Гулд Джудит. До конца времен

   Она направилась к дому, слыша под ногами шорох опавших сухих листьев. Поднявшись на террасу, она засмотрелась на искрящуюся под солнцем реку Гудзон и гордые вершины гор Катскилл за ней.
   «Вот уж не думала, что я способна так привязаться к месту, – размышляла она. – Породниться с ним в эмоциональном и духовном смысле слова». Последний эпитет возник у нее в голове неизвестно откуда. Это слово было для Леони настолько чужим и непривычным, что язык отказывался выговорить его.
   Она глубоко вдохнула бодрящий осенний воздух. Еще недавно она и предположить не могла, как много событий произойдет здесь, на этой земле обетованной, как она привыкла называть ее. За немыслимо короткое время в ее жизни случилось множество важных перемен. Вспомнив об этом, Леони улыбнулась.
   Впервые увидев этот рассыпающийся на глазах ветхий дом, Леони мгновенно отождествила себя с ним. Дом взывал о помощи. Его следовало спасать, и как можно скорее. Оглядываясь назад, Леони понимала, что отчасти причиной духовного родства с этим домом было то, что она сама нуждалась в спасении, своего рода исцелении. Она стремилась залечить раны, оставленные неудачным браком, распавшейся дружбой и предательством. Ей требовалось духовное очищение после того, как она много лет пренебрегала собой.
   Работа в доме и в саду стала лекарством для ее духа и тела. Возвратив дому былую красу, она обрела душевный покой, вновь вернулась к почти забытым ценностям и убеждениям, возродила совсем заброшенную внутреннюю жизнь.
   Интересно, возникли бы у нее подобные мысли, если бы здесь она не познакомилась с Сэмом Николсоном? Может быть, мысленно ответила Леони, но строить догадки не стала, потому что знакомство с Сэмом затмило для нее весь мир.
   Даже дав волю своей фантазии, Леони не могла предугадать, что в этом мире, над которым не властно время, она встретится с мужчиной, в котором найдет родственную душу, свою судьбу. Казалось, провидение намеренно свело их вместе в час испытаний. Леони твердо знала, что Сэм придерживается такого же мнения.
   Ее вновь охватил благоговейный трепет. «Как бы там ни было, – думала она, – наша встреча отнюдь не случайна».
   Леони прошла в кухню и остановилась, восхищаясь идеально отполированными сосновыми полами, мощными старыми балками и старинными, заново окрашенными шкафами. Даже ультрасовременная техника была тут к месту. С приятным чувством удовлетворения Леони огляделась, понимая, что именно она превратила безобразную, ветхую берлогу в элегантный и уютный уголок. Ради этого стоило жить.
   Из кухни она прошла в столовую, оклеенную обоями в китайском стиле, в красных, зеленых и желтых тонах. Здесь уже стояли на своих местах простой, но изящный стол времен Георга II, такие же стулья, буфет и китайский шкаф. Над столом в осеннем свете искрилась русская люстра-«каскад» в неоклассическом стиле.
   Побывав в столовой, Леони забрела в светло-желтую гостиную, где ее взгляд, как всегда, остановился на отреставрированном паркете и заново отполированной мраморной каминной полке, над которой висело гигантское зеркало в позолоченной оправе. Окна были открыты, бледно-золотистые шелковые шторы слегка раздувались на ветру. В гостиной расположились английские кресла и диваны – большие, удобные, в чехлах из бледно-желтого прочного полотна. Повсюду были расставлены антикварные столики, лампы и стулья различных эпох и стран – английские, французские, итальянские и австрийские, но эта пестрая смесь образовывала приятное глазу манящее целое. Деревянная отделка цвета слоновой кости присутствовала тут, как и в коридоре, столовой и почти во всех спальнях, но не бросалась в глаза. Несмотря на реставрацию, на ней сохранилась патина времени, соответствующая общему убранству дома.
   Леони вошла в библиотеку, обставленную темными, окрашенными под красное дерево книжными шкафами и другой мебелью. Великолепные лампы времен Директории и обтянутые зеленым сукном стены довершали впечатление. На полу лежал пестрый тавризский ковер, на нем были расставлены уютные старые кожаные кресла, диван и огромные антикварные столы красного дерева.
   «Да, – думала Леони, – я добилась своего: дом получился элегантным и уютным, чинным, но не чопорным».
   Поднявшись наверх, она обошла спальни. Красная комната – недорогой красный дамаст на стенах, такие же шторы и полог у кровати – выглядела роскошно и величественно. Леони улыбнулась, вспомнив, что Сэм прозвал эту комнату «спальней папы римского». Голубая комната, бледная, эфирная, женственная, блистала отделкой нежно-розового цвета, оттенка слоновой кости и позолотой. Золотистая комната с ее обитыми парчой стенами, шторами, балдахином и сливочно-белой отделкой также создавала впечатление царственного, но бесконечно уютного убежища.
   Вдруг Леони услышала шум подъезжающего «рейнджровера» и бросилась вниз, в кухню. Схватив уставленный блюдами поднос, она вышла на террасу.
   Сэм выбрался из «рейнджровера». Его глаза и зубы сверкали на загорелом лице.
   – Привет! – крикнул он Леони. – Подожди, не двигайся с места.
   Леони засмеялась, как всегда радуясь его приезду.
   – Что случилось?
   Он взлетел на террасу, запечатлел поцелуй на ее губах и отнял у нее поднос одним быстрым движением.
   Сминая осенние листья, они прошли в бельведер, где Леони начала расставлять блюда на столе. Сэм наблюдал за ней, а затем взял ее за руки и крепко поцеловал, глядя в глубокие темные глаза. Леони наслаждалась теплом его прикосновений, не спеша разжать объятия, но в конце концов взъерошила обеими руками его светлые волосы и отстранилась.
   – Расскажи, как прошло утро, – попросила она, садясь за стол. – Что тебе налить – вина или сидра?
   – Сидра, пожалуйста, – ответил Сэм, усаживаясь рядом.
   Леони наполнила два высоких стакана свежим сидром и протянула один из них Сэму.
   Он прикоснулся краем стакана к ее стакану. Раздался тихий звон.
   – За нас! – провозгласил Сэм, глядя в глаза Леони и улыбаясь.
   – За нас, – повторила Леони, отвечая ему взглядом. Потягивая сидр, она думала, что впервые видит Сэма таким счастливым. Несмотря на испытания последних недель, его лицо теперь сияло счастьем и довольством.
   «Как у меня, – думала Леони. – Я словно смотрюсь в зеркало».
   – Как прошла встреча? – спросила она, наполняя тарелку жареной курятиной, острым яблочным чатни и другими доказательствами ее кулинарного мастерства.
   – Пожалуй, интересно, – откликнулся Сэм и уставился на поданную ему тарелку. – Вот это да! Выглядит заманчиво. Что это?
   – Сладкий картофель по-бурбонски, – объяснила Леони, подкладывая ему еще ложку лакомого блюда. – Патентованное средство от всех печалей. Вкус ничем не хуже запаха.
   Сэм рассмеялся:
   – Когда ты предупредила, что устраиваешь пикник, я рассчитывал только на сыр и вино.
   Наполнив свою тарелку, Леони напомнила:
   – Ты обещал рассказать, как прошло утро.
   Сэм уплетал за обе щеки.
   – Курятина бесподобна!
   – Спасибо, – улыбнулась Леони. – Этот рецепт мне дала Уилли, кухарка Бобби Чандлера.
   Сэм вытер пальцы салфеткой.
   – Короче говоря, по завещанию Минит оставила мне два доллара.
   Леони недоверчиво посмотрела на него:
   – Два доллара?!
   Сэм усмехнулся:
   – В завещании сказано, что именно столько денег было у меня в кармане, когда мы познакомились. – И он весело рассмеялся.
   Леони тоже расхохоталась, с удивлением думая, что они, должно быть, спятили, если случившееся кажется им забавным.
   – Ничего другого от нее я и не ждал, – иронически добавил Сэм. – И знаешь… у меня камень с души свалился, – признался он.
   – Правда? – Леони подхватила вилкой немного канадского риса с грибами.
   – Истинная правда. Если бы я унаследовал часть состояния, мне казалось бы, что я по-прежнему связан с ней и ее семьей, – объяснил Сэм. – Но в результате произошел окончательный разрыв. Теперь я никому ничего не должен.
   Протянув руку, он отвел прядь волос со лба Леони, наслаждаясь игрой оттенков красного и каштанового. Леони поцеловала его в ладонь.
   – Юристы считают, что я вправе опротестовать завещание, – продолжал он, – и при желании я мог бы сделать это. И хотя мой адвокат утверждает, что мои шансы весьма велики… – он взглянул в глаза Леони, – я отказался. Я просто хочу забыть о прошлом.
   – Полностью согласна с тобой, – искренне произнесла Леони. «Как мы с ним похожи! – мысленно добавила она. – Мы твердо придерживаемся принципа «что было – то прошло». – Кто же унаследовал состояние Ван Вехтенов? – спросила она.
   – Кузен Минит, Дирк, – объяснил Сэм. – Лично я от него не в восторге, но думаю, он сумеет позаботиться об имуществе Минит. Так или иначе, – добавил он, – я предупредил, что свои вещи увезу из дома на следующей неделе, как только найду подходящий склад.
   – Это ни к чему, Сэм, – возразила Леони. – Если хочешь, привези их сюда.
   – Посмотрим, – беспечно откликнулся Сэм, потягивая сидр. – После встречи с юристами мы с Дирком вдвоем обошли дом. Кстати, он предложил Эрминде остаться.
   Леони чуть не поперхнулась сидром.
   – Что?!
   Сэм усмехнулся:
   – Похоже, между ними промелькнула искра чувств – такая искра, что из нее наверняка возгорится пламя.
   – Не может быть! – воскликнула Леони. – Она же была без ума от тебя!
   – Знаешь, я говорил с ней после смерти Минит, – признался Сэм. – И дал ей понять, что люблю тебя.
   – Ты и вправду думаешь, что между Эрминдой и Дирком что-то есть?
   – Да. Я знаю Дирка, и поверь мне, он не станет терять время даром. Как и Эрминда. – Сэм усмехнулся. – Она ценит мужское внимание. – Он с улыбкой взглянул на Леони. – Разве не чудесно, что у нее появился шанс стать следующей хозяйкой Ван– Вехтен-Мэнора?
   – Справедливость восторжествовала, – заметила Леони.
   – Перед уходом я захватил из детской букет хризантем и отнес их на могилу Минит, – сообщил Сэм.
   Леони перестала жевать.
   – Это очень мило с твоей стороны, Сэм, – произнесла она. – Надеюсь, ты поступил так не из-за угрызений совести. Или ты по-прежнему винишь в случившемся себя?
   – Нет, – покачал головой Сэм. – По-моему, я сделал все, что мог. У меня получалось далеко не все, но я старался. Она сама решила уйти из жизни, и тут уж я был бессилен. – Он замолчал. – Знаешь, я ходил на кладбище, чтобы… попрощаться с ней. Поблагодарить за то хорошее, что у нас было.
   – Рада слышать, – отозвалась Леони, потянулась и поцеловала Сэма.
   Со стороны аллеи послышался шум подъезжающей машины, и оба обернулись, чтобы посмотреть, кто приехал. Во двор вывернула сияющая белая «акура» Мосси и затормозила рядом с «рейнджровером».
   Когда Мосси вышла из машины и направилась к дому, Леони окликнула ее:
   – Мосси, мы здесь!
   Мосси обернулась, тряхнув ядовито-оранжевой шевелюрой, неестественно искрящейся под солнцем.
   – Застолье вдвоем! Как романтично! – пропела она, направляясь к ним по усыпанной хрустящими листьями дорожке.
   Сэм и Леони встали и по очереди поцеловали гостью.
   – Располагайся, – пригласила Леони. – Еды здесь хватит на целую армию.
   – Прости, дорогая, но я только выпью вина, – возразила Мосси. – Мне пора всерьез заняться своей фигурой. До нового года я худею! – Рухнув на стул, она немедленно вытащила из сумочки сигарету, а Сэм любезно щелкнул зажигалкой. – Спасибо, – поблагодарила его Мосси.
   – Не за что. – Наполнив бокал вином, Сэм протянул его Мосси.
   – Еще раз спасибо, – кивнула Мосси. – Ваше здоровье!
   – Что привело тебя в наш медвежий угол? – поинтересовалась Леони.
   Мосси напустила на себя таинственный вид:
   – Нам надо поговорить.
   – Со мной? – уточнила Леони.
   – С вами, – поправила Мосси, выпуская дым.
   – О чем? – Леони охватило жгучее любопытство.
   – Начнем с того, что на продажу выставлен один райский уголок, – заговорила Мосси. – Само собой, работы там по горло, но овчинка стоит выделки. Это старый мельничный дом. На Киндерхук-Крик. Уединенный. Дешевый. И, пожалуй, вам он обойдется еще дешевле.
   Сэм и Леони быстро переглянулись. Они уже обсуждали возможность совместной работы в будущем, но еще не успели принять окончательное решение. Однако Леони уже призналась Сэму, что привязалась к Октагон-хаусу и подумывает пустить здесь корни. Более того, намекнула, что в ближайшее время у нее вряд ли возникнет желание браться за реставрацию следующего дома.
   Мосси устремила острый, все понимающий взгляд сначала на Леони, затем на Сэма.
   – Дьявол! – воскликнула она. – И это вся награда за мои труды? Так и будем молчать?
   Леони и Сэм засмеялись.
   – Прости, Мосси, – произнесла Леони, – просто мы не знаем, как быть. По крайней мере пока не знаем.
   – Пресытились походной жизнью? – осведомилась Мосси, подняв тонко выщипанную бровь.
   – Честно говоря, да, – призналась Леони. – Мы так долго ждали, когда закончится ремонт, а дом получился таким красивым, что…
   – Так как же вы намерены поступить? – прервала Мосси. – Разве не вы мечтали выгодно продать этот дом?
   – Но предложений от покупателей еще не поступало, – напомнила Леони. – Вот я и решила устроить во флигеле мастерскую по реставрации архитектурных элементов и антиквариата. Вложить деньги в несколько редкостных вещиц, а затем известить старых клиентов, что я вновь приступила к работе.
   – А если бы покупатели нашлись? – спросила Мосси.
   – Мосс, на что ты намекаешь? – насторожилась Леони.
   – На кого, – поправила Мосси. – На одну до неприличия богатую семью из Нью-Йорка, с которой я недавно созвонилась. Это твои бывшие клиенты, Леони.
   – Кто именно?
   – Карсоны. Клаудиа и Ричард Карсон.
   – Ого! – воскликнула Леони. – Они и вправду чудовищно богаты.
   – Я успела показать им с десяток домов. Эта волынка началась вскоре после смерти Минит.
   – Так вот почему ты вдруг исчезла! – воскликнула Леони.
   – Да. – Мосси кивнула. – Я сначала хотела узнать, чем это кончится, а затем обо всем рассказать тебе. Словом, эти донельзя разборчивые люди осмотрели почти всю недвижимость в долине. Я даже показала им этот фантастический уголок на Киндерхуке, но он им сразу не понравился. Они хотят приобрести уже готовый, отремонтированный дом. Ты же знаешь таких людей. Как ты говоришь, им нужен дом, в который можно въехать утром, а вечером уже принимать гостей. Следовательно… – Она глубоко затянулась.
   – Не тяни! – взмолилась Леони.
   – Я привозила их сюда, – сообщила Мосси. – В тот вечер, когда вы ужинали в ресторане.
   – Что? – изумилась Леони. – И ты даже не сообщила мне?!
   – Зато теперь ты все знаешь, дорогая, – с несокрушимой логикой заявила Мосси.
   – Но к чему такая скрытность?
   – Мне хотелось сделать тебе сюрприз, – пояснила Мосси. – Я привозила их сюда дважды. Во второй раз они осмотрели дом, пока ты была на выставке в институте Кларка.
   – И что же? – вмешался Сэм.
   Мосси глотнула вина, наслаждаясь произведенным впечатлением.
   – Да не тяни же, Мосс! – воскликнула Леони.
   – Дорогая, ты не поверишь! – предупредила ее Мосси. – Они пожелали купить дом не сходя с места. Заплатить всю сумму сразу! Приобрести его вместе со всей мебелью!
   – Не может быть! – изумился Сэм.
   – О какой сумме шла речь? – спросила Леони.
   Мосси обвела подругу и Сэма торжествующим взглядом.
   – В четыре раза превышающей ту, которую заплатила ты! – наконец провозгласила она.
   – Что?! – ахнула Леони.
   – И вдвое больше суммы, вложенной в ремонт и реставрацию, – добавила Мосси.
   – Ни за что не поверю! – воскликнул Сэм.
   – Это правда, – заверила Мосси. – Я решила попытать удачу и выяснить финансовые возможности клиентов. А они явно проверяли мои. Вот я и запросила для начала солнце, луну и все звезды. Они были готовы подписать договор, однако я решила в первую очередь поговорить с вами.
   Леони вопросительно смотрела на Сэма.
   Мосси отпила еще глоток вина.
   – Им очень понравился сам дом, – сообщила она, – результаты ремонта привели их в изумление, а от отделки и обстановки они были без ума.
   Леони обняла Сэма, он поцеловал ее в щеку.
   – Я намекнула, что вы, возможно, согласитесь продать часть мебели, – продолжала Мосси, – но цена еще не определена.
   – Мосси, – начал с усмешкой Сэм, – похоже, ты дала Леони обильную пищу для размышлений. – Он прижал Леони к себе, она заглянула ему в глаза.
   – А что думаешь ты, Сэм? – спросила она. – Может, займемся мельничным домом?
   – Неплохая мысль, – заметил он. – Если обстоятельства и вправду складываются так удачно, как говорит Мосси, тогда… пожалуй, его стоит осмотреть.
   – Такие покупатели, как Карсоны, большая удача, – напомнила Леони.
   Мосси поставила бокал и встала.
   – Мне пора, дорогие мои, – заявила она. – Сегодня ко мне придет новый личный инструктор, опаздывать нельзя.
   – Инструктор? – переспросила Леони.
   – Вот именно. Видела бы ты его: молодой! Рослый! Сложен как бог! А…
   – Мосс, прекрати! – со смехом перебила Леони.
   – Вечно ты затыкаешь мне рот! – посетовала Мосси, роясь в сумочке. Наконец она выудила оттуда связку ключей и бросила их на стол. – Вот ключи от мельничного дома. – Еще раз покопавшись в сумочке, она извлекла оттуда листок бумаги. – А это адрес.
   – Спасибо, Мосси, – произнес Сэм.
   – К сожалению, мне и вправду пора, – сказала Мосси, направляясь к машине. – Незачем заставлять гостя ждать. Этот юноша – мастер на все руки! – И она умчалась, напоследок тряхнув пышной прической в тон краскам осени.
   Сэм повернулся к Леони, и оба расхохотались.
   – Она неподражаема! – воскликнул Сэм.
   – Это верно, – сквозь смех согласилась Леони.
   Сэм взял ее за руку:
   – Ты действительно хочешь осмотреть мельничный дом?
   – Да. Сгораю от нетерпения.
   – А я предлагаю прежде закончить отделку этого дома.
   – Пожалуй, ты прав. – Леони пожала ладонь Сэма. – Хотелось бы знать, что нас ждет?
   – Поживем – увидим, – ответил Сэм, касаясь ее губ. – Кто знает, что готовит нам будущее?

Часть 4
ЗИМА

Глава 27

   Снег падал огромными невесомыми хлопьями, словно Матушка-Гусыня и все ее сородичи и подруги вознамерились укрыть всю землю своим белым пухом. Снегопад начался предыдущей ночью, и теперь долина превратилась в декорацию к зимней сказке, в воплощение девственно-белой красоты, что так удачно сочетается с потрескиванием огня в уютных, теплых комнатах, с сытной едой и согревающими напитками. И с объятиями любимого человека.
   Леони с трепетом оглядывалась вокруг, пораженная красотой природы, которой она никогда не замечала, живя в городе. Неподалеку от дома, у дороги, она увидела трех оленей – двух взрослых животных и олененка. Посмотрев в сторону «рейнджровера», они перемахнули через шоссе и скрылись из виду среди деревьев.
   – Прелесть, правда? – воскликнула Леони, обращаясь к Сэму.
   – Еще бы! – Сэм улыбнулся. – Но лучше бы они держались подальше от оживленных дорог.
   – Да, осмотрительность им не помешала бы, – согласилась Леони.
   Они наконец собрались осмотреть дом, ключи от которого передала им Мосси, предупредив, что ремонт этой развалины потребует немалых трудов и хлопот. Ключи пролежали у них почти месяц, а тем временем Мосси показывала дом другим, не слишком заинтересованным клиентам, пользуясь запасной связкой. Как и следовало ожидать, окончательная отделка Октагон-хауса затянулась, поэтому Леони и Сэм почти не покидали его.
   – Вот здесь надо повернуть направо, – сказал Сэм. – По описаниям Мосси, дом находится неподалеку.
   Он притормозил и свернул с шоссе на узкую дорогу, петляющую по лесу.
   – Хорошо, что у нас полноприводная машина, – заметила Леони. Скоростные шоссе уже успели расчистить и посыпать солью, а эту дорогу почти скрывали из виду сугробы высотой в целый фут.
   Сэм осторожно вел громоздкую машину. Над дорогой нависли отягощенные снегом ветви старых деревьев.
   – Словно снежный туннель, – прошептала Леони. – Как в сказке…
   Они медленно продвигались вперед, пока вдруг не очутились в тупике. Слева и спереди начинался густой лес, а справа виднелось расчищенное пространство, напоминающее автостоянку. Сэм свернул направо, выехал на поляну и остановил машину.
   Леони выскочила из «рейнджровера», едва Сэм затормозил, и застыла, очарованная представшим перед ней зрелищем. Сэм подошел к ней, обнял за талию и нежно поцеловал в шею, упиваясь пейзажем.
   Мельничный дом стоял на самом берегу ручья Киндерхук-Крик и был окружен несколькими акрами полей и леса. Тут ручей достигал в ширину пятидесяти футов, по берегам громоздились валуны. Завораживающее журчание воды слышалось издалека.
   Сама мельница была сложена из некрашеных бревен, по фасаду располагалось несколько небольших окон, крышу покрывала черепица. Дом стоял правее, в сотне ярдов от мельницы.
   Пожав руку Сэма, Леони указала на дом:
   – Смотри! Великолепный образец античной архитектуры!
   Она не ошиблась: двухэтажный белый дом в стиле греческого возрождения имел классические пропорции, но, подобно мельнице, давно нуждался в ремонте. Стены пестрели пятнами отвалившейся штукатурки, ставни болтались, в окнах недоставало стекол, веранды перекосились. Перед домом на заснеженной лужайке высились гигантский старый дуб, клены, сосны и ели, на ветвях которых выросли снежные шапки. Березы, любимое дерево Леони, тянулись в небо, стоя группами по три, их серебристая кора отражала почти неземное сияние снега.
   Взявшись за руки, увязая в глубоком снегу, Леони с Сэмом побрели к дому, разглядывая его снаружи. Сэм вытащил из кармана ключи.
   – Зайдем? – спросил он.
   – Да, – торопливо закивала Леони. – Мне не терпится увидеть, что там внутри.
   – И мне тоже, – признался Сэм.
   Он отпер дверь, они вдвоем вошли в дом.
   У Леони от изумления открылся рот.
   – Боже мой! – еле выговорила она, оглядывая просторный холл с изящно изогнутой лестницей, потемневшими стенными панелями и поблекшей росписью на них. – Ты только взгляни на эту роспись! А лестница! Невероятно!
   Сэм молча стоял рядом, очарованный не меньше, чем сама Леони.
   – Посмотри, Сэм! – продолжала Леони. – Деревянные детали сохранились, по крайней мере здесь.
   – Здорово! – воскликнул он. – Судя по всему, дом никто и никогда не пытался «модернизировать». Его только подкрашивали и перекрашивали.
   Они прошлись по дому, восхищаясь широкими досками полов, каминами, неоклассической резьбой по дереву и просторными комнатами.
   – Ты прав, – согласилась Леони, закончив осмотр. – Кажется, интерьером здесь никто не занимался.
   – Значит, мы сэкономим и деньги, и время, – заключил Сэм. – Нам не придется восстанавливать его прежний вид. – Обернувшись, он с улыбкой взглянул на Леони. – Если не считать кухни и ванных, – добавил он. – На них невозможно смотреть без слез.
   – Да, – со смехом согласилась Леони. – Но по-моему, даже они остались в полной неприкосновенности. Похоже, дом простоял пустым несколько десятилетий.
   – Хочешь осмотреть мельницу? – поинтересовался Сэм.
   – Как скажешь.
   Они добрели до старой мельницы. Сэм отпер дверь.
   – Ого! – воскликнул он, переступая порог.
   Его взгляду открылось огромное помещение с обтесанными вручную потолочными балками и полами из широких сосновых досок.
   Леони повернулась к нему с выражением искреннего восхищения на лице.
   – Какая красота! – выдохнула она. – Это видно, несмотря на пыль и грязь. Знаешь, мне вдруг вспомнилось, как я впервые увидела спальню на третьем этаже Октагон-хауса – правда, ее площадь раз в двадцать поменьше…
   – Здесь можно разместить шикарный офис, – заметил Сэм. – И у нас еще останется уйма свободного места. Его хватит… – Он взглянул на Леони. – …Для нас обоих, – закончил он.
   Леони пожала ему руку.
   – Как я ждала этих слов! – призналась она.
   – Я просто не мог промолчать, Леони.
   Они обошли старую мельницу, вышли наружу и побрели по берегу Киндерхука, завороженные стремительным движением воды и неумолчным журчанием. Сегодня ручей казался особенно бурным и громогласным. Сэм обнял Леони за плечи, она обвила рукой его талию.
   – О чем ты думаешь? – наконец спросила она.
   – О том, что это место – просто находка, – ответил Сэм. – Купив его, мы не прогадали бы. Тут можно и жить, и работать нам обоим. – Нагнувшись, он коснулся губами ее волос. – А что скажешь ты?
   – То же самое, – откликнулась Леони. – Мельница прекрасно подойдет под мастерскую и офис. Ты будешь заниматься ремонтом и реставрацией архитектурных сооружений, я – реставрировать архитектурные элементы и предлагать услуги декоратора. А жить мы будем в доме.
   – Надо поскорее поговорить с Мосси, – решил Сэм.
   – Мы позвоним ей, как только вернемся домой, – пообещала Леони. – Решение надо принимать немедленно. Карсоны хотят переехать в Октагон-хаус к Рождеству.
   Сэм задумчиво потер подбородок.
   – Как по-твоему, будет ли смотреться новогодняя елка в пустом, пыльном доме в стиле греческого возрождения, интерьер которого отмечен особой, присущей только нам печатью вкуса и таланта?
   – Ты не шутишь? – с замиранием сердца спросила Леони.
   – Ничуть. Если мы возьмемся за это дело, – добавил Сэм, – то только вместе. На равных условиях. Идет?
   Леони ответила ему любящим взглядом, всматриваясь в бездонные бирюзовые глаза. Она кивнула, внезапно охваченная приливом чувств.
   «Он не шутит, – поняла она, – а предлагает реальное партнерство. Вдвоем мы завоюем весь мир! Неужели наши израненные души готовы соединиться? Если мы сумеем победить прошлое и жить настоящим, тогда будущее сулит только успех».
   Сэм взял ее за подбородок и нежно поцеловал в губы.
   – Тебе кажется, что я тороплю события? – спросил он.
   Леони покачала головой.
   – Нет, – начала она, – не думаю…
   Сэм обнял ее.
   – Мне понятны твои опасения, – сказал он, – но, по-моему, мы составляем отличную команду, Леони, и в бизнесе, и в жизни.
   – И мне так кажется, Сэм, – откликнулась она, тронутая искренностью его слов. – Об этом я мечтаю больше всего на свете.
   – Если хочешь, мы не будем давать друг другу никаких обещаний, – предложил Сэм. – Просто подождем. Но знай, я в любую минуту откликнусь на твой зов.
   Леони кивнула, опасаясь заговорить и выдать охватившие ее чувства. Сэм предлагал ей то, о чем она не смела даже мечтать. Действительность оказалась ошеломляющей и неправдоподобной.
   – Знаешь, я не верю, что жизнь – повторение пройденного, – говорил Сэм. – Это наш шанс – возможно, единственный – стать счастливыми, и упустить его нельзя.
   Леони засмотрелась на противоположный берег ручья, на заснеженные деревья, которые производили впечатление тщательно продуманной детали архитектурного ансамбля. Хотя снегопад продолжался, она знала, что на ветвях дремлют почки, накапливая силы для стремительного пробуждения от зимнего сна.
   Мы – часть этого мира, поняла она. Часть бесконечной череды смертей и возрождений. Внезапно ее сердце преисполнилось благодарностью. Она наслаждалась причастностью к этому великолепию, все ее опасения вдруг улетучились.
   Леони медленно повернулась к Сэму.
   – Ты готов рискнуть?
   – Да, с тобой, – решительно ответил он. – Я мечтал об этом со дня первой встречи, а теперь это желание не дает мне покоя. – Он вновь обнял Леони. – Этот дом, – он сделал широкий жест рукой, – идеальное место для того, чтобы начать все заново… чтобы создать семью. Мы начнем сами строить свою жизнь, Леони, а когда я что-нибудь строю, я надеюсь, что мое творение просуществует до конца времен.
   Леони вновь пришла в сильное смятение. Первый брак казался ей нерушимым и вечным, способным выдержать испытание временем. Но она ошиблась. «Можно ли довериться себе – и Сэму – на этот раз? – гадала она. – Почему нам должно повезти?»
   «Потому, – отвечала она себе, – что у нас не только общие цели и стремления, но и ценности и убеждения. У нас общая духовная жизнь».
   Они оба пробудились от сна, решила она. Да, это пробуждение. И сколь бы новыми и непривычными ни были для нее эти чувства, она не станет противиться им. И охотно попытает счастья вместе с Сэмом.
   Наконец она перевела на него взгляд.
   – Ты говоришь правду, Сэм? – спросила она. – Ты действительно считаешь, что твои творения сохранятся на веки вечные?
   – Да, – сказал он. – И ты это знаешь. И надеюсь, хочешь этого.
   – Да, да и еще раз да! – воскликнула Леони. – Я хочу, чтобы мы были вместе, чтобы у нас появились твои… то есть наши дети! Господи, как долго я мечтала об этом!
   Их губы слились в страстном бесконечном поцелуе. У Леони мелькнула мысль, что этот день никогда не померкнет в ее памяти. Каждый миг отчетливо запечатлеется в ней и вовек не утратит своего значения.
   Время, проведенное рядом с этим мужчиной, какими бы краткими ни были прежние встречи, какие бы печали ни омрачали их, поражало яркостью и обилием эмоций. Леони вновь подумала о том, что вдвоем они – сила, перед которой отступают все невзгоды.
   Она всмотрелась в глаза Сэма, из которых давно исчезли затравленное выражение и печаль.
   – Я люблю тебя, – произнесла она.
   – И я люблю тебя и всегда буду любить, – ответил он, широко улыбаясь. – Знаешь, если ты не хочешь ждать, мы можем начать семейную жизнь немедленно.
   – Отличная мысль, – улыбнулась Леони. – Она мне по душе. А я боялась, что никогда не услышу от тебя этих слов!