Страница:
- Да.
- Золотая?
- Можешь на зуб попробовать.
- Откуда у тебя это?
- Это на Лантхильде было, когда я ее нашел.
Вика сделалась такая белая, что Сигизмунд вдруг не на шутку
встревожился.
- Тебе нехорошо? Давление?
- Идиот! - проговорила Вика еле слышно. - У меня сейчас
весь мир рушится...
- Да Вика! Все в порядке. Просто так вышло...
Она помотала головой.
- Нет. Не верю. Не могу.
- Сходи в гостиную. Там, на пианино, лежит... Полюбуйся.
Вика стремительно выбежала из "светелки". Сигизмунд закрыл
глаза. Слышно было, как Вика ходит по комнате. Со стуком
положила меч на крышку пианино. Вернулась.
- Удовлетворена? - не открывая глаз, спросил Сигизмунд.
- Морж. Что это получается?.. Они говорят, ты их сам
пригласил.
- Да не приглашал я никого! У меня жилплощадь не
позволяет... А старик умер. Кто же знал, что он помрет? А он в
ночь на сегодня возьми да помри. Инфаркт, блин.
- Какой старик? Близкий кто-то?
- Такой старик... Потом расскажу.
- Ой, Морж, я же не знала, что у тебя такое горе...
- У меня горе. Только не такое. Другое. - Сигизмунд сел.
Посмотрел на Вику. - Ты действительно понимаешь, что они
говорят?
- Так, с пятого на десятое. Кое-что.
- Пойдем-ка спросим этих парней. Только прими как данность,
что они не врут. Я тебе потом все объясню. Все как есть. Но мне
сперва надо кое-что самому выяснить. Пошли?
Вика пошла вперед и вдруг остановилась.
- Морж...
- Что?
- Ты не сердишься? - спросила она тихо.
Сигизмунд молча поцеловал ее в макушку. Он был счастлив
просто оттого, что скандал наконец прекратился.
Сидя на коленях у Вавилы, неунывающая Аська демонстрировала
собравшимся свое кольцо. Завидев Сигизмунда, соскочила,
зачастила:
- Ну что, выдрыхся, Морж? Помирились? Морж, а ребята-то
клевые! Они нам целый мешок пшеницы притащили, представляешь? Я
оладушек напекла!
- Каких оладушек?
- Из пшеницы!
- Что, из зерен?
- Слушай, Морж, ты действительно такой или прикидываешься?
Конечно, из муки. Я в кофемолке смолола. Поначалу коричневое
получалось, с кофейком, а потом нормальная мука. Скушай
оладушек...
На тарелке действительно громоздилась гора тонких липких
оладушек.
Сигизмунд взял одну, машинально сунул в рот. Вавила, жадно
следивший за ним, закивал с очень довольным видом. Мол, вот как
угодил!
Вспомнив одну из реплик Вамбы, Сигизмунд спросил Викторию:
- Вика, а что такое "бади-тиви"?
Вика подумала немного. Потом предположила:
- Служанка в постели... Наложница, что ли? Что, уже
наложницу просит? Ну, обнаглел...
- Да нет, это он тебя так вчера называл... - ляпнул
Сигизмунд, не подумав.
Вика побагровела.
- Так вот, значит, как ты ко мне относишься!
- Вика, я тебя очень прошу. Все выяснения отношений -
потом, ладно? Я к тебе НЕ ТАК отношусь. И ты об этом прекрасно
знаешь.
Переборов себя, Вика заговорила с гостями о чем-то. Вамба,
поигрывая наручниками, отвечал с глубоким достоинством.
Несколько раз поправлял викино произношение, подсказывал слова,
снисходительно кивал, когда она за ним повторяла. С некоторым
недоумением Вика обратилась к Сигизмунду с Аськой.
- Я спросила: великий воин Сигизмунд так и не добился от
Лантхильды, из каких краев она родом. Вамба же ответил, что
Лантхильда вечно путаницу разводит и что весь их род происходит
с реки Быстротечной.
- Спроси, как их народ называется.
Вамба неспешно перебрал несколько слов. Вика хмыкнула:
- Он назвал, но все эти слова переводятся как "люди" или
"народ". - Она подумала немного и предложила: - Я спрошу, как их
народ называется другими народами.
Было произнесено множество других слов. Вика старательно
вникала, и вид у нее делался все более и более растерянный.
Наконец она промолвила, запинаясь:
- Я не вполне понимаю... Они говорят... что они -
виндилы... или вандилы... В общем...
- Вандалы? - завопила Аська. - Морж, я их отвлеку, а ты
звони в ментовку! Они сейчас тебе нос отобьют и вообще! Ихний
Аттила Рим разграбил и пожег, мы в школе проходили, в пятом
классе! Вон, смотри, один уже с наручниками! Сейчас начнется!
Вика поморщилась.
- Морж, приструни ее, быстро.
- Аська! - рявкнул Сигизмунд.
Гости наблюдали эту сцену совершенно бесстрастно.
Так. Вандалы, стало быть. А этот, чернобородый, кто? Сейчас
выясним.
Сигизмунд ткнул в сидевшего в углу мужика пальцем и
обратился к Вавиле:
- Вандал?
Вавила переглянулся с Вамбой. Оба с достоинством
повозмущались. Какой же это вандал? Что, не видно разве - не
вандал это? Не бывает у людей народа вандальского столь подлой
морды! И это в глаза должно бросаться сразу. А потом Вавила
скорчил хитрую рожу, дружески хлопнул Сигизмунда по плечу и
заржал. Все-таки большой ты шутник, Сигисмундс, раз так
спрашиваешь! Умеешь насмешить других и сам посмеяться! Будто сам
не видишь, что скалкс это ничтожный перед тобой!
- "Скалкс" это у нас хво? - осведомился Сигизмунд у Вики.
- Раб, - тотчас уверенно перевела Вика.
Вавила же дальше речь повел. Вика машинально переводила.
Она настолько углубилась в лингвистическую суть проблемы, что не
сразу вникла в содержание вавилиных разговоров.
Дерзки наложницы твои, Сигисмундс, говорил между тем
Вавила. Должно быть, смешит тебя это очень. И то роднит нас с
тобой, Сигисмундс, ибо меня бы это тоже очень смешило. А Вамбу
не очень смешит. Это потому, что Вамба слишком благочинию
привержен. Иной раз и лишним такое оказывается.
Новая удачная мысль посетила Вавилу. Аж голубые глаза
засияли. Скалкс - хоть и презрен, а хорош, подлец! Полмира
обойдешь - а второго такого скалкса не сыщешь! Давай,
махта-харья Сигисмундс, меняться! Ты мне - Ассику бади-тиви
отдашь, а я тебе - Дидиса-скалкса! Выгодный обмен! Не
прогадаешь!..
- Что? - взревела Аська. - Началось! Звони в ментовку,
Морж! Или ты с ними сговорился? Продать меня решил? И фирму свою
на том поднять? Предатель! Иуда! Павлик Морозов! Бандера!
Сигизмунд поморщился. Сейчас он был не в состоянии
переносить громкие звуки. Вавила, заглядывавший Сигизмунду в
глаза - больно уж упрашивал! - заметил недовольство друга.
Хлопнул его по плечу, хохотнув. Мол, сейчас все будет о'кей.
Вавила приблизился к Аське, навис над ней, щекоча ей
макушку бородой, а потом вдруг наклонился и сгреб в охапку.
Аська завизжала, отбиваясь, несколько раз стукнула Вавилу по
спине кулаком. Вамба гулко захохотал.
Вавила легко потащил брыкающуюся Аську к "светелке".
Сгрузил там. Дидиса позвал.
Скалкс - гигантская лохматая фигура - поднялся и, скребя в
бороде, побрел следом за Вавилой.
Виктория побледнела.
- Что он с ней сделает?
- Не знаю.
- Они все-таки... вандалы... - Последнее слово Вика
выговорила с усилием.
- Думаешь, нос ей отобьют? - спросил Сигизмунд. -
Нормальные они мужики, ничего с ней не сделают... Побесится и
утихнет. Боишься - пойдем посмотрим.
Оказалось - и в самом деле ничего особенного Вавила с
Аськой не сделал. Просто запер буйную бади-тиви в "светелке",
дабы благочинной беседе преград не чинила, а дверь скалксом
Дидисом подпер.
Вавила был укушен. Посасывал руку, ухмыляясь. Сигизмунда по
плечу одобрительно хлопнул. Мол, какую стервищу в доме держишь и
не страшишься!
Слышно было, как запертая в "светелке", колотится в двери
Аська.
- Гады!.. Не забуду!.. Урою!.. Всех урою!.. Вика, змея
подколодная!.. А ты, Морж, ты!.. Жди завтра угрюмых мальчиков в
подъезде!.. - И завыла визгливо: - Смеясь отдамся королю и плача
- палачу!.. Кайф невозможно отсосать назад!.. Будет тебе, Морж,
кайф!.. Я тебе ЛСД в кофе подсыплю, гаду! Насмотришься у меня
мультиков! Сдам слюноротого!.. Ви-ка! Вавила! Гондон штопаный!
Убери этого мордоворота!
Сигизмунд беспомощно посмотрел на Вавилу. По квартире
неудержимо неслось:
- Фа-арш невозмо-ожно... проверну-уть наза-ад!.. У, суки!..
Пусти-и-ите!..
- Как бы соседей не переполошила, - озаботился Сигизмунд.
Вика посмотрела на него с откровенным презрением.
- Больше тебя ничего не беспокоит?
- Меня слишком многое беспокоит, Виктория. Ты даже себе не
представляешь - насколько.
Из коридора доносилось бормотание скалкса - колыбельную
Аське напевал, что ли, или иначе как общался?
Тишину разрывали визгливые аськины выкрики:
- Я отрезанный ломоть,
Я оторванный билет,
Будет жизнь меня молоть,
Словно мясо для котлет!
А тебя, Виктория, я больше за родственницу не держу! Моржу
все равно, его сегодня завалят, а тебе плохо будет!..
Я потертый воробей,
Я обстреляный калач,
Я творец судьбы своей,
Я сама себе палач!
И-и-и!!! Я измени-и-ила себе!..[1]
С тобой, Морж, с гадом продажным, изменила!..
Однажды Аська орала блатные песни семь часов кряду. А
опосля серебристым комариным сопрано пропищала романс "Белой
акации гроздья душистые". Голос у нее, видите ли, от природы
поставленный. Поэтому - и Сигизмунд знал это слишком хорошо -
надрываться Анастасия может о-очень долго. Придется терпеть. В
сталинских застенках и не такое терпели. И ничего. Даже Анахрон,
гляди ж ты, сляпали.
...Они сидели на кухне и пытались чинно пить чай. Вели
беседы.
Вамба, отпив неумеренно сладкого чая, по-сельски кондово -
из блюдца, что-то сказал Сигизмунду. Вика перевела:
- Говорит, понравилась ему та штука, "где вода".
- Какая штука? Где вода? - не понял Сигизмунд.
- Унитаз, должно быть.
Сигизмунд неспешно ответил, что непременно поможет родовичу
завести у себя в хузе подобное. Отчего же не помочь? И унитазом
поможет, и трубами... Оно, конечно, водопровода в хузе нету, но
можно ведь и без водопровода. Поставить "белого брата" посередь
хуза, а рядом ведерко спроворить. И пользоваться. И глазу
приятно, и гигиенично.
Сигизмунд говорил, а Вика переводила, переводила, дурея и
плохо соображая. Слова "трубы", "водопровод", "унитаз"
использовала русские.
Вамба послушал. Поразмыслил. Ответил так. Благодарен он
махта-харье Сигисмундсу за предложенную помощь. Однако ж негоже
пред оком богов подобным делом заниматься. За пределы очага
"белого брата" вынести надобно. Так будет правильно. Так богами
будет одобрено.
Сигизмунд почувствовал, что краснеет. Превзошел-таки его
Вамба благолепием, ох превзошел!
Аська как-то особенно противно проскандировала:
- Как бельмо на глазу старика Денетора,
Рассекая пространство! И время разъемля!
Черный назгул кружит! Над землею Гондора!
Предвещая беду! Мрачно гадит на землю!
Вечером, когда весь мир усну-у-ул!
Пролетал! Над Гондором! Назгу-у-ул!..
Снизу кто-то начал бить по батарее. Аська с новой силой
возликовала.
- Спасите! Насилуют! Назгулы!..
Воспаленное воображение Сигизмунда рисовало уже ментов,
вандалов... "Откуда у вас, гражданин Морж, золотая лунница?" -
"Это приданое моей жены" - "Врете, Стрыйковский. Десять лет без
права переписки. Плюс расстрел". И придется отсиживаться в
Анахроне. Всегда. А Анахрон вдруг опять взбрыкнет и перенесет
куда-нибудь... К деду, в тридцать седьмой. Или в страну
назгулью...
Так. Все. Еще охтинского бугра вспомни.
Вавила глядел в потолок и упоенно слушал аськины вопли.
Что-то он в них находил, видать.
Виктория тряхнула головой и резко проговорила:
- Пойду заткну Аську. Давай, укладывай спать
родственничков. Потом поговорим.
- Может, утром? - вякнул Сигизмунд. - Я утром не такой
бесноватый.
Виктория, даже не поглядев на него, встала и направилась в
сторону "светелки".
- Заткнись, дура! - послышался из коридора металлический
голос Вики. - Не до тебя сейчас! Дело серьезное.
Наступила тишина. Сигизмундом это воспринималось как чудо.
Вандалы оживленно переговаривались - комментировали,
видать. Вамба непрерывно острил, Вавила благодарно хихикал.
Вернулась Вика, прямая и строгая.
- Ты будешь их спать устраивать?
Сигизмунд спохватился.
- Переведи.
Вика сказала что-то. Вавила с хрустом потянулся. Вамба
хмыкнул и кивнул.
По возможности соблюдая церемонии, Сигизмунд с помощью
Вики-переводчицы упихал гостей-вандалов в гостиную спать.
Навалил им на полу курток, шуб и одеял - те зарылись и остались
весьма довольны.
Сам же отправился в "светелку" - мириться с Аськой и давать
сестрицам объяснения. А от объяснений теперь не отвертеться -
это Сигизмунд уже понял.
Перегораживая коридор, перед "светелкой" преданно торчал
скалкс.
- Слушай, Виктория, а этот так и будет здесь ошиваться? -
шепотом спросил Сигизмунд.
Вика как-то неэлегантно почесала ногой об ногу. Ответила:
- Велели ему, вроде, Аську сторожить.
- Что делать будем?
- Ты хозяин дома, ты и распоряжайся.
Сигизмунд с сомнением оглядел гигантскую тушу скалкса.
Сдвинешь такого с места, как же. И морда пройдошливая. И наглая.
- Разбаловал его Вавила, - сказал Сигизмунд ни к селу ни к
городу. И крикнул: - Аська! Ты там?
- Иди ты в жопу, Морж! - был ответ.
Да. Надо бы установить взаимопонимание со скалксом. Заодно
довести до его дремучего сознания, что хозяин здесь - Сигизмунд.
И что Сигизмунда слушаться надлежит.
- Переведи этому, чтоб отошел, - прошипел Сигизмунд.
- Как я ему переведу? Откуда я знаю, как с ним обращаться?
Конокрадовые глаза скалкса перебегали с Сигизмунда на Вику.
На Вике задерживались. Ощупывали, оценивали.
Аська крикнула из-за двери визгливо:
- Виктория! Посылай ты этого мудозвона в задницу! Вытащи
меня и пошли отсюдова к херам!
Сигизмунд спросил Вику, явно невовремя:
- Кстати, а как ты с ними по-вандальски разговариваешь?
Вика явно теряла терпение:
- Я разговариваю с ними по-древнеисландски. А эти ублюдки
еще произношение мне поправляют. И грамматику.
- Ты можешь его попросить отойти? Жалко тебе?
Сигизмунд еще раз прокрутил в голове все имеющиеся факты. В
доме наличествуют три вандала. Из них один - его шурин, второй
дружок шурина. А третий - раб дружка шурина. Теперь, стало быть,
Сигизмунд тоже обзавелся шурином - на зависть Федору. Мелькнула
некстати мысль: а если Вамбу да на федоровского шурина натравить
- кто мудаковатее окажется?
- Виктория, - как можно более проникновенно заговорил
Сигизмунд, - клянусь, я тебе все объясню. Ты что, не понимаешь -
мне Аську вызволить надо? Не разбираюсь я в ихних играх. Как
твои древние исландцы в таких случаях поступают?
- Я не медиевист, - холодно процедила Виктория, - я
филолог.
Она посмотрела на скалкса и вдруг с размаху пнула его
ногой.
Скалкс Дидис уважительно осклабился. Пинок Виктории был для
него как укус комара. Видимо, оценил не результат, а участие.
- Шевели задницей, ублюдок! - рявкнула Вика. - Вали
отседова!
- Так их, Вика! - бесновалась за дверью Аська. - Пни там
Моржа! У, рыло! Ненавижу!
- Виктория, - взорвался Сигизмунд, - ты владеешь второй
сигнальной системой? Скажи ему, чтобы шел спать! К Вавиле!
Виктория коротко пролаяла что-то. Скалкс протянул нечто,
что можно было понять как "давно бы так...", отлепился от двери,
поднялся и двинулся по коридору к гостиной.
Тотчас же дверь распахнулась, и из "светелки", как чертик
на пружинке, вылетела Аська. Она была очень красна.
- Ну ты, Морж, жлобяра! - прошипела она. - Ни минуты здесь
не останусь! И чтоб не звонил мне! Знать тебя, говно, не хочу!
Собирайся, Виктория!
Сигизмунд поймал Аську, которая рванулась было прочь. Аська
сопротивлялась отчаянно, но была побеждена и оттеснена обратно в
"светелку". Сигизмунд силой усадил ее на тахту. Кивнул Виктории:
- Садись.
Вика села с отсутствующим видом.
- Дай сигарету.
Задымила. Сигизмунд предложил и Аське, но та отвернулась.
Поглядывала на курящую Вику, явно злясь.
Сигизмунд заложил руки за спину, прошелся по "светелке",
как Ильич по кабинету, остановился и произнес:
- В общем, девки, такие дела...
...Да, вот как оно обернулось. Была девушка, Лантхильда.
Тайна с ней была связана. Любовь - не побоимся этого слова. Как
страдал, когда она исчезла! Как метался, искал, обламывался.
Потом выяснил - отчего появилась, отчего исчезла. Сказали, что
не вернется. Но все равно - ждал, надеялся. Любовь ведь!..
И вот свершилось... гм... чудо. Вместо девушки - три
здоровенных облома, что дрыхнут сейчас в гостиной. Вандалы,
понимаешь ли.
Это тебе не подкидыш в пеленке, в приют не снесешь. И не
назойливые родственники из провинции, в провинцию обратно их не
ушлешь. Куда их усылать прикажете? На реку Быстротечную? Анахрон
работает через пень-колоду. И вообще базовый блок - на
самостийной Украине.
Для чего, спрашивается, с Натальей разводился? Свобо-оды
захотел. Кушай теперь свободу столовыми ложками. Дели теперь
потом политую жилплощадь - и с кем? С вандалами. Они у слоников
живо хоботы поотбивают... Их же до сих пор за вандализм только и
помнят.
Такие мысли мучительно и бессвязно обуревали Сигизмунда,
пока он излагал сестрицам краткий курс истории Анахрона. Те
слушали: Аська - разинув рот, Виктория - с непроницаемым лицом.
Когда Морж завершил повествование, легковерная и чувствительная
Аська, забыв свою былую обиду, запричитала:
- Ой, Моржик, ой, бедненький, как же ты крышей-то не
поехал? Такую тайнищу в себе носил лютую! За ней сам страшный
Берия охотился, а ты сберег! Тебя опасности подстерегают!... Ой,
Моржик, а вдруг тебя убьют...Слушай, может, тебе у меня теперь
вписаться? Мы тебя загримируем. Парик там, бакенбарды... Родная
мать не узнает.
Виктория, молчавшая все это время, вдруг тряхнула головой и
сказала:
- Нет. Не могу поверить. Где доказательства?
Сигизмунд устало потер глаза. Поднял голову. И вдруг
уткнулся взором в странную вещь. Не сразу даже понял, что это
такое.
С люстры свисала петля, сделанная из бельевой веревки.
- А это еще что?
- Это, - гордо поведала Аська, - я вешаться хотела. В
последний миг передумала. Чудо спасло!
- Итак, - сказала Вика, докурив третью сигарету. -
Резюмируем. Твой дед, товарищ Стрыйковский, сталинский
прихвостень и создатель ГУЛАГа, построил адского монстра. Потом
состряпал комплот и с тем почил. Боевой товарищ дедушки, мирный
пенсионер-заговорщик, шантажом и угрозами вовлек тебя в дедушкин
заговор, и теперь ты влип по уши. Так?
- Так, - мрачно согласился Сигизмунд.
- Что собираешься делать? Отдавать свою квартиру вандалам?
А вдруг их сюда целое племя принесет?
- Запросто, - поддакнула Аська. У нее загорелись глаза. -
Надо, Морж, идти в ментовку и каяться. У меня тут было тяжелый
период, я каждый день ходила к батюшке в церковь и каялась,
каялась... во всем каялась. О чем вспомню, в том и...
- Да нет, какая тут ментовка, - сказал Сигизмунд.
- Слушай, Виктория, - вдруг насторожилась Аська, - а что,
если он нас с тобой парит?
- Не парит. Попроси, он тебе доказательства покажет.
- Своди нас лучше в Анахрон, Морж. Ну своди, чего тебе
стоит? Там что, пещера Лихтвейса, да? Там есть озеро?
- Колодец. А в колодце злой Горлум.
- Да, - задумчиво сказала Вика, - про ментов лучше забыть.
Никто нам не поможет. Против призрака коммунизма не попрешь.
Сигизмунд чувствовал, что засыпает. Усталость брала свое.
Аська ткнула его твердым кулачком в плечо.
- Ты, Морж, главное - не ссы. И ни в чем не сознавайся. А
если менты тебе подземным Анахроном тыкать начнут с отпечатками
- говори, будто случайно нашел. Или еще лучше - кричи, мол, они
сами же тебе его и подбросили! Меня раз с марь-иванной взяли,
так я...
Вика вдруг проговорила что-то на вандальском языке.
Сигизмунд устало посмотрел на нее. Вика хмыкнула.
- Я сказала: утро вечера мудренее, по утрам могучий
юноша-вождь Сигизмунд Борисович не такой бесноватый.
Аська заявила, что сигизмундов флэт надобно освобождать,
ибо от пипла на флэту не продохнуть. И вообще ей, Аське,
выспаться бы надо. А то завтра на репетиции день-деньской
прыгать-плясать.
Сестрицы двинулись к выходу, стали возиться с шубами и
сапогами.
- Куда? Простудитесь! - вскинулся Сигизмунд. Вот еще не
хватало... - Погодите, хоть на машине вас отвезу.
Вышли во двор. Аська вдруг повернулась к Сигизмунду и
сказала ему вполголоса:
- Знаешь, Морж, это все-таки твои родственники. Попробуй не
смотреть на них как на врагов. Они ничего мужики... Славные.
Человеку, Морж, нужна надежная опора в этом качающемся мире.
Случаются у Аськи такие всплески человечности. Всякий раз
они вызывали у Сигизмунда удивительно теплые чувства.
В гараже пахло. Несильно, но однозначно. Ошибиться
невозможно. Ощутимо несло падалью.
С чего бы это? Когда с Вавилой заходили, вроде бы,
попахивало, но тогда Сигизмунд не придал этому значения. Сейчас
запашок стал, вроде бы, сильнее.
Ох какие неприятные мысли кольнули Сигизмунда!
Аська всунулась в гараж, потянула носом.
- Что у тебя там, Морж? Чем у тебя воняет?
- Я же вам растолковывал. Это дедова сигнализация. Так,
Асенька, пахнет тайна, - ответил Сигизмунд.
- Сдох кто-то, что ли?
- Скорее, народился... Поехали.
Всю дорогу они молчали, девицы кемарили, Сигизмунд пытался
не спать. Один раз стукнулся лбом о руль - заснул-таки.
Потребовал, чтоб Аська пела.
Полусонная Аська спросила:
- У тебя в машине магнитофон есть?
- А что?
- Он техника, он спать не хочет...
И сунула Сигизмунду кассету, вынув ее из кармана.
- На, Морж, просветишься заодно...
За окнами проплывал ледяной заснеженный город, подсвеченный
мертвенным сиянием фонарей. Из динамиков, до предела заполняя
узкое пространство салона, сквозь отвратительное качество
записи, рвался голос - неблагозвучный, утробный.
От лихого ума -
лишь сума да тюрьма.
От лихой головы -
лишь канавы и рвы.
От красивой души -
только струпья и вши.
От вселенской любви -
только морда в крови...
Одновременно завораживал и раздражал контраст между
интеллектуализмом текстов и исполнением, откровенно бьющим ниже
пояса. И это было, пожалуй, сильно.
От бесплодных идей -
до бесплотных гостей...[2]
Аська вдруг зашевелилась на заднем сиденье.
- А в тему, Морж, а? Ты не спи, не спи. Угробишься. Ну что,
нравится тебе Янка?
Сигизмунду Янка не понравилась. На всякий случай сказал
неопределенно:
- Ну...
Аська засмеялась, стряхивая с себя сон.
- Она с первого раза никому не нравится. А потом
приколешься - не оторваться...
У подъезда Сигизмунд потянулся через сиденье, неловко обнял
Вику.
- Зайдешь еще до отъезда? - спросил он.
- Так простились уж, - сказала Вика. И добавила с нарочитым
акцентом: - Долгие проводы... Как это вы, русские, говорите?
Засмеялась и вышла из машины. Хлопнула дверь подъезда.
Сигизмунд постоял еще немного. Потом поехал назад.
Четыре часа утра. Рассветет нескоро. Город уже заснул и еще
не проснулся - стоял мертвый час "между волком и собакой".
Сигизмунд гнал машину по пустынным улицам, а в голове бешено
вертелись мысли.
В конце концов, мы так не договаривались! Что же
получается? Хорошо было деду. Ему хоть целое племя сюда
депортируй - на него все государство работало, того не ведая. А
ему, Сигизмунду, что делать? Что ж теперь, до конца дней
горбатиться, чтобы четырех вандалов в Питере "натурализировать"?
Паспорта им купить, квартиры... Они же, подлецы, еще женятся,
небось... Мужики-то молодые, здоровые...
Мысль вернулась к запаху в гараже. Неспроста там амбре
усилилось, ох неспроста!.. Может, конечно, перенос раба таким
образом сказывается... А вдруг нет? А вдруг в приемнике еще
кто-то сидит? Может, там целый взвод каких-нибудь... Вавил?
От этой мысли Сигизмунду аж дурно стало. Экспе'имент,
това'ищи, удался!
Открывал гараж с опаской. Запах оставался, хотя никаких
других признаков вандальского взвода не наблюдалось. Ладно,
подождут. Надо бы хоть пару часов поспать.
Сигизмунд вошел в квартиру. Там застоялся чужой тяжелый
дух. Кобель пребывал в крайнем возбуждении. С точки зрения пса,
гости источали на редкость соблазнительные запахи. Вообще, у
кобеля имелась масса новых впечатлений, и он рвался поделиться
ими с хозяином.
Сигизмунд отпихнул пса, выбросил из головы все мысли и
направился в комнату. Лег, накрылся с головой одеялом и
мгновенно заснул.
Сигизмунд решил так: пусть гараж от вони хоть треснет, но
не полезет он, Сигизмунд, больше ни в какой Анахрон. И потому
провел день в относительной идиллии с Вамбой и Вавилой.
Посмотрели по ого фильм "Конан-варвар". Вандалы сперва
хмурились, вникали, потом, вникнув, оглушительно ржали. Охотно
пугались чудовищ. Фильм им очень понравился. Особенно эпизод,
когда Конан ударил кулаком верблюда, и верблюд упал. По просьбе
благодарных зрителей Сигизмунд прокрутил эпизод восемь раз.
Ну, что еще? Посмотрели "Конана" вторично. Вамба упросил.
Мол, вникнуть ему нужно во всех продробностях. У себя в селе
рассказать. Лиутара, сына Эрзариха, подивить.
Лиутар - это их военный вождь.
Вавила вторично "Конана" не смотрел - он в это время спал.
Проснувшись же, предложил Сигизмунду сыграть в кости. Сигизмунд
в кости играть не умел, но вандалы быстро его обучили. Правила
оказались нехитрые.
Сигизмунд сперва злился. Время бездарно проводить не любил.
Но потом неожиданно втянулся - больно уж азартной оказалась
игра. Проиграл шесть пуговиц с дедовского мундира. Потом
отыгрался. Выиграл у Вавилы "пацифик". Кстати, оказалось - не
пацифик, а одна воинская руна.
Во время игры вандалы страшно переживали, как дети, от
неудач чуть не плакали, зато при выигрыше бурно ликовали.
Потом Сигизмунд опять проигрался в пух и прах. Играли в
этот раз не на вещь - Вавила настоял, чтобы играть на прогулку в
- Золотая?
- Можешь на зуб попробовать.
- Откуда у тебя это?
- Это на Лантхильде было, когда я ее нашел.
Вика сделалась такая белая, что Сигизмунд вдруг не на шутку
встревожился.
- Тебе нехорошо? Давление?
- Идиот! - проговорила Вика еле слышно. - У меня сейчас
весь мир рушится...
- Да Вика! Все в порядке. Просто так вышло...
Она помотала головой.
- Нет. Не верю. Не могу.
- Сходи в гостиную. Там, на пианино, лежит... Полюбуйся.
Вика стремительно выбежала из "светелки". Сигизмунд закрыл
глаза. Слышно было, как Вика ходит по комнате. Со стуком
положила меч на крышку пианино. Вернулась.
- Удовлетворена? - не открывая глаз, спросил Сигизмунд.
- Морж. Что это получается?.. Они говорят, ты их сам
пригласил.
- Да не приглашал я никого! У меня жилплощадь не
позволяет... А старик умер. Кто же знал, что он помрет? А он в
ночь на сегодня возьми да помри. Инфаркт, блин.
- Какой старик? Близкий кто-то?
- Такой старик... Потом расскажу.
- Ой, Морж, я же не знала, что у тебя такое горе...
- У меня горе. Только не такое. Другое. - Сигизмунд сел.
Посмотрел на Вику. - Ты действительно понимаешь, что они
говорят?
- Так, с пятого на десятое. Кое-что.
- Пойдем-ка спросим этих парней. Только прими как данность,
что они не врут. Я тебе потом все объясню. Все как есть. Но мне
сперва надо кое-что самому выяснить. Пошли?
Вика пошла вперед и вдруг остановилась.
- Морж...
- Что?
- Ты не сердишься? - спросила она тихо.
Сигизмунд молча поцеловал ее в макушку. Он был счастлив
просто оттого, что скандал наконец прекратился.
Сидя на коленях у Вавилы, неунывающая Аська демонстрировала
собравшимся свое кольцо. Завидев Сигизмунда, соскочила,
зачастила:
- Ну что, выдрыхся, Морж? Помирились? Морж, а ребята-то
клевые! Они нам целый мешок пшеницы притащили, представляешь? Я
оладушек напекла!
- Каких оладушек?
- Из пшеницы!
- Что, из зерен?
- Слушай, Морж, ты действительно такой или прикидываешься?
Конечно, из муки. Я в кофемолке смолола. Поначалу коричневое
получалось, с кофейком, а потом нормальная мука. Скушай
оладушек...
На тарелке действительно громоздилась гора тонких липких
оладушек.
Сигизмунд взял одну, машинально сунул в рот. Вавила, жадно
следивший за ним, закивал с очень довольным видом. Мол, вот как
угодил!
Вспомнив одну из реплик Вамбы, Сигизмунд спросил Викторию:
- Вика, а что такое "бади-тиви"?
Вика подумала немного. Потом предположила:
- Служанка в постели... Наложница, что ли? Что, уже
наложницу просит? Ну, обнаглел...
- Да нет, это он тебя так вчера называл... - ляпнул
Сигизмунд, не подумав.
Вика побагровела.
- Так вот, значит, как ты ко мне относишься!
- Вика, я тебя очень прошу. Все выяснения отношений -
потом, ладно? Я к тебе НЕ ТАК отношусь. И ты об этом прекрасно
знаешь.
Переборов себя, Вика заговорила с гостями о чем-то. Вамба,
поигрывая наручниками, отвечал с глубоким достоинством.
Несколько раз поправлял викино произношение, подсказывал слова,
снисходительно кивал, когда она за ним повторяла. С некоторым
недоумением Вика обратилась к Сигизмунду с Аськой.
- Я спросила: великий воин Сигизмунд так и не добился от
Лантхильды, из каких краев она родом. Вамба же ответил, что
Лантхильда вечно путаницу разводит и что весь их род происходит
с реки Быстротечной.
- Спроси, как их народ называется.
Вамба неспешно перебрал несколько слов. Вика хмыкнула:
- Он назвал, но все эти слова переводятся как "люди" или
"народ". - Она подумала немного и предложила: - Я спрошу, как их
народ называется другими народами.
Было произнесено множество других слов. Вика старательно
вникала, и вид у нее делался все более и более растерянный.
Наконец она промолвила, запинаясь:
- Я не вполне понимаю... Они говорят... что они -
виндилы... или вандилы... В общем...
- Вандалы? - завопила Аська. - Морж, я их отвлеку, а ты
звони в ментовку! Они сейчас тебе нос отобьют и вообще! Ихний
Аттила Рим разграбил и пожег, мы в школе проходили, в пятом
классе! Вон, смотри, один уже с наручниками! Сейчас начнется!
Вика поморщилась.
- Морж, приструни ее, быстро.
- Аська! - рявкнул Сигизмунд.
Гости наблюдали эту сцену совершенно бесстрастно.
Так. Вандалы, стало быть. А этот, чернобородый, кто? Сейчас
выясним.
Сигизмунд ткнул в сидевшего в углу мужика пальцем и
обратился к Вавиле:
- Вандал?
Вавила переглянулся с Вамбой. Оба с достоинством
повозмущались. Какой же это вандал? Что, не видно разве - не
вандал это? Не бывает у людей народа вандальского столь подлой
морды! И это в глаза должно бросаться сразу. А потом Вавила
скорчил хитрую рожу, дружески хлопнул Сигизмунда по плечу и
заржал. Все-таки большой ты шутник, Сигисмундс, раз так
спрашиваешь! Умеешь насмешить других и сам посмеяться! Будто сам
не видишь, что скалкс это ничтожный перед тобой!
- "Скалкс" это у нас хво? - осведомился Сигизмунд у Вики.
- Раб, - тотчас уверенно перевела Вика.
Вавила же дальше речь повел. Вика машинально переводила.
Она настолько углубилась в лингвистическую суть проблемы, что не
сразу вникла в содержание вавилиных разговоров.
Дерзки наложницы твои, Сигисмундс, говорил между тем
Вавила. Должно быть, смешит тебя это очень. И то роднит нас с
тобой, Сигисмундс, ибо меня бы это тоже очень смешило. А Вамбу
не очень смешит. Это потому, что Вамба слишком благочинию
привержен. Иной раз и лишним такое оказывается.
Новая удачная мысль посетила Вавилу. Аж голубые глаза
засияли. Скалкс - хоть и презрен, а хорош, подлец! Полмира
обойдешь - а второго такого скалкса не сыщешь! Давай,
махта-харья Сигисмундс, меняться! Ты мне - Ассику бади-тиви
отдашь, а я тебе - Дидиса-скалкса! Выгодный обмен! Не
прогадаешь!..
- Что? - взревела Аська. - Началось! Звони в ментовку,
Морж! Или ты с ними сговорился? Продать меня решил? И фирму свою
на том поднять? Предатель! Иуда! Павлик Морозов! Бандера!
Сигизмунд поморщился. Сейчас он был не в состоянии
переносить громкие звуки. Вавила, заглядывавший Сигизмунду в
глаза - больно уж упрашивал! - заметил недовольство друга.
Хлопнул его по плечу, хохотнув. Мол, сейчас все будет о'кей.
Вавила приблизился к Аське, навис над ней, щекоча ей
макушку бородой, а потом вдруг наклонился и сгреб в охапку.
Аська завизжала, отбиваясь, несколько раз стукнула Вавилу по
спине кулаком. Вамба гулко захохотал.
Вавила легко потащил брыкающуюся Аську к "светелке".
Сгрузил там. Дидиса позвал.
Скалкс - гигантская лохматая фигура - поднялся и, скребя в
бороде, побрел следом за Вавилой.
Виктория побледнела.
- Что он с ней сделает?
- Не знаю.
- Они все-таки... вандалы... - Последнее слово Вика
выговорила с усилием.
- Думаешь, нос ей отобьют? - спросил Сигизмунд. -
Нормальные они мужики, ничего с ней не сделают... Побесится и
утихнет. Боишься - пойдем посмотрим.
Оказалось - и в самом деле ничего особенного Вавила с
Аськой не сделал. Просто запер буйную бади-тиви в "светелке",
дабы благочинной беседе преград не чинила, а дверь скалксом
Дидисом подпер.
Вавила был укушен. Посасывал руку, ухмыляясь. Сигизмунда по
плечу одобрительно хлопнул. Мол, какую стервищу в доме держишь и
не страшишься!
Слышно было, как запертая в "светелке", колотится в двери
Аська.
- Гады!.. Не забуду!.. Урою!.. Всех урою!.. Вика, змея
подколодная!.. А ты, Морж, ты!.. Жди завтра угрюмых мальчиков в
подъезде!.. - И завыла визгливо: - Смеясь отдамся королю и плача
- палачу!.. Кайф невозможно отсосать назад!.. Будет тебе, Морж,
кайф!.. Я тебе ЛСД в кофе подсыплю, гаду! Насмотришься у меня
мультиков! Сдам слюноротого!.. Ви-ка! Вавила! Гондон штопаный!
Убери этого мордоворота!
Сигизмунд беспомощно посмотрел на Вавилу. По квартире
неудержимо неслось:
- Фа-арш невозмо-ожно... проверну-уть наза-ад!.. У, суки!..
Пусти-и-ите!..
- Как бы соседей не переполошила, - озаботился Сигизмунд.
Вика посмотрела на него с откровенным презрением.
- Больше тебя ничего не беспокоит?
- Меня слишком многое беспокоит, Виктория. Ты даже себе не
представляешь - насколько.
Из коридора доносилось бормотание скалкса - колыбельную
Аське напевал, что ли, или иначе как общался?
Тишину разрывали визгливые аськины выкрики:
- Я отрезанный ломоть,
Я оторванный билет,
Будет жизнь меня молоть,
Словно мясо для котлет!
А тебя, Виктория, я больше за родственницу не держу! Моржу
все равно, его сегодня завалят, а тебе плохо будет!..
Я потертый воробей,
Я обстреляный калач,
Я творец судьбы своей,
Я сама себе палач!
И-и-и!!! Я измени-и-ила себе!..[1]
С тобой, Морж, с гадом продажным, изменила!..
Однажды Аська орала блатные песни семь часов кряду. А
опосля серебристым комариным сопрано пропищала романс "Белой
акации гроздья душистые". Голос у нее, видите ли, от природы
поставленный. Поэтому - и Сигизмунд знал это слишком хорошо -
надрываться Анастасия может о-очень долго. Придется терпеть. В
сталинских застенках и не такое терпели. И ничего. Даже Анахрон,
гляди ж ты, сляпали.
...Они сидели на кухне и пытались чинно пить чай. Вели
беседы.
Вамба, отпив неумеренно сладкого чая, по-сельски кондово -
из блюдца, что-то сказал Сигизмунду. Вика перевела:
- Говорит, понравилась ему та штука, "где вода".
- Какая штука? Где вода? - не понял Сигизмунд.
- Унитаз, должно быть.
Сигизмунд неспешно ответил, что непременно поможет родовичу
завести у себя в хузе подобное. Отчего же не помочь? И унитазом
поможет, и трубами... Оно, конечно, водопровода в хузе нету, но
можно ведь и без водопровода. Поставить "белого брата" посередь
хуза, а рядом ведерко спроворить. И пользоваться. И глазу
приятно, и гигиенично.
Сигизмунд говорил, а Вика переводила, переводила, дурея и
плохо соображая. Слова "трубы", "водопровод", "унитаз"
использовала русские.
Вамба послушал. Поразмыслил. Ответил так. Благодарен он
махта-харье Сигисмундсу за предложенную помощь. Однако ж негоже
пред оком богов подобным делом заниматься. За пределы очага
"белого брата" вынести надобно. Так будет правильно. Так богами
будет одобрено.
Сигизмунд почувствовал, что краснеет. Превзошел-таки его
Вамба благолепием, ох превзошел!
Аська как-то особенно противно проскандировала:
- Как бельмо на глазу старика Денетора,
Рассекая пространство! И время разъемля!
Черный назгул кружит! Над землею Гондора!
Предвещая беду! Мрачно гадит на землю!
Вечером, когда весь мир усну-у-ул!
Пролетал! Над Гондором! Назгу-у-ул!..
Снизу кто-то начал бить по батарее. Аська с новой силой
возликовала.
- Спасите! Насилуют! Назгулы!..
Воспаленное воображение Сигизмунда рисовало уже ментов,
вандалов... "Откуда у вас, гражданин Морж, золотая лунница?" -
"Это приданое моей жены" - "Врете, Стрыйковский. Десять лет без
права переписки. Плюс расстрел". И придется отсиживаться в
Анахроне. Всегда. А Анахрон вдруг опять взбрыкнет и перенесет
куда-нибудь... К деду, в тридцать седьмой. Или в страну
назгулью...
Так. Все. Еще охтинского бугра вспомни.
Вавила глядел в потолок и упоенно слушал аськины вопли.
Что-то он в них находил, видать.
Виктория тряхнула головой и резко проговорила:
- Пойду заткну Аську. Давай, укладывай спать
родственничков. Потом поговорим.
- Может, утром? - вякнул Сигизмунд. - Я утром не такой
бесноватый.
Виктория, даже не поглядев на него, встала и направилась в
сторону "светелки".
- Заткнись, дура! - послышался из коридора металлический
голос Вики. - Не до тебя сейчас! Дело серьезное.
Наступила тишина. Сигизмундом это воспринималось как чудо.
Вандалы оживленно переговаривались - комментировали,
видать. Вамба непрерывно острил, Вавила благодарно хихикал.
Вернулась Вика, прямая и строгая.
- Ты будешь их спать устраивать?
Сигизмунд спохватился.
- Переведи.
Вика сказала что-то. Вавила с хрустом потянулся. Вамба
хмыкнул и кивнул.
По возможности соблюдая церемонии, Сигизмунд с помощью
Вики-переводчицы упихал гостей-вандалов в гостиную спать.
Навалил им на полу курток, шуб и одеял - те зарылись и остались
весьма довольны.
Сам же отправился в "светелку" - мириться с Аськой и давать
сестрицам объяснения. А от объяснений теперь не отвертеться -
это Сигизмунд уже понял.
Перегораживая коридор, перед "светелкой" преданно торчал
скалкс.
- Слушай, Виктория, а этот так и будет здесь ошиваться? -
шепотом спросил Сигизмунд.
Вика как-то неэлегантно почесала ногой об ногу. Ответила:
- Велели ему, вроде, Аську сторожить.
- Что делать будем?
- Ты хозяин дома, ты и распоряжайся.
Сигизмунд с сомнением оглядел гигантскую тушу скалкса.
Сдвинешь такого с места, как же. И морда пройдошливая. И наглая.
- Разбаловал его Вавила, - сказал Сигизмунд ни к селу ни к
городу. И крикнул: - Аська! Ты там?
- Иди ты в жопу, Морж! - был ответ.
Да. Надо бы установить взаимопонимание со скалксом. Заодно
довести до его дремучего сознания, что хозяин здесь - Сигизмунд.
И что Сигизмунда слушаться надлежит.
- Переведи этому, чтоб отошел, - прошипел Сигизмунд.
- Как я ему переведу? Откуда я знаю, как с ним обращаться?
Конокрадовые глаза скалкса перебегали с Сигизмунда на Вику.
На Вике задерживались. Ощупывали, оценивали.
Аська крикнула из-за двери визгливо:
- Виктория! Посылай ты этого мудозвона в задницу! Вытащи
меня и пошли отсюдова к херам!
Сигизмунд спросил Вику, явно невовремя:
- Кстати, а как ты с ними по-вандальски разговариваешь?
Вика явно теряла терпение:
- Я разговариваю с ними по-древнеисландски. А эти ублюдки
еще произношение мне поправляют. И грамматику.
- Ты можешь его попросить отойти? Жалко тебе?
Сигизмунд еще раз прокрутил в голове все имеющиеся факты. В
доме наличествуют три вандала. Из них один - его шурин, второй
дружок шурина. А третий - раб дружка шурина. Теперь, стало быть,
Сигизмунд тоже обзавелся шурином - на зависть Федору. Мелькнула
некстати мысль: а если Вамбу да на федоровского шурина натравить
- кто мудаковатее окажется?
- Виктория, - как можно более проникновенно заговорил
Сигизмунд, - клянусь, я тебе все объясню. Ты что, не понимаешь -
мне Аську вызволить надо? Не разбираюсь я в ихних играх. Как
твои древние исландцы в таких случаях поступают?
- Я не медиевист, - холодно процедила Виктория, - я
филолог.
Она посмотрела на скалкса и вдруг с размаху пнула его
ногой.
Скалкс Дидис уважительно осклабился. Пинок Виктории был для
него как укус комара. Видимо, оценил не результат, а участие.
- Шевели задницей, ублюдок! - рявкнула Вика. - Вали
отседова!
- Так их, Вика! - бесновалась за дверью Аська. - Пни там
Моржа! У, рыло! Ненавижу!
- Виктория, - взорвался Сигизмунд, - ты владеешь второй
сигнальной системой? Скажи ему, чтобы шел спать! К Вавиле!
Виктория коротко пролаяла что-то. Скалкс протянул нечто,
что можно было понять как "давно бы так...", отлепился от двери,
поднялся и двинулся по коридору к гостиной.
Тотчас же дверь распахнулась, и из "светелки", как чертик
на пружинке, вылетела Аська. Она была очень красна.
- Ну ты, Морж, жлобяра! - прошипела она. - Ни минуты здесь
не останусь! И чтоб не звонил мне! Знать тебя, говно, не хочу!
Собирайся, Виктория!
Сигизмунд поймал Аську, которая рванулась было прочь. Аська
сопротивлялась отчаянно, но была побеждена и оттеснена обратно в
"светелку". Сигизмунд силой усадил ее на тахту. Кивнул Виктории:
- Садись.
Вика села с отсутствующим видом.
- Дай сигарету.
Задымила. Сигизмунд предложил и Аське, но та отвернулась.
Поглядывала на курящую Вику, явно злясь.
Сигизмунд заложил руки за спину, прошелся по "светелке",
как Ильич по кабинету, остановился и произнес:
- В общем, девки, такие дела...
...Да, вот как оно обернулось. Была девушка, Лантхильда.
Тайна с ней была связана. Любовь - не побоимся этого слова. Как
страдал, когда она исчезла! Как метался, искал, обламывался.
Потом выяснил - отчего появилась, отчего исчезла. Сказали, что
не вернется. Но все равно - ждал, надеялся. Любовь ведь!..
И вот свершилось... гм... чудо. Вместо девушки - три
здоровенных облома, что дрыхнут сейчас в гостиной. Вандалы,
понимаешь ли.
Это тебе не подкидыш в пеленке, в приют не снесешь. И не
назойливые родственники из провинции, в провинцию обратно их не
ушлешь. Куда их усылать прикажете? На реку Быстротечную? Анахрон
работает через пень-колоду. И вообще базовый блок - на
самостийной Украине.
Для чего, спрашивается, с Натальей разводился? Свобо-оды
захотел. Кушай теперь свободу столовыми ложками. Дели теперь
потом политую жилплощадь - и с кем? С вандалами. Они у слоников
живо хоботы поотбивают... Их же до сих пор за вандализм только и
помнят.
Такие мысли мучительно и бессвязно обуревали Сигизмунда,
пока он излагал сестрицам краткий курс истории Анахрона. Те
слушали: Аська - разинув рот, Виктория - с непроницаемым лицом.
Когда Морж завершил повествование, легковерная и чувствительная
Аська, забыв свою былую обиду, запричитала:
- Ой, Моржик, ой, бедненький, как же ты крышей-то не
поехал? Такую тайнищу в себе носил лютую! За ней сам страшный
Берия охотился, а ты сберег! Тебя опасности подстерегают!... Ой,
Моржик, а вдруг тебя убьют...Слушай, может, тебе у меня теперь
вписаться? Мы тебя загримируем. Парик там, бакенбарды... Родная
мать не узнает.
Виктория, молчавшая все это время, вдруг тряхнула головой и
сказала:
- Нет. Не могу поверить. Где доказательства?
Сигизмунд устало потер глаза. Поднял голову. И вдруг
уткнулся взором в странную вещь. Не сразу даже понял, что это
такое.
С люстры свисала петля, сделанная из бельевой веревки.
- А это еще что?
- Это, - гордо поведала Аська, - я вешаться хотела. В
последний миг передумала. Чудо спасло!
- Итак, - сказала Вика, докурив третью сигарету. -
Резюмируем. Твой дед, товарищ Стрыйковский, сталинский
прихвостень и создатель ГУЛАГа, построил адского монстра. Потом
состряпал комплот и с тем почил. Боевой товарищ дедушки, мирный
пенсионер-заговорщик, шантажом и угрозами вовлек тебя в дедушкин
заговор, и теперь ты влип по уши. Так?
- Так, - мрачно согласился Сигизмунд.
- Что собираешься делать? Отдавать свою квартиру вандалам?
А вдруг их сюда целое племя принесет?
- Запросто, - поддакнула Аська. У нее загорелись глаза. -
Надо, Морж, идти в ментовку и каяться. У меня тут было тяжелый
период, я каждый день ходила к батюшке в церковь и каялась,
каялась... во всем каялась. О чем вспомню, в том и...
- Да нет, какая тут ментовка, - сказал Сигизмунд.
- Слушай, Виктория, - вдруг насторожилась Аська, - а что,
если он нас с тобой парит?
- Не парит. Попроси, он тебе доказательства покажет.
- Своди нас лучше в Анахрон, Морж. Ну своди, чего тебе
стоит? Там что, пещера Лихтвейса, да? Там есть озеро?
- Колодец. А в колодце злой Горлум.
- Да, - задумчиво сказала Вика, - про ментов лучше забыть.
Никто нам не поможет. Против призрака коммунизма не попрешь.
Сигизмунд чувствовал, что засыпает. Усталость брала свое.
Аська ткнула его твердым кулачком в плечо.
- Ты, Морж, главное - не ссы. И ни в чем не сознавайся. А
если менты тебе подземным Анахроном тыкать начнут с отпечатками
- говори, будто случайно нашел. Или еще лучше - кричи, мол, они
сами же тебе его и подбросили! Меня раз с марь-иванной взяли,
так я...
Вика вдруг проговорила что-то на вандальском языке.
Сигизмунд устало посмотрел на нее. Вика хмыкнула.
- Я сказала: утро вечера мудренее, по утрам могучий
юноша-вождь Сигизмунд Борисович не такой бесноватый.
Аська заявила, что сигизмундов флэт надобно освобождать,
ибо от пипла на флэту не продохнуть. И вообще ей, Аське,
выспаться бы надо. А то завтра на репетиции день-деньской
прыгать-плясать.
Сестрицы двинулись к выходу, стали возиться с шубами и
сапогами.
- Куда? Простудитесь! - вскинулся Сигизмунд. Вот еще не
хватало... - Погодите, хоть на машине вас отвезу.
Вышли во двор. Аська вдруг повернулась к Сигизмунду и
сказала ему вполголоса:
- Знаешь, Морж, это все-таки твои родственники. Попробуй не
смотреть на них как на врагов. Они ничего мужики... Славные.
Человеку, Морж, нужна надежная опора в этом качающемся мире.
Случаются у Аськи такие всплески человечности. Всякий раз
они вызывали у Сигизмунда удивительно теплые чувства.
В гараже пахло. Несильно, но однозначно. Ошибиться
невозможно. Ощутимо несло падалью.
С чего бы это? Когда с Вавилой заходили, вроде бы,
попахивало, но тогда Сигизмунд не придал этому значения. Сейчас
запашок стал, вроде бы, сильнее.
Ох какие неприятные мысли кольнули Сигизмунда!
Аська всунулась в гараж, потянула носом.
- Что у тебя там, Морж? Чем у тебя воняет?
- Я же вам растолковывал. Это дедова сигнализация. Так,
Асенька, пахнет тайна, - ответил Сигизмунд.
- Сдох кто-то, что ли?
- Скорее, народился... Поехали.
Всю дорогу они молчали, девицы кемарили, Сигизмунд пытался
не спать. Один раз стукнулся лбом о руль - заснул-таки.
Потребовал, чтоб Аська пела.
Полусонная Аська спросила:
- У тебя в машине магнитофон есть?
- А что?
- Он техника, он спать не хочет...
И сунула Сигизмунду кассету, вынув ее из кармана.
- На, Морж, просветишься заодно...
За окнами проплывал ледяной заснеженный город, подсвеченный
мертвенным сиянием фонарей. Из динамиков, до предела заполняя
узкое пространство салона, сквозь отвратительное качество
записи, рвался голос - неблагозвучный, утробный.
От лихого ума -
лишь сума да тюрьма.
От лихой головы -
лишь канавы и рвы.
От красивой души -
только струпья и вши.
От вселенской любви -
только морда в крови...
Одновременно завораживал и раздражал контраст между
интеллектуализмом текстов и исполнением, откровенно бьющим ниже
пояса. И это было, пожалуй, сильно.
От бесплодных идей -
до бесплотных гостей...[2]
Аська вдруг зашевелилась на заднем сиденье.
- А в тему, Морж, а? Ты не спи, не спи. Угробишься. Ну что,
нравится тебе Янка?
Сигизмунду Янка не понравилась. На всякий случай сказал
неопределенно:
- Ну...
Аська засмеялась, стряхивая с себя сон.
- Она с первого раза никому не нравится. А потом
приколешься - не оторваться...
У подъезда Сигизмунд потянулся через сиденье, неловко обнял
Вику.
- Зайдешь еще до отъезда? - спросил он.
- Так простились уж, - сказала Вика. И добавила с нарочитым
акцентом: - Долгие проводы... Как это вы, русские, говорите?
Засмеялась и вышла из машины. Хлопнула дверь подъезда.
Сигизмунд постоял еще немного. Потом поехал назад.
Четыре часа утра. Рассветет нескоро. Город уже заснул и еще
не проснулся - стоял мертвый час "между волком и собакой".
Сигизмунд гнал машину по пустынным улицам, а в голове бешено
вертелись мысли.
В конце концов, мы так не договаривались! Что же
получается? Хорошо было деду. Ему хоть целое племя сюда
депортируй - на него все государство работало, того не ведая. А
ему, Сигизмунду, что делать? Что ж теперь, до конца дней
горбатиться, чтобы четырех вандалов в Питере "натурализировать"?
Паспорта им купить, квартиры... Они же, подлецы, еще женятся,
небось... Мужики-то молодые, здоровые...
Мысль вернулась к запаху в гараже. Неспроста там амбре
усилилось, ох неспроста!.. Может, конечно, перенос раба таким
образом сказывается... А вдруг нет? А вдруг в приемнике еще
кто-то сидит? Может, там целый взвод каких-нибудь... Вавил?
От этой мысли Сигизмунду аж дурно стало. Экспе'имент,
това'ищи, удался!
Открывал гараж с опаской. Запах оставался, хотя никаких
других признаков вандальского взвода не наблюдалось. Ладно,
подождут. Надо бы хоть пару часов поспать.
Сигизмунд вошел в квартиру. Там застоялся чужой тяжелый
дух. Кобель пребывал в крайнем возбуждении. С точки зрения пса,
гости источали на редкость соблазнительные запахи. Вообще, у
кобеля имелась масса новых впечатлений, и он рвался поделиться
ими с хозяином.
Сигизмунд отпихнул пса, выбросил из головы все мысли и
направился в комнату. Лег, накрылся с головой одеялом и
мгновенно заснул.
Сигизмунд решил так: пусть гараж от вони хоть треснет, но
не полезет он, Сигизмунд, больше ни в какой Анахрон. И потому
провел день в относительной идиллии с Вамбой и Вавилой.
Посмотрели по ого фильм "Конан-варвар". Вандалы сперва
хмурились, вникали, потом, вникнув, оглушительно ржали. Охотно
пугались чудовищ. Фильм им очень понравился. Особенно эпизод,
когда Конан ударил кулаком верблюда, и верблюд упал. По просьбе
благодарных зрителей Сигизмунд прокрутил эпизод восемь раз.
Ну, что еще? Посмотрели "Конана" вторично. Вамба упросил.
Мол, вникнуть ему нужно во всех продробностях. У себя в селе
рассказать. Лиутара, сына Эрзариха, подивить.
Лиутар - это их военный вождь.
Вавила вторично "Конана" не смотрел - он в это время спал.
Проснувшись же, предложил Сигизмунду сыграть в кости. Сигизмунд
в кости играть не умел, но вандалы быстро его обучили. Правила
оказались нехитрые.
Сигизмунд сперва злился. Время бездарно проводить не любил.
Но потом неожиданно втянулся - больно уж азартной оказалась
игра. Проиграл шесть пуговиц с дедовского мундира. Потом
отыгрался. Выиграл у Вавилы "пацифик". Кстати, оказалось - не
пацифик, а одна воинская руна.
Во время игры вандалы страшно переживали, как дети, от
неудач чуть не плакали, зато при выигрыше бурно ликовали.
Потом Сигизмунд опять проигрался в пух и прах. Играли в
этот раз не на вещь - Вавила настоял, чтобы играть на прогулку в