Страница:
Что-то черное вытянулось в левом углу кровати, и на секунду ее охватила паника, пока она не узнала в этом пятне Тень. Выскользнув осторожно из-под простыни, чтобы не разбудить малыша, Вики уже приготовилась встать, когда заметила, что дверь в спальню распахнута и, учитывая, под каким углом стояла кровать, поняла, что была полностью открыта взору любого, проходившего мимо.
Буквально полностью открыта.
Вики терпеть не могла пижамы и, хотя захватила с собой просторную футболку, в доме было так жарко, что она ее не надела. Она предположила, что сумеет справиться с Тенью — главным образом потому, что пока избегала думать о Дэниеле, но его двоюродные братья или дядя, или отец — особенно отец — были совсем другим делом, и что еще важнее, она почувствовала запах кофе, а потому поняла, что кто-то уже встал.
«Довольно, я не могу оставаться в постели весь день… »
Препоясав, говоря метафорически, свои чресла, Вики, вскочив, тихонько прикрыла дверь. Тень поскреб мордочку большой толстой лапой, но не проснулся. Чувствуя себя в значительно большей безопасности, Вики надела трусики и принялась застегивать лифчик. Она должна была сказать пару слов Те… то есть Дэниелу, когда он проснется, так как хорошо помнила, что закрывала дверь на ночь.
Дверь отворилась.
Дженнифер — а может быть, Мэри? — вошла в комнату.
Кто бы из них это ни был, на Вики было надето больше.
— Ма послала меня выяснить, проснулись ли вы. Конечно, еще слишком рано, но тетя Сильвия всегда говорила, что в этой комнате солнце служит будильником. Вы спуститесь вниз к завтраку?
— Спущусь.
— Прекрасно. — Девочка покачала головой при виде лифчика. — Ох, как я рада, что никогда не буду носить ничего подобного. — Оглянувшись вокруг, она слегка вздохнула. — Так вот куда подевалось это маленькое чудовище. Если найдете блох, сразу выкиньте его из постели.
— Я непременно так и поступлю.
Вики толчком закрыла дверь, как только пушистый хвост длинноногого полувзрослого вервольфа оказался за порогом.
Кое-что из того, что говорил Генри, когда прошлой ночью они вместе поднимались по лестнице, теперь приобретало смысл.
«Внутри стаи оборотни не имеют понятия о неприкосновенности личной жизни».
Она оделась за рекордно короткое время и решила отказаться от душа. После того как их бросил отец, когда ей исполнилось десять, они всегда жили вдвоем, только она и мать. Потом, за исключением года в общежитии в университете, когда у нее не было возможности выбора, она жила одна и всю свою взрослую жизнь. Что-то подсказывало ей, что вся эта семейная близость, посреди которой она оказалась, довольно быстро истощит ее терпение…
Опершись локтями на кухонный стол, потягивая из чашки весьма приличный кофе, Вики пыталась делать вид, что полуобнаженные женщины, ну, она имела в виду — оборотни, присоединяются к ней за завтраком каждое утро.
— Виниловые сиденья липнут к коже, — объяснила Надин, разглаживая свою хлопчатобумажную юбку, которая была обернута вокруг бедер доминирующей самки таким образом, что освободиться от нее можно было одним движением.
Очевидно, решение Стюарта накануне вечером оставить свои ненавистные тренировочные штаны позволило остальной семье одеваться по своему выбору. Или не одеваться. Учитывая, что жара уже оставила сырое пятно на футболке Вики, она предположила, что «или не одеваться» было не такой уж неразумной идеей. Она не могла не заметить, что различные предметы одежды — разбросаны по всему дому, как видно, для того чтобы натянуть их в любой момент, как появится посторонний.
— Хотя, если это окажется кем-то, кого мы не желаем видеть, — подтвердила Надин, — мы так и останемся в другом своем обличье и не станем обращать на него никакого внимания.
Учитывая размеры этого «другого обличья», Вики могла побиться об заклад, что у вервольфов не бывает неприятностей с нарушителями границ.
Вики сидела напротив самого большого из трех кухонных окон. Перед ней открывалось неухоженное пространство лужайки, ветхое строение, оказавшееся гаражом, а за ним — скотный двор. Льдинка и Ураган растянулись под огромной ивой в центре лужайки. Пока Вики наблюдала за ними, Ураган поднял голову и зевнул. Он медленно встал на ноги, потянулся и энергично встряхнулся, его темный красновато-коричневый мех засверкал, переливаясь сверкающими пятнами света на раннем утреннем солнце. Потом обнюхал Льдинку, не обращавшую на него никакого внимания. Полуприсев, подсунул морду под ее челюсть и подтолкнул. Та продолжала его игнорировать. Ураган проделал всю процедуру снова. На третий раз Льдинка изогнулась, обратилась, и Роза обхватила его морду обеими руками.
— Мы находимся в конце очень длинной подъездной тропинки к дому, — предупредила Надин вопрос Вики. — Его нельзя увидеть с дороги и, за исключением доставки почты, почти никто не пользуется этим путем, кроме нас.
На лужайке Льдинка дважды увернулась от брата, и, обогнув дерево, скрылась из виду.
Звук царапающих линолеум когтистых лап возвратил внимание Вики к дому, но это был всего лишь Тень, спускавшийся с лестницы в кухню. Он сел перед холодильником, поцарапал лапой дверь, затем обратился, чтобы открыть ее.
— Ма, там нет никакой еды.
— Не смей держать дверь холодильника открытой, Дэниел.
Мальчик вздохнул, но послушно закрыл ее, и Вики поразилась, насколько универсальны могут быть некоторые типы поведения…
— Если ты голоден, почему бы тебе не отправиться в амбар и не поохотиться на крыс?
… и как парадоксальны могут быть другие.
Дэниел снова вздохнул и расслабленно прислонился к материнскому плечу.
— Не знаю, настолько ли я хочу есть, чтобы ловить крыс.
Надин улыбнулась, сдвигая ему волосы со лба.
— Если поймаешь одну и не захочешь ее съесть, можешь принести мне.
Это предложение, очевидно, разрешило все проблемы, так как именно Тень положил обе передние лапы на колени Надин и лизнул ее лицо языком, прежде чем выскочить из дому. Сетчатая дверь, как заметила Вики, была навешена таким образом, что открывалась в обоих направлениях, а также не имела задвижки, что легко позволяло отворять ее толчком носа или лапы.
— Они так быстро растут, — размышляя вслух, сказала Надин, на лету поймав муху.
На одно ужасное мгновение, когда представление о крысах в амбаре все еще ее немного беспокоило, Вики испугалась, что Надин собирается проглотить муху, но доминирующая самка только раздавила ее и швырнула на пол. Принимая в расчет все увиденное, Вики пришла к заключению, что не слишком опрятное ведение домашнего хозяйства позволяет легче управляться с домом. Вики согнала муху с края собственной кружки и постаралась не обращать внимания на ненужные предрассудки. «Крысы. Правильно. А если мне не удастся ничего съесть до заката, может быть, Генри пригласит меня в „Макдональдс“».
— У Льдинки будет первая течка этой осенью, — продолжала Надин тем же тоном, вытирая руки о подол юбки, — и Питер тогда должен будет уйти из дома.
— Должен будет уйти? — Сзади, на лужайке, Тень гонялся за пушистым кончиком хвоста Урагана.
— Слишком рискованно ему оставаться. Возможно, мы отправим его уже в начале сентября.
— Но…
— Когда у Льдинки начнется течка, Ураган начнет сходить с ума, пытаясь добраться до нее. Лучше, если самцов удаляют подальше от самок из того же помета — их близнецов, когда они становятся взрослыми. — Ее голос слегка дрогнул, когда она прибавила: — Близнецов нашей породы связывают очень прочные узы.
— Роза рассказывала мне что-то подобное.
Вики провела пальцем по краю кружки, отнюдь не уверенная, что следует говорить о чем-либо, напоминающем о смерти Сильвии. Боль, отразившаяся в потемневших глазах Надин, была настолько глубоко личным чувством, что выражение сочувствия могло быть принято за неуместное вторжение.
Надин постучала костяшками пальцев по столу.
— Оборотни относятся к смерти как к естественному завершению жизни, — сказала она, уловив сомнения собеседницы. — Наша скорбь носит особый характер и, как правило, скоро проходит. Джейсон был моим братом, и мне недостает его, но с утратой своего близнеца я чувствую себя так, словно лишилась части самой себя.
— Я понимаю.
— Нет, вы не понимаете. Вы не можете понять. — Голос Надин перешел в рычание, губы поднялись над зубами. — Когда вы найдете изверга, трусливо застрелившего их с безопасного расстояния, он с лихвой заплатит за боль, которую причинил.
Было так легко, осознала Вики, забыть, почему она оказалась здесь; увлечься этими странными существами и забыть о том факте, что были убиты двое из них. Итак, некоторые аспекты этого дела были достаточно необычны. Ну и что же? Она поставила на стол свою кружку, не сознавая, что выражение ее лица почти точно отражает лицо Надин. — Мне, пожалуй, следует приступить к делу.
5
Буквально полностью открыта.
Вики терпеть не могла пижамы и, хотя захватила с собой просторную футболку, в доме было так жарко, что она ее не надела. Она предположила, что сумеет справиться с Тенью — главным образом потому, что пока избегала думать о Дэниеле, но его двоюродные братья или дядя, или отец — особенно отец — были совсем другим делом, и что еще важнее, она почувствовала запах кофе, а потому поняла, что кто-то уже встал.
«Довольно, я не могу оставаться в постели весь день… »
Препоясав, говоря метафорически, свои чресла, Вики, вскочив, тихонько прикрыла дверь. Тень поскреб мордочку большой толстой лапой, но не проснулся. Чувствуя себя в значительно большей безопасности, Вики надела трусики и принялась застегивать лифчик. Она должна была сказать пару слов Те… то есть Дэниелу, когда он проснется, так как хорошо помнила, что закрывала дверь на ночь.
Дверь отворилась.
Дженнифер — а может быть, Мэри? — вошла в комнату.
Кто бы из них это ни был, на Вики было надето больше.
— Ма послала меня выяснить, проснулись ли вы. Конечно, еще слишком рано, но тетя Сильвия всегда говорила, что в этой комнате солнце служит будильником. Вы спуститесь вниз к завтраку?
— Спущусь.
— Прекрасно. — Девочка покачала головой при виде лифчика. — Ох, как я рада, что никогда не буду носить ничего подобного. — Оглянувшись вокруг, она слегка вздохнула. — Так вот куда подевалось это маленькое чудовище. Если найдете блох, сразу выкиньте его из постели.
— Я непременно так и поступлю.
Вики толчком закрыла дверь, как только пушистый хвост длинноногого полувзрослого вервольфа оказался за порогом.
Кое-что из того, что говорил Генри, когда прошлой ночью они вместе поднимались по лестнице, теперь приобретало смысл.
«Внутри стаи оборотни не имеют понятия о неприкосновенности личной жизни».
Она оделась за рекордно короткое время и решила отказаться от душа. После того как их бросил отец, когда ей исполнилось десять, они всегда жили вдвоем, только она и мать. Потом, за исключением года в общежитии в университете, когда у нее не было возможности выбора, она жила одна и всю свою взрослую жизнь. Что-то подсказывало ей, что вся эта семейная близость, посреди которой она оказалась, довольно быстро истощит ее терпение…
Опершись локтями на кухонный стол, потягивая из чашки весьма приличный кофе, Вики пыталась делать вид, что полуобнаженные женщины, ну, она имела в виду — оборотни, присоединяются к ней за завтраком каждое утро.
— Виниловые сиденья липнут к коже, — объяснила Надин, разглаживая свою хлопчатобумажную юбку, которая была обернута вокруг бедер доминирующей самки таким образом, что освободиться от нее можно было одним движением.
Очевидно, решение Стюарта накануне вечером оставить свои ненавистные тренировочные штаны позволило остальной семье одеваться по своему выбору. Или не одеваться. Учитывая, что жара уже оставила сырое пятно на футболке Вики, она предположила, что «или не одеваться» было не такой уж неразумной идеей. Она не могла не заметить, что различные предметы одежды — разбросаны по всему дому, как видно, для того чтобы натянуть их в любой момент, как появится посторонний.
— Хотя, если это окажется кем-то, кого мы не желаем видеть, — подтвердила Надин, — мы так и останемся в другом своем обличье и не станем обращать на него никакого внимания.
Учитывая размеры этого «другого обличья», Вики могла побиться об заклад, что у вервольфов не бывает неприятностей с нарушителями границ.
Вики сидела напротив самого большого из трех кухонных окон. Перед ней открывалось неухоженное пространство лужайки, ветхое строение, оказавшееся гаражом, а за ним — скотный двор. Льдинка и Ураган растянулись под огромной ивой в центре лужайки. Пока Вики наблюдала за ними, Ураган поднял голову и зевнул. Он медленно встал на ноги, потянулся и энергично встряхнулся, его темный красновато-коричневый мех засверкал, переливаясь сверкающими пятнами света на раннем утреннем солнце. Потом обнюхал Льдинку, не обращавшую на него никакого внимания. Полуприсев, подсунул морду под ее челюсть и подтолкнул. Та продолжала его игнорировать. Ураган проделал всю процедуру снова. На третий раз Льдинка изогнулась, обратилась, и Роза обхватила его морду обеими руками.
— Мы находимся в конце очень длинной подъездной тропинки к дому, — предупредила Надин вопрос Вики. — Его нельзя увидеть с дороги и, за исключением доставки почты, почти никто не пользуется этим путем, кроме нас.
На лужайке Льдинка дважды увернулась от брата, и, обогнув дерево, скрылась из виду.
Звук царапающих линолеум когтистых лап возвратил внимание Вики к дому, но это был всего лишь Тень, спускавшийся с лестницы в кухню. Он сел перед холодильником, поцарапал лапой дверь, затем обратился, чтобы открыть ее.
— Ма, там нет никакой еды.
— Не смей держать дверь холодильника открытой, Дэниел.
Мальчик вздохнул, но послушно закрыл ее, и Вики поразилась, насколько универсальны могут быть некоторые типы поведения…
— Если ты голоден, почему бы тебе не отправиться в амбар и не поохотиться на крыс?
… и как парадоксальны могут быть другие.
Дэниел снова вздохнул и расслабленно прислонился к материнскому плечу.
— Не знаю, настолько ли я хочу есть, чтобы ловить крыс.
Надин улыбнулась, сдвигая ему волосы со лба.
— Если поймаешь одну и не захочешь ее съесть, можешь принести мне.
Это предложение, очевидно, разрешило все проблемы, так как именно Тень положил обе передние лапы на колени Надин и лизнул ее лицо языком, прежде чем выскочить из дому. Сетчатая дверь, как заметила Вики, была навешена таким образом, что открывалась в обоих направлениях, а также не имела задвижки, что легко позволяло отворять ее толчком носа или лапы.
— Они так быстро растут, — размышляя вслух, сказала Надин, на лету поймав муху.
На одно ужасное мгновение, когда представление о крысах в амбаре все еще ее немного беспокоило, Вики испугалась, что Надин собирается проглотить муху, но доминирующая самка только раздавила ее и швырнула на пол. Принимая в расчет все увиденное, Вики пришла к заключению, что не слишком опрятное ведение домашнего хозяйства позволяет легче управляться с домом. Вики согнала муху с края собственной кружки и постаралась не обращать внимания на ненужные предрассудки. «Крысы. Правильно. А если мне не удастся ничего съесть до заката, может быть, Генри пригласит меня в „Макдональдс“».
— У Льдинки будет первая течка этой осенью, — продолжала Надин тем же тоном, вытирая руки о подол юбки, — и Питер тогда должен будет уйти из дома.
— Должен будет уйти? — Сзади, на лужайке, Тень гонялся за пушистым кончиком хвоста Урагана.
— Слишком рискованно ему оставаться. Возможно, мы отправим его уже в начале сентября.
— Но…
— Когда у Льдинки начнется течка, Ураган начнет сходить с ума, пытаясь добраться до нее. Лучше, если самцов удаляют подальше от самок из того же помета — их близнецов, когда они становятся взрослыми. — Ее голос слегка дрогнул, когда она прибавила: — Близнецов нашей породы связывают очень прочные узы.
— Роза рассказывала мне что-то подобное.
Вики провела пальцем по краю кружки, отнюдь не уверенная, что следует говорить о чем-либо, напоминающем о смерти Сильвии. Боль, отразившаяся в потемневших глазах Надин, была настолько глубоко личным чувством, что выражение сочувствия могло быть принято за неуместное вторжение.
Надин постучала костяшками пальцев по столу.
— Оборотни относятся к смерти как к естественному завершению жизни, — сказала она, уловив сомнения собеседницы. — Наша скорбь носит особый характер и, как правило, скоро проходит. Джейсон был моим братом, и мне недостает его, но с утратой своего близнеца я чувствую себя так, словно лишилась части самой себя.
— Я понимаю.
— Нет, вы не понимаете. Вы не можете понять. — Голос Надин перешел в рычание, губы поднялись над зубами. — Когда вы найдете изверга, трусливо застрелившего их с безопасного расстояния, он с лихвой заплатит за боль, которую причинил.
Было так легко, осознала Вики, забыть, почему она оказалась здесь; увлечься этими странными существами и забыть о том факте, что были убиты двое из них. Итак, некоторые аспекты этого дела были достаточно необычны. Ну и что же? Она поставила на стол свою кружку, не сознавая, что выражение ее лица почти точно отражает лицо Надин. — Мне, пожалуй, следует приступить к делу.
5
— Почему я не могу пойти с тобой? — Дэниел бросил свирепый взгляд на Питера. — Ты всегда брал меня, когда раньше ходил по разным местам.
— Это слишком опасно. — Питер, пританцовывая, натянул шорты. Вики старалась отводить взгляд, но не слишком преуспела в этом — Что, если человек, застреливший Искру и Черного, все еще здесь?
Губы обнажили ряд маленьких острых зубов.
— Я его укушу!
— Нет, скорее он тебя застрелит. Ты останешься дома.
— Ну, Питер…
— Я сказал — нет.
— Льдинка?
Та коротко рыкнула, ее решение было ясно.
— Ладно, не больно-то и хотелось. — Дэниел бросился на траву. — Но если вы попадете там в беду, не вздумайте выть и призывать меня на помощь. — Он опустил подбородок в ладони и только заворчал, когда Льдинка пару раз быстро лизнула его, проходя мимо.
Вики шагала в ногу рядом с Питером. Все трое направились в почти непроходимые заросли позади скотного двора.
— Эй, Питер!
Юноша обернулся.
— Ей ки айяки овро! — Слова звучали то громче, то тише в ритме мерного шага, очень точно выражая, наверное, раздражение шестилетнего малыша.
Питер рассмеялся.
— Что он сказал?
— Что я женюсь на овце.
Вики трудно было осознать, что оборотни могут иметь собственный язык, хотя она размышляла на эту тему. Теперь это стало очевидно. Он был похож на инуитский — язык эскимосов, по крайней мере, так он звучал в общеобразовательных передачах «Пи-Би-Эс»[3]; Вики никогда не была севернее Тандер Бей. Когда она упомянула об этом Питеру, тот поддал ногой клок пожелтевшей травы.
— Я никогда не слышал об инуите, но у нас, конечно, общие с эскимосами проблемы. Чем теснее мы интегрируемся с людьми, тем чаще разговариваем на их языке и постепенно утрачиваем свой собственный. Прадедушка и прабабушка говорили на английском, голландском и на языке вервольфов. Отец все еще помнит немного голландский, но только тетя Сильвия постаралась хоть как-то выучить наш. — Парень вздохнул. — Она научила меня, и я попытаюсь обучить Дэниела, но я ведь многого еще не освоил. Этот подонок, убивший ее, убил также и мой единственный шанс сохранить живым наш язык.
— Кажется, ты проводишь неплохую работу. — Вики махнула рукой назад, в сторону ивы. — Дэниел определенно пользуется им… — Вряд ли подобное могло послужить утешением, но это было все, что она могла предложить на данный момент. Лицо Питера просветлело.
— Верно. Он, как маленькая губка, впитывает просто на ходу. Льдинка, — он попытался ухватить за хвост своего близнеца, но той удалось увернуться, — научилась говорить «акайво» и дальше дело не пошло.
— Акайво, — повторила Вики. Слово прозвучало не так, как сказал Питер, но было вполне узнаваемо. — А что оно означает?
— Ну, главным образом, пожелание удачной охоты. Но это же означает: привет, до свиданья, как дела, давно не виделись.
— Как «алоха» на гавайском.
— Алоха. Ало-ха. — Питер растянул второй слог, пока он не задрожал почти как завывание. — Хорошее слово. Но не такое, как наши…
Вдруг Льдинка навострила уши и прыгнула в подлесок. Спустя секунду Питер сунул шорты в руки спутницы и бросился за сестрой.
Вики смотрела, как их хвосты исчезли за стеной из кустов и сорняков, и прихлопнула одного из миллиарда москитов, которых оборотни расшевелили, раздвигая траву на своем пути. «А что дальше?» — полюбопытствовала она. Невзирая на устроенный переполох, они все еще кого-то преследовали, кто или что бы это ни было.
— Эй, — окликнула Вики, — я продолжаю идти по тропинке. Там мы сможем встретиться. — Ответа не последовало, но, говоря честно, она его и не ожидала.
Здесь было довольно уютно, уже тепло, но отнюдь не столь жарко, как, несомненно, станет позже, в разгаре дня. Вики взглянула на часы: 8:40. «Вы можете позвонить куда пожелаете этим утром, — сказала Надин, — но, возможно, вам лучше взглянуть на место, где это случилось, прежде чем станет слишком жарко. Через пару часов никого вокруг невозможно будет разбудить, чтобы показать вам его. Кроме того, Питер или Роза смогут рассказать все об этих трех людях, пока вы туда дойдете». Неплохая идея, если только Питер и Роза, или Питер и Льдинка, или даже Ураган и Льдинка — как угодно — окажутся поблизости.
Она отогнала от себя рой москитов, раздавила еще одного у себя на коленке и подумала, все ли в порядке с Генри. Вервольфы, очевидно, отвели ему комнату, в которую не проникает свет, правда, в этом Вики была не вполне уверена, поскольку сомневалась, может ли полностью доверять их добрым намерениям Хотя, надо все же отдать им должное, Фицрой бывал здесь не раз и до сих пор жив.
Поправив очки на носу, причем пот не облегчал ей эту задачу, женщина дошла до конца тропинки и остановилась, слегка ошеломленная открывшимся перед глазами безбрежным простором. Сверху, словно шедевр абстрактной живописи, в синем цвете раскинулись вечные небеса. Далеко внизу виднелись изгородь и поле, а за полем — другая изгородь и еще большее поле. На обоих полях паслись овцы. Три из них были не далее чем в двадцати футах от изгороди.
Два животных щипали траву, третье уставилось на нее, приподняв морду с римским профилем.
Вики никогда не слышала, что овцы бывают опасны, но что она могла знать, ведь она никогда прежде не оказывалась к ним так близко.
— Итак… — Осторожно наклонившись над изгородью, она подхватила клочок овечьей шерсти, зацепившийся за проржавевший кусок проволоки и машинально скатала его между пальцами. — Я полагаю, вы не заметили ничего подозрительного той ночью, когда был убит Джейсон Хееркенс, называемый также Черным?
При звуках ее голоса ближайшая овца закатила глаза и потрусила в сторону, в то время как две других, до сих пор мирно жевавшие, отошли друг от друга на несколько футов.
— Итак, опрос свидетелей закончен, — пробормотала Вики, поворачиваясь назад, чтобы взглянуть на тропинку. — Куда, черт возьми, провалились Льдинка и Пи… Ураган?
Словно отзываясь на ее судебную повестку, оба вервольфа вырвались из кустов и помчались к ней с высунутыми языками и развевающимися хвостами. Льдинка первой достигла изгороди и, без промедления перемахнув через нее, остановилась как вкопанная на другой ее стороне уже в человеческом облике. Ураган, прыгнувший лишь на мгновение позже, приземлился рядом с сестрой. Овцы, очевидно привыкшие к фокусам подобного рода, едва повели глазами, не отрываясь от своего занятия.
Вики, менее привыкшая, пыталась сохранить на лице невозмутимое выражение. Она молча протянула Питеру его шорты.
— Благодарю. — Юноша скользнул в них с привычной ловкостью. — Мы чуть не поймали его на этот раз.
— Кого?
— Да старого сурка, который устроил себе жилье под кучей жердей, заготовленных для изгороди. Он ловок и умен, но на этот раз едва успел проскочить в свою нору, только волосок отделил его от зубов Льдинки.
— Разве вы не могли бы сразу обратиться и разобрать эту кучу?
Питер покачал головой, из его волос посыпались обрывки листьев папоротника.
— Это было бы нечестно.
— Это вовсе не то, что охота за пищей, — вмешалась Роза, потягиваясь на траве. — Мы не получили бы никакого удовольствия, если бы пустили в ход руки.
Вики решила не заострять внимания на том, что в любом случае сурку это не доставило бы удовольствия. Она пошла несколько медленнее, приглядываясь, в каком месте можно было бы перебраться через изгородь. Через поперечины она перелезть бы могла, но проволока не показалась ей достаточно прочной, чтобы на нее можно было бы опереться. «Кроме того, если я буду пытаться не отставать от пары подростков-вервольфов, добром это не кончится. Не говоря уже об авторитете».
Она поправила очки.
— Куда мы направимся теперь?
— К дальнему краю большого пастбища, — указал Питер. — Вблизи леса.
Деревья предлагали прекрасное укрытие для целой армии убийц. Пора начать отрабатывать свой гонорар.
— Кому принадлежит этот лес?
— Правительству. Это государственная земля. — Питер вел их мимо ограды, Льдинка шла рядом — Мы не станем проходить напрямик, потому что эти овцы донашивают ягнят, которые родятся поздней осенью, и не хотелось бы без особой необходимости их тревожить. Наши владения заканчиваются возле этих деревьев, — продолжал он. — Но мы граничим с заповедником Фэншоу. — Он усмехнулся. — Мы помогаем держать в хорошей форме одно из лучших оленьих стад в графстве.
— Не сомневаюсь. Расскажи мне, как вы встретились с егерем?
— Ха-ха-ха Он наткнулся на оленя, зарезанного кем-то из нашей стаи, пришел к выводу, что это не могли сделать собаки, хотя и распознал волчий след, но не мог понять, как там оказался след голой человеческой ступни, и по нему выследил нас. Артур Форт-рин по-настоящему хороший егерь.
— А вы, то есть стая, не проявили по отношению к нему ту осторожность, с какой вам бы следовало себя с ним вести.
По своему опыту Вики знала, что именно самонадеянность выдает большинство секретов в мире.
— Да. Но Артур действительно оказался отличным парнем.
— Однако мог оказаться подлинным бедствием, — не унималась Вики.
Питер пожал плечами. Что было сделано, то сделано. Дело, конечно, касалось интересов стаи; но они предприняли меры, чтобы подобный инцидент никогда больше не повторился, и думать забыли об этом.
Она проследила, как Льдинка хрустнула кузнечиком, и задумалась, имеют ли вервольфы в различных обличьях различные вкусовые пристрастия.
— А как было с доктором?
— Доктор Диксон — древняя история, — ответил юноша, схватив на лету с высоты какое-то насекомое и так же бросив его в рот.
Вики сглотнула, борясь с подступающей волной тошноты. «Ладно, я полагаю, что получила ответ на свой вопрос — Затем она увидела выражение лица Питера — Маленький паршивец специально слопал эту гадость, чтобы нахамить мне». Она поправила очки и через пару шагов прихватила кузнечика со своих шортов; по счастью, он оказался маленьким.
Когда-то давно, на лекциях по выживанию, инструктор сообщил Вики, что многие насекомые вполне съедобны. Остается надеяться, что он не разыгрывал ее.
Разжевать оказалось непросто.
Как ни странно, кузнечик, которого она отправила в рот, имел вкус, несколько напоминающий вязкий земляной орех.
Изумление на лице Питера доказало, что это стоило сделать. Когда она в последний раз потрясла молодого человека до такой степени, то была значительно моложе, а мать куда-то уехала на уик-энд.
Майк Селуччи считал, что она на дух не переносит соперничества Несправедливое утверждение. Ей просто нравилось сохранять свое положение в списке лидеров. И уж конечно, ни одному подростку ни в чем не удастся обойти ее…
— Итак, — она вытащила что-то языком из-за щеки и быстро это проглотила, — ты рассказывал мне о докторе Диксоне?
— Ах да, верно… — Он искоса взглянул на Вики, но, очевидно, решил никак не комментировать происшедшее. — Когда наши дедушка с бабушкой после войны эмигрировали из Голландии, бабушка была беременна, вынашивала Сильвию и тетю Надин. Они уже добрались до Лондона, когда у нее начались схватки. Обычно мы не пользуемся услугами докторов, стая помогает роженице сама, если помощь необходима. Я ушел в амбар, когда Надин рожала Дэниела, но Роза за этим наблюдала.
Льдинка взглянула вверх при звуке своего имени. Она пробежала вперед и мочилась возле столба изгороди.
— Так уж произошло, — продолжал Питер, и ноздри у него раздулись, когда они проходили мимо столба, — что поблизости оказался один молодой доктор, и прежде чем дедушка смог вынести оттуда бабушку, оттеснил их обоих, а также отца, которому было всего около пяти, от толпы и привел в свой кабинет. — Юноша ухмыльнулся. — Представляете, какой шок его ожидал! Как только они остались наедине, дедушка обратился и уже готов был вцепиться ему в горло. К счастью для доктора, с одним из родившихся близнецов было не все в порядке, не знаю, в чем уж там было дело, — но доктор Диксон с наилучшей стороны показал себя как врач, и дедушка оставил его в живых. С тех пор он заботится обо всех наших медицинских делах.
— Незаменимый человек. — От количества «медицинских дел», необходимых в Канаде для получения одних только правительственных документов, можно было впасть в ступор. Оборотням повезло, что они наткнулись на доктора Диксона, когда он им понадобился. — Итак, остается один только Барри By.
— Да. — Питер глубоко вздохнул и почесал прядь рыжих волос в центре груди. — Но о нем вам лучше поговорить с Колином.
— Я так и намерена поступить. Но мне также хочется услышать и твое мнение.
Юный вервольф пожал плечами:
— Мне он нравится. Надеюсь, что это не его рук дело. Если все-таки виновником убийств окажется Барри, это убьет Колина.
— Как давно они стали напарниками?
— Да с самого начала. Он с ним вместе поступил в полицейскую школу.
Они дошли до второй изгороди. Льдинка спланировала через нее точно так же, как в первый раз. Питер просунул пальцы за резинку шортов, затем передумал и начал перебираться.
— Барри — нормальный парень Он относится к нам так же, как вы… — Повернув голову под немыслимым углом, Питер усмехнулся, посмотрев на Вики через плечо. — Поначалу слегка обалдел, конечно, но потом все стало вполне приемлемо.
Льдинка понеслась вперед, уткнувшись носом в землю. Пробежав примерно три четверти поля, она остановилась, села на задние лапы, задрала нос к небу и завыла. Этот звук поднял каждый волосок на теле Вики, а в горле у нее застрял ком такой величины, что его почти невозможно было проглотить. Откуда-то неподалеку пришел ответ; два голоса, обвиваясь один вокруг другого, сливались в волшебной гармонии. Затем Питер, все еще в человеческом образе, присоединил к дуэту свой голос.
К тому времени, когда вой постепенно стих, овцы определенно выглядели напуганными.
— Отец и дядя Стюарт, — прервал тишину юноша. — Они проверяют изгороди. — Он повернулся, слегка покраснев под загаром. — Видите ли, почти невозможно не присоединиться к…
Поскольку Вики сама почувствовала слабое желание — твердо подавленное — присоединиться к этому вою, она понимающе кивнула.
— Это то место, где произошло убийство?
— Да. Прямо здесь.
На первый взгляд «прямо здесь» ничем не отличалось от любого другого места на поле.
— Ты уверен?
— Разумеется, уверен. С тех пор дождя не было, и запах все еще сильный. Кроме того, — одной голой ступней он слегка коснулся скошенной травы, — я первым подбежал к телу Черного. — Льдинка прижалась к его ногам. Питер нагнулся и нежно притянул ее к себе за уши. — Похоже, я никогда не смогу об этом забыть.
— Вероятно, нет. — Быть может, Вики должна была сказать ему, что со временем это забудется, но сама она не верила в спасительную ложь, если могла обойтись без нее, даже ради собственного успокоения. Насильственная смерть кого-то близкого должна производить глубокое впечатление. Учитывая это, она мягко спросила: — Ты сможешь справиться с этим?
— Смогу, конечно. — Его рука все еще оставалась погруженной в густой мех на затылке Льдинки.
Оборотни все время прикасаются друг к другу, осознала женщина, и это свойственно не только молодым особям. Прошлой ночью вокруг кухонного стола трое взрослых почти постоянно вступали в физический контакт друг с другом. Вики не могла вспомнить, когда она в последний раз непроизвольно обняла мать. «И почему я задумалась об этом именно теперь?» Она разыскала в сумке свой блокнот и карандаш.
— Давайте тогда начнем.
Так, значит, Черный пересекал поле в этом направлении… Даже без описания, приведенного Питером, на траве осталось достаточное количество улик, доказывающих, что выстрел был произведен с южной стороны.
Вики присела на корточки, внимательно вглядываясь в деревья. «Блестящее заключение, мистер Холмс».
— Где была застрелена ваша тетя?
Питер остался сидеть; голова Льдинки лежала у него на коленях.
— На малом южном пастбище, примерно в том направлении, — указал он. Южное пастбище огибало угол леса — Черный шел оттуда.
— Это слишком опасно. — Питер, пританцовывая, натянул шорты. Вики старалась отводить взгляд, но не слишком преуспела в этом — Что, если человек, застреливший Искру и Черного, все еще здесь?
Губы обнажили ряд маленьких острых зубов.
— Я его укушу!
— Нет, скорее он тебя застрелит. Ты останешься дома.
— Ну, Питер…
— Я сказал — нет.
— Льдинка?
Та коротко рыкнула, ее решение было ясно.
— Ладно, не больно-то и хотелось. — Дэниел бросился на траву. — Но если вы попадете там в беду, не вздумайте выть и призывать меня на помощь. — Он опустил подбородок в ладони и только заворчал, когда Льдинка пару раз быстро лизнула его, проходя мимо.
Вики шагала в ногу рядом с Питером. Все трое направились в почти непроходимые заросли позади скотного двора.
— Эй, Питер!
Юноша обернулся.
— Ей ки айяки овро! — Слова звучали то громче, то тише в ритме мерного шага, очень точно выражая, наверное, раздражение шестилетнего малыша.
Питер рассмеялся.
— Что он сказал?
— Что я женюсь на овце.
Вики трудно было осознать, что оборотни могут иметь собственный язык, хотя она размышляла на эту тему. Теперь это стало очевидно. Он был похож на инуитский — язык эскимосов, по крайней мере, так он звучал в общеобразовательных передачах «Пи-Би-Эс»[3]; Вики никогда не была севернее Тандер Бей. Когда она упомянула об этом Питеру, тот поддал ногой клок пожелтевшей травы.
— Я никогда не слышал об инуите, но у нас, конечно, общие с эскимосами проблемы. Чем теснее мы интегрируемся с людьми, тем чаще разговариваем на их языке и постепенно утрачиваем свой собственный. Прадедушка и прабабушка говорили на английском, голландском и на языке вервольфов. Отец все еще помнит немного голландский, но только тетя Сильвия постаралась хоть как-то выучить наш. — Парень вздохнул. — Она научила меня, и я попытаюсь обучить Дэниела, но я ведь многого еще не освоил. Этот подонок, убивший ее, убил также и мой единственный шанс сохранить живым наш язык.
— Кажется, ты проводишь неплохую работу. — Вики махнула рукой назад, в сторону ивы. — Дэниел определенно пользуется им… — Вряд ли подобное могло послужить утешением, но это было все, что она могла предложить на данный момент. Лицо Питера просветлело.
— Верно. Он, как маленькая губка, впитывает просто на ходу. Льдинка, — он попытался ухватить за хвост своего близнеца, но той удалось увернуться, — научилась говорить «акайво» и дальше дело не пошло.
— Акайво, — повторила Вики. Слово прозвучало не так, как сказал Питер, но было вполне узнаваемо. — А что оно означает?
— Ну, главным образом, пожелание удачной охоты. Но это же означает: привет, до свиданья, как дела, давно не виделись.
— Как «алоха» на гавайском.
— Алоха. Ало-ха. — Питер растянул второй слог, пока он не задрожал почти как завывание. — Хорошее слово. Но не такое, как наши…
Вдруг Льдинка навострила уши и прыгнула в подлесок. Спустя секунду Питер сунул шорты в руки спутницы и бросился за сестрой.
Вики смотрела, как их хвосты исчезли за стеной из кустов и сорняков, и прихлопнула одного из миллиарда москитов, которых оборотни расшевелили, раздвигая траву на своем пути. «А что дальше?» — полюбопытствовала она. Невзирая на устроенный переполох, они все еще кого-то преследовали, кто или что бы это ни было.
— Эй, — окликнула Вики, — я продолжаю идти по тропинке. Там мы сможем встретиться. — Ответа не последовало, но, говоря честно, она его и не ожидала.
Здесь было довольно уютно, уже тепло, но отнюдь не столь жарко, как, несомненно, станет позже, в разгаре дня. Вики взглянула на часы: 8:40. «Вы можете позвонить куда пожелаете этим утром, — сказала Надин, — но, возможно, вам лучше взглянуть на место, где это случилось, прежде чем станет слишком жарко. Через пару часов никого вокруг невозможно будет разбудить, чтобы показать вам его. Кроме того, Питер или Роза смогут рассказать все об этих трех людях, пока вы туда дойдете». Неплохая идея, если только Питер и Роза, или Питер и Льдинка, или даже Ураган и Льдинка — как угодно — окажутся поблизости.
Она отогнала от себя рой москитов, раздавила еще одного у себя на коленке и подумала, все ли в порядке с Генри. Вервольфы, очевидно, отвели ему комнату, в которую не проникает свет, правда, в этом Вики была не вполне уверена, поскольку сомневалась, может ли полностью доверять их добрым намерениям Хотя, надо все же отдать им должное, Фицрой бывал здесь не раз и до сих пор жив.
Поправив очки на носу, причем пот не облегчал ей эту задачу, женщина дошла до конца тропинки и остановилась, слегка ошеломленная открывшимся перед глазами безбрежным простором. Сверху, словно шедевр абстрактной живописи, в синем цвете раскинулись вечные небеса. Далеко внизу виднелись изгородь и поле, а за полем — другая изгородь и еще большее поле. На обоих полях паслись овцы. Три из них были не далее чем в двадцати футах от изгороди.
Два животных щипали траву, третье уставилось на нее, приподняв морду с римским профилем.
Вики никогда не слышала, что овцы бывают опасны, но что она могла знать, ведь она никогда прежде не оказывалась к ним так близко.
— Итак… — Осторожно наклонившись над изгородью, она подхватила клочок овечьей шерсти, зацепившийся за проржавевший кусок проволоки и машинально скатала его между пальцами. — Я полагаю, вы не заметили ничего подозрительного той ночью, когда был убит Джейсон Хееркенс, называемый также Черным?
При звуках ее голоса ближайшая овца закатила глаза и потрусила в сторону, в то время как две других, до сих пор мирно жевавшие, отошли друг от друга на несколько футов.
— Итак, опрос свидетелей закончен, — пробормотала Вики, поворачиваясь назад, чтобы взглянуть на тропинку. — Куда, черт возьми, провалились Льдинка и Пи… Ураган?
Словно отзываясь на ее судебную повестку, оба вервольфа вырвались из кустов и помчались к ней с высунутыми языками и развевающимися хвостами. Льдинка первой достигла изгороди и, без промедления перемахнув через нее, остановилась как вкопанная на другой ее стороне уже в человеческом облике. Ураган, прыгнувший лишь на мгновение позже, приземлился рядом с сестрой. Овцы, очевидно привыкшие к фокусам подобного рода, едва повели глазами, не отрываясь от своего занятия.
Вики, менее привыкшая, пыталась сохранить на лице невозмутимое выражение. Она молча протянула Питеру его шорты.
— Благодарю. — Юноша скользнул в них с привычной ловкостью. — Мы чуть не поймали его на этот раз.
— Кого?
— Да старого сурка, который устроил себе жилье под кучей жердей, заготовленных для изгороди. Он ловок и умен, но на этот раз едва успел проскочить в свою нору, только волосок отделил его от зубов Льдинки.
— Разве вы не могли бы сразу обратиться и разобрать эту кучу?
Питер покачал головой, из его волос посыпались обрывки листьев папоротника.
— Это было бы нечестно.
— Это вовсе не то, что охота за пищей, — вмешалась Роза, потягиваясь на траве. — Мы не получили бы никакого удовольствия, если бы пустили в ход руки.
Вики решила не заострять внимания на том, что в любом случае сурку это не доставило бы удовольствия. Она пошла несколько медленнее, приглядываясь, в каком месте можно было бы перебраться через изгородь. Через поперечины она перелезть бы могла, но проволока не показалась ей достаточно прочной, чтобы на нее можно было бы опереться. «Кроме того, если я буду пытаться не отставать от пары подростков-вервольфов, добром это не кончится. Не говоря уже об авторитете».
Она поправила очки.
— Куда мы направимся теперь?
— К дальнему краю большого пастбища, — указал Питер. — Вблизи леса.
Деревья предлагали прекрасное укрытие для целой армии убийц. Пора начать отрабатывать свой гонорар.
— Кому принадлежит этот лес?
— Правительству. Это государственная земля. — Питер вел их мимо ограды, Льдинка шла рядом — Мы не станем проходить напрямик, потому что эти овцы донашивают ягнят, которые родятся поздней осенью, и не хотелось бы без особой необходимости их тревожить. Наши владения заканчиваются возле этих деревьев, — продолжал он. — Но мы граничим с заповедником Фэншоу. — Он усмехнулся. — Мы помогаем держать в хорошей форме одно из лучших оленьих стад в графстве.
— Не сомневаюсь. Расскажи мне, как вы встретились с егерем?
— Ха-ха-ха Он наткнулся на оленя, зарезанного кем-то из нашей стаи, пришел к выводу, что это не могли сделать собаки, хотя и распознал волчий след, но не мог понять, как там оказался след голой человеческой ступни, и по нему выследил нас. Артур Форт-рин по-настоящему хороший егерь.
— А вы, то есть стая, не проявили по отношению к нему ту осторожность, с какой вам бы следовало себя с ним вести.
По своему опыту Вики знала, что именно самонадеянность выдает большинство секретов в мире.
— Да. Но Артур действительно оказался отличным парнем.
— Однако мог оказаться подлинным бедствием, — не унималась Вики.
Питер пожал плечами. Что было сделано, то сделано. Дело, конечно, касалось интересов стаи; но они предприняли меры, чтобы подобный инцидент никогда больше не повторился, и думать забыли об этом.
Она проследила, как Льдинка хрустнула кузнечиком, и задумалась, имеют ли вервольфы в различных обличьях различные вкусовые пристрастия.
— А как было с доктором?
— Доктор Диксон — древняя история, — ответил юноша, схватив на лету с высоты какое-то насекомое и так же бросив его в рот.
Вики сглотнула, борясь с подступающей волной тошноты. «Ладно, я полагаю, что получила ответ на свой вопрос — Затем она увидела выражение лица Питера — Маленький паршивец специально слопал эту гадость, чтобы нахамить мне». Она поправила очки и через пару шагов прихватила кузнечика со своих шортов; по счастью, он оказался маленьким.
Когда-то давно, на лекциях по выживанию, инструктор сообщил Вики, что многие насекомые вполне съедобны. Остается надеяться, что он не разыгрывал ее.
Разжевать оказалось непросто.
Как ни странно, кузнечик, которого она отправила в рот, имел вкус, несколько напоминающий вязкий земляной орех.
Изумление на лице Питера доказало, что это стоило сделать. Когда она в последний раз потрясла молодого человека до такой степени, то была значительно моложе, а мать куда-то уехала на уик-энд.
Майк Селуччи считал, что она на дух не переносит соперничества Несправедливое утверждение. Ей просто нравилось сохранять свое положение в списке лидеров. И уж конечно, ни одному подростку ни в чем не удастся обойти ее…
— Итак, — она вытащила что-то языком из-за щеки и быстро это проглотила, — ты рассказывал мне о докторе Диксоне?
— Ах да, верно… — Он искоса взглянул на Вики, но, очевидно, решил никак не комментировать происшедшее. — Когда наши дедушка с бабушкой после войны эмигрировали из Голландии, бабушка была беременна, вынашивала Сильвию и тетю Надин. Они уже добрались до Лондона, когда у нее начались схватки. Обычно мы не пользуемся услугами докторов, стая помогает роженице сама, если помощь необходима. Я ушел в амбар, когда Надин рожала Дэниела, но Роза за этим наблюдала.
Льдинка взглянула вверх при звуке своего имени. Она пробежала вперед и мочилась возле столба изгороди.
— Так уж произошло, — продолжал Питер, и ноздри у него раздулись, когда они проходили мимо столба, — что поблизости оказался один молодой доктор, и прежде чем дедушка смог вынести оттуда бабушку, оттеснил их обоих, а также отца, которому было всего около пяти, от толпы и привел в свой кабинет. — Юноша ухмыльнулся. — Представляете, какой шок его ожидал! Как только они остались наедине, дедушка обратился и уже готов был вцепиться ему в горло. К счастью для доктора, с одним из родившихся близнецов было не все в порядке, не знаю, в чем уж там было дело, — но доктор Диксон с наилучшей стороны показал себя как врач, и дедушка оставил его в живых. С тех пор он заботится обо всех наших медицинских делах.
— Незаменимый человек. — От количества «медицинских дел», необходимых в Канаде для получения одних только правительственных документов, можно было впасть в ступор. Оборотням повезло, что они наткнулись на доктора Диксона, когда он им понадобился. — Итак, остается один только Барри By.
— Да. — Питер глубоко вздохнул и почесал прядь рыжих волос в центре груди. — Но о нем вам лучше поговорить с Колином.
— Я так и намерена поступить. Но мне также хочется услышать и твое мнение.
Юный вервольф пожал плечами:
— Мне он нравится. Надеюсь, что это не его рук дело. Если все-таки виновником убийств окажется Барри, это убьет Колина.
— Как давно они стали напарниками?
— Да с самого начала. Он с ним вместе поступил в полицейскую школу.
Они дошли до второй изгороди. Льдинка спланировала через нее точно так же, как в первый раз. Питер просунул пальцы за резинку шортов, затем передумал и начал перебираться.
— Барри — нормальный парень Он относится к нам так же, как вы… — Повернув голову под немыслимым углом, Питер усмехнулся, посмотрев на Вики через плечо. — Поначалу слегка обалдел, конечно, но потом все стало вполне приемлемо.
Льдинка понеслась вперед, уткнувшись носом в землю. Пробежав примерно три четверти поля, она остановилась, села на задние лапы, задрала нос к небу и завыла. Этот звук поднял каждый волосок на теле Вики, а в горле у нее застрял ком такой величины, что его почти невозможно было проглотить. Откуда-то неподалеку пришел ответ; два голоса, обвиваясь один вокруг другого, сливались в волшебной гармонии. Затем Питер, все еще в человеческом образе, присоединил к дуэту свой голос.
К тому времени, когда вой постепенно стих, овцы определенно выглядели напуганными.
— Отец и дядя Стюарт, — прервал тишину юноша. — Они проверяют изгороди. — Он повернулся, слегка покраснев под загаром. — Видите ли, почти невозможно не присоединиться к…
Поскольку Вики сама почувствовала слабое желание — твердо подавленное — присоединиться к этому вою, она понимающе кивнула.
— Это то место, где произошло убийство?
— Да. Прямо здесь.
На первый взгляд «прямо здесь» ничем не отличалось от любого другого места на поле.
— Ты уверен?
— Разумеется, уверен. С тех пор дождя не было, и запах все еще сильный. Кроме того, — одной голой ступней он слегка коснулся скошенной травы, — я первым подбежал к телу Черного. — Льдинка прижалась к его ногам. Питер нагнулся и нежно притянул ее к себе за уши. — Похоже, я никогда не смогу об этом забыть.
— Вероятно, нет. — Быть может, Вики должна была сказать ему, что со временем это забудется, но сама она не верила в спасительную ложь, если могла обойтись без нее, даже ради собственного успокоения. Насильственная смерть кого-то близкого должна производить глубокое впечатление. Учитывая это, она мягко спросила: — Ты сможешь справиться с этим?
— Смогу, конечно. — Его рука все еще оставалась погруженной в густой мех на затылке Льдинки.
Оборотни все время прикасаются друг к другу, осознала женщина, и это свойственно не только молодым особям. Прошлой ночью вокруг кухонного стола трое взрослых почти постоянно вступали в физический контакт друг с другом. Вики не могла вспомнить, когда она в последний раз непроизвольно обняла мать. «И почему я задумалась об этом именно теперь?» Она разыскала в сумке свой блокнот и карандаш.
— Давайте тогда начнем.
Так, значит, Черный пересекал поле в этом направлении… Даже без описания, приведенного Питером, на траве осталось достаточное количество улик, доказывающих, что выстрел был произведен с южной стороны.
Вики присела на корточки, внимательно вглядываясь в деревья. «Блестящее заключение, мистер Холмс».
— Где была застрелена ваша тетя?
Питер остался сидеть; голова Льдинки лежала у него на коленях.
— На малом южном пастбище, примерно в том направлении, — указал он. Южное пастбище огибало угол леса — Черный шел оттуда.