Дипломированный шпион смеялся, глядя на непонимающее тупое лицо
   Александра.
   – Это же элементарно! – шпион с сожалением смотрел на моряка, на этого ограниченного, похотливого русского деревенского мужика.
   Профессионал-разведчик с превосходством взирал на неполноценного мирного деревенского философа-лоха.
   Не давая опомниться и осмыслить одну информацию, бывший советский шпион освещал уже другой трагический случай:
   – В Харькове старший смены авиадиспетчеров Сергеев не был на суде даже в качестве свидетеля! А по инструкции контролировать другого диспетчера мог только сам Сергеев, но никак не Владимир Сумской!
   Сумскому 15 лет тюрьмы ни за что дали! Сергеев явно представитель
   ГРУ, которому зачем-то необходимо было уничтожить футбольную команду
   "Пахтакор". Вот эта узбекская футбольная команда и погибла в авиакатастрофе.
   Александр Гущин тупо чесал свою голову и произносил, непонимающе глядя на беглого советского полковника:
   – У тебя дед, не все вальты в колоде. Ты точно сумасшедший.
   Футболисты-то причём?
   – Ищи причину в конкуренции Первых секретарей союзных республик, философ. Элементарная борьба за власть, – говорил дед Лапа. -
   Поехали в Минск, любитель "настоящей философии". Я тебе в Минске ещё кое-что покажу.
   Как понял дед Лапа, работа Гущина как штурмана, понравилась капитанам наставникам Балтийского морского пароходства, и мореход в конце 1980 года был направлен в группу судов типа "Владимир Ильич".
   На теплоходе "Валериан Куйбышев" Александр Гущин проработал с декабря 1980 года по декабрь 1984 года. 17 января 1982 года умер
   Варлам Шаламов. Его смерть Александр не заметил. О ней рассказал дед
   Лапа, который ездил в Москву к церкви Николы в Кузнецах.
   Через месяц, 16 февраля 1982 года у берегов Новой Зеландии, непотопляемый лайнер Балтийского морского пароходства "Михаил
   Лермонтов", на котором Гущин проработал 6 лет, в отличную погоду лета южного полушария, этот пассажирский теплоход вдруг внезапно и загадочно затонул.
   – Твоя работа? – позже допрашивал деда Александр, на рыбалке у
   Черного озера.
   – Там же человек погиб! Остальные спаслись, слава богу. Полагаю, матросы их спасли. У матросов на "Лермонтове" выучка будьте нате.
   Двенадцать девяностоместных шлюпок майнают в две минуты! Жора
   Богданов там сейчас боцманом.
   – Был там боцманом, – поправил косноязычного философа дед Лапа.
   И добавил, – форсмажорные обстоятельства. Как ты говоришь: айсберг врезался в "Титаник". А я говорю, лес рубят, щепки летят.
   Смерть в разведке дело обычное, – так отвечал на вопросы морехода
   Михаил Исаевич, цепляя здоровенного черного линя на кукан.
   А смерть Генерального Секретаря коммунистической партии
   Советского союза, смерть Леонида Ильича Брежнева, Александр встретил в Бискайском заливе. Была осень 1982 года, шел дождь. Теплоход
   "Валериан Куйбышев", разрезая воды штормового залива, двигался генеральным курсом в сторону Кубы. Капитан Юрий Туркин надавил на тифон, в соответствующее время, как предписывалось в только что полученной шифровке, чтобы опечалить мировой океан заунывным звуком.
   И небольшую часть пространства этого огромного Бискайского залива стал омрачать печальный гудок теплохода, который советские моряки называли пароходом. Этот пароход был длиной более 150 метров и имел на борту около 10 000 тонн груза.
   Множество фамилий записал в свою хитрую записную книжку Федосеев
   Михаил. Но может быть умный, но недалекий Гущин отрицал, что все эти фамилии имеют какое-то отношение к советским спецслужбам. В расшифровке историй, какие случались на этом теплоходе, из исповеди
   Федосеева все выглядит так.
   Практически, все суда Балтийского морского пароходства, являлись центрами вербовки Комитета государственной безопасности. Центральное разведывательное управление США об этом естественно знало, но непосредственно Соединенным штатам Америки угрожали советские пассажирские лайнеры, где на иностранцев составлялись моральные досье с помощью нейролингвистического кодирования мозга, с помощью незаметных для допрашиваемых, контрольных слов-ответов, и с помощью дистанционных детекторов лжи. Досье нужны были для будущей вербовки этих пассажиров. Некоторых, в виде исключения, вербовали прямо на борту судна. Деяния советских разведчиков стали принимать угрожающие масштабы. Поэтому разведывательными органами США пассажирский лайнер
   "Михаил Лермонтов" был грамотно уничтожен.
   Это сделал новозеландский лоцман, "случайно" проведя теплоход через подводный каменный риф. Пробоины в днище и борту судна были похожи на пробоины "Титаника", длиною сотню метров. Они не оставили шанса советскому пассажирскому лайнеру остаться на плаву. По мнению шпиона Федосеева, американские спецслужбы для уничтожения теплохода
   "Михаил Лермонтов" применили своё нейролингвистическое программирование, кодирование штурманов и капитана на отвлечение от своих прямых обязанностей во время прибрежного плавания. Все было сделано грамотно и незаметно. По-американски. Капитан теплохода
   "Михаил Лермонтов" Воробьев (Капитан Арам Михайлович Оганов отчего-то в это время был в отпуске), капитан Воробьев почему-то ушел с капитанского мостика, чего в принципе, в данном случае, не должен был делать. Старший помощник капитана теплохода "Михаил
   Лермонтов" тупо смотрел на буруны впереди судна, ничего не предпринимая. Рядом со старшим помощником находился второй помощник капитана, который докладывал, что идем на подводные камни, но тоже ничего не предпринял, чтобы изменить курс или остановить движение судна. Секретный сотрудник ЦРУ, то есть новозеландский лоцман, делал все, чтобы отвлечь внимание советских судоводителей. Он уверял, что здесь фарватер, что он часто водит здесь теплоходы. Но осадка
   "Михаила Лермонтова" была около восьми метров, подводная каменная гряда, которую обнаруживали ветер и волны, находилась на глубине шести метров. Лоцману-оборотню всё удалось. Утопив советский лайнер, новозеландский pilot отделался легким испугом, так как за безопасность судовождения в любом случае отвечает капитан теплохода.
   – Наука о нейролингвистическом кодировании головного мозга человека в США, вероятно, более развита, чем в СССР, – прояснил ситуацию недогадливому и неграмотному философу дед Лапа.
   – Тебя почти 20 лет вербуют, и никакого эффекта. Спросили бы вслух официально, ты бы давно все объяснил. И пароходы свои ГБешники не топили бы. ГБешники ради компроментации неугодного политика и свой собственный народ вместе с собствнным теплоходом утопят. Им чем больше жертв, тем лучше. Жди теперь новую катастрофу пассажирского теплохода.
   Дед Лапа как в воду глядел. 5 июня 1983 года советский речной пассажирский теплоход "Александр Суворов" прошел через ульяновский железнодорожный мост, сквозь низкий пролёт, и снес несколько своих верхних палуб с пассажирами. Погибло около двухсот человек. В это время по железнодорожному мосту должен был пройти пассажирский поезд, который опоздал и вместо него диспетчер пустил товарняк.
   Товарный поезд сошел с рельсов, но у железнодорожников обошлось без жертв.
   – Информацию о возможностях нейролингвистического программирования мозга могли бы довести до судоводителей, – говорил дед Лапа тупому философу. – Тогда такие катастрофы могли уменьшиться на порядок. Секретность не позволяет. Теперь и не узнаешь, иностранные спецслужбы виновны в гибели пассажиров теплохода
   "Александр Суворов" или свои собственные ведут какую-то политическую игру. В Империи зла все возможно. А судоводители "Александра
   Суворова" так и не могут толком объяснить, почему они пошли не в тот пролет моста. Затмение на них нашло! Нечистая сила с толку сбила! – вещал матерый шпион, поплевывая на червячка и приговаривая: "Ловись рыбка и больша и велика!"
   9 февраля 1984 года гудок пароходов отметил очередную смерть
   Генерального Секретаря ЦК КПСС, теперь Андропова Юрия Владимировича.
   По разумению генералов ГБ, члены экипажей судов заграничного плавания контактировали с представителями капиталистической системы, поэтому должны были быть завербованы в любом случае. Либо как будущие сотрудники, которых отправляли во время отпуска на курсы КГБ
   (ГРУ), на переподготовку; либо моряки должны были завербованы как информаторы, как стукачи, которых их личными страхами нужно было держать в узде. Александр Гущин, тот самый трудно вербуемый, был использован как психологический полигон для начинающих работников
   Госбезопасности. Этот штурман мог принести неприятность и капитану дальнего плавания, так как в любой момент этот капитан мог быть отозван с судна заграничного плавания (престижная и денежная работа!), как не справившийся с заданием по вербовке.
   Старшим помощником капитана теплохода "Валериан Куйбышев", на котором теперь работал четвёртый помощник Гущин, был Рывлин Рудольф
   Аронович. Должность второго помощника замещал Яковлев Владимир
   Васильевич. Третьим помощником был Малышев. (Примечание цензора:
   Имя и отчество третьего помощника Малышева изъято из произведения, по соображениям государственной безопасности.)
   После ухода Малышева Гущин стал третьим помощником, четвертым стал Чемоданов Юрий по кличке "Сумчатый". Третий штурман обязан был вести журнал временных поправок хронометра. Радиосигналы точного времени капитаны ГБешники заставляли брать на стыке вахт, в 0800, в опасное для судоводителя время, так как большинство аварий происходит именно на стыке вахт. За Гущиным наблюдали и определяли, что он предпочитает в первую очередь – гнев капитана, что не взята поправка хронометра или слежение за опасными судами, которых надо было обсчитать, чтобы не попасть в опасность столкновения. Гущин и здесь выкрутился – стал брать поправку в свободное от вахт время, а в 0800 на своей вахте, в штурманской рубке, в наушниках сосредоточенно слушал якобы радиосигнал, но мысли его были заняты судовождением.
   Начальником радиостанции был Удальцов, радистом Миропольский
   Александр. Позже Удальцова сменил Владимир Орлов. Старшим механиком был Леонид Васильевич Соколов. Под командованием этого механика
   Соколова был моторист по кличке "Ёжик", который часто проводил с подопытным Гущиным психологические опыты.
   Третий механик был пожилой не сотрудник спецслужб, поэтому
   Федосеев отметил только фамилию молодого механика, его заменившего.
   Четвертым механиком был Хлупнов Валерий Иванович. После того, как
   Хлупнова "списал" на берег Федорин, четвертым механиком стал
   Владимир Кравченко. Первым помощником являлся как черт во сне, тот самый товарищ Федорин Анатолий Васильевич, по кличке "Федорино
   Горе". Хозяйственным помощником был сначала Никифоров Станислав, потом Ляпин Юрий Леонидович. У Федосеева в записях эти два хозяйственных помощника в своих психологических опытах с населением
   СССР были как близнецы братья. Впрочем, исследователь легко сможет их разделить, просмотрев судовые роли теплоходов, на которых работал не вербуемый мореход. Раздетому Никифорову, зимой в Финляндии, куда теплоход пришел из южноамериканских тропиков, тупой философ отдал на время свой парадный махеровый свитер, который тот изорвал, таская тару из судовых кладовых. Он не отдавал свитер несколько месяцев, проводя операцию "подсознательный страх перед грехами". Но подопытный третий помощник капитана все страхи перешагнул и все-таки вытребовал назад свою вещь, которую жене подопытного пришлось перевязать.
   Судовым врачом, какое-то время, был Воробьев Валерий Николаевич, который своими рассказами о битых стеклах в собственной квартире был похож на вербовщиков КГБ и ГРУ, но Гущин не верил в такие якобы провокационные действия Воробьева.
   Вторым механиком на теплоходе "Валериан Куйбышев" был Завьялов
   Игорь Павлович, он был, по мнению Федосеева, одним из главных руководителей психологических операций ГРУ по вербовке незавербованных моряков. Третьим механиком, позже, после того, как пожилой третий механик ушёл в отпуск, стал работать хитрый агент КГБ
   Киселев. (Примечание цензора: Имя и отечество Киселева изъято из произведения, и не называется, по соображениям государственной безопасности.)
   Когда Гущин прибыл на борт, Туркин Юрий Дмитриевич еще не принял дел и судном командовал какой-то пьяный капитан, которого за удачные вербовки перевели из Дальневосточного пароходства в европейскую часть страны. Фамилия капитана была (Примечание цензора: фамилия капитана изъята из произведения, так как данный сотрудник ГРУ уже умер, а о покойниках плохо отзываться в России не принято.)
   Выйдя из каюты, хмельной капитан нос к носу столкнулся с новым четвертым помощником. Уставившись на вновь прибывшего, он вдруг заорал на весь пароход,
   – Ста-ас!!!!
   Станислав Никифоров не спеша подошел к капитану, и они скрылись в каюте.
   Малышев с Рывлиным попытались завербовать Гущина сразу, сабельным ударом – не получилось. Им осталось только оставлять карандашные записки на штурманских приборах, которые раскачивали соответствующим образом психику подопытного. Самой знаменательной была надпись
   "Заметай следы!". Это означало, что Гущин, по контрольным словам-ответам, и по своим кодированным движениям, оставил много информации о своих прошлых прогрешениях, пора бы и расколоться.
   Малышев покинул "Валериан Куйбышев" не с радостью. Информации о прошлых грехах Гущина было хоть отбавляй, но вербовка не удалась.
   Юрий Чемоданов провел параллельную психологическую операцию
   Репино-Репное, основанную на подсознательном страхе испытуемого. В
   Репино, что под Ленинградом, у него якобы была любовница, а Репным называл село Марковку Владимир Дахно, одноклассник Гущина. Все грехи, которые Гущин совершил, сотрудники связывали с селом
   Марковкой-Репным. В этом селе Александр проживал до 14 лет. Окончив
   Марковскую восьмилетнюю школу, Александр стал учиться в районном селе Тоцком. Федосеев сразу же заявил Александру о том, что Владимир
   Дахно завербован ГРУ и, возможно, участвует в психологических операциях, направленных против невербуемого. Гущин улыбнулся и ответил,
   – Кто, Дахно? У него же в голове одни бицепсы! Такие разве нужны разведуправлению? Принижаешь, дед, интеллектуальные способности советских спецслужб! Ты старик, договорился до того, что считаешь, дядю моей жены Михаила Ханеня, которому прозвище "Чак", секретным сотрудником ГРУ. Что, якобы в Белоруссии, в городе Житковичи он пытался меня закодировать для последующей вербовки на похоронах собственной матери, бабушки моей жены. Ну и фантазёр же ты, дед!
   Как пишет Федосеев Михаил Исаевич, Юрий Чемоданов не смог завербовать подопытного и стал, в виде наказания, помогать тому корректировать морские карты; но не забывал "Сумчатый" и складывать компромат на подопытных в свою сумку.
   Когда "Валериан Куйбышев" ремонтировали на Канонерском судоремонтном заводе в гости к вахтенному помощнику Гущину пришел вахтенный помощник капитана соседнего судна Равиль Гизатуллин. Как помнит читатель, Равиль и Александр вместе учились в мореходном училище. Гизатуллин принес много спиртного и провел психологическую операцию, которая привела бы к вербовке подопытного. После вечерних возлияний, друзья отправились путешествовать по ночному Ленинграду, было много приключений. Утром Гизатуллин на борту "Валериана
   Куйбышева" заявил, что Гущин украл у него паспорт. Александр послал его подальше, но Федосеев понял, что тот уверился, что Равиль работник спецслужб, так как никто не обнаружил, что вахтенные помощники капитана покидали свои суда, что строго воспрещалось.
   В отделе кадров БМП, к операции по вербовке подопытного, подключился официальный особист отдела кадров Лебедкин Андрей
   Борисович. Ничего не понимающий Гущин, когда Лебедкин с ним говорил намеками, рассказал тому всю свою биографию, не понимая, чего же от него хотят. (Примечание цензора: Операции КГБ "Паспорт", которые Равиль Гизатуллин проводил неоднократно, пытаясь завербовать своих сослуживцев, засекречены до 2099 года.)
   При обвинении Александра в воровстве паспорта присутствовал
   Яковлев Владимир Васильевич. Дед Лапа объяснил мореходу, что Яковлев не работник ГРУ, участвует как пешка, его самого ведут психофизики.
   – Яковлев националист, – объяснил дед.
   – Почему? – осведомился Александр.
   – Он не любит грузин, – продолжал беседу дед Лапа, – из националистов спецслужбы вербуют только информаторов. Поведение радиста Димы это подтверждает. (Примечание цензора: Фамилия и отечество радиооператора Дмитрия изъята из произведения, по соображениям государственной безопасности).
   – Ты рассказывал, что в Калининграде познакомился с Еленой
   Солнышко. Через год, когда пришел вновь в Калининград, она уверяла, что у нее от тебя ребенок. Или это фантазии ГРУ, Елена Солнышко завербована, никакого ребенка нет, или её ведут психофизики, чтобы посмотреть на твою реакцию о ребенке.
   – Твое подлое ГРУ еще не знает, сколько детей у меня на островах
   Вити-Леву, Вануа-Леву и Тонго-табу, – смеялся Александр. А Елену, мирную, слабую женщину, твои храбрые, особо смелые работники плаща и кинжала психологически скрутили точно. Холодная стала, как зима.
   Зимина ей самая точная фамилия.
   Дед Лапа перебил морехода.
   – Ослепительная блондинка-дневальная, любовница начальника радиостанции Орлова Владимира, у которой ты обнаружил на голом теле хвостик, проводила с тобой психофизическую операцию "Страх перед скотоложеством". Хвостик она себе сама прилепила, так как если он имеется у младенцев, им проводится хирургическая операция по удалению такового, – поучал философа дед Лапа. – Кстати, почему она, так добивавшаяся твоего расположения, ушла от тебя опять к Орлову?
   – Обозвала однополчанином и ушла, – пробормотал мореход.
   – Ты хоть знаешь, что такое на жаргоне женщин слово
   "однополчанин?" – смеялся Федосеев. – Ты способен только одну палку бросить, при половом сношении, ей этого недостаточно, – хохотал матерый шпион. – Не горюй мореход. Владимира Орлова, который причастен к попыткам твоей вербовки бог наказал. Он со своей любовницей совершил автомобильную аварию, любовница с хвостиком погибла. Друзья из разведки после аварии посоветовали Орлову инсценировать поломку рулевого управления, не удалось, и Орлов за неумышленное убийство и фальсификацию следственных улик, попал в тюрьму.
   – Хорош кобыле, девке мало, докрутила хвостом, – бурчал мореход.
   – А что, дед, может бог-то и существует? – размышлял этот горе философ.
   По информации деда Лапы, активное участие в вербовке не вербуемого принимал электромеханик Федулов Игорь Александрович. На
   Кубе он воровал из трюмов тушенку, которую теплоход "Валериан
   Куйбышев" привозил для населения острова Свободы. Тушенку Федулов складывал в открытую сумку для противогаза и проходил рядом с вахтенным помощником Гущиным, провоцируя того или принять участие в воровстве или ожидая, что тот доложит о воровстве капитану.
   – Почему не доложил? – спрашивал Александра дед Лапа.
   – Что капитан, что электромеханик, одна банда, – отвечал мореход.
   – Пусть думают, что пешка я, зомби. Делайте, что хотите, я закодирован своими страхами и всецело в ваших руках, – смеялся
   Александр. – Они же по твоей информации сотрудники ГРУ, а я кто?
   Я только учусь подлой методике советских разведчиков. Провел опыт с матросом Макеевым в порту Кубы, в Сьенфуегосе кажется. Макеев, непонятно по какой причине, часто хотел общаться со мной. Однажды шел с ним по палубе теплохода и заметил труп овцы в акватории порта, который плавал под водой так, что торчали только вылезшие из орбит глаза и нос погибшего животного. Макеев не заметил овцы, идя на бак я стал ему рассказывать, что чудовище Лох Несс, якобы видели и в акватории портов Кубы, что, мол опасно купаться на острове Свободы и т.п. В общем, психологически подготовил Макеева. На обратном пути я вдруг срывающимся голосом, показывая на загадочное существо в воде, закричал, сбивая с толку хитрого Макеева,
   – Чудовище! Смотри!
   Макеев заметался, не зная, что предпринять. Не давая разглядеть существо, я ему закричал:
   – Срочно! Бегом, в каюту! Фотоаппарат!
   Бедный Макеев так торопился, что упал на первой же ступеньке трапа. А я хохотал, глядя на суетливого работника.
   Но один случай был непонятен матерому шпиону Федосееву. Однажды, когда теплоход "Валериан Куйбышев" пришел в Калининград, пьяный мореход Степанов упал с трапа и потерял сознание. Телефона на борту не было, вахтенный помощник Гущин послал вахтенного матроса к проходной порта, вызвать скорую помощь. По пути матрос забегал в различные офисы, чтобы позвонить, дело было ночью. Этот матрос умудрился повздорить с какой-то девицей в ночном офисе так, что она вызвала милицию и написала заявление о попытке изнасилования. На следующий день Гущин получил повестку к следователю, к женщине.
   Явившись, Александр почувствовал себя преступником. Несколько минут следователь обличала в чем-то морехода, стала допрашивать о случившемся и только тут выяснилось, что допрашивает следователь не того человека. Извинившись, она отпустила Александра. Федосеев так и не понял, было это на самом деле ошибкой, или это была обычная провокация сотрудников ГРУ.
   Четвёртым помощником капитана Гущин проработал меньше года, у него были способности к штурманской работе. Как уже знает любознательный читатель, Александр вскоре стал работать уже третьим штурманом. Ленивый и безграмотный третий механик Киселёв, на самом деле такой же ленивый работник КГБ объяснил успехи Гущина классически. Как сотрудник ГРУ полковник Кадетов нейтрализовал своего коллегу, писателя Виктора Суворова, беглого разведчика
   Владимира Резуна, также третий механик Киселёв нейтрализовал Гущина.
   – Гущин по контрольным словам-ответам скрытый педераст, а геи они талантливы! – заявил уважительно о Гущине в среде разведчиков третий механик Киселёв.
   – Такие чудовищные методы нейтрализации невербуемых были обычны в стране Советов, – пишет Михаил Исаевич Федосеев в своём предсмертном завещании.
   Особенно заинтересовали матерого шпиона Федосеева действия токаря-моториста теплохода "Валериан Куйбышев" Николая Погребняка. С подопытным Гущиным тот использовал все психологические тесты ГРУ, накатывая тому на психику информацию уровня Каменного века, стараясь опустить психику третьего помощника до ситуации вербовки. Таким образом, как вербовал Погребняк, Федосеев сам использовал в США нужных ему людей. "Добрый" моторист подарил своему приятелю Гущину множество мелких предметов, которые якобы пригодятся тому при ремонте квартиры. Эти предметы, как считал Федосеев, были накатаны на психику подопытного, неся определенную информацию. (Примечание редактора: Непонятно, как можно "накатать" на психику определённую информацию. Некоторые тонкости работы спецслужб Федосеев Михаил
   Исаевич в своей исповеди не раскрывает.)
   Бог наказал ГБешника за психофизические зверства над мирным населением, и выбил бог Погребняку глаз стружкой от металлической детали, которую тот вытачивал на токарном станке. Пришлось одноглазому мотористу уходить на береговую работу и спекулировать валютой, высвечивая для ГРУ особо матерых спекулянтов-валютчиков.
   Когда дед Лапа сказал Александру, что Погребняк Николай сотрудник
   ГРУ Гущин расхохотался.
   – Не верю, тебе, дед! – смеялся мореход. По твоей методике у тебя получается, что почти все моряки работники спецслужб! Похоже, что у тебя не в ладах с головой!
   – Вроде умная голова у этого Гущина, – сокрушался Федосеев. -
   Голова-то умная, а дураку досталась! Дилетант!
   Летом 1984 года Александр купил за 500 долларов автомашину – старенькую "копейку" в Нидерландах и привез её в Ленинград.
   Федосеев не смог убедить Александра, что Пущаев Евгений
   Викторович, который ремонтировал ему этот ВАЗ 2101 работник советской спецслужбы. Пущаев работал в обществе кооперативных гаражей "Лигово", что на юго-западе Ленинграда. Начальником этого общества был его родственник, который, как говорил Евгений
   Викторович, вместе с районным судьей ходил в баню.
   – Опять баня, мореход! – смеялся дед Лапа. – У работников ГРУ очень слабый репертуар, ты не находишь? ГРУ вновь высовывает своё свиное примитивное рыло!
   – И у ГРУ очень слабый сюжет, – добавлял Александр. – Я тебе пересказываю приключения, ты их расшифровывай, по-своему. Слушать тебя интересно, – добавлял этот философ.
   – Тогда слушай, дилетант, – поучал морехода матерый шпион. -
   Узнал я, что говорил о тебе капитан дальнего плавания Туркин Юрий
   Дмитриевич. Сообщал свое мнение о третьем помощнике Рывлину Рудольфу
   Ароновичу. Исходя из твоей информации их деяний, что Туркин, что
   Рывлин это сотрудники ГРУ. Слушай.
   – Штурман Гущин как сверхсрочный солдат, – говорил Туркин, – не рассуждает, исполнителен, трудолюбив, искателен и туповат.
   – Робкий он какой-то, уж слишком приниженный, преданный какой-то чересчур. Он даже капитаном дальнего плавания не мечтает стать.
   Предел его ночных грез – покупка волосатого пальто с телячьим воротником, – отвечал капитану старший помощник капитана, секретный сотрудник ГРУ, Рудольф Аронович Рывлин. – На подсознательную команду