Страница:
— Была беременна.
— Ты сделала аборт? Ты избавилась от ребенка, ты это хочешь сказать?!
Он совершенно забыл о ее словах, о том, что у нее будет ребенок, он не мог их понять. Он чувствовал, что его душит гнев. Она ничего не сказала ему, даже не намекнула, она решила все самостоятельно так, словно его это совершенно не касалось. Но, возможно, это был не его ребенок? Он понял, что окончательно запутался. Схватил бокал и молча проглотил хорошую порцию тоника. Глядя на его лицо, она решила, что объяснить все же придется.
— Видишь ли, Арлан, очень немногие аниранки самостоятельно рожают детей.
— Кто же, черт побери, за них это делает?
— Зародышевую клетку на ранней стадии беременности извлекают из тела матери и затем выращивают в идеальных условиях искусственной плаценты. Это совершенно безболезненная операция.
— Для тебя или для ребенка?
— Его еще нет, Арлан. Он родится только через пять месяцев.
— И у него никогда не будет матери?
— Никто не запрещает мне навещать его в интернате. Все родители так делают.
— Ты хочешь сказать, что ни дома, ни семьи у него тоже не будет?
— Обычаи и правила жизни на твоей планете отстали от нашего мира на многие сотни лет. Воспитание в семьях уродует психику ваших детей. Только в интернате, под наблюдением опытных педагогов, они могут стать достойными гражданами.
— Ты сама это придумала или цитируешь мне свод аниранских золотых правил?
— Арлан, ты все время забываешь, что находишься в другом мире, отличном от твоего.
— И в чужой огород со своими законами не ходят. Но если это мой ребенок, никто не сможет запретить мне позаботиться о нем, и никто не сумеет помешать, даже если очень захочет.
В его голосе зазвучал металл, но она в ответ лишь пожала плечами.
— Никто и не собирается тебе мешать, только мне почему-то трудно представить тебя в роли няньки, Избранный Триединым. Ты ведь, кажется, собирался посетить Проклятые миры? Это может занять много времени… Возможно, гораздо больше, чем ты предполагаешь сегодня.
— Ответь мне еще только на один вопрос. Мне кажется, ты скрывала свою беременность и теперь избавилась от ребенка с одной-единственной целью. Ты боялась, что это помешает твоему участию в экспедиции. Так почему же попасть на Роканду для тебя так важно?
— Я солдат, Арлан. Я привыкла выполнять приказы. Я должна испытать новое оружие, которое сделает аниранцев неуязвимыми в этой бесконечной и жестокой войне. И я хочу завоевать для нашего ребенка право жить без войны. Есть еще одна причина. Я хочу полететь туда вместе с тобой.
Глава 30
Глава 31
— Ты сделала аборт? Ты избавилась от ребенка, ты это хочешь сказать?!
Он совершенно забыл о ее словах, о том, что у нее будет ребенок, он не мог их понять. Он чувствовал, что его душит гнев. Она ничего не сказала ему, даже не намекнула, она решила все самостоятельно так, словно его это совершенно не касалось. Но, возможно, это был не его ребенок? Он понял, что окончательно запутался. Схватил бокал и молча проглотил хорошую порцию тоника. Глядя на его лицо, она решила, что объяснить все же придется.
— Видишь ли, Арлан, очень немногие аниранки самостоятельно рожают детей.
— Кто же, черт побери, за них это делает?
— Зародышевую клетку на ранней стадии беременности извлекают из тела матери и затем выращивают в идеальных условиях искусственной плаценты. Это совершенно безболезненная операция.
— Для тебя или для ребенка?
— Его еще нет, Арлан. Он родится только через пять месяцев.
— И у него никогда не будет матери?
— Никто не запрещает мне навещать его в интернате. Все родители так делают.
— Ты хочешь сказать, что ни дома, ни семьи у него тоже не будет?
— Обычаи и правила жизни на твоей планете отстали от нашего мира на многие сотни лет. Воспитание в семьях уродует психику ваших детей. Только в интернате, под наблюдением опытных педагогов, они могут стать достойными гражданами.
— Ты сама это придумала или цитируешь мне свод аниранских золотых правил?
— Арлан, ты все время забываешь, что находишься в другом мире, отличном от твоего.
— И в чужой огород со своими законами не ходят. Но если это мой ребенок, никто не сможет запретить мне позаботиться о нем, и никто не сумеет помешать, даже если очень захочет.
В его голосе зазвучал металл, но она в ответ лишь пожала плечами.
— Никто и не собирается тебе мешать, только мне почему-то трудно представить тебя в роли няньки, Избранный Триединым. Ты ведь, кажется, собирался посетить Проклятые миры? Это может занять много времени… Возможно, гораздо больше, чем ты предполагаешь сегодня.
— Ответь мне еще только на один вопрос. Мне кажется, ты скрывала свою беременность и теперь избавилась от ребенка с одной-единственной целью. Ты боялась, что это помешает твоему участию в экспедиции. Так почему же попасть на Роканду для тебя так важно?
— Я солдат, Арлан. Я привыкла выполнять приказы. Я должна испытать новое оружие, которое сделает аниранцев неуязвимыми в этой бесконечной и жестокой войне. И я хочу завоевать для нашего ребенка право жить без войны. Есть еще одна причина. Я хочу полететь туда вместе с тобой.
Глава 30
В холодный осенний день, когда ветер один за другим приносил с собой заряды дождя, а небо, затянутое серой пеленой облаков, опустилось До самых крыш городских небоскребов, «Северная звезда» стартовала с главного космодрома Капулькара.
Несколько секунд казалось, что кораблю никогда не удастся пробить бесконечные слои облаков, но планетарные двигатели отключились в расчетной точке орбиты, и из сопел кормовых дюз вырвалось яростное пламя, сжигающее под собой бесчисленные гряды туч.
Словно испугавшись этого рукотворного пожара, небо наконец расступилось, выпуская ракету в открытый космос.
Они прошли стратосферу, и теперь на экранах бортовых дисплеев медленно поворачивался зеленоватый шар Анирана.
Почти сразу же изображение планеты смазалось и задрожало от ряби помех. Корабли эскорта подошли слишком близко, и Арлану пришлось попросить штурманов ближайшей эскадры выдерживать безопасную дистанцию.
Он не был капитаном «Северной звезды» в полном смысле этого слова, поскольку не имел практики управления звездолетом, если не считать занятий на тренажерах. Пришлось согласиться на временное присутствие на корабле аниранского пилота. Аниранец должен был покинуть «Северную звезду» перед тем, как они войдут в зону действия «Д-поля».
Впрочем, пока работы у пилота было не слишком много. Лишенная всей автоматики, «Северная звезда» не могла сама, без посторонней помощи, разогнаться до скорости, необходимой при пространственном переходе, и была вынуждена плестись на буксире у кораблей эскорта.
Так будет продолжаться больше месяца. Медленный, постепенный разгон необходим, чтобы не повредить буксировочных тяг.
Перед самым стартом Арлан позвонил Арадатору и спросил, как ему поступить с Талисманом света. Он не хотел подвергать драгоценную аниранскую реликвию опасностям предстоящего похода. Но Арадатор сказал, что отныне Талисман всегда должен быть с ним, в особенности на Проклятых мирах, оберегая Избранного от Темных Сил.
Арлан не стал настаивать. За время, пока Талисман находился у него, он успел привыкнуть к этой вещи. Необъяснимая игра света в глубине плоских драгоценных камней притягивала и завораживала. Иногда вечерами, после трудного дня, он мог часами разглядывать эту необычную вещь, чувствуя, как игра волшебного света снимает усталость и приносит успокоение.
Начало похода получилось гораздо более эффектным, чем предполагал Арлан. Слишком много аниранских кораблей сопровождали их с момента старта.
Несмотря на его протесты, половина федерального флота аниранцев плелась вслед за ними, держась на самой границе действия радаров.
Арлан понимал, что за стартом такого количества боевых кораблей скрывается нечто гораздо большее, чем эскорт «Северной звезды» к месту назначения. Аниранцы наверняка планировали какую-то свою военную акцию, деталями которой забыли с ним поделиться.
Возможно, их действия связаны с испытанием химической защиты. Если он не ошибался в своем предположении, то, как только данные будут переданы, последует массированная бомбардировка Роканды кораблями аниранского флота. Такой бомбардировкой Рикарский мог решить сразу несколько проблем — избавиться от опасного врага в лице Арлана и вернуть Аниранской федерации потерянную планету.
Как только они подойдут к Роканде, необходимо сделать все, чтобы данные о результате испытаний не дошли до Рикарского, пока «Северная звезда» не закончит своих исследований и не покинет планету.
Полет проходил без всяких осложнений. Наконец шлюпка с аниранским пилотом отошла от корабля, а желтый шар Роканды засверкал прямо перед ними. Арлан распорядился прекратить радиосвязь с кораблями сопровождения. «Северная звезда» начала медленное сближение с планетой, используя ручное управление своими планетарными двигателями.
Казалось, они погружаются в темные глубины океанской бездны. Арлан чувствовал, как постепенно увеличивается напряжение «Д-поля». Ощущение было такое, словно он оглох. Исчезли привычные ментальные шумы, сопровождавшие его с того самого дня, как он покинул храм Триединого.
Неожиданно он ощутил тепло у себя на груди. Температура резко увеличивалась, грозя ожогом. Торопливо расстегнув куртку, он выхватил из-под одежды раскаленный Талисман света. Его камни пылали, а поверхность всегда холодного серебристого металла раскалилась.
Энергия внешних ментальных полей каким-то образом аккумулировалась внутри этой вещицы и превращалась в тепло. Не рискнув расстаться с ним, Арлан оставил Талисман снаружи. И хоть он по-прежнему чувствовал сильное тепло, защитная ткань костюма предотвращала ожог.
Сложнее всех возросшее напряжение внешних ментальных полей переносила Беатрис. Она была вынуждена увеличить дозу химической защиты, но, несмотря на это, страдала от сильнейших головных болей.
Если после посадки не произойдет улучшения, им придется положить ее в анабиозную ванну. Это было предусмотрено на тот случай, если защита окажется неэффективной.
Несмотря на ежеминутно возникающие сложности и мелкие аварии, корабль продолжал свое медленное неуклонное сближение с планетой. Они давно уже находились внутри опасной зоны излучений. Постепенно диск Роканды заполнил весь носовой экран, уже можно было различить отдельные горные цепи и коричневатые пятна пустынь. Лишь в зоне экватора на безжизненном фоне остальной планеты широкой зеленой полосой выделялся пояс тропических лесов.
Роканда страдала от недостатка влаги. Здесь почти не было открытых водоемов, и потому большую часть ее поверхности покрывали каменистые пустыни, лишенные растительности, хотя в экваториальной части постоянно дули насыщенные влагой и облаками ветры.
Суровое, безжизненное лицо планеты постепенно надвигалось на них из непроницаемой черноты космоса, заполняя собой весь горизонт и всю оставшуюся у них часть жизни. С момента захвата еще никому не удавалось так близко подойти к этой смертельно опасной планете.
Беатрис чувствовала, что боль в ее голове перешла тот предел, когда человек еще способен воспринимать окружающее. Казалось, голову сжали раскаленные щипцы и кто-то все сильнее давил на рукоять, причиняя ей невыносимые страдания. Ей хотелось крикнуть Арлану, чтобы он сделал что-нибудь: включил анабиоз или повернул обратно, — но даже на это у нее уже не осталось сил.
Корабль содрогался от рева посадочных двигателей, работавших в ручном режиме на форсаже. Переборки вибрировали, добавляя в какофонию звуков свою тоскливую ноту.
Кажется, в конце концов она закричала, но это уже ничего не смогло изменить — ее никто не услышал. В этот ответственный момент посадки каждый из членов их немногочисленной команды выполнял работу сразу нескольких человек.
Неожиданно боль потеряла для Беатрис всякое значение. Нет, она не исчезла, но сознание молодой женщины перешло тот пограничный рубеж, за которым внешние ощущения теряют свою остроту.
Это не было полной потерей сознания, мозг Беатрис перешел в какую-то пограничную, неизвестную психологам зону, на грани полного отключения рефлексов.
Защищаясь от непереносимого воздействия, ее организм словно окуклился, загнав все свои ощущения и восприятия глубоко внутрь.
В странной пустоте сознания, образовавшейся вокруг нее, мысли звучали неестественно громко. Ей даже показалось, что ее собственный внутренний голос больше не принадлежит ей. Кто-то чужой, далекий и суровый спрашивал Беатрис о чем-то чрезвычайно важном. Но смысл вопросов оставался ей непонятен, хотя в то же самое время другая часть ее сознания знала об этом все.
«Ты собираешься сделать это? Сейчас самое время… Позже, после посадки, такой возможности уже не представится… Они все заняты, все борются за выживание корабля, за собственное выживание…» Беатрис думала об Арлане и обо всех своих спутниках так, словно сама больше не разделяла их судьбу, словно ее не интересовало, что случится с кораблем и со всеми ними.
Сейчас имело значение лишь одно-единственное обстоятельство: спрятанный на корабле передатчик, о котором ничего не знал Арлан и о существовании которого до этого самого момента она тоже ничего не подозревала. Гипнотическое внушение, сделанное специалистами «Д-корпуса», оставило в ее памяти неизгладимый и незаметный до поры до времени след.
Ей нужно было всего лишь протянуть руку, нащупать за обшивкой бортовой панели маленькую коробочку и нажать кнопку.
Закодированный сигнал, прорвавшись сквозь обшивку корабля и атмосферу планеты, уйдет в космос. Получив сигнал, Рикарский узнает о том, что испытания препарата прошли успешно.
Она догадывалась, что вслед за этим должно последовать что-то страшное, что-то такое, что принесет гибель ей самой и единственному близкому ей человеку…
Она старалась не думать об Арлане, полностью сосредоточившись на своей боли и на том, что ей необходимо сделать.
Независимо от того, как она поступит, предательство произойдет. Если она отправит сигнал, то предаст Арлана, свое чувство к нему, своего ребенка, оставшегося на Аниране. Впрочем, нет, сына она предаст как раз в том случае, если не нажмет эту проклятую кнопку.
Как только он вырастет, он узнает, кем была его мать, не пожелавшая внести свою лепту в борьбу за свободу Анирана. Рикарский позаботится и об этом, и о том, чтобы ее малыш навсегда остался на задворках аниранского общества.
Одним из главных его жизненных правил было обязательное и неизбежное наказание предателей. Где бы они ни были, он всегда находил для этого способ…
Слишком поздно раздумывать, ничего уже не изменишь, и остается только отыскать этот проклятый ящичек за обшивкой и нажать кнопку, иначе боль вернется с новой, еще не испытанной силой…
Несмотря на силу гипнотического внушения, которым тайно от нее самой был обработан ее мозг, остатки здравого рассудка Беатрис продолжали бороться с обрушившимся на нее наваждением.
Она не могла не думать о том, что случится после отправки сигнала. Несмотря на тщательную конспирацию, которую соблюдал Рикарский, она догадалась, что произойдет… Недаром за ними увязался весь федеральный флот.
Ни автоматика, ни люди не способны подвести корабли на нужное для удара по планете расстояние. Но как только они получат ее сообщение, как только узнают, что химическая защита действует…
Сейчас еще слишком рано принимать решение. Прошло всего два часа с момента захода «Северной звезды» в зону действия поля. Ей напомнил об этом назойливый сигнал зуммера на ее наручных часах — пора было доставать вторую порцию таблеток.
Ей предстояло принять препарат еще четыре раза небольшими порциями, лишь после этого в крови должно образоваться устойчивое соединение, на протяжении длительного времени нейтрализующее негативное воздействие «Д-поля» на ее мозг. Она уже знала, что препарат действует успешно, хотя и старалась убедить себя в обратном.
После приема таблетки боль в ее голове не уменьшилась, но стала глуше, словно оставляя ей последнюю возможность подумать, прежде чем принять бесповоротное решение.
Она опустила правую руку и, нащупав в подлокотнике антиперегрузочного кресла нужную кнопку, превратила его в удобную лежанку. Теперь ее тело покоилось на мягкой горизонтальной плоскости, заполнив почти все свободное пространство крохотной каютки.
Сейчас она видела перед собой только белую поверхность потолка.
Это был интересный потолок. Интересный хотя бы потому, что вдоль угловых швов по его поверхности расположились прямые ряды заклепок. Их было ровно девяносто восемь. Пересчитав их в четвертый раз, она наконец решила, как поступить.
Больше всего Арлана беспокоило отсутствие какой бы то ни было активности со стороны противника. Роканда лежала под ними затаившаяся и молчаливая. На темной стороне планеты не было видно ни единой вспышки света. Казалось, там не осталось даже признаков жизни.
«Северная звезда» уже вошла в плотные слои атмосферы и завершала третий орбитальный виток, постепенно гася скорость и теряя высоту.
В кресле пилота, совсем недавно покинутом аниранцем, теперь сидел Версон, и Арлан слышал его Учащенное дыхание. На лице полковника выступили мелкие бисеринки пота. Системы охлаждения с трудом справлялись с увеличившейся температурой. Но Арлан знал, что причина нервозности Джеймса Версона совсем не в этом.
— Нет ничего хуже такого вот неопределенного ожидания, — наконец признался он. — Не понимаю, почему они до сих пор не стреляют?
— У них может не быть оружия. Мы слишком мало знаем о том, что собой представляют наши противники. Возможно, они считали, что поля вполне достаточно, чтобы взять под контроль любой корабль. Возможно, у них просто нет другого оружия, кроме самого поля.
Но, сказав это, он сразу же вспомнил стрельбу из бластеров в ночном лесу и свой трофейный пистолет, захваченный на Земле… У них было другое оружие…
— Где вы решили садиться?
— Колония аниранцев на Роканде просуществовала не так уж долго. Они успели построить всего один город и несколько небольших старательских поселков. Город расположен в районе высокогорного плато. Его уже видно. Хотя нет ни огней, ни признаков активной жизни. Плато связывало с нижними поселками несколько канатных трасс, похоже, они сохранились, хотя и бездействуют.
Если верить архивам, аниранцы боялись рокандских лесов и старались обеспечить максимальную изоляцию своих поселений. Прежде всего нам нужны космодром и городской архив. Только там могли сохраниться данные об экспедиции, предшествовавшей захвату. Садиться нужно на плато. Для того чтобы выяснить, что здесь произошло и остался ли в живых кто-нибудь из колонистов, нам придется начать исследования с города.
— Прошло почти двадцать лет с тех пор, как аниранская колония на Роканде прекратила свое существование. Но посмотрите на эти снимки! Можно подумать, что они до сих пор убирают улицы — нет никаких намеков на развалины.
— Я это заметил. С трудом верится, что колония мертва.
— А вдруг они до сих пор живы? Что, если их просто лишили средств космической связи?
— Заодно и транспорта. Видите — улицы города совершенно пусты.
От поверхности планеты их теперь отделяло не больше десяти километров. Арлан, предупредив экипаж об увеличении перегрузок, включил форсаж тормозных двигателей и резко повел корабль вниз, решив не тратить времени на четвертый, контрольный облет планеты. Занятия на тренажере не прошли даром. Ему удалось подчинить себе корабль.
Каменистая, усеянная неровными обломками поверхность горного плато, на котором лежал единственный город Роканды, понеслась им навстречу.
Жесткая рука перегрузок стиснула мышцы, вдавила людей в кресла и лишила их возможности разговаривать. До приземления оставались считанные минуты.
Несколько секунд казалось, что кораблю никогда не удастся пробить бесконечные слои облаков, но планетарные двигатели отключились в расчетной точке орбиты, и из сопел кормовых дюз вырвалось яростное пламя, сжигающее под собой бесчисленные гряды туч.
Словно испугавшись этого рукотворного пожара, небо наконец расступилось, выпуская ракету в открытый космос.
Они прошли стратосферу, и теперь на экранах бортовых дисплеев медленно поворачивался зеленоватый шар Анирана.
Почти сразу же изображение планеты смазалось и задрожало от ряби помех. Корабли эскорта подошли слишком близко, и Арлану пришлось попросить штурманов ближайшей эскадры выдерживать безопасную дистанцию.
Он не был капитаном «Северной звезды» в полном смысле этого слова, поскольку не имел практики управления звездолетом, если не считать занятий на тренажерах. Пришлось согласиться на временное присутствие на корабле аниранского пилота. Аниранец должен был покинуть «Северную звезду» перед тем, как они войдут в зону действия «Д-поля».
Впрочем, пока работы у пилота было не слишком много. Лишенная всей автоматики, «Северная звезда» не могла сама, без посторонней помощи, разогнаться до скорости, необходимой при пространственном переходе, и была вынуждена плестись на буксире у кораблей эскорта.
Так будет продолжаться больше месяца. Медленный, постепенный разгон необходим, чтобы не повредить буксировочных тяг.
Перед самым стартом Арлан позвонил Арадатору и спросил, как ему поступить с Талисманом света. Он не хотел подвергать драгоценную аниранскую реликвию опасностям предстоящего похода. Но Арадатор сказал, что отныне Талисман всегда должен быть с ним, в особенности на Проклятых мирах, оберегая Избранного от Темных Сил.
Арлан не стал настаивать. За время, пока Талисман находился у него, он успел привыкнуть к этой вещи. Необъяснимая игра света в глубине плоских драгоценных камней притягивала и завораживала. Иногда вечерами, после трудного дня, он мог часами разглядывать эту необычную вещь, чувствуя, как игра волшебного света снимает усталость и приносит успокоение.
Начало похода получилось гораздо более эффектным, чем предполагал Арлан. Слишком много аниранских кораблей сопровождали их с момента старта.
Несмотря на его протесты, половина федерального флота аниранцев плелась вслед за ними, держась на самой границе действия радаров.
Арлан понимал, что за стартом такого количества боевых кораблей скрывается нечто гораздо большее, чем эскорт «Северной звезды» к месту назначения. Аниранцы наверняка планировали какую-то свою военную акцию, деталями которой забыли с ним поделиться.
Возможно, их действия связаны с испытанием химической защиты. Если он не ошибался в своем предположении, то, как только данные будут переданы, последует массированная бомбардировка Роканды кораблями аниранского флота. Такой бомбардировкой Рикарский мог решить сразу несколько проблем — избавиться от опасного врага в лице Арлана и вернуть Аниранской федерации потерянную планету.
Как только они подойдут к Роканде, необходимо сделать все, чтобы данные о результате испытаний не дошли до Рикарского, пока «Северная звезда» не закончит своих исследований и не покинет планету.
Полет проходил без всяких осложнений. Наконец шлюпка с аниранским пилотом отошла от корабля, а желтый шар Роканды засверкал прямо перед ними. Арлан распорядился прекратить радиосвязь с кораблями сопровождения. «Северная звезда» начала медленное сближение с планетой, используя ручное управление своими планетарными двигателями.
Казалось, они погружаются в темные глубины океанской бездны. Арлан чувствовал, как постепенно увеличивается напряжение «Д-поля». Ощущение было такое, словно он оглох. Исчезли привычные ментальные шумы, сопровождавшие его с того самого дня, как он покинул храм Триединого.
Неожиданно он ощутил тепло у себя на груди. Температура резко увеличивалась, грозя ожогом. Торопливо расстегнув куртку, он выхватил из-под одежды раскаленный Талисман света. Его камни пылали, а поверхность всегда холодного серебристого металла раскалилась.
Энергия внешних ментальных полей каким-то образом аккумулировалась внутри этой вещицы и превращалась в тепло. Не рискнув расстаться с ним, Арлан оставил Талисман снаружи. И хоть он по-прежнему чувствовал сильное тепло, защитная ткань костюма предотвращала ожог.
Сложнее всех возросшее напряжение внешних ментальных полей переносила Беатрис. Она была вынуждена увеличить дозу химической защиты, но, несмотря на это, страдала от сильнейших головных болей.
Если после посадки не произойдет улучшения, им придется положить ее в анабиозную ванну. Это было предусмотрено на тот случай, если защита окажется неэффективной.
Несмотря на ежеминутно возникающие сложности и мелкие аварии, корабль продолжал свое медленное неуклонное сближение с планетой. Они давно уже находились внутри опасной зоны излучений. Постепенно диск Роканды заполнил весь носовой экран, уже можно было различить отдельные горные цепи и коричневатые пятна пустынь. Лишь в зоне экватора на безжизненном фоне остальной планеты широкой зеленой полосой выделялся пояс тропических лесов.
Роканда страдала от недостатка влаги. Здесь почти не было открытых водоемов, и потому большую часть ее поверхности покрывали каменистые пустыни, лишенные растительности, хотя в экваториальной части постоянно дули насыщенные влагой и облаками ветры.
Суровое, безжизненное лицо планеты постепенно надвигалось на них из непроницаемой черноты космоса, заполняя собой весь горизонт и всю оставшуюся у них часть жизни. С момента захвата еще никому не удавалось так близко подойти к этой смертельно опасной планете.
Беатрис чувствовала, что боль в ее голове перешла тот предел, когда человек еще способен воспринимать окружающее. Казалось, голову сжали раскаленные щипцы и кто-то все сильнее давил на рукоять, причиняя ей невыносимые страдания. Ей хотелось крикнуть Арлану, чтобы он сделал что-нибудь: включил анабиоз или повернул обратно, — но даже на это у нее уже не осталось сил.
Корабль содрогался от рева посадочных двигателей, работавших в ручном режиме на форсаже. Переборки вибрировали, добавляя в какофонию звуков свою тоскливую ноту.
Кажется, в конце концов она закричала, но это уже ничего не смогло изменить — ее никто не услышал. В этот ответственный момент посадки каждый из членов их немногочисленной команды выполнял работу сразу нескольких человек.
Неожиданно боль потеряла для Беатрис всякое значение. Нет, она не исчезла, но сознание молодой женщины перешло тот пограничный рубеж, за которым внешние ощущения теряют свою остроту.
Это не было полной потерей сознания, мозг Беатрис перешел в какую-то пограничную, неизвестную психологам зону, на грани полного отключения рефлексов.
Защищаясь от непереносимого воздействия, ее организм словно окуклился, загнав все свои ощущения и восприятия глубоко внутрь.
В странной пустоте сознания, образовавшейся вокруг нее, мысли звучали неестественно громко. Ей даже показалось, что ее собственный внутренний голос больше не принадлежит ей. Кто-то чужой, далекий и суровый спрашивал Беатрис о чем-то чрезвычайно важном. Но смысл вопросов оставался ей непонятен, хотя в то же самое время другая часть ее сознания знала об этом все.
«Ты собираешься сделать это? Сейчас самое время… Позже, после посадки, такой возможности уже не представится… Они все заняты, все борются за выживание корабля, за собственное выживание…» Беатрис думала об Арлане и обо всех своих спутниках так, словно сама больше не разделяла их судьбу, словно ее не интересовало, что случится с кораблем и со всеми ними.
Сейчас имело значение лишь одно-единственное обстоятельство: спрятанный на корабле передатчик, о котором ничего не знал Арлан и о существовании которого до этого самого момента она тоже ничего не подозревала. Гипнотическое внушение, сделанное специалистами «Д-корпуса», оставило в ее памяти неизгладимый и незаметный до поры до времени след.
Ей нужно было всего лишь протянуть руку, нащупать за обшивкой бортовой панели маленькую коробочку и нажать кнопку.
Закодированный сигнал, прорвавшись сквозь обшивку корабля и атмосферу планеты, уйдет в космос. Получив сигнал, Рикарский узнает о том, что испытания препарата прошли успешно.
Она догадывалась, что вслед за этим должно последовать что-то страшное, что-то такое, что принесет гибель ей самой и единственному близкому ей человеку…
Она старалась не думать об Арлане, полностью сосредоточившись на своей боли и на том, что ей необходимо сделать.
Независимо от того, как она поступит, предательство произойдет. Если она отправит сигнал, то предаст Арлана, свое чувство к нему, своего ребенка, оставшегося на Аниране. Впрочем, нет, сына она предаст как раз в том случае, если не нажмет эту проклятую кнопку.
Как только он вырастет, он узнает, кем была его мать, не пожелавшая внести свою лепту в борьбу за свободу Анирана. Рикарский позаботится и об этом, и о том, чтобы ее малыш навсегда остался на задворках аниранского общества.
Одним из главных его жизненных правил было обязательное и неизбежное наказание предателей. Где бы они ни были, он всегда находил для этого способ…
Слишком поздно раздумывать, ничего уже не изменишь, и остается только отыскать этот проклятый ящичек за обшивкой и нажать кнопку, иначе боль вернется с новой, еще не испытанной силой…
Несмотря на силу гипнотического внушения, которым тайно от нее самой был обработан ее мозг, остатки здравого рассудка Беатрис продолжали бороться с обрушившимся на нее наваждением.
Она не могла не думать о том, что случится после отправки сигнала. Несмотря на тщательную конспирацию, которую соблюдал Рикарский, она догадалась, что произойдет… Недаром за ними увязался весь федеральный флот.
Ни автоматика, ни люди не способны подвести корабли на нужное для удара по планете расстояние. Но как только они получат ее сообщение, как только узнают, что химическая защита действует…
Сейчас еще слишком рано принимать решение. Прошло всего два часа с момента захода «Северной звезды» в зону действия поля. Ей напомнил об этом назойливый сигнал зуммера на ее наручных часах — пора было доставать вторую порцию таблеток.
Ей предстояло принять препарат еще четыре раза небольшими порциями, лишь после этого в крови должно образоваться устойчивое соединение, на протяжении длительного времени нейтрализующее негативное воздействие «Д-поля» на ее мозг. Она уже знала, что препарат действует успешно, хотя и старалась убедить себя в обратном.
После приема таблетки боль в ее голове не уменьшилась, но стала глуше, словно оставляя ей последнюю возможность подумать, прежде чем принять бесповоротное решение.
Она опустила правую руку и, нащупав в подлокотнике антиперегрузочного кресла нужную кнопку, превратила его в удобную лежанку. Теперь ее тело покоилось на мягкой горизонтальной плоскости, заполнив почти все свободное пространство крохотной каютки.
Сейчас она видела перед собой только белую поверхность потолка.
Это был интересный потолок. Интересный хотя бы потому, что вдоль угловых швов по его поверхности расположились прямые ряды заклепок. Их было ровно девяносто восемь. Пересчитав их в четвертый раз, она наконец решила, как поступить.
Больше всего Арлана беспокоило отсутствие какой бы то ни было активности со стороны противника. Роканда лежала под ними затаившаяся и молчаливая. На темной стороне планеты не было видно ни единой вспышки света. Казалось, там не осталось даже признаков жизни.
«Северная звезда» уже вошла в плотные слои атмосферы и завершала третий орбитальный виток, постепенно гася скорость и теряя высоту.
В кресле пилота, совсем недавно покинутом аниранцем, теперь сидел Версон, и Арлан слышал его Учащенное дыхание. На лице полковника выступили мелкие бисеринки пота. Системы охлаждения с трудом справлялись с увеличившейся температурой. Но Арлан знал, что причина нервозности Джеймса Версона совсем не в этом.
— Нет ничего хуже такого вот неопределенного ожидания, — наконец признался он. — Не понимаю, почему они до сих пор не стреляют?
— У них может не быть оружия. Мы слишком мало знаем о том, что собой представляют наши противники. Возможно, они считали, что поля вполне достаточно, чтобы взять под контроль любой корабль. Возможно, у них просто нет другого оружия, кроме самого поля.
Но, сказав это, он сразу же вспомнил стрельбу из бластеров в ночном лесу и свой трофейный пистолет, захваченный на Земле… У них было другое оружие…
— Где вы решили садиться?
— Колония аниранцев на Роканде просуществовала не так уж долго. Они успели построить всего один город и несколько небольших старательских поселков. Город расположен в районе высокогорного плато. Его уже видно. Хотя нет ни огней, ни признаков активной жизни. Плато связывало с нижними поселками несколько канатных трасс, похоже, они сохранились, хотя и бездействуют.
Если верить архивам, аниранцы боялись рокандских лесов и старались обеспечить максимальную изоляцию своих поселений. Прежде всего нам нужны космодром и городской архив. Только там могли сохраниться данные об экспедиции, предшествовавшей захвату. Садиться нужно на плато. Для того чтобы выяснить, что здесь произошло и остался ли в живых кто-нибудь из колонистов, нам придется начать исследования с города.
— Прошло почти двадцать лет с тех пор, как аниранская колония на Роканде прекратила свое существование. Но посмотрите на эти снимки! Можно подумать, что они до сих пор убирают улицы — нет никаких намеков на развалины.
— Я это заметил. С трудом верится, что колония мертва.
— А вдруг они до сих пор живы? Что, если их просто лишили средств космической связи?
— Заодно и транспорта. Видите — улицы города совершенно пусты.
От поверхности планеты их теперь отделяло не больше десяти километров. Арлан, предупредив экипаж об увеличении перегрузок, включил форсаж тормозных двигателей и резко повел корабль вниз, решив не тратить времени на четвертый, контрольный облет планеты. Занятия на тренажере не прошли даром. Ему удалось подчинить себе корабль.
Каменистая, усеянная неровными обломками поверхность горного плато, на котором лежал единственный город Роканды, понеслась им навстречу.
Жесткая рука перегрузок стиснула мышцы, вдавила людей в кресла и лишила их возможности разговаривать. До приземления оставались считанные минуты.
Глава 31
Они сели в нескольких километрах от городской окраины на небольшой ровной площадке, около которой торчала покосившаяся водонапорная башня. Посадка получилась жесткой, но все четыре амортизатора выдержали. Прочно вцепившись в грунт, они удержали корабль в вертикальном положении.
Поднятые тормозными двигателями тучи пыли какое-то время скрывали от них окружающий пейзаж. А когда пыль наконец рассеялась, глазам семерых космонавтов предстала безрадостная картина.
Коричневатое лавовое плато, усеянное крупными валунами, тянулось до городской стены, а слева, в сотне метров от корабля, заканчивалось глубоким обрывом.
Ни одного живого кустика травы, ни одного насекомого или птицы…
Раз за разом башенка, торчавшая на самом носу ракеты, пробегая по кругу, передавала в командную рубку одно и то же изображение. Казалось, планета замерла, притаилась в ожидании того момента, когда они решатся покинуть надежные стены своего корабля.
Они не торопились, ожидая результатов анализов наружного воздуха и почвы, хотя Арлан и понимал, как дорога сейчас каждая минута.
В любое мгновение противник мог начать атаку на преодолевший «Д-поле» корабль. В любое мгновение болтавшийся недалеко от Роканды флот аниранцев мог предпринять непредсказуемые действия, вплоть до мезонной бомбардировки планеты. Так что время сейчас ценилось на вес золота. Ощущение было такое, словно после посадки чья-то незримая рука запустила секундомер смертоносной бомбы и он начал отсчитывать последние оставшиеся у них секунды.
Но вот наконец результаты анализов были готовы. Состав атмосферы с момента захвата не изменился. Никаких ядовитых газов, никаких новых, вредоносных микроорганизмов — хоть в этом им повезло.
Была и еще одна хорошая новость. Давление «Д-поля» на поверхности планеты оказалось намного меньше, чем на границе ее стратосферы. Даже камни Талисмана остыли настолько, что он смог снова вернуть его на привычное место под курткой.
Беатрис постепенно приходила в себя после болевого шока, полученного во время спуска. Арлан ввел ей несколько кубиков транквилизатора, и она решительно заявила, что будет участвовать в первой вылазке наравне со всеми. Зная по опыту, что спорить с ней в таких случаях бесполезно, он решил сразу же согласиться. По крайней мере она все время будет у него на виду.
Вскоре шестеро десантников закончили проверку скафандров, разобрали оружие и столпились в переходном тамбуре, ожидая, пока компрессоры выровняют наружное давление.
Корабль — их последняя надежда на возвращение. Тоненькая ниточка, ведущая к дому… Если она оборвется — они навсегда останутся в этом мертвом мире. После нелегких раздумий Арлан решил, что может доверить важнейшую задачу по охране корабля во время их отсутствия только Джеймсу Версону. Без Версона весь его отряд, включая и его самого, состоял всего из шести человек.
Атмосфера Роканды, хоть и более разреженная, чем атмосфера Анирана, раньше была вполне пригодна для дыхания. Однако Арлан, соблюдая все меры предосторожности и не слишком доверяя результатам анализов, приказал, чтобы все пристегнули шлемы и герметизировали скафандры.
В архивах Анирана был описан случай, когда исследовательский звездолет попал в зону «полосатой атмосферы». Вокруг корабля сохранялся пригодный для дыхания воздух, но когда люди, положившись на результаты анализов, покинули корабль без скафандров, они очутились в облаке ядовитого газа.
Арлан старался предусмотреть все и не повторять старых ошибок.
Только убедившись в том, что его распоряжение выполнено, он повернул рычаг наружного люка.
В серых защитных комбинезонах все выглядели одинаково. Светофильтры на шлемах скрывали лица людей, и он не мог почувствовать их настроения. Давление «Д-поля» снаружи корабля, вопреки прогнозам, еще больше ослабло, хотя это и противоречило логике. Казалось, металл обшивки должен был экранировать их от излучений, но все получилось наоборот. Наука еще слишком мало знала о ментальных полях, и им оставалось лишь строить предположения. Возможно, металл, наоборот, притягивал к себе излучение, создавая внутри металлического кокона обшивки нечто вроде наведенного поля. Возможно, металл корпуса действовал как антенна или мембрана.
Освоившись, они медленно двинулись в сторону городской стены. Арлан никак не мог понять, для чего аниранцам понадобилось строить вокруг города стену — в их распоряжении были гораздо более мощные и современные средства защиты, но они предпочли стену, сложенную, очевидно, роботами из огромных каменных глыб, в изобилии усыпавших плато.
Сейчас они пробирались сквозь нагромождения этих глыб. Вокруг преобладали коричневые, серые и черные цвета безжизненного камня. Только ветер нес справа от них, там, где заканчивалась кромка плато и начинался почти километровый обрыв, длинные гряды облаков.
Постепенно стена приближалась, уже можно было различить за распахнутыми настежь воротами переплетения чистеньких улиц.
Перед самой посадкой Арлан долго изучал полученные с близкого расстояния снимки мертвого города и сравнивал их с архивным планом. В строении улиц мало что изменилось — кое-где появились развалины, отдельные дома исчезли, не оставив после себя ничего. Кое-где изменилась конфигурация некоторых улиц. Но в основном старый план оказался достаточно точным. Стоило Арлану на секунду прикрыть глаза, как память услужливо вызывала в сознании светлую нить маршрута, ведущую сквозь городской лабиринт.
Благодаря фотографическому свойству его зрительной памяти заблудиться они не могли и должны были потратить минимальное время на розыски городского архива. Арлан предполагал, что именно здесь наиболее велика вероятность обнаружения журналов старых космических экспедиций. И только если нужных записей в архиве не окажется, он собирался исследовать управление космодрома, расположенного гораздо дальше от места посадки «Северной звезды».
— Оружие без приказа не применять. При малейшей опасности возвращаемся на корабль. Запомните: наша единственная задача — разведка.
Никто ему не ответил. Вряд ли они нуждались в этом последнем напутствии. Но он знал, как важна в такой ситуации осторожность. И все время напоминал об этом не только всем остальным, но и себе самому.
Люди его отряда получили неплохую подготовку в «Д-корпусе», но у них нет опыта самостоятельных действий в сложных ситуациях, и уж тем более у них нет никакого боевого опыта. Даже его приказ надеть защитные костюмы вызвал целый взрыв недовольства. Выполнять приказы без возражений он так и не успел их научить, и пройдет еще немало времени, прежде чем они к этому привыкнут. Если, конечно, оно у них будет — это самое время.
Им пришлось выбрать пеший вариант для своей вылазки, поскольку ни одно аниранское транспортное средство не предусматривало ручного управления. Переделка заняла бы слишком много времени. Они взяли с собой специально подготовленный вертолет на ручном управлении, но его еще нужно было собрать.
Солнце перевалило середину небосклона и заметно клонилось к закату, когда они наконец достигли городской стены. До сих пор ничего не произошло, и это было странно, потому что кем бы ни были их противники — они свободно передвигались в космосе и не могли не заметить целого ани-ранского флота, вышедшего на тропу войны.
И уж, во всяком случае, они должны были обратить внимание на шумную посадку «Северной звезды».
Но, возможно, рокандцы любили поспать днем, или за двадцать лет полной изоляции они настолько отвыкли от космических кораблей, что теперь решили просто не обращать внимания на докучливых гостей.
Отряд подошел к воротам. Казалось, даже ветер, все время швырявший им в лицо пригоршни пыли, не смел нарушить городскую черту.
— Похоже на силовую защиту.
Шлемофоны искажали звук, и трудно было определить, кто говорил.
Поднятые тормозными двигателями тучи пыли какое-то время скрывали от них окружающий пейзаж. А когда пыль наконец рассеялась, глазам семерых космонавтов предстала безрадостная картина.
Коричневатое лавовое плато, усеянное крупными валунами, тянулось до городской стены, а слева, в сотне метров от корабля, заканчивалось глубоким обрывом.
Ни одного живого кустика травы, ни одного насекомого или птицы…
Раз за разом башенка, торчавшая на самом носу ракеты, пробегая по кругу, передавала в командную рубку одно и то же изображение. Казалось, планета замерла, притаилась в ожидании того момента, когда они решатся покинуть надежные стены своего корабля.
Они не торопились, ожидая результатов анализов наружного воздуха и почвы, хотя Арлан и понимал, как дорога сейчас каждая минута.
В любое мгновение противник мог начать атаку на преодолевший «Д-поле» корабль. В любое мгновение болтавшийся недалеко от Роканды флот аниранцев мог предпринять непредсказуемые действия, вплоть до мезонной бомбардировки планеты. Так что время сейчас ценилось на вес золота. Ощущение было такое, словно после посадки чья-то незримая рука запустила секундомер смертоносной бомбы и он начал отсчитывать последние оставшиеся у них секунды.
Но вот наконец результаты анализов были готовы. Состав атмосферы с момента захвата не изменился. Никаких ядовитых газов, никаких новых, вредоносных микроорганизмов — хоть в этом им повезло.
Была и еще одна хорошая новость. Давление «Д-поля» на поверхности планеты оказалось намного меньше, чем на границе ее стратосферы. Даже камни Талисмана остыли настолько, что он смог снова вернуть его на привычное место под курткой.
Беатрис постепенно приходила в себя после болевого шока, полученного во время спуска. Арлан ввел ей несколько кубиков транквилизатора, и она решительно заявила, что будет участвовать в первой вылазке наравне со всеми. Зная по опыту, что спорить с ней в таких случаях бесполезно, он решил сразу же согласиться. По крайней мере она все время будет у него на виду.
Вскоре шестеро десантников закончили проверку скафандров, разобрали оружие и столпились в переходном тамбуре, ожидая, пока компрессоры выровняют наружное давление.
Корабль — их последняя надежда на возвращение. Тоненькая ниточка, ведущая к дому… Если она оборвется — они навсегда останутся в этом мертвом мире. После нелегких раздумий Арлан решил, что может доверить важнейшую задачу по охране корабля во время их отсутствия только Джеймсу Версону. Без Версона весь его отряд, включая и его самого, состоял всего из шести человек.
Атмосфера Роканды, хоть и более разреженная, чем атмосфера Анирана, раньше была вполне пригодна для дыхания. Однако Арлан, соблюдая все меры предосторожности и не слишком доверяя результатам анализов, приказал, чтобы все пристегнули шлемы и герметизировали скафандры.
В архивах Анирана был описан случай, когда исследовательский звездолет попал в зону «полосатой атмосферы». Вокруг корабля сохранялся пригодный для дыхания воздух, но когда люди, положившись на результаты анализов, покинули корабль без скафандров, они очутились в облаке ядовитого газа.
Арлан старался предусмотреть все и не повторять старых ошибок.
Только убедившись в том, что его распоряжение выполнено, он повернул рычаг наружного люка.
В серых защитных комбинезонах все выглядели одинаково. Светофильтры на шлемах скрывали лица людей, и он не мог почувствовать их настроения. Давление «Д-поля» снаружи корабля, вопреки прогнозам, еще больше ослабло, хотя это и противоречило логике. Казалось, металл обшивки должен был экранировать их от излучений, но все получилось наоборот. Наука еще слишком мало знала о ментальных полях, и им оставалось лишь строить предположения. Возможно, металл, наоборот, притягивал к себе излучение, создавая внутри металлического кокона обшивки нечто вроде наведенного поля. Возможно, металл корпуса действовал как антенна или мембрана.
Освоившись, они медленно двинулись в сторону городской стены. Арлан никак не мог понять, для чего аниранцам понадобилось строить вокруг города стену — в их распоряжении были гораздо более мощные и современные средства защиты, но они предпочли стену, сложенную, очевидно, роботами из огромных каменных глыб, в изобилии усыпавших плато.
Сейчас они пробирались сквозь нагромождения этих глыб. Вокруг преобладали коричневые, серые и черные цвета безжизненного камня. Только ветер нес справа от них, там, где заканчивалась кромка плато и начинался почти километровый обрыв, длинные гряды облаков.
Постепенно стена приближалась, уже можно было различить за распахнутыми настежь воротами переплетения чистеньких улиц.
Перед самой посадкой Арлан долго изучал полученные с близкого расстояния снимки мертвого города и сравнивал их с архивным планом. В строении улиц мало что изменилось — кое-где появились развалины, отдельные дома исчезли, не оставив после себя ничего. Кое-где изменилась конфигурация некоторых улиц. Но в основном старый план оказался достаточно точным. Стоило Арлану на секунду прикрыть глаза, как память услужливо вызывала в сознании светлую нить маршрута, ведущую сквозь городской лабиринт.
Благодаря фотографическому свойству его зрительной памяти заблудиться они не могли и должны были потратить минимальное время на розыски городского архива. Арлан предполагал, что именно здесь наиболее велика вероятность обнаружения журналов старых космических экспедиций. И только если нужных записей в архиве не окажется, он собирался исследовать управление космодрома, расположенного гораздо дальше от места посадки «Северной звезды».
— Оружие без приказа не применять. При малейшей опасности возвращаемся на корабль. Запомните: наша единственная задача — разведка.
Никто ему не ответил. Вряд ли они нуждались в этом последнем напутствии. Но он знал, как важна в такой ситуации осторожность. И все время напоминал об этом не только всем остальным, но и себе самому.
Люди его отряда получили неплохую подготовку в «Д-корпусе», но у них нет опыта самостоятельных действий в сложных ситуациях, и уж тем более у них нет никакого боевого опыта. Даже его приказ надеть защитные костюмы вызвал целый взрыв недовольства. Выполнять приказы без возражений он так и не успел их научить, и пройдет еще немало времени, прежде чем они к этому привыкнут. Если, конечно, оно у них будет — это самое время.
Им пришлось выбрать пеший вариант для своей вылазки, поскольку ни одно аниранское транспортное средство не предусматривало ручного управления. Переделка заняла бы слишком много времени. Они взяли с собой специально подготовленный вертолет на ручном управлении, но его еще нужно было собрать.
Солнце перевалило середину небосклона и заметно клонилось к закату, когда они наконец достигли городской стены. До сих пор ничего не произошло, и это было странно, потому что кем бы ни были их противники — они свободно передвигались в космосе и не могли не заметить целого ани-ранского флота, вышедшего на тропу войны.
И уж, во всяком случае, они должны были обратить внимание на шумную посадку «Северной звезды».
Но, возможно, рокандцы любили поспать днем, или за двадцать лет полной изоляции они настолько отвыкли от космических кораблей, что теперь решили просто не обращать внимания на докучливых гостей.
Отряд подошел к воротам. Казалось, даже ветер, все время швырявший им в лицо пригоршни пыли, не смел нарушить городскую черту.
— Похоже на силовую защиту.
Шлемофоны искажали звук, и трудно было определить, кто говорил.