Страница:
Снова посмотрев на Гарри, Натаниел со вздохом пробормотал:
– Ох, простите. Я оговорился. Я действительно не имею права что-то требовать. Миледи, пожалуйста, помогите мне все устроить. Я не требую, а прошу, умоляю…
Шарлотта с удивлением взглянула на собеседника. Натаниел Найтридж просит? Умоляет? Впрочем, ей это понравилось.
– Вы обещаете вести себя как джентльмен?
Он ухмыльнулся в ответ:
– Обещаю, миледи. Во всяком случае – сегодня.
Такой ответ не очень-то понравился Шарлотте. Она уже хотела захлопнуть дверцу кареты и приказать кучеру трогаться, но в этот момент Гарри повернулся к ней лицом. В следующее мгновение взгляды их встретились, и Шарлотта поняла, что мальчик ужасно смущен из-за того, что ему придется войти в такой роскошный дом.
Решив подбодрить мальчика, Шарлотта протянула Натаниелу руку и проговорила:
– Хорошо, мистер Найтридж, я согласна зайти к вам. – Натаниел помог ей выбраться из кареты, и она добавила: – Но все же я не понимаю, зачем вам нужна женская помощь, Ведь мальчику требуются только ванна и чистая одежда. Неужели вы не смогли бы объяснить это Джейкобсу?
– Видите ли, миледи, объяснять такие вещи слуге… Полагаю, у вас это лучше получится.
Натаниел сказал кучеру, что карета понадобится его хозяйке через час, не раньше. Затем, взяв Шарлотту под руку, он повел ее к дому, а Гарри последовал за ними. Они пересекли двор и подошли к парадному входу.
– Похоже, сэр, вы боитесь бунта вашего слуги, – проговорила Шарлотта. – Очевидно, вы надеетесь, что мое присутствие заставит его принять все как должное. Очень интересно… Выходит, вы не в состоянии призвать к порядку даже собственного слугу.
– Быть хозяином слуги – несложная задача и она не стоит моих усилий. Быть же господином женщины с независимым нравом и собственным мнением – вызов, достойный мужчины. Думаю, мне следует найти подобную даму и убедиться, что я ей под стать.
– Уверена, что такому мужчине, как вы, следует вести более серьезные войны.
– Я не предвижу настоящих войн. Речь идет лишь о незначительных перестрелках. А женщину, которую я имею в виду, легко разоружить несколькими поцелуями.
Швейцар отворил перед ними дверь, и они вошли в общий холл. Гарри осмотрелся – и замер в изумлении. Натаниел положил руку ему на плечо:
– Все в порядке, парень. Не беспокойся. Мое жилище гораздо скромнее, чем этот зал. Скоро мы придем, и ты сам в этом убедишься.
Миновав холл, они вошли во внутренний дворик и зашагали по дорожке, ведущей к жилищу Натаниела. Гарри заметно приободрился и теперь с любопытством смотрел по сторонам. Увидев китайские фонари, украшавшие небольшой садик, мимо которого они проходили, мальчик даже рот раскрыл от изумления.
– Гарри, ты когда-нибудь слышал о поэте Байроне? – спросила Шарлотта. – Некоторое время он жил в одном из этих особнячков. И другие известные люди тоже. Например, Палмерстон и Каннинг.
– Да, я слышал о Байроне, – кивнул мальчик, Оп насупился и добавил: – А про остальных ничего не слышал.
– Гарри, а ты читал Байрона? – поинтересовался Натаниел
Мальчик помотал головой:
– Нет, сам не читал. Но мама читала мне разные стихи, когда я был маленьким. Наверное, и Байрона тоже.
– А ты умеешь читать, Гарри? – спросила Шарлотта.
– Само собой. Ну… немного.
Сделав очередной поворот, они прошли по узкой дорожке и подошли к двери небольшого особнячка. Шарлотта вспомнила, как покидала этот дом, и почувствовала, что краснеет. К счастью, Натаниел этого не заметил. Повернувшись к мальчику, он сказал:
– Гарри, перед тем как мы войдем, я хочу тебе кое-что объяснить. Моего слугу зовут Джейкобс, и он проследит, чтобы ты помылся, а потом найдет для тебя чистую одежду. Ты поживешь здесь, пока леди Марденфорд не устроит тебя в школу в Дареме. Не беспокойся, с тобой будут хорошо обращаться. Но предупреждаю: неприятностей из-за тебя я не потерплю. Дай честное слово, что будешь вести себя подобающим образом.
Мальчик усмехнулся и переспросил:
– Честное слово, да?
– Да, честное слово.
– Хорошо, даю. Хотя оно ничего мне не стоит.
– Нет, ты должен держать слово так, словно от этого зависит твоя жизнь, парень, – проговорил Натаниел, строго глядя на мальчика.
– Конечно, сэр. Я немедленно приготовлю ванну, – ответил Джейкобс, едва заметно поморщившись.
– И еще ему потребуется чистая одежда, – сказала Шарлотта (именно она попросила приготовить ванну). – Мальчик не может носить прежнюю одежду, пока находится здесь.
– Находится здесь?.. – На сей раз слуга даже не пытался скрыть раздражение.
У Джейкобса, как и всех слуг с отличными рекомендациями, существовали совершенно определенные представления о круге своих обязанностей. И он никак не мог понять, почему его попросили позаботиться о молодом человеке, даже не являвшемся родственником хозяина.
Немного помолчав, слуга сообщил:
– У меня есть кое-что старое из одежды. Думаю, ему подойдет. – Покосившись на Гарри, он добавил: – Полагаю, что в кухне можно поставить раскладную койку.
Шарлотта улыбнулась Джейкобсу:
– Благодарю вас. Очень любезно с вашей стороны, что вы правильно меня поняли. Завтра миссис Педдигру пришлет для Гарри одежду, так что ваши вещи понадобятся ему только на сегодняшний вечер. Я понимаю, что сложилась чрезвычайная ситуация, и я очень благодарна вам за помощь.
Джейкобс немного смягчился, и на губах его появилась улыбка. Снова взглянув на Гарри – тот разглядывал серебряную табакерку, лежащую на столе, – слуга проговорил:
– Не беспокойтесь, миледи, я позабочусь об этом молодом человеке.
– А теперь, Гарри, отправляйся с Джейкобсом, – сказал Натаниел. Взглянув на слугу, добавил: – Гарри дал слово, что не причинит никакого беспокойства. Не правда ли, Гарри?
Мальчик дернул плечом, затем кивнул в знак согласия. Когда Джейкобс и Гарри вышли из комнаты, Натаниел с улыбкой проговорил:
– Спасибо за помощь, леди Марденфорд.
– Рада была помочь, сэр. – Шарлотта взяла со стола свой зонтик. – Как только вернусь домой, сразу же напишу Флер в Леклер-Парк. Я уверена: через несколько дней придет ответ. Так что не беспокойтесь, Гарри у вас не задержится.
– Вы уже собрались уходить?
Шарлотта кивнула:
– Да, разумеется.
– Но тогда вам придется простоять на Пиккадилли добрых полчаса, – заметил Натаниел. – Помните? Мы ведь на время отпустили карету.
Шарлотта, нахмурившись, пробормотала:
– Не я, а вы отпустили кучера. Напрасно я допустила это.
– Очень хорошо, что допустили. – Натаниел указал на диванчику камина: – Пожалуйста, присаживайтесь к огню. Я хотел бы обсудить с вами кое-что. Речь пойдет о будущем Гарри.
Шарлотта медлила несколько секунд. Затем, молча кивнув, присела у огня на краешек диванчика.
Снова улыбнувшись, Натаниел уселся в зеленое кресло. Точно так же они сидели, когда Шарлотта была здесь в последний раз. Только многое изменилось с того дня. Теперь ей казалось, что она находится во власти Натаниела, что она от него зависит. При мысли об этом Шарлотта почувствовала, что сердце ее забилось быстрее, и она вся напряглась в ожидании.
Заметив, что гостья в смущении отводит глаза, Натаниел проговорил:
– Вам нечего беспокоиться, леди Марденфорд. Я обещал вести себя как джентльмен, и я сдержу слово.
Взглянув на него, Шарлотта сказала:
– Я вовсе не беспокоюсь. Просто размышляю о предстоящих делах и сожалею, что их приходится откладывать.
– На вашем лице написано, о чем вы сейчас размышляете, миледи. Так что давайте перестанем играть друг с другом в прятки. Нас влечет друг к другу – в этом не может быть сомнений. Стена рухнула, и никто из нас о том не жалеет, напротив, мы оба рады, что это произошло.
Его прямота и откровенность удивили ее. И казалось, он нисколько не сомневался в том, что она сдалась.
Шарлотта снова отвела глаза. Сообразив, что смотрит на софу в противоположном конце комнаты, она еще больше смутилась.
– Вы мне даже не нравитесь, Натаниел. – вырвалось у нее неожиданно.
Он рассмеялся:
– Так вот в чем дело! Однако сегодня это к лучшему. Если бы вы испытывали то же, что и я, я нарушил бы свое обещание прямо сейчас и уступил бы своему греховному желанию увлечь вас в постель.
Господи, как же ей хотелось, чтобы он соблазнил ее! Ужасно хотелось.
Она постаралась нащупать безопасную тропку.
– Кажется, вы хотели поговорить о будущем Гарри.
– Да-да, конечно.
Его улыбка показала, что он принял ее отступление.
– Но ведь обсуждать, в сущности, уже нечего, – продолжала Шарлотта. – Вы стали покровителем мальчика. Он отправится в Дарем и получит образование. Если у Гарри проявятся способности, он сможет овладеть какой-нибудь профессией, и тогда все в его жизни сложится вполне благополучно. Осмелюсь предположить, что если бы все образованные и состоятельные мужчины заботились о таких, как Гарри, то эти несчастные дети избавились бы от бесчестья и позора.
Натаниел позволил гостье закончить ее маленькую речь, хотя он прекрасно понимал, почему она все это говорит.
– Так вот, миледи, я хочу поговорить о том, что мне следует сделать для Гарри в будущем.
– Отправьте его в школу, а потом делайте что хотите. Было бы неплохо, если бы вы хотя бы изредка интересовались его успехами, чтобы он знал, что о нем не забывают. Даже можете навещать его, если вам захочется. Конечно, вы не обяза…
– Вы же видели сходство, миледи, разве не так ли?
– Неправда. Нет никакого сходства
– Я наблюдал за вами, и я видел, как вы изумились, когда впервые увидели его.
– Было слишком темно, сэр. Что бы вы ни увидели, вы неправильно это истолковали. – Шарлотта перевела взгляд на огонь в камине, как бы давая понять, что разговор окончен.
– Посмотрите на меня, – резко проговорил Натаниел. Но она по-прежнему смотрела на огонь.
– Черт побери, посмотрите на меня! Неужели вы готовы лгать даже самой себе? Посмотрите мне прямо в глаза и скажите, что не увидели никакого сходства. Не думаю, что вы сможете сделать это, потому что уверен; вы увидели сходство.
Слова Натаниела не на шутку рассердили Шарлотту. Ведь она была абсолютно уверена в том, что Гарри не имел ни малейшего отношения к семейству Марденфордов.
Так почему же Натаниел не верит ей? Неужели он считает, что сможет заглянуть ей в душу, если посмотрит ей в глаза? Этот самодовольный болван слишком уж высокого о себе мнения.
Сделав над собой усилие, она посмотрела в глаза Натаниела. Ей хотелось сказать: «Я не увидела ни малейшего сходства».
Но Шарлотта не смогла вымолвить ни слова. В глазах же Натаниела она видела: он разглядел ее первую реакцию на Гарри и он все понял.
Собравшись с духом, она проговорила:
– Да, вы правы. Сначала мне действительно показалось, что я вижу некоторое сходство. Но это была лишь иллюзия, не более того. Наверное, дело еще и в том, что я сразу же узнала этого мальчика по вашему описанию. Увидела темные волосы и глаза – и узнала… Но конечно же, он не имеет никакого отношения к Марденфорду. А сходство… Уверяю вас, это ощущение тут же исчезло.
– Нет, не исчезло, и вы прекрасно это знаете.
– Какие глупости! Пожалуйста, опишите, в чем вы находите сходство.
– Оно не столько в чертах, сколько… Общее впечатление, понимаете? Например, выражение лица. Точно такое же выражение я подмечал у Марденфорда.
Голову Шарлотты словно жаром охватило. Ей хотелось что-нибудь сломать, хотелось изо всех сил ударить зонтиком по камину.
– Вы льстите себе, сэр. Великий Натаниел Найтридж никогда не ошибается, не так ли?
Поднявшись на ноги, Шарлотта направилась к двери. Обернувшись, сказала:
– Не провожайте меня. Я напишу вам, когда узнаю от Флер новости о школе. Отвезите мальчика в Дарем, но, пожалуйста, перестаньте вмешиваться в дела Марденфордов. Иначе я сделаю так, что вы об этом горько пожалеете.
Глава 8
– Ох, простите. Я оговорился. Я действительно не имею права что-то требовать. Миледи, пожалуйста, помогите мне все устроить. Я не требую, а прошу, умоляю…
Шарлотта с удивлением взглянула на собеседника. Натаниел Найтридж просит? Умоляет? Впрочем, ей это понравилось.
– Вы обещаете вести себя как джентльмен?
Он ухмыльнулся в ответ:
– Обещаю, миледи. Во всяком случае – сегодня.
Такой ответ не очень-то понравился Шарлотте. Она уже хотела захлопнуть дверцу кареты и приказать кучеру трогаться, но в этот момент Гарри повернулся к ней лицом. В следующее мгновение взгляды их встретились, и Шарлотта поняла, что мальчик ужасно смущен из-за того, что ему придется войти в такой роскошный дом.
Решив подбодрить мальчика, Шарлотта протянула Натаниелу руку и проговорила:
– Хорошо, мистер Найтридж, я согласна зайти к вам. – Натаниел помог ей выбраться из кареты, и она добавила: – Но все же я не понимаю, зачем вам нужна женская помощь, Ведь мальчику требуются только ванна и чистая одежда. Неужели вы не смогли бы объяснить это Джейкобсу?
– Видите ли, миледи, объяснять такие вещи слуге… Полагаю, у вас это лучше получится.
Натаниел сказал кучеру, что карета понадобится его хозяйке через час, не раньше. Затем, взяв Шарлотту под руку, он повел ее к дому, а Гарри последовал за ними. Они пересекли двор и подошли к парадному входу.
– Похоже, сэр, вы боитесь бунта вашего слуги, – проговорила Шарлотта. – Очевидно, вы надеетесь, что мое присутствие заставит его принять все как должное. Очень интересно… Выходит, вы не в состоянии призвать к порядку даже собственного слугу.
– Быть хозяином слуги – несложная задача и она не стоит моих усилий. Быть же господином женщины с независимым нравом и собственным мнением – вызов, достойный мужчины. Думаю, мне следует найти подобную даму и убедиться, что я ей под стать.
– Уверена, что такому мужчине, как вы, следует вести более серьезные войны.
– Я не предвижу настоящих войн. Речь идет лишь о незначительных перестрелках. А женщину, которую я имею в виду, легко разоружить несколькими поцелуями.
Швейцар отворил перед ними дверь, и они вошли в общий холл. Гарри осмотрелся – и замер в изумлении. Натаниел положил руку ему на плечо:
– Все в порядке, парень. Не беспокойся. Мое жилище гораздо скромнее, чем этот зал. Скоро мы придем, и ты сам в этом убедишься.
Миновав холл, они вошли во внутренний дворик и зашагали по дорожке, ведущей к жилищу Натаниела. Гарри заметно приободрился и теперь с любопытством смотрел по сторонам. Увидев китайские фонари, украшавшие небольшой садик, мимо которого они проходили, мальчик даже рот раскрыл от изумления.
– Гарри, ты когда-нибудь слышал о поэте Байроне? – спросила Шарлотта. – Некоторое время он жил в одном из этих особнячков. И другие известные люди тоже. Например, Палмерстон и Каннинг.
– Да, я слышал о Байроне, – кивнул мальчик, Оп насупился и добавил: – А про остальных ничего не слышал.
– Гарри, а ты читал Байрона? – поинтересовался Натаниел
Мальчик помотал головой:
– Нет, сам не читал. Но мама читала мне разные стихи, когда я был маленьким. Наверное, и Байрона тоже.
– А ты умеешь читать, Гарри? – спросила Шарлотта.
– Само собой. Ну… немного.
Сделав очередной поворот, они прошли по узкой дорожке и подошли к двери небольшого особнячка. Шарлотта вспомнила, как покидала этот дом, и почувствовала, что краснеет. К счастью, Натаниел этого не заметил. Повернувшись к мальчику, он сказал:
– Гарри, перед тем как мы войдем, я хочу тебе кое-что объяснить. Моего слугу зовут Джейкобс, и он проследит, чтобы ты помылся, а потом найдет для тебя чистую одежду. Ты поживешь здесь, пока леди Марденфорд не устроит тебя в школу в Дареме. Не беспокойся, с тобой будут хорошо обращаться. Но предупреждаю: неприятностей из-за тебя я не потерплю. Дай честное слово, что будешь вести себя подобающим образом.
Мальчик усмехнулся и переспросил:
– Честное слово, да?
– Да, честное слово.
– Хорошо, даю. Хотя оно ничего мне не стоит.
– Нет, ты должен держать слово так, словно от этого зависит твоя жизнь, парень, – проговорил Натаниел, строго глядя на мальчика.
– Конечно, сэр. Я немедленно приготовлю ванну, – ответил Джейкобс, едва заметно поморщившись.
– И еще ему потребуется чистая одежда, – сказала Шарлотта (именно она попросила приготовить ванну). – Мальчик не может носить прежнюю одежду, пока находится здесь.
– Находится здесь?.. – На сей раз слуга даже не пытался скрыть раздражение.
У Джейкобса, как и всех слуг с отличными рекомендациями, существовали совершенно определенные представления о круге своих обязанностей. И он никак не мог понять, почему его попросили позаботиться о молодом человеке, даже не являвшемся родственником хозяина.
Немного помолчав, слуга сообщил:
– У меня есть кое-что старое из одежды. Думаю, ему подойдет. – Покосившись на Гарри, он добавил: – Полагаю, что в кухне можно поставить раскладную койку.
Шарлотта улыбнулась Джейкобсу:
– Благодарю вас. Очень любезно с вашей стороны, что вы правильно меня поняли. Завтра миссис Педдигру пришлет для Гарри одежду, так что ваши вещи понадобятся ему только на сегодняшний вечер. Я понимаю, что сложилась чрезвычайная ситуация, и я очень благодарна вам за помощь.
Джейкобс немного смягчился, и на губах его появилась улыбка. Снова взглянув на Гарри – тот разглядывал серебряную табакерку, лежащую на столе, – слуга проговорил:
– Не беспокойтесь, миледи, я позабочусь об этом молодом человеке.
– А теперь, Гарри, отправляйся с Джейкобсом, – сказал Натаниел. Взглянув на слугу, добавил: – Гарри дал слово, что не причинит никакого беспокойства. Не правда ли, Гарри?
Мальчик дернул плечом, затем кивнул в знак согласия. Когда Джейкобс и Гарри вышли из комнаты, Натаниел с улыбкой проговорил:
– Спасибо за помощь, леди Марденфорд.
– Рада была помочь, сэр. – Шарлотта взяла со стола свой зонтик. – Как только вернусь домой, сразу же напишу Флер в Леклер-Парк. Я уверена: через несколько дней придет ответ. Так что не беспокойтесь, Гарри у вас не задержится.
– Вы уже собрались уходить?
Шарлотта кивнула:
– Да, разумеется.
– Но тогда вам придется простоять на Пиккадилли добрых полчаса, – заметил Натаниел. – Помните? Мы ведь на время отпустили карету.
Шарлотта, нахмурившись, пробормотала:
– Не я, а вы отпустили кучера. Напрасно я допустила это.
– Очень хорошо, что допустили. – Натаниел указал на диванчику камина: – Пожалуйста, присаживайтесь к огню. Я хотел бы обсудить с вами кое-что. Речь пойдет о будущем Гарри.
Шарлотта медлила несколько секунд. Затем, молча кивнув, присела у огня на краешек диванчика.
Снова улыбнувшись, Натаниел уселся в зеленое кресло. Точно так же они сидели, когда Шарлотта была здесь в последний раз. Только многое изменилось с того дня. Теперь ей казалось, что она находится во власти Натаниела, что она от него зависит. При мысли об этом Шарлотта почувствовала, что сердце ее забилось быстрее, и она вся напряглась в ожидании.
Заметив, что гостья в смущении отводит глаза, Натаниел проговорил:
– Вам нечего беспокоиться, леди Марденфорд. Я обещал вести себя как джентльмен, и я сдержу слово.
Взглянув на него, Шарлотта сказала:
– Я вовсе не беспокоюсь. Просто размышляю о предстоящих делах и сожалею, что их приходится откладывать.
– На вашем лице написано, о чем вы сейчас размышляете, миледи. Так что давайте перестанем играть друг с другом в прятки. Нас влечет друг к другу – в этом не может быть сомнений. Стена рухнула, и никто из нас о том не жалеет, напротив, мы оба рады, что это произошло.
Его прямота и откровенность удивили ее. И казалось, он нисколько не сомневался в том, что она сдалась.
Шарлотта снова отвела глаза. Сообразив, что смотрит на софу в противоположном конце комнаты, она еще больше смутилась.
– Вы мне даже не нравитесь, Натаниел. – вырвалось у нее неожиданно.
Он рассмеялся:
– Так вот в чем дело! Однако сегодня это к лучшему. Если бы вы испытывали то же, что и я, я нарушил бы свое обещание прямо сейчас и уступил бы своему греховному желанию увлечь вас в постель.
Господи, как же ей хотелось, чтобы он соблазнил ее! Ужасно хотелось.
Она постаралась нащупать безопасную тропку.
– Кажется, вы хотели поговорить о будущем Гарри.
– Да-да, конечно.
Его улыбка показала, что он принял ее отступление.
– Но ведь обсуждать, в сущности, уже нечего, – продолжала Шарлотта. – Вы стали покровителем мальчика. Он отправится в Дарем и получит образование. Если у Гарри проявятся способности, он сможет овладеть какой-нибудь профессией, и тогда все в его жизни сложится вполне благополучно. Осмелюсь предположить, что если бы все образованные и состоятельные мужчины заботились о таких, как Гарри, то эти несчастные дети избавились бы от бесчестья и позора.
Натаниел позволил гостье закончить ее маленькую речь, хотя он прекрасно понимал, почему она все это говорит.
– Так вот, миледи, я хочу поговорить о том, что мне следует сделать для Гарри в будущем.
– Отправьте его в школу, а потом делайте что хотите. Было бы неплохо, если бы вы хотя бы изредка интересовались его успехами, чтобы он знал, что о нем не забывают. Даже можете навещать его, если вам захочется. Конечно, вы не обяза…
– Вы же видели сходство, миледи, разве не так ли?
– Неправда. Нет никакого сходства
– Я наблюдал за вами, и я видел, как вы изумились, когда впервые увидели его.
– Было слишком темно, сэр. Что бы вы ни увидели, вы неправильно это истолковали. – Шарлотта перевела взгляд на огонь в камине, как бы давая понять, что разговор окончен.
– Посмотрите на меня, – резко проговорил Натаниел. Но она по-прежнему смотрела на огонь.
– Черт побери, посмотрите на меня! Неужели вы готовы лгать даже самой себе? Посмотрите мне прямо в глаза и скажите, что не увидели никакого сходства. Не думаю, что вы сможете сделать это, потому что уверен; вы увидели сходство.
Слова Натаниела не на шутку рассердили Шарлотту. Ведь она была абсолютно уверена в том, что Гарри не имел ни малейшего отношения к семейству Марденфордов.
Так почему же Натаниел не верит ей? Неужели он считает, что сможет заглянуть ей в душу, если посмотрит ей в глаза? Этот самодовольный болван слишком уж высокого о себе мнения.
Сделав над собой усилие, она посмотрела в глаза Натаниела. Ей хотелось сказать: «Я не увидела ни малейшего сходства».
Но Шарлотта не смогла вымолвить ни слова. В глазах же Натаниела она видела: он разглядел ее первую реакцию на Гарри и он все понял.
Собравшись с духом, она проговорила:
– Да, вы правы. Сначала мне действительно показалось, что я вижу некоторое сходство. Но это была лишь иллюзия, не более того. Наверное, дело еще и в том, что я сразу же узнала этого мальчика по вашему описанию. Увидела темные волосы и глаза – и узнала… Но конечно же, он не имеет никакого отношения к Марденфорду. А сходство… Уверяю вас, это ощущение тут же исчезло.
– Нет, не исчезло, и вы прекрасно это знаете.
– Какие глупости! Пожалуйста, опишите, в чем вы находите сходство.
– Оно не столько в чертах, сколько… Общее впечатление, понимаете? Например, выражение лица. Точно такое же выражение я подмечал у Марденфорда.
Голову Шарлотты словно жаром охватило. Ей хотелось что-нибудь сломать, хотелось изо всех сил ударить зонтиком по камину.
– Вы льстите себе, сэр. Великий Натаниел Найтридж никогда не ошибается, не так ли?
Поднявшись на ноги, Шарлотта направилась к двери. Обернувшись, сказала:
– Не провожайте меня. Я напишу вам, когда узнаю от Флер новости о школе. Отвезите мальчика в Дарем, но, пожалуйста, перестаньте вмешиваться в дела Марденфордов. Иначе я сделаю так, что вы об этом горько пожалеете.
Глава 8
– Как вы думаете, мы сейчас здесь?
Натаниел оторвался от книги, которую читал в пути, и посмотрел на мальчика. Гарри же водил пальцем по карте
– Да, верно. Сейчас мы где-то в этом месте и скоро въедем в графство Дарем.
Сначала мальчику очень нравилась поездка в карете, но вскоре однообразие пути наскучило ему. Чтобы помочь Гарри скоротать время, Натаниел дал ему карманную карту и показал, как ею пользоваться.
– А вот море, да? Оно совсем рядом. – Гарри снова провел пальцем по карте и пробормотал: – Нет, не так уж и близко.
Натаниел с улыбкой смотрел на темноволосую голову, склонившуюся над картой.
– В школе наверняка будут атласы, а также большие книги с картами.
Поглощенный своим занятием, мальчик молчал, и Натаниел не имел ничего против. У него не было опыта общения с детьми, и он был рад, что Гарри не доставлял ему особых хлопот.
В первый же вечер, после обеда, он попытался расспросить мальчика о его прошлом, но Гарри об этом почти ничего не помнил – помнил лишь те несколько лет, что провел с Джоном Финли. Но кое-что о своем раннем детстве Гарри все-таки сообщил. Он знал, что его мать звали Белла и что у нее были темные волосы.
Когда же Натаниел попытался узнать больше, Гарри помрачнел и замкнулся. Однако вскоре спросил:
– Как вы думаете, мальчики из школы когда-нибудь ездят к морю? Может, это не очень далеко?
– Да, возможно. Я спрошу мистера Авлона.
Мистер Авлон руководил школой, открытой Флер Дюклерк для сыновей шахтеров. Временно – школа сейчас достраивалась – мистер Авлон жил в поместье Флер. Чтобы не терять время, он взял к себе в дом несколько учеников, с которыми уже начал заниматься.
Рекомендательное письмо от Флер лежало в саквояже Натаниела. Шарлотта прислала письмо с посыльным, однако никакой записки не приложила.
Снова взглянув на мальчика, Натаниел спросил:
– А ты когда-нибудь видел море?
Гарри кивнул:
– Да, конечно. Потому что жил там.
Натаниел закрыл книгу.
– Говоришь, жил там? Когда был маленьким, верно?
– Не таким уж маленьким.
– А где именно ты жил?
– Ну… там были лодки. И дома тоже, конечно. Как-то раз я плавал в лодке. Сначала было страшно, но только сначала. И из лодки я увидел все сразу. Домов было не так уж много. Наверное, это была деревня. А вот лодок вокруг плавало множество, и с них ловили рыбу. И еще я видел проплывающие вдали большие корабли.
– Значит, именно там жила твоя мама? В этой деревне?
Гарри снова уткнулся в карту: было очевидно, что этот разговор ему неприятен.
Немного помолчав, Натаниел сказал:
– Видишь ли, Гарри, мне бы очень хотелось, чтобы ты рассказал что помнишь. Возможно, у тебя есть родственники, которых мы сможем разыскать, понимаешь?
Мальчик довольно долго молчал, наконец пробормотал:
– Нет у меня никаких родственников. Вообще никого нет. Был старина Джон, но он умер, и теперь… И вот теперь я тут, с вами.
Казалось, Гарри вот-вот расплачется, и Натаниел не представлял, как вести себя, если это произойдет.
Было ясно: мальчик очень скучал по дому, пусть даже этим домом была берлога Джона Финли. Но Финли умер, и Гарри чувствовал себя осиротевшим. Оставалось лишь надеяться, что младшие дети не будут переживать так, как этот мальчик.
– Возможно, в той деревне люди что-то знают о твоей семье и о твоей маме, – продолжал Натаниел.
Гарри промолчал. Уронив карту на пол, он повернулся спиной к Натаниелу и уставился в окно. Натаниел снова, раскрыл книгу, но не смог прочесть ни строчки.
Минуту спустя мальчик всхлипнул несколько раз, и Натаниел тяжело вздохнул. «Что же делать? – спрашивал он себя. – Может, я напрасно завел этот разговор?»
Снова вздохнув, Натаниел положил руку на плечо мальчика. Увы, он не знал, как успокоить ребенка.
В очередной раз всхлипнув, Гарри пробормотал:
– Старуха может знать… Дженни, может быть, знает.
Мистер Авлон был еще довольно молод, но одевался очень скромно и придерживался старой моды – носил длинные волосы, заплетенные в косичку. Радушно встретив гостей, он сразу же показал им парк и классную комнату. Теперь миссис Авлон устраивала Гарри в спальне, а мистер Авлон и Натаниел пили кофе в гостиной.
– Мальчик побывал в когтях сатаны, но мы непременно ему поможем, – говорил мистер Авлон. – Для начала выясним, каковы его способности. Знаете, удивительно, как быстро все усваивают дети, жившие в бедности. Думаю, что и у этого мальчика все будет хорошо.
– Вы с учениками иногда выезжаете из этих мест? Например, к морю…
– К морю? – Мистер Авлон заморгал.
– Я обещал Гарри спросить об этом.
– Видите ли, море не так уж близко. Но возможно, это неплохая мысль. Изучение морской природы может быть хорошим уроком.
Натаниел чувствовал, что должен еще о чем-нибудь спросить, но не знал, о чем именно.
– Знаете, мы редко пользуемся розгами, – продолжал мистер Авлон. – Некоторые считают, что следует почаще применять такую меру воздействия, но я придерживаюсь других взглядов. Полагаю, мальчику у нас понравится. Надеюсь, он не захочет отсюда сбежать.
– Возьмите с него слово, что он не убежит и будет хорошо себя вести. Если он даст слово, то непременно сдержит его.
Мистер Авлон с удивлением взглянул на собеседника:
– Неужели? Выходит, вы привезли мне очень необычного ребенка, мистер Найтридж. Мальчик, воспитанный преступником, мальчик, о котором мы можем предположить, что он и сам преступник, – неужели такой мальчик действительно держит свое слово?
Натаниелу пришлось признать, что Гарри и в самом деле необычный мальчик. Он не доставил ему никакого беспокойства. И из дома ничего не пропало – Джейкобс был абсолютно в этом уверен.
Что ж, теперь об этом необычном мальчике будут заботиться мистер Авлон и его супруга. Они дадут Гарри образование и, возможно, даже полюбят его. Значит, можно было надеяться, что он не окажется на улице.
Натаниел понимал, что его миссия на этом закончилась. Разумеется, он мог интересоваться успехами Гарри, мог изредка навещать его, но у него уже не было обязанностей по отношению к мальчику.
Вероятно, ему сейчас следовало сесть в карету и уехать побыстрее, пусть даже он не раскрыл тайну Гарри. И если он уедет, то Шарлотта, возможно, снова взглянет на него приветливо. Если же он поступит иначе, то между ними опять возникнет стена, которую уже ничто не разрушит.
А ведь эта женщина очень много для него значила.
Что же касается Гарри, то он действительно ничего о нем не знал – в этом Шарлотта была права. И конечно же, не следовало доверять словам преступника. Не следовало рисковать репутацией семьи, проводя расследование, основанное на заявлении шантажиста.
И все же он чувствовал: в словах Джона Финли далеко не все было ложью.
И если он разгадает эту тайну, то, возможно, сумеет помочь мальчику, которому искренне сочувствовал. Но как же тогда быть с Шарлоттой? Ведь в таком случае она…
Внезапно дом наполнился шумом – из-за двери гостиной доносились голоса и смех.
– Это наши ученики, – пояснил мистер Авлон. – Они только сейчас пришли. Видите ли, мальчики помогают на строительстве школы, А потом они всю жизнь смогут показывать на свою бывшую школу и говорить: «Я помогал ее строить».
– Вы правы, – кивнул Натаниел. – Вы не только обучаете их грамоте и математике, вы даете им возможность обрести чувство собственного достоинства. Я вижу, что миссис Дюклерк очень удачно выбрала для мальчиков наставника.
Мистер Авлон покраснел от смущения.
– Все дело в том, что мы с ней придерживаемся одних взглядов на воспитание. Даже первобытные люди в Америке и Африке лучше заботятся о своих детях, чем мы о своих. Пока все дети в Англии не будут накормлены и не получат образование, мы не сможем претендовать на то, чтобы называться цивилизованной страной. – Мистер Авлон сокрушенно покачал головой: – Но никто не хочет брать на себя заботу о бедных детях. Никто не хочет встать и сказать: «Я стану твоим голосом и буду бороться за тебя». Слава Богу, что есть такие добрые женщины, как миссис Дюклерк.
Натаниел поставил чашку на стол, затем поднялся и подошел к окну. Вдалеке видны были повозки и стены строившейся школы. Флер Дюклерк, должно быть, тратила немалые деньги, чтобы построить для детей бедняков эту школу. А он, Натаниел Найтридж, не хочет уделить час времени, чтобы помочь одному-единственному ребенку!
– Мистер Авлон, прежде чем я уеду, мне бы хотелось провести какое-то время с Гарри наедине. Может быть, перед ужином. В классной комнате с вашего разрешения.
– Да, конечно. Может, вам еще что-нибудь понадобится?
– Нет-нет, только уединение и хороший атлас.
Вернувшись в Лондон, Натаниел первым делом решил нанести визит леди Марденфорд. Ему удалось многое узнать от Гарри, и он хотел поделиться с ней этим.
Однако его не приняли. Ему сообщили, что леди Марденфорд уехала в Суссекс, в поместье брата.
Было ясно: Шарлотта уехала, чтобы не видеться с ним. Она дала ему понять, что не желает иметь с ним ничего общего.
Весь день Натаниел думал о поспешном отъезде Шарлотты и все больше мрачнел. Ведь она, уехав в Леклер-Парк, убегала не только от проблемы, созданной мальчиком. Она также убегала от мужчины, которого страстно желала.
В конце концов, он решил, что не станет с этим мириться.
На следующий день, рано утром, Натаниел приказал подать лошадь и верхом покинул Лондон. Он не знал, что именно скажет Шарлотте, просто отправился в путь.
Возможно, между ними снова возникнет ссора, как только они заговорят друг с другом. Однако он предпочитал ее колкости молчанию. И он твердо решил, что не позволит ей игнорировать его.
В середине дня Натаниел добрался до Леклер-Парка и подъехал к особняку в готическом стиле. Однако слуга, открывший дверь, даже не захотел принять его визитную карточку.
– Виконт не принимает, сэр.
Слуга не знал, что Леклер тоже вышел в холл.
– Я хочу нанести визит леди Марденфорд, а не ее брату.
– Видите ли, сэр, сейчас не время. Собралась вся семья… – Слуга сказал это таким тоном, что сразу же стало ясно: случилось что-то серьезное.
Натаниел почувствовал себя ужасно глупо. Оказывается, Шарлотта приехала сюда по причине, не имевшей к нему никакого отношения. Она вовсе не убежала. Ее вызвали сюда.
Да, наивно было думать, что все ее действия непременно связаны с ним, Натаниелом Найтриджем. Он ничего для нее не значил, и ему следовало с этим смириться.
– Приношу свои извинения. Надеюсь, ничего не случилось. Пожалуйста, передайте ее близким мои самые…
– Кто там? – послышался мужской голос.
В следующее мгновение Натаниел увидел высокого голубоглазого мужчину. Виконт Леклер приблизился к нему и проговорил:
– Кажется, Найтридж, не так ли?
– Похоже, я очень не вовремя. Я немедленно…
– Нет, вы должны зайти. У меня уже голова идет крутом, а Хэмптон все время молчит, так что от него никакого толка.
Слова Леклера ничего не прояснили. Но выглядел он усталым, глаза его потускнели, а между бровей пролегла глубокая морщина.
– Пойдемте же. – Виконт развернулся и направился в комнату.
Весьма озадаченный словами Леклера, Натаниел последовал за ним. Переступив порог, осмотрелся. За столом в глубине комнаты сидел Джулиан Хэмптон, любовник Пенелопы, а напротив него – Данте. Между ними стояла шахматная доска, но, судя по всему, обоим было не до шахмат. Причем Данте Дюклерк выглядел ужасно: волосы его были в полнейшем беспорядке, галстук съехал в сторону, а на лице застыло какое-то странное выражение – казалось, он был чем-то очень напуган.
– Посмотрите, кто к нам приехал, – произнес Леклер с деланным энтузиазмом.
Данте поднял голову и проворчал:
– У меня и так достаточно нянек. Еще одна мне не нужна.
Они были старыми друзьями, и Натаниел не помнил, чтобы Данте когда-нибудь ему грубил.
– Он не в себе, – пробормотал Леклер. – Не обижайтесь.
– А что случилось?
– Наверху Флер. Она собирается рожать, – пояснил виконт.
Натаниел невольно вздохнул:
– Ох, простите, я ухожу. Я действительно очень не вовремя.
– Вы хотите, чтобы он сошел с ума? Сделайте что-нибудь. Ну… хотя бы напоите допьяна. Я пытался, но у меня ничего не получилось.
Натаниел приблизился к столу и уселся на стул. Леклер сел на ближайшую софу. Данте взглянул на брата, затем повернулся к гостю:
– Он не позволяет мне пойти наверх и все выяснить. Но я уверен, мне это по силам.
– Я тоже так думаю, – кивнул Натаниел.
– Это вы так помогаете мне, Найтридж? – пробормотал Леклер.
– Я вынужден сидеть здесь в полном неведении, – пожаловался Данте.
– Неправда, – заявил Хэмптон. – Пен и Лотта по очереди спускаются вниз и докладывают обо всем.
– Только раз в час. И они не рассказывают ничего нового. Теперь, кажется, очередь Лотты. Когда она увидит Найтриджа, будет хоть какое-то развлечение, и это все же лучше, чем ожидание.
Леклер и Хэмптон ухмыльнулись при мысли о том, что Шарлотта с Натаниелом вступят, по своему обыкновению, в словесную войну. Натаниел пожал плечами и заставил себя улыбнуться, хотя ему сделалось очень не по себе. Он нисколько не сомневался: увидев его, Шарлотта придет в ярость. Наверняка она истолкует его приезд как вмешательство в семейные дела.
Решив хоть чем-то заняться, Натаниел занял место Хэмптона за шахматной доской, и ему удалось уговорить Данте продолжить партию.
Натаниел оторвался от книги, которую читал в пути, и посмотрел на мальчика. Гарри же водил пальцем по карте
– Да, верно. Сейчас мы где-то в этом месте и скоро въедем в графство Дарем.
Сначала мальчику очень нравилась поездка в карете, но вскоре однообразие пути наскучило ему. Чтобы помочь Гарри скоротать время, Натаниел дал ему карманную карту и показал, как ею пользоваться.
– А вот море, да? Оно совсем рядом. – Гарри снова провел пальцем по карте и пробормотал: – Нет, не так уж и близко.
Натаниел с улыбкой смотрел на темноволосую голову, склонившуюся над картой.
– В школе наверняка будут атласы, а также большие книги с картами.
Поглощенный своим занятием, мальчик молчал, и Натаниел не имел ничего против. У него не было опыта общения с детьми, и он был рад, что Гарри не доставлял ему особых хлопот.
В первый же вечер, после обеда, он попытался расспросить мальчика о его прошлом, но Гарри об этом почти ничего не помнил – помнил лишь те несколько лет, что провел с Джоном Финли. Но кое-что о своем раннем детстве Гарри все-таки сообщил. Он знал, что его мать звали Белла и что у нее были темные волосы.
Когда же Натаниел попытался узнать больше, Гарри помрачнел и замкнулся. Однако вскоре спросил:
– Как вы думаете, мальчики из школы когда-нибудь ездят к морю? Может, это не очень далеко?
– Да, возможно. Я спрошу мистера Авлона.
Мистер Авлон руководил школой, открытой Флер Дюклерк для сыновей шахтеров. Временно – школа сейчас достраивалась – мистер Авлон жил в поместье Флер. Чтобы не терять время, он взял к себе в дом несколько учеников, с которыми уже начал заниматься.
Рекомендательное письмо от Флер лежало в саквояже Натаниела. Шарлотта прислала письмо с посыльным, однако никакой записки не приложила.
Снова взглянув на мальчика, Натаниел спросил:
– А ты когда-нибудь видел море?
Гарри кивнул:
– Да, конечно. Потому что жил там.
Натаниел закрыл книгу.
– Говоришь, жил там? Когда был маленьким, верно?
– Не таким уж маленьким.
– А где именно ты жил?
– Ну… там были лодки. И дома тоже, конечно. Как-то раз я плавал в лодке. Сначала было страшно, но только сначала. И из лодки я увидел все сразу. Домов было не так уж много. Наверное, это была деревня. А вот лодок вокруг плавало множество, и с них ловили рыбу. И еще я видел проплывающие вдали большие корабли.
– Значит, именно там жила твоя мама? В этой деревне?
Гарри снова уткнулся в карту: было очевидно, что этот разговор ему неприятен.
Немного помолчав, Натаниел сказал:
– Видишь ли, Гарри, мне бы очень хотелось, чтобы ты рассказал что помнишь. Возможно, у тебя есть родственники, которых мы сможем разыскать, понимаешь?
Мальчик довольно долго молчал, наконец пробормотал:
– Нет у меня никаких родственников. Вообще никого нет. Был старина Джон, но он умер, и теперь… И вот теперь я тут, с вами.
Казалось, Гарри вот-вот расплачется, и Натаниел не представлял, как вести себя, если это произойдет.
Было ясно: мальчик очень скучал по дому, пусть даже этим домом была берлога Джона Финли. Но Финли умер, и Гарри чувствовал себя осиротевшим. Оставалось лишь надеяться, что младшие дети не будут переживать так, как этот мальчик.
– Возможно, в той деревне люди что-то знают о твоей семье и о твоей маме, – продолжал Натаниел.
Гарри промолчал. Уронив карту на пол, он повернулся спиной к Натаниелу и уставился в окно. Натаниел снова, раскрыл книгу, но не смог прочесть ни строчки.
Минуту спустя мальчик всхлипнул несколько раз, и Натаниел тяжело вздохнул. «Что же делать? – спрашивал он себя. – Может, я напрасно завел этот разговор?»
Снова вздохнув, Натаниел положил руку на плечо мальчика. Увы, он не знал, как успокоить ребенка.
В очередной раз всхлипнув, Гарри пробормотал:
– Старуха может знать… Дженни, может быть, знает.
* * *
– Возможно, мы все-таки сумеем спасти его. Да, уверен, что сумеем. – Выразив свое мнение, мистер Авлон снова поднес к губам чашку с кофе.Мистер Авлон был еще довольно молод, но одевался очень скромно и придерживался старой моды – носил длинные волосы, заплетенные в косичку. Радушно встретив гостей, он сразу же показал им парк и классную комнату. Теперь миссис Авлон устраивала Гарри в спальне, а мистер Авлон и Натаниел пили кофе в гостиной.
– Мальчик побывал в когтях сатаны, но мы непременно ему поможем, – говорил мистер Авлон. – Для начала выясним, каковы его способности. Знаете, удивительно, как быстро все усваивают дети, жившие в бедности. Думаю, что и у этого мальчика все будет хорошо.
– Вы с учениками иногда выезжаете из этих мест? Например, к морю…
– К морю? – Мистер Авлон заморгал.
– Я обещал Гарри спросить об этом.
– Видите ли, море не так уж близко. Но возможно, это неплохая мысль. Изучение морской природы может быть хорошим уроком.
Натаниел чувствовал, что должен еще о чем-нибудь спросить, но не знал, о чем именно.
– Знаете, мы редко пользуемся розгами, – продолжал мистер Авлон. – Некоторые считают, что следует почаще применять такую меру воздействия, но я придерживаюсь других взглядов. Полагаю, мальчику у нас понравится. Надеюсь, он не захочет отсюда сбежать.
– Возьмите с него слово, что он не убежит и будет хорошо себя вести. Если он даст слово, то непременно сдержит его.
Мистер Авлон с удивлением взглянул на собеседника:
– Неужели? Выходит, вы привезли мне очень необычного ребенка, мистер Найтридж. Мальчик, воспитанный преступником, мальчик, о котором мы можем предположить, что он и сам преступник, – неужели такой мальчик действительно держит свое слово?
Натаниелу пришлось признать, что Гарри и в самом деле необычный мальчик. Он не доставил ему никакого беспокойства. И из дома ничего не пропало – Джейкобс был абсолютно в этом уверен.
Что ж, теперь об этом необычном мальчике будут заботиться мистер Авлон и его супруга. Они дадут Гарри образование и, возможно, даже полюбят его. Значит, можно было надеяться, что он не окажется на улице.
Натаниел понимал, что его миссия на этом закончилась. Разумеется, он мог интересоваться успехами Гарри, мог изредка навещать его, но у него уже не было обязанностей по отношению к мальчику.
Вероятно, ему сейчас следовало сесть в карету и уехать побыстрее, пусть даже он не раскрыл тайну Гарри. И если он уедет, то Шарлотта, возможно, снова взглянет на него приветливо. Если же он поступит иначе, то между ними опять возникнет стена, которую уже ничто не разрушит.
А ведь эта женщина очень много для него значила.
Что же касается Гарри, то он действительно ничего о нем не знал – в этом Шарлотта была права. И конечно же, не следовало доверять словам преступника. Не следовало рисковать репутацией семьи, проводя расследование, основанное на заявлении шантажиста.
И все же он чувствовал: в словах Джона Финли далеко не все было ложью.
И если он разгадает эту тайну, то, возможно, сумеет помочь мальчику, которому искренне сочувствовал. Но как же тогда быть с Шарлоттой? Ведь в таком случае она…
Внезапно дом наполнился шумом – из-за двери гостиной доносились голоса и смех.
– Это наши ученики, – пояснил мистер Авлон. – Они только сейчас пришли. Видите ли, мальчики помогают на строительстве школы, А потом они всю жизнь смогут показывать на свою бывшую школу и говорить: «Я помогал ее строить».
– Вы правы, – кивнул Натаниел. – Вы не только обучаете их грамоте и математике, вы даете им возможность обрести чувство собственного достоинства. Я вижу, что миссис Дюклерк очень удачно выбрала для мальчиков наставника.
Мистер Авлон покраснел от смущения.
– Все дело в том, что мы с ней придерживаемся одних взглядов на воспитание. Даже первобытные люди в Америке и Африке лучше заботятся о своих детях, чем мы о своих. Пока все дети в Англии не будут накормлены и не получат образование, мы не сможем претендовать на то, чтобы называться цивилизованной страной. – Мистер Авлон сокрушенно покачал головой: – Но никто не хочет брать на себя заботу о бедных детях. Никто не хочет встать и сказать: «Я стану твоим голосом и буду бороться за тебя». Слава Богу, что есть такие добрые женщины, как миссис Дюклерк.
Натаниел поставил чашку на стол, затем поднялся и подошел к окну. Вдалеке видны были повозки и стены строившейся школы. Флер Дюклерк, должно быть, тратила немалые деньги, чтобы построить для детей бедняков эту школу. А он, Натаниел Найтридж, не хочет уделить час времени, чтобы помочь одному-единственному ребенку!
– Мистер Авлон, прежде чем я уеду, мне бы хотелось провести какое-то время с Гарри наедине. Может быть, перед ужином. В классной комнате с вашего разрешения.
– Да, конечно. Может, вам еще что-нибудь понадобится?
– Нет-нет, только уединение и хороший атлас.
Вернувшись в Лондон, Натаниел первым делом решил нанести визит леди Марденфорд. Ему удалось многое узнать от Гарри, и он хотел поделиться с ней этим.
Однако его не приняли. Ему сообщили, что леди Марденфорд уехала в Суссекс, в поместье брата.
Было ясно: Шарлотта уехала, чтобы не видеться с ним. Она дала ему понять, что не желает иметь с ним ничего общего.
Весь день Натаниел думал о поспешном отъезде Шарлотты и все больше мрачнел. Ведь она, уехав в Леклер-Парк, убегала не только от проблемы, созданной мальчиком. Она также убегала от мужчины, которого страстно желала.
В конце концов, он решил, что не станет с этим мириться.
На следующий день, рано утром, Натаниел приказал подать лошадь и верхом покинул Лондон. Он не знал, что именно скажет Шарлотте, просто отправился в путь.
Возможно, между ними снова возникнет ссора, как только они заговорят друг с другом. Однако он предпочитал ее колкости молчанию. И он твердо решил, что не позволит ей игнорировать его.
В середине дня Натаниел добрался до Леклер-Парка и подъехал к особняку в готическом стиле. Однако слуга, открывший дверь, даже не захотел принять его визитную карточку.
– Виконт не принимает, сэр.
Слуга не знал, что Леклер тоже вышел в холл.
– Я хочу нанести визит леди Марденфорд, а не ее брату.
– Видите ли, сэр, сейчас не время. Собралась вся семья… – Слуга сказал это таким тоном, что сразу же стало ясно: случилось что-то серьезное.
Натаниел почувствовал себя ужасно глупо. Оказывается, Шарлотта приехала сюда по причине, не имевшей к нему никакого отношения. Она вовсе не убежала. Ее вызвали сюда.
Да, наивно было думать, что все ее действия непременно связаны с ним, Натаниелом Найтриджем. Он ничего для нее не значил, и ему следовало с этим смириться.
– Приношу свои извинения. Надеюсь, ничего не случилось. Пожалуйста, передайте ее близким мои самые…
– Кто там? – послышался мужской голос.
В следующее мгновение Натаниел увидел высокого голубоглазого мужчину. Виконт Леклер приблизился к нему и проговорил:
– Кажется, Найтридж, не так ли?
– Похоже, я очень не вовремя. Я немедленно…
– Нет, вы должны зайти. У меня уже голова идет крутом, а Хэмптон все время молчит, так что от него никакого толка.
Слова Леклера ничего не прояснили. Но выглядел он усталым, глаза его потускнели, а между бровей пролегла глубокая морщина.
– Пойдемте же. – Виконт развернулся и направился в комнату.
Весьма озадаченный словами Леклера, Натаниел последовал за ним. Переступив порог, осмотрелся. За столом в глубине комнаты сидел Джулиан Хэмптон, любовник Пенелопы, а напротив него – Данте. Между ними стояла шахматная доска, но, судя по всему, обоим было не до шахмат. Причем Данте Дюклерк выглядел ужасно: волосы его были в полнейшем беспорядке, галстук съехал в сторону, а на лице застыло какое-то странное выражение – казалось, он был чем-то очень напуган.
– Посмотрите, кто к нам приехал, – произнес Леклер с деланным энтузиазмом.
Данте поднял голову и проворчал:
– У меня и так достаточно нянек. Еще одна мне не нужна.
Они были старыми друзьями, и Натаниел не помнил, чтобы Данте когда-нибудь ему грубил.
– Он не в себе, – пробормотал Леклер. – Не обижайтесь.
– А что случилось?
– Наверху Флер. Она собирается рожать, – пояснил виконт.
Натаниел невольно вздохнул:
– Ох, простите, я ухожу. Я действительно очень не вовремя.
– Вы хотите, чтобы он сошел с ума? Сделайте что-нибудь. Ну… хотя бы напоите допьяна. Я пытался, но у меня ничего не получилось.
Натаниел приблизился к столу и уселся на стул. Леклер сел на ближайшую софу. Данте взглянул на брата, затем повернулся к гостю:
– Он не позволяет мне пойти наверх и все выяснить. Но я уверен, мне это по силам.
– Я тоже так думаю, – кивнул Натаниел.
– Это вы так помогаете мне, Найтридж? – пробормотал Леклер.
– Я вынужден сидеть здесь в полном неведении, – пожаловался Данте.
– Неправда, – заявил Хэмптон. – Пен и Лотта по очереди спускаются вниз и докладывают обо всем.
– Только раз в час. И они не рассказывают ничего нового. Теперь, кажется, очередь Лотты. Когда она увидит Найтриджа, будет хоть какое-то развлечение, и это все же лучше, чем ожидание.
Леклер и Хэмптон ухмыльнулись при мысли о том, что Шарлотта с Натаниелом вступят, по своему обыкновению, в словесную войну. Натаниел пожал плечами и заставил себя улыбнуться, хотя ему сделалось очень не по себе. Он нисколько не сомневался: увидев его, Шарлотта придет в ярость. Наверняка она истолкует его приезд как вмешательство в семейные дела.
Решив хоть чем-то заняться, Натаниел занял место Хэмптона за шахматной доской, и ему удалось уговорить Данте продолжить партию.