Гулд Джудит. До конца времен

   Все ткани и отделочные материалы, купленные в Нью-Йорке, Леони отправила прямиком к миссис Миллер, замечательной портнихе, найденной в соседнем Чатеме. Ей предстояло сшить все портьеры и покрывала. После нескольких бурных переговоров портниха знала, что хочет Леони. А мелкие украшения из магазина пообещали прислать на следующей неделе.
   Леони глотнула вина и огляделась. Солнце садилось; от панорамы, открывшейся на западе, над рекой Гудзон и горами Катскилл, захватывало дух. На востоке гигантские старые ивы казались серебристыми. Прежде чем Леони отвела взгляд от изумительного пейзажа, возле дома послышалось урчание «рейнджровера».
   Леони испытала уже знакомую и желанную дрожь предвкушения.
   Не успела она подняться, как Сэм затормозил, выскочил из машины и бросился к ней с широкой улыбкой. Белые зубы отчетливо выделялись на фоне бронзового загара.
   – Вот это да! – воскликнула Леони. – Какой ты сегодня… элегантный!
   Сэм и вправду был удивительно красив в черной тенниске, белых облегающих бриджах и запыленных черных сапогах для верховой езды. «О Господи! – мысленно ахнула Леони. – Неудивительно, что я соскучилась по нему!»
   – Ты позвонила, как раз когда я вернулся с верховой прогулки, – объяснил Сэм, – мне не хватило времени переодеться.
   Леони встала, Сэм заключил ее в объятия.
   – Привет, – прошептал он, легко касаясь ее губ.
   – Привет, – ответила на поцелуй Леони.
   Она упивалась прикосновениями, близостью любимого тела. А его мужской запах! Он опьянял, смешиваясь с запахами трав и цветов, солнца, пота и кожи и даже лошадей. Леони принюхалась и затрепетала.
   Несколько долгих минут они стояли обнявшись – Сэм просто прижимал Леони к себе, зарывшись лицом в ее волосы, касаясь губами уха, вдыхая ее аромат.
   – Я соскучился по тебе, Леони, – прошептал он. – Так соскучился, что не передать словами.
   – Мне тоже недоставало тебя, Сэм. Я и не думала, что буду так скучать.
   Он крепче прижал ее к себе.
   – Я не мог дождаться, когда ты вернешься.
   Леони вдруг охватило буйное веселье, и она рассмеялась, наслаждаясь минутой.
   – Чему ты смеешься? – спросил он, слегка отстраняясь и испытующе всматриваясь ей в глаза.
   – Ничему, – беспечно ответила она. – Просто радуюсь. Ты. Я. Мы.
   – Да, мы, – кивнул он. Его ладони беспокойно и нетерпеливо скользили вверх-вниз по спине Леони.
   – Подожди, – велела Леони. – Сначала присядь и выпей вина. А еще я приготовила тебе сюрприз.
   – Какой? – Сэм нехотя отпустил ее.
   – Скоро узнаешь. – В глазах Леони заблестели лукавые огоньки. – Я сейчас вернусь.
   Сэм налил себе вина и сел. Потягивая вино, он заметил альбом и начал листать его.
   Его занятие прервала Леони, вышедшая на террасу.
   – Невероятно! – воскликнул Сэм, указывая на альбом. – Я знал о том, что ты очень организованная, но это феноменально! Настоящий шедевр! Когда же ты успела? Я не замечал, чтобы ты работала над альбомом…
   – Это происходило по вечерам, после того как рабочие уезжали, – объяснила Леони, – и во время выходных.
   – Он выглядит весьма профессионально, – оценил Сэм.
   – У меня он не первый, – сообщила Леони, – и, надеюсь, не последний. – Все это время она держала подарок за спиной, а теперь протянула его Сэму. – Вот, – произнесла она. – Я разыскала его для тебя в городе. Это благодарность за твою помощь… и за все остальное.
   – Красивая упаковка, – довольно улыбнулся Сэм. – Даже жаль рвать ее.
   Помедлив, он осторожно развязал бант, разорвал бумагу, положил их на каменный пол террасы рядом с собой, а затем принялся внимательно рассматривать подарок. Когда Сэм наконец поднял голову, на его лице застыло выражение искренней благодарности.
   – Не знаю, что и сказать, Леони, – хрипловатым, благоговейным голосом выговорил он. – Поразительная красота. Пожалуй, еще никто не дарил мне ничего подобного.
   – Я надеялась, что он тебе понравится, – кивнула Леони.
   – Александр Фридрих Вернер, – прочел Сэм. – Германия, около тысяча восемьсот семьдесят седьмого года.
   Подарок представлял собой небольшой чертеж неоклассического купола, подобного куполу в Октагон-хаусе, над реставрацией которого Сэму пришлось так много потрудиться.
   – Пусть чертеж напоминает тебе об этом доме, – пояснила Леони. – И о том, сколько сил ты потратил, чтобы отремонтировать купол и найти стекло.
   Сэм поднялся и вновь обнял ее.
   – Ты права, – кивнул он, целуя ее в лоб. – Спасибо, Леони.
   – Не стоит благодарности.
   – Ты уже успела осмотреть дом? – спросил Сэм.
   – Да, – кивнула она, – и я в восторге, но…
   Сэм понимающе улыбнулся. Леони смущенно объяснила:
   – Видишь ли, есть несколько мелочей, которые надо подправить. Давай бегло осмотрим дом, а я покажу их тебе, пока они еще свежи в памяти.
   – Само совершенство! – Он прижал ее к себе.
   – Так уж вышло, – улыбнулась Леони.
   – Идем. – Сэм взял ее за руку.
   Позднее, успев обойти дом и обсудить предстоящие переделки, они задержались в большой комнате флигеля, восхищаясь величественной картиной угасающего дня.
   – Прекрасно, правда? – прошептал Сэм.
   Леони согласилась:
   – Ты проделал большую работу.
   Он обнял ее за плечи и привлек к себе.
   – Не я, а мы, – поправил он.
   Наклонившись, он поцеловал ее в щеку, и Леони ответила ему, утоляя жажду, накопившуюся за время разлуки. Физическая близость Сэма превращала любое, даже самое короткое ожидание в пытку.
   Не прошло и мгновения, как их тела сплелись, губы и руки Сэма завладели ею. Леони прислонилась к стене, Сэм медленно приподнял ее платье и осторожно спустил трусики, поглаживая ягодицы. Затем его чуткие пальцы стали исследовать ее холмик – сначала деликатно дотрагиваться до него, затем потирать все сильнее, ощущая влагу.
   Леони ахнула, ее дыхание стало неровным. Сэм со стоном проникал в ее лоно, пальцами доставляя ей неизъяснимое наслаждение.
   Опустившись перед ней на колени, Сэм снял с нее трусики и поднял платье повыше. Он осыпал поцелуями ее бедра, продвигаясь все выше, дразня языком нежный и влажный треугольник, который с нетерпением ждал его.
   Леони запрокинула голову, запустила пальцы в волосы Сэма. Он нашел губами крохотный бугорок и жадно прильнул к нему. Его язык описывал круги, дразня, проникая в глубь ее естества.
   – О, Сэм! – выдохнула Леони. – Какое чудо!
   Внезапно он встал, вновь заключил ее в объятия и завладел ее губами.
   – Больше я не могу ждать ни секунды, – простонала Леони. – Я хочу тебя. Иди ко мне…
   Ее слова пронзили Сэма подобно электрическому разряду. Не отрываясь от ее губ, он расстегнул ремень и молнию бриджей, взял Леони за руку и приложил ее к пульсирующей плоти.
   Затем Сэм подхватил ее снизу под колени, прижал спиной к стене и развел ноги. Его ладони касались ягодиц Леони. Она обвила его ногами, и в тот же миг он вонзился в ее лоно.
   Леони не сдержала крик экстаза. Сэм стал наносить страстные удары, сильные и продолжительные, выходя из нее, а потом вновь погружаясь в манящие глубины.
   Леони казалось, что она не выдержит такого мощного натиска, но неудержимая страсть Сэма только усилила ее безумное желание.
   И вот уже Леони застонала, не сумев сдержать дрожь. Ее возгласы подхлестнули Сэма, ритм ударов ускорился, и он взорвался, содрогаясь всем телом.
   Задыхаясь, хватая ртом воздух, он прижимал к себе Леони еще несколько долгих минут, жадно впитывая вкус ее губ, и наконец простонал:
   – Я люблю тебя, Леони. Я люблю тебя… Люблю…
   – И я люблю тебя, – призналась она.
   Сэм осторожно поставил ее на пол, лицом к себе. Вспышка страсти оставила их обоих обессиленными. Сэм держал Леони в объятиях, покрывал легкими поцелуями лицо, шею, уши, пока их дыхание не выровнялось, а сердца не застучали тише.
   – Это правда? – спросил он. – Ты действительно любишь меня?
   Леони смотрела ему в глаза.
   – Да, правда, Сэм. Я люблю тебя.
   Он теснее прижал ее к себе и надолго застыл в такой позе.
   Наконец они разжали объятия.
   Сэм подобрал трусики Леони, протянул их ей, и она оделась. Он застегнул молнию бриджей и пояс.
   Леони вдруг покачала головой и расхохоталась.
   – Мы спятили!
   – Точно, – согласился Сэм, смеясь вместе с ней. – Спятили от любви.
   Рука об руку они вернулась на террасу, где выпили вина, не разжимая рук и не сводя глаз друг с друга. Ничто не могло вернуть их на землю после путешествия в заоблачное царство плотских наслаждений.
   Леони первая нарушила молчание:
   – Давай перекусим и немного вздремнем. Мы можем устроиться наверху, в большой спальне – конечно, если ты не торопишься.
   – Разумеется, нет. Мне некуда спешить. Сегодня кузен Дирк везет Минит на вечеринку. Предполагается семейное сборище. – Он скривился. – Я такие стараюсь избегать.
   Он поднялся, возвышаясь над Леони, и протянул ей руку.
   – Идем.

* * *

   На подносе стояли полупустые блюда с сыром – сладковатым маскарпоне, пряным шеврским, пикантным бри, плавленым сыром с острыми, высушенными на солнце помидорами и сыром фета с базиликом и сдобренным чесноком хуммузом. Тарелочки с маслинами – греческими, в масле и в вине – и вафлями образовали полукруг рядом с сырами. На полу рядком выстроились сапоги Сэма и сандалии Леони.
   Все восемь круглых окон и несколько рам купола были открыты, по спальне гулял прохладный бриз. Мерцающие свечи освещали остатки пиршества, подле них искрились хрустальные бокалы. Лежа на кушетке бок о бок с Леони, Сэм нежно гладил ее руку, пока она рассказывала, как прошла поездка в Нью-Йорк и о том, что она прочла в «Таймс».
   – Не думал, что такой пустяк способен выбить тебя из колеи, – заметил Сэм.
   Леони вздохнула:
   – Я ничего не могу с собой поделать. Меня преследует ощущение, что со мной что-то не в порядке, если я так ошиблась в выборе мужа.
   – Помнишь, что я говорил тебе недавно? – спросил Сэм. – Человек, за которого ты вышла замуж, ничуть не похож на сегодняшнего Хэнка Рейнолдса. Он претерпел существенные изменения, которые не имеют никакого отношения к тебе. Ты тут ни при чем. – Сэм заглянул в глаза Леони. – По-моему, ты наделена самым тонким чутьем в мире. – И в подкрепление своих слов он поцеловал ее в губы.
   Леони улыбнулась.
   – А по-моему, ты судишь предвзято, – заявила она. – Но я верю тебе. Особенно в том, что касается нас с тобой. – Она сжала тугой бицепс Сэма. – Не понимаю, как можно не верить тебе… и не любить тебя.
   Сэм вздохнул, в его глазах промелькнуло знакомое затравленное выражение.
   – Я так хотел бы… – начал он и замолчал, глядя в пустоту, словно вдруг перенесясь в свой печальный мир.
   – Договаривай, Сэм, – попросила Леони. – Ты же знаешь: мне можно открыться.
   Он обвел взглядом темные углы просторной комнаты и наконец остановил его на Леони.
   – Я хотел бы навсегда остаться здесь, с тобой, – признался он. – Об этом я мечтаю больше всего на свете. – Он подавил тяжкий вздох. – Но хотя Минит не любит меня, она ни за что не даст мне развода. Да и ты знаешь, почему я не могу бросить ее.
   – Я все понимаю, – заверила его Леони.
   – Она решила продать здание компании Ван Вехтенов, – продолжал Сэм – рассказать об этом Леони он еще не успел. Ему было неловко обсуждать враждебные выпады Минит, особенно потому, что Леони принимала его беды так близко к сердцу. Внезапно лукавая улыбка озарила его лицо. – Теперь у тебя есть архитектор без офиса, – заключил он.
   – Ну и что? – пожала плечами Леони. – Какое это имеет значение?
   – По правде говоря, это известие меня не удивило, – промолвил Сэм. – Минит давно пыталась заставить меня бросить работу. Полагаю, продажа здания для Минит – еще одна карательная мера, призванная осложнить мне жизнь.
   – Наверное, она хочет наказать тебя, – заметила Леони.
   – Отчасти ты права, – согласился Сэм. – Но не будем больше об этом. Просто я хочу, чтобы мое положение изменилось. Хочу навсегда остаться с тобой. – Замолчав, он прижал Леони к себе и крепко поцеловал ее. – Как я люблю тебя!
   Леони взглянула ему в глаза.
   – И я люблю тебя, Сэм, – прошептала она. – Запомни: что бы ни случилось, я твоя душой и телом.
   Она провела ладонью по сильной спине Сэма, по тугим округлым ягодицам, привлекая его ближе. Ладонь Сэма скользнула к ней под платье, коснулась нежной кожи ног. Поцелуй длился целую вечность.
   Почувствовав возбуждение Сэма, Леони отдалась нарастающему желанию.
   Сэм поднял голову.
   – Давай разденемся, ладно?
   Леони с улыбкой кивнула.
   Они встали с кушетки и принялись медленно и благоговейно раздевать друг друга, наслаждаясь своей наготой.
   Не гадая и не заботясь о том, что готовит им завтрашний день.

Часть 3
ОСЕНЬ

Глава 21

   На горизонте сгустились зловещие грозовые тучи. Воздух похолодал, бледно-серый свет лился в окна комнаты для завтрака рядом с большой кухней Ван– Вехтен-Мэнора, отделанной в стиле кантри. Ароматы свежесваренного кофе, апельсинового сока и яблочных оладий Эрминды не могли прогнать уныние, царящее в этой празднично убранной комнате.
   Минит намазывала маслом ломтик хрустящего тоста, глядя через стол на Сэма, который с жадностью жевал оладьи и просматривал разложенную рядом на столе «Нью-Йорк таймс».
   Откусив тост, Минит запила его черным кофе и откашлялась.
   – Куда ты девал свое барахло?
   Сэм вскинул голову.
   – Какое барахло? – спросил он. Зачитавшись, он не сразу понял, о чем спрашивает жена. – А, вот ты о чем! – наконец сообразил он. – Отвез его на склад возле Гудзона.
   – По-моему, это пустая трата денег, – заявила Минит. – Почему бы тебе просто не выбросить его?
   – Я намерен арендовать помещение под офис, – сообщил Сэм, отпивая кофе. – И продолжать работу, как тебе известно.
   – Как хочешь, – с милой улыбкой ответила Минит, – но на твоем месте я бы поберегла деньги, дорогой.
   – Я и так берегу их, – возразил Сэм. – Ты же знаешь, Минит. Тебе давно пора бы перестать упрекать меня в расточительности.
   – Я не шучу, милый, – заявила Минит. – Видишь ли, я закрыла наш общий счет.
   – Что?! – изумленно воскликнул Сэм, отложил вилку и выронил газету.
   – Деньги переведены на новый счет. Только на мое имя, – невозмутимо продолжала она. – В конце концов, это мои деньги. Мой трастовый фонд.
   – Это мне известно, Минит, – с жаром перебил Сэм. – Но если помнишь, я пользовался этими деньгами лишь для того, чтобы платить твоей прислуге и содержать твоих лошадей.
   – В будущем этим займется Дирк, – известила его Минит. – Если уж тебе так приспичило работать, тебе придется жить на заработанные деньги.
   – Так вот почему ты продала компанию? – осведомился Сэм. – Из-за моей работы?
   Минит пожала плечами.
   – Думай как знаешь, – уклончиво произнесла она.
   – Прекрасно, Минит, – сказал Сэм, снял салфетку с колен и бросил ее на стол возле тарелки. Выходки Минит окончательно лишили его терпения. – Значит ли это, что мне придется подыскивать себе жилье? Ведь этот дом тоже принадлежит тебе.
   Минит улыбнулась.
   – Милый, я тебя не тороплю. Развода тебе не видать как своих ушей, – сообщила она и отпила кофе.
   – Я и не прошу, – откликнулся Сэм с раздражением. Отодвинув стул, он поднялся.
   – Спешишь на работу? – поинтересовалась Минит. – Надеюсь, тебе хорошо платят, потому что от меня ты больше не получишь ни гроша.
   Сэм молча посмотрел на нее. Он покинул комнату, насилу сдерживая ярость. В голове у него вертелись недавние слова жены, ее последние и самые ошеломляющие известия.
   «Это невыносимо!» – думал он, хлопая входной дверью.
   По дороге к Октагон-хаусу он вновь задумался, не понимая, что стряслось с женой. Неужели ее и вправду так злит его работа, толкая на крайние меры? Прежде Минит не позволяла себе ничего подобного.
   Сначала ей вздумалось продать здание компании Ван Вехтенов, часть своего драгоценного наследства. Теперь она закрыла общий счет. На деньги Сэму было плевать. В конце концов, от Леони он получил щедрый гонорар и, кроме того, за годы работы сумел немало сэкономить. Нет, деньги тут ни при чем. Все дело в принципах.
   Почему Минит действовала с такой поспешностью? Что с ней стряслось? Когда Сэм пытался расспросить ее, она просто переводила разговор на другое или отделывалась уклончивыми ответами. Сэму казалось, что ее поступкам есть и другое объяснение, то, которое он упустил, а она утаила от него. Но какое?
   Неужто она что-то узнала о нем и Леони? Уже не в первый раз Сэм задал себе этот вопрос. Поведение Минит настораживало. Однако если ей все известно, то от кого? Сэм с Леони не забывали об осторожности, а их встречи наедине были таким редкими, что вряд ли кто-нибудь мог заподозрить неладное.
   Так в чем же дело?
   Он подъехал к Октагон-хаусу, изводясь от беспокойства. Внезапно он решил: хватит терпеть возмутительное поведение Минит. Всему есть предел.
   Но что же ему делать?
   Этого Сэм не знал.
 
   Подойдя к столу, Эрминда начала молча убирать остатки незаконченного завтрака Сэма. Бесшумно двигаясь возле стола, экономка поглядывала на Минит, которая прихлебывала кофе и листала «Конный спорт», не обращая на Эрминду ни малейшего внимания.
   Собираясь заговорить, Эрминда откашлялась, но Минит и ухом не повела.
   – Миссис Николсон, я знаю, что это не мое дело, – наконец произнесла Эрминда, стараясь сдержаться. Кипящие в ее душе чувства угрожали в любой миг вырваться наружу. – Но зачем вы ссоритесь с мистером Сэмом? Он все время пытается угодить вам.
   Минит оторвалась от журнала и большими, блестящими голубыми глазами уставилась на экономку – сначала с изумлением, а потом с насмешливым презрением.
   – Ты права, Эрминда, это не твое дело, – вымолвила она. – Разве ты забыла, что только работаешь здесь?
   – Мне не хотелось вмешиваться, – продолжала Эрминда, – но я знаю, что мистер Сэм – прекрасный человек. Лучше его…
   Минит презрительно фыркнула.
   – Я собиралась дать тебе отпуск, Эрминда, – прервала она экономку тоном, в котором не слышалось ни тени насмешки.
   Эрминда вопросительно подняла бровь:
   – Вот как?
   – Но вместо этого я уволю тебя, – заключила Минит. – Собирай свои вещи и проваливай.
 
   – Чертова сука! – рявкнула Мосси. – Ну конечно, она поручила продажу особняка своей драгоценной подружке, этой стерве Андреа Уокер! Как и следовало ожидать!
   Она вышагивала по серому ковру гостиной с телефоном в одной руке и неизменной сигаретой в другой.
   – Тогда почему же ты так расстроилась? – спросила Леони.
   – Как это почему?! – возопила Мосси. – В списке недвижимости, выставленной на продажу, значится несколько позиций! Я трижды пыталась показать дом весьма заинтересованному джентльмену из Нью-Йорка, и знаешь, что из этого вышло? – Не дождавшись ответа, она негодующе выпалила: – Каждый раз мне отказывали под благовидным предлогом – то, видите ли, потерялись ключи, то случилось еще бог весть что! А как-то меня просто не впустили в дом! Это неслыханно!
   – Послушай, Мосс, – перебила Леони, – почему бы нам сегодня не поужинать вместе и не поговорить? Ты согласна?
   Леони хотелось вытащить подругу из дома и подбодрить ее, но в эту минуту она была чертовски занята – смешивала краски, добиваясь именно того оттенка желтого цвета, который идеально подходил для стен гостиной – насыщенного, но неяркого. Тенниска Леони и ее старые брюки цвета хаки сплошь покрылись пятнами краски, не говоря уж о ладонях, руках и ногах.
   – Еще бы! – воскликнула Мосси. – Давай завалимся в какой-нибудь уютный погребок и пошлем дела ко всем чертям!
   – У меня были несколько иные планы, – со смехом призналась Леони, – но если ты настаиваешь – так и быть. Договорились?
   – Блестящая мысль, – с воодушевлением откликнулась Мосси.
   – После работы заезжай ко мне, – предложила Леони, – тогда и решим, куда поедем.
   – Перед выездом я позвоню тебе, – пообещала Мосси.
   – Отлично. До встречи.
   – Пока.
   Мосси повесила трубку и с силой ткнула окурок в пепельницу. И вправду, ей давно пора отдохнуть. После поездки в Нью-Йорк дела навалились нескончаемым потоком. В довершение всего благодаря Минит Николсон Андреа Уокер наверняка получит более чем щедрые комиссионные. На редкость жирный кусок.
   «Слишком уж часто в последнее время эта стерва встает у меня на пути, – думала Мосси. – Конечно, я не всесильна, но у меня найдется способ отомстить. Вот именно, отомстить, – подытожила она. – Рано или поздно».
 
   Эрминда тщательно свернула последнюю вещь – белую хлопчатобумажную блузку – и аккуратно уложила ее в чемодан, лежащий на кровати. Затем она решила проверить, не забыла ли что-нибудь.
   Сначала она заглянула в шкаф. Там было пусто.
   Потом в ящики тумбочки. Пусто.
   И наконец зашла в ванную. Нет, она ничего не забыла.
   Довольно усмехнувшись, Эрминда повесила форменное платье в шкаф и хлопнула дверцей. Вот так! Этот омерзительный, безобразный балахон принадлежал миссис Николсон. Уж конечно, Эрминде он был не нужен. Она стала закрывать чемодан, и вдруг ее осенило.
   Бросившись в библиотеку, Эрминда прислушалась и убедилась, что миссис Николсон не видит и не слышит ее. Схватив один-единственный бесценный предмет, она метнулась обратно в свою комнату.
   Заперев дверь, она вынула из чемодана стопку белья и благоговейно уложила на ее место фотографию Сэма Николсона в серебряной потемневшей рамке. Некоторое время Эрминда с любовью разглядывала снимок, а затем положила поверх него белье и закрыла чемодан. Ее глаза затуманились.
   Выпрямившись, она оглядела комнату. «Мы могли быть счастливы здесь, – думалось ей. – Вдвоем с мистером Сэмом, без этой ведьмы».
   Взяв чемодан, она направилась к двери. «А как же должок? – внезапно спохватилась она. – Минит Николсон еще не поплатилась за то, что испортила мне жизнь. Еще одно дельце – и моя работа тут будет завершена».
 
   Несколько часов Мосси провела, показывая клиентам всевозможные дома, даже трейлеры, но сегодня все ее усилия были тщетными. Ни один из потенциальных покупателей не заинтересовался жильем, которое она предлагала. Однако на этом разочарования не закончились. Последнее из них Мосси испытала, позвонив Андреа Уокер и вновь попросив у нее ключи от здания компании Ван Вехтенов.
   – О, какая жалость, Мосси! – нараспев протянула Андреа. – Как раз сегодня дом решил осмотреть один клиент. Ты же знаешь, осмотр может затянуться, тем более что с ним поехали партнеры, инспектора и так далее. Ключи освободятся только поздно вечером.
   – Тогда давай договоримся на завтра, – предложила Мосси.
   Она услышала в трубке шелест бумаг.
   – Ах, милочка, завтра никак не выйдет. И послезавтра тоже… Знаешь, Мосси, я сама позвоню тебе и сообщу, когда можно взять ключи, идет? – И она повесила трубку.
   Мосси швырнула трубку на стол.
   – Дерьмо! – выпалила она, схватила сигарету и закурила ее. Минуту она задумчиво пускала дым, а затем взяла телефон и набрала номер Леони.
   – Да? – послышался в трубке задыхающийся голос Леони.
   – Это Мосси, дорогая. Извини, но ужин придется перенести. У меня… изменились планы.
   – Кто он? – оживленно спросила Леони.
   – Нет, нет, ничего подобного! – заверила ее Мосси. – Просто…
   Леони терпеливо ждала.
   – Просто у меня появились срочные дела, – с несвойственной для нее уклончивостью объяснила Мосси.
   – Хорошо, – ответила Леони, удивленная таинственностью подруги. – Позвони, когда освободишься.
   – Непременно, дорогая, – пообещала Мосси и отключилась.
   Схватив сигареты и зажигалку, она сунула их в сумочку, взяла ключи от машины и метнулась к двери, возле которой стояла ее «акура». Включив зажигание, она рванула машину с места, разбрызгивая гравий.

Глава 22

   Рабочий день уже закончился, в доме воцарилась тишина. Леони отскребла с руки последнее пятно краски и вытерлась. «Видок, как у Джексона Поллака», – думала она, разглядывая собственное отражение. Разноцветные пятна покрывали ее с головы до пят, словно тело целый день служило палитрой.
   «Ладно, – наконец решила Леони, – если других огорчений сегодня не предвидится, можно считать, мне повезло». Покинув спальню, она спустилась в кухню. К счастью, удушливая вонь полиуретановой мастики уже почти выветрилась, а пол выглядел великолепно. Старые широкие сосновые половицы внушительно поблескивали. Гигантские балки над головой были отчищены и промазаны олифой, и Леони в очередной раз залюбовалась их живописностью.
   Кухонные шкафы и оборудование уже установили, и Леони выяснила, что оно работает исправно. Шкафы она выкрасила зеленовато-оливковой краской, как в домах американских пионеров. На фоне солнечно-желтых стен шкафы смотрелись необычайно изысканно. Все ручки были сделаны из некрашеной сосны, покрытой лаком и вносящей нотку естественности в отделку кухни. Но главным достоянием кухни была столешница – настоящая антикварная доска, на которой когда-то рубили мясо, толстая, увесистая, дорогая. Впрочем, Леони не жалела о потраченных на нее деньгах.