Гуляковский Евгений Яковлевич. Часовые Вселенной

   — Только одно. Он вообще отказался от званий.
   — Значит, нами будет командовать рядовой?
   Несмотря на то что Арлан не хотел объяснений, он понял — персонально Версону ему придется кое-что растолковать.
   — Видите ли, полковник, в задании, которое нам предстоит выполнить, звания не имеют никакого значения. Мы будем действовать небольшой группой, полностью оторванной от базы и вообще от всякой цивилизации. В этих условиях только два понятия имеют смысл — командир и подчиненные. Так вот, я буду вашим командиром. — Арлан произнес эту фразу ровным спокойным тоном, но впервые за этот вечер вложил в нее всю свою ментальную силу, стараясь прорваться сквозь природный барьер, защищавший полковника.
   Ему необходимо было проверить, сумеет ли он в случае необходимости влиять на этих людей, несмотря на их врожденную нечувствительность к ментальным излучениям.
   В экстремальной ситуации на убеждения у него может не хватить времени, а из всей отобранной пятерки полковник выглядел наиболее крепким орешком. Арлан понимал, что полностью сквозь барьер ему не пробиться, но даже небольшое косвенное влияние могло оказаться чрезвычайно полезным.
   Арлан так и не узнал, в какой степени ему удалось воздействовать на полковника, но что-то, несомненно, получилось. Потому что Версон неожиданно побледнел, поднялся со своего места и, сославшись на крепость местных напитков, удалился.
   Банкет вскоре закончился. Все разошлись, тактично предоставив возможность своему новому командиру побеседовать с представительницей Аниранского союза. За столом остались только Арлан и Беатрис.
   Беатрис, в своем аниранском мундире, без привычных контактных линз, вызывала у него двойственное чувство. С одной стороны, его уязвленное мужское самолюбие ни на минуту не позволяло забыть о том, что с момента возвращения из храма ему так и не удалось вернуть прежнюю, желанную для него близость. С другой стороны, сейчас Беатрис казалась ему совершенно непохожей на ту женщину из палатки в ночном лесу, которая, не остыв еще от его ласк, с оружием в руках отражала нападение их общих врагов. Видимо, его молчание слишком уж затянулось, потому что Беатрис наконец спросила:
   — Тебя беспокоит полковник?
   — Меня беспокоишь ты. Твой излишний интерес к этому нагловатому Версону меня совсем не радует.
   — Но он же иномирянин! — Слово сорвалось непроизвольно и неожиданно для нее самой. Эта случайная фраза сразу же показала Арлану, до какой степени беспочвенна его ревность. Однако она заставила его вспомнить и о том, что это в полной степени относится и к нему самому. Почему-то сегодня ему не удавалось контролировать свои чувства. Они слишком явно отражались на его лице. Беатрис обезоруживающе улыбнулась и сказала:
   — Прости… Я иногда забываю, что ты тоже не аниранец.
   Она всегда умела легко и непринужденно уйти от его упреков. Вот и сейчас у него пропало желание продолжать неприятный разговор. Иногда Арлану казалось, что в присутствии этой женщины он сам становится объектом ментального воздействия. Не желая показывать своего очередного поражения в скрытой борьбе за лидерство, которое происходит между мужчиной и женщиной постоянно, едва только они окажутся в одной постели, он лишь буркнул, не глядя на нее:
   — Что там, с этим агентом? Насколько я знаю, до сих пор вы не слишком доверяли землянам. Ты уверена, что Рикарский изменил общепринятым правилам?
   — У него не было выбора. Ты можешь подчинить себе психику почти любого аниранца и сразу же установишь его настоящую роль. Другое дело земляне…
   — Представляю, до какой степени Рикарскому хотелось найти среди аниранцев хотя бы одного человека, способного противостоять «Д-излучению», и отправить его с нами.
   — Возможно, он все-таки его нашел.
   — Что ты хочешь этим сказать?
   Он чувствовал, как сильно взволнована Беатрис, и не понимал причины.
   — Дело в том, что наши ученые разработали медикаментозное средство защиты от «Д-излучения». Оно небезопасно для нашего организма и еще не прошло клинических испытаний, но оно существует, а это означает, что тебе придется включить в свою экспедицию еще одного человека.
   — Если бы такое средство существовало, вам бы не понадобились земляне. А о включении аниранца в состав нашей экспедиции не может быть и речи.
   — Новое средство открыто совсем недавно. А что касается аниранца в твоей экспедиции — придется с этим смириться, потому что провести испытания химической защиты в полевых условиях поручено мне…
   — Это слишком опасно! — Слово «слишком» явно выдало его беспокойство за нее, и он тут же поправился: — Ты хочешь сказать, что в моем согласии на твое участие в экспедиции нет необходимости?
   — Иногда мне кажется, что в психике землян самолюбие занимает главное место.
   — Мы называем это иначе — чувством собственного достоинства.
   — Можешь не беспокоиться о своем достоинстве. Если ты откажешься включить меня в экспедицию, «Д-корпус» организует еще одну, специально, чтобы провести испытания нового препарата. Так что в любом случае на Роканде мы будем вместе.
   — Дурацкая идея! Представляю себе экипаж корабля, полностью зависимый от приема неиспытанного химического препарата в условиях чужой враждебной планеты! Вы не протянете там и суток!
   Она ушла, хлопнув дверью, а он не сделал попытки остановить ее.
   В опустевшем зале появились роботы-уборщики, но Арлан все еще сидел на своем месте, не двигаясь.
   «Неужели она не понимает, насколько это опасно? Неужели не понимает, что я не могу ее потерять, не могу рисковать ее жизнью?
   Все она понимает… Это я не могу привыкнуть к этическим нормам другого мира. Здесь женщина не считается слабым существом. Оберегать ее, опекать — признак дурного тона. Немудрено, что она оскорбилась. К тому же Беатрис солдат, и, судя по тому, что я о ней знаю, — неплохой солдат…»
   В результате и в этот вечер он вновь остался один. Идея пойти к ней прямо сейчас была тут же отвергнута. Нужно дать ей время успокоиться, спешить с таким важным разговором не стоит.
   Он уже почти не сомневался, что ему придется включить Беатрис в экспедицию.
   С каждым днем эта женщина занимала в его жизни все большее место, и он боялся, что во время экспедиции это обстоятельство может повлиять на него не лучшим образом.
   В конце концов он признался себе, что слегка побаивается ее. Много было в ней непонятного, как и во всякой женщине, а Беатрис к тому же ни на минуту не позволяла ему забыть, что она уроженка иного мира.
   Роботы, закончив уборку помещения, столпились вокруг его стула, ожидая, когда он освободит место. Арлан чувствовал плохо объяснимую брезгливую неприязнь к этим синтетическим существам, возможно, потому, что в них слишком мало осталось от механизмов.
   Память о недавних стычках с охранными роботами накрепко засела в его подсознании. И сейчас уборщики напоминали ему притаившихся в засаде зверей, терпеливо дожидавшихся, когда он потеряет бдительность, совершит оплошность, сделает один неверный шаг… Не так уж трудно превратить рабочего робота в боевого. В этом бочкообразном туловище за несъемными металлическими щитками могли скрываться любые устройства.
   Чтобы справиться с приступом излишней подозрительности, ему пришлось покинуть банкетный зал, хотя он собирался посидеть здесь в одиночестве и обдумать стремительно обрушившийся на него каскад событий последних дней, в которых просматривалась странная и пока непонятная логика.
   Взять хоть эту историю со шпионом… Почему Беатрис не захотела подождать, пока закончится банкет, и спокойно поговорить с ним об этом наедине? И почему она сразу же после этого сообщила потрясающую новость о своем участии в экспедиции да еще заявила об этом так, словно вопрос уже решен?
   Он начал сомневаться даже в том, существовал ли на самом деле этот пресловутый агент Рикарского. Не пыталось ли управление «Д-корпуса» подсунуть им фальшивую информацию?
   Если они хотели таким образом ослабить его группу, заставить их следить друг за другом — они своего добились. Его ссора с Беатрис — явление того же порядка. Все, что затрудняет слаженную работу его отряда, на руку Рикарскому и тем, кто стоит за его спиной.
   Арлан медленно шел в сторону информатория, все еще не решив, следует ли ему повернуть в знакомый коридор, в конце которого располагалась личная комната Беатрис.
   Обслуживание здания, включая охрану, производилось роботами. В огромном наружном холле двенадцатого этажа не было ни одного аниранца. Рабочий день давно кончился, и, если бы не вездесущие роботы, он чувствовал бы себя здесь, как в маленькой земной крепости, заброшенной в глубины вражеской обороны.
   Холл заканчивался открытой панорамой ночного города. Не было видно ни стены, ни окон. Казалось, пол и потолок этого зала висят на некотором расстоянии друг от друга в темном ночном воздухе.
   Арлан знал, что стена существует, но ее сделали из чрезвычайно прочного и совершенно прозрачного материала, незаметного в вечернем освещении.
   Он не мог принять эту непривычную для землянина архитектуру открытых пространств и чувствовал себя неуютно на заканчивавшихся обрывом в пропасть полах.
   Хотя иногда, в такие дни, как сегодняшний, он начинал признавать, что в этом что-то есть.
   Казалось, город всеми своими огнями летит ему навстречу, словно он находился в гигантской кабине космического корабля, идущего на посадку.
   Он постоял здесь секунду и решительно повернул в сторону, противоположную коридору, ведущему к Беатрис.
   Информаторий встретил Арлана потрескиванием и шорохами постоянно включенной аппаратуры. Здесь тоже не было обслуживающего персонала — одни автоматы. Арлан уселся в удобное кресло и часа два работал, изучая все имевшиеся в архивах данные о начале захвата Роканды, о потере связи с близлежащими колониями и обо всем, что с этим связано.
   Сведения оказались настолько скудными, что он начал сомневаться в подлинности пароля, разрешавшего ему доступ к любой секретной информации. То ли пароль был фальшивый, то ли аниранской разведке и в самом деле ничего не известно о том, когда именно и каким кораблем было завезено на Роканду бедствие, которое он про себя называл космической чумой, поскольку до сих пор не мог установить, как же происходил захват планеты.
   Возможно, он получал предварительно отфильтрованную информацию. Трудно было поверить, что разведка «Д-корпуса» именно в этом, наиболее важном вопросе работала из рук вон плохо. Не было никаких данных о первоначальном периоде захвата, о том, с чего все началось.
   Невозможно поверить, что связь с многомиллионной колонией прервалась мгновенно. Какие-то сообщения со спутников или кораблей должны были поступать. Но в архивах он их не обнаружил.
   Картина получалась пестрая. Как головоломка, в которой не хватало важных деталей, и потому сложить ее полностью никак не удавалось.
   Опасения Беатрис по поводу того, что в управляющих центрах самого Анирана не все обстоит благополучно, получали все новые подтверждения «Надо отсюда убираться как можно скорее, пока Аниран не постигла судьба Роканды…» Если его интересовала первоначальная стадия захвата, то, возможно, сейчас он находится в самом центре этого события… Если захват произойдет до старта — их отсюда не выпустят.
   Проработав часа два, Арлан решил, что на сегодня с него достаточно. Завтра предстоял не менее напряженный день.
   Отключив рабочий терминал инфора, Арлан вновь вышел в холл двенадцатого этажа.
   В этот поздний час здание казалось вымершим, и лишь город снаружи продолжал жить своей таинственной ночной жизнью.
   Тысячи разноцветных огней текли по его улицам — картина бегущих огней притягивала и завораживала. Арлан вновь ненадолго задержался у невидимой наружной стены и в этот момент услышал шаги у себя за спиной.
   — Простите, сэр, но мне необходимо с вами поговорить, — произнес невидимый в полумраке человек голосом полковника Версона.

Глава 27

   На какое-то мгновение Арлан инстинктивно подобрался. Он не слышал, как этот человек подошел к нему почти вплотную. Раньше он не допускал подобных промахов.
   Ничем не выдав своей настороженности, Арлан повернулся нарочито медленно и встал так, чтобы свет с улицы падал в лицо неожиданному визитеру.
   — Если у вас есть необходимость в конфиденциальном разговоре, вы могли поговорить со мной После банкета, а не подкрадываться в темноте.
   — Еще раз простите. Это старая десантная привычка — ходить бесшумно, да и полы здесь покрыты мягким материалом, скрадывающим шаги. Мне пришлось ждать, пока вы выйдете из зала, где полно роботов. Из-за них я и не мог с вами там говорить.
   — Вы не любите роботов? — насмешливо спросил Арлан, все еще не понимая, куда клонит Вер-сон.
   — В общем, я к ним безразличен, но не сомневаюсь, что внутри аниранских роботов скрыты подслушивающие устройства. Люди быстро привыкают к снующим повсюду механизмам и перестают их замечать. А я не могу допустить, чтобы наш разговор подслушали. После банкета вы перешли в информаторий, в котором тоже полно электроники. Мне снова пришлось ждать.
   — У вас наверняка существует серьезная причина для таких предосторожностей. Мне не терпится о ней услышать.
   Арлан согласился с логичностью доводов полковника, но по-прежнему не скрывал своей неприязни. Он не мог понять, зачем тому понадобилась эта конфиденциальная беседа после столь вызывающего поведения во время банкета.
   — Так чем я могу быть вам полезен?
   Его тон вряд ли показался Версону дружелюбным. И, чтобы не терять объективности в оценке собственных действий, Арлан тут же признался себе в том, что полковник вызывал в нем раздражение прежде всего своим показным бравым видом и излишним вниманием к Беатрис.
   — Я хотел бы извиниться за свое поведение на вечере. Когда я вам все расскажу, вы поймете его причину.
   — Я слушаю вас.
   — За банкетным столом вы сидели недалеко от меня, у меня хороший слух, и, хотя я разобрал лишь часть ваших слов, я догадался, о чем вы говорили с аниранкой, заправлявшей на этом вечере.
   Признание полковника удивило Арлана. Он убедился на собственном опыте, что изучить аниранский, даже с помощью гипнокурсов, за те два месяца, в течение которых десять земных новобранцев здесь находились, невозможно.
   — Вы знаете аниранский?
   — Я оказался на Аниране гораздо раньше остальных. Намного раньше и совсем по другому поводу. То, что у меня впоследствии обнаружили генетический иммунитет к «Д-излучению», — чистая случайность.
   — Для чего вас завербовали?
   — Они хотели подготовить из меня специального агента для последующего использования на Земле. Что касается подготовки, им это вполне удалось. У аниранцев неплохие инструкторы и хорошо разработанные методики адаптации для иномирян. А в остальном… Месяц назад мне было предложено войти в состав вашей группы. Меня перевели в одну из изолированных комнат в той части здания, где содержались недавно доставленные с Земли новички. Мое официальное досье было заменено, и меня ознакомили с новой легендой. Полковником я никогда не был.
   — Зачем вы мне все это рассказываете?
   — Потому что я и есть тот самый аниранский шпион, которого вы ищете.
   — Это вполне возможно, но тогда я тем более не понимаю, почему вы решили раскрыться.
   — Сейчас объясню. На Аниране земляне должны держаться вместе. Нас слишком мало, и, если мы начнем шпионить друг за другом, если будем работать на них — ничего хорошего из этого не получится.
   — Но вы же согласились сотрудничать с ними и выполнять роль аниранского агента на Земле!
   — Конечно. Это для меня был самый верный способ получить максимум информации обо всем, что замышляют аниранцы.
   Затем, после небольшой паузы, он тихо сказал:
   — Вендетта.
   Это слово было старым секретным паролем, по которому сотрудники внешней безопасности Земли могли узнать друг друга при любых обстоятельствах.
   — Пароль выведен из употребления несколько лет назад.
   — Конечно, но это слово кое-что значило в то время, когда вы сами еще были сотрудником земной безопасности.
   Сам по себе пароль, изъятый из обращения, мог использовать кто угодно. Но существовали сотни различных способов, чтобы убедиться, действительно ли этот человек работал в земной разведке.
   Фамилия сержанта, ведущего картотеку в Петрограде… Цвет дверей компьютерного зала… Надпись, вырезанная ножом на коре дерева, растущего во внутреннем дворе управления.
   Версон отвечал не сразу, иногда сбивался, как всякий специально не подготовленный к подобным расспросам человек, но минуты через две Арлан уже не сомневался в том, что «полковник» действительно работал в земной разведке. Хотя этого еще было недостаточно, чтобы ему доверять. Он мог быть двойным и даже тройным агентом.
   Зато теперь по крайней мере отпала необходимость в проверке остальных участников будущей экспедиции.
   — Ну хорошо, предположим, вы меня убедили. Однако я до сих пор не понимаю, зачем вы пошли на этот разговор и чего, собственно, хотите от меня. Я в службе земной безопасности давно не работаю.
   — Прежде всего мне нужна дополнительная информация. Я плохо представляю наше будущее задание. Чего, собственно, хотят от нас аниранцы?
   — Они хотят, чтобы мы высадились в захваченной зоне на Роканде и выяснили, что там происходит.
   — Совсем просто… А вы догадываетесь, что там случилось?
   — Я стараюсь не делать предположений, когда информации недостаточно. Это часто мешает правильному пониманию происходящего.
   Он все еще говорил холодно, официальным тоном. Весь этот разговор не изменил его неприязненного отношения к Версону.
   — Каким образом аниранцы определяют границы зоны, за которой влияние излучений становится опасным?
   — Они довольно условны. В самом космосе вроде бы ничего не происходит. Старт космических кораблей с поверхности Роканды после ее захвата ни разу не зафиксирован. Зато любой аниранский аппарат, пересекая условную границу зоны, выходит из-под контроля.
   — И никому не удалось пробиться?
   — Никому. Мы будем первыми.
   — Если долетим.
   — Вот именно.
   — Я понимаю, что вы, как командир группы, имеете право замены любого участника. Я решился на этот разговор только для того, чтобы вы понимали, насколько важно мое участие в этой экспедиции.
   — Важно для кого?
   — Для Земли, капитан Заславский. Для Земли… Вы уволились из разведки, но землянином вы тем не менее остались.
   — Можно подумать, у вас есть канал связи с Землей!
   — Конечно, у меня его нет. Но рано или поздно он появится. И независимо от этого обстоятельства в отличие от вас я из земной безопасности не увольнялся. Мне поручено узнать все, что возможно, об Аниранском союзе, раз уж он занимается вербовкой на Земле, и обо всех его космических делах. В особенности о колониях. Мы должны знать, не интересует ли их или их космических противников наша собственная планета как объект возможного захвата.
   После этих слов Арлан почувствовал, что груз ответственности, который он добровольно взвалил на собственные плечи и в одиночку тащил на себе все эти долгие месяцы, неожиданно стал вдвое легче. У него появился если и не друг, то, по крайней мере, соратник, на которого он мог положиться.
   «Северная звезда» — так Арлан назвал небольшой, но мощный звездолет, постепенно заполнявший своим корпусом весь нижний ангар.
   Пока у этой бесформенной металлической конструкции было только имя — не лучше и не хуже других. Оно ему напоминало о родной планете, и, наверно, не ему одному. Люди из его отряда, проводившие на сборке весь свой рабочий день, с удовольствием повторяли имя будущего корабля.
   Возможно, потому, что земляне не слишком доверяли аниранским роботам, а скорее всего потому, что каждый из них понимал — их жизнь будет зависеть от того, насколько тщательно и безошибочно проводится сборка всех узлов и агрегатов звездолета, — они трудились здесь не за страх, а за совесть.
   Учитывая это обстоятельство, Арлан каждому из пятерых своих новых сотрудников выделил отдельный участок работ, освободив себе время для общего контроля за проектом.
   Когда сборка будет закончена, ворота ангара придется снести, а восточную стену убрать. Это цена повышенной конспирации, на которой настояли сами аниранцы. Здесь собирался не обычный корабль…
   Роботы трудились в ангаре и днем и ночью. Каждое утро Арлан сам обходил строительные леса, сверяя с проектом уже готовые секции. Он не слишком хорошо разбирался в устройстве аниранских космических кораблей, но отличить ручное управление от автоматического устройства он, конечно, мог, и ему постоянно приходилось бороться с аниранскими инженерами, руководившими сборкой.
   Иногда это был пустяк вроде запорного электронного замка на двери, иногда нечто более серьезное. В своей повседневной работе аниранцы привыкли пользоваться стандартными заготовками, здесь же им постоянно приходилось искать новые решения.
   Труднее всего работы продвигались в двигательном отсеке. Людям вход в активную зону плазменного реактора был заказан. Контроль и управление можно было осуществлять только на расстоянии, но Арлан категорически запретил использовать на корабле устройства сложнее обычного транзисторного триггера.
   Никто не знал, на каком уровне сложности электронных устройств становился возможным перехват управления извне.
   Арлан потребовал, чтобы сборка корабля велась параллельно с разработкой его проекта — это экономило массу времени, но порождало многочисленные проблемы. В конце концов с двигателем они зашли в тупик, из которого никто не знал, как выбраться.
   Арлану пришлось согласиться на весьма сомнительный вариант со сбросом главного двигателя при подходе к Роканде.
   Посадку придется осуществлять на вспомогательных ионных двигателях, не требующих для управления автоматических устройств, зато пожирающих огромное количество топлива.
   И никто не знал, каким образом им удастся вернуться. Этот корабль становился билетом в один конец.
   Конечно, существовало несколько теоретических вариантов возвращения. Например, они могли захватить рокандскую станцию телепортационной связи с Анираном. Такие станции раньше существовали во всех аниранских колониях, но они прекратили работу в самом начале захвата.
   Никто толком не знал, что именно происходило с этими станциями в Проклятых мирах. Если на Роканде канал был разрушен, то возвращение этим путем вообще исключалось.
   Оставался еще вариант вывода «Северной звезды» на орбиту спутника Роканды, где их будет ожидать транспорт с горючим. Но у Арлана были все основания сомневаться, что к моменту их возвращения с этим транспортом все будет благополучно. Слишком могущественные силы на Аниране были заинтересованы, чтобы они никогда не вернулись.
   Арлан обсуждал проблему возвращения с Недаром — одним из трех аниранских инженеров-проектировщиков, руководивших сборкой корабля. Они стояли в одном из отсеков будущего корабля. Листы обшивки здесь были установлены не полностью, и снаружи просвечивали огни плазменной сварки.
   Возможно, для того, чтобы защитить свои излишне чувствительные к свету глаза от огней сварки, аниранин носил темные очки. Но Арлан считал, что он делает это по другой причине. Недару приходилось довольно много общаться с членами будущей команды корабля, и ему не хотелось слишком выделяться в обществе землян. Арлан высоко ценил мягкую тактичность этого аниранина и его глубокие знания.
   — Каждый раз, когда мне приходится вывихивать мозги, чтобы заменить очередное работоспособное устройство самоделкой на проволочных тягах, я думаю о том, каким образом они перехватывают управление?
   — Кто именно? — не понял Арлан.
   — Я имею в виду тех, кто захватил Роканду. Управляющая автоматическая система не способна принять, а тем более обработать поступающие из внешней среды сигналы. Взять под внешний контроль теоретически возможно лишь системы с Достаточно высоким уровнем интеллекта. Вы же требуете замены всех, даже простейших автоматических устройств. Я думаю, у вас есть определенные данные, заставляющие проводить подобные работы. Но мне по-прежнему непонятно, каким образом возможен перехват управления нашими автоматическими устройствами, кроме прямого подключения к их кабельным линиям.
   — Все, что управляется электрическими импульсами, поступающими на внешние контакты, теоретически возможно взять под внешнее управление. Представьте себе поле, способное в нужный момент генерировать на наружных контактах автоматических устройств весь необходимый для их управления набор энергетических импульсов.
   — Но послушайте, для этого нужно пропустить через кабели корабля достаточно сильный ток, независимый от его внутренних устройств! Это совершенно невозможно!
   — Вовсе не обязательно. Вы забываете об индуктивных токах и токах Фуко, хаотично возникающих в любом проводнике, находящемся в сильном радиочастотном поле. Вполне возможно, кто-то научился управлять этими токами, и разгадку надо искать именно здесь. Но даже если я ошибаюсь — остается совершенно бесспорным факт: ни одно автоматическое устройство не вернулось с Роканды. Мне бы не хотелось рисковать ни своей жизнью, ни жизнью людей, которые со мной полетят. Так что давайте лучше решать головоломки здесь, на строительных лесах, а не в лесах Роканды.