Хаецкая Елена. Анахрон (Книга 2)

Никого.
- Аспид! - закричал он. - Стрыйковский!
Тишина.
Теперь Сигизмунд не мог оторвать взгляда от темного провала
в полу. Угрозу таил он. Трясущейся рукой Сигизмунд взял со
стеллажа гаечный ключ и метнул его в колодец. Перехватил
поудобнее ломик, готовясь встретить то страшное, что выметнется
оттуда... Секунд через десять раздался далекий плеск. И все.
И снова пришел гул, более тихий, но более продолжительный.
Оцепенев, Сигизмунд стоял у стены - ждал, пока это закончится.
Это закончилось. И больше ничего не случилось.
Сейчас Сигизмунд видел и тоннель, и провал в полу. Надо
было бы еще раз подойти к камере, глянуть. Но это означало
подставить спину неведомому... тому, что таилось... что ЖДАЛО.
Он не смог заставить себя сделать это еще раз.
Вместо этого, сухо рыдая, он двинулся спиной к стене в
сторону коридора. Зажег фонарик. Свет в "предбаннике" так и
оставил гореть. Пошел сперва медленно, потом все быстрее и
наконец побежал на подкашивающихся ногах. Его мотало от стены к
стене, колени сделались ватные. Стена! Тупик! Заперто.
Стоп, Стрыйковский. А рычаг здесь для чего? Для украшения?
Сигизмунд буквально повис на рычаге, почти уверенный в том,
что дверь перекосило, и она не откроется. Однако дверь спокойно
отошла.
Из люка хлынул холодный воздух и дневной свет. Сигизмунд
смотрел на него как на чудо. И, не соображая, что говорит,
вымолвил:
- ...спасения и жизни вечной...

x x x

Аська встретила Сигизмунда восторженно:
- Слушай, Морж, а куда ты все время переодетый бегаешь? С
этими дурами железными? Ты, наверное, Морж, нам мозги паришь. Ну
какой ты генеральный? Та наверное бандит, Морж! Вон как с моими
тусовщиками управился! Сноровка у тебя. Мы с Викой видели в
окно, куда ты бегал. Я у окна стояла и говорю: гляди, говорю,
Виктория, наш-то как резво побежал! Куда это он опять переодетый
с железяками и ломом намылился? А Виктория, девочка наивная -
она мне говорит: че ты к нему прибадываешься. Не видишь - на
вызов побежал. Полхалтуривает мужик, и пусть себе..
- В Гамлеты готовлюсь, - сказал Сигизмунд. - Систему
Станиславского расширяю.
- Врешь, - сказала доверчивая Аська.
- Ладно, откроюсь, - проговорил Сигизмунд, - я, девоньки,
ликвидатор. Убираю трупы, стираю следы крови, отпечатки пальцев
и прочие улики. Менты, когда приезжают, мажут стены сажей...
- Сажей? - изумилась Аська.
- Да, отпечатки снимают. Но там, где побывал я, сажей
мазать бесполезно, все отпечатки уже стерты...
Аська все шире раскрывала рот. Ее воображение мгновенно
пленилось неслыханными подробностями о жизни угрозыска, которыми
владел Сигизмунд.
- На вызов ходил, - продолжал Сигизмунд. - Работал...
Срочное дело.
Он хохмил, но на душе у него было тяжело. Плохо как-то.
Угнетало то, что не заглянул в последний раз в камеру - вдруг
туда все-таки перенесло Лантхильду. И еще вертелось детское,
бессмысленное раскаяние: свет-то в предбаннике так и не
погасил...
- Да, - промолвила Вика, - многообразный вы человек,
гражданин Морж. Бегаете с железяками, травите тараканов,
владеете мертвыми языками...
Аська неподдельно удивилась.
- Какими еще мертвыми языками, Морж?
- Это уж пусть Виктория тебе объясняет, а я не филолог.
Сигизмунд вспомнил о том, что Виктория собирается
возвращаться в свой Рейкьявик, и ему стало совсем хреново.

Глава девятая

...Чего Сигизмунд никак не мог понять - так это того, как
его угораздило снова оказаться в помещении терминала-приемника.
Ведь, вроде бы, только что ноги оттуда в панике уносил, а
неведомый ужас гнался за ним по пятам. И слово себе давал -
больше носа туда не казать. И вот гляди ты: опять идет по
тоннелю, и фонарь прыгает в руке. А батарейки садятся. Хоть бы
батарейки заменить догадался, растяпа!..
Одно утешало: в прошлый раз он оставил гореть свет. Но вот
и "предбанник"; там темно. Сигизмунд находит выключатель,
несколько раз щелкает. Свет не включается. Словно издалека
доносится поучающий голос Никифоровича: "Теперь вам,
Стрыйковский, здесь лампочки менять".
В темноте, с тусклым фонариком в зубах, Сигизмунд лезет по
высокой стремянке. Пол не виден - теряется где-то далеко внизу.
Кругом кромешная тьма.
И, как назло, когда Сигизмунд начинает ввинчивать лампочку,
снова доносится угрожающий гул. Сигизмунд вцепляется в
стремянку. Еще немного - и странная подземная вибрация стряхнет
его с лестницы в колодец. Наконец гул стихает. Сигизмунд
торопливо довинчивает лампочку и начинает спускаться.
Хлопок по выключателю: есть! Вспыхивает свет. Наконец-то...
Теперь можно подойти к окуляру и заглянуть в камеру. Может быть,
там и в самом деле кто-то появился...
Сигизмунд склоняется над окуляром. И в этот момент
понимает, что за спиной у него действительно кто-то стоит. Ждет.
Очень медленно, осторожно Сигизмунд поворачивается...
Аспид. Белое-белое лицо. Старый. Забытая с годами, но
застрявшая в детской памяти дедова бородавка под глазом - на
фотопортрете тщательно заретушированная.
Сигизмунд захрипел, силясь крикнуть. Что-то держало горло,
не давало прорваться голосу. Наконец Сигизмунд одолел преграду и
заорал...
- Ты чего, Морж, цыгане снятся? - сонно пробормотала Аська.
И вдруг вскинулась: - Да ты потный весь! У тебя температура?
Давай горчичники поставлю.
И снова заснула.
Сигизмунд сел на постели. Огляделся. Ощутил острую
благодарность к своей комнате - обжитой, пыльной, теплой.
Никакого Аспида здесь не было и в помине. На помойке возле
гаража надсадно выли коты. Но и этот звук сейчас не раздражал -
наоборот, приносил успокоение.
Приснилось все. Нет никакого Аспида. Был да весь вышел. Не
станут коты учинять свои разборки в дурных местах.
Проклятье, а хозяйство-то и впрямь беспокойное...
Сигизмунд перелез через Вику - она спала с края - и
отправился на кухню. Глянул на часы: еще спать и спать.
Покурил. Подумал о том, что надо бы утром позвонить Федору
Никифоровичу, поинтересоваься: что за чертовщина такая творилась
под терминалом? Принял душ. Решил доспать остаток ночи.
Сестрицы, обрадовавшись отсутствию Сигизмунда, вольготно
развалились на тахте. Сигизмунд бесцеремонно сдвинул их к стене,
освобождая себе место под одеялом. И на удивление быстро заснул.

x x x

- А что ты, Морж, во сне орал? - спросила за завтраком
Аська. - Орал и лягался, между прочим. Всю ночь нам спать не
давал, правда, Виктория?
- Не знаю, я спала, - строптиво ответила Вика. - Сигизмунд,
будешь сыр?
- Я по утрам не завтракаю... Буду сыр. Это вы всю ночь
лягались. С кровати меня выпихнули, я на кухню уходил.
- Только не делай из себя сиротку, Морж. Мы теперь все про
тебя знаем. Ты - киллер-ликвидатор.
- Чего? - изумился Сигизмунд.
Аська погрозила ему ножом, вымазанным в масле.
- Сам вчера признавался. Уничтожаешь трупы, следы крови...
Крутой ты мужик, Морж. Удивительное все-таки дело, Морж, и чего
ты с одними сплошными бабами водишься? Почему, к примеру,
дружков-приятелей у тебя нет? Нет, Морж, странное дело: сколько
тусовок видела - посреди каждой тусни обязательно вот такой морж
лежит, обложенный бабами... моржихами...
- Лежбище котиков, - сказала Вика.
- Кого? Котиков? Морж, ты котик?
- Коток, - поправил Сигизмунд.
- Это психотип такой, - заметила Виктория. - Вот если бы
ты, Морж, по субботам посещал баню и пил бы там пиво, завернутый
в простыню, а в воскресенье ездил бы на рыбалку в Пупышево и
дрался бы там с кем-нибудь из местных...
- То тогда? - спросил Сигизмунд, когда Вика сделала паузу.
- Тогда ты относился бы к другому психотипу.
- И спал бы обложенный мужиками, - заржала Аська. - Катись
ты в свой Рейкьявик, Виктория, с этими психотипами. Морж,
телефон, вроде бы, звонит.
Звонила мать.
- Ну что, Гоша, как дела?
- Вроде, нормально, - осторожно ответил Сигизмунд. Он уже
по голосу слышал, что мать звонит не просто так.
- Ты звонил по телефонам, что я давала?
- Да, там все нормально, - сказал Сигизмунд как можно более
небрежно. - Как отец?
- Что нормально?
- Ну что ты, мать, пристала? Все в порядке.
- Что они сказали?
- Мать, это члены старого гаражного кооператива. Там
половина уже померли.
Мать тяжко вздохнула в телефон и ни с того ни с сего
поведала:
- Что-то мне дед сегодня твой снился... Нехорошо так
снился... Неужели ему до сих пор покоя нет?
- Мать, сходи в костел, помолись.
- Ты уверен, что там все уладилось?
- Уверен.
- А Александр Данилович что говорит?
- Помер он. Давно уже помер. Я с другим дедком
разговаривал.
- Ну ладно, - проговорила мать. - Я тебе, Гоша, только
добра желаю.
- Знаю, - сказал Сигизмунд. - Выбрось это из головы. Там
действительно все в порядке. Я на днях к вам заеду. Отцу привет.
Уф!
На кухне Аська с Викой продолжали муссировать старую тему.
Аська радостно набросилась на Сигизмунда, когда он вернулся:
- Слушай, Морж, а ты нам будешь детей делать? Я хочу
девочек, знаешь таких, с бантиками в льняных волосиках, чтобы у
них такие ручки были... Я вот одну тусню знаю, там тоже такой
мужик-котик, он всем детей наделал и тем повязал насмерть...
Слушай, Морж, а ты у меня дома тараканов-то вывел, как обещал?
- Вывел.
- Ой, лапушка, ой, хороший... Хочешь, я тебе девочку рожу?
С бантиками. Мы ее Эльвира назовем. Или Элеонора. Как тебе
нравится?
- Давай тебе, Анастасия, ремонт сделаем?
- И Вика родит. Вика мальчика родит. Мы его Ратибором
назовем или еще как-нибудь героически, Сергеем, например...
- Хальвданом, - сказал Сигизмунд.
- Он согласен! - завопила Аська. - Виктория! Он согласен!
Значит, так, Виктория: два часа не пей не кури, чтобы потомство
здоровое было. И вперед, с песнями! Наш парово-оз вперед
лети-и!..
Сигизмунд допил чай, дожевал сыр, поцеловал Аську,
поцеловал Вику и на том счел завтрак законченным.

x x x

- Гул? - переспросил Федор Никифорович. - И чувство
беспричинного ужаса? Это один из феноменов Анахрона. Мы тоже
сталкивались с этим явлением. В первый раз на полигоне поднялась
паника... Однако затем мы поняли, что это не опасно. Проводили
инструктаж рабочих, объясняли, что бояться не следует.
- И что, не боялись?
- Испытывали ужас... но не боялись. Понимали, что это
естественно.
Они разговаривали у старика на кухне. Вокруг плавал густой
табачный дым.
- Не боитесь так много курить, Федор Никифорович? - не
выдержал Сигизмунд.
- А, мне все равно помирать скоро... Вчера ночью опять
приступ был. У меня же, дорогой мой, два года назад имел место
инфаркт. Еле выкарабкался. А вчера - точно так же, как тогда
начиналось.
- Вчера?
Федор Никифорович покивал.
- Именно.
- А у вас нет подозрений, что это взаимосвязано? - спросил
Сигизмунд.
- Что именно взаимосвязано, Стрыйковский? Подземный гул и
мой сердечный приступ? Чушь и суеверия! Вы что, со своим
холодильником тоже, извините, повязаны... э-э... мистическими
узами?
- Так что это все-таки было? Инфразвук?
- Нет. Мы замеряли. Как и многое другое, что связано с
Анахроном, это явление никем не изучено. Оно просто ЕСТЬ.
- Насколько я понял, Федор Никифорович, - медленно
проговорил Сигизмунд, - мой дед и вы, вы все, его команда,
создали некоего монстра, которого даже не потрудились как
следует изучить. Вам известно, что если произвести такие-то
манипуляции на входе, то на выходе, СКОРЕЕ ВСЕГО, вы получите
такой-то результат. Но что именно происходит в "черном ящике"...
- А вас, Стрыйковский, не раздражает гравитация? - перебил
Федор Никифорович. - Не раздражает, что, выронив бутерброд, вы
не можете объяснить, почему он падает на пол, а не взмывает к
потолку?
- Икрой вниз, - вставил Сигизмунд.
- Мы пользуемся многими явлениями, природа которых нами не
до конца изучена. Ну и что? Мы не знаем, что такое гравитация.
Мы на самом деле мало что знаем об электромагнетизме. Тем не
менее мы летаем в космос и пользуемся электрокофемолками.
- Я ни за что не поверю, что никто не занимался теорией
Анахрона. Теорией, а не голой практикой.
- Занимались, - согласился старик. - Как же мы, по-вашему,
Анахрон-то построили? Но знания наши неполны.
- Неужели не существует никакой документации? - спросил
Сигизмунд. - Может быть, последующие поколения могли бы заняться
разработками...
- Последующие поколения, если им это понадобится, создадут
новый Анахрон, - твердо ответил старик. - Поймите же, мы
уничтожили ВСЮ ДОКУМЕНТАЦИЮ. Не осталось ни одной бумажки.
Только устная инструкция о пользовании терминалом. Ее вы знаете.
Анахрон-2, как и я, долго не протянет. Это очевидно. Так что
"хозяйство" не будет для вас столь уж обременительно,
Стрыйковский. Скорее всего, вам вообще не придется что-либо
делать.
- Как же вы смогли... уничтожить все... Все, над чем
работали всю жизнь? Столько времени, денег, человеческих жизней!
- Мы? - разъярился старик. - Мы уничтожили? Мы верили в наш
проект! Мы осуществили его! И когда мы были уже на волосок к
успеху, власть в стране сменилась. А новой власти мы были уже не
нужны. Неужели вы думаете, что мы оставили бы этим невеждам хоть
малейшую зацепку? Когда Никита пришел к власти, его цепные псы
перешерстили все лаврушкино ведомство. А мы уже находились в это
время, так сказать, в автономном плавании. Вот тогда-то все и
было тотально уничтожено. Занимались этим Найденов на пару с
вашим дедом, а они профессионалы, люди тщательные.
- А компьютер? - не выдержал Сигизмунд.
Федор Никифорович захихикал.
- Там у меня "Цивилизация". Ворочаю, так сказать,
судьбами... хрен знает кого. А вы что подумали?
- Ничего, - пробормотал Сигизмунд. И вернулся к первой
теме: - Так, говорите, гул безопасен?
- Если выражаться точнее: мы ни разу не наблюдали никаких
ЧП, связанных непосредственно с этим феноменом.
- Кстати, заменяя там лампочки, я дозу не схвачу?
- Если вы такой мнительный, то можете изготовить себе
свинцовые подштанники. Но вообще-то на приемнике вы никакой дозы
не схватите.
- А какие-нибудь еще феномены... есть?
- Нет. И еще один совет, Стрыйковский: поменьше верьте
снам.

Глава десятая

К приходу Натальи с женихом Сигизмунд подготовился заранее.
Услал из дома Аську с Викой, подмел пол и накрыл стол в
гостиной. Чашки поставил, чайник. От любопытства весь извелся.
Интересно же посмотреть, кто на Наталью позарился.
Минут за десять до назначенного времени позвонила Наталья.
- Ты нас ждешь? Мы задерживаемся. Так вышло. Я еще на
работе. У Евгения важные дела, он не смог вовремя. Да, сейчас
выходит. Я его встречу в Гостинке и сразу к тебе. Жди.
- С нетерпением, - сказал Сигизмунд.
Наталья заподозрила коварство и на всякий случай осадила:
- И чтоб без твоих обычных выкрутасов! Ты там у себя подмел
хоть? А то в последний раз была - смотреть противно. Хипповская
берлога.
- Нормальный пипловый флэт, - поправил Сигизмунд, желая
позлить Наталью.
- Чтоб флэт был прибран, - не сдавалась Наталья. - Да и сам
оденься, в рванине не ходи, знаю я тебя. Не переломишься разок.
Женишок у Натальи оказался знатный. В дверях нарисовался
обширный дядя, который невнятно поздоровался и с любопытством
завертел бородищей по сторонам. Кобель вылетел посмотреть - кого
принесло. Дядя кобеля напугал. Отскочив, кобель принялся азартно
облаивать дядю.
Евгений сперва устрашился. Осведомился, не кусается ли
животное. Узнав, что нет, не кусается, приободрился и засюсюкал.
Передвигался дядя Женя как слон - плавно и неотвратимо.
Дождавшись, чтоб дядя Женя освободился от куртки, Наталья
деловито поправила ему воротник, чего он почти не заметил. Сразу
устремился на кухню.
Сигизмунд преградил ему дорогу и направил в сторону
гостиной, сказав, что накрыл чай там. Дядя Женя с нескрываемым
сожалением поглядел в сторону кухни и величаво понес свой живот
в гостиную.
Сигизмунд хотел было подогреть чайник, но Наталья опередила
его:
- Сама поставлю. Займи пока Евгения разговором.
И вышла с чайником в руке.
Занять дядю Женю разговором оказалось непросто. Он и сам
себя неплохо занимал. Покачавшись немного на стуле и освоившись
в незнакомом помещении, принялся перемещаться по комнате,
оглядывая и ощупывая предметы, бубня себе под нос и напевая.
Перед иконой постоял немного, потом проговорил более
внятно:
- Мощный, это самое, поток!..
- Вы верующий? - спросил Сигизмунд.
- Не христианин, - ответствовал дядя Женя строго. - Но
иконы люблю. Есть в них, это самое... - И сделал рукой
неопределенный жест. - А христианство... - Тут дядя Женя вдруг
разгневался. - Ненавижу! Сексуально депрессивная религия рабов!
Сигизмунд призадумался. Истовый боец Федор не производил
сексуально депрессивного впечатления.
Как бы этого слона разговором-то занять? Больно уж Наталью
замуж выдать охота.
Но тут дядя Женя узрел и осмыслил пианино. Устремился туда.
Охотно и многоречиво стал повествовать о том, как у него дома в
детстве было такое же пианино и как его, Евгения, заставляли
учиться играть. После чего внимание гостя с пианино постепенно
перетекло на кобеля. О Сигизмунде дядя Женя напрочь забыл.
Дядя Женя принялся кобеля стращать. Кобель охотно
стращался, прыгал и гавкал.
Вошла Наталья с горячим чайником. Бросила на Сигизмунда
гневный взгляд: так-то ты гостя развлекаешь! Сигизмунд виновато
развел руками. Мол, кобель с этим делом справляется лучше.
Завидев чайник, дядя Женя заметно оживился. Зачмокал губами
в бороде, осведомился о наличии молока, пояснил о влиянии молока
на здоровье. Сказал попутно, что сахар положит себе сам - и
навалил полчашки. Наталья заботливо размешала ему сахар
ложечкой.
- А я, представляете, в ЛЕГО заигрался. Мне, это самое,
Ярополк, разбойник, самое, шустрый мальчишка, у!.. - Дядя Женя
покрутил головой. - Ну, и опоздал!
Наталья сидела проглотив аршин.
Внезапно дядя Женя перешел к делу.
- Мне, это самое, Наташенька тут говорила, колечко у вас,
это, значит, сохранилось, самое, для свадьбы... Вы, Сигизмунд...
по батюшке как?
- Борисович.
- Вы, это самое, Сигизмунд Борисович, не подумайте... -
Дядя Женя немного поразмыслил, двигая бородой и хмурясь. - Я
верну. У меня кольца-то есть, но каменные все, нефрит там,
лазурит. А Наташенька не хочет. Хочет золотое. У-у! - Он
погрозил Наташеньке толстым пальцем и засмеялся. - А вы,
конечно, по гороскопу Скорпион?
- Я Рыба, - ответил Сигизмунд, гордый познаниями в
астрологии. Светка в конторе каждую неделю громко зачитывала
прогнозы из рекламных газеток.
- Водная, самое, все равно стихия! - возликовал дядя Женя.
- Есть в вас... водное! Нептун выраженный! И залысины
характерные...
- Сейчас я принесу колечко, пока мы не забыли, - сказал
Сигизмунд.
Пока рылся в ящике стола, отыскивал кольцо, слышал
приглушенное рокотание дяди Жени и скрипучий голос Натальи:
пилит она его, что ли?
Колечко оказалось дяде Жене безнадежно мало. Лезло только
на мизинец и то не до конца. Дядя Женя, подставив Наталье
мясистую длань, с виноватой полуулыбкой наблюдал за кобелем.
Наталья тем временем тужилась нацепить кольцо на его
отставленный мизинец. Все было тщетно. Наталья - Сигизмунд это
видел - расстроилась. Дядя Женя необъятно зевнул.
- Не лезет, - сказала Наталья с досадой. - Что же делать?
- А растянуть нельзя? - озаботился Сигизмунд.
Дядя Женя беспечно вытащил из кармана авторучку и стал ею
щелкать перед носом у кобеля. Кобель, помахивая пушистым
хвостом, лизал его руку.
Потом дядя Женя внезапно заметил суету с кольцом и
посоветовал:
- А вы другое возьмите. Побольше.
Наталья сделала вид, что не расслышала.
- А вы правда в Воркуте родились? - спросил Сигизмунд ни с
того ни с сего.
- Как это - в Воркуте? - ужаснулся дядя Женя. - В Питере,
самое, здесь и живу.
- А Наталья что-то говорила, будто вы из Воркутлага.
Евгений построжал челом. Отвечал сурово:
- Мой первый наставник, от которого и посвящение, самое,
получил, - тот жил в Воркуте. Там шаманы, самое, такая магия!..
- Дядя Женя покрутил головой, не в силах выразить словами, какая
именно магия. - Так вот... снизу вверх... от нижней чакры - и
вверх, вверх!.. Связь, самое, с космосом - такая!.. Там природа,
самое, все природное, люди, самое, природные, и камни - аж в
чакрах хлюпает...
Оборвав речь, дядя Женя погрузился в раздумья.
Сигизмунд посмотрел на Наталью. Наталья вспыхнула.
- Евгений пишет книгу! Он обобщает опыт! У него уникальные
разработки! У него даже иностранные ученики есть! Евгений,
оставь собаку в покое, объясни ему сам. Ты же не к собаке в
гости пришел.
Дядя Женя с сожалением перестал дразнить кобеля. Начал
нехотя и отчасти бессвязно объяснять, что изучает феномен
женской сексуальности и что у него самого страх кастрации. Что
раньше у него были проблемы, но потом, самое, психоанализ выявил
страх кастрации и это сняло первоначальные проблемы...
Сигизмунд был потрясен. И даже не попытался это скрыть.
- Евгений читает лекции, - пояснила Наталья холодно. Еще не
хватало, чтобы экс-супруг залился хохотом. - Он ездит с лекциями
по всей стране.
Из дальнейших объяснений Сигизмунд уяснил, что Евгений
учился у Жихарева и от него же получил первое посвящение; что
Евгений учился затем у разных гуру и от всех получал разные
посвящения; что Евгений также учит многих учеников, но
посвящений им не дает; что Евгений много ездит по стране, где
учит и учится, а также пишет книгу. Кроме того... Евгений
побывал в раю.
Последнее сообщение настолько потрясло Сигизмунда, что он
начал вдаваться в подробности.
- Как - в раю?
- А, самое, вот в раю, это самое, приезжал... Этот, как
его, лама приезжал из Бурятии, такой в оранжевой, как
называется... Наташенька, как называется?
- Лама, - сказала Наталья.
- Вот, самое, лама приезжал из Бурятии. Практики проводил в
дацане, медитации, самое... двадцать долларов... И в раю Будды
Амитабхи, самое, это такой Будда, его наемные убийцы чтут,
самое, ниндзя...
- То есть, - подытожил Сигизмунд, за годы кооперативной и
иной деятельности наученный вылавливать рациональное зерно в
мутных речах клиентов, - отстегивай двадцать баксов ламе - и
десять минут райской жизни обеспечены?
- Ну, самое, не так прямолинейно. Не так просто, самое...
Духовные практики, они... Но в раю - там... это самое...
- А что вы там видели, в раю? - наивно полюбопытствовал
Сигизмунд.
Дядя Женя призадумался. Потом громко захохотал, качнулся на
стуле, уставясь бородой в люстру.
- О-о!.. Самое... Непередаваемо это... Я вот в книжке все
пытаюсь передать... - Он крутанул головой. - Слова, самое, -
пустое... - И дядя Женя вновь принялся пугать собаку.
Понаблюдав за ним некоторое время, Сигизмунд решил сказать
что-нибудь хорошее.
- Честно говоря, я рад за вас с Натальей.
Дядя Женя оторвался от собаки, облапил Наталью за плечи.
- О, она у меня такая умница! Она, самое, готовит...
самое... балует меня... борщи... и вот это, самое... Наташенька,
что ты позавчера... помнишь? Такое... И все понимает так,
самое... - Он шутливо погрозил Наталье пальцем. - Книгу
помогает... Все помогает... Обобщать, самое, и-и... и-и... и
наработки... Я, самое, с тем, чтобы выразить... трудно выразить,
самое, наработок много, а выразить - э-э...
- Ну хорошо, - сдался Сигизмунд. - И как лекции, хорошо
кормят?
Дядя Женя закручинился. Начал пространно и невнятно
жаловаться на непонимание. Здесь, в Питере, в Москве - плохо.
Раньше в Москве было хорошо, а теперь и в Москве плохо
сделалось. В провинцию, самое, приходится ездить. Там еще
ничего. Набирается группа.
С этими словами дядя Женя налил себе третью чашку чая и
высыпал туда остатки сахара, перевернув сахарницу. Наталья
привычно потянулась размешивать.
Дядя Женя допил чашку до середины в полном молчании и вдруг
шумно обеспокоился. Желал знать, сколько времени. По телевизору
должна пройти одна передача. Дяде Жене необходимо ее посмотреть
и законспектировать. Там мысли. Там могут быть и обобщения.
Оказалось, что времени в обрез. Дядя Женя разволновался,
заспешил. Наталья попыталась припахать Сигизмунда - чтобы отвез
мыслителя на машине, но Сигизмунд отбрехался разобранным
карбюратором.
- У тебя всегда разобранный карбюратор, - сказала Наталья.
- Как баб ночами возить - так он у тебя собранный, а как мою
просьбу уважить...
Дядя Женя добродушно пророкотал:
- Сейчас, самое, пробки такие... Не успеем. Я сейчас,
знаете, на метро - так быстрее...
Влекомый Натальей, рокочущий на ходу дядя Женя скрылся за
дверью.
Жених Натальи произвел на Сигизмунда сильнейшее
впечатление. Где она только откопала этого большого ребенка?
Дядя Женя был безнадежно блаженный. Страх кастрации у него.
Книгу он пишет о проблемах. Обобщает. Женскую сексуальность
изучает.
Кстати, что это за передача такая мудреная, с мыслями и
обобщениями?
Подталкиваемый любопытством, Сигизмунд нашел телепрограмму.
Так. Явно не сериал "Страсти Хуаны-Марии". Явно не "Час
огородника". Что еще на это время приходится? "Последние
известия"... Х.ф. "Пожиратель тарантулов-2", но он начинается за
час до означенного времени...
Единственная передача, которая совпадала с вожделенной
минута в минуту, была "Волшебный мир Диснея".
Сигизмунд опустил газету. Обручальное кольцо, не налезшее
дяде Жене даже на мизинец, так и осталось лежать на столе.

x x x

Сигизмунд проснулся в поганом настроении и почти сразу
понял - почему. У него был день рождения. Сегодня полагалось
улыбаться и принимать бессмысленные тягостные поздравления. "Ну,