Гулд Джудит. Грехи. Книга 1

   – Вниз. Юбер пригласил меня на обед.
   – Для такого случая ты выглядишь великолепно, – кивнула мадам. – Правда, немного строго.
   – Что же мне делать? – занервничала девушка.
   – Черное всегда надо чем-то оживлять. – Мадам Дюпре сняла с себя одну из тонких золотых цепочек. – Вот, возьми напрокат, – предложила она.
   – Нет-нет, что вы!
   Мадам Дюпре улыбнулась и застегнула цепочку на шее Элен. Девушка еще никогда не выглядела так привлекательно. Она разрумянилась и прямо-таки светилась от счастья. «Что это? Любовь?» – подумала мадам Дюпре. Остается только надеяться на лучшее. Слишком уж Юбер де Леже неуправляемый. Слишком беспечный и юный для такой серьезной девочки.
   Подоспел слуга, чтобы проводить Элен на обед. В порыве чувств мадам Дюпре схватила ее за руку и шепнула:
   – Наслаждайся жизнью, но помни о манерах. Юбер уже ждал ее в Круглом зале на первом этаже. Он окинул ее одобрительным взглядом и сказал:
   – Придется немного подождать. Мать с отцом сейчас спустятся.
   – Ты хочешь сказать… что они тоже еще не ели? – удивилась Элен.
   – Ну да! Обычно мы обедаем поздно. – Он улыбнулся. – Да не волнуйся, они не кусаются.
   И все же Элен стала беспокойно теребить цепочку на шее. Она рассчитывала, что они с Юбером будут обедать одни, а тут… Она ведь ни разу не видела графа, а графиня просто пугала ее. Уж слишком она была властной и утонченной. Да еще этот проницательный взгляд холодных темных глаз. Ей захотелось убежать, попросив извинения, но тем не менее, взяв себя в руки, она воскликнула:
   – Какая красивая картина! – и указала на одну из картин в позолоченной раме.
   – Давай подойдем поближе, – предложил Юбер, осторожно беря ее за руку.
   От его прикосновения она моментально зарделась и, взглянув на Юбера, робко улыбнулась. Он тотчас выпустил ее руку. Элен переходила от картины к картине; чуть дольше обычного взгляд ее задержался на небольшом холсте с изображением совсем юного мальчика с блаженной улыбкой и полузакрытыми глазами.
   – По-моему, самая прекрасная картина, – восхитилась она.
   – У вас хороший вкус, мадемуазель, – прозвучал у нее за спиной женский голос. – Это Рафаэль.
   Элен вся сжалась и, не спеша обернувшись, сделала реверанс. К ее удивлению, он получился грациозным.
   – Добрый вечер, графиня, – вежливо произнесла она.
   Добрый вечер, мадемуазель. – Графиня холодно улыбнулась. – Граф сейчас спустится. – Ее темные глаза с любопытством разглядывали Элен. – Вот уж не думала, что вы разбираетесь в живописи! Когда-нибудь я покажу вам дворец: у нас много картин итальянских и французских мастеров. Говорят, у нас самая большая в Европе коллекция картин Клода Лоррена. Один из моих предков был неисправимым романтиком. Элен вежливо кивнула:
   – Я с огромным удовольствием посмотрю их.
   – Ты катался верхом? – спросила графиня, поглядев на сына.
   – Да. Собственно говоря, мы катались вместе с мадемуазель Жано.
   Брови женщины от удивления поползли вверх.
   – Она еще и ездит верхом?!
   – Я… я только учусь, – поспешила уточнить Элен.
   – Каждая молодая дама должна уметь ездить верхом, – решительно заявила графиня. – Когда я была помоложе, то принимала участие в объездке лошадей и получила много призов и медалей.
   – Правда? – удивилась Элен, с трудом представляя себе такую элегантную женщину верхом на лошади.
   Минутой позже в гостиной появился граф. Юбер унаследовал от него рост и конституцию, а вот глаза у хозяина дома были голубыми. В его седеющих волосах еще проглядывали пряди натурального блондина; в общем, выглядел он очень представительно.
   – Идем. – Граф взял графиню под руку.
   Графиня кивнула. Юбер дотронулся до руки Элен, и она вздрогнула, словно ее ударило электрическим током. «Почему он на меня так действует?» – недоумевала она.
   Обе пары двинулись в обеденный зал.
   Обеденный зал весь сверкал благородным деревом. Пол поражал воображение блестящим темным паркетом а-ля Версаль, стены – блестящими панелями эпохи Регентства. Над столом висела антикварная уотерфордская люстра, повсюду стояли плетеные камышовые кресла, привлекал внимание мраморный камин. В канделябрах горели тонкие восковые свечи, а полированный стол был сервирован столовым серебром, прекрасной лиможской посудой и хрусталем баккара.
   Элен увидела четыре столовых прибора со сложным набором вилок, ложек и ножей; за каждым стулом стояли ливрейные лакеи.
   Вот они заботливо отодвинули стулья. Элен подождала, пока сядут граф и графиня, потом села сама. Она, следуя инструкциям мадам Дюпре, наблюдала за графиней. Та аккуратно развернула льняную салфетку и положила ее к себе на колени. Элен сделала точно так же.
   Обед был долгим, беседа по большей части скучной, но девушке этот вечер запомнился на всю жизнь. Она прекрасно понимала, что пока не сломала невидимый социальный барьер, но сам факт, что ее пригласили сюда, воспринимался ею как маленькая победа. Значит, вход в высшее общество ей не заказан и она сумеет проникнуть туда, где вращаются нужные люди.
   Итак, красивой, очаровательной девушке с хорошими манерами и острым умом удастся добиться намеченной цели.
   Элен была ошеломлена разнообразием пищи, хотя еда оказалась более привлекательной на вид, чем на вкус. За консоме последовал шербет – с целью перебить вкус предыдущего блюда. После шербета каждого обнесли большим серебряным блюдом, на котором лежала целая щука, фаршированная муссом из моллюсков. Рыба была декорирована листьями салата-латука, разнообразными грибами. К этому блюду подали белый соус и «Пуйи-Фюссэ»; бутылка предварительно была откупорена, чтобы вино «подышало». Насладившись божественным ароматом, Элен пригубила. Восхитительно! Эх, если бы рядом с ней сейчас была мадам Дюпре!
   Разговор за столом крутился в основном вокруг сбора винограда, покупки антиквариата, политики и сплетен о некой баронессе Савоньер и ее красивой дочери Ми-рей. Элен молча слушала, польщенная тем, что такие вещи обсуждаются в ее присутствии.
   Затем все стали обсуждать предстоящий бал.
   – Ты пригласила баронессу Савоньер? – Граф выразительно взглянул на жену.
   – Конечно, – ответила графиня так, будто речь шла о самых обыденных вещах.
   Граф обеспокоенно выгнул бровь:
   – Пожалуй, в свете недавнего скандала ты поступила недостаточно осмотрительно.
   На губах графини заиграла злорадная улыбка:
   – Напротив, Филипп, все будут мне только благодарны. Ты же знаешь, что я обожаю сталкивать людей лбами, особенно врагов. – Графиня даже наморщила свой римский нос от удовольствия. – Общество воспринимает это с живейшим интересом.
   На какое-то время все замолчали. Тишину нарушал только стук серебряных приборов по фарфоровым тарелкам. А вот и десерт: на блюде лиможского фарфора лежали большие бархатистые персики. Элен едва не схватила аппетитный фрукт руками, но вовремя удержалась и бросила осторожный взгляд на хозяев. Они пользовались столовыми приборами, и она последовала их примеру. Да, многому ей еще надо научиться.
   – Ты, естественно, тоже приглашена, – обратился к ней Юбер, – как моя гостья.
   – Прошу прощения? – вежливо спросила она, потеряв нить разговора.
   – На бал, конечно, – отозвался он.
   Элен охватила волна восторга. На бал! Она и надеяться не смела! И пригласили ее в присутствии графа и графини! Она искоса взглянула на хозяев, опасаясь выражения неудовольствия, но ничего такого не заметила.
   – Я… я, право, не знаю, – скромно потупила взгляд Элен.
   – Ты не будешь чувствовать себя неловко, – поспешил заверить Юбер, – и поверь мне, будешь пользоваться успехом.
   – Спасибо. Я все обдумаю и дам вам ответ, – уже спокойнее проговорила девушка.
   Внезапно ей стало не по себе. Отрезав тоненький кусочек персика, она принялась вяло жевать. Неужели Юбер так и не понял, в чем дело? Конечно же, ей хочется – она просто умирает от желания пойти на бал. И ей вовсе не страшно, ее даже не беспокоит, что она будет там белой вороной. Но ей совсем нечего надеть, у нее ведь одно-единственное черное платье! Девушка тихо вздохнула: тут уж ничего не поделаешь.
   После обеда они все вернулись в Круглый зал. Элен наслаждалась кофе, а от коньяка отказалась. Она не привыкла к спиртному, и от выпитого вина у нее уже кружилась голова.
   Граф закурил сигару. Они с Юбером расположились в креслах друг против друга и вели неспешный разговор о делах и политике. Графиня, сидя рядом с Элен на кушетке, рассказывала ей о развешанных здесь картинах. Похоже, ей нравилась внимательная слушательница, поскольку ее темные глаза так и искрились от возбуждения. Элен же, в свою очередь, льстило, что эта женщина, обладая обширными познаниями, готова ими с ней поделиться.
   Наконец граф поднялся, и они с графиней удалились. Лакей бесшумно закрыл за ними дверь. Юбер, улыбаясь, спросил:
   – Мы тебя утомили?
   – Напротив, – ответила Элен. – Мне было очень интересно.
   – Не хочешь прокатиться? – тотчас предложил он.
   – Придется снова переодеваться, – ответила Элен. Молодой человек рассмеялся:
   – Речь идет не о лошади, а о машине. Съездим в деревню, посидим у «Гастона». Там играет музыка.
   – Сомневаюсь, что мне понравится.
   – Ты меня боишься? – с вызовом спросил Юбер.
   – С чего ты взял?
   – Тогда сходи надень пальто, а я подгоню машину. Жди меня у парадного.
   Элен ушам своим не верила.
   – Ты имеешь в виду мраморную лестницу? – уточнила она.
   – Какую же еще? Ведь выход там, не так ли?
   «Для тебя, может, и там, – подумала Элен, – а вот для нас с мадам Дюпре, Терез и прочих слуг – исключительно через кухонную дверь». Вслух же она произнесла:
   – Через пять минут буду.
   – Через десять. Мне надо разогреть машину.
   Элен влетела к себе в комнату. Мадам Дюпре тотчас отложила книгу и с интересом посмотрела на нее.
   – Юбер де Леже везет меня в деревню! – выпалила Элен на одном дыхании.
   – Надо же, просто стелется перед тобой, – сухо заметила мадам Дюпре. – Похоже, он тобой увлекся.
   Почувствовав явное неодобрение в голосе мадам, Элен нерешительно спросила:
   – Вы считаете, что мне лучше не ездить?
   – Поезжай, но будь осторожна. – Женщина шутливо погрозила пальцем. – Юбер де Леже – известный бабник. Обычно он всегда добивается своего.
   – Не беспокойтесь. – Элен порывисто бросилась к мадам Дюпре и поцеловала ее в щеку. Схватив пальто, она выскочила из комнаты, даже не закрыв за собой дверь.
   Ресторан «У Гастона» находился в Сен-Медаре, в десяти километрах южнее Бордо, и занимал подвал старинного особняка. Место было мрачным и шумным, в воздухе висел табачный дым. Вовсю гремела музыка: старый патефон гонял американские пластинки.
   Удивительно, но оказалось, что Элен хорошо танцует. Возможно, потому, что она полностью отдала себя во власть Юбера, который мастерски ее вел? Закрыв глаза и положив голову ему на грудь, она абсолютно непринужденно повторяла все его движения, позволяла себя вести и грациозно кружить в танце.
   Когда медленный танец закончился, Элен открыла глаза и устало улыбнулась Юберу. Взяв ее за руку, юноша проводил ее к их столику, помог ей сесть, потом вынул из ведерка со льдом бутылку шампанского и вознамерился наполнить бокалы.
   Прикрыв рукой свой бокал, Элен покачала головой:
   – С меня достаточно.
   – Выпей, – настаивал он. – Немного шампанского тебе не повредит, ты только расслабишься.
   – Полагаешь, мне надо расслабиться? Юбер усмехнулся и прищелкнул пальцами.
   – Совсем капельку.
   «Какая по счету эта бутылка? – промелькнуло в голове у Элен. – Первая или вторая?» Она на мгновение задумалась и решила не осторожничать. Отняв руку от бокала, девушка позволила наполнить его до краев.
   – За твое здоровье! – сказал он.
   – За твое! – Элен залпом осушила полбокала. Ее явно мучила жажда. «От танцев и табачного дыма», – решила она.
   – Ты очень красивая, – заглянув ей в глаза, сказал молодой человек.
   Элен в который уже раз залилась краской. «Хорошо, что здесь темно, – подумала она. – Сколько можно краснеть?»
   – Я тебя смущаю? – поинтересовался он.
   – Да, – кивнула собеседница.
   Юбер улыбнулся и уставился на ее грудь. Поежившись под его взглядом, Элен вдруг чисто интуитивно поняла, в чем дело. Резко отодвинув стул, она вскочила на ноги.
   – Давай-ка лучше потанцуем.
   Юноша молча кивнул. Они вышли на танцплощадку.
   Снова заиграли медленный танец. Девушка обняла партнера за шею, и он прижал ее к себе. Закрыв глаза, Элен улыбнулась: сейчас она в полной безопасности. Здесь, на площадке, он не сможет рассматривать ее и говорить ей двусмысленности. Остались только музыка, сила и грация, с которой он ее ведет.
   Обхватив Элен руками за шею, Юбер притянул ее к себе; ее нога уперлась ему в пах. Она глубоко вздохнула, внизу живота разлилась приятная истома, лоно почему-то повлажнело…
   – Я хочу заняться с тобой любовью, – прошептал он ей в самое ухо.
   Элен медленно открыла глаза и посмотрела на Юбера.
   – По-моему, я пьяна.
   – Не имеет значения, – отозвался он. – Мое отношение к тебе от этого не изменится.
   – А как ты ко мне относишься? – спросила она.
   – Я тебя хочу.
   – И все? – Элен разочарованно отвела взгляд.
   Юбер прижал ее к груди и, бросив взгляд куда-то в сторону, состроил гримасу. Элен, казалось, не заметила пресыщенности в его тоне, когда он наконец сказал то, что она хотела услышать.
   – Я люблю тебя, – произнес он.

Глава 12

   Они покинули шумный ресторан и вышли на залитую лунным светом ночную улицу. После душного, пропитанного табачным дымом подвала воздух казался особенно чистым и свежим.
   Юбер помог ей сесть в машину, закрыл дверцу и сел за руль. Она прижалась лбом к стеклу, и ее лицо при лунном свете казалось сказочно бледным. Внезапно он наклонился и, притянув ее к себе, стал целовать долго, жадно… Она крепко обвила его шею руками.
   – Куда мы поедем? – еле слышно спросила она, когда он включил зажигание.
   – Лучше всего в гостиницу.
   – Только не в гостиницу, Юбер, – возразила она, дотрагиваясь до его руки. – Нельзя ли чего-нибудь поромантичнее?
   Он быстро сориентировался и, включив передние фары, тронул машину с места.
   – Я знаю, куда мы поедем, – решительно произнес он.
   – Куда?
   – Сама увидишь.
   Меньше чем через полчаса они подъехали к замку Лестало-де-Леже. Издалека он казался мрачной громадой, но тут, словно по заказу, из-за туч появилась луна и осветила своим волшебным светом крепкие средневековые башни и более вычурные пристройки эпохи Ренессанса. Вода в крепостном рве казалась расплавленным серебром. У Элен захватило дух.
   – Ну как, романтично? – поинтересовался Юбер.
   – Да, – кивнула Элен. – Очень красиво.
   Юбер осторожно вел машину через лабиринты дорог в виноградниках Лестало. Время от времени холмы или поворот дороги заслоняли от них замок, но когда он возникал снова, то выглядел еще более величественным и неприступным.
   Наконец они остановились. Обняв Элен за талию, Юбер повел ее к каменному мосту, который давно заменил собой подъемный мост через ров.
   – А что, если нас кто-нибудь увидит? – прошептала Элен, взглянув на него краешком глаза.
   Он только рассмеялся:
   – Не волнуйся. Я как-никак де Леже, а не вор какой-нибудь. Слуг у нас здесь совсем мало, их почти нет, да и кроме того, они привыкли, что я приезжаю сюда, когда мне заблагорассудится.
   Элен словно к месту приросла.
   – С женщинами?! – «Что за глупый вопрос! – тут же досадливо поморщилась она. – Конечно же, с женщинами.. Как мадам Дюпре обозвала его? Бабник». Словно пелена спала с глаз Элен, и, прежде чем Юбер успел что-либо ответить, она с достоинством распрямилась. – Отвези меня обратно, Юбер. Вернемся в Отеклок.
   Обратно они ехали в полном молчании. Юбер злился и что есть силы давил на акселератор. Элен Же боялась просить его ехать медленнее. Побледнев, она молча смотрела на мелькавшие за окном темные виноградники. «Мы непременно разобьемся, – стучало у нее в висках. – Он убьет нас обоих».
   Когда Юбер остановился у мраморной лестницы, Элен в нерешительности замерла. Ей хотелось как-то сгладить неловкость, попросить, чтобы он не сердился, но, увы, атмосфера была слишком накалена. На сей раз он даже не помог ей выбраться из машины. Включив зажигание, юноша стремительно развернул машину и помчался по тополиной аллее. Элен оставалось только гадать куда. Обратно в Сен-Медар? К «Гастону»? Или к какой-нибудь женщине, которая примет его с распростертыми объятиями? Элен быстро обогнула здание и вошла через черный ход.
   Она была сердита на Юбера, и чем больше о нем думала, тем сильнее ее разбирала злость. Он нарочно накачал ее шампанским, зная, по всей вероятности, что в состоянии легкого опьянения она утратит контроль над собой. Мало этого, он еще пытался уложить ее в постель!
   Но еще больше она злилась на себя: надо было лучше думать, прежде чем лететь к нему по первому зову!
   Она больше не виделась с Юбером. А он не искал с ней встречи. Было ясно, что их дружбе пришел конец. Во всяком случае, у них почти не было возможности столкнуться друг с другом: он жил в парадной части дворца, а она на служебной половине. Большую часть дня Элен проводила в своей комнате или сидя за работой. В те редкие часы, когда она выходила на прогулку, рядом с ней всегда была мадам Дюпре. Элен так и не рассказала ей, что произошло, а мадам была достаточно тактична, чтобы не расспрашивать.
   Приближался день бала. У Элен давно уже пропало желание принимать участие в торжестве, ей даже не хотелось оставаться в доме: бал лишь послужит болезненным напоминанием о том вечере.
   За день до бала мадам Дюпре попросила сообщить графине, что ее гардероб готов. Та обещала появиться через полчаса.
   – Она сразу перемеряет все наряды, – сказала мадам Дюпре. – Будем надеяться, что ей все понравится.
   – Я неважно себя чувствую, – отозвалась Элен. – Можно я пойду к себе?
   – Сядь. – Мадам, нахмурившись, указала на стул. – Я не знаю, что там случилось между вами с Юбером де Леже, – начала она сердито, – но полагаю, графиня здесь совершенно ни при чем. – В глазах мадам Дюпре читался вопрос.
   – Конечно, – кивнула Элен.
   – В таком случае ты обязана присутствовать при примерке. В конце концов, ты много работала над ее гардеробом и отвечаешь за успех или неудачу. Как бы графиня ни оценила нашу работу, тебе надлежит знать ее оценку.
   – Но я действительно неважно себя чувствую.
   – Не нахожу, – возразила мадам Дюпре. – И я настаиваю, чтобы ты осталась.
   Элен угрюмо кивнула.
   Графиня оказалась на редкость пунктуальной: ровно через полчаса раздался стук, лакей распахнул дверь и отступил в сторону. Тщательно уложенные серебристые волосы графини сверкали точно так же, как и серебряные нити ее летящего восточного наряда.
   Мадам Дюпре бросила на Элен быстрый взгляд, и обе присели в реверансе. Графиня прошла за трехстворчатую ширму, и мадам Дюпре начала примерку.
   Первым она принесла графине дубликат бледно-желтого костюма Шанель. За ним последовали два подобных наряда: один бледно-голубой, а второй из твида. Затем наступила очередь платья от Шиапарелли изумительного красного цвета и двух платьев от Балансиаги – белого и черного. А вот наконец и Живанши: два костюма и одно платье – цвета умопомрачительные!
   Каждая вещь сидела на графине безупречно. Глаза мадам Дюпре блестели от удовольствия. Даже профессионалу нелегко будет отличить копию от оригинала.
   Графиня долго вертелась перед трехстворчатым зеркалом, придирчиво рассматривая себя со всех сторон. Примерив последнее платье, она одобрительно кивнула:
   – Все сшито великолепно, мадам.
   – Я очень рада, графиня, – скромно отозвалась та. Взгляд темных глаз графини остановился на Элен.
   – Я надеялась чаще вас видеть, мадемуазель, – проговорила она с упреком.
   – Да, графиня, – покраснела девушка, – я тоже на это надеялась.
   – Помнится, мой сын приглашал вас на бал. Вы придете завтра?
   Мадам Дюпре бросила быстрый взгляд на Элен: это что еще за новости? Глаза девушки ничего не выражали, только их фиалковая голубизна сменилась цветом дымчатого аметиста.
   – К сожалению, я не могу принять ваше любезное приглашение, – ответила Элен. – Надеюсь, вы меня простите.
   Мадам Дюпре так и ахнула, а графиня застыла в немом изумлении.
   – Но это невозможно! – воскликнула она. – Мой сын очень расстроится, если вы не придете. Он просил меня лично передать вам, что завтра в восемь вечера будет ждать вас в Круглом зале.
   Сердце Элен подпрыгнуло от радости. Неужели Юбер действительно хочет ее видеть? Неужели больше не сердится? Голова у нее пошла кругом. Но она все равно не может пойти на бал – ей просто нечего надеть. Надо найти любой предлог, чтобы отказаться.
   – Мне очень жаль, – произнесла Элен. – Я думаю, что он… я… – Она растерянно посмотрела на мадам Дюпре, но та только покачала головой.
   Грациозно протянув руку, графиня взяла Элен за подбородок и взглянула ей в глаза.
   – Вы либо слишком глупы, либо слишком умны, мадемуазель, – сказала она, – но мой сын просто потрясен вашим поведением.
   – Очень жаль.
   Не надо жалеть. Скорее всего вы первая женщина, которая осмелилась ему отказать. – В глазах графини читалось восхищение. – Он был уязвлен, но, как ни странно, уважает вас за это. И я тоже. – Графиня улыбнулась. – Так вы будете в Круглом зале завтра в восемь?
   – Сожалею, графиня. – Элен беспомощно развела руками. – Для меня это такая неожиданность. Я не предполагала, что буду приглашена, поэтому не приготовила… – девушка опустила глаза, – …что надеть.
   Графиня на минуту задумалась, потом посмотрела на мадам Дюпре.
   – Вы не могли бы что-нибудь сшить для нее, мадам?
   – Конечно, графиня. Все дело за тканью.
   – Разве у нас там ничего не осталось? – Графиня указала рукой на шкаф.
   – Да, графиня, но в основном это белый шелк.
   – Берите сколько потребуется, только сшейте что-нибудь очень красивое. Разумеется, ваш труд будет дополнительно оплачен.
   – Да, графиня. – Внезапно мадам Дюпре осенило: – Знаю, что прошу слишком много, графиня, но в оранжерее…
   – Да? – Женщина вопросительно взглянула на портниху.
   – Хорошо бы украсить платье живыми цветами. Могу я попросить садовника нарезать мне цветов?
   – Живые цветы на платье? – удивилась графиня. – Весьма эксцентрично, но я целиком доверяюсь вашему вкусу. Пусть принесет.
   Графиня направилась к двери, а мадам Дюпре с Элен присели в почтительном реверансе. У самой двери графиня оглянулась:
   – Так, значит, завтра ровно в восемь в Круглом зале.
   Дверь за ней закрылась.
   . Элен со стоном опустилась на стул и обхватила голову руками.
   – Что мне теперь делать? – Она чуть не плакала.
   – Не горюй, – весело отозвалась мадам Дюпре. – Я сошью тебе такое платье, что все ахнут. – Ее глаза горели от возбуждения; всплеснув руками, она приказала: – Быстрее раздевайся, я сниму с тебя мерку. У нас совсем нет времени!
   Мадам Дюпре не завтракала и не обедала. Казалось, терпению ее не будет конца. Она точно знала, чего хочет, к какому эффекту стремилась, каким Получится платье, сколько ткани пойдет на него. Она работала без выкройки, с такой скоростью и уверенностью, каких Элен прежде никогда не видывала. Мадам Дюпре словно сбросила с себя оковы, создавая платье, которое будет по-настоящему оригинальным, завораживающим. Без всяких заимствований от Живанши, Балансиаги, Одиль Жоли или Диора. Проходили часы, и платье постепенно принимало нужные очертания. Элен уже видела, что у него квадратный низкий вырез и широкая пышная юбка. Платье без рукавов, лишь узкие бретельки на плечах.
   Время от времени мадам Дюпре прикладывала к Элен кусочки ткани и скрепляла их булавками. Затем отступала назад и, нахмурившись, критически оглядывала свою работу, убирая в одном месте, мелом намечая линию в другом. Потом все детали платья вновь раскладывались на столе.
   Элен была поражена. Мадам Дюпре шила платье вручную! Казалось, руками она работает быстрее, чем на машинке.
   В полночь глаза Элен стали слипаться. Она уснула прямо на стуле, вытянув вперед ноги и сложив руки на коленях. Голова ее свесилась набок, черные волосы картинно рассыпались. «Так спят только в молодости», – подумала мадам Дюпре. Что ж, такой сон восстанавливает силы.
   На рассвете мадам Дюпре все еще работала. Как ни странно, она совсем не чувствовала усталости.
   А вот и Элен проснулась. Она заморгала, шумно зевнула и руками протерла глаза. Сквозь большие окна в комнату лился яркий солнечный свет.
   – Неужели уже утро? – удивленно взглянула она на мадам Дюпре.
   – Да, и какое чудесное! – ответила та улыбаясь.
   Элен чуть не вскрикнула от восторга, увидев лежащее на столе платье. Солнечный свет, подчеркивая его белизну, шел, казалось, изнутри, отбрасывая на нее свое сияние. Элен даже зажмурилась.
   – Какая красота! – выдохнула она.
   Мадам Дюпре лукаво улыбнулась:
   – Ну, до этого еще далеко. Выспалась? Элен кивнула:
   – Вполне. Но ведь вы даже глаз не сомкнули!
   – Высплюсь, когда закончу работу. Давай-ка быстро примерим платье, и я буду шить дальше. Потом ты слегка позавтракаешь. Ленч, кстати, тоже должен быть легкий. Чем меньше у тебя в желудке, тем лучше, изящнее ты будешь выглядеть.