Страница:
– Да, – прошептала Элен. – На Париж!
Было уже темно и холодно, когда Элен возвращалась домой. Без лунного света все ямы и колдобины стали невидимы, но Элен не огорчилась. Главное, никто ей не мешает. Мадам Дюпре совершенно права: ей надо как можно скорее покинуть Сен-Назер. Она с печалью вспомнила разбитые мечты мадам Дюпре и ее утраченные надежды. Нельзя попасть в ту же западню, надо упорно идти к цели.
Элен чисто интуитивно повернула к дому. Вдали уже виднелись огни.
– А вот и моя красавица! – раздалось из темноты.
Сердце Элен оборвалось. Пьер! Она в страхе всматривалась в темноту, но разобрать что-либо было невозможно. Что он здесь делает? До дома еще целый километр. Ах вот оно что: он затаился в засаде, поджидая ее.
– Пьер тебя ждет, красавица, – раздалось над ухом. Элен завертелась на месте.
– Где ты? – в ужасе закричала она.
– Я здесь, моя прелесть! – послышалось справа, и Элен посмотрела туда.
– Нет, нет, не вертись, моя кошечка. Я прямо перед тобой!
Элен инстинктивно отступила и угодила прямо в руки Пьера. Оказывается, он был не впереди, а сзади. Элен закричала, но его холодная рука закрыла ей рот. На какой-то момент она вся обмякла, и он от удивления ослабил хватку. Воспользовавшись этим, она вырвалась. Пьер попытался схватить ее снова, но она, извернувшись, ударила его. ногой в пах. Он взвыл от боли, а Элен тем временем рванулась вперед и понеслась что есть мочи по темному полю. Невидимые в темноте ветки хлестали ее по лицу, цеплялись и рвали платье. Элен споткнулась о камень и упала, но в страхе, что Пьер вот-вот схватит ее, вскочила на ноги и побежала снова.
Наконец, выбившись из сил, девушка остановилась, чтобы перевести дыхание. Сердце ее бешено колотилось и было готово вырваться из груди.
– Пьер ждет тебя!
– Нет! – закричала она, зажимая уши. – Нет, нет, нет!
Ей вдруг показалось, что она погружается в небытие. Неловко пошатнувшись, она упала на землю. Он явно где-то поблизости, но вот где? Все было как во сне, какое-то нереальное. В темноте слышалось его тяжелое дыхание. Чудилось, что его чресла давят ей на лицо.
Спустя какое-то мгновение на лицо упала какая-то влага. «Неужели начался дождь?» – подумала она с удивлением. Дождь внезапно прекратился, а со стороны подлеска послышался шум шагов. Давление на лицо прекратилось.
Он ушел. Элен подняла голову и ощутила, что все лицо, включая и губы, у нее мокрое. Она попробовала жидкость на вкус. Она была до странности соленой.
И внезапно ее осенило – это же сперма! У нее начался приступ тошноты, и не успела она нагнуться, как ее вывернуло.
Ослепив Элен, в магазине зажегся свет. На пороге стояла мадам Дюпре в накинутом на халат пальто, с металлическими бигуди в волосах.
– Что ты здесь делаешь в такой поздний час? – спросила она и тихо ахнула. – Что с тобой? Почему все твое лицо расцарапано?
Элен отвернулась. Ее знобило.
– Я не могу вернуться домой, мадам… Я не хотела вас будить, извините.
– Ничего страшного. Просто я вышла на шум. Мадам Дюпре всмотрелась в лицо Элен повнимательнее.
– Кто, кто это сделал? – в гневе вскричала она. – Кто-нибудь из мальчишек?
Элен покачала головой. Глаза мадам Дюпре широко раскрылись от удивления.
– Тетя?.. – спросила она, нахмурившись.
– Я не хочу… – жалобно прошептала Элен.
– Ладно, скажи мне только одно: ты пошла работать, потому что тебе плохо жилось дома?
Элен кивнула.
– Бедная девочка, – запричитала женщина, обняв ее. – Не волнуйся, тебе не придется к ним возвращаться. – Мадам улыбнулась и указала на потолок. – Ты будешь жить наверху. В мансарде. Там есть железная кровать и кое-какая мебель. Пойдем. Я дам тебе подушки и постельное белье.
Они поднялись на третий этаж. Там, прямо под стропилами крыши, и располагалась мансарда. Пахло плесенью, в воздухе кружилась пыль.
– Конечно, надо привести комнату в порядок, – мадам Дюпре распахнула маленькое оконце, – но по-моему, здесь достаточно уютно.
– Не знаю, как вас и благодарить! – в восторге воскликнула Элен.
– Не стоит, – улыбнулась хозяйка.
Когда шаги мадам Дюпре смолкли на лестнице, Элен подошла к открытому окну и выглянула наружу. Вдали за крышами домов виднелся темный причал. Дальше, за причалом, темный залив сливался на горизонте с таким же темным небом. Элен улыбнулась: из своей комнаты она увидит судно Эдмонда, когда оно вернется в порт.
Сморщившись от пыли, Жанна через окно вытряхивала ковер. Элен тем временем щеткой из конского волоса тщательно выметала пыль из углов.
– Здесь будет чудесно, когда мы уберемся, – заметила она.
Жанна оглядела мансарду.
– Подумать только, у тебя теперь своя комната! Как хорошо, что тебе больше не надо возвращаться к этим ужасным людям! – тотчас добавила она.
Элен вздохнула и опустилась на расшатанный стул.
– А что ты скажешь Эдмонду?
– Скажу, что жить у тети Жанин стало совсем невыносимо, что мне здесь очень удобно. Спустился по лестнице – и вот ты и на работе. Что просто мне надо где-то пожить, пока я не уеду в Париж.
– Ладно. Тогда я буду придерживаться такой же версии.
Элен подошла к Жанне и обняла ее за плечи.
– Ты даже не представляешь, как я счастлива, что мы подружились!
– И я, – отозвалась подруга. – И все же нам надо поторапливаться. В конце недели Эдмонд сойдет на берег.
Элен изучающе посмотрела на Жанну. Да, пора уже браться за свадебное платье, ведь до свадьбы осталось всего четыре месяца.
В дверь внезапно постучали.
– Войдите! – крикнула Элен.
– Я взяла на себя смелость приготовить вам ленч, – войдя в комнату с подносом в руках, проговорила мадам Дюпре. Поставив поднос, она оглядела комнату. – Боже милостивый, как же здесь чисто!
– Что вы, мы только-только начали, – удивилась Элен.
– Может, твое призвание – интерьер, а отнюдь не мода?
– Вряд ли, – улыбнулась девушка. – Просто у меня появилось собственное жилье.
– Да, – кивнула мадам Дюпре. – Помню, я тоже когда-то благоустраивала свое первое жилище: маленькую комнатку с отслоившимися обоями… – Она махнула рукой, как бы отгоняя ненужные воспоминания, и сказала: – Сегодня утром я получила письмо от графини де Леже относительно ее гардероба. Не помню, я уже говорила тебе об этом?
– Нет, мадам.
– Каждый год графиня ездит в Париж и приобретает себе весь гардероб у известных кутюрье, однако надевает эту одежду только в особых случаях. Мне она заказывает копии с каждого платья и таким образом получает точно такое же, но более дешевое платье на каждый день. Эта работа обычно занимает у меня четыре недели. Я закрываю магазин и переезжаю в замок де Леже. Обычно я беру с собой свою лучшую швею. На сей раз я хочу взять тебя.
Глаза Элен засветились от радости.
– С удовольствием, мадам. Когда мы едем?
– В сентябре.
Девушка тотчас погрустнела.
– В чем дело? Я думала, ты будешь рада.
– Я очень рада… Просто Жанна и Эдмонд… – Элен в отчаянии посмотрела на подругу. – Они собираются пожениться и…
– Элен, – прервала ее Жанна. – Мы с Эдмондом вполне можем изменить наши планы. Поженимся, например, в декабре.
– Но…
– Чепуха! Такая возможность выпадает раз в жизни. И кроме того, кто знает, – продолжала она, – а вдруг ты познакомишься там с графом? – Она вопросительно посмотрела на мадам Дюпре. – Там есть какой-нибудь граф?
– Да. Но он женат на графине. Впрочем, у него есть красавец сын, будущий граф. Помнится, его зовут Юбер, да – Юбер де Леже. – Она задумчиво посмотрела на Элен. – Он всего лишь на год или два старше тебя.
Глава 10
Глава 11
Было уже темно и холодно, когда Элен возвращалась домой. Без лунного света все ямы и колдобины стали невидимы, но Элен не огорчилась. Главное, никто ей не мешает. Мадам Дюпре совершенно права: ей надо как можно скорее покинуть Сен-Назер. Она с печалью вспомнила разбитые мечты мадам Дюпре и ее утраченные надежды. Нельзя попасть в ту же западню, надо упорно идти к цели.
Элен чисто интуитивно повернула к дому. Вдали уже виднелись огни.
– А вот и моя красавица! – раздалось из темноты.
Сердце Элен оборвалось. Пьер! Она в страхе всматривалась в темноту, но разобрать что-либо было невозможно. Что он здесь делает? До дома еще целый километр. Ах вот оно что: он затаился в засаде, поджидая ее.
– Пьер тебя ждет, красавица, – раздалось над ухом. Элен завертелась на месте.
– Где ты? – в ужасе закричала она.
– Я здесь, моя прелесть! – послышалось справа, и Элен посмотрела туда.
– Нет, нет, не вертись, моя кошечка. Я прямо перед тобой!
Элен инстинктивно отступила и угодила прямо в руки Пьера. Оказывается, он был не впереди, а сзади. Элен закричала, но его холодная рука закрыла ей рот. На какой-то момент она вся обмякла, и он от удивления ослабил хватку. Воспользовавшись этим, она вырвалась. Пьер попытался схватить ее снова, но она, извернувшись, ударила его. ногой в пах. Он взвыл от боли, а Элен тем временем рванулась вперед и понеслась что есть мочи по темному полю. Невидимые в темноте ветки хлестали ее по лицу, цеплялись и рвали платье. Элен споткнулась о камень и упала, но в страхе, что Пьер вот-вот схватит ее, вскочила на ноги и побежала снова.
Наконец, выбившись из сил, девушка остановилась, чтобы перевести дыхание. Сердце ее бешено колотилось и было готово вырваться из груди.
– Пьер ждет тебя!
– Нет! – закричала она, зажимая уши. – Нет, нет, нет!
Ей вдруг показалось, что она погружается в небытие. Неловко пошатнувшись, она упала на землю. Он явно где-то поблизости, но вот где? Все было как во сне, какое-то нереальное. В темноте слышалось его тяжелое дыхание. Чудилось, что его чресла давят ей на лицо.
Спустя какое-то мгновение на лицо упала какая-то влага. «Неужели начался дождь?» – подумала она с удивлением. Дождь внезапно прекратился, а со стороны подлеска послышался шум шагов. Давление на лицо прекратилось.
Он ушел. Элен подняла голову и ощутила, что все лицо, включая и губы, у нее мокрое. Она попробовала жидкость на вкус. Она была до странности соленой.
И внезапно ее осенило – это же сперма! У нее начался приступ тошноты, и не успела она нагнуться, как ее вывернуло.
Ослепив Элен, в магазине зажегся свет. На пороге стояла мадам Дюпре в накинутом на халат пальто, с металлическими бигуди в волосах.
– Что ты здесь делаешь в такой поздний час? – спросила она и тихо ахнула. – Что с тобой? Почему все твое лицо расцарапано?
Элен отвернулась. Ее знобило.
– Я не могу вернуться домой, мадам… Я не хотела вас будить, извините.
– Ничего страшного. Просто я вышла на шум. Мадам Дюпре всмотрелась в лицо Элен повнимательнее.
– Кто, кто это сделал? – в гневе вскричала она. – Кто-нибудь из мальчишек?
Элен покачала головой. Глаза мадам Дюпре широко раскрылись от удивления.
– Тетя?.. – спросила она, нахмурившись.
– Я не хочу… – жалобно прошептала Элен.
– Ладно, скажи мне только одно: ты пошла работать, потому что тебе плохо жилось дома?
Элен кивнула.
– Бедная девочка, – запричитала женщина, обняв ее. – Не волнуйся, тебе не придется к ним возвращаться. – Мадам улыбнулась и указала на потолок. – Ты будешь жить наверху. В мансарде. Там есть железная кровать и кое-какая мебель. Пойдем. Я дам тебе подушки и постельное белье.
Они поднялись на третий этаж. Там, прямо под стропилами крыши, и располагалась мансарда. Пахло плесенью, в воздухе кружилась пыль.
– Конечно, надо привести комнату в порядок, – мадам Дюпре распахнула маленькое оконце, – но по-моему, здесь достаточно уютно.
– Не знаю, как вас и благодарить! – в восторге воскликнула Элен.
– Не стоит, – улыбнулась хозяйка.
Когда шаги мадам Дюпре смолкли на лестнице, Элен подошла к открытому окну и выглянула наружу. Вдали за крышами домов виднелся темный причал. Дальше, за причалом, темный залив сливался на горизонте с таким же темным небом. Элен улыбнулась: из своей комнаты она увидит судно Эдмонда, когда оно вернется в порт.
Сморщившись от пыли, Жанна через окно вытряхивала ковер. Элен тем временем щеткой из конского волоса тщательно выметала пыль из углов.
– Здесь будет чудесно, когда мы уберемся, – заметила она.
Жанна оглядела мансарду.
– Подумать только, у тебя теперь своя комната! Как хорошо, что тебе больше не надо возвращаться к этим ужасным людям! – тотчас добавила она.
Элен вздохнула и опустилась на расшатанный стул.
– А что ты скажешь Эдмонду?
– Скажу, что жить у тети Жанин стало совсем невыносимо, что мне здесь очень удобно. Спустился по лестнице – и вот ты и на работе. Что просто мне надо где-то пожить, пока я не уеду в Париж.
– Ладно. Тогда я буду придерживаться такой же версии.
Элен подошла к Жанне и обняла ее за плечи.
– Ты даже не представляешь, как я счастлива, что мы подружились!
– И я, – отозвалась подруга. – И все же нам надо поторапливаться. В конце недели Эдмонд сойдет на берег.
Элен изучающе посмотрела на Жанну. Да, пора уже браться за свадебное платье, ведь до свадьбы осталось всего четыре месяца.
В дверь внезапно постучали.
– Войдите! – крикнула Элен.
– Я взяла на себя смелость приготовить вам ленч, – войдя в комнату с подносом в руках, проговорила мадам Дюпре. Поставив поднос, она оглядела комнату. – Боже милостивый, как же здесь чисто!
– Что вы, мы только-только начали, – удивилась Элен.
– Может, твое призвание – интерьер, а отнюдь не мода?
– Вряд ли, – улыбнулась девушка. – Просто у меня появилось собственное жилье.
– Да, – кивнула мадам Дюпре. – Помню, я тоже когда-то благоустраивала свое первое жилище: маленькую комнатку с отслоившимися обоями… – Она махнула рукой, как бы отгоняя ненужные воспоминания, и сказала: – Сегодня утром я получила письмо от графини де Леже относительно ее гардероба. Не помню, я уже говорила тебе об этом?
– Нет, мадам.
– Каждый год графиня ездит в Париж и приобретает себе весь гардероб у известных кутюрье, однако надевает эту одежду только в особых случаях. Мне она заказывает копии с каждого платья и таким образом получает точно такое же, но более дешевое платье на каждый день. Эта работа обычно занимает у меня четыре недели. Я закрываю магазин и переезжаю в замок де Леже. Обычно я беру с собой свою лучшую швею. На сей раз я хочу взять тебя.
Глаза Элен засветились от радости.
– С удовольствием, мадам. Когда мы едем?
– В сентябре.
Девушка тотчас погрустнела.
– В чем дело? Я думала, ты будешь рада.
– Я очень рада… Просто Жанна и Эдмонд… – Элен в отчаянии посмотрела на подругу. – Они собираются пожениться и…
– Элен, – прервала ее Жанна. – Мы с Эдмондом вполне можем изменить наши планы. Поженимся, например, в декабре.
– Но…
– Чепуха! Такая возможность выпадает раз в жизни. И кроме того, кто знает, – продолжала она, – а вдруг ты познакомишься там с графом? – Она вопросительно посмотрела на мадам Дюпре. – Там есть какой-нибудь граф?
– Да. Но он женат на графине. Впрочем, у него есть красавец сын, будущий граф. Помнится, его зовут Юбер, да – Юбер де Леже. – Она задумчиво посмотрела на Элен. – Он всего лишь на год или два старше тебя.
Глава 10
Было облачно и, похоже, накрапывал дождь, когда Элен и мадам Дюпре сошли с поезда в Бордо. На платформе их встретил седовласый слуга в темно-синей униформе с медными пуговицами, высоких сапогах и фуражке с козырьком. Прищелкнув каблуками, он низко поклонился, разместил в багажнике их чемоданы, помог им сесть и сел за руль черного «ситроена».
Машина медленно ехала по узким улочкам города. Элен прижалась носом к стеклу. Они миновали темную, похожую на тоннель арку под сторожевой башней. Сооружение было весьма причудливым. На его фасаде находились большие квадратные часы, а еще выше, в другой арке, окруженной каменными башенками, висел большой колокол, гордо затихший после утреннего звона.
Вскоре город остался позади, теперь они мчались на север. За окнами мелькали зеленые пастбища, необозримые хвойные леса, старинные деревушки.
– Долго нам еще ехать? – поинтересовалась Элен.
Мадам Дюпре развела руками.
– Еще часа полтора. Замки де Леже находятся в Медоке.
Элен встрепенулась:
– Замки? У них разве не один замок?
– Два, – ответила мадам Дюпре, меняя позу. – Отеклок-де-Леже и Лестало-де-Леже. Граф и графиня живут в замке Отеклок. Он лучше и просторнее.
При въезде во владения де Леже мадам Дюпре обратила внимание Элен на раскинувшиеся вокруг виноградники. Аккуратные покатые холмы с виноградной лозой, казалось, простирались от горизонта до горизонта.
– Это самые большие виноградники во всей Франции, – пояснила мадам Дюпре.
Элен молча кивнула. Она словно дар речи потеряла на мгновение, но не успела она прийти в себя, как женщина воскликнула:
– Посмотри скорее! Там, налево!
Девушка повернула голову налево. Среди причудливых виноградных лоз суетилось множество сельскохозяйственных рабочих. А вдали, отражаясь в спокойной воде широкого рва, во всем своем великолепии раскинулся замок. Средневековые каменные башни и обветшалые от времени каменные стены прекрасно сочетались с нововведениями эпохи Ренессанса.
– Это замок Лестало-де-Леже, – сказала мадам Дюпре. – Виноградники здесь занимают больше двух тысяч акров земли.
– Так… так много! – воскликнула Элен.
– Два года назад здесь было изготовлено более двух миллионов бутылок вина. Можешь себе представить?
Элен охватил благоговейный трепет.
– Они, должно быть, очень богатые, эти де Леже, – проговорила она.
Мадам Дюпре только улыбнулась в ответ. «Они действительно очень богаты, однако графиня слишком уж экономна, – подумала она. – Вместо того чтобы при мультимиллионном состоянии заказать себе за десять тысяч франков дубликат одежды у кутюрье, она нанимает портниху всего за три тысячи франков!»
По сторонам дороги, ведущей к замку, росли тополя. Вокруг раскинулся обширный парк в духе Ленотра, творца дворцово-паркового ансамбля Версаля. Сквозь пелену сплошного дождя Элен все же удалось рассмотреть замок. У нее захватило дух. Отеклок-де-Леже вовсе не был похож на воображаемые ею замки, здесь не было никаких башен и башенок. В четкой симметрии трехэтажного здания чувствовалась холодная надменность: от центрального павильона отходили два флигеля, переходящие в павильоны гораздо больших размеров. Высокая крутая крыша построек закруглялась по краям для поддержки фонарей. Ко входу вела широкая мраморная лестница.
Они обогнули здание и остановились у черного хода.
Толстая служанка с красным лицом распахнула перед ними дверь, и они оказались в просторной кухне. С потолка и стен свешивались медные и стальные кастрюли и сковороды. Молодая девушка, закатав рукава, ловко месила на деревянном столе тесто.
Женщина, встретившая их, должно быть повариха, дружелюбно улыбнулась и, вытерев пухлые руки о передник, поздоровалась с мадам Дюпре:
– Добрый день, мадам. Графиня приказала мне поселить вас в вашу прежнюю комнату.
– Здравствуйте, Терез. Это просто чудесно, – улыбнулась в ответ мадам Дюпре.
Элен последовала за женщинами вверх по лестнице в ту часть замка, где жили слуги. Их комнаты под самой крышей ничем не отличались и были смежными.
Элен разочарованно опустилась на кровать. Она-то ожидала, что они будут жить в просторной комнате с кроватью под балдахином и роскошной мебелью. А оказалось, штукатурка на стенах растрескалась, мебель убогая, единственное окошко располагается у самого пола…
Правда, то, что портних встретил шофер на лимузине, несколько выделяло их от прочей прислуги.
На следующий день графиня пригласила их в комнату вышивок. Слуга в ливрее проводил их через весь дом к каменной лестнице. Элен охала и ахала, восхищаясь роскошными интерьерами. Повсюду висели картины семнадцатого-восемнадцатого веков и старинные фламандские гобелены, стояли лакированные китайские шкафчики и уникальная мебель эпохи Людовика XV; полы устилали абиссинские ковры.
Когда слуга распахнул огромные двойные двери в комнату вышивок, Элен даже вскрикнула от восторга. Все стены украшала лепнина красно-золотистых тонов и встроенные панно с необычайно искусной вышивкой. Глубокие кресла и кушетки эпохи Людовика XV перемежались напольным китайским и японским фарфором. На изящном столике стояли цветы. А за столиком на украшенном вышивкой диване сидела графиня де ла Бриссак э де Леже. Генеалогия графини восходила к временам Бриссак-Орлеанов, ее отдаленным предком была Анна Бретонская, жена Людовика XII. Графиня была изящной, элегантной и такой же надменной, по мнению Элен, как и фасад ее дворца. Ее седые волосы были безупречно уложены, возраст также выдавали бледная, прозрачная, как фарфор, кожа и руки с возрастной пигментацией, в которых она держала маленького мальтийского спаниеля. У нее был классический римский нос, сдвинутые брови и сеть мелких морщинок в уголках холодных, ничего не выражающих темных глаз. Сидела она очень прямо и была одета в простую белую шелковую блузку и очень красивый бледно-желтый костюм. «Шанель», – решила Элен. Мадам Дюпре присела в реверансе.
– Добрый день, графиня, – вежливо поздоровалась она.
– Добрый день, мадам. – Резкий голос графини был громким и чистым. Она четко выговаривала каждый слог.
– Разрешите представить вам мою новую швею Элен Жано. – Мадам Дюпре грациозно повела рукой в сторону девушки.
Элен тотчас присела в реверансе, но сделала это неловко и сразу покраснела.
– Добрый день, графиня, – сказала она едва слышно, явно волнуясь.
Графиня окинула Элен холодным надменным взглядом темных глаз и с удивлением воскликнула:
– Но она ведь совсем юная!
– Да, – поспешила согласиться мадам Дюпре, – но у меня в жизни не было более талантливой швеи. Девочка далеко пойдет.
– Вы так считаете? – На сей раз графиня посмотрела на Элен с явным интересом. – Что ж, мадемуазель довольно привлекательна.
От смущения Элен снова залилась краской. По довольному выражению лица графини она поняла, что ее молчание было воспринято как скромность.
Мадам де Леже дернула за шнурок колокольчика, висевшего у дивана, и тотчас в комнате появилась молоденькая служанка.
– Лиз, отведи мадам Дюпре и ее помощницу в швейную комнату и обеспечь всем необходимым.
Швейная комната располагалась на втором этаже северо-восточного крыла. По всей вероятности, здесь когда-то была одна из роскошных спален: высокие, с лепниной потолки, обшитые деревянными панелями стены, большие сводчатые окна. По всей комнате, словно привидения, стояли задрапированные простынями манекены. Элен сразу же распахнула все окна. В комнату хлынул свежий воздух, а вместе с ним и шум дождя.
Мадам Дюпре тем временем срывала с обстановки белые чехлы. Вот глазам открылась швейная машина, огромный стол, вешалка в углу, трехстворчатая ширма для переодевания и высокое трехстворчатое зеркало в позолоченной раме. В резном шкафу лежали отрезы материи, нитки, иголки, ножницы, фурнитура и прочая мелочь, необходимая портнихе.
– Графиня настаивает на частых примерках, – тихо сказала мадам Дюпре. – Вот почему комната такая большая, не то что наши.
– Я объелась, – заявила Элен, отодвигая тарелку. Мадам Дюпре строго посмотрела на нее и погрозила пальцем.
– Даме не пристало говорить «я объелась», – сказала она. – В приличном обществе следует говорить: «Спасибо, вполне достаточно». Ты не должна пренебрегать такими вещами, от этого во многом будет зависеть твой успех.
Элен кивнула, приняв эту информацию к сведению. Они обедали за маленьким столом в комнате мадам Дюпре.
– Позже Терез принесет нам кофе и десерт, – сказала мадам Дюпре, закончив трапезу. – Она знает, что я люблю пить кофе в полдник.
Элен кивнула и отпила немного вина.
Мадам Дюпре тем временем подошла к маленькому окошку, нагнулась, раздвинула кисейные занавески и выглянула наружу.
– Дождь прекратился. Может, прогуляемся после обеда?
Девушка с готовностью вскочила из-за стола.
Они спустились вниз и вышли на улицу через кухонную дверь. Приближался вечер. Дождь омыл осеннюю траву, и лужайки выглядели свежими, зелеными. Над землей поднимался туман.
Пройдя немного вперед, они увидели ряд конюшен.
– У де Леже, наверное, много лошадей, – проницательно заметила Элен.
– Да уж, – с улыбкой отозвалась мадам Дюпре. – Де Леже хорошие наездники и очень этим гордятся. У них есть лошади для охоты на лисиц и даже скаковые лошади.
И тотчас, словно в подтверждение, сзади послышался цокот копыт.
Чья-то тень упала на Элен, и она посмотрела вверх. Всадник был, вне всякого сомнения, красавцем: решительный подбородок с ямочкой посередине, глубоко посаженные горящие глаза. Они были такого же цвета, что и у графини, но если те были холодными, то эти светились озорством. Под саржевой тканью костюма для верховой езды угадывалось сильное мускулистое тело, а посадка юноши была неоспоримо аристократичной. Это был, вне всякого сомнения, сын графини.
Юбер де Леже, дотронувшись ручкой хлыста до козырька фуражки, засвидетельствовал свое почтение.
– Мадам Дюпре, – сказал он.
– Вы до смерти нас напугали, – отозвалась женщина с напускной строгостью.
Он игнорировал ее замечание и кивком указал на Элен:
– А это кто?
Властный взгляд его темных глаз проник прямо в душу девушке, отчего она сразу оробела.
– Элен Жано, – ответила она едва слышно.
– Ты выглядишь поинтереснее, чем та, которую мадам Дюпре привозила с собой в прошлом году. – Он посмотрел на мадам и обезоруживающе улыбнулся. – Ведь правда?
– Все зависит от вкуса, – натянуто отозвалась мадам Дюпре.
Юбер де Леже, откинув голову, от всей души рассмеялся, а потом вмиг посерьезнел.
– Ты ездишь? – спросил он Элен.
Элен засмущалась.
– На лошади?
– На чем же еще? – усмехнулся он.
– Я… я никогда не пробовала.
– Нетрудно научиться. – Юбер картинно взялся за поводья.
– Не знаю, люблю ли я лошадей, – быстро ответила Элен.
– Полюбишь, – уверенно проговорил юноша. – Ты будешь прекрасно смотреться на лошади. У нас их полные конюшни, есть и нестроптивые. Пожалуй, я научу тебя ездить верхом. – Он немного помолчал и добавил: – Окажу тебе такую честь.
Элен почему-то разволновалась и, нервно сжав кулаки, отвела взгляд.
– Ладно, как-нибудь, – пробормотала она.
– Завтра? – сразу спросил он.
– Завтра я, по всей видимости, буду занята, – твердо ответила Элен и посмотрела на мадам Дюпре, ища у нее поддержки.
– Ваша мама будет недовольна, если мы не успеем вовремя сшить ее платья, – бросилась на помощь ученице мадам.
Юбер только усмехнулся и покачал головой:
– Я прекрасно знаю, что вы никогда не работаете после шести. – Он снова посмотрел на Элен. – Встретимся здесь завтра в половине седьмого.
И прежде чем Элен успела ответить, он стегнул коня и умчался вперед.
– Что же мне теперь делать? – чуть не плача, спросила Элен.
– Юбер не любит, когда ему отказывают, – ответила мадам Дюпре. – Он упрям, как все Бриссак-Орлеаны.
– Ладно, я поговорю с ним позже, – отозвалась девушка.
– Пустая трата времени. Он неуловим. Тебе, очевидно, придется смириться.
Машина медленно ехала по узким улочкам города. Элен прижалась носом к стеклу. Они миновали темную, похожую на тоннель арку под сторожевой башней. Сооружение было весьма причудливым. На его фасаде находились большие квадратные часы, а еще выше, в другой арке, окруженной каменными башенками, висел большой колокол, гордо затихший после утреннего звона.
Вскоре город остался позади, теперь они мчались на север. За окнами мелькали зеленые пастбища, необозримые хвойные леса, старинные деревушки.
– Долго нам еще ехать? – поинтересовалась Элен.
Мадам Дюпре развела руками.
– Еще часа полтора. Замки де Леже находятся в Медоке.
Элен встрепенулась:
– Замки? У них разве не один замок?
– Два, – ответила мадам Дюпре, меняя позу. – Отеклок-де-Леже и Лестало-де-Леже. Граф и графиня живут в замке Отеклок. Он лучше и просторнее.
При въезде во владения де Леже мадам Дюпре обратила внимание Элен на раскинувшиеся вокруг виноградники. Аккуратные покатые холмы с виноградной лозой, казалось, простирались от горизонта до горизонта.
– Это самые большие виноградники во всей Франции, – пояснила мадам Дюпре.
Элен молча кивнула. Она словно дар речи потеряла на мгновение, но не успела она прийти в себя, как женщина воскликнула:
– Посмотри скорее! Там, налево!
Девушка повернула голову налево. Среди причудливых виноградных лоз суетилось множество сельскохозяйственных рабочих. А вдали, отражаясь в спокойной воде широкого рва, во всем своем великолепии раскинулся замок. Средневековые каменные башни и обветшалые от времени каменные стены прекрасно сочетались с нововведениями эпохи Ренессанса.
– Это замок Лестало-де-Леже, – сказала мадам Дюпре. – Виноградники здесь занимают больше двух тысяч акров земли.
– Так… так много! – воскликнула Элен.
– Два года назад здесь было изготовлено более двух миллионов бутылок вина. Можешь себе представить?
Элен охватил благоговейный трепет.
– Они, должно быть, очень богатые, эти де Леже, – проговорила она.
Мадам Дюпре только улыбнулась в ответ. «Они действительно очень богаты, однако графиня слишком уж экономна, – подумала она. – Вместо того чтобы при мультимиллионном состоянии заказать себе за десять тысяч франков дубликат одежды у кутюрье, она нанимает портниху всего за три тысячи франков!»
По сторонам дороги, ведущей к замку, росли тополя. Вокруг раскинулся обширный парк в духе Ленотра, творца дворцово-паркового ансамбля Версаля. Сквозь пелену сплошного дождя Элен все же удалось рассмотреть замок. У нее захватило дух. Отеклок-де-Леже вовсе не был похож на воображаемые ею замки, здесь не было никаких башен и башенок. В четкой симметрии трехэтажного здания чувствовалась холодная надменность: от центрального павильона отходили два флигеля, переходящие в павильоны гораздо больших размеров. Высокая крутая крыша построек закруглялась по краям для поддержки фонарей. Ко входу вела широкая мраморная лестница.
Они обогнули здание и остановились у черного хода.
Толстая служанка с красным лицом распахнула перед ними дверь, и они оказались в просторной кухне. С потолка и стен свешивались медные и стальные кастрюли и сковороды. Молодая девушка, закатав рукава, ловко месила на деревянном столе тесто.
Женщина, встретившая их, должно быть повариха, дружелюбно улыбнулась и, вытерев пухлые руки о передник, поздоровалась с мадам Дюпре:
– Добрый день, мадам. Графиня приказала мне поселить вас в вашу прежнюю комнату.
– Здравствуйте, Терез. Это просто чудесно, – улыбнулась в ответ мадам Дюпре.
Элен последовала за женщинами вверх по лестнице в ту часть замка, где жили слуги. Их комнаты под самой крышей ничем не отличались и были смежными.
Элен разочарованно опустилась на кровать. Она-то ожидала, что они будут жить в просторной комнате с кроватью под балдахином и роскошной мебелью. А оказалось, штукатурка на стенах растрескалась, мебель убогая, единственное окошко располагается у самого пола…
Правда, то, что портних встретил шофер на лимузине, несколько выделяло их от прочей прислуги.
На следующий день графиня пригласила их в комнату вышивок. Слуга в ливрее проводил их через весь дом к каменной лестнице. Элен охала и ахала, восхищаясь роскошными интерьерами. Повсюду висели картины семнадцатого-восемнадцатого веков и старинные фламандские гобелены, стояли лакированные китайские шкафчики и уникальная мебель эпохи Людовика XV; полы устилали абиссинские ковры.
Когда слуга распахнул огромные двойные двери в комнату вышивок, Элен даже вскрикнула от восторга. Все стены украшала лепнина красно-золотистых тонов и встроенные панно с необычайно искусной вышивкой. Глубокие кресла и кушетки эпохи Людовика XV перемежались напольным китайским и японским фарфором. На изящном столике стояли цветы. А за столиком на украшенном вышивкой диване сидела графиня де ла Бриссак э де Леже. Генеалогия графини восходила к временам Бриссак-Орлеанов, ее отдаленным предком была Анна Бретонская, жена Людовика XII. Графиня была изящной, элегантной и такой же надменной, по мнению Элен, как и фасад ее дворца. Ее седые волосы были безупречно уложены, возраст также выдавали бледная, прозрачная, как фарфор, кожа и руки с возрастной пигментацией, в которых она держала маленького мальтийского спаниеля. У нее был классический римский нос, сдвинутые брови и сеть мелких морщинок в уголках холодных, ничего не выражающих темных глаз. Сидела она очень прямо и была одета в простую белую шелковую блузку и очень красивый бледно-желтый костюм. «Шанель», – решила Элен. Мадам Дюпре присела в реверансе.
– Добрый день, графиня, – вежливо поздоровалась она.
– Добрый день, мадам. – Резкий голос графини был громким и чистым. Она четко выговаривала каждый слог.
– Разрешите представить вам мою новую швею Элен Жано. – Мадам Дюпре грациозно повела рукой в сторону девушки.
Элен тотчас присела в реверансе, но сделала это неловко и сразу покраснела.
– Добрый день, графиня, – сказала она едва слышно, явно волнуясь.
Графиня окинула Элен холодным надменным взглядом темных глаз и с удивлением воскликнула:
– Но она ведь совсем юная!
– Да, – поспешила согласиться мадам Дюпре, – но у меня в жизни не было более талантливой швеи. Девочка далеко пойдет.
– Вы так считаете? – На сей раз графиня посмотрела на Элен с явным интересом. – Что ж, мадемуазель довольно привлекательна.
От смущения Элен снова залилась краской. По довольному выражению лица графини она поняла, что ее молчание было воспринято как скромность.
Мадам де Леже дернула за шнурок колокольчика, висевшего у дивана, и тотчас в комнате появилась молоденькая служанка.
– Лиз, отведи мадам Дюпре и ее помощницу в швейную комнату и обеспечь всем необходимым.
Швейная комната располагалась на втором этаже северо-восточного крыла. По всей вероятности, здесь когда-то была одна из роскошных спален: высокие, с лепниной потолки, обшитые деревянными панелями стены, большие сводчатые окна. По всей комнате, словно привидения, стояли задрапированные простынями манекены. Элен сразу же распахнула все окна. В комнату хлынул свежий воздух, а вместе с ним и шум дождя.
Мадам Дюпре тем временем срывала с обстановки белые чехлы. Вот глазам открылась швейная машина, огромный стол, вешалка в углу, трехстворчатая ширма для переодевания и высокое трехстворчатое зеркало в позолоченной раме. В резном шкафу лежали отрезы материи, нитки, иголки, ножницы, фурнитура и прочая мелочь, необходимая портнихе.
– Графиня настаивает на частых примерках, – тихо сказала мадам Дюпре. – Вот почему комната такая большая, не то что наши.
– Я объелась, – заявила Элен, отодвигая тарелку. Мадам Дюпре строго посмотрела на нее и погрозила пальцем.
– Даме не пристало говорить «я объелась», – сказала она. – В приличном обществе следует говорить: «Спасибо, вполне достаточно». Ты не должна пренебрегать такими вещами, от этого во многом будет зависеть твой успех.
Элен кивнула, приняв эту информацию к сведению. Они обедали за маленьким столом в комнате мадам Дюпре.
– Позже Терез принесет нам кофе и десерт, – сказала мадам Дюпре, закончив трапезу. – Она знает, что я люблю пить кофе в полдник.
Элен кивнула и отпила немного вина.
Мадам Дюпре тем временем подошла к маленькому окошку, нагнулась, раздвинула кисейные занавески и выглянула наружу.
– Дождь прекратился. Может, прогуляемся после обеда?
Девушка с готовностью вскочила из-за стола.
Они спустились вниз и вышли на улицу через кухонную дверь. Приближался вечер. Дождь омыл осеннюю траву, и лужайки выглядели свежими, зелеными. Над землей поднимался туман.
Пройдя немного вперед, они увидели ряд конюшен.
– У де Леже, наверное, много лошадей, – проницательно заметила Элен.
– Да уж, – с улыбкой отозвалась мадам Дюпре. – Де Леже хорошие наездники и очень этим гордятся. У них есть лошади для охоты на лисиц и даже скаковые лошади.
И тотчас, словно в подтверждение, сзади послышался цокот копыт.
Чья-то тень упала на Элен, и она посмотрела вверх. Всадник был, вне всякого сомнения, красавцем: решительный подбородок с ямочкой посередине, глубоко посаженные горящие глаза. Они были такого же цвета, что и у графини, но если те были холодными, то эти светились озорством. Под саржевой тканью костюма для верховой езды угадывалось сильное мускулистое тело, а посадка юноши была неоспоримо аристократичной. Это был, вне всякого сомнения, сын графини.
Юбер де Леже, дотронувшись ручкой хлыста до козырька фуражки, засвидетельствовал свое почтение.
– Мадам Дюпре, – сказал он.
– Вы до смерти нас напугали, – отозвалась женщина с напускной строгостью.
Он игнорировал ее замечание и кивком указал на Элен:
– А это кто?
Властный взгляд его темных глаз проник прямо в душу девушке, отчего она сразу оробела.
– Элен Жано, – ответила она едва слышно.
– Ты выглядишь поинтереснее, чем та, которую мадам Дюпре привозила с собой в прошлом году. – Он посмотрел на мадам и обезоруживающе улыбнулся. – Ведь правда?
– Все зависит от вкуса, – натянуто отозвалась мадам Дюпре.
Юбер де Леже, откинув голову, от всей души рассмеялся, а потом вмиг посерьезнел.
– Ты ездишь? – спросил он Элен.
Элен засмущалась.
– На лошади?
– На чем же еще? – усмехнулся он.
– Я… я никогда не пробовала.
– Нетрудно научиться. – Юбер картинно взялся за поводья.
– Не знаю, люблю ли я лошадей, – быстро ответила Элен.
– Полюбишь, – уверенно проговорил юноша. – Ты будешь прекрасно смотреться на лошади. У нас их полные конюшни, есть и нестроптивые. Пожалуй, я научу тебя ездить верхом. – Он немного помолчал и добавил: – Окажу тебе такую честь.
Элен почему-то разволновалась и, нервно сжав кулаки, отвела взгляд.
– Ладно, как-нибудь, – пробормотала она.
– Завтра? – сразу спросил он.
– Завтра я, по всей видимости, буду занята, – твердо ответила Элен и посмотрела на мадам Дюпре, ища у нее поддержки.
– Ваша мама будет недовольна, если мы не успеем вовремя сшить ее платья, – бросилась на помощь ученице мадам.
Юбер только усмехнулся и покачал головой:
– Я прекрасно знаю, что вы никогда не работаете после шести. – Он снова посмотрел на Элен. – Встретимся здесь завтра в половине седьмого.
И прежде чем Элен успела ответить, он стегнул коня и умчался вперед.
– Что же мне теперь делать? – чуть не плача, спросила Элен.
– Юбер не любит, когда ему отказывают, – ответила мадам Дюпре. – Он упрям, как все Бриссак-Орлеаны.
– Ладно, я поговорю с ним позже, – отозвалась девушка.
– Пустая трата времени. Он неуловим. Тебе, очевидно, придется смириться.
Глава 11
На следующий день в начале седьмого мадам Дюпре привела Элен на конюшню и помогла ей облачиться в костюм для верховой езды – один из тех, что держали специально для гостей.
– Немного велик в груди, – сказала она, – а так сидит великолепно и очень тебе идет. – Мадам приблизилась к Элен и расправила вуалетку на шляпе-цилиндре.
Элен подошла к наклонному зеркалу, висевшему в гардеробной. Потрясающе! Из-под длинной черной юбки выглядывали блестящие сапожки. Черный жакет и белая блузка были ей немного велики, но их элегантный покрой и черный галстук-бабочка делали наряд весьма эффектным.
Они прошли в отделанную сосновыми панелями седельную комнату, всю пропахшую кожей и деревом. Застекленные витрины были заполнены многочисленными скаковыми призами и медалями на ленточках, по стенам висели уздечки, седла, медные охотничьи рожки и фотографии лошадей, на которых де Леже скакали по просторам Шантийи и Лонгшана.
Окинув взглядом все это имущество, Элен поспешила обратно в гардеробную, бросив на ходу:
– Может, мне все-таки лучше…
Мадам Дюпре схватила ее за руку.
– Замолчи! – возмутилась она. – Будь собой. Выбрось все из головы и помни, что ты выглядишь чудесно.
– Я проголодалась.
Мадам Дюпре закатила глаза.
– Небольшая диета тебе не повредит, – процедила она сквозь зубы. – Гебе надо сбросить несколько фунтов.
Снаружи раздался стук копыт.
– Иди и ничего не бойся. – Мадам Дюпре подтолкнула Элен к двери. – Развлекайся… но будь осторожна. – Она бросила на Элен многозначительный взгляд.
Элен покраснела и тут же одернула себя: ну надо же так часто краснеть! Нет, пора себя контролировать. Да, на что там намекала мадам Дюпре? С кем ей быть осторожной? С лошадью или… с Юбером?
Завидев Элен, молодой де Леже направился ей навстречу, ведя под уздцы своего арабского скакуна.
– В этом костюме ты просто великолепна. Впрочем, я и не сомневался.
– Спасибо, – холодно ответила Элен. Ее возмутила его самоуверенность.
– Идем, – позвал он. – Я привяжу Шейха здесь, а мы пока поработаем в загоне.
Элен беспокойно кивнула, и Юбер, подозвав одного из конюхов, приказал привести ей лошадь. Это была огромная гнедая кобыла с дамским седлом. Элен вся так и сжалась от страха.
– Ничего, справишься, – ободрил ее молодой граф.
Следующие полчаса он учил ее только вскакивать на лошадь и спешиваться. Правда, у нее возникло сильное подозрение, что «учитель» намеренно затягивает урок, чтобы между делом все время дотрагиваться до нее, хватать за бедра, как бы случайно прижимать к себе, подсаживая в седло. В нем чувствовалась грубая сила, возможно, даже жестокость, но с ней он был внимателен и нежен. Несколько раз их взгляды встречались, но Элен быстро отводила глаза, и он как ни в чем не бывало продолжал урок.
« Он играет со мной», – с улыбкой подумала Элен. Что ж, она просто изменит правила игры – научится быстро вскакивать в седло и спешиваться. Девушка с радостью отметила разочарование на его лице – он не ожидал от нее столь быстрого прогресса. Ему ничего не оставалось, как предложить ей покататься.
– Пройдемся рысью по загону, а затем сделаем один круг по парку, – сказал он.
Элен немного попрактиковалась в загоне, затем в сопровождении Юбера поехала в парк. Верховая езда ей очень понравилась: она требовала сосредоточенности и ловкости, а и тем и другим она обладала. Элен решилась даже пустить кобылу легким галопом и почувствовала, как ветер приятно холодит лицо.
Когда они вернулись на конюшню, Юбер попросил девушку подождать его. Пригнувшись к шее арабского скакуна, он пришпорил его и во весь опор помчался к забору. Элен затаила дыхание.
Жеребец чисто взял забор. Потом Юбер направил его к многочисленным барьерам, и Шейх так же чисто взял их один за другим. Седок, слитый воедино со своей лошадью, – что еще может сравниться с этим прекрасным зрелищем?!
Поравнявшись с Элен, Юбер вопросительно посмотрел на нее. Элен молча одарила его сердечной улыбкой. Молодой человек тотчас спешился.
– Устала? – поинтересовался он.
– Да, но это приятная усталость.
– Посмотрим, что будет завтра, – усмехнулся Юбер.
Они молча двинулись к замку. Наступили сумерки, в парке стемнело.
– Я оставил тебя без обеда, – внезапно нарушил молчание Юбер. – Давай пообедаем вместе.
– Я не хочу есть, – ответила Элен.
– Возражения не принимаются, – с улыбкой отозвался Юбер.
– Но… мне надо переодеться. – Элен выразительно взглянула на свою длинную юбку.
– Так иди и переодевайся.
– Нет, – вдруг решительно заявила девушка. – Думаю, это было бы неправильно.
Де Леже с недоумением посмотрел на строптивицу.
– Что неправильно?
– Нам вместе обедать.
– Почему? – удивился он. – Потому что я де Леже?
– Да, – ответила Элен, покраснев.
Но Юбер продолжал настаивать, причем он не приказывал, а упрашивал ее, и наконец она согласилась. Он и впрямь был очарователен.
У самого замка они на час расстались. Элен быстро приняла ванну, потом вернулась в комнату и принялась подбирать туалет. Черное платье было простым, скорее даже строгим, но оно годилось на все случаи жизни – от прогулки до похорон. Во всяком случае, это было ее единственное приличное платье. Пылая от возбуждения, она совершенно забыла про свою соседку и только сейчас заметила, что мадам Дюпре с интересом наблюдает за ней с порога своей смежной комнаты.
– Я… как я выгляжу? – нерешительно спросила Элен.
– Все зависит от того, куда ты собралась.
– Немного велик в груди, – сказала она, – а так сидит великолепно и очень тебе идет. – Мадам приблизилась к Элен и расправила вуалетку на шляпе-цилиндре.
Элен подошла к наклонному зеркалу, висевшему в гардеробной. Потрясающе! Из-под длинной черной юбки выглядывали блестящие сапожки. Черный жакет и белая блузка были ей немного велики, но их элегантный покрой и черный галстук-бабочка делали наряд весьма эффектным.
Они прошли в отделанную сосновыми панелями седельную комнату, всю пропахшую кожей и деревом. Застекленные витрины были заполнены многочисленными скаковыми призами и медалями на ленточках, по стенам висели уздечки, седла, медные охотничьи рожки и фотографии лошадей, на которых де Леже скакали по просторам Шантийи и Лонгшана.
Окинув взглядом все это имущество, Элен поспешила обратно в гардеробную, бросив на ходу:
– Может, мне все-таки лучше…
Мадам Дюпре схватила ее за руку.
– Замолчи! – возмутилась она. – Будь собой. Выбрось все из головы и помни, что ты выглядишь чудесно.
– Я проголодалась.
Мадам Дюпре закатила глаза.
– Небольшая диета тебе не повредит, – процедила она сквозь зубы. – Гебе надо сбросить несколько фунтов.
Снаружи раздался стук копыт.
– Иди и ничего не бойся. – Мадам Дюпре подтолкнула Элен к двери. – Развлекайся… но будь осторожна. – Она бросила на Элен многозначительный взгляд.
Элен покраснела и тут же одернула себя: ну надо же так часто краснеть! Нет, пора себя контролировать. Да, на что там намекала мадам Дюпре? С кем ей быть осторожной? С лошадью или… с Юбером?
Завидев Элен, молодой де Леже направился ей навстречу, ведя под уздцы своего арабского скакуна.
– В этом костюме ты просто великолепна. Впрочем, я и не сомневался.
– Спасибо, – холодно ответила Элен. Ее возмутила его самоуверенность.
– Идем, – позвал он. – Я привяжу Шейха здесь, а мы пока поработаем в загоне.
Элен беспокойно кивнула, и Юбер, подозвав одного из конюхов, приказал привести ей лошадь. Это была огромная гнедая кобыла с дамским седлом. Элен вся так и сжалась от страха.
– Ничего, справишься, – ободрил ее молодой граф.
Следующие полчаса он учил ее только вскакивать на лошадь и спешиваться. Правда, у нее возникло сильное подозрение, что «учитель» намеренно затягивает урок, чтобы между делом все время дотрагиваться до нее, хватать за бедра, как бы случайно прижимать к себе, подсаживая в седло. В нем чувствовалась грубая сила, возможно, даже жестокость, но с ней он был внимателен и нежен. Несколько раз их взгляды встречались, но Элен быстро отводила глаза, и он как ни в чем не бывало продолжал урок.
« Он играет со мной», – с улыбкой подумала Элен. Что ж, она просто изменит правила игры – научится быстро вскакивать в седло и спешиваться. Девушка с радостью отметила разочарование на его лице – он не ожидал от нее столь быстрого прогресса. Ему ничего не оставалось, как предложить ей покататься.
– Пройдемся рысью по загону, а затем сделаем один круг по парку, – сказал он.
Элен немного попрактиковалась в загоне, затем в сопровождении Юбера поехала в парк. Верховая езда ей очень понравилась: она требовала сосредоточенности и ловкости, а и тем и другим она обладала. Элен решилась даже пустить кобылу легким галопом и почувствовала, как ветер приятно холодит лицо.
Когда они вернулись на конюшню, Юбер попросил девушку подождать его. Пригнувшись к шее арабского скакуна, он пришпорил его и во весь опор помчался к забору. Элен затаила дыхание.
Жеребец чисто взял забор. Потом Юбер направил его к многочисленным барьерам, и Шейх так же чисто взял их один за другим. Седок, слитый воедино со своей лошадью, – что еще может сравниться с этим прекрасным зрелищем?!
Поравнявшись с Элен, Юбер вопросительно посмотрел на нее. Элен молча одарила его сердечной улыбкой. Молодой человек тотчас спешился.
– Устала? – поинтересовался он.
– Да, но это приятная усталость.
– Посмотрим, что будет завтра, – усмехнулся Юбер.
Они молча двинулись к замку. Наступили сумерки, в парке стемнело.
– Я оставил тебя без обеда, – внезапно нарушил молчание Юбер. – Давай пообедаем вместе.
– Я не хочу есть, – ответила Элен.
– Возражения не принимаются, – с улыбкой отозвался Юбер.
– Но… мне надо переодеться. – Элен выразительно взглянула на свою длинную юбку.
– Так иди и переодевайся.
– Нет, – вдруг решительно заявила девушка. – Думаю, это было бы неправильно.
Де Леже с недоумением посмотрел на строптивицу.
– Что неправильно?
– Нам вместе обедать.
– Почему? – удивился он. – Потому что я де Леже?
– Да, – ответила Элен, покраснев.
Но Юбер продолжал настаивать, причем он не приказывал, а упрашивал ее, и наконец она согласилась. Он и впрямь был очарователен.
У самого замка они на час расстались. Элен быстро приняла ванну, потом вернулась в комнату и принялась подбирать туалет. Черное платье было простым, скорее даже строгим, но оно годилось на все случаи жизни – от прогулки до похорон. Во всяком случае, это было ее единственное приличное платье. Пылая от возбуждения, она совершенно забыла про свою соседку и только сейчас заметила, что мадам Дюпре с интересом наблюдает за ней с порога своей смежной комнаты.
– Я… как я выгляжу? – нерешительно спросила Элен.
– Все зависит от того, куда ты собралась.