Хадсон Дженис. Память сердца

   Очередной стук был им снова проигнорирован.
   Мак-Кормик чувствовал, что, когда Дженни находилась вместе с ним, возникало ощущение единого цело. го, никогда не испытываемое им раньше. Без всяких объяснений и теорий. Оно просто появлялось, и все. И ему хотелось жить с этим чувством и дальше.
   Стук превратился в мерные громовые раскаты.
   — Черт вас всех побери! — заорал он и, резко отодвинув в сторону клавиатуру компьютера, подскочил к двери.
   — Не прошло и полугода, — недовольно заметила Грейс, проходя в комнату. — Я уже часом решила, что пора вызвать полицию, чтобы дать ее представителям возможность полюбоваться твоим хладным телом. Скажи честно, тебе было очень тяжело поднять телефонную трубку и сообщить, где тебя будет носить весь уик-энд?
   — Трам-пам-пам-пам… — пробормотал Бретт.
   Пока он закрывал дверь, гостья по-хозяйски уселась на край кушетки, закинув ногу на ногу. Надо сказать, ноги у нее были весьма неплохие. Краешек розовой юбки задрался, демонстрируя округлые колени. Одной рукой Грейс облокотилась на кушетку, другую положила на бедро и, надо отдать должное, выглядела весьма призывно и соблазнительно.
   Внезапно она чуть приподняла голову и хищно повела ноздрями. Одна ее бровь удивленно и одновременно надменно приподнялась.
   — Так-так… Не удивляюсь, что ты мне не позвонил.
   — Что ты имеешь в виду? — на всякий случай переспросил Бретт, впрочем, не сомневаясь в ее проницательности.
   — Бретт, дорогой, я не думаю, что после бритья ты стал использовать женскую туалетную воду вместо одеколона.
   Бретт действительно воспользовался флакончиком Дженни, но обратил на это внимание только сейчас. Аромат был очень слаб и тонок, но Грейс вычислила новый запах с безошибочностью гончей.
   — Почти все выходные провозился с починкой машины, — на всякий случай соврал он. — У тебя ко мне дело?
   Бровь Грейс приподнялась еще выше.
   — Так что за женщина провела с тобой весь уикэнд? На тебя это не похоже, Бретт. Или я не права?
   — Может быть, оставим в покое мою личную жизнь? Или я не прав?
   На один миг, такой короткий, что со стороны это было практически не видно, взгляд Грейс стал злым и колючим. Если бы Бретт это заметил, то, наверное, сильно бы удивился ряду волшебных изменений знакомого лица.
   Но Грейс уже одарила Бретта восхитительной улыбкой:
   — Прошу прощения за бестактность. Можешь мне не напоминать, чтобы я не совала нос не в свое дело. Просто не люблю, когда женщины тебя используют. Предпочитаю, чтобы ты тратил свою энергию на написание книги, а не на назойливых почитательниц.
   С точки зрения профессионала, Грейс, конечно же, была права. Бретту очень хотелось ответить, что женщина, использующая парфюмерию, которую она учуяла своим великолепным носом, значит для него гораздо больше, чем просто почитательница, но предпочел промолчать. Грейс всегда ревностно выполняла обязанности негласного надзирателя Бретта, но такое поведение диктовали интересы ее бизнеса. И, само собой, Грейс была заинтересована в издании нового романа. Порой Бретту казалось, что она была бы довольна, если бы он не ел, не пил, не спал, а только писал. И сейчас она сразу ощутила, что Бретт послал ко всем чертям свою работу и устроил себе праздник жизни.
   Грейс обладала не только проницательностью, но и весьма цепким умом, что вполне устраивало Бретта. За все время их совместной работы он ни разу не мог пожаловаться на недостаток профессионализма Грейс, поэтому обязательно прислушался бы к ее последнему замечанию, если бы речь шла о любой женщине, но только не о Дженни.
   Черт возьми, да он бы и сам никогда не позволил себе до такой степени распуститься! Бретт, конечно, мог провести одну-две ночи с понравившейся ему женщиной, но не больше того. Неоконченный роман быстро вернул бы его в строй.
   — Итак, что же тебе понадобилось? Полагаю, нечто очень важное заставило тебя тащиться сюда через весь город.
   «Бушующая страсть». Господи, как он возненавидел это название! Грейс настаивала, чтобы это было продолжением «Безумной ярости», и Бретт называл про себя этот роман «Безумным продолжением». Но «Бушующая страсть» никуда не годилась по сравнению с первой частью.
   — Так о чем ты собиралась со мной поговорить? — снова спросил он.
   — Просто хочу поставить тебя в известность, что запланирована серия выступлений по национальному телевидению в Нью-Йорке и Чикаго во второй неделе ноября.
   — Нет проблем, — кивнул Бретт и улыбнулся, подумав, что, может быть, Дженни сможет поехать вместе с ним.
   — Что происходит? — удивилась Грейс. — Обычно, когда я говорю, что тебе придется отправиться в поездку, ты выглядишь как кот, которому тычут в нос зажженной сигаретой.
   — Я и сейчас не в восторге от этой идеи.
   — Рассказывай! Хотя подожди, до меня дошло. Ведь эта твоя пассия была здесь не только в последний уик-энд?
   — Почему ты так решила?
   — Прежде у тебя никогда не было женщины, с которой бы ты общался в течение целой недели. Обычно они задерживались не больше чем на ночь. Но за такое время этот запах не успел бы пропитать все вокруг.
   Бретту захотелось поинтересоваться, откуда у Грейс такая уверенность в его привычках, но он вовремя вспомнил, что сам делился с ней впечатлениями о своих сексуальных похождениях, может быть, даже порой выбалтывая лишнее.
   — Скоро ты начнешь брюзжать на этот счет, как моя мамочка, — проворчал он, стараясь придать голосу оттенок доброжелательности.
   — Не напрягайся, дорогой, — улыбнулась Грейс. — Мое брюзжание носит чисто деловой характер. Просто ты должен четко представлять себе возможные последствия. Мы занимаемся бизнесом, который имеет вполне конкретную конечную цель — продать твою очередную книгу. Если ты начнешь тащить на буксире женщину, у всех нас возникнет масса проблем, особенно у Кэй, подписавшей прошлой весной конвенцию американских распространителей книг. Если ты не сможешь оплатить очередной взнос, твой секретарь может попасть в крайне неприятную ситуацию.
 
   Когда под вечер Дженни подъехала к комплексу, она обнаружила Бретта прогуливающимся перед домом в компании очаровательной блондинки. Они улыбались друг другу, причем блондинка довольно фамильярно держала Бретта под руку. Дженни сразу узнала в ней женщину, сопровождавшую Бретта на презентации.
   Что-то кольнуло ее под ребра, поколебав былую уверенность. Решив для себя раз и навсегда, что они получили от судьбы второй шанс и возродились лишь с одной целью — найти друг друга, она тем не менее не желала, чтобы он слепо подчинялся заведомо предначертанному свыше плану. Дженни совсем не хотелось чтобы Бретт любил ее только потому, что так уже когда-то было в другой жизни. Ей было нужно, чтобы Бретт Мак-Кормик любил Дженни Франклин. Она через силу заставляла себя не сравнивать их обоих с Сэзом и Анной. Даже если это и было на самом деле, нельзя бездумно переносить прошлое в настоящее, достаточно только помнить об этом. Поэтому невозможно насильно заставить Бретта выбрать то, что ему не по душе.
   В настоящее время он, судя по всему, выбрал руку великолепной блондинки, и это причиняло Дженни боль.
   Бретт, подняв глаза и увидев ее выходящей из машины, мгновенно изменился и стал серьезным. В данном случае такая серьезность была добрым знаком. Сейчас, глядя на Бретта, никак нельзя было сказать, что он влюблен в другую женщину, и у Дженни отлегло от сердца.
   Слегка замешкавшийся Бретт взял себя в руки и решительно повел блондинку навстречу Дженни. Даже со стороны было заметно, что он сам себе хочет что-то доказать. Подойдя, он отстранился от спутницы и, обняв Дженни за талию, сказал:
   — Хочу познакомить тебя с моим литературным агентом Грейс Уорен. Грейс, это Дженни Франклин.
   Дженни охотно пожала руку Грейс, которая, благосклонно улыбаясь, ответила. Впрочем, глаза мисс Уорен остались холодными.
   — Рада познакомиться с вами.
   — Взаимно, Дженни. Кажется, вижу вас не впервые.
   Дженни восхитилась ее выдержкой и уравновешенностью. Грейс еще раз улыбнулась и, сев за руль сияющего спортивного авто, нажала на газ, может быть, чуть резче, чем следовало. Дженни успела заметить брошенный в ее сторону взгляд, скрытый темными стеклами очков, и задумчиво посмотрела вслед выезжающей на улицу машине.
   — Она очень красива, — произнесла Дженни.
   — Согласен. Ты тоже.
   Она с любопытством покосилась на Бретта:
   — Сравниваешь?
   — Она моя сотрудница, Джен. Мы работаем вместе долгое время и успели подружиться. Но это все, что между нами было и будет впредь. Я ответил на твой вопрос? — Его голос звучал мягко, а в уголках глаз затаились искорки смеха.
   Трудно было представить себе мужчину, который видел в такой сногсшибательной женщине, какой была Грейс Уорен, только лишь коллегу, но Дженни заранее знала, что если не примет объяснения Бретта сразу и бесповоротно, то сойдет с ума. Тем более, что он сразу же отошел от Грейс и обнял ее, причем сделал это явно демонстративно.
   — Вполне. — К Дженни вернулась беззаботная улыбка.
   Бретт тоже улыбнулся и прижался губами к ее щеке.
   — Вот и здорово. — Он опять поцеловал Дженни, и она, ощутив его горячее дыхание возле своего уха, почувствовала внезапно нахлынувшую дрожь от макушки до самых пяток. Бретт шутливо застонал: — Только не смотри на меня таким взглядом посреди тротуара.
   Дженни уже забыла и о прекрасной блондинке, и вообще обо всем. Она знала только одно: он, Бретт Мак-Кормик, хочет ее, Дженни Франклин.
   — А какой у меня взгляд?
   — Приблизительно так умирающий с голоду смотрит на гамбургер.
   — Кстати, об обеде, — вспомнила Дженни и пошла назад, к своему «монте-карло».
   Бретт посмотрел ей вслед. На заднем сиденье виднелись пакеты внушительных размеров.
   — Это что?
   — Ужин, — невинно ответила Дженни. — Я собираюсь приготовить ужин. Интересно?
   Брови Бретта поднялись.
   — Более чем. Особенно результат сего процесса.
   — В таком случае что ты скажешь о спагетти как основной составляющей?
   Бретт стоял у открытой двери машины и изумленно обозревал две огромные упаковки макарон.
   — Послушай, ты ведь не собираешься устроить званый ужин для всего комплекса?
   — Только для тебя. Здесь еще французский хлеб, готовый салат и мороженое.
   — Я уже чувствую волчий аппетит.
   — То есть ты хочешь сказать, что писал свой роман так вдохновенно, что забыл пообедать?
   — Пообедать я действительно забыл, лихорадочно соображая, о чем писать вообще.
   — Весьма патетично. Слезы наворачиваются на глаза огромными каплями.
   Они поднялись наверх. Пока Дженни переодевалась, Бретт отправился на кухню разбираться с пакетами. Он хотел сразу же рассказать Дженни о возможной поездке в Нью-Йорк и Чикаго, но удержался, сам не зная почему.
   Не зная? Бретт задумался. Черта с два не зная! Его сдерживал элементарный страх. Предложив Дженни поехать вместе, он программировал туманно-далекое будущее и связывал себя на довольно большой отрезок времени по рукам и ногам. Предложить это означало бы признаться: он хочет, чтобы Дженни вошла в его жизнь не менее чем на два месяца.
   И чтобы он, проводивший с одной и той же женщиной не более двух ночей, сумел выдержать такой срок? Бретт просто не мог в это поверить. И чем больше он пугался этой мысли, тем сильнее хотел, чтобы Дженни пробыла с ним хотя бы до ноября.
 
   Соус, приготовленный Дженни для спагетти, был замечательным. Он распространял аромат по всей квартире, щекотал нос, возбуждал необузданный аппетит… Создавалось впечатление, что Бретт не ел целую неделю. Когда зазвонил телефон, он с виноватой улыбкой тянулся за очередной порцией. Дженни подошла, чтобы ответить, и Бретт, пользуясь случаем, набил рот до отказа.
   Он быстро прожевал спагетти и блаженно уставился на вернувшуюся через несколько минут Дженни:
   — Хорошие новости?
   — Да! В деловом Сити появился новый клиент. По рекомендации. Мне придется поработать с ним завтра вечером.
   — Что? Прямо в Сити и вечером?
   Дженни мягким движением стерла с его руки капельку соуса.
   — Ты что, не знаешь, что даже Сити небезопасен поздними вечерами, особенно для одиноких женщин?
   — Слышала, папочка!
   — Нет, не думай, что я против. Просто я хочу, чтобы ты была осторожна, вот и все. Хотя, честно говоря, мне не по душе твоя вечерняя работа вдали от дома.
   — Мне тоже, но ведь я буду всю дорогу находиться в закрытой машине. Не думаю, что это опасно. Положить тебе еще спагетти?
   — Обещай мне, что будешь осторожна.
   — Я всегда осторожна, когда накладываю макароны.
   — О'кэй, я уже заткнулся. — Он поднял руки вверх, но через секунду снова стал серьезным. — Но если ты не вернешься до наступления темноты, мне придется ехать разыскивать тебя по всему Сити.
   Дженни яростно погрузила вилку прямо в горшок со спагетти и начала наматывать их на ее зубцы. Бретт завороженно наблюдал за ее манипуляциями. Раздался «чавк», и пучок макарон безвольно повис на стенке холодильника.
   — Нет, — твердо сказала Дженни, опустив голову вниз и рассматривая макаронину, свалившуюся на пол. — Это абсолютно лишнее. Не надо меня разыскивать по всему Сити. Кстати, тебя не учили в детстве, что нужно делать, если макароны падают на пол?
   — Учили, но в нашем доме они никогда не висели на стенах.
   Дженни со вздохом подобрала спагетти.
   — Может быть, ты объяснишь, что сей стон означает?
   — Ничего, кроме того, что мне не нравится, когда макароны, вместо того чтобы лежать на тарелке, разбегаются по полу и стенам.
   — Да, некоторая антисанитария имеет место.
   — Не беспокойся, — утешила его Дженни, — я же не заставляю тебя это съесть.
 
   — Итак, — спросила Дженни, когда с макаронами было покончено, — ты готов к десерту?
   Бретт остановился и долго смотрел ей в глаза:
   — Об этом ты могла бы меня не спрашивать. Как насчет того, чтобы перебраться ко мне?
   — Ты хочешь сказать, Мак-Кормик, что мороженое, которое я подразумевала под десертом, останется здесь, а мы спустимся к тебе?
   — Я хочу сказать, Франклин, что мороженое мы уничтожим у тебя, а настоящий десерт будет этажом ниже.
   — Что же нам мешает остаться здесь? Мороженое неплохо пойдет и в постели.
   После истории с душем Бретту не хотелось оставаться у Дженни. Ему казалось, что какое-нибудь случайное напоминание об этом странном случае может все испортить.
   — Моя кровать больше, — отшутился он, — и комната просторней.
   — Резон есть, но звучит неубедительно. Ты ничего не хочешь добавить?
   — Конечно. У меня есть коробка отвратительных сахарных хлопьев на завтрак.
   — Боже, — скривилась Дженни, — ты не мог найти более подходящего аргумента?
 
   Двадцатью минутами позже та, которую звали Моди, навела бинокль на мужчину и женщину. Их нетрудно было рассмотреть под сияющими фонарями. Они, обнявшись, скрылись за дверью с номером сто три.
   — Ну что ж, получи удовольствие, шлюха, еще раз, — глухо произнесла она в темноту, — в последний раз.
   Она опустила бинокль и положила руку на ремешок, стягивающий талию. В это же время завтра эта стерва Франклин будет уже воспоминанием.
   Моди всегда умела располагать к себе людей. Правда, обаяние сразу гасло, если речь шла о выплате ей старых долгов. И именно такой долг она потребовала сегодня вечером. Человек, задолжавший ей, имел черту, вполне устраивавшую Моди: он был крайне жаден и готов на все ради денег.
   Она улыбнулась и мечтательно прикрыла глаза.

Глава 11

   Дженни провела рукой по шевелюре, пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы. Проблема ее нового клиента Терри Рива оказалась гораздо серьезнее, чем она думала вначале. Возня с обновленными версиями системных программ в компьютере заняла значительно больше времени, чем она предполагала, а значит, возвращение домой затемно было ей гарантировано.
   — Неужели все так плохо? — поинтересовался мистер Рив жалобно.
   Дженни устало улыбнулась:
   — Не фонтан. Ваши старые программы никуда не годятся. Толку от них, кроме лишних проблем, скажем прямо, маловато. Еще, я боюсь, вы где-то подхватили вирус, который уничтожит некоторые из ваших файлов. Не исключено, что к следующему понедельнику он сотрет информацию со всего винчестера.
   — Как со всего винчестера? И этот процесс невозможно остановить?
   — Думаю, можно. Но это займет не один час работы.
   — Это не важно! — рявкнул Терри. — Без компьютера я как без рук. Я заплачу вам ту сумму, которую вы сами назовете, но, пожалуйста, сделайте все возможное.
   Дженни тоскливо взглянула в окно. Оранжевый шар солнца уже задевал верхушки зданий и медленно подкатывался к линии горизонта.
   — Хорошо. Я останусь и постараюсь вам помочь.
 
   Предлагая Кэй очередную чашку кофе, Бретт задержал взгляд на часах.
   — Спасибо, Бретт, не откажусь, если, конечно, ты никуда не торопишься.
   — Нет-нет. — Он снова взглянул на часы и потер запястье. — Просто она задерживается, и я начинаю волноваться.
   — Ты договаривался с ней на конкретное время?
   — Да нет же! — Он подошел к столику и налил Кэй очередную чашку. — Кстати, ты ее знаешь.
   — Ох! — только и сумела произнести вспыхнувшая Кэй, поняв намек.
   Они одновременно вспомнили то утро, когда Кэй неожиданно появилась у Бретта, открыв дверь своим ключом. Только сейчас Бретт обратил внимание, насколько внешне изменилась Кэй за последнее время. Ее короткая стрижка стала просто шикарна, лицо преобразил тщательно наложенный макияж. Никогда раньше Бретт не замечал, чтобы она так следила за собой. Обычно уверенно держащаяся Кэй смотрела на него непривычно робко и застенчиво, как бы спрашивая, заметил ли Бретт произошедшие с ней перемены.
   — Ты беспокоишься, что она застанет меня здесь? — поинтересовалась Кэй изменившимся голосом.
   — Господи, конечно же, нет! — «Черт, почему она это спросила?» Бретт пододвинул к ней чашку, присел напротив и посмотрел на пустующее место на автомобильной стоянке.
 
   Было уже больше десяти часов, когда Дженни, закончив работу, вышла из офиса Рива. Дженни взглянула на довольного Терри, с явной неохотой предложившего проводить ее до стоянки.
   — Благодарю вас, мистер Рив, — не без сарказма произнесла Дженни, — думаю, не стоит вам так себя утруждать. Я уверена, что доберусь до машины без приключений. Короткими перебежками.
   Дженни получила честно заработанные деньги, приведя систему в полный порядок. Вирус был локализован и успешно обезврежен.
   Она спустилась вниз и направилась к машине. Дженни предстояло пройти всего несколько кварталов. Не очень большой путь. По крайней мере на такое расстояние охранный эскорт ей не потребуется.
   Предостережения Бретта о необходимости быть осторожной вспомнились совсем некстати, и она покрепче сжала одной рукой ремешок сумочки и кейс с дискетами — другой.
   Она предполагала, что найти место на стоянке в центральном районе в рабочий день трудно, практически невозможно, что все гаражи и паркинги будут переполнены автомобилями и ей придется бросить машину на улице. И это ее не испугало. Но если бы она знала, что ей предстоит подобная прогулка по темному району, то не задумываясь взяла бы такси. Хотя, с другой стороны, ехать на такси от дома до центра и назад было ей просто не по карману. Дженни поежилась и ускорила шаг.
   Все спокойно, ничего страшного… Освещение достаточно яркое, и навстречу довольно часто попадались прохожие.
   В самом конце улицы ей пришлось свернуть направо, чтобы пройти вверх еще три квартала. На этом отрезке пути стало совсем малолюдно, и воспрянувшая было духом Дженни снова поникла. Шум транспорта, доносящийся из-за домов, гулким эхом отражался от нагромождения стекла, кирпичей и бетона. Все машины предпочитали удобную федеральную Дорогу, и Дженни заметила, что идет по совершенно пустынному уличному коридору. Слышен был только стук ее каблуков.
   Неожиданно ей показалось, что к звуку ее собственных шагов добавилось еще что-то. Машинально Дженни переложила свои вещи в одну руку и, подойдя к краю тротуара, вынула ключи от машины. Ей вовсе не хоте. лось возиться с ними, стоя спиной к улице. Пройдя еще один квартал, Дженни окончательно убедилась, что слышит позади себя топот башмаков. Она совершенно точно знала, что ее автомобиль находится кварталом дальше, и перешла на еще более быстрый шаг.
   Ошибки быть не могло — шаги сзади тоже участились. Внезапно ощущение собственной уязвимости и беззащитности захлестнуло Дженни. На углу она оглянулась назад, чтобы лишний раз убедиться в существовании преследователя.
   Вот оно! Что это за тень стремглав бросилась в арку? Или показалось?
   Дженни, соберись!
   В жизни тени так запросто не бросаются в арки, как в плохом кино. Дженни одиноко стояла посреди улицы, тем не менее убежденная, что она здесь отнюдь не одна. В нескольких кварталах от нее, на перекрестке, потоком шли машины и сновали люди. Дженни постояла, озираясь, на освещенном тротуаре и двинулась дальше. Шаги сзади мгновенно возобновились.
   Дженни резко обернулась и снова заметила, как тень скрылась в углублении дома. Ладони Дженни вспотели. Если бы это был просто пешеход, следующий по своим делам, то, очевидно, он не стал бы играть с ней в прятки и отскакивать пинг-понговым мячиком, как только она оглянется. До машины оставалось совсем немного. Теперь главное — не паниковать. Человек, преследовавший ее, находился на расстоянии в полдома. Дженли снова ускорила шаг и убедилась, что шаги сзади тоже зачастили. Сердце подпрыгнуло, во рту было сухо, словно она только что проглотила пригоршню старой кукурузной шелухи, воздух стал неожиданно вязким и тяжелым. Дженни представилось, как из ниши высовывается длиннющая рука и хватает ее за плечо.
   В тот момент, когда она поняла, что преследователь совсем рядом, Дженни пронзительно взвизгнула и красивой широкой дугой запустила тяжелый кейс в голову нападавшему. Мужчина ростом не менее шести футов и коренастый, как борец, издал немузыкально-хрюкающий звук. Пошатнувшись, он одной рукой схватился за голову, а другой перехватил руку Дженни, больно сжав ее. Что-то угрожающе прорычав, он снова сделал шаг вперед. В руке Дженни все еще держала связку ключей, причем один из них был очень кстати зажат в кулаке. Как армейский нож. Именно этот ключ она намеревалась через несколько секунд вставить в замок зажигания старичка «монте». С размаху, не раздумывая, она вставила его в другое место. В глаз преследователя, еще не до конца пришедшего в себя после первого удара.
   Незнакомец взвыл от боли, сразу отпустил плечо Дженни и схватился обеими руками за поврежденный глаз.
   Не теряя ни секунды, Дженни побежала прочь. Она стрелой летела по улице к своему спасительному автомобилю. Потрясение было настолько велико, что попасть ключом в замок двери оказалось целой проблемой. Ей чудилось, что каждая потерянная секунда ведет к неминуемой гибели, что дыхание преследователя обжигает затылок…
   Дженни впрыгнула в машину, заблокировала двери и только после этого позволила себе оглянуться. Преследователь стоял на том же месте, раскачивался из стороны в сторону, все еще продолжая держаться за глаз.
   Используя те слова, которые она слышала от братьев, когда они общались между собой, уверенные, что их не слышат женщины, она повернула ключ в замке зажигания. Ничего не произошло. Абсолютно ничего. Мотор даже не попытался заработать. С нарастающим ужасом она наблюдала в окно, как страшный незнакомец медленно движется в ее сторону.
   — Заводись, — заорала она чужим голосом, — заводись, мать твою!
   Тишина под капотом казалась оглушительной. Коренастый был уже совсем рядом.
   Не сводя взгляда с бредущего в ее сторону силуэта, Дженни в полной панике крутанула ключ еще раз. Человек, только что стоящий перед ее глазами, неожиданно исчез. Исчез? О Господи, где же он?
   Тень у окна машины, неожиданно заслонившая свет, была ей ответом. Дженни снова завизжала, захлебываясь криком, оглушая сама себя и разрывая барабанные перепонки.
   Что-то тяжелое и острое пробило стекло с первого удара.
   Крик Дженни оборвался.

Глава 12

   Бретт все так же сидел перед окном, тупо уставясь на пустующее место на стоянке. Кэй покинула его, кажется, около девяти. Бретт был так занят своими мыслями о Дженни, что не обратил внимания на точное время ее ухода. Сегодня Кэй, принесшая, как обычно, выправленные дискеты, не ушла сразу, а осталась выпить кофе. Такое случилось с ней впервые, и Бретт обратил на это внимание.
   Бретт побарабанил пальцами по подоконнику. В последнее время ему казалось, что жизнь, выбившаяся из привычной колеи, скользит все быстрее и быстрее, не поддаваясь управлению и контролю. Его секретарь ведет себя странно, Грейс шипит, как рассерженная кошка, а сам он, забыв о работе, занимается любовью с Дженни Франклин, которая, кстати говоря, вот уже больше чем час назад должна быть дома.
   Где она? Почему хотя бы не позвонила и не предупредила, что задерживается?
   Раздались нетерпеливые удары в дверь. Кого там еще?..
   Стоянка была по-прежнему пуста, следовательно учитывая позднее время и громкость ударов, скорее всего это был их великолепный сосед.