мужчин отбоя нет.
   Черное атласное платье, обливавшее ее выразительные формы, – либо творение хорошего дизайнера, либо вообще из другой эпохи; Алекс так и не понял, что вероятнее. Роскошные длинные мягкие волосы цвета солнечного летнего утра дополняли загадочный облик.
   Очевидно, незнакомка шла в эксклюзивный ювелирный бутик, которым гордился фешенебельный универмаг «Риджент-центр», что располагался через улицу. Зеркальные стекла фасада проглядывали из-за крон ясеней и лип, отделявших универмаг от широкого Риджентского бульвара.
   Алекс бросил взгляд на пикап, неподвижно стоявший у обочины. Проблесковый маячок патрульной машины попеременно окрашивал белый грузовик то в красные, то в синие тона.
   Накинув «браслеты» на бородача, один из патрульных ткнул пальцем в сторону тротуара и приказал задержанному сесть на бордюрный камень возле водителя. Здоровяк повиновался и, грузно плюхнувшись, скрестил ноги по-турецки. Оба водопроводчика были в темных, сильно перепачканных рабочих комбинезонах. Хотя распоряжения полиции они выполняли беспрекословно, ни тот ни другой ни на йоту не казались испуганными.
   Пока один из полисменов что-то докладывал по рации, прикрепленной к наплечному ремню, второй уже шагал к Алексу.
   – Вы как, в порядке? – В его голосе еще читались нотки подстегнутого адреналином возбуждения. – Вас не задело?
   Оба патрульных были молоды и сложены как тяжеловесы. Короткие рукава черных форменных рубашек обтягивали бицепсы, подчеркивая объем натренированных мускулов.
   – Да нет, – ответил Алекс. – Вроде целы.
   – Вы молодцы, вовремя увернулись. Я уж было подумал, придется вас с асфальта соскабливать.
   Алекс жестом показал на мужчин в наручниках.
   – Вы их посадите?
   Патрульный мельком бросил взгляд на девушку, затем помотал головой.
   – Если за ними ничего не числится, то нет. С такими субчиками никогда не знаешь, чего ожидать, вот и приходится их сковывать на время проверки. Хотя когда мой напарник выпишет им штраф, не думаю, что им захочется еще раз выкинуть подобный фортель.
   Сам факт, что два мощных копа на полном серьезе принимают меры предосторожности, утвердил Алекса в мысли, что его опасения были не напрасны.
   Он бросил взгляд на жетон патрульного и протянул руку.
   – Спасибо за вашу расторопность и помощь, сержант Славинский.
   – Чего уж там, – ответил молодой мужчина, пожимая предложенную ладонь. Мощное рукопожатие. Похоже, полицейский все еще был слегка на взводе. Сержант зашагал обратно, чтобы вновь заняться пиратами.
   Водитель, по-прежнему сидевший на бордюрном камне, был не так грузен, как его пассажир, но тоже смахивал на головореза. Его каменная физиономия не выражала ни малейших эмоций, а на вопросы полицейского, который заполнял бланк штрафа, он отвечал сухо и отрывисто.
   Патрульные посовещались – по-видимому, в связи с проверкой личности задержанных. Сержант Славинский кивнул, снял наручники с пассажира и приказал ему вернуться в пикап. Забравшись в кабину, тот высунул могучий волосатый локоть из окна, пока второй полицейский расковывал водителя.
   Из квадратного зеркала заднего вида Алекса буравил темный дикарский взгляд. Нет, таким глазам решительно не место в цивилизованном обществе. Все-таки, подумал Алекс, в фешенебельном районе города замызганные машины строительных рабочих всегда будут смотреться не к месту, так же как и их седоки. Кстати, ему вроде бы уже доводилось видеть этот пиратский грузовичок водопроводчиков…
   Домишко Алекса, расположенный неподалеку, когда-то стоял практически на окраине – в поселке, притаившемся среди лесистых холмов и кукурузных полей. Однако вечно разрастающийся город в конце концов поглотил и эту территорию. Сейчас Алекс жил в престижном квартале, хотя его жилище, да и сама улица сильно не дотягивали до снобистского статуса.
   Он застыл на секунду, вперив взгляд в неряшливо-бородатую физиономию человека, который, в свою очередь, не спускал с него глаз.
   И тут вдруг мужчина ему улыбнулся.
   Вернее сказать, подарил самую жуткую ухмылку из всех, которые Алекс когда-либо видел.
   Черный флаг над кабиной рвануло порывом ветра, и нарисованный на нем череп тоже осклабился улыбкой мертвеца.
   В следующую секунду Алекс сообразил, что незнакомка, не обращая никакого внимания на происходящее, пристально за ним наблюдает. Когда светофор переключился на зеленый, Алекс сделал театральный жест.
   – Сочту за честь, сударыня, если вы позволите перевести вас через улицу, – подчеркнуто галантно промолвил он.
   Впервые за все время она хотя бы усмехнулась. Так, едва-едва. И намека не было на готовый прорваться смех или широкую улыбку, хотя по чуть вздернутым уголкам ее губ Алекс понял, что она наконец оценила его беспечно-веселый тон.
   Но даже такая, казалось бы, мелочь внезапно расцветила его мир в яркие тона, придав доселе унылому дню новый смысл.

2

   Мне бы хотелось написать ваш портрет… если, конечно, вы не против, – сказал Алекс, пока они пересекали широкий бульвар.
   – Мой портрет? – спросила она, слегка вздернув бровь.
   Кажется, требовались дополнительные объяснения.
   – Я художник.
   Он бросил взгляд влево, на остановившиеся машины, желая удостовериться, что их не ждет очередной неприятный сюрприз. По счастью, одного вида патрульного автомобиля, до сих пор мигавшего маячком у перекрестка, было достаточно, чтобы водители вели себя аккуратно.
   Хорошо еще, что удалось подальше отойти от пиратов-водопроводчиков. Такое впечатление, что эта парочка имеет на него зуб. В Алексе вновь полыхнула ярость.
   – И вы пишете портреты? – поинтересовалась незнакомка.
   Алекс пожал плечами:
   – Время от времени.
   Он не специализировался на портретах, хотя порой извлекал из них кое-какой доход. Впрочем, ради шанса изобразить эту девушку он был не прочь потрудиться и даром. Алекс уже мысленно анализировал изгибы и плоскости ее лица, силясь понять, удастся ли вообще отразить на холсте столь пленительные черты. Он никогда не приступал к подобной работе, заранее не обретя уверенности, что результат получится идеальный. Нет, облик такой женщины надо передавать во всем его совершенстве. Отсебятина здесь попросту немыслима.
   Он указал на низкое элегантное строение, проглядывавшее сквозь трепетавшую листву.
   – В местном художественном салоне есть несколько моих полотен.
   Она бросила взгляд вслед руке Алекса, словно ожидала увидеть стену, увешанную живописными холстами.
   – Кстати говоря, я как раз туда и направлялся. Если хотите, можете познакомиться с кое-какими моими работами; салон расположен чуть дальше ювелирного… надо только свернуть и…
   Алекс уже не знал, что сказать дальше. Внезапно накатила неловкость; сейчас его предложение вдруг показалось глуповато-нахальным. Минуту назад он решил, что незнакомку интересуют лишь драгоценности да бутики, но поскольку на ней вообще не было украшений, даже непонятно, откуда возникла такая мысль. Пожалуй, она и к искусству безразлична… по крайней мере к его искусству.
   – Да, я бы хотела взглянуть на ваши работы.
   Он уставился ей в лицо.
   – Правда?
   Девушка кивнула, откидывая светлую волнистую прядь со щеки.
   В кармане Алекса беззвучно завибрировал мобильник – пришла эсэмэска. Он мысленно вздохнул и решительно зашагал по практически свободной парковке. Середина утра; большинство покупателей универмага подтянутся не раньше обеденного перерыва. Пока что напротив главного входа стояло едва ли с дюжину дорогих машин, отливавших матовым глянцем серебристых, алых или янтарных оттенков.
   Сотовый наконец успокоился. Конечно, это Бетани – кто же еще? Алекс и не знал, что его телефон принимает эсэмэски, пока не познакомился с этой девушкой несколько недель назад. После второго свидания Бетани начала слать ему коротенькие текстовые сообщения. Сплошную ерунду, по сути. С некоторых пор он почти совсем перестал обращать на них внимание. Например, она могла спросить, что он про нее думает. А что он мог про нее думать, когда они едва знакомы? Что конкретно на это ответить? Дескать, «ты напрочь вылетела у меня из головы»?
   Махнув рукой на телефон, Алекс толкнул вращающуюся дверь, любезно пропуская вперед свою новую знакомую. Местный универмаг был рассчитан на людей, не стесненных в средствах. Его спутница проплыла сквозь арку с грацией и уверенностью существа, которое с рождения чувствует себя в таких местах как дома.
   Пока дверь закрывалась, Алекс стрельнул глазами за плечо. Там, через парковку, за липовыми кущами, проглядывали контуры белого пикапа, позади которого еще стояла патрульная машина. Отсюда людей в кабине было не разглядеть.
   Минуя пустынный роскошный вестибюль, Алекс слегка удивился, что девушка едва обратила внимание на россыпь манящих искр ювелирного. Ее прохладный взор безразлично скользил по витринам с обеих сторон центрального прохода. Алекс знал: в бутике с дамскими туалетами не найти ни единой вещицы меньше чем за четырехзначную цифру – разве что какой-нибудь шарфик. Незнакомка мельком глянула на витрину с нарядами, которые заинтересовали ее ничуть не больше, чем выставленные рядом сумочки или обувь.
   Встречные дамы бросали на его спутницу оценивающие взгляды. Девушка отвечала им тем же, хотя и в совершенно иной манере. Покупательницы и продавщицы пытались определить ее социальный статус, она же сначала прикидывала расстояние и только потом смотрела в лицо, будто силилась понять, знакомы ли они.
   – Вот сюда, пожалуйста, за этим углом, – сказал Алекс, напоминая о себе.
   Заслышав голос спутника, она встретилась с ним глазами, в которых читалось нечто вроде уважения и легкого любопытства. Такая женщина никогда не прислала бы ему глупую эсэмэску.
   Она снисходительно позволила Алексу провести себя вдоль коридора, декорированного волнистой металлической мозаикой в пестром граните полированного пола. Здесь царил солнечный свет, сквозь стеклянную крышу изливавшийся на шпалеры филодендронов и гибискусов красно-оранжевого, семужьего, цвета.
   Молодые люди подошли к витрине художественной галереи, чье стекло было обрамлено витиевато украшенным золотым молдингом. Этот дизайнерский изыск, надо полагать, имитировал картинную раму. За стеклом располагались самые дорогие и востребованные работы.
   Алекс показал рукой.
   – Вот. Как я и говорил.
   Легкая дымка неодобрения омрачила ее аристократические черты.
   – Вы хотите сказать, что являетесь автором… вот этого?
   Девушка смотрела на внушительный образчик современного искусства, выставленный посреди довольно тесного зала, ровно напротив главной витрины. Вещь принадлежала кисти Р. К. Диллиона, художника со Среднего Запада, который медленно, но верно приобретал статус национальной знаменитости. Критики утверждали, что Р. К. Диллион находится на вершине новой арт-реальности.
   – Нет-нет! – Алекс поближе наклонился к стеклу и, тыча пальцем поверх местных шедевров абстракционизма, показал на небольшую картину, размещенную непосредственно на мольберте возле задней стены. – Вон та моя. Горный пейзаж с соснами.
   Он облегченно перевел дух, убедившись, что мистер Мартин, владелец салона, по крайней мере догадался направить на его работу лучик крохотного фонаря, а не поставил картину попросту на пол, прислонив к стене. А ведь бывало и такое. Зайчик мини-прожектора будто вдохнул солнечный свет, а вместе с ним и жизнь в нарисованную полянку, спрятанную среди величественного кафедрального собора из горных сосен.
   – Видите, да? Видите? – с надеждой спросил он, поглядывая на спутницу.
   Она приоткрыла рот, демонстрируя легкое удивление.
   – Александр, это просто чудесно…
   Здесь-то Алекс и замер.
   Ведь он так и не успел сообщить ей свое имя. Это он помнил точно: не зря же все подгадывал удобный повод представиться.
   Впрочем, незнакомка, наверное, уже бывала в «Риджентцентре» и, должно быть, заглядывала в художественный салон. Мысль разумная; состоятельные покупательницы, конечно, знали о существовании этой галереи – они просто не обращали внимания на его работы. Позади картин, принадлежавших кисти Алекса, помещался крохотный стенд с его биографией и фотоснимком. К тому же полотна он также подписывал полным именем.
   Девушка не сводила с Алекса внимательный взгляд.
   – Почему вы это нарисовали?
   Она повел плечом.
   – Люблю лес…
   Глаза прекрасной незнакомки стали еще прозрачнее, словно картина явила ей нечто чуть ли не священное.
   – Да нет же, я имею в виду, почему это конкретное место? Ведь лесов-то много.
   – Не знаю. Игра воображения…
   Ему почудилось, что девушка хочет что-то добавить, но через мгновение она отвернулась к витрине, слишком увлеченная картиной, чтобы подыскивать слова.
   Алекс собрался было спросить, отчего нарисованная полянка столь много для нее значит, когда зазвонил его сотовый. Он не хотел отвечать, однако взгляд его спутницы попрежнему был прикован к картине. Тогда он из деликатности отвернулся и откинул крышку мобильника.
   – Да?
   – Алекс, это я! – радостно сообщила Бетани.
   – А… привет, – негромко сказал он, прикрывая трубку ладонью и для вящей надежности поднимая плечи.
   – Ты что, не получил мои эсэмэски?
   – Извини, сегодня не успел ни одной прочитать. И помнишь, я просил: если есть что сказать, просто звони?
   – Ой, Алекс, ты такой смешной, – выдала она голосом бойкой школьницы, от которого у него пошли неприятные мурашки по телу. – Сейчас все пользуются эсэмэсками. Не на до быть таким древним стариком.
   – А я и не старик. Ну, что там у тебя?
   – Вот если бы ты прочитал мои сообщения, которые я, между прочим, специально тебе посылала, то узнал бы, что я собралась пригласить тебя на свидание сегодня вечером и… и напоить, и чтобы тебе было хорошо. Потому что у тебя сегодня день рождения. Вот.
   Кажется, Бетани обиделась, но Алексу было все равно. И напиваться он не собирался. Равно как и вообще отмечать эту унылую дату. Бетани слишком много на себя берет.
   Нафантазировала невесть что… Ну встретились пару раз – и этого хватило, чтобы понять: у них нет ничего общего. Свидания были недолгими и ничем не запомнились. Алекс вообще не мог взять в толк, что она в нем нашла. Не совпадали они, и все тут. Бетани обожала дорогие вещи, а Алекс не был богачом. Ей нравились вечеринки, чего не скажешь про Алекса.
   А искусство оставляло ее безразличной.
   – Давай я сначала прочитаю твои сообщения, а потом перезвоню?
   – Ну, знаешь…
   Алекс захлопнул крышку мобильника и обернулся к спутнице. Та вновь наблюдала за ним с совершенно непроницаемым выражением лица.
   – Извините…
   Как бы в собственное оправдание он показал ей сотовый телефон, затем убрал его в карман.
   Девушка оглянулась через плечо на картину Алекса.
   – Да и вы меня извините: сегодня совсем нет времени, – сказала она, переводя взгляд обратно на его лицо. – Надо идти.
   – О, правда? А может, сначала хотя бы…
   Вновь запищал мобильник. Эх, надо было вообще отключить…
   К незнакомке вернулась легкая улыбка, обворожительно приподнявшая уголки ее губ. Девушка вздернула бровь, показывая на его карман.
   – Советую ответить, или она еще сильнее разозлится.
   – Да мне все равно.
   Впрочем, Алекс знал, что Бетани так просто не утихомирится, и поэтому опять вытащил надрывавшийся мобильник из кармана. Он вскинул указательный палец.
   – Одну лишь секундочку! Пожалуйста!
   Девушка бросила последний взгляд через витрину и задумчиво взглянула на Алекса. На ее лице появилось новое выражение, при виде которого молодой мужчина замер.
   Телефон перестал звонить, переключившись в режим принятия эсэмэсок.
   – Будьте начеку, – наконец сказала она в полной тишине. – За вами могут следить через зеркала.
   По рукам Алекса поползли мурашки.
   Он едва не выронил вновь зазвонивший телефон.
   – Что?!
   Девушка просто смотрела на него своим бездонным взглядом.
   – Я вас очень прошу, – сказал он, – подождите чуть-чуть, а?
   Незнакомка отступила в тень между магазинами, словно не хотела мешать в такую личную минуту.
   Он отвернулся и откинул крышку телефона.
   – Ну?!
   – Алекс, не смей больше обры…
   – Слушай, у меня важное дело! Потом перезвоню.
   Не дожидаясь ответа, он захлопнул мобильник и повернулся к полутемному углу, где стояла его случайная знакомая.
   Но ее там не было.

3

   Алекс завертел головой, выискивая знакомый силуэт среди дорого одетых покупателей. Вернее, покупательниц, которые составляли абсолютное большинство. Нет, ничего не получается.
   Как она умудрилась мгновенно исчезнуть?
   Молодой человек направился к арочному проходу, посмотрел назад, в сторону ювелирного, но и там ее не увидел. Такое внезапное исчезновение не просто удивляло, а выводило из себя. Не удалось даже имени ее узнать…
   Алекс не ожидал, что их знакомство окажется столь кратким. Вот и лишился всех шансов.
   Хотя… Ведь она же сказала, мол, «сегодня нет времени»? Интересно, что она имела в виду?
   Алекс тяжело вздохнул. Наверное, ничего. Наверное, ей просто хотелось избавиться от его внимания – точно так же как ему хотелось избавиться от докучливой Бетани.
   С другой стороны, тут явно имелось что-то еще. Что-то непонятное.
   Недоуменно вертя головой в торговом пассаже, заполненном звуками шагов и негромкими разговорами, перемежавшимися легким смехом, Алекс готов был поверить, что ему все почудилось.
   Такая мысль всегда его огорчала, а уж сегодня в особенности.
   Универмаг внезапно показался пустынным и тоскливым. Взыгравшее было настроение вновь испортилось.
   Он сердито поджал губы, вспомнив о Бетани с ее глупыми эсэмэсками и звонками. Они всегда его раздражали, а сего дня вообще помешали чему-то важному.
   Разочарованно вздохнув в который раз, Алекс побрел сквозь стайки женщин, слетевшихся в «Риджент-центр» на шопинг. Он рассеянно вглядывался в лица, безотчетно выискивая беглянку. Наконец, сделав круг по всему пассажу, он вновь очутился возле художественного салона, так и не найдя предмета своих поисков. Каким-то шестым чувством он понимал, что старается напрасно.
   Охваченный новой мыслью, Алекс кинул взгляд сквозь витрину, решив, что девушка могла, к примеру, зайти внутрь, чтобы поближе ознакомиться с его картиной. Что, если он просто этого не заметил? Может, она и впрямь хотела получше разглядеть его работу? В конце концов, пейзажик вроде бы ей понравился…
   Оглядывая зал, он так и не нашел свою загадочную даму, однако мистер Мартин поймал его взгляд и вежливо улыбнулся.
   Вручную кованные тибетские колокольчики, висевшие на двери, звякнули простенькой, хорошо знакомой мелодией, когда Алекс вошел внутрь. Проходя мимо главных «сокровищ» галереи, он едва удостоил их взглядом. Молодой человек с трудом воспринимал эти поделки как предметы искусства.